Вблизи жрец Фракассий кажется ещё измождённее. Впалые щёки, кудлатая бородка с нитями ранней седины. Бледно-голубые глаза, тонкие пальцы со следами чернил. Эдакий учёный червь, который просиживает все ночи за книжками.

   - Ты нарушил правила, эльф. В этом лагере без разрешения колдовать нельзя.

   Жрец стоит и смотрит на меня, голубые глаза помаргивают, будто от смущения. А я чувствую, что дрожь в руках прекратилась. Какая-то странная усталость разливается по телу. Ноги как чужие, разве что не подгибаются. Руки повисли тряпками, даже от комара отмахнуться не получится, если что. Да что это со мной?

   Фракассий не отрывает от меня взгляда. Оцепенение в теле всё нарастает. Видать, правила здесь нельзя нарушать только мне. Игроки стоят вокруг, лица кислые. Поняли, что дуэли не будет.

   - Иди за мной, Эрнест.

   Чувствую, как ноги пытаются выполнить приказ жреца. Стой, Эрнест, стой. Пытаюсь утереть потный лоб, ничего не выходит. Вот как, значит. Сейчас какой-то тощий книжник свяжет меня одним взглядом и потащит за собой, как бычка на верёвочке.

   Надо сделать хоть что-нибудь. Хочу уйти, ноги не идут. Остатками прозрачного - так я назвал его для себя - зрения вдруг замечаю зелёное свечение вокруг головы Фракассия. По его бороде и всклокоченным волосам прыгают изумрудные искры, глаза обведены тусклой цветной каймой.

   "Ты хотел мне помочь? - говорю мысленно назойливому голосу внутри. - Сейчас самое время".

   Голос не отвечает. Испугался, сбежал? Или его и не было вовсе?

   - Отвали, жердяй зелёный. - Губы меня ещё слушаются. Злоба на собственную беспомощность придаёт мне сил. - Засохни!

   Глаза жреца расширяются, на лице появляется удивление. То ли действие травы уже прошло, то ли на самом деле зелёное свечение вокруг него затихает. Последние искорки пробегают по бороде и гаснут на глазах. А я чувствую, что могу двигаться.

   - Я никуда не пойду, жрец. - Тычу в него пальцем. Где-то в мешке у меня лежит кинжал и длинный меч. Но сейчас я придавил бы этого книжника голыми руками. - Ты мне не начальник.

   "Магическое воздействие - эффект развеян, - неожиданно объявляет моя блондинка. - Навык повышен!"

   - Фракассий, эльф - мой ученик. Он пойдёт со мной.

   Это наш отрядный маг, Кривозуб. Он встаёт рядом, и я чувствую, как трясутся руки у него под рукавами балахона. От вампира остро пахнет чем-то едким. Тонкогубый рот расползается в зловещей гримасе, обнажая кривые клыки. Он старается выглядеть грозным, и ему это удаётся. Только я один знаю, что он боится. Его просто колотит от страха. Но отступить он не может.

   Фракассий быстро приходит в себя. Ласковая улыбка, как для непослушных детей, укоризненный взгляд.

   - Кто это здесь? Дитя праха и нечистот, проклятый светлыми богами вампир?

   Жрец взмахивает рукой, будто отталкивает его растопыренными пальцами:

   - Прочь отсюда, порождение тьмы!

   Взвивается ветер. Балахон Кривозуба полощется парусом, громко трещит по швам. Синеватое лицо заостряется, дыхание с трудом свистит сквозь обнажённые зубы.

   Краем глаза вижу, как расступаются игроки, образуя плотный круг. Никто не уходит, на лицах - жадное любопытство. Кажется, там уже заключаются пари и принимаются ставки.

   На Кривозуба страшно смотреть. Он белеет на глазах, его балахон похож на жалкую тряпку. Плохо дело. Сейчас жрец развеет его по ветру, и примется за меня.

   Почему-то вспоминаю сожжённую деревню, беднягу Золтана. Как он кинулся на меня, вытянув острый клюв. Убить, заклевать, избавиться от врага. Ценой собственной жизни. Он был храброй птицей, этот пернатый говорун.

   Проклятье, что я сделал тогда? Что такого сказал, когда швырнул в него свитком?

   А сейчас даже кинуть во врага нечем. Лезть в мешок некогда. Я вижу, как глаза жреца, странно ласковые, вдруг взглядывают на меня. Твоя очередь, Эрнест Добрый.

   Мгновенно нагибаюсь, сдираю с ноги сапог.

   - Получи, ублюдок!

   Сапог врезается в грудь Фракассию. Звонко шлёпает в тощую грудь подкованная подошва.

   Жрец крякает от неожиданности. На его балахоне, разрисованном странными символами, появляется овальное пятно. Оно быстро чернеет, расползается на груди в большую дымящуюся кляксу.

   Круг зрителей дружно ахает. Фракассий застывает со вскинутыми в магическом жесте руками, и с бескрайним удивлением смотрит на кляксу. Заклинание, которым он собирался угостить нас с Кривозубом, застревает у него в глотке.

   Надо отдать должное книжнику - он быстро опомнился. Жрец складывает руки ладонями вместе, будто собирается прочесть молитву, потом резко разводит их в стороны. Между пальцами дрожат натянутые полупрозрачные нити, как струны огромной гитары.

   Фракассий выкрикивает что-то и проворачивается вокруг себя на одной ноге. Нити раздуваются, летят вслед за ним, окутывают тощую фигуру странным полосатым коконом.

   Прикрытый полупрозрачной плёнкой кокона, жрец вытаскивает из рукава короткий жезл и направляет в нашу сторону. Кривозуб рядом со мной с присвистом втягивает воздух, выставляет перед собой деревянную рогульку, увенчанную черепом лисицы. Зрители выкрикивают ободряющие слова. Слышу, как повышаются ставки.

   Лезу в мешок, достаю завалявшийся свиток. Другой рукой стаскиваю второй сапог. Игроки вокруг разражаются дружным смехом и свистом. Вампир косит на меня бешеным глазом, но ничего не говорит. Зрачки его расширены во всю радужку и горят красным огнём.

   Зато Фракассий аж спадает с лица, по щекам его ползёт бледная зелень. Видно, не понравилась ему моя обувка.

   - Дети греха, - губы его едва шевелятся, но я слышу каждое слово, как будто он стоит совсем рядом. - Исчадия тьмы.

   На конце его жезла сгущается клубок зелёного дыма. В нём посверкивают крошечные молнии. Их всё больше, огонь всё ярче. Сейчас молния сорвётся с посоха, и от нас с магом останутся две дырки в земле...

   - Стой, сын курицы и шакала! - никогда я ещё не слышал такого яростного рыка.

   Круг зрителей расступается как можно шире, все стихают. В полной тишине капитан Фрост подступает к своему жрецу и нависает над ним, как статуя командора. Капитан бледен до синевы, белые зубы яростно жуют свесившийся в угол рта ус.

   - Кто разрешил?! - шипит он, брызжа слюной в лицо Фракассия. - Кто позволил?!

   Рядом с ним стоит наш командир. Гай невозмутим, только амулет у него на груди странно подмигивает алым глазом.

   - Это дела магов, капитан, - напряжённым голосом отвечает жрец. Посох в его руке по-прежнему нацелен на нас, по-прежнему играют на его верхушке маленькие молнии. - Не вмешивайтесь.

   - Властью его светлости я волен приказывать тебе, жрец!

   - Верховный маг не подчиняется светской власти.

   - Да, - тихо, очень тихо говорит капитан, придвигаясь вплотную к тощему жрецу. Бриллиантовый перстень на его пальце вдруг вспыхивает радужным огнём. По золотым нитям вышивки колета пробегают весёлые искры. - Это правда. Вот только Верховного мага здесь нет. А драконы - два шага шагнуть. Очень голодные.

   - Эти маги нарушили правила. Они пытались...

   - Если они виноваты, предъяви претензии мне. - Это говорит Гай. - Я их командир.

   Фракассий кидает быстрый взгляд на Гая. Все молчат, тишина такая, что слышно, как свистят птицы над пропастью.

   Пронзительный крик разносится над лагерем. Караульный на уступе скалы машет флажком.

   Капитан Фрост взглядывает вверх. Мы поворачиваем головы. В синем небе пылает лохматое солнце. Через жаркий золотой диск проплывает журавлиный клин. Едва заметные отсюда, снизу, величественные птицы медленно взмахивают крыльями, вытянув чёрточки-шеи. Эх, хорошо летят! Значит, где-то весна.

   - Помяни нечисть, так она уже здесь, - голос жреца падает ледяными обломками. - Узрите! Вот летят предвестники тьмы!

   Клин перелётных птиц быстро приближается, странно быстро. Журавли неуклонно увеличиваются в размерах, вытянутые острые крылья скользят в воздухе, делая редкие плавные взмахи. Вот они уже над верхушками ближних гор. А большие тут журавли, откормленные. Размером с хорошую лодку...

   Теперь кричат уже все. Зрители бросаются врассыпную. Топча редкую траву у водопада, мечутся испуганные мулы. На площадку у скал, где стоят палатки, падает тень, множество крылатых силуэтов закрывают солнечный свет.

   - Драконы! - кричит жрец Фракассий. На шее его вздуваются жилы, лицо горит жутким восторгом. - Драконы!