Игорь состроил самое тупое выражение лица, какое смог и сложил руки на животе. Кажется, так стоят все профессиональные телохранители. Если он ничего не путает, и киношки с боевиками не врут.

Кираса, потёртая в некоторых местах, но ещё крепкая, меч и кинжал в ножнах у пояса, за спиной — топорик в чехле. Косая сажень, башка в потолок, грозный взгляд — сразу видно, охранник не зря ест хозяйский хлеб с маслом.

Край изображал хозяина просто виртуозно. Если бы Игорь не знал, что это он, никогда бы не признал того тощего парня, каким он его помнил.

Сейчас Край — то есть его, Игоря, наниматель, — сидел за столиком, и служанка наливала ему вина в бокал.

Всё было проделано как надо: два бокала — фирменных, со знаком таверны — изображением морской птицы на боку; кувшин с тем же знаком, и главное — пустое место за столом напротив солидного человека. Явно рассчитанное на то, что кто-то его займёт. Солидный торговец в поисках работника.

* * *

Прежде чем они очутились в этой таверне, случилось много чего. Их корабль шёл вдоль береговой линии, и течение вместе с ветром, исправно дующим в нужном направлении, помогали идти. Солнце, неизменно сидящее между небом и землёй, казалось, стало ярче и немного приподнялось над горизонтом, вытянув из туманного моря округлое брюхо.

На палубе припекало всё сильнее, ветер посвистывал в снастях, сушил просолённую от морских брызг кожу, исправно надувая парус с головой медузы горгоны.

Впереди вставали чёрные изломанные скалы, громоздящиеся, насколько хватало глаз, вдоль береговой линии. Над скалами кружили такие же чёрные и изломанные силуэты морских птиц. Игорь уже научился различать их — местные птицы были совсем не такие, как дома. Они казались гораздо ближе к динозаврам, чем те, которых он знал. Это были скорее ящеры, чем птицы. Отвратное, вонючее переходное звено.

Никаких селений в поле видимости не встречалось. Один раз они увидели вдалеке парус, и засуетились, боясь встречи с пиратами. Но корабль, с виду мирный каботажник, прошёл мимо и канул в дымке морских испарений.

Судя по карте, крупных городов до самого Ма-Зунне ожидать не приходилось. Берег здесь был каменистый, камни в беспорядке громоздились у воды, и если сухопутная дорога и подходила близко, с моря её было не разглядеть. Соответственно, их корабль с берега тоже трудно заметить, и слава богу.

Когда впереди, над каменистым склоном, показалась похожая на приземистый маяк башня, Игорь велел опустить парус, а сам полез в судовой журнал.

Это была толстая, потрёпанная по краям книга, с листами, добротности которых в мире Игоря хватило бы на десяток томов, да ещё осталось. Словом, это была крепкая вещь, рассчитанная на морское путешествие, полное солёной воды, бросков через каюту и ударов по голове с размаху.

Он пролистнул до того места, где было написано название города — Ма-Зунне. На карте, нарисованной в каюте на стене, подробностей никто указать не озаботился. Это была величественная карта, карта — плакат. Презренных мелочей вроде деревень, колодцев, башенок там не значилось. Что за башня впереди — маяк, форт, что-то ещё? А может, на ней сидит парочка магов, заточенных на метание огненных шаров? И стоит подойти к ним поближе — бац, конец мятежному кораблю?

Игорь водил пальцем по буквам. Неровные рукописные строки густо покрывали желтоватые страницы журнала. Да, то были вовсе не страницы лощёного белого цвета, каким красуются офисные бумажки. Это были суровые пергаментные листы, щедро заляпанные подозрительными пятнами и отпечатками жирных пальцев.

Где же тут про башни… Он вгляделся в замысловатые буквы. Тот, кто писал это, был грамотен ровно настолько, сколько нужно. Чтобы хоть что-то можно было понять.

Игорь потёр глаза, всмотрелся внимательнее. Возникла уже знакомая щекотка: где-то в мозгу — в затылке, потом за переносицей. Неприятная, как зуд от укуса, который никак не получается почесать.

Впервые это началось, когда ему нужно было сделать что-то непривычное — не то чиркнуть кресалом, чтобы зажечь фонарь, не то помахать мечом… Да, тогда зуд был особенно сильным. Как будто оживала онемевшая со сна рука.

Но зато после ему удавалось это «что-то»: фонарь зажигался, меч втыкался куда надо, а незнакомые раньше буквы чужого алфавита оживали и выдавали информацию.

Вот и сейчас это случилось снова. Игорь моргнул, поморщился, невольно почесал в затылке и прочёл неровные строчки, написанные рукой прежнего капитана.

«…миновали первую сигнальную башню… над берегом дымка… без изменений… ветер попутный… Легли в дрейф в виду второй башни. Сигнал с филонумоном отправлен во время часа птицы. Ответный сигнал получен, можно идти. Ничего нового за последние два часа… прибытие в Ма-Зунне через полный цикл, в час птицы…»

Так. Вот оно что. А городок Ма-Зунне не прост! Каждый корабль, каждая каботажная посудина отслеживается. И если судно, пройдя первую башню, не пришлёт почтового ящера второй, значит, это чужак. Со всеми вытекающими… Начиная от таможни и заканчивая боевыми магами.

И что же за сигнал посылал капитан Корабля мёртвых? Так, так. Видно, это было настолько привычно, что не нуждалось в словах.

Он принялся нетерпеливо листать журнал. Толстые листы переворачивались неохотно. Наконец Игорь перевернул журнал и потряс. На стол спланировал замусоленный листок, заложенный между страниц. Закладка? Нет, шпаргалка!

Вот оно — нарисованные от руки картинки, корявые, но точные. Каждая картинка-значок сопровождалась коротенькой надписью. Ага, синяя лента, обмотанная вокруг шеи филонумона. Хотя на рисунке филонумон больше походил на детские каракули, его вполне можно было узнать. Вокруг шеи ящерицы вилась синяя полоса, завязанная узлом. Узел надо было завязать особым способом, и рядом для этого чернела хитрая загогулина — инструкция для чайников. Возможно, капитан далеко не сразу достиг мастерства в завязывании сигнальных узлов, или ему просто не хватало памяти (вместе с ловкостью пальцев).

Игорь вспомнил, что в личном шкафчике капитана, среди прочего барахла, лежал пучок разноцветных лент. Обыскивая каюту в поисках полезных вещиц, Игорь тогда посмотрел на ленты и запихнул обратно в угол шкафчика, не зная, что с ними делать. Хорошо, что не выбросил…

— Филонумон сможет, — сказал Край, бережно поглаживая крыло своего питомца. Здоровенный ящер, положив морду ему на колени, блаженно жмурился. — Он долетит. Давай свою ленту, капитан Роберт.

Игорь отдал ему сигнальную ленту. Глядя, как парень повязывает её по образцу на картинке, задумался: а что случилось с тем филонумоном, что упоминался в журнале? На корабле его не было, и потом никакая летучая тварь не прилетала из самоволки. Разве что этот, вытащенный из пиратского мешка. Совпадение? Кто знает…

Ленту повязали, питомец Края встряхнулся, вперевалочку скользнул к борту, сильно оттолкнулся задними лапами и взмыл в воздух. Его подружка, уже заметно подросшая, заметалась по палубе, хлопая крылышками и призывно крича. Крик её был похож на мяуканье охрипшей кошки.

Край положил ей ладонь на загривок. Ящерка притихла, перепончатые крылышки обмякли, распластались по палубе.

— Он вернётся, — коротко сказал Край, глядя вслед улетевшему питомцу.

* * *

Филонумон и правда вернулся, неся на шее две ленты — одну синюю, другую белую. К белой ленте был примотан клочок пергамента.

Игорь торопливо развернул пергамент. Ровным, чётким почерком образованного человека там было написано: «Сигнал принят. Идите в порт Ма-Зунне. Срочно обратитесь к начальнику порта». И подпись: «дежурный офицер Футси Тхатт».

Игорь покрутил записку. Неплохой почерк у дежурного офицера. Прямо выпускник элитного заведения, где учат хорошим манерам и танцам на скользком паркете. Или академии магов… где так любят выпускать людям кишки и поджаривать живьём.

Нет, ребята. Начальник порта проглядит глаза, высматривая нас. Мы пойдём другой дорожкой.

* * *

У причала Кораблю мёртвых было отведено своё, законное место на самом краю, как можно дальше от остальных. Его обозначали столбы, щедро покрытые чёрной краской.

Когда корабль Игоря подошёл к порту, навстречу вышла лодка с парой моряков на борту. Двое седых майити подвели лодку к борту страшного Корабля мёртвых и помахали флажком. На флажке был нарисован герб города Ма-Зунне. Такой же красовался на носу лодки.

Это был местный лоцман с помощником, в обязанности которых входило провожать гостей к причалу.

Возле причала лоцманы оставили лодку и исчезли, словно их ветром сдуло. Причал опустел ещё до того, как Корабль мёртвых пришвартовался.

Потом с корабля сошли три зловещие фигуры. В них любой, даже самый отсталый абориген мог опознать моряков, служителей мрачного бога мёртвых.

Моряки промаршировали по причалу и затерялись в закоулках притихшего города. И никто не заметил, что с борта корабля, обращённого к морю, соскользнула лёгкая тень, и, не производя ни малейшего плеска, поплыла к берегу.

А ещё спустя какое-то время в таверну, где богатые купцы по традиции нанимали лоцманов в дорогу через Логово Морского Зверя, вошли четверо незнакомцев. Богатый купец в разноцветных одеждах; его телохранитель — здоровенный детина, едва протиснувшийся в дверь в своей амуниции; и две девчонки — спутницы купца, путевые подруги и наложницы — одна краше другой, судя по щедро наложенной косметике.

Купец занял столик, какой занимают те, кто хочет нанять лоцмана, и попросил вина в фирменном кувшине. Всё как положено. И никто не обращал на них внимания больше, чем бывает в таких случаях. Разве что трое клиентов, занявших столик напротив входа, почему-то сделали вид, что им посетители совершенно неинтересны. Ни купец, ни девчонки. Ни здоровенный охранник с лицом итиола.

Один из троих клиентов, майити с седой гривой волос между ушей, одно из которых было обрублено, потянул носом воздух. От итиола-охранника пахло Едким морем. Запах, который не спутаешь ни с чем. Запах итиола-моряка.

Седой майити улыбнулся. На тёмном, покрытом шрамами лице блеснули острые зубы. Да, запах Едкого моря не спутаешь ни с чем…