Рауль Валенберг

В Большой советской энциклопедии мы можем найти статью о семье Валенбергов, в которой говорится следующее: «Валенберги — семья миллионеров, возглавляющая финансовую олигархию Швеции. Владеют одним из крупнейших шведских банков — «Стокголмс Эншильда Банк», являющимся их основным штабом, и занимают господствующее положение в шведской промышленности. Валенберги активно поддерживали германский фашизм и во время Второй мировой войны нажились на военных поставках Германии. Валенберги являются злейшими врагами рабочего класса и демократии, возглавляют антинародные круги, подчиняющие Швецию американскому империализму и поддерживающие его агрессивную политику».

Как видим, негативное отношение к семье Валенбергов налицо. Но тот, кто составил себе представление о ней, исходя из вышеприведенной «информации», конечно же, заблуждается. Хотя бы потому, что в данной статье ни слова не сказано об одном из ее представителей, судьба которого оказалась тесно связанной с этой страшной войной, а именно о Рауле Валенберге — шведском дипломате, спасшем жизни тысяч венгерских евреев и закончившем свою жизнь в советских лагерях. Более того, такого имени просто нет среди перечисленных представителей семьи, как будто его не существовало вообще. Этот человек посвятил свою жизнь защите прав человека, но в результате сам оказался жертвой их бесцеремонного попрания.

Родился наш герой 5 августа 1912 года в Стокгольме. С 1939 года он возглавлял экспортно-импортную компанию, и по роду своей деятельности ему приходилось часто бывать в оккупированных фашистами странах, где он лично столкнулся со зверствами нацистов по отношению к евреям. После спасения датскими партизанами 6 тыс. евреев, которых переправили на территорию Швеции, он убедился в возможности повлиять на участь, казалось бы, обреченных людей. По иронии судьбы, его компаньон в Будапеште вместе с семьей попал в руки нацистов. Именно тогда Рауль Валенберг принял решение попытаться спасти еврейское население венгерской столицы. Добившись своего назначения на пост секретаря посольства Королевства Швеция в Будапеште и получив финансовую поддержку союзников, Валенберг отправился в Венгрию.

Антисемитизм в этой стране никогда не достигал таких масштабов, как, например, в Германии. Ситуация осложнилась после воссоединения Австрии и Германии и превращения Венгрии в союзника нацистского государства. Нетерпимым стало положение после смещения адмирала Хорти. В 1944 году немцы оккупировали страну, начались массовые депортации и убийства евреев. Гитлер советовал либо уничтожить всех «паразитов», либо согнать всех в лагеря. Положение венгерских евреев стало особенно плачевным на завершающем этапе войны. Казалось бы, основная часть гестаповцев и эсэсовцев на фронте и устраивать облавы вроде бы некому, но находились «люди», готовые уничтожить четверть населения Венгрии только потому, что те были евреями.

Рауль Валенберг прибыл в Будапешт в июле 1944 года и сразу же принялся за работу. Дело в том, что шведское посольство, выдавая охранные паспорта, могло брать под защиту граждан тех стран, чьи интересы представляла Швеция в Венгрии. Такие паспорта выдавались и до прибытия Валенберга. Эту процедуру он решил использовать в качестве способа защиты тех, кто попадал в беду. Для него не имело значения их гражданство. Если человеку грозила опасность, он получал так называемый «паспорт Валенберга». Инициативу шведского дипломата поддержали и другие страны, в посольствах которых можно было получить паспорт, ставивший своего владельца под официальную защиту той или иной страны. Как ни странно, но такие паспорта признавались гитлеровцами и действительно спасали своих владельцев от верной смерти или депортации. По сути, выдавая такие паспорта, дипломаты нарушали международное право, но спасали человеческие жизни. Как говорится, «на войне, как на войне, все средства хороши».

Однако Рауль Валенберг в своей деятельности пошел еще дальше. Он установил контакты с венгерскими властями. Используя различные подходы, он, как правило, умел заручиться их поддержкой в деле спасения евреев. У Валенберга появились единомышленники из высшего общества Венгрии. Так, например, по инициативе генерала Игманди-Хедеси в венгерской армии начали создаваться трудовые батальоны из евреев, которым грозила депортация. Попав в такой батальон, человек становился недоступен оккупационным властям. Таким образом удалось спасти 80 тыс. человек.

По инициативе Валенберга посольства разных государств приобретали в Будапеште дома, которые становились собственностью страны, купившей их. Здесь евреев можно было скрыть от преследований. Только Швеция купила 30 зданий. Удалось наладить и обеспечение «жителей» своеобразных убежищ продуктами питания. По шведским данным, в таких домах проживало 33 тыс. человек.

Депортации евреев из Венгрии окончательно прекратились в декабре 1944 года, но аресты и еврейские погромы продолжались. Тогда Валенберг нашел сторонников в венгерской полиции, которые предотвращали нападения нацистских молодчиков на дома евреев и защищали последних при арестах. Агенты шведского дипломата информировали его об арестованных, которым немедленно выписывались охранные «паспорта Валенберга».

Необходимо также отметить, что деятельность секретаря шведского посольства имела не только сторонников, но и врагов. За ним постоянно охотились противники спасения евреев. Несколько раз его жизнь висела на волоске, и как только он лишался поддержки своих влиятельных сторонников, ему необходимо было уходить в подполье.

После вступления Красной Армии в Будапешт, как и все сотрудники дипломатических миссий, Рауль Валенберг отдал себя под защиту советских войск. Но как только он ее получил, больше никто не видел шведского дипломата. Все сотрудники посольства Швеции, которое, кстати сказать, во время войны представляло и интересы СССР, а также захваченные гестаповцы были допрошены о деятельности Валенберга. Но никто не подтвердил факт его работы на нацистов. Обеспокоенные судьбой Рауля люди направляли запросы в Москву, откуда получали сообщения о том, что шведский дипломат вместе со своим имуществом находится под защитой Советского Союза.

Шведское правительство продолжало посылать запросы в Советский Союз вплоть до 1951 года, но никаких сведений о судьбе Валенберга так и не получило. Освободившиеся из СССР в 1951–1952 годах иностранные военнопленные утверждали, что встречались с Валенбергом в советских лагерях. Но даже наличие свидетелей не помогло добиться правды. Москва официально заявляла, что верить военным преступникам нельзя. На состоявшейся в 1956 году встрече с официальными представителями Швеции Н. Хрущев и Н. Булганин пообещали провести расследование. В направленной в Стокгольм ноте говорилось, что никаких следов пребывания Рауля Валенберга в Советском Союзе не обнаружено. Удалось найти лишь историю болезни заключенного по фамилии Валенберг, который умер вследствие инфаркта миокарда. В ноте СССР Министерству иностранных дел Швеции сообщалось, что Рауль Валенберг был по ошибке арестован советскими оккупационными властями в Венгрии. Содержание его в тюрьме и распространение ложной информации о его судьбе не что иное, как результаты преступной деятельности бывшего министра государственной безопасности Абакумова, который за свои преступления был приговорен к высшей мере наказания.

Вот такая судьба постигла человека, проявившего мужество и сохранившего человеческое достоинство во время Второй мировой войны, В Будапеште его именем названа улица, а на месте ареста воздвигнут памятник. Конгресс США удостоил Рауля Валенберга звания Почетного гражданина Соединенных Штатов. Но главное, что хотя бы сейчас, после многолетнего молчания, мы можем узнать о героизме одного человека, проявленного во имя спасения тысяч людей.

 

Репрессии и обороноспособность СССР

«Забота о повышении обороноспособности страны была составной частью социалистического строительства в СССР. Однако накануне войны внимание к ней возросло в связи с растущей угрозой нападения империалистов на Советский Союз. Основой повышения обороноспособности страны явилось создание мощной социалистической экономики и подготовка значительного числа квалифицированных кадров, в том числе и военных». Действительно, в предвоенные годы в Советском Союзе было сделано очень много для укрепления обороноспособности, что проявилось в темпах экономического роста (особенно промышленности), разработке и производстве новых видов вооружений, переходе со смешанной кадрово-территориальной на кадровую систему комплектования Красной Армии. В этом смысле цитата из учебника «История СССР» 1983 года издания вполне отражает реальное состояние дел. Однако на протяжении многих лет, доверяя авторам тогдашних учебников и громким словам с высоких трибун, мы заблуждались, считая, что все «мероприятия» советских властей укрепляли обороноспособность страны. Только сейчас мы имеем информацию о том, какие крайне негативные последствия имели репрессии, несколькими волнами прокатившиеся по стране накануне войны.

Вот интересная, на наш взгляд, цитата (опять же из учебника «История СССР»): «Для вновь сформированных соединений и частей требовались тысячи командиров и политработников». Уточним. Тысячи командиров требовались не только новым частям, но и старым, обезглавленным в ходе сталинских «чисток». Можно говорить о практически полном разгроме командного состава Красной Армии, начиная с уровня командира полка. Под каток репрессий попали все командующие военными округами и 90 % их заместителей, а также начальников родов войск, служб и штабов. Такая же участь постигла 80 % командного состава корпусов и дивизий, 91 % командиров полков и их заместителей. В ноябре 1939 года в выступлении на заседании Военного совета при народном комиссариате обороны К. Ворошилов (один из двух оставшихся в живых маршалов) с гордостью за достигнутые успехи докладывал, что из 108 членов прежнего состава Совета осталось лишь 10 человек. В целом, подозрительность Сталина и «бдительность» его прихвостней стоила Вооруженным Силам более чем 40 тыс. опытных и подготовленных военных кадров, в том числе 1800 генералов. Показательна ситуация, сложившаяся после «чисток» в Киевском и Харьковском военных округах. Доля командиров с высшим или средним специальным образованием сократилась до 7 %, зато число тех, кто не закончил даже военного училища, возросло до 37 %. Ни один из 225 командиров полков не имел высшего специального образования, 25 закончили военные училища, а остальные — курсы младших лейтенантов.

Именно плохо образованные военные стали авторами мифов о «войне на чужой территории», «войне малой кровью». Маршал Жуков Г. отмечал еще одну сторону последствий репрессий: «Мало того что армия, начиная с полков, была в значительной мере обезглавлена, она была еще и разложена этими событиями. Наблюдалось страшное падение дисциплины, дело доходило до самовольных отлучек, до дезертирства. Многие командиры чувствовали себя растерянными, неспособными навести порядок».

Была и другая, не менее страшная цена репрессий. Неквалифицированный командир — это неоправданно высокие жертвы личного состава, проигранные отдельные бои и целые сражения, а значит — оставленные территории, ужасы оккупации для тысяч и тысяч мирных жителей.

О состоянии Красной Армии были прекрасно осведомлены и потенциальные противники, и потенциальные союзники. В Германии ее называли «глиняным колоссом без головы». Весьма скептически оценивали боеспособность Красной Армии в Лондоне, что, кстати, отрицательно повлияло на возможность сближения Советского Союза и Англии накануне Второй мировой войны.

Советские историки утверждали, что, несмотря на высокие темпы развития военной промышленности, завершить перевооружение Красной Армии не удалось из-за нехватки времени. Имелись и другие причины. Репрессивная машина обрушилась не только на военные кадры, но и на инженерно-технические. Приближение войны не помешало отправить в застенки тысячи высококвалифицированных специалистов и организаторов производства. Подобная участь постигла, к примеру, директоров Днепрогэса, «Запорожстали», «Азовстали», Харьковского тракторного завода. На основе доносов в заключении оказался коллектив конструкторов знаменитых реактивных минометов БМ-3 («катюши»). Тень ареста нависла и над конструктором танка Т-34 Кошкиным, но он скончался вскоре после испытательного перехода боевой машины в Москву. Многие талантливые конструкторы и изобретатели работали на оборону страны в стенах так называемых «шарашек» — специальных конструкторских бюро и научных подразделений в ведомстве НКВД.

Вместе с людьми «репрессированными» оказались военная мысль и даже отдельные образцы оружия. Обвинение и последующий расстрел маршала Тухачевского привели к отказу от идеи механизированных соединений. Немцы создавали все новые и новые механизированные корпуса и танковые армии, Сталин же разрешил вернуться к этой идее только в 1940 году, когда для формирования механизированных корпусов уже не хватало ни времени, ни техники, ни кадров.

Накануне войны сняли с производства 45-миллиметровое артиллерийское орудие для борьбы с танками на том основании, что оно якобы не способно эффективно бороться с немецкими боевыми машинами. Между тем на тот момент «сорокопятка» пробивала броню любого танка вермахта. Сняв с производства одну противотанковую пушку, другую, 82-миллиметровую, запустить в производство не успели. Армия осталась без эффективных средств борьбы с танками. Да, позже 45-миллиметровое артиллерийское орудие было «реабилитировано» и вернулось в войска, но чего стоил советским воинам чей-то непрофессионализм?!

Как видим, делалось для укрепления обороноспособности СССР многое, но не все возможное. Кроме того, не все, что делалось, шло на пользу обороноспособности страны.

 

Российские соединения на Западном фронте в годы Первой мировой войны

В статье, посвященной роли России в Верденском сражении, уже отмечались некоторые «недостатки» союзных отношений России с одной стороны и Англии с Францией — с другой. В данной же статье мы хотим остановиться на еще одном эпизоде Первой мировой войны, который в исторической литературе зачастую описывается двумя-тремя предложениями. Считается, что участие России в Первой мировой войне ограничивалось боевыми действиями на европейских фронтах войны (за исключением Восточного фронта и Кавказского, ответственность за которые полностью лежала на армии России). Однако это заблуждение. Во время Первой мировой войны российские войска принимали участие в боях на Салоникском (Греция) и Западном (Франция) фронтах, но эти страницы военной истории по какой-то странной логике, как правило, не афишировались массовыми изданиями, а поэтому широкому кругу читателей практически неизвестны. Особый интерес представляют действия российских бригад во Франции.

Почему особый? Россия в одиночку несла на себе всю тяжесть противостояния германской и австро-венгерской армиям на востоке. Вступление в войну на стороне Антанты Румынии стало для Петрограда лишь дополнительной головной болью: плохо подготовленная к ведению боевых действий румынская армия сразу же развалила фронт, и России пришлось растягивать войска, чтобы прикрыть еще и ее участок. Чем же в таком случае вызвана посылка русских соединений на Западный фронт, где боевые действия вели армии двух высокоразвитых государств, экономические возможности, вооружение и обеспечение которых на голову превосходили российские? Давайте попробуем разобраться.

Направить российские подразделения на Западный фронт предложили англичане еще в самом начале Первой мировой войны. Переговоры между союзниками по этому вопросу несколько затянулись, так что формирование двух бригад (в каждой по два полка) началось только в январе — феврале 1916 года. В соответствии с указанием Генерального штаба России в формировавшиеся бригады отбирались лучшие из лучших, даже на нестроевые должности набирались солдаты, годные к строевой службе.

Только в апреле 1916 года солдаты 1-й бригады, преодолев на пароходах путь с Дальнего Востока (через Суэцкий канал и Средиземное море), прибыли в Марсель. 3-я бригада оказалась во Франции в сентябре 1916 года. (Во Франции воевали 1-я и 3-я отдельные бригады, 2-я и 4-я отдельные бригады отбыли на Салоникский фронт.) После прибытия обеих бригад российский экспедиционный корпус во Франции насчитывал более 20 тыс. человек. С целью ознакомления с особенностями боевых действий на Западном фронте к каждой бригаде прикрепили французских офицеров и солдат. Командовали российскими бригадами генералы Лохвицкий (1-я) и Марушевский (3-я).

На первом этапе своего пребывания во Франции российские бригады, сменяя одна другую, принимали участие в боевых действиях с середины июля 1916 года до середины марта 1917 года на участке фронта в районе Мурмелон-ле-Гран (Шампань). На втором этапе, особенно кровопролитном, русские приняли участие в так называемом апрельском (1917 год) наступлении Антанты, которая занимала позиции в окрестностях города Реймс. Если за 8 месяцев первого этапа безвозвратные потери российских бригад составили 370 солдат и офицеров, около 1 тыс. было ранено, то за 6 дней в апреле 1917 года количество убитых и тяжелораненых достигло 70 офицеров и 4932 солдат. 1-я бригада потеряла 57 % личного состава.

Французское военное руководство, в том числе главнокомандующий генерал Жоффр, неизменно высоко оценивало действия российских соединений. Тысячи солдат и офицеров получили российские и французские боевые награды. Кстати, во Франции отличился и ефрейтор Р. Я. Малиновский — будущий маршал и министр обороны СССР. Тем не менее не все так гладко складывалось и в организации военных действий, и в отношениях между союзниками.

Во-первых, на Западном фронте вновь проявились, скажем так, «особенности» русской манеры воевать. Слишком часто недостатки в подготовке тех или иных действий компенсировались героизмом наших солдат, которые то и дело прибегали к последнему аргументу — штыковым атакам. Нередко нападения на немецкие окопы осуществлялись без достаточного разрушения укреплений и проволочных заграждений, преодолевая которые русские солдаты становились хорошей мишенью для противника. К примеру, во имя сохранения неожиданности генерал Марушевский предлагал проводить атаки противника после 10–15-минутной артиллерийской подготовки. Лишних потерь русские избежали благодаря командиру 6-го полка, настоявшему на необходимости предварять атаки 2–3-дневным разрушением укреплений и как минимум 40-минутной артподготовкой.

Не обошлось и без традиционного русского очковтирательства. Российские подразделения страдали от некачественного снабжения, плохих бытовых условий, неудовлетворительного санитарного обеспечения, а в Петроград отправлялись бравые рапорты. Вот выдержка из одного такого донесения: «Полки находятся в отличном состоянии, хорошо снабжены всем необходимым, прекрасно обучены и, за некоторым исключением вначале, поведение доброжелательное, хорошее. Отношение французских военных властей доброжелательное, все потребности удовлетворяются охотно и благосклонно. Санитарное состояние весьма хорошее».

Теперь о доброжелательности французских военных властей. Похвалы в адрес российских бригад не помешали им запретить русским выходить за пределы лагеря, где они находились на отдыхе в перерыве между боевыми действиями. Нашим солдатам разрешалось покидать его на два часа утром и на то же время вечером. Опять же ввиду крайне «благожелательного» отношения французское командование отводило российским бригадам такой же участок фронта, как и собственным дивизиям, хотя численность личного состава первых была вдвое больше. Небезынтересна и дальнейшая судьба российских бригад. Плохое снабжение и отвратительные бытовые условия, а также начавшаяся в России революция привели к распространению антивоенных настроений. В российском лагере Ля-Куртин началось вооруженное восстание, после подавления которого (с участием российских бригад из Греции) его участники оказались на каторжных работах в Северной Африке. Только около 300 человек в составе русского легиона продолжало воевать на Западном фронте до конца Первой мировой войны. При всем при этом подчеркнем, что между рядовым составом российских и французских подразделений установились довольно дружеские отношения. Кроме того, с симпатией к русским относилось французское население.

Так каков же был смысл пребывания российского экспедиционного корпуса во Франции? Трудно предположить, что 20 тыс. русских солдат могли коренным образом изменить военную ситуацию на Западном фронте. Судя по всему, основная цель приглашения российских бригад была пропагандистской. Об этом свидетельствуют следующие факты. Занятие позиций русскими происходило в условиях строжайшей секретности: рассчитывали прежде всего на морально-психологическое воздействие. Участие российских бригад в боевых действиях широко освещалось прессой. Места дислокации русских постоянно посещали не только корреспонденты, но и ведущие политические деятели России, Франции и Англии.

Можно согласиться с тем, что пребывание россиян на Западном фронте имело большой морально-политический эффект, укреплявший Антанту и негативно сказывавшийся на противнике. И все-таки человеческая цена этого эффекта могла быть намного меньше.

 

Русский военно-морской флот: мифы и легенды

Воспитанные в духе патриотизма, мы, естественно, уверены, что русский военно-морской флот со времени своего возникновения успешно и достойно выполнял задачи, ставившиеся перед ним. Однако это заблуждение.

«Флот был построен: 2 корабля, 23 галеры и 4 брандера. С первых чисел апреля начали спускать суда на воду… Между тем еще в марте пришли один за другим в Воронеж и полки, которые должны были садиться здесь на струга. 23 апреля суда с войском двинулись, 3 мая поплыл и «морской караван», как тогда называли флот; впереди, начальствуя осьмью галерами, плыл капитан Петр Алексеев (царь Петр I. — Прим. авт.) на галере «Principium», которую сам строил» — такими словами выдающийся российский историк Сергей Соловьев в «Истории России с древнейших времен» описал завершение строительства первой петровской флотилии и начало похода на турецкую крепость Азов. Рождается легенда (или миф?) о военно-морской славе России. После побед при Гангуте (1714 год) и Гренгаме (1720 год) легенда расправила крылья и уже не сходила со страниц многочисленных историй России.

Если давать непредвзятые оценки, то, пожалуй, адмиралы Ушаков и Нахимов были последними флотоводцами, которые подтвердили это высокое звание успешными заграничными походами. Заключительной в славном ряду была операция против турецкого флота в Синопе. Тогда русская эскадра под командованием Павла Нахимова в 7-часовом бою разгромила турецкую флотилию Осман-паши. В дальнейшем события для русского флота складывались не столь удачно: большинство кораблей пришлось затопить в гавани Севастополя. Дело в том, что Черноморский флот был не в состоянии на равных соперничать с англо-французской эскадрой, в составе которой были пароходы, а также бронированные корабли. Тогда он сослужил последнюю службу Отчизне, уйдя на дно и сделав гавань Севастополя непригодной для иностранной эскадры.

Поражение в Крымской войне на некоторое время отсрочило планы Российской империи стать «мировым государством», обязательным атрибутом которого является мощный океанский военно-морской флот. Не прибавила оптимизма судьба российского флота в русско-японской (1904–1905 годов) и Первой мировой войнах. Уже в первый день русско-японской войны российский флот был атакован и блокирован на рейде Порт-Артура. На следующий день, 9 февраля 1904 года, в корейском порту Чемульпо японцы атаковали крейсер «Варяг» и канонерку «Кореец». Последняя затонула от повреждений, а крейсер затопили сами русские моряки, дабы не сдавать его врагу. (Кто не помнит слова известной песни: «Врагу не сдается наш грозный «Варяг», пощады никто не желает».) Попытки адмирала Степана Макарова активизировать действия флота прекратились вместе с его смертью 13 апреля 1904 года. Особенно бесславно закончилась для России Цусимская битва 27 мая 1905 года. Впрочем, начинался поход Балтийского флота на Дальний Восток, как минимум, курьезно. В Северном море русские моряки обстреляли британские рыболовные траулеры, приняв их за японские торпедные катера(!). «Ошибочка вышла», как говорится. Она едва не привела к войне с Великобританией.

В годы Первой мировой войны российские ВМС вообще не рассматривались в качестве серьезной военной силы. В результате этой кампании был утрачен не только бесполезно простоявший на базах флот, но и государственность. Не занятые в военных действиях балтийские матросы стали легкой добычей революционных агитаторов. Всю свою неистраченную в морских походах энергию матросы направили против властей в собственной стране. Причина неудач российского имперского флота объяснялась в первую очередь несоответствием между действующей военно-морской стратегией и реальной ситуацией. Нельзя строить флот, не разобравшись в его геополитическом и геостратегическом назначении.

Советская Россия, а затем и Советский Союз не извлекли нужных уроков из истории. После 1917 года так и не была создана адекватная морская стратегия. До 1938 года развитие ВМФ СССР велось в соответствии с так называемой теорией «малого» флота, подчиненного интересам сухопутных войск. Созданный для решения прибрежных задач советский флот полностью зависел от береговой авиации. Отсутствие корабельной авиации и эффективных средств ПВО на кораблях не позволяло флоту самостоятельно действовать в открытом море.

Между тем быстро развивавшаяся авиация кардинально изменила расстановку сил в операциях на суше и на море. В годы Второй мировой войны, к примеру, немецкая авиация эффективно действовала в морских районах, подчас целиком заменяя флот. В 1942 году, захватив Крым и имея группировку, насчитывавшую приблизительно 1 тыс. самолетов, немцы контролировали весь юг Украины и нанесли серьезный урон достаточно мощному, но не имеющему противовоздушного прикрытия Черноморскому флоту, блокировав его в портах Грузии. В ходе Великой Отечественной войны корабли Черноморского флота вновь подверглись затоплению. В еще более тяжелое положение попал Балтийский флот, который потерял половину кораблей в первые дни войны (во время печально известного Таллиннского перехода), а затем был блокирован в «Маркизовой луже» немецкой авиацией. Правда, его орудия, снятые с судов, помогли обороне блокированного Ленинграда. Реальную пользу, в первую очередь по охране союзных морских конвоев, мог принести Северный флот, но как раз у него кораблей катастрофически не хватало. Это была уже четвертая подряд война России, в которой флот не решал тех задач, для которых создавался.

Хотелось бы подчеркнуть: речь идет о флоте как таковом, то есть как о роде вооруженных сил, а не об отдельных матросах и командирах. К сожалению, слава матроса Кошки, адмирала Макарова, Александра Маринеско — это еще не слава флота. Военно-морская слава требует не только героических личностей, но и разумных государственных мужей.

Опыт многочисленных войн свидетельствует, что России океанский флот нужен был прежде всего как обязательный атрибут мировой державы. В обороне он проявлял полную беспомощность. Поставив перед собою недосягаемую и бессмысленную задачу стать мировым морским государством, Россия (СССР) систематически совершала стратегические ошибки, которые не позволяли достичь этой цели. Во-первых, распыление сил на четырех морских театрах военных действий во имя континентальной стратегии делало создание мощного океанского флота нереальным. Во-вторых, Советский Союз, в отличие от Соединенных Штатов Америки или Великобритании, не располагал удаленными военно-морскими базами. По этой причине охвативший в 70-е годы Москву военно-морской «психоз» выглядел просто абсурдно, а рейд эскадры Черноморского флота в Средиземное море с целью демонстрации силы стал на самом деле демонстрацией глупости. Без прикрытия с воздуха, которое ни Советский Союз, ни его союзники по Варшавскому договору обеспечить не могли, советская группа кораблей превращалась в хорошие тренировочные мишени для поражения.