Пока я стоял с ним на сцене, люди уже толпились у четырех выходов. Образовалась давка.

Спустя несколько секунд я все же извинился

— Я не знаю, что на меня вновь нашло. Никогда в жизни я не вел себя так агрессивно, как этой ночью. — Я повернулся к нему. — Посмотрите мне в глаза. Прошу, посмотрите и ответьте. Откуда у вас нашлись деньги на это шоу, которое вы себе устроили и сладострастно наблюдали?

— Я ведь не все рассказал о себе, — ответил он, выдержав большую паузу (это он, как истинный оратор, умел).

— Что же, интересно знать вы от меня скрыли? Чем еще вы попытаетесь меня удивить?

— Я не такой простой, как вы обо мне думаете.

— Нет, уж. Я понял, что вы не простой.

— Серьезно. Я неимоверно богат. Эти двери, в которые так ломятся эти горемычные люди, моих рук дело.

— Что? Что-что? Я не ослышался? Вы? Ах, ну разумеется! Не сложно было догадаться, что это вы и ваша шайка…

— Нет, это не входило в этот план. Это просто мой подарок городу.

— Они из дуба, очень массивные. Их сложно выломать…

— Тогда зачем на них замки?

— Это уже проделки Шакала. Я всего лишь подарил эти двери в качестве благотворительности. В этом и заключен мой род деятельности, который так вас интересовал.

Как я вам уже рассказывал, после того как меня все покинули, я вернулся сюда, на квартиру матери. Совесть и достоинство не позволяли мне быть нищим и, несмотря, на болезнь и возраст я начал искать работу. Я многое умею и быстро нашел работу у одного молодого торговца паркетом. Отсутствие жизненного опыта и бизнес-плана не позволяли ему расти, как деловому человеку, и я предложил ему свои знания в обмен на долю в его бизнесе. Он согласился, и дела вскоре пошли на лад. Мы начали производство и продажу паркета в других городах и тем самым обеспечили себя на многие года. Мы уже не компаньоны давно,… но ближе к сути.

Я снова стал богат. Да, я разбогател, но уже с другой целью — я разбогател, чтобы дать всем понять, что деньги мне не нужны. Ведь все, что нужно человеку для счастья я утратил, и ни за какие деньги не смогу это все вернуть. Теоретически, смогу. Мои родственники, дети и бывшие жены с радостью меня примут с деньгами. Но мне они не нужны. Многое я переосмыслим благодаря всем им и переоценил. Все началось с них. Когда я испытал неимоверное блаженство от того, что осознал, что я в любой момент смогу купить этих людей как вещи, интерес к ним я потерял. Поэтому у меня ничего нет: ни дома, ни машины, ни дорогой одежды. Я все так же живу в однокомнатной квартирке, как миллионы других людей. Что касается моих доходов, то их я сплавляю в благотворительность. Но я занимаюсь этим не ради славы благодетеля, все как раз наоборот. Общество не воспринимает меня никак. Для них я болван, который не имеет ни гроша и помогает остальным. Иные думают, что я нищий бродяга, сравнивая свою одежду с одеждой, которая на мне, потому что больше им не в чем со мной сравниваться. Тогда как я богаче многих из них. Да… Ничто так не выдает нищету человека, как его дорогая одежда.

— Тогда почему вы этим занимаетесь?

— Просто потому что я ощущаю колоссальное удовольствие от того, что могу влиять на судьбы людей. До сегодняшнего дня я творил им добро, сегодня я сотворил куда больше добра. Это послужит для них уроком, если они не сойдут с ума.

Мы оба смотрели одновременно на людей, столпившихся возле четырех дверей.

— Скажите, прошу вас. Думаю, что это последний мой вопрос: бомба существует? Или это тоже фальсификация?

— Здесь ничего не фальсифицировано. Даже убийства настоящие — ответил он, — но бомба не сработает, не беспокойся, ее обезвредят раньше.

Он повернулся лицом к залу.

— Посмотри на них, как они стремятся спасти свои бессмысленные жизни. Ты не хочешь присоединиться к ним?

— Нет! Моя жизнь имеет смысл! У меня есть семья, которую я люблю. Работа, которая приносит мне радость! Я обязательно уйду от начальника и буду работать на себя. Я уеду жить за границу, я буду расширять свои знания в области программирования! Мое имя оставит след в истории. А еще… у меня будет ребенок! И он будет жить не так, как я жил прежде, не так, как другие. Он будет очень счастливым, я знаю. Я научу его благодарить бога за новый и прожитый каждый день. Теперь я знаю, для чего мне дана жизнь.

— А ведь раньше ты принимал жизнь как данность?

— Раньше я был идиотом, я не умел ценить ничего, только то и делал, что ждал все время чего-то. Теперь я знаю, что каждый день — это новый старт. И с этого утра я другой человек, даже если мне суждено сегодня умереть.

— Ты понял это. Ты поумнел. А они? — показал он мне на заложников, — они даже не понимают, что из-за них силовики не могут проникнуть в зал. Двери плотно закрыты, но за ними их спасение. Когда я вижу массы неорганизованных людей, я понимаю, как заблуждаюсь насчет необходимости правительства. Толпа нуждается в лидере — в том, кто сильнее и умнее их, в том, кто будет их вести.