И вот артист под замершую тишину, внезапно оборвавшейся громкими аплодисментами, уходит со сцены. На сцену вместо привычных ведущих выходят два человека в камуфляжной одежде и масках, с автоматами за спиной, на которые мы сразу не обратили внимание. Зрители, не осознавшие до конца, что происходит, молча наблюдали за происходящим. Возможно, они приняли это за сценический ход.

— Ну, что? Заждались? Концерт начался. Хе-хе! — засмеялся один из них, подойдя к стойке с микрофоном, и пустил автоматную очередь в потолок.

В следующую секунду началась паника. Еще через мгновенья, осознав, что произошло все побежали к выходам. Но они предварительно были заблокированы, о чем я знал: возле каждого из выходов стояли вооруженные люди в черных масках. Прямо передо мной застрелили человека, оказавшего сопротивление. Не знаю точно, кто был этот герой, открывший огонь по одному из этих людей (не знаю, как их называть), но полагаю, что это был охранник. После этого люди начали сходить с ума и, следуя сугубо природному инстинкту, более рьяно побежали к выходам. Люди в масках начали стрелять по ним. Находясь все так же в состоянии аффекта, я лег и закрыл глаза. И открыл их только тогда, когда стихла стрельба и в зале включили свет. Я боялся приподнять голову, хоть и очень хотел посмотреть, что случилось. Мне казалось, что они стреляли, с задачей уничтожить всех, и что если я подам признаки жизни, меня тут же прикончат. Как я позже понял, это был, так называемый устрашающий маневр. И он, действительно, сработал. Кроме тихого, еле слышного плача в следующую минуту не было слышно ничего. Набравшись смелости, я все же слегка приподнялся и глянул, что происходит на сцене. Артистов спускали в зал. Только в этот момент мне ударила в голову мысль, которая помогла осознать всю серьезность моего положения: черт возьми, а ведь мне впервые угрожала смерть. Никогда бы не подумал, что мне уготовлена такая собачья смерть. Странно, как быстро человек становится богобоязненным, когда ему что-то угрожает. В такие минуты начинаешь задумываться о своих грешках и о некой карме, которая тебя за них настигла. За эти несколько мгновений я промотал в голове всю свою жизнь.

Я смутно помню, что происходило в зале: я находился в средних рядах, но помню, что на каждые пять рядов были поставлены «смотрящие». Каждый из нас был под четким наблюдением, с обеих сторон. Когда немного стихло, начался кульминационный момент этого кровавого концерта, который все так ждали. Один из этих людей поднялся на сцену и начал говорить в микрофон. Вероятно, это был главарь:

— Вы заложники, — повторил он несколько раз. — Только не нарывайтесь на неприятности. Нам самим невыгодно вас убивать.

Последняя фраза просто стрельнула. Зал начал галдеть. Что означало слово «невыгодно»? Какая может быть выгода с человеческих жизней? Не время было пускаться в философские размышления, но то, что это означало, что нас не станут убивать, ибо сохранение наших жизней было в их же интересах, уже немного грело душу.

— Кто мы такие — не имеет значения, — продолжил он, — Вы наши заложники. За вас мы намерены требовать один миллион долларов, транспорт и… обеспечение безопасного вылета из города. Мы позволяем вам вести телефонные разговоры. Можете связаться с кем угодно: с представителями властей… с родственниками — может они скинутся? Есть богатые родственники? Хе-хе. Сомневаюсь, конечно, что они вас выручат. Но можете хотя бы пожаловаться. Нам решительно все равно, кто и что собирается делать. Но помните: на все это у вас ровно двенадцать часов. Сейчас… (он посмотрел на ручные часы) О! ровно восемь. А это значит, что пора…

— Поторопитесь. Здание заминировано. — На этих словах заложники синхронно умолкли, а затем ахнули. — И если через двенадцать часов условия не будут выполнены, вы все взлетите на воздух. Ваше спасение или гибель в наших руках — сказал он с какой-то скользкой иронией и передал микрофон напарнику. Тот взял ее и шепнул на ухо главарю что-то. Тот тут же перехватил микрофон и добавил:

— Мы разрешаем покинуть зал детям младше двенадцати лет, пожилым людям и беременным женщинам. Это шоу не для вас.

Пожилые люди, дети и беременные женщины столпились у дверей. Но «беременных» женщин оказалось куда больше. Напрасно они пытались убедить, что находятся в положении, но с маленьким сроком. Не выпустили и многодетную женщину с детьми, сидящую рядом со мной. Дети без матери отказались покидать зал, и они все вернулись на места. Остальные заложники тут же схватились за свои телефоны. Начались какие-то массовые телефонные переговоры, поднялся невыносимый гул. Кто-то совершенно напрасно пытался «достучаться» до министерства чрезвычайных ситуаций, ведь, наверняка, оно уже было поставлено в известность, и ничем сиюминутно помочь не могло. Из всего гула мне удалось услышать, что здание уже окружено спецслужбами, которые ждут распоряжений. Вероятно, каждый из нас представлял себе, как в эти двери сию же минуту ворвутся смелые дяди с автоматами и спасут нас прямо как в фильмах. Я, признаться, тоже так думал. Но этого не произошло ни сию же минуту, не в последующие минуты. Я не хочу никого обвинять, но хотел бы я надеяться, что это было исключительно из логических соображений. Ведь об этой «самой кнопочке» наверняка уже узнали. Любое необдуманное действие могло бы повлечь необратимые последствия… Нас успокаивало, что нас не собирались убивать. Оставалось только ждать.