Немцы на Святой Земле: живые мертвые.

В Немецкой колонии в двух кварталах от моего дома есть кладбище бывших жителей этого района, немецких темплеров. Его обычно запирают, но сегодня оно открыто. Может, стоит зайти? Мне приходит мысль, что один из покоящихся здесь построил дом, где я сейчас живу. Возможно, надо отдать дань уважения. Я замечаю, что эти могилы не разрушены, в отличие от тех, на Масличной горе. И я вхожу. Это странное чувство, своего рода встреча с историей, с местом и народом, который когда-то жил. Строчка на одной из надгробных плит говорит: “Hier ruht Gottlob Bäuerle, geb. den 17. April 1881. Gest. den 12. Juni 1881. Auf Wiedersehen!”

Какая короткая жизнь! И какое мягкое трогательное окончание на плите: "Auf Wiedersehen [До свидания]!"

У Кристофа Паулюса, прожившего восемьдесят два года, на надгробной плите выгравировано: "Ухожу лысым."

Религиозный и романтичный народ, любивший свои семьи и Адольфа Гитлера. Они пришли на Святую Землю в конце девятнадцатого века в надежде приветствовать Иисуса, когда тот прибудет в дни Второго пришествия. Но Иисус не пришел, в XX веке пришел Гитлер, и, как оказалось, они ждали его. Британцы, правившие тогда этой землей, арестовали их и депортировали.

Они здесь жили, здесь работали в поте лица своего, здесь строили и здесь умерли.

Они ушли, и сегодня есть иные немцы в Святой Земле, занявшие их место. Я вижу их целую толпу в отеле Кинг Давид, находящемся неподалеку от кладбища. Кто они?

Это немецкие журналисты, собравшиеся здесь, чтобы принять участие в брифинге, который предложил организовать немецкий федеральный министр иностранных дел Гидо Вестервелле. Да, это не совсем пресс-конференция, а скорее попытка министра иностранных дел напомнить о себе в средствах массовой информации, некий жест, смысл которого: “Я настолько добр, что потрачу свое время на вас, а вы будьте добры ко мне”.

"Переговоры с Ливни были весьма продуктивными", — говорит он, обращаясь к министру Ципи Ливни, главе израильской команды на мирных переговорах с палестинцами. Гвидо говорит о политических проблемах этой части мира, как если бы они были его собственными. Ему хочется, чтобы два смутьяна, арабы и евреи, пожали друг другу руки и стали хорошими друзьями.

Присутствующим предлагают апельсиновый сок, фундук и шоколадные печенья, и я пробую. Я бы предпочел фалафель, но не жалуюсь. Честно говоря, сладости хорошо сочетаются с речью Гвидо. После того, как Гвидо поделился тем, чего достиг, начинаются вопросы и ответы.

“Учитывая известную историю Германии и евреев, — спрашиваю я его, — кем, как он полагает, считают его евреи и арабы? И кроме того: Является ли история частью его мотивации быть вовлеченным в конфликт, который не имеет к нему отношения?”

В пространном ответе он утверждает, что практически все немецкие школьники видят Израиль в качестве единственной демократии региона. Потребуется нечто покрепче, чем орешки и шоколадное печенье, чтобы убедить меня в этом абсурде, и когда я вновь открываю рот для следующего вопроса, он спрашивает, записываю ли я его. Я отвечаю, что да. Он говорит, что эту встречу нельзя записывать.

О-оп. Это означает, что я не могу цитировать его дословно, но могу написать "в общем" то, что он сказал.

Чем же Его Честь хочет поделиться с нами, что не следует ставить непосредственно в кавычки? Он рассказывает нам, к примеру, что во время поездки в Газу он встретил там маленьких детей. Они были такие чудные, и он был тронут, глубоко тронут. Все, что он делает в этом регионе, дает он нам понять, он делает ради этих детей.

Он также говорит о ядерной программе Ирана, которую он считает опасной не только для Израиля, но и для остального мира. Если Иран будет иметь ядерное оружие, говорит он, остальные шесть государств тоже будут иметь его.

Я не следил за всеми его публичными выступлениями, и возможно, он говорил то же самое и на других встречах раньше, но это так симпатично выглядит — это "мы вместе" сидим здесь и беседуем. Auf Wiedersehen.

Немецкий посол, сидящий справа от Гвидо, выглядит немного скучающим. В какой-то момент он даже вытаскивает свой смартфон и занимается им.

* * *

Министр иностранных дел Германии — не единственный немец, трудящийся ради мира на этой земле. Немецкий фонд Конрада Аденауэра (KAS) также усердно занят миротворчеством и желает вселить мир в сердца арабов и евреев. Арабы и евреи, которых они имеют в виду, не журналисты, а учителя, люди, которые больше связаны с детьми, нежели с фундуком. Вопрос заключается в том, как этого добиться, и им пришла в голову чудесная идея: пусть два антагониста встретятся и влюбятся друг в друга или, по крайней мере, подружатся друг с другом, и тогда они привьют эту только что найденную любовь и понимание в сердца детей, которых они учат. Так как люди KAS имеют в виду арабов и евреев, планируемое примирение не может иметь место на территории, за которую обе стороны в настоящее время борются. Следует найти некую нейтральную территорию, страну, на которую ни один из учителей не будет смотреть, как на свою собственную, где KAS мог бы организовать многодневную мирную конференцию. Слава Богу, есть Иордания, и KAS арендует иорданский отель для этой цели. Интересно будет посмотреть, как будет проходить эта встреча.