Владимир Петрович Куц как спортсмен приобрел поистине всемирную известность, заслужил высокие награды Родины. Как тренер он завоевал любовь и уважение своих учеников. Собственно, он и Петр Болотников как бы подвели итоги первого этапа становления советской легкой атлетики. Это были годы высоких порывов, освоения непроторенных путей к мастерству, годы прихода в легкоатлетический спорт людей смелых, самобытных, не боящихся стать первопроходцами.

Нередко большой успех в спорте кружит голову. Чемпион начинает поглядывать на окружающих свысока, привыкает к мысли о своей исключительности. Владимир Куц до конца своей жизни оставался простым, доброжелательным человеком, готовым в случае нужды помочь товарищам.

Именно эти качества, а не только рекорды привлекали к нему сердца людей, принесли ему широкую популярность у любителей спорта не только в нашей стране, но и в Англии, Франции, Чехословакии, Норвегии, Австралии.

Может быть, известную роль здесь сыграл и внешний облик Куца. Копна светлых волос, открытое лицо и доброжелательная улыбка, в которой читалось не любование собой, а чистосердечие, искреннее желание стать другом всем этим людям, аплодирующим ему с трибун стадиона.

Известная в прошлом спортсменка, входившая в состав руководителей советской спортивной делегации в Лондоне, Наталия Васильевна Петухова вспоминает:

«Володя Куц был добрым и щедрым человеком. Помню, как он истратил все деньги на угощение команды советского корабля, стоящего у лондонского причала. С каким энтузиазмом пел он тогда украинские песни. И как я была удивлена на следующий день, наблюдая за поведением Куца на приеме у лорд-мэра. Прекрасно одетый в хорошо облегающий его ладную фигуру костюм, он вел себя как истый джентльмен. Его движения, походка, ответы на вопросы — все было безупречно…»

Куц не выносил лжи, фальши, стяжательства. Бывая за рубежом, никогда не интересовался приобретением заграничного барахла. Из своих тренировок не делал секрета и всегда был готов поделиться опытом с товарищами — даже когда это были спортсмены из зарубежных стран. Получая письма от Дэйва Стивенса, старался ответить на все вопросы, которые ему задавал его австралийский друг. А когда в Москву специально к нему приехал олимпийский чемпион Герберт Эллиот, собиравший материалы для книги о беге, он охотно разложил перед ним свои дневники и планы тренировок.

Вспоминая Владимира Петровича, его друзья обычно говорят о том, что у Куца была русская натура, открытая душа, и это не преувеличение. Действительно, его душа была открыта для дружбы, привязанностей. Он любил брата, мать, друзей, очень любил жену — Раю. Не имея своих детей, воспитывал ее сына Юру, для которого стал настоящим отцом.

В свои приезды в Париж на кросс «Юманите» он успел обзавестись и там юными друзьями — подружился с девочкой Люси и сыном рабочего с завода «Рено». Мальчик с отцом нередко встречали Володю на аэродроме. А местные «гавроши», как он называл парижских ребятишек, обычно сопровождали его на тренировки.

Впрочем, идеальных людей не бывает. Случалось, что твердая убежденность в своей правоте переходила у Владимира Петровича в упрямство и его нелегко было в чем-нибудь переубедить. Но твердость и непримиримость удивительно сочетались в нем с мягкостью, а порой даже чувствительностью. Он любил бывать в театрах, особенно в Большом, и считал своими Театр Советской Армии и цыганский театр «Ромэн», который одно время находился неподалеку от его дома на Ленинградском шоссе.

Очевидцы рассказывают, что Куц был благодарным впечатлительным зрителем, напоминал порой ребенка впервые попавшего в детский театр. Его живо трогало все происходившее на сцене. Со слезами на глазах следил он за страданиями горбуна в опере «Риголетто».

Любил природу и много времени отдавал поездкам за город. Финский домик в Одинцове не раз служил ему прибежищем в тяжелые минуты. У него было много друзей. В любое время дня и ночи мог позвонить Лобастову и сказать: «У меня не все в порядке. Если можешь, Серега, приезжай». И нередко они говорили до рассвета. Кстати, такой разговор состоялся перед тем, как Куц решил демобилизоваться. А к маленькой дочке Лобастова Маринке он относился как к своему ребенку.

Никогда не забывал своих старых друзей и родных. Говорил: «В этом году обязательно еду к Чикину» — и неожиданно появлялся в Таллине. А уж в Алексине у родителей старался бывать ежегодно. В алексинских лесах ему хорошо бегалось, и он возвращался в Москву посвежевшим, готовым к соревнованиям.

Украинцы, как известно, музыкальны. Владимир Куц любил украинские песни. Они напоминали ему Алексино, родной дом, вечера, когда девчата «спивали», собравшись в кружок на деревенской улице. Нередко на встрече с друзьями Володя запевал по-украински: «Дывлюсь я на нэбо». Потом, если было настроение, переходил на «Распрягайте, хлопцы, коней», или «Черные брови», или «Рушник».

К сожалению, семейная жизнь у него не заладилась, и в последние годы он жил один в однокомнатной квартире. А в 1973 году Куц попал в автомобильную катастрофу.

«Утром мне позвонили из больницы, — рассказывает Лобастов.

— Ваш друг попал в аварию и находится у нас. Приезжайте немедленно.

Еду, надеваю халат, вхожу в палату. Володя лежит и харкает кровью. Прямо на груди краской намалеван номер 96. Говорит с трудом.

— Это меня отправляли под этим номером на тот свет. Но я, как видишь, задержался.

Травма оказалась серьезной. Врачи сомневались, выживет ли? Куц пролежал около месяца, потом его перевели в военный госпиталь имени Бурденко. Потом начал работать, но через некоторое время снова госпиталь, на этот раз больше двух месяцев. Вышел с палочкой. Демобилизовался. Устроился на работу тренером в школу высшего спортивного мастерства, но не выдержал. Вернулся в родной ЦСКА, получив назначение на должность начальника детской спортивной школы. Сменившая Владимира Петровича на этой должности Тамара Васильевна Дмитриева вспоминает: «За работу Куц принялся горячо, с увлечением. Мечтал перестроить все по-новому. После его смерти я нашла заметки. Он продумал и систему приема в ДЮСШ, и связь с общеобразовательными школами, и осуществление специализации. В этих набросках было много интересного…»

А в начале августа 1975 года Владимир Петрович, проговорив допоздна с оставшимся у него ночевать Сергеем Скрипкой, лег спать, а утром уже не проснулся. Великий спортсмен ушел из жизни. За несколько месяцев до смерти он побывал в последний раз в Алексине. Покрыл черепицей крышу, прорезал в стене новые окна…

16 августа 1975 года во французском городе Ницце должно было состояться соревнование на Кубок Европы по легкой атлетике. Организаторы соревнований остановили спортсменов, направлявшихся к месту старта, и по радио объявили о том, что в Советском Союзе скончался один из величайших бегунов мира олимпийский чемпион Владимир Куц. Память советского спортсмена присутствующие на стадионе почтили минутой молчания.

Вы входите на территорию Центрального спортивного клуба армии, обнесенную высокой металлической оградой. Справа гимнастический зал, слева — бассейн, а за ними в глубине вашим глазам открывается аллея: на высоких мраморных постаментах установлены бюсты спортсменов Советской Армии, героев олимпийских игр, рекордсменов Советской Армии, героев олимпийских игр, рекордсменов и чемпионов мира, награжденных за спортивные заслуги высшей наградой нашей страны — орденом Ленина.

Футболист и хоккеист Всеволод Бобров, стрелок Анатолии Богданов, конькобежец Евгений Гришин, фигуристка Ирина Роднина, шахматист Анатолий Карпов, хоккейный вратарь Владислав Третьяк…

В конце аллеи Славы между бюстами выдающегося штангиста Юрия Власова и прославленного лыжника Владимира Кузина вы увидите бюст Владимира Куца. Его не трудно узнать. Мягкие и вместе с тем выразительные черты лица, копна волос, которые, кажется, вот-вот взметнет над головой ветер.

Отсюда совсем недалеко до второго грандиозного по размерам памятника Владимиру Куцу. За зданием Аэровокзала высится футбольно-легкоатлетический спортивный комплекс имени Куца. Трудно охватить взглядом это уникальное сооружение длиной 318 и шириной 90 метров, где можно проводить соревнования чуть ли не по всем видам спорта. Собственно, это два огромных зала под одной крышей. Один из них — футбольное поле, второй — легкоатлетический манеж с 200-метровой беговой дорожкой.

Памятником Владимиру Куцу стал и монумент из черного мрамора, установленный на его могиле на Преображенском кладбище в Москве. Он расположен в той части кладбища, где похоронены московские ополченцы, погибшие в годы Великой Отечественной войны. Здесь горит вечный огонь.

Есть и другие памятники великому бегуну — соревнования. Ежегодно на спортивной базе ВЦСПС под Подольском проводится День бегуна имени Владимира Куца. Ему посвящен и чемпионат по легкой атлетике Вооруженных Сил. На этих соревнованиях разыгрываются призы олимпийского чемпиона. Естественно, что они учреждены для дистанции 5000 и 10 000 метров, на которых Куц устанавливал мировые рекорды и побеждал на олимпийских играх.

К этому остается добавить, что на одном из этапов эстафеты «Вечерняя Москва», в которой нередко участвовал Куц, ЦСКА установил специальный приз его имени.

Торжественно было отмечено в феврале 1987 года в ЦСКА 60-летие со дня рождения Владимира Куца. Участникам финала Кубка СССР по легкой атлетике вручались призы имени знаменитого бегуна.

Конечно, не забыт Владимир Петрович Куц на своей родине. В 1983 году в белчанской школе на Сумщине состоялось торжественное открытие посвященной ему мемориальной доски. А в 1985 году в городе Тростянец был открыт памятник великому бегуну. Скульптор запечатлел его в тот момент, когда Владимир с поднятой рукой заканчивает одно из своих, победных выступлений.

Да! Именно таким вдохновенным, устремленным вперед зрители видели Куца на финише соревнований.