- Ну, что Шерлок Холме, обдумываешь очередной сверхтонкий! ход?- с грубоватой иронией спросил Толстиков, входя в кабинет Дубова. Кабинеты их были рядом, следователи довольно часто навещали друг друга.
- Приходится и думать,- суховато ответил Дубов, задетый «Холмсом». Но мысли тут же вернулись к делу.-Понимаешь, липовое положение создается. Самому мне к Сидоркиной идти нельзя: вчера отметился, а повторение нежелательно, даже очень. Послать оперативника, чтобы соседей опросил, тоже не выход: дом двухэтажный, жильцы наверняка о краже знают, а тут вдруг если милиция интересоваться начнет. Навредить можно людям ни за грош. Сплетни - они такое на человека понавешают, что полжизни отмываться придется. Стыдно будет перед той же Сидоркиной, если она не виновата. А я вот просто сердцем чувствую, что это так …
Толстиков к этому времени уже прочно обосновался на диване и имел привычно полусонный вид. Когда его молодой коллега кончил, он приоткрыл один глаз по шире.
- Сентименты, сентименты… «чувства», как говорит Аркадии Райкин. А в общем - молодо-зелено, товарищ Дубов. - Майор открыл второй плаз, полез в карман, вытащил бумажку и показал её лейтенанту.- Вот. Ты видишь, что такое? Это заключение экспертизы о том, что сейф был открыт тем ключом, которым его обычно открывают. Иными словами, ключом Сидоркиной . Что ты на это скажешь?
«Ключ все время находился у Лидии Николаевны, она сама это подтвердила,- мелькнуло в голове у Дубова.-Значит … Эх! Не может быть … Или кто другой им воспользовался, а она не знала?»
- В нашем деле главное -факты и еще раз факты,-продолжал, не дождавшись ответа, довольный Толстиков. - Найдешь их, найдешь и преступника. Он полностью вырисовывается на фоне фактических данных. А так он может и милым быть,-мне уж всяких доводилось видывать,- и обстановочку скромную и со вкусом заводить, но появился факт, как говорится, упрямая вещь, и весь этот маскарад уже ни шиша не стоит.
В общем, Алексеи Николаевич, ты хочешь сказать, что характер подозреваемого, его склонности, все окружающее не заслуживают внимания?- не выдержал Дубов.
Толстиков неопределенно хмыкнул.
- Видите ли, Коля … Теоретически я с вами согласен. Все это нужно. Практика призывает к другому. Мы должны найти преступника и передать его в суд. Это наша первейшая задача. По тому, как мы справимся с этой работой судят о нас самих. А что из себя представляет тот или иной тип, так сказать, психологически, изучать лучше не на работе, а в свободное время, на досуге. Нарушил закон - понеси наказание прежде всего … Ну, а если ты станешь поднимать всю сеть причин какого-нибудь преступления, пока будешь нянчиться с одним жуликом или бандитом да разбираться во всех тонкостях его психологии, то десять других такое отчебучат …
- А если человек невиновен?
Толстиков пожевал губами.
- Извинишься задним числом - и только. Все мы люди и у нас ошибки бывают.
- Неприятно это - задним числом извиняться,-хмуро сказал Дубов.
- Что поделаешь?-вздохнул майор и снова принял сонный вид.- У нас, Коля, план. Как на производстве, хоть и ненормированный!. И его надо тянуть. До ста процентов раскрытых преступлении.
Лейтенант отвернулся к открытому окну, за которым еле слышно шелестели тополя. Помедлив, резюмировал:
- При большой спешке есть риск выполнить этот план и на сто десять … за счет подозреваемых.
В кабинете некоторое время было тихо. Потом Толстиков решительно встал.
- Ну, вот что, Николай Дебаты в сторону, хотя и остаюсь при своем мнении: лучше сто десять процентов, чем скажем, восемьдесят … А сейчас займись Сидоркиной вплотную. Задание у тебя - яснее некуда. Я пойду в университет, мне еще там копать да копать …
Майор направился к двери. Уже на пороге его настиг вопрос Дубова:
- Обожди секунду, Алексеи Николаевич. Ты о данных экспертизы докладывал?
Толстиков приостановился. - Конечно.
- Ну и что шеф?
- Да что … Велел вернуть на повторное заключение.
- Вот видишь!- несколько облегченно и с ноткой укора сказал Дубов.
- Не радуйся. Это ничего не изменит. Заключение будет прежним.
Дверь за Толстиковым закрылась. Лейтенант остался один. Разговор ему не понравился, но задание есть задание, и мысль снова переключилась на него.
На оперативника в этом случае полагаться не приходилось, значит, надо было идти самому. Явиться к Сидоркиной на квартиру и побеседовать с -нею откровенно, на прямую? Глупость. А что если она и в самом деле непосредственно замешана в краже! .. Поговорить с Ниной так, мол и так, положение можете спасти только вы, ради матери вы должны … Нет, не подходит…
Время приближалось к часу дня. Еле заметный ветерок, дувший с утра, теперь окончательно стих. Под палящими лучами солнца поникли широкие листья тополей. Даже воробьи, вечно возившиеся в кустах сирени, и те куда-то исчезли, пережидая жару.
Одна из ветвей тополя почти прикасалась к верхнему наличнику, и тени листьев лежали на нагретом подоконнике. Дубов обвел одну из этих неподвижных теней красным карандашом и тут же, вытащив из стола резинку, принялся стирать контур. «Тьфу, черт, опять это мальчишество сказывается… -пронеслось в голове и сразу же механически подумалось:- Ну и жарища! Хоть бы какая плевая тучка навалилась, что ли…»
Дубов старался думать о деле, насильно принуждал себя решать вопрос, а память подсказывала совсем другое: то как дождь хлестал в окна их класса во время последнего выпускного экзамена - веселый июньский дождь, то как он после экзамена потчевал мороженым толстушку из 10-то «Б», то как они после купания в речушке лежали на сыпучем, мелком песке с другом, Олегом Кухаревым …
«Олег! Вот кто может выручить!- лихорадочно заработала мысль. Дубов сразу забыл и о жаре, и о свежей прохладной речке.- Если его попросить, он может сходить к Сидоркиным. Ведь это же в его, черт возьми интересах выяснить, что представляет из себя его будущая … Э-э, как ее, теща. Во имя дружбы и справедливого дела … Нет, не должен отказать. Не должен».
Лейтенант быстро скинул надоевшие полуботинки ( «Чудо! И как раньше не догадался?!»), сунул ноги в легкие сандалеты, подумав, прихватил с собой парусиновую куртку и радостно щелкнул дверным ключом.
Домик, в котором жила семья Олега Кухарева, утопал в зелени. Плотной стеной обступали его огромные кусты жасмина и сирени, за ними почти не было видно невысоких окон с чисто вымытыми стеклами и резными наличниками. Над красной железной крышей поднималась труба, увенчанная жестяным прокопченным петухом. Петух когда-то, как помнил Николай, поворачивался на манер флюгера, но теперь он заржавел и застыл в одном положении, чуть свалившись набок. Да и сам дом тоже осел и как-то покосился. Весной и ранним летом воздух вечерами здесь был густо настоен на аромате цветущей сирени, а позднее - жасмина. Когда-то Николаи, бывало, дня не пропускал, чтобы не побывать у друга. В саду за домом они играли, готовились к экзаменам, толковали, как водится, о девчонках … Олег был его лучшим другом. А теперь вроде бы и не ссорились, а встречаются все реже и реже. Странно получается, стоит переехать в другой район города, и дружба вроде бы меркнет. Много все-таки зависит от того, насколько часто люди встречаются.
Дубов взглянул на часы. Начало второго. Олег, наверное, еще на заводе, придется подождать … Он толкнул знакомую калитку, прошел к крыльцу мимо окон, выходивших во двор. Навстречу ему из сада вышла мать Олега - пожилая дородная женщина.
- Ох ты, господи! Никак, Николаи?
- Сколько лет, -сколько зим, Ольга Васильевна!
- Здравствуйте!
- Да где ж ты запропал? Раньше, бывало, палкой вас не разгонишь, а теперь - на тебе и носа не кажет.
- Работа, Ольга Васильевна, работа. Заела совсем,-развел руками Дубов.- Олега, наверно, нет? Не сообразил я как-то сразу …
- Да в саду он. Во вторую смену ходит. Сын!- крикнула она, повернувшись в сторону сада.- Встречай! гостя!
Из густых зарослей вишенника вылез заспанный Олег. Они крепко обнялись, похлопывая друг друга по спине.
- Ты что это дрыхнешь средь бела дня?
Олег махнул рукой, предложил:
- Пройдем-ка в сад … Мама, готовь нам что-нибудь съестное. Лучше всего окрошечки холодненькой.
- Да ладно уж, знаю,- отозвалась та.- В такую жару разве другое пойдет.
Они сели за низенький самодельный столик, врытый в землю под густой старой яблоней. Олег потер заспанные глаза, лицо у него приобрело озабоченное выражение.
- Слушай, Коля у меня неприятность большая. Почему и спал: чуть не до утра с Ниной по улице ходили, говорили. Тебе конечно, известно, что у ее матери на работе крупная кража была?
Отказываться не имело смысла. Дубов кивнул:
- Знаю.
Вот и пришлось мне Нину успокаивать. Обнадеживать-то я ее обнадеживал: наедут мол вора, но ведь тут, сам понимаешь, дело сложное. Все от вас зависит …
Втайне Николаи даже обрадовался, что друг в курсе событии. Это избавляло его от необходимости подготовительного разговора. Он решил идти напрямую.
- Видишь, Олег, какое дело … Я не только знаю о краже, но и веду сейчас по ней следствие. Так что ты уж извини, но именно поэтому я и пришел. Ты можешь мне здорово помочь.
Остатки сна улетучились из глаз Олега. Широко открыв их, он внимательно смотрел на Николая, ждал, что тот скажет дальше.
- В общих чертах: на Лидию Николаевну падает подозрение, что она причастна в какой-то мере к преступлению … Я тебя хорошо знаю,- отговорился он,- и думаю, ты понимаешь, это должно остаться между нами. Дубов замолчал, выжидая.
- Понимаю,- подтвердил Олег. Потом откинул светлую челку, падавшую на лоб.- Можешь быть уверен во мне, как в себе. Ну?
- Так вот. Моя точка зрения: сама она кражи не совершала, просто у нее абсолютно никаких данных для этого нет … Но ее, скажем, простодушием или неосторожностью мог воспользоваться кто-нибудь другой -возможно, близкий к ней человек. Тут уж я прошу тебя: может, знаешь круг ее знакомств? Для следствия и, в частности, для тебя лично это имеет большое значение. Ведь ты, по-моему, имеешь серьезные виды на Нину?
Олег долго и сосредоточенно думал. Потом осведомился:
- Надеюсь, люди не пострадают от того, что я назову их тебе? - Если невиновны, разумеется.
Друг понимающе «угукнул» и рассказал все, что знал о знакомых Лидии Николаевны.
Дубов внимательно выслушал, сказал задумчиво:
- Значит, все знакомые ее мужчины - это мужья ее подруг. Тогда ,кому же она может шить или чинить рубашки? Ведь она не портниха, чтобы шить на заказ!
- Что ты на это скажешь?
Олег отвел глаза. После паузы ответил:
- Понимаешь, в чем дело … Неудобно как-то выдавать чужую тайну, да и сдается мне, что ничем это тебе не поможет … Но ладно. В общем, Нина мне рассказала по секрету, что мать ее дружит с преподавателем университета Залесных . Он холостяк, связаны они уже много лет… предложение Лидии Николаевне делал, по словам Нины, и не раз, а та не соглашается … Из-за дочери, наверно, я так думаю… Как его зовут, не знаю, но это ты и сам сможешь узнать, если тебе интересно.
Он на кафедре физкультуры работает. Встречаются они раз в неделю, по четвергам, я это потому знаю, что часто Нина меня к себе приглашает в этот день - матери дома, -как правило, не оказывается. А в остальные дни она всегда дома. Ясно?
… Толстиков сидел за столом, разглядывая свои красные мясистые пальцы. Завидев входящего в кабинет Дубова, привычно прикрыл глаза:
- Ну?
Дубов бросил куртку на диван, налил в стакан воды, выпил.
Вот так: версия Сидоркиной провалилась. Толстиков приоткрыл глаз.
- Возможно,-протяжно произнес он.- Что добыл? Дубов сел на диван, положил ногу на ногу.
Сидоркина в четверг была у преподавателя физкультуры Залесного. Связь тарная, но давным-давно известная. Не нам, конечно. Живет отлично: двухкомнатная квартира, холостяк, доход приличный . Характеристика: не жаден, не пьет, живет один, сдержан. Жена умерла пять лет назад. С тех пор ни с кем, кроме Лидии Николаевны, не замечен.
- А рубашка какого размера?
- Пятьдесят второго. С плеча Залесного.
Майор повертел большими пальцами. Причмокнул губами - сладко, как во сне. Сказал, раздумывая:
- Эта рубашка еще к одному плечу подходит. Проверял я сегодня смазку дверей и могу тебе задачку подкинуть. Шарниры дверей во всем здании давно не смазывались, а вот в бухгалтерии и у коменданта главного корпуса - фамилия его Вихрастов - смазаны. Обрати внимание: смазка идентичная. Особое масло … А Вихрастов отсидел три года за кражу. Недавно вышел. Однако … комендант. Как? Подойдет рубашка?
Дубов долго качал ногой.
- Не верится. Связи не вижу.
Но Вихрастова придется проверить. Кстати, и все работники бухгалтерии указывают на него.
Займись: Иван Никифорович Вихрастов. Вот адрес,-майор вырвал страничку из записной книжки и протянул ее Дубову.- Главное: существует ли связь Сидоркина -Вихрастов.
Толстиков снова принял сонный вид, только большие пальцы рук медленно вращались один вокруг другого.
За окном вечерний ветерок шевельнул листья тополя, они зашелестели.