И все-таки солнце проглянуло! Это действительно случилось неожиданно, как и обещала доктор Жильцова. Несмело взойдя над городом, обленившееся светило взялось за свою жаркую работу. Улицы преобразились, освобождаясь от надоевших луж. Зазвучала музыка в летних кафе, потянуло аппетитным дымком. Шашлычники жарили мясо, навёрстывая упущенное. На набережную потянулись повеселевшие курортники. На сырых пляжах резвились купальщики. Город Сочи ожил.
По случаю явления солнца Алексей предложил устроить большую прогулку до Центрального рынка, закупить там всевозможной снеди, вина и устроить пикник прямо на берегу. Анжела не возразила.
* * *
Шли по сочинским улицам, разглядывая подробности. Без всякой надобности заходили в магазинчики, бесцельно рассматривали нехитрые курортные сувениры, одежду.
— Купи себе что-нибудь интересное! — предложил Алексей. — Что тебе тут нравится?
— Мне ничего не надо, — Анжела отнекивалась.
— Так не бывает! — возразил он. — Женщине всегда что-то нужно! Подумай хорошо!
— В Москве выбор больше и вещи качественнее, — слабо упиралась Анжела.
— Не хочешь обновить купальник или приобрести широкополую шляпу? — Алексею хотелось радовать её и осыпать подарками.
— Нет, нет, нет! — нараспев сказала Анжела. — Не люблю случайных, бесполезных покупок.
— Какая же ты рассудительная! — изумился Алексей. — Так трудно тебя удивить!
Рынок жил своей беспокойной жизнью. Он встретил их яркими красками южных плодов, снопами зелени, острым запахом местных солений и характерным людским гомоном. Азарт мены, магия денег, аппетитность даров природы, выразительность жестов, мимики, меткость диалогов создавали особую, неповторимую энергетику. Солнечная погода, которую так долго ждали, радовала и усиливала общее ощущение праздника жизни. Хотелось влиться в людское море, разделить общий восторг, ощутить его всей душой.
Похоже, Алексею это удавалось сполна. Он увлеченно ходил вдоль рядов, бойко торговался, но платил щедро. Выбирал он самое лучшее, и вскоре накупил так много, что вполне могло хватить дня на три. Анжела его не останавливала. Её мысли текли в ином направлении.
Приглядываясь к ценникам, к продуктам, она вдруг ощутила общий дискомфорт. Тянущие, неясные боли в сердце, шум в голове, неприятное недомогание. Она обеспокоилась, но попыталась объяснить себе это состояние резкой сменой погоды. И действительно, солнце к полудню распалилось нешуточно. Для себя Анжела все же решила, что посоветуется с Оксаной, пока та не уехала. На обратном пути Анжела заявила Алексею:
— Знаешь, я вспомнила, чего же мне хочется! Я ведь недавно задумала выбрать модную оправу для очков. Я схожу с Оксаной в салон оптики. Не возражаешь?
— Если ты хочешь, то конечно! — радостно согласился Алексей. — Покупай всё, что понравится, денег не жалей! Ты права, две женщины быстрее поймут друг друга.
* * *
К счастью, Оксана была в номере. Увидев Анжелу, она сразу спросила:
— Тебе нехорошо?
— Заметно?
— Цвет лица мне не понравился, — ответила Оксана, разглядывая Анжелу испытующим взором. — И радужка глаз, и белки.
— Вот зашла посоветоваться. Может, таблеточку какую дашь. Что-то сердце давит.
— Садись, — ровным докторским тоном приказала Оксана. — Показывай, где болит.
— Где-то в области левой части груди, будто бы в левое плечо отдает и куда-то в спину уходит. Да вроде уже отпустило, — неуверенно поясняла Анжела, чуть конфузясь.
— Что ещё ощущала в самый пик болей?
— Шум в голове, слабость. Пот выступил, — смущённо вспоминала Анжела. — Но сегодня очень жарко...
— Было ощущение, словно воздуха недостаточно? — настоятельно продолжала Оксана.
— Да, было, но ведь жарко....
— Пока я дам тебе нитроглицерин. Рассасывай под языком, немного полежи. Можешь у меня отдохнуть. Заодно и поболтаем. Ложись, ложись, сердешная моя, не смущайся. Докторов стесняться не надо.
— Мне уже лучше, от одного твоего внимания. У тебя взгляд исцеляющий, — сказала Анжела, располагаясь на диване. — Кстати, я Лёше сказала, что мы с тобой пошли мне новые солнечные очки покупать. Имей в виду, если что!
— Подожди про очки. Лучше скажи, часто такое повторяется?
— Бывает иногда. Порой едва ощутимо, порой чуть сильнее, — нехотя созналась Анжела. — Ты не забудь про очки, ладно, Оксаночка?
— Очки купить успеем. Их тут полным-полно, правда, советчик я плохой, в модных тенденциях ничего не смыслю. Ношу, что удобно. Знаешь что, милая, я ведь через день уезжаю, — заявила Жильцова. — Так что давай-ка завтра, с утра, прогуляемся к моему хорошему приятелю в санаторий Министерства Обороны. Сделаем тебе кардиограмму. Сегодня я ему позвоню, договорюсь. Как, завтра Лёше будем правду говорить или опять что-нибудь придумаем?
— Нет-нет, Алексей знать не должен! — поспешно возразила Анжела. — Скажу ему, что к косметологу пойду.
— Тебе видней, тебе решать! — согласилась Оксана, пожав плечами. — Я вечером всё точно сообщу. А сегодня на солнцепёке не сиди. Лучше где-нибудь в тенечке. Гуляй, дыши, отдыхай, думай о хорошем. А болячки я знаешь, как отпугиваю?
— Как?
— Поговоркой. Говорю ей — отвяжись, болячка, я казачка! — рассмеялась Оксана.
— А ты разве казачка?
— Наполовину. Есть во мне кровушка украинских реестровых казачков.
— У нас с сыном тоже есть своя любимая поговорка «У собаки не боли, у коровы не боли, у Сашеньки заживи», — с улыбкой поведала Анжела. — Он и успокаивается. Бывает, ушибется, и сам просит — мама, давай про собаку и корову.
— Сколько ему?
— Четыре года вот-вот исполнится.
— А моему сыночку — четырнадцать.
— Совсем большой! Когда ещё мой таким будет!
— Будет. Не торопи время, — ласково заверила Оксана. — Всё у тебя будет.
Анжела вышла от Жильцовой с удивительным ощущением, будто обрела добрую старшую приятельницу. Подруг у неё даже в юности было мало, да и сходилась она с людьми весьма осторожно, не вдруг.
* * *
Пикник удался. Впервые за все дни отдыха погода не докучала, не мешала, а благоприятствовала. Лучики солнца дробились и отражались в морской глади. Небольшие волны с тихим шорохом лизали берег. Во всём была такая благодать и гармония, что думалось только о хорошем, как и наказывала весёлая Оксана.
Пили сухое вино, ели вкуснейшие местные копчёности и свежие овощи, причем Алексей всё резал и раскладывал сам, не позволяя Анжеле зря пачкать руки. Она благодарно принимала его заботу, впитывала его любовь и в ответ радовала его своим отменным настроением.
Им было о чем поговорить. Их многое связывало. Интересы, принципы, круг общения, работа. Сын.
Мальчику через две недели исполнялось четыре года, и им хотелось устроить ему праздник. За разговорами о сыне Алексей коротенько вспомнил своё детство, от детства простерся мыслями в юность.
— Хочешь, расскажу тебе, как я женился сразу после армии? — вдруг спросил он Анжелу.
— Зачем? — откликнулась она, задумчиво глядя в морскую даль. — Я думаю, как все. Это дело нехитрое.
— А я всё-таки расскажу! — решительно заявил Алексей. — Мне кажется, ты должна знать обо мне всё. Я познакомился с Ниной на танцах в клубе. Мне было шестнадцать лет. Мальчишка! Что я тогда понимал? Дружили, ходили в кино, целовались. В восемнадцать ушёл в армию. Я ни о чем всерьёз не задумывался, а она ждала меня. Навещала мою мать, дружила с моей сестрой. Я отслужил два года, вернулся, а Нина в нашем доме уже своя стала. Молва нас поженила раньше, чем мы зарегистрировались. Через год первая дочь родилась. Вот только тогда я понял, что всё нешуточно, что это уже не игра, а самая настоящая жизнь! Надо же быть таким дураком по молодости!
— И давно ты поумнел? — рассмеялась Анжела.
— Мне стыдно признаться, но я даже не представлял, что с женщиной может быть такое родство душ, такая лавина ощущений... Где ты была так долго, Анжелика? Ведь ты, именно ты, моя настоящая вторая половинка!
— Ждала, когда ты повзрослеешь, — отшутилась Анжела. — Теперь ты у нас большой, умный, значительный, но всё-таки женатый. Да и где бы мы встретились? Я в клубы на танцы не ходила. Исключительно только на школьные и институтские вечера. А когда ты женился, я ещё несовершеннолетняя была.
— А тебе никогда не хотелось замуж? — заинтересованно спросил Алексей. — Ведь всё девчонки об этом мечтают со школьной скамьи!
— Это верно, мечтают, — согласилась Анжела со снисходительной усмешкой.
— И выскакивают, чуть ли не сразу после выпускного вечера. Насмотрелась я на эти скороспелые браки по пылкой любви. Для брака надо созреть — я как-то это очень рано поняла и не спешила. Лучше ты мне скажи, как же тебе жилось в твоей семье, если ваши души и вправду чужие?
— Да я давно живу как-то по инерции, — признался Алексей. — Все так, ну, и я.. А что там у всех происходит, я не задумывался. Ты же знаешь, я весь в работе.
— Да, ты у нас трудоголик, Лёшенька! — согласилась Анжела.
— А сейчас ты хотела бы выйти замуж? — опять поинтересовался Алексей.
— Ну, если бы кто-нибудь позвал вот в такой домик у моря, окруженный садом, да разогнал навсегда дождевые тучи, то я бы, возможно, согласилась, — опять шутливо сказала Анжела. — Сидела бы на солнышке и ела бы спелую черешню! Я так её люблю!
— Я полагаю, нам надо упорядочить свою жизнь, — очень серьезно заявил Алексей. — Сколько можно сыну говорить, что папа на работе! Да и мы имеем право жить так, как велит сердце. Ты не волнуйся, я все устрою! Вернемся в Москву, и я займусь разводом. Ну, о чём ты думаешь, Анжела?
— Я? Да вот размышляю, не сходить ли мне завтра к косметологу? Говорят, есть здесь замечательный специалист, — откликнулась она.
— Удивительная женщина! — воскликнул Алексей. — Я волнуюсь, я душу изливаю, фактически предложение тебе делаю, а она о косметологе думает! Он кто, мужчина?
— Нет, нет, женщина, — усмехнулась Анжела.
— Ну, а что ты ответишь на мое предложение? — спросил Алексей.
— А ну, как твоя Нина Ивановна не пожелает тебя отпускать? — лукаво улыбнулась Анжела. — Такими мужьями не разбрасываются.
— Едва ли возникнут большие проблемы. Ведь мы с Ниной уже давно чужие люди. Думаю, она это тоже чувствует. Я предложу ей хорошие условия, всё оговорю. Ну, как?
— Скорее всего, у Нины Ивановны совсем другое мнение, но это мы обсуждать не станем. А будешь свободен, так заходи. Попросишь моей руки у маменьки. А там и поглядим, — отшутилась Анжела. — А к косметологу я тем более схожу. Надо почистить пёрышки перед твоим сватовством.
— Я не совсем понимаю твою иронию, — обескуражено заявил Алексей. — Мы давно близки! И дело не только в том, что меня, мужчину, влечёт к тебе, как к женщине. Мы одинаково видим мир. Дождливые дни на море ещё больше убедили меня в этом. В такой обстановке я бы заскучал с кем угодно! Капризничал бы, рвался домой, на работу. А с тобой совсем другое дело. Отношения совсем особые.
— Чем же? — игриво спросила Анжела. — Разве мы делаем что-то иначе, не так, как миллионы других мужчин и женщин?
— Объединять воображение, соприкасаться душами — вот истинное счастье, — опять серьёзно сказал Алексей. — Анжелика, я прошу тебя, будь моей женой. Из твоих уст я готов слушать даже всякие глупости. Вот, хотя бы про косметолога. Что тебе там делать? Ты и так хороша. Если хочешь, иди, конечно, побалуй себя, понежься. И черешни я тебе куплю полную корзину! Ешь на здоровье! Только ответь на мой вопрос.
Анжела зажмурила глаза и испытала прилив чистого удовольствия. Предзакатное солнце грело веки, слова дорогого мужчины ласкали душу. Но она привыкла к сдержанности.
— Хорошо, как в сказке, — медленно проговорила Анжела, открывая глаза. — На исходе дня, на берегу моря, молодой король предложил свою руку и сердце прекрасной деве.
— Так в чём же дело? — удивился Алексей, уже основательно задетый за живое. — Мы любим друг друга, а все остальное не важно!
— Важно, Лёша, ой, как важно! В сказках все приключения завершаются свадьбой, а в жизни всё только и начинается после свадьбы, Лёшенька, — ответила Анжела. — И ещё не известно, как сложится. Меня уже в детстве интересовало продолжение — ну, поженились, а что потом?
— Твоя педантичная рассудительность меня настораживает! Хорошо, я не стану тебя торопить, но сам всем займусь по приезду, — запальчиво ответил Алексей. — И я уверен, что у нас всё сложится прекрасно!
* * *
На следующее утро Анжела и Оксана взяли такси и поехали в санаторий Министерства Обороны. Там их очень любезно встретил высокий, крепкий человек, с хорошей выправкой, с приятным лицом, с небольшой проседью в тёмных волосах, словно присоленных самой жизнью. Звали его Николай Семенович.
— Это мой старый, хороший товарищ, — отрекомендовала Оксана. — Он прекрасный специалист и человек, главврач санатория.
«Прямо-таки настоящий полковник» — подумала про себя Анжела. Она сразу подметила, что хороший товарищ смотрел на Оксану Андреевну с большой теплотой и самым настоящим мужским интересом.
— Вот, уговариваю Оксану Андреевну бросить суетную Москву и приехать к нам работать, — доверительно поделился Николай Семенович. — У нас все условия. Климат, фрукты, зарплата.
В его словах проступала симпатия. Наблюдательной Анжеле не составило труда догадаться, что Николай Семенович готов предложить Оксане нечто большее, чем он перечислил — себя самого.
— Да видали мы ваш климат, Коля! — рассмеялась Оксана. — Нос на улицу из отеля высунуть боялись! Такое вокруг творилось!
— Ну, так это изредка случается, — возразил Николай Семенович. — А вообще-то у нас замечательно. Курорт, всероссийская здравница! Сам президент в Сочи отдыхать приезжает.
— Коля, не начинай старый разговор, — мягко остановила его Оксана. — Пойдём, кардиограмму девушке сделаем.
Вся процедура заняла немного времени. Потом Оксана без церемоний отправила Анжелу подышать на веранде, а сама села за расшифровку кардиограммы.
Анжела с интересом разглядывала территорию санатория — несколько тяжеловатые, но ухоженные постройки советских времен. Ночью она хорошо спала, и чувствовала себя отменно. Ей даже было неловко, что пришлось обременять Оксану. Через полчаса Оксана присоединилась к ней.
— Что скажете, доктор? — спросила Анжела, улыбаясь.
— Не буду делать поспешных выводов, но думаю, что тебе надо подойти ко мне в больницу для более глубокого обследования.
— А что такое? — обеспокоилась Анжела.
— Знаешь что, дружочек, есть кое-какие сбои, — ласково сказала Жильцова. — Понимаешь, наша сердечно-сосудистая система устроена настолько тонко, что не только малейшее неприятное ощущение, но и ничтожнейшая тревожная мысль или чувство вызывают отклик в тонусе сосудов, частоте работы сердца. Давай встретимся в Москве, обследуем тебя, и подлечим.
— Хорошо, я приду, — быстро согласилась Анжела. — Только Лёше ничего не говори, ладно? Я сказала ему, что мы к косметологу пошли.
— Что же ты так скрытничаешь? — удивилась прямодушная Жильцова. — Он производит очень благоприятное впечатление! Умный, внимательный, заботливый, деликатный. Таких мужей ещё поискать!
— Всем хорош Лёшенька Воробьёв, это верно, да вот только муж он чужой! — сухо пояснила Анжела.
— Вот как! Ну, что же, всякое в жизни бывает! — согласилась Оксана. — Я-то думала, что вы женаты. Прости, вечно я со своей прямотой.
— Да ничего, это ты меня прости. Понуждаю тебя лгать, — сказала Анжела. — Понимаешь, одно дело молодая и здоровая, а молодая и больная — это совсем другое дело. Еще бабушка мне говорила — муж любит жену здоровую, а брат любит сестру богатую. Жен-то бросают, а уж я, как понимаешь, любовница. Так вот, я эту бабулину поговорку дополнила бы так — а любовницу хотят беззаботную!
— Да, любовницы с проблемами никому не нужны! А красивая у вас пара, скажу я тебе! — с сожалением воскликнула Оксана. — И как-то ладно всё у вас — шутки, игры, улыбки! А теперь твои причины для треволнений мне ясны. Вечно разрываться, делить себя между любовником и сыном — та еще задачка!
— Да сын-то его, — пояснила Анжела.
— Вот как! — покачала головой Оксана.
— Не удалось мне, Оксана, суженого до ЗАГСа довести, вот и родила я ребенка от чужого мужа, — запальчиво воскликнула Анжела. — Может, всё не те женихи попадались? Ну, не сложилась у меня правильная судьба! Не посыпать же голову пеплом! А ты сама-то замужем?
— Нет, разведена. Живу с отцом-пенсионером и с сыном-школьником, — призналась Оксана и заразительно рассмеялась. — Бывала я, Анжелка, в том ЗАГСе — аж два раза — расписывалась и разводилась! Мужа у меня теперь нет, а брата родного и раньше не было! А отцу и сыну я нужна всякая!
— Значит, у тебя тоже всё непросто, — резюмировала Анжела.
— Да нормально у меня! — отмахнулась Оксана. — Со мной ужиться нелегко, да и к работе я слишком привязана. Сын мой уже большой, самостоятельный. А у мужа в моем силовом поле зажим случался. Ступор. А сейчас без меня ничего, расцвел. Ну, ладно, не будем препарировать ваши отношения. Ничего я Алексею не скажу, но тебе, вероятно, потребуется лечение. Я оставлю тебе свои координаты, и буду ждать. Не глупи. Появляйся.
* * *
Алексей встретил Анжелу с мальчишеским нетерпением.
— Как долго тебя не было!
— Часа два, не больше, — сказала Анжела и скользнула губами по его щеке. — А что? Погода хорошая. Ты мог вдоволь нырять, плавать и загорать.
— Я поплавал, а лежать одному на пляже мне скучно, — пожаловался Алексей. — Имей в виду, там на меня посягали!
— Еще бы! — улыбнулась Анжела. — Такой роскошный рост, умные, живые глазки, респектабельный, аккуратный животик....
— Ну, да, я не Аполлон и даже не Шварценнегер, это верно, — с легкостью согласился Алексей. — Но женщины посылали мне томные взоры!
— Таких мужчин, как ты, милый, женщины в своем воображении не раздевают, а одевают. Мысленно облачают тебя в элегантный костюм, затягивают тебе на шее дорогой галстук, дополняют твой образ увесистым портфелем из кожи хорошей выделки и престижным автомобилем с водителем. Тебе всё это так идет! Уж я-то знаю! — иронично сказала Анжела.
— Вот как? Именно так они делают, женщины? Надо чаще ходить на пляж! — пошутил Алексей, притягивая подругу к себе. — А ты? Что ты делаешь со мной в своём воображении?
— А я — это я! — чуть заносчиво ответила Анжела. — Разве ты забыл?
Алексей не стал отвечать. Он привлек её ближе и поцеловал глубоким, долгим поцелуем. В такие минуты Анжела покорялась ему не без удовольствия, но, не теряя самообладания, лавируя где-то на грани сдержанности и страсти.
— Кстати, у нас мало времени, — сказал он, освобождая подругу от объятий.
— А что такое? — удивилась Анжела.
— Мы идем на концерт! Я купил билеты! В «Фестивальном» будет петь Александр Градский! А перед этим надо пообедать где-нибудь на воздухе. Так что наряжайся!
— Тогда я в душ, — сказала Анжела.
— И я с тобой, — лукаво заявил Алексей.
Он сам раздел её и продолжил целовать под струями воды. Анжела не противилась, а лишь податливо изгибалась и льнула к нему, возбуждая его ещё больше. Вода смягчала и нивелировала пылкость, помогая ненадолго избавиться от извечной сдержанности чувств. Анжела любила Алексея, и предавалась любви, как могла, как умела.
* * *
Вечерело. С моря дул лёгкий бриз. Освеженные и нарядные, они сидели в третьем ряду кресел. Алексей придерживал в своей руке длинные пальцы подруги и с увлечением внимал голосистому исполнителю. Градский держался просто, без пафоса. Знакомая чёрная рубаха, свободные брюки, вольная грива волос с проседью. Человек приехал и привёз свой голос. И больше ничего и никого лишнего. Аккомпанемент звучал в записи. И этого голоса было вполне достаточно, чтоб ощутить упоение.
Градский исполнил несколько популярных песен, а потом обратился к своим слушателям:
— Я наслышан, что погода вас не баловала. Штормило? Шли дожди?
— У-у! Да-а! — громко загудел зал.
— Я попадал в такую ситуацию. Случилось это лет пять назад, и был я с одной прекрасной дамой... И как-то потом сама собой сложилась песня. Я назвал её «Ливни на море». Вышло так, что эти дни оставили свой след и в душе, и в творчестве... Порой мне кажется, что вся наша жизнь — сплошной длинный блюз.
Певец сел на стул и запел. Его голос струился, удивляя оттенками, лаская и волнуя одновременно. Слова и мелодия совпали с настроением Анжелы. Душа резонировала, к горлу подступил комок. Непрошенные слёзы наполнили глаза. Погода на курорте утихла, смягчилась, а вот её сердце встрепенулось.
Всегда держалась за своё достоинство, принимала жизнь такой, как она складывалась! Как же так вышло, что все отчаянно запуталось, и она сама не знает, как быть дальше?! Слёзы обострили ощущения. Стало ясно, что нити, связующие её, Алексея и сына, натянулись до предела. За всё приходится расплачиваться. Развязка неизбежна. Но какая? Эх, Анжелика — маркиза ангелов!
Исполнив песню, Градский тряхнул головой, откидывая непослушные волосы, и тихо сказал:
— Я, в общем-то, хотел рассказать о любви. Не знаю, удалось ли....
Несколько секунд зрители хранили молчание, словно каждый думал о своём. А потом зал взорвался аплодисментами. Рассказ о любви вызвал бурю эмоций.
Возвращались по набережной. Антрацитово блестело Чёрное море, темнели пики кипарисов. В свете фонарей мелькали пары. На лице Анжелы проступал лёгкий румянец, и необыкновенно светились глаза. Она задумчиво молчала. Алексей дышал полной грудью и любовался подругой, не подозревая о том, что творилось в её душе.
В вечерних сумерках отель «Жемчужина» заманчиво горел огнями. Обманный праздник, грустно подумалось Анжеле. Чаю, решила она. Нужно выпить чаю на балконе, а потом лечь пораньше спать. Это был её рецепт обретения душевного покоя.
В вестибюле они столкнулись с Жильцовой. Она о чём-то разговаривала с администратором.
— Хорошо, что я вас встретила! Добрый вечер! Вижу, он у вас удался! — сказала она, увидев знакомую пару.
Обе проницательные женщины бегло обменялись оценивающими взглядами.
«Такая естественность, как у Оксаны, поистине притягательна» — мелькнуло в голове у Анжелы.
У Оксаны мысли неслись телеграфной строкой. «У Анжелы талант преподнести себя обществу, — подметила она. — Замысловатая прическа, блеск украшений, изысканное платье, облако духов. Я никогда этого не умела. Мне это не дано».
— Да, мы были в «Фестивальном», слушали Градского, — первым заговорил Алексей. — Концерт замечательный!
— Он владеет своим голосом виртуозно! — согласилась Оксана.
— Дамы, вечер-то какой упоительный! А не сообразить ли нам на троих чайку или даже вина? — предложил Алексей. — Пойдем в наш номер, Оксана!
— Нет, не получится, — не раздумывая, решительно отказалась Жильцова. — Я завтра очень рано улетаю. Мне ещё нужно собраться, да и выспаться не мешало бы. Вот спустилась предупредить администратора о своем отъезде, а тут вы! Красивые, нарядные, довольные.
— А разве есть рейс на Москву в такое время? — удивилась Анжела. — И вообще, говорят, в аэропорту ужас, что творится! Столько рейсов было отложено, так что теперь наверняка полная чехарда!
— А я полечу на спецрейсе. Самолет МЧС. Завтра за мной спасатели заедут чуть свет — и прощай, город Сочи!
— Удивительная женщина! — сказала Анжела. — Для тебя не ничего невозможного. Какие у тебя водятся знакомства!
— Моя профессия сводит с самыми разными людьми, — уклончиво ответила Жильцова. — Я им чиню сердца.
— Ну, будем дружить в Москве? — сказал Алексей, протягивая Оксане руку.
— Говорят, всех курортных знакомых надо внимательно рассмотреть под московским небом! — сказала Жильцова, энергично пожимая протянутую ей руку. — На курорте все одинаково беззаботны и вольны. А в столице иные взаимосвязи.
Обычные фразы в её исполнении прозвучала особенно. Крепко. С удвоенным смыслом.
— До встречи, — добавила она, затем быстро чмокнула Анжелу в висок и стремительно удалилась пружинистым шагом.
— У меня в голове застряли последние слова Оксаны, — сказал Алексей за вечерним чаем. — Что она имела в виду, как думаешь?
— Мало ли что может иметь в виду неординарная женщина, — Анжела привычно уклонилась от развёрнутого ответа.
— Да, кто постигнет женщину до конца, тот сравнится с богом! — произнес Алексей, обаятельно улыбаясь.
«На самом-то деле всё гораздо проще, чем тебе кажется, Лёшенька!» — с грустью подумала Анжела. Она без труда уловила и перемену в настроении Оксаны, и подтекст в её словах.