Нам исполнилось по 14 лет, мы ещё носили пионерские галстуки. В классе у меня была ещё одна задушевная подруга с красивым именем Луиза. Всё началось именно с неё. Она как-то рано и волнующе расцвела, и мальчишки со всей округи просто сошли с ума. Симпатии проявлялись неумело: записки, звонки, глупые выходки, преследование. Это раздражало нас обоих. Мы после уроков обычно гуляли немного, обменивались впечатлениями прошедшего учебного дня.

На следующий год, в восьмом классе накал страстей достиг апогея. Видно, какой-то возрастной гормональный всплеск возбуждал активность. Горячие мальчишеские признания и предложения поступали чуть ли не ежедневно – иногда мне, но чаще Луизе. Нам это льстило, но мы просто не знали, как обходиться с несдержанными влюблёнными.

Внимания моей Луизы рьяно добивались два соперника. Нервный, взбалмошный юноша, «со взором горящим», по имени Артём, и спокойный, немногословный татарин по имени Рауль. Артём был спортивен и достаточно хорош собой, но его эксцентричность утомляла и пугала нас обоих. Рауль тоже был спортивен, но успокаивающе надёжен. Вдобавок, сочетание редко встречаемых имён завораживало. Луиза и Рауль – это звучало музыкой в мозгу и моя подруга выбрала этого паренька.

Артём не желал уступать. Он истерил, рвал и метал. Он напоминал раненого зверя, и мы обе немного побаивались его. И не зря.

Артём заметил, что Луизкина симпатия подпитывается моим мнением, и направил всю злобу на меня. Замысел его был таков: хорошенько проучить меня, а потом вынудить ежедневно склонять Луизу к нему. А наказать меня он собирался очень жёстко – физически. В общем, страсти кипели нешуточные. В наличии была своя Кармен, Хосе и вокруг них многочисленная любопытствующая массовка.

Дети под час бывают удивительно жестоки. Часто подростки не чувствительны к чужой боли и очень вероломны. Этому меня научила средняя школа вкупе со всем остальным – вечным, разумным, добрым.

Родители доверчиво полагали, что их ребятишки с портфельчиками с утра идут в поход за знаниями, а дети, прикидываясь простачками, вовсю играли в опасные игры. Об этом догадывались некоторые учителя. Они делали попытки донести свою тревогу до наших мам и пап, но как-то у них не складывался нормальный диалог. Родителям не хотелось допускать мысли о пороках своих отпрысков. Наркомания, ранний секс, вандализм и прочие бяки казались им такими далёкими, не имеющими отношения к их ухоженным, сытым, благополучным чадам. Пока гром не грянет, немногие перекрестятся.

Внутри школы существовали неформальные группировки, различающиеся по интересам и задачам. Были даже такие, кто брался за разрешение конфликтов по понятиям. Этакие боевики районного масштаба. Их тогда называли пацаны. Верховодил пацанами интересный паренёк по имени Олег. Он имел мятежную начинку и обворожительную внешность. Он успевал повсюду: играл в школьном ВИА на ритм-гитаре, слыл завзятым сердцеедом, изощрённо дерзил учителям, устраивал массовые каверзы, открыто курил болгарские сигареты.

Вот его-то и нанял злобствующий Артём для исполнения своих замыслов. Чем уж он расплачивался с боевиками, я не знаю. Возможно, сигаретами, пивом или просто деньгами. Была ещё одна ходовая валюта в школьной среде: жутко дефицитные импортные жевательные резинки! Их привозили из-за границы фарцовщики и распространяли по своим каналам. А ещё был способ – выпрашивать и выменивать эти мелочи у иностранцев около гостиниц. Риск, азарт, выдумка, сноровка! Занятие не для слабонервных деточек. Это трудно понять и оценить, когда пресловутых резинок полно в каждом ларьке. Могу допустить, что разборка со мной как раз оценивалась некоторым количеством жевательных резинок.

За мной шла настоящая слежка. Пацаны действовали отменно – ведь я ничего не подозревала! Мои обычные маршруты тщательно изучались. Для избиения готовили двух отчаянных девчонок. Были и такие – пацанки.

Как бы всё произошло, я так и не узнала. Вмешался мой одноклассник Жорка Новожёнов. Он сорвал все планы Артёма. Каждое утро этот добродушный мальчуган списывал у меня задачки по физике и математике, которые ему не давались, хоть убей. Он окончил школу, так и не поняв смысла интегралов с логарифмами, но неплохо устроился и без этого интеллектуального багажа.

Мы с ним дружили. Он носил мне по осени мои любимые яблоки, собранные на даче, делился кормом для аквариумных рыбок. Я спокойно доверяла ему свою черепаху, когда уезжала летом на отдых. Добрый Жорка выводил мою Тортиллу гулять в лесопарке. Такие друзья нужны всем, но не у всех бывают. Мне везло с окружением.

Так совпало, что Жорик жил с Олегом на одной площадке в доме, как и мы с Мариной. Естественно, что они часто ходили вместе в школу. Жорик пребывал под покровительством отчаянного соседа, но не пользовался возможностями. Он был миролюбив и покладист.

Олег решил уточнить у Новожёнова все подробности обо мне. Жорка рассказал, что мог, со всем простодушием.

– Она отличница! – с восхищением сообщил он Полозовскому.

– Терпеть таких девчонок не могу! – парировал Олег. – Все они зануды, ябеды и уродины. Всегда лезут не в своё дело. Артёмка прав. Бить таких надо!

– Ты что! Она списывать даёт и всем помогает! – вскипел Жорка. – Нашел, кого слушать – Артёмку! Он же псих недоделанный! Всех достал в классе! Ты меня послушай!

Далее Жорка выдал монолог, в который вложил юную честную душу и весь свой лексикон. Я позже слышала неточный пересказ, о чём всегда сожалела. Видно, Новожёнов был убедителен, потому что Олег решил познакомиться со мной ближе.

Школа наша была новой, недавно отстроенной. Ребят перевели из двух других школ района, и многие не были знакомы с первых лет обучения. Именно потому мы с Полозовским почти не пересекались. Наше знакомство организовал Жорка. Он сопровождал меня вместе со Славиком Литвинюком. Славка не мог допустить, чтоб я пошла одна. Мальчишки знали Олега хорошо, а я поверхностно.

Я вышла на высокое крыльцо нашей новенькой школы. Олег уже стоял на ступеньках. Ребята молча, по-мужски, пожали друг другу руки.

– Привет, Аня! – непринуждённо бросил мне Олег. – Ты всегда с такими рыцарями ходишь?

– Частенько, – ответила я. – А что?

– Тогда тебе нечего бояться! – задиристо ответил Олег.

– А я и не боюсь, – недоумённо сказала я. Мне не приходило в голову, что в родном микрорайоне со мной может приключиться беда.

– Давай познакомимся! – предложил Олег. – Я почему-то тебя не знаю. Как-то мы не пересекались до сих пор.

Сколько лет прошло, а мне помнится тот солнечный майский день и обезоруживающая улыбка Олега! Он протянул мне руку музыканта с длинными, как у пианиста, пальцами, и с характерными мозолями, как у всех гитаристов. Я доверчиво подала свою бледную кисть. От предчувствия скорых перемен быстро-быстро забилось моё сердечко. Скорее неотчётливо угадывая, чем понимая, что произойдёт дальше, я открыто посмотрела ему в глаза. Олег не отвёл своего проникновенного, вполне мужского взгляда. Так могла смотреть и улыбаться только воплощённая девчоночья мечта.

– Может, твои телохранители позволят нам немного поговорить с глазу на глаз? – вежливо спросил Олег.

Славка вопросительно посмотрел на меня. Я кивнула ему.

– Встретимся на нашем месте, – сказал верный Литвинюк и пошёл вперёд вместе с Жориком.

Школа располагалась рядом с роскошным лесопарком. У каждой компании имелись излюбленные уголки. Ребята направились на наше насиженное место.

– Аня, Анечка, Анюта, – нараспев произнёс Олег, когда они удалились. – Так ты ничего не знаешь о причине нашей встречи? Что сказал тебе Жорик?

– Жорик сказал, что со мной давно хочет познакомиться Полозовский. Ведь это ты и есть? И всё. Так что ты сам объясняй, в чём дело.

– Так, так. А ни в чём! – вдруг весело заявил Олег. – Просто у тебя коса красивая. Давно хотелось её потрогать, подёргать немного, а если бы я сам подошёл и схватил тебя за косу в коридоре, то ты бы мне пощёчину влепила. Да ещё Славик Литвинюк надавал бы тумаков. У него кулаки здоровые!

– Зачем дёргать меня за косу?

– А чтоб убедиться, что она настоящая! – опять пошутил Олег. – Теперь вот вижу своими глазами. Могу спать спокойно! Давай портфель, он у тебя большой какой! И тяжеленный! Зачем столько учебников с собой таскать?

– А ты без учебников в школу ходишь?

– Конечно! – он показал свою тоненькую папочку. – Всегда кто-нибудь выручит. Девчонки в нашем классе добрые.

Олег не выдал мне Артёмку. Он умел хранить чужие тайны.

Мы вскоре нагнали ребят. В живописном местечке на брёвнышке и пенёчках сидели мои одноклассники. Мне кажется, что уже через полчаса все заметили, как я похорошела. У меня есть подтверждение – черно-белые снимки, сделанные в тот майский день. У Мальцева Лёши был фотоаппарат. Его отец работал в местной «Вечёрке», и сына приучал к своей профессии. Благодаря Лёше создавалась летопись неформальной школьной жизни. Лёша печатал снимки и щедро раздаривал одноклассникам. Он снял нас в тот памятный день, навсегда запечатлев наше юное счастье в обрамлении солнечных бликов.

– Жорка, не в службу, а в дружбу, сбегай в репетиционную комнатушку! – попросил Олег. – Принеси мою простую гитару. Вот тебе ключи! Лови!

Жорик обернулся за десять минут. Олег подстроил гитару, запел.

– А он – красавчик, – шепнула мне Луиза. – И поёт для тебя. Обрати внимание.

Я и сама это видела. Олег исполнял самые популярные песни того времени и не сводил с меня лукавых светящихся глаз. Его взгляд ощущался, как прикосновение. Так на меня ещё никто не смотрел.

Что было модно в семидесятые годы двадцатого века? Что мы слушали и пели? Да то, чем полнился эфир. Именно тогда вышел диск Давида Тухманова «По волнам моей памяти». Высокая поэзия и современный нерв мелодий кружили головы. Альбом моментально стал культовым. Все школьные ВИА перепевали эти хиты. Почти одновременно появилась зонг-опера «Орфей и Эвридика» композитора Журбина. Главную партию исполнял Альберт Асадуллин, и его бесподобному, с восточным окрасом голосу, подражали многие самодеятельные певцы. Полозовский был типичным героем своего времени и следовал моде тех дней.

Олег наяривал, ударял по струнам, и моя душа вибрировала в такт мелодиям. Он казался сладкоголосым Орфеем. Это было славное, доброе время, когда девчонки влюблялись в парней с гитарами…

Строки Ахматовой пронзали откровением. Казалось, что написано про нас. Про это томящее тепло майского дня, про завораживающий взгляд юноши с гитарой и про моё первое девичье смятение. А строки из Сафо, положенные на музыку?

Домой я едва подоспела к ужину.

– Что же так долго, Анюта? – обеспокоено спросила бабушка.

– Факультативы, бабуль, – солгала я. – Экзамены скоро.

– Голодная, небось! – не без оснований предположила бабуля.

– А то! – откликнулась я. – Как зверушка лесная!

Это была сущая правда! Влюблённые всегда голодны. А я тогда пришла прямиком из леса и была уже влюблена.

В мой безмятежный мирок ворвался волнующий ветер перемен. С того вечера я стала чаще лгать домашним, есть с большим аппетитом, и допоздна задерживаться на улице, нарушая сроки, установленные родителями.

Утром следующего дня Олег перехватил меня по дороге в школу. Он ведь знал все мои маршруты и воспользовался этим.

– Привет! – непринуждённо сказал он и протянул шоколадку. – Косу не остригла за ночь? Смотри, не стриги волосы! С косой ты лучше всех!

Каждый мой день отныне начинался с Олега. Он ждал меня в ближайшем по дороге к школе доме, в предпоследнем подъезде. Вскоре все жильцы той пятиэтажки-хрущовки привыкли к нашей юной паре и выглядывали, чтоб посмотреть, как неутомимо и неординарно проявляется мой кавалер. У него было чему поучиться неизобретательным мужчинам всех возрастов.

Вскоре Артём пришёл в школу в синяках. Даже очки тёмные надел. Мы с Луизкой удивлённо переглянулись, а Жорик хитро улыбался.

В конце года, после экзаменов, в школе устроили праздничный вечер. Вокально-инструментальный ансамбль, в котором играл Олег, назывался «Возрождение». Ребята подготовили зажигательную программу из самых модных песен. Олег пел на сцене, а я невольно любовалась им. Он имел потрясающий успех.

Все увлечённо танцевали, требовали музыки ещё и ещё.

– А как вы думаете, солист имеет право на танец? – спросил Олег в микрофон, обращаясь к залу.

– Имеет! – загудели мои однокашники.

Он что-то шепнул гитаристам и ловко спрыгнул со сцены. Не спустился по ступенькам сбоку, а именно спрыгнул сверху, сразу в центр. Зал притих, музыканты смолкли. Все широко расступились в ожидании. Олег пружинистой походкой подошёл ко мне. Когда он протянул руку со сцены грянула музыка. Ребята из ансамбля постарались на славу. Эффект потряс всех, но больше – меня саму.

Мы закружились по залу. Несколько минут наша пара танцевала одна. Не меньше сотни глаз наблюдали за нами. Мелькали лица удивлённых девчонок, ошеломлённых учителей. Мы только-только прошли по литературе роман «Война и мир», и я ощущала себя юной графиней Ростовой в нежных объятиях прекрасного князя. Этот парень умел удивить сразу всех и вознести меня до небес.