Исламский экстремизм, крайним выражением которого выступает терроризм под лозунгами ислама, с середины 90-х годов прошлого века оказывает заметное влияние на политическую жизнь многих стран и целых регионов современного мира, включая Россию.

Можно выделить несколько основных направлений в изучении этой тематики в нашей стране, одно из которых сводится к изучению идейных аспектов обсуждаемого феномена. Его актуальность трудно переоценить. Ведь в точном смысле данное явление может называться именно исламским прежде всего потому, что оно базируется на исламских догмах. Поэтому нельзя безоговорочно согласиться с часто повторяемым тезисом, будто у терроризма нет ни религии, ни национальности. На наш взгляд, такое суждение лишь означает, что экстремизм и терроризм не характерны только для какой-либо одной веры, государственной принадлежности или этнической группы. Однако в целом связь с ними является реальностью.

Идейные истоки исламского экстремизма. На протяжении веков исламская политическая и правовая мысль накопила огромный набор внешне противоречивых идей и представлений по всем ключевым вопросам, имеющим прямое отношение к современному терроризму. Они, в частности, касаются трактовки основ власти и права, взаимосвязей государства и индивида, статуса иноверцев и отношений с немусульманскими странами, обоснования допустимых методов политической борьбы. Основные конкретные предписания ислама по этим вопросам были сформулированы на основе иджтихада, который, как уже отмечалось, представляет собой рациональный поиск решений по вопросам, не урегулированным в Коране и сунне пророка Мухаммада, или толкование допускающих неодинаковое понимание положений этих источников. Имеющиеся в них немногочисленные правила ведения войны или отношения к иноверцам сложились в начальный период становления ислама как религии и государства, его острого соперничества с политическими и идейными противниками. В результате многие из этих норм отражают реалии, оставшиеся в далеком прошлом, но современная исламская мысль не может их игнорировать. Некоторые из них, чаще всего вырванные из исторического контекста своего формирования, в наши дни нередко используются для обоснования политического экстремизма и терроризма, нетерпимости и жестокости.

Так, в оправдание терроризма исламские экстремисты обращаются к известным стихам (айятам) Корана, которые часто называют «айятами меча». В них, в частности, говорится: «Когда же завершатся запретные месяцы, то убивайте многобожников, где бы вы их ни обнаружили, берите их в плен, осаждайте в крепостях и используйте против них всякую засаду… Сражайтесь с ними. Аллах накажет их вашими десницами, ввергнет их в позор и поддержит вас против них… О Пророк! Борись с неверными и мунафиками (т. е. лицемерами. – Л. Р. ) и будь беспощаден к ним. Прибежищем им будет ад, а это скверный конец» (9:5, 14, 73).

Сторонники бескомпромиссной борьбы за утверждение ислама любой ценой приводят также высказывание пророка Мухаммада, которое якобы открывает путь насилию над неверными: «Мне было приказано сражаться с людьми, пока они не засвидетельствуют, что нет божества, кроме Аллаха, а Мухаммад – Его Посланник, а также не станут совершать молитву и вносить закят [592] . Если же они сделают это, то их жизнь и имущество окажутся под моей защитой; в противном случае с ними надлежит поступать по праву ислама, а суд над ними – в руках Всевышнего Аллаха» [593] .

Исламские экстремисты убеждены, что они вправе творить насилие по отношению к тем, кто не подчиняется воле Аллаха, в том числе и к мусульманам, не разделяющим их взгляды. Для обоснования такого права используется, в частности, известная концепция, согласно которой мусульманин обязан всех побуждать следовать тому, что установлено шариатом в качестве обязательного или поощряемого, и предотвращать совершение запрещенного им. Этот принцип закреплен в ряде стихов Корана, который, например, гласит: «И образуется из вас община, которая будет призывать к добру, побуждать к соблюдению предписанного и отвращать от совершения запретного» (3:104). Порядок выполнения этой обязанности усматривают в следующих словах пророка Мухаммада: «Если кто-нибудь из вас увидит нечто запрещенное шариатом, то пусть изменит его своей рукой, а если не сможет сделать этого рукой, то пусть остановит грех своим языком, а если и так не сможет, то – хотя бы своим сердцем, и это будет самым слабым проявлением веры!» [594] . Естественно, для обоснования своих действий террористы делают акцент на первой части данного высказывания – предотвращении отклонений от шариата «рукой», т. е. насильственным путем.

Наконец, одно из центральных мест в идейной платформе сторонников терроризма под исламскими лозунгами занимает концепция непризнания любой власти, отходящей от предписаний шариата. В качестве основного аргумента в пользу такой позиции рассматривается положение Корана: «О вы, которые уверовали! Повинуйтесь Аллаху, повинуйтесь Посланнику и вершителям дел из вас» (4:59). Исламские радикалы понимают это требование как категорический отказ подчиняться «неверной» власти. С этой целью они ссылаются и на другие стихи Корана: «И ни за что Аллах не дарует неверным победу над верующими» (4:141), «Не повинуйся неверным и упорно борись с ними при помощи Корана» (25:52).

Важно подчеркнуть, что террористы отказываются признавать власть, принадлежащую не только неверным, но и исламским правителям, если последние отклоняются от шариата. Для этого они обращаются, например, к такому изречению пророка Мухаммада: «Послушание и повиновение подданных властителю – его право по отношению к ним, если только он не приказывает греховное; если же приказывается греховное, то повиновение ему не является обязанностью» [595] . Именно в последнем случае любой мусульманин, считают исламские радикалы, вправе остановить правителя «рукой» – с помощью силы. Более того, отошедшего от шариата правителя они приравнивают к неверным, чью жизнь не считают неприкосновенной, а выступление против него рассматривают в качестве джихада.

Одним из самых серьезных аргументов в пользу такой оценки власти, предавшей шариат, считается фетва выдающегося мусульманского теолога и правоведа Ибн Теймийи (1263–1327), который относил монгольских завоевателей, ранее принявших ислам, но игнорировавших шариат, к неверным. На этом основании он считал разрешенным с позиций шариата убийство не только самих нерадивых мусульман, но даже их родственников [596] .

Джихад: война с неверными или отражение агрессии? Анализ традиционной и современной исламской правовой мысли позволяет сделать вывод, что наряду с постулатами, которые служат экстремистам, заметное место в ней занимают противоположные начала, отвергающие радикализм. Этим ценностям в исламской юриспруденции можно найти не менее, а скорее даже более убедительное обоснование, нежели экстремистским взглядам.

Неслучайно современные мусульманские мыслители умеренного толка приходят к выводу, что постулаты, играющие роль идейной базы терроризма под именем ислама, идут вразрез с общим смыслом шариата. Главное в нем – акцент не на слепом следовании букве его предписаний, а на постижении его главных целей, сопоставлении урона и пользы, которые может принести практическое претворение положений Корана и сунны пророка Мухаммада. С учетом такой направленности шариата авторитетные представители современной исламской мысли опровергают экстремистские взгляды именно исламскими правовыми доводами. Это, прежде всего, касается джихада, который исламская мысль трактует по-разному.

Мусульманские юристы различают узкое и широкое значение джихада. В узком смысле он означает разработанные исламской правовой мыслью правила войны и юридические последствия ее окончания. Именно так понимал джихад традиционный фикх как исламская наука о правилах внешнего поведения людей, сводя его к правилам подготовки и ведения боевых действий.

Устоявшееся в фикхе отношение к джихаду в целом воспроизводится и современной исламской правовой мыслью. Например, Энциклопедия фикха в 45 томах, подготовленная крупнейшими мусульманскими правоведами наших дней под эгидой Министерства вакфов и исламских дел Кувейта, в статье «джихад» подробно разъясняет именно указанные нормы [597] . Следует также иметь в виду, что традиционный фикх исходил из возможности ведения войны только против немусульман. Поэтому широко распространенное, хотя и некорректное, определение джихада в качестве «священной войны с неверными» не должно удивлять. Да и практика террористов, называющих свои действия джихадом, казалось бы, подтверждает правильность такого его понимания.

Вместе с тем современная исламская мысль, анализируя смысл указанного явления с учетом всех положений шариата, понимает его значительно шире. Под джихадом, в общем, подразумеваются усилия, нацеленные на претворение заповедей Аллаха самыми разнообразными способами вплоть до отстаивания ислама вооруженным путем. В рамках такого понимания современные мусульманские правоведы выделяют два основных варианта джихада – так называемый проповеднический и боевой (вооруженный) [598] . Первый подразумевает, как говорят мусульмане, обращенный ко всем людям «призыв встать на путь Аллаха». Он включает пропаганду исламских истин, а также любые усилия, направленные на самосовершенствование и построение истинного исламского общества, основанного не на буквальном следовании положениям шариата, а главным образом – на претворении его ведущих начал, ценностей и целей. Причем проповеднический джихад исключает любое насилие по отношению к немусульманам, о чем прямо говорится в Коране: «Нет принуждения в религии» (2:256), «Призывай на путь Господа мудростью и добрым увещеванием и веди спор с многобожниками наилучшим способом» (16:125).

Иными словами, джихад отнюдь не сводится к войне, хотя может выступать и в виде вооруженных действий, что является вторым его вариантом. В этой связи возникает вопрос об основаниях легитимного использования вооруженной силы: является ли целью военных действий отражение агрессии и защита мусульман или они предназначены, как полагают мусульманские радикальные проповедники, для борьбы с неверием и распространения ислама с помощью оружия?

Подход исламской правовой мысли к данному вопросу не отличается единством. В ней, действительно, были и есть течения, считающие борьбу с неверием достаточным оправданием использования вооруженной силы. Этот взгляд разделяют и нынешние мусульманские террористы. Однако современная исламская правовая мысль толкует вооруженный джихад в ином духе.

В частности, авторитетные теологи и юристы подчеркивают, что в приведенных выше «айятах меча» речь идет только о тех арабских язычниках, которые коварно нарушили ранее заключенное с мусульманами мирное соглашение. И лишь по истечении четырех месяцев после этого стало возможным применение против них вооруженной силы [599] .

Кроме того, указанные коранические предписания касаются конкретной ситуации и не могут толковаться расширительно. Одновременно их следует интерпретировать с учетом иных айятов Корана и хадисов. А они, в частности, недвусмысленно говорят о предпочтении мира перед войной с неверными: «Если неверующие склонны к миру, то и ты, Мухаммад, склоняйся к миру» (8:61). В Коране также закрепляется особое отношение Аллаха к человеку, наделенному превосходством над всеми созданиями Творца: «Мы даровали почет сынам Адама» (17:70).

Отсюда следует важный вывод: на основе систематического толкования норм шариата современная исламская правовая мысль понимает джихад как допущение вооруженного насилия лишь при одном условии – в случае агрессии. В подтверждение данного положения мусульманские юристы ссылаются на изречения пророка Мухаммада, который, в частности, говорил: «Для каждого мусульманина являются запретными кровь, честь и имущество другого мусульманина». Известно также иное высказывание посланника Аллаха: «Мусульманину не дозволено устрашать правоверного». Мухаммад предупреждал: «Не пугайте мусульманина, ибо это великое зло». Пророку принадлежит и такие слова: «Никто из вас не должен направлять оружие в сторону своего брата, ведь никому неизвестно, что, возможно, его руку ведет Сатана». Более того, посланник Аллаха осуждал даже тех, чей взгляд мог породить страх: «Того, кто без причины бросит на мусульманина пугающий взор, Аллах устрашит в Судный день» [600] . Вопреки смыслу шариата фанатики и террористы вселяют в души людей смятение и приносят им зло, ибо в Коране сказано: «А те, которые верующим мужчинам и женщинам причиняют незаслуженные обиды и страдания, берут на себя ложь и явный грех» (33:58).

На первый взгляд, приведенные положения шариата свидетельствуют о защите жизни лишь мусульман. А как быть с неверными? Отвечая на этот вопрос, мусульманские правоведы ссылаются на изречения пророка и его сподвижников, недвусмысленно закрепляющие гарантии прав неверных. Причем жизнь немусульман, связанных с мусульманами взаимными обязательствами, находится под особой защитой. По словам пророка Мухаммада, «тот, кто убьет заключившего договор (т. е. немусульманина), никогда не насладится ароматом рая» [601] . А халиф Али бин Талиб говорил о неверных: «Они согласились платить подушный налог с тем, чтобы их имущество было, как наше имущество, а их кровь – как наша кровь» [602] .

Важно иметь в виду, что такого толкования придерживаются не только крупные мусульманские юристы, но и самые авторитетные коллегиальные центры современной исламской правовой мысли. Например, Европейский совет фетв и исследований на своей VI сессии сформулировал специальную фетву, в соответствии с которой надо различать две категории немусульман. Одна из них совершает агрессию против мусульман, а другая склоняется к миру. К проявляющим миролюбие неверным ислам требует относиться максимально доброжелательно [603] .

Особого внимания заслуживает решение ХI сессии указанного Совета, прямо посвященное джихаду [604] . В соответствии с ним, общий анализ положений Корана и сунны пророка Мухаммада подтверждает, что основу отношений мусульман с представителями иных вер и культур составляют милосердие, добро, позитивный обмен. Кроме того, шариат призывает к взаимному узнаванию друг друга, мирному сосуществованию, солидарности, приверженности добру и стремлению идти путем истины.

По мнению Совета, эти начала закрепляются в следующих аятах Корана: «О люди! Воистину, Мы создали вас мужчинами и женщинами, сделали вас народами и племенами, чтобы вы знали друг друга…» (49:13); «Аллах не запрещает вам проявлять дружелюбие и справедливость к тем, кто не сражался с вами из-за веры и не изгонял вас из ваших жилищ… Аллах запрещает вам дружить только с теми, которые сражались с вами из-за веры, выгоняли вас из ваших жилищ и способствовали вашему изгнанию» (60:8–9).

Совет отметил, что джихад имеет несколько значений. В частности, под «джихадом души» понимается избавление человека от собственных недостатков. Термин «джихад имуществом» означает расходование материальных средств на благие дела, а «джихад пером, языком или знанием» нацелен на проповедь по вопросам ислама. В этом смысле можно говорить даже прямо о «джихаде Кораном» – мирной пропаганде ниспосланной Аллахом истины. Показательно, что в качестве аргумента такого понимания джихада приводится положение Корана – «Не повинуйся неверным и упорно борись с ними при помощи Корана» (25:52), – которое мусульманские экстремисты используют для оправдания своих действий.

Естественно, одной из ведущих форм джихада выступает использование вооруженной силы, обозначаемое в Коране, как правило, термином «китал» – «сражение», т. е. ответное применение оружия, либо соответствующим глаголом. По мнению подавляющего большинства мусульманских правоведов, как уже подчеркивалось, такое допустимо лишь в качестве оборонительного средства ради отражения агрессии, что вытекает, например, из следующего положения Корана: «Сражайтесь на пути Аллаха с теми, кто сражается против вас, но не преступайте [границ дозволенного]. Воистину, Аллах не любит преступающих [границы]… Если кто преступит [запреты] против вас, то и вы преступите против него, подобно тому, как он преступил против вас» (2:190, 194). В священной книге ислама можно обнаружить и иное предписание, имеющее близкий смысл: «Тем, которые подвергаются нападению, дозволено [сражаться], защищая себя от насилия. Воистину, во власти Аллаха помочь тем, которые беззаконно были изгнаны из своих жилищ только за то, что говорили: «Наш Господь – Аллах». Если бы Аллах не даровал одним людям возможность защищаться от других, то непременно были бы разрушены кельи, церкви, синагоги и мечети, в которых премного славят имя Аллаха…» (22:39–40).

Следует иметь в виду, что фикх считает допустимым джихад в виде использования вооруженной силы для противодействия различным видам насилия и преследования мусульман, в том числе и по религиозным мотивам. Именно об этом идет речь в следующих словах Аллаха: «Сражайтесь с ними, пока не исчезнет совращение [верующих с пути Аллаха] и вера не станет в руках Аллаха. Если же они перестанут [совращать с пути Аллаха], то не должно быть вражды, кроме как к нечестивцам» (2:193); «Сражайтесь с неверными, пока они не перестанут совращать [верующих с пути Аллаха] и вера полностью не станет в руках Аллаха…» (8:39) [605] .

Крайне важно учитывать, что легитимным вооруженным джихадом считается только такое применение силы, которое не преследует личной выгоды, не нацелено на достижение интересов национального или этнического характера, не направлено на захват имущества или территории. Джихадом в точном смысле могут быть названы только такие действия, которые предпринимаются ради утверждения исламских ценностей и их защиты от посягательства извне [606] . Вместе с тем военный джихад не может осуществляться в интересах принуждения к вере, принятия ислама, что следует из слов Аллаха: «Если бы твой Господь захотел, то все, кто есть на земле, без исключения уверовали бы. А ты разве стал бы принуждать людей к вере?» (10: 99).

Такое понимание вооруженного джихада, отмечается в решении, крайне актуально в наши дни, поскольку применение военной силы допустимо лишь как крайнее средство для отражения агрессии и пресечения преследований мусульман после того, как все мирные способы исчерпаны. При этом необходимо соблюдать разработанные фикхом жесткие условия ведения военных действий и ограничения использования оружия. В частности, категорически запрещено причинять вред некомбатантам, уничтожать имущество и устрашать тех, кто не совершает агрессивных действий.

Все эти положения, заключил Совет, убедительно свидетельствуют о том, что действия террористов противоречат ясным предписаниям шариата и ни в коем случае не могут считаться джихадом. При этом он подчеркнул, что нелегитимное использование силы и иных форм принуждения ради якобы противодействия тирании и запрещенному (осуждаемому) шариатом чаще всего ведет к обратным результатам. Ведь одно из условий пресечения запрещенного предполагает, чтобы эти действия не приводили к еще более тяжкому злу.

С учетом таких исходных начал Совет настоятельно рекомендовал не поддаваться экстремистской пропаганде, толкающей к кровопролитию и посягательству на собственность. Взамен этого Совет призвал к использованию различных форм мирного джихада в соответствии с Заветом пророка Мухаммада: «Самым предпочтительным джихадом является слово истины, обращенное к правителю-тирану» [607] .

Иными словами, в решениях ведущих международных центров исламской правовой мысли воспроизводится преобладающий в современном исламском правоведении вывод о легальности вооруженного джихада только для противодействия различным видам насилия и преследованиям, в том числе и по религиозным мотивам.

В подтверждение такого вывода можно сослаться на «Исламскую хартию», которую провозгласил Международный союз мусульманских ученых [608] . В этом документе отмечается, что в исламе преобладают призывы к милости, добросердечию и мягкости. Об этом же свидетельствуют многочисленные хадисы, в частности слова пророка Мухаммеда: «Тот, кто не проявляет милосердия к людям, не встретит милосердия по отношению к себе от Аллаха» [609] . Вместе с тем подчеркивается, что ислам отвергает насилие и разрешает использовать силу только для отражения агрессии. На любую несправедливость надо отвечать убедительными аргументами, а не насилием или неподчинением власти. В случае законного применения оружия запрещается преступать границы адекватности, что подтверждается кораническими призывами: «Отринь же зло тем, что лучше его» (23:96), «Воистину, твой Господь лучше знает тех, кто сошел с указанного Им пути, и Он лучше знает тех, кто на прямом пути. Если вы подвергаете наказанию неверных, то наказывайте таким же образом, как вас наказывали. Но если же вы стерпите [и удержитесь от наказания], то это будет лучше для терпеливых. Так терпи же [,Мухаммад], ибо твое терпение – только от Аллаха, не печалься из-за них и не горюй из-за их коварства. Воистину, Аллах – на стороне богобоязненных и тех, кто вершит добрые деяния» (16:126–128). Наконец, этот документ напоминает высказывание пророка Мухаммада: «Верующим является тот, с которым люди не опасаются за свою жизнь и имущество» [610] .

Итак, в современной исламской правовой мысли преобладает точка зрения о недопустимости лишения жизни немусульман только по причине их неверия. Нет сомнений в том, что акции террористов, претендующих на единственно верное понимание шариата, этому требованию не отвечают, поскольку они не только игнорируют приведенную аргументацию, но и открыто нарушают сформулированные большинством толков фикха правила ведения боевых действий.

Согласимся на минуту с террористами и допустим, что они искренне воюют за ислам. Но при таком предположении оказывается, что они являются первыми нарушителями шариата, который даже в ходе законной войны, как уже подчеркивалось, категорически запрещает убивать женщин и детей, а, по большинству толков исламского права, еще и стариков, священнослужителей, ремесленников, землепашцев и вообще всех некомбатантов! Ведь на практике мишенью экстремистских акций почти всегда становятся мирные граждане, которые никоим образом не угрожают исламу, а выдвигаемые террористами требования не имеют к этой религии никакого отношения.

По исламским нормам коллективную ответственность за акты террора должны нести все причастные к ним лица, а не только их непосредственные исполнители. Дело в том, что согласно шариату джихад допустим лишь по приказу имамаправителя. Поэтому политические лидеры – непосредственные командиры и, прежде всего, верховный руководитель – не могут снять с себя ответственности за творимое преступниками зло. Что же касается участи идеологов экстремистов-убийц, то она вытекает из высказывания пророка Мухаммада: «Если кто-либо получил не основанную на достоверном источнике фетву, то грех за это ложится на того, кто ему такую фетву вынес» [611] . В Коране можно найти хороший совет и тем, кто, преследуя собственную корысть, поощряет террористов: «Сотрудничайте в творении добра и благочестии и не сотрудничайте в грехе и несправедливости» (5:2).

Вопреки утверждениям исламских экстремистов, они не служат исламу, а приносят ему вред. Формируя своими действиями негативный образ ислама и мусульман, распространяя его по всему миру, они ставят под удар высшую защищаемую шариатом ценность – религию. Поэтому есть значительно больше оснований называть джихадом не теракты под лозунгами ислама, а борьбу с их исполнителями, организаторами и вдохновителями в защиту ислама и мусульман.

Современная исламская правовая мысль о преступном характере экстремизма и терроризма. Современное исламское правоведение не только противопоставляет свой концептуальный подход взглядам идейных лидеров мусульманских радикалов, но и предельно точно квалифицирует террористическую деятельность с позиций шариата. В соответствии с господствующей позицией ответственность за терроризм предусмотрена следующими положениями Корана: «Воистину, те, кто воюет против Аллаха и Его Посланника и творит на земле нечестие, будут в воздаяние убиты, или распяты, или у них будут отрублены накрест руки и ноги, или они будут изгнаны из страны. И все [эти наказания] для них – великий позор в этом мире, а в будущей жизни – [ждет] их великое наказание, кроме тех, которые раскаялись [в своем неверии], прежде чем они одержали верх над ними. Да будет вам известно, что Аллах – прощающий, милосердный» (5:33–34).

Преступление, упомянутое в данном пассаже, исламская правая наука именует «хираба», что принято переводить на русский язык как «разбой» или «грабеж». Характерно, что в арабском языке данный термин является однокоренным со словом «харб» – война. Современные мусульманские ученые полагают, что между этими двумя понятиями, на самом деле, есть нечто их объединяющее. Прежде всего, оно заключается в неподчинении государственной власти, посягательстве на безопасность и стабильность, подрыве социальных и экономических устоев жизни общества, ущемлении права на свободу передвижения и выбора места жительства, возбуждении в людях чувства страха за свою жизнь и имущество. Все это является результатом агрессивного поведения «воюющих против Аллаха и Его Посланника», которое нередко доходит до массовых убийств и захвата имущества или его уничтожения.

Важно подчеркнуть, что указанные действия рассматриваются как выступление именно против Аллаха и пророка Мухаммада, ибо все на земле является благодеянием Всевышнего. Сравнивая приведенные предписания Корана со смыслом понятия террора, мусульманские юристы приходят к выводу, что шариатской оценкой террора и является сформулированная в них норма. Иначе говоря, тому, что на языке политики и права называется терроризмом, в фикхе соответствует термин «хираба». Поэтому терроризм с позиции фикаха представляет собой преступление, которое посягает на стабильность, созданный Аллахом жизненный порядок и, в конечном счете, безопасность, а также власть, отвечающую за ее поддержание.

Некоторые авторитетные мусульманские мыслители убеждены в том, что недостаточно называть современных мусульманских террористов «заблуждающимися» или некой группой, сбившейся с правильного пути. Они – преступники, воюющие с Аллахом и Его Посланником, и за свои злодеяния должны нести ответственность, установленную Кораном. Причем наряду с исполнителями этого преступления ответственность за его совершение должны нести в равной степени его организаторы, вдохновители и спонсоры. В обоснование такого вывода приводятся слова основателя одного из крупнейших толков фикха Малика бин Анаса: «Хотя хозяин того, кто воюет с Аллахом и Его Посланником, сам не убивает, он сеет еще больший страх и творит тем самым еще большее нечестие, нежели убийца» [612] .

Убедительным подтверждением такой оценки террора с точки зрения современной исламской правовой науки является знаковое решение, вынесенное в 1988 г. Советом Коллегии крупнейших алимов (мусульманских ученых) Саудовской Аравии – официальным и самым авторитетным по вопросам фикха в Королевстве учреждением, состав которого назначается королем [613] .

Этот документ призывает к строгому наказанию террористов, преступления которых представляют собой «распространение нечестия» и, в конечном счете, ведут к подрыву безопасности. В нем подчеркивается, что все нормы шариата направлены на защиту пяти основных общих ценностей шариата – религии, жизни, чести, разума и имущества. Не подлежит сомнению тот факт, что своими действиями террористы посягают на жизнь, честь и собственность людей, а также на публичную безопасность. Они порождают хаос и беспорядок, внушают людям страх за свою жизнь и имущество.

Решение включает приведенные выше айяты Корана относительно разбоя и наказания за него и требует, чтобы такая ответственность неукоснительно применялась к террористам. При этом поясняется, что данные коранические предписания охватывают не только собственно разбой или грабеж, но и любые иные виды «распространения нечестия», включая, например, устрашение. Более того, установленная в данных айятах санкция должна применяться в виде наказания за любое зло в виде массового разрушения или посягательства на безопасность и порядок.

В этой связи документ включает несколько иных положений Корана, где речь идет о нечестии. В нем, например, говорится: «Среди людей есть такой, речи которого об этом мире вызывают восхищение. Он призывает Аллаха в свидетели тому, что у него на сердце, и он – заядлый спорщик. Когда же он отвращается [от тебя], то поспешает творить нечестие на земле, губить посевы и людской род. Но Аллах не любит нечестия. Когда же ему говорят: «Бойся Аллаха!» – им овладевает греховное величие. Довольно для него ада – а ведь это скверное прибежище!» (2:204–206). Приводятся и такие слова Аллаха: «Не распространяйте нечестия на земле после того, как на ней установлена была праведность» (7:56).

На основании такой аргументации Совет единогласно установил меру ответственности за совершение разрушений или распространение нечестия. К ним относятся нарушение безопасности и посягательство на жизнь людей, частное или публичное имущество, что может проявляться в подрыве жилищ, мечетей, школ, больниц, промышленных объектов, мостов, оружейных складов, водохранилищ и нефтепроводов, а также во взрыве или захвате самолетов. Со ссылкой на положение Корана о «распространении нечестия» за данные преступления предусмотрена смертная казнь. В этой связи напомним, что, по фикху, грабеж наказывается смертной казнью только тогда, когда он сопровождался убийством. Но в решении Совета Коллегии крупнейших алимов подчеркивается, что виновные в совершении указанных выше деяний заслуживают именно такого сурового наказания, поскольку их преступления более опасны, нежели поступок обычного грабителя, посягающего на жизнь и имущество одного человека. Поэтому в случае совершения одного из деяний, квалифицируемых как терроризм, виновный несет максимально тяжкую ответственность, даже если оно не повлекло гибель людей.

Серьезное внимание, уделяемое властями Саудовской Аравии противодействию терроризму, наглядно проявляется в том, что эта проблема затрагивается и в ряде других документов упомянутого выше Совета. Так, в принятом в 1995 г. заявлении подчеркивается, что террористы, посягая на жизнь, имущество, безопасность и стабильность, совершают преступные действия, запрещенные шариатом. Он защищает жизнь и немусульман, которые находятся в отношениях мира и сотрудничества с мусульманами. При этом обращается внимание на то, что ответственность за террористические действия несут не мусульмане в целом, а те, кто разделяет отклоняющиеся от ислама идеи и ложные догматы [614] .