3.XI.60
Дорогой Владимир Федорович,
Надеюсь, Вы уже вернулись из Вашей поездки в Чикаго301 . У нас тоже начался «сезон», только все меньше и меньше становится участников.
Как Вы знаете, летом покончил с собой Ю. Одарченко. В. Смоленский сейчас находится в таком ужасном состоянии, что просто в отчаянье можно прийти – отказался от второй операции (понимаю его!) и пьет, но к тому еще – пьет с надрывом, с ненавистью ко всем, все и всех ругает. Это, конечно, от отчаянья. Но жаль, что он так озлобился. А осудить его – язык не поворачивается: «а если б у тебя самого?..»
Ирина Владимировна кое-как держится, здоровье ее все время неважно – то одно, то другое, а мораль – ничего. Я все время «нажимаю» на нее, чтоб писала. Ведь в конечном счете это единственный наш raison d’etre. А при ее таланте – не писать – просто грех.
Иваск был здесь летом, мы с ним виделись, и остались хорошие воспоминания о встрече.
А вот m-me Агуши – была здесь, часто виделись, потом уехала – и ни слова. А как будто совпали во многом и нашли «общий язык».
Меня современные люди часто теперь удивляют. М. б., это признак старости, но подчас просто не понимаю их. Вот и Анстей, например. Как будто культурная, неплохой поэт, а вот как-то деревянно восприняла «Гурилевские романсы»302 .
Разве она не чувствует, что все очарованье «Гурилевских романсов» именно в «неточности и неясности», что – поставь Вы все точки над «и» – сразу бы очарование рассеялось – а она еще поэт! Но как объяснить, раз она этого не ощущает?!
И при чем «Гайавата»?303
Как будто бы в метре суть дела?
Да, Вы правы, «в литературе все может быть» – это теперь формула и для отношений между литераторами, и для рецензий.
Вот и моя история с Корвин-Пиотровским, собственно говоря, из чего возникла?
Первое, что мне больше понравились «Гурилевские романсы», чем его поэмы.
Второе – что мне не понравился стиль его рассказов.
А какая вражда и какие упреки!
Впрочем, сейчас эта история как будто ушла в прошлое.
Но остался неприятный осадок.
Мне стали противны всякие «встречи и собрания», перестал на них бывать и сохранил отношения только с немногими. И «вечеров» посещать не хочу, и никаких «антологий» больше!
В связи с юбилеем Толстого перечитываю сейчас его статьи, касающиеся искусства, о Шекспире и т. д. Как неверно судит он о символистах и декадентах, особенно французских, о Бодлере, Верлене, Малларме и т. д.
Имел также столкновение с Адамовичем.
Прислали в «Русскую мысль» брошюру Чернова «Толстой и церковь»304 – собрание всех высказываний Толстого по этому поводу + 39 глава «Воскресения» и текст отлучения – Синода. И Толстой в лапах дьявола – на росписи в одной церкви.
Я эту брошюру разбранил – нашли время вспоминать такие высказывания Толстого – и процитировал, между прочим, несколько пассажей из 39 главы.
Адамович пришел в ужас305 : теперь, к юбилею, читатели могут подумать, что… а на самом деле – отношение Толстого к религии сложнее и т. д.
А глава, действительно, настолько полна самого дубового нечувствия, что просто страшно, как Толстой мог это написать, в таком тоне. Но раз такая брошюра издана – как раз к юбилею, – то, мне кажется, нужно об этом сказать…
А так, пока, кроме выхода «Веры»306 (В. Фигнер – сейчас – о В. Фигнер!), поэмы Анны Присмановой, и выходящей книги Ирины Владимировны «Десять лет»307 – других новостей нет.
Ирина Николаевна и я шлем наш привет Вашей супруге и Вам.
Ваш Ю. Терапиано
Ирина Владимировна написала (под именем А. Луганов) статью о «Гурилевских романсах»308 в «Современнике» Страховского в Канаде.