Почти со всех сторон Большую Демерджи обложили леса. Особенно велик лес, что подступил с севера, подобрался к самой кромке плато Тырке. Басовитый, многоголосый гул наполняет ущелья, долины реки Бурульчи и ее многочисленных притоков.

Лес шумит. И шум его слышен высоко на скалах. Прислушайтесь: лес рассказывает о событиях, давно минувших, свидетелем которых он был. О многом рассказывает лес.

Совсем невнятен его рассказ о том, как давным-давно, в незапамятные времена, крался чащобами охотник в звериной шкуре с костяным дротиком в руке…

Но одно повествование звучит властно и четко. Оно о крымских партизанах, о Великой Отечественной войне.

В начале ноября 1941 года фашисты захватили Крым. Но он не покорился: сражался Севастополь, гремели бои у Керчи, тревожными буднями жили партизанские леса от Старого Крыма до Балаклавы.

Склоны и дальние отроги Тырке, верховья Бурульчи - исконно партизанские края.

Лесистые горы и ущелья, скалы и поляны еще в годы гражданской войны служили домом бойцам красного партизанского командира А. В. Мокроусова. И вот два десятилетия спустя снова хозяевами этих мест стали отважные люди, решившие в тылу врага продолжать беспощадную борьбу. И вновь их командующим стал Алексей Васильевич Мокроусов. Здесь же в лесу размещался областной комитет партии, руководивший борьбой крымских патриотов с фашистскими оккупантами.

Крутой и беспощадный нрав партизанского оружия хорошо знали оккупанты. Множество лишений, испытаний выпало на долю патриотов. Холод, голод, болезни, раны, смерть. Значительная часть продовольственных баз, заложенных в лесах до оккупации полуострова, вскоре оказалась в руках у врага. А зимы выпали ранние да суровые. Родина, как могла, заботилась о своих защитниках. Самолеты доставляли провиант, боеприпасы, эвакуировали, по возможности, тяжелораненых, больных, обессилевших. И все же нечеловечески тяжкой была жизнь партизан. Но они не сдавались. Ни лишения, ни муки, ни смерть не могли сломить их, заставить отказаться от борьбы с ненавистным врагом.

Расскажу только о делах партизан, базировавшихся в тыркенском лесу. Впрочем, необходимо объяснить выражение "базировавшиеся в тыркенском лесу". Дело в том, что главным районом базирования партизан был зуйский лес - лесной массив, лежащий между Долгоруковским плато и горой Караби. Тыркенский лес - в верховьях Бурульчи, на северных и северо-восточных склонах Тырке - это, по сути, южный угол зуйских лесов. А партизаны часто меняли дислокацию, уходя на новые места и возвращаясь на прежние, в зависимости от боевой обстановки.

Броски боевых групп были молниеносны и дерзки. Ничего не могли сделать фашисты, чтобы обеспечить безопасность передвижения по шоссе Симферополь-Алушта, Алушта-Судак. Постоянно нападали партизаны на колонны автомашин в районе устья речки Курлюк-Су и урочища Таушан-Базар. Устраивались завалы, разрушались мосты.

Несколько раз взлетал в воздух мост в Семидворненской балке. Патриоты не только минировали шоссе Симферополь-Феодосия, но и нападали на вражеские транспорты.

Партизаны не раз уничтожали фашистские гарнизоны в селах Ангара (Перевальное), Чавке (Сорокино), Толбаш (Опушки), Киль-Бурун, Эски-Сарай, Тавель (Пионерское), Розенталь (Ароматное), Новая Бурульча (Цветочное).

Во время активных боевых действий десятки сел освобождались от оккупантов. А 6 декабря 1943 года партизанами был взят районный центр Зуя. Освобождены люди, томившиеся в фашистских застенках в ожидании расправы, многие спасены от угона в Германию.

Минную войну вели крымские партизаны на железных дорогах. Боевые группы подрывников уходили в степь за десятки километров в многодневные рейды. Летели под откос поезда у Нижнегорского и Советского; временами магистраль между Симферополем и Джанкоем полностью выходила из строя. Еще дальше по тылам врага пробирались разведчики.

Авторитет крымских партизан, особенно в 1943-1944 годах, был настолько велик, что сдавались в плен и присоединялись к их борьбе с гитлеровцами румыны, словаки. Однажды через весь Крым группа солдат-словаков пригнала в лес с Херсонщины грузовик с хлебом. Всего крымские партизаны с ноября 1941-го по 16 апреля 1944 года уничтожили более 29 тыс. фашистов, взорвали и пустили под откос около 80 эшелонов1. А если учесть, что именно зуйские леса были "самой партизанской" территорией на полуострове, то на долю отрядов, базировавшихся между Караби, Долгоруковской яйлой и Тырке, можно смело отнести добрую половину этой статистики. 1 Крым в период Великой Отечественной войны 1941-1945. Сборник документов и материалов, "Таврия", 1973, с. 342.

С первых дней оккупации фашисты прилагали усилия, чтобы ликвидировать партизанский фронт в своем тылу. В ход шло все: карательные экспедиции, засылки в лес провокаторов и шпионов, обращения к жителям сел и городов с обещаниями за голову каждого партизана 5000, за голову партизанского командира 10000 марок. В бесчисленных листовках немецкое командование, обращаясь к партизанам, уговаривало прекратить сопротивление, сдаться, обещало сохранить жизнь, угрожало расправиться с семьями и родственниками…

Но результаты зачастую были обратными: случалось, уходило к партизанам население целых деревень.

В 1943-1944 годах силы партизанские окрепли - появились автомобили, минометы, артиллерия. Воздушная связь с Большой землей была надежной. Самолеты приземлялись на плато Орта-Сырт, на Долгоруковской яйле, на Караби. Прочесы, карательные экспедиции дорого обходились немцам.

Штурм, предпринятый 24-25 июля 1942 года, надолго запомнился гитлеровцам. В нем участвовало двадцатитысячное отборное войско; специальные горнострелковые части, самолеты, танки. Каратели наступали с трех сторон. Фашисты вели себя нагло, уверенные в полнейшем успехе. И действительно, трудно было представить, что семьсот партизан (среди которых было много раненых и больных), оборонявшихся в небольшом лесном массиве, центром которого была высота 1025, смогут успешно противостоять такой силе. Но оружием патриотов были беззаветная храбрость, дерзкий маневр. По тридцать часов кряду вели изматывающие бои с наседавшим врагом партизанские заставы. А когда немцы все-таки обложили высоту 1025, где базировались основные силы, народные мстители сумели прорваться с боями из окружения и уйти в лесистое ущелье речки Курлюк-Су. В этой операции фашисты потеряли 1200 солдат и офицеров.

Враг был упрям и озлоблен. 27 декабря 1942 года трехтысячное войско вновь штурмовало в лесу плацдарм, где держали оборону двести патриотов. Гитлеровцы были уверены, что с партизанами теперь-то будет покончено. Десять часов шел бой.

Оккупанты и на этот раз мало чего добились. Поредевшие, но не разбитые отряды партизан снова вырвались из окружения и ушли в заповедные леса, за Чатыр-Даг. 29 декабря 1943 года против трех тысяч партизан фашисты двинули сорокатысячное войско. Тридцать шесть батарей (три дальнобойных) вели огонь по тыркенским и зуйским лесам. Не менее пятидесяти-шестидесяти бомбардировщиков сбрасывали смертоносный груз на склоны и отроги Тырке, на высоту 887, Колан-Баир, гору Яман-Таш, где размещались партизанские подразделения. Бой длился много дней.

Насмерть стояли герои, отражая по нескольку атак в день.

Последним бастионом партизан стала гора Яман-Таш. Но слишком неравны были силы, и, чтобы избежать разгрома, отряды покинули гору; выйдя в тыл карателей, патриоты сумели увести с собой и укрывавшихся в лесу мирных жителей, спасая их от неминуемой гибели…

Если повезет, вы встретите на лесной тропе лесника Перевальненского лесничества Алексея Афанасьевича Фролова. Его обход - под Чатыр-Дагом, но тянет старого партизана в места, где проходила его боевая юность. Алексей Афанасьевич воевал в отряде, которым командовал Октябрь Козин. И было ему тогда 17-18 лет от роду.

Однажды отряд захватил село Чавке (Сорокино), уничтожил фашистский гарнизон, разгромил штаб. А потом бойцы пустили в воздух целый склад взрывчатки, предназначенной для уничтожения плотины Аянского водохранилища. Как давно это было! И как молоды они тогда были! Как им хотелось побродить в этих лесах просто так! Хотелось рвать цветы, слушать свист дроздов, стрекот синиц, а не очереди вражеских автоматов, крики сойки, а не истеричное "хальт". Хотелось видеть, как падают по осени на землю желуди, а не закопченные осколки фугасов, собирать грибы, а не укладывать мины. Хотелось любить, а не убивать, гулять на свадьбах, а не умирать.

Но они умирали. Умирали потому, что любили. Любили Родину, свой народ, свою землю.

Далеко на Феодосийское шоссе, атаковать фашистские автоколонны уходила группа Николая Федорова. Под Зуей вражеская пуля оборвала жизнь отважного командира.

Не дожил до радостного дня освобождения Крыма Василий Бартоша, о подвигах которого среди партизан ходили легенды.

Геройски пали Никита Бароненко, Иван Голиков, Петр Лещенко, Василий Зайцев, отец и сын Неклепаевы, Клава Юрьева, Ураим Юлдашев и многие, многие другие…

В этих лесах навсегда остались отважные сыны словацкого народа Венделин Новак, Франтишек Бабиц. Они храбро дрались за свободу Словакии, за Советский Союз, который в своей клятве нарекли Родиной родин.

Вот о чем рассказывает лес. Еще о многом другом может рассказать вам лесник Перевальненского лесничества А. А. Фролов, если повезет с ним познакомиться, Алексей Афанасьевич навсегда связал свою жизнь с лесом. Слишком много он для него значит.

Прошлое, настоящее, будущее. Без человека распадается связь времен. Без человеческой памяти, знания, любви.