* * *

За окном кружились в медленном вальсе снежинки, устилая разноцветные черепичные крыши домов белым пушистым покрывалом. Еще недавно город сверху напоминал пестрое лоскутное одеяло: красная черепица соседствовала с зеленой и темно-коричневой, яркими пятнами в общий орнамент вписывалась осенняя листва, которая в отличие от земной поражала всеми возможными цветами и оттенками — от бледно-желтых листиков деревьев, чем-то напоминающих наши березки, разве что без полосок на коре, до темно-фиолетовых елочек с длинными тонкими иголками. Теперь же в столице правил бал белый цвет. Город закутался в снег как в нарядную шубку и умудрялся нести ее, нисколько не пачкая. Это особенно контрастировало с моими воспоминаниями о Москве, где снег оставался белым лишь паря в воздухе, после соприкосновения с асфальтом он быстро превращался в серую вязкую массу, которую чертыхаясь месили прохожие, совершенно не радуясь зиме.

В то время как здесь горожане одинаково радостно встречали все сезоны — осень своим приходом открывала ворота череде торговых караванов с овощами и фруктами последнего урожая, в городе друг за другом шли веселые ярмарки и балы; зима дарила кучу развлечений в парках и садах, кафе и таверны сменяли меню на сезонные вариации густых наваристых супов и еще более горячих и пряных напитков. Ну а весну с летом мне еще лишь предстояло встретить в землях первородных, поэтому я решила воспользоваться местной привычкой не бежать впереди паровоза и строить планы и догадки относительно того, какими они будут, а наслаждаться моментом. Этим я и занималась, расположившись на широком подоконнике и рассматривая сквозь покрытое ледяным узором стекло горожан, неторопливо прогуливающихся в переулке Драконовой пасти.

Прошла дюжина дней с момента моего пробуждения в той же самой спальне в доме Аллинара, где я ночевала после своего незабываемого путешествия к скалам, и две дюжины дней с карьярда, о котором я почему-то почти ничего не помнила.

А рассказывать мне подробности никто не торопился. За это время меня неоднократно осматривал Вард и несколько приглашенных лекарей — пожилой гном, все время теребящий пенсне и забавно морщивший длинный крючковатый нос, и молоденькая дриада, его помощница, высокая и изящная как деревце. Та лишь кивала в нужных местах и благоговейно смотрела на своего наставника, соглашаясь практически со всем, что он скажет.

Гном — достопочтенный мастер Бальдфум — постучал мне по коленкам каким-то маленьким молоточком, выслушал все, что ему сообщил о своих методах лечения Вард, во всем с ним согласился и выдал свой вердикт:

— Раз молодая леди не помнит, что с ней случилось, значит ее организм решил, что так будет для нее лучше. Пока сама не вспомнит, напоминать не рекомендую — неизвестно, во что это выльется.

— Подождите, достопочтенный, — шел третий день после моего пробуждения и я уже смогла побороть первичную слабость и сидела, откинувшись на подушки, — а если я вообще никогда ничего не вспомню? Мне так и жить в полном неведении? А вдруг я вообще тогда померла и теперь я нежить какая-нибудь? — я улыбнулась лекарю, но улыбка моя довольно быстро померкла, стоило взгляду наткнуться на серьезного Аллинара, подпирающего дверной косяк. Кому-то явно оказались не по нраву мои шутки. Зато Вард отреагировал предсказуемо, пояснив, что нежить лекарю показывать бы не стали, и пообещав потом просветить на предмет быстрого опознавания оной и выявлении ее отличий от живого человека.

Гном в ответ на мою тираду лишь покачал головой и снова повторил свою теорию о том, что мой мозг меня защищает и я все вспомню, когда буду к этому готова.

— А еще они от меня зеркала прячут — выдала я ему тогда же свой самый весомый аргумент и пристально уставилась на желтоглазого лорда, который демонстративно делал вид, что мой взгляд направлен и не на него вовсе, а на дверь за ним, не иначе. — Так что теория с нечистью вполне оправдана.

Гном окинул всю нашу честную компанию долгим горестным взглядом, при этом я очень рассчитывала, что на моих сиделок, или правильнее сказать надзирателей, он смотрел с укором, хотя по лицам акшиани прочесть что-либо было сложно, а хранитель Тар-Такш всегда выглядел несколько рассеянным, и сейчас он лишь улыбнулся и поправил мне одеяло.

— Дайте уже ей зеркало, раз просит — я победно зыркнула на акши, но этот непробиваемый тип и бровью не повел, — и увеличьте рацион, а то дохлая совсем… И правда как скелетик, — выдал лекарь и, быстро распрощавшись, чтобы я не пристала с дурацкими вопросами, ретировался, выпихивая впереди себя дриаду, которая все это время строила глазки Варду, не забывая правда при этом в нужных местах кивать с серьезным лицом.

С тех пор прошло еще девять дней, а заветы гнома исполнять не торопились. Нет, мне, разумеется, и так рацион увеличивали день ото дня — я скоро такими темпами ни в одно платье не влезу, но все мои просьбы выдать зеркало продолжали игнорировать. Одеваться мне помогал хранитель, расчесывать свое отросшее псевдокаре я могла и без собственного отражения, да и на улицу мне пока путь был заказан, слишком быстро я уставала. Так что вопрос собственной внешности волновал меня не столько из практической необходимости, скорее меня откровенно уже раздражала вся эта ситуация. Ну превратилась я в страшилище — так покажите уже, не всю же жизнь от меня любые отражающие поверхности прятать.

С этими мыслями я и коротала дни, проводя их на подоконнике своей теперь уже спальни, любуясь на прохожих. Выходить и гулять по дому сил мне уже вполне хватало, но дома почти всегда было пусто — Вард с Женькой приходили вечерами, и тогда уже мы все собирались в столовой или библиотеке-кабинете Аллинара, где Вард развлекал нас какими-нибудь интересными историями.

Единственное, что удалось выяснить по поводу карьярда, — это то, что фактически я каким-то образом вернулась к Аллинару: метку в виде маленького дракона я обнаружила довольно быстро, как только первый раз пошла отмокать в ванную и размотала бинты, которыми была укутана на манер мумии. Черный дракончик свернулся клубком на левом запястье, а я подумала, что кажется это мы уже проходили, и от удивления и волнения сдавленно пискнула и уселась на пол, пытаясь собрать в голове мозайку из разбегающихся мыслей: я же шла на карьярд, чтобы освободиться от метки; это что же, я снова чья-то невеста; почему Аллинара, а он вообще в курсе? Последняя мысль правда была изгнана как совсем уж бредовая, так как поставить метку за кого-то было фактически невозможно — это я еще тогда в книге вычитала, потому брачные метки не подлежали опровержению или сомнению. Тогда что же я тут делаю, да еще и с драконом на запястье… В таком разобранном состоянии меня и обнаружил Айк, ворвавшись без стука в ванную, а я запоздало догадалась, что мое изумление на грани с испугом моментально передалось ему, раз уж мы связаны ритуальным знаком.

Помыться мне в тот раз не удалось, меня аккуратно подняли с пола, закутали в сорочку и отнесли обратно в комнату, уложили в кровать и заставили выпить какой-то вонючий терпкий отвар. Правда пообещав, что потом мы обязательно поговорим и обсудим сложившуюся ситуацию, я только не успела уточнить, как скоро настанет это потом, снотворное подействовало моментально, и я снова уснула без сновидений, проснувшись лишь на следующее утро.

С тех пор Аллинар меня всячески избегал, по крайней мере мне так казалось — стоило мне пойти куда-то, где, как я слышала, только что был он, как его там уже не оказывалось. Игры в догонялки меня утомили, и теперь я вообще перестала выходить из комнаты, второй день игнорируя всяческие попытки хранителя и Жени зазвать меня вниз. Не хотят мне ничего объяснять — вот и пожалуйста, не очень-то и хотелось. Относитесь как к кукле — прекрасно, кукла посидит в комнате на окошке. Там куклам и место. Примерно это я и выдала подруге, когда Женька в который раз призывала меня спуститься вниз и поесть со всеми.

— Жень, да что за отношение такое! В одном доме на правах пленницы была, так теперь та же картина, только декорации поменялись. Лекарь что сказал? Дать мне зеркало и перестать уже увиливать! Ты понимаешь, что мне страшно? Я не понимаю, что вы от меня прячете и от того в разы страшнее??!! Да я по сто раз уже лицо ощупала — вдруг у меня там что-то жуткое и ходить мне теперь в капюшоне до конца дней!

Женьку видимо моя речь все-таки проняла, потому как она нахмурившись ушла вниз. Я выждав пару секунд пробралась к двери и прислушалась — благо закрыть она ее забыла. Снизу несколько минут доносились оживленные голоса, доминировало правда рычание Аллинара, того видимо мои доводы не сильно убедили, а потом дверь в столовую закрыли и я, поняв, что моего слуха не хватит ни при каком раскладе, а подслушивание с лестницы засекут почти со стопроцентной вероятностью, вернулась в комнату продолжать свое гордое отшельничество на подоконнике.

Женька вернулась спустя полчаса, принеся мне какой-то морс с плюшками и сообщив, что она сделала, что смогла. Мы еще немного поболтали, обсуждая зимнюю столицу и строя планы, куда надо сходить, когда мне официально разрешат прогулки, а потом они с Вардом уехали, оставив меня наедине с моим новым старым женихом. Тот, впрочем, заперся где-то в глубине дома, а я, читала найденный в библиотеке любовный роман о сложной судьбе дриады, которую похитило чудище крылатое, а принц все не торопился спасать юную деву.

Тут я правда долго выбирала, кого из знакомых мне крылатых чудищ, имели в виду — никаких деталей типа вида золотого оперения или наличия чешуи в книге не упоминалось, а похитить дриаду легко мог и феникс, и дракон. Дриады внешне были миниатюрнее акшиани, немногим выше людей, — стройные изящные девушки, с плавными текучими движениями и яркими глазами разных оттенков зелени. Волосы и цвет кожи у дриад могли быть любыми, но глаза только зеленые — как пояснил Вард, расовый признак, как и владение магией растений, правда на разном уровне: чем больше разных рас было намешано в дриаде, тем слабее проявлялась родовая магия, но даже капля дриадской крови давала девам возможность ощущать растения и вдыхать в них жизнь. Мужчин кстати этой расы мы ни разу не встретили, а Варда вечно забывали спросить, существуют ли они вообще. Или это тоже какой-то расовый признак…

Героиня, к слову, в середине книги вполне здраво решила перестать надеяться на всяких принцев и как раз этими чарами начала выращивать из припасенного семечка плющ, чтобы увить им стены башни и спуститься по нему вниз. Вышло это у нее в итоге или нет, я прочитать не успела, меня снова сморил сон. Я вообще себе все эти дни напоминала кошку — больше спала, чем бодрствовала.

Следующее утро началось с неожиданности в виде появления в ванной большого зеркала. Это одновременно и обрадовало и испугало, но долго паниковать не позволила гордость — зря я его что ли столько дней требовала, чтобы теперь оттягивать этот момент, поэтому, сделав глубокий вдох и сосчитав до десяти, решительно шагнула навстречу судьбе. Решительность, впрочем, в последний момент меня все-таки покинула и к зеркалу я подошла уже зажмурившись. Глаза открыла на счет три и еще несколько секунд удивленно пялилась в свое довольно привычное отражение. На меня из кованой рамы, напоминающей какое-то вьющееся растение — видимо тот самый плющ из романа, смотрела я — обычная человеческая девушка славянской внешности, с растрепанными после сна волосами и заспанными глазами. Никаких новых органов в виде рогов или хвостов я у себя не обнаружила, впрочем как и отсутствия старых — руки-ноги были на месте. Но все это я и на ощупь уже давно определила.

Недоумевая, зачем же надо было от меня прятать зеркала, залезла в ванную. Полчаса отмокания в теплой воде не принесли результатов, догадок по прежнему было ноль. Уже вытираясь пушистым полотенцем, в который раз прокрутила в голове все разговоры на эту тему с окружающими, но мысль ни на чем не останавливалась, а интуиция молчала, как партизан, только полотенце выскользнуло из рук, на автомате дернулась, чтобы перехватить влажную ткань и ладонь скользнула по спине. По странным буграм и неровностям. Сердце пропустило удар, а я, примерно понимая, что именно я сейчас увижу, повернулась спиной к зеркалу. Спина превратилась во что-то жуткое — как будто кто-то разлиновал ее в разных направлениях, этакий сумасшедший чертежник лепил линии во все стороны, одну на другую, без остановки. Шрамы, которые никак не спрятать, кроме как под одеждой. Я смотрела на красные рубцы, а в ушах звенел свист ритуальной плети. Длинные кожаные ремни турсока, оружия, которое выбрал Раймиир. Пригляделась к 'орнаменту на спине': полосы были разной толщины — точно, я же тогда увидела, что часть кожаных шнурков заканчивалась стальными наконечниками. Когда я представила, как это смотрелось после карьярда — лоскутное одеяло из плоти и крови — меня вырвало. Потом еще и еще.

В обнимку с фаянсовым другом и наполовину завернутую в полотенце меня и нашел Аллинар. Пока лорд молча закутывал меня в свой камзол и выносил в комнату, по краю сознания пробежала мысль, что надо как-то уже решить вопрос с залетанием без стука в мою ванную, а то как он ни придет, я на полу сижу и хорошо если хотя бы полотенце есть. Я уже было открыла рот, решив озвучить столь важный довод, но поняв, что несут меня не как обычно на кровать с целью быстро усыпить, а куда-то вниз и вероятно с намерением наконец поговорить, рот быстро закрыла, а то вдруг суровый лорд передумает со мной общаться.

— Все вспомнила? — спросил Айк, усевшись в своем рабочем кресле в кабинете и по совместительству библиотеке, устроив меня тут же на коленях.

— Вроде бы да, — задумалась я, прокручивая в голове калейдоскоп картинок моего личного фильма ужасов, — арена, карьярд, турсок с железными наконечниками. Помню, щит пару ударов все-таки выдержал, но потом треснул. — выдала я краткую последовательность событий того дня, попутно застегивая камзол. Полотенце было брошено где-то на полу в ванной, а я снова напоминала Пьеро — рукава по колено, сам камзол мне почти до пят. — Потом помню, что было очень больно, а дальше вообще все как в пелене, только в конце помню твое лицо, и все, провал.

— Верно, — кивнул мужчина, черные волосы, сегодня собранные в высокий перевитый кожаным шнурком хвост, качнулись в такт его движению, — Саша, я старался успеть до того, как ты выйдешь на арену. Но расстояние от Дальних врат невозможно пройти быстрее, чем это сделал я. Я не мог рисковать, используя стихийные порталы, понимаешь? Не мог, точку их выброса предсказать невозможно. — Аллинар смотрел на меня очень серьезно, будто стараясь прочитать что-то в моих глазах.

— Ну я же жива в итоге, это главное. А шрамы может потом Варда попросить убрать или магией дракона подлечить можно? — ответ, содержание которого я уже примерно представляла, легко читался в потемневших глазах лорда.

— Прости, маленькая леди, мы перепробовали все варианты. Вард испробовал все способы, что знал, просмотрел все древние книги и заклятия, я сутки лечил тебя, находясь в другой ипостаси — все без толку. Мы приглашали всех лекарей столицы, никто не знает, как убрать эти шрамы. Вероятнее всего, Тернарт-Акш смочил турсок каким-то сильным ядом. Мы примерно догадываемся чем, но его особенность, если верить всем доступным источникам, невозможность полного исцеления. Единственное, чего нам удалось добиться, — остановить его действие и не дать ему отравить тебя, но убрать последствия, судя по всему, не получится уже никогда.

Я спокойно кивнула, осмысливая сказанное лордом. Первый ужас от увиденного схлынул, оставив какое-то замороженное состояние. Мне просто было сейчас спокойно и уютно в объятиях этого серьезного мужчины, а про спину я подумаю потом. У меня для этих мыслей есть целая вечность, если верить Терре. Куда сильнее меня беспокоил сейчас другой вопрос:

— Айк, а почему на мне твой знак? Как это вышло?

— Я сделал то же самое, что и ты — вызвал Раймиира на дуэль чести. Я думал об этом как о крайней мере, видимо, надо было не думать, а действовать. — глаза мужчины снова потемнели, сменив цвет с яркого золота на темный янтарь. Только искорки вспыхивали солнечными зайчиками и гасли, исчезая в этих медовых озерах. А я поймала себя на том, что снова растворяюсь в своей персональной вселенной цвета солнца. Отведя глаза, пожала плечами:

— Но теперь выходит я снова твоя невеста? Может не стоило таких кардинальных мер… — договорить мне не дали, в следующую секунду я уже болталась в воздухе, потому что этот неуравновешенный тип схватил меня за плечи и держал на уровне своих глаз. Растерянно отметив, что ноги мои болтаются где-то не близко от пола, а кресло так вообще сиротливо валяется в паре метров от нас, порадовалась, что успела застегнуть камзол, и удивленно уставилась на Аллинара, понимать которого мой мозг уже категорически отказывался.

— Кардинальных мер???!!! Мне надо было оставить тебя помирать на арене, Александрррра? — буквально прорычали мне в лицо.

Пожать плечами в ответ не вышло, не очень это удобно делать, когда тебя за них держат. Поэтому я лишь вздохнула и задала следующий вопрос:

— И что нам теперь делать? Ты с меня метку ведь снимешь?

Айк что-то рыкнул на древнем наречии, что я не смогла разобрать. Окинул взглядом комнату и мои босые ноги и, усадив меня на свой стол, принес обратно отброшенное парой минут назад кресло. Затем мы снова вернулись к исходной точке: абсолютно хладнокровный лорд в своем кресле, а я у него на коленях. А потом еще про женские гормональные сбои что-то говорят, по-моему, они просто не общались с акшиани.

— Что теперь делать? Жить, маленькая леди, по возможности не влипая в неприятности. — видимо, пока Аллинар ходил за креслом он успел что-то сказать Тар-Такшу, потому как на столе появился поднос с булочками и кувшин с теплым пряным компотом — я этот напиток обожала, у нас такого плана в кафе подавали безалкогольный глинтвейн, — и сунув мне в одну руку булку, а в другую чашку с дымящимся фруктово-ягодным отваром, продолжил, — Нет, метку не сниму.

— То есть как не снимешь? — мой мозг на этом моменте яростно засобирался в отставку вместе с логикой и вообще отказывался верить в происходящее. Вроде еще не так давно этот мужчина всячески выражал свое недовольство фактом своего вовлечения в сомнительный эксперимент с земными невестами, потом искал способы как-то помочь мне, но мотивами этого желания мне всегда казались банальная жалость и попытка не дать повторить историю своей сестры, и никогда при этом не звучало, что помощь примет именно такой оборот. Или у них тут в моде самопожертвование или мне что-то недоговаривают. Я склонялась ко второму варианту. — Но я же тогда кто, получается? Твоя не-, не… — от растерянности я даже это слово выговорить не смогла с первого раза.

— Да, Александра, все верно. Ты. Моя. Невеста. Смирись с этим. — по слогам как для ребенка повторил Айк, и, видимо в моих глазах отразился такой коктейль эмоций, что продолжил уже заметно смягчившимся тоном, — Не бойся, Саша, я тебя не обижу. Пальцем не трону, обещаю тебе. Мир, моя маленькая леди? — и дождавшись моего неуверенного кивка, подвел итог нашей беседе, — Ну вот и славно, моя леди, советую поесть, а то и правда весишь как котенок.

Остаток дня прошел в работе и размышлениях. Работал, правда, Аллинар, а я размышляла над сложившейся ситуацией, сидя тут же в кабинете, заняв второе кресло и свистнув с полок парочку книг для создания видимости какой-то полезной деятельности.

С одной стороны, меня конечно не могло не радовать, что все, в конце концов, сложилось именно так: не кривя душой, можно сказать, что я по итогам дуэли с первородным отделалась легким испугом. Ну, подумаешь, шрамы на спине. Что до общего впечатления, то я и до карьярда на первую красавицу Акшинт-Аара при наличии целого полка акши, шиани и полукровок всех мастей, никак не тянула. Да и к платьям с открытой спиной никогда не тяготела. Поэтому, можно сказать, вышла сухой из воды. Ага, да еще с плюсом в виде жениха, — воспрял духом внутренний голос, служивший мне и критиком, и совестью, и всем на свете. И ведь не поспоришь, саму себя я обманывать никогда не любила, поэтому отрицать то, что этот сюрприз оказался из разряда крайне приятных, я не стану. Правда смущает то, что причины, побудившие Аллинара на этот шаг, мне совершенно непонятны. Ну да ничего, разберемся по ходу пьесы.

Еще одной приятной новостью для меня стало известие, что после такого кровавого во всех смыслах финала моей помолвки Верховный приказал от нас отстать. Ну от меня понятное дело в виду того, что у меня теперь новый жених. А вот Жене это сильно упростило жизнь, на нее никто теперь не давил по поводу скорейшего принятия решения. А значит, можно, наконец, выдохнуть и начать получать удовольствие от жизни. Чем я и планировала заняться в ближайшее время.

Засыпала я в тот вечер крайне оживленная, перебирая в голове кучу мест, куда обязательно надо сходить и вещей, которые необходимо переделать. И непременно спросить Варда, что же все-таки находится за воротами Акшинт-Аара, неужели просто лес и пустота. Этот вопрос меня заботил с нашей триумфальной прогулки, но дальнейшие события просто не дали возможности дать волю врожденному любопытству. Так я и уснула, сочиняя возможные варианты ответов: начиная от Великого ничто (термин был собственного сочинения, поэтому гарантировать наличие этого ничего в каком-либо из миров я не могла), заканчивая простой дорогой до другого города или какими-нибудь магическими порталами.

 

* * *

Вокруг кружились снежинки. Множество белых пушистых звездочек осыпались передо мной, скользя в паре с ветром в каком-то затейливом танце. Я растерянно оглянулась — кругом была непроглядная тьма, в которой падал снег. Он застилал землю под ногами густым мягким ковром. Тишина, темнота и белый снег. Я посмотрела на землю еще раз, и снег стал покрываться красными точками, сначала маленькими, как будто кто-то рассыпал везде клюкву, потом эти ягодки-бусинки превращались в пятна, и вот уже вся земля устлана красным покрывалом. И вдруг запела плеть. Этот звук вызвал волну ужаса, и я в панике спряталась за щитом, который все это время, как оказалось, прижимала к себе, сильный удар отозвался резкой болью в руках. Моя последняя защита распалась на несколько дощечек и пропала где-то на земле. В отдалении виднелся чей-то силуэт. Черный с ярким золотым ореолом. А в ушах звенела музыка турсока и крик мужчины: 'Ты передумала, Александра?'. Осипшим от страха голоса я прошептала 'нет', и на меня обрушилась волна боли. Я кричала и звала на помощь, но плеть все не прекращала свою ритуальную песню, а ковер под ногами расцветал новыми узорами. Ярко-алыми цветами моей крови.

Я проснулась, задыхаясь от собственного крика, вырываясь из кольца чьих-то рук и не понимая, где я и почему боль резко схлынула.

— Шшшшш, Саша, успокойся, все хорошо. Это просто сон, моя хорошая. Ты в безопасности, я тут, тебя никто не тронет, — Аллинар баюкал меня как ребенка, не выпуская из крепких объятий. Осознав, что все давно позади и мне просто приснился кошмар, обмякла в его руках тряпочной куклой. Накатила жуткая слабость, меня уже не била крупная дрожь, но еще немного потрясывало от пережитых эмоций.

Заметила, что и Тар-Такш материализовался в комнате и теперь осматривал меня внимательным и тревожным взглядом. Стало как-то не по себе, снова перебудила весь дом своим криком, а ведь раньше за собой подобного не замечала. А тут второй раз за неполную дюжину дней. Виновато улыбнувшись хранителю, проскрипела как несмазанная телега:

— Извините, сон плохой приснился.

Тар-Такш тут же вручил мне какой-то отвар, явно для сорванного криком горла, стоило сделать глоток, как его обволокло тягучее тепло. На вкус было похоже на теплое молоко со специями и чем-то сладким.

Аллинар аккуратно сгрузил меня на кровать, усевшись тут же.

— Тебе снова снился карьярд? Ты опять звала на помощь и плакала. — его глаза мерцали золотом в полумраке комнаты, освещенной лишь маленькой магической свечкой — местным вариантом ночника.

— Карьярд. Арена, падал снег, сначала белый, а потом он стал красным. И зазвучала плеть. И где-то вдали Райм… — коротко пересказала я повторившийся кошмар. В первый раз он приснился мне через день или два после того, как я обнаружила шрамы на спине и все вспомнила. Теперь же миновало три дюжины дней с дня дуэли, и похоже кроме всего прочего я вынесла с арены свой персональный ночной кошмар, который будет терзать меня еще долго.

— Я вызову лекаря. Пусть выскажет свое мнение. Мне это не нравится. — нахмурился мужчина, явно собираясь уходить. — А сейчас тебе надо уснуть, еще глубокая ночь.

— Нет, не уходи, — я, по-моему, даже договорить ему не дала, вцепившись в рукав рубашки, как утопающий в спасающий круг. — Посиди со мной, пожалуйста. Хотя бы немножко.

Дожили, Александра, ты никогда, ни-ког-да, не боялась темноты и ночи, а теперь дрожишь как осинка — увещевал внутренний голос, он же совесть, он же гога, он же жора. Но меня сейчас моя внешняя стойкость и твердость характера мало волновали, я понимала, что если Айк уйдет, я просто проваляюсь до утра, таращась в темноту. Или как в ту первую ночь переползу на подоконник и буду наблюдать, как в городе гаснут и зажигаются огни.

— Хорошо, но ты честно пытаешься заснуть. — напустил на себя суровости Аллинар, растягиваясь рядом на одеяле. Я послушно закивала и удобно свернулась калачиком под его боком. Заснула я на удивление быстро и крепко проспала до самого утра безо всяких сновидений.

На следующий день, как и было обещано, явился лекарь — тот же достопочтенный мастер Бальдфум со своей зеленоокой помощницей. Гном внимательно выслушал всех нас по очереди, меня еще раз осмотрели, после чего озвучил свой вердикт:

— Как и предполагалось, для леди это все было сильным шоком, что вылилось в подобный кошмар. Как его изгнать, сказать сложно. Полагаю, он со временем пройдет, когда леди Александра перестанет бояться случившегося и сама отпустит воспоминания. Но процесс это зачастую нескорый… — гном многозначительно замолчал. Мы тоже молчали. Аллинар был угрюм, Тар-Такш как обычно невозмутим, а я, мягко говоря, удручена — немного радости от новости, что лекарств тут для подобных психологических травм нет — нет бы травок мне каких заварили или зелье успокаивающее состряпали. Наше сосредоточенное сопение неожиданно прервал певучий голосок дриады.

— А если попробовать замещение? Это может ускорить процесс, мастер? — девушка внимательно уставилась на наставника. Тот принялся увлеченно чесать свой монументальный по всем параметрам нос, отчего пенсне заколыхалось как лодочка на волнах. Этот жест, как я догадалась по его прошлым визитам, был признаком усиленного мыслительного процесса.

— А почему бы и нет, почему бы, собственно, и нет… Да, полагаю, это может и правда помочь. — и обвел нас всех заметно оживившимся взглядом. Наткнувшись на стену непонимания с нашей стороны, соблаговолил пояснить их коллективную идею. — Леди Айстерра предложила замещать плохие воспоминания хорошими. Чем больше хороших и радостных моментов будет в жизни леди Александры, тем реже мозг будет возвращаться к этому эпизоду. То есть, рецепт прост: радуйте свою невесту как можно чаще, лорд Даргонт-Акш. Это должно сработать.

— Что я должен делать? — абсолютно серьезно уточнил Айк, и я почему-то представила, как лорд меня 'радует' по составленному лекарем плану, и ни шагу в сторону! Представив это в красках, я прыснула, маскируя смех под кашель. Получилось паршиво, но от объяснений своего истеричного кашля с прихихикиванием меня неожиданно спасла дриада, снова вступив в диалог.

— Не усложняйте, высокий лорд. Девушке нужны простые бытовые радости: побольше бывать на свежем воздухе, гулять, ходить в приятные места, за покупками, в конце концов. Не так ли, мастер? — и дождавшись утвердительного кивка, продолжила щебетать, — Вот, к примеру, когда леди последний раз ходила за платьями? А весь город только и обсуждает, что новые ткани, которые завезли на днях в лавку достопочтенного мастера Рубиконса. Там и нежнейшие гоблинские шелка из страны Южных морей, и чистый дриадский лен с полей Высоких колосьев, я-то знаю, как отличить подделку. А уж про бархат и парчу вообще молчу — такой красоты давно не завозили в столицу, поговаривают, он нашел подход к троллям одного из миров Нижнего порога. У мастера гнома с утра до вечера клиентки и примерки, но уверена, он с радостью уделит время будущей леди Даргонт-Акш.

После ее речи я была готова сорваться с места в карьер в сторону этого самого почтенного гнома. Ибо леди до этого за платьями в землях первородных не ходила не то чтобы давно, а скажем прямо — никогда. В бытность невестой Райма мой шкаф пополнялся независимо от меня и моих предпочтений в одежде, а здесь у меня было одно-единственное платье, которое сиротливо болталось в шкафу. Простое и закрытое, темно-синего цвета с неброской цветочной вышивкой в тон ткани. Безусловно красивое и благородное, прекрасно сидящее по фигуре, но одно-единственное на все случаи жизни. Впрочем, уверена это не было каким-то злым умыслом со стороны Аллинара, скорее он просто позабыл о том, что мне помимо прочего необходима одежда.

Айк, вторя моим мыслям, задумчиво уставился на мой шкаф, явно пытаясь вспомнить, что там вообще есть. Хранитель лишь усмехнулся в бороду, снова напомнив мне профессора на отдыхе. Наши гости его ничуть не смущали — он, как и обычно, был одет в домашний халат поверх пижамы и ночной колпак. Что было на ногах, разобрать не получалось, у земли его тело превращалось в белый густой туман.

— Если хотите, я могу проводить, — неожиданно предложила девушка, обращаясь уже ко мне. Я радостно закивала, дриада мне уже довольно давно нравилась. Несмотря на всю внешнюю хрупкость и изящность, в ней чувствовалась воля и характер, да и определенный кодекс чести у девушки явно присутствовал, если можно так выразиться. Стоило ей увидеть на мне брачную метку в виде дракона, Аллинару глазки она больше не строила. Варда она пыталась впечатлить чуть дольше, но поняв, что мужчина на ее взгляды никак не реагирует, бросила это занятие и сосредоточилась исключительно на цели своих визитов сюда, а именно на мне и моем состоянии.

Во время работы ее вообще было сложно соотнести с улыбающейся кокеткой, которая нет нет, да проскальзывала в разговорах, взгляд становился серьезным и сосредоточенным, куда-то девалась вся легкомысленность и игривость — перед тобой сидела суровая и мудрая дева лесов, которая явно намеревалась исполнить клятву, данную местному Гиппократу или кто тут за него. Поэтому я ничуть не удивилась тому, что вариант лечения предложила она, а не ее наставник-гном. Он вообще, как мне показалось, давно воспринимал ее не как желторотого птенца, которого нужно всему учить и следить за каждым шагом, а то вдруг напортачит, а скорее как своего партнера, уже достаточно изучившего и повидавшего, и не раз доказавшего свой профессионализм, потому как мнение зеленоглазой девы лекарь всегда слушал крайне внимательно и заинтересованно.

Условившись с леди Айстеррой, что завтра она зайдет за мной, и мы пойдем по магазинам, сразу после ухода лекарей попросила Айка срочно связаться с Вардом и передать Жене, что завтра у нас намечается грандиозный шоппинг. Аллинар что-то быстро набросал на небольшом листке бумаги, и послание растворилось в его руках, исчезнув в клубке темного дыма. Я как завороженная следила за этим фокусом, все-таки одной луны маловато, чтобы перестать радоваться чудесам как ребенок.

Когда мы уже довольно хорошо освоили местные руны, Вард объяснил нам, каким образом организовано почтовое сообщение в землях первородных, да и во многих смежных мирах. Для письма почти все миры использовали чернила, перья и бумагу, ну или любую другую поверхность, ее заменяющую. Маги передавали послания моментально, перенося твое письмо точно адресату в руки. Только получалось у них это по-разному: у Айка листки с написанным исчезали в клубке темного тумана, зато у Варда превращались в вихрь снежинок. Я была уверена, что у Райма послания сгорали в золотом пламени его родной стихии, но во что превращались письма у других акшиани можно было только догадываться.

Когда кто-то из нас задал вполне резонный вопрос, а что же делать тем, кто магией не обладает, Вард пояснил, что маги не брезгуют подобной мелкой работой, и в больших городах почти всегда можно найти лавку мага-универсала, который и амулет для охраны путешественника продаст, и проверит мужа на чужие приворотные чары, и письмо отправит. А если поселение маленькое или в мире магии совсем немного, то население пользовалось простой почтой. Особо срочные письма отправлялись с птицами, а обычная корреспонденция путешествовала с торговыми караванами и другими посыльными, кто не отказывался от лишнего заработка, прихватывая с собой пачку писем в место дальнейшего следования. Впрочем, между крупными городами обычно всегда было налажено регулярное почтовое сообщение, поэтому письма доходили быстро и редко пропадали в пути.

Мы, разумеется, вспомнили наш родной высокоразвитый и технологичный мир, где по одному городу письмо шло несколько дней, и ту пару случаев, когда письмо где-то благополучно терялось в дороге. Вот мне всегда было интересно, куда девались эти потеряшки? Неужели кому-то интересно читать чужую переписку или оно просто выпадало из мешка и впоследствии отправлялось в мусор… Вард, впрочем, выдал совсем неожиданный вариант решения этой задачки, сообщив, что несмотря на то, что наша хранительница довольно прочно удерживает Землю в изоляции от чужого вмешательства, точек соприкосновения с другими мирами так много, и некоторые настолько мелкие, что такие 'прорывы' она попросту игнорирует, так как за всем не уследишь, а людям эти 'щелочки' в пространстве ничем не грозят. Тогда как такая мелочь как конверт вполне может туда провалиться. Мы тогда с Женей надолго замолкли, переваривая услышанное.

Таким образом известив подругу о планах на день грядущий, я отправилась кушать, в мыслях подгоняя приход этого чудесного завтра и стараясь не думать о том, что ночью меня, вероятно, снова будут убивать на арене. День и правда прошел незаметно, вероятно вселенная тоже была всеми руками за пополнение моего гардероба: я дочитала свой роман о дриаде, которая благополучно спаслась из плена, пару раз довольно изящно обхитрив своего похитителя. Теперь мне конечно в образе главной героини представлялась леди Айстерра, автор вообще, казалось, писала внешность с этой целительницы — зеленоглазая дева с копной каштановых блестящих волос, струящихся до самых пят. То, что у моей новой знакомой волосы примерно той же длины, я могла лишь предполагать, так как во время всех визитов волосы она убирала в сложную прическу: несколько кос обручами обвивали изящную головку на манер сложного тюрбана. Но принимая в расчет, что у меня и в лучшие времена косы не хватало обвить голову, изобразив какое-то подобие венка, волосы у девушки были длинные, очень очень длинные. Поэтому порадовавшись, что героиня Айстерра выбралась из всех передряг, да еще где-то по пути отхватила себе небольшое княжество, я отправилась спать, мысленно молясь всем силам мироздания, чтобы кошмар оставил меня в покое и завтра была хорошая погода для прогулок. Потому как в снегопад, который я пару дней назад наблюдала за окном, меня никуда точно не отпустят.

Молитвы мои явно кто-то в тот день не только слушал, но и старательно исполнял, потому как проснулась я на следующее утро бодрая и отдохнувшая, готовая не то что за платьями идти, подвиги совершать во имя добра и всего, во имя чего их обычно совершают. Отмокнув в ванной и приведя себя в порядок, весело подмигнула собственному отражению — жизнь, как ни крути, хороша! Я жива, считай, здорова, волосы уже отросли чуть ниже плеч, поэтому Тар-Такшу удалось изобразить из них какое-то подобие укладки, у меня это обычно получалось весьма коряво, поэтому я с радостью принимала помощь хранителя. Платье я из шкафа достала как обычно в идеальном состоянии и мысленно пообещав себе, что сегодня я заполню пустоту в этом крайне удобном предмете мебели вещами по собственному вкусу, направилась в столовую.

Аллинара там не оказалось, что слегка поубавило мой пыл, потому как понимания о местных деньгах у меня не было. Тут правда пришел на помощь хранитель, заметивший мое замешательство, и на мой вопрос о том, как я буду расплачиваться за одежду, посоветовал не переживать по этому поводу — все мои расходы запишут на счет лорда. Мне достаточно предъявить свою метку.

— А как мне понять, сколько я могу потратить? Вдруг я куплю много или что-то будет дорогим? — уточнила я, накладывая себе в тарелку блинчики с каким-то умопомрачительным на вкус вареньем из местных ягод и наливая уже вторую чашку каппы, уж больно вкусной она выходила у Тар-Такша, одной всегда было мало.

— Не волнуйтесь, маленькая леди, — хранитель почему-то выбрал именно этот вариант обращения ко мне, но из его уст оно звучало невероятно уютно и по-домашнему, поэтому я ни разу не подумала возразить, — вы можете купить все, что захотите. Уверен, почтенный мастер предложит вам все самое лучшее. Да и лорд Аллинар будет только рад, ведь ему наказали заботиться о вашем настроении.

— Угу, наказали, — я задумчиво уставилась на тарелку с блинами, прикидывая, взять ли еще один или после четырех блинов уже не стоит идти на примерки платьев… Решив, что стоит, продолжила свой завтрак, а заодно и свою мысль, — Наказать-то наказали, а счет ему потом придет, радости будет… Хоть отбавляй.

Тар-Такш в ответ на мои сомнения лишь рассмеялся и погладил меня по голове, как он делал всякий раз, когда ему казалось, что я говорю что-то веселое или необычное. Смех разлился по столовой мелодичным звоном колокольчиков, сразу напоминая о том, что хранитель — это одно из чистых проявлений магии этого мира, такую чистую и волшебную мелодию вряд ли смог бы повторить какой-либо музыкальный инструмент.

Продолжить сию занимательную дискуссию с хранителем мне не дали, так как в столовой появилась Женя, на ходу отряхивая на ковер снежинки, которые как-то умудрились залететь под капюшон накидки и теперь блестели в ее темных волосах как драгоценные камни. Мы успели выпить еще по чашке каппы, обменяться последними новостями, которых, надо признать, было не так уж и много, когда за нами зашла дриада, и мы уже втроем отправились изучать столицу.

Наше трио спелось еще едва отойдя от дома, а спустя полчаса гуляний по оживленной столице складывалось ощущение, что мы уже минимум полжизни знаем друг друга. Айстерра оказалась веселой и умной собеседницей, активно интересовавшейся окружающим миром. Ее увлечения выходили далеко за рамки своей нежно и трепетно лелеемой медицины и простирались на многие другие сферы, в том числе и такие универсальные межмировые темы-объединители душ женских, как мужчины и одежда. Общение с Вардом, бесспорно, всегда было интересным и познавательным, но порой так хотелось поболтать о всяких пустяках, не боясь сморозить какую-нибудь глупость. Да и многие вопросы мы просто-напросто стеснялись задавать окружавшим нас мужчинам. И если у Жени еще была какая-то возможность спросить что-либо у хранительницы дома, то я разве что могла в свое время поболтать с Вирнариной. Но, как помнится, отношения у нас с ней не задались с самого начала. Поэтому теперь мы засыпали дриаду вопросами, узнавая, чем на самом деле живет и дышит этот город.

Столица была относительно открытым для других рас местом, поэтому все существа других народностей жили преимущественно здесь. Как пояснила наша новая подруга, тут действовала какая-то древняя магия этих земель: все гости этого мира не могли попасть в другие части земель без приглашения или сопровождения кого-то из акшиани. Вот почему, как мы тут же сообразили с Женей, шансов уйти из столицы через ворота у нас было ноль целых ноль сотых.

Акшинт-Аар привлекал множество разных существ — здесь жили бок о бок практически все известные народности. Почти все лавки в городе можно было условно поделить на гномьи и гоблинские. Первые славились своими ремеслами — лучших портных, зельеваров и поваров-кондитеров надо было еще поискать. Потому все крупнейшие кафе, таверны и аптеки в городе принадлежали гномам. Тогда как гоблины были лучшими торговцами и ювелирами, в их лавках можно было сыскать любую диковинку из разных миров. Айстерра обещала показать нам парочку проверенных мест, где она такие штуки находила, что просто ух.

Но сначала нам предстояло выполнить программу минимум сегодняшнего дня, а именно снабдить меня нарядами. Поэтому спустя час после выхода из дома мы стояли перед дверью лавки того самого мастера Рубиконса на проспекте Красной реки — широкой торговой улице, соединявшей шумную портовую зону на севере города с южными вратами. Мастер встретил нас радушно и спустя пару часов перебирания отрезов ткани, корзин с лентами и кружевами, а также снятии с меня и Женьки кучи разных мерок, мы, наконец, выпали обратно на свежий воздух — уставшие, но невероятно довольные. Через пару дней нам должны были доставить по несколько новых платьев, а мне еще зимние накидки, ворох домашних сорочек, сарафанов и ночных рубашек. Не говоря уже о белье — я минут тридцать не могла выбрать кружево, такое все было изумительно красивое, что в итоге сдалась на уговоры подруг и взяла все самое понравившееся, отгоняя от себя образ Аллинара, которому в итоге все это оплачивать.

К своему удивлению осознала, что уже привыкла постоянно носить длинные платья, почти не путалась в подоле и нижних юбках, и даже эта накидка, так бесившая меня в первое время своими лентами, из которых полагалось вязать банты, уже смотрелась на мне не так коряво. Человек, как говорится, ко всему привыкает, — подумала я про себя, — но это не отменяет тоски по джинсам. Айстерра на вопрос про женские брюки на время задумалась.

— Нет, в столице точно не носят. — ответила она, помешивая в чашке с травяным отваром какой-то местный аналог сахара — зеленоватые сыпучие шарики, подававшиеся ко всем горячим напиткам в кафе, — даже у нас в лесах не принято, хотя у нас много травниц, которым наверняка по деревьям было бы удобнее в брюках лазить. Слышала что-то про дальние земли, где всегда зима и одни охотники, и у степняков тоже женщины в брюках ходят. Но то ж горные тролли и степные орки — у них жизнь такая, женщине в длинном платье не выжить.

Сделав себе мысленную заметку, при случае раздобыть штаны у степняков или троллей, продолжила наслаждаться сладостями, которых мы набрали целую кучу: дриада видимо решила устроить нам полную экскурсию не только по городу, но и по местным кондитерским. Это уже была третья точка, где мы пили каппу и пробовали что-то новое из сладкого. Надо отдать должное местным поварам, каппа и правда во всех заведениях отличалась по вкусу — где-то слаще, где-то прянее, кто-то добавлял какие-то цитрусовые ноты, где-то наоборот она была приправлена чем-то острым. Глядя на обилие пирожных на нашем столе, прикинула, не аукнется ли нам это расстройством желудка. Айстерра, видимо перехватила мой скептический взгляд и весело прокомментировала:

— Сейчас вместо каппы закажем вам специального травяного отвара, после него живот точно болеть не будет.

Словам целительницы грех было не верить, поэтому к дегустации я вернулась уже с куда большим энтузиазмом.

Прогулка принесла мне море удовольствия, но и сил забрала изрядно, поэтому вечером на ужине я присутствовала уже формально, вяло ковыряясь в тарелке и стараясь не клевать носом. Я почти справилась с этой задачей, когда вместо своего стула и приборов перед собой, обнаружила себя в библиотеке снова на руках у лорда. С одной стороны, вроде как стоило встать и отправиться спать в свою комнату, но мне было так тепло и уютно, что я лишь для вида попыталась что-то возразить, когда заворочавшуюся меня лишь перехватили поудобнее и скомандовав спать дальше, продолжили заниматься своими делами. Промычав сонное угу, уткнулась носом в грудь мужчины и снова уснула, растворяясь в его тепле и запахе. Как я уже успела заметить пах Аллинар свежим морским ветром, приносящим с собой привкус соли и ароматы далеких деревьев и цветов.

 

* * *

Дни сменяли друг друга, наполненные прогулками с подругами и занимательными разговорами с лордом за ужином. Я заметила, что после того, как я все вспомнила, он перестал меня избегать, и наоборот старается выкроить время, чтобы вечером поужинать в компании меня и хранителя. Хранитель правда никогда не ел, но зато был постоянным участником наших бесед. Айк активно интересовался моим миром и рассказывал много интересного про этот и парочку соседних, где ему довелось побывать.

Как оказалось, древняя дюжина чистых домов, упоминаемая в ритуальном вызове на карьярд, уже давно сократилась вдвое. Теперь по факту в древнюю дюжину входили как непосредственно ветви чистой крови в количестве шести домов, так и первые ветви каждого дома — еще шесть домов. Представители каждого из этих домов входили в Совет акшиани, управляемый Верховным лордом. Процесс избрания Верховного лорда тоже был основан на древнем ритуале и, как я поняла из объяснений Айка и хранителя, сама земля, сам магический мир выбирал себе правителя. Я, конечно, тут же задумалась, какие же цели преследовал этот мир, избирая текущего красноглазого лорда Гармант-Акша, но мне об этом вряд ли кто-то станет отчитываться, поэтому столь бесполезные мысли отпустила, сосредоточившись на описании домов древней дюжины.

Мы не зря с Женей еще на той судьбоносной выставке обратили внимание на свиток с кругом и символами, где я успела разглядеть дракона, а потом все завертелось в вихре событий. Это был так называемый первый круг акшиани, где были представлены все основные дома: чистые дома включали в себя дом Райма, иначе говоря дом Феникса, дом Дракона небес Аллинара, дома Снежного барса, Змея — дом Верховного лорда, Единорога и Дракона морей. Последним оказалась какая-то рогатая черепаха с множеством глаз, а я подумала, что мне где-то встречались в земных книгах подобные мифические существа.

К оставшимся шести домам относились первые ветви домов шиани: их символами были золотое яйцо, черный ромб, снежинка — дом Варда, огонь, древо и капля воды. Домов шиани было еще довольно много, но если привести их структуру к какому-то земному аналогу, выходило, что акши можно было назвать местными князьями с правом наследования, именно их представители выбирались миром на пост Верховного лорда уже многие столетия, представители первой шестерки домов шиани — высшая аристократия, а оставшиеся — дворянство разного уровня. Такая вот сословная лестница. И я неожиданно оказалась на самом, можно сказать, верху. Что-то мы там проходили в университете про социальные лифты, только в моем случае подъем скорее можно сравнить не с лифтом, а с запуском спутника на орбиту.

Как выяснилось, Лиза попала как раз в дом Единорога, чьи представители предпочитали шумной столице дальние рощи, носившие красивое имя на древнем наречии, которое примерно означало 'леса, где ночуют шепчущие ветра'. За этими приятными хлопотами мы практически забыли о том, что близился срок, на котором можно будет определить, какой расы будет ребенок Лизы и ее избранника. Но Женя об этом явно не забывала, я не раз ловила подругу в моменты глубокой задумчивости. Формально, конечно, Верховный разрешил ей выбирать столько, сколько она посчитает нужным, но неформально девушку продолжали осаждать потенциальные кандидаты в мужья.

— Жень, может расскажешь, что там у вас происходит? Не уходи в себя, уже который день сама не своя. — выдернула я подругу из раздумий, когда наша троица в который раз собралась в любимой кондитерской со странным названием 'Два ореха и золотой', затерянной в закоулке Мудродрева среди разномастных лавочек — тут можно было купить все, что могло понадобиться любому уважающему себя магу, начиная от магических книг и свитков с заклинаниями, такие подобия оберегов для жилища, заканчивая котлами всех размеров и форм и полным арсеналом разнообразных ингредиентов, самыми безобидными из которых были странного вида грибы, чьи-то сушеные хвосты, продаваемые перевязанными пучками, и ягоды всех цветов радуги, размером от мелкой земляники до крупного яблока. В 'Двух орехах' подавали изумительные пирожные, как можно догадаться с ореховым кремом, вот одно из таких пирожных Женя уже минут пять как размазывала по тарелке, глядя явно куда-то в себя.

Подруга горестно вздохнула, но отпираться не стала:

— Меня сильно напрягает вся эта ситуация. Я все понимаю, Верховный вроде как разрешил не торопиться с выбором и все в таком духе, но это подвешенное состояние не будет же продолжаться вечно. — пирожное наконец-то перестали мазать тонким слоем по блюдцу и отправили в рот, — и фто фамое напрягаюфее — я не могу так долго злоупотреблять гофтеприимстфом Фарда.

— А что не так с Вардом? — удивилась я, отпивая из уже второй по счету кружки с местной заменой кофе. — Он как-то намекнул, что пора определяться?

— Да нет, что ты. Вроде как наоборот, после получения каждого письма с предложение рассмотреть очередного кандидата в женихи настаивает на крайне взвешенном и основательном принятии решения. Тут же тащит какой-то талмуд с описанием его Дома, самого кандидата и всей его родни. — и, видимо, наткнувшись на наши непонимающие столь очевидной логики взгляды пояснила — Но сколько можно? Я и так непонятно на каких правах живу в его доме, трачу его деньги…

— Поверь, от него не убудет, — вклинилась в этот поток самобичевания дриада, — И пойми одну вещь, акшиани никогда ничего не делают просто так. Если он тебя еще никому не сбагрил, значит это не в его интересах.

Теперь уже мы с Женькой не могли понять логику зеленоглазой подружки.

— Но погоди, Айсса, в чем ему выгода-то? Выкуп-то за меня ему не полагается, выходят одни убытки. — упрямо настаивала на своем Женя, дриада же рассмеялась и, невозмутимо расправившись со своей порцией сладкого, ответила:

— Значит в чем-то другом. Потом разберетесь. — объяснять свои слова девушка не стала, сославшись на то, что помыслы акшиани могут разобрать лишь сами акшиани, а она говорит только то, что заметила за время своей жизни в столице. И уж кем кем, а добрыми меценатами первородных она бы не назвала. И если мы обе остаемся в домах двух высоких лордов, одна с брачной меткой, а вторая с правом свободного выбора, значит их ситуация полностью устраивает. — Вы вообще умудрились попасть в ближний круг к одним из самых закрытых мужчин этого мира. Вся столица судачит о том, что же такое есть в человеческих женщинах, если одна прочно обосновалась в доме непробиваемого ледяного лорда, а ради второй самый независимый жених из чистокровных вышел на ритуальную арену.

Я открыла было рот поведать о причинах, побудивших этого самого лорда на столь необдуманный поступок, ну по крайней мере, какими их видела я, но тут же его закрыла, вспомнив, что история о сестре дело сугубо личное, и эти воспоминания до сих пор тревожат Аллинара. А представив, что об этом ненароком узнает кто-то в городе, и имя сестры Айка снова начнут трепать на каждом углу, как было, со слов Варда, сразу после ее гибели, решила, что текущая версия событий не самая плохая — никто не знает ничего конкретного, лишь куча досужих домыслов.

Женя, видимо, уловила ход моих мыслей, так как в ответ на речь дриады тоже не стала ничего объяснять, а лишь весело рассмеялась и отсалютовала нам кружкой с каппой:

— Вот такие мы таинственные и мистические — дочери Терры. А что, забавно выходит, мы тут без году неделя, а уже состряпали себе такой имидж роковых искусительниц.

— Ооооо, вы даже не представляете какой… — многообещающе протянула дриада и остаток встречи нам пересказывали все сплетни о нас, а мы смеялись до слез, удивляясь поистине нечеловеческой фантазии горожан Акшинт-Аара, потому как обычному человеку насочинять подобное было явно не под силу.

 

* * *

Шла пятая дюжина дней Голубой луны, снегопады прекратились уже довольно давно, и все чаще дни радовали нас ясной солнечной погодой. Последние пару дней солнце припекало уже совсем по-весеннему, и город наполнился звонкой капелью — везде таял снег, с крыш и водосточных труб бежали веселые ручейки, через которые приходилось перепрыгивать, чтобы не замочить ноги, на деревьях отчетливо набухали почки, а птицы устроили конкурс, кто кого перепоет. Лидировал, по нашему субъективному мнению, с большим отрывом сад Варда.

Его дом на улице Синего пламени, где проживала и Женя, был окружен довольно большим по столичным меркам садом, который простирался до соседнего переулка Ледяных всполохов. Длинные ряды голых после зимы деревьев сейчас были похожи на листки нотных тетрадей, где вместо нотного стана были ветви, а вместо нот были птицы, устроившиеся на разных ярусах и дававшие концерт по заявкам. Птахи звенели и чирикали на все лады, а мы втроем прогуливались по тропинкам, наслаждаясь теплом и солнцем.

Аллинар сегодня выбрался в гости вместе со мной, и теперь они с Вардом обсуждали что-то в библиотеке-кабинете, отправив нас подышать свежим воздухом.

Айстерра радовалась приходу весны, как и все живое в этом саду, девушка рассказала нам, что скоро на время покинет столицу, по правилам ее обучения ей было необходимо вернуться в родные леса и какое-то время пробыть там. Что именно она там будет делать, она не рассказала, а мы и не выпытывали, мало ли какие у дриад тайны. Захочет — потом поделится. Поэтому это была наша по сути последняя встреча, девушку ждала дюжина дней интенсивной практики с мастером Бальдфумом, а потом возвращение домой. Мы были почти в центре сада, когда девушка неожиданно подошла к высокому ветвистому дереву и ласково погладила шершавый ствол.

— Как же я люблю это зрелище, смотреть, как природа просыпается после зимнего сна. Я вижу как ускоряются потоки энергии внутри деревьев, как они гонят живительную силу к почкам, которым в назначенный час предстоит стать листьями, а потом зацвести и дать жизнь плодам. Я могу любоваться на это вечно, — девушка потерлась щекой о кору. Дерево в ответ зашелестело голыми ветвями, опуская их ниже к земле, казалось бы обнимая дриаду.

Мы с Женей завороженно наблюдали за этим чудесным зрелищем, потому как видеть движущиеся сами по себе деревья нам еще не приходилось. Айстерра же заметив наше изумление, мелодично рассмеялась и предложила:

— Хотите, посмотрим на сад сверху? Старый вяз сам предложил, вы ему нравитесь, а во мне он чувствует силу земли и жизни.

Мы не сомневались ни минуты — как можно отказать волшебному дереву, которому ты еще и нравишься, поэтому спустя пару мгновений мы уселись на ветвях, аккуратно опущенных нам под ноги, и в следующий миг дерево дрогнуло, поднимая нас высоко над землей.

У меня в первый момент свело желудок, как это бывает на американских горках, но в следующую секунду я хотела кричать от восторга, так это было красиво. Мы смотрели на верхушки деревьев, пока еще голых, но зато сквозь них прекрасно просматривался особняк Варда, массивное двухэтажное здание стояло в одном из концов сада, другой конец упирался в соседний переулок, где бежали по своим делам горожане, не замечая, что на ветках стало на три птицы больше, надо отметить, крайне габаритные птицы. Привыкнув к своему «насесту» и убедившись, что ветви вяз нам подставил и правда крепкие, аккуратно встала на ноги, решив рассмотреть все как следует.

Женя сидела рядышком на той же ветке, опираясь спиной о ствол, дриада спокойно разгуливала по одной из нижних веток, напоминая циркового канатоходца. Девушка на секунду остановилась, уставившись в сторону дома и сделав разворот на сто восемьдесят градусов на каблуках, задорно улыбнулась и выдала:

— А кому-то похоже не понравилась наша затея. По-моему, мне пора, — последние слова Айстерра произнесла уже на земле. Как она умудрялась прыгнуть с высоты более двух с половиной метров и при этом мягко приземлиться на земле, осталось для меня загадкой.

— То есть как пора? — заволновалась Женя, я же так и зависла в ветвях, стоя на одной и уцепившись руками во все окружающие, — А нас-то кто спустит?

— Не волнуйтееесь, — донеслось откуда-то из глубин сада, — Вас снимуууут.

— Снимут? — Я озадаченно смотрела на подругу, а она вдруг уставилась на что-то за моей спиной, заметно меняясь в лице. — Ох, только не говори, что…

Договорить мне не дал рык, раздавшийся на весь сад.

— Алесандрррррраааааа, ты что творррррришь?

Сад замер, птицы перестали щебетать, вяз активно притворялся обычным деревом, даже ветви не скрипели под моим весом, Женька сидела, для верности обняв могучий ствол, а я застыла статуей самой себе, боясь обернуться.

— Мы попали, — почему-то шепотом сообщила я подруге. Та лишь молча кивнула, снова глянула мне за спину и побледнела:

— Он с Вардом, и что-то мне они оба не внушают доверия. — резюмировала она и с тоской глянула наверх. Я проследила за ее взглядом и заметила пару крепких веток. Видимо первородные и правда обладали сверх способностями, в числе которых было и отличное зрение, потому как на весь сад снова разнесся рык Аллинара, раздавался он уже значительно ближе, чем в первый раз:

— Даже не думай об этом!

— Я бы, пожалуй, послушала его, — серьезно произнесла Женька, уже почти мимикрировав под вяз, так она в него вцепилась. — Как-то они очень быстро приближаются, у меня в глазах рябит даже.

Я согласно кивнула и попробовала сделать шаг к подруге, чтобы принять максимально устойчивое положение на момент появления под деревом двух особо злых лордов. Но не рассчитав вес, наступила не на ту ветку, и в следующую секунду поняла, что хватаю руками воздух и заваливаюсь назад. Вместо крика из горла вырвался какой-то придушенный хрип и я полетела с высоты векового вяза куда-то вниз.

Я успела испугаться, но не успела ни о чем подумать, когда очутилась в сильных руках Аллинара. От страха вцепилась в него так сильно, что попробуй меня сейчас от него отлепить, я бы вероятно осталась с кусками его камзола в руках. Но никто и не пытался, меня лишь прижали к себе, пробормотали что-то в макушку о моей бестолковости и пообещали домашний арест на дюжину дней. Сначала правда грозился двумя, но у меня видимо и без того был вид перепуганный и на все согласный, потому как срок моего наказания скостили.

Впрочем, оставалась еще одна нерешенная проблема. Женя все также сидела на ветке, вцепившись в ствол, и добровольных самостоятельных попыток спуститься не предпринимала.

Вард аккуратно обошел нас с Аллинаром и встал под вязом:

— Евгения, тебе помочь спуститься?

— Я сама, — неожиданно выдала подруга. — Попозже.

Мы с Аллинаром переглянулись, он видимо прикидывал, умеют ли человеческие девушки летать или прыгать с довольно высоких объектов как дриады, а я рассчитывала найти в его глазах ответ, что предпримет Вард.

— Ну как хочешь, — вверг меня в изумление шиани, отвернувшись и зашагав в сторону дома. Айк не спеша двинулся за ним, идя чуть сбоку, а я растерянно выглядывала из-за плеча на подругу, которую оставили одну в саду.

— Подождите, но как же так, — ко мне наконец вернулся голос. Но Айк не дал мне закончить, грозно шикнув: — Помолчи уже, древолаз ты мой.

— Только Терре-Ши сама будешь объяснять как ты умудрилась испачкать платье и все руки в смоле в середине Голубой луны. — не оборачиваясь, бросил на ходу шиани.

Женя растерянно разглядывала ладони и подол: — Какой смоле, тут нет смолы-ы-ы-ы-ы-ы…

Договорить не вышло, потому что стоило ей только перестать обнимать ствол, как Вард смазанным пятном метнулся обратно к дереву и тряхнул его так, что моя подруга полетела вниз ровнехонько в подставленные руки.

Если у меня после падения был такой же видок как сейчас у Жени, то видимо смешинки в глазах Айка мне не почудились: Женя растерянно озиралась по сторонам, удивляясь столь быстрой смене пейзажа и никак не могла подобрать слов:

— Но как же? Но ты же… Ушел!

— Передумал, — в свойственной ему манере полного спокойствия ответил шиани и нас отконвоировали обратно в дом. На ходу объясняя, в чем ключевые отличия дриад от людей и почему двум отдельно взятым девушкам не стоит вестись на все провокации, которые в избытке подкидывает этот мир своим обитателям.

Вязу, к слову, Вард что-то сказал на древнем наречии, тот в ответ прошелестел ветвями, но наши вопросы, о чем эти двое поговорили, мужчины дружно проигнорировали. А меня ждала дюжина дней домашнего ареста…

 

* * *

К моему великому сожалению про домашний арест никто не шутил. Поэтому следующие двенадцать дней я провела дома, успокаивая себя тем, что погода в столице неожиданно испортилась. Видимо зима хотела напомнить жителям этого мира, что не стоит радоваться раньше времени, или просто крайне ответственно подходила к своим обязанностям: положено семь дюжин дней царствовать Голубой луне с холодами, снегом и морозами — получите, распишитесь. Поэтому уже третий день подряд картинка за окном была не очень радостная — с утра до вечера шел снег, крупные хлопья укутывали город в белый саван, заставляя усомниться в собственных воспоминаниях о недавнем солнышке и проклюнувшихся почках.

Вот и сейчас, оторвавшись от книги, я пару минут изучала пейзаж за окном. Картинка правда не особо изменилась с прошлого моего просмотра: все тот же усыпанный снегом город, разве что людей на улицах заметно меньше обычного, так как сегодня вдобавок к снегопаду в меню дня включили сильный и, как любили говорить в прогнозах погоды моего мира, порывистый ветер. Поэтому все нахождение на улице сводилось к преодолению расстояния из точки А в точку Б по максимально короткой траектории. Неспешно прогуливаться в такую погоду желающих не находилось.

Отметив, что положительных сдвигов в состоянии за окном не планируется, вернулась к своему чтению, ну а что еще делать дома в гордом одиночестве? Аллинар до вечера практически всегда был занят, да и то преимущественно вне дома, поэтому в особняке в переулке Драконовой пасти днем можно было застать лишь меня. Формально со мной, конечно, всегда был хранитель, но он тоже без дела ни минуты не сидел, поэтому отвлекать столь занятого дедушку на пустую болтовню мне было совестно. Вот я и изучала местные шедевры литературы.

Ну шедевры — не шедевры, но сейчас мне и правда попалась весьма занятная история о приключениях разномастной разбойничьей шайки. Сюжет и персонажи чем-то напоминали Робин Гуда, и я в который раз задумалась, что, возможно, в те самые пространственные щелки, о которых рассказывал Вард в контексте пропадавших писем, нам периодически заносило какие-то информационные потоки. Иначе откуда в столь разных мирах берется такое количество совпадающих историй, предметов, понятий.

Еще в ту самую ночь выбора, проведенную в странном домике у земной волшебницы, когда я раздумывала, идти в этот мир или нет, бытовой аспект данного решения не раз приходил мне на ум. Как я, человек из довольно прогрессивного мира, привыкший к цивилизации, компьютерам, автомобилям, мобильной связи и, наконец, канализации с водопроводом, освоюсь в мире магическом?

Но страхи не оправдались: практически весь быт был идентичен земному, разве что с небольшой отсылкой к средневековью. Те же фаянсовые ванны с унитазами в ванных комнатах, зеркала и стекла в домах, привычные столовые приборы и посуда, и разве что излишне консервативный подход к одежде. Все, что мы делали с помощью знаний и технологий, в этом и многих других мирах делали с помощью магии.

Отсутствие электричества легко компенсировалось магическими свечами: в теории, магический светильник можно было сделать любой формы, но большинство горожан предпочитали именно свечи, зато в окраске излучаемого ими света никаких правил и ограничений не было: все оттенки желтого, красный, синий, зеленый, фиолетовый — это то, что приходило на ум в первые секунды. Вечером город становился похож на разноцветную новогоднюю гирлянду. И если две центральные улицы еще как-то старались оправдывать свои названия, окрашиваясь с приходом темноты в красный — проспект Красной реки — и синий — улица Синего пламени — цвета, то все соседние улочки явно устроили негласное соревнование на звание самой пестрой улицы города.

В нашем переулке только в доме Аллинара использовали привычный мне желтый свет свечей, соседская башенка со странной и необъяснимой законами физики структурой балконов, переходящих друг в друга и обвивающих башню подобно винтовой лестнице, ночью светилась нежно-лиловым. Следующий за ним трехэтажный кирпичный особняк с черепичной крышей и множеством кованых флюгеров (одних котов я насчитала не меньше пяти штук разных размеров и форм) с приходом сумерек окрашивал свои окна в красные тона. Что в сочетании с черными силуэтами ветряков на крыше выглядело довольно зловеще.

Когда я как-то поинтересовалась у хранителя, почему в таком магически мощном мире не стали изобретать поезда или автомобили, Тар-Такш ласково потрепал меня по голове и ответил вопросом на вопрос:

— А зачем, маленькая леди? Этот мир потому и полон магией, что его обитатели не стремятся причинить ему вред. А все эти технологии, столь часто используемые в твоем мире, разрушают его: вы быстро передвигаетесь, но загрязняете воздух дымом от ваших автомобилей, рубите леса, чтобы проложить для них дороги. Вашу воду уже далеко не везде можно пить, а климат меняется сильнее и быстрее, чем раньше. Настолько быстрее, что даже люди с таким маленьким сроком жизни стали это замечать. Ваша земля стонет, она плачет и просит о помощи. Терра, безусловно, очень мудрая и добрая хранительница, но даже у нее в какой-то момент иссякнет терпение, и страшно подумать, что это будет — ураганы или землетрясения, наводнения или цунами. Она просто очистит все старое и начнет возводить новое. Если, конечно, люди к тому времени не одумаются и не осознают последствия своих поступков.

— Но у нас же нет магии, мы не можем прыгнуть в портал и оказаться в нужном нам месте. — попыталась я оправдаться.

— Ну так вы и не одни такие. Многие миры живут с крохами магии, а большинству населения она и вовсе недоступна, но они никогда не забывают, что мир, в котором живешь, надо беречь и защищать, чтобы было где жить детям и внукам. Ваш мир поразил меня халатностью его обитателей. Есть законы равновесия, Сашенька, они едины во всех мирах, поверь уж хранителю, и по этим законам невозможно лишь брать, не давая ничего взамен. Отдача может быть очень болезненной.

— Тар-Такш, а почему ты выбрал меня? Я же совсем обычная. — задала я, наконец, давно мучавший меня вопрос хранителю. Ведь судя из объяснений Варда, именно хранители поставили на нас метки разных домов, руководствуясь какими-то собственными причинами.

— Разве я где-то ошибся, маленькая леди? — ушел от ответа старичок и, заметив мою озадаченность, легко провел по щеке ладонью, как будто меня ветерок погладил: — Вы чудесная пара, Сашенька. Не бывает обычных или одинаковых, что людей, что акшиани, что гномов, что гоблинов. Каждое живое существо — это целая вселенная со своими законами и потоками энергии. Вы сами выбираете, кем вам быть и какими быть, с чем бороться, а что защищать. Кто-то открывает свое сердце широко-широко, озаряя этот мир светом своей души, а кто-то запирает на сто замков, пряча от окружающих. Ни один из них не будет неправ, потому как в выборе своего пути нет правильного и неправильного. Есть сам выбор и его последствия.

— Поэтому ты совсем не злился на меня, когда я оказалась невестой Раймиира и в итоге оказалась на ритуальной арене?

— Поэтому, леди. Ведь твоя жизнь — это только твой выбор. Карьярд, конечно, дался тебе нелегко, да и следы его останутся с тобой на всю жизнь, но я ни минуты не сомневался в твоих решениях. Они лишь подтвердили, что я не мог найти на Земле кандидатки более подходящей для дома дракона, чем одна маленькая девушка с очень сильным характером.

— Шрамы делают нас теми, кто мы есть… — задумчиво процитировала я народную мудрость.

— Не столько шрамы, Сашенька, сколько решения, которые стоят за ними. Выбор делает нас теми, кто мы есть. Я своим, как и говорил ранее, крайне доволен.

Хранитель ласково погладил меня по голове и растворился в воздухе, оставляя за собой свой чудесный колокольный смех и пищу для раздумий.

Вспоминая сейчас тот разговор с хранителем, в который раз пожалела, что не уточнила тогда у него, как отнесся желтоглазый лорд к столь 'удачному' выбору кандидатуры. Потому как пара мы, конечно, может и чудесная, только от пары в нас только название. По факту мы больше походили на соседей, которые, раз уж приходится делить жилище на двоих, стараются сделать совместное проживание максимально комфортным.

От этой не самой радостной мысли меня отвлекла подруга, которая старалась меня навещать каждый день после нашей неудачной попытки перевоплощения в дев лесов и полей. Женя устроилась напротив меня, заняв по привычке большое удобное кресло с цветочной обивкой, я же восседала на подоконнике, разложив там несколько подушек и валиков.

— Ну что альпинистка моя, древолазка моя, — переиначила подруга слова известной песни, — как тут твой арест продвигается?

— Нормально продвигается, коллега, — намекнула я на то, что в ветвях вяза пушкинских русалок изображали мы на пару, — уже почти дюжина дней миновала! Пара денечков и да здравствуют улицы города! Айссу видела? Мне письмо от нее пришло, что зайти она не успевает до отъезда, вернется — сообщит.

— Ага, мне тоже такое пришло. Но что-то мне подсказывает, что дело не только в загруженности делами, просто кто-то не хочет пересекаться с двумя конкретными лордами, у которых наверняка к дриаде есть парочка вопросов.

— Ахаха, точно! У Варда так наверняка не парочка, а пяток или дюжина, — заметила, как от упоминания строгого шиани на лицо подруги набежала тень.

— Так, выкладывай, что у вас случилось? — и предвосхищая попытки отказа, пояснила, — Хранителя сегодня нет, сказал, что отлучится по каким-то делам, вернется только вечером к ужину. Поэтому слушать нас на вряд ли кто-то будет.

Женя посомневалась пару секунд, но видимо носить все переживания в себе ей уже изрядно надоело, поэтому следом на меня хлынул поток всего того, что терзало подругу:

— Саш, не зря его ледяным лордом кличут. Вообще эмоций ноль! Вот тебя Айк на дереве увидел, разорался на полгорода, дома запер на дюжину дней. А этот сухарь что? — и не давая мне вставить слова сама и ответила — Ни-че-го. Слова не сказал на эту тему, кроме той тирады про дриад и почему им лазить по деревьям можно, а нам крайне не рекомендуется.

— А что он должен был сказать? Разораться как Айк и запереть тебя в доме? — решила проверить я реакцию подруги. Давно уже у меня закрались подозрения, что Вардом Женька всерьез увлеклась. Порой мне удавалось поймать взгляды, которые она бросала на мужчину, думая, что ее никто не видит. Слишком много таилось в эти моменты в темных глазах девушки, глубокого, интимного, личного, поэтому я лишь наблюдала и молчала, не расспрашивая и не выпытывая, понимая, что расскажет сама, если сочтет нужным и когда будет готова.

— Да! Хотя бы разораться! Да я бы счастлива была, повысь он тон хоть немного! — оправдала она все мои подозрения. — А мне снова преподносят вежливость, вечная спутница ледяного лорда эта ледяная вежливость. Которая скрывает равнодушие, убийственное безразличие… — почти неслышно прошептала последние слова Женька, забравшись с ногами в кресло и, расправив поудобнее юбку, уселась по-турецки.

— Нравится? — спросила я, не уточняя. Тут и так все было понятно.

— Угу, — кивнула Женя, каштановые локоны качнулись в такт движению, — как я могу кого-то выбрать, когда у меня постоянно перед глазами он? Понимаешь, Саш, он самый лучший, умный, добрый, благородный, про внешность вообще можно не говорить. Но он шиани! Мне по их дурацкому принципу отбора невест о нем и думать не стоит, а я на этих чистокровных смотреть не могу — они ему в подметки не годятся. Так ладно бы я ему хоть чуточку нравилась, у меня хотя бы маленькая надежда была. А так… бестолково все как-то у нас сложилось в итоге… Ты снова невеста Аллинара, и снова тебя отрядили к кому-то без твоего согласия. А я вроде как и право свободы выбора имею, да толку с той свободы, если я не могу выбрать того, кого люблю?!

Подошла и обняла подругу, так как словами тут особо не поможешь. Она все и без меня знала. Никто не пойдет в этом мире против Совета, а Верховный четко дал понять, что выбор у нас был только из акши. Потому-то и без боязни отпустил Женю жить в доме Варда, понимая, что шиани ее и пальцем не тронет, слишком многое поставлено на кон. И если я могла себя тешить надеждами, что стерпится — слюбится, в том смысле что может когда-нибудь Айк меня полюбит, жизнь-то у нас обоих длинная, в своих чувствах к лорду я уже давно разобралась. То у подруги ситуация была печальнее некуда — влюбиться в человека, с которым нет никаких шансов на какое-либо будущее. И в этих раздраенных чувствах надо еще как-то умудриться выбрать мужа, стараясь не нарваться на какого-нибудь мерзавца. Так мы просидели с полчаса, каждая думая о своем. Но предаваться унынию долго у нас никогда не выходило, поэтому смыв с лица остатки слез и приведя себя в порядок, подруга перешла к более насущным темам. Ибо война, как говорится, войной, а обед по расписанию.

— Вы на бал идете? — спросила она, подразумевая близящийся праздник в честь наступления местного нового года: здесь годы сменяли друг друга с приходом весны, или выражаясь по-местному, Желтой луны. Это празднество ежегодно проходило в Библиотеке вечной мудрости — красивом многоэтажном строении в центре города, которое на время бала превращалось из хранилища древних знаний в огромную танцевальную залу. По крайней мере именно так нам все описали акшиани, составить же собственное мнение нам еще только предстояло через дюжину с хвостиком дней. На этот бал приглашались все жители столицы вне зависимости от сословий, этим и объяснялся ажиотаж в лавке портного Рубиконса: очень многие дамы хотели блеснуть на главном балу сезона нарядами от известного мастера.

— Идем, — я рассеянно уставилась на шкаф, в котором уже давно разместились купленные обновки, — Айк и так кучу балов пропустил из-за меня, он конечно говорит, что не любитель подобных развлечений, но что-то мне подсказывает, что они туда не только развлекаться ходят.

— Ага, — подтвердила мои догадки подруга, — все последние балы, на которых вас не было, Вард постоянно решал какие-то деловые вопросы, уходил на переговоры, договаривался о встречах. Как я поняла, это дамы у них там развлекаются, мужчины, как и во всех мирах, думают, прежде всего, о деле. Ты кстати в чем пойдешь? Не припоминаю, чтобы мы тогда покупали тебе что-то в цветах дома Даргонт-Акш? Черное с золотом, наверняка неплохо смотрится.

— Неплохо, и явно лучше золотого в чистом виде. — хмыкнула я. — Айк сказал идти, в чем хочу. Я вот подумываю об этом… — вытащила из шкафа темно-синее струящееся платье с закрытой спиной и кружевными рукавами. Оно казалось совсем простым, но стоило мне его надеть, как преображались и я, и платье. Оно выгодно подчеркивало цвет глаз, делая его глубже и насыщеннее, а идеальная посадка делала из меня изящную статуэтку, затянутую в шелковую материю. В нарядах почтенного мастера гнома ты если и не ощущал себя акшиани, то, по крайней мере, уже было не стыдно находиться рядом с идеальными девами в одном помещении. Остаток дня мы провели обсуждая наряды и прикидывая, не выкинет ли еще какой фортель Верховный, помнится, мои прошлые балы были омрачены неприятностями не без активного участия этого красноглазого лорда.

Оставшиеся до бала дни пролетели незаметно, и вот я уже стою перед зеркалом при полном параде: платье, туфли, прическа — Тар-Такш поколдовал над уже изрядно отросшими волосами и теперь мое лицо обрамляли локоны, концы которых были заправлены под тонкий обруч с камнями, выложенных в виде цветочного венка. Небрежно, но очень изящно. Волосы и свободны и зафиксированы одновременно. Вместе с моим довольно простым платьем смотрелось волшебно — я напоминала себе греческую богиню — красивая, строгая и благородная. Ну по крайней мере, такой мне хотелось казаться.

До здания библиотеки мы добрались довольно быстро. Я рассматривала ночной город, стараясь не пялиться на своего спутника, который, как я успела понять за недолгое с момента нашего выхода из дома время, облаченный в цвета своего дома производил на меня убийственное впечатление. Понимая, что мое волнение тут же транслируется мужчине через ритуальную метку, решила, что его можно списать на само мероприятие — все-таки весь зимний сезон я пропустила, а прошлый бал для меня вообще закончился не очень радужно — переездом в тюремную башню.

— Лорд Аллинар Даргонт-Акш и его невеста леди Александра. — Реверанс, выждав положенное время в почтительном поклоне — приседании, в числе других гостей проходим в огромную залу, украшенную пока что в зимнем стиле: по стенам и колоннам струятся ледяные узоры, вместо потолка мерцает темное небо, которое то тут, то там неожиданно расцвечивает северное сияние. Аллинар уверенно миновал толпу гостей и подвел меня к Варду с Женей. Мне вручили бокал с чем-то похожим на шампанское, только напиток в отличие от земного отливал всеми цветами радуги, когда я обратила внимание, что помимо шиани рядом с моей подругой стоит еще один мужчина — судя по узким глазам и высокому росту, из числа чистокровных.

Глаза цвета бутылочной зелени сверкали на загорелом лице, лорд, как и все акшиани, был красив, но в отличие от многих других в нем не чувствовалось надменности. Открытый прямой взгляд, на губах играет искренняя улыбка — нашему обществу были рады и не скрывали этого. Судя по тому, что мужчина стоял ближе к Жене, да и по смущению, которое периодически проскальзывало в поведении подруги, данный лорд был из числа ее потенциальных женихов. И если я хорошо знаю свою подругу, то конкретно у этого мужчины были шансы! Как выяснилось, лорд Тайриус Трассант-Акш являлся представителем дома Единорога, который приехал с новостями о нашей подруге, ну и не преминул воспользоваться случаем и познакомиться с оставшимися девушками лично. Мы тут же засыпали его вопросами про Лизу, но отвечал нам мужчина в общих словах, что с нашей подругой все хорошо, она здорова, беременность переносит легко, с мужем они ладят. Просила передать, что ждет всех нас в гости. С мужьями, разумеется.

Я покосилась на Айка, но тот о чем-то тихо переговаривался с Вардом, поэтому понять его реакцию на 'мужа' не удалось, так как реакции-то и не было.

Зато подруга на любое упоминание о предстоящем выборе реагировала остро, вот и сейчас после 'мужей' лицо девушки стало больше напоминать маску, нежели живого человека. Лорд Тайриус, или Тай, как он сразу попросил его называть, видимо был не только открыт и прямолинеен в своих эмоциях и отношении к людям, но к тому же и быстр в принятии решений. Потому как в следующее мгновенье он поднес Женину руку к губам:

— Леди Евгения, я буду счастлив исправить это досадное недоразумение — отсутствие у столь прекрасное девы брачной метки. Прошу оказать мне честь и стать моей женой.

На пару секунд вокруг нас воцарилась тишина. Я молча смотрела на Женю и мужчину, склонившего перед ней голову, но так и не отпустившего ее руки. Женя растерянно переводила взгляд с Тая на Варда. Выражение лица Варда было как обычно непроницаемым, тогда как Аллинар почему-то хмурился. Не успела я как следует обдумать причины хмурого выражения лица своего лорда, а Женя дать какой-либо ответ, как это прилюдное признание прервали. Разумеется, нас снова почтил своим визитом Верховный. Красноглазый кивнул мужчинам и склонился перед нами в изящном полупоклоне:

— Леди Евгения, рад видеть, что вы помните о том, что выбор отсрочен, но не отменен. Леди Александра, Вы поменяли мое мнение о чистокровных людях — вы оказались куда крепче, чем мы все думали. — вряд ли мой оскал в ответ на его реплику можно было назвать вежливой улыбкой, но у меня и до карьярда скрывать эмоции получалось туговато, а сейчас дурной нрав легко можно было свалить на его последствия.

— Я прочитал письмо, которые Вы, лорд Трассант-Акш, доставили лично. Полагаю, Вы ждете на него ответа. — зеленоглазый лишь кивнул.

— Поскольку содержание письма касается всех окружающих, я оглашу его содержание. — почему-то у меня от этой фразы в желудке поселился ледяной комок. И в ту же секунду я почувствовала, как Айк встал сзади, отрезая меня от мира. Верховный тем временем достал конверт и, развернув послание, прочитал:

— Нам удалось узнать расу ребенка — у чистокровной девушки Елизаветы родится шиани. Дом Единорога берет на себя ответственность за женщину и ребенка. Брак с представителем дома остается в силе.

Пока зал гудел от этой новости, мы с Женей смотрели друг на друга и недоумевали, что же дальше с нами будет. Только что Верховный признал провал их эксперимента, а что обычно делают с остатками таких неудачных попыток, лучше было не думать.

— Я принимаю решение дома Единорога. Отныне акшиани не ждут от чистокровных женщин потомства, что означает, что с леди Евгении сняты все ограничения: она вольна сама распоряжаться своей судьбой, выходить замуж за того, кого пожелает, жить там, где сочтет нужным.

Зал загудел еще громче. А я растерянно смотрела на Женьку, не понимая, что делать дальше и разрешит ли Айк в случае чего приютить ее на время у нас. Да и вообще, не выкинет ли он меня сегодня же вечером. Последняя мысль была заткнута в угол как паническая и дурная, но всех снова опередил зеленоглазый представитель дома Единорога.

— Леди Евгения, мое предложение остается в силе. Я предлагаю Вам…

Но договорить мужчине не дали: с места неожиданно сорвался Вард и, схватив Женю за руку, куда-то уволок. А мы остались на месте, рассматривая друг друга. Точнее рассматривали все преимущественно меня, половина наверное гадала, как теперь будут развиваться наши с Аллинаром отношения. Айк выступил вперед, фактически задвинув меня за спину:

— Дом Даргонт-Акш не отрекается от данного слова. Леди Александра — моя будущая жена. Наш брак также остается в силе.

Верховный кивнул, принимая слова Аллинара, а я хотела только одного — спрятаться от всех, от этих взглядов, ощупывающих, оценивающих, среди которых отчетливо читалось 'повезло девчонке, успела ухватить удачу за хвост'. В ушах начинало звенеть, что было ну очень нехорошим признаком приближающейся потери сознания, когда в зал вернулись Вард с Женей, направившись прямо к нашей группе. Я успела только отметить, что шиани так же крепко держал мою подругу за руку.

— Верховный, я попросил леди Евгению разделить мой путь. Она согласилась, чему свидетельствует метка моего дома на ее запястье. — Женя развернула руку, на которой теперь серебрилась тонким узором снежинка.

— Как я сказал ранее, девушка отныне вольна сама решать свою судьбу, никто не будет препятствовать вашему решению, — кивнул красноглазый и покинул нас.

Вокруг снова загудел народ, кто-то поздравлял Варда с Женей, Аллинар с улыбкой похлопал друга по плечу, лорд Тай окинул Женю долгим взглядом и тоже откланялся, на всякий случай повторив, что приглашения в дом Единорога, разумеется, в силе. А я, улыбаясь, смотрела на подругу, чьи глаза сейчас лучились счастьем, и думала, что главное не разреветься тут от радости, не уверена, что местные жители оценят мою эмоциональность. И отчаянно надеялась, что счастье, которое нам пообещала Терра, не за горами.