Она, как и сотни других. Полистаешь ее и вроде бы многое узнаешь о человеке, который выбрал себе профессию – небо. Когда начал летать, на каких типах самолетов, сколько сделал вылетов? В ней указаны точные даты, часы, минуты, названы боевые задания… И все-таки – это всего лишь бумаги. Пожелтевшие от времени, фронтовых невзгод, бережно хранимые серые листочки, аккуратно пришитые суровой ниткой и скрепленные печатью.

В них статистика, хронология военных дней, напряженных, тяжелых, в часах и минутах. А как заглянуть за них, за эти скупые, короткие строчки: «Боевое задание», «Специальный вылет»? Ведь каждая из них – это часы и минуты жизни, где, может быть, одно лишь мгновение решало все.

Передо мной летная книжка фронтовика Ришата Шакировича Баталова. Записи в ней начинаются с декабря 1940 года, когда курсант Челябинского училища штурманов дальней авиации Ришат Баталов начал свои первые полеты.

Подходил к концу первый курс и вдруг… Война! Человек десять лучших курсантов, среди которых и Р. Баталов, были зачислены на краткосрочные курсы начальников связи авиационных эскадрилий. А через два месяца сержант Р. Баталов был уже в запасном полку.

Декабрь в Свердловске – суровый месяц. Мороз и пронизывающий ветер редко кого выгонят на улицу. А тут с утра, не сговариваясь, все как один спешили к штабу полка надеясь на удачу – попасть на фронт. Но самолетов не хватало. И вот однажды из группы офицеров, стоящих возле штаба, Ришата окликнули.

– Сержант Баталов! Вы что тут делаете?

Оглянувшись, Ришат увидел знакомого преподавателя из училища. Обрадовавшись встрече, он торопливо рассказал капитану об ожидании назначения. Выслушав сержанта, капитан неожиданно спросил:

– Пойдете к нам в полк стрелком-бомбардиром на самолеты У-2?

– На У-2? – опешил вначале Баталов.

– Да, на У-2. Решайте. Через неделю полк вылетает на фронт.

Не в характере Ришата было выжидать удобного момента. Он всегда шел туда, где это было необходимо, где решалось главное. Такова была его жизненная позиция, и отступать от нее он не собирался.

31 декабря 1941 года ночной бомбардировочный авиационный полк прибыл к месту назначения. Ночные тренировки и изучение района продолжались недолго, и вскоре экипажи вылетели на свое первое боевое задание.

Думал ли он, что этот маленький деревянный биплан, обтянутый перкалем, с мотором всего лишь в 100 лошадиных сил, в шутку прозванный «летающей партой», на два долгих года станет его боевой машиной, на которой он сделает более 600 боевых вылетов. Думал ли кто, что собранные с летных училищ и аэроклубов тихоходные учебные самолеты со временем станут грозными ночными бомбардировщиками, вписавшими славную страницу в историю нашей авиации.

На войне как на войне. Были и потери. Боевые и нелепые. Трудно все это переживать, даже если тебе только двадцать. Со временем приходил опыт.

«…Ришат Шакирович! На днях листал фронтовой журнал полка. Наткнулся на запись: «29.12.1942… сбит огнем над аэродромом противника экипаж Карташова и Алимова», – пишет бывший начальник штаба полка. – Жаль ребят. А помнишь ли ты, как вы с Деревянченко их однажды здорово выручили? Такое не забывается!»

Октябрьской ночью Деревянченко и Баталов возвращались с разведки дорог и переправ. Задание было важное, и данные очень нужны армейскому командованию. И потому приказ командира полка был строгий: «Все огневые точки обходить стороной!». Когда до линии фронта оставалось, как говорится, «рукой подать», вдруг слева по небу заметались лучи прожекторов Секунда, вторая… и вот в ярком луче одного из прожекторов неестественном блеском сверкнул такой же У-2, как и их. Тут же с земли со всех сторон к беззащитному самолету потянулись разноцветные нити пулеметных трасс.

– Баталыч! Нашего схватили.

– Вижу, – ответил Баталов, обдумывая, что же можно предпринять.

– Что будем делать, Баталыч? – задал вопрос летчик.

– Давай вниз, попробуем выручить.

– Понял, – ответил летчик и, убрав газ, резко положил рули влево.

Проверив застежку пояса и крепление троса к борту самолета, Баталов осторожно развернулся в тесной кабине. Мешали планшет и меховой комбинезон. Для того чтобы стрелять вниз, надо было обязательно встать ногами на сидение. Еще немного… Вот теперь можно взяться за ручки пулемета. Самолет, планируя, бесшумно приближался к прожектору. 500… 400… 300… 200 метров. Одна за другой к ярко светившему прожектору понеслись пулеметные очереди… Один прожектор погас. Два других метнулись в сторону наглеца. Но было уже поздно. Оба самолета скрылись в темноте. Возвратившись на аэродром, не стали докладывать командиру об этом эпизоде. Но скоро в полку дознались, кто выручил товарищей.

В конце декабря 1942 года войска Юго-Западного фронта с целью сорвать попытки врага деблокировать окруженную в районе Сталинграда группировку своих войск начали мощное наступление на Миллерово. В первом оперативном эшелоне таранным ударом, опрокидывая сопротивление противника, наступали танковые корпуса, далеко оторвавшись от пунктов управления. Связь с ними была потеряна.

«Удостоверение. Дано летчику лейтенанту Ковязину и штурману старшине Баталову в том, что они получили особое задание генерал-майора Красовского установить связь с наземными частями в районе Миллерово.

Командованию наземных частей всячески содействовать данному экипажу в выполнении настоящего задания.

Начальник штаба 734 нбап капитан Коломейчук».

Он и сегодня в памяти, этот полёт, полный драматических событий.

…Опрашивать движущиеся в разных направлениях колонны начали километров за 50 от предполагаемой линии фронта. Третью посадку решили сделать возле дороги, по которой двигалось несколько саней. Отойдя в сторону и приглушив мотор, Козявин мягко посадил самолет метрах в 200-х от дороги. Была тихая морозная ночь. Набив карманы гранатами и сунув за пазуху ракетницу, Баталов выбрался из кабины.

– Ришат! Будь осторожней, может быть там фрицы? – напомнил летчик.

– Хорошо, – ответил Баталов, снимая с крепления карабин. – Если там фрицы и меня обнаружат, я дам ракету, и ты немедленно взлетай. Ну, я пошел.

Провалившись по колено в снег, Ришат медленно двинулся к черневшему возле дороги кустарнику. Решение было одно: подождать колонну и постараться выяснить, кто это – наши или враги? Укрывшись за небольшим сугробом, на всякий случай вытащил гранаты и снял с предохранителя карабин. Через несколько минут показалась колонна. Впереди шагали двое, одетые в теплые полушубки. За ними, пофыркивая, здоровые битюги тащили сани, нагруженные ящиками. «Немецкие! – отметил Баталов, приглядываясь к лошадям. Отвернув шлемофон, прислушался. Шагавшие впереди колонны о чем-то разговаривали… – Кто же это? – До слуха доносились обрывки нерусской речи. – Фрицы?»

Вытащив ракетницу, медленно отвел курок, пододвинув ближе гранаты. До колонны оставалось несколько десятков метров. И вдруг в ночной тишине резко хлопнул кнут.

– Отъелся, гад, на наших харчах… теперича тащить не хочешь!

Как выстрел из пистолета, кнут хлопнул ещё раз.

…Через несколько минут два лейтенанта – грузины, а это они шли впереди, весело смеясь и похлопывая Баталова по плечу, наперебой объясняли обстановку.

– Зачем сомневаешься, дарагой! Мы тоже едим Миллерово. Фрицы далэко. Лети – там встретимся, гостем будешь!

Нанеся остановку на карту и дружески распрощавшись с артиллеристами, Баталов с Ковязиным приняли решение сесть на аэродроме в Миллерово…

Их спасла ночь, умение быстро ориентироваться и, может быть, чуточку везения… Аэродром в Миллерово был в руках противника.

В представлении к награждению орденом Красного Знамени командир полка писал: «… В воздухе ведет себя спокойно. На боевые задания идет с большим желанием. В зимние ночи делает по 5-и вылетов. Награжден двумя орденами Красной Звезды». Кратко, но во время войны и этих коротких строк было достаточно.

В конце 1943 года как лучший штурман звена лейтенант Баталов был направлен в академию. Очень не хотелось покидать полк, боевых товарищей. Но приказ есть приказ. И в летную книжку заносятся другие записи.

В его характере – знать существо дела. Не только понять смысл, а докопаться до сути, разобраться во всех деталях.

«…сообщаю, что отчет академии содержит доброкачественные материалы и выдан Главному конструктору для разработки изделия», – напишет в одном из отзывов руководитель головной организации. Таких отзывов на работы, выполненные под руководством Р. Баталова, много. Вся его жизнь в труде – общественном и том, что вписывается в треугольник – академия – КБ – войсковая часть. О ней всего не расскажешь. Это и разбор сложнейшей технической и полетной документации, руководство группой исполнителей и поездки в КБ и в строевые части. Это труд, труд, труд. А в часы отдыха – радость творчества. Есть у Ришата Шакировича Баталова страсть – это труд скульптора и художника. В творчестве ему открывается новый мир чувств, мыслей.

Сорок лет Ришат Шакирович в строю, в этом – его характер, такова его жизненная позиция.