РУСАЯ КОСА

Начнем с любимой игры девушек-невест — с русой косы. Кто не воспевал косу? Кто не писал ей похвал? В какой стране света не составляет она украшение девушек? На Руси в почести русая коса, в Малороссии — черная коса. Коса в славе, и сама красавица гордится ею. В сельской жизни она убирается розовой лентою, чешется роговым гребнем, умывается снежной водою или настоем из полевых душистых трав. Не век любуется девица прелестью косы! Наступает время, в которое она оставляет ее с плачем — это перед венчанием. Безутешная невеста сидит на скамье, подруги горюют с нею и поют на прощание русой косе. Приходит сваха и безжалостно расплетает косу; потом режет и прячет волосы под кику. Слезы льются ручьем! Невеста лишилась косы, а с нею девической своей свободы; с потерею косы только видится ей одно горе впереди.

При расплетании косы девушки становятся хороводом вокруг мнимой невесты и поют:

Под окном девка сидела. Под окном, окном косящетым: Русу косу плела, к себе дружка ждала, Погляжу я в окошечко, Не идет ли Милый мой? Ах! Милый идет, ясным соколом летит, Белыми рученьками помахивает, Светлыми кудрями потряхивает. Я встретила середь широка двора, С радостью милого за руки взяла. Повела милого во свой терем, Посадила милого под своим окном. Дивись, мой милый, русой косе! — Ах, косынька коса, девичья краса! Уж ты иссушила меня, молодца, Вынула румянец из белого лица. Из белого лица, удалого молодца! Не крушись, мой мил сердечный: Русая коса на утеху рождена, На утеху рождена, тебе обречена. Русая коса, коса, косынька, Расплетайся скорей! Красна девица! Выдь за меня замуж скорей. [40] Еще поется иначе: Как у нас во околице, Как у нас во светлице, Под окном девка сидела, Под красным косящетым: Буйну голову чесала, Свою русу косу плела, К себе дружка милого ждала. Погляжу млада в окошко Уж не идет ли милый друг? Уж как мой мил идет, Что ясен сокол летит, Шапочку охорашивает, Белыми руками помахивает, Черными кудрями потряхивает. Я выходила, молода, Из высока терема На широкий двор; Встречала друга милого: За белы руки хватала, В высок терем вводила, Под косящего окно сажала. Уж ты, милый друг, Порадуйся со мной: Подивись моей русой косе! Ах ты, косынька, коса, Коса, девичья краса! Уж как ты ли, русая коса, Иссушила меня, молодца. Потускнели черны очи, Позавял румянец на лице, Нету удали у доброго, Нету радости у молодчика. Не плачь, не горюй, Друг сердечный мой! Моя русая коса Не на горе рождена; Моя русая коса На роду тебе обречена. И по батюшкину повеленью, И по матушкину согласию Расплетает мою косу Разладница сваха. — Уж ты, русая коса, Расплетайся поскорей; Уж ты, красная девица, Выдь скорей за меня.

НЕВЕСТА

Девушки собираются в поле и сговариваются, кому быть невестой, а кому свахою? Тут завязывается между ними спор: каждая хочет поскорее услышать имя жениха, но каждая стыдится его. Сваха становится в середине крута, и каждая из девушек старается встать на таком месте, чтобы последнее слово песни (повел) пало на нее. Они поют:

Стояло тут Косово дерево, Вью, вью, вью, лелю! В той деревне тыночек стоит. Как в том тыночке беседа сидит, В той беседе пляшут девицы. Мимо тут ехал удалой молодец. Снявши шапочку, да девке челом, Слезши с коня, он руку подает. Девица ему и поклонилась, Красна ему и руку подала. Взявши с тыночка, за руку повел. Вью, вью, вью, лелю! [41]

На кого пало последнее слово (повел), тот выходит из круга. Ту же песню начинают снова петь и продолжают ее, пока не наберется условленное число невест. Потом сваха ставит каждую невесту отдельно и, обходя вокруг них, поет, и тут уже на кого падет последнее слово (повел), та признается всеми невестою, и ей выйти скоро замуж. Прочие девушки завидуют ей. Везде зависть, но зависть девушки происходит от нетерпения. В некоторых местах повторяют <слова> люли и лели после всякого стиха. Следующая песня, выражающая то же, поется с прибавлением <слова> люли.

Как у наших у ворот Стоит озеро воды. Ой, люли, ой, люли. Стоит озеро воды! Молодец коня поил, К воротичкам приводил! Ой, люли, ой, люли, К воротичкам приводил! К веревочке привязал, Красной девке приказал. Ой, люли, ой, люли, Красной девке приказал! Красна девица-душа. Сбереги добра коня. Ой, люли, ой, люли, Сбереги добра коня! Сбереги добра коня, Коня семитысячного. Ой, люли, ой, люли, Коня семитысячного! Не сорвал бы повода, Не сломил бы удила. Ой, люди, ой, люли, Не сломил бы удила! Красна девица идет, Словно павушка плывет. Ой, люди, ой, люли, Словно павушка плывет! На ней платье голубое, Лента алая в косе. Ой, люли, ой, люли, Лента алая в косе! На головушке перо, Хоть пятьсот рублей дано. Ой, люли, ой, люли, Хоть пятьсот рублей дано, Хоть пятьсот рублей дано, Стоит тысячи оно. Ой, люли, ой, люли, Стоит тысячи оно!

СРАВНЕНИЕ НОВЫХ РОДСТВЕННИКОВ

В этом хороводе становятся девушки в кружок и, взявшись за руки, то сходятся, то расходятся и поют. Разыгрывают осенью и во время свадьбы.

Репей стелется, расстилается, Ой, дид мой, репей, Ой, лада молода! Да не быть репью С тыном ровну; Да не быть свекру Супротив батюшки моего. Ой, дид мой, репей, Ой, лада молода! Репей стелется, расстилается, Ой, дид мой, репей, Ой, лада молода! Да не быть репью С тыном ровну; Да не быть свекрови Супротив матушки моей. Ой, дид мой, репей, Ой, лада молода! Репей стелется, расстилается, Ой, дид мой, репей, Ой, лада молода! Да не быть репью С тыном ровну; Да не бьпъ ладу Супротив братцев моих [42] .

ЗАМУЖ

Кто не хочет замуж? Девушки молчат, а это молчание есть убедительное доказательство пламенного их желания. Спросите у сердца девушки, и верно оно скажет: «Я замуж хочу!» Посмотрите на миленькое розовое создание, оно так и говорит: «Я замуж хочу!» Девушки разборчивы в выборе женихов, а это и есть причина, что перебор столько делает помех в семейных домах.

Хоровод составляется из взрослых обоего пола. Молодец ходит вокруг хоровода, высматривает себе невесту, а хоровод поет:

Чрез круг летит сокол, Калина, малина моя! Глядит и посматривает. Калина, малина моя! Пора девушке замуж, Калина, малина моя! Пора красныя замуж, Калина, малина моя! Ох ты, девушка-душа, Поди замуж за меня; Не пойдешь — спекаешься, Вспомянешь меня. Через круг летит сокол, Калина, малина моя! Глядит и посматривает, Калина, малина моя! Пора девушке замуж, Калина, малина моя! Пора красныя замуж, Калина, малина моя! — Соседушки, собранушки: Каков заезжий гость? Спохвалили молодца, Иду замуж за тебя! Калина, малина моя! Иду замуж за тебя! Еще поют: Молодец кудреватый. Надёжа моя! Расчесал, милый, кудри, Утеха моя! Заиграл, милый, в гусли, Надежа моя! Как струна струне молвит: Утеха моя! Пора молодцу жениться, Надёжа моя! На душе ли на вдовице? Утеха моя! Не женись, холостой, Утеха моя! Не женись, молодец, Надёжа моя! На вдове своенравной, Надёжа моя! Расчесал милый кудри, Утеха моя! По алому кафтану, Надёжа моя! По парчовому камзолу, Утеха моя! Заиграл милый в гусли, Надёжа моя! Как струна струне молвит: Утеха моя! Пора молодцу жениться, Надёжа моя! На душе ль красной девице? Утеха моя! Женись, молодец, Надёжа моя! Женись, холостой, Утеха моя! На девице красной. Надёжа моя!

Молодец выбрал себе невесту и берет ее. Игра переходит потом на другого, В иных местах молодец ищет невесту, играя на балалайке.

Некоторые из наших писателей приводят на этот случай как бы общепринятую при хороводных песнях:

Через круг летит утка, Калина, малина моя! Через наш хороводец, Калина, малина моя! Пора девушек замуж, Калина моя! Пора красных замуж, Калина, малина моя! За крестьянского ль сына, Калина, малина моя! У крестьянского сына И толочь и молоть, Решетом подсевать, Калина, малина моя! Через круг летит утка, Калина, малина моя! Через наш хороводец. Калина, малина моя! Пора девушек замуж, Калина, малина моя! Пора красных замуж, Калина, малина моя! За боярского сына, Калина, малина моя! У боярского сына Окошки косые, Собаки борзые, Калина, малина моя! Через круг летит утка, Калина, малина моя! Через наш Хороводец, Калина, малина моя! Пора девушек замуж, Калина, малина моя! Пора красных замуж, Калина, малина моя! За Старостина сына, Калина, малина моя! У Старостина сына Прянички сладенькие, Мед сыченый,— Калина, малина моя!

ЛЮБИТЬ НЕ ЛЮБЛЮ, ОТКАЗАТЬ НЕ ХОЧУ

У кого что на уме, у того и на деле. Девушки, взявшись за руки, составляют хоровод. Тут кумушка управляет хороводом девиц, и она намекает на их женихов, часто по имени, а нетерпеливые девушки иногда проговариваются сами.

Как пошли наши подружки В лес по ягоды гулять! Вею, вею, вью, вью, В лес по ягоды гулять! По черную черничку. По красну земляничку. Вею, вею, вью, вью, По красну земляничку! Они ягод не набрали, Подруженьку потеряли! Вею, вею, вью, вью, Подруженьку потеряли! Любимую подружку, Свет Катеринушку. Вею, вею, вью, вью, Свет Катеринушку! Не в лесу ли заблудилась? Не в траве ли заплелась? Вею, вею, вью, вью, Не в траве ли заплелась? Как бы в лесу заблудилась, То бы лесы преклонились. Вею, вею, вью, вью, То бы лесы преклонились! Как бы во траве заплелась, Трава бы шелком повилась. Вею, вею, вью, вью, Трава бы шелком повилась! Пойду я по тропинке, Найду я три елинки. Вею, вею, вью, вью, Найду я три елинки! Под елинкою кровать, На кровати-то перина. Вею, вею, вью, вью. На кровати-то перина! На кровати-то перина, На перине-то свет Катерина. Вею, вею, вью, вью. На перине-то свет Катерина! Перед ней стоит детина, Он и просит Катерину. Вею, вею, вью, вью, Он и просит Катерину! Коли любишь, так скажи, А не любишь — откажи. Вею, вею, вью, вью, А не любишь — откажи! Я любить — не люблю. Отказать не хочу. Вею, вею, вью, вью, Отказать не хочу!

Я любить не люблю, отказать не хочу вполне раскрывает женское сердце, которое на все готово, если решится. Еще есть и другая песня:

Околь Дону, околь Дону, Около тихого Дону, Добрый молодец гуляет, Добрый молодец гуляет, Табун коней загоняет. Кони, кони вороные! На них узды золотые, Чепраки парчовые, Подковы серебряные. — Уж ты, девица душа! Догадайся, догадайся! — Уж я рада бы догадаться, Родного батюшки боюсь; Я боюсь, я боюсь отца, Да потешу молодца, За то его потешу, Что один сын у отца.

ПОДАРОК

В других местах хороводная игра подарок носит название приданое невесты. <Ее> разыгрывают летом; поют также перед девичником, когда готовят приданое. Подарок есть игра свадебная, употребляется наиболее в северной России. Если свадьбе случится быть летом, то выносят невестину перину и кладут ее на траву; девушки делают круг около перины и песнею напоминают, что уже нет между ними одной.

Как у нас во садику Много было цветов посеяно, А не много их уродилося. Как у нас ли во тереме Много было красных девушек, А теперь немного осталося.

Сваха выходит из круга, садится на перину и говорит: «Ну, девушки, не горюйте, запойте-ка песню веселую». Одна из них отвечает ей: «Ох, сваха, сваха! Ты свела нашу подругу из нашего двора». Другие между тем начинают петь:

Как у нас во дворе, Как у нас во широком, Люли, люли, во широком! Стоят девушки в кругу, Стоят девушки в кругу, Люли, люли в кругу! Одной лишь нет, как нет, Одной-то нет, свет Марьюшки, Люли, люли, Марьюшки! Она ждет-пождет к себе Друга милого, суженого! Люли, люли, суженого!

После слов, выражающих ожидание невесты, как здесь: «Она ждет-пождет к себе друга милого, суженого», — сваха переворачивает перину, сбивает и потом стелет; девушки поют:

Стелю, стелю перинушку, Стелю, стелю пуховую, Люли, люли, пуховую! Кого люблю, кого люблю, Кого люблю, тому подарю, Люли, люли, подарю! Не дарик большой, а любовный — Пуховую перинушку. Люли, люли, перинушку! Ты выйди, свет Марьюшка, Ты бери за белы руки суженого, Лгали, люли, суженого! Дари суженого подарком, Дари ряженого перинушкой! Люли, люли, перинушкой!

По окончании пения выходит из круга действительная невеста и дарит своих подруг розовыми ленточками. Сваха спрашивает ее: «Полно, ты ли невеста?» — «Сваха, сватушка, — отвечает она со вздохом, — не сама ли ты засватала?» В это время выходит мать невесты и дарит сваху белым или красным платком и говорит ей: «Родимая! Полноте вопрошать». Подруги берут невесту под руки, сажают ее на перину и вносят в комнату с окончательным припевом:

Дари суженого подарком, Дари ряженого перинушкой. Люли, люли, перинушкой!

ПОКОРИЩЕ ДЕВИЦЫ

Здесь принимают участие не одни девицы, но и молодые парни. Составив хоровод, ходят крутом и поют первый стих весьма протяжно, а второй скоро:

Ах по морю! Ах по морю! Ах по морю, морю синему! Плыла лебедь, плыла лебедь, Лебедь белая моя. Ни тряхнется, ни тряхнется, Ни тряхнется, ни ворохнется, Где ни взялся, где ни взялся, Где ни взялся млад ясен сокол. Убил, ушиб, убил, ушиб, Убил, ушиб лебедь белую мою. Он кровь пустил, он кровь пустил, Он кровь пустил по синю морю. Он перушки, он перушки, Он перушки пустил по чисту полю; Он пух пустил, он пух пустил. Он пух пустил по поднебесью. Где ни взялась, где ни взялась Красна девица-душа! Брала перья, брала перья, Брала перья лебединые мои. Клала в шапку, клала в шапку, Клала в шапку соболиную. Милу дружку, милу дружку, Милу дружку на подушечку. Где ни взялся, где ни взялся, Где ни взялся добрый молодец. Бог на помочь! Бог на помочь! Бог на помочь, красна девица-душа! Она ж ему, она ж ему, Она ж ему ни поклонится. Добро девка, добро девка, Добро девка, девка красная моя! Будет время, будет время, Будет время, и поклонишься мне. Будешь стоять, будешь стоять, Будешь стоять у кроватушки моей. Будешь держать, будешь держать, Будешь держать шелковую плеть в руках.

С окончанием песни одна из девушек, признанная за покорище, кланяется своему молодцу, а иногда и все делают поклоны, каждая своему парню.

Покорище девка значит покорная девица. Она должна смириться перед своим женихом и должна помнить, что когда сделается его женой, тогда она будет стоять у его кровати и разувать с него сапог, из которого он возьмет плеть и будет ее бить в знак его власти над нею. Игра покорище девицы есть любимейшая у поселян. Почему? Потому что здесь участвуют те, которые им милы по сердцу и желанию, оттого и все прочие для них игры не игры. Здесь им позволено и смеяться, и глядеть друг на друга, и жать руку. Всегда девушки любят такие игры, в коих допускается свободное потешение.

Поют эту самую песню с сокращением, но смысл ее один и тот же:

Как по морю синему, По синему, Хвалынскому, Плывет стая гусей серых, Другая стая лебединая. Ходил, гулял добрый молодец: Он застрелил лебедь белую. Кровь пущал в сыру землю, Пух пущал по чисту полю. Собирались красные девушки Пуху брати лебединого. Мимо ехал добрый молодец: — Бог помочь вам, красные девушки! Пуху брати лебединого. Все девушки поклонилися, Одна девка не поклонилась. Грозил парень красной девушке: — Добро, девка, добро, красная, Станешь, девка, у кровати стоять, Станешь, красная, горючие слезы ронять.

ЖЕНИХ

Это насмешка над заезжими женихами, которые, сватаясь и перебирая долго невест на своей стороне, женятся, наконец, на чужой. Люди смеются над такими женихами, девушки осыпают их укоризнами.

Мужчины и девушки делают круг; мужчины, выбрав среди себя одного побойчее, называют его женихом и ставят посредине, потом поют:

Как под лесом, лесом шелкова трава, Ой ли, ой ли, ой, люшеньки, шелкова трава! Ходил, гулял донской казак, сам в скрипку играл, Ой ли, ой ли, ой, люшеньки, шелкова трава! Играл, играл, выигрывал, девок выбирал. Из круга выходит девушка и ходит с женихом: Хорошая, пригожая, поди замуж за меня! Не пойдешь — спекаешься, вспомянешь меня.

Невеста отвечает:

Пойти было к соседушкам, спросить про тебя: Соседушки, голубушки, каков человек?

Хороводные отвечают:

Он пьяница, пропойца, пропьет и тебя!

Невеста смотрит на жениха с презрением и говорит:

Соседушки, голубушки не хвалят тебя: Ты пьяница, пропойца, пропьешь и меня.

Невеста входит в свой крут; начинают снова петь:

Как под лесом, лесом шелкова трава, Ой ли, ой ли, ой, люшеньки, шелкова трава! Ходил, гулял донской казак, сам в скрипку играл, Играл, играл, выигрывал, девок выбирал.

Из крута выходит другая девушка и останавливается перед женихом.

Хорошая, пригожая, поди замуж за меня! Не пойдешь — вспокаешься, вспомянешь меня.

Невеста обращается к соседушкам, ходит с хороводом и отвечает:

Пойти было к соседушкам, спросить про тебя: Соседушки, голубушки, каков человек?

И, помолчав несколько, она говорит ему весело:

Соседушки, голубушки хвалили тебя. Вино кури, пиво вари, иду замуж за тебя! Ой ли, ой ли, ой, люшеньки! Иду замуж за тебя.

Жених берет невесту за руку, хороводные повторяют:

Ой ли, ой ли, ой, люшеньки! Иду замуж за тебя.

Тем оканчивается игра, потом выбирают другого жениха, если хотят продолжить хороводную шутку над женихом.

Девушкам приятно забавляться женихами, но под их шуткою бьется пламенное желание: скорее замуж! Иногда из шуточной игры жених он делается настоящим женихом .

КОВЕР

За несколько дней до выхода замуж подруги невесты собираются к ней в дом. Там они поют с нею девические песни, а потом выходят из ее дома хороводом на улицу или в сад. В середине хоровода идет действительная невеста с белым платком в руке, который представляет ковер. И что же значит ковер? — Тот будущий ковер, на котором она должна стоять перед венчанием со своим суженым. Она обязана приготовить ковер заранее и отдать его своим девушкам. При выходе из дома их встречает толпа молодых людей с припевом:

Ты не пой, соловей, Ты не пой, молодой, При долине! Ты не вей гнезда, Ты не вей гнезда При тереме!

Девушки отвечают:

Как во тереме девица Дорогой ковер вышивает; Она золотом ковер вышивала, Она жемчугом ковер унизала. Уж кому мой ковер достанется? Доставался мой ковер Старому мужу.

Невеста отвечает:

Я могу ковра убавить, Я со всех сторон, со четырех, Я со всех углов, с золотых.

Хороводные продолжают:

Как во тереме девица Дорогой ковер вышивает: Она золотом ковер вышивала, Она жемчугом ковер унизала. Уж кому ковер мой достанется?

Невеста отвечает:

Достанется мой ковер Ладу милому. Я хочу ковра прибавить: Я со всех сторон, со четырех, Со всех углов, с золотых.

После этих слов невеста отдает свой ковер подругам; одна из них, представляющая жениха, берет ее за руку и выводит из круга. Прочие девушки не останавливаются на этом: каждая из них разыгрывает невесту с соблюдением обыкновенных правил. В иных местах играют ковер просто. Собираются девушки в хорошее летнее время на луг, выбирают из себя невесту и поют хороводный ковер.

ЗАМУЖНЯЯ ЖИЗНЬ

Многие из замужних весьма часто вспоминают о своем девичестве; не раз вскручинется молодушке, когда она припомнит прошлую, беззаботную свою жизнь. Неволя замужней жизни ясно обозначена в песне, сочиненной не без причины на этот случай. Тяжелые работы наших женщин, а требований еще более от их мужей, составляют одну из главных причин, что поселянки многократно горюют о невозвратной своей волюшке. Родимая не отягощала свою дочь работами, родимый не брал ее с собою боронить поле — а теперь? Замужняя молодушка, делай то, что муж прикажет; ходи по терновым кустам и пекись на солнце, недосыпай ночей и работай до поту.

Замужняя жизнь, говорят некоторые, разыгрывается осенью. Нет, она разыгрывается и летом, и весною, когда вздумается хороводу. Для многих забав нет раздела времени. В этой игре участвуют не только девушки и молодёжь, но и жены, и мужья. Хороводные, взявшись за руки, поют все вместе с избранною ими кумою, которая находится у них посредине. Она движениями глаз, плечей, рук и проч. показывает жизнь замужней женщины.

Я пойду, пойду во зеленой сад гулять, Поищу я молодого соловья. Соловей, ты мой батюшка! Ты скажи, скажи, скажи, мой млад соловей: Кому воля, кому нет воли гулять? Молодушкам нет волюшки, Красным девушкам своя воля гулять. У молодушки три кручинушки: Да как первая кручинушка — Стлать пуховую перинушку; А другая-то кручинушка — Растворяй жена широки ворота; А как третья-то кручинушка — Едет, едет мой ревнивый муж домой; Он везет, везет гостинец дорогой: Шелкову плетку, кнуто кнутовое: Да ударит меня меж белых плеч! Стала с мужа кафтан скидавати. Часты пуговки расстегивати. Хоть и рученьки белешеньки, На руках ли золоты перстни, Только стану, стану, мужа разувать, Про замужнюю жизнь вспоминать [44] .

При последнем стихе про замужнюю жизнь вспоминать иногда кума кивает головою так неосторожно, что иной немедленно бросает игру. Над ним смеются, а его молодушка дрожит, как вспомнит про свою жизнь. Эта игра одна из поучительных для семенного быта. Следующая песня, выражающая отношение замужней к свекру, свекрови и мужу, сходна с замужней жизнью.

Я в сад пойду, во зелен пойду, Ой, люли, ой, люли! По белу капусту, По бел кочешок. Не успела подойти, Не успела подойти, Ой, люли, ой, люли! Бежит моя золовушка Из высокого терема: — Подь, невестушка, домой, У нас дома нездорово, Нечто сделалось: Новы сени подломились, Кроватушки опустились. Свекор-батюшка упал. — Как бы я была, вестимо, Я бы выше подмостила, Горючь камень подложила. Ой, люли, ой, люли! Я в сад пойду, во зелен пойду, Ой, люли, ой, люли! Не успела подойти, Не успела заломить. Ой, люли, ой, люли! Бежит моя золовушка Из высокого терема: — Подь, невестушка, домой, У нас дома нездорово, Нечто сделалось: Новы сени подломились, Кроватушки опустились, Свекровь-матушка упала. — Как бы я была, вестимо, Я бы выше подмостила. Ой, люли, ой, люли! Я в сад пойду, во зелен пойду. Ой, люли, ой, люли! Не успела заломить, Ой, люли, ой, люли! Бежит моя золовушка Из высокого терема: — Подь, невестушка, домой. У нас дома нездорово, Нечто сделалось: Новы сени подломились, Кроватушки опустились, Твой лада упал. — Как бы я была, вестимо, Я бы ниже подмостила: Я бы перинку подложила; Ой, люли, ой, люли!

ЖЕНИНА ЛЮБОВЬ

Это воспоминание о тех временах, когда женский пол проводил свою жизнь в теремах и светлицах; когда ему запрещалось говорить с холостыми с глазу на глаз; когда девушка выходила замуж, не зная, за кого выходит: обязывалась его любить из боязни к одной плети. Игра женина любовь осталась единственно в хороводах для осмеяния жестокости самовластных мужей; она не везде в употреблении. Веселой порой разыгрывают все вместе: мужья, жены, молодцы и девушки. Старики, посматривая на играющих, хвалят старого мужа и говорят ему: «Не давай волюшки молодой жене; поживет — слюбится».

Женщины и мужчины любят эту игру, но не везде соблюдают единообразные правила при разыгрывании: более или менее оно изменяется по местным правилам. Девицы делают собой круг, в середину круга выступают молодец и девица, но чаще две девицы: одна из них занимает место мужа и надевает на свою голову шляпу, а другая представляет жену. Хороводные, идучи, поют:

Я поеду, жена, В Китай-город гулять. Жена моя, женушка, Сердитое сердце твое! Я куплю тебе, жена, Кисеи на рукава. Жена моя, женушка. Сердитое сердце твое! Вот тебе, жена. Кисеи на рукава!

Представляющая жену ходит, отворотясь, и не глядит на своего мужа. Муж подает ей кисею, жена вырывает у него из рук и бросает на землю, хор поет:

Посмотрите, добры люди. Как жена мужа не любит: Где ни сойдется — не поклонится, Отворачивается. — Я поеду, жена, В Китай-город гулять, Я куплю тебе, жена, Золото колечко.

Муж подает ей кольцо, жена отталкивает от себя и ходит, отворотясь.

Посмотрите, добры люди, Как жена мужа не любит: Где ни сойдется — не поклонится, Отворачивается. Я поеду, жена, В Китай-город гулять, Я куплю тебе, жена, Шелковую плетку. Вот тебе, жена, Дорогой подарок!

Жена смотрит на своего мужа ласково, муж бьет ее плеткой, а она кланяется ему; хор поет:

Посмотрите, добры люди, Как жена-то мужа любит: Где ни сойдется — все поклонится, Поцелуется. Жена моя, женушка. Отходчиво сердце твое! [45]

Женина любовь разыгрывается в других местах совсем иначе. Играющие мужа и жену иногда разыгрывают в комнате и пляшут. Все прочие сидят во время пения. Когда муж заглядывает в лицо своей жены, тогда она отворачивается от него с сердцем. В это время поют:

Да, жена моя, женушка, Ревнивое сердечко! Да, жена моя, женушка, Ревнивое сердечко!

Муж кладет на плечо жены шелковый или другой какой-либо платок, который она сбрасывает сердито, но, рассудив, что она поступает со своим мужем нехорошо, переменяется вдруг: делается внимательнее к словам его, и это внимание усиливается за всяким стихом более и более:

Ну, смотрите, добры люди, Как жена мужа полюбит, Да, жена моя, женушка, Ревнивое сердечко! Как поеду, молодец, в Китай-город гулять. Да, жена моя, женушка, Ревнивое сердечко! Как куплю я жене да шелкову плётку. Да, жена моя, женушка, Ревнивое сердечко! Вот, возьми, тебе, жена, шелкова плётка. Да жена моя, женушка, Ревнивое сердечко!

Он бросает на ее шею скрученный платок; она, поправив его на себе, бежит к мужу и смотрит ему в глаза.

Вы видите, добры люди, Как жена-то мужа любит. Да, жена моя, женушка, Ревнивое сердечко! Она любит меня, она смотрит на меня. Да, жена моя, женушка, Ревнивое сердечко! Она смотрит на меня, поцелует меня. Посмотрите, добры люди, Как жена мужа не любит. Да, жена моя, женушка, Ревнивое сердечко! Посмотрите, добры люди, Как жена мужа не любит: И не любит его, и не смотрит на него. Да, жена моя, женушка, Ревнивое сердечко! Как поеду, молодец, в Китай-город гулять. Да, жена моя, женушка, Ревнивое сердечко! Да, куплю я жене кумачные рукава. Да, жена моя, женушка, Ревнивое сердечко! Вот тебе, жена, кумачные рукава. Да, жена моя, женушка, Ревнивое сердечко!

Муж кладет на плечо жены платок, который она сбрасывает.

Посмотрите, добры люди, Как жена мужа не любит. Да, жена моя, женушка, Ревнивое сердечко! И не любит, и не смотрит на него. Да, жена моя, женушка, Ревнивое сердечко! Как поеду, молодец, в Китай-город гулять. Да, жена моя, женушка. Ревнивое сердечко! Да, куплю я жене глазетову юбку. Да, жена моя, женушка. Ревнивое сердечко! Вот тебе, жена, глазетова юбка! Да, жена моя, женушка, Ревнивое сердечко!

Жена целует мужа, и этим оканчивается игра.

Припев песни к ревнивой жене изменяется по местностям, например, в Пензенской губернии хороводные, избрав мужа и жену и поставив их в свой круг, так начинают:

Растворяйтеся, широкие ворота! Как поеду ль я в Китай-городок, Я куплю жене подарок, Дорогой китайки. Ты прими, жена, не ломайся, А после не кайся.

Муж кладет ей на шею ширинку, она сбрасывает и отворачивается от него. Он начинает петь, а хоровод вторить ему:

Поглядите-ка, добры люди; Как жена меня не любит, Меня, молодца, ненавидит.

Товарищи мужа, остановившись, спрашивают его:

Ты скажи-ка нам, Бравый хват Иван: Что, поладил ли с женой Ты с своей молодой?

Муж отвечает, что он не поладил еще, и поет с хороводом:

Посмотрите, добры люди, Как жена меня не любит, Меня, молодца, ненавидит.

На мужа сыплются насмешки и укоризны, что он и плох, и худ, что он мал и работать не умеет и что хотя привез жене подарок, однако, никуда не годится. Потом начинают снова:

Растворяйтеся, широкие ворота! Как поеду ль я в Китай-городок, Привезу жене подарок: Шубку, юбку, телогрейку. Ты прими жена, не ломайся, А после не кайся.

Муж снова кладет подарок на плечо жены, которая снова отворачивается от него. Его спрашивают поладил ли он с женой? Муж отвечает с хороводом:

Посмотрите, добры люди, Как жена меня не любит, Меня, молодца, ненавидит.

Над ним издеваются по-прежнему, называют его кочетом (петухом) и намекают ему прибегнуть к строгости. Потом возобновляют песню прежним порядком.

Растворяйтеся, широкие ворота! Как поеду ль я в Китай-городок, Уж куплю я жене подарок, Дорогой подарок — шелковую плётку, Два аршина с половиной. Ну, прими-ка, жена, не ломайся, И теперь покайся. Ты, жена, плётку возьми, не гневайся; Душа-радость, не прогневайся.

Муж кладет на плечо жены плётку. Жена, видя неминучую беду, оборачивается к нему, обнимает и целует его. Муж, заломивши шапку набекрень, обращается к хороводным:

Посмотрите-ка, добры люди, Как жена меня любит; Меня, молодца, уж не ненавидит, Поглядите-ка, люди добрые, Как жена мужа любит; Вокруг него увивается, В глаза засматривается. Посмотрите-ка, люди добрые, Как жена с мужем ладно живет: Где ни сойдется — все целуется.

В заключение своей радости муж и жена отхватывают пляску залихватскую, по выражению играющих, под какую-нибудь плясовую песню.

РЕВНИВАЯ ЖЕНА

Во всяком состоянии ревность есть бич для семейного счастия. Быть мужу ревнивым неумно: это значит сомневаться в благородстве чувств своей жены; но быть ревнивой жене еще хуже и непростительнее, потому что этим самым она дает повод мужу к нарушению верности. Напрасно оспаривают некоторые, что ревность происходит от истинной любви. Если бы это была чистая любовь, то никогда бы не ревновали друг к другу. Кто истинно любит, тот верит в постоянство. Недоверчивость рождает ревность, а отсюда проистекают страдания супругов. «Мой муж, — говорит жена, — не любит меня». Это значит, что она и прежде могла сомневаться в его любви. Мужья скорее изменяют женам или жены мужьям? Нет сомнения, что мужья. Но кто же этому виной? Тревожная ревность самих жен. Верьте в любовь и будете счастливы. Иначе непременный разлад. От этого произошла поучительная игра для ревнивых жен.

Молодые обоего пола составляют хороводы; избранные из них муж и жена становятся в кружок и поют вместе, <идучи> вокруг:

Как у нас за двором Росла трава шелковая, Ой, люди, шелковая! По той траве шла жена, За нею муж горемычный, Ой, люли, шелковая! — Ты постой, моя жена, Ты подожди, моя жена, ОЙ, люли, шелковая! — Я, сударь, не твоя, Я родимова батюшки, Ой, лгали, шелковая! Как у нас за двором Росла трава шелковая, Ой, люли, шелковая! Шли молодцы, удальцы, Вели коня под ковром, Ой, люли, шелковая! Под золотым чепраком, Он копытом землю выбивал, Ой, люли, шелковая! В моем муже правды нет, С чужой женой знается, Ой, люли, шелковая! Со мной же ссорится, Надо мной издевается, Ой, люли, шелковая! Чужой жене башмаки, А мне, младой, фи-фи, Ой, люли, шелковая! Чужой жене сережки, А мне одне слезки. Ой, люли, шелковая! Я же мужа одарю, Рубашку ему сошью, Ой, люли, шелковая! Сошью из полотна, Из дерюжного конца, Ой, люли, шелковая!

Жена выходит из круга, а муж остается один: он стоит в задумчивости, потом и он выходит и сам не глядит на жену. Эта разладица мужа и жены явно обнаруживает семейное неудовольствие. Если хотят продлить вновь игру, то опять ее составляют, как прежде. В некоторых местах муж ходит в круге с полюбовницею, а в других и все трое: жена, муж и его полюбовница. Этот хоровод по выражению своему сходствует с хороводом: довольный своей женой муж , но по действию различается: в первом стоит в середине круга один молодецкий сын, а здесь муж и жена.

РЕВНИВЫЙ МУЖ

В кругу ходит старый сгорбившийся муж: он кашляет и грозит своей молоденькой жене, стоящей в стороне от него. Когда он подходит к ней, тогда она убегает и прячется между девушками, уже поющими:

На горе, горе, дубья стоят, Дубья стоят сучковатые. Ой, люли, люди, сучковатые! У меня ли, у младой, ревнивый муж, Ревнивый муж, окаянный еретик. Ой, люли, ой, люли, еретик! Посылает меня муж В полночь по воду одну. Ой, люли, ой, люли, В полночь по воду одну, По холодну ключеву.

Жена идет по воду, держа в правой руке дитя, а в левой ведра, и все это представляет она особенными какими-либо вещами.

В левой руке ведро несу, Во правой свое дитя держу! Ой, люли, ой, люли. Дитя держу! В ведре вода сколыхалася, А я, млада, развопилася, Ой, люли, ой, люли, развопилася! Мое дитя раскричалося: Ты спи, усни, мое дитятко, Ой, люли, ой, люли, мое дитятко! Ты спи, усни, угомон тебя возьми, Ой, люли, ой, люли, угомон тебя возьми! Угомон возьми, либо бес утащи, А меня, младу, погулять пусти.

Молодой жене приторно жить со старым мужем, который ни сам не веселится, ни ее не пускает. Поневоле жена захочет гулять; а если разгуляется жена, то уж горбатого исправит могила. Из этого выходит, что старые мужья причиною своим несчастиям, а молодые жены не знают за ними своего счастия.

ЖЕНИН РАЗЛАД

Жена долго повиновалась умной строгости своего мужа, наконец, соскучившись ею, уже не хочет более слушать его: она идет гулять, забывает своего мужа и нейдет к нему. Муж любит жену за одну ее красоту, ласкает и обещает ей во всем дать волю. Торжествующая жена делает с ним условия, муж соглашается на все, но когда она огласила себя вольною, тогда муж бросил ее. Это есть олицетворение слабости мужа, который, будучи сам виновным в воле жены, находит одно средство в своем горе — расстаться с легкомысленною. Муж и жена стоят в середине хоровода; они сначала не смотрят друг на друга, потом сходятся, смотрят и расстаются: жена с презрением, а муж с грустью. Играющие ходят вокруг них и поют:

Я, малешенек, у матушки родился, Я, глупешенек, у батюшки женился, Привез себе жену молодую, Словно грушу зеленую, Словно яблочко налитое. А жена-то молодчика не возлюбила, Негодяем молодчика называла. Как пошла молодая жена, Как сама гуляла без меня. Ровно девять денечков. Ко мне, мужу, не бывала? На десятый денечек Ко мне, мужу, жена приходила, Не дошедши, остановилась, Мне, негодяю, поклонилась. Жена оборачивается к мужу: Ах ты, муж негодный! Будешь ли кормить хлебом? Муж. Сударыня-жена! Буду кормить калачами. Жена. Будешь ли, негодный! Меня поить квасом? Муж. Буду я поить сытой, Сытой медовою. Жена. Будешь ли, негодный! Пускать меня в гости? Муж. Сударыня-жена, Ступай вовсе!

Муж и жена расходятся, подруги уговаривают жену прийти и поклониться мужу; она сначала не хочет, потом идет и кланяется ему в ноги, но муж гонит ее от себя .

СТАРЫЙ МУЖ И МОЛОДОЙ МУЖ

Одного мужчину делают старым мужем, а другого молодым. Представляющая невесту посматривает грустно на старого: ходит печально по комнате и ломает руки; прочие поют:

Ай, горе! Ай, горе! Напасть превеликая, Печаль неутолимая! Как же мне, как же мне, За старого замуж идти, За старого замуж идти?

Берет старого за руку и оборачивается к нему спиною:

Вот так, вот этак! За старого замуж идти, За старого замуж идти. Ай, горе! Ай, горе! Напасть превеликая, Печаль неутолимая! Как же мне, как же мне, Cтарому постелю стлать, Старому постелю стлать?

Бросает на пол грязную тряпку:

Вот так, вот этак! Старому постелю стлать, Старому постелю стлать. Ай, горе! Ай, горе! Напасть превеликая, Печаль неутолимая! Как же мне, как же мне, Старого на постелю класть, Старого на постелю класть.

Толкает старого мужа на тряпку:

Вот так, вот этак! Старого на постелю класть, Старого на постелю класть. Ай, горе! Ай, горе! Напасть превеликая, Печаль неутолимая! Как же мне, как же мне, Старого обнимать будет, Старого обнимать будет?

Обнимает воздух над головою старого:

Вот так, вот этак! Обнимать старого будет, Обнимать старого будет. Ай, горе! Ай, горе! Напасть превеликая, Печаль неутолимая! Как же мне, как же мне, Старого целовать будет, Старого целовать будет?

Она целует старого и потом плюет на землю:

Вот так, вот этак! Старого целовать будет, Старого целовать будет. Ай, горе! Ай, горе! Напасть превеликая, Печаль неутолимая! Как же мне, как же мне, Старого подымать будет, Старого подымать будет?

Поднимает старого и толкает его:

Вот так, вот этак! Старого подымать будет, Старого подымать будет.

Та же девушка, которая горевала, смотрит иначе на молодого и пляшет от радости.

Ай, радость! Ай, радость! Веселье великое! Веселье великое! Как же мне, как же мне, За молодого замуж идти, За молодого замуж идти?

Берет молодого за руку, ведет его за собою и любуется им:

Вот так, вот этак! За молодого замуж идти, За молодого замуж идти. Ай, радость! Ай, радость! Веселье великое! Веселье великое! Как же мне, как же мне, Молодому, постелю стлать?

Стелет пуховую постель и кладет в головы пуховую подушку.

Вот так, вот этак! Молодому постелю стлать, Молодому постелю стлать, Ай, радость! Ай, радость! Веселье великое! Веселье великое! Как же мне, как же мне, Молодого на постелю класть, Молодого на постелю класть?

Берет молодого за руки и тихо его опускает на постель:

Вот так, вот этак! Молодого на постелю класть, Молодого на постелю класть, Ай, радость! Ай, радость! Веселье великое! Веселье великое! Как же мне, как же мне Молодого обнимать будет, Молодого обнимать будет?

Прижимает молодого к своей груди:

Вот так, вот этак! Молодого обнимать будет. Молодого обнимать будет! Ай, радость! Ай, радость! Веселье великое! Веселье великое! Как же мне, как же мне Молодого целовать будет, Молодого целовать будет?

Целует его страстно:

Вот так, вот этак! Молодого целовать будет. Молодого целовать будет. Ай, радость! Ай, радость! Веселье великое! Веселье великое! Как же мне, как же мне, Молодого поднимать будет, Молодого поднимать будет?

Берет молодого под руки, поднимает осторожно и сажает на приготовленное место.

Вот так, вот этак! Молодого поднимать будет, Молодого поднимать будет.

Выход девушки замуж за старого выражен следующих двух хороводных песнях:

По реке, реке селезень плывет, Девушкам весть несет нерадостную: Скорую грамотку По белому бархату. — Быть тебе, девушка, За старым за мужем; Быть тебе, девушка, Старою бабою, безобразного. — Знала бы я, девушка, да ведала, Я бы мылами не умывалася, Я бы белилами не белилася. И румянами не румянилася, Сурмилами не сурмилася.

Еще поют:

По морю, по моречку синему Плавала, плавала лебедушка белая; Плакала, плакала душа красна девушка. Как мне быть, как мне быть, За старого замуж идти? Как эдак и вот эдак! Как-то мне, как-то мне Старому постель будет стлать? Как эдак и вот эдак! Как-то мне, как-то мне Старого спать будет класть? Так эдак и вот эдак! Как-то мне, как-то мне Старого целовать будет? Так эдак и вот эдак! Там нечего меня учить, Я со старым не хочу жить. Со старым жить мне не хочется, К нему мое сердце не ворочается. Я пойду замуж за ровнюшку, За хольную головушку. Сама ровнюшке буду постелю стлать. Таки-буду, таки-буду похаживать, Буду с ровней распевать, Правой ручкой обнимать, Раздушенькой называть — Таки-буду, таки-буду поживать, Буду ровнюшку целовать, Сокровищем называть, Туго к сердцу прижимать. Не об чем будет плакать, горевать, Таки-буду, таки-буду поживать. Старый жених не мил, Он противен и постыл. Быть замужем за старым никому не нравится: Жалко девка плакала: За старого замуж иду! Ты, старый, ты, старый муж, Сгубил мою голову, Всю девичью красоту. Ой, на горе калина, Под горою малина! Тут идут бояре, Вскричали Ульяну. Вспомянет ли батюшка? Ой, высоко и далеко! А я вспомяну и прочь пойду, Прочь пойду и не забуду. Среди Москвы повалуша стоит, За повалушею красна девица сидит. Она плачет, как река льется: Потеряла трое золоты ключи С шелковым поясом, С серебряным мутовизком (шнурком). Кто бы мои ключи нашел, За того б я замуж пошла! Хоть бы за старого, за малого, Хоть бы за ровнюшку, за пьяницу. Идет старый из улицы, Он правой рукой помахивает, Золотыми ключьми побрякивает. Красная девица возговорила: Пропадай же мои золоты ключи С шелковым поясом, С серебряным мутовизком.

ВДОВА

Хочется ли молодушке оставаться вдовушкой? Больно вдовушке жить одной. Невольные воспоминания тревожат ее. Посмотрит ли она на своих гуляющих подруг, у нее забьется сильно сердце: ей нельзя гулять с ними. Что скажут тогда про вдовушку? Приглашают ли ее на посиделки, она нейдет: ей не до веселостей. В этой игре представляется печальная вдовушка: она стоит на возвышении, около нее поет хоровод. Иные покрывают лицо вдовушки платком, водят ее в кругу и утешают. При слове, выражающем ее тоску, она оборачивается к хороводу и представляет себя плачущею. Первые два стиха поются протяжно, а последние коротко и скоро:

Как у наших у ворот Стоял девок хоровод, Хоровод, хоровод, Ой, люли, хоровод! Все девки веселы, Одна лишь Марьюшка, Хоровод, хоровод, Ой, лгали, Марьюшка! Одна лишь Марьюшка, Безутешна вдовушка. Хоровод, хоровод, Ой, люли, вдовушка! Во садику гуляет, Личико утирает, Хоровод, хоровод, Ой, люли, хоровод! Личико утирает, Словечушко говорит. Хоровод, хоровод, Словечушко говорит!

Вдова начинает говорить, а после нее хоровод повторяет последние два стиха.

Мне счастия не видать, С молодцами не гулять, Повторение Хоровод, хоровод, хоровода Ой, люли, не гулять! Меня вы не держите, Отсюда отпустите, повторение Хоровод, хоровод, хоровода Ой, люли, отпустите!

Хоровод расплетается, и вдовушка выходит из круга. Место вдовы занимает по условию другая какая-либо девушка. В этой игре не участвуют мужчины.

Вдова очень искусно приноровлена поселянами к их быту, и эта самая песня поется еще иначе:

Как у наших у ворот, Люли, право, у ворот! Стоял девок хоровод, Люли, право, хоровод! У точеных у дверей, Люли, право, у дверей! Все девки веселы, веселы, Люли, право, веселы! Одна девка лучше всех! Люли, право, лучше всех! Авдотьюшка вдовина, Люли, право, вдовина! По бережку гуляет, Люли, право, гуляет! Рукавчиком махает, Люли, право, махает! Сердечушком воздыхает, Люли, право, воздыхает! Словечушко говорит, Люли, право, говорит! Ах! Свет, моя сторона, Люли, право, сторона! Покровская слобода, Люли, право, слобода! Уж мне в тебе не бывать, Люли, право, не бывать! Пивца, винца не пивать, Люли, право, не пивать! Сладких яблок не едать, Люли, право, не едать! С молодцами не гулять, Люли, право, не гулять!

Вместо окончательных стихов: люли, право, у ворот; люли, право, хоровод и т. д. другие поют: люли, браво, у ворот, люли, браво, хоровод — и т. д. Нет сомнения, что слово право переиначено песенниками в браво, тем более что эта песня довольно старинная, певалась прежде иначе и без браво, которое вошло у нас в употребление едва ли ранее конца XVIII века. Вот как она пелась в старину:

У наших-то у ворот, да у ворот, У точеных у дверей, да у дверей, Стоял девок хоровод, да хоровод. А все девки веселы, да веселы, Одна девка лучше всех, да лучше всех, Авдотьюшка вдовина, да вдовина. По бережку гуляла, да гуляла, Рукавчиком махала, да махала, Сердечушком вздыхала, да вздыхала, Словечушко сказала, да сказала: — Ах ты, свет, моя сторона, да сторона! Покровская слобода, да слобода: Уж мне в тебе не бывать, да не бывать, Пивца, винца не пивать, да не пивать; Сладких яблок не едать, да не едать, С молодцами не гулять, да не гулять [48] .

ГУЛЯЙ. ГУЛЯЙ

Эта забава сопровождается не одним пением, но и пляскою. Когда наши добрые мужички поразвеселятся и язычок у них поразвяжется, тогда начинают они гуляй, гуляй! Женушки себе тоже, только с молодцами. Мужичок и пляшет, и поет, и скачет, и гуляет; мужичок в то время и учит свою жену: он берет плётку и напоминает ей про разгулье. Это характерная игра, которая живо рисует разгульную жизнь наших мужичков.

Хоровод составляется из девушек, молодушек и молодцов. Взявшись за руки, ходят кругом, пляшут и поют:

Как у нас, во пиру, Как у нас во беседе; Ай, люли, люли, во беседе! Всем молодушкам весело, Всем Ивановнам весело; Ай, люли, люли, весело! Одной молодушке грустно, Одной молодушке скучно; Ай, люли, люли, скучно! Уж у ней ли старый муж, Уж у ней ли старый гриб, Ай, люли, люли, старый гриб! Молодушке погулять, Молодушке побывать, Ай, люли, люли, побывать! С ребятами поиграть, С неженатыми потолковать, Ай, люли, люли, потолковать! Запрещает, не велит, Грозит бедную побить, Ай, люли, люли, побить! Слезы катятся, играть хочется, А стару мужу не покорюсь, Ай, люли, люли, не покорюсь! — Отпусти, сударь, батюшка, На улицу погулять, Ай, люли, люли, погулять! Я пошла, млада, разгулялась, Во зеленом саду разыгралась, Ай, люли, люли, разыгралась! Все с ребятами с неженатыми. Что заря пришла, я домой пошла! Ай, люли, люли, пошла! Родной батюшка у ворот стоит: — Ты поди, поди, моя бедная; Ай люли, люли, бедная! Твой высок терем растворен стоит, Твой ревнивый муж за столом сидит. Ай, люли, люли, сидит! Шелкова плётка на столе лежит, Толстая дубинка перед ним, Ай, люли, люли, перед ним! Я взошла во высок терем, Мой высок терем затворяется, Ай, люли, люли, затворяется! Мой ревнивый муж подымается, Шелкову плеть со стола берет, Ай, люли, люли, берет! Плётка свистнула, руда брызнула: Уж ты где была, жена срамница? Ай, люли, люли, срамница! Я была молода во зеленом саду, Все с ребятами с неженатыми, Ай, люли, люли, с неженатыми!

При окончании пения подходит подгулявший мужичок и ищет свою женушку. В кругу прячут ее, он успевает открыть и уводит ее с собою, приговаривая: «Вот я-те! Все с ребятами с неженатыми». Она просится погулять, муж сердится и грозит ей. Затем снова возобновляют игру до желанию.

РАЗГУЛЬНАЯ ЖЕНА

Кто не знает, какое горе для мужа, когда разгуляется жена его? Увлекаясь страстью к веселой жизни, она нарушает иногда супружескую верность, которая в кругу наших поселян доселе священна. Да пребудет навсегда ненарушимо и свято супружество! Несчастие мужей изобрело игру разгульной жены или, как иные называют, гульливой.

Мужчины, девушки и женщины становятся в кружок и поют часто укоризненные слова о жене, прямо не в бровь, а в глаз. Порок открывается, несмотря на скрытность женщины: изворотливость ее не смягчает справедливо разгневанного мужа. Одна из женщин разыгрывает разгульную жену, которую помещают в кружке. Женщины сначала издеваются над разгульною, потом начинают петь все хором:

Вдоль по улице широкой, По большой, по широкой! Ой, люли, по широкой! Шли красны девушки, Шли все молодушки, Ой, люли, молодушки!

Тут разгульная поет с девушками:

Девушки, подождите, Меня с собой возьмите, Ой, люли, возьмите! Пойду, погуляю, Я мужа не спрошаю. Ой, люли, не спрошаю! Мой муженек, старичишка, Не пускает на игрища, Ой, люли, на игрища! Я иду сама гулять, С молодцами поиграть, Ой, люли, поиграть! Старик мой, старичишка, Отпусти погулять, Ой, люли, погулять!

Хор мужчин отвечает:

Я тебя отпущу, Но домой не пущу, Ой, люли, не пущу!

Весь хор:

С ребятами гулять, Ой, честь потерять, Ой, люли, потерять!

Рассерженный муж уводит свою жену. Толпа старушек корит ее; молодые, едва женившиеся, слушают с трепетом, чтобы нарекание не пало и на их жен. Часто мужья-старики досадуют на эту забаву, но слова из песни не выкинешь, говорят им насмешницы, и игру начинают вновь. Некоторые замечают, что эта игра составляет любимый хоровод заокских обитателей, но я видел ее и в южных местах России, только с большими изменениями, <где> часто приплетают свои припевы, нарочно выдуманные на этот предмет.

МОЛОДЕЦКИЙ СЫН

Под этим именем иные разумеют скупого, который, заехав в чужую сторонушку, не сорит деньгами. Парень долго ходил по свету, искал себе жену и, наконец, нашел веселую, как он сам; беспечную и игривую, как его удальство. Девушки и молодые парни, составив хоровод, ставят в середине молодецкого сына и, идучи вокруг него, распевают про житье-бытье молодецкого сына:

На горе калинушка стояла, Разными цветами расцветала. На той ли на калине сидит соловейка, Весел песни распевает, Холостому молодцу весть подает: — Пора тебе, молодец, жениться. Тебе, красной девушке, постричься. Пойду ли я на матушку на Волгу, К наибольшему там атаману: — Чем меня государь-батюшка подарует? Подарил меня государь-батюшка женою, Глупою женою, неразумною: Я за гудок, а она за прялку; Я в гудок играти, а она мотати. Незачем в люди на кручину, Дома кручинушки довольно. Подарил меня государь-батюшка женою, Умною женою и разумною: Я за гудок, а она за песни, Я в гудок, а она плясати. Незачем в люди по веселье, Дома весельица довольно [49] .

Говорят, что прежде выставляли молодецкого сына на <показ>: тут девушки бранили его, и если он не исправлялся, то наказывали. Приятно, очень приятно слышать, что существовало подобное обыкновение на Руси. В нем заключается хороший урок и для нынешних щеголей, называющихся львами и а-ля мужик.

ДОН ИВАНОВИЧ

Из песни Дон Иванович сделали хороводную забаву. Что значит Дон Иванович? Должно ли его принимать за имя реки или за похождение обитателя реки Дон? Языческие славяне боготворили реки: Дунай, Буг, Волхов и др., но про Дон ничего нам неизвестно. В народных напевах река Волга поныне именуется матушкой рекой. По своему большому протяжению, историческим событиям и ватагам разбойников Волга запечатлелась в памяти народа. Сверх этого, будучи лучшею судоходною и рыболовною рекой, она приобрела от тамошних обитателей справедливое имя кормилицы. Но почему же поют Дон Иванович'? Потому, что это похождение <торговых> удальцов с берегов Дона, и можно сказать наверное, что они, посещая великороссийские земли, прославились между русскими удальством, изворотливостью, наездничеством и любовью к музыке. Как заезжие гости они принимались с почестями, особенно среди семейных домов. Там ими дорожили и там готовили для них своих невест. Сама песня говорит нам про это, как бы ни пели ее превратно. Есть песни, в коих Дон превращен в Дунай, но эта перемена произошла от принятия Дон за Дунай.

Донцы в известности, а теперь еще более, когда они сделались образованнее и богаче. Дон Иванович не есть песня, но целая дума. А почему обратили ее в хоровод? Неизвестно, но известно то, что ее издавна поют и играют. Девушки собираются вечером поиграть на лугу: там они поют сначала разные хороводные песни, потом, когда присоединятся к ним молодцы, запевают Дон Иванович. Взявшись за руки, становятся в кружок; в середине стоит Дон Иванович с шапкою на голове и балалайкою в руке. От его искусства игра принимает разные веселые изменения: он старается олицетворить саму песню, а потому поступает по напеву.

Как пошел наш молодец Вдоль улицы на конец. Ах, Дон, ты наш Дон, Сын Иванович Дон! Ах, как звали молодца, Позывали удальца, Ах, Дон, ты наш Дон, Сын Иванович Дон! Как во пир пировать, Во беседушку сидеть, На игрище поиграть. Ах, Дон, ты наш Дон, Сын Иванович Дон! Уж как мне ли, молодцу, Мало можется, Мало можется, Играть хочется. Иль я выйду, молодец. На свой новый на крылец, Закричу ли я, молодец, Громким голосом своим: — Ах! Как есть ли у меня Слуги верные мои? Вы берите ключи, Отмыкайте сундуки. Вынимайте кафтан, Рудожелт камчат; Вынимайте шапку, Черную мурманку; Вы подайте гусли, Звончаты мои. Ах, Дон, ты наш Дон, Сын Иванович Дон! Как пошел наш молодец Ко вдовушке на конец, Ах, Дон, ты наш Дон, Сын Иванович Дон! Как садился молодец, Как садился удалец, Против вдовушки на скамье!

Дон Иванович садится с балалайкою на земле и играет, к нему подходит вдовушка; он ей кланяется, и в это время падает с него шапка; вдовушка не поднимает. Хоровод продолжает:

Заиграл он в гусли, Заиграл в звончатые свои. Ах, Дон, ты наш Дон Сын Иванович Дон! Молодец вдове челом, Уронил шляпу долой, Ах Дон, ты наш Дон, Сын Иванович Дон!

Дон Иванович поет с хороводом:

Уж ты, вдовушка моя, Молодая вдова, Подними шапку мурманку. Один хоровод: Ах Дон, ты наш Дон Сын Иванович Дон!

Вдовушка поет с хороводом перед Доном Ивановичем:

Не твоя, сударь, слуга, Я не слушаю тебя. Один хоровод: Ах Дон, ты наш Дон, Сын Иванович Дон!

Вдовушка не поднимает его шляпы, уходит от него; он сам поднимает и надевает.

Хоровод:

Как пошел наш молодец Вдоль улицы на конец, Ах Дон, ты наш Дон, Сын Иванович Дон! Ах как звали молодца, Позывали удальца, Ах Дон, ты наш Дон, Сын Иванович Дон! Как в пир пировать, Во беседушку сидеть, На игрище поиграть. Ах Дон, ты наш Дон, Сын Иванович Дон! Как пошел наш молодец К девушке наконец, Ах Дон, ты наш Дон, Сын Иванович Дон! Как садился молодец, Как садился удалец, Против девушки на скамейке. Ах Дон, ты наш Дон, Сын Иванович Дон!

Из хоровода выходит девушка, он ей кланяется, с него падает шапка; хоровод пое:

Заиграл он в гусли, Заиграл во звончатые свои. Ах Дон, ты наш Дон, Сын Иванович Дон! Молодец девице челом, Уронил шапку долой. Ах Дон, ты наш Дон, Сын Иванович Дон! Дон Иванович с хороводом: Уж ты, девушка моя, Ты, красная моя, Подними шапку мурманку. Один хоровод: Ах Дон, ты наш Дон, Сын Иванович Дон! Девица с хороводом: Я твоя, сударь, слуга, Я послушаюсь тебя.

Дон Иванович принимает с ее рук шапку и целует девушку. Хор поет:

Ах Дон, ты наш Дон, Сын Иванович Дон! [50]

Не олицетворение ли это жениха без роду, без племени, ищущего себе невесту?

В этом хороводе часто стоят вместе невеста и жених. И как тогда приятно сердцу невесты, когда она слышит похвалы своему суженому. Часто заводят с намерением эту игру, чтобы порезвиться на просторе.

Вот вам целая любовная дума Дона Ивановича, которого часто пели под именем Вздунай. И каких имен не давали ему! Воздунай, Раздунай, гор-Дунай, Дуни, най, най.

Еще поют и разыгрывают иначе: в середине круга ходит в одну сторону парень и машет на девушек платком, которые в то время ходят в противоположную ему сторону.

Девки звали молодца, Позывали удальца, Во пир пировати, Во беседушку сидеть, Посадили молодца. Посадили удальца, Ой, Дон, мой Дон, Сын Иванович Дон! Против вдовушки на скамье, На хорошей на скамье, Ой, Дон, мой Дон, Сын Иванович Дон! С молодца шляпа долой, С удальца черная долой. Уж ты, вдовушка, подай, Раскрасавица, подай! Не раба, сударь, твоя, Не работаю на тебя. Ой, Дон, мой Дон, Сын Иванович Дон! Не честь молодцу, Не хвала удальцу, Ой, Дон, мой Дон, Сын Иванович Дон! Девки звали молодца, Позывали удальца, Во пир пировати, Во беседушку сидеть. Посадили молодца, Посадили удальца. Ой, Дон, мой Дон, Сын Иванович Дон! Против девицы на скамье, Против хорошей на скамье. С молодца шляпа долой, С удальца черная долой, Ой, Дон, мой Дон, Сын Иванович Дон! Уж ты, девица, подай, Расхорошая, подай. Я раба, сударь, твоя И работаю на тебя. Ой, Дон, мой Дон, Сын Иванович Дон! Спасибо тебе, душа, Девушка хорошая. Ой, Дон, мой Дон, Сын Иванович Дон!

Вот еще изменение Дона Ивановича:

Ой, Дон ли, мой Дон, Сын Иванович Дон! Как из улицы в конец Идет добрый молодец; Он платком махает, Важно разговаривает: Меня звали, молодца, Позывали, удальца, Во пир пировать, В беседушку сидеть. Посадили молодца Против вдовоньки на скамье. Молодец вдове челом, С молодца шляпа долой. Шляпу, вдовонька, подай! Разгорюшенька, подай! Не слуга, сударь, тебе, Не послушаю тебя; Не послушаю тебя, Черну шляпу не подам. Не радешен молодец, Он головушку повесил, Сам заплакал и пошел. Как из улицы в конец Идет добрый молодец. Слезно плачет и рыдает. Платком слезы утирает. Меня звали, молодца, Позывали, удальца, о пир пировать, Во беседушку сидеть. Посадили молодца Против девушки на скамье. Молодец девке челом, С молодца шляпа долой. Уж ты, девица, подай! Раскрасавица, подай! Я слуга, сударь, твоя, Я послушаюсь тебя, Черну шляпоньку подам. Добрый молодец радешен и весел; Сам защелкал да пошел, Веселую песенку запел: Про Дунящу, про Ульяшу, Про сударушку свою.

БУРЛАКИ

Это насмешка над бездомными людьми. Их представляют в виде бурлаков. Бурлак есть, собственно, малороссийское слово и означает переходного человека, который порядочно зарабатывает и богатеет. В Великороссии проименовали бурлаками судовщиков, кои отправляются в конце зимы в понизовые города. Жизнь их, по причине большой бедности, очень грубая. Котомка, деревянная ложка, палка, лапти и верхняя изорванная одежда — вот все, что они имели и имеют при себе. В прежние годы во время их переходов через города и селения они производили большие беспокойствия жителям: располагались станом на площадях, особенно около рынка, и заводили ссоры с торговками. По этому случаю составлены на их счет многие песни.

Один из ловких молодцев представляет бурлака, который сманивает неопытную девушку, называемую девка-незнавка.

Перед нашими вороты, Перед нашими вороты. Люди, люли, бурлаки! Перед нашими вороты Разыгралися ребята. Люли, люли, бурлаки! Все ребята молодые, Молодые, холостые. Люли, люли, бурлаки! Они шуточку шутили, Во новы сени вскочили. Люли, люли, бурлаки! Во новы сени вскочили, Новы сени подломили, Люли, люли, бурлаки! Новы сени подломили, Красну девку подманили, Люли, люли, бурлаки! Красну девку подманили, В новы сани садили. Люли, люли, бурлаки! Ты садися, девка, в сани. Ты поедешь, девка, с нами. Люли, люли, бурлаки! С нами, с нами, молодцами, С понизовыми бурлаками. Люли, люли, бурлаки! У нас жить будет добренько, У нас горы золотые. Люли, люли, бурлаки! У нас горы золотые, В горах камни дорогие. Люли, люли, бурлаки! На обман девка сдалася, На бурлацкие пожитки. Люли, люли, бурлаки! А бурлацкие пожитки, Что добры, да не велики. Люли, люли, бурлаки! Что добры, да не велики. Одна лямка да котомка. Еще третья-то оборти. Люли, люли, бурлаки! [51]

ЗАИНЬКА

Многие хороводные наши песни изображают семейный быт в разных его отношениях, но заинька менее всех говорит о нем. Некоторые из русских писателей замечают, что он выражает сельское сватовство, что игроки избирают среди себя резвых и отважных парней, которые носят названия: заиньки, тестя, тещи, шурина и свояченицы; что эта игра замечена в одном московском уезде, по троицкой дороге. Я видел эту забаву во многих местах России, особенно в Малороссии, где она в большом употреблении между детьми и девушками, которые просто забавляются в заиньке, как им вздумается, и поют:

Заинька, заинька, Серенький заинька, Серенький заинька.

Представляющий заиньку бегает по кругу и хочет выбежать из него; ему кричат:

Заинька, заинька, Серенький, попляши! На лапочки присядь, Бочком, кружком приляг.

Заинька вертится, ищет места, хочет выскочить; хоровод не выпускает:

Серенький, заинька, Не скачи, не вертись; Приляг, повернись, Бочком, кружком покатись.

Заинька выскакивает, и хоровод расстраивается. Судя по другой хороводной песне, она выражает сватовство.

Заинька, беленький! Хожу я по хороводу, Гляжу я, смотрю я, По всему народу, Ищу богатого тестя. Нашел я, нашел я, Богатого тестя. Будь ты мне тестик, А я тебе зятик. Заинька, беленький! Хожу я по хороводу, Гляжу я, смотрю я По всему народу. Ищу я ласкову тещу. Нашел я, нашел я Ласкову тешу. Будь ты мне теща, А я тебе эятик. Заинька, беленький! Хожу я по хороводу, Гляжу я, смотрю я По всему народу. Ищу я богатого шурина. Будь ты мне шурин, А я тебе зятик. Заинька, беленький! Хожу я по хороводу, Гляжу я, смотрю я По всему народу. Ищу я ласкову своячину. Нашел я, нашел я Ласкову своячину. Будь ты мне своячина, А я тебе зятик. Заинька, беленький! Хожу я по хороводу, Гляжу я, смотрю я По всему народу. Ищу я себе ладу милую. Нашел я, нашел я Себе ладу милую. Будь ты мне, лада, невестой, А я тебе женихом. Я, выпивши пива, Ударю тестя в рыло; Я, приевши пироги, Пушу тещу-матушку в толчки. Оседлай, шурин, коня, Поезжай, шурин, со двора. Ласковой своячине Подарю подарочек, Шелкову плетку. Весел я, весел, Что один остался. С своей ладой милой, С своей ладой милой, Три раза поцелуюсь [52] .

Действительно ли заинька мог служить когда-либо предметом для изображения семейного быта? Заяц по своей трусливой природе может служить только для забавы резвой, беспечной и неопытной юности, которая не размышляет о том, что ожидает ее впереди. Играют в заиньку еще иначе. Мужчины и девушки, взявшись за руки, составляют довольно обширный круг; в середине его помещается заяц, избираемый из мальчиков. Хоровод двигается то в правую, то в левую сторону, оставаясь в равном расстоянии от зайца, и поет:

Заинька, ускочи, серенький, ускочи, Кружком, бочком повернись. Кружком, бочком повернись.

Заяц поднимается на лапочки и хочет выскочить из круга, но его не выпускают. Тогда он, упираясь руками о землю, кружится во все стороны.

Заинька, ускочи, серенький, ускочи, И под бочки подопрись, И под бочки подопрись.

Заяц подпирается в бочи фертиком и забрасывает ногу, сначала одну, потом другую.

Заинька, в ладоши, серенький, в ладоши, Кружком, бочком повернись, Кружком, бочком повернись.

Заяц, став на корточки, бьет в ладоши; потом мечется во все стороны.

Здесь города все немецкие, Здесь города все немецкие, Закрепочки все железные, Закрепочки все железные. Есть зайцу куда выскочить, Есть зайцу куда выскочить. Серому куда выскочить, Серому куда выскочить.

Заяц начинает агукать, как дитя, взвизгивать, подражая зайцу, пойманному в тенетах; брыкать ногами и старается вырваться из круга. Мужчины отталкивают его и кричат: «Ату-уу! У-лю». Девушки машут на него платками. Наконец, заяц, заметив слабое место, вырывается из круга, и этим оканчивается игра.

ГУСИ

Чертят небольшой круг, и в середине его садится волк — кому завязывают глаза; потом молодые люди, составляющие хоровод, берутся за руки и становятся вокруг волка на довольно значительное расстояние от начерченного круга; между хороводом и кругом помещаются дети: они играют гусенят.

Хоровод: А, гуси, вы гуси! Гу енята: Га-га-га, га-га-га. Хоровод: Вы, серые гуси! Гусенята: Га-га-га, га-га-га, Хор<овод>: А где, гуси, были? Гус< еня та>: Га-га-га, га-га-га. Хор<овод>: Кого, гуси, видели? Гус<енята >: Га-га-га, га-га-га.

В то время, когда гуси кричат, волк бросается на них, чтобы схватить кого-нибудь и, если поймает, то отводит на середину и сажает на определенное им место. Посаженный не смеет встать до окончания песни. Если же волк не поймает, то возвращается на свое место и ждет нового крика гусей.

Гусенята: Мы видели волка, Унес волк гусенка, Что самого лучшего. Что самого большого. Хоров<од>: А, гуси, вы, гуси! Гус<енята>: Га-га-га, га-га-га. Хор<овод>: Щиплите-ка волка.

Пойманные и непойманные гуси бросаются на волка, а он, сорвав с глаз своих повязку, кружится и старается ускользнуть из хоровода, что не так легко сделать, потому что хоровод не выпускает волка. Если ускользнет волк, то его не трогают более, и игра оканчивается.

СИНИЧКА

Вот вам олицетворенное сватовство. Снегирь-жених после долгих неудач решается жениться, а между тем знакомые спрашивают его: почему он не женится? Он отвечает: что ему некого взять за себя. Такой обыкновенно ответ у женихов с неудачами. Наконец, синичка — сестра снегиря созывает к себе гостей и тут улаживает выбор. Так делается в семейной жизни, в коей женщины довершают свадьбу.

Во время хоровода снегирь-жених ходит в кругу, обращаясь лицом к поющим, и высматривает невесту. Хор поет:

За морем синичка не пышно жила, Не пышно жила, пиво варила, Солоду купила, хмелю взаймы взяла. Черный дрозд пивоваром был, Сизый орел винокуром слыл. Дай же нам, Боже, пиво то сварить, Пиво то сварить и вина накурить. Созовем к себе гостей, мелких пташек. Совушка, вдовушка, незваная пришла, Снегирюшка по сеничкам похаживает, Совушка головку поглаживает. Стали все птички меж собой говорить: — Что же ты, снегирюшка, не женишься? — Рад бы я жениться, да некого взять: Взял бы я чечетку — то матка моя, Взял бы я синичку — сестричка моя, Взял бы я сороку — щекотливая. Есть за морем перепелочка, То мне ни матушка, ни тетушка, Ту я люблю, за себя возьму. — Здравствуй, хозяин с хозяйкою, С малыми детками на многи лета! [53] .

ВОРОБУШЕК

Это насмешка над разными недостатками девиц и молодых парней. Она вошла в хоровод в виде поучения, и часто случается, что намеки производят явное неудовольствие или между играющими, или между теми, кои смотрят на эту забаву. В старину не знали театральных представлений, но зато многие песни служили нашим предкам изъяснением слабостей обоего пола. Бывают случаи, что пороки не всегда могут быть осмеяны явно. Древние народы рассказывали о них в виде басен, потом вывели их на сцену под многоразличными изменениями и, наконец, олицетворили их в театрах. Наши зрелища, появившиеся в половине XVII века, в царствование Алексея Михайловича, под непосредственным распоряжением достойного его любимца, ближнего боярина Артамона Сергеевича Матвеева, не могли занять простой народ, который и доселе забавляется хороводными играми от души и сердца. Пора бы нам заняться своим народным, вводить свое, потому что многое чужестранное не по нас и не по нашему духу. Справедливо сказал в свое время об иноземцах ближний боярин Афанасий Лаврентьевич Ордын-Нащокин: «Их платья не по нас, а наши не по них». Как бы ни было, игра воробушек есть любимая между сельскими жителями, и она действительно веселит всех их. Делается крут из девушек и молодцев, в середине их стоит воробушек — один из играющих; он при пении песни изображает разными своими телодвижениями и коверканиями походку гордых, уродливых, насмешливых и ненавистных людей. Искусство воробушка состоит в том, чтобы уметь все выставить ловко и естественно.

Скажи, скажи, воробушек, Как дети ходят?

Он представляет их походку, а хоровод поет:

Они этак, и вот этак: Туды глядь, сюды глядь, Где орешки лежат. Скажи, скажи, воробушек, Как девицы ходят?

Воробушек представляет их походку, а хоровод поет:

Они этак, и вот этак: Туды глядь, сюды глядь, Где молодцы сидят. Скажи, скажи, воробушек, Как молодцы ходят? Воробушек представляет их. Они так, и вот этак: Туды глядь, сюды глядь, Где голубушки сидят. Скажи, скажи, воробушек, Как старушки ходят? Он показывает им: Они этак, и вот этак: Туды глядь, сюды глядь, Где молодые сидят. Скажи, скажи, воробушек, Как купцы ходят? Отвечает походкою: Они этак, и вот этак: Туды глядь, сюды глядь. Где товары лежат. Скажи, скажи, воробушек, Как скупые ходят? Они этак, и вот этак: Туды глядь, сюды глядь, Где сундуки стоят. Скажи, скажи, воробушек, Как наши вороги ходят? Они этак, и вот этак: Туды глядь, сюды глядь, Как честные говорят. Скажи, скажи, воробушек, Показывает им. Они этак, и вот этак; Туды глядь, сюды глядь, Где добрые сидят.

Вопросы продолжаются иногда долго, смотря по занимательности и ловкости вопрошающих. Оканчивают обыкновенно:

Скажи, скажи, воробушек, Как скачет чив, чив, воробей? Вот этак, и вот этак: Туды глядь, сюды глядь, И порх через забор.

Воробушек старается вылететь из круга, и тот, кто мог удержать его и не удержит, заступает его место; в противном случае воробушек снова вступает в прежнюю свою игру.

Есть другая игра воробушек. Она разыгрывается с тою целью, чтобы посмеяться над предающимися пьянству. Некоторые думают, что ее только разыгрывают на Успение и когда гости бывают навеселе. Может быть, это так было прежде, но с того времени, как эта игра сделалась хороводною, она превратилась в одну забаву; разыгрывают ее, когда вздумают, и поют, что им по сердцу. Сама песня выскажет нам это лучше.

У воробушки головушка болела, Ох, как болела? Так болела, вот так болела, этак болела. У воробушки сердечушко щемило — Ох, как щемило? Так щемило, вот так щемило, этак щемило. У воробушки спинушка болела, Ох, как болела? Так болела, вот так болела, этак болела. У воробушки рученьки болели, Ох, как болели? Так болели, вот так болели, этак болели. У воробушки ноженьки болели, Ох, как болели? Так болели, вот так болели, этак болели. Уж стал воробей приседати, Ох, как воробей приседати? Так приседати, вот так приседати, этак приседати. Захотел воробей перемены, Ох, как перемены? Так перемены, вот так перемены, этак перемены.

Еще поют:

У воробушки головушка болела, Так болела, так болела. У воробушки сердечушко щемило, Так щемило, так щемило, так щемило. У воробушки спинушка болела, Так болела, так болела, так болела. У воробушки рученька болела, Так болела, так болела, так болела. У воробушки ноженька болела, Так болела, так болела, так болела. Уж как стал воробей приседати, Так приседати, так приседати, так приседати. Захотел воробей перемены.

В Смоленской губернии разыгрывают иначе воробушка. Молодые люди, взявшись за руки, составляют кружок; в середине его ходит воробушек:

А у воробушки головушка Болит, болит, болит; А у воробушки сердечушко Щемит, щемит, щемит. Не пора ль тебе, воробушка, Садиться на лужок? На лужочек, на пружочек, На желтенький на песочек?

При этих словах воробушек садится или становится на колени.

Хор поет:

Не пора ль тебе, воробушка, Встать, полетать? Встать, встать, полетать? Кого любишь, целовать.

Воробушек встает, машет руками и бежит по хороводу, наконец, останавливается перед той, которую целовать хочет, и целует. Поцелованная им выходит на середину хоровода, и игра повторяется тем же порядком.

ВОРОБУШКИ

Девушки и парни, взявшись за руки, скачут и пляшут, соображаясь с действиями воробушек. Весь хоровод поет громко, весело и со всеми изменениями разнообразных забав.

Воробьи скачут, воробьи пляшут, Попелещут, попилищут, Собирают свою братью. Ах, братцы, всех моих! Воробьи скачут, воробьи пляшут, Пепелещут, попилищут, Собирают свою братью, Ах, братцы, всех, до малого! Воробьи скачут, воробьи пляшут, Попелещут, попилищут, Собирают свою братью. Ах, братцы, всех, до старого! Воробьи скачут, воробьи пляшут, Попелещут, попилищут, Собирают свою братью, Да всех во единый круг. Воробьи скачут, воробьи пляшут, Попелещут, попилищут. Собиралися на зеленый луг, Ах, на рябинушку. Воробьи скачут, воробьи пляшут, Попелещут, попилищут.

Тут хороводный круг разрывается, девушки роняют парней и потом составляют свой круг:

Зароняют свою братью, Ах, братцы, всех, до малого! Воробьи скачут, воробьи пляшут, Попелещут, попилищут, Разгоняют свою братью, И всех, до старого!

Парни разогнаны от малого до большого, одни девушки скачут в хороводе.

Красны девушки, все голубушки, Собиралися, соходилися, Ах, на зеленый луг!

Разогнанные парни пристают к девушкам и составляют общий с ними крут.

Добрые молодцы, разудалые! Собиралися, соходилися К красным девушкам, Ах, во широкий круг! Все резвилися, веселилися, С молодчиками, С удалыми совыкалися.

Один парень, разыгрывая сизого воробушка, входит в крут и, когда запоют: разгонял, рассыпал и т. д., тогда он разрознивает пару, выгоняет из круга девушку, а за нею ее парня.

Сиз воробушек, сиз молоденький, Добрый молодец, разудаленький. Разгонял, рассылал красных девушек, Он с первой, он до последнего!

Последние четыре строчки поют хороводные дотоле, пока он не разгонит всех и сам улетит после.

Люди все бы пировали и веселились, если бы нужда не разгоняла их, а эта нужда: их мотовство и разорение от пиров. Веселящиеся пелещут, как воробьи, пока есть корм; не станет его — чирикают, разлетаются во все стороны и не узнают тех, у кого веселились; даже забывают их, оправдывая собою общенародную поговорку: все приятели и друзья до черного лишь дня.

ВОЛОЖАНИН

Эта игра употребляется преимущественно в уездах Смоленской губернии: Юхновском, Гжатском, Сычевском и частою Вяземском и Духовщинском. Играют следующим образом: сажают молодого парня на траву и покрывают его платком. Возле него остается одна девушка, которая во время пения ходит вокруг него то в правую, то в левую сторону; их окружает поющий хоровод:

Круг куста, круг куста, Ракитова кустика, Ракитова кустика, Ходила, гуляла Молодая воложаночка, Молодая воложаночка. Кликала, гаркала, Молодого воложанина, Молодого воложанина: Подь сюда, подь сюда, Молодой воложанин, подь сюда. Молодой воложанин, подь сюда. Подь сюда, подь сюда; Солода растить, подь сюда, Солода растить, подь сюда. Молодой парень отвечает: Я не умен, я не горазд; Солода растить я не умен, Солода растить я не горазд.

Хоровод, повторяя прежние стихи, зовет воложанина варить пиво:

Подь сюда, подь сюда; Пиво варить, подь сюда, Пиво варить, подь сюда. Парень отвечает: Я не умен, я не горазд; Пиво варить я не умен, Пиво варить я не горазд.

Хоровод поет прежние слова и потом приглашает воложанина целовать девушек. —

Подь сюда, подь сюда; Девок, целовать, подь сюда, Девок целовать, подь сюда. На этот зов парень отвечает: То я умею, то я горазд; Целовать девок я умею, Целовать девок я горазд.

С последним словом он сбрасывает с себя платок, подходит к хороводу и целует которую-нибудь из девушек; ходившая же вокруг него целует другого мужчину. Поцелованные занимают места воложанина и воложанки; потом игра повторяется и продолжается по общему согласию.

ЯЩЕР

В этой игре более участвуют девицы, исключая ящера, которым всегда бывает мальчик. На него набрасывают платок, потом составляют около него круг, пляшут и поют:

Сиди, сиди, ящер, В ореховом кусте; Грызи, грызи, ящер. Каленые ядра. Дам тебе, ящер, Красную девку, Алую ленту [54] .

Одна из девушек выходит из хоровода и спрашивает:

— Кто сидит? — Ящер. — Что грызет? — Ядра. — Кого хочет? — Девку. — Которую?

Ящер называет имя девушки, участвующей в хороводе; вызванная бросает ему платок и садится возле него. Такое действие продолжается дотоле, пока все девушки не перейдут к ящеру. Потом все девушки встают, снова становятся в хоровод и пляшут:

Насиделся, ящер, В ореховом кусте; Насмотрелся, ящер, На красных девок. Отдай же, ящер, Алую ленту, Алую ленту, Девки Надёжи.

Ящер раздает по принадлежности платки, хор пляшет и поет, пока он всем не раздаст.

Разыгрывают еще ящера иначе. Избрав парня или девушку, ставят в середину круга вместо ящера. Играющие образуют круг и, взявшись за руки, ходят в одну сторону, припевая:

Сиди, сиди, ящер, В ореховом кусте; Гложи, гложи, ящер, Ореховы ядра; Лови, лови, ящер, Девку чернобровку.

По окончании припева весь хоровод начинает скоро вертеться в одну сторону. Ящер старается поймать кого-либо из кружащихся; пойманная целует его и становится разыгрывать ящера. Таким образом продолжается игра.

Воложанин и ящер выражают волокитство.

СЕЛЕЗЕНЬ

Забавляются не одни взрослые, но и дети, для которых селезень составляет гимнастическое занятие, потому что здесь бегают и вертятся. По обыкновению делается хороводный круг, в середине его бегают селезень и утка: селезень гонится за уткою, старается словить ее; она уходит от него и ныряет. Селезень кричит, утка выплывает, и это продолжается дотоле, пока парень не словит девушку. Часто хороводные не допускают до этого: они кричат и машут руками.

Селезень, селезень, Сиз голубчик селезень! Селезень, догоняй утку; Молодой, лови утку. Хохлатый селезень, Селезень, догоняй утку. Поди, утушка, домой, Поди, серенькая, домой. Где утушка твоя? Где семеро твоих детей? Селезень, селезень, Сиз голубчик селезень! Утушка ныряет, По полям летает. Кинг-киг — догоняй! Кры-кра, утушка, домой! У селезня семеро детей, А сам осьмой без ног.

Рассерженный селезень нападает на утку: ее защищают. Эта оборона ведет к ссоре, потому что долгое беганье приводит его в усталость и лишает охоты ловить более. Отсюда произошла поговорка: «Подзадоривай задор». Вынырнувшая утка насмехается над селезнем; он принимается за задор: укоряет и ссорится.

Есть еще другая хороводная игра селезень, обращенная в насмешку над теми неопытными мужьями, которые доверяют своих жен молодым своим знакомым. Селезня играет молодой парень; он, идучи по кругу, поет с прочими:

Уж как по реке широкой, Как по реке раздольной. Ой, люли, селезень! По той реке, да по широкой, Бежит добрый молодец, Ой, люли, селезень! Ты постой, постой, Хохлатый селезень! Ой, люди, селезень! Плывет, не ворохнется. Плывет-то удалой, Ой, люли, селезень! Он к молодушке плывет, Сам весельцем гребет. Ой, люли, селезень! Под сердцем зазнобушка: В дому сударушка одна, Ой, лгали, селезень! Ты постой, постой! Я сударушка не твоя. Ой, люли, селезень!

Хороводные обращаются к предстоящим и произносят с язвительной насмешкою:

Во тебя ли, во дому, Сочинилася беда? Изменила молода! Ой, люли, селезень!

Язвительный оборот производит иногда неудовольствие, особенно, если обратят глаза на виновниц-молодушек. Мужья, нахмурив брови, как случается везде, уходят с ними домой для расчета .

Следующая песня выражает любовь девушки к своему милому. Первые три стиха поет играющая селезня, а прочие оканчивают стоящие в хороводе.

И я селезня любила, Я касатого хвалила, Я кафтан ему купила. Люли, люли, селезень, Люли, люли, молодой! Чернобровый селезень, Черноглазый селезень, В кафтане селезень. И я селезня любила, Я касатого хвалила, Я камзол ему купила. Люли, люли, селезень, Люли, люли, молодой! Чернобровый селезень, Черноглазый селезень, В кафтане селезень, В камзоле селезень. И я селезня любила, Я касатого хвалила, Черны бархатны штаны купила. Люли, люли, селезень, Люли, люли, молодой! Чернобровый селезень, Черноглазый селезень, В кафтане селезень, В камзоле селезень, В черных бархатных штанах. И я селезня любила, Я касатого хвалила, Я чулки ему купила. Люли, люли, селезень, Люли, люли, молодой! Чернобровый селезень, Черноглазый селезень, В кафтане селезень, В камзоле селезень, В черных бархатных штанах, В белых шелковых чулках. И я селезня любила, Я касатого хвалила, Башмачки ему купила. Люди, люли, селезень, Люди, люли, молодой! Чернобровый селезень, Черноглазый селезень, В черных бархатных штанах, В белых шелковых чулках, В сафьянных башмачках. И я селезня любила, Я касатого хвалила, Пряжечки ему купила. Люли, люли, селезень, Люли, люли, молодой! Чернобровый селезень, Черноглазый селезень. В кафтане селезень, В камзоле селезень, В черных бархатных штанах, В белых шелковых чулках, Б сафьянных башмаках. И я селезня любила, Я касатого хвалила, Ему сердце отдала. Люли, люли, селезень, Люли, люли, молодой! Чернобровый селезень, Черноглазый селезень, Ему сердце отдала.

Отдавшая свое сердце подает руку любимому ею парню, который выводит ее из круга. Если желают еще играть селезня, то вновь начинают в прежнем порядке. Часто принимают участие в этой забаве молодые парни. Тогда невольно обнаруживается скрытная любовь парня к своей девице; тогда распространяется повсюду слух: парень полюбил, парень женится, ведь недаром он играл с нею!

ПИВО ВАРИТЬ

Неподдельно русское веселье, когда варят пиво. Тогда бывает радость не только в семейном кругу, но и в целом околотке. Везде говорят: «Там варят пиво, там и веселье». Русское радушье: угощать и веселиться, причиною сочинения этой хороводной игры.

Кому не радостно позабавиться! И кто, как не русский, веселится от полноты души! Разгул сельской жизни открывается любимой забавою — пиво варить, и это бывает не одной осенней порою, но во всякое время, когда вздумается хороводу. В старое время велось обыкновение варить пиво осенью, перед бабьим летом. Молодые, наполнив кувшины брагою, выходили к воротам и потчевали старых, а потом молодых людей, и когда немножко все подгуляют или, как говорят, хмель разум зашибет, тогда принимались за хороводы, и плясал всяк, кто был крепок на ногах. Теперь осталась в воспоминании одна игра с песнею. Девушки и молодцы избирают из своей средины хороводицу, которая и зачинает:

Аи, на горе мы пиво варили, Ладо, мое ладо, пиво варили! Мы с этого пива все вокруг соберемся. Ладо, мое ладо, все соберемся! Хоровод, повторив пропетое, продолжает: Мы с этого пива, все разойдемся… Расходятся в разные стороны. Ладо, мое ладо, все разойдемся! Мы с этого пива все присядем, Приседают: Ладо, мое ладо, все присядем! Мы с этого пива спать ляжем (ложатся), Ладо, мое ладо, спать ляжем! Мы с этого пива опять встанем (встают). Ладо, мое ладо, опять встанем! Мы с этого пива в ладоши ударим (бьют в ладоши), Мы с этого пива все перепьемся. Ладо, мое ладо, все перепьемся! Мы с этого пива все передеремся, Ладо, мое ладо, все передеремся! Мы с этого пива домой уберемся И до завтра не проснемся, Ладо, мое ладо, не проснемся!

В других местах выносят к хороводу пиво и брагу. Случается, что от нее перепиваются и что назавтра встают с головной болью сами девушки, которые сначала отказывались от пива и браги. Обыкновенно их просят немножко откушать пива: они пьют сначала немножко, будто бы из вежливости, потом прихлебывают. Когда же порасчувствуются, тогда расстраивают свой хоровод и начинают плясать. На другой день собирается уже хоровод из насмешливых молодых людей, которые поют: «У воробушки головушка болела» и проч. Пусть говорят после этого, что у поселян нет своих язвительных выходок.

МАК РАСТИТЬ

Забава детская и взрослых обоего пола. В этой игре не видно ни одной черты семейного быта: одно веселие и удовольствие управляет хороводом. Мак растить играют по всей России и в некоторых славянских землях. О происхождении этого хоровода не известно. Должно думать, что он вошел в игру у греков, с познанием усыпляющего свойства мака, коему еще в древние времена воспевали гимны и изображали его божеством сна под именем Морфея. Ему строили храмы, потому что усыпительное действие считали сверхъестественным, а что почиталось сверхъестественным, то производило всеобщее поклонение.

Язычество усиливало суеверное поклонение маку, а знаменитые афинские мудрецы терпели гонения от черни, когда они силились истолковать мнения ложные. У славян хотя было божество, нечто похожее на Морфея — Кикимора, но она не выражает бога сна, и мы не знаем даже, какие совершали ей жертвоприношения. Из веселых воспеваний в честь мака составилась забава.

Взявшись рука за руку, становятся в кружок, который нередко составляется из двухсот пар обоего пола. Сначала движутся едва заметно, и в то время одна из девушек, называемая зачинщицей, начинает запевать мак. Но прежде всего сажают в середине кого-либо расшить мак, и когда все запоют, тогда начинают ходить кругом и поют громко:

Ой, на горе мак, мак, Под горою так, так. Маковки, маковички! Станем в ряд, Спросим про мак [56] .

Хоровод останавливается, спрашивает: «Посеян ли мак?» Сидящий в средине отвечает: «Только вспахана земля». Тогда хоровод снова ходит вокруг сидящего и поет первый куплет; потом останавливается и опять спрашивает: «Посеян ли мак?» Сидящий отвечает: «Посеян». Хоровод продолжает ходить и петь прежний куплет, пока не удовлетворит их вопроса, что мак уже поспел. Вопросы делаются иногда произвольные, но обыкновенно после вопроса: «Посеян ли мак?» — повсюду спрашивают: «Всходит ли мак?» Растить мак отвечает: «Всходит». — «Зацвел ли мак?» — «Зацвел». — «Поспевает ли мак?» — «Поспевает». — «Отцвел ли мак?» — «Отцвел». — «Поспел ли мак?» — «Поспел». Тогда кричат: «Собирайтесь срывать!» или: «Собирайтесь отряхать мак!» При последнем слове рас/пить мак спешит убежать из круга; хоровод его удерживает, хватает за голову и начинает трясти и бывает, что трясут так крепко, что у бедного глаза навыкате: отчего не всяк соглашается растить мак. Тогда уговаривают, просят, обещают подарочек или задаривают вперед пряничками, орехами и пр., и потому вошло в обычай называть согласившихся растить мак маковым дурачком, или делают ему насмешливые причитания: «Сиди, сиди, мак расти, на сладенький пирожок, маковый дурачок» и т. п.

Некоторые писатели замечают , что часто для этой игры выбирают дурачка или послушного и безответного до последней возможности, чтобы он терпеливо переносил побои: напротив, для этой игры выбирают смелых и ловких, которые бы могли увернуться от трясения мака.

Вот еще небольшие изменения этой игры. Избрав мужчину растить мак, сажают его на землю. Хоровод, взявшись за руки, становится вокруг растить мак и движется, вроде пляски, то в ту, то в другую сторону с припевом:

А на горе мак, мак, Под горою так, так. Мак, мак, маковочка, Золотая головочка, Серебряный мак! А на горе мак, мак, Под горою так, так.

Хоровод спрашивает: «Поспел ли мак?» Ему отвечают, что только вскопаны гряды. Хоровод снова пляшет, поет и, пропев прежнее, спрашивает: «Поспел ли мак?» — «Еще только посеян». Потом растить мак отвечает им: всходит, потом — цветет, а там — созревает. После каждого ответа пляшут и поют; но когда услышат, что мак созрел, тогда поют:

Станемте трясть мак, Золотой наш мак!

При последнем слове, что мак созрел, хоровод бросается срывать его: поднимает с земли сеявшего мак и трясет его голову.

При местном изменении игры иные ходя поют около сеющего мак:

В полугорье мак, В косогорье мак, Маки, маковочки, Золотые головочки! Станем мы в ряд, Спросим про мак: Созрел ли наш мак?

Потом продолжают спрашивать прежним порядком и оканчивают единообразно. Пение моха изменяется иногда до совершенного переиначивания . Представляем здесь образчик:

При горе мак, мак, Презеленый мак. Маки, маки, маковочки, Золотые головочки! Там был мак, Всяк был мак. Красны девушки, Станьте в ряд, Спросим все про мак. У воды стали девушки в хоровод, А мы, молодые, основушку сновали. Перемотушки клали. Тай, тай, да, думаю! Как вечер-то в торгу кликали, кликали. Тай, тай, ла, думаю! Да что у нас в торгу дорого? У нас дороги во торгу красные девушки. Тай, тай, ла, думаю! Как одна-то девушка — сто рублей, Как другая-то девушка — тысячу, А третьей девушке цены нет. Тай, тай, ла, думаю! Да что у нас во торгу дешево? У нас во торгу дешевы добрые молодцы, Тай, тай, ла, думаю! По шести молодцев на овсяный блин, А седьмой-то молодец На придачу пошел, Тай, тай, ла, думаю! А седьмой молодец На придачу пошел, Он с конем и седлом, И с булатным копьем. Тай, тай, ла, думаю!

ПРОСО СЕЯТЬ

Славяне узнали употребление проса гораздо прежде ржи, и оно у дунайских славян долгое время заменяло хлебное зерно. Когда же именно просо вошло во всеобщее употребление? Трудно сказать. Вероятно, со времени оседлости славян (в VI в.), когда земледельчество привязало их к земле. Но певали ли просо сеять в глубокой древности? Мы не можем отвечать на это утвердительно, по крайней мере думаем, что песня вошла во всеобщее употребление не прежде распространения проса. Мы не знаем доселе песни, древнее «О полку Игоревом», но судя по слогу песни «Просо сеять», то она должна быть не старее XVII века. Окончания «ой, дид, ладо» составляют произвольный припев, но припев приятный, музыкальный, подобно словам ой, люли или калина, малина моя .

Нет места в Росстт, где бы не певали просо сеять, и по большей части поют в теплые весенние дни. Замечательно, что этой игрой встречается самая весна. Едва зазеленеют луга, уже выходят девушки и молодцы повеселиться на просторе. Сначала идут отдельно, потом сходятся на лугу. Кто посмелее, тот собирает хоровод. Но хоровод еще не начался. Пожилая женщина берет на себя хлопоты, чтобы составить дружеский хоровод. В иных местах называют эту женщину кумушкой, в других бабушкой, в иных хороводницею. Как бы ни было, только она зачинает; к ней приступают, и она поет с ними:

Как на улице досчик накрапывает, Хоровод красных девок прибывает. Ох, вы, девушки, поиграйте! Уж как вы, холостые, не глядите, Вам гляденьицем девушек не взять. Уж как взять ли, не взять ли по любви, Что по батюшкиному повеленью. Что по матушкиному благословенью.

После этого разделяются на две половины и становятся друг против друга. Хороводница остается при одной какой-либо половине и поет:

А мы просо сеяли, сеяли, Ой, дид-ладо, сеяли, сеяли! Стоящие напротив отвечают: А мы просо вытопчем, вытопчем, Ой, дид-ладо, вытопчем, вытопчем!

И продолжают перепеваться до слова прибыло.

А чем же вам вытоптать, вытоптать? Ой, дид-ладо, вытоптать, вытоптать! А мы коней выпустим, выпустим, Ой, дид-ладо, выпустим, выпустим! А мы коней переймем, переймем, Ой, дид-ладо, переймем, переймем! А чем же вам перенять, перенять? Ой, дид-ладо, перенять, перенять! Шелковым поводом, поводом, Ой, дид-ладо, поводом, поводом! А мы коней выкупим, выкупим, Ой, дид-ладо, выкупим, выкупим! А чем же вам выкупить, выкупить? Ой, дид-ладо, выкупить, выкупить! А мы дадим сто рублей, сто рублей, Ой, дид-ладо, сто рублей, сто рублей! Не надо нам тысячи, тысячи, Ой, дид-ладо, тысячи, тысячи! А нам надо девицу, девицу, Ой, дид-ладо, девицу, девицу!

Одна из девиц переходит на другую сторону.

А нашего полку убыло, убыло, Ой, дид-ладо, убыло, убыло! А нашего полку прибыло, прибыло, Ой, дид-ладо, прибыло, прибыло!

Продолжают петь, пока не перейдут на одну сторону все девушки. В Малороссии это одна из любимейших забав девушек, которые не всегда допускают в свой круг мужчин.

Просо сеять играется в Смоленской губернии с небольшими изменениями. Там мужчины и девушки, взявшись за руки, становятся в два ряда, образующие две половины. Одна из них, взмахнув руками, будто бросает зерна, начинает петь:

1. А мы просо сеяли, сеяли, Ой, дид-лада, сеяли, сеяли! 2. А мы просо вытопчем, вытопчем, Ой, дид-лада, вытопчем, вытопчем! 1. Да чем-то вам вытоптать, вытоптать? Ой, дид и лада, вытоптать, вытоптать! 2. А мы коней выпустим, выпустим, Ой, дид и лада, выпустим, выпустим! 1. А мы коней переймем, переймем, Ой, дид и лада, переймем, переймем! 2. Да чем-то вам перенять, перенять? Ой, дид и лада, перенять, перенять!

Первая половина, растянувшись цепью, продолжает:

1. А шелковым неводом, неводом, Ой, дид и лада, неводом, неводом! 2. А мы коней выкупим, выкупим, Ой, дид и лада, выкупим, выкупим! 1. Да чем-то вам выкупить, выкупить? Ой, дид и лада, выкупить, выкупить! 2. А мы дадим сто рублей, сто рублей, Ой, дид и лада, сто рублей, сто рублей! 1. Не надо нам тысячи, тысячи, Ой, дид и лада, тысячи, тысячи! 2. А мы дадим молодца, молодца, Ой, дид и лада, молодца, молодца! 1. Не надо нам молодца, молодца, Ой, дид и лада, молодца, молодца! 2. А мы дадим девицу, девицу, Ой, дид и лада, девицу, девицу! 1. Вот то-то нам надобно, надобно, 2. Ой, дид и лада, надобно, надобно!

После этого двое мужчин первой половины поднимают руки вверх и образуют из них подобие ворот, а третий, т. е. тот, который отдал девицу, бежит в ворота со всем хороводом; но тут опускают руки, чтобы разлучить его со своим хороводом, и если успеют, тогда поет первая половина:

1. Нашего полку прибыло, прибыло, Ой, дид и лада, прибыло, прибыло! 2. А нашего убыло, убыло, Ой, дид и лада, убыло, убыло!

Это продолжает убывать до тех пор, пока останется во второй половине один только человек, и этим оканчивается игра.

Поют еще иначе:

Красны девушки чащу чистили, Молодушки пашню пахали. А мы просо сеяли, А мы коней пущали. Диди, ла, ой, пущали. А мы коней ловили, А мы коней выручали. Диди, ла, ой, выручали. За выручку сто рублей! За сто рублей славы нет, Диди, ла, ой, славы нет! А мы возьмем тысячу. За тысячу слова нет, Диди, ла, ой, слова нет! У нас у полку прибыло. У нас у полку убыло, Диди, ла, ой, убыло! Красных девок прибыло, Молодушек убыло.

Просо сеять поют в Галиции почти одинаково, как у нас на Руси.

А мы просо сеяли, ой, дид и ладо! А мы просо вытопчем, ой, дид и ладо! Да чем же вам вытоптать? Ой, дид и ладо! А мы коней выпустим, ой, дид и ладо! А мы коней переймем, ой, дид и ладо! Да чем же перенять? Ой, дид и ладо! А шелковым неводом, ой, дид и ладо! А мы коней выкупим, ой, дид и ладо! Да чем же вам выкупить? Ой, дид и ладо! А мы дадим девицу, ой, дид ладо! [60]

БРАНЬЕ ЛЬНА

Этот хоровод разыгрывают по большей части после собиранья льна, в конце лета. В некоторых местах играют его в бабье лето, а в других когда зазеленеет лес. Образовав круг, ставят в середине девушку, которая, представляя берущую лен, поет вместе с хороводом:

Я посею белый лен И тонок и волокнистый. Уродился белый лен И тонок и волокнистый. Стал лен зеленети, Стал лен созревати. А я, молодешенька, Начала горевати: С кем-то лен мне браги? А свекор тут отозвался.

Одна из девушек отвечает вместо него:

Берущая лен:

Я с моей снохой, Я с моей с молодой! Черт возьми его! Это не бранье, Одно гореванье!

Продолжают петь:

Я посею белый лен И тонок и волокнистый. Уродился белый лен И тонок и волокнистый. А я, молодешенька, Зачала горевать: С кем-то мне лен брать? А свекровь тут сказала:

Другая девушка откликается вместо свекрови:

Я с моей снохой, Я с моей с молодою!

Берущая лен отвечает:

Черт возьми ее! Это не бранье, Одно гореванье! Продолжают петь: Я посею белый лен И тонок и волокнистый. Уродился белый лен И тонок и волокнистый. А я, молодешенька, Зачала горевать: С кем-то лен мне брать? А милый тут.

Выходит третья девушка:

Я с тобою, С моею дорогою! Берущая лен отвечает: Вот-то уж бранье! Все лишь целованье!

За нею повторяет то же самое весь хоровод. Бранье льна выражает простосердечие девушки, думающей, что вся жизнь ее одно только целование.

ПЛЕТЕНЬ

Веселая, живая и увеселительная девическая забава — это плетень. Какой же она заключает в себе смысл? Посмотрим на само образование. Становятся девушки в один ряд и все переплетаются руками в виде плетня. Не знамение ли это чистой дружбы? Но сама песня выражает совсем другое. Пропев первые три стиха, первая пара поднимает дугообразно вверх руки, через их дугу проходят попарно все прочие в хороводе и потом расплетаются. Не означает ли это расстройство дружбы? Откуда же плетень перешел к нам? — Греки любили эту забаву. Греческие девушки, певшие хором при богослужении, стояли у жертвенника, переплетясь руками, представляя этим дружбу добрых и чувствительных сердец: злые не могут даже стоять вместе. Нет доказательств, чтобы плетень перешел к нам из Греции. В Европе его нет, и там никогда не знали его. Некоторые русские обряды сходны с греческими, из этого можно бы заключить, что мы, русские, позаимствовали от них и плетень — нет, русские сами изобрели плетень: веселый их дух и расположение к удовольствию изобрели эту забаву. В какое время появился у нас плетень? По слогу песни она не ранее середины XVI века, ибо само слово сахарный, встречаемое здесь, показывает, что она не могла быть ранее, потому что сахар вошел у нас во всеобщее употребление около этого времени, хотя он был известен нам в XI веке. Вот сама песня:

Заплетися, плетень, заплетися! Ты завейся, труба золотая, Завернися, камка кружчатая. Из-за гор девица утей выгоняла: Тиги! Утушка, домой, Тиги! Серая, домой. Я сама гуськом, Я сама сереньким. Ой, свет, сера утица! Потопила малых детушек Во меду, во патоке, И в ястве сахарном. Я дам старикам Киселя с молоком; Красным молодкам Шелковую плетку; А нашим девицам Белил и румян. Расплетайся, плетень, расплетайся!

В это время хоровод расплетается. Первая пара делает дугу, через которую все проходят, расплетаясь постепенно, как бы нехотя, и поют все:

Ты развейся, труба золотая, Ты развернися, камка кружчатая! Из-за гор девица утек выгоняла: Тиги! Утушка, домой. Тиги! Серая, домой! Я сама гуськом, Сама сереньким. Ой, свет, сера утица! Вынимала малых детушек Из меду, из патоки, Из яств сахарных.

По расплетении расходятся в разные стороны и оканчивают припевом:

Тиги! Наша молодость, Тиги! Девичья краса.

Последний припев есть намек на девическую скоро пролетающую молодость и на ее быстро увядающую прелесть. И что такое краса девушек? Одно мечтательное достоинство .

В плетень не везде играют единообразно. В Смоленской губернии мужчины и девушки, взявшись за руки, составляют сначала кружок и поют:

Заплетися, плетень, заплетися, Ты завейся, труба золотая, Завернися, камка парчовая. Как сера утица Потопила детушек: Да в меду и в патоке, Да и в яствах сахарных.

Потом, при повторении снова этой песни, начинают заплетать плетень: первая пара левой стороны поднимает руки вверх в виде дуги, сквозь которую ведет хоровод избранная мать; потом вторая особа поворачивается спиною к первой, и заплетают плетень: левая рука первой особы идет через левое плечо и грудь второй и соединяется с правой ее рукою, а левую свою руку поднимает вторая особа вместе с третьею в виде дуги, через которую проходит хоровод, и когда он дойдет до пары, поднявшей руки вверх, тогда третья особа поворачивается спиною ко второй, и левая рука второй особы идет через левое плечо и грудь и соединяется с правою рукою третьей и т. д. Таким образом заплетается весь плетень. Песня поется безумолчно. По заплетении плетня мать пробует, крепок ли он, потому шатает его во все стороны и, запев:

Расплетися, плетень, расплетися, Ты развейся, труба золотая, Развернися, камка парчовая. Кабы сера утица Потопила девушек Ни в меду, ни в патоке, Да ни в яствах сахарных,

идет уже в противоположную сторону и расплетает плетень. В Саратовской губернии играют в плетень иногда зимою. В вечерние часы собираются парни, девушки и молодушки и на улице составляют хоровод, переплетясь рука с рукою. После слов:

Заплетися, плетень, заплетися, Ты завейся, труба золотая, Ты завейся, камка кружчатая,

хоровод выпрямляется. Первая с конца пара поднимает вверх переплетенные свои руки, под коими проходят все играющие, не расплетаясь, и вторая из первой прошедшей пары, сделав оборот за дугою, становится спиной к первой своей подруге и, положив свою руку на ее плечо, передает другую следующей, за коею все следующие переплетаются в этом порядке и поют в то же самое время. Когда все заплетутся, тогда после слов:

Расплетайся, плетень, расплетайся,

первая пара, проходя под руками последней, начинает расплетаться, и это продолжается дотоле, пока все не расплетутся.

ГАЛКА

Становятся девушки в один ряд, который чем длиннее, тем красивее. Две девушки, стоящие на одном каком-либо конце, водят хоровод: это значит, когда одной из них пропоют <ее> имя, тогда она со своей подругою переходит со своего конца на другой, поднимает там с нею свои руки вверх дугообразно, и через эту дугу проходят все девушки, одна за другой. Первая, проходящая через дугу, водит танец, т. е. за нею идут все девушки игривой вереницею, вроде танца. Когда все пройдут, тогда державшие руки вверх, не опуская их, делают полуоборот и потом останавливаются уже в последнем ряду. Водившая же танец становится с первой своею соседкою на месте водивших хоровод, и таким образом продолжают играть поочередно, пока всех не переберут.

При пении песни все машут руками единообразно, доколе не наступит очередь водить танец.

Ой, галко, галка, Золотая клюшница! Стань же нам на помочи: 3 молодыми молодыцями, 3 красными дивчатами. Ой, галко чорна, Чим не моторна, Чому не ночуешь дома? Галочка литае, Парочки шукае. А ты, Настусю, скочь на кинец, А ты, Ганусю, веди танец.

Поименованная Настуся (Анастасия) переходит со своей подругою на другой конец и поднимает с нею руки дугообразно, а поименованная Гануся (Аннушка) ведет танец, и когда он идет, тогда все поют, за исключением держащих руки вверх.

Ой, галочка чорна, Чим не моторна, Чому не ночуешь дома? Галочка литае, Парочки шукае.

Галка одинокая летает невесело, потому что ищет себе дружка, так и каждая девушка, томясь одиночеством, ищет себе друга вековечного.

ЩИТКА

Девушки и мужчины, взявшись за руки, ходят вокруг одной девушки, которая в то время, бегая по кругу, бьет в ладоши и припевает с другими:

Щитка маленька, Повидай, де твоя ненька? На маковци сидила, Дрибен мачок дзюбала: Дзюб, дзюб, дзюбанец, Ходит дивка у танец, А за нею молодец. Не ходы, дивко, у танец, Лихо буде пид кинец.

Выходит из круга молодец и, подходя к каждой девушке, говорит:

<Молодец>. Горю, горю, пень! Девушка. Чего ты горишь? Молодец. Щитки, гребинки, красной пани. Девушка. Якой? (какой) Молодец. Тебе молодой.

При этом слове девушка выбегает из круга, а молодец бросается ловить ее. Если он словит ее, то она становится в круг, а если нет, то он сам вместо бегавшей по кругу. Молодость всегда горит любовью.

ГОРОШЕК

Девушки и парни, взявшись за руки, ходят медленным кругом и поют, притопывая:

Посияв я горошек на зеленый нивцы, Купив же я черевички своий чернобривци; Щей горошек не взийшов, тилько лободочки. Витоптала ж черевички, тилько за пяточки. Ой, дивчина, чия ты? Чи выйдешь ты на улицу гуляты? Не пытайся, чия я, коли выйдешь, выйду и я; Коли ходишь, то ходы; колы любишь, то любы. Не зводь мене з ума, колы думки нема.

Этим пением оканчивается хоровод, который, однако, возобновляется по желанию.

Когда мужчине по сердцу девушка, тогда он не должен коварствовать перед нею, ибо сама песня говорит: «Если любишь меня, то люби; но не своди меня с ума, когда на мысли нет любви» .

БАРСКОЕ УГОЩЕНИЕ

В день Успения Пресвятой Богородицы разыгрывают поселяне перед барским домом хоровод, называемый барским угощением. Этот хоровод ныне в редком употреблении. Мне случилось однажды видеть, что поселяне разыгрывали его в праздник после первого сенокоса. Придя толпою к дому своего господина и не спросясь его дозволения, они начали петь и танцевать; помещик угощал их потом вином и ужином. Прилагаемая песня списана со слов поселян Смоленского уезда.

Близ города Смоленска Протекал быстрый Днепр, По той по реке быстрой Плыл осетр рыба, Осетр рыба свежая. Ой вы, ребята молодые! Закиньте невода, Ловите осетра. Как бы его словить! Хозяину на стол, На скатерти тканые, На блюда серебряные. Близ города Смоленска Протекал быстрый Днепр, По той по реке быстрой Разыгрались черны соболи. Завидели молодцы во чистом поле. — Ой вы, ребята-молодцы, Раскиньте путы На черных соболей. Ах, как бы их изловить! Хозяюшке на шубку, А дочкам на белы плечи.

ВЬЮН И КРУГ

Совершение хороводов изменено в некоторых местах, именно в Олонецкой губернии. Там они превращены во вьюн и круг, при коих часто поются плясовые песни; разыгрываются весною и летом, потому помещены здесь между летними хороводами. Вьюн есть пляска; он похож на польскую, с тем различием, что в польском мужчина выбирает даму и проходит с нею все комнаты, а во вьюне выбирает девушка мужчину и ходит с ним по комнате. В круге становятся девушки парами; одна из них запевает песню, другие подхватывают общим хором, ходя вокруг тихой пляскою и продолжая беспрерывное пение, которое часто сопровождается хлопанием в ладоши. Иногда круг останавливается, тогда одна какая-нибудь пара выходит на середину и начинает русскую. Танцовщицы помахивают белыми платками и изъясняются движениями. Вот несколько образцов хороводно-плясовых игр.

Все мужья до жен добры, Покупили женам бобры; Мой муж не ласков до меня, Не купил мне черна бобра. Он корову купил, Мне заботу снарядил; Лучше б масла и муки купил, Я б стряпейку [64] наняла. Стряпеюшка б постряпивала, А я, млада, похаживала, Каблуками приколачивала. Вы белильца, румянца мои, Дорогие, новокупленые, В зелено вино возложение, На бело лицо положенные! Скатись с белого лица долой! Едет добрый муж домой. Любимые подарочки везет: Щелкову плеть не свистанную [65] На младу жену избалованную. Девушка в горенке сидела, Сквозь оконушко глядела, Сквозь хрустальное стекло. Не работушку работала, Гребенем голову чесала, Русу косу плела, В гости милого ждала. Не дождавши своего милого, Постелюшку постлала И заплакала пошла. Почастехонько в окошко поглядывала. Что нейдет ли, не летит ли С поля миленький дружок? Не ясен сокол летит, С поля миленький идет, Своими резвыми ногами Мил постукивает; Своими белыми руками Мил помахивает; Своими желтыми кудрями Мил потряхивает. Прямо, прямо, мой милый, Ко мне в высокий терем! Ко мне в высокий терем! На тесовую кровать, На правую ручку спать. Начал парень красну девку целовать, миловать; Целовавши, миловавши приговаривать Над моей русой косой, Над девичьей красотой: — Уж ты, косынька-коса! Не ты ль меня, косынька, повысушила? Не ты ль меня с ног сронила? Уж ты, Ванюша, Иван, Ваня, братец мой! Прилюбился разум твой, Весь обычай дорогой. Перестань, Ваня, пить, Будут девушки любить, Станут молодушки хвалить. Уж как я, молода, Одинокая была, в одиночестве жила: Затопила, млада, печку, Сама по воду пошла. На водушке, на воде, Гуси, лебеди сидят, Свежу водушку мутят. Почерпнула я, пошла, До полугоры дошла, До царева кабака. У царева кабака сочинилася беда — Загорелась слобода. Как на этот на пожар, Съезжались господа Со уездного суда. Ах, что этот за пожар! Он не жарко горит, Он не жарко горит, Только смахивает. Ах, что это за муж, Молоду жену не бьет! Бей жену к обеду, К ужину снова, да опять, Чтобы щи были горячи, Каша масляная… Удалая голова! Удалая голова! Не ходи мимо сада. В нем тропинки не топчи И дорожки не тори. Ты дорожки не тори, Худой славы не клади. Худа славушка пройдет, Никто замуж не возьмет: Ни подьячий, ни купец, Ни удалый молодец. Отцу, матери бесчестье. Роду племени укор, Роду племени укор. С плеч головушка долой! [66] Мне нельзя идти домой! Скажу так, скажу сяк, Скажу изнова опять: Я во садику была, во зеленом гуляла; Сладки яблочки щипала, наливчатые, Я наливчатые, сами рассыпчатые, Я на блюдечко клала, на серебряный поднос, В высок терем пошла И милому поднесла. Милый яблок не принял, Ничего не говорит: Ни отказывает, ни приказывает. Только и знает мой миленький, Что сердит на меня. Рассержусь же я, молодёшенька, Я сама ль на него, Еще ль покрепче ль того. Не огонь горит, не смола кипит, А кипит, горит ретиво сердце, Не по батюшке, не по матушке, А кипит, горит по красной девушке. Что от девушки пришла весточка, Пришла весточка, скора грамотка: Красна девица есть трудна, больна, Во постелюшке, во могилушке. Я пойду с горя на почтовый двор, Я найму пару вороных коней; Я поеду ли ко могилушке. Ко могилушке, ко красной девушке: — Ты встань-ка, красна девица! Ты отдай-ка, отдай мой тальянский плат, Ты бери, возьми свой злачен перстень. Уж мне тем перстнем обручатися. Тебе тем платком жениха дарить.

Эта старинная песня, сочиненная в Петербурге в начале XVII стол., переиначена олонецкими жителями, и она певалась так:

Как в городе, во Санктпитере, Что на матушке, на Неве реке, На Васильевском славном острове; Как на пристани корабельной Молодой матрос корабли снастил, О двенадцати тонких парусах, Тонких, белых, полотняных. Что из высока нова терема, Из косящетова окошечка, Из хрустальные из оконечки, Усмотрела тут красна девица, Красна девица, дочь отецкая, Усмотрев, выходила на берег, На Неву реку воды черпати; Почерпнувши, ведра поставила, Что поставивши, слово молвила: — Ах ты, душечка! Молодой матрос! Ты зачем рано корабли снастишь? О двенадцати тонких парусах? Тонких, белыих, полотняныих! Как ответ держит добрый молодец. Добрый молодец, молодой матрос: — Ах ты, гой еси, красна девица, Красна девица, дочь отецкая! Не своей волей корабли снащу: По указу ли Государеву, По приказу адмиральскому. Подняла ведра красна девица, Поднявши, сама ко двору пошла. Из камня, из-под белого, Из-под кустика из-под ракитова, Не огонь горит, не смола кипит, Что кипит сердце молодецкое, Не по батюшке, не по матушке, Не по братце, не по родной сестре, Но по душечке красной девице. Перепала ли ему весточка, Красна девица неможна лежит… После весточки скоро грамотка: Красна девица переставилась! Я пойду теперь на конюшний двор, Я возьму коня, что не лучшего, Что не лучшего, самодоброго. Я поеду ли к Божьей церкви, Привяжу коня к колоколинке, Сам ударюсь о сыру землю! Расступися ты, мать сыра земля! И раскройся ты, гробова доска, Развернися ты, золота парча, Пробудися ты, красна девица. Ты простись со мной, с добрым молодцем, С добрым молодцем, другом милыим, С твоим верным полюбовником [67] . Ты отеческая дочь! Не ходи гулять в полночь, Не ходи гулять в полночь; Мимо моего двора Не прокладывай следа. У моего ли у двора Приукатана, углажена гора: Водою улита, Водою улита, Каблуками убита, Лишь я скок на ледок, Окаянный башмачок! Окаянный башмачок! Поскользнулся каблучок, Я упала на бочок! Не слыхала, как упала, Погляжу, млада, лежу, Я на правом на боку. Я туда и сюда глядь, Меня некому поднять. Шел детина молодой, Неженатый, холостой. Я не знала, как назвать, Поучилася солгать, Его душенькой назвать. Душа моя, душенька! — Уж я рад бы поднять: Со стороны люди глядят, Со стороны люди глядят, Поймать меня хотят: Руки, ножки связать, Во солдатушки отдать, Во солдатушки отдать. Отцу, матери не ждать. За морем далече, Меж гор высоко. Там моя милая Под окошечком сидит, Слезно плачет, говорит: — Из-за той стороны Воздух приятный несет, Где моя любезная Сашенька живет. Скажи, скажи, милая! Любишь ли меня? Если ты любишь, Возьму за себя; Если же не любишь, Убью сам себя. Напишу я надпись Над гробом своим. Увидишь, узнаешь, Что верен я был; На ней прочитаешь: Одну ее любил. Старые люди, нерассудливые! Словно молоды не бывали, Словно про любовь не слыхали. Эту песню поют протяжно и заунывным голосом. Во поле березонька стояла, Во поле кудрявая стояла, Люли, люли, стояла! Некому березы заломати, Некому березы заломати, Люли, люли, заломати! Я пойду, березу заломаю, Я пойду, березу заломаю, Люли, люли, заломаю! Вырежу я три пруточка, Вырежу я три пруточка, Люли, люли, три пруточка! Сделаю я три гудочка, Сделаю я три гудочка, Люли, люли, три гудочка! Четвертую балалайку, Четвертую балалайку, Люли, люли, балалайку! Пойду я на новые на сени, Пойду я на новые на сени, Люли, люли, на новые на сени! Стану в балалаечку играти, Стану в балалаечку играти, Люли, люли, играти! Стану я старого пробуждати, Стану я старого пробуждати, Люли, люли, пробуждати! Встань ты, старый черт, проснися! Встань ты, старый черт, проснися! Люли, люли, проснися! Борода седая, пробудися, Борода седая, пробудися, Люли, люли, пробудися! Вот тебе помои, умойся, Вот тебе помои, умойся, Люли, люли, умойся! Вот тебе рогожа, оботрися, Вот тебе рогожа, оботрися, Люли, люли, оботрися! Вот тебе заслонка, помолися, Вот тебе заслонка, помолися, Люли, люли, помолися! Вот тебе баран, расчешися, Вот тебе баран, расчешися, Люли, люли, расчешися! Вот тебе осметки, обуйся. Вот тебе осметки, обуйся, Люли, люли, обуйся! Вот тебе шубенька, оденься, Вот тебе шубенька, оденься, Люли, люли, оденься! Во поле березонька стояла, В поле кудрявая стояла, Люли, люли, стояла! Некому березы заломати. Некому кудрявой заломати, Люли, люли, заломати! Я пойду, березу заломаю, Я пойду, березу заломаю, Люли, люли, заломаю! Вырежу я три пруточка, Вырежу я три пруточка, Люли, люли, три пруточка! Сделаю я три гудочка, Сделаю я три гудочка, Люли, люли, три гудочка! Четвертую балалайку, Четвертую балалайку, Люли, люли, балалайку! Пойду я на новые на сени, Пойду я на новые на сени, Люли, люли, на новые на сени! Стану в балалаечку играти, Стану в балалаечку играти, Люли, люли, играти! Стану я милого пробуждати, Стану я милого пробуждати, Люли, люли, пробуждати! Встань ты, душа, пробудися! Встань ты, душа, пробудися! Люли, люли, пробудися! Вот тебе водица, умойся, Вот тебе водица, умойся, Люли, люли, умойся! от тебе полотенце, оботрися, Вот тебе полотенце, оботрися, Люли, люли, оботрися! Вот тебе икона, помолися, Вот тебе икона, помолися, Люли, люли, помолися! Вот тебе гребешочек, причешися, Вот тебе гребешочек, причешися, Люли, люли, причешися, Вот тебе башмачки, обуйся, Вот тебе башмачки, обуйся, Люли, люли, обуйся! Вот тебе кафтанчик, нарядися, Вот тебе кафтанчик, нарядися, Люли, люли, нарядися! Эту песню поют еще и так: Я пойду, рябину заломаю, Выломаю три пруточка! Стану я старого будити: Встань, мой сударь, пробудися! Вот тебе помои, умойся! Вот тебе рогожа, оботрися! Стану я малого будити: Встань, мой мал, пробудися! Вот тебе грязна вода, умойся! Вот тебе тряпица, оботрися! Стану я ровнюшку будити: Встань, мой ровнюшка, пробудися! Вот ключевая вода, умойся, Вот тебе платочек, оботрися, Вот тебе икона, помолися! Старый муж на руку ложится, Как колода валится; Ровнюша-муж на руку ложится, Легче пера лебединого. Старый муж к устам припадает, Как смолой поливает; Ровнюшка муж к устам припадает, Словно медом поливает. Как вила серая утка В шелковой траве гнездо! Она вила неделю, Она вила другую; А на третью неделю поднялась, полетела! Как навстречу той утке Государевы ловцы. Эй вы, ловцы, вы, ловцы, Удалые молодцы! Не видали ли вы селезёнка? Уж как твой селезёнок Во государевом во доме, На дубовом на столе, На серебряном блюде Белым сахаром осыпан И шафраном посыпан. За твоим ли селезенкой Сидел Царь со Царицей, Молодец со девицей. Как девица-то скажет: — Я насмерть ненавижу Столь богатого скупого; Я еще ненавижу, Кто вдову изобидит, Красну девку осудит, Молодца обесчестит. Ты построй, милый, терем, Противу терема терем, Из дверей во двери, Из окошка в окошко. Не березонька с березкой свивалася, Не девушка с молодцом совыкалася; Совыканьице было с дружком тайное, Расставанье же с дружком было явное. Отъезжает мой любезный Во путь во дороженьку; Хоть не в дальнюю, любезный! Жаль мне и тошненько. Он запел, мой дружочек, Запел с горя песенку: — Ты прощай-ка, прощай, Прощай, моя любушка! Ты прощай-ка, моя Сизенька голубушка! Наживай-ка ты себе дружка иного — Буде лучше наживешь, меня позабудешь; Буде хуже наживешь, меня вспомянешь. Приезжай-ка, мой любезный, жить-то мне тошненько. Надорвется живот, живот и сердце плачут, Все тебя, мой друг, дожидают! Со восточные, мой милой, со сторонушки, Со любезные пути-дороженьки.