У Нгум Мята старика было три дочери. Выросли дочери. Пора им замуж выходить.

Однажды поехал старик на большое озеро ловить рыбу.

День его нет, второй нет. На третий день к вечеру вернулся старик и сказал старшей дочери:

— На той стороне большого озера чум стоит. Живет в нем охотник с матерью-старухой. Пойди туда, дочка, завтра на заре. Если и понравишься ему — станешь его женою.

Утром отправилась в путь старшая дочь, утром второго дня пришла в чум охотника. Стала у входа, смотрит, что в чуме делается.

В чуме огонь горит, над огнем висит котел, в нем мясо варится. Охотник, видно, на охоту собирается, ружье чистит. Мать-старуха больная, на шкурах лежит.

Говорит девушке охотник:

— Войди в чум, девушка, будь хозяйкой.

Девушка подошла к огню, села на шкуры и руки на коленях сложила.

Посмотрел на нее охотник, сказал:

— Разве так хозяйки делают? Сними котел с огня. Мясо раздели.

Стала старшая дочь мясо делить. Взяла две чашки, в одну положила жирное мясо. Эту чашку себе взяла. В другую положила жилистое мясо. Отдала охотнику.

Охотник разделил свое мясо на две части. Одну часть матери отдал, другую часть съел.

А девушка все жирное мясо сама съела.

Тут охотник сказал:

— Сытно ты поела и отдохнула хорошо. Теперь иди назад к отцу.

Удивилась старшая дочь, что охотник не захотел ее в жены взять, и пошла в свой чум.

Пришла к отцу и говорит:

Не понравился мне охотник. Не пойду за него замуж.

Тогда старик Нгум Мята сказал средней дочери:

— Может быть, ты понравишься охотнику. Иди в чум за большим озером.

Утром средняя дочь вышла из отцовского чума, утром второго дня пришла в чум охотника. Стала у входа, смотрит.

Охотник спрашивает:

— Что смотришь? Войди, будь хозяйкой.

Девушка вошла, подбросила хворосту в огонь, в котле помешала. Когда мясо сварилось, охотник сказал:

— Раздели мясо.

Девушка взяла три чашки, разделила мясо поровну. Одну чашку больной старухе дала, другую охотнику, а третью к себе подвинула.

Охотник поел. Потом собрался на охоту, а девушке сказал:

— Вот овечьи шкуры лежат, сшей из них одеяло. Только сперва позаботься о моих товарищах, одного товарища накорми, другому одежду почини, третьему силы прибавь.

Ушел охотник, а девушка села и стала ждать, когда его товарищи придут. 

Ждала, ждала, — никто не идет. Из чума выглянула —- нигде никого не видно. Тогда она принялась расчесывать свои косы.

Вдруг больная старуха заговорила:

— Расчеши и мне, девушка, волосы.

— Что ты! — отвечает девушка. — Разве не видишь, что у меня и без того дела много.

Заплела она свои косы, смотрит — день к вечеру склоняется.

«Не поспеть мне сшить одеяло. Уже темнеет», — испугалась девушка. Побежала она в лес, принесла смолы. Потом в чуме огонь разожгла. Разогрела смолу и склеила овечьи шкуры. Вот и готово одеяло.

Скоро вернулся охотник, зайца и куропаток с охоты принес.

— Далеко я ходил, — говорит девушке, — очень замерз. А ты, я вижу, одеяло уже сшила. Согрей его у огня.

Девушка повесила одеяло перед огнем.

Охотник спрашивает:

— О товарищах моих ты позаботилась?

— Позаботилась, — отвечает девушка.

Охотник приподнял полог у входа, выглянул из чума и сказал:

— Неправду говоришь. Не позаботилась ты о моих товарищах.

Тут мать-старуха сыну пожаловалась:

— И обо мне не позаботилась. Волосы мне расчесать не захотела.

А смола тем временем растопилась от огня, шкуры одна за другой на пол попадали. Было одеяло, и не стало одеяла.

Покачал охотник головой.

— Твоя старшая сестра жадная, а ты недогадливая и ленивая. И язык твой правду говорить не любит. Возвращайся к отцу.

Огорчилась девушка, что не хочет ее охотник в жены взять, поплакала немножко и пошла в отцовский чум.

Тогда старик Нгум Мята послал к охотнику младшую дочь.

На второй день утром пошла девушка в чум охотника. Видит — охотник ружье чистит, больная старуха на шкурах лежит, в котле над огнем мясо варится.

Охотник сказал:

— Если пришла, будь хозяйкой.

Девушка подбросила хворосту в огонь, помешала в котле, старуху-мать потеплее укрыла.

Сварилось мясо, младшая дочь старика вынула его из котла и разложила в три чашки. Лучшие куски охотнику и его матери отдала.

Поели они втроем. Потом охотник собрался на охоту, а девушке сказал:

— Пока меня не будет, сшей одеяло из этих овечьих шкур. И о товарищах моих позаботься. Одного накорми, другому одежду почини, третьему силы прибавь.

Сказал так и ушел.

«Где же его товарищи?» — подумала девушка.

Осмотрелась — никого не увидела. Выглянула из чума и догадалась, о ком ей позаботиться надо.

Собаку накормила — одно дело сделала. Починила сети для рыбной ловли — второе дело сделала. Потом взяла оселок, наточила топор. Стал топор острый, стал сильный, с одного удара пни раскалывает. Вот и третье дело сделано. Теперь можно и за одеяло приниматься.

Села девушка к огню, начала шкуры выделывать.

Тут старуха, мать охотника, попросила:

— Расчеши мне, девушка, волосы.

Младшая дочь старика расчесала ей гребнем волосы, потом в косы их заплела и опять взялась за шкуры. Так за работой не увидела она, как день к вечеру склонился.

Вернулся охотник, двух зайцев и десять куропаток принес. Стала девушка из дичи еду готовить.

Охотник ей говорит:

— Вижу, ты хозяйка хорошая. О товарищах моих позаботилась, о матери моей позаботилась. Еще я тебя просил одеяло сшить. Готово оно?

Девушка засмеялась и говорит:

— Разве можно одеяло за один день сшить? Вот шкуры я выделала. Мягкое будет одеяло, не знаю только, кто его сошьет.

— Если хочешь остаться в чуме, быть моей женой, ты и сошьешь, — сказал охотник.

Что же дальше рассказывать? Осталась младшая дочь старика в чуме охотника. Дружно они жили. Дружно и сейчас живут.

А две другие дочери старика Нгум Мята до сих пор женихов ищут.