Глава 1

Говорят, что ваза, которую разбили и снова склеили, не сможет стать прежней. Так ли это? Уверены ли вы в том, что сможете отличить абсолютно новую, целую вазу от уже когда-то разбитой, но мастерски склеенной? Вряд ли...

Вот такой вазой была я.

...

Я красивая, жгучая брюнетка с длинными блестящими локонами, мои темно-синие глаза завораживали, способные утопить в своей глубине, полные губы были чуть розоваты от природы, нос аккуратный, и хоть его ломали в детстве, ринопластику делать я отказалась - его форма меня абсолютно устраивала. Мое лицо отличалось хорошо выраженными скулами и красивой линией вздернутых черных бровей.

Большая грудь отличной формы позволяла мне не носить белье - она и так отлично смотрелась, и порой я громко смеялась, когда спрашивали номер моего пластического хирурга, якобы изрезавшего меня своим ножом. При росте 175 см я весила 54 кг. Не тощая, но и ни капли жира, подтянутый живот с почти выраженным прессом. Красивые подкаченные ноги, идеальные бедра и икры, аппетитная попка. Я была идеальна снаружи, этакая картинка без изъянов, однако внутри... иллюзия, созданная обществом. Ну-ну, заглянули бы они ко мне в душу.

Мне было уже 23.

Я знала свои трещинки, свои слабые места, но больше о них не догадывался никто. Впрочем, я никогда слишком близко не подпускала людей к себе. У меня была лучшая подруга, однако ключевое слово здесь - была. Говорят, у красивых девушек редко бывают подруги, ибо зависть - страшное чувство. И они правы, совершенно правы.

Выросла я с матерью, без отца. Кто был тем донором спермы для моего зачатия, я не знала, а при поднятии данной темы от матери слышала лишь давящую тишину в ответ. Я пыталась, правда, выдавить из нее хоть маленькую крупицу истины, но не смогла. Спустя пару лет я сдалась, и тема под названием "кто же мой отец?" была навсегда исчерпана и закрыта за семью печатями.

Я не любила ворошить прошлое, жить им, вспоминать, что-либо строить из тех сломанных фрагментов. Я была жесткой реалисткой, мечтать давно разучилась, планы строить не хотела. Плыла по течению, лишь слегка поправляя свой парус, чтобы не сбиться с более или менее терпимого направления.

Я была творческой натурой, поэтому любила танцевать, хотя нет, неправильно... я жила танцем и танцевала, казалось, даже во сне. Все началось в раннем детстве, когда мать насильно отдала меня в танцевальный класс, сказав, что девочки должны иметь хорошую фигуру, чтобы привлекать внимание мужчин и целеустремленно вылепливать из себя женщину. Сначала я злилась, плакала и ругала мать, потому что не хотела идти туда, где ходят на носочках маленькие заносчивые дуры и хвастаются, какие у них хорошие и чаще всего богатые папочки. Но после года регулярных занятий я втянулась. Даже больше, полюбила танцы всем сердцем и душой... навсегда.

Я пропадала на сверхурочных занятиях, танцевала без устали дома, на улице, в гостях, придумывала движения, улучшала их, совершенствовала. Мать не говорила ни слова, словно это было именно тем, что она и хотела для меня всегда.

В моей комнате стояла небольшая, но удобная дубовая кровать с кучей подушек, однако я не спала на ней. Берегла осанку. Окно закрывали замысловато драпированные шторы, и там же на подоконнике жил любимый с детства кактус. Во всю противоположную стену было литое, от потолка до пола зеркало. Именно оно впитывало все мои эмоции, всплески... оно видело, как текла, неустанно избивая меня, жизнь.

Я не была капризной, редко что-либо просила, всегда наглухо закрываясь в себе. Редко кого слушала и даже не прислушивалась к советам, твердо веря, что все мои решения правильные. Потом, набив несчетное количество шишек, сделав кучу ошибок, я поняла, что была не права, однако признавалась в этом только самой себе. Я свой собственный критик, учитель, наставник, психолог. Слегка сумасшедшая в танце. И в музыке - без нее нереально танцевать. Вернее, реально, но танец тогда получается без чувств.

Влюбилась я, пожалуй, слишком рано, в шестнадцать лет. Безумно, душераздирающе, сладко. Я постоянно витала в облаках, все мои мысли были лишь о нем, сердце занял тоже он. Он был моей второй половинкой, моей частью, моим дополнением... По крайней мере, мне так казалось. Мой идеал был старше меня на два года. Красивый статный парень: высокий, черноволосый, кареглазый, коренастый, с модельной стрижкой, всегда носивший наутюженные рубашки, дизайнерские джинсы, дорогие туфли и часы на руке и имевший отличную машину. А что еще надо было шестнадцатилетней дурочке??? Ну вот, влипла я тогда капитально, забыла обо всем.

...

Познакомились мы в школе - он был старшим братом моего одноклассника - вечером перед началом летних каникул, когда я успешно закончила год, лучшая в классе танцев, и не худшая в обычной учебе. Я долго думала, стоит ли мне идти туда, но Мира, с которой мы были тогда подругами, потащила меня почти насильно.

- Эй, да сколько можно? Танцы, дом, книга, музыка, танцы, школа, мама, магазины, снова танцы. Ты жить-то вообще собираешься? А в зеркало давно смотрелась? Такая, как ты, должна стать звездой вечера, а не домоседкой в тапочках с пингвинчиками!

- Не трогай мои любимые тапки! - фыркнула я в ответ на ее нравоучения.

В конце концов, я пошла с ней на этот вечер, только чтобы подруга отцепилась. Ах, если бы я знала тогда, как круто он изменит мою жизнь....

Я надела короткое черное платье без бретелек, черные босоножки на тонкой шпильке с застежкой на лодыжке. Волосы были распущены, крупными локонами лежа на плечах. В руках маленький клатч, в ушах небольшие гвоздики с черными бриллиантами, на шее тонкая цепочка из белого золота. Мои ногти, не короткие, но и не слишком длинные, были неизменного красного цвета. Легкий макияж - подкрашенные реснички и маленькие игривые стрелочки в уголках глаз, слегка выделенные скулы - делали лицо выразительнее и взрослее. Прозрачный блеск на губах, из-за которого они смотрелись сочнее и слаще, завершал образ.

Я осматривала танцпол и откровенно скучала. Ничего не цепляло, не влекло. Единственной радостью было то, что музыка звучала отличная. Повесив клатч на тонкой цепочке через плечо, я пошла танцевать... Подруга куда-то пропала вместе со своим ненаглядным, и зачем, спрашивается, она притащила меня сюда???

Я вышла на площадку, выбрав место недалеко от стенки с зеркалами, и стала медленно вливаться в танец, сливаться с музыкой, словно впитывая мотив в кровь, в вены. Я прикрыла глаза, отдавшись мелодии, как страстному любовнику, доверилась, отпуская мысли и переживания... Так я всегда делала дома, в своей комнате перед зеркалом. Включала музыку и впитывала каждый бит, каждый отголосок инструментов, каждый звук и ноту... я начинала телом вторить ей.

Сейчас же мелодия лилась не слишком медленная, но и не быстрая. Я плавно двигала бедрами, далее вступили руки в этот незамысловатый танец... вот оно! Повела одной ладонью вдоль тела, вторая замерла перед лицом, словно рисуя узоры, видимые только мне. Я выгибалась в такт, двигалась без устали, наслаждаясь. В голове скользнула мысль, что вечер не так уж и плох. Улыбнулась сама себе, танцуя с закрытыми глазами. Цепочка клатча терлась о мое плечо, пролегая меж грудей, спускалась вниз по ребрам, вроде бы не слишком мешая, но малость сковывая некоторые движения. Я совсем забыла обо всех вокруг, о том, что танцую совсем одна. Нет, на танцполе были люди, просто именно со мной никого не было.

Закончившуюся песню сменила другая, со слегка убыстрившимся мотивом. Я тоже ускорилась, кружась, отрывисто двигаясь, словно пламя на ветру. Третья песня была чуть медленнее, чем предыдущие. Я тут же превратилась в волну, погасив тот огонек, плавно плыла, медленно парила, почти эротично танцуя... для себя.

Почувствовав взгляд, я открыла глаза. И увидела его, стоящего в паре метров от танцевальной площадки, с интересом рассматривающего меня. В руке у парня был бокал, это значило лишь одно - ему уже есть восемнадцать. Его взгляд был изучающим, но не наглым. С минуту мы смотрели друг другу в глаза, а после я отвернулась и, взглянув на часы, поняла, что вечер скоро закончится. Решила, что самое время пойти домой. Не став искать подругу, я пошла на выход, несколько раз успев отшить навязчивых одногодок.

Уже было около полуночи, когда я вышла на темную улицу, освещенную старыми, едва стоящими фонарями. Прохладный ветерок прокатился по моим голым плечам и ногам весьма ощутимо. До дома было не слишком далеко, так что, сложив руки на груди, я побрела по тихой улице. Пребывая в глубоких раздумьях, я не услышала тихое рычание мотора немало стоящей машины, которая затормозила рядом со мной.

- Замерзла? - спросил вкрадчивый голос, не грубый, но и не мальчишеский. Автомобиль медленно катился за мной вдоль тротуара.

Я посмотрела на водителя, улыбнулась. Тот самый. Как мило...

- Не настолько, чтобы сесть в машину к незнакомому мне человеку, - ответила я ровным спокойным тоном. Грубить не было смысла так же, как и заигрывать. Нет, он был, безусловно, симпатичным, даже красивым, но я была не из тех, кто сам вешается на шею парням.

- А если мы познакомимся прямо сейчас? - спросил парень, улыбнувшись. Красивая улыбка... проскочила в голове шальная мысль, которая мне не понравилась, ох как не понравилась.

- То в твою машину я все равно не сяду, - пожала плечами и отвернулась, продолжая неторопливо идти, глядя прямо перед собой.

- Раз машина - препятствие нашему знакомству, я оставлю ее, - молодой человек припарковался, закрыл машину и направился ко мне.

Я удивилась, однако вида не подала. Он поравнялся со мной, подстроившись под мой шаг, снял пиджак, оставшись в рубашке, и накинул мне на плечи.

- Так все же, как тебя зовут, прекрасная незнакомка? - спросил красавец, засунув руки в карманы и внимательно рассматривая мой профиль.

- Ромина, - ответила я, глянув на него украдкой. Внутри все екало, ведь он был слишком хорош. И это чревато...

- Красивое имя, - протянул он с мягкими нотками в голосе вместо того, чтобы назвать свое в ответ. Хочет узнать, интересно ли мне, как его зовут? Увидеть заинтересованность? Какой типичный ход.

- Не жалуюсь, хотя я бы хотела сменить свое имя на Виолетту, - снова дернула я плечами.

В пиджаке стало теплее, но его запах волновал меня. Дорогой насыщенный парфюм внедрялся в мое сознание, окутывал, опьянял, брал в плен мое обоняние, заставляя запоминать. Я поставила его в один ряд с запахом ванили, с любимым запахом...

- Виолетта - тоже неплохо. Однако, важны не имена, а сам человек, - сказал парень задумчиво, как мне показалось. Он опять удивил, зацепил, привлек мое внимание. Я повернула голову в его сторону и встретилась с заинтересованным взглядом.

Такое было впервые. Вот так просто я тонула в его глазах, а ведь даже не знала ничего о нем... но этот взор проник до костей, прямо в душу, под ребра, к сердцу. Не знаю, что мужчина увидел на моем лице, но он улыбнулся, словно уже победил, не приложив усилий, чего-то добился. Улыбка преобразила его лицо, чёткие скулы стали еще выразительнее, появились две милые ямочки, а губы... Я посмотрела на них, мысленно приласкав. Хотелось протянуть руку и острым ногтем провести по контуру, оставить покрасневший след, а потом облизать, пробуя. Я сглотнула и подняла глаза.

Его шоколадные глаза озорно блестели, а меня словно пронзило током, шибануло молнией, а следом окатило ледяным дождем осознания. Я будто очнулась от наваждения: он пытался меня соблазнить! Своими коронными ходами, по-видимому. Сначала решил оставить машину и соизволить проводить девушку, потом произнести незатасканную речь, показать красивые глаза, вызывая дрожь, а следом обезоруживающе улыбнуться. Не будь я не столь наивна, я бы уже пробовала его губы своими. Руки бы обвили его шею, а после он бы довел меня до дома... убедившись, что мать спит, я бы пустила его, провела в свою комнату. И отдалась впервые мужчине, вот так просто, в первые же часы знакомства.

Но я была реалисткой. Наивности у меня не водилось отродясь, и мозгом природа не обделила. Я понимала, что ему нужно, и потому отрезвила свой разум, который был слегка затуманен, поддавшись чарам опытного ловеласа.

- Твоя правда, - с запозданием произнесла я в тон ему. Мы подошли к моему дому, не большому, но и не муравейнику (так я называла одноэтажки). Двухэтажный, окрашенный в приглушенный зеленый цвет, с верандой, на которой стояло кресло-качалка, укрытое пледом, - любимое место матери. У входа росли несколько кустов цветов - розы, белые и красные. Мать любила контрасты - не промежуточные цвета типа розового или пастельно-бежевого, а именно яркие: кровавые или кипельно-белые. На заднем дворике возвышалась пара вишневых деревьев, большая и старая ива... Красиво, мило, уютно.

Я подошла к каменному забору и открыла калитку, прошла к самому дому. Парень шел следом, молча. Решил, наверное, что свое черное дело уже сделал, либо понял, что меня не зацепить. У двери я обернулась.

- Красивый дом, уютный... - произнес он оценивающе, как только я открыла рот, чтобы попрощаться. Не хочет расставаться или же пробует новые ходы.

- Да, наш с матерью дом, наша гордость, - ответила я, сняв его пиджак. Плечи тут же обдало холодным ночным ветром, отозвавшись дрожью во всем теле.

Я поправила волосы и снова взглянула на него. Зачем, спрашивается? Сама горю, как мотылек в огне.

- А отец? - аккуратно спросил мужчина. Нетипичный вопрос для начавшегося знакомства.

- Ты про того донора спермы, что пожертвовал парой капель для моего зачатия? - вспылила я, потому что тема была больная, измученная и дико неприятная для меня.

- Ясно... извини, - кажется, искренне расстроился он, глядя на меня чуть иначе, чем до этого.

- Я пойду, поздно уже, - достала я ключи из клатча.

Парень улыбнулся и пошел к калитке, а я вставила ключ в замок.

- Конечно. Спокойной ночи, Ромина, - уже закрывая дверь, услышала я его голос. - Малик.

- Что? - переспросив, выглянула я из проема, не совсем разобрав, что он сказал.

- Меня зовут Малик, - повторил он с улыбкой, чуть повернувшись в сторону дома и положив одну руку на калитку. Я отчего-то смутилась... ведь даже не спросила его имя, глупая.

- Очень приятно, Малик, - прокатила его имя по языку. Оно показалось мне необычным, нетипичным и сексуальным...

Я закрыла дверь и подперла ее спиной, стояла в темноте прихожей, лишь часы на микроволновке ярким пятнышком светились в ночи. Я скинула босоножки и на цыпочках поднялась к себе, закрыла комнату и включила свет, щелкнув пальцами. Автоматика... люблю ее.

Я встала перед зеркалом, рассматривая себя: слегка растрепанная после танцев, губы все еще покрыты блеском. Правильно, я ведь не пила и не целовала никого. Платье идеально облегало фигуру, нескромно указывая на мои плюсы, а минусов у меня попросту не было.

Сняв с плеча клатч, положила его на стол, серьги и цепочку закинула в шкатулку в виде слона в камнях - подарок матери, который она привезла из Египта полгода назад. Стянула платье, оставшись лишь в шелковых маленьких черных трусиках, повернулась спиной, посмотрела на себя... Красивая, спелая, сочная. Мне было всего шестнадцать, выглядела я на все восемнадцать, а если накрасилась бы ярче и надела высокие каблуки, могла взять планку и постарше.

Надела свой домашний черный спортивный топ, короткий, до талии и маленькие, пожалуй, крохотные шортики. "Символические", - как говорила моя мать, смеясь. Мол, проще в трусах ходить, чем напяливать кусочек ткани, почти ничего не прикрывающий. С трудом натянула футбольные гетры в полоску и спустила их гармошкой до лодыжек. Связала волосы в хвост на затылке, взяла айпод, включив музыку на всю громкость, и засунула наушники в ушки. Сам же айпод пристегнула к ремню джинсовых шорт.

Провела все привычные домашние процедуры: смыла косметику, почистила зубы, нанесла увлажняющий крем. Выйдя из ванной, снова прилипла к зеркалу и, прикрыв глаза, вспомнила прошедший вечер.

Вот я выхожу из дома с подругой, уже, скорее, бывшей подругой. Школа, вечеринка, приглушенный свет, диско-шар на потолке, громкая музыка... и танец. Долгий. Сперва ритмичный, а после соблазнительный.

Его глаза...

Я медленно села на шпагат, не открывая глаз, потянулась вперед, вытянув руки, коснулась пальцев ног, раз покачнулась. После потянулась в сторону, потом в другую, прогнула спину, достав макушкой до пола. Волосы разметались по ламинату. Вернулась в положение сидя, свела ноги вместе и села в позу лотоса. Повернула голову по кругу, по часовой стрелке, потом против. Хруст, ещё один хруст. Я повела плечами, снимая с них напряжение. Завела одну руку назад, после другую, снова выгнулась.

Я всегда разминалась перед тем как танцевать. Ну, по крайней мере, дома. Выполнив стандартный набор упражнений, я приняла вертикальное положение, выбрала песню.

[Dubstep] ALL.U.C - Sunny Romantic Days (Scalp feat. Apache Remix)

Ритм заиграл в наушниках, не навязчивый, не слишком тяжелый, мелодичный, с красивым женским вокалом. Первая нотка отдалась движением пальцев левой руки, словно по клавишам пиано, рука взлетела под бит. Вторая... поворот головы, как под водой, прогибаясь вперед. Круговое движение бедрами, и начинается тяжелый бит, под который вздрагивают плечи. Пульс участился, кровь быстрее потекла по венам. Щелчок пальцами на сложном вокальном переходе. Пошло правое плечо одновременно с резким выпадом. Голова чуть склонена. Я закусила губу, представляя, что танцую, любя. Танцую для кого-то, вливая чувство в движение. Продолжила двигать бедрами, повела грудью по кругу. Мышцы живота перекатывались, когда я выгибалась всем телом в такт музыке, будто под мужчиной. Все для него... для того самого, единственного, что пробуждает потаенное. Эротичность этого момента взыграла в крови, воображение рисовало картины.

"Вот он, тот самый, в моих мечтах. Он стоял спиной, не ожидая, что я подойду к нему сзади (а, в самом деле, к стене). Осторожно провела правой рукой по его плечу, опускаясь сзади на корточки... Следом по его спине прошлась моя вторая рука. Я плавно качнулась из стороны в сторону и опустила голову. После резко вскинулась, рассыпав волосы по плечам, облизнулась и, выгнувшись, как кошка, медленно и соблазнительно поднялась, по-змеиному, волнообразно двигаясь. И вот снова я встала в полный рост, обнимая его, но не прижимаясь. Провела по его груди руками, дергая пальцами рубашку... пуговицы пластиковым дождем посыпались на пол... БИТ! Я повернула его к себе лицом и... шок".

Я вырывала наушники из ушей, судорожно вдыхая, отошла от стены, щелкнула выключателем. Свет загорелся, а я стояла и смотрела диким взглядом в зеркало. Это его глаза, это был он... Почему в этой мечте, где я танцую для мужчины в маске, появился он??? Малик... Капелька пота стекла меж лопаток, вдоль позвоночника к копчику и исчезла за поясом шорт, словно касание, едва уловимое прикосновение пальцев. Господи, какой бред...

Я села на пол, все также смотря на себя в зеркало. Я ведь знала его пару часов, да и видела впервые. Так не бывает, - один взгляд, - и сердце в пятки, и каша в голове, и лицо в мыслях. Это, наверное, недосып или передоз ощущений и эмоций. Я положила плеер на стол, стянула резинку с волос, тряхнула головой, отпила холодной воды из бутылки, взятой из маленького холодильника, что стоял в комнате, поставила ее обратно. Скинула шорты и упала на кровать, щелкнув пальцами, и погрузилась во тьму. Лишь свет луны в окно был моим невидимым спутником... я никак не могла отключиться, хотя уже было примерно часа два ночи. В итоге, покрутившись около часа, мне удалось заснуть. Крепко, без сновидений.

Разбудил меня надоедливый луч солнца, проникший из окна, который настойчиво светил мне в лицо. Я недовольно повернулась спиной к окну, пытаясь заснуть снова, но тот стал жарить мне спину. Жару я любила, даже очень, однако не когда я чертовски хочу спать, то есть в восемь утра. Делать было нечего, мне пришлось вставать и сонной, лохматой и недовольной плестись в ванную. Приведя себя в порядок, надела спортивные шорты, на этот раз более символичные, топ, носочки, кроссовки. Засунула в уши наушники, волосы собрала в хвост, как и прошлой ночью, выбежала из комнаты. Пробежав мимо матери, чмокнула ее в щеку, попутно вытянув из руки тост с маслом, и выскользнула из дома. Закинув хлеб в рот и прожевав его наспех, открыла калитку и побежала по пешеходной дорожке вдоль домов. Взгляд направлен в землю, под ноги. Музыка в голове, и движения ног в такт... правая, левая, правая, левая. Взмах рукой... одной, второй. Сонное тело слегка возмущалось в первые минуты тренировки, но быстро привыкло, ведь каждое утро я неизменно бегала, и так с детства. Нет, не для фигуры, а для чистоты мыслей. Начинать день с чего-то привычного - как-то правильно и легко.

После пробежки - душ, завтрак, ноутбук. Социальные сети, почтовый ящик. Все как обычно, только пара новинок музыкальных. И опаааа...

Я увидела афишу конкурса для молодых талантливых танцоров. Через неделю начало кастингов на проход в основную двадцатку. А после уже непосредственно сами туры конкурса. А выигрыш... абонемент на курсы танцев у известного хореографа. Глаза у меня загорелись, как у кота на рыбку, в них появился безумный блеск, дыхание чуть участилось. Это мой шанс!

На дворе стояло лето, поэтому мать, естественно, не стала противиться моей затее, и я побежала подавать заявку. Зарегистрировалась и счастливая отправилась обратно домой. На мне красовались джинсы с низкой, даже очень низкой посадкой, ярко-красная майка с Микки Маусом и красные кеды. Волосы были рассыпаны в творческом беспорядке по плечам и спине... Небольшие серьги в виде красных спелых вишенок и солнечные очки дополняли мой образ. Я шагала по улице с улыбкой, как всегда, с неизменными наушниками в ушах и жвачкой во рту. Ради удовольствия надула большой пузырь, но он предательски лопнул и прилип к носу. Я остановилась, с досадой вздохнув, и начала отклеивать его от лица.

- Неприятно, да? Когда ожидаешь один исход, а выходит иначе, - вдруг произнес голос мне прямо в ухо, все еще заткнутое динамиками плеера, но я услышала и подняла голову, чтобы посмотреть на того, кто это сказал. Да... В фильмах/книгах не выдумать такого, да и в мечте не сочинить, но... это был Малик собственной персоной. В однотонной серой майке, черных коротковатых, не слишком свободных шортах, и темно-синих мокасинах в тон. Достаточно большие очки скрывали не только глаза, но и почти пол-лица. Одно ухо было заткнуто наушником, второй провод висел на шее.

- Привет... - я чуть стушевалась. Вот же каверзная ситуация! Не ожидала его встретить сегодня, а уж тем более в такой неловкий момент.

- Привет, Ромина, - улыбнулся парень и снял очки. Потер переносицу, где остался легкий, почти незаметный след.

Накануне я была не слишком приветлива, посему решила, так сказать, исправить упущение.

- Какими судьбами? - спросила я и тоже сняла очки, подняв их на манер ободка для волос.

- Да вот подумал, что лето... тепло, погода отличная, можно пройтись, - ответил он мне лениво, словно мы были знакомы пару лет, как минимум.

- Ясно. Ты просто хотел прогуляться или у прогулки существует конечный пункт? - мило и вежливо поинтересовалась я, стараясь не выказывать чрезмерного любопытства.

- Я шел к своей девушке, - обыденно произнес Малик, а у меня внутри все оборвалось в этот миг. Ну конечно... Чтобы у такого не было девушки, мечтай, дурочка. Он же как картинка.

- Оу, я, вероятно, задерживаю? - моему каменному выражению лица мог бы позавидовать самый талантливый актер, которому нужно изобразить равнодушие.

В мозгу сидел назойливый комар ревности, но какое я имела право ревновать-то? Мы толком не разговаривали, и вообще, мои фантазии и игры воображения чаще всего больные.

- Да нет, у меня есть еще пара минут в запасе. Извини, - шепнул он, когда у него зазвонил телефон. Черный блестящий айфон в его руке смотрелся так органично, так стильно. - Привет! Да, милая, я уже на подходе. Нет, никто не украл. Я только твой! - тут Малик засмеялся чуть хрипло и так сексуально, что у меня невольно перехватило дыхание. - Да, да, да... позволю. Хорошо, сделаешь все, что сказала! О дааааа... бегу.

С довольной улыбкой он отключился и положил телефон в карман, поднял глаза и посмотрел чуть виновато, словно забыл, что я стою рядом и все слышу.

- Не буду задерживать...- актерский талант резко закончился и я, развернувшись, пошагала в сторону дома, снова надвигая очки на глаза. И почему так мерзко-то? Вдруг совсем близко раздался звук шагов.

- Ромина? - позвал Малик.

Я обернулась.

- Что?

- Оставишь свой номер?

- У меня нет телефона, - легко соврала я с искусственной ухмылкой на лице и теперь уже точно пошла домой.

Туда я пришла без тени улыбки на лице, стянула очки с глаз и заглянула к маме на кухню. Было ненавистное воскресение. Спросите, почему я его не любила? Потому что это как бы выходной, но позже, чем обычно спать не ляжешь, ведь завтра будет начало новой недели, а понедельник, по классике жанра, всегда день тяжелый.

Перекинувшись с родительницей парочкой дежурных фраз и поделившись новостями по поводу конкурса, я с чувством выполненного долга поднялась к себе. Итак, часы показывали 15:30, дел на сегодня больше запланировано не было, поэтому можно было посвятить время себе. Переодевшись во все тот же топ и все те же символические шорты и гольфы, я скрутила волосы в тугую гульку почти на макушке и, достав китайскую палочку, заколола. Вот. То, что нужно. Включила музыку на ноутбуке, не заходя в интернет, хотя обычно именно это я делала по приходу домой, особенно днем. Выбрала папку с любимыми треками и запустила проигрыватель.

Через неделю кастинг, надо придумать программу, костюм, выбрать песню. Начнем с малого, то есть с песни. Я стала бегло листать в проигрывателе дорожки, доверяясь ощущениям. Так у меня было всегда, если с первого бита не возникает желания что-либо сделать, то песня не подходит. Стиль танца был почти свободным, за исключением, например, бачаты, сальсы, танго, латиноамериканских, фламенко либо балета. Он варьировался от хип-хопа до джаза.

Выбрав песню, взяла пульт в руку, маленький такой, примерно четыре на шесть сантиметров, и всего пара кнопочек. Зато удобно - не нужно подходить к ноутбуку, чтобы нажать на паузу или перемотать. Я встала напротив зеркала. Разминку делать не было смысла, тело и так на разогреве, и потому, сладко потянувшись, я нажала на PLAY. Мелодия понеслась через динамики, вливаясь в тело. Как всегда, кончики пальцев покалывали, словно от нетерпения, глаза были закрыты. Я развела руки в стороны и, будто птица, стала плавно, волнообразно ими двигать... правая рука пошла вверх, когда замерла левая, потом я сменила порядок, прогнулась назад, одновременно взмахивая ими из-за спины, как крыльями. Руки почти сомкнулись перед грудью, я снова развела их, выгибаясь, и они расправились за спиной... тело медленно начало покачиваться в такт.

Я всегда танцевала чувством. Сейчас это была печаль, растерянность и, пожалуй, полет мыслей... я разбивалась на осколки, мелкие крупицы, я была дождем и снегом, опавшими листьями осени, капелью. Я не видела, что исполняю, просто, закрыв глаза, отдалась музыке вся без остатка.

В голове было пусто, словно на белом листе, эмоции пропали. Я ощущала себя куклой. Лишь музыка, такт, бит, вокал... я не пропустила ни одной ноты, отзываясь телом, ловила звуки... Песня подошла к концу, а я с трудом вынырнула из водоворота, очнулась.

STOP. Щелчок на один трек назад. PLAY. И так несколько раз. Я пыталась оптимально подобрать движение под каждый бит, под слово, и, наконец, танец был готов, сформирован в мозгу по музыкальной части. Теперь нужно было сделать его максимально техничным.

Я всегда выступала с распущенными волосами - так проще, так сексуальней. Вытянув палочку, что удерживала пучок, я мотнула головой, и волосы рассыпались шелковистой волной, щекотно скользнув по плечам и ключицам. Выпрямилась и включила заветную песню снова. Теперь же, глядя в зеркало на то, как я танцую, я стала отмечать недочеты: менее плавно, резче, чуть агрессивно. Я танцевала, забыв обо всем. Час, два, три, четыре.

Зашла мать, позвав ужинать, спустя полчаса она заглянула снова. Пришлось выключить музыку и топать на кухню. Под ее соколиным взглядом съела почти без аппетита свою порцию, встала, помыла посуду.

- Спасибо, мам! - я снова направилась к себе.

- Энергетический напиток в твоем холодильнике, и контейнер со льдом наполнен, перед сном выпей настойку, что бабушка прислала, - тонус мышц будет лучше, - прозвучало мне вдогонку.

Спасибо маме. Пожалуй, лишь она всегда понимала мое помешательство на танцах.

Я танцевала еще где-то до полуночи. Потом наспех приняла душ и завалилась спать. Вырубилась быстро, я бы сказала, моментально, как только моя голова приземлилась на подушку, без снов и навязчивых идей, без лиц и фантазий. Просто здоровый полноценный сон.

В таком ритме прошел еще один день, за исключением того, что Малика я не встретила ни после пробежки, ни во время похода по магазинам. Возможно, это было к лучшему. Измученная тренировкой, я снова уснула без задних ног около полуночи.

Вторник. Среда. Четверг. Пятница. Ежедневные тренировки, отработанный до идеала танец. Я была довольна и в предвкушении. Решив, что вечером схожу погулять и дам себе передышку, я залезла на кровать с бананом в зубах и включила ноутбук. Перешла сразу на сайт с конкурсом, посмотрела, кто еще зарегистрировался, потом решила проверить свой аккаунт в социальных сетях. Пара новых сообщений от давнишних друзей. Кто-то спрашивал, иду ли я на конкурс, кто-то просто банальщину из репертуара: "Привет, как дела?" Пролистала их без интереса, и тут выскочило: "Вас желает добавить в друзья Малик". Ступор, шок... улыбка. Тысяча эмоций за секунду сменились на моем лице. Я приняла заявку и зашла на его аккаунт. По сравнению с моими ста двадцатью пятью друзьями, его четыре тысячи пятьсот девяносто один выглядели ошеломляющими. Пропустив сей факт, я зашла в его фотографии. Несколько альбомов: прошлогодний, созданный полгода назад, еще один, и, вуаля, новый, примерно недельной давности. И подпись: "Вечер встречи..." Я открыла его, нажала на первую фотку: стоит он, я как сейчас помнила этот момент, а точнее, его внешний вид в тот вечер, стакан в руке, улыбается в камеру. Следующая похожа на предыдущую... и еще куча фото, где он либо что-то делает, либо с ним кто-то из девушек или знакомых парней. Фотографии были качественные, но их однообразие утомило. Меня всегда было легко заинтересовать, а вот подогреть мой интерес, увлечь серьезнее было тяжело. И вот последний клик... я замерла. На фото была я собственной персоной: глаза закрыты, руки подняты над головой, голова чуть склонена вбок, на лице почти блаженное удовольствие и легкая улыбка. Я рассмотрела фотографию с разных сторон - красиво, в самом деле... не вульгарно и не грязно, а сексуально. Я растянула губы в довольной улыбке - не зря ведь я это платье надела тогда, оно смотрелось превосходно. Подпись под фото удивила меня: "Алкоголь..." Я не поняла ее смысла, если он был, конечно. Вернулась на свою страничку. Малик был онлайн, но молчал, что ж, дело его. Я вышла из сети, включила музыку и начала крутиться возле шкафа, думая, что надеть.

Вечер я провела с двоюродной сестрой, которая привела своих друзей. Каскад положительных эмоций унес мои мысли о Малике далеко и надолго. Я познакомилась с лучшим другом сестры - Виталей, он был геем и весьма позитивным парнем. Я, правда, не знала, связаны ли эти два факта друг с другом.

Придя домой уставшая, довольная и слегка захмелевшая от вина, я легла спать, по-быстрому приняв душ. Наутро меня беспокоила легкая головная боль, однако пропустить пробежку было бы просто верхом наглости, я и так вчера отдыхала. Между прочим, уже завтра был конкурс, а точнее, кастинг.

Я вышла из дома, включила музыку и побежала. Тело ныло недовольно, ломило слегка после вчерашнего, но я мужественно двигалась вперед. Представила, что это гонка за призом, конкурс или соревнование, и ноги сами рванули с удвоенной силой. Забежала за угол, подпевая под нос играющую в плеере песню, подняла глаза и увидела машину Малика. Верх кабриолета был откинут, и он сидел с симпатичной блондинкой в обнимку, ворковал. Мне стало неприятно, не буду скрывать, хотя чего-то дикого внутри не вспыхнуло. Мы не общались эти дни, да и у меня были другие заботы, но парень нравился мне, несмотря на все отрицания...

Меня не заметили. Потому я побежала дальше, по привычному уже маршруту...

 

Глава 2

Писк будильника, тошнотворно-противный, грубо выдернул меня из блаженного сна. Я скинула его с подоконника, и тот с глухим стуком упал на прикроватный коврик. Вот и настало воскресение. Сегодня в 17:00 пройдет отборочный этап. Я нехотя сползла с кровати и начала собираться на утреннюю прогулку. Я была на удивление спокойна, даже легкого волнения не наблюдалось, хотя понимала, что вечером будет сложно...

Как и всегда, пробежка прошла без происшествий. После нее позавтракала, перекинулась парой слов с мамой, приняла душ, переоделась, включила музыку и села на кровати в позе лотоса. Мне нужно было собраться с мыслями, осознать, что сегодня за день, прогнать в голове танец. Я прослушала несколько раз свое музыкальное оформление и вспомнила, что не приготовила костюм. Я совершенно забыла об этом, с головой окунувшись в подготовку танца...

Подскочив с кровати, метнулась к шкафу, распахнула его и уставилась внутрь. Мыслей по поводу костюма было ноль, маленький такой и круглый. Перебрав половину, а может и больше, вещей в шкафу, я остановила свой выбор на светлых джинсовых шортах, достаточно коротких, но почти приличных. Мне также приглянулись светло-желтая борцовка и мешковатая, свободная, серого цвета майка с лямкой через плечо. Надела все по очереди, верхнюю майку на поясе шорт перетянула узким белым ремнем, обулась в высокие кроссовки белого цвета, которые не стала туго зашнуровывать. Волосы я решила завязать в достаточно свободный хвост на затылке, так что пара прядей выбилась из него, создавая образ слегка растрепанной девушки. То, что нужно. Данный ансамбль дополняли серьги в виде больших золотых колец, цепочка на шее, счастливое кольцо на мизинце правой руки, литой толстый браслет на левой. Пару раз прыснула духами на шею и волосы, после на запястья, потерла ими друг о друга, распределяя равномерно капельки.

Уже 15:30... Я постояла перед зеркалом во всеоружии, включила музыку и сделала контрольный прогон. Убедившись, что в одежде танцевать удобно, серьги не мешают, а хвост смотрится прилично, я выключила ноутбук, закинув его в спортивную сумку, туда же добавила пару шмоток, мало ли... В 16:00 вышла из дома.

Место, где проходил конкурс, я нашла легко. Девушки разной комплекции, цвета волос и стиля стояли в ожидании начала кастинга. Парни сидели на зрительских местах, большинство просто поглядывали, кто-то помогал, кто-то что-то выкрикивал, по-видимому, своим девушкам. Мать же со мной не пошла, сестра уехала из города по делам, а с подругой мы не общаемся. Итак, поддержки у меня не было, знакомых в зале не наблюдалось. Чудно.

И вот мне дали мой номер. Выступала я двадцать восьмой - не радужно, конечно, но хотя бы не двухсот с лишним. Всего зарегистрировалось почти триста участников, много... конкуренция-то была большой, а мест всего двадцать.

Первая девушка танцевала абсолютный винегрет стилей, казалось, она, по большей части, импровизирует, однако смотрелось это весьма недурно. Вторая же провалилась со свистом, пару раз упав, несколько раз споткнувшись, сев на неполный шпагат. В общем, позор. Остальные шесть человек выступили на среднем уровне, ничего запоминающегося. Судьи сидели, глядя совсем без эмоций, что пугало. Либо им тут не нравилось, либо планка, которую они установили, была гораздо выше танцев этих девочек. Среди еще десяти выступивших было три очень хороших номера, не однообразных, выделяющихся. Дальше последовали еще пять посредственных танцоров, три более или менее... Вот ко мне подошли и провели за кулисы, потому что дальше пробовала свои силы я.

Все казалось сном, однако волнения все еще не было. Я оставила в шкафчике сумку и, когда услышала громкое: "Следующая", - вышла на сцену. В зале находилось около тысячи человек, и их взгляды были устремлены на меня, я же глянула на судей, потерла руки и подошла к отметке на паркете.

- Кто ты? Откуда? Сколько лет? - последовали сразу три вопроса от судьи, девушки лет двадцати четырех-двадцати шести. Рядом с ней сидела еще одна девушка и двое судей-мужчин лет тридцати.

- Меня зовут Ромина, мне шестнадцать, и я из этого города, - спокойно ответила я, глядя на напыщенных судей.

- Отлично, начинай.

Одна минута тишины, и зазвучала моя песня...

Руки, словно птицы, порхнули по бокам, тело чуть наклонилось вперед. Одна рука скользнула вверх, плавно, грациозно, вторая следом... они сомкнулись над головой. Начался вокал, и руки резким взмахом разошлись, уходя за спину, а я выгнула грудь вперед. Волна по телу... Очертила круги руками, и снова взмахнула ими на птичий манер. Чуть резковато, но я намеренно выбрала такой стиль. Движение повторилось, а я закрыла глаза, представив, что взлетаю, что я одна, что стою перед зеркалом. Я слилась с музыкой, тело стало почти невесомым, кончики пальцев покалывало... я в теме.

С каждым взмахом я все больше прогибалась телом, все глубже... Неожиданно резко опустила руки, и начала волнообразно покачиваться в такт. БИТ! Я резко подалась вперед, словно ныряя в воду, руки уже снова взлетели, поворот. Под каждый звук ударных плечи вздрагивали, я плыла, нет, парила... я была воздухом, я была водой. Нет, я превратилась в птицу и летела в бесконечность, я вкладывала душу в этот танец, в этот мотив. Я не просто танцевала, я жила на той сцене. Лишь я, музыка, игра воображения и картина неба в голове. Последнее слово, нота... Заключительный бит.

Я замерла и открыла глаза. Я не ожидала увидеть то, что предстало перед моими глазами. Мурашками по коже пробежала тишина, зал замер - не звука, не скрипа. Стало не по себе, все будто впали в ступор. Казалось, если пролетит муха, то ее будет слышно с другого конца огромного зала. Я помялась на месте, переступив с ноги на ногу. И тут меня едва не оглушило шквалом аплодисментов, все разом, словно сговорившись, захлопали. Я дернулась. Кто-то свистел и кричал "молодец", кто-то просто улыбкой выражал свое одобрение.

- Ты удивила нас, милая, - улыбнулась судья. А у меня словно камень с души свалился. Значит, не все потеряно.

- Я думаю, в ней есть то, что нам нужно, - заговорил впервые за вечер черноволосый мужчина.

- А я предлагаю сразу же взять ее в двадцатку лидеров отбора, - сказал другой мужчина в кресле судьи.

- А лично мне она не понравилась, слишком просто. Да, техника хорошая, да, внешность неплохая, но не зацепило, и трек был подобран не слишком подходящий, - пожала плечами брюнетка, почти испепеляя меня взглядом. За что? Я ведь ничего ей не сделала.

Они замолчали, а я, поняв, что пора сваливать со сцены, сделала это незамедлительно. Зайдя за кулисы, встретила нескольких участниц, тоже не особо довольных. Это что, зависть? Эх, сама спросила, сама же и ответила.

За вечер я увидела еще как минимум пятьдесят отличных танцев - прекрасных, техничных, музыкальных, костюмированных. И чем больше смотрела, тем лучше понимала, что если я и попаду в двадцать лучших, то надолго там не задержусь.

Ошарашило меня то, что судьи решили увеличить конкурс, отобрав на следующий этап пятьдесят человек. Намеренно или случайно, но меня объявили последней. Я прошла... ура! Или не ура, еще пока сама не знаю. Я пришла домой около полуночи, уставшая, и почему-то злая. Спать не хотелось совершенно. Однако после полутора часов чтения книги я уснула прямо вот так: на полу у зеркала, на куче подушек и с книгой на груди.

...

Проснулась я рано, едва пробило семь часов. Понедельник, день тяжелый... Сегодня начинались совместные тренировки в центре. На сборы у меня было почти три часа.

На тренировку я шла в отвратительном настроении, и в еще худшем вернулась оттуда. Столько критики я не слышала за все шестнадцать лет, вместе взятых. Оказалось, что и техника у меня так себе, и музыкальность не ахти, и движения то как у робота, то как у умирающего лебедя. Они хотели более органичного танца, ритмичного, заводного. Будет вам, злорадно думала я, шагая домой. Музыка орала в наушниках, очки закрывали пол-лица, волосы растрепались. Отсутствие косметики на лице, даже блеска, делало меня очень юной, но несмотря на это, чуть свободная борцовка красного цвета, черные короткие шорты, черные балетки, огромное кольцо в алых камнях в форме яблока на правой руке придавали мне агрессивный вид. Черная кожаная сумка оттягивала плечо.

Я перешла пешеходный переход, глянув по сторонам, и пошла дальше, вдоль витрин по улице, примыкающей к моей. Я слегка покачивала головой в такт музыки. Неожиданно почувствовала прикосновение к плечу, резко обернулась и едва не влетела в... Малика. Вот тебе на. Я молча вынула наушники из ушей.

- Привет, - резковато произнесла я.

- Привет, Ромина, - парень обезоруживающе улыбнулся.

- Ты напугал меня. Не люблю, когда вот так подходят, - серьезно отчитала я его. В самом деле, не будь я такой раздраженной, я бы промолчала, но не в данном случае. В плохом настроении я становилась несносной.

- Извини, я звал тебя, но ты была в наушниках и не слышала.

- В следующий раз обгони меня. Если ты возникнешь передо мной, будет не так, хм, пугающе, - протянула чуть спокойнее я, отчего-то злясь на него. Хотя за что? И по какому праву?

- Как дела? Откуда идешь?

- С тренировки, и все довольно неплохо.

- Тренировка?

- Танцы. Я занимаюсь танцами, - про конкурс я намеренно промолчала. Не знаю, почему...

- Я заметил еще тогда на вечере, что ты профессионалка.

- Спасибо. А ты как поживаешь, Малик?

- Хорошо, даже отлично. Вчера продал машину, сегодня пойду отмечать сие событие.

- Обычно отмечают покупку.

- А я не обычный.

- Я заметила, - ляпнула я сдуру.

Он приподнял красивую бровь и улыбнулся, засранец.

- Это что, комплимент был? - спросил парень все с той же улыбкой.

- Не знаю.

- Сними очки, а то я глаз твоих не вижу, так тяжелее общаться, - попросил Малик. Я сняла очки, сложив их, и повесила на майку, те оттянули ее, приоткрывая сочную грудь. Я была без белья, но, впрочем, плевать.

- Доволен?

- Вполне, - коротко ответил мужчина и замолк.

По нему было видно, что он пытался о чем-то спросить, но почему-то медлил. А я не собиралась облегчать ему участь.

Мы вперились друг в друга взглядами, изучающими, почти наглыми, на сей раз я не уступала ему. Может быть, потому что злилась? Возможно. Однако мне нравилось то, что я не трепетала на этот раз перед ним.

- А ты? Куда ты шел? - нарушила тишину спустя пару минут я.

- Туда же, куда и в прошлый раз, - ответил Малик уклончиво, но с намеком. К девушке, значит. Настроение стало еще более гнусным.

- Я, вероятно, снова задерживаю тебя? - поправила очки я, чем невольно привлекла его взгляд к своей грудной клетке.

- Ну как сказать... я не спешу.

- А я спешу, - вдруг выдала я неожиданно для себя самой. Иногда мой рот и мозг живут разными жизнями, хотя это, может, и к лучшему.

- Проводить тебя?

- Да нет, благодарю. Тут недалеко, сейчас день, и мне не холодно.

- Жаль... что ж, до встречи.

Я развернулась и под его пристальным взглядом пошла в сторону дома. После душа и помощи матери я где-то около половины одиннадцатого села за ноутбук, включила музыку и полезла в соц. сети.

У вас 1 новое сообщение. Я щелкнула мышкой, чтобы посмотреть отправителя. Малик =)...

Читать? Нет, лучше не надо. Но любопытство - страшная штука, поэтому спустя пару секунд я открыла сообщение.

"Так у тебя есть телефон или нет?"

И что он привязался-то?

"Нету", - ответила я, не задумываясь.

"Правда?" - почти мгновенно пришел ответ. Сидел, выходит, около компьютера, ждал ответ? Вряд ли...

"Нет", - снова сухо и коротко напечатала я.

"Забавно, соврала и тут же призналась".

Я хмыкнула.

"Ну, вот такая я. Почему алкоголь?" - поинтересовалась я, вспомнив подпись под моим фото в его альбоме.

Малик молчал минут десять, все еще находясь онлайн.

"Потому что опьяняешь..."

Я прочитала фразу дважды, пульс участился и предательская улыбка появилась на лице.

"Чем же?"

"Танцем, внешностью, близостью..."

Я улыбнулась еще шире, приложив руки к лицу, закусила губу.

"Мило..."

"Это ты милая".

Бог ты мой, да я сейчас рот порву, улыбаясь, дура.

"А твоя девушка?"

"Что моя девушка?"

"Она милая?" - парень снова затих. Вероятно, я наступила на больную мозоль, либо затронула неприкосновенную тему. Больше он не написал ничего за всю ночь. И последующие дни тоже.

...

Незаметно пролетела неделя, и наступило воскресение - второй этап конкурса. Сегодня нас останется всего двадцать четыре...

Я проснулась, уже немного волнуясь, надела свободные темно-синие джинсы низкой посадки, которые символически держались на тазовых костях. Пришлось закрепить их ремнем, чтобы не слетели во время танца. Затем натянула короткий спортивный белый топ и дополнила его длинной не застегнутой кофтой. Волосы на этот раз распустила, вставила в мочки серьги длинными цепочками, нанесла легкий макияж. Куча браслетов на руке и разномастные цепочки дополнили мой стиль.

Пришла я одной из первых. Народа было почти в два раза больше, все места были заняты, люди сидели почти друг на друге. Впечатляет. Сегодня я выступала под третьим номером, отчего немного нервничала. Разозлившись на критику, я совместила несколько стилей: хип-хоп, R&B, шаффл... в общем, многое, и по сути - несовместимое. Хотели, чтобы удивила? Я удивлю.

Первая девушка танцевала что-то похожее на мой танец на отборе, вторая - чистый хип-хоп.

Моя очередь. Начинаю с медленных плавных, но постепенно ускоряющихся движений, словно вливаюсь в музыку. Сегодня я была бурей, ураганом, смерчем. Я чувствовала себя резким порывом ветра, сносящим все преграды на своем пути. Тело уже слегка подрагивало, и я ускорилась вместе с ритмом. Пошел хип-хоп, как вынос мозга: руки-плечи-ноги-бедра, все в ритме! Даже волосы... Я замерла, лишь руки выписывали пируэты. ШАФФЛ! Я подпрыгнула и приземлилась точно под бит. Ноги отбивали ударный мотив, руки со щелчками скользили вдоль тела... Я вновь подпрыгнула, крутанулась вокруг оси, приземлилась. Безумно, остро, необъяснимые всплески эмоций, неповторимые ощущения... и резкий провал! Соблазнительные движения в этой музыкальной яме. Мышцы живота перекатились, я прогнулась, почти становясь на мостик, и снова поднялась. Ускоряюсь, поехали! Бит, хлопок, стук сердца, гул крови в ушах, волосы вокруг лица, руки и ноги в движении. Закончила я легким ненавязчивым хип-хопом. Мелодия стихла, а в зале поднялся шум и гам.

Судьи были порядком удивлены. Я стояла, пытаясь восстановить дыхание и улыбалась. Это была моя личная победа сегодня - я смогла покорить строгое жюри. Я показала, что могу многое. В моем сегодняшнем танце прослеживались почти все стили танцев, если убрать сугубо жесткую классику, сальсу (я ее просто не люблю), вальс (он скучный), латиноамериканские мотивы (не мое). А вот хип-хоп, уличные движения и тому подобное...

- Что ж. Я порядком был шокирован, Ромина, вспомнив твое спокойное выступление на отборе. Ты сегодня просто взорвала зал. Браво, - произнес темноволосый судья и похлопал мне, а зал подхватил. Приятно.

- Не могу не согласиться. Ты молодец! - подхватил другой мужчина.

- Ты, безусловно, горячая, ритмичная. Отличная пластика, техника достойна похвалы, - сказала блондинка с улыбкой.

- А я не впечатлена. Ты не знаешь золотой середины: у тебя либо взрыв, либо полное затишье, - разочарованно и спокойно произнесла та же недовольная грымза, что и в прошлый раз. Зал загудел в ответ на ее слова.

- А что фу? Что фу? Я уверена, что любой нормальный профессионал согласится, что она не дотягивает даже до пятидесяти лучших. Ей просто повезло, что она вообще попала сюда - фыркнула она, и я ушла со сцены.

Эта стерва снова испортила мне настроение. Я сходила в гримерку, поправила макияж, и вернулась посмотреть, что приготовили другие девушки. Меня не впечатлил никто, кроме блондинки, в которой было что-то смутно знакомое.

В двадцать четыре лучших я прошла, несмотря на то, что та черноволосая была против. Впереди меня ожидала еще одна тяжелая неделя.

Почему тяжелая? Потому что каждый вечер я заходила в интернет, и каждый раз Малик был онлайн. Но молчал. И я молчала. Эта ситуация огорчала меня, но переступать через себя я не собиралась.

Настроение с каждым прошедшим днем становилось все хуже, я тренировалась на износ, почти сутками, но понимала, что та мегера снова будет гнобить меня при всех.

....

В двенадцать лучших я тоже прошла. Теперь каждую последующую неделю будут выбывать два человека.

В тот вечер я шла с конкурса уставшая, голодная, с отвратительным настроением, и снова увидела его. Малик сидел на лавочке возле супермаркета, а на его коленях расположилась блондинка. Та самая, что понравилась мне на этапе, и тоже вошедшая в двенадцать лучших. Вот так номер! Удивленная и слегка шокированная, я зашла в дом. И оставшийся вечер провела за чтением, расслабляясь душой.

Следующие два дня были самые обыкновенными, ничем не примечательными: утро-пробежка-тренировка-обед-дом-книги-интернет-танцы.

В следующий раз я снова решила станцевать спокойный танец, волнующий, завораживающий. Танец души, фантазии, любви, тоски. Как только я определилась с песней, сразу же приступила к тренировкам, дома и в центре. На меня лились тонны критики, но я ее не слышала, не слушала, не обращала внимания. Я танцевала чувством - для меня важнее прожить танец, чем показать сложный трюк, дабы заработать баллы.

...

Среда. Я проснулась и раздосадовано зарычала сама на себя. Как можно было проснуться на самом интересном моменте! Мне снился красочный сон, и там был... Малик, все верно. Красивый, кареглазый, улыбчивый. Мы разговаривали, смеялись, он обнимал меня... и вот уже несмелые поцелуи превратились в бурлящую страсть. Тело было взбудоражено игрой воображения, и впервые на моей памяти я сразу же пошла в душ, а не на пробежку. Это странное возбуждение надо смыть с тела, это всего лишь фантазия больного, съехавшего с катушек мозга. Сему не дано сбыться, никогда.

Но сон преследовал меня весь день, выедал мысли, заполнял образами измученный мозг. Малик... он меня околдовал. Вот уже скоро месяц, как мы знакомы. Если бы я ему нравилась, он бы что-нибудь сделал, ведь так? Логично. Выходит, ему плевать, а, следовательно, и мне плевать. Почти.

Я много танцевала, отключаясь от мира сего, часами выписывала пируэты возле зеркала. И почему-то, когда я танцевала что-то сексуальное, почти эротичное, образ Малика всплывал в мозгу. А я, смирившись, что мое воображение решило свести меня с ума, воспринимала эти картины и старалась для него.

Перед сном я решила зайти в интернет. Он онлайн. Я не понимала его молчания и не понимала, что же сказала не так... Как я разрушила то, что начинало получаться?

"Я обидела тебя?" - решила спросить я прямо, чтобы не мучить себя догадками.

"Привет. Нет, не обидела. С чего ты так решила?" - пришел ответ довольно быстро.

"Привет. Ты тогда резко замолчал после моего вопроса. Я и подумала, что сказала что-то не так", - я решила ответить откровенно.

"Все так. Просто я не знал, что ответить. Как твои дела?"

"Все хорошо. Правда, устаю, ибо тренируюсь каждый день очень много, я в конкурсе участвую..." - поделилась я.

"Я знаю. Видел", - первой моей эмоцией было удивление, потом оно сменилось смущением, затем радостью. Но когда я вспомнила, что его девушка тоже участвует, радость потухла.

"Не удивительно, ведь твоя девушка тоже прошла в двенадцать лучших", - напечатала я, дав понять, что знаю, кто с ним.

"Откуда ты знаешь, кто моя девушка? - поинтересовался Малик.

"Я вас видела".

Он долго молчал, словно переваривая информацию. А что в этом такого? Ну видела... и видела.

"Где?" - пришел мне через пятнадцать минут довольно странный вопрос.

"Ну, до того, как ты продал машину, вы сидели в ней недалеко от моего дома. И буквально недавно я видела вас возле супермаркета".

"Мы расстались", - ответ меня поразил: еще на днях у них было все вполне радужно.

"Мне жаль", - искренне, ну ладно, почти искренне.

"А мне нет".

"Вот как. И почему же?" - спросила я.

Любопытство - моя слабая сторона.

"Мне понравилась другая. И я не видел смысла обманывать ее и дальше".

"Выходит, я скоро узрю твою новую девушку?" - нагло осведомилась я с капелькой ревности и досады.

"Возможно. Но она пока не отвечает мне взаимностью".

Да ладно... Ему не ответить взаимностью может только очень яркий индивидуум.

"Как так?"

"А вот так..."

"Так спроси ее, почему она не отвечает тебе взаимностью".

"Почему ты не отвечаешь мне взаимностью, Ромина?" - прочитала я и...

Эмоции, которые я испытала, было трудно описать. Сердце учащенно забилось, дыхание участилось, кончики пальцев закололо, как перед танцем. Я нравлюсь ему?

"Что?" - написала я.

Это было глупо.

"Ну вот... я спросил, а ты молчишь, хотя сама ведь посоветовала".

"Я просто в шоке немного".

"Почему? Ты мне сразу понравилась..."

"Но как же твоя девушка? Ты целый месяц меня игнорировал!" - праведно возмутилась я, чуть ли не прыгая от радости.

"Я пытался тебя забыть. Правда. Но не смог... это сильнее меня. Твои глаза цвета пасмурного неба, цвета глубокого океана затянули, понимаешь? И не отпускают. Ты дашь мне свой номер?"

Я взяла дрожащими руками телефон и посмотрела свой номер. На цифры у меня ужасная память.

"897 01 23", - набрала я на клавиатуре и нажала Enter, смотря на телефон.

"Можно позвонить сейчас?"

"Да", - не успела я отправить сообщение, как телефон залился трелью.

- Да, - тихо ответила я, нажав на клавишу соединения.

- Привет, - тихо произнес он с улыбкой в голосе.

По телу пробежала дрожь.

- Привет, Малик, - протянула я, отзываясь на его улыбку.

- Ты скоро ляжешь спать? - спросил он неожиданно.

- Нет, а что?

- Хотел в гости зайти, если ты не против, конечно.

- Прости, мама спит... - с неприкрытым сожалением откликнулась я.

- А завтра?

- Я много тренируюсь... в воскресение новый этап, - оправдалась я, для меня это было очень важным, и даже Малик... даже Малик не сможет отвлечь меня. Он или Танец.

- Ладно, а в воскресение сразу после этапа? - узнал парень, как мне показалось, с надеждой.

- В воскресение можно.

- Отлично! Можно тебе звонить?

- Конечно. Ты всегда спрашиваешь?

- Нет, только у тебя.

- Ты удивляешь меня уже в который раз.

- Я необычный, ты забыла?

- Тебя не забудешь, - почти прошептала я в ответ, понимая, что, возможно, сделала ошибку.

- Как и тебя, Ром, - пропел Малик, копируя мой тон.

- Ромина. Не слишком люблю, когда мое имя сокращают.

- Ты алкоголь, помнишь? Ты сладкий ром, - объяснил свою логику парень.

Я поперхнулась вдохом.

- Ты смущаешь меня.

- Прости. Спокойной ночи, Ромина, сладких тебе снов, - шепнул он баюкающим голосом, словно заворожил.

- И тебе сладких снов, Малик.

- Ты приснишься мне.

- Как и ты мне,- заливаясь краской, вернула ему комплимент я. Положив трубку, прижала телефон к груди, не веря.

Я заснула с улыбкой на лице, вспоминая каждое его слово.

Я пропала.

...

Четверг. Малик не звонил, и в интернете его не было ни днем, ни вечером. Я постоянно прерывала танец, периодически бегая к ноутбуку. А его не было...

Тоска... я долго вертелась с боку на бок, но все же уснула. И снова во сне был он: его улыбка, блеск карих глаз, что смотрят прямо в душу, бессовестно обнажая, что завораживает, заставляя мысли сбиваться, а кровь - ускоряться в венах...

...

Пятница. Я заставила себя не думать о нем, не вспоминать лукавый блеск в его глазах и ямочки на щеках. Мотнула головой, включила музыку и влилась в танец. Теперь весь мир вокруг перестал существовать, и сердце забилось в ритме танца. Сегодня в мое произведение вливалась влюбленность, восхищение, воодушевление. Я пела телом, кружила, улыбаясь. Чувства во мне были подобны облакам и солнцу. Я ощущала себя лучиком не палящего, а нежно согревающего солнца. Выбившись из сил, я уснула, намеренно не заходя весь день в социальные сети.

...

Суббота. Проснувшись, я снова бежала по улицам, разминая сонное тело, поздоровалась с соседкой и после уговоров взяла у той яблочко. Надоедливая старушка, но добрая. Тяжело ей отказать.

Вернулась: завтрак, душ, тренировка, вечер, ужин... Разговор с мамой, с которой мы вместе смотрели фильм.

Я уснула прямо на диване.

...

Воскресение. Снова будильник, чтоб ему неладно было. Я еле сползла с кровати на ежедневную пробежку.

После душа и пяти минут небольшой паники я пошла выбирать наряд. Сегодня это были облегающие, как вторая кожа, черные леггинсы, серебристая борцовка в паетках и черные строгие босоножки - тонкая полоска черной кожи спереди и два перекрестных ремешка на лодыжке. Интересными их делала железная литая шпилька двенадцати сантиметров. Волосы я накрутила феном крупными локонами. Макияж я сделала ярче, чем обычно: смоки-айз из черно-серо-белых теней, матовая, под цвет кожи помада, сверху нее блеск - губы стали объемней. Выделила скулы бронзатором, вдела в уши большие серьги с камнями, на средний палец правой руки надела увесистое кольцо и повесила браслет на запястье. Не вульгарно, конечно, но вызывающе немного... сексапильно и сладко. Я знала, что он увидит меня, и этот образ идеально подходил под мой сегодняшний танец.

Пришла я сегодня позже и узнала, что выступаю пятой по счету. Ну, неплохо, почти серединка.

Волнение становилось все сильнее, я постоянно выглядывала в зал из-за кулис. Искала его глазами. Но не нашла...

Подошла моя очередь. Я вышла, не глядя в зал, в уме перебирая все движения. И вот полилась мелодия из динамиков...

Я замерла, закрыв глаза, прогнулась, как веточка на ветру. Встряхнула локонами, улыбнулась и стала волнообразно опускаться и приподниматься. Руки скользили в воздухе, почти касаясь тела, плавность мелодии заполнила мое нутро, заменяя чувства нотами, звуками. Я танцевала, любя, я была звуком, ощущением. Я горела желанием, скрытой страстью. В свете ламп моя майка переливалась, словно драгоценными камнями, а стройные длинные ноги, обтянутые черным и казавшиеся облитыми лаковой краской, соблазнительно покачивались. Я чувствовала себя сексуальной. Ощущала взгляды, прожигающие, нетерпеливые. И не заметила, как пролетели эти пять минут.

Вынырнув из водоворота танца, приоткрыла веки. У трех из четырех судей на лице сияли улыбки удовольствия, они стали мне аплодировать, и зал подхватил порыв. Я же, довольная, смотрела в их лица, улыбчивые, восторженные. Как и всегда, уже по традиции, брюнетка раскритиковала меня в пух и прах, в отличие от остальных трех судей. Я уже даже не расстроилась, пропустив мимо ушей ее колкости, и зашла, глядя под ноги, за кулисы. Меня кто-то потянул на себя, вдавил в стену, сильно, но осторожно. Я подняла взгляд. Малик.

Я успела лишь моргнуть, когда он накрыл мои губы своими, проникая мягко, вкрадчиво сладким языком в мой рот. Я с радостью впустила его, руки крепко вцепились в его плечи, обнимая, прижимая еще ближе. Его запах окутал меня, его вкус вырвал из реальности.

- Малик,- прошептала я в его губы, дыша им, упиваясь моментом.

- Ром, я не смог удержаться. Твой танец... - прошептал мужчина, снова целуя мои губы, но тут я почувствовала толчок и оторвалась от него, вперив взгляд в нахала, который помешал такому моменту. Нахалом, точнее нахалкой, была его девушка. Уже бывшая, если верить словам Малика.

Возможно, я бы что-нибудь и сказала ей вдогонку, однако она уже ушла на сцену.

Должна признать, что она была красивой и полной противоположностью моей внешности. Характер же, видимо, был очень схожим.

Выглядела девушка отлично: золотистые прямые волосы доставали до поясницы, аккуратный носик, сладкие губки алого цвета, большие серые глаза, словно налитые свинцом, вздернутые брови. Я вздохнула. Не мудрено, что он был с ней, да и она с ним.

Когда зазвучали первые ноты ее трека, я сразу же узнала эту песню. Именно ее я хотела выбрать на сегодняшнее выступление, но передумала почти в последний момент. Повезло. Судьи молчали, даже не назвав имени девушки. Странно. Танцевала она резко, почти дико... Импульсивно. Сильные эмоции захватили ее, волосы взметнулись золотой волной, когда она развернулась. Зрелище завораживало, если говорить честно. Блондинка была резковатой, угловатой... и вдруг, словно по щелчку, становилась плавной, текучей, будто вода. Ее пластичность меня поразила, как и ритмичность. Я скосила взгляд в сторону Малика - он смотрел вместе со мной, но взгляд его был скучающим. Его рука покоилась все еще на моей талии, и я почти прижималась к нему, волнующе, и как-то ... неправильно. Ведь он только что расстался с ней, она, вероятно, расстроена, отсюда и практически агрессивное выступление.

- Малик, - начала я, глядя на него.

- Тсс... потом поговорим, - мужчина кивком указал на зрителей, что стояли с нами за кулисами. Не хочет лишних ушей? Ладно. Я попробовала отстраниться, но Малик вообще притянул меня спиной к своей груди и впечатал в себя, да так, что у меня дух захватило, а сердце едва из груди не выскочило. Знал ли он, какое производил на меня действие? Я забывала, как дышать, когда он находился рядом. Со всеми ли происходит такое? Или это так лишь потому, что впервые? Я замерла, наблюдая за танцем, который казался мне криком души.

Она закончила номер, произведя почти фурор: ни запинки, ни малейшей ошибки, абсолютно идеальное выступление со всех сторон. И музыкально, и технически. Шквал оваций, похвалы - внимание! - четырёх судей! Но! Не это было обидным. Не то, что брюнетка, которая постоянно меня засуживала и жестко критиковала, рукоплескала громче всех, говоря: "Вот она, идеальная победительница!" Нет, самым обидным лично для меня было то, что девушку звали Виолеттой. Я слегка дернулась, услышав ее имя из уст судей.

Буквально плавая в океанах похвалы и море пожеланий, она развернулась и с ликующей улыбкой, нагло глядя мне в лицо, прошла мимо нас. И в этот момент я поняла, что у меня появился враг и очень сильный конкурент.

Дальше я прошла. Теперь нас десять лучших.

...

Мы, то есть я и Малик, вышли из здания, где проходило мероприятие, и он провел меня к черной отполированной BMW.

- Это твоя машина?

- Да. Нравится? - спросил Малик, усаживаясь на водительское сидение. Я, возможно, отказалась бы от поездки, но у меня болели ноги от того, что я перенервничала. Плюс к этому - высокие каблуки.

- Нравится. Компактная, стильная и неброская.

- А ты умеешь оценивать стоящие вещи, - улыбнулся он, и мотор машины тихо заурчал.

- Значит, Виолетта,- начала я.

- Да, Виолетта. Она только выглядит стервозно, а на самом деле она не такая. Просто ей обидно. И я не думаю, что она будет ставить тебе палки в колеса.

- А тебе ее не жаль? - спросила я прямо.

- А должно?

- Ну да, ей ведь больно.

- Зато честно, - пожал плечами Малик, вырулив со стоянки, и мы покатились к дому в уютном молчании. Подъехали мы к нему минут через десять. Парень остановил машину и откинулся удобно на сидении. Повернул ко мне голову. И что тут сказать-то, когда его взгляд опустошает мозг, а мысли разбегаются, как косули перед львом?

- Почему ты так на меня смотришь?

- Ты красивая.

- Спасибо, ты тоже неплох.

- Всего лишь неплох? - приподнял Малик бровь, чуть наглея. О, Бог ты мой, вот зачем? Зачем он усугублял мое еще пока легкое помешательство на нем?

- Не всего лишь, а неплох, - выкрутилась я.

- Можно к тебе?

- Можно, - утвердительно кивнула, выпорхнула из машины и, поправив одежду и закинув сумку на плечо, пошла к дому. Он шел следом, молча. Я вошла, пропустила его и закрыла дверь. Мать была у бабушки, потому я со спокойной душой поднялась наверх, в свою комнату, кинула сумку на кровать, стянула надоевшие за день босоножки и села в кресло у стола.

- Устала? - Малик тоже зашел в комнату, внимательно все рассматривая.

- Да, - не стала скрывать я.

Тот сел напротив, взял мои ноги и, положив их к себе на колени, стал массировать. Вы когда-нибудь испытывали оргазм от массажа ног? Я думала, что именно сейчас его и испытаю. Как же было хорошо. Я откинула голову на высокую спинку кожаного кресла, и, прикрыв глаза, отдалась ощущениям. Руки расслабляли, успокаивали, усталость медленно исчезала из ног.

- Ты волшебник, Малик, - почти промурлыкала я, довольная до чертей.

- И это ты говоришь после какого-то массажа ног.

Я возмутилась.

- Не какого-то, а фантастически прекрасного.

- Могу сделать массаж не только ног, - как мне показалось, с хитрецой предложил он.

- Я думаю, это будет верхом глупости, если я откажусь, - засмеялась я, открыв глаза. Настроение улучшилось, ведь я всегда живу настоящим, текущим моментом.

- Раздевайся, - достаточно буднично сказал Малик, словно предложил мне не оголиться, а попить воды.

- Кхе-кхе, - вопросительно склонила я голову к плечу.

- Я имею в виду не полностью. Оголяй ту часть, которую я буду массировать, - закатил глаза кареглазый дьявол.

- Ладно, я переоденусь тогда, - я встала и на ватных ногах поплелась в ванную, не сообразив, что я надену. Точнее сообразив, но не подумав, как я выгляжу в домашней униформе в виде символических шорт и спортивного топа с точки зрения парня. Хорошо, хоть без гольф обошлась. Переодевшись, я вышла к нему и закинула в шкаф вещи, в которых выступала. Жаль, что фотоаппарата под рукой не было, ибо выражение его лица было комичным.

- Что? - недоуменно глянув на себя, поинтересовалась я. Ах, ну да... как говорила моя мать, я больше раздета, чем одета.

- Ну... ты... в общем, ты обычно так дома ходишь? - с запинками выговорил Малик. Мне его прямо жалко стало.

- Да. А что не так с моими домашними шмотками? - якобы удивилась я.

- Да все в порядке, - собрался с мыслями хитрец.

- Значит, массаж... Масла нет, прости. Вернее, есть, но оно просто для тела, - впихнула я оторопевшему парню бутылочку с маслом и легла на живот на кровать. Ну да, нахалка, знаю...

- Спину?

- Именно ее, а точнее - плечи, если тебе не сложно, - произнесла чуть насмешливо, упиваясь его легкой растерянностью.

Неожиданно Малик сел, в самом прямом смысле этого слова, на мою пятую точку.

- Сними все же топ, он мешает.

- Ладно, - я-то лежала спиной верх, потому стянула его. Под ним не было белья, но он ничего не видел, что радовало. Или не радовало.

Парень мягко, почти порхающим движением коснулся моей спины, ощущение его рук мурашками отозвалось по коже. Я закусила губу. Сколько раз я представляла себе его касание? Так вот какое оно. Плавно скользя ладонями по коже, Малик, казалось, плавил мое тело. Да, это мало походило на массаж, это фактически было лаской. Во мне проснулось желание, тягучее, сладкое, хотелось выгнуться под его руками, будто я кошка. Как же приятно! Он сжал мои плечи, достаточно крепко разминая сильными пальцами мышцы. После сладких ласковых касаний это показалось почти грубым. Но мышцы восторженно загорелись, расслабляясь. Удовольствие непосредственно от массажа разлилось по спине, а удовольствие от того, что именно Малик его делает, разлилось по всему телу.

- Ты где-то учился делать это?

- Неееет, - протянул мой искуситель тихо.

- Тогда это дар свыше. Твои руки, они потрясающие.

- Они и не такое умеют.

Я замолчала. Меня и так прошибало до костей, а тут еще его намеки. Это было сильнее меня, проще замолкнуть. С плеч руки Малика спустились на лопатки, разминая, потом коснулись поясницы, проскальзывая мизинцами за пояс шорт. Уверена, что намеренно. Приятно, возбуждающе, но я не подала виду, лишь молча таяла в его руках. Нежные ладони прошлись по бокам, слегка задев грудь кончиками пальцев. Я снова задрожала.

Прошло около получаса, быть может, больше, и массирующие движения перетекли в поглаживания, а я уже едва держала себя в руках.

- Повернись, - шепнул Малик мне на ушко, едва не вырвав из глубин естества стон. Плохо, очень плохо. Пора сказать стоп.

- Я не одета.

Он молча подал мне мой топ, и я его быстро натянула, но так и не повернулась.

- А сейчас повернешься? - слезая с моих ягодиц, мягко спросил Малик. И я повернулась.

- Умница, - улыбнулся мужчина, нависнув надо мной, приблизился, и накрыл мои губы своими. Наши ноги, руки, языки переплелись. Второй наш поцелуй был слаще первого - нежная страсть, от которой хочется молить о продолжении, но нельзя...

Мы целовались час, а может, два... я просто потерялась во времени, в пространстве, я не могла насытиться, напиться его поцелуями. Восторженное и возбужденное тело изнывало, требуя большего. Но Малик был сдержан, вероятно, понимая ситуацию. Касался лишь лица, волос, живота и ребер, поглаживал бедра, но не более.

Ушел он поздно, обещая позвонить завтра и запечатлев поцелуй на моих губах в знак прощания. А я же, окрыленная, счастливая и до сих пор не верящая, легла спать и уснула в мгновение ока.

 

Глава 3

Грубо говоря, закончилась половина лета. Я прошла в восьмерку лучших. И в шестерку тоже, однако, как мне показалось, меня едва туда пропустили. Наконец, наступила суббота перед выступлением, а я нежилась в объятиях Малика на своей кровати.

- Волнуешься? - спросил он, поглаживая меня по руке от плеча и до локтя. Я лежала почти на нем, обнимая всеми конечностями, голова покоилась на его плече. Уютно... Малик казался уже таким родным...

- Очень, потому что я могу вылететь. Нас всего лишь шестеро, Малик, и они действительно хороши.

- Ты - лучшая, ты победишь.

- Сомнительное утверждение.

- Неправда. Я уже жду не дождусь, когда турнир закончится, и ты будешь проводить больше времени со мной.

- Я все равно каждый день буду танцевать и бегать по утрам.

- Тебе не надоело?

- Нет, и не надоест никогда. Могут меняться люди, времена, вещи, но не то, что глубоко в душе. Я живу танцем, я живу в танце. Это часть меня, смирись, - сказала я уже в который раз. А он лишь вздохнул, решив, либо что позже переубедит меня, либо что это бесполезно.

Я пыталась объяснить ему, что танцы для меня - не просто хобби, не тупое увлечение, а стиль жизни. Однако, как птице не понять рыбу, так и ему не понять меня. Это удручало немного, ведь мне казалось, что у нас могут быть прекрасные отношения. Мы понимали друг друга почти без слов. Он был ласков и нежен со мной, поддерживал, успокаивал и просто находился рядом. Не давил, не требовал интимной близости, а я стоически сдерживала себя. "Не сейчас, еще не время", - пела интуиция, а обычно я слушалась ее. Мир словно стал ярче, когда в моей жизни появился Малик: я чаще улыбалась, просыпалась с мыслью о встречах, и телефон всегда был заряжен, потому что парень мог позвонить в любой момент. Хотя обычно я забывала о сотовом и он мог пролежать сутки без зарядки.

В лучшую четверку я все-таки пробилась. Со скрипом, под вопли брюнетки в судейском кресле, но прошла. Домой меня привез Малик и упросил-таки меня позволить остаться ему на ночь. Я чувствовала себя уставшей, немного расстроенной, потому быстро заснула в его руках. Меня удивляло то, что Малик даже не намекал на секс. Может, не хочет меня? Вряд ли... я знала, что происходило с его телом после наших долгих поцелуев. Тогда в чем дело?

Пробуждение было необычным. Очнуться меня заставил не будильник, не надоедливое солнце, не даже мама, а нежное поглаживание по волосам. Я сонно приоткрыла один глаз - на меня смотрел черноволосый ангел с шоколадными глазами и самой прекрасной улыбкой.

- Привет,- улыбнулась я, открывая оба глаза.

- У тебя противный будильник, - шутливо пожаловался Малик.

- А сколько времени? - спохватилась я.

- 10 часов утра.

Я подскочила на кровати. У меня в 11:30 тренировка!

- Эй, ты чего? Пожар?

- Не пожар, хуже! Я на тренировку опаздываю! И пропустила пробежку, - нервно выкрикнула я, уже на всех парах мчась в ванную и оставляя парня в легком шоке. Спустя полчаса, после того, как почистила зубы, приняла душ и привела себя в порядок, я стояла посреди комнаты, готовая к выходу. Малик все также валялся на кровати.

- А на тренировку обязательно идти?

- Конечно, обязательно, Малик, - ответила я, слегка удивившись такому глупому вопросу.

- Ладно... вечером встретимся?

- Не знаю. В общем-то, осталось всего две недели до финала, если я, конечно, пройду в следующий тур в это воскресение. Работы очень много и я не уверена, что все успею, если по вечерам начну филонить.

Малик моего энтузиазма явно не разделял. По его мнению, я была лучшей, и поэтому мне можно было заниматься только дома, и то днем. Я же привыкла к частым и плодотворным тренировкам, да и вообще, я всегда много танцевала, даже с температурой, пока мать не видела. Я была бойцом по натуре и не могла сидеть сложа руки.

Скрипя душой и зубами, он отвез меня на тренировку, где я едва не рухнула от заявления, что мне придется учиться танцевать стрип-пластику. А я-то думала, что танцы у шеста как-нибудь пройдут мимо меня. Не то, чтобы я была ярым противником, просто не думала, что когда-либо мне понадобится стриптиз. Но мне не мягко объяснили, что стрип-пластика - это не только оголение тела у шеста, а еще и трюковое выступление, которое ценится весьма высокими баллами. Вдобавок ко всему улучшается растяжка. Деваться было некуда, и я записалась на уроки танцев. Мама будет в шоке...

Вернулась домой я позже, чем рассчитывала. У моего дома в своей машине сидел Малик. Увидев меня, он вылез и пошел ко мне навстречу.

- Привет, красавица. Ты что-то припозднилась, - мягко укорил парень, притянув меня к себе и целуя.

- Прости, так получилось, - я ответила на его поцелуй, потому что тосковала по нему.

- Я соскучился. Можно к тебе?

- Конечно. Только обещай, что не будешь ворчать из-за моей тренировки.

- Ладно, обещаю.

Мы провели вместе вечер. Он сдержал обещание и не бурчал, но постоянно мешал мне танцевать, то обнимая, то целуя, то дразня. А я-то не железная... В общем, я была крайне недовольна своими успехами, да и танец не выходил...

....

В следующие два дня я начала тренировки на пилоне. И хочу сказать, что это было сложновато. Во-первых, преподавала уроки та самая брюнетка, а во-вторых, она дала мне материал, который являлся далеко не базовым. Я отбила себе копчик, у меня дико болела вся верхняя часть тела, и я была почти измучена, однако научилась делать некоторые элементы.

Малик был доволен тем, что я танцевала у шеста, и недоволен тем, что не мог это увидеть. Поэтому возлюбленный заказал шест, который установили в моей комнате, благо она была не маленькой. Хотя стол все равно пришлось двигать. Я тренировалась все больше и больше.

Малик с отцом уехали по делам. Он обещал, что вернется к воскресению, а я скучала без него. Однако какая-то моя часть была рада тому, что его сейчас нет, потому что, наконец, я могла полностью включиться в работу. Чем я и занялась. Выбрав песню, я решила, что в этот раз буду танцевать что-то среднее. Агрессивность я оставила на финал...

Я встала напротив зеркала и, покручивая пульт в руке, рассматривала свое отражение. Мышцы на ногах стали чуть заметнее, поэтому я решила не бегать какое-то время, чтобы не стать бодибилдером, блин. Села на шпагат и начала разминаться: потянулась к правой стопе, приняла исходное положение, потянулась к левой стопе. Прогнулась, встав на мостик, по очереди оторвала от пола ноги, вытянула их. Легла на живот и дотянулась кончиками пальцев ног до макушки головы. Размявшись, принялась покачиваться на пилоне, выполняя уже выученные трюки, но намеренно усложняя их. Выгибалась сильнее; там, где была опора на две руки, пробовала оставлять одну. Спустившись с шеста, начала прогон танца. Завтра я либо стану финалисткой, либо мои мечты рухнут, как карточный домик.

Малик приехал около десяти вечера. К этому времени я уже приняла душ и лежала в постели, читая книгу и никак не ожидая подобных сюрпризов. Мама впустила его, и он впорхнул в мою комнату с букетом лилий.

- Привет, маленькая. Соскучилась? - я не успела встать и даже раскрыть рта, чтобы ответить, как парень лег на меня, целуя почти удушающе. Он был более смелым, более напористым, чем обычно. Впервые за все время, что мы вместе, его рука ловко нырнула под мой топ, сжав голую грудь в руке. Я выгнулась от неожиданно нахлынувшего удовольствия, обняла его талию ногами, прижимая сильнее к себе...

Как же я была жадна до него! Я бы выпила, съела его, жмурясь, вылакала до дна. Под язык, подкожно и внутривенно, беспощадно, яростно, откровенно...

Я плавилась, растекалась лужицей под ним, со сладкими стонами отвечая на его поцелуи, пробиралась руками под его рубашку. Погладила грудь без единого волоска, прошлась ноготком по соску, вырвав всхлип. Малик отстранился, резко, порывисто.

- Малик, - взмолилась я.

- Нельзя, Ром, нельзя.

- Но почему? - спросила я, уже не смущаясь, а просто не понимая.

- Я болен.

- Что? Чем? И когда ты собирался мне об этом сказать?- от шока я округлила глаза.

- Неприятная болячка, которая полностью излечима. Но мне нужно еще около недели пить таблетки, после сдать повторные анализы, и тогда свобода действий. Не бойся. Болезнь передается только половым путем. Ну правда, я не видел смысла даже упоминать эту мелочь.

- И кто тебя так наградил?

- Вита.

- Виолетта? - я вопросительно приподняла бровь.

- Да, она. Я... я переспал с ней около двух недель назад, прости. Так вышло, просто она застала меня врасплох, - кинулся он сразу же оправдываться, а у меня словно щелкнуло что-то внутри, сердце пронзило холодом, а в голове образовалась звенящая пустота. Я не знала, что сказать. Или спросить. Я просто смотрела на него, молча пытаясь найти ответы на свои вопросы. Почему? За что? Тишина давила на уши, но слез не было. Я никогда не плакала в те моменты, когда мне было больно, я просто начинала танцевать.

- Ром, - с виноватым, я бы даже сказала, раскаивающимся видом Малик протянул ко мне руку. Однако я и слова вымолвить не могла, просто сидела, замерзая внутри. Так вот в чем была причина! Вот почему он не спал со мной и даже не намекал на секс. Его удовлетворяла другая, и не просто другая, а та, что была с ним до меня. Это... это больно...

Я молчала, сколько бы Малик ни пытался заговорить. Молчала, когда он пытался обнять, не отталкивала, но и не обнимала в ответ. А после он ушел. Меня выжали, словно лимон, и выбросили, оставив внутри лишь зияющую пустоту от обиды.

С тяжелым сердцем я улеглась под одеяло. Уснула я на удивление быстро, почти сразу же.

....

Воскресение.

Проснулась я в необычайно паршивом настроении: мне было горько, пусто, и холодно... внутри. Мобильный я выключила еще перед сном и включать его не собиралась, по крайней мере, в ближайшие лет сто. Ноутбук тоже стоял выключенным. Все, кроме мамы, вызывали во мне чувство глубокого отвращения.

Я оделась, завязала хвост и выбежала из дома. Было довольно-таки рано, особенно для выходного дня, поэтому, если не считать меня, улицы пустовали. Сегодня я бежала быстрее, чем обычно, тело неистовствовало, и в голове родилась идея совершенно другого танца. Глупо. Рискованно. Но тело требовало выплеска эмоций. К моменту, когда я прибежала обратно, в сознании четко сформировались движения, я уже знала, что надену и подо что буду танцевать. Поблагодарить, что ли, Малика? Благодаря боли я почти моментально придумала новый номер, вплоть до мельчайших деталей

И вот уже я стою одетая в длинную мужскую клетчатую рубашку, спортивный топ и символические шорты. Волосы рассыпаны по плечам в творческом беспорядке, макияж на лице полностью отсутствует. Для выступления подошли бы туфли на высоких каблуках, но я решила надеть гольфы, в которых хожу дома. Закинула их в сумку и, нацепив кепку и обув кеды, отправилась на конкурс.

Когда я пришла, мне сказали, что я выступаю третьей по счету, Виолетта же была первой. Она великолепно смотрелась в своем алом платье и туфлях на высоченном каблуке. Ее платье было укорочено под мини спереди, а сзади развевался шелковый шлейф. Волосы Виолетта выпрямила, а ее макияж был бы кричащим, если бы она ярко накрасила губы. Однако на них сиял едва заметный блеск. Ей шло, даже очень. Я выглядела рядом с ней, как девочка с улицы рядом со звездой. Я догадывалась, что девушка будет исполнять, хотя... она умела удивлять, и, вероятно, сегодняшний день не станет исключением.

На сцену Виолетта вышла походкой королевы, как минимум. С сияющей улыбкой, и правильной, почти балетной поступью. Я бы восхитилась ей, если бы в моей жизни отсутствовали вчерашние события.

В тот момент, когда зазвучала мелодия, она прогнулась назад и с лебединым изяществом начала кружить по сцене. Ее точные технические приемы и трюки завораживали. Я понимала, что девушка, вероятно, победит, чувствовала, однако сдаваться без боя не собиралась. Ее номер встретили бурей аплодисментов зрители и похвалили судьи, а я же распалилась. Яростно, необузданно. Наливаясь изнутри горечью, как топливом, обидой, как мотивом, я отключила мысли, прогоняя трюки в голове.

Следующая девочка тоже выступила с поразительной техничностью, но волнения не вызвала. Сегодня я была спокойна, полностью сконцентрирована. Волнению тут не место.

Я надела гольфы, распустила волосы, расчесав их руками, закинула сумку за тумбочку и вышла на сцену. Из динамиков полилась моя песня, и я плавно приблизилась к шесту, обогнула его, сползла рядом с ним на пол, скользя по твердому железу спиной. Шест был ледяным, поэтому даже через рубашку я ощущала его холод. Спускаясь, я подняла руки над головой, и как только села на корточки, схватила шест руками. Буквально выбросив тело вперед, практически взлетела на пилон. Крутанувшись на нем, закрепилась ногами и взобралась чуть выше, прогнулась, взмахнув руками... Было тяжело, учитывая, как мало опыта у меня в подобных танцах.

Я была взрывом, смертоносным вихрем эмоций, обидой... я рыдала в танце, кричала телом. Я крутилась, словно юла, опускаясь на землю. Замерла... и под бит взметнулась, описав ногами круг по полу, холодному и противному, но, как говорится, выбирать не приходилось. Весь негатив, вся пустота выплескивались наружу. Я яростно, почти резко двигалась, подпрыгивая, рассекая воздух руками, мотала головой, ударяя себя волосами по лицу, словно пощечинами. Еще... мне хотелось еще! Мной овладевало безумие, тело покалывало, эмоции звучали на пределе. Мне нужен был всплеск, что-то сумасшедшее. Иначе я просто бы взорвалась - расплакалась или заорала на весь зал протяжным диким воплем. Я отошла подальше от шеста, кружась под мелодию, словно сливаясь с ней. Тело, будто сделанное из пластилина, выгибалось, пело, передавая малейшую ноту движением.

Я с разгона прыгнула на шест, держась всего одной рукой. Это был профессиональный трюк, и я делала его сегодня третий раз, но у меня получилось, точнее... почти получилось, потому что, открыв глаза, - зачем? - я встретилась с горящим взором шоколадных глаз в первом ряду... и сорвалась.

Я поняла, что это провал, и, отчаянно дернувшись в воздухе, фактически сделав сальто, я приземлилась точно на ноги. Я сидела на корточках, опустив голову, волосы закрывали мое лицо, и лишь одна рука фиксировала мое положение, а другая находилась за спиной. Как же мне повезло... кажется, мою осечку никто не заметил. Я выпрямилась под бурю оваций. Поразило то, что аплодировала даже вечно недовольная брюнетка.

- Ты сегодня словно буря. Ты страдала в танце, ты выплескивала эмоции. Столько переживаний! Поразительно, просто ошеломительно! - сказала блондинка, улыбаясь.

- Согласен, очень сильно. Тебя будто прорвало! Ты походила на раненую птицу, которая парит над пропастью. Ты падала... Очень красиво.

- Удивила! В тебе столько тайн, Ромина! Я бы хотел поработать с тобой лично.

Зал одобрительно зашумел, а я улыбнулась судье. Настроение стало немного лучше - было пасмурно, но грозовые тучи ушли

- Да, сегодня ты понравилась мне, - сказала брюнетка достаточно сдержано, без улыбки, однако с одобрением в голосе.

Я ушла с паркета, надела обратно кеды и кепку. Посмотрела последнее выступление. И стала ждать вердикта.

Стопроцентно и первой в финал прошла Виолетта. Этого следовало ожидать. А дальше голоса жюри разделились поровну: двое проголосовали за меня, а два других судьи были за девочку, что выступала передо мной. В конце концов, они решили, что будет разумно дать нам станцевать еще по танцу, и после этого сделать выбор.

Я отдала диск с песней и первой вышла исполнить номер, который планировала до сегодняшнего утра. Расстегнув нижние пуговицы рубашки, завязала ее концы на животе. Мне нужно было показать страсть, любовь и очарование в этом танце. Я вошла в образ, как опытная актриса, с улыбкой выбивая ритм ногами, выписывая пируэты руками. Тело вздрагивало под музыку. Пожалуй, на пару минут я вырвалась из своей пустоты, заполнила себя чем-то положительным, ненадолго ожив в этом танце. И вот прозвучал последний аккорд... Я остановилась, стоя спиной к зрительному залу и с поднятыми над головой руками.

В итоге, я прошла, ведь вторая девочка не подготовилась, а с импровизацией у нее было туговато. Малика в тот день я больше не видела - то ли он ушел, то ли мы разминулись. Впрочем, неважно. Если бы хотел, он бы меня нашел.

Мне было тоскливо, я чувствовала, как что-то треснуло, тихо надломилось внутри меня в тот момент. И нет, это была не любовь, еще пока не любовь. Однако от этого легче не становилось.

 

Глава 4

Первая мысль, с которой я проснулась в понедельник, была о том, что еще неделя - и я либо стану победителем, либо посмешищем в своих же глазах. Встав с кровати, я быстро переоделась и выбежала из дома, однако в калитке столкнулась с Маликом, которого ну никак не ожидала здесь увидеть. Мой мозг отчаянно пытался проснуться, пока глаза недоверчиво разглядывали такого раннего гостя. Обычно Малика не добудишься часов до одиннадцати утра, а сейчас даже восьми нет, и он здесь...

- Ром, - начал парень, не давая мне ускользнуть. Я оказалась в ловушке между ним и калиткой, и даже если попробовала бы протиснуться сбоку, то он, не затрудняясь, меня удержал бы. Уж чего-чего, а ловкости ему было не занимать. Я посмотрела ему в глаза.

- Послушай, я чертовски виноват - я козел и скотина, но мне плохо без тебя, правда! - Малик потянулся ко мне, погладил по лицу.

Внутренний голос орал на меня: "Не поддавайся! Он сломает тебя, сломает, как куклу!" Но... я зажмурилась, словно кошка, наслаждаясь прикосновением. Я почувствовала, что любимый подошел еще ближе, ощутила дыхание возле своих губ и руку на талии, что несмело притягивала меня к мужскому телу. Если бы Малик меня поцеловал, то я растаяла бы, простила... но через неделю финал, и я не могла позволить себе тратить драгоценное время, даже на него...

- Малик, остановись,- прошептала я, уперев руку ему грудь, и открыла глаза. Он посмотрел непонимающе, в его глазах плескалась почти осязаемая тоска. Неужели ему действительно не плевать? Вот и проверим...

- Почему?

- Скоро финал, в котором меня ждет очень сильный конкурент.

- Танцы для тебя на первом месте, да? - спросил парень с горечью.

- Да. Так всегда было, так всегда будет. Я простила тебя. Простила лишь потому, что я не давала тебе того, что могла дать она. Я простила, потому что мы были вместе всего неделю. Но больше такого не повторится, Малик, это выше моих сил, - сказала я серьезно.

Он не отстранился, руки не убрал...

- Я знаю. Я больше так не поступлю, - Малик прижал меня к себе, уткнувшись лицом мне волосы, а я, как испуганный зверек, стояла не шевелясь. Если я вновь почувствую его тело в своих руках, то не смогу отпустить от себя, а мне нужно готовиться...

- В воскресение, после конкурса, а до... а до этого мы не будем видеться. Лишь телефон и интернет.

- Хорошо, я согласен. Только не отключай его. И... поцелуй меня. Один раз, пожалуйста.

Я сама потянулась к его губам. Зря, ой, зря! Но зияющая пустота внутри меня требовала, чтобы ее заполнили. И наши губы встретились, теплые, нежные, языки сплелись. Вкус Малика взволновал с первой же минуты, тело, изголодавшееся по ласкам, льнуло к нему, но я, едва не взвыв, неимоверными усилиями оторвалась от него.

- Пока, - я побежала дальше по улице, все еще ощущая его запах. Губы чуть пульсировали от поцелуя. Он свел меня с ума, украл мысли, что-то изменил во мне, отчего становилось страшно. Странно, ведь я привыкла, что все расставлено по полочкам, что все под моим контролем.

Вернувшись с пробежки, я пошла в душ. Тело ныло, но не от нагрузки, а от воспоминаний. Легкие касания Малика разбудили то, что спало внутри, всколыхнули, как тихую заводь, разбив остатки моей концентрации. Я стояла под теплыми струями, вода стекала по телу, лаская, соски затвердели, в животе заныло... Как же я хочу его, нуждаюсь! Я точно умру, если не получу желаемого. А мне нужно выкинуть его из головы на неделю... всего на неделю, а потом я буду проводить с ним каждый день, а может и ночь. Но ласки хотелось сейчас. Я закрыла глаза и провела руками по своей груди, скользнула ниже, вспоминая его прикосновения, - пульс участился. Вода дразнила, щекотала тело и нервы, ладони спустились к бедрам. Я оперлась спиной на холодную стенку душевой. Безумие... у меня раньше никогда не возникало таких желаний. Что же он сделал со мной? Я откинула голову, прикрыла глаза, сжала грудь, но уже сильнее, погладила пальчиками твердые уже бутончики. Я представляла Малика: он страстно сжимает меня, целует, представляла, что он хочет меня, хочет до боли, как и я его сейчас... Одной рукой я уверенно коснулась живота, пальчиком провела вокруг пупка и следом - меня накрыла неконтролируемая дрожь по телу. И я мягко тронула себя. Стон... Как хорошо, что я была в душе, и мать не слышала. Кончиками пальцев проникла меж горячих складочек нежной плоти, приятно... Вспомнила его губы, его вкус и запах. Стон... Воображение рисовало яркие картины, и там на нас не было одежды, не было преград. Пальчики проворно отыскали возбужденный центр и надавили, вырывая еще стон. Как же сладко... Проникла еще глубже - там все было влажно. А если бы это была рука Малика? От одной только мысли тело снова затрепетало, я застонала еле слышно, лаская себя. Губы пересохли, пульс участился, желание сдавило внутренности, требуя освобождения. Одно круговое движение, другое... Еще немного, и с громким стоном я стала оседать на пол от дрожи в ногах. Наслаждение, острое как бритва, полоснуло по телу и рвануло где-то глубоко внутри.

После завтрака я сидела на полу в комнате, размышляя, что же мне исполнить в воскресение. Тренировок на этой неделе не было, все зависело только от нас. Лишь три раза будет необходимо посетить занятия по стрип-пластике. Мыслей в голове было ноль, я даже близко не представляла, что изобразить в танце. Включила ноутбук и запустила проигрыватель, начала перелистывать музыкальные дорожки. Главное - выбрать трек, а танец сам на песню ляжет. Просидев не один час, просто прослушивая музыку, я придумала кучу всего. Но что выбрать? Из размышлений меня вырвал звонок телефона. Малик...

- Да, - подняла я трубку.

- Привет, малышка, - пропел сладкий голос.

Я улыбнулась и откинулась на подушки спиной.

- Привет, Малик.

- Не буду спрашивать, чем ты занималась, ибо ответ очевиден.

Я закусила губу, слегка покраснев. Хорошо, что он не видит меня и не знает про то, что я делала в душе. Главное - мне не стыдно и понравилось, кошмар...

- Ну... я, в общем, музыку слушаю и думаю о выступлении.

- Я так и думал. Как успехи?

- Так себе. Мыслей много, а вот как их склеить-то, - вздохнула я, закрыв глаза.

- Я скучаю, - сказал Малик слегка грустно, а у меня что-то екнуло внутри: я тоже тосковала, но...

- И я скучаю. Чем будешь заниматься?

- Не знаю... наверное, схожу прогуляться с собакой.

- У тебя есть собака? И ты молчал? - удивилась я. Животных я просто обожала и, если бы не аллергия матери, у меня, вероятно, был бы питомник.

- Есть. Американский стаффордширский терьер шоколадного цвета и с противным характером. Впрочем, как говорит мать, весь в хозяина, - он засмеялся, и я вместе с ним.

- Круто! А ты его всегда выгуливаешь сам?

- В основном я, иногда отец... а что?

- Я могла бы с тобой по вечерам выгуливать собачку.

- Ах, вот как! Как с собачкой - так она согласна, а как один Малик - так не катит, - обиженно проворчал парень.

- Не хочешь? Как хочешь, - пробубнила я в ответ, в душе надеясь, что он согласится.

- Конечно, хочу! Даже если ты больше рада собаке, чем мне.

- Не сочиняй...

- Через два часа я зайду к тебе с этой мохнатой заразой.

- Хорошо, жду, - ответила я и отключилась. Все же я его увижу... правда, не знаю - хорошо это или плохо. Я и так едва смогла собраться мыслями, а если встречусь с ним, то танцы снова вылетят из головы.

Сползла с кровати, надела сарафан и распустила волосы. Взгляд упал на когда-то купленные пуанты. А что если... Я взяла их, покрутила и критически уставилась на свое отражение в зеркале. А почему бы и нет? Можно обуть их, но смешать разные стили, сгруппировать движения, совместить образы, поиграть с музыкой. Глаза засветились, как у кошки. Точно! Придумав, что станцую, я довольно улыбнулась и прищёлкнула пальчиками. Бросила пуанты у зеркала и, поправив поясок на сарафане, выскользнула из комнаты.

- Маааам, я скоро вернусь.

- Ты куда?

- Гулять с Маликом. На час, максимум - два.

- Ладно, - согласилась она безропотно, что показалось мне странным, так как обычно эти слова сопровождались ворчанием. Может, он ей понравился?

На улице стоял брюнет моей мечты с красивой собакой.

- Привееет, - пропел он, и протянул руки, чтобы я нырнула в его объятия, что я и сделала с превеликим удовольствием.

- Мммм... от тебя всегда так вкусно пахнет, - прошептала я, уткнувшись в ворот его рубашки. Он промолчал, взял за подбородок мое лицо, повернул к себе и поцеловал, сладко, чуть грубо, но все во мне стало рваться к нему. Я несмело провела ладонями по его пояснице. Горячий... мысли выскочили из головы... я прижалась сильнее, а он углубил поцелуй, скользя руками по моему телу. Кажется, ему было плевать, что мы на улице, и тем более возле моего дома... Точно, мы же возле моего дома. Упс!

- Малик! - задыхаясь, выдавила я, пробуя уклониться от его поцелуя.

- Что на этот раз случилось?

- Мы у моего дома - это раз. Вокруг люди ходят и все видят - это два.

- Ну и пусть завидуют мне.

- Ха, скорее мне.

- Ладно, обоим. Идем, - парень взял мою руку в свою теплую ладонь, и мы медленно, прогулочным шагом двинулись вниз по улице.

Собака была красивой, породистой, дорогой, но рядом с Маликом я забыла даже о своей любви к животным. Он затмил все вокруг.

- А чем ты вообще занимаешься? Ну, помимо ничегонеделания.

- Я учусь заочно и работаю в фирме отца, на полставки, так сказать. Но мне хватает пока что, - пожал он плечами и, выпустив мою руку, обнял меня за талию, подстроившись под мой шаг. Я же по-свойски обняла его в ответ и положила голову на ему плечо.

- Круто! А я не знаю, куда поступать, да и надо ли вообще. Может, доучусь до одиннадцатого класса и уйду с головой в танцы.

- Хочешь потратить всю свою жизнь на них? - спросил он, а я задумалась над этим. Да, да и еще раз да. Это смысл моего существования, мой воздух, мое состояние души. Если я не танцую хоть пару дней, то словно не живу. Но как ему это объяснить? Человеку, далекому от танцев.

- Думаю, да. Я планирую карьеру танцорки, а после стать тренером.

- А семья? Муж, дети?

- Не знаю. Наверно, все само собой придет с годами.

Мать часто спрашивала меня именно об этом, а я не знала, честно, не знала, хочу ли я семью. Но одно знала точно: не танцуя - жить не смогу. А семья - это ответственность, дети - ответственность вдвойне. Я решила, что когда начну вести половую жизнь - поставлю спираль на матку, а как надумаю родить - сниму. Просто и эффективно. Таблетки принимать я не собиралась, у меня и так из-за танцев половая зрелость наступила позже. А нарушать гормональный фон противозачаточными я не хотела. На резину, как ни парадоксально, у меня была аллергическая реакция. По крайней мере, на перчатки и тому подобное. Я подозревала, что с контрацептивами будет та же ситуация.

- Обычно девушки хотят семью, несмотря на увлечения, работу, образование.

- А я не обычная.

- Я заметил, - ухмыльнулся Малик, сел на лавочку рядом с огромным забором из цветущих кустов и потянул меня к себе на колени. Я обняла парня за шею.

- Как твое, хм, здоровье? - чуть помявшись, спросила я.

- Уже все в порядке, - сразу же ответил он.

- Это хорошо... - протянула я и куснула его за ушко. Малик вздрогнул. Больно? Вряд ли.

- Шалишь? - приподнял бровь искуситель, лизнул мои губы и улыбнулся. Когда он вот так улыбался, я все на свете была готова ему простить и отдать. Это настолько обезоруживало, что я попросту забывала, что хотела и о чем думала.

- Не нравится?

- Я такого не говорил. А мне можно шалить?

- Смотря, что ты имеешь в виду под "шалить", - не успела я договорить, как его рука плавно и ненавязчиво поползла от коленки выше по моей ноге, и я бы соврала, если бы сказала, что мне это не нравилось. Прикосновение дрожью отозвалось по коже. На лице Малика было написано почти явное желание, что взыграло и во мне. Я хотела попросить остановиться, но его губы снова нашли мои... сладко... его поцелуй был более страстным, что возбуждало... И как рядом с ним держать себя в руках? Никак, наверное. Еще немного, и я остановлю его... всего поцелуй, касание, а потом я уберу его руку... или не уберу. Мысли снова смешались.

- Малик, - прошептала я, потихоньку плавясь, но не мешая ему сводить меня с ума.

- Ммм?

- Мы на улице.

- Плевать, вокруг кусты и нас не видно, - ответил он, снова целуя, а его рука уже была в опасной близости от самого сокровенного под моим сарафаном. От греха подальше я быстро закинула ногу на ногу.

- Ты что делаешь? - приподняв бровь, спросила я, внешне вся такая собранная, хотя внутри огонь желания алым пламенем прожигал внутренности.

- Тебе же нравится, - парень бесцеремонно скинул одну мою ногу с другой, да еще и развел их шире. - Сядь на меня, - выдал нахал. - В смысле, лицом ко мне, - добавил следом, и видя, что я замерла от неожиданности, усадил меня сам. Мы с ним уже целовались, и он лежал на мне, а тут вроде бы ничего такого, однако почему я так сильно еще не горела?

- Мы... на... улице, - прошептала я и сама же поцеловала его. Тянет, как же тянет... как мотылька на огонь. Знала, что сгорю, но летела упрямо...

- Ты же горишь вся, я просто помогу тебе, - сказал он и начал целовать мою шейку, чуть покусывая. Я вцепилась в его плечи, сжав рубашку в кулаки. Приятно, очень приятно... кажется, я нашла свое слабое место - это шея. Рука его прошлась, едва касаясь по моему бедру. Малик сжал мою попку, притянув к себе, и ооохххх, он был... твердый. Что пугало и нравилось, возбуждало очень.

- Ты... я... Господи,- я не могла уже связно говорить, язык заплетался. Глаза застилала пелена, такое возбуждение было слишком ново для меня, мне всего-то было шестнадцать с половиной.

- Расслабься... - его вторая рука сжала мою грудь. Он предусмотрительно спустил шлейки сарафана так, чтобы был доступ к майке, и, не мешкая, забрался под нее.

- Малик, - уже простонала я, не выдержав, и потянулась к нему. Поцеловала жадно, словно изголодавшись. Я таяла, плавилась, сходила с ума... так ярко, приятно, остро.

Я чуть выгнулась в его руках, потерлась об него, и меня словно ударило током. Я хотела его, хотела так сильно. Я и не знала, что можно настолько хотеть...

- Я знаю, сейчас, - рука Малика погладила меня... там. Я не сумела сдержать низкий стон. Я фантазировала о том, как он это сделает, но реальность оказалась намного лучше. Парень поглаживал меня сквозь уже влажные трусики, а потом неожиданно отодвинул их в сторону. Я вцепилась зубами в его шею, чтобы громко не застонать на всю улицу. Малик не шикнул и даже не дернулся, лишь умело продолжил ласкать меня.

- Хорошо вот так? - поинтересовался он, чуть сильнее надавив на чувствительный бугорок.

- Дааааа... - голос слегка осел.

Я, осмелев, двинулась навстречу его пальцам.

- А вот так? - мужчина ввел медленно в меня палец, а я охнула от новых ощущений. Странно, боли, и даже дискомфорта, не было. Мне говорили, что у танцорок плева чаще всего растянута из-за того, что они часто садятся на шпагаты.

- И вот так хорошо...

- Ты была с кем-то уже?

- Нет, - даже не подумав, выдала я. Черт, я же не хотела признаваться ему, что девственна!

Малик замер, посмотрев серьезно на меня. Выражение его лица слегка изменилось. И я не понимала - хорошо это или плохо. Он был рад? Или разочарован? Думал, что я неопытна? Ответа я не знала, а спросить такое не могла - язык не повернется.

- Что-то не так? - я осторожно заглянула ему в глаза.

- Все так. Просто я думал, что ты... я такой дурак. Прости меня, - прошептал парень и поцеловал меня нежно, бережно, но руки не убрал. Мягко двинул во мне пальчиком, погладив изнутри. Я простонала, поощряя. Тело было напряженным, как струна, сердце трепетало пойманной в ловушку птичкой, дыхание участилось. Приятно, очень приятно...

- А где твоя собака? - совсем не к месту спросила я, наклонившись и поцеловав шею Малика, потом расстегнула рубашку. Провела руками по его телу - идеальный, гладкий и безумно красивый.

- Бегает где-то рядом, - хриплым шепотом ответил мне он и ввел в меня второй пальчик. Непривычно... но боли все также не было, приятные ощущения прогоняли дискомфорт. Я чуть куснула Малика за предплечье...

- Нравится? - спросила я, ведь никогда раньше не ласкала мужчину. Поцелуи были - неловкие, почти детские - но вот так... впервые. Мои ладони прошлась по его прессу, нащупав рельеф мышц. То, что он следит за телом, мне очень понравилось.

- Очень, - Малик глубже ввел в меня указательный и средний пальцы, большим же поглаживал пульсирующую горошинку. Я сходила с ума, не зная, куда деть ту энергию, что клубилась внутри. Я целовала его шею, плечи, кусала, царапала. Чувствуя приближение разрядки, сильнее вцепилась в него и, втянув мочку его уха в ротик, со сладким стоном кончила. Взорвалась. Рассыпалась на тысячи осколков. Тело било крупной дрожью, уши слегка заложило, а ноги стали ватными. Мужчина, поправив на мне белье, начал нежно гладить мои ноги. Потом обнял меня, водя носиком по ушку. Как же с ним хорошо, но... танец. Его нужно было репетировать, сам собой он не сложится.

- Малик, мне нужно возвращаться, - прошептала я, положив голову ему плечо.

- Не хочу отпускать тебя. Может, я у тебя останусь? Ты будешь репетировать, а я посижу рядом. Я не буду мешать, честно... только нужно собаку отвести.

- Нет. Прости, но нет. Я не смогу репетировать, когда ты рядом. Ты отвлекаешь просто своим присутствием.

- Я же завою без тебя до завтра.

- Вот закончится конкурс, и мы будем видеться чаще. Намного, - это прозвучало почти обещанием, хотя не факт, что мы действительно будем видеться чаще.

- Правда? - приподнял бровь парень, выжидающе глядя на меня. Я посмотрела на его милое личико: как такому откажешь?

- Правда, - кивнула я, а он победно улыбнулся и встал, держа меня на руках.

- У меня сарафан, - зашипела я, отчаянно вырываясь.

В итоге я пришла домой не через два часа, а через четыре. По дороге Малик каждые три-четыре метра останавливался, то целуя меня, то кружа на руках... Это было так приятно, потому что напоминало начинающуюся сказку! Я чувствовала себя окрыленной, воодушевленной, а широкая улыбка не покидала моего лица. Мама засмеялась надо мной - мол, влюбленная девочка, годы такие, гормоны... в общем, стандартная песня родителей.

Переодевшись, я нацепила пуанты. Неудобные, заразы. Давно в них не танцевала, поэтому ощущение было, будто ноги в тисках.

Итак. Я решила танцевать трагедию, несмотря на цветущую весну в душе. Причем трагедию ярко выраженную, страшную... я хотела показать борьбу за жизнь, когда, казалось бы, уже все - стопроцентный конец, но нет, ты выкарабкиваешься всему и всем назло. И с песней я определилась. Все же Малик - мое вдохновение...

В динамиках заиграла Feed Me feat. Tasha Baxter - Strange Behavior (Original Mix), и я стала расхаживать перед зеркалом, обдумывая движения. В пуантах было непривычно, неудобно, невероятно, отвратительно и ужасно! Все-таки классика и балет - не мое. Я покрутилась у шеста с закрытыми глазами, доводя до ума набросок танца. Однако хотелось остроты, адреналина, чтобы накал страстей был диким почти до срыва. Я крутилась на нем, скользила ногами, руками, выгибалась, сворачивалась калачиком... и сорвалась. Резко тормознув, у самого пола зажала пилон икрами ног. Воооооот!!! Вот оно! Именно такое движение мне нужно - опасное, необузданное. Я повторила его, но на этот раз чуть не свалилась, затормозив слишком поздно и остановившись всего в паре сантиметров от пола, потом слезла с шеста, легла на спину у зеркала и включила повтор трека. Вытягивала ноги, руки, в общем, танцевала лежа. Сделала два оборота, резко села... танец сам складывался под музыку, я лишь сливалась с ритмом, отдавалась ему, отключалась от всего. Примерно часа три спустя я, уставшая и сонная, заползла в кровать и мгновенно уснула.

Пробуждение было, мягко говоря, неприятным: дождь крупными каплями барабанил в окно, оглушительно гремел гром, яркими вспышками молний озарялось небо. Будильник показывал, что было около трех часов ночи. Я встала и, укутавшись в плед, закрыла окно, из которого мне в лицо все-таки успел попасть неприветливый поток влажного воздуха. Сон как рукой сняло, хотя я отдыхала всего пару часов. Спустилась на первый этаж, в кухню, чтобы сделать себе какао. Мама спала - в отличие от меня она могла спать и под пушечные выстрелы, а меня всегда будил малейший скрип. Молоко закипело, и я, кинув в него пару чайных ложек отборного какао, уселась в кресло возле окна, подобрав ноги к груди и поставив на колени чашку. Дождь - это красиво, поэтому я могла часами наблюдать за полетом увесистых капелек, их приземлением, слушать тихий хлюпающий звук. Гром в моем понимании был словно чьим-то криком, негодованием, недовольством, капли дождя - слезами, ну а молнии... молнии для меня были взглядом, излучающим ярость. Я любила такую погоду.

Я приоткрыла окно, впустив свежий воздух с запахом мокрой травы и асфальта. Высунула на улицу руку, поймав пару капелек в ладонь, затем перевернула ее и смотрела, как стекает вода... Возможно, я бы еще долго так медитировала, если бы не услышала стук в дверь. Как вовремя... Глянув в глазок, я обнаружила, что на пороге стоял Виталя - друг моей двоюродной сестры.

- Привет, - удивленно сказала я, открыв дверь и пропустив его, мокрого до нитки, внутрь.

- Привет. Извини, я тебя разбудил?

- Да нет, я не спала. Что-то случилось?

- В общем, да. Я кое-что узнал, причем не слишком приятное для тебя.

- Например?

- Ты не выиграешь, Ромин. Все давно решено, и даже место в команде уже отдано. Мне жаль.

Я промолчала, переваривая новость, а затем подняла на него недоумевающий взгляд.

- Откуда ты знаешь?

- Я в той самой группе занимаюсь уже около двух лет.

Я удивилась еще больше, отчего округлила глаза. И я даже не знаю, что шокировало больше: то, что он в группе лучшего хореографа страны (может быть, континента), или же то, что он сообщил мне по поводу конкурса.

- Почему я только сейчас об этом узнала?

- А что, что-то изменилось от того, что ты все узнала именно сегодня?

- Нет. Да. Не знаю... ты ради этого пришел ко мне в три часа ночи?

- На самом деле, у меня сломалась машина в этом квартале, мобильник не ловит из-за грозы. А у тебя горел свет. Если очень мешаю, могу уйти, - добавил Виталя чуть обиженно. Ох уж эти нетрадиционные люди...

- Да нет, все в порядке. Полотенце принести? Какао будешь? - поинтересовалась я у паренька, поднимаясь к себе в комнату.

- Спасибо, не откажусь от обоих предложений, - слегка повеселел он.

В полумраке отыскав полотенце, спустилась к Витале и сунула пушистую ткань ему в руки. Разлила по кружкам какао и снова села возле окна.

- Значит, я не выиграю... - почему-то совсем не расстроившись, произнесла я. Наверно, подсознательно я уже приготовилась к проигрышу. Может, это и неправильно, но повторюсь, я - реалистка.

- Мне, правда, жаль. Ты лучше: в твоем танце всегда есть чувство, смысл. Она же как робот - технично, пластично, музыкально, а эмоций нет, - скривился парень в своей манере, заставив меня хихикнуть.

- Ну, не скажи. Она очень хороша. Хотя напыщенности и гонору ей не занимать.

- Абсолютно точно подметила! - Виталя ткнул в меня пальцем и сделал большой глоток из кружки.

- Все рухнуло... неужели мне придется поступать в отстойный занудный колледж и изучать глупую ненужную профессию?

- Ну что ж ты нос-то вешаешь сразу? Я думал, ты боец. Я поговорю с тренером, может, он захочет тобой заняться. Правда, занятия платные.

- Деньги не проблема, у меня накопилось немало уже, на колледж. Мать о них знает, но не трогает, говорит, что это на осуществление мечты, а моя мечта... думаю, объяснять не надо.

- Вот и славно. Но в воскресение тебе нужно выступать, потому что никто не знает о подтасовке, и если ты сбежишь, скажут, что ты струхнула.

- Знаю, и танцевать буду в любом случае. Нечасто оказываешься на такой сцене.

- Ты увидишь и лучшую сцену, я уверен. Тебе всего-то шестнадцать.

- Ты так говоришь, словно тебе тридцать, как минимум.

- Ха! Мне двадцать, но все же.

- Выглядишь младше. Идем в комнату, а то мать разбудим, - я помыла чашки и поплелась наверх. Пропустила его в комнату и заперла дверь. Мать никогда не заходила, если та закрыта полностью.

- Уже придумала, что будешь танцевать?

- Почти. Образ, музыка и примерная постановка есть. Отрабатывать надо...

- Покажешь? - спросил Виталя, скинув мокрую насквозь майку.

- Тебе, может, штаны дать? Я, конечно, худая, но у меня есть серые свободные спортивки, они унисекс, так что...

- Согласен и на розовые лосины. Не сидеть же с мокрой попой.

Я вытащила из шкафа штаны и метнула их в него, попав в лицо. И захохотала, увидев его гримасу.

- Благодарствую. Однако могла бы ограничиться и традиционной передачей.

Я ухмыльнулась и, сев на пол, начала одевать пуанты.

- А они-то тебе зачем? Балет собралась в финале танцевать? - приподнял парень бровь, тоже переодеваясь.

- Танцевать, но не балет - хитро улыбнулась я. Закончив с обувкой, завязала хвост и встала перед ним.

- Что ты задумала? От тебя всегда не знаешь, чего ожидать. Уж и шест себе в спальню установила...

- Сейчас все увидишь.

Я включила музыку, но тише, чем обычно. Стала разминаться.

- Перед каждым танцем разминку делаешь? Или раз в день?

- Обычно два раза в день, иногда раз. А что? - спросила я, сев на шпагат.

- И не лень тебе? У нас редко кто так плодотворно тренируется. Это достойно похвалы.

- Мне не лень. Я люблю танцевать, люблю спорт, а точнее бег, подвижные игры, различные упражнения. Мне нравится легкая ломота в мышцах от нагрузок.

- Ты уникальная, не меньше.

- Ну спасибо...

- Значит, танцуешь под этот трек?

- Да. Не нравится?

- Нравится. Мрачноват, правда, если текст перевести.

- Смотря как отнестись к словам, - не согласилась я. - А вообще песня под мой танец идеально подходит. И мотивом и текстом, - я встала на носочки, пытаясь хоть немного привыкнуть к такой ходьбе.

- Философствуешь, вредная. Показывай, что придумала.

Виталя заново включил песню и внимательно уставился на меня. В такт мотиву я подошла к шесту и начала плавно, я бы сказала изящно, залазить на него. Прокрутилась, взмахивая руками, сменила несколько поз, демонстрируя не слишком сложные трюки. Забралась на самый верх, сорвалась под бит, удержалась у самого пола, потом сделала три оборота от шеста и резко села, мотнув головой. Дальше пошел основной танец.

- Стоп,- сказал мой наблюдатель, выключив музыку.

- Что такое? - удивилась я, но остановилась и посмотрела на него.

- Сейчас все объясню. И даже покажу, - успокоил он меня.

- Ладно,- я отползла к зеркалу и села в позу лотоса, выжидающе глядя на него.

- Смотри, вот это движение, - Виталя показал движение в полуобороте, то, с которого я начала. - Тут нужно немного резче, более порывисто крутануться, - я внимательно проследила за тем, как он исполнил данный элемент.

- Хорошо, что еще?

- В этом моменте сначала сделай это, - танцор скопировал мои движения, чуть изменив их, крутанул головой и после прокатился по полу. - Смотреться будет лучше. Если оставишь все, как было, слишком мудрено получится.

- Я же там, считай, спрыгиваю. Получается, что приземляюсь почти боком и сразу начинаю делать обороты...

- В том-то и соль! Нужно спрыгнуть почти на колени, крутануться, а уж после - обороты. Так будет лучше.

- Да почему лучше-то? - начала спорить я.

- Ром...

- Ромина, вообще-то.

- Не злись, - чуть свел брови парень, заметив, что я начала сопеть, как недовольный ежик. Так всегда было, когда кто-то критиковал меня. В основном, этими "кто-то" были Виталя и сестра, на критику остальных я не реагировала.

- Да ты чуть ли не основную фишку номера пытаешься переделать!

- Я просто советую! Ты что, хочешь, как колхозная баба, напялить все и сразу? - съязвил Виталя в своей неизменной манере.

- Ах так? - злобно выдавила я. Он слегка потупился, поняв, что сейчас в моем исполнении будет, как минимум, буря.

- Ром...

- Ромина!

- Хорошо, Ромина. Перестань ты уже беситься! Я же как лучше хочу!

- Ладно, леший с тобой. Что еще? - уперев руки в бока, прищурилась я.

Он смотрел на меня, но молчал.

- Тебе интересно или ты ищешь повод, чтобы кинутся на меня?

- Интересно. Говори давай, чего встал?

- Вот этот элемент у тебя резковатый, порывистый, поэтому, - Виталя корпусом плавно прогнулся назад, - нужно его смягчить, а то угловато будет, если к тому же придерживаться грубоватых манер.

- Хорошо, здесь соглашусь, - я снова успокоилась и сконцентрировалась, мысленно делая пометки, словно заменяя файлы.

- Здесь вместо шпагата, на который ты съезжаешь, я бы встал на растяжке. А после резко поднялся на носочки в той же позе. Ты ведь в пуантах будешь? Смотри, - танцор крутанулся у шеста, бормоча под нос только ему понятный ритм. - Пам-пам-пам. Пам! - встал спиной ко мне, опустился на корточки, широко развел бедра. - Пам-пам! - резко встал на носочки. Виталик был без пуантов, поэтому все выглядело иначе, чем должно было быть, но мне понравилась мысль.

- Вместо твоего "пам-пам" можно включить музыку, - шутливо поддела его я.

- Учту. Ну что, ты поняла, что я имел в виду? Теперь танцуй, только с исправлениями, - он сел в кресло, досчитал до трех и включил музыку.

Я послушалась. Я почти кралась к шесту, но вдруг резко выгнулась и стрелой метнулась вперед, залезая на него плавно, текуче, как вода... я почти ласкала его, змеей обвиваясь вокруг него.

- Умница! 4,3,2,1... Падай! - и я упала, как он и сказал, приземлившись точно в бит.

Так и вправду лучше.

Перекатившись на колени, тряхнула головой, хлестнув себя хвостом по лицу, выгнулась, как кошка, и сделала три оборота на полу.

- Отлично, - Виталик выключил музыку.

- Ну и что теперь не так?

- Да все так. Просто давай отработаем первую половину. Носки тяни, ты в пуантах, деточка.

- Нарываешься, - протянула я и встала.

- И не пытался. Готова? Включаю...

Музыка заиграла снова, и я начала сначала, оттачивая движение за движением, пытаясь упасть так, чтобы приземлиться в бит. Часа через два скольжение на коленях стало более техничным, почти идеальным.

- Ты вымотал меня, зараза, - сказала я, упав на кровать. Уже светало, и спать хотелось все больше. Дождь не собирался заканчиваться, поэтому пробежка отменялась - значит, можно выспаться.

- Завтра прогон первой части и отработка второй - в пуантах ты все еще не слишком уверенно двигаешься.

- Вот умеешь ты "поднять" настрой, - фыркнула я, стянув те самые пуанты, и запустила ими в парня.

- Умею, - зевнул Виталя и потянулся.

- Все, спать. Сейчас разложу тебе кресло и дам плед.

Закончив все дела, мы улеглись и почти мгновенно вырубились. Лично я спала без снов, правда слегка замерзла, потому что забыла закрыть окно. Проснулась я оттого, что мать настойчиво стучала в дверь.

- Даааа... - сонно протянула я. - Входиииии, - добавила я следом, высунув нос из-под одеяла.

Мама у меня хорошая, понятливая и мудрая женщина, поэтому, услышав, что это "тот самый Виталик", не стала спрашивать, по какому праву я оставила его на ночлег. Она считала, что лучшей подругой, да и другом вообще, может стать гей, и только он. Тактично удалившись, мама закрыла дверь и сказала, что ждет нас обоих на завтрак часика через два, понимая, что мы явно не спали всю ночь.

Позавтракав и, наконец, перестав зевать настолько широко, словно хотели заглотить друг друга, мы поднялись наверх. И в таком же темпе, как и вчера, я старательно убивалась тренировкой. Из этого безумия меня вырвал звонок телефона.

- Привет, малышка, - услышала я голос, что пробирал до дрожи.

- Привет, Малик.

- Не буду спрашивать, что ты делала. Все равно услышу, что танцевала. Встретимся вечером? С собачкой, естественно.

- Эмм... Я с Виталей. И прежде чем ты что-то подумаешь, он гей. Так что... - засмеялась я.

- Ясно. А мне можно к вам? Не буду мешать, честное пионерское.

- Ты хоть пионер?

- Нет...

Я тяжело вздохнула.

- Ну и как тебе верить?

- Молча красавица, молча... - ответил он мне в тон.

- Ладно, что уж там, приходи.

- Ты так сказала "ладно", что я уж прямо и не знаю, что и думать. Не хочешь меня видеть?

- Хочу, не начинай...

- Ладно, скоро буду, - передразнил меня Малик и положил трубку. Я кинула телефон обратно на кровать и встретилась с рассвирепевшим взглядом моей "подружки" по имени Виталя.

- Что?

- Нет, даже не говори мне, что твой красавчик сейчас придет сюда.

- Ну да, именно это я и собиралась сказать. А в чем дело?

- А дело в том, что именно его отец подкупил кого-то на верхушке, чтобы Виолетта выиграла.

Я остолбенела, нет, буквально приросла к полу, открывая и закрывая рот, как выброшенная на берег рыба. Этого просто не могло быть, нет... Малик бы сказал, сто процентов сказал бы... может, именно поэтому он так яро и отвлекал меня? Хотел, чтобы я меньше трудилась, ибо все предрешено? Или он думал, что с меньшими нагрузками я хуже выступлю, и победа Виолетты будет выглядеть заслуженно? А может, он со мной только из-за конкурса? Отвлекающий маневр, свой в тылу врага? Эти вопросы сжирали, убивали и терзали. Я села на пол, смотря в одну точку.

- А может, он не знал? - глухо и с большим сомнением спросила я, глядя, однако, на Виталю с надеждой.

Парень покачал головой.

- Сомневаюсь. Я думаю, что это он и просил за нее у отца.

- Виталька, ты случайно не настраиваешь меня против него? - с отчаянием выдала я, приподняв брови. Я искала оправдание Малику, пытаясь отогнать мысли о еще одном предательстве.

- Спроси у него. Или я или он будет виноватым.

- Резонно.

- Ну вот, - мой друг довольно улыбнулся, несмотря на льдинки в глазах. - Марш повторять движения!

- Ты ужасный тренер.

- Я не тренер, я просто хочу, чтобы ты надрала этой блондинке задницу. Пусть не победишь, но зато утрешь ей нос. Она-то победу купила, а если бы не этот факт, ты бы размазала ее.

- Хватит меня захваливать уже, - буркнула я, скрывая удовольствие, и потянулась, встав у шеста.

- Я обязательно скажу о тебе Лари. Думаю, он с удовольствием возьмет тебя, но тебе нужно погонять свою тощую попку и подтянуть технику. Так что вперед, - Виталик картинно хлопнул в ладоши, затем досчитал до трех и включил музыку.

Все началось снова.

Через час пришел Малик, который выглядел идеально, впрочем, как и всегда. Он зашел в тот момент, когда я растягивалась на шесте.

- Привет, моя девочка, - мужчина подошел сзади и буквально стащил меня с рабочего места, поднял и начал, наплевав на Виталика, целовать.

- Малик, мы не одни, - сказала я, не особо и сопротивляясь его объятиям и поцелуям. Я решила, что поговорю с ним, когда мы останемся наедине, а пока буду вести себя как обычно.

- Знаю, но я соскучился... - ответил он, не прекращая целовать меня. Странно, но его волосы и одежда были слегка влажными.

- Ты что, пешком шел? - я провела по его волосам ладонью, которая сразу же намокла.

- Да, а что?

- Но ты же достаточно далеко живешь.

- Я шел с работы отца.

- Ясно... - мне показалось это все довольно странным, но я промолчала.

Через некоторое время Виталя ушел, а я осталась с Маликом наедине. Вроде бы все было хорошо, но неприятное чувство грызло изнутри. Неужели он и правда в курсе этой аферы? И не сказал мне... пожалуйста, пусть это будет не так!

- Чем займемся? - спросила я, сидя у него на коленях и теребя волосы на затылке.

- А что, с тренировкой все? - удивился Малик.

- Ну да, наверно. Завтра еще буду тренироваться, когда Виталя придет.

- И куда делось твое рвение?

- В смысле?

- В прямом. Ты ведь в поте лица трудилась все этапы, сейчас наступил решающий момент, а ты стала меньше работать.

- Это что только что было? Ты намекаешь, что я филоню?

Я взвинтилась, уже готовясь выпалить что-то вроде: "А смысл? Все равно все решено...", но вовремя заткнула рот и прикусила язык.

- Нет... ну что ты сразу злишься-то? Я просто сравнил то, как ты себя вела и как стала вести.

- Я не злюсь, - покачала я головой и мысленно дала себе пинка. - Что ты делал у отца?

- Помогал с работой. А что?

- Просто интересно, чем ты занимаешься. Запретная тема?

- Ну, не слишком приятная, по крайней мере...

Я запуталась еще больше.

- Почему? Плохо ладишь с ним?

- Именно.

- Расскажешь?

- Возможно, когда-нибудь, но не сейчас... прости.

- Вы долго были с Виолеттой? - неожиданно даже для самой себя выпалила я.

- Два года, плюс-минус, - ответил Малик, удивлённый моим вопросом.

- Так вы одногодки, да?

- Да, и наши семьи дружат, - он помолчал немного и добавил. - Мы тоже с Виолеттой дружим, с рождения.

- Она ненавидит меня, я уверена.

Из моей груди вырвался горестный вздох.

- Она примет и поймет, пусть и не сразу.

- Ты уверен, что сделал правильный выбор?

- Я выбирал сердцем, а оно не обманывает, - улыбнулся парень.

- И что же твое сердце сказало тебе?

- Что я влюблен в тебя, и как бы ни пытался выбросить все из головы, просто не смог этого сделать.

- А ты бы хотел забыть? - я склонила голову к плечу, рассматривая мой идеал.

- И да, и нет.

- Интересный ответ... - фыркнула я и попыталась слезть с его колен.

- Зато правдивый, - ответил Малик, лишь сильнее прижав меня к себе.

- И не слишком приятный.

- Я с тобой. Это тебе о чем-нибудь говорит?

Я промолчала, зарывая где-то глубоко в себе обиду, прогоняя нехорошее предчувствие, отключаясь от побочных мыслей. Он со мной, что еще нужно для счастья? "Победа..." - прошептало мое жаждущее справедливости внутреннее я, однако и его я заткнула. Победы не будет... об этом я поговорю с Маликом, но как-нибудь в другой раз.

Его поцелуй буквально вышиб из меня воздух. Я жадно ответила ему, словно мучимая жаждой, голодающая... меня пугало то, как я реагирую на него. Это было так хорошо и так плохо одновременно, противоречиво... У всех ли влюбленных так? Кровь кипела, тело горело, а мозг превращался в желе. Малик свел меня с ума своим присутствием, запахом, вкусом губ, ощущением рук. Растворилась, я вся растворилась в нем...

- Ох, Малик... - прошептала я, прижимаясь все ближе, обвила его талию ножками, зарылась пальцами в его волосы. Опьяненная, я дышала им, вбирала его запах, его вкус...

- Ром... - его руки пробирались к самым сладким местам, исследовали, дразнили. Его искусный язычок переплетался с моим, и весь этот вихрь эмоций вырвал стон из моей груди. И может, в этот вечер мы и зашли бы дальше, но вернулась моя мать. И это было знаком свыше, что не сегодня и не сейчас, не в этот раз...

Вся неделя была сумасшедшей, мы едва не срывали друг с друга одежду, казалось, сгорая в этом безумии...

Каждый день по нескольку часов я тренировалась с Виталей, а потом перед сном повторяла все сама. Однако мои мысли были вовсе не о конкурсе, а о том, что не давало мне покоя. Червячок сомнения рылся внутри, убивая эйфорию чувств. Знал ли Малик о подтасовке? Участвовал ли? Я постоянно порывалась спросить его, но, вероятно, боялась узнать правду, потому намеренно тянула.

 

Глава 5

И вот оно, воскресение, что было таким долгожданным и ненавистным одновременно. Я встала с кровати, уже зная, что меня ждет сегодня, в этом был плюс и в этом же был и минус. На пробежку я не пошла. Приняла душ, завтрак с мамой, а после пару раз прогнала танец. Не спеша собралась и ждала Малика, что обещал отвезти меня.

Погода была странной, словно в ожидании и неопределенности, как и я. И вроде пасмурно, но дождя нет, не парит, но и не холодно. Я сидела возле дома, нетерпеливо подергивая шлейку сумки. На ногтях, как и всегда алый лак, словно кончики пальцев окунули в кровь. Черные шорты и белая майка, почти официально, не будь на ногах кед. В ушах неизменно наушники и легкий мотив транса... Я не люблю неизвестность, но сегодня лучше бы я не знала о том, что ждет меня. С одной стороны, я радовалась хотя бы тому, что буду выступать на такого размера сцене, ведь возможно я не попаду более на сцену такого масштаба. Хотя... в голове, в общем, был полный кавардак, за и против неустанно сражались друг с другом.

- Ворон считаешь? - услышала такой знакомый голос и невольно улыбнулась.

- Да, красавчик, именно их, - я запрыгнула на переднее сидение и чмокнула его в щеку.

- Готова?

- Да, вполне, поехали...

Оставшуюся дорогу мы ехали молча - либо он в самом деле знал, какой крах ждет меня, либо же думал, что я сильно нервничаю, и потому не трогал. Зайдя в зал, стала переодеваться, потянулась, приготовилась. Спокойная, уравновешенная, знающая... казалось, даже стены в комнатах знают обо всем. Виолетта выступала первой и была, на удивление, в своем привычном настроении. А, быть может, и она не в курсе? Вряд ли...

Надела я черные леггинсы и ярко-лимонный топ, который прикрывал лишь грудь. Распущенные волосы шелковистыми завитками ниспадали на плечи и спину. На ногах же пуанты, серебристо-белые. Макияжа почти не было, лишь длинные черные как смоль ресницы и помада в тон оттенка кожи, покрытая бесцветным блеском.

Полный зал ожидающих начала зрителей, кто-то с цветами, кто-то сидит почти с безразличным видом, скучающим. В первых рядах я нашла глазами Виталика, и даже сестру свою... Мать же не пошла, ибо бабуле нездоровится, да она и так свято верила в мою победу, наивная. И вот приветствия с судьями, музыкальный проигрыш и на сцену вышла Вита.

Выглядела она великолепно, высокая прическа с виду слегка небрежна, но вне сомнений, что такова была задумка. Макияж у нее был сдержанный, я бы сказала, что он практически отсутствовал. Одета она была почти скромно, но со вкусом. Короткие кожаные шорты сидели на ней идеально, майка-боди и босоножки на устойчивом каблуке шесть-семь см. Танцевала она абсолютную смесь стилей. Я уловила и слегка латино мотив, и хип-хоп, и джаз... в общем, что-то необычное и невероятное, однако мастерски склеенное. "Танец победительницы" - горько хмыкнула я про себя; и вот уже нужно идти на сцену. Может, упасть ради приличия? Ну, чтобы ее победа была все же заслуженной.

На сцену я не вышла, сказала лишь включать музыку, когда объявили, что я выступаю, ведь мой выход был продуман из-за кулис.

Щелчками отсчитав момент точного выхода под начало моего трека, я начала выступление.

Иду на носочках плавно и изящно к шесту, лишь свет от прожектора, тишина зала, и мелодия, что уже льется, словно кровь по венам... да... я в трансе... я у шеста, и все так же плавно, словно я из пластилина, залезаю на него, выгибаясь пластично, сексуально. Мотнула головой и крутанулась вокруг своей оси на нем, выгнув спину назад, держась лишь ногами за пилон. Волосы рассыпались, проскользив по плечам. Снова схватилась за него... Руки немного напряжены - этот шест был чуть более мягкий, чем мой, потому нужно было прокручиваться слабее, иначе разгон будет больший, что и заключало в себе сложность в выполнении конкретных трюков.

Я выбрала эмоции, которые выплескивала сейчас, я была сегодня грозой отчаяния, дождем, что приносит надежду, но и пугает одновременно, я была падением со скалы, полетом... я тонула. Трагизм... однако, в танце была и надежда. Надежда, ненужная мне сейчас, ведь она не поможет.

Чуть быстрее прокрутилась, чем было нужно, потому помедлила и... упала... спохватилась, как и задумано, у пола. Зал разразился аплодисментами, а я продолжила дальше. Уже танцую возле шеста, руки порхали вокруг тела, как и волосы, тело же, словно струна натянуто... и снова шест, поднялась... пара трюков, упала. Скатилась с него и села на шпагат. Пока все шло идеально и полностью по плану. Прыжок под бит на шест, быстрая прокрутка падение... незапланированное, я соскользнула... в двух метрах от шеста приземлилась на бок и три оборота по полу, я все выкрутила таким образом, словно таким и должен был быть танец. Словила снова волну, несмотря на боль в ребрах, и продолжила. Зал восторженно голосил и хлопал, что подбадривало и воодушевляло. Я сходила с ума от музыки, от самого действа, от криков, кружилась, крутилась, гнулась... И настолько влилась в этот водоворот, что вынырнуть смогла лишь когда по задумке танца упала на пол, расставив руки в стороны, корпус же был на боку, волосы разметались по полу, а грудная клетка, казалось, ходила ходуном от учащенного дыхания и сердцебиения. Встала и выпрямилась, глядя твердо и уверенно в зал, хотя уже не сомневалась в том, что ушибла ребра не слабо. Зал грохотал буквально, судьи же улыбались и аплодировали. Что ж, это было приятно, не буду скрывать, и не знай я исхода, что предстоит, решила бы, что победила.

- Откуда столь смелые идеи, Ромина? - спросил мужчина с заинтересованным видом, что сидел рядом с брюнеткой в судейском кресле.

- Вот отсюда, - показала пальчиком на свою голову, улыбаясь.

- Ты просто невероятна, я поймала себя на том, что задерживала дыхание и с замиранием сердца смотрела на твои падения. Очень смело, эксцентрично. Браво! - сказала блондинка, аплодируя, а я, казалось, слегка краснела, купаясь в овациях, причем заслуженно, однако... что ж, опустим этот неприятный момент не победы.

- Ты снова нас удивила, на тебя не устаешь смотреть, - отозвался третий судья.

- Да. Я, пожалуй, сегодня соглашусь. Это было отчаяние? Я уловила трагизм твоего танца, но почему? Задумка, или ты сдалась?

- Задумка, - лишь ответила я. И пошла за сцену, где попала в объятия Малика сразу же.

- Ты как? - спросил он, прежде чем после музыкального проигрыша нас вытащили с Виолеттой на сцену. Ответить я не успела, успела лишь стянуть быстро пуанты. И оказалась босая на все той же сцене.

- Ну что, готовы узнать результаты? - спросил улыбчивый ведущий, казалось, его лицо настолько привыкло лживо лыбится, что даже при желании он не сможет стереть эту идиотскую улыбку с лица.

- Даааааааааа! - прогремело в унисон на весь зал; ну, конечно, зрители готовы, а я? Не думаю, что кто-то был бы готов проиграть.

- Итак, начнем. Те судьи, что готовы объявить победу Ромины, поднимите руку.

На мое крайнее удивление руки подняли обе женщины. Да-да, та самая брюнетка проголосовала за меня, зато брюнет испепелял ее взглядом, словно она совершала непоправимое. Я ухмыльнулась. Судя по всему, именно ему откинули большую часть куша, что он сорвал от выигрыша Виты.

- Итак, как я понял, другие двое судей за Виолетту, - объявил ведущий все с тем же тупым выражением лица. Или я злая, или же он, в самом деле, бесячий тип.

- Предлагаю станцевать им снова, и по этому танцу мы будем судить, - сказала брюнетка и... подмигнула мне?! Какого... я была в трудно скрываемом шоке. Разлады в стане судей? Вот так на... Сама же Виолетта выглядела шокированной и удивленной не меньше меня, однако скорее по другой причине. Мне же хотелось в ответ злорадно потереть ладошки с ухмылкой вредного чертенка, мол, ну что? Провал, малышка, да? А прикинь, каково мне-то, а? Но я сдержалась, лишь внутри бушевало почти безумие и надежда, глупая... но надежда.

- Ну что же, девушки, у вас есть около пятнадцати минут на подготовку, а после БАТЛ! - закричал он, растягивая противно слова. О, боже, надо не забыть двинуть ему, когда буду уходить отсюда, невыносимого типа надо хоронить, не меньше. И кто его на сцену пустил?

Я вышла за кулисы. Танца я не готовила, даже не думала о том, что может случиться подобное. Но была уверена в себе, как никогда. Надела кеды, шорты, в которых пришла, и майку. Завязала хвост и быстро подвела глаза жирным черным карандашом. Итак, я в роли бунтарки. Только бы не белую майку, а красную, но в принципе сойдет. Малик помогал мне молча, понимая, видимо... или же он знал исход. Спрошу об этом позже...

Мы вышли снова в зал. Вита была в джинсовых шортах и майке, как и я. Гадство... Однако волосы распущены и алая помада на губах.

- Начинааа-аааа-еееем! - проскрипел чудовищный, не поленюсь повторить, горе-ведущий.

И заревела музыка, я кивнула, что начну первая. Ремикс моей любимой песни был воистину шикарный, и я завелась, как юла. Мотив ударный, четко выражен бит, ммм, а вокал-то какой. Прелестно. Пусть будет шафл, что уж тут. Я подпрыгнула и начала выбивать ритм ногами, руки и голова подрагивали под музыку. И вот музыкальная яма, я, как пламя, вскружилась, волнообразно двигаясь и телом и руками... волосы хлестали по лицу, а мне было настолько плевать. Просто плевать на все и всех в данный момент. Я расслабленно танцевала, как всегда на диско или перед зеркалом, не было мудреных трюков, выпендрежных движений, лишь то, что мне нравилось, лишь то, чего хотелось. Мои две минуты истекли, и я остановилась, немного растрепанная, пара прядей падало на лицо, но улыбка у меня была довольная. Я нагло посмотрела на Виолетту, что нервничала, это было видно невооруженным глазом и по содранному лаку голубого цвета... н-дааа, я никогда ногти не трогаю, табу. Ей включили тот же трек что и мне, и она начала, несколько раз явно слизав мои движения, не работает воображение? Не способна сама продумать выступление? Не умеет импровизировать? Или песню не знает? Я, приподняв бровь почти возмущенно, смотрела на нее и ее движения. Разочаровала она меня... ох, как разочаровала. Люблю тех, кто танцует не по наставке, а своими так сказать мозгами, а тут с этим явно туго. Жаль...

Она закончила, едва не свалившись, запуталась, бедная, в собственных ногах, смехотворное зрелище.

- Повторю еще раз. Тот, кто голосует за победу Ромины поднимите рууууууу-ккииииииии! - протянула эта противозина в лице ведущего.

И руки подняли снова по двое. Что опять-таки удивило меня.

- Чем вы объясните подобный выбор? - поинтересовался ведущий, ох ладно, десять очков ему за это так и быть - уходя, не буду убивать.

- Лично для меня все было ясно с ее первого танца, причем с первого танца не сегодня, а с первого танца на этой сцене. Ромина явный победитель, - сказала блондинка.

- Не скажу, что была в восторге от нее всегда. Да и вообще восторга она у меня не вызвала, как и никто здесь, но сегодня она была лучшей.

- А мне очень понравилась и импровизация, и сам танец Виолетты. Умница, истинное дарование, - сказал подкупной судья, широко улыбнувшись. Как же хотелось сказать громогласно прямо сейчас о том, что я, мать его, в курсе, что к чему, но просто великодушно молчу. Уберегая и свои и их нервы.

- Согласен с коллегой, Виолетта изумительна и достойна победы, - добавил второй мужчина, ну что тут скажешь? Да вот и я, думаю, лучше промолчу.

Ведущий немного помешкал, но ему, видимо, что-то нашептали в наушник, и тот с неизменно дебильной улыбкой прострекотал что-то в ответ, неслышное нам.

- Батл продолжаааааа-еееее-тся! - пропело это существо. Нет, ну правда, дико противно, и хочется моментально захлопнуть его.

Я снова танцевала первая, н-дааа... ну да ладно. На сей раз трек был знаком, но не столь сильно. Однако был с таким же четким битом, но немного лиричнее.

Шафл не прокатил, будет хип-хоп с парой пластичных элементов. Я, хищно улыбнувшись своей конкурентке, начала танцевать под музыку, двигались, пожалуй, даже пальцы, я влилась, как и всегда. Но мне пришла безумная фактически идея танцевать вокруг Виолетты, та же стояла, не двигалась, с недоуменным лицом, пока я в это время почти терлась об нее, будто она мужчина. Хотя в моем испорченном воображении она им и была, так мне было проще выполнять задуманное. Я все равно проиграю, почему бы не повеселиться от души? Пусть меня запомнят такой, какая есть, веселой, безбашенной, а не просто той девчонкой, что проиграла...

Мое время вышло, и я с улыбкой отошла от нее, наблюдая теперь ее танец, я бы сказала банальный достаточно, самый что ни на есть обыкновенный. Скудновато у нее все же с воображением. И сему кошмару пришел конец, наконец.

- Итак, голосуеееееем! - чуть менее противно, чем ранее, сказал ведущий.

И снова голоса напополам, что за наказание...

- Предлагаю вот что, - сказала брюнетка. - Пусть проголосуют и зрители, и та, что, по их мнению, лучшая, победит. Ибо наши мнения среди судей разделились, как видите, не впервой.

Хотелось сказать: а сразу нельзя было так??? Но я терпеливо смотрела, как минут десять раздавали маленькие пультики в зале. И после ожидание, примерно в пять минут, пока голосовали.

- Внимание, итоги на экран!

- 49,8% проголосовали за Ромииинууууу! - клянусь, за это я его закопаю, мое имя так испоганить, урод...

- 50,2% за Виолеееетту! - крикнул он громче, а Виолетта словно и не знала, что победит, заверещала от радости, тошнотворно. Я же, зная сегодняшний исход, даже не удивилась... подтасовать результаты компьютерных данных? Да легко... все обставили, словно уже почти ничья, но все же победила она. Ну и плевать. Я с фальшивой улыбкой сошла со сцены, где ждал меня Малик с почти плачущим выражением лица, виноватым. Знал, он знал, неприятно скреблось...

- Ты ведь знал, да? - прямо спросила, внимательно глядя ему в глаза.

- Знал о чем? - спросил он, либо отлично играя, либо и вправду не понимая, о чем я спрашиваю.

- О том, что я проиграю.

- Как я мог знать?

- Голоса подтасованы, она бы в любом случае победила, - сказала я чуть резковато, все еще не сводя глаз с его лица.

- Ром... - начал он, и это стало ответом.

- Что Ром? Почему? Почему не сказал мне?

- Это было решено нашими с ней отцами еще до начала конкурса, я даже не знал тебя, - стал он говорить.

- Ты врешь, ты всегда врешь... постоянно. Ты мог сказать мне, предупредить.

- И что бы это изменило?

- Ты был бы честен, и мне не было бы больно от того, что я осознаю, что ты кретин, - зло выпалила, подняв сумку, и пошла от него.

- Да перестань ты наезжать, выслушай! - прикрикнул он и рванул меня к себе, да так, что я в него влипла, в прямом смысле этого слова.

- А толку? Или ты очередную порцию лапши мне повесить желаешь? - не скрывая ехидства, сказала, пытаясь вырваться, но куда уж там...

- Ром... перестань.

- Как ты многословен сегодня, ммм... - подразнила, почти брыкаясь. Скотина, как же я была обижена, просто рвало внутри все от бешеного негатива, да я размазать его хотела!

- Ну, знал я, знал с самого начала, и что? Не только для нее покупали место, еще для некоторых, но, несмотря ни на что, именно ты была с ней в финале. Я думал, что-то изменилось. Просто забудь, прошу... Это болото, вязкое и противное, там не место таким, как ты.

- То есть я, по-твоему, недостойна??? - почти взревела, вмазав ему в плечо, пытаясь оттолкнуть.

- Господи, нет, не так. Ты достойна, очень достойна, и лучшая вне сомнений, но коррупция... везде, пойми же ты. Везде обман... Просто забудь, пожалуйста, - спокойно говорил он мне, а я едва не плакала, ведь понимала и уже прощала его, но злость требовала выхода...

- Ненавижу... - сквозь зубы процедила и перестала вырываться.

- А я люблю, - сказал он, глядя мне в глаза. Любит? Меня... или он не обо мне говорил?

- Любишь? - переспросила, дурочка...

- Да, люблю, тебя люблю, Ром, пожалуй, с первого взгляда.

Я стояла и хлопала глазами, смотрела в его искренние карие глаза, что словно омуты втягивали в себя, и я тонула, как и всегда, тонула в них и верила. Глупо, сама знаю, но что сделать-то с собой? Когда разум говорит одно, а сердце просит другого. И кто подскажет, кого слушать?

Я, словно мотылек, потянулась к нему, и он встретил мои губы на полпути. Мы целовались, словно впервые, пробуя, изучая друг друга. Невероятно, необыкновенно, так что срывало крышу напрочь...

...

И я уже слабо понимала что происходит... вот она, улица, его машина, в которой безумие продолжается минут пятнадцать, после дорога недолгая. Я у него на руках, какие-то двери открылись, лестница, комната, белые простыни. Я под ним задыхаюсь от ощущений... мое черное шелковое белье смотрится как насмешка над чистотой, кипельной белизной постели. Загорелая кожа отдает контрастом. Его руки и губы, казалось, были везде, гулко стучало сердце, где-то ниже желудка уж точно, а шум поднимался в ушах. Мой стон или его стон? Я не понимала, просто выгибалась под ним, тянулась к нему.

- Малик... - прошептала, когда он стянул последнюю между нами преграду.

- Я помню, малышка, - прошептал он в ответ и поцеловал мое бедро, потом выше, в опасной близости от центра моего возбуждения, я стала хватать воздух как рыба, что выкинули на сушу, и он коснулся ртом меня... там. Несравнимое удовольствие разлилось истомой по телу, я выгнулась как кошка, шире разводя бедра, для него...

- Еще... - вырвалось в полубреду... как в тумане. Я знала, остатком рассудка понимала, что сейчас происходит и что будет следом, но я осознала, что хочу этого, хочу сейчас и с ним. А он и не думал останавливаться, он ласкал меня жадно, жарко, даря яркое головокружительное удовольствие. Я уже срывалась на крик, прижимая его за волосы еще ближе, двигая бедрами навстречу его искусным ласкам... как же сладко, я плавилась как свеча, под его пламенными руками... Возбуждение на пике, когда словно отрываешься от земли и взлетаешь...

- Малиииик, - простонала я, и перед глазами посыпались звезды, головокружительный оргазм свалил бы с ног, если бы я стояла, а так лишь прокатился крупной дрожью по телу, заставляя задыхаться.

- Шшш, маленькая, - прошептал он, накрыв мои губы своими, я чувствовала свой вкус и вкус его губ, его запах и жар тела. Я отвечала ему, словно голодала годами, будто он моя последняя надежда на спасение, мой воздух...

Я почувствовала, как он медленно и аккуратно погружается в меня, непривычное ощущение, когда тебя заполняют. Но боли не было, пока не было. Я расслабилась, отдаваясь ему, была словно глина, из которой он лепил нашу любовь... Но он резко замер, а я распахнула глаза.

- Ты готова? - спросил он хрипло, глядя глазами, полными желания.

- Да... - сказала, чувствуя, как рушится моя преграда, и боль разлилась тяжелым балластом по телу, сковала... Я, правда, была готова даже к такой боли, но невольный вскрик выскочил из груди, и я вцепилась в его плечи мертвой хваткой.

- Прости, прости... - шептал он, целуя мое лицо и плечи, гладил волосы, успокаивал. Я расслаблялась заново, сосредотачиваясь на его поцелуях, касаниях, втянула его запах, зарылась руками в его волосы... поцеловала, найдя сладкие губы, и сама двинулась под ним навстречу... не обращая внимания на боль, на непривычное трение и чувство заполненности. А он задвигался со мной, унося меня в вихрь удовольствия, его губы почти обжигали кожу, его руки, казалось, были везде, и боль, что уже была едва заметной, перетекала в приятные ощущения. Я крепче обняла его ножками, впуская еще глубже, осмелев, стала гладить его тело, спину, плечи... сжала в руках упругие ягодицы. Он застонал, и его стон как будто электрические импульсы запустил по коже. Я задрожала под ним, сливаясь не только телами, прижималась, вбирая его запах кожей... хотелось еще ближе, еще глубже, еще слаще. Под кожу, сердце к сердцу, слиться воедино, стать одним существом. Мы не просто целовались, мы почти терзали от вспыхивающей страсти друг друга, он шептал как ему хорошо, какая я сладкая, что свожу с ума... Эту ночь с ним я не забуду никогда. Ни в этой жизни, ни в следующей, если переселение душ все же существует. Это был танец, танец любви и плотского желания, танец страсти, что уносил, заставлял взлетать и падать, разбиваясь тысячами осколков счастья и наслаждения. Мы подошли к пику вместе, и я почувствовала, как его живительная влага заполняет меня сильным напором.

- Малик... - простонала, вбирая его, словно выжимая до последней капли. Но что же мы наделали? Он ведь... в меня... боже. Помутневший мозг стал лихорадочно думать, рисуя множество картин исходов.

- Не бойся, все будет в порядке, - сказал он уверенно и поцеловал меня, не давая опомниться. И я поверила ему, снова...

- Ты уверен?

- Уверен, мы сейчас пойдем в ванную, и все выйдет. При всем этом в первый раз это почти невозможно, - он поднял меня и отнес в душ, я же на ватных ногах едва могла устоять, снова цепляясь за него... Намылив руку, он ввел в меня пальчики и стал мягко поглаживать; я-то понимала, что он как бы моет... но ощущение легкого раздражения вперемешку с приятными возбуждением снова сбивали с толку... помутили рассудок вновь.

- Остановись... - прошептала я, и была прижата к холодной стенке душа его горячим телом...

- Приятно? - спросил он у моих губ и поцеловал шейку, двинув пальчиками внутри меня снова.

- Да, но вдобавок немного натирает, - пришлось признаться, и его рука исчезла.

- Прости, милая, - он поцеловал нежнее, бережнее, лишь обняв меня и ласково поглаживая.

- Все хорошо, тебе понравилось?

- Конечно, что за вопросы?

- Я ведь ничего не умею... у тебя наверняка были намного более опытные девушки.

- Когда кого-то любишь, то он становится самым лучшим, несмотря на его навыки. Все было идеально, и будет еще лучше.

- Хорошо, просто учи меня, направляй, указывай на ошибки, ладно? - попросила, глядя щенячьими глазками в его глаза.

- Хорошо, малышка, обещаю.

Вымывшись почти без происшествий, ну, не считая того, что мы мылись примерно часа полтора, ибо то целовались, то просто обнимали друг друга, то долго вымывались, разговаривали, все же вышли из душа. И уже было достаточно поздно, так что Малик отвез меня домой. А я же, уже не заметив почему, как и с чего вдруг, стала звать его не Малик, а малыш...

- Может, мне остаться с тобой на ночь? - спросил он с надеждой в голосе.

- Я бы хотела, но мама, я у нее спрошу можно ли, и, может быть, завтра ты будешь у меня, договорились?

- Ладно, так тоже разумно, - он снова притянул меня к себе, усадил на колени и прижал так крепко, что я едва могла дышать.

- Малыш, задушишь, - хихикнула, куснув его за ушко. Но счастливая и очень довольная его поведением, даже не думала вылезать из объятий.

- Не задушу, ты мне живая нужна, - промурлыкал нахал, куснув меня в ответ.

- Эй, так нечестно!

- Что нечестно? Ты первая укусила, - ухмыльнулся и потерся носиком о мою грудь, а точнее, ее ложбинку, что открывалась в вырезе майки.

- Какие мы мстительные, что ты... - закатила глаза, улыбаясь.

- Все, я пойду, иначе не уйду вообще...

- Не уходи.

- Мать подаст в розыск, и спать в машине неудобно.

- Мы можем спать у меня в кровати.

- Нет... ну Малик, ну перестань.

Он тяжело вздохнул и ослабил хватку. Я не хотела уходить от него, не хотела быть одна в холодной постели, где меня не согреет жар его тела, а лишь одеяло... и простынь. Я вжалась в него, впитывая его запах и тепло.

- Мне нужно идти... - прошептала и поцеловала его шейку.

- Я знаю, и не хочу отпускать тебя.

- А я не хочу уходить, но нужно, - я сползла с его колен, и под протесты выскользнула из машины, послав ему воздушный поцелуй. Не оглядываясь, подбежала к дому и вошла.

Мама уже спала, потому поднявшись, я последовала ее примеру. Тело помнило ласки, кожа пропахла им, впитав его запах. И в дурмане от воспоминаний я уснула, крепко, сладко и со счастливой улыбкой.

 

Глава 6

Как же тяжело порой просто встать с постели. Тело упрямо не желает покидать мягкую и уже нагретую ночью сна постель. Однако, надо! Пожалуй, это слово мой главный поводырь в последнее время. Я встала, ноги слегка гудят и явно не от танцев, дааа... Вчера мы с Маликом переступили черту, наши отношения стали более серьезными. И я снова простила его. Быть может зря, а может и нет. Но я влюбилась, сильно, всепоглощающе и в животе бабочколетающе. Интересное слово, надо запомнить... Еле заставила себя пойти на пробежку, на которой я бежала как черепаха, не быстрее. Я вернулась домой и приняла не душ, а улеглась в ванну с пеной, где чуть не уснула по дурости. Разбудил меня, позвонив как никогда к месту, мобильный, что лежал недалеко на полочке над умывальником. Я потянулась за ним, по пути вытерев руку.

- Здравствуй, спаситель мой.

- Это почему я спаситель, куколка?

- Виталя?

- Ну, не Дед же Мороз, конечно, я. Ты тренироваться собираешься?

- Эм...

- Не собираешься, да? Ну, молодец, что тут скажешь! Подумаешь, я ее вчера полчаса искал после фестиваля вместе с Оксаной.

- Кто такая Оксана?

- Брюнетка в судейском кресле.

Я чуть телефон не выронила в ванну... Брюнетка меня искала? Жесть...

- И что она хотела? Позлорадствовать? - слегка ехидно поинтересовалась я, но все же с долей шока.

- Нет, вообще-то она хотела пригласить тебя к своему брату в группу. А, точнее, в школу танцев.

Я снова едва удержала телефон в руке и решила от греха подальше вылезть из ванной.

- Стоп, я правильно поняла, что та самая мегера, что пилила меня весь конкурс, хотела сейчас пригласить меня в группу, а, точнее, в школу, мать его, танцев международного масштаба???

- Ага.

Я стояла и смотрела, как дура, на себя в зеркало. Нет... он, вероятно, шутит, причем неудачно.

- Виталя, я оторву тебе уши, нос и все, что висит и выступает на твоем теле, если это всего лишь шутка.

- Какая ты добрая. И нет, это не шутка, Ром, - ответил он спокойно, привык красавчик к моим нападкам.

- А тесты там, ну экзамены и все такое?

- Ну, для начала проверь свою почту. И не электронную. Либо жди курьера. Ты выиграла около тридцати тысяч долларов за второе место. Однако испарилась после конкурса, и телефон отключила, поганая девка.

Я округлила глаза - столько денег, мать моя женщина. И не подумайте, я всегда жила в достатке, можно сказать, но тридцать тысяч - это значительно; и заработано, что приятно.

- Это все? Или ты еще больше желаешь меня ошарашить?

- А тебе мало?

- Нет, просто по твоей интонации предполагаю, что будет что-то еще.

- Ну, в общем-то, да. Тебя пригласили сняться в рекламе. И я, как доброжелатель твой, представился твоим менеджером. Благодарности не нужно, - концовку эта скотина пропела весьма противно.

- Зайдешь? - спросила я, переступая с ноги на ногу, пожалуй, еще не осознав всех новостей.

- Да, и я уже звоню в дверь.

- Эй, я не одета, чтоб тебя! - на что на том конце провода услышала заливистый хохот и следом звонок в дверь. Превосходно, мама-то уехала... Я, закутавшись в махровый халат, как мокрая кошка, у которой с волос буквально разразилась капель, хлюпающими тапками пошлепала открывать.

Открыв ее, я злорадно мотнула головой, и в него полетели капли с моих волос. И убедившись, что я ему хоть малость, да сделала гадость, развернулась и пошла наверх.

- Ром, ну так, ей богу, нечестно! Теперь на майке пятнышки будут, ну сколько тебе повторять, что я ненавижу, когда с моей одеждой даже минимальные неполадки!!!

Я в это время, расплывшись в еще более довольной улыбке, нырнула обратно в ванную. Пены было до самой макушки, так что можно. Он вошел следом и, притянув мой стул, уселся возле ванной с грозным видом, сейчас последует лекция. Я же заранее закатила глаза...

- Ну, начинай по ушам уже ездить.

- Почему с тобой всегда так?

- Ты что, обиделся?

- Ну, мне не слишком приятно то, что ты сделала.

- Ну, не дуйся, Кексичек.

- Ладно, повторяю. Ты выиграла тридцать штук баксов, плюс тебя зовут в школу. И еще реклама. Однако лично для меня самое приятное то, что Виолетта упала в обморок, - злорадно хохотнул он в конце.

- С чего бы это?

- Не знаю, но зрелище было смехотворным.

- Ты видел, как тот брюнет, что сидел рядом с Оксаной, смотрел на нее, когда она проголосовала за меня?

- Видел. Он ее бывший, кстати.

- И вот все ты знаешь, - фыркнула я, не выдержав.

- Знаю. Так что делаем со школой и рекламой?

- Я не знаю... - растерялась я, впав в задумчивость. Школа находится далеко от моего города, а значит Малик... и мама с бабушкой, я не хотела уезжать от них... А реклама, почему нет?

- Школа... я не знаю, Виталь.

- Это отличная возможность, просто уникальная почти. Если ты откажешься, я даже не буду о тебе разговаривать с тренером, назло, разумеется.

- Витаааааааааааааааля, - протянула я, капризно хлопая глазками.

- Ну, серьезно, ты что, дура?

- Я не хочу уезжать от мамы.

- Или от Малика?

- И это тоже.

- Так и знал, что эта брюнетистая башка столкнет тебя с пути истинного, - красноречиво посмотрел он на меня.

- Не знала бы я, что ты...

- Гей? Да, я такой, и что?

- Подумала бы, что ты ревнуешь.

- Ревную, но не в том смысле. Такая возможность, - покачал он головой.

- Ну, ты ведь поговоришь? И что за реклама?

- Наушники. Тебе нужно будет в них танцевать, мол, посмотрите какие крутые, удобные, и так далее.

- Хм, неплохо. И когда начало?

- Через неделю. Значит, мне отказать Оксане?

- Да, отказать. И не злись... - искренне сказала ему, вижу ведь, что переживает за меня.

- Убил бы. Школа танцев, а она. Дура!

- Эй, потише! - возмутилась я.

- А не хочу, дура и есть дура, что с тебя взять, - я прыснула в него пеной со злости.

- Отлично, погань мои шмотки окончательно. Все равно дура!

Я достала колпачок, чтобы вода сливалась. Вышла из ванной, стала вытираться, наплевав на наготу. После же надела халат и вытерла волосы, зашла в комнату молча.

- Ром...

- Пошел в жопу.

- Ну не злииись...

- Отлично, иди тогда в задницу.

- Да перестань ты.

- Ну а какого лешего ты пилишь меня?

- Он знал? - спросил тот резко, вмиг став серьезным...

И я рассказала ему все, после чего услышала раз двадцать, что дура, потому что простила, дура потому что отдалась, и еще восемнадцать раз дура, что отказываюсь от школы.

- Да пойми же ты, не могу я уехать от них!

- Ты боишься, что он пустится во все тяжкие с твоим отъездом? Тогда невелика его любовь .

- Не боюсь я ничего, - буркнула я уже обиженно и вышла из комнаты, пошла наконец-то что-нибудь съесть.

- Не верю, - не унимался он, словно комар, что ночью над ухом жужжит...

- Виталик, отвали, а? - попросила я с надеждой, поставив молоко для какао на плиту.

- Как знаешь. Он того не стоит, и ты вспомнишь мои слова, пусть не скоро, но такое произойдет. И я не каркаю.

- По-моему, как раз наоборот.

- Проехали...

В конец, в общем, разругавшись на почве Малика, он ушел... а я абсолютно без настроения протанцевала пару часов, выплескивая эмоции. Отдавала зеркалу негатив, растерянность... обиду на возможную правду. Однако пусть и я не согласилась с Виталей, в глубине души я допускала такой исход.

...

После всего мне было трудно полностью доверять Малику. И сомнения регулярно посещали меня... Я снялась в рекламе, получив после еще предложения, однако они мне не понравились и, несмотря на гневные возгласы Виталика, я не согласилась. И в темпе: пробежка, танцы, мама, Виталик и Малик - прошел последний месяц моего лета. А с ним и тепло с улицы, хотя лето было итак не слишком жарким. Осень пришла буквально с первого дня, порывистым ветром и грозой. Паршиво...

Через две недели мне исполниться семнадцать, а еще через три после моего Малику будет девятнадцать - растет малыш. Шестнадцатое сентября, не люблю этот день... как может нравиться тот факт, что тебе еще год прибавил счетчик? У Малика же день рождения был седьмого октября, и что ему подарить - я не знала, даже примерной мысли не было. Мать была недовольна, что я никуда не поступала, но я ей сказала, что буду заниматься либо танцами, либо ничем. И она тактично промолчала, потому что на данную тему со мной спорить - себя не уважать. Я понимала, что это отчасти не правильно - вот так, с головой, во что-то окунаться, почти до фанатизма, но учится на экономиста или медика смысла не видела. А зачем, серьезно? Ты тратишь несколько лет, сушишь мозги над учебниками, заучиваешь лекции, чтобы в итоге понять итак ясные для тебя вещи, что это совсем не то, чем ты хочешь и когда-либо будешь заниматься. И возможно, многие меня осудят, ведь у нас нынче принято получать образование для галочки, но мне такое даром не надо.

...

День рождения свой я отмечать не хотела, но... с самого утра ко мне, как вихрь, хотя нет, вихрь - мягко сказано, как УРАГАН!!! завалился Его Величество Виталик, и тормошил меня, едва не оторвав уши, после заставил одеться, накраситься, и потащил одному Богу известно куда. По итогу я оказалась в ресторане, где меня ждала мама, заговорщицки улыбаясь, рядом с ней была бабуля, Малик, моя двоюродная сестра с тетей и какой-то мужчина, с виду явно не наших кровей.

Я глянула на маму непонимающе, та лишь еще шире улыбнулась и положила свою руку на руку того мужчины. Опа... Я подошла, шокированная, к Малику и села рядом.

- Ну вот, малышка, ты на еще один год старше, совсем немного, каких-то там триста шестьдесят пять дней, и ты станешь совершеннолетней. Ну, а пока, еще годик, я могу вставить свои пять копеек, - улыбнулась мама.

- Наша девочка уже такая взрослая, - улыбнулась, еле сдерживая слезы, и бабуля, от чего у меня самой глаза стали на мокром месте.

- Бабуль... - начала я, но она, взяв платок, махнула мне и стерла слезы.

- Мы все долго думали, что подарить тебе, безделушки - глупо, драгоценности - удел мужчин, пусть они их дарят. Квартиру? У нас дом просторный, и смысла тоже не вижу посему. И посовещавшись, мы скинулись и решили купить вот это, - мама протянула мне маленькую коробочку из синего бархатного материала с маленьким серебристым бантиком.

Я взяла его, глянув на всех их по очереди - ну и что там? Вдох, выдох, открыла... внутри лежал ключ, а на нем висел красивый золотой брелок. Я взяла его в руку, заметив логотип BMW, мне подарили машину, вау...

Остаток дня, а после и вечера мы смеялись и ели, слегка выпивали, и танцевали. Мило, семья рядом, Малик тоже, что может быть лучше? Мужчину, что был с мамой, звали Хуан, это был тот человек, к которому она несколько раз в году летает в Египет, и у них отношения, судя по всему, достаточно серьезные. Что меня повергло в шок, ведь мама умело скрывала этот факт, или я была настолько слепа?

Бабуля же шла на поправку после ее воспаления, что подхватила, вероятно, на даче. Мама выглядела счастливой, Виталя был чуть более дружелюбен с Маликом, ну а Малик был само воплощение мечты. И обаятельный, и красивый, харизматичный, веселый, общительный... все, о чем можешь только мечтать, и я не сводила с него влюбленных глаз, ловя каждое его движение, жест, казалось, даже копируя. Это становилось похожим на помешательство, безумие, но я словно дышала им, и даже несколько часов разлуки разрывали сердце.

...

Все налаживалось, не считая того, что Малик ревновал меня к танцам. Забавно, да? Не к мужчине или подруге, не к семье... а к хобби, к стилю жизни. Это бесило, и мы нередко спорили, однако, чем сильнее спор, тем слаще ночь, и так продолжалось несколько месяцев. Первая наша сильная ссора произошла за день до первой круглой даты.

Сегодня было начало лета, вот она, сладкая палящая пора, когда натягиваешь как можно меньше одежды и накладываешь еще меньше косметики, спешишь к морю или пляжу. Утренние пробежки по-прежнему были своего рода ритуалом, хотя, пожалуй, раза два в неделю я их пропускала по вине Малика, ибо порой выпутаться из его объятий в кровати невозможно.

Так вот с чего, собственно, все началось в этот день...

Я проснулась за пару минут до будильника, на удивление бодрая. А, возможно, я просто очень ждала этот день. Сегодня я шла на свою первую тренировку в группу Лари, для тех, кто забыл, это тот самый звездный тренер, путевка в чью группу была выигрышем того самого злосчастного конкурса. На прошлый год взять меня он не смог, но в этом пригласил сам. Все оказалось не так уж и плохо в итоге, конкурс тогда я не выиграла, но заработала денег, снялась в паре реклам, а теперь и вовсе буду в одной из лучших групп.

Выскользнув из постели, где сладко посапывал мой малыш, мило положив руки под голову, я пошла в душ. Надеюсь, Малик не проснется, пока я моюсь, ибо начнется баллада из репертуара "Ну зачем тебе туда идти? Ну что ты не умеешь? Там одни мужики в группе. Да им всем больше двадцати, а тебе только восемнадцать скоро будет", ну и тому подобное, в общем. Все это я уже слышала раз сто за прошлый месяц, но была непреклонна и не поддавалась на уговоры абсолютно. Это мечта, это смысл, и я не собиралась бросать карьеру танцорки, ни сейчас, ни в будущем. Мама радовалась за меня и потому, что красивый парень был рядом и потому, что все наладилось с танцами, относительно.

Вымывшись не спеша, вылезла из душа, вытерла бодрое тело, готовое броситься вскачь по щелчку. Настроение на высоте, окрыленно-мечтательное, я бы сказала. И улыбка до ушей. Я иду на тренировку!!! К такому-то тренеру, мммм... Я была довольная, как слон, хотя нет, даже больше. Высушила волосы, оделась и стала будить Малика, ведь скоро мне нужно было выезжать, а так как мама дома, я хотела выпроводить его, пусть дома спит дальше, а то будет жаловаться, что его тут, видите ли, затискали.

- Малыыыыш, - промурлыкала, потершись носиком о его щеку. Отчего сразу оказалась в кровати прижата к крепкому телу.

- Намылилась-таки, да? - спросил он, закрыв мне рот поцелуем, не дав даже ответить, ну, в этом весь Малик - спрашивает, уже зная ответ. И в чем смысл? Вот и я не знаю...

- Мммугу, - промычала, целуя его.

- А если я не пущу?

- Я буду кусаться, - пошутила и легонько куснула его за губу.

- Ром, - нахмурился он, лизнув место укуса.

- Что? Да не больно же.

- Не больно, согласен... Может, все-таки останешься?

- Нет, Малик, неееееет!!! Я уже сто раз говорила тебе, что это важно для меня, очень.

- А я? - приподнял он бровь в своей неизменной манере. Всегда как выкрутит, я в шоке...

- Не сравнивай. Ты это ты, а танцы это танцы. Разная степень важности, разные полочки в сердце.

- Но все же?

- Ты важен для меня, мой любимый, родной и самый лучший, но...

- Но, у тебя всегда есть но, - фыркнул он, перебив меня, хотя прекрасно знает, что я этого не люблю.

- Не начинай.

- Почему? Потому что ты уже все сказала? Потому что сама все решила? И не можешь честно ответить, что для тебя важнее?

- Нет важнее, ибо и ты и танцы важны в равной степени.

- Заебись, танцульки и я одинаковой ценности? Очень, мать его, круто, Ромина, - откровенно психовал он, пожалуй, впервые так быстро заводясь. Мне это не нравилось. Поправочка - очень не нравилось.

- Да что с тобой не так?

- Со мной все так, абсолютно так, а вот тебе всегда всего мало.

- Чего же мне мало?

- Ты можешь тренироваться сама, и без всяких там хмырей, и проводить со мной больше времени. Но нет же, надо совершенствоваться, к чему-то непонятному двигаться, да ты сама не знаешь, куда и к чему стремишься.

- Ты издеваешься? Я опоздаю из-за тебя, - огрызнулась, пытаясь вылезть из-под него, но была в стальной хватке, что взбесило воистину сильно.

- Нет, это ты издеваешься. Причем регулярно. Малик, прости, я не могу прийти на ужин к твоим родителям, у меня важный мастер-класс. Извини, но сегодня мы спим в разных постелях, ведь у меня будут ноги дрожать на выступлении, - передразнивал он меня противным голосом. Задел... стало обидно, даже более чем.

- Отпусти меня, - отчеканила я, зло глядя на него, как же руки чесались вмазать в идеальное личико.

- И это все, что может ответить мне мисс легендарная танцорка? - ехидно поинтересовался он, не ослабляя захвата. А тем временем мой пейджер сходил сума. Я опаздываю...

- Руки убрал, - все так же холодно ответила, попробовав вырваться более резко.

- Я не пущу тебя. Там одни мужики, что, не терпится задницей перед ними повилять??

- Ты, идиот! Тупорылый, слепой, самовлюбленный скот! - крикнула на него, влепив ему пощёчину. Лягнула ногой и вырвалась-таки из захвата.

- Стоять, я сказал! - рявкнул он, вставая следом, я же юлой вывернулась из его загребущих рук и подхватила сумку. Но, увы и ах, дверь захлопнулась, так до конца и не открывшись, перед моим носом.

- Не смей разговаривать со мной в таком тоне, - почти прошипела, повернувшись. Я ненавидела такое обращение, всем нутром презирала. Это верх неуважения по отношению к любимой, если это конечно так, девушке.

- А то что будет? Бросишь меня ради того, чтобы встряхнуть жопой перед группой мужиков?

- Ты больной, мать его, кретин. Ты так и не понял, что для меня значат танцы. Пошел вон.

- Я не пущу тебя, - фанатично повторял он, глядя горящими глазами на меня. Казалось, на его лице даже жевалки заиграли, и кулаки сжались. Он ведь выше меня, и такой грозный вид слегка пугал.

- А я у тебя разрешения и не спрашиваю, я ставлю перед фактом - я сейчас ухожу, точка.

- Нет, не уходишь, ты остаешься здесь и сейчас со мной.

- Нет, - нагло кинула ему в лицо, твердо глядя в глаза.

- Да, я сказал! - он ударил рукой по двери рядом с моей головой, казалось, едва не пыхтя от ярости. Я вздрогнула, такого не ожидала... не от него.

- Мне плевать, что ты мне сказал. Уяснил? Ты мне никто, не муж, не брат, не отец.

- Никто, значит? Тогда катись, тварь.

Слова хуже пощечины порой могут ударить, и, казалось бы, из-за чего? Всего-то из-за тренировок, из-за того, что там лишь мужской пол. Почему? Да потому, что Виолетта с треском вылетела в первые же три месяца оттуда.

Я, оттолкнув его, молча вышла из комнаты, а следом и из дома под удивленный и обеспокоенный взгляд матери. Села в машину с сосредоточенным, отрешенным выражением лица. Как и всегда в подобные моменты, я отключила мобильный. Я гнала на полной скорости туда, где меня ждали. Скорость слегка облегчила скребущую боль внутри, а осознание того, куда я направляюсь, потихоньку сметало обиду, танец исцелит меня, танец поможет отвлечься от мрачных мыслей, от разочарования.

Я опоздала на полчаса. Виталик готов был просверлить дыру во мне от негодования, но молчал, увидев холод моих глаз.

- Так вот она, красавица, что покорила сердца судейского состава на конкурсе? - улыбнулся тренер, правда, немного фальшиво, на мой взгляд.

- Не знаю, но наверно да.

- И уже зазвездилась? Опаздывать в первый же день... - поцокал язычком мужчина, порядком взбесив, но тревога внутри затрепетала, а что, если прогонит?

- Извините, некоторые обстоятельства, я бы сказала - мини-ЧП.

- Оправданий не выслушиваю, нарушений не терплю. Предупреждаю сразу: опоздала - можешь не приходить вовсе, из-за тебя остановилась тренировка на ценные минуты, - стал тот отчитывать. Как же стыдно, больше двадцати пар глаз устремлены на меня. А я же взглянула в зеркало, на моем лице было спокойствие почти на грани, еще немного - и безразличие...

- Я поняла, еще раз прошу извинить, - вежливо ответила.

- Ну, раз уж ты соизволила прийти, покажи мне выступление, что было у тебя в финале, хочу увидеть вживую.

Благо я закинула пуанты, как чувствовала. Однако диска с песней не было, ну что же, придется импровизировать.

- Песня твоя есть, не переживай, - подошел Виталик и помог мне завязать пуанты.

- Спасибо.

- Что-то случилось? - спросил он, всматриваясь в мое лицо.

- С Маликом поругались, сильно, хотя... очень сильно.

- От ноля до десяти балов.

- Одиннадцать, - ответила, вставая с пола. И он, как и всегда, не смог скрыть удивления, а следом его лицо затопила жалость.

- Ром...

- Все в порядке, Кексик.

Я потянулась, встала, встряхнувшись, повела головой по кругу, услышав хруст позвонков...

- Разминка была сегодня? - спросил преподаватель.

- Нет.

- Делай. Ушибы, растяжения и переломы мне не нужны, - сел демонстративно на лавке у зеркала напротив меня. С виду ему было не более двадцати четырех - двадцати шести лет, симпатичный, мускулистый брюнет. Да тут все, в общем-то, были недурны собой, сейчас они соколиным взором наблюдали за мной. Разминаться при публике я не привыкла, но пришлось. Музыку включили умеренной ритмичности, хоть на этом спасибо.

Я встала перед зеркалом, вливаясь в мотив, закрыла глаза, тряхнула руками, расслабив плечи. Села плавно на шпагат. Отключаясь от всего остального, словно я одна в комнате у себя дома, перед зеркалом. Делала привычные для себя упражнения, тянула ноги, руки, позвоночник. Перекручивалась, выгибалась почти в балетные трюки. И музыка утихла, а я села просто на полу; сделав глубокий вдох, открыла глаза. Встретила внимательный взгляд тренера.

- Что-то не так? - осторожно спросила, глянув вдобавок по сторонам. Если до этого взгляды были от игривых до интересующихся, теперь они стали скорее слегка удивленные и заинтригованные.

- Все так, даже более чем. Всегда настолько тщательная разминка? Или показушничаешь?

- Всегда так, Лари, каждый день, иногда и по два раза, - ответил за меня Виталик, за что получил недовольное фырканье от меня.

- Вот как, похвально, - сказал брюнет и встал, похлопав в ладоши, а все подошли чуть ближе и сели.

- Спасибо, - я встала и поправила хвост.

- Ты танцевала на конкурсе с завязанными волосами?

- Эм... - помялась я, вспоминая, но сию деталь не могла воскресить в мозгу... - я не помню.

- Тогда танцуй как удобней.

Виталя стал у проигрывателя, ожидая моего сигнала, я же отошла от пилона на нужное мне расстояние, стянула резинку, распустив волосы, чуть взлохматила их руками, получив улыбку одобрения от Лари. Натянула ее на запястье, кивнула Кексику, и тот включил мой трек.

Я станцевала, вложив душу, отчаяние и боль в танец, максимум эмоций, полная отдача. Единственное, что не было незапланированного падения, как на конкурсе. Закончив, открыла глаза и начала восстанавливать дыхание, ожидая вердикта...

- Значит, на конкурсе упала случайно? - спросил Лари, глядя немного задумчиво. Остальные же притихли, что слегка озадачивало, ведь было неясно, хорошо то, что они молчат, или плохо.

- Случайно, шест там более мягкий, чем у меня дома, и вот соскочила, был резкий рывок...

- Ты нечто невероятное в том падении сделала, сальто плюс три оборота по земле - и дальше продолжить, браво. Ребра не сломала?

- Нет, два синяка и ушиб, не более, - пожала я плечами.

- Повезло, у меня в прошлом году у девочки было падение, похожее на твое. И как итог сломан в двух местах плечевой сустав.

- Печально...

- В целом же выступление хорошее, но не идеальное. Так что вперед, совершенствоваться. А вы чего там все замерли у стены, словно призрака увидели? Выстроились, живо!

Я чуть помялась, и стала ближе к концу первого ряда у зеркала. Все же не слишком уютно находится в полной комнате мужчин. Однако, как только включилась музыка, я пришла в свое привычное состояние, когда пальцы покалывают, а пульс будто бьется в такт музыки. Правду говорил Виталик, Лари не щадил никого совершенно. Даже меня, хотя я была новенькая. Два часа тренировки были сущим адом, и я устала невероятно, однако это выбило из меня все эмоции, что я испытала от ссоры с Маликом. Домой идти не хотелось, но надо...

В дом я заходила, как будто на каторгу, ведь видела машину Малика, значит, он не ушел даже несмотря на то, что моя мама дома. Но все оказалось еще более невероятным, моя мама сидела на кухне за столом и попивала кофе с его родителями...

- Здрасте... - выдавила я и села возле мамы, а не возле Малика. Он же нахмурился, судя по всему ожидая, что по приходу все будет нормально. Но не тут-то было, такие выходки спускать я не собиралась. Ибо если не прибить на корню такую наглость, дальше, станет хуже. Я сидела, чувствуя, как все четыре пары глаз в комнате прожигают дыру во мне, причем это было ощущение не из приятных. И что, казалось бы, я-то сделала? А ничего, однако на меня, как на провинившуюся уставились, прекрасно...

- Как дела у вас с Маликом? - спросил почему-то его отец, причем меня, а не сына, не кажется странным?

- Все в порядке, а почему вы спрашиваете? - ответила я, как ни в чем не бывало, родителям рассказывать о наших склоках не хотелось, вот если разбежимся, все станет и так ясно, а пока не произошло ничего кардинального, поднимать панику и выслушивать советы и тому подобное - увольте.

- Потому что мой сын расстроен, а ты не села рядом с ним.

- Не думаю, что причина его плохого настроения я, - ответила все в той же манере, вежливо и спокойно.

- Мы хотели пригласить вас с нами в поездку, в Италию. На месяц, у меня там командировка и Малик пригодился бы мне, чтобы помочь, а ты и его мать составили бы нам компанию.

Совпадение? Не думаю... Именно когда я пошла на такие желанные тренировки, к одному из наилучших тренеров, тут бац - поездочка... Будь такое месяц аль полтора назад, я бы согласилась, а сейчас я молчала, обдумывая ответ, а точнее отказ, ибо ставить под удар карьеру из-за месяца в Италии не собиралась. Я понимала, что это будет некрасиво, может даже обидно для Малика и его родителей, но я эгоистка по натуре, и думаю в первую очередь о себе. Я посмотрела на Малика, тот молча, спокойно смотрел мне в глаза. Ждет? Или уже знает, что я откажусь?

- А можно мне обдумать ваше предложение? - интересуюсь спустя пару минут молчания.

- Можно, только каков смысл раздумий? У тебя уникальная возможность бесплатно отдохнуть в прекраснейшем месте, от такого не отказываются, - сказала теперь его мать, достаточно надменная особа, я хочу вам сказать.

- Ромина не падка на подобное, вот если бы вы предложили ей что-то, связанное с танцами, она бы сразу согласилась, - почти не скрывая сарказма, сказал Малик своей матери, что было весьма неприятно.

Я улыбнулась, фальшиво, мило, почти по-голливудски.

- Прошу меня извинить, я только с тренировки, и смертельно устала, пойду, прилягу, приятно было повидаться, - сказала на манер скудоумной блондинки, мол, я вся такая неженка, ммм...

- Не думай слишком долго, другой такой возможности может и не быть, - сказал его отец, когда я уже вставала с диванчика. Однако я, кивнув с улыбкой, удалилась без слов. Мужчины ведь любят, когда последнее слово за ними? Вот, пусть возрадуется.

Поднялась к себе и кинула сумку у шкафа, стала переодеваться, но мое летаргическое состояние нарушил вошедший в комнату без стука... Малик. Однако он смолчал, хотя обычно вваливался и хватал меня, тормошил, и хоть что-нибудь да говорил, потому я и сделала вывод: молчащий Малик - это ненормальный Малик. Но выяснять что-либо не собиралась. Так же как и нарушать сама тишину, в данном случае. Я разделась до белья, а после и вовсе стояла в одних стрингах, делая вид, что его попросту нет в комнате. Взяла шорты, чистое белье, топ, и пошла в ванную. Ну, обычно я принимаю душ после тренировки, но сейчас я злорадно набирала воду в ванную, ибо собиралась поваляться в ней, по крайней мере, часика полтора. Пусть ждет... И вот ванна готова, и я, нагая, окунаюсь в блаженную пенную воду. Что может быть прекрасней для ноющих мышц и нервов? Я тоже думаю, что ничего. Откинув голову на бортик ванной, а руки уложив на живот под водой, лежала расслабленно. Еще бы музыку включить, и был бы рай. Ванна занимает второе место в порядке вещей, которые я обожаю, на первом не сложно догадаться, что будет. Как и на третьем. Что, гадаете, о чем я? А я о какао, оно занимает почетное третье место. А дальше я вот пока не думала.

- Ты ведь откажешься, да? - выбил меня из моего полумечтательного состояния спокойный голос.

- Да, - коротко ответила, без эмоций, совсем.

- Почему?

- Тренировки. - И он спрашивает? С ума сойти: зная, насколько для меня все это важно, он задает на удивление наиглупейшие вопросы, тут ведь очевидно, что я выберу.

- Важнее семейной поездки?

- Важнее, это твоя семья, не моя.

- Я поражаюсь, ладно я-то, но мои родители, если они узнают, почему ты отказалась, обидятся и очень сильно.

- Их право, но каждый выбирает то, что ему дороже и важнее.

- Это глупо.

- Я так не думаю.

- Сколько можно упрямиться? - спросил он, нахмурившись, что снова начало злить меня.

- А ты Виолетту позови, уж она-то от такого вряд ли откажется, - ехидно сказала в ответ, чуть сузив глаза.

- А она тут причем?

- Ну, она ведь готова целовать землю, по которой ты ходишь, а я такая неблагодарная, не ценю такой дар свыше в твоем лице.

- Ты говоришь бред, Ромина, - фыркнул он, садясь рядом с ванной. А я отвернулась, ну вот, испортил такой блаженный момент... нигде нет покоя, что за день сегодня...

- Просто не трогай меня, я злюсь, обижаюсь, и устала.

- Видимо, много энергии занимает красование перед сворой мужичков.

- И не поверишь, очень много, - язвительно ответила. Да что б его! Умеет выдавить эмоции, словно кровь из пальца... как же бесит, особенно то, что даже в таком состоянии его глаза меня гипнотизировали... лишали воли, убивали возможность думать. Он же схватил меня за руку возле локтя, потянув на себя - не больно, но дико неприятно.

- Зачем ты снова злишь меня? Я тут места не находил себе, ты телефон выключила! - прошипел он у моих губ, а я ответила холодным взглядом. Ох, лучше бы ему не злить меня снова. Иначе покатится мальчик кубарем из этого дома, без права на возвращение.

- Отпусти мою руку.

- Нет.

- Да, - я с силой вырвала ее, обдав нас брызгами, возникшими от того, что рука влетела на скорости в пенную воду, а не будь воды, я бы вписалась ею в стену, печально...

- Ром...

- Вали отсюда, видеть тебя не хочу.

- А я хочу.

- Твои проблемы.

- Да что с тобой? Тебе наши отношения не так важны, как танцы?

- Именно, неужели ты это понял?

- Это не смешно, - сказал он тише на полтона, и посмотрел мне в глаза.

- А я и не смеюсь, я вполне серьезно, - увидела боль в его глазах, отчего кольнуло в сердце. Я любила его, безумно, каждой частичкой души, всем своим нутром, но танцы... Танцы - это мечта, это мой путеводитель, моя страсть, мое все. И если бы он поставил выбор, он или танцы, я бы сжав кулаки, закусив до крови губу, со слезами, но выбрала бы танцы.

- Почему? Ты не любишь меня?

- Люблю, наверное, даже сильнее, чем думала.

- Все наши ссоры из-за танцев, может, стоит, наконец, открыть глаза? - спросил он. Вопрос резал по сердцу тупым ржавым ножом. Он не понимает... просто не понимает. А как ему объяснить это, я не знала.

- И понять, что проще закончить эти отношения, чем предать мечту?

- Ты не посмеешь... - пораженно прошептал он, казалось, у него даже глаза расширились.

- Не будь так уверен.

- Ром, нет... прости меня, я дурак, я накричал, я сорвался. Но это потому, что я люблю тебя, - начал он, а я смотрела на него, зная уже, что прощу. Я просто не могу отказаться от него, пока не могу... быть может потом, когда-нибудь, но не сейчас, не тогда, когда он стал моим воздухом, моим сердцем, моей душой.

- Если такое...

- Не повторится, - сразу же сказал, не дав договорить. Притянул меня, мокрую, к себе и стал целовать, отчаянно, нежно. Погладил меня по лицу чуть дрожащей рукой, чуткий, ласковый, неужели и в правду испугался, что потеряет меня?

- Малик...

- Молчи, пожалуйста, я виноват, я знаю... Просто молчи, прошу, - прошептал он. Сняв майку, стал расстегивать джинсы, все еще целуя мои губы, но уже чуть жарче... Я понимала, что произойдет дальше, но не могла или же просто не хотела его останавливать. Он уже залез ко мне в ванну и усадил на себя, прижимая крепко настолько, что было тяжело дышать. Губы снова нашли мои, но теперь это был долгий, чувственный и глубокий поцелуй. Тепло его тела заставляло меня таять, жар его прикосновений и дыхания плавил. Стук его сердца напротив моего, так близко, что казалось, будто наши сердца слились воедино и бьются в общем ритме. Я простила, снова... отдавала себя без остатка, сливаясь с ним... и было плевать, что сейчас день, что внизу наши родители, что ванна открыта, как и моя комната. Лишь я и он, наше дыхание, одно на двоих, и тихие стоны, разгорающейся любви... наших тел.

- Люблю тебя, люблю, люблю... не оставляй меня, я ведь не смогу без тебя больше, не смогу без твоего тела, без твоей улыбки... - шептал он в нашем дурмане, а я сходила с ума... царапая его в порыве страсти, целуя и кусая губы в кровь. Двигалась на нем, будто от этого зависит моя жизнь, вбирая его так глубоко, что казалось невозможным. Руки же ласкали его тело, каждый доступный сантиметр, сжимали... мой, мой, мой... весь мой, без остатка.

- Не отдам, не отпущу, мой... - шептала, впиваясь в его губы неистово и жадно, желая выпить до дна. Вобрать его в себя, впитать запах и вкус. Слиться... Он прижимал меня к себе так сильно... а хотелось еще сильнее, сжимал, а хотелось еще и еще... Но все имеет свойство заканчиваться, наши тела не выдерживают, и мы взлетаем. Наслаждение было таким сильным, что казалось, я отделилась от собственного тела вспышкой, со стоном возвращаясь обратно. Вцепилась в его плечи, задрожав так сильно, как никогда... Вот он какой - секс после ссоры, теперь-то я знаю, но, что бы там ни говорили, это того не стоит. Нет, не потому, что мне не понравилось, это пожалуй был лучший секс в моей жизни. Просто ссориться с ним - это как маленькая рана на сердце, а после остаются рубцы... И уж лучше обойтись без удовольствия, чем снова заживлять свое сердце.

 

Глава 7. Часть первая..

Чаще всего отношения в паре двусторонние, однако встречаются случаи, как у нас с Маликом, где один выпивает, словно высасывая сердцевину, другого. И нет, я не жалуюсь, просто прекрасно понимаю, что по-другому мы не умеем и не сможем, если даже и попробуем что-то изменить.

Все текло у нас в уже привычном русле, мои тренировки, его работа, родители, и тому подобное. Зиму мы провели почти всю дома, весной начались пикники, а вот летом решили слетать отдохнуть, вдвоем. В преддверии, так сказать, моего совершеннолетия. Место мы выбрали воистину живописное и несколько романтичное. Италия...

Словами тут мало что опишешь, но настолько сильные эмоции вызывали у меня лишь танцы и ... что уж тут таить, Малик. Атмосфера творческая, душа поет, а тело рвется на подвиги. И вот так, вдали от всех и всего, где только он и я... мы провели идеальнейший месяц вместе... Ревновал он меня лишь к живым людям, что было приятнее, чем когда он это делал к танцам. Однако и тут минусы, ведь ревновал он бурно и часто... И не будь у меня спирали внутри, я бы не удивилась, если бы я уже носила плод бурной любви. Ведь именно такой она была весь месяц.

- Вот видишь, когда мы вместе, без тех вещей, что рушат идиллию наших отношений, все идеально, и мы как пазлы складываемся, полностью дополняя друг друга, - сказал он в самолете, когда мы возвращались домой. Он был прав, я знала это, прекрасно понимала. Этот месяц был для меня чем-то невероятным, жарким, страстным... но, танцы... я много танцевала, но лишь на вечеринках, и то это было скорее развлечение, чем серьезное что-либо. Тренироваться он мне запретил. " - Только не на отдыхе, Ромина... я умоляю тебя." И я, решив, что месяц без тренировок - не смертельно, поддалась ему. Однако мне не хватало моих пробежек, моего домашнего какао, пенной ванны с запахом роз либо лаванды, и, естественно, растяжек и тренировок. Но он до сих пор ничего не понимал. А мы ведь уже 1,5 года вместе. Это расстраивало меня, даже более, угнетало... но я радовалась тому, что он рядом, ведь он стал воистину огромной частью моей жизни, в постели без него было пусто... а на душе тоскливо. Его запах заставлял забываться, ну а вкус... он будоражил все мое нутро, и сердце и душа рвались к нему. Виталя же, в свою очередь, ругал меня регулярно...

- Помешалась девка... у меня слова уже закончились. Он как демон выпивает твою душу, он опустошит тебя... разобьет, Ромина, опомнись... - постоянно твердил он, а я... а что я? Я не слушала его, или не хотела слушать.. но это уже неважно. Я просто безумно, да, именно безумно любила, всепоглощающе...

За месяц до моего дня рождения мы решили сделать с Маликом одинаковые тату, точнее, он набивал мое имя, а я набивала его имя. Причем решили мы набить их сбоку, на ребрах, но с правой стороны. Выбрав, наконец, шрифт, договорившись с мастером, мы пошли и сделали их. Не скажу, что было очень больно, но неприятно было весьма.

Мать была в шоке, ведь как таковое тату она не любила, а тут еще и мужское имя на теле. Виталик раскрыл глаза от ужаса и выдал почти невероятное:

- Ты спросила, можно ли будет ее потом свести или забить?

- Зачем мне такое спрашивать? - удивилась, посмотрев на него, как на откровенного идиота.

- Ну как зачем? Ты что, вечно собралась с его именем на ребрах ходить?

- Именно, Кексик, - ехидно кинула тому, обработав тату и намазав мазью.

- Дура.

- Не начинай.

- И не собирался, ты из-за этого на тренировках не была?

- Ну да, подумаешь, одну пропустила.

- Я тебя не узнаю.

- Я все та же, ну, может, взрослею, да мало ли что. Перестань чуть что винить Малика, это надоедает, - вздохнула, переодевшись, и вытолкала его из комнаты. Он промолчал, что было редкостью, но мне же лучше. Прогулявшись по улице и, естественно, помирившись, мы хихикали, кидая друг в друга попкорном, и встретили не поверите кого, Виолетту!!! Я не видела ее больше года и она очень изменилась, хочу сказать. Теперь она была золотисто-рыжей, волосы немного короче, и вместо почти глупых гламурных нарядов на ней были брюки со строчками насыщенного шоколадного оттенка, стильные молочные лабутены и аккуратная рубашка оливкового цвета. Все так гармонично смотрелось, что можно и залюбоваться. Чем я и занялась, встретив ее взгляд, равнодушный и уверенный, как и всегда, в этом вся она. Меня так и подмывало поздороваться с ней или что-нибудь сделать, но я с достоинством павлина прошла мимо нее, даже не сделав кислую мину.

- А она похорошела, - озвучил и мое мнение разом Виталик, когда мы отошли от нее на добрых 10 метров.

- Ага.

- Ага? - переспросил он скептически.

- Ну да, а что мне надо сказать? - приподняла я бровь, кинув в него попкорном, который уже есть не особо хотелось.

- Ну уж точно не просто "ага", - перекривил тот меня, ловко увернувшись от сладости, что летела ему в лицо.

- Отстань, - закатила глаза, всем видом намекая, что и не начавшийся разговор заведомо окончен.

Разошлись мы уже поздним вечером, и то не по желанию Витали, меня попросту украл Малик, подъехав и почти нагло затащив в машину. Что было дальше? Спросите, чего там не было лучше, ведь домой я пришла только часа через 2. И то не к себе... Между нами всегда было высоковольтно, даже несмотря на то, что мы немало вместе. Его близость опьяняла, его тело возбуждало, выбивая все мысли из моей головки. Ну а когда в ход шли взгляды, поцелуи и касания, я просто растворялась в нем. Мы, казалось, уже испробовали все возможные позы, побывали во всех местах... ну, ладно почти во всех. По крайней мере, в моем и его доме были в каждом углу. И это было забавно, иногда весело, а иногда на грани разоблачения его либо моими родителями и близкими. Но самым запоминающимся стал его сюрприз на мой 18-й день рождения...

Началось все с утра, когда я проснулась от того, что его руки мягко, но настойчиво ласкали меня, и стягивали длинную майку, в которой я спала.

- Что ты делаешь, Малик? - прошептала я, еще сонная.

- Тсс, наслаждайся, - прошептал тот, и стянул майку, повернул все еще туго соображающую на живот и стал, покусывая, целовать мои плечи и спину, заставляя дрожать. Он всегда знал, что сделать, все было так идеально, пропорционально, именно так, как нужно. Он любил меня телом, в такие моменты я чувствовала это тепло, всеобъемлющую страсть и пламя, что горело между нами. И тянулась к нему...

Я выгибалась, как кошка, от его ласк, льнула к его рукам, сладко постанывая. Раскрывалась для него.

- Возьми, не томи, Малик, - прошептала, уже изнывая, и приподняла попку для него, бесстыже разводя бедра шире, открывая ему красочный вид. Но он медлил, продолжая исцеловывать и покусывать мои ягодицы, продолжая сводить меня с ума.

- Ну пожалуйста, - молила уже дрожа от возбуждения, однако он с хищной улыбкой лишь ввел в меня пальчики, которыми начал надавливать на сладкие точки внутри меня. Вырвал громкий стон из самых глубин моей груди, хриплый и томный. Я двинулась навстречу его руке, прикрыв глаза, отдаваясь ощущениям, ведь тело требовало разрядки, слишком сильным было возбуждение.

- Сладкая, как же ты меня возбуждаешь одним своим видом, - прошептал он мне на ушко и, убрав руку, резко вошел в меня, я вскрикнула, меня словно пронзило наслаждением, и я, не выдержав, кончила лишь от этого. Мышцы рефлектно сжали его внутри, не желая отпускать. Я двигалась сама на нем, упиваясь его стонами, выгибалась, меняя угол проникновения, уже воспламеняясь снова.

Он как-то было пошутил, мол, интересно сколько раз я могу довести тебя до оргазма за день? И что вы думаете, он пытался установить общий наш рекорд. И только на 8-м разе я сдалась, без сил уснув, просто не выдержала уже. И радовалась личному рекорду, ведь на мои 8 было его 5, что вполне себе неплохо.

Что-то я отвлеклась..

Он, естественно, не выдержал тогда, начав сам довольно резко, почти рывками заполнять меня, чуть не до боли сжав мои бедра. Он знал, что мне нравится немного жесткости, потому действовал смело и уверенно. Каков в жизни, таков и в сексе. Его губы терзали мои плечи и лопатки, оставляя почти болезненные засосы.

- Еще... - простонала, сжав его сильнее внутри, когда он потянул меня за волосы к себе, резко войдя весь, я горела, нет, неправильно, я пылала, сходя сума. Но он не мог долго заниматься сексом в такой позе, ему не хватало моих губ, как он говорил. И вот я уже на спине, задыхаюсь от страсти, от жара его тела и поцелуя. Чувствую, как он снова заполняет меня и, прижимая его руками и ногами к себе, вбираю еще глубже. Теперь он более мягок, в его взгляде помимо страсти нежность, в его взгляде любовь... Я всегда удивлялась, как человек может так быстро меняться, он был переполнен почти животной страстью, а теперь все изменилось буквально в мгновение ока.

- Люблю тебя, - произнес он у моих губ, почти выйдя. - Как же я тебя люблю...- прошептал следом, полностью войдя, отчего я выгнулась дугой, впиваясь ногтями в его плечи. Совмещение таких желанных слов и его действий поистине сводили с ума. И надолго нас обоих не хватило, почувствовав, как он изливается внутри меня, я, вздрогнув, кончила следом.

- Почему с тобой всегда так сладко? - хрипло и все еще дрожа, спросила его пересохшими губами.

- Потому что ты меня любишь, - улыбнулся он, облизав мои губы, и стал целовать. Спустя 15 минут я все-таки упросила его выпустить меня из постели, чтобы принять душ. Но не все так просто...

Я лишь успела отрегулировать воду и намылила тело, как услышала, что дверка душевой кабины открылась, а после уже горячее дыхание обжигало мою шею. И снова дрожь, а ведь не более получаса назад мы занимались любовью. Парадоксально, но почти пугает меня моя же реакция на него. Опомниться он мне не дал, быстро развернув к себе.

- Малыш, мы так никуда не уйдем, - сказала, сама поцеловав его, прижимаясь, обнимая за шею.

- Ты вся моя на сегодняшний день, и прежде чем ты начнешь возмущаться, я уже всех предупредил, что ты в моем плену, - сказал он, подняв меня на руки, а я, конечно же, обняла его ногами, чувствуя, что он готов. Для меня, так быстро. Ммм...

- Убедил, - ответила коротко, провела губами по его шее, наслаждаясь его запахом, лизнула нежную кожу, пройдясь руками по мускулистой спине.

- Ты надолго запомнишь этот день, обещаю, - услышала перед тем, как он медленно, мучительно вошел в меня, прижав к стенке своим телом. И начал неспешно скользить так глубоко, что мелькали искры перед глазами. Я охрипла от стонов, тело горело от довольствия, а его руки словно были везде, губы терзали беспощадно, оставляя алые следы на коже. И это лишь начало дня.

Секс в душе всегда мне нравился, но с сегодняшнего дня я полюбила секс на кухне, который был примерно через час после секса в ванной... и что с ним сегодня? Даже взгляд хищный и соблазняющий, будто дорвался, наконец, до любимой игрушки.

- Что с тобой? - спросила все же, но не отталкивала, и даже не думала останавливать, когда почувствовала его руки на своих бедрах, домывая в это время посуду.

- А что со мной? - ну да, вопрос абсолютно в его стиле, отчего я улыбнулась.

- Ты гиперактивен, не скажу, что мне не нравится, но это немного странно.

- Я просто хочу тебя, и сегодня показываю это тебе всем своим видом и поведением, нельзя? - я даже представила его выражение лица в данный момент, приподнята бровь и капля ехидства во взгляде, однако я была к нему спиной, и потому пропустила сие зрелище.

- Можно, - протянула и игриво пошевелила попкой, дразняще, сама же продолжила мытье посуды.

- Ты же ходячий грех, Ром, еще и рубашку мою, проказница, надела, а под ней-то ничего. А потом спрашивает, что со мной? - прошептал любимый, накрыв руками мою немаленькую грудь, и прижал к себе. Приятно, очень приятно... и снова дрожь по телу. Я никогда не перестану его хотеть, это был абсолютно неоспоримый факт.

Кран с водой уже выключен, мокрые руки смяли хлопковое полотенце в руках, а глаза прикрыты. Я откинула голову на его плечо, отдаваясь в его руки. А руки-то уже скользят настойчиво по бедрам, прошлись по моей довольно симпатичной попке, чуть сжали. Одновременно с этим он меня укусил, ну любит он такое дело, да и я не против. Укус пришелся на шею, что было будоражаще. О том, что последовало далее, догадаться несложно.

А после сего действа, на дрожащих ногах я начала, наконец, собираться, так как планировался ужин в кругу семьи, после которого меня обещали похитить на всю ночь, с конфискацией мобильника, чтобы даже он не отвлекал. Одеться я решила неброско - молочного цвета платье без бретелей полностью обтягивало меня, как вторая кожа. Не слишком короткое, но и не длинное. На шее, как всегда, цепочка, в ушах огромные кольца из белого золота с россыпью бриллиантов, подарок на 8 марта... а на руках куча браслетов. В руке клатч черного цвета, весьма миниатюрный. А на ногах черные строгие босоножки, полностью открыты, лишь тонкая полоска ткани проходила по подъему ноги, и шпилька около 12 см. По плотоядному взгляду Малика, когда я вышла из комнаты, я поняла, что не просчиталась. Волосы лежали на голых плечах крупными локонами, почти в творческом беспорядке, а вот из макияжа лишь накрашенные реснички, и в уголках чуть дымчатые тени, что придали глазам таинственности, а на губах почти прозрачный блеск. Чувствовала я себя уверенно и комфортно, а это ведь главное?

- Ну что, малыш, я готова, - лучезарно улыбнулась ему, наслаждаясь его почти гладящим взглядом.

- Как можешь ты в довольно неброской одежде быть настолько красива? - спросил тот, подходя.

- Неееет, нет, нет, стоять. У меня накрашены губы, - цокнула я язычком и засмеялась, выставив руку перед собой, чтоб уперлась ему в грудь.

- Кайфоломка, - закатил он глаза, но я прекрасно знала, что когда его моментами дразнишь, ему это нравится. И потому, обойдя его и почти задев, я вальяжно вышла из дома под его взглядом, который ощущала кожей.

Ужин, как и все наши посиделки, был шумным, с кучей эмоций. Меня завалили подарками, намеревались раз 100 потягать за уши, затискать или задушить в объятиях, ну это в стиле Виталика. Кстати, о нем. У него уже был парень, пожалуй, первый серьезный, Кексик витал в облаках, влюбленный и счастливый, и стал менее пессимистичен в отношении меня и Малика.

После ужина, а точнее, он еще не закончился, но Малик уже утащил меня, улыбаясь своей самой обаятельной улыбкой, и конечно же, никто не был против. Ему-то откажешь, агаа...

На полпути мне завязали глазки шелковой черной лентой и приказали под страхом расстрела, в который я не верила, но да ладно... в общем, не открывать глаза и не снимать повязку, иначе буду наказана.

Услышав, что двигатель заглох, а Малик вышел из машины, я поняла, что мы собственно на месте. Моя дверца открылась, и я оказалась на его руках, прижата к вкусно пахнущему горячему телу моего любимого. А дальше около минуты на пути по улице, минуты 2 в лифте, и еще столько же по коридору, судя по всему. Значит мы не у него дома...

 

Глава 7 Часть вторая..

Скрип двери - и я уже стою на своих двоих, крайне неустойчиво, потому упираюсь спиной в грудь Малика. Повязка соскользнула с моих глаз, и я пару раз моргнула, фокусируя зрение.

Свечи, много свечей, они буквально везде. А комната была вся в бордово-черных тонах. Тяжелые бархатные шторы насыщенного вишневого оттенка, огромная кровать с резной спинкой из темного дерева была увенчана горой подушек и застелена черным шелковым бельем, как и у Малика дома. Я улыбнулась, подмечая детали. На маленьком столике стояла в ведерке со льдом бутылка вина, такого же красного, как кровь. Возле него в большой хрустальной вазе для фруктов была клубника, черешня и кусочки ананаса на пластмассовых шпажках. Рядом установка с горячим шоколадом, что стекал двухъярусным фонтанчиком. На полу лепестки роз, белые и красные, контрастом отдавались в темной комнате. В ней же царил почти полумрак, настолько интимная атмосфера, с прекрасным запахом благовоний, что курились недалеко от вазы с фруктами.

- Нравится? - тихий шепот у моего ушка одновременно согрел горячим дыханием.

- Очень.. - прошептала в ответ, еще сильнее прижавшись к нему, это было прекрасным подарком, большего я и не хотела.

- Это только начало, - улыбнулся Малик и повернул меня к себе, медленно повел по комнате, держа в руках, что-то щелкнуло и полилась тягучая, словно мед, мелодия из динамиков.

- Что ты задумал?

- Потанцуй со мной, - промурлыкал он, плавно двигаясь под музыку, прошелся руками по моим бедрам, чуть задрав платье. Это было идеально - любимый, интим и танец. Он так точно уловил мое желание, что слезы навернулись на глаза от признательности.

- Спасибо, - прошептала, погладив его по лицу.

- Шшш... танцуй, - шепнул он, поцеловав мою руку. И я начала танцевать, отдавшись ему и мелодии, превратилась словно бы в текучий густой шоколад, который обволакивал. Я прижималась к нему, соблазнительно двигаясь, гладила, почти лаская. А после танец и вовсе перерос в ласки, я не знаю, сколько времени прошло, я уже была без платья в его жарких объятиях, но мы по-прежнему танцевали, целовались, улыбались. Волшебно, почти сказочно. Это вихрем эмоций отражалось внутри, я не забуду этот миг никогда. Никогда... я уверена.

- Люблю тебя, люблю тебя, мой сладкий, - прошептала, найдя его губы, больше не в силах терпеть этот жар, что скопился в теле от мимолетных касаний. Я хотела его так сильно, почти до боли. Настолько сильно, что разум помутился, а мысли и вовсе покинули голову. И я оказалась на полу, на мягком ковре из лепестков роз, прижатая его телом, а наши губы сплелись в страстном поцелуе. Я почти сорвала с него одежду в нетерпении.

- Не спеши, - улыбнулся он, отстранившись; взяв клубничку, окунул ее в шоколад, провел ей по моему сосочку, вырвав стон. А следом накормил меня ей, сам же в этот момент он облизывал мою грудь, слизывая шоколад, посасывал, покусывал, заводя меня еще сильнее. Когда он повторил манипуляцию с моей второй грудью, я уже извивалась со стонами.

Он обливал меня им всю, не спеша, слизывая следом, ласкал, заставляя умолять его проникнуть в меня, слиться воедино.

- Малыш, пожалуйста... - я не выдержала, уже умоляя его, но в ответ получила его сладкий язык, что прошелся шаловливо по моему бедру с внутренней стороны. А после выше... чуть правее, и вот его губы накрыли мой горячий центр. Я выгнулась, подавшись бедрами ему навстречу, чувствуя, как его пальчики вошли в меня, мягко поглаживая внутри чувствительные точечки. Он довел меня ласками до предела, и с громким почти вскриком я задрожала, кончив. Рука пропала, а ее заменил твердый, горячий и влажный от смазки член. Но ему и этого оказалось мало, и мои ножки уже лежали на его плечах, а он вошел так глубоко, что у меня едва искры из глаз не посыпались. Невероятно, обалденно, да у меня слов нет, насколько хорошо мне было в тот момент. Его движения стали резковаты и ритмичны, он то почти выходил, то резко входил обратно. А я, сходя сума, стонала, сжимая его внутри, дрожа от наслаждения, царапала его спину и плечи. Спустя почти 2 часа безумия я уснула на его груди, счастливая, липкая от шоколада, с улыбкой на лице. В сердцах желая, чтобы в таком темпе и протекла моя оставшаяся жизнь.

 

Глава 8

Звонок телефона был как гром средь ясного неба в это весеннее утро. Я сразу и не поняла, что где орет так протяжно и жутко, пока нечаянно не скинула источник шума на пол. Почему жутко и протяжно? Просто на незнакомые мне номера стояла почти зловещая мелодия, знаете, такая из репертуара переулка с маньяком, когда из-за одних аккордов сжимаешься, еще и ожидая, что какая либо неприятная, страшная хрень выскочит из-за угла. Подняв-таки неугомонную пластмасску, ответила.

- Алло, - сонно-вымученное скрежетание... и это мой голос? Какой ужас.

- Привет, малышка.

- Малик? А ты чего не со своего номера звонишь?

- Да забыл дома телефон, - буднично ответил он довольно бодрым голосом.

- А ты где сейчас?

- Снял нам коттедж.

- Оу, зачем?

- Как это зачем, сегодня день всех влюбленных, забывчивая ты моя, - со вздохом протянул он.

А я виновато почесала нос, но он-то не видел. И вправду забыла, второй год подряд. Позорище!!!

- Я замоталась и забыла. Прости, - искренне сказала, вставая с постели и выглянула в окно. Снег уже начинал таять понемногу, однако температура колебалась от нуля до одного градуса. А такая погода, по моему мнению, самая поганая, ибо я чаще всего простываю именно в феврале.

- Скоро приеду к тебе, - сказал он, отключаясь.

Я решила принять ванную, так как видимо мы в коттедж на пару деньков, как минимум. Набрав целую ванную воды, хотя сомнительно, чего там было больше, пены или непосредственно водицы, скинув пижаму, я довольная нырнула в эту мыльную, вкусно пахнущую смесь. Понежившись минут пятнадцать услышала, как открылась дверь в мою комнату. Что-то он быстро... Жила я теперь одна, а точнее, почти с Маликом, ведь мать уехала в Египет, став законной женой довольно приятного мужчины.

- Ах ты, рыбка моя, - промурлыкал мой любимый, присев возле ванной и поцеловал меня в нос, а после губки, а там и в подбородок, и глазки, и ушки. Я засмеялась, изворачиваясь. И тут перед моей довольной физиономией появилась роза. Красивая, необычная. Она была алого цвета, однако сердцевина и кончики лепестков словно с золотым напылением. На ней не было шипов, лишь два насыщенно-зеленых листочка, на стволе повязана красивая ленточка с бусинками.

- Балуешь, - улыбнулась я и поцеловала его в ухмыляющиеся губы. Погладила крепкие плечи и наткнулась на пластырь.

- Тату, - сразу пояснил он.

Я аккуратно отвела ворот рубахи, оголив плечо, и заглянула под пластырь. Там была надпись: "Just such a strong love."

- Просто такая сильная любовь... - прошептала одними губами.

- Верно, - кивнул он.

- Я говорила тебе, что обожаю тебя?

- Не помню, - засмеялся он.

- Я тебя обожаю милый, ты лучший, правда, лучший.

- Знаю, а теперь вылезай из ванной и собирайся, я пока тебе какао сделаю, - сказал он, и следом я получили короткий, сладкий поцелуй с привкусом ментола.

Спустя пятнадцать минут я спустилась к нему в халате и присела за стол. Мы выпили какао, разговаривая ни о чем. А после, когда я собралась, уехали из дома. И на следующую неделю я была похищена, без права выезда. А я и не сопротивлялась. Все, казалось, по-настоящему налаживалось. Он стал более понимающий, внимательный. Даже не возмущался, когда я танцевала, разминалась, или бегала по утрам в то время, как мы отдыхали на снятом коттедже. Это был один из тех моментов, когда боишься дышать, не веря, что то, что происходит в данный момент - правда, когда идиллия пугает. А может, я просто не способна радоваться тому, что все хорошо? Не знаю... но меня что-то угнетало, мне не хватало щепотки перца в отношениях. Нет, мне было не скучно, и внимания была ровно нужная порция. Нежность, разговоры, забота. Было все, а в то же время я словно потихоньку теряла себя. Ведь моя мечта, моя цель была стать не известной танцоркой, не быть кумиром миллионов. Я хотела просто просыпаться, зная, что я тружусь, и то, что я делаю, угодно моей душе и сердцу. Отучившись год в группе Лари, я надеялась пойти дальше, не останавливаться на достигнутом. А в итоге, после тех уроков я занимаюсь лишь дома, или иногда с Виталей в студии. Кстати, о нем. Он расстался с тем милашкой, ибо тот оказался ворчащим, недовольным снобом.

И теперь мой Кексик стал злее Бабы-Яги. Бубнил постоянно, ругал меня еще хуже, чем раньше. А я уже настолько привыкла к его подобному поведению, что не реагировала.

Решив сделать приятно Малику, я набила похожее на его тату, но написано было "One love forever" красивым прописным шрифтом. Мой малыш был доволен, и даже более чем просто доволен. С родителями Малика я более-менее наладила контакт, и они стали вскользь намекать, мол, пора нам уже свадьбу сыграть, да внуков рожать. А я с тихим ужасом кивала, в душе думая совсем иначе.

Я была не из тех, кто мечтал влезть в белоснежное платье и бежать под венец с красивой прической на тонких шпильках. У меня не вызывало восторг это торжество, как и семейная жизнь. Я считала, что это рано, для меня, по крайней мере. Я была не готова, просто не готова. И потому была в состоянии абсолютного шока, когда на мой девятнадцатый день рождения Малик сделал мне предложение. Расскажу подробнее.

Отец добродушно дал Малику отпуск, как раз на сентябрь. И мой день рождения мы собирались отмечать в Париже. Романтично, красиво и непередаваемо. Эмоции зашкаливали. Столь красивого города я не видела. Мне, конечно, понравилось в Венеции, но Париж... Уличные танцоры просто заставляли меня открыв рот наблюдать за ними, певцы, что ходили по набережной, мелодично напевая, дарили море позитива. Атмосфера настолько приятная, настолько чудесная. Боже, полный восторг! Изысканные пирожные и мое любимое какао на завтрак, деликатесы на обед и ужин. Пенные ванны, расслабляющий массаж с ароматными маслами и благовониями, которыми был пропитан, казалось, весь воздух вокруг нас. Я оказалась в раю, не иначе.

И вот он, вечер - ужин, свечи. Ничто не предвещало беды...

- Ром, ты где?

- В ванной, - отозвалась я, вытирая волосы.

- Ужин привезли. Выходи быстрей.

- Идууу...

Я накинула легкий халатик, разворошила влажные волосы на голове. И вошла в комнату... То, что я увидела, меня удивило. В центре комнаты стоял аккуратный, небольшой круглый столик. И я вспомнила статью, что как-то давно читала, случайно наткнувшись в интернете.

"Итак, самым лучшим столом для влюбленных будет круглый столик. Не просто так. Форма круга, форма кольца - это символ бесконечности, а отсутствие углов означает отсутствие конфликтов", - было написано там, и мое сердце забилось быстрее в предчувствии...

На столе была белая, почти воздушная с виду скатерть...

"Белый цвет символичен - чистота, невинность, чистый лист, начало нового",- выдержка из той же статьи. А украшена она была лоскутом органзы, легкой прозрачной тканью, что отливала золотом. Она была подвязана узелками...

"Узел - это тоже символ, благоприятный для любви. Узел - связь двух судеб, их переплетение", - заметив сей факт и вспомнив вышесказанное, мне стало уже боязно. Ведь на столе стояли белые свечи, а сам стол был усыпан лепестками нежно-розовых и белых роз. Абсолютный романтизм.

Я встретилась с взглядом карих глаз. Он выглядел уверенно, расслабленно и чертовски сексуально. Шелковая черная рубашка была расстегнута, открывая большую часть груди, почти облегающие брюки отменно смотрелись на его крепких ногах. Дорогие начищенные туфли, и Ролекс на руке. Он был мечтой, мечтой была и подобная обстановка. Но это пугало.

- Иди ко мне, - почти гортанно произнес он, возбужден или волнуется, сделала я вывод. Но с улыбкой подошла к нему.

- В честь чего этот праздник любви, малыш? - спросила я, сев на его колени, обняла ножками и положила руки на его плечи.

- В честь нашей любви. И твоего дня рождения, забывчивая ты моя, - почти прошептал он, а в глазах была нежность и страсть, способная утопить. Его очи в тусклом свете свечей казались почти черными, а мягкие, чуть пухлые губы подзывали, почти умоляя поцеловать.

- Ты такой красивый... - я провела ладонью по его щеке, очертила пальчиком линию бровей. Провела по скуле, подбородку, по контуру его сладких губ. Посмотрела в его внимательные глаза. Это был один из тех моментов, которые хочешь запомнить. Момент, который будет увековечен на задворках памяти даже через двадцать лет. Он молчал, не мешая мне, лишь легонько, кончиками пальцев поглаживал меня по спинке, то спускаясь к копчику, то приподнимаясь руками к лопаткам и плечам. Я чувствовала жар его тела даже сквозь одежду, ощущала тонкий аромат его духов, запах ментола от его губ. Такой родной, такой знакомый. Мой... он просто был моим, и я осознала это сию минуту. Раньше я не задумывалась над этим, мы просто были вместе, любили, сгорали от страсти, ругались, мирились, разговаривали часами и смеялись над мелочами. Но такой момент был у нас впервые. Было спокойно, мирно, ощущение, словно ты в нужном месте, с нужным человеком. И я настолько расслабилась, глядя в омуты его глаз, что проморгала те секунды, когда он легким движением руки открыл маленькую бархатную коробочку и протянул мне...

- Ты станешь моей?

- Я и так твоя, любимый.

- Моей полностью, моей навсегда, моей женой, - сказал он спокойно и уверенно, внимательно вглядываясь в мое лицо. Я затаила дыхание, почти животный страх взрос в груди. Нет... я не могу. Я не готова. Понимая, что мое молчание давит на него, я ответила...

- Я подумаю, правда, подумаю. Но я не хочу сейчас говорить "да", и я не говорю "нет". Мне нужно время, хорошо?

На его лице и мускул не дрогнул, ведь он знал, что я отвечу именно так. Мы много раз спорили на эту тему, и он давно пытался почти навязать мне брак. И пусть мне уже девятнадцать, я считала, что это рано, а брак - это ответственность, брак - на всю жизнь.

- Я рад, что ты не ответила отказом, - искренне улыбнулся он, но легкая грусть плескалась в глубине его глаз, едва заметная, но она была. Я хотела утешить его, обогреть, отдать свое тепло. Ласкать его, показав свою любовь, столь сильную, что сердце разрывалось от того, что ему мало места в груди. Я поцеловала его, мягко прильнув губами, нежно, вливая в поцелуй все те чувства, что были глубоко внутри меня. Я пробовала его, словно впервые, облизав его губы, как до этого проводила пальчиком. А после ненавязчиво раздвинула их, проникая внутрь его рта. Вкус ментола вперемешку с его собственным заставил почти мурлыкать на его руках. Я стала медленно сползать с него, взяв его руки в свои, и, не разрывая поцелуя, повела к огромной постели с балдахином.

Опустив его на кровать, подползла и села на его бедра, став неспешно расстегивать по пуговке его рубашку, целуя открывающиеся участки кожи. Стянув ее, поцеловала его руку, начиная с тонких изящных пальцев, втянула один в ротик, медленно облизав его, чуть прикусила и провела им же по своим губам, не отрывая взгляда от любимых глаз. Обласкав каждый пальчик его руки, я поцеловала ладонь, погладив себя ей по щеке следом. А после прошлась язычком по кисти, скользя им вверх к локтю. Надкусила выпирающую косточку и поднялась поцелуями к его плечу. Руками же гладила его живот, медленно расстегивая ремень брюк, а губы скользили по гладкой коже его шеи и ключиц. Я упивалась процессом, вдыхая полной грудью его запах, запах моего мужчины. Только моего. Зарылась носиком за его ушком, облизав кончиком язычка. Втянула мягкую мочку в рот, пососав ее, слегка надкусив и обдав горячим дыханием, вызывая у него дрожь. Сквозь плотную ткань брюк я чувствовала его возбуждение, провела по нему рукой, едва касаясь, и, разобравшись с ремнем, расстегнула молнию.

- Приподнимись, малыш, - попросила его и стала стягивать его брюки. Спустив их немного, стала целовать его живот и бедра легкими порхающими прикосновениями. Провела зубками по тазовой кости, дразня, ноготками по внутренней стороне бедра, спустила штаны полностью, сняв их и вовсе. Белье мой Малик не носил почти никогда, лишь зимой и ранней весной. И в данный момент его на нем не было. Пройдясь язычком и чередуя поцелуи с укусами, я поднялась к его паху. Красная напряженная головка уже поблескивала от капелек смазки, и я сняла их языком, перекатывая во рту его солоноватый вкус. Облизав ее вокруг, взяла в ротик, слегка посасывая, медленно, растягивая удовольствие. Провела одной рукой по торсу, чуть надавливая удлиненными ногтями. Второй же рукой, слегка сжимая, водила по стволу его горячего члена. Вобрала его глубже в себя, прошлась губами по всей длине, смачивая его своей слюной вперемешку с драгоценными каплями его смазки. Я сама очень возбудилась от этих действий, от ощущения его во рту, слыша его сладкие тихие стоны, и ощущая, как его рука зарылась в мои еще немного влажные волосы. Я нечасто баловала его подобной лаской, это было пикантным деликатесом в нашей постели, а потому таким желанным нами обоими. По его напряженному дыханию и дрожи я понимала, что скоро, совсем скоро он получит желанное освобождение, но нет, не сейчас. Выпустив его изо рта, напоследок облизав по всей длине, я облизала и его яички, втянув каждое в рот, погладила его член и стала подниматься поцелуями по его животу к груди, а после и к его сладким губам.

- Сводишь с ума, - прошептал он хрипло и одарил меня взглядом мутных от страсти и желания глаз. А я накрыла его рот своим, делясь его же вкусом, посасывая его язычок, как миг назад его член. Куснула его губку, следом вылизав место укуса, и проскользила влажными складочками своей горячей плоти по его напряжению, дразня обоих. Не в силах терпеть и ждать, я медленно опустилась на него, плотно обхватывая своими мышцами. Он так громко застонал, заполнив меня, что по коже пробежали мурашки удовольствия. Сжав его внутри себя, я стала медленно, плавно скользить на нем, руками и губами лаская его тело. Я так глубоко вбирала его, что терлась набухшим от возбуждения клитором о его лобок, отчего едва не кончала с каждым последующим движением. Мою грудь накрыли его руки и стали мягко мять ее, дразня пальчиками твердые горошинки сосков. Наши тихие стоны разрывали тишину, сердце гулко билось в груди, а пульс отдавался стуком в ушах. Кровь кипела в венах. Мышцы ныли от удовольствия, а тело плавилось в этой сладкой неге наслаждения.

- Люблю тебя, - сказала я, набирая темп, чувствуя, что наша разрядка так близко.- Мой сладкий мальчик, мой мужчина, - горячий шепот ему на ушко, а в ответ восторженный стон. Прошлась язычком по хрящику его уха, следом проникнув туда и вовсе. А после, задрожав всем телом, крепко сжала его внутри и кончила, чувствуя, как он еще больше твердеет, а в следующий миг горячая сперма заполняет меня. Непередаваемое ощущение.

- Ты идеальна, не иначе, - улыбнулся он, довольный, и, прижав меня к себе, поцеловал в плечо, следом исцеловывая все мое лицо. А я смеялась, счастливая, стараясь не думать о том, что вскоре мне придется дать ему ответ. Но это будет потом, сейчас есть этот миг, почти волшебный. На остальное же плевать.

 

Глава 9 Часть первая.

Первая любовь разбивает на мелкие кусочки, словно хрустальную вазу. Крошит наше сердце и душу, как сухой хлеб и высасывает изнутри самые сильные эмоции, на которые мы способны в тот момент. Она остается в нашей голове на всю жизнь, и как бы ни пытались мы заменить эти эмоции другими, вряд ли мы выбьем эту часть нашей жизни из своей памяти.

Этот момент моей жизни стал переломным. Почти фатальным, время пустоты и надрыва. Время состояния, словно тебя засунули в вакуум, и даже если будешь орать, тебя не услышат. Я чувствовала себя беспомощной, как будто вмиг разучилась плавать и оказалась глубоко на дне бездны. А вокруг пустота... и было что-то в ней влекущее, было что-то, что манило, быть может, звало, или же мой мозг сдавал позиции и отказывался рационально мыслить. Я обезумела, сходя с ума в своей печали, тоска сжирала огромными рваными кусками мою душу, а сердце... его не было уже, оно с громким треском разошлось неровными трещинами, а после и вовсе разбилось. Будто его, как фарфоровую безделушку, запустили о бетонную стену. Почему так мрачно? И что же случилось? Сейчас расскажу, через силу, сжав плотно челюсть, сжав кулаки и кусая губы, но расскажу и отпущу навсегда.

...

Эта ссора была, казалось, точкой, и нет, не отношениям, а точкой в главе моей мечты. Тот день уже стал предвестником конца.

А началась она, та самая ссора, из-за того, что я уезжала на фестиваль, пожалуй, один из крупнейших в нашей стране. На него меня пригласил бывший тренер Лари, он был настойчив и убедителен, да и что скрывать, я сама безумно желала попасть туда. Там я могла показать себя и наконец-то добиться того, чего так ждала и хотела. Мне было девятнадцать, правда, оставалась всего пара месяцев перед двадцатилетием. Внешне почти та же девчонка, но внутри была намного крепче сердцевина. Эти годы с Маликом закалили меня в какой-то степени, я повзрослела, научилась еще лучше справляться с эмоциями и ценить многие вещи, а на что-то закрывать глаза. Он все твердил, что я должна остаться с ним, что скоро годовщина, что он придумал нечто грандиозное, но я была упряма и непреклонна. Это мой шанс, реальный шанс...

- Я не хотел так делать... богом клянусь, не хотел, но ты вынуждаешь. Выбирай Ромина, здесь и сейчас, я или танцы, - сказал он, смотря мне в глаза, в его взгляде была боль и уверенность, капля надежды и просыпающаяся ярость. А я молчала... Он знал ответ, все эти годы знал. Зачем тогда спросил? Зачем сам все разрушил...

- Ты знаешь, что я скажу.

- Ты не нормальная!!! Ты больна, помешана, как наркоманка, как сумасшедшая. Сколько можно?!

А я смотрела на него, ощущая как в груди образуется черная дыра, способная поглотить меня всю, как букашку...

И не было боли, не было слез, не было крика. Я просто смотрела на него и молчала.

- Молчишь? Ты знаешь, что я прав, ты ведь понимаешь где-то в своей туповатой головке, что я говорю. Почему?

- Потому.

- Тебе плевать?

- Нет.

- Да перестань ты уже, прекрати делать это невозмутимое лицо, твои глаза не врут! - повышал он голос, а я смотрела... И знаете, это странно, словно замедленная съемка - его движущиеся губы и налитые гневом глаза, такие красивые, почти черные омуты... я бы полюбовалась, не будь ситуация так критична.

- Что ты хочешь услышать?

- Я хочу, наконец, нормальную девушку, ту, которая ждет меня с работы, ту, что подарит мне детей, ту, что станет моей женой.

- Я ведь просила всего лишь подождать,- вздохнув полной грудью, на удивление спокойно ответила я.

- А мне надоело. Выбирай! - гаркнул тот нетерпеливо.

- Сейчас? - приподняла бровь и нервно сжала руки в кулаки, впиваясь ногтями в ладони до боли.

- Да, - твердо ответил он.

- Танцы, - сказала как приговор сама себе.

- Почему? Ну, протанцуешь ты еще пару лет, а потом? Потом ты захочешь замуж, ты захочешь детей, семьи, красивого дома, а останешься одна, потому что ты неспособна быть другой и жить не для чего-то, а ради кого-то, - выпалил он, жестикулируя.

- Высказался? - титаническими усилиями я не рявкнула в ответ, а спокойно спросила.

- Нет, это еще не все.

Он подошел ко мне вплотную, и посмотрел в глаза. Долго... и в его глазах была буря, шквал эмоций, он был зол и в отчаянии, казалось, еще немного, еще совсем чуть-чуть - и он взорвется. Как мыльный пузырь...

- Так говори. В гляделки нет времени играть, - сказала я, посмотрев немного хмуро, ведь могла опоздать на рейс. А в данном случае это было важно. Приоритетно.

- Боишься опоздать? Весь этот твой бред дороже меня, да? - горько спросил он, настолько горько, что я почувствовала на кончике языка эту горечь. Я не хотела делать ему больно, не хотела обижать...

- Не убивай мою мечту, малыш, - прошептала почти с мольбой, неужели не поймет? Не поймет... он не может этого понять уже почти три года.

- Малик, я не малыш теперь, - сказал он довольно колко.

- Зачем ты так? - спросила, погладив ладонью его по лицу.

- Как "так"? Я предложил тебе выйти за меня, предложил стать семьей, я хочу ребенка, хочу жену.

- Я попросила подождать, я не отказала, - мягко ответила.

- Ты и не согласилась. До сих пор, Ромина, а это тоже кое о чем говорит. Я не видел счастья в твоих глазах, когда я попросил тебя. Ты была озадачена, удивлена и растеряна. Но радости? Нет... Уже больше полугода прошло, - ему больно... я почти осязала его боль теперь, отчего у самой сжалось внутри, но интуиция, да называйте, как хотите тот маячок внутри... он говорил, что нельзя спешить, нельзя бросаться в омут с головой.

- Я не ожидала, - ответила честно, но часть правды была в том, что я боялась и была не готова. До сих пор не готова.

- А как ты себе все представляла? Что мы так и будем жить у тебя в доме? И я не захочу чего-то более серьезного? - недоумевал он, распаляясь снова, убрал мою руку со своего лица...

- Тебе двадцать один, мне девятнадцать, куда спешить? - теперь не понимала я, ведь брак - серьезный шаг. И если кто-то из двоих не готов, зачем спешить? Я ведь не убегаю, чтобы меня пытаться привязать...

- А чего ждать? - приподнял он бровь, сложив руки на груди. Не к добру... ой, не к добру.

- Самореализации, твердой почвы, - уверенно сказала я, как само собой разумеющееся.

- Деньги есть, жилье есть, возможности позволяют, - перечислил он в тон мне.

- Обширно мыслишь, Малик, - хмыкнула, едва сдержавшись, чтобы не закатить глаза.

- Почему же? - фыркнул, всем своим видом показывая, как не нравится ему русло, в которое вылился разговор.

- Ты видишь лишь контуры, зарисовки, а я вижу всю картину.

- И какая она? - почти издевательски спросил он.

- Не впечатляющая, - тихо ответила, отведя взор.

- Ты не любишь меня? - его коронный вопрос в каждой стычке, словно так и ждет, что скажу ему: да, не люблю.

- Люблю.

- Врешь, если бы любила, прекратила бы ломать комедию, - настолько язвительно проговорил он, что начал злить меня.

- Комедию? Я хочу танцевать, это сущность моя! Я не готова сесть дома в куче кастрюль и ползунков, - возмутилась, вперившись в него взглядом.

- Ты никогда не будешь готова.

- Буду, - огрызнулась, отходя от него, иначе бы затрещину он точно получил.

- Когда?

- Что "когда"?

- Когда ты будешь готова?

- Не знаю, не торопи меня, - попросила его, обувшись, я опаздывала, придется мчаться на своей машине в аэропорт.

- Мы сделаем вот как: ты поедешь на свои танцы, но... когда приедешь, ты даешь либо согласие на свадьбу, либо отказываешься и мы разрываем эти отношения, так дальше продолжаться не может, - сказал он, сев на кровать, и положил голову на руки, что были согнуть в локтях и стояли на коленях.

- Малик... - начала была я, но замолчала.

- Да, Ромина, вот так, жестко и резко, я больше не могу ждать.

- Может, ты не любишь? - спросила впервые за годы, ведь обычно это был его вопрос.

Он рванул ко мне, прижав в мгновение ока к стене, буквально вжав меня в нее собой.

- Люблю, глупая, люблю так сильно, что с ума схожу... Просто скажи "да", будь моей полностью, и мы будем так счастливы, как никто и никогда, - шептал он, едва ли не до боли целуя, прижимал так сильно, что я почти готова была остаться, почти...

-Я опоздаю, - прошептала, но мои руки уже были на его плечах. Он всегда был как наркотик для меня, сладкий и волнующий, он возносил до небес, но и ломал больнее, чем что-либо.

- Останься со мной... умоляю, поедем снова в Италию, хочешь, жить туда переедем? Да что угодно, но будь моей, - я чувствовала, как его руки начинают стягивать мою одежду, и правда пыталась бороться с желанием, но не могла...

Улечу следующим рейсом, пообещала я себе, пробираясь руками под его майку, и, стянув ее, наконец коснулась его голой груди.

- Я и так с тобой, - прошептала, пройдясь язычком по его плечу, а вслед и по шее, прикусила ее, прикрыв глаза.

- Ты понимаешь, о чем я, - он любил выпрашивать и уговаривать меня в такие моменты, ведь знал, что я могу согласиться, а от своих слов обычно не отказываюсь.

- Малик... не надо, - я заткнула его рот поцелуем, не давая его речам соблазнять меня, смакуя сладкие мягкие губы.

Я так любила его, что казалось, не могла дышать, глядя на него, как одурманенная нуждалась в его ласках, словах, руках...

Его тело сводило с ума, мое же так остро реагировало на него всегда, и с ним было так сладко, что, наплевав на все, я позволяла ему раз за разом заполнять меня собой, даря семя. Он очень возмущался из-за того, что у меня была спираль, не позволяющая забеременеть, но принял мой выбор тогда.

По итогу, спустя более чем два часа, я с дрожащими ногами выскользнула из дома, пока он спал, рванула на всей скорости в аэропорт, успела обменять билет и сесть на ближайший рейс.

Прилетев в назначенное место, я не могла найти себе покоя, на тренировке плохо занималась, постоянно рассеянно что-либо пропускала мимо ушей. В голове как назойливое жужжание сидели его слова о выборе. И я не знала, что мне делать. Казалось бы, дело за малым: я его люблю, а он меня - это главное. Но представить свою жизнь без танцев... это как если бы мне ампутировали ноги, да и голову, пожалуй. Не пожалев денег, я позвонила матери в Египет, ее совету я доверяла, мать ведь плохого не пожелает?

- Мамуль...

- Ромина, милая моя. Что-то случилось? - сразу спросила она, ну а как же, чует ведь материнское сердце, что что-то неладно.

- Да, мам, мы с Маликом поссорились, и он поставил мне условие, - с нескрываемой печалью сказала ей.

- Он или танцы?

- Да...

- И что ты сама думаешь?

- Я не знаю, правда, не знаю. Он дорог мне и я люблю его так сильно, что кажется, без него мой мир оборвется, но танцы... Я не могу убить свою душу. Танцы - часть меня.

- Быть может, он однажды смирится, либо же, добившись свадьбы, станет мягче, - предположила она.

- Ох, не знаю. Я так боюсь принять неверное решение, - прошептала, сидя на окне в спорткомплексе и глядя в ночное небо. В больших городах не видно звезд... обидно.

- Слушай свое сердце, что оно говорит тебе?

- Что без него я погибну.

- Тогда ты знаешь, что делать, малышка, ты все прекрасно знаешь.

- Наверное, я просто боюсь ошибиться. Ладно, мамуль, позвоню тебе потом, - сказала я, попрощавшись, и отключилась. Побежала искать Виталю, чтобы вместе съездить и купить мне билет на утренний рейс. Как раз ночью все обдумаю.

Так мы и поступили. Купив билет, вернулись в отель, и я легла спать, точнее, попыталась уснуть. Ведь в голове была чертова прорва беспорядочных мыслей. Что я скажу, когда вернусь? Я согласна, малыш... Или сказать: прости меня, теперь все будет хорошо? Может, просто надеть кольцо при нем? Я встала с кровати и, порывшись в сумке, нашла бархатную коробочку, я всегда носила его с собой... почему? Не знаю. Открыв ее, стала снова разглядывать кольцо. Это было белое золото, увенчанное немалым прозрачно-чистым, словно слеза бриллиантом. Не вычурное, неброское. Стильное и безумно красивое.

Я примерила его, долго всматривалась в свою руку, но кольцо на ней смотрелось так правильно... Не снимая его, легла спать, обняв подушку, и твердо решила, что выберу его.

Проснулась я с жутким волнением, сердце беспощадно громыхало в груди, а руки немного дрожали. Мне не давало покоя противное липкое предчувствие внутри. А по какому поводу - я не понимала. В конце концов, засунув его куда подальше, быстро собралась и отправилась в аэропорт. Перелет я даже не заметила, увязнув в собственных мыслях; забрав багаж, сорвалась на стоянку почти бегом. Машина ждала меня на том же месте, где я оставила ее вчера.

И спустя десять минут я мчусь домой... мчусь к нему. Я и не задумывалась, что всегда моя дорога проходила через улицу, где жила Виолетта. Не обращала внимания? Возможно... но сейчас меня буквально потянуло взглянуть на кофейно-желтый дом по правую сторону от дороги. И то, что я увидела, заставило меня вжаться в сидение, но на удивление мягко затормозить.

Я увидела девушку, с золотисто-рыжими локонами, в облегающем закрытом платье длинной до колена. На ногах ботиночки на низкой платформе, а на лице счастливая улыбка. А всему виной мужчина, что был с ней, и он сладко целовал ее лицо и губы, с нежностью поглаживая неслабо заметный живот, шести-семи месяцев беременности. И этот мужчина был Малик... Не нужно было подходить ближе, ибо даже издалека это было очевидным фактом.

Я мазохистка? Вероятно... но я сидела и смотрела на эту идиллию. Глаза стеклянные, а тело будто медленно наливалось свинцом. Я потерялась, словно моя душа отделялась от тела. Я была как потерянный зверек, что забился в углу в безысходности. Но смотрела...

 

Глава 9 Часть вторая.

Сердце, скрежеща, со стоном разошлось крупными трещинами, а когда я увидела выражение счастья на его лице, оно с грохотом разбилось.

Я стянула дрожащими пальцами его кольцо с руки и выбросила в окно. Оно звякнуло, соприкоснувшись с неприветливым асфальтом, и покатилось к тротуару. Они смеялись, обнимались, о чем-то оживленно разговаривали. А меня снова не заметили... как когда-то, пару лет назад, когда я натыкалась на них. Так и сейчас они были слишком заняты друг другом, чтобы заметить наблюдателя. Сил просто не осталось, я исчерпала свой резерв. Глядя в одну точку, вперед... мягко нажала на газ и поехала домой. В груди все сжалось, ища попытки вырваться изнутри. Ком стоял в горле, лицо окаменело, да и сама я была уже слабо похожа на живое существо. Казалось, мир замер персонально для меня, давал мне время принять тот факт, что Малика больше нет в моей жизни.

Я не помню, как доехала до дома. Но выйдя из машины, я открыла крышку телефона и выбросила сим-карту. Открыла дверь и неуверенно зашла в дом. С тоской осмотрела все вокруг... я не вернусь сюда больше... никогда. Жадно вдыхая запахи дома, впитывая ту атмосферу, что была здесь, я медленно поднималась в свою комнату. Села на кровать и закрыла лицо руками...

Меня скручивало и выворачивало, ведь с каждой минутой приходило осознание, жестокое, как таран в сердце. В голове вспыхивали образы, даты, месяца... фразы, обещания. Мозг выискивал хоть одну зацепку, чтобы понять, в какой момент все пошло к чертям. И как я не разглядела этого. Он сделал предложение в сентябре, и если судить по ее животу, то месяц шестой либо седьмой. Значит, он уже тогда знал... А может, не знал? Кем я была для него? Запасной вариант? Просто девочка, чтобы поиграться? Или он любил? А может, не его ребенок? Да ну... бред. Почему я пытаюсь оправдать его? И зачем так целовать женщину, беременную девушку, так ласково гладить ее чрево, если там не твое дитя? Он говорил мне, что любит, идя к ней. Он целовал меня, прося быть с ним навеки, зная, что под сердцем у нее его ребенок... Больно, оглушающе. И знаете, я не могу описать весь этот шквал эмоций, просто не могу. Но это настолько тяжело, что я словно заледенела изнутри.

Какая я дура, я почти похоронила свою мечту, почти отказалась от всего ради него. А ведь я могла и не увидеть этого, могла так и не узнать. Как ему совесть позволяла упрекать меня? Как мог он ставить мне условия и почти гнать под венец? Обида мерзкая, холодная, как змея извивалась внутри. Боль, словно острыми когтями коршун, рвала остатки моей души в клочья. Безысходность и растерянность тяжелым балластом сковывали мое тело и мысли. Сердце как раненная птица металось в груди, трепыхалось, но казалось с каждым ударом все равнодушнее... все медленнее.

Это была не просто боль, не просто предательство, это была маленькая смерть...

...

Я сидела так около часа, а после стала собирать свои вещи, собирать все, что смогу увезти. Но я поклялась, что здесь не останусь и никогда больше не вернусь. Вот моя кружка, мои тапочки и подушка, любимая с детства. Фотоальбом еще со школы. И в рамке снимок, где я и Малик в Париже. Я так счастлива там была, я верила в его любовь, верила ему. Звон битого стекла вырывает меня снова в реальность. Крик... чей? Мой... Я понимаю, что кричу и разбиваю эти снимки. Тонкое стекло вылетает из рамок и с громким треском расходится на маленькие осколки, соприкасаясь с деревянным полом. Я крушила все, что попадалась под руку, эмоции вырывались рваными кусками изнутри. Статуэтка танцорки, которую обнимает темноволосый парень, одним ударом заставляет разойтись крупными трещинами большое зеркало вдоль всей стены. Вслед за статуэткой летит его кружка, следом за кружкой его духи, что попались мне под руку. И это было необдуманно... Хотя я вообще вряд ли была способна трезво мыслить в этот момент. Дорогой флакон разбился, и его содержимое оросило стену, оставляя мокрое пятно. Растекалось ручейками, будто слезами по остаткам зеркала на стене. А я не могла плакать, глаза, казалось, стали еще суше, почти со скрипом закрывались и открывались, не потому что хотели, а просто надо. Запустив руки в волосы, я смотрела, что натворила... как разнесла всю свою комнату. Запах его парфюма терзал легкие... и мне казалось, я сейчас задохнусь. Или это, наконец, истерика пришла? Но запах, он убивал, как беспощадный, бесшумный убийца, он заполнял меня, впитывался через поры под кожу. Я закрыла глаза, пытаясь собрать себя по крохотным частичкам - и не могла... Перед глазами стояла картина, где он с ней.

Сердца, казалось, больше нет, оно молчало. А душа рыдала, плакала и скулила, как побитая собака. Не в силах больше находиться тут, я по-быстрому закидывала, комкая, одежду в сумки, сгребала с полок все, что там было, без разбору. Вызвала такси, едва сумев выдавить адрес. Горло сдавило, будто меня душили, а глаза щипало, требуя выпустить слезы, что рвались глубоко из груди. Но я стояла истуканом с кучей сумок и смотрела на уже закрытую дверь, смотрела на дом, в котором жила, мечтала, танцевала, любила. Прощалась с ним молча. Протянула руку к кусту с розами, прошлась кончиками пальцем по зеленой сочной зелени. И я бы долго так стояла, завороженно глядя, но приехала машина. Гудок оторвал меня от мыслей, я повернулась, увидев, что подъехало такси. Водителем была девушка, точнее, женщина. Она деликатно не трогала меня, лишь помогла с вещами. Я заехала к Виталику, попросила у его матери оставить кое-какие вещи на неопределенный отрезок времени. Вернувшись в терпеливо ждавшее такси, направилась в аэропорт.

Мне повезло, осталась пара билетов на ближайший рейс, который был через полчаса. И вот я уже сижу в самолете и глупо пялюсь в иллюминатор. Потом спускаюсь по перрону, забираю багаж, такси... еду в отель искать Виталика. Я нашла его быстро, точнее, искать не пришлось. Ему, вероятно, уже позвонила его мама и сказала, что я как туча. Ну, это мягко сказано.

- Ром, - позвал он, подойдя, а я смотрела в одну точку. Типичный зомби, нет эмоций, нет чувств, нет ничего. За время перелета внутри у меня все, нет, не успокоилось, оно затаилось.

- Ромина, Кукурузка моя любимая, что случилось? - спрашивал, бегая глазами по моему лицу. А я молчу, все еще молчу, ведь боюсь, что если открою рот, я просто выскажу все, вылью на него. Он не заслужил такого, я не могу отдавать свою боль такому светлому и доброму человеку. Я, уткнувшись ему в плечо, обнимаю его, надеясь, что он никогда так со мной не поступит, никогда не предаст, ведь ближе его и матери у меня никого нет. Уже нет...

- Малышка моя, он обидел тебя? Не молчи Ром... я переживаю, - прошептал он, крепко прижимая к себе.

- Не говори о нем, больше никогда не говори о нем, - прошептала в ответ, вцепившись, как в свое единственное спасение, в его плечи.

- Хорошо, - ответил он, не отпуская меня. И мы так простояли, может час, а может, и всего пару минут. Я уже плохо ориентировалась во времени.

- Идем, - нарушила я, наконец, тишину, что сгустилась вокруг нас.

Отнеся вещи в комнату, я быстро переоделась и направилась в тренировочный зал.

- Ром, там никого нет сейчас, все на выезде.

- Отлично, мне это и нужно.

- Что ты задумала? - спросил он осторожно, но не останавливал.

- Ничего, я просто хочу танцевать, - спокойно сказала ему.

Так и поступила... Включив музыку, я стала медленно разминаться. Тянула немного ноющие мышцы, не обращая внимания на боль в теле. Встряхнулась, стала на позицию, повела плечами, прогоняя остатки ненужных эмоций. Впитывала мелодию, что зазвучала в динамики. Я не могла плакать... не могла. Но я сделаю это танцем...

Я танцевала с надрывом, выворачивая из себя все. Я была как шторм на тихой глади моря, порыв ветра, резкий... безжалостный. Мне было плевать, как все выглядит со стороны, безразлично на технику. Это был танец души, сломанного сердца, танец мыслей... боли, отчаяния. Я металась по залу, высоко взбиралась на пилон и падала, падала, падала. Мне нужен был адреналин, всплеск, скорость. Сердце снова громче билось, вокруг все становилось не таким бесцветным. Музыка и танец разукрашивали заново мою жизнь. Сейчас я около стены, порыв воздуха вокруг меня, скорость такая, что почти все размывается вокруг, прыжок... Я закрутилась на шесте яростно, грубо. Выгнулась так сильно, как никогда, пожалуй, и меня пронзила боль. Я слышу отчаянный вопль и понимаю, что это я кричу. Испуганные глаза Виталика, что бежит ко мне, его пальцы, судорожно набирающие номер на мобильнике. Он просит приехать, кричит что срочно, что девушка с кровотечением. Перед глазами все побежало цветными пятнами, а в теле легкость...

...

Лежит на операционном столе девушка, темные волосы, круги под глазами, бронзовая кожа. Рука в крови, а в уголках глаз - слезы.

Врачи пытались спасти, пытались удержать эту маленькую жизнь внутри нее, но не смогли. Кровотечение было столь сильным, что пришлось принять все меры, чтобы остановить его. Она ждала ребенка, маленький плод шести-семи недель пытался выйти сам, но мешала спираль...

И как такое вообще возможно? Возможно, с горькой усмешкой ответил врач на вопрос Витали, в нашей жизни невозможного просто нет.

*Бонус*

POV Малик

Весенний ветерок, теплый и сухой играл с волосами, солнце игриво припекало, а Виолетта рядом со мной расцветала все больше. Чудесное начало дня, и я почти был счастлив. Почти...

Я был уверен в отказе Ромины настолько, что, проснувшись, сразу пришел сюда. Она приняла меня, она принимала меня всегда, потому что до безумия любила с детства. Многие меня осудят, и может, они в чем-то правы. Но мы ведь все эгоисты?

Попрощавшись с Виолеттой, я пошел к своей машине, но мой взгляд привлек блестящий предмет, что словно маяк переливался и подзывал. Подойдя ближе, я понял, что это кольцо, а когда поднял его, неприятный холод прошелся вдоль позвоночника. Я узнал его... А дальше я заскочил в машину, быстро ее завел и рванул к ее дому, скрипя шинами. И мои самые страшные догадки подтвердились. Ее машина стояла у дома, а это значило, что либо она сейчас в доме, либо ее и след простыл. Медленно выйдя из автомобиля, я услышал хруст под ногой. Опустив глаза, заметил не что иное, как сим-карту. И стало еще паршивее внутри... Ох, не к добру все это.

Оказавшись у входной двери, помялся, но в следующий миг постучал. Тишина в ответ... Дернул за ручку. Закрыто. Достав свой ключ от ее дома, вошел. С первого, беглого взгляда можно было бы сказать, что ничего не изменилось. Но я часто бывал здесь последние три года, и потому помнил каждую деталь. Ее кружки не было, мисочка, в которой она разогревала по утрам молоко, исчезла тоже. Я поднимался по лестнице в ее комнату и уже на верхних ступеньках заметил осколки.

Комната была открыта, а внутри был катастрофический, масштабный разгром. Наши фото среди осколков, от огромного зеркала остались лишь большие острые куски, что беспорядочно валялись на деревянном полу. И стойкий запах моего парфюма. И не нужно быть гением, чтобы догадаться, что произошло и почему. Она узнала или, еще хуже, увидела меня с Витой. Я осматривал комнату, с каждой последующей минутой осознавая, что я ее потерял, навсегда... Такое она не простит, просто не сможет. Да и прощала уже не раз, а, как всем известно, лимит имеет свойство исчерпываться. Тоска заполнила сердце, а руки сжались в кулаки. Я поднял фото с нашей поездки в Италию, а следом и снимок из Парижа. Смотрел на ее улыбку, которую теперь увижу лишь на снимках. Смотрел и понимал, что я наделал и как сильно я виноват. Горько и пусто становилось внутри, но сделанного не вернешь. Я достал телефон и решил все же позвонить ей, в сердце лелея надежду, что это была не ее сим-карта. Абонент недоступен, сказал вежливый голос, разбивая в пух и прах мою попытку услышать ее. Я был настолько зол вчера на нее, что даже не спросил, в каком городе тот фестиваль, не поинтересовался, куда она летела. Идиот... Но теперь поздно, и последний шанс достучаться и поговорить с ней - Виталик... Я набрал его номер, но тот сбросил почти сразу. Я набрал снова... и снова короткие гудки. Отлично...

Собрав наши фото, забрав с полки альбом и шелковый белоснежный шарфик, что одиноко висел в шкафу, я вышел из дома, в котором меня уже никто и никогда не будет ждать...

От автора : Знаю, довольно сухо, но он такой. Не скажу, что он бесит меня полностью, я люблю каждого персонажа, но такие козлы в нашей жизни имеют место быть. Следующие пару строк о том, что было после того, как Ромина потеряла сознание.

POV Виталик

Ее боль была в каждом жесте и движении, практически осязаема, отчего и у меня все сжималось внутри. Она не рассказала мне, что произошло, не захотела или не смогла. А я не давил. Но смотреть на ее надрывы, на яростность и грубость движений я не мог. Она не плакала, не вопила и не просила жалости. Она рыдала телом, рыдала в танце, в этом была вся она. Прыжок - падение. Разбег, поворот... Неистовая, целеустремленная и безумно злая. Она как штормовой ветер носилась по комнате, и я едва успевал за всем уследить. Прыжок, она сделала великолепный элемент, просто потрясающий, я даже улыбнулся. Но в следующую секунду она вскрикнула и упала. На светло-голубых шортах появилось огромное пятно крови, и оно увеличивалось с неимоверной скоростью.

- Рома! - Крикнул я, рванув к ней, но она скрутилась калачиком, бледнея на глазах. Я быстро достал телефон и стал набирать 911 пальцами, что отказывались слушаться. Назвав адрес, крикнул, что это срочно, что у меня на руках с человек с кровотечением, приподнял ее голову, уложив на свои колени. Погладил ее, шепча, что помощь скоро приедет. Но она уже не слышала. Скорая, носилки, капельница. Больница, длинный освещенный коридор, по которому ее увозят в операционную. Я не знал, стоит ли звонить Малику, но ее матери я был обязан сообщить. Едва сумев дозвониться, объяснил ей ситуацию. Сказал, что Рома в операционной, что я пока ничего не знаю... но она нужна ей, нужна сейчас, жизненно необходима, как воздух. Та была кратка и лаконична, как и всегда, и пообещала на ближайшем рейсе прилететь к нам.

Спустя около часа ко мне подошел хирург. И знаете, вот как в фильмах, у меня аж екнуло все внутри от его хмурого выражения лица, я себе невесть что нарисовал в мозгу.

- Мы не смогли его спасти.

- Его? - переспросил я сглотнув.

- Да, мы не спасли ребенка, - спокойно сказал он.

- Какого ребенка? - побледневшими губами спросил.

- У нее был срок примерно шесть-семь недель. Открылось кровотечение, и если бы не спираль, мы бы, возможно, что-либо и сделали, но в данном случае - мне жаль. Кто вы ей? - деликатно спросил он.

- Я друг, - ошарашенно пискнул, пытаясь переварить информацию.

- Нам стоит позвонить ее родственникам? Или вы сами это сделаете?

- Я уже позвонил ее матери, все в порядке, - заверил я, и тот, хлопнув меня по плечу, ушел.

Я сел в шоке на стул, посмотрел на руки, не моргая. Ромина, моя Ромина была беременна? И теперь она потеряла ребенка, и помимо этого что-то произошло... Что за чертовщина творится?

Меня впустили в палату. Она лежала такая бледная на этих противно голубых простынях. В левой руке торчит игла от капельницы, и до подмышек клетчатый больничный плед. Я присел рядом с ее кроватью и сжал холодную руку, ожидая, когда она придет в себя.

 

Глава 10

- Привет, красавица, - первое, что я услышала, открыв глаза. А повернувшись, увидела обладателя.

- Привет, Виталик, что произошло? - спросила хрипло, осматриваясь, нахмурилась, увидев капельницу, почувствовала легкую тянущую боль внизу живота.

- У тебя было кровотечение, - осторожно ответил он, явно нервничая. Я сузила глаза, требуя взглядом скорейшего продолжения.

- Может, ты хочешь пить? - спросил он. И мне очень не нравилось то, что он увиливает, на него это не похоже.

- Говори, сейчас же, - с нажимом сказала.

- Ты знала, что беременна? - спросил он. - Была... - следом тихо добавил.

Я была в состоянии крайнего шока всего пару раз за свои почти двадцать, но вот это... то, что он сказал, просто выбило воздух из моих легких. Я смотрела на него, широко раскрыв ошалелые глаза. Я беременна? Что за бред?

- Ты с ума сошел? - скептически спросила, пытаясь здраво мыслить.

- Нет, мне сказал хирург, что оперировал тебя, что ты была на шести-семи неделях беременности.

Я замолчала, слушая, как оглушительно грохочет сердце внутри. Как уши закладывает, а перед глазами все сливается в одно мутное пятно.

- Ром, - спохватился он, всунув мне стакан с водой в руки и легонько встряхнул. Помогло... Я дрожащей рукой поднесла стакан к пересохшим губам, и, отпив глоток, поняла, как сильно жаждала.

- Это невозможно... - потрясенно прошептала.

- Возможно, очень редкий случай, однако это не отменяет сего факта. Они пытались спасти его, малышка, но долбанная спираль... Мне так жаль, правда, мне очень-очень жаль.

- Я...я... в шоке, - только и смогла выдавить и моргнула, потом снова и снова. Но нет, не оттого, что плакала, или хотела плакать. Просто я затуманенным мозгом пыталась, как пазлы сопоставить события. Это было невероятно, невозможно и... больно. Становилось еще больнее. Я потеряла не только Малика, но и крохотную жизнь внутри меня, маленькое подтверждение того, что, возможно, любовь была.

- Ты расскажешь, что произошло после того, как ты поехала домой?

- Расскажу, но лишь один раз. Ты мамочке моей звонил?

- Да...

- Отлично, вам обоим расскажу. А пока просто не трогай меня, пожалуйста, - попросила и перевела невидящий взгляд в окно. Происходящее накатывало как снежный ком, хотя нет. Как лавина... тебя сметает огромной волной, и мало того, что тебя уже захоронило в завале, волны продолжают накатывать снова, глубже погружая тебя в безысходность ситуации. И чем дольше я смотрела в окно, почти не моргая, тем больше становилась похожа на манекен. Нет эмоций, нет слез, отстраненное выражение лица. Я даже думать уже не могла, просто не было сил. Зачем пытаться искать ответы, если их попросту нет?

Просидела я так долго, если честно, даже шея затекла от того, что была пару часов повернута в правую сторону. Стук в дверь... я повернулась и встретилась с взволнованными глазами мамы.

- Милая моя, доченька, как же ты напугала меня! - едва сдерживая слезы, сказала мать и присела прямо на кровать рядом со мной, крепко обняла, прижав к теплой и такой родной груди.

- Привет, мамуль, - прошептала, уткнувшись в ее плечо. Наслаждалась близостью самого родного человека, той, что никогда не отвернется, что бы я ни сделала.

- Что случилось? Расскажешь? - спросила она, взяв мое лицо в руки.

И я начала рассказ. Говорила тихо, сдержанно, но не скрыла ни детали. Все, начиная с того, как мы поссорились, как он поставил ультиматум. Как я выбрала, поехала, увидела. Сделала паузу - сглотнула и продолжила. Открылась, выворачивая душу наизнанку, выплеснула все, что чувствовала, всю свою боль. Выговорилась... долго описывая ту зияющую дыру, что образовалась внутри. Легче не стало, совсем не стало. Рассказав, я просто уткнулась маме в плечо. Мамуля заплакала, она всегда была эмоциональна у меня, пусть немногословна, но если переживала, то всем своим огромным и любящим сердцем.

- Мам, не плачь... все будет хорошо, - вымученно улыбнулась, стерев слезы с прекрасного лица.

- Моя девочка, такая взрослая, такая сильная. Даже когда тебе так больно, ты пытаешься успокоить меня. Поедешь со мной? Возьмем Виталика, отдохнешь, позагораешь. Покушаешь деликатесов. Тебе все равно около месяца нельзя будет танцевать.

А я и не стала сопротивляться, побыть рядом с матерью, забыться и сменить обстановку было самым разумным в данный момент. Виталик согласился сразу, и это очень многое значило для меня, ведь этот фестиваль был для него важен больше даже, чем мне.

Через неделю меня выписали, обколов мою несчастную попу уколами. Я кряхтела недовольно, ибо сидеть было больновато, а мама ободряюще смеялась, говоря, что у меня не попка, а ягодка теперь... И это потому, что она похожа на гроздь разноцветного винограда: синий, фиолетовый, зеленый, желтоватый. Плевать, все равно больно. Меня не оставляли одну ни на минуту, либо мать, либо Виталик всегда были рядом. И знаете, я не так сильно страдала из-за Малика, как из-за неимения возможности танцевать. Ведь теперь лишь танец остался в моей скучной жизни. О ребенке, а точнее, о его потере я старательно не вспоминала, пытаясь сказать сама себе, что это был сон, кошмар, да что угодно, но не плачевная правда. И у меня иногда получалось, а порой, прикусив кулак до боли, хотелось выть волком, глядя в окно или в потолок. И нет отдушины... нет любимого, нет танца - нет жизни. Я впадала в апатию, все становилось бесцветным и даже любимое какао не выводило меня из этой трясины, что поглощала меня глубже и глубже с каждым днем, с каждым часом. Хотя прошла ведь всего-то неделя... а время лечит, со временем забываешься, но только оно уж очень медленно стало течь, словно издеваясь, будто упивалось моей тоской и унынием.

- Ну что, малышка, такси подъехало, едем сейчас к тебе в отель, забираем вещи и потом в аэропорт, я уже отложила билеты нам троим, - прощебетала мамуля, зайдя ко мне, а я сидела, пялясь в окно, это теперь моя любимая привычка, мое успокоение и занятие.

- Хорошо, - коротко отвечаю и выдавливаю улыбку, лишь бы успокоить ее нервы. Она и так слишком много переживает, а усложнять самому близкому человеку жизнь я не хотела, я не имела на это права. Она всегда жила для меня, все отдавая без остатка, и теперь заслужила свое счастье, личное, светлое.

- Ты умница, ты боец, я так горжусь тобой, моя девочка, - обнимает меня, подбадривая, и помогает встать.

- Спасибо, мам, - шепчу ей и улыбаюсь уже искренне, пусть и едва заметно, но зато улыбка достигает глаз. Она от сердца, она в знак безмерной благодарности.

- Не за что, это самое малое, что я могу сделать для тебя. Ладно, не будем о грустном, идем.

И мы выходим из больницы, от которых меня теперь будет бросать в дрожь, нервную и наболевшую. Я сажусь в такси, затаив дыхание. Низ живота до сих пор периодически побаливает, но мне сказали, что это нормально. И даже обнадежили, что я, возможно, еще в этой жизни стану матерью, правда, всего-то процентов сорок, что это произойдет.

И я сама виновата, ведь тогда я так сильно выгнулась, произошло смещение, плод в матке чуть сдвинулся и напоролся на ненавистную спираль, а после уже было то, что было. В общем, моя матка в данный момент в плачевном состоянии, мне выписали кучу таблеток и строжайше запретили даже бегать ближайшие полтора месяца. И это было воистину печально, ведь сидеть на месте я больше всего ненавидела.

Перелет был самым обычным, однако как только я вышла из самолета и вдохнула суховатый воздух, мне стало легче. Трусость, я знаю, но я была так рада, что убежала от тех мрачных городов, которые знали мою жизнь, мои тайны, мою боль. Здесь я чужая, и я ждала начала новой главы в моей жизни. Я верила... Пока у меня было только это. Приехали мы спустя полтора часа к красивому роскошному дому, вокруг него росли необычные деревья и мамины кусты роз. Я невольно улыбнулась: даже здесь, даже сюда она привезла частичку себя. Войдя в дом, не сдержала восторженного возгласа. Все было настолько органичным, стильным и уютным, что я словно пришла и вправду к себе домой. Сдержанные тона везде, от пастельного до светло-зеленого. Мягкие ковры, картины и вазы с цветами. Потолки расписаны явно вручную, ибо там были целые произведения искусства. Изящно и со вкусом, но неброско. А вот моя спальня удивила меня больше всех, мама словно давно ждала, что я окажусь тут.

Это была светло-кофейная или цвета какао с молоком комната. На стенах в некоторых местах красовались игривые пузырьки, под потолком искусно нарисована пенная линия, как тонкий слой пенки на вершине кружки с какао. И да... дверь в комнату была на манер ручки у чашки, очень необычно и безумно красиво. Экстравагантно. На полу лежал цвета парного молока мягкий, мохнатый ковер. Легкие шторки нежного персикового цвета драпировали окно. И даже кактус стоял на подоконнике. Ну не чудо ли? Вдоль одной из стен располагалось литое бесшовное зеркало. Красивый шест стоял почти посреди комнаты, на потолке в уголках вмонтированы лампочки, а в серединке подвешен маленький диско-шарик. И, казалось бы, по стилям тут целая смесь, однако все так идеально вписывалось и вливалось друг в друга. Красивая большая кровать с балдахином, куча подушек в творческом беспорядке на ней. А резная деревянная спинка из какого-то темного дерева - просто изумительна. Весь мой восторг было просто не передать. Комната моей мечты, сбывшейся в данную минуту. Настроение улучшилось на пару градусов, и я посчитала это хорошим признаком и отличным началом. Но как только опустилось солнце, а небо стало темно-синим и ярко заблестели звезды, моя тоска вернулась.

- Как ты? - услышала после стука в дверь.

- Нормально, - выдохнула, сидя подобрав ноги на подоконнике.

- Ты живешь в чашке с какао, все должно быть отлично, - улыбнулся мне Виталик и, взяв плед, стал меня как маленькую укутывать.

- Эй, мне почти двадцать, - возмутилась, но не мешала.

- Я помню, ты таблетки выпила? - спросил он, присев рядом.

- Выпила, папочка.

- Красиво тут, - завороженно произнес мой друг, глядя на ночное небо. И я была с ним полностью согласна. Мы просидели еще очень долго молча, плечом к плечу, думая каждый о своем. Но стало немного, самую чуточку легче, словно мы поговорили, не произнеся и слова. Вот так оно бывает, с кем-то просто хочется молчать, кого-то просто понимаешь без слов. Я так и уснула, положив голову на его плечо.

...

В таком темпе прошло две недели. Я выходила днем в сад, что был возле дома, пару раз окунулась в бассейне, а остальное время проводила в комнате. Читала, слушала музыку, но к ноутбуку и даже телефону, как к лихому злу не подходила не на шаг. Решившись... пошла к Виталику.

- Виталь... у меня просьба.

- Что случилось, Кукурузка? - насторожился он сразу.

- Удали, пожалуйста, все мои аккаунты в соц. сетях. И мне надо в тату-салон.

- Тату-салон, сайты... - пробормотал он и стал что-то быстро набирать на ноутбуке, похлопав по месту рядом с собой.

- Завтра в полдень идем в салон, я нашел тут один. А по поводу сайтов - диктуй пароли.

Закончив с этим неприятным для меня делом, остаток дня я провела в постели с книгой. Меня теперь хотя бы оставляли одну. На следующий день я съездила в салон и поразилась расценкам, однако удивилась и качеству работы. Смело выбрала тату, большое, интересное. Мне нужно было забить его имя... и теперь на моем боку красовалась девушка. Черноволосая загорелая танцорка. Она стала воплощением меня. Плечо тоже решила изменить, теперь там будет не надпись, а красивый, алый как кровь цветок. Я была довольна, что уничтожила последние напоминания о нем. И теперь могла без болезненного вздоха смотреть на свое тело.

Подведем итог: прошло три недели, а я уже исправила тату, удалила о себе всю информацию в соц. сетях, и сменила обстановку. Для начала, считаю, это громадная работа.

 

Глава 11

Шли часы, а казалось, что дни... Шли дни, словно недели, а недели - как месяца. Время издевательски медленно текло. Тело изнывало, как и душа, требуя эмоций, требуя танца. Но было нельзя, все еще нельзя. Я сидела, часами слушая музыку, закрыв глаза, двигала руками, представляя, что танцую. А тоска душила, как стальные холодные пальцы, сдавливала, и казалось, уже не хватало воздуха. Ничто не радовало, не вызывало улыбки. Я закрылась, забилась внутри себя. И все снова было серым, бесцветным, унылым. Я обвела взглядом свою комнату, отпила какао, что стояло в кружке у кровати, не чувствуя его вкуса. Смотрела в окно, не видя ничего там. Нет красок, нет радости, нет жизни. Присев в большое кресло, я сидела, глядя в одну точку, как постоянно в последние несколько дней.

- Ром, - слышу голос, но сил отвечать попросту нет. Не хочу...

- Рома...- голос уже громче, а мне все так же плевать, не трогайте меня, не зовите, меня нет...

- РОМИНА!!! - вскрик над ухом, а я и не дернулась, я в своем маленьком сером мирке.

Меня грубо встряхивают за плечи, привлекая к себе внимание.

- Что? - без эмоций спрашиваю Виталю, зло глядя на него.

- Ром, это уже не смешно.

- А я и не смеюсь, если тебя вдруг заслепило, - огрызаюсь я и отворачиваюсь. А дальше - по классике жанра, меня хватают, закидывают на спину и тащат на улицу. А я не сопротивляюсь, так даже проще, быстрее отстанет. Сад, лавочка, обед. Как в больнице, блин, только там не такие назойливые медсестры, а тут тирания. Я съела все с тарелки, не чувствуя вкуса, даже не знаю, что ела. Ибо не смотрела, элементарно не интересно.

- Ромин, ну сколько можно? Ну чем дальше, тем хуже, - начал он свою недушещипательную речь. Спросите, почему я злюсь? Да потому, что меня достало, когда мне каждые несколько часов задают одни и те же вопросы: Ром, ты как? Ром, все в порядке? Ром, все хорошо? Да не хорошо мне, и не в порядке, и я никак! - хотелось крикнуть, да так, чтобы стены пошли трещинами. Но я не смела грубить, не могла, не позволяла совесть. Они пытались помочь, только делали это неправильно.

- Почему ты опять молчишь? Поговори со мной, Ромин... я умоляю тебя. Не закрывайся.

Я молча вздохнула, посмотрела на него. Он не понимает... никто не понимает. Но еще неделя, всего неделя, и я смогу танцевать. Вот что нужно мне, вот в чем я нуждаюсь и без чего не могу.

...

Семь утра, а я уже лежу и, разомкнув глаза, смотрю в потолок. Вдохнув поглубже, плавно сажусь и смотрю в окно. Сегодня все будет по другому, сегодня все изменится. Встаю и переодеваюсь, смотрю на себя в зеркало. Внешне все та же, почти... Мои глаза потеряли блеск, заинтересованность в происходящем, нет в них огня. Он погас, он ушел, его забрали. Я встряхнулась, нахмурившись. Я хозяйка своей жизни, я путеводитель, я свой компас, я сила, я танец, я жизнь. И пошло все к чертям собачьим. Ярость поднималась изнутри, как волна, словно сжигающая все на своем пути лава, кипящая, устрашающая, смертельно опасная. Я включила музыку и медленно присела на пол, стала растягивать сопротивляющиеся мышцы. Медленно, не спеша села на шпагат. Дала время телу привыкнуть, а после стала потягиваться. Месяц покоя - и тело снова ленивое мясо. Я злилась, но продолжала. Спустя примерно полчаса я встала с пола. Мышцы ныли, руки слегка дрожали. Выбрав песню, стала сливаться с мелодией... Она была агрессивная, резкая и порывистая, как раз под мое настроение. Я, блаженно выдохнув, закружилась, после встав плавно, ибо нельзя было резко давать нагрузку, а жаль... Я пыталась парить, лететь, но не могла, душой не могла. Я стала почти безумно двигать руками, делать обороты, так что едва не кружилась голова. Мало... мне всего было мало. Но резче, сильнее, импульсивнее, агрессивнее... было нельзя. На меня накатывало, меня уносило, я чувствовала себя тонкой березкой, на которую идет мощное наводнение. Я гнулась, но сносило, эмоции, дикий шквал эмоций прорвал. Я упала, упала и чувствовала, что взрываюсь, что не могу это контролировать, чувствовала, как что-то вырывается изнутри. Мой дикий вопль разрезал комнату, в нем было столько боли, что казалось, треснут стекла, разобьется и рухнет все вокруг. Но музыка, которая громко играла, заглушила его. Я ударила кулаком по полу, потом снова, снова, снова... слыша свои всхлипы через заложенные уши. Крики вырывались с рыданием, я сотрясалась всем телом, задыхаясь от этого шквала, я сломалась. Бешеные глаза оглядывали комнату, пелена из слез застилала... Нет-нет-нет!!!! Я не буду плакать, я не могу! Я никогда не плакала, это слабость, это... Я не слабая, я не могу позволить себе отпускать эмоции, они убьют меня, утопят в своей глубине. НЕТ! Орала на себя внутри, вставая, встряхнулась и снова начала танцевать. Поворот, взмах руки, громкий бит, я рванула вперед, словно выплывая из этого смертоносного течения, выныривая из водоворота, пытаясь себя спасти... Но я снова упала. И опять слезы и крики, вопли, полные такой глубокой тоски, что все сжималось внутри. Боль тупым ножом терзала сердце, а я-то свято верила, что оно умерло в моей груди. Больно, больно, больно... Оглушительно до такой степени, что я выла, скулила, как побитый зверь. Срывала голос и била кулаками о деревянный пол. Истерика... Из меня с потоком слез, всхлипов, выходило все то, что я так держала. Меня подхватывают на руки, крепко прижимая к твердой груди. Знакомый запах, родной...

- Ш-ш, Кукурузка моя, моя сладкая девочка, тсс, - слышу шепот на ухо, вцепляюсь в его плечи, как в единственную опору. Меня трусит, руки дрожат, а слезы непрерывным потоком льются из глаз.

- Плачь, милая, поплачь и отпусти, не держи в себе, - его слова не помогают, это не успокаивает. Но я, уткнувшись в его плечо, плачу... так, как никогда в жизни, не могу остановиться, просто не могу. Это сильнее меня. Немой вопрос застрял внутри... Почему? Почему так больно... Разбил, раскрошил, уничтожил... Заполнил меня тоской, затопил болью, переменил, испоганил, испортил... НЕНАВИЖУ! Все так сильно, все так больно, так невыносимо. Невыносимо терять. Невыносимо терпеть, осознавать. Невыносимо понимать... Сердце ноет, рыдает и вопит вместе со мной, оно тоскует и изнывает, требуя черноту твоих глаз, прося хоть один поцелуй, нужный до горечи, ведь я все еще помню, но больше не жду. Я не прощу, не приму, не смогу. Но любовь так просто не убить, ее не задавить, не утопить. Ее невозможно прогнать, вычеркнуть, искоренить. Она просто заседает глубоко внутри, не слушая твоих доводов, ей плевать на твои мольбы, она пришла и так просто не уйдет, ей плевать на боль, ее не трогают твои слезы. Она жестока, она смертоносна, она ядовита. Я больше не хочу любить, боже заберите это из меня, вырежьте и уничтожьте, искорените, похоронив навеки. Хочу стать пустой, слышать гуляющий с завыванием ветер внутри, что будет сквозить, прогоняя ненужные мысли и воспоминания. Хочу застыть и стать камнем, лишь бы не было настолько больно. Заберите это, не хочу эмоций, не хочу чувств, ничего я больше не хочу...

- Милая, моя хорошая, я рядом, запомни, что я буду всегда рядом, - слышу шепот, но не хочу слушать, это все обещания, а потом боль, которая сжигает изнутри, как кислота, выедает зияющие дыры... Убивает все тепло внутри. Но ведь это Виталик, мой добрый друг, почти брат... И я верю, ему я верю. Хорошо? Будет хорошо? Ладно...

- Когда? - шепчу осипшим голосом, все еще крепко вцепившись в него до синяков, поскуливаю, ибо слез уже попросту нет. Обида от предательства тяжелым балластом висит и тянет, тянет меня ко дну, а я карабкаюсь из последних сил. Цепляюсь за родное тепло, за заботу, за мягкие крепкие плечи, помогите...

- Скоро, скоро все изменится, маленькая, совсем скоро. Просто потерпи, хорошо? - мое лицо в его руках. Серые глаза цвета пасмурного неба внимательно смотрят в мои, заглядывая прямо в душу. Отражая мою боль. Как же с ним хорошо, я бы доверила ему свою жизнь, я бы отдала ему всю себя в благодарность. Я утыкаюсь в его лицо своим, соприкасаясь лбами, и долго смотрю, молча, пронзительно. Редкие слезинки стекают по слегка загоревшим щекам.

- Ты ведь не бросишь? - спрашиваю едва слышно, не отводя глаз, не моргая, я жду ответа, правда, жду.

- Не брошу.

- Пообещай, - вырывается, я замираю, боясь, что скажу что-то, что может все испортить. Убить этот особенный момент, прервать этот контакт.

- Обещаю, Ромина, я не брошу, не оставлю, не предам, - серьезно говорит, даже не пробуя отодвинуться. И я знаю, я все знаю, милый Виталик, что ты гей, что больше дружбы никогда не будет, но безумный мозг отключен, сердце вовсе разбито, а я хочу тепла. Губы касаются, ища спасения, забыться, хочу забыться... Он удивлен, но не двигается. Я прижимаюсь ближе, целую отчаянно, но нежно. Мягкие губы со вкусом шоколада, ведь он его так любит. Я знаю о нем все, я помню каждое его слово. Он друг... или не друг. Надо остановиться, знаю, понимаю, но я безумна в своем горе. Он не отталкивает, обнимает крепче в ответ, он понимает, всегда меня понимал. Я закрываю глаза, почти жмурясь. Руки скользят под его майку, приятный, теплый, такой родной.

- Прости, прости, - шепчу и снимаю его майку, прижимаясь снова.

- Шшш, если это тебе поможет, я на все согласен, - чувствую горячее дыхание на шее, легкие поцелуи и тепло. Мне тепло, а это главное. Нет одежды, нет преград, а музыка все еще играет, в комнате полумрак, лишь свет от яркой луны. И я понимаю, что это не Малик, я знаю, что совершаю ошибку, но когда он заполняет меня, я лишь крепче прижимаю его к себе. Зарываясь руками в его волосы, вдыхаю запах его кожи и отключаюсь. Он был так нежен, так чуток... Сладкий, ласковый мой Виталик, мой друг. Он спас, он вытащил, он стянул голыми руками тяжелый камень, что висел на моей шее и тянул вниз. Он разбил лед, что сковывал разбитое сердце. Заполнил собой пустоту, что образовалась внутри. Не было животной страсти, не было огня, что обжигает и вырывает крики из груди. Было тепло, он согревал меня, мою душу, тело. Ласкал, едва касаясь, медленно скользя внутри. Я потерялась во времени, сливаясь с ним, как в идеальном танце с идеальным партнером. Это было по-другому, все было по-другому, но от этого не менее приятно. А после я, просто дрожа, держала его, чувствуя вес его тела на моем, его дыхание на своей шее. И стук его сердца...

- Как ты? - тихий шепот, внимательные глаза снова смотрят на меня.

- Теперь лучше, - выдавливаю улыбку. Я доверяю ему, с ним хорошо.

- Ты понимаешь, что мы сделали? - растерянно смотрит, ему, похоже, неудобно.

- Жалеешь? - спрашиваю спокойно, а сердце замирает.

- Я давно хотел узнать, как оно, с девушкой-то.

- Любой?

- Нет, не любой, ревнивица, - закатывает глаза, и все вроде, как и раньше, словно ничего и не произошло, если сфокусироваться на нем и только на нем.

- Подсознательно всегда меня хотел? - слабо улыбаюсь, но искренне, от сердца.

- Возможно, я сам не знаю, но я, если честно, в шоке.

- Я тоже, но я не жалею. И я все понимаю, - заверила его. И я честно так думала, это была терапия, без какого-либо продолжения.

- Идем в душ, буду мыть тебя, плаксу, - шутит и щелкает меня по носу, встает с меня, а я почти стыдливо отвожу глаза. Стесняюсь... А он смеется звонко и тянет к себе.

- Не смешно, - шикнула, но улыбнулась. Я жива, снова жива. Но боль скребется внутри, как кошка, которую заперли.

- Ты что, меня стесняешься? Я видел тебя уже голой, кстати, не раз. И тебе было плевать.

- Ты был геем, если что. И я не спала с тобой...

- Я и сейчас гей, - улыбается и тащит в душ с собой.

Моет меня, вытирает и заносит на руках в комнату, укладывает, одевается, ложится рядом, обнимая.

- Спасибо, - искренне говорю, обнимая его в ответ.

- Спи, Кукурузка, завтра будет новый день, - целует, как и всегда, в лоб и я спокойно засыпаю в тепле его рук. Без кошмаров, что душили, без болезненных снов с воспоминаниями, без снов вообще.

 

Глава 12

День по-прежнему сменялся ночью, звезды озаряли небесную гладь, и все шло своим чередом, но казалось, мимо меня. Неловкость быстро прошла между нами с Виталиком после того секса, это помогло мне, шокировало его, а в остальном все было, как прежде. Я снова стала бегать по утрам, днем тренировалась, а вечером танцевала. Лето закончилось, а после и осень, пришла зима, хотя температура была все еще не ниже пятнадцати градусов. Свой день рождения я не отмечала, наотрез отказавшись и даже слышать ничего не хотела. Подарки пришлось принять и сесть за ужин, что был по-праздничному велик, а в остальном все было как в обычный рядовой день. Я пыталась заполнить сама ту пустоту, но не могла. Сны становились словно явь, а в них был он, до сих пор... Воспоминания, как кровавые порезы в мозгу, убивали, снова все повторялось, и я была на грани. Слабачка! Меня хватило всего на пару месяцев после того срыва. Сидя на полу в комнате без света, я включила музыку. Прикрыв глаза, медленно двигала руками в стороны, пытаясь расслабиться. Я искала эмоции внутри себя, пыталась выплеснуть их в танец, возродиться в нем. Не получалось, я могла изобразить лишь тоску и боль, безысходность и отчаяние. Я больше не парила, я не плыла, не было улыбки в танце, не было жизни. Но не танцевать и вовсе было выше моих сил.

Легкий бит ненавязчиво разрывал тишину, мелодия лилась, а я, как губка, впитывала ее. Я буду дождем, холодным и неприветливым. Я буду ливнем, что орошает землю, беспощадно вдалбливаясь в нее, буду грозой, что рассекает небо, разрезая его на неровные куски, стану громом, что своими раскатами оглушает. И ливень - это мои слезы, гроза - моя боль, а гром - тоска.

Я начала плавно, двигая лишь корпусом, после вступили руки. Наклонилась в бок, а после изменила положение тела в другую сторону, раскачиваясь. Кружила, срываясь с одного место на другое. Метнулась из одного конца комнаты, резко запрыгнула на пилон, прокручивалась, закрыв глаза, упала и покатилась по полу, выгнулась и услышала раскат грома за окном. Усмехнулась горько, я как будто призвала дождь. Он был здесь редким явлением, обычно не больше пяти-шести раз за зиму.

Каждый дождь был многолик, по-моему. Он даже не Янус, у которого два лица. Он - Маска, текучая и беспрестанно меняющаяся, и каждый человек видит в его облике то, что предназначено только ему. Дождь рождается, живет и умирает, чтобы возродиться вновь. Дождь несет жизнь всему живому на земле. Он дарит утешение и радость. Он навевает уныние и скуку, он дает силу жить, и он убивает.

Ветер неожиданно затих за окном, но затем вдруг одним мощным порывом поднял столбом пыль на дороге у ворот и закружил ее вместе с сорванными листьями. Где-то далеко грозно пророкотал гром, и первые крупные, редкие и тяжелые дождевые капли упали на сухую землю. На миг мне показалось, что все замерло, но уже через пару секунд началась настоящая вакханалия. Стало почти темно от набежавших туч. Ветер бешено крутил и гнул ветви грозно шумящих деревьев у дома. И вдруг мощные струи косого дождя хлынули потоком, застучали по крыше и карнизу, залили оконные стекла. За мутной пеленой летящей воды исчезло все. Сверкнула первая молния, и гром ударил над головой с такой яростью и мощью, что весь дом содрогнулся. А я, как завороженная, смотрела на стихию, что бушевала за окном. Я хотела чувствовать, хотела ощущать те эмоции, что передает природа. Распахнув окно, охнула от того, как грубо ветер ударил меня в лицо, словно пощечина. Меня окатило ледяной водой, отрезвляя, но спустя миг я лишь, как зачарованная, выставила руки навстречу дождю, стоя уже в мокрой тонкой майке, с мокрыми волосами, как кошка, что была под ливнем... а я всего-то сижу на подоконнике. Со стороны, возможно, это выглядело безумно, ведь от такой погоды стоит спрятаться. А меня она успокаивала. Я впала в транс, не обращая внимания на то, что дрожу, а губы уже бледнеют от холода и по лицу, словно слезы, стекает вода с волос и кончиков ресниц. А может, и я плачу? Вместе с небом? Не знаю... Холод, холод, холод. И внезапно я прижата к горячему телу, окно закрывается. И я уже сижу с раздвинутыми бедрами и смотрю в лицо встревоженному Витале.

- Ром, ты зачем такое творишь? Ты чего пугаешь меня? - шепчет он, стирая теплыми руками воду с моего лица. А я смотрю и молчу, словно язык проглотила. Мне холодно, так холодно, и не только телу, холодно душе. Я не знаю, что он увидел в моих глазах, и не понимаю почему, но его губы накрыли мои, мягкие, сладкие и почти обжигающе горячие. Притянул к себе, наплевав на то, что я вся мокрая.

- Что ты делаешь? - шепотом спросила я, глядя на него.

- Спасаю тебя, глупая, - услышала, перед тем как моя мокрая майка с хлюпающим звуком приземлилась на пол. Дрожь по всему телу от обжигающих прохладную кожу касаний. Я выгнулась от ощущений, острых, необычных. Но я доверяла ему, он не обидит, с ним хорошо, тепло и спокойно. С ним я жива. Его дыхание опалило сосок, что сжался от возбуждения и прохлады. Тихий стон - и я прогибаюсь еще сильнее, уткнувшись макушкой в холодное стекло, а мокрые волосы, рассыпавшись, прилипли к плечам и спине... Одежды уже нет, лишь стихия за окном и тусклый свет в комнате. Медленная музыка отдавала эротизмом ситуации. Я горела с ним, и плевать, что я сижу на подоконнике, чувствуя, как глубоко он входит в меня. Как заполняет, возвращая к жизни. Его губы и руки, сбившееся дыхание. А после тихий шепот, не разбирая слов, и полный экстаз, что накрывает с головой. Этот вечер мы провели вдвоем, но не как друзья, мы были любовниками, он дарил тепло и телу и душе...

...

Спустя месяц Виталик загнал меня в клуб, увидев, что туда требуется танцовщица, и нет, не стриптизерша, и даже не go-go, им нужна была девушка, которая станет гвоздем программы. Слишком большого рвения я не проявляла, но согласилась попробовать, и дело было не в деньгах, с ними проблем-то не было, я хотела быть чем-либо занята, убивать время, забивать голову хоть чем, а то пустота в мыслях порой сводила с ума.

Посмотрев, с чем я буду иметь дело, померив приблизительные костюмы и прослушав примерную музыку для выступлений, я пошла домой.

- Ну, что? - спросил Кексик, как только мы вышли.

- Не знаю, это не совсем то, что я бы хотела, но так как выбор невелик, да и клубов, в которых контингент схож с СНГ, мало, потому попробую, - честно ответила.

- Вот именно, попробуй, а потом я тебя домой заберу.

- Нееееееет, нет-нет. Я не вернусь, не проси... - замотала головой.

- Ну, пока ты не готова, а вот потом...

- Нет, - твердо и сразу сказала я.

- Это сейчас нет.

- Закрыли эту тему, - буркнула, пихнув его, за что меня наградили далеко не добрым взглядом, но промолчали.

...

Я стала много тренироваться, посвящая себя отработке движений, что-то меняла, продумывала, загружала себя максимально сильно, чтобы даже времени подумать о чем-либо другом не было. И это, правда, помогало. Становилось лучше от того, что есть цель, что есть, к чему стремится, есть, чем занять себя. Одно лишь смущало: абсолютно все мои выходы должны были быть сексуальны, каждый танец должен был нести желание, распалять зрителя. Я же привыкла танцевать душой, а не телом, теперь вот придется перебороть себя. Однако легких путей я не искала никогда, потому с головой кинулась в этот омут.

Главой сего заведения был мужчина, с виду ему было не больше тридцати, похотливый взгляд, курчавые темные волосы и серо-голубые глаза. Его нельзя было назвать некрасивым, но он не привлекал, не заставлял глаза возвращаться к нему. И вот сегодня мой первый рабочий день. На подготовку мне дали около двух недель, и теперь мои костюмы были готовы, музыка подобрана, движения отточены. Легкое волнение имело место быть. Я выглянула из-за шторки, наблюдая, сколько посетителей пришло уже в клуб, на удивление народа было много. А так как я сегодня первый раз выхожу, то должна сделать все, чтобы меня запомнили, захотели увидеть еще раз.

Пять минут до выхода, Виталик разминает мне плечи, однако напряжение не уходит. Я нервничаю!!! Я! НЕРВНИЧАЮ!!! Дико причем, что само по себе удивительно, ведь обычно я не слишком волнуюсь, но, судя по всему, последние месяцы настолько выбили меня из колеи, что я теперь стала намного больше себя критиковать.

Три минуты до выхода...

- Кукурузка, все будет на высшем уровне, ты умница, - слышу ободряющий шепот, а следом получаю чмок в висок.

- Ох, Виталик, я тебе уже несколько жизней задолжала, как минимум, - отвечаю и делаю глубокий вдох.

- Давай, встряхни честной народ, лапонька!

И я бы возмутилась тем, что после этих слов он шлепнул меня по попке, да вот идти надо было. Потому, наградив его злобным взглядом и шикнув, как кошка, медленно выплыла в зал. На мне было черное боди, потрясающе подчеркивающее мои соблазнительные формы, короткие шортики, абсолютно символические, оливкового цвета и в тон им кожаные перчатки без пальцев. На каблуках я чувствовала себя уверенно и привычно, потому одела неброские, но стильные черные босоножки на толстом каблуке с ремешком на щиколотке. Волосы, естественно, распущены, а макияж достаточно сдержан, лишь накрашенные реснички и обильно увлажненные прозрачным блеском губы, что придало им объем.

Музыка громко, почти оглушительно взорвалась, как только я дошла до центра под внимательными взглядами... Изучающими. Я никого здесь не знаю, как и меня, я чужая, я другая, я лучшая - сказала я себе и наклонилась резко в бок. Прищелкнула пальцами и улыбнулась, я чувствовала себя хищницей, о дааа, я на охоте. Повела по кругу головой, рассыпая волосы по плечам и спине, мягко раскачивала бедрами в такт набирающей все более быстрый темп мелодии. Подключила руки, что словно невесомо парили возле тела, создавая видимость касаний, а после прогнулась вперед, обведя взглядом присутствующих, делая заинтересованный вид. Хотя я не видела тех, на кого смотрела, в мозгу была другая картинка. В мечтах я была в лесу, густом, почти непроглядном. Я бежала или убегала, это не важно. Сам факт того, что адреналин плескался в крови, резковатые движения сменялись плавными и соблазнительными наклонами, я выгибалась, как кошка, голодная, страстная, дикая, но в тоже время мягкая. Я, как и всегда, не заметила, когда музыка стихла, лишь закончив танец замерла и пришла в себя. Восторг на лицах был лучшей оценкой, аплодисменты - лучшей платой. Я, чуть склонив голову якобы на прощание, вернулась в подсобку, в которой сразу попала в крепкие знакомые мне руки.

- Я же говорил, что все будет на высшем уровне.

- Говорил, - пришлось согласиться, уткнувшись в его плечо, я устала, много работала и переволновалась.

- Ну что, домой? - вопрос, а следом - вжик, и мои шорты нехотя спускаются под напором рук с бедер.

- Ага, и зачем ты меня раздеваешь? - приподнимаю бровь.

- Чтобы ты переоделась, пошлячка, - закатывает глаза, хотя я-то знаю, что ему нравится, когда я поддеваю его на тему того, что мы занимались сексом, и не раз причем.

- Да? И месяц назад ты снимал их для этого?

- Поговори мне тут еще, - фыркает, но в глазах озорной огонек, его от меня не скроешь.

- И что будет? - насмешливо спрашиваю, позволяя ему меня раздевать.

- Уеду.

Улыбка с моего лица сползает мгновенно. Я не хотела думать о том, что ему придется уехать от меня, хотя понимала, что рано или поздно он это сделает. Это навевало тоску, которую я гнала в спину от себя.

- Ром, ну что такое, почему опять это лицо маленького обиженного котенка?

Кажется, он вздохнул в конце. Я обуза... Я знаю, поэтому молча скидываю остатки одежды и начинаю быстро одеваться под его внимательным, изучающим взглядом.

- Ромин, малышка, я пошутил, - начинает оправдываться, а я опять как истукан, машинальные действия, привычные, отточенные. Как робот. Надела, застегнула, поправила. Расчесала, завязала, оценила в зеркале, что получилось. Повернулась, закинула сумку на плечо и пошла. А не тут-то было, я уперлась носом в грудь перед собой.

- Все в порядке, - уверенно и спокойно говорю, чувствуя, как в меня незаметно, словно дым, пытаются прокрасться грусть и безысходность, радуясь своему возвращению.

- Ты кого обмануть пытаешься? Поехали со мной, малыш, - обнимает, мы выходим из клуба, попрощавшись с охранниками на входе.

- Я не поеду, говорила уже тысячи раз, не хочу туда, там боль, там воспоминания и старая жизнь. Не могу, я не готова, и закрыли тему.

- Упрямая, я не хочу уезжать, но надо. И так подозреваю, что моя группа развалилась, ибо, когда я звонил неделю назад, узнал, что пара человек уехала, им попросту надоело меня ждать.

- Я понимаю и насильно не держу.

- Кто же тебя греть-то будет, - улыбнулся он, правда, грустно...

- Сама согреюсь или найду себе вон хахаля в клубе, - беззаботно выдала и глянула на него.

Он аж в лице переменился, казалось, как дракон извергать огонь сейчас начнет.

- Что? Ты чего скривился так? - не поняла я его выражения.

- Ты издеваешься? Какой хахаль? - психовано спросил.

- Ты что, ревнуешь? - захохотала, пихнув его в бок, а следом покрепче обняла. Забавно, мой Виталик ревнует, хотя он и к Ма... забыли... Резко оборвала свои мысли, не желая даже имя вспоминать.

- Не смешно, - буркнул обиженно.

- Ты гей, забыл? - постучала по его виску указательным пальчиком.

- Пару раз с тобой забыл, - ехидно кинул Кексик в ответ.

- Мы с тобой так и не поговорили по этому поводу ни разу.

- А о чем тут говорить?

- Ну как о чем, мы друзья, ты вообще гей, однако несколько раз мы занимались сексом, причем пара из них была по твоей инициативе.

- Не отрицаю, и я не знаю, что тут сказать.

- Тебе-то понравилось? - насмешливо приподняла бровь.

- А это было не очевидно? И что за вопросы? - начал он возмущаться, а кончики его ушей предательски покраснели. Весьма, кстати, забавное зрелище.

- Ладно, молчу, - подняла руки, показывая жестом, что сдаюсь, но посмеиваясь внутри.

И мы медленно побрели домой.

*Бонус*

POV Виталик

Я уехал через пару месяцев. И лишь потому, что уже был уверен в том, что Ромина будет в порядке без меня. Выходя из здания аэропорта, вдохнул непривычный для своих легких воздух, была весна в самом разгаре, дождливо, сопливо и не слишком красиво. И видимо, нет смысла скрывать то, что я уже по ней скучал. Наши отношения были больше, чем простая дружба, мы были родными, очень близкими людьми друг для друга. Все, что было между нами, не казалось мне неправильным ни на секунду. Вернувшись, распаковал вещи и поехал к матери. Та, естественно, пыталась удушить меня от радости в крепких объятиях, а после допрос с пристрастием.

Справившись с задачей, я устало вывалился от нее и побрел к парню из моей группы, весьма надеясь, что та еще существует, точнее, что от нее остались хотя бы крохи.

- Здравствуй, Виталя, - слышу приторно-вежливый голос, смутно знакомый. Оборачиваюсь...

А там стоит Малик собственной персоной, ни капли не изменился, все такой же тупорылый мажор. Я просто киваю в ответ, ведь даже сказать ему "привет" будет слишком большая честь. Собираюсь уйти, отворачиваясь.

- Стой, послушай... - начинает он, заставляя меня с недовольным вздохом повернутся обратно, нахмурив брови и сделав весьма серьезно-грозный вид.

- Чего тебе? - выдавливаю, скривившись. Ну, вот не умею я эмоции прятать так хорошо, как хотелось бы.

- Ты знаешь, где она? - спрашивает, а в голосе так и слышна надежда. Ха, раскатал губу, уродец, так я ему и сказал, она только отошла.

- А зачем тебе?

- Как это зачем? - начинает срываться, между нами никогда не было и капли понимания или хотя бы малейшей дружеской симпатии.

- Малик, забудь, а хотя - нет. Плачь, плачь и вспоминай, потому что такой, как она, ты больше никогда не встретишь, - ядовито сказал ему, вспомнив, какая она, идеальная девушка. И не будь я абсолютным геем, ну ладно, почти абсолютным геем, я бы точно был с ней.

Я увидел те эмоции, что промелькнули в его глазах, на секунду мне стало жаль его, но лишь на секунду.

- Виталя, пожалуйста, ради всего святого, я хочу хотя бы поговорить с ней. Мне это как воздух необходимо. Я искал ее, долго искал... Я даже в Египет летал, но это физически невозможно - найти человека, не зная, в каком месте, хотя бы примерно, живет ее мать.

- Ты сам виноват.

- Что она говорила? Почему так резко уехала? - увидев, что я хотя бы кое-как отвечаю, начал спрашивать.

- Что ты моральный урод. Не успела она уехать на денек, как ты стоишь и лобзаешься со своей курицей Виолеттой, - фыркнул я в ответ.

- Все-таки она видела, - прошептал он, глядя себе на руки, где, кстати, не было кольца. Неужто не женился, какая жалость.

- Видела своими глазами. А знаешь, я бы на ее месте устроил тебе бучу на месте, а она тихо уехала с разбитым сердцем, она хотела все бросить ради тебя, сорвалась первым же рейсом домой. А ты... впрочем, я рад, что так вышло, и тем более рад, что ты многого так и не узнаешь никогда, - практически прошипел ему в лицо и пошел в противоположную сторону.

- Терять мне уже нечего, почему не расскажешь? - не унимался тот, идя следом. Вот везет же мне, как утопленнику, нарваться в первый же день на него. Как хорошо, что малышка со мной не поехала. А то сейчас бы нарвалась вместе со мной.

- Не расскажу, живи и мучайся, зная, что упустил, а упустил ты очень многое.

- Ну, Виталя, ну ты же мужик. Чего тебе стоит-то сказать, а?

Я злорадно хотел сказать что-то вроде "о, да, я мужик, и я согревал ее постель, когда она ушла от тебя, и со мной она тебя забывала", но решил, что благоразумнее промолчать.

- Виталя, - обогнав меня, преградил он мне путь.

- Что?

- Пожалуйста.

И что ему сказать? Что она была беременна? Вряд ли он расстроится, а я обещал не раскрывать ее секрет никогда. Сказать, что я спал с ней? Это было после него, и уже не так сильно причинит ему боль.

- Что конкретно ты хочешь узнать?

- Где она?

- В Египте, - коротко ответил.

- Она перебила тату? - спросил он то, что я не ожидал, у меня даже глаза чуть округлились.

- Да, сразу же почти, - решил сказать правду, ну она об этом не просила молчать, по крайней мере.

- Она все та же внешне?

- Ага. Только внутри другая, - грубо кинул ему в ответ.

- Она не приедет сюда больше, да?

- Нет, не приедет, она и мысли не допускает, что вернется. У нее прекрасная работа и все отлично.

- Просто скажи, что я сожалею, когда увидишь ее, скажи, что я был кретин, и ее я вряд ли в этой жизни забуду.

- Я подумаю, а теперь прощай. И да, мне тебя ни на каплю не жаль.

Произнеся последнее, я ушел под его тяжелый взгляд. Настроение было испорчено, потому я вернулся к матери, чему она была удивлена, и, побеседовав с ней, лег спать.

POV Малик

После разговора с Виталей я был сам не свой. Отчетливо понимаю теперь, что не увижу ее никогда. Этот год прошел медленно и мучительно, и порой мне казалось, что я состарился лет на десять, не внешне, правда, изнутри. Я не женился, и даже более того,я расстался с Виолеттой сразу же, просто не смог быть с ней. Почему? Все очень просто: потому что лишь потеряв, понял, что безумно любил Ромину, настолько безумно, что пил первые пару месяцев после ее пропажи. А из этого состояния меня вытащило рождение дочери, которую я видел три-четыре раза в неделю, стараясь лишний раз не встречать ее мать. Мне было стыдно, больно и невероятно горько. Воспоминания душили, не давая спать. Все напоминало о ней, казалось, даже ветер шептал мне ее имя. Я бредил ей, потихоньку сходя с ума. Отчаянно смотрел по сторонам, везде ища ее глазами. А находя хоть слегка похожую на нее девицу, спал с ней, зовя ее Роминой... Но я сам виноват, сам сломал, сам испортил, убил те чувства. И нет возврата, ведь время не вернуть, ошибки не исправить, а как же хотелось...

 

Глава 13

Отъезд Виталика огорчил меня, даже больше, чем просто огорчил. Я ходила хмурая, как туча, а ночью утыкалась носом в подушку и сопела, сдерживая тоскливые слезы, но мужественно не сдавала позиции, ведь только смогла достигнуть внутреннего равновесия. Работа все больше привлекала, я замечала, что иногда даже жду смену. Танцевать я стала не один, а несколько номеров за вечер, тем самым нагрузка была выше. Что радовало, ведь чем меньше свободного времени, тем реже глупые мыслишки лезут в голову. Был лишь один минус в моей работе: навязчивое внимание мужчин к моей персоне, постоянные звонки с незнакомых номеров, записки, подарки, все вместе. Сразу, не буду скрывать, это было даже приятно, однако теперь стало надоедать. Меня расстраивал еще и тот факт, что мне никто не нравился. Абсолютно... общаться? Да. Разговаривать? Да. Но что-то большее? Нет, нет и нет. Не привлекало, не тянуло, не цепляло взгляд. Все были серыми, однообразными, обычными. Или же я настолько изменилась? И если раньше меня можно было описать несколькими словами: взбалмошная, импульсивная и эмоциональная, то теперь было одно слово: безразличная. И мне правда было плевать, я скучающе осматривала все вокруг, поведение было даже слегка надменным, если смотреть со стороны. Настоящие эмоции были лишь в танце, там была ярость, боль, тоска, страсть, в танце было все, танец был всем.

...

Мне уже двадцать два, не много, но и не мало. Вы спросите, что же изменилось? Ничего, почти ничего. Та же работа, то же место проживания. Одно лишь изменилось - я сумела забыть, забыть его окончательно, любовь усохла, как цветок на пустынной земле. А я была этому рада. Ведь теперь мое сердце было закрыто для нее, не допущу больше никогда, не позволю появиться ей в моем сердце. Я едва сумела склеить его, собрать все мелкие осколки и долго, кропотливо и терпеливо приводила его в порядок. Теперь оно было целым, я была целой. Для всех, но сама-то знала, что склеена, знала, где есть шероховатости на поверхности, видела шрамы, ощущала их.

Я уговаривала Виталика приехать, ведь со дня его отъезда два года назад мы больше не виделись. Хотя очень часто созванивались, слали друг другу подарки и были в курсе любых, даже мельчайших изменений в жизни каждого. Он признался мне лишь недавно, что тогда, по приезду встретил Малика, рассказал об их разговоре, и что удивительно - у меня внутри ничего даже не дернулось. Словно я говорила об абсолютно чужом мне человеке, ничего не значащем. Это ведь прошлое, уже далекое. А в настоящем ему не место.

Уломать его приехать все же получилось, и я не могу сдержать улыбки, вспоминая, что мы творили первую неделю после его приезда. Во-первых, я взяла даже отпуск на две недели в честь его приезда. Во-вторых, мы выпили, наверное, половину запасов алкоголя моего отчима, ну, а в-третьих, я уже начинала сомневаться, правда ли он гей. Ведь когда мы напивались, начиналось безумие, вещи летели в стороны, голос срывался от стонов, а его спина была похожа на поле боя - вся исцарапанная, а плечи в синяках с четким очертанием моих зубов. Я с усмешкой подкалывала его, а тот лишь закатывал глаза и говорил что-то вроде: Кукурузка, ты единственная особа женского пола, которая способна возбудить меня. Я проверял.

В ответ я громко хохотала, хотя прекрасно знала, что это правда. Я аномалия! Меня хочет мой друг гей, круто, что тут скажешь. Он же, гаденыш, пользуясь тем, что я скучала по нему, ненавязчиво уламывал меня вернутся с ним. Сразу я брыкалась и отмахивалась, после молчала, ибо не было сил доказывать, что мне там делать нечего. А в итоге он контрольным доводом добил меня. Оказывается, что та самая Оксана давно ждет моего возвращения и будет совсем не против, если я буду работать в ее клубе. Это льстило, ведь ее клуб был, можно сказать, элитным, и заработок и танцы, что еще надо-то? И когда я практически поддалась на его уговоры, подключилась моя мамочка, которая стала на сторону Виталика. Выхода не было, и я согласилась, но поставила условие, что поеду только после того, как отмечу двадцатитрехлетние в Египте. Которое я отметила, надо сказать, с огромным размахом.

Мы поставили на уши весь клуб, я танцевала до упаду, реки мартини и шампанского, легкие закуски и кучи десертов. Горы подарков... И хоть я не особо любила праздники, но этот день рождения отчего-то хотелось отметить просто крышесносно.

Яркие вспышки светомузыки, диско-шары под потолком и клубы дыма. Громко кричащая музыка заставляла вздрагивать внутренности в такт. Оглушало и дурманило... А я кружилась, танцевала, закрыв глаза, то одна, то с Виталей. Наслаждалась свободой, пустотой в мыслях. Упивалась тем, что сама себе хозяйка и могу творить все, что душе угодно. На следующее утро я смутно помнила, что вообще произошло. Нет, сразу все было прилично. Мы танцевали, выпивали, веселились... А потом... Я закрыла лицо руками и захохотала на всю комнату, разбудив Виталика, что спал под боком.

- Ооо, Ром, убавь звук, голова отваливается, - пробурчал тот недовольно.

- Ром, это в последний раз, - перекривилась я, припомнив ему вчерашние слова.

- Ты о чем? - приоткрыл он глаз уже с интересом.

- Вспоминай, что мы натворили вчера, Кексик, - загадочно протянула, вспоминая подробности.

- Твой тон меня пугает. Говори давай, поганая баба, - со смешком плюхнул он лицом мне в живот, заставив ойкнуть.

- Ладно, подсказка: текила, подсобка... - начала я.

- О, бог ты мой, я вспомнил, - перебил он меня, шумно выдохнув.

- Нас не застукали? - с надеждой спросил он, подняв голову.

- Неа, но все были очень расстроены, что я уволилась. Я, знаешь ли, привыкла уже там работать.

- Ты посмотри, как быстро она от темы секса к работе перепрыгнула,- ехидно выдавила эта зараза, получив по носу от меня следом.

- А что толку говорить об этом, ты же сам сказал - это в последний раз. Так что забудь, а точнее, не забывай, - засмеялась я и встала на ватных ногах.

- Так забыть или нет?

- Как твоей гейской душеньке угодно, - развела руки в стороны и побрела в душ.

- Такое, блин, забудешь... - пробубнил тот еле слышно и стал копошиться на кровати. Он воистину невыносим по утрам.

Мамик моя ходила грустная, но не уговаривала остаться. Прекрасно понимая, что если я что-то решила, то вряд ли отступлю. Вещи собирала я медленно, даже слишком медленно, словно оттягивая момент отъезда. Мой старый дом Виталик продал, как и машину... Потому начальный капитал у меня был немалый. Плюс все, что я заработала за эти три года. Возвращаться в свой город я не захотела, да и Виталик, собственно, переехал, и теперь жил в столице, практически в центре, и яро уговаривал меня помогать ему, преподавать хореографию. Ребят он набрал, они стали неплохой командой, а так как через четыре месяца, или чуть больше, планировался крупный фестиваль, Кексик тормошил меня, чтобы я решила скорее: с ними я или нет.

В день отлета я проснулась, уверенная в том, что поступаю правильно. По обыкновению утром была пробежка, после завтрак, душ и сборы окончательные. Чемоданов было намного больше, чем когда я только приехала сюда... Ну, вот люблю я красивые вещи, хотя кто их не любит-то?

...

Люблю перелет. Чем? Ощущением, что ты выше всех проблем, выше вообще всех... ты в облаках... Глядя в иллюминатор и видя пушистые облака, что как взбитые сливки разливаются по голубой глади неба, я всегда улыбаюсь. Как жаль, что нельзя сесть на крыло самолета, свесив ноги и разведя руки в стороны, жадно вбирать в себя это ощущение свободы. Было раннее утро, и солнце еще не припекало, оно лениво поднималось из-за горизонта, освещая небо золотисто-розовым светом. Истинная красота, натуральная. Она завораживала, подталкивала на размышления. С высоты полета объекты, что были на земле, казались точками, никчемными букашками... Я усмехнулась своим мыслям, продолжая рассматривать сменяющиеся картинки за маленьким круглым окошком.

- Мечтаешь? - выбил меня из моих размышлений голос.

- Нет, любуюсь, - пожала плечами и, достав телефон, сделала снимок.

- Уже скоро прилетим.

- Люблю летать, я даже не заметила, что уже около пяти часов прошло.

- Не вижу ничего прекрасного в долбанном перелете, у меня все затекло, меня тошнит и тут не особо вкусно кормят, - начал свою тираду друг мой.

- Зануда, - выдохнула, глянув на него. Нам сообщили о том, что мы готовимся к посадке.

Приземлившись без происшествий, поднялись и пошли на выход. Выйдя из самолета, я вдохнула полной грудью непривычный влажный воздух. отчего голова чуть закружилась. Забрав багаж, поехали к Виталику, и спустя два часа мы были в его квартире.

- Мне нужен интернет, срочно.

- Зачем? - приподнял бровь Виталя, распаковывая чемоданы.

- Ну, хотя бы для того, чтобы поискать жилье.

- Ты можешь у меня, собственно, пожить какое-то время, и позвони Оксане, - дал мне указания этот невыносимый. Что я и сделала... Да-да, иногда я его слушаю. Но я решила сразу все-таки залезть в интернет, разыскав там пару объявлений. Записав адреса и телефоны, решила, что самое время позвонить той самой брюнетистой мегере.

- Слушаю, - ответил грубоватый женский голос.

- Это Ромина, - сказала я сразу, возможно, это было не слишком вежливо... но мы с ней никогда особо не ладили, потому формальностями можно было легко пренебречь.

- Здравствуй, Ромина, - мне кажется, или ее голос потеплел?

- Здравствуйте, Оксана, мне Виталик сказал, что у вас что-то есть для меня.

- О да, девочка, есть. Я открыла уже два года как свой клуб в центре. И я была бы рада видеть тебя среди девочек, что работают у меня.

- Какие виды танцев, сколько рабочих дней и какая оплата? - перешла сразу к делу.

- Какая ты юркая, - засмеялась она. - Приходи завтра вечером в клуб, там все обсудим. Как раз присмотришься, оценишь.

- Разумно. Во сколько?

- Около семи, не раньше.

- Отлично, тогда... до завтра, Оксана?

- Да, до завтра Ромина.

Я поморщилась от ее тона и откинула телефон, все же эта особа мне была не по душе. Но выбор невелик, а перспективы хорошие, значит, придется терпеть. Остаток дня мы провели, валяясь на диване и смотря фильмы, а после, уставшие, так и уснули.

 

Глава 14. Часть первая.

Далее рассказ идет в реальном времени.

Утро... Я встала рано, даже слишком. Было примерно полседьмого, Виталя посапывал себе спокойно, а я уже варила какао. Выпив этот вкуснейший напиток, выскользнула из квартиры и побежала к стадиону, что был через дорогу, хоть одно радовало, а то пришлось бы бегать вокруг дома. Стадион пустовал, и не мудрено - ведь в такую рань мало кто занимается. Прохладный ветерок недружелюбно проник под толстовку, тем самым подстегивая меня увеличить скорость. Волосы развеваются на ветру, мышцы чувствуется напряжение и легкое покалывание. Привычное и одно из полюбившихся мне ощущений. Ритмичная мелодия в наушниках, и, не собираясь вникать в суть текста песни, что звучала, я подпевала, перебирая ногами в такт. Время своего бега я привыкла считать песнями, а не минутами, и потому спустя шесть треков я потрусила обратно в квартиру. Организм бунтовал из-за смены обстановки. Ненавижу акклиматизацию. Захожу себе в квартиру и спотыкаюсь о мохнатое вопящее существо. Зло смотрю под ноги, а там милейший щеночек, померанский шпиц, господи, какая прелесть!!! Беру этого негодника на руки и начинаю тискать.

- Я же говорил, что ей понравится, - слышу голос, незнакомый голос причем. Отрываю взгляд от поскуливающего комочка радости и встречаюсь с золотисто-карими глазами незнакомца. Мало того, что еще рано довольно-таки, у меня в руках живое существо, которого тут еще час назад не было, так еще и гости.

- Кукурузка, не смотри ты так убийственно, это Дерек, мой друг, - влезает сонный Виталик.

- Друг? - скептически приподнимаю бровь, почесывая Феликса за ушком, ну вот и имя само придумалось.

- У него есть девушка, - закатывает тот глаза, а тот самый Дерек начинает откровенно смеяться над нами. Поняв, что выгляжу как минимум глупо, улыбаюсь, глядя уже дружелюбнее. И нет, я не ревную... мы ведь договорились, что то, что было в Египте, там и останется, а здесь мы все те же Виталик и Ромина - друзья и тому подобное.

- Хм, я Ромина, - протягиваю ему руку, тот мягко ее пожимает и садится в кресло.

- Ты есть хочешь? Я могу суши заказать или пиццу.

- Неа, Кексик, я что-нибудь приготовлю, хватит жрать всякую дрянь, - отрезаю тоном, не терпящим возражений, и, нехотя отпустив мохнатое чудо, иду в душ. Еще не прикрыв дверь, слышу хохот Дерека...

- Кексик? - с насмешкой вопрос и снова смех.

- Дерек, заткнись, - шипит Виталя, упс, похоже, я чуть подпортила его амплуа серьезного хореографа. Закончив водные процедуры, вышла и застала их на кухне, потягивающими какао. Прислонилась к стенке, разглядывая профиль нового знакомого. Шатен с рваным бобом на голове, который, по-видимому, слегка отрос. Медовые глаза в обрамлении длинных ресниц, красивый изгиб бровей, в меру полноватые губы. Красивый, что уж тут скрывать. Высокий, подтянутый, даже из-под майки четко прослеживался рельеф его тела, но он занят, а жаль... Давно мне никто не приглядывался. Я решила, что уже достаточно долго разглядываю его и известила о своем присутствии.

- А мне? - спросила, приподняв бровь, буровя взглядом Виталю.

- Вон твоя кружка, неужели ты думала, что я о тебе, наркоманке, забуду? - с укором качает головой, обидчивый наш. Сажусь за стол, тяну к себе кружку.

- Песик теперь мой? - спрашиваю их обоих.

- Твой, - получаю ответ от парня напротив меня. Я одариваю его сомнительным взглядом, ну недоверчивая я... Перевожу глазоньки на Виталика.

- Не смотри на меня так. У него их несколько, так я одного для тебя попросил, ты же вроде как любишь собак.

- Безумно люблю, - поправила его, попивая горячий напиток.

- Имя придумала?

- Ага, Феликсом будет, - улыбнулась, и тут этот клубочек прибежал в кухню. Я его утащила на свои коленки и стала поглаживать.

- Только ты можешь собаку назвать Феликсом.

- А что, тебе уже тут-то не нравится? И, кстати, пойдешь со мной квартиры смотреть? Заодно надо в салон попасть, может, тут машинка есть толковая.

- Ром... ну, поживи ты у меня, куда ты несешься? Вчера только прилетели. Пойдем сегодня на тренировку, познакомлю тебя с ребятами, покажу тебе наши залы.

- Не хочу я быть обузой, ты и так со мной в Египте натерпелся, - отмахиваюсь от него.

- Позвал бы меня кто в Египет натерпеться! Сколько ты там был? - влезает в разговор шатен.

- Год, а потом еще семь месяцев, - сказал Виталик, а Дерек присвистнул, откинувшись на спинку диванчика.

- Недурно, я хочу сказать; а ты сколько там жила? - перевел он свои глаза цвета жидкого золота на меня.

- Почти четыре года. Завидно? - с усмешкой спрашиваю.

- Честно? Очень. Нам бы с Кариной вырваться куда, а то в городе все лето просидели.

- Я отдохнула на полжизни вперед. Во сколько тренировка? - спросила, уже вставая из-за стола.

- Ближе к вечеру, так что не впадай в транс и иди, собирайся, выйдем пораньше, - поддел засранец.

Собираюсь я быстро, так что вскоре была готова. Покрутив телефон в руках, все же решила позвонить по парочке номеров. Цены почти заоблачные, в Египте можно за такую цену спокойно купить жилье. Крайне недовольная результатами, я пошла тормошить Виталика. Практически насильно выперла его из квартиры, забрав щеночка с собой. По пути мы зашли в зоомагазин, где я накупила кучу всего и вся. И теперь несла в руке комфортабельную сумочку для малыша, а Виталик, вздыхая, тянул мои пакеты.

 

Глава 14. Часть вторая.

Было около четырех, когда мы, наконец, пришли на тренировку, беззаботно посмеиваясь и тиская мохнатого дружка. Зашла я в зал с приветливой улыбкой, которая вмиг сползла, стоило мне увидеть контингент, с которым я буду работать. Я начала поочередно рассматривать каждого детально настороженным изучающим взглядом.

Дааа... команда была воистину живописная, если смотреть чисто внешние факторы. Красивые, грациозные и изящные. Всем явно за двадцать. Парень, с которым я познакомилась накануне, был с огненно-рыжей красавицей, видимо, это и есть его Карина. Хороша... мягкие черты лица скрашивали ее почти хищный взгляд, глаза же были глубокого синего цвета, которые схожи с моими, кстати. Рядом с ними стояла блондинка - точеная фигурка, длинные прямые волосы с пепельным оттенком разделены на ровный, словно под линейку пробор, серые глаза. И если у Виталика глаза отдавали теплотой, то у нее был ястребиный взгляд, не меньше, уж точно. От взгляда брюнетки, что вальяжно раскинулась на полу возле зеркала, я бы поежилась, будь я младше и менее закалена в этом плане. Черные волосы, как воронье крыло и отливают синевой. Черные глаза, глубокие, злые, совсем неприветливые. Ее оценивающий взгляд казался убийственным, она увидела конкурентку и не скрывала того, что ей это не по душе. Ее формы впечатляли, и не в плохом смысле. Сочная грудь выпирала, буквально желая вывалиться из разреза короткого топа. Тонкий стан и сексуальные, женственные бедра. И да, мне предстояло выиграть маленькую игру в гляделки с ней. Даже не сомневаясь, кто победит, я проследила за ее уходящим от меня взглядом и встретилась глазами с весьма недурным собой брюнетом. Его льдисто-голубые глаза, да-да именно льдистые, ибо они, казалось, потрескивали от того, как он был сосредоточен, странно... очень странно, они были не холодные, а заинтересованные, изучающие. На голове - творческий беспорядок, схожий с тем, что имелся вместо прически у Дерека. Красивый, даже слишком. Я с некоторых пор боюсь таких вот особ. И судя по буравящему взгляду черных глаз девицы, она на него крепко запала. Рядом же с ним разминался кудрявый блондин, и снова голубоглазый, но глаза его были настолько яркие, что, казалось, и не свои вовсе. Практически бирюза... Он, пожалуй, единственный улыбался, несмотря на напряжение в воздухе. У самого же зеркала в непринужденной позе стояла девушка с волосами цвета искристого шампанского. Красивый цвет, и у нее не менее красивые, насыщенно-зеленые глаза. Единственная из девочек улыбалась мне, достаточно приветливо.

Виталик кашлянул, встав справа от меня.

- Ребята, это Ромина. Теперь она со мной в паре будет преподавать, так что прошу любить и жаловать,- решился он нарушить тишину.

- Это Карина, о ней ты уже слышала из уст Дерека утром, рядом с ними Элина, злая брюнетка - Веста, золотце наше Ирка, кудрявый - это Леша, этот лапуль Саша, - перечислил он быстро, а я едва успевала отмечать в мозгу особенности каждого и запоминать имена.

- Ясно, - кивнула и повела плечами от напряжения. Девушки пожирали меня глазами, готовые броситься и растерзать. А вот мужской контингент изучал почти нахально. Мерзость какая... И тут моя полюбившаяся мелочь затявкала, привлекая внимание. Я присела на корточки и выпустила из переносной сумки щенка, погладила его ласково, тот и рад стараться, стал виться вокруг моей руки.

- Так вот куда ты сплавил одного, - с укором заметила рыжая. Сказала она это тихо, однако из-за того, что все молчали и даже музыка не играла, слышно было всем абсолютно.

- А мне не дал, я тебе это припомню, Дер, - надулась Элина в ответ, темноволосая лишь фыркнула и встала с пола, демонстративно отвернувшись. Ну вот, началось, кто-то будет задевать, кто-то игнорировать... Ненавижу вливаться в уже состоявшийся коллектив.

- Я не понял, что за хрень происходит? - недовольно спросил Виталик, поставив руки в боки, забавное зрелище, я вам скажу, я еле сдержала нервный хохот, сделав вид, что очень занята своей сумкой.

- Какая такая хрень? - слышу приятный бархатный голос, боковым зрением приметив, кто обладатель. Им оказался тот самый кудряш. Я запомню...

- Я привел свою лучшую подругу, невероятно талантливую, да просто ахренительную, блин, а вы кривитесь, и это, по-вашему, нормально? - пыхтел мой грозный друг.

- Тшш, Кексик, не заводись, - шепнула ему, чмокнув в щеку. - Я переодеваться, нет времени на склоки, мне надо еще к Оксане к семи, а уже время...- добавила следом и, подцепив пакет со шмотками, пошла в сторону помещения, куда мне указал Дерек, ну хоть на этом спасибо.

Раздевалка была самая типичная - стенка со шкафчиками и две длинные деревянные скамьи. Скинув джинсовый комбинезон, стала натягивать шорты, чуть более приличные, чем тягаю обычно дома, одела борцовку, но, не желая светить тату на плече, накинула свободную майку, стянув ее на одну сторону, тем самым оголив другое плечо. Она была коротенькая, даже до пупка не доходила. Сделала свободный хвост на затылке, выпустив пару прядей, которые беспорядочно свисали вдоль лица. Сложила вещи и, нацепив высокие кеды, вышла к своей "команде".

- Скоро фестиваль, точнее, не слишком скоро, но так как время летит всегда незаметно, начинаем уже сейчас придумывать программу, - начал Виталик и посмотрел на меня.

- А она с нами? - спросил кто-то, я, правда, не приметила кто именно, но голос был девичий.

- Она будет ведущей, на первом плане. Основной, скажем так.

Я от удивления чуть не икнула. Он что, издевается? Я только пришла, и мало того, что меня и так как львы овечку разглядывают, так он еще и дал им повод порычать. Браво! Что тут скажешь-то...

- Ну, раз она так хороша, то пусть покажет свой уровень, - подала голос брюнетка, злорадно ухмыляясь. Вот как? Ладно.

- Предлагаю батл, я против вас всех, - спокойно сказала и повела шеей, хрустнув позвонками.

- Ты такая самоуверенная? - приподняла бровь девушка Дерека. О, еще одна... Господи, спаси и сохрани в этом логове змей.

- Имею право, разве нет? - нагло спрашиваю, я умею давать отпор, красавица. И не таких штучек видела.

- Ром, их семеро, а ты одна, думаешь, это разумно? - влез Кексик, за что был награжден убийственным взглядом от меня.

- Растяжка, а после я выберу пару треков, и начнем, - проигнорировала я его вопрос намеренно.

- Какая растяжка? - заинтересованно спросил блондин.

- Сейчас увидите, - ухмыльнулась, услышав смешок от Виталика, уж он-то знает, какая у меня тщательная подготовка.

- Повторяйте за ней, - просто сказал он, откашлявшись, ну якобы... в самом деле, пытался не заржать.

Я подошла к самому зеркалу, встав к ним спиной. Словила пульт, который метнули не мне, а скорее, в меня. Облизала пересохшие губы и стала щелкать треки. Диски-то я заставила Виталика мои притащить. Там все было отобрано, в лучшем, так сказать, виде. Найдя требуемый трек, включила, встряхнулась, отгоняя ненужное напряжение. И медленно села на шпагат. Сфокусировав свое внимание на тянущихся мышцах и музыке, стала неспеша делать элементы, разогревающие тело. Прогибалась то в одну, то в другую сторону, тянула носочки, выгибалась практически на мостик. Удостоив вниманием большую часть мышечной массы, выключила музыку. А в ответ молчание, ну абсолютное.

- Она всегда так разминается? - услышала вопрос от хм, вроде Саши, если память не подводит.

- Ага, - коротко кивнул Виталя, а в глазах у него так и плескались бесята, вот же жук, а.

- И к чему это? Показуха? - недовольно скривилась Веста. Ох, сбить бы спесь с нее, чем я и займусь в скором времени.

- А это к тому, чтобы у вас пластика была лучше, разработанные мышцы после не так сильно ноют от нагрузки, - спокойно ответила, пока Кексик не стал заступаться. Я так-то не лыком шита, сама за себя постоять могу.

- Готова?

- Ага, - ответила, передав ему пульт, встала на позицию. Первая, как я и ожидала, захотела выйти против меня брюнетка.

Уровень им показать? Ладно... я покажу. Начнем со свободной импровизации. Я переступила с ноги на ногу, чуть прогнувшись, прищелкнула пальцами в такт, ну, а дальше как всегда, вела уже не я, а музыка, которая рулила мной вовсю. Резкие элементы сменялись плавными, грубые - сексуальными. Я же была расслаблена, отпустила себя, чувствуя себя мячиком для большого тенниса, давала отпор каждому, кто в последующем выходил против меня. Кто-то был агрессивнее, кто-то наоборот, практически в шутку танцевал. Как и принято везде, на выход каждого давалось по минуте, только вот у них по одному заходу, а у меня минута против каждого. Музыка остановилась. Тело слегка ныло оттого, что я танцевала довольно энергично и немало времени, причем без перерывов почти. Стояла, пытаясь выровнять дыхание и утихомирить пульс. Волосы растрепаны, легкий румянец на щеках.

- Довольны теперь, или у кого-то претензии? - нарушил тишину Виталик.

- Пусть покажет то самое выступление финальное, которым ты нам мозги вынес,- отозвалась девочка с волосами цвета ирисок.

- Песня эта есть у тебя? У меня на этих дисках ее нет, - отозвалась я, попивая воду и тиская Феликса одновременно.

- Нету, завтра покажешь. Тебе же уходить скоро, Оксана явно захочет, чтобы ты танцевала, так что посиди, отдохни.

- Оксана Шелест? - удивленно спросила Карина.

- Она самая, - кивнул самодовольно Виталик. Ты посмотри, гордость так и распирает засранца. Я насмешливо выгнула бровь, когда тот глянул на меня.

Посидев еще двадцать минут, послушав типа тихий шепоток про мою нескромную особу, пошла принимать душ и переодеваться. Закончив со всем этим делом, вышла со своими вещами. Итак, у меня около тридцати минут, чтобы добраться до того клуба, впритык.

- Виталь, пакеты и собака на тебе.

- Я знаю, иди-иди, а то опоздаешь еще. Наберешь мне, я, может, подъеду заберу тебя.

- Не надо, я на такси приеду, - отмахнулась от него. - Всем до завтра.

Выйдя из здания, вдохнула свежий воздух, поправила сумку на плече и поковыляла. Насыщенные будни мне предстоят, однако, теперь. Тренировки, работа... хотя оно и к лучшему. Дойдя, наконец, до клуба, была приятно удивлена. Здание оказалось впечатляющим, интересный дизайн, войдя же, не менее удивилась интерьеру и обстановке в целом. Все не напыщенно, но с отменным вкусом. И вот вышла та самая Оксана, хозяйка сего царства...

 

Глава 15

- Нравится? - прямой вопрос, вместо "привет" или хотя бы "добро пожаловать". Но я знала, что подобного ожидать от нее глупо. Она никогда не была слишком приветлива и даже более того - она славилась своей прямолинейностью и некой грубостью.

- Здесь комфортабельно, - коротко ответила я, уверенно глядя на нее. Ей нравилось, когда собеседник не боялся дать отпор. Откуда я это знаю? А все очень просто, Виталик рассказал мне всю ее подноготную.

- Какая ничтожно низкая оценка сему шикарному месту, - ухмыльнулась брюнетка, окинув меня оценивающим взглядом, который теплел с каждой минутой.

- Мне нравится это место, но я ведь пришла сюда не для того, чтобы давать оценку заведению?

- Все верно, люблю твою прямоту. Иди за мной, - с кривой улыбкой сказала хозяйка и двинулась на второй этаж, где, судя по всему, были комнаты VIP и столики. Я молча следовала за ней по пятам, рассматривая с нескрываемым интересом обстановку. Людей практически не было, лишь бармены и обслуживающий персонал шнырял туда-сюда. Парочка девушек беседовало на диванчиках, что стояли вдоль стены на втором ярусе. Они, видимо, были танцовщицами, это было заметно по их повадкам. Я слишком давно занимаюсь танцами, чтобы суметь безошибочно распознать таких же, как сама.

Девицы были напыщенные, тщеславие читалось в презрительных взглядах. Они были как ленивые, наглые кошки, медленно моргающие и знающие себе цену. Вероятно, они не знают, что я буду работать здесь.

Скрывать не буду, подобные взгляды всегда были лучше любого попутного ветра в спину. Меня именно они заставляли рвать когти, стремится пуще прежнего вперед, не останавливаться, пока не достигну апогея. Потому я ответила им их же монетой, похабно расплывшись в неприятной ухмылке и, вздернув подбородок, пошла за Оксаной. Свернув за диванчиком направо, я вошла следом за ней в подобие офиса и прикрыла дверь. Присела в кожаное кресло, расположившись поудобней.

- Девушки, мимо которых мы прошли, тут работают, они могут стать твоими серьезными конкурентками. Они двоюродные сестры и отменно умеют критиковать даже самых лучших, так что будь готова.

- Это что, забота? - хмыкнула я.

- Нет, просто предупреждаю заранее, они успели извести не одну и даже не двух.

- Я учту. Теперь хочу подробности о самой работе непосредственно. Тонкости работы с дикими кошками я как-нибудь сама пойму.

- Работаешь с четверга по понедельник, включительно. С семи вечера до четырех утра. Вторник и среда - выходные дни. Оплата понедельная, чаевые полностью твои. Три-четыре выхода за вечер, парные и соло.

- Музыка, стили, костюмы?

- Согласовывается со мной. Стили различные, но в основном свободные, хип-хоп, стрип-пластика и пол-дэнс. Можно что-то свое добавлять, но опять-таки любой придуманный элемент обговаривается со мной.

- Я не буду танцевать стриптиз, - сразу же отрезала.

- Почему?

- Я не собираюсь оголять свое тело на публике.

- А если не полностью?

- Смотря что вы имеете в виду под "не полностью".

- Нижнее белье, достаточно закрытое. Думаю, подобный компромисс тебя устроит,- уверенно отозвалась она, сложив руки в замок на коленях.

- Возможно, устроит. Что еще мне необходимо знать?

- Знать? Пожалуй, это все. А вот я хочу посмотреть на то, как ты усовершенствовалась за эти годы. Слышала, что ты работала в Египте главной танцовщицей клуба.

Я удивленно моргнула, похоже, слухами земля полнится. И как она скажите мне, могла об этом узнать?

- Работала, - не стала отрицать. Но и раскрывать всех карт не собиралась.

- О тебе хорошо отзывались. Что ж, идем в соседнюю комнату, она своего рода тренировочное помещение, посмотрим на тебя.

- Посмотрим?

- Ну да, я и мои девочки. Или ты думала, что я буду прятать тебя до первого рабочего дня?

- Отлично, ведите.

Я встала и поправила сумку на плече. Неуютно, появилось навязчивое желание поежится или встряхнуться, но я не хотела доставлять подобного удовольствия ни ей, ни ее пташкам. Мы зашли в помещение среднего размера, под потолком плоские длинные лампы, несколько пилонов и пара деревянных лавок вдоль стен, одна из которых была полностью зеркальная. Стены приглушенного синего цвета. Абсолютный минимализм, и он был мне по вкусу.

- Музыку? - спросила я, приподняв бровь, после того, как не торопясь переоделась. Одна из тех недружелюбных особ включила проигрыватель. Я решила, что исполню свой основной рабочий выход. Этот танец я не знаю, как описать словами. В нем я словно издеваюсь, соблазняю. В этом танце я наглая, дерзкая, каждым движением, каждым жестом, улыбкой я выказываю высокомерие. Я чувствую себя уверенно, хозяйкой, желанной, страстной и недоступной. Песня, что зазвучала, была мне знакома, даже более чем знакома, она была одной из моих ходовых. Случайность? Не верю в случайности, увы.

Я растворилась в ритме, просто отключилась. Слушала трек, сливалась с ним. А куда спешить? Молчание, напряженное, нетерпеливое, но никто не проронил и слова. Тишина лишь на пару секунд, после едва слышный щелчок - и все тот же трек вступил снова.

Я ухмыльнулась, прикрыв глаза, и стала покачиваться под первые аккорды. Повела шеей на манер разминки, однако это уже был своего рода вступительный элемент. Бит... я резко прогнулась в сторону, выкинула руки вперед. Корпус стремительно сменял свое положение. Я была гибкая, как змея, плавная и хищная, как кошка. Не спорю, в этом танце была капля вульгарности, но вся эта дикость разбавлялась невесомыми взмахами руки и легкой кокетливой улыбкой, практически невинной, если бы не блеск хитрых глаз. В движении я сорвала резинку с волос, грубо встряхнув головой, рассыпала их по спине и плечам, я играла с ними, накручивая локон на пальчик, а после резко приседала на корточки, чтобы в следующий миг уже волнообразно и неспешно подниматься. Я любила подобные моменты, когда ты доверяешь телу, отпуская мысли. Казалось, что даже малейший бит и тот отражается на мне, ведь подрагивали даже кончики пальцев. Я работала от и до, мимика, жесты, движения. Техничность, музыкальность, отточенность. Однако я танцевала расслабленно, в свое удовольствие, улавливая на себе внимательные взгляды, от удивленных до изучающих. Хотели зрелища? Решили, что имеете право давать мне оценку? Отлично, я покажу, на что способна. С наглой улыбкой я крутанулась вокруг оси, падение - и я на коленях, крадусь в сторону своей начальницы. Я в трех метрах от нее, круговое движение головой, волосы вихрем вскружились, стегнув меня по лицу. Начинаю медленно вставать, скользя ладонями по своим изгибам, не прерывая при этом зрительного контакта с Оксаной. О да, я больше не та сопливая девочка, хотя я и тогда не была слаба. Резко повела плечами под бит, встряхнула грудью и с широкой улыбкой прокрутилась по кругу, подняв руки над головой, прищелкивая пальчиками и соблазнительно водя бедрами в стороны. Начинаю медленно, спиной приближаться к шесту, описываю дугу вокруг него и взбираюсь на самый верх. Несколько порядком сложных трюков, звуковая яма... падение с резкой остановкой у пола. Тишина... Я слезаю с пилона, вдыхая полной грудью, настраиваясь на восстановление дыхания, делаю шуточный поклон и встречаюсь с глазами брюнетки. Жду, так сказать, вердикта.

- Это явно не импровизация,- улыбается та, но, судя по взгляду, я не ударила в грязь лицом.

- Ну да, рабочий выход, - пожала плечами и присела на лавочку.

- Основной?

- Один из основных. Есть выходы без шеста, есть только с ним.

- Не идеал, хочу заметить.

- Но не далеко от него, - возразила я, приподняв бровь. Уж более ехидной особы я не встречала, поверьте на слово.

- Ничего не увидела из того, что сама не смогла бы повторить с легкостью, - с немалой каплей яда в голосе отозвалась барышня у стены. Я смолчала, взглянув на Оксану. Она позволяет себе подобное, значит, сему есть право быть.

- Так покажи мне класс, - нагло кидаю ей, откинувшись спиной к стенке.

- Легко,- фыркает и скидывает сарафан на бретелях, оставаясь в нижнем белье. Прошу заметить, что я танцевала в коротких шортах и топе, ну, как и всегда, в принципе. Она же была в черных трусиках-шортах и симпатичном бюстгальтере. На невероятно высоких каблуках, боже упаси мне такие одевать.

Ее танец заставил меня как минимум стереть ухмылку с лица. Сказать, что она была хороша, значит не сказать ровным счетом ничего. Она была настолько пластичная и гибкая, что, казалось, и вовсе без костей. Элементы идеально исполнены. Трюки не то, чтобы тяжелее, но и не проще моих, уж точно. Музыкальность отменная, техничность на уровне. Но она меня не поразила, хотя заставила почувствовать ее конкуренткой. Следующей вызвалась показушничать ее сестрица. Она была чуть более резкая, что ли. Порывистая, импульсивная. Хотя это ей не мешало, ведь она танцевала что-то близкое к крампу и хип-хопу, пара элементов оттуда, пара отсюда. Но общая картина была впечатляющей. Особенно последние пара элементов, где у нее сползли шорты, оголяя пол попы, резким движением расстегнула мастерку, грубо встряхнув ту за ворот, и открывая красивую фигуру. Они вряд ли утерли мне нос, но по крайней мере доказали, что всяко не хуже. Это лишь подогревало мой азарт. Я люблю достойных соперников, или как в данном случае, достойных коллег.

- Ну, вот и познакомились, как танцуют еще две девушки, увидишь завтра. А сейчас марш работать, кроме тебя Ромина, ты начинаешь завтра.

- Как скажете, босс.

Та поманила меня пальчиком к себе и присела на лавку.

- И что ты мне скажешь?

Ее вопрос удивил, как минимум, потому что она хотела знать мою оценку ее танцоркам? Парадоксально, не меньше.

- Ну а что тут сказать-то? Они хороши, каждая по-своему.

- Ты заметно подросла в плане техники. Гибкость у тебя и раньше была на уровне. Мне, ты знаешь, понравилось, как ты агрессию разбавляла невинностью, получилось интересно. И элемент, который ты сделала до шпагата, был идеален. Но не задирай нос, тут таких не любят, - хмыкнула она. - Они как два цербера, эти сестры, но если ты им понравишься лучших партнерш не найти, у них поразительное ощущение ритма, - закончила она, пожалуй, самую длинную речь, которую мне от нее удалось услышать.

- Я запомню. С чего мне начать завтра?

- С того, что ты мне сегодня показала. Плюс ко всему завтра покажешь еще пару своих выходов. Будем решать, что отсеять, а что в программу вставить. Тебе псевдоним нужен? Или под реальным именем выступать будешь?

- Нет, реальное имя использовать ни к чему. В Египте я была Лиана, буду ей и здесь.

- Договорились, теперь можешь быть свободна, осмотрись, познакомься с персоналом, завтра жду в то же время.

Я кивнула и стала переодеваться обратно. Приведя себя в порядок, взяла свою сумку и пошла изучать обстановку. Насколько я прикинула, тут было три яруса. На первом танцпол и бар, на втором VIP комнаты и столики вдоль стенки, а на третьем терраса. Осмотр я начала с террасы. Так как на улице была осень, а время близилось к девяти вечера, уже начинало смеркаться. Я окинула взглядом аккуратные бортики, довольно милые диванчики и столики, их здесь было мало. Вид открывался весьма неплохой, даже, я бы сказала, романтичный. Круглые фонари вдоль крыши, пара небольших квадратных форм с цветами, все в черно-серых тонах. И это на удивление не казалось унылым, хотя навевало мрачность, но я любила подобный стиль. Решив, что тут увидела достаточно, спустилась ниже. Двери, двери, дери... пара столиков с креслами. Интимная обстановка, приглушенный свет. Стены оформлены непонятными абстракциями черно-красно-белых тонов. Чуть светлее, чуть темнее, но не выходя из цветовой гаммы. Танцпол... ну, он был шикарен. Огромный диско-шар, цветомузыка, клубы дыма. Одна из стен полностью зеркальная, на противоположной ей стороне были диваны, маленькие столики и кресла. Он занимал примерно две трети этажа. Рядом с танцполом, на возвышении около метра, располагалась сцена с несколькими шестами, достаточно просторная, чтобы можно было спокойно танцевать небольшой группе людей одновременно, не мешая друг другу. Удобно. У входа была барная стойка с высокими стульями и огромной плазменной панелью. Различные побрякушки то тут, то там, в общем, все было весьма и весьма ничего.

Я была голодная, уставшая, но довольная плодотворностью сегодняшнего дня. Потому, вызвав такси, поехала домой. Застав Виталика разговаривающим с Феликсом, который интенсивно грыз его тапок.

- Потихоньку сходишь с ума, Кексик? - хохотнула, закрывая дверь на замок.

- Есть такое, - ответил тот в тон мне. - Голодная?

- Ага, как стадо слонов.

- Падай за стол, я как раз предусмотрительно приготовил поздний ужин.

- Да ты сам-то, судя по всему, не так давно пришел. Как тренировка? - спросила после того, как вымыла руки и плюхнулась на диванчик.

- Ну, как сказать, ты удивила ребят. Однако и пробудила дух соперничества. Они такие...

- Не оправдывайся, я прекрасно понимаю: у вас уже был слаженный коллектив, а тут я появилась. Их реакция вполне себе нормальна.

- Дааа, девочки всполошились, увидев, как наши красавцы на тебя смотрят.

- Пусть не расслабляются, - засмеялась устало. И притянула себе тарелку с лазаньей.

- А у тебя как прошло?

- Терпимо, - сдержанно ответила, набивая рот кушаньем.

- Тааак, рассказывай. И в мелких подробностях.

Чем я, собственно, и занялась, временами пополняя рот едой. Он был не особо рад, что я буду работать пять дней в неделю, но отговаривать не стал. Ведь клуб был одним из лучших, имел отличную репутацию и известность, да и что тут скрывать, зарплата была стоящая, с ее помощью я не только обустрою квартиру в скором времени, так еще и куплю неплохую машину. Плюс ко всему засвечусь, авось верхушка какая увидит, и да познаю я вкус славы. Шучу... не стремлюсь я к лаврам, хочу лишь, чтобы меня ценили, по-человечески и профессионально.

 

Глава 16

Утро...

Начинается оно с того, что я тупо сваливаюсь с кровати. Как? Все очень просто, я запуталась в одеяле и, попытавшись ловко крутануться, оказываюсь попой на ковре. Встав все-таки, одеваюсь и сонная иду на выход, сталкиваюсь с питомцем, который навязчиво напоминает, что ему надо бы на прогулку. Беру с комода в коридоре новенький поводок, одеваю его на мохнатое чудо и двигаю из квартиры.

Пробежка не удалась во всех смыслах. И я вернулась не слишком довольная. Душ. Завтрак. Ритмичное расталкивание сонного Виталика, который бесцеремонно сгребает меня в охапку, подминая под себя.

- Дай поспать, невыносимая, - буркнул куда-то мне в шею. Ну, шикарно, спать он собрался, только вот на мне. Где справедливость?

- А ничего, что ты на мне лежишь? - пихаю его в бок. А тот и не дернулся, ишь ты какой.

- Ничего, могу и не просто лежать, - пошленько двигает бровями, но хватку ослабляет, и я выползаю из-под него.

- Ну-ну, мы же договорились.

- Я помню.

- Вставай, нам по объявлениям идти надо.

- Так сильно хочешь смотаться от меня? - обиженно протягивает засранец. Хочу ли я свалить? О да. Но не от него, а попросту хочу свое личное пространство. Много своего личного пространства.

- Не начинай. Какао на столе, - коротко отвечаю я другу и иду собираться.

Спустя полтора часа мы уже стоим у двери первой из списка квартир. Заходим, бегло осматриваем, уходим. Не впечатлило, в общем. Вторая хуже первой, а после третьей мое настроение улетучивается совсем. Четвертая терпимая, но цена уж больно кусачая. Оно того не стоит... Виталик же, зараза такая, довольно ухмыляется.

- А я тебя к себе уже не пущу, да-да-да! - поддевает меня всячески. За что и получает то затрещину, то еще что.

Зайдя в пятую квартиру и осмотревшись, я сразу соглашаюсь, даже не дослушав, какова цена. Квартира шикарная, центр, третий этаж, хороший ремонт. И она продавалась, что было еще лучше. Договорившись с хозяином, я потащила своего друга к такси, и мы поехали домой собирать мои вещи. Вздохи и ахи от Кексика меня порядком заманали, но он уже не отговаривает меня, хотя бы. Смирился либо придумывал другую тактику. А время текло уж слишком быстро, и не успели мы оглянуться, как нужно было идти на тренировку. Чувствую себя белкой в колесе... Добрались мы быстро и без происшествий. Все уже были на месте, что меня удивило. Я быстро переодеваюсь и выхожу, не обращая внимания на взгляды.

- Ладно, разминка и поехали, - говорю, похлопав в ладоши, включаю музыку и начинаю. Разминка заканчивается молча. А меня это и не трогает, ну совсем. Встаю к зеркалу спиной, к ним соответственно лицом.

- Начнем с пары элементов, общую картину позже сами поймете. Музыкальное оформление можем поменять, хотя, по-моему, этот трек идеален.

И снова тишина, только внимательные взгляды. И отчего же так неуютно-то? PLAY. В динамиках взрывается музыка и я начинаю показывать небольшую связку движений. Незаурядно, довольно просто и без выпендрежа.

- Кхм, можно вопрос? - раздается где-то сбоку от меня. Я перевожу глаза в ту сторону и делаю музыку тише.

- Можно, даже нужно. Молчание накаляет порядком.

- Ну, нам сказали помалкивать. Но все же... Трек крутой, не спорю, но первое движение меня не впечатлило. Слишком просто, - выдала Веста.

- В одиночном варианте - возможно. Но нас девять и мы должны отработать это на уровне рефлексов, чтобы уже тело само танцевало, а мозг работал спокойно, не боясь пропустить элемент. Понимаете? - спрашиваю у всех сразу, встречаю взгляды, уверенно смотрю в ответ.

- Вам слишком просто? - приподнял бровь Виталик. - Встаем в шахматном порядке и повторяем, проверим, насколько быстро вы способны стать одной синхронной командой.

Включаю снова музыку. Повторяю начальные элементы. И дальше по кругу, щелчки на начало трека, повторение, чтобы каждый подстроился. Разучивать танец одному или даже двум намного легче, чем команде. И движения, в самом деле, не сложные, но синхронность... проблематично.

- Ладно, это можно отработать позже, показываю дальше.

И вот в таком духе наша тренировка подошла к концу. Точнее, мне уже нужно идти на работу скоро. На свой первый рабочий день... Страшновато немного. Напряжение в команде было, со мной обращались крайне осторожно, пару человек спросили мой номер, кто-то интересовался, что я из себя вообще представляю. Быть может, все наладится? Не знаю...

Переодеваюсь не спеша. У меня еще около полутора часов, так что можно в кафе заскочить и наполнить желудок. Закинув сумку на плечо, смотрю напоследок в зеркало. А там... лохматая немного девушка, макияжа ноль, ну почти ноль. Реснички накрашены и блеск. Клетчатая рубашка зеленого оттенка со стоячим воротником, пара пуговиц расстегнута слегка, открывая аппетитную грудь. Сверху накинута кожанка, черная, ничем не примечательная. Темные джинсы и ботильоны. Поправляю ремень, который зажал мою талию в тиски и выхожу, сталкиваясь лоб в лоб с Сашей... По-моему, так его зовут. Красивый... а вблизи его глаза были невероятны... но сейчас не об этом.

- Оу, прости, - виновато улыбнулся парень. Я чуть прищуриваю глаза, жадно рассматривая его черты.

- Осторожней на поворотах, - деловито выдаю, а у того улыбка с лица сползает медленно, но уверенно. Меня же смех разобрал. Неужели не видно, что я шучу? Что же им такое Виталик наплел, что они стали тише воды, ну ладно, почти. И не все.

- Ладно, что смешного?

- Ты смешной, я же шучу, а у тебя такое лицо, словно ты повинен во всех грехах, - смеясь, выдавливаю.

- Ну, мало ли. Ты голодная? Мы просто перекусить идем.

- Меня съесть хотите? - шутя, спрашиваю.

- Боюсь, одной тебя нам будет маловато.

- Тогда я согласна, но надо шустрее, у меня работа.

- Где работаешь? - спросил брюнет и жестом позвал ребят с нами.

- В клубе, - туманно отвечаю. Не особо хочу распространяться по поводу места. Почему? Во-первых, я буду танцевать стриптиз, пусть и в одежде, во-вторых, мне будет не слишком уютно, зная, что ребята, с которыми я тренируюсь, смотрят мои рабочие выходы. А в-третьих, просто не хочу.

- Клубов, знаешь ли, много.

- Я бы сказала, очень много,- киваю, хитро улыбнувшись.

- Так значит, это с тобой Виталик в Египте был?

- Со мной. Виталя, походу, слишком много треплется, да? - смеюсь, глянув через плечо, чтобы посмотреть, кто следует за нами.

- Ну, у него бывает. Вы давно знакомы? - интересуется.

- Это что, допрос? - приподнимаю бровь.

- Просто хочу узнать тебя лучше, запрещено? - в тон мне спрашивает. Дерзкий...

- Да нет. Знакомы около семи лет, - примерно подсчитав, отвечаю.

- Немало... А как познакомились? - открывает передо мной дверь, пропуская вперед. Галантный... Я что, его качества отмечаю? Дикость какая.

- Познакомила нас моя двоюродная сестра.

- Свести хотела? - смеется, но как-то по-доброму, что ли.

- Нет, она сразу сказала, что он гей, - захожу в кафе под соколиным взглядом Весты. Ох, ревнует дорогуша, ох, как она ревнует. Я почти воспламеняюсь под ее тяжелым горящим взглядом. Как бы покушение на мою жизнь не было совершено.

- Расстроилась?

- Нет, у меня были тогда другие заботы,- ответила, не желая даже вспоминать те времена. И не из-за того, что внутри все сожмется и я расстроюсь, просто не хочу больше возвращаться к тем временам. Трусость? Возможно, но уж лучше так.

Сев за столик и бегло просмотрев меню, делаю заказ. Откидываюсь на стуле поудобней. Восемь пар глаз периодически сверлят во мне дыры. Как бы мне не подавится-то, когда кушать буду.

- Тебя встретить с работы? - спрашивает Виталик, пододвинувшись ближе.

- Зачем? Я на такси приеду, а ты спи, - тихо отвечаю практически ему на ушко.

- О чем вы там шепчетесь? - улыбаясь, спрашивает Саша.

- Думаем, куда трупы тех, кто лезет в наш разговор, прятать, - колко отвечает Кексик.

- Помочь? - смеется тот в ответ. Похоже, у них своя манера общения, я не стала лезть.

- Да нет, спасибо, у нас с Кукурузкой свой тандем, проверенный времен.

Я больно пихнула его. Не хватало мне, чтобы меня еще и команда Кукурузкой звала.

- С кем, с кем? - слышу голосок кудрявого красавца, ну вот, попала я. Поворачиваю голову к Виталику, весьма красноречиво убивая его взглядом. Тот краснеет, как маков цвет. Что, совесть проснулась, гаденыш?

- Да-да, о чем ты, Кексик? - приподнимаю бровь, ухмыляясь.

- Кто-кто? - раздается хохот со стороны девушек за столом.

- Кексик, - повторяю на улыбке.

- О-о-о! Ну все, Виталь, держись, - похлопал его по плечу Дерек.

- А ты с изюминкой или без? - издевается Ира.

- С двумя, блин, - буркнул мой обиженный друг в ответ, в этот момент нам как раз принесли заказ.

- А сколько тебе, кстати? - слышу слева от себя. Там сидит Саша, а рядом с ним Веста. Дальше Элина и Леша. А напротив Дерек, Карина и Ира.

- Мне хватает, - хитро отвечаю, продолжая поглощать салат.

- Так не честно. Колись, давай.

- Сколько тебе?

- А вот я тоже не скажу, - вредно ухмыляется.

- Ответишь, скажу, насколько младше ты или старше,- предлагаю компромисс.

- Ладно, мне двадцати три.

- Одногодки, - заключаю и, отодвинув пустую пиалу, беру кружку с какао.

- Вот как, прикольно. Когда родилась?

- В сентябре,- сразу же отвечаю, запуская зубки в круассан с ванилью.

- Я старше, - широкая улыбка преобразила его лицо. Я невольно улыбнулась в ответ. Ну, хоть кто-то стал приветливый.

- И когда же ты родился?

- Зимой, - туманно отвечает. Вот что за манера копировать мое поведение? Зимний мальчик, и глаза как льдинки, хмыкнула я про себя и, доев, по-хозяйски кладу голову на плечо Виталика.

- Устала? - спрашивает тот шепотом. Я отрицательно машу головой.

- Шушукалки, - беззлобно хихикает Дерек. - Как там Феликс?

- Живой, но на пробежку я его больше брать не буду, - вздыхаю.

- Мешает? - смеется, обнимая свою рыжеволосую. Остальные же подозрительно помалкивают, словно впитывают каждое сказанное слово.

- О да, я устала ловить его по всему стадиону. Маленький, но такой вредный он.

- Они все такие, - мелодично отвечает Карина.

- Наверное, не имела дел с маленькими собаками, - пожимаю плечами. Скоро надо идти, а меня заполняют смешанные чувства. Ведь там свои акулы, тут-то уже зубки стали менее острые у некоторых. Поглядываю украдкой на каждого, отмечаю детали: кто что кушает, кто как разговаривает. В кружках у кого-то кофе, у остальных чай разных сортов, одни лишь мы с Виталей с какао... а нет, не одни, Саша тоже...

- Любишь какао? - нарушаю молчание, посмотрев на голубоглазого.

- Да, а еще спать и пенную ванную, - отвечает, а у меня челюсть под стол падает.

- Эй, ты, повторяка!

- Почему это? - смеется тот.

- Это потому, что я люблю пенную ванну, спать и какао.

- А танцы? - хитро прищуривается.

- А танцы вне конкуренции, - фыркаю, одновременно проверяя, сколько еще времени у меня осталось.

- У нее в Египте дома комната сделана наподобие кружки с какао, - влезает Виталик. Вот задушу его, обещаю. И это будет в скором времени.

- Да-а? Клево, а фотки есть? - спрашивает Дерек у Кексика. Отлично, обсуждают мою комнату, при мне же.

- Есть, - кивает тот и снова получает от меня в бок тычок локтем.

- Ты чего? Я же не рассказываю им, чем... - начинает и снова получает, ну не хватало ему еще растрепать, что было вообще в Египте, ведь было многое.

- Чем что? - заинтересованно спрашивает Веста.

- Ладно, я пойду уже, - встаю, пихнув еще раз Кексика. Ох, получит зараза дома.

- Ром, - бурчит и тянет меня назад.

- Что? Я опоздаю, а там, ты знаешь ли, целый террариум.

- Змеи? - с усмешкой задает вопрос Саша.

- Нет, акулы, - ухмыляюсь и вырываюсь из рук Виталика.

- Позвонишь, как закончишь, хорошо?

- Ага, папочка, - ехидно отвечаю. - Все, всем до завтра, - машу рукой. После, чмокнув засранца, выхожу из здания.

Ловлю такси, заскакиваю и замираю, закрыв дверь. За рулем сидит двоюродный брат Малика...

 

Глава 17

- Здравствуй, Ромина, - первым нарушил он тишину. А я мысленно бью себя по голове, вот идиотка... и чего я замерла, словно призрака вижу?

- Привет, Илья, как поживаешь? - вежливо отвечаю, думая, сказать ему верный адрес или наоборот, свалить подальше.

- Тебя куда везти? И говорю сразу, что ему я не скажу, что видел тебя.

Видимо, гримаса облегчения на моем лице была ему лучшим ответом. Я называю адрес, верный причем, и откидываюсь на сидении, глядя на ярко освященный город за окошком автомобиля.

- Он искал тебя, мучился и страдал. Но... он сам виноват, - начал Илья, встречаясь со мной взглядом через зеркало заднего вида. Глаза, к слову, были ярко-зелеными, да и вообще внешне он контрастировал с Маликом, совсем не похожие, ну абсолютно.

- Зачем ты мне это говоришь? - приподнимаю бровь, не отводя глаз.

- Просто знай, что я на твоей стороне, - пожимает плечами, переключая все свое внимание на дорогу.

- Как у тебя дела? - перевожу тему с себя на него. Не горя особо-то желанием рассказывать, через какой ад прошла.

- У меня все отлично. Вот, как видишь, работаю. Правда, это подработка скорее.

- М-м, а основная работа какая? - спрашиваю с интересом.

- Менеджер в туристической фирме, уже как пять лет.

- Нравится? - снова встречаюсь с зеленью его глаз. На сей раз, всматриваясь в знакомое лицо, отмечаю детали, что изменились в нем. Он был золотистым блондином. Волосы, как всегда в творческом беспорядке, прикрывающие уши и шею сзади, выстрижены словно рваными кусками. Мягкий изгиб бровей немного виден из-под длинной челки, нос слегка вздернут, а губы полные и светлые. Фигура у него, мягко говоря, была отпадная, насколько я помню.

- Что конкретно? - с усмешкой спрашивает, столь же заинтересованно рассматривая меня.

- Работа! - приподнимаю бровь и заливаюсь смехом.

- Ааа... Ну да, нравится, - смеется и он, поворачивая к клубу. Н-да, быстро же мы приехали.

- Это хорошо, когда работа приносит удовольствие, - со знанием дела говорю, угомонив смех, который беспричинно рвется из груди.

- Твоя правда, - отвечает Илья, останавливая машину. Беру сумку и, найдя нужную купюру, сую ему.

- Бесплатно, - отпирается, не желая брать деньги.

- Эй, ты ведь работаешь не ради развлечения. И это конечно мило, но в нашей жизни все должно иметь цену, - сую настойчивее прямо в его теплую ладонь.

- Ладно... - перестает он сопротивляться и на миг наши пальцы соприкасаются. Странное ощущение. Я отнимаю руку и собираюсь покинуть машину. Точнее, покидаю ее.

- Ром... - безнаказанно, кстати, зовет он меня. Я не особо любила, когда меня Ромкали.

- М-м? - заглядываю в окошко к нему, уже стоя вне машины.

- Номер свой оставишь?

- Зачем? - удивляюсь неподдельно. Это как минимум странно, и так как я личность подозрительная во всем и ко всем, начинаю обдумывать всевозможные варианты и махинации.

- Ну, а для чего спрашивают номер? - закатывает глаза, улыбаясь.

- Ты что, подкатываешь ко мне? - смеюсь, не выдержав. Ну вот, только такого расклада мне не хватало. Нет, ну он хорош, не спорю, ему уже 26, ведь он на год старше Малика. Да и характер неплохой, но... они ведь братья, а это как по острию ножа.

- Неа, не подкатываю, - врет напропалую, засранец.

- Ладно, держи, - быстро записываю номер на листок, что выудила в сумке. Бегло проверяю правильность номера и почти постыдно сбегаю.

- Я позвоню, - слышу вдогонку. Позвони, но я не подниму трубку, хотелось крикнуть в ответ... но я молча захожу в обитель зла. Это клуб, если вы вдруг не поняли...

Проскользнув мимо своих коллег, захожу к Оксане отметиться.

- И даже не опоздала, похвально. Переодевайся, - кивает мне на стопку тряпок, что лежат на кресле.

Я начинают рассматривать, что же там такое-то лежит. Откровенность некоторых нарядов меня расстраивает, и я демонстративно откладываю их в сторону, намекая, что ни за что не надену такое. Ведь тут скорее мини-лоскутки ткани, чем полноценные наряды.

- А самой мне нельзя придумать костюм? - спустя минут пятнадцать спрашиваю.

- Можно, - начинает...

- ...но согласовывать с вами, - заканчиваю и, встав, беру парочку на примерку.

- Контрольный прогон, а после еще около двух часов на постановку нового номера, так что не теряй время, я скоро подойду.

Первый блин комом, ведь так? Вот и первый рабочий день был такой же. И дело даже не в акулах, то есть моих коллегах. Дело в самом контингенте посетителей. Мажоры, богатенькие разодетые девочки, вычурные и наглые. Они считали, что за деньги можно купить все и всех, пожалуй. Правда, в отношении меня крупно ошиблись. За вечер я отшила порядка двадцати предложений на ночь. Еще около десяти просьб о VIP танцах, ну и так далее. Не буду скрывать, в Египте были подобные случаи, но не столько же, и не в первый вечер... ужас.

Пришла я домой уставшая и без настроения совсем. Виталик уже спал, потому я бесшумно скользнула в его кровать, не хотелось спать одной.

- Привет, малыш, - сонно пробормотал тот, обняв скорее по-братски, чем что-то более. И уснул снова... как и я в тепле его рук.

 

Глава 18

Сегодня пробежка не состоялась. Почему? Я заболела, впервые за много лет... Но с размахом-то каким. Температура, сопли и тому подобное.

- Ром, я вызвал врача, - слышу голос с другого конца квартиры. И да, я уже у себя. Виталик брыкался, возмущался и сопротивлялся, но все же помог мне, бедной и сопливой, перетащить вещи. И сам остался со мной. Феликс носился по новой квартире, пробуя на вкус каждый кусочек дерева и мебели. А у меня сил просто не было, чтобы отругать его. Закутавшись в теплый клетчатый плед, я смотрела какую-то гнусную мелодраму и всхлипывала носом. Оксана уже была в курсе того, что меня не стоит ждать ближайшие пару дней, нашей группе Виталик сказал, что мы не придем, мол, и без нас разберутся. А на мои протесты он показал не слишком приличный жест рукой.

Ближе к вечеру мой сладкий дрем нарушил навязчивый звонок телефона. И хотя в реальности это был тихий перезвон, в моей трещащей головке он был как колокол, причем над самым ухом. Мерзость...

- Полуживое тело на связи, - хрипло говорю, наконец, подняв этот трещащий предмет. Глаза я так и не открыла, потому даже примерно не знала, кто бы это мог там быть на другом конце.

- Привет Ромина, это Дерек, - слышу приятный голос.

- Хэй, - скриплю беспощадно в ответ.

- Ты там как?

- Жива, - пытаюсь смеяться, но получается что-то вроде кашля и хрипов.

- Ну то, что ты жива, я слышу, мы тут с ребятами думали зайти к вам на чаек, ты как, не против?

- Да нет, приходите. Правда, мы у меня с Виталиком.

- О, мы знаем, что ты переехала.

- Ох, Виталик...- вздыхаю.

- Трепло, ага, - смеется брюнет.

- Адрес он тоже сказал? - спрашиваю и расклеиваю глаза.

- Сказал. Ну, до скорого, - отвечает тот, следом - гудки.

Через полчаса на пороге стояли Дерек, Кара, Леша, Саша и Ира. Веста, судя по всему, не слишком горела желанием идти ко мне, как и ее блондинистая подружка. Но я не особо-то и расстроилась.

- Выглядишь отстойно, - подбадривает меня Леша. Ну, точнее, не подбадривает, чем вызывает смех у остальных и получает пинок от Виталика.

- Благодарю, - слабо улыбаюсь и сажусь в более приличную позу.

- Да, вид у тебя тот еще, - хмыкает Дерек и плюхается рядом со мной, я же прячусь в плед с носом.

- Ты заразиться можешь, дурило, - бормочу.

- Зараза к заразе не липнет, слышала такое? - приподнимает бровь и усаживает Кару к себе на колени. С другой стороны падает на диван Саша.

- Слышала, - отвечаю и чихаю следом.

- Будь здорова, - голос слева от меня.

- Спасибо, Саш, - киваю, повернувшись к нему.

- Как ты? - спрашивает не слишком громко.

- Хреново, как видишь, - приятно было хотя бы оттого, что он спросил это с неподдельным беспокойством. И в этот же миг у меня перед носом зависает кружка с какао.

- Пей, - приказной тон папочки по имени Виталик. Я бы устроила ему кузькину мать, но так как говорить могу через силу, а сил собственно мало, я решила промолчать и просто взяла кружку. Вовремя ее приподняла, ибо Феликс решил почтить меня своим присутствием, шмякнувшись на мои колени, и стал, как всегда, лезть.

- Неугомонный он у тебя, наши щенки более-менее спокойные, - откомментировала рыжеволосая поведение мохнатого хулигана.

- Весь в меня он, - гордо констатировал ее парень. Я же засмеялась. Мило все-таки, что они пришли. И плевать на то, что им, скорее всего, приказал грозный Кексик. Ира молчала, лишь с интересом рассматривала все вокруг, да соколиным взором следила за Лешей. Теперь понятно, почему она пришла... непонятно лишь почему Веста не пришла сторожить Сашу. Но без нее, по правде говоря, лучше.

Говорят, когда болеешь, нужно пытаться чем-либо отвлечься, легче станет. И они правы, я смеялась весь вечер, настроение улучшилось значительно, а температура и хворь не так волновали.

Ушли они поздно, ближе к полуночи, и то только после того, как Виталик стал их выпроваживать, видя как я потихоньку засыпаю.

...

В таком темпе прошли мои три дня. Сегодня был вторник, на работу идти не нужно, а тренировку Кексик решил еще сегодня не проводить, сославшись на то, что у него болит голова, врать-то он не умеет, но я не стала его допытывать.

Уселась за ноутбук, и просматривала новинки сериалов, фильмов и тому подобного. В соц. сетях я больше не крутилась, да и желания никакого не было. Перезвон ненавистной пластмасски под названием телефон отвлек меня от достаточно интригующего момента. Ставлю на паузу и отвечаю.

- Привет, Ром, - мягкий вкрадчивый голос, смутно знакомый, но я не могу понять, кто это.

- Привет,- прячу пинками свое любопытство и не спрашиваю, кто звонит.

- Тебя вчера не было в клубе, что-то случилось? - интересный вопрос... И кто же это может быть?

- Эм...

- Это Илья, - повеселел голос после моей заминки, кажется, его повеселил тот факт, что я не догадалась, кто звонит.

- Оу, привет, Илья, - немного удивилась, ведь думала, что он точно не позвонит уже.

- Удивлена? - прямота этого семейства удивляла всегда, хотя я-то не лучше.

- Есть такой момент, - не стала скрывать.

- И ты не ответила.

- Ничего не случилось, просто немного нездоровилось. Зачем ты приходил в клуб?

- Глупый вопрос, на людей посмотреть, себя показать.

- Ну-ну, - фыркаю, но улыбаюсь следом.

- Честно, ну и на персонал взглянуть. Говорят, там новенькая - дико жгучая брюнетка, - елейным голоском добавляет, а я не выдерживаю и начинаю смеяться.

- Льстец, ты такой льстец,- закатываю глаза, посмеиваясь еще.

- Да ладно? Ты, что ли, та брюнетка? - притворно удивляется.

- Ты не поверишь!

- Поверю, если выпьешь кофейку со мной через час, - я покрутила к руке мышку, раздумывая... Идти? Или не идти?

- Не уверена, что это хорошая идея.

- Ох, Ромина, неужто ты думаешь, что я такой же, как он? Или клеймо на мне стоит лишь оттого, что мы из одной семьи? - его голос становится серьезным, его, вероятно, обижает мой вероятный отказ.

- Где?

- На углу возле парка, - и гудки следом. А не зря ли я согласилась? Но поздно пить боржоми...

Надеваю узкие черные брюки, серый пуловер в зеленую полоску, кожанку в облипку, застегиваю ее до самого подбородка и накидываю сверху палантин синего цвета, подчеркивая цвет глаз. Мокасины из мягкой замши и клатч на цепочке через плечо в тон шарфа. Собираю волосы в аккуратный хвост на затылке, подкрашиваю лишь губы прозрачным блеском. В остальном макияжа ноль... вот так вот простенько. Выскакиваю из квартиры и иду в назначенное место.

Замечаю Илью издалека. Он, как маячок, выделяется из толпы, хоть и одет в темные тона, стильно и неброско. Сдержанно, я бы сказала. Но все равно притягивает взгляд. В последнее время меня окружают очень красивые люди, это и радует, и наоборот. Подхожу к нему.

- Давно ждешь? - внимательно разглядываю его.

- Не особо. Кафе или ресторан?

- Кафе, - сразу же отвечаю.

- Я почему-то так и думал, - улыбается и идет через дорогу, а я за ним... Странно как-то, мы и знакомы и нет.

- Зачем тогда спрашивал, умник? - беззлобно спрашиваю, улыбаясь.

Зайдя в кафе, садимся у окошка, уже вечереет, да и погода довольно хмурая за окном. Снимаю курточку и присаживаюсь. Когда подходит официантка, он заказывает себе кофе, а мне какао, два десерта. Я изучаю его лицо, чуть прищурившись. Это даже забавно, словно мы пара и он все обо мне знает. Хотя, в самом деле, мы мало общались, даже когда я была с его братом.

- Спрашивай, - откидывается в кресле и уверенно смотрит прямо в глаза.

- А смысл? Меня не удивляет то, что ты знаешь обо мне немало, этому есть объяснение,- пожимаю плечами и кладу подбородок на сложенные руки.

- Я и забыл, что ты умная, - ухмыляется, и на его щеках проступают ямочки, не слишком заметные, но они есть.

- Это комплимент был? - картинно удивляюсь, подтягивая ближе кружку с какао, что только что принесли.

- Неа, констатация факта. Рассказывай, как оно, жить в Египте-то? - я даже бровью не повела на его слова, ну а чему тут удивляться? Они ведь братья, и, естественно, один рассказывал другому.

- Да неплохо довольно-таки, - отпиваю и откидываюсь на спинку в расслабленной позе.

- Туманно, Ром, очень туманно. Мы не смогли тебя найти там.

- Его не особо-то интересовало, куда я уезжаю, адреса моих родных и тому подобное, не моя вина в его халатности, - холодно отрезаю.

- Согласен, но все же найти тебя мы не смогли, хотя и проштудировали все клубы за эти годы, а ты, оказывается, уже вернулась обратно, ну почти обратно.

- И я рада, что не нашли, - не скрываю очевидное.

- Лиана... - протягивает он, смакуя имя, и смотрит хищно... - Я видел тебя в Египте, видел и здесь, - продолжает следом, чуть склонил голову, все еще сверля меня взглядом.

- Не удивлена, отчего же братику не сказал? - приподняла бровь. Становилось не слишком уютно, как на сковородке, где тебя подогревают для начала на медленном огне.

- Ты ведь не хотела, чтобы он нашел тебя? Не хотел и я. Он не достоин тебя и получил по заслугам.

- Он брат твой, обычно о братьях ТАК не говорят, - спокойно высказываю свое мнение.

- Он сам признал, что виноват, - в тон себе получаю ответ.

- Мы можем замять эту тему, желательно навсегда? - с нажимом спрашиваю, всем своим видом намекая, что об этом не хочу разговаривать.

- Можем. Ты попала в больницу после вашего разрыва, ведь так?

Я вздрагиваю и отвожу глаза, достаю пару купюр, бросаю на стол и, резко встав, иду на выход. Нет, нет-нет... я не хочу вспоминать тот ужас, я едва сумела захоронить все это внутри себя... Грубо толкаю дверь и вылетаю на улицу под дождь, который только начался. Мелкие капли побежали по лицу и одежде, замшевые мокасины стали темнеть еще сильнее от влаги. И только я сделала шаг навстречу дому, меня дернули за руку назад. Вырываюсь... Поворачиваюсь.

- Ты куда собралась-то? Итак недавно болела.

- Все-то ты знаешь, - недовольно фыркаю.

- Оксана сказала, если вдруг интересно, откуда я знаю, - спокойнее отвечает.

- А ее ты откуда знаешь-то?

- Я много кого знаю, давай отвезу тебя, - тянет меня к машине. Я и не сопротивляюсь, сажусь на заднее сидение, желая как можно дальше оказаться от него...

 

Глава 19

- Ром... - прищур зеленых глаз изучает меня, двери щелкают, отрезая мне отходные пути. Прямо как в фильмах про маньяков. А дождь тем временем беспощадно набирает обороты.

- Что? - отвечаю ему уверенным взглядом.

- Я все объясню.

- Начинай, в таком случае. И я не люблю, когда меня принуждают, - грубо отвечаю и смотрю в окно, в котором, по правде говоря, ничего и не видно.

- По-другому с тобой порой никак.

- Вот именно это вам, Фетисовым, походу, никогда не понять. У каждого человека есть личное пространство и право самому решать, - красноречиво фыркаю. Все же у них с Маликом больше общего, чем мне казалось.

- Ром, ну перестань, а? Я просто хочу поговорить, а как только начал, ты сбежала. Телефон бы после не подняла, в клубе избегала бы. Дальше перечислять?

- Ты объяснять вроде как должен начать, - с легкостью игнорирую все его вопросы разом.

- Ладно, с чего начать?

- С начала.

- В тот день, когда ты уехала, он напился, подрался... И был в больнице. Сотрясение, перелом руки и разные мелочи. Расстался с Витой, что я считаю, было глупым шагом в его то ситуации. Она, естественно, нажаловалась своему папику, а тот прижал отца Малика, мол, что за фигня? - начал он, а когда углубился в эту тему, я начала протестовать.

- Зачем ты мне это говоришь? Для чего? Мне не интересно, что с ним было, и как и с кем, - пытаюсь заткнуть его.

- А у них общий бизнес, ну это так, к слову, - продолжает, как ни в чем не бывало.

- Илья, да заткнись ты уже. Я не хочу это слушать.

- И начинается прессинг Малика. Его выпирают с работы, выгоняют из дома. С условием - хочешь все вернуть, возвращайся к Виолетте. Но тот уперся рогом и не сдавал своих позиций.

- Раньше надо было думать, - ядовито кидаю ему.

- Согласен, что он припозднился с упрямством, да и накосячил неслабо. Но он пытался все исправить, - оправдывается, будто сам сотворил все эти поступки.

- Поздно, повторяю уже в который раз.

- Он пил, Ром, я никогда его таким не видел. Он просто катился по наклонной. Не знаю, к чему бы это все его привело, если бы не родилась Мариша.

- Илья, я прошу тебя по-человечески, давай закроем эту тему. Неужели не видишь, что мне неприятно?

- Вижу, но ты должна все это знать.

- Какой в этом смысл?

- Пусть вы и не вместе, возможно, все давно утихло и забылось для тебя. Но он любил, любил тебя безумно, Ром.

- Плевать, - равнодушно отвечаю.

- Не плевать, это же важно для тебя.

- Было важно, - поправляю спокойно. Сил сопротивляться - уже нет. Да и смысл драть глотку, когда упрямое существо напротив это с легкостью игнорирует.

- Пусть так. Но тебе ведь интересно, что с ним произошло после того, как ты уехала. Нашел ли он кольцо? Что делал дальше? Где искал, какие усилия приложил. И главное, где и с кем он сейчас.

- Неа, не интересует ничего из вышеперечисленного.

- Точно?

- Точно, Илья, я теперь могу спокойно отправиться домой?

- Нет.

- Ты издеваешься, что ли? - не выдерживаю уже. Да что за наглость, это уже все рамки переходит.

- Ты на вопрос ответь, ладно?

- Отвечу, если ты меня отпустишь, - ставлю условие.

- Я подумаю, - хитро улыбается. А я же медленно, но уверенно убиваю его взглядом.

- Ты была в больнице после вашего разрыва, - снова поднимает он болезненную тему, и моя уверенность мелкими крупицами рассыпается.

- Это вопрос или утверждение?

- Пока утверждение, сейчас будет вопрос.

- Я жду.

- Почему ты там была?

- Если отвечу, я свободна? - снова встречаюсь с ним глазами.

- Да, если ответишь, ты свободна, - кивает, и я ему верю... не знаю почему, быть может, из-за теплоты его взгляда. Мне больно вспоминать, а тем более произносить, но я хочу свободы и избавления от допроса.

-У меня был выкидыш, - набрав полную грудь воздуха, отвечаю. А его глаза становятся как два блюдца. Он не знал, не ожидал, даже близко не думал, что я могу сказать подобное.

- Ром...

- Я свободна?

- Постой, извини. Я правда, даже в мыслях, не допускал подобное. Мне жаль, что я поднял эту болезненную тему, - похоже, искренне раскаивается он. Только поздно...

- Выпусти меня из машины или вези домой. Адрес, я так думаю, ты уже тоже узнал?

- Почему ты злишься?

- Потому что вы все никак не перестанете портить мне жизнь! - взрываюсь, зло глядя на него.

- Он не знает, что ты здесь.

- Да неужели? - не скрывая ехидства, спрашиваю.

- Не знает, я не говорил. И мы не общаемся уже около года.

Я начинаю успокаиваться. Что же поделать с тем, что я отходчива, хоть и упряма.

- Причина?

- Ты.

- Я-то тут при чем? - приподнимаю бровь.

- Он узнал, что ты мне нравилась, и счел это предательством с моей стороны. Ну, это же Малик... его ревность убьет его же самого.

Я потихоньку подбираю челюсть с пола. Нет-нет-нет, слишком много информации для одного тихого дождливого вечера. И как мне реагировать? Как вычеркнуть ненавистную фамилию из своей жизни?

- Не молчи.

- А что ты хочешь услышать? - не понимаю его.

- Ну, не знаю, скажи хотя бы, как тебе новость, - его тираду прерывает навязчивый звонок мобильного. С экрана на меня смотрит моська Виталика...

- Я скоро буду дома, - без всяких там "привет" говорю.

- А ты где, Ром? Тут ребята зашли.

- Вышла встретиться со знакомым, - вздыхаю, зная, что грянет буря после моих слов.

- С кем? Кто он? Я его знаю? У тебя что, свидание было? - шквал вопросов в его духе.

- Не свидание, - закатываю глаза. - И ты его не знаешь, его зовут Илья, он брат Малика.

- Малика? - волнение в его голосе слышится явственно.

- Все в порядке, правда, - убеждаю нас обоих.

- Ладно, я жду тебя.

Положив телефон обратно в клатч, понимаю глаза.

- Вы живете вместе? - с непонятным выражением лица спрашивает блондин.

- Нет, уже не живем, а что?

- Это ведь твой друг был, да?

- Да.

- С которым ты неплохо так целовалась в Египте.

Моя челюсть падает не впервой за вечер. Откуда он все знает? Это уже попахивало дешевыми детективами...

- Я видел, - добавляет следом.

- И что дальше?

- Ты изменяла с ним Малику?

- Что? - не смогла я скрыть удивления. Смотрю на него во все глаза и офигеваю. Чего-чего, а такого не ожидала услышать.

- Ты слышала вопрос, - упрямо отвечает, глядя на меня.

- Он гей, Илья, - выдаю весомый, по-моему, довод.

- Ну да, точно, и как я не вспомнил об этом тогда в клубе, - ехидство в голосе почти заставило меня засмеяться, как истеричку. Но я совладала с собой.

- Откуда ты все это знаешь? Как ты нашел меня? - пришел мой черед задавать вопросы.

- Просто знаю, это важно?

- Конечно, важно! - возмущаюсь.

- Деньги могут многое, вместе с мозгом, - туманно, чего и следовало ожидать, отвечает.

- Это все?

- Нет. Прогуляемся завтра? - улыбка красивая, светлая, белоснежная. И я бы, возможно, купилась, если бы не было глупого допроса.

- Плохая идея.

- Ром, ну мы же взрослые люди, к чему цирк?

- Действительно, к чему он, Илья? - встречный вопрос.

- Ты, вероятно, прослушала часть моего рассказа. Ты нравишься мне.

- И? - дерзко вскидываю бровь.

- И я хочу пообщаться, хотя бы.

- Повторяю, плохая идея, - упрямствую.

- Ладно, твое право, - вздыхает и выезжает со стоянки...

Весь путь мы молчим, молчим и когда я выхожу из автомобиля. Некрасиво, быть может, по-детски... но вот как-то так. Захожу в квартиру, скидываю мокрые мокасины и куртку, натыкаюсь на Лешу.

- Привет, красотка, - улыбка до ушей. Вот такой он прям... р-р-р. Слов нет у меня, гадость редкостная. Одним взглядом способен разозлить и поддеть.

- Привет, засранец, - фыркаю беззлобно и шурую на кухню.

- Эй, я же обидеться могу, - строит жалостливую гримасу. Так и дала бы по башке сковородкой.

- Не действует, - показываю пальчиком на его лицо и смеюсь.

- Ладно... сдаюсь, - вздыхает и идет дальше.

- Привет, ребята, - здороваюсь, зайдя в зал. А там собственно Саша, Дерек и Кара.

- Привет, - кивают по очереди. Только вот я Виталика в упор не вижу...

- А где Кексик-то?

- Феликса повел на прогулку.

- Там же дождь, - удивилась.

- Организму собаки дождь не помеха, - смеется Дерек, явно забавляясь.

- Ясно...

Остаток вечера мы проводим в дружной компании, и даже зараза Леша становится лапочкой. Я начинаю забываться, испорченное настроение от разговора с Ильей улетучивается. Правда, от него приходит смс, которое я не читаю... Просто пока не хочу, быть может, завтра гляну, что там. А может, и вовсе сотру, не открыв. Он был симпатичен мне, а это пугало. Хотя не меньше его симпатичен мне был Леша... Да, что-то на блондинов потянуло. Хорошо ли это? Не знаю... но утро вечера мудренее, вот завтра и подумаю.

*Бонус*

POV Илья

- Ты нашел ее? - прозвучал вопрос в трубке.

- Нет, - сразу же соврал. Почему? Я не хотел, чтобы он нашел ее, чтобы знал, что они в одном чертовом городе. Он свой шанс давно упустил, а вот у меня он появился... наконец-то. Хотя я не был уверен, что она будет общаться со мной после того допроса. По крайней мере, я бы не общался, но Ромина... Она всегда была не такая, как все. Немного безумная со своими танцами, но когда она танцевала, казалось, все замирало вокруг, ею невозможно было не любоваться.

- Быть такого не может, - начал спорить брат. Что тут скажешь, я бы тоже спорил.

- Почему ты так решил? - как ни в чем не бывало, спросил.

- С твоими связями, Илья, ты из-под земли можешь достать.

- Выходит, не всех можно достать, и тут уже не мое умение сыграло, а ее сноровка.

- И почему я тебе не верю? - вымученный вздох на том конце провода.

- Малик, смирись с тем, что никогда ее не увидишь, просто смирись. И живи дальше.

- Легче сказать, чем сделать.

Он бросил трубку, как и всегда, слишком привык, что последнее слово за ним. Эгоистичный, местами высокомерный, но в данный момент сломленный. Ей удалось, как никому, вытряхнуть его, вывернуть наизнанку.

Я смеялся над ним, когда узнал, что он повис на какой-то девице. Подкалывал и всячески задевал, пока сам не увидел ее. И даже не внешность так цепляла, а ее танец. Это было удивительное зрелище, и неважно, какие эмоции она вкладывала. В танце она жила...

POV Малик

Бутылка, сигарета, диван. Взгляд в никуда, без эмоций. Их просто нет...

Депрессия - страшная вещь, хочу вам сказать. Все ушло, все пропало и померкло без нее. Я хотел увидеть ее еще хотя бы разок, поговорить, извинится, ведь было за что. Но судьба такая сука...

Брат... Тут отдельная история, этот лживый кусок дерьма признался, что сам был в нее влюблен, но БЫЛ ли? Мне кажется, что она и сейчас сидит где-то внутри него. И он, сученок, сто процентов знает, где она, но не говорит мне.

Звон битого стекла. Снова выпал стакан из руки, уже который по счету? И не потому, что я пьян, просто разбивая их, я ощущаю себя более живым. Глядя на эти осколки в мелкой лужице золотистой жидкости с едким запахом алкоголя, я представляю свою жизнь. Вспоминаю... улыбаюсь, или стираю одинокую скупую слезу. А после холодный душ, чистая дорогая одежда, лживая улыбка и новая девушка в моей постели. Я не запоминал их имен, а зачем? Но главными факторами были: брюнетка, стройная и желательно синеглазая.

Я больной, пожалуй... но мне уже плевать.

 

Глава 20

Зима...

Красивое время года, сказочное. Прошло около месяца с того дня, Илья не звонил, в клубе все наладилось, более-менее. По крайней мере, акулы стали с тупыми зубками. За окном выпал первый снег... А вчера я получила букет, нежные голубые гортензии с белыми розами. И от кого он был - я совершенно без понятия.

Я сижу в кресле около окна, Феликс грызет мой тапочек, а на плите закипает молоко. Спокойно и уютно, но немного пусто. У меня есть хорошая компания приятных людей, есть лучший друг, который, как скорая помощь, постоянно выручал, излечивал и выслушивал. Есть даже мужчины, что уделяют мне внимание, но все как-то не то...

Из раздумий меня вырвал звонок в дверь. Встаю и плетусь лениво открывать.

- Ты черепаха! - возмущается Виталик и вваливается ко мне.

- Ты чего такой возбужденный-то? - спрашиваю, стягивая с него кашемировое пальто. И шарф следом.

- Я познакомился с таким парнем, просто слов нет, - щебечет тот, как заводной.

- Ну так рассказывай, и помедленней, - плетусь обратно на кухню и довариваю какао.

- В общем, я сидел в кафешке, ждал Дерека с Карой, они у кого-то взяли ключи от дачи и, в общем, пригласили нас на пару дней вместе отдохнуть там. За городом поваляться в снегу, пожарить сосиски на костре и все такое.

- С этим потом, ты про парня расскажи, - наливаю какао и сажусь напротив.

- Так вот, сижу себе, жду их, пришел я раньше, а они мастера опаздывать, заказал себе кофе, ибо спать хотелось, пью себе, никого не трогаю... и встречаюсь взглядом с умопомрачительным красавцем напротив...

- Нуууу... не томи.

- Он просто, Ром, я влюбился, вот прямо с первого чертова взгляда, - мечтательно протягивает.

- Опиши хотя бы объект воздыханий своих.

- Он светло-русый, волосы длинноваты, челка на бок, слегка вьется, черты лица миловидны, но не слишком смазливы. Глаза, ох эти глаза... Как свежескошенная зелень после дождя, яркие, как кошачьи, потрясающие. Глубокие... заманчивые. Губы мягкие, нежные, розоватые и немного пухлые. А тело, ох, Ром, я, кажется, в рай попал.

- Ууу... - отпиваю какао и начинаю смеяться. Выражение лица Виталика было непередаваемым. Ему словно по голове кирпичом ударили - взгляд блуждающий, глупая улыбка и мысли явно далеко.

- Что ты укаешь-то, порадовалась бы за меня, - обиженно смотрит своими глазищами цвета грозового облака, чистыми и кристальными. Сразу все на свете ему простишь и отдашь...

- А вы пообщались? - снисходительно спрашиваю, перестав хохотать как гиена.

- О, да-а-а, его Стас зовут, он спортсмен и его маленькая сестра ходит в наш центр на бальные танцы. А еще он мой номер взял и хотел встретиться сегодня, но у нас ведь тренировка...

- Иди, я проведу ее сама, а то еще твоего прЫнца украдет кто, а мне тебя из депрессии вытаскивать.

- Ром, я говорил, что обожаю тебя? - эти щенячьи благодарные глазки плавят меня изнутри. В них столько тепла...

- Не помню, - смеюсь, допивая горячий напиток.

- Тогда повторю, я тебя обожаю, Кукурузка. И... бутик сделаешь мне? А я пока в душ, а то замерз малость.

- Шуруй, - достаю все нужное из холодильника и делаю легкий перекус на двоих. А после снова как завороженная смотрю в окно, на то, как пушистые снежинки разного размера медленно спускаются на землю, устилая ее, темную и подмерзшую, мягким ковром. Шум воды и тихое поскуливание моего питомца... Надо бы его выгулять, как раз Кексик в ванной. Быстро одеваюсь и вытаскиваю неугомонное животное на улицу.

- Привет, Ромина, - приятный бархатный голос, уже знакомый. Оборачиваюсь с улыбкой.

- Привет, Леш, какими судьбами ты у нас на районе? - отпускаю Феликса с поводка. И тот веселым попрыгунчиком мчится к деревьям.

- Может, я к тебе в гости шел? - ухмыляется.

- Не верю, - смеюсь... я что, заигрываю?

- Правильно делаешь, был недалеко в супермаркете, вот теперь иду к знакомому.

- Витали сегодня на тренировке не будет. Предупреди ребят, что начнем раньше, - оглядываюсь, следя за мохнатым другом.

- Почему раньше? - заинтересовался.

- Потому что надо будет закончить раньше, - отвечаю, как само собой разумеющееся. Вроде очевидно...

- Куда же ты постоянно сбегаешь-то?

- Работа, Леш, работа.

- И где ты работаешь, если не секрет? - лукавая улыбка, красивая...

- Секрет,- цокаю язычком и улыбаюсь следом.

- Загадка ты, Ромина, но мы общими усилиями разгадаем, - обещает, хитро стреляя ярко-голубыми глазами.

- Удачи вам, - подмигиваю и иду к Феликсу.

- До вечера, тренер, - голосок с ехидством мне вслед.

- До вечера, Кудряш,- в тон ему отвечаю. Ловлю мелкую заразу и иду обратно домой. Надо еще успеть до тренировки в салон заскочить, пора уже машину, наконец, купить. Зайдя, тащу щенка в ванную и ополаскиваю грязные лапки дождиком. Вытираю и отпускаю вредину.

- Во сколько у вас свидание? - спрашиваю, зайдя на кухню, радуясь, что успела к последнему живому бутерброду.

- Не знаю, я боюсь ему звонить сам. А вдруг я ему не настолько понравился? А может, он уже занят?

- О-о-о, какой паникер, давай я позвоню,- предлагаю, доедая бутик.

- И он подумает, что я трус. Господи, мне 27 лет... а я как мальчишка волнуюсь.

- Вот именно, старый пень уже, - смеюсь, а после виновато глажу его по влажным волосам.

- Все, звоню... - решительно вздыхает и, набрав номер, убегает от меня в соседнюю комнату. Ишь ты какой... Возвращается довольный, будто сливок нализался.

- Я собираться, - верещит и быстро одевается, а после выскакивает из квартиры, я и слово вставить не успеваю.

- Пока, - хмыкаю сама себе.

В салоне машину я все же нашла себе по вкусу, но вот цвет не порадовал, потому пришлось делать заказ.

Тренировка в привычном русле, недовольный взгляд Весты из-за того, что Саша уделяет мне внимание, Ира тоже не особо дружелюбна из-за Леши. Дерек подкалывает, Карина хохочет над ним. Элина, как и всегда, вежлива до скрипа зубов.

- Виталик сказал тебе, что мы едем на дачу? - возникает рядом со мной шатен.

- Сказал, - киваю.

- На недельку, - продолжает он заговорщицки.

- Я не смогу на недельку, у меня работа, Дерек.

- Да ладно тебе, отпросись на четверг и понедельник, а в выходные уже приедешь после самой работы.

- Как хорошо ты осведомлен о моих рабочих днях-то.

- Я знаком с Оксаной, но никому не говорил, что ты там работаешь, не бойся, - успокоил он меня слегка.

- Вот и отпроси меня, в таком случае, - ерничаю.

- Так и поступлю, колючка.

Работа... И почему я радуюсь, идя туда? Переодеваюсь, иду к Оксане, а после мой первый выход. Я придумала новый танец, плавный, дразнящий. Но в то же время порывистый, он полон страсти, наслаждения, экстаза в каком-то роде. В нем я отдыхаю, переливаюсь вместе с музыкой.

Костюм состоял из облегающих шелковых шорт темно-синего цвета. В тон им красивый верх с глубоким декольте, прикрывающий лишь грудь. Босоножки на высокой шпильке, черные, как и ногти на моих руках. Дымчатые тени, помада под тон кожи, распущенные волосы ниспадали крупными локонами вдоль тела, которое слегка поблескивало от бронзатора, отдавало золотистым сиянием.

Выхожу в зал с улыбкой, мимолетно оглядывая присутствующих. Это знак вежливости, часть моей работы. Начинаю пританцовывать, идя к центру, поворот, еще один следом. Прищелкиваю пальцами в такт музыки, волна по телу... Греюсь под взглядами, упиваюсь ощущением мелодии, что шумит в ушах... что бежит по моим венам. Никогда не перестану любить это ощущение, когда сливаешься воедино с песней. Отключаюсь от всего на пару минут, даже не бросая взглядов в зал. Просто живу здесь и сейчас, гладя пилон, будто мужчину, крутясь и извиваясь. Выгибаюсь так сильно, что чувствую, как тянутся мышцы, как покалывает кончики пальцев от нетерпения. Почему нельзя одновременно танцевать несколько движений? Мне мало одного тела, чтобы выплеснуть задуманное... Но я дальше кружу, открываю глаза. Брюнеты и шатены, блондины и рыжие, глаза, полные восторга и безразличные. Кто-то хлопает, кто-то танцует или выпивает. Еще буквально две минуты - и конец моему выступлению, я с улыбкой импровизирую, как и всегда в конце. Скольжу возле шеста и встречаю внимательные зеленые глаза в толпе.

В его руке стакан, вероятно с соком, наглая улыбка на лице и привычный беспорядок на голове... Илья... Я не удивлена, ведь он знал, что я здесь работаю, но в его глазах был немой вопрос: рада ли я, что он пришел? А рада ли я? Не знаю... Но мне приятно. Я улыбаюсь ему, давая понять, что заметила и не недовольна. Приседаю в подобии шуточного реверанса и под свист и вскрики скрываюсь в подсобке. Пришел, значит, а может, он и раньше приходил? Просто я не замечала... Переодеваюсь для следующего танца, что будет примерно через час, иду за барную стойку к Валере, он обычно делал мне какао после выступления. Сижу себе, посматриваю в зал, потягивая напиток. К стойке подходит Илья. Совпадение? Не верю...

- Выйдешь? Или мне к тебе прийти? - спрашивает прямо.

- Приходи, я уже переоделась и мне типа нельзя светиться.

Молча разворачивается и идет в обход за барную стойку, я пропускаю его и плюхаюсь обратно на стул.

- И ты даже не сделаешь удивленное лицо? Мол, что ты тут делаешь, нахал? - притворно возмущается.

- Не сделаю, но спрошу: что ты тут делаешь? - приподнимаю темную бровь.

- На тебя пришел посмотреть.

- Зачем?

- Нравишься, я же говорил уже. У тебя склероз, родная? - елейным голоском спрашивает, подсев ближе. А мне хочется поежиться от его слов. Родная? С чего бы это... С подозрением смотрю на него и молчу. Не знаю я, что тут сказать. Он красив, опасен в каком-то смысле. И он брат Малика, что пугает еще больше. Но влечет-то как...

- Не молчи, Ром, - ловит пальцем локон, накручивает себе на палец, а я наблюдаю.

- Что ты хочешь услышать? - забираю прядь из его рук, а тот, пользуясь моментом, переплетает наши пальцы. Да-а, этого у них не отнять - наглости и напора.

- Ты не реагируешь на выражение моей симпатии. Тебе цветы понравились? - уверенная улыбка на его лице, пугающая.

- Так это ты, - прищуриваюсь и мягко забираю руку. Нет, это конечно приятно, его теплая ладонь и все такое, но не знаю, что-то останавливает меня.

- Я, и ты не ответила.

- Понравились, что дальше?

- Поужинаем завтра?

- Я подумаю, Илья, обещать не буду.

- Ты не отказалась, это главное, - целует мое плечо и встает. А у меня дрожь по всему телу, и ноги ватные. До чертиков сексуален, как наркотик, если попробую - пропаду. Потому я сама себе бью по голове мысленно и встряхиваюсь.

- Мне нужно идти, - бормочу, поправляя наряд, состоящий из комбинезона оливкового цвета. Блестящий и броский, но для моей работы самое то.

- Я знаю, жду тебя возле входа после работы, - кидает и уходит. Поспешно, я бы сказала... Боится отказа? Вряд ли.

Дальше все как в тумане, два моих выхода, подсобка. Переодеваюсь, завязываю хвост на затылке и выскакиваю на улицу, где была уже минусовая температура. А он стоит в дорогой кожанке с меховым воротником, красивый клетчатый шарф и начищенные до блеска лаковые ботинки.

- Идем в машину, а то замерзнешь.

Молча следую за ним. Это может быть опасно, но, по правде говоря, на улице не только холодно, тут еще и снег начинал идти. Запрыгиваю на переднее сидение и потираю ладошки.

- Тебя домой отвезти? Или выпьем кофейку?

- В полпятого утра? - с усмешкой спрашиваю.

- Почему нет? Мы можем заехать ко мне, у меня отличный кофе,- снова его улыбка, уверенная, манящая... У него на лбу написано, для чего он меня зовет. В глазах огонек, дьявольски искушающий. Опасно...

 

Глава 21. Часть первая.

- Тебе не кажется, что это будет слишком? - вырывается у меня. Я хочу поехать, даже несмотря на то, что это может быть чревато. К нему тянет, почти невыносимо. Но наученная подобным опытом я прекрасно понимаю, что ничего хорошего точно не выйдет. А хотя... Может, иногда надо рисковать?

- Ром, ну тебе же не пятнадцать, - закатывает глаза, заводя мотор.

- Поехали.

- Что? - приподнимает светлую бровь.

- К тебе, говорю, поехали, - не выдерживаю и начинаю хохотать. Сонная, уставшая и полубезумная.

- Как легко ты сдалась, - ухмыляется ехидно. А мне плевать, я спать хочу и, честно, без разницы - в своей или не в своей кровати.

Я лишь злорадно посмеиваюсь, ибо мы точно думает о разных вещах, да и планы явно разные. Дорога быстрая, пара светофоров, ночные улицы спят... лишь фонари, молодежь и бездомные животные. Подъезжаем к кирпичной многоэтажке, судя по виду дома, он достаточно новый и элитный. Изгородь, въезд во двор лишь по карточке жильца, дорогие машины у подъездов. Ну-ну, пафос так и прет. Но это же Фетисов, что еще от них ждать-то. Богатеи хреновы...

- Чего замерла, выходи, - слышу слева от себя.

- Спешишь? - усмехаюсь и вылезаю из машины, морозный ночной воздух ударяет в лицо и, не будь там косметики, было бы не слишком приятно, а так крем, пудра и тому подобное спасают мою нежную кожу от неприветливой погоды.

- О да, - снова эта коварная улыбка. Эх, зря ты надеешься, блондинчик, зря. Заходим в подъезд, он здоровается с консьержкой и двигает в сторону большого лифта. Девица на посту проводит меня неприятным взглядом, словно я у нее последний кусок хлеба забрала. Пара минут на лифте - и я стою у красивой деревянной двери; четыре щелчка замков - и вот она, обитель этого преступно красивого мужчины.

Я не была шокирована или хотя бы удивлена. О том, что у этой семейки отменный вкус, я давно знаю. Кремово-коричневые оттенки преобладали. Теплые... Квартира словно согревала стенами. Мягкие ковры, дорогие картины в резных рамках. Стильно, изысканно. Скидываю обувь и верхнюю одежду и прохожу, судя по всему, в гостиную. Кожаный диван молочного цвета стоит в компании двух кресел, низкий журнальный столик, немаленькая плазменная панель на стене, и неброская красивая секция. Забравшись с ногами на диван, сгребла в охапку мягкую подушку, бархатную, цвета молочного шоколада. Наблюдаю...

Вы знаете, что человек, находясь в своей среде, а особенно у себя дома, выглядит совсем по-другому? Такой и он. Привычные для него движения, вот он бросает ключи на комод, снимает куртку... встряхивает золотистой копной волос. Смотрит с минуту в зеркало, немного хмурится и между его бровей появляется маленькая, совсем крохотная морщинка, она заставляет меня улыбнуться. А он это замечает, попалась...

- Ты чего? - улыбка в ответ, но в ней нет наглости, зато капля смущения на короткий миг проскакивает на его лице.

- Ты смешной, - продолжаю внимательно рассматривать его. И если порой можно сказать, что хозяин и его квартира как две разные галактики, то он со своим жилищем был как одно целое. Сомнений не было никаких, что он выбирал все сам, уж слишком гармонировал. Казался таким же теплым и светлым, преобразился.

- Ты меня пугаешь, женщина, - усмешка, глаза чуть бегают. Нервничает?

- Чем? Я ведь белая, мягкая и пушистая, - хлопаю глазками. Которые так и норовят закрыться. Молчит с минуту, чуть сузив глаза, всматривается в мое лицо, а после идет, вероятно, в ванную. Шум воды стихает, щелчок на кухне, вернулся.

- Устала? - садится напротив в кресло. Держит дистанцию? На него не похоже. По крайней мере, обычно он не в меру самоуверен и нагл.

- Есть такое, - киваю, сдерживая зевок. Потираю переносицу, чтобы сфокусировать взгляд.

- Похоже, и вправду плохая идея была ехать ко мне. Останешься? Или отвезти тебя домой?

- Мне лень даже вставать, так что теперь терпи меня, - ехидно отвечаю.

- Звучит как угроза, - хмыкает, глядя в мои уставшие, явно темнее обычного, синие глаза.

- Это она и была, - зеваю, не выдержав.

- Кофе, какао или теплое молоко? - спрашивает, вставая.

- Не знаю, идем, посмотрим, что там у тебя, - встаю и лениво плетусь на кухню, которая оказалась белой, однотонные стены и обычная круглая люстра. Это было бы слишком светло, если бы не пара картин и персиковые шкафчики. Техника так же белая, словно новая. Либо он аккуратист, либо не так давно тут живет.

- Не смотри ты так страшно, - шепот практически на ушко, я даже почувствовала запах его парфюма и лайма, наверное, жвачка.

- Ты настолько боишься критики, что даже взгляд тебя пугает?

- Нет, просто лицо у тебя уж больно скептическое.

- Тебе показалось, я просто изучаю обстановку. Ты недавно переехал? - провожу рукой по столешнице.

- Нет, живу здесь около пяти лет. Как построился дом, в общем. А что?

- Ты очень аккуратный, в таком случае, - делаю вывод.

- Это что, комплимент был? - охает засранец, ну вот, разрушил все очарование. Закатываю глаза и плюхаюсь на небольшой диванчик у стола.

- Какао делай, хозяюшка. Печенье есть?

И вы не поверите. Он спокойно, без кривляний и колкостей, начинает делать мне какао, кладет различные кондитерские изделия перед моим носом в десертной вазочке. Садится напротив с чашкой кофе. И мы молчим, просто изредка глядя друг на друга. Допиваю какао, сточив как минимум пару зефиринок и половинку шоколадки.

- Ну и где ты меня уложишь спать?

- Со мной, естественно, ибо диван неудобный, - хитрая улыбка все же появляется на его лице.

- Веди, - встаю и потягиваюсь. Организм уже спит... Потому я не сразу замечаю удивление на его лице, а точнее, в глазах. Думал, что я буду отпираться и спорить? Нет... Я спать хочу и хоть на прикроватный коврик с чудовищем в обнимку лягу.

- Ты меня никогда, походу, не перестанешь удивлять, - закидывает посуду в машинку, убирает вкусности и идет из кухни.

- 1:0 в мою пользу.

Комната не напыщенная, правда, кровать барских размеров на полкомнаты. Тяжелые ночные шторы и перламутровый тюль. Зеркальный шкаф, тяжелая конструкция люстры. Мило, уютно... но кровать помпезная, с кучей подушек, красивым бельем и размером.

- Вместишься? - с издевкой спрашивает. И стягивает рубашку... выколите мне глаза. Я как-то не особо была готова к такому раскладу. Да и в чем мне спать?

- Одолжишь майку или рубашку?

Вместо ответа в меня прилетело что-то синее. Хоть и сонная я, но благодаря рефлексам поймала. Мягкая и пахнущая, конечно же, своим хозяином майка была в моих руках. Иду в ванную, смываю косметику с лица, опрыскиваю грудную клетку, освежаясь, провожу влажными руками по шее. Устала я... очень устала. Вытираюсь и надеваю майку. Ну, терпимо, попка-то прикрыта, так что я выползаю практически и иду в комнату.

- Мило, - говорит этот дьявол, что лежит в серых мягких спортивках, я их пижамками зову. А торс-то оголен, ох, он был, мягко говоря, хорош. Но я устала, потому не реагирую на искушение.

- Ага, - криво улыбаюсь и плюхаюсь на кровать, м-м-м, проваливаюсь в мягкую перину. Блаженство для ноющих мышц. Залезаю под одеяло. Ну, сплю я с мужчиной в кровати, и что? Я же просто сплю...

- Сладких снов, Ром, - легкое касание кончиков пальцев к моей щеке, и поцелуй в плечо, что оказалось оголенным, майка, скотина такая... Но это приятно, вот так мимолетно, почти без намеков. Нежно, я бы сказала.

- И тебе, Илья, - тихо отвечаю, прикрыв глаза. Лежу к нему спиной, ощущая теплую пелену сна, что мягко накрывает. Я очень быстро засыпаю, последнее, что почувствовала, это его руки на ребрах и горячее тело, к которому прижата моя спина.

 

Глава 21. Часть вторая.

Мм... как приятно пахнет, как удобно лежать в объятиях, и вообще, как обалденно на мягкой кровати. Так, стоп! Я же не у себя дома, я вообще живу одна, и что за запах? Ах, точно, я же не у себя... Я распахиваю глаза и с опаской рыскаю ими по комнате, поворачиваю голову и натыкаюсь на смеющуюся наглую морду. Пытаюсь отодвинуться, но меня лишь крепче прижимают. Оно-то приятно, но как-то устрашающе.

- Илья...

- Не начинай, - ухмыляется, глядя широкой теплой ладонью по спинке.

- Отпусти меня, мне нужно домой, на пробежку, в салон, на тренировку и работу. Вот.

- Пробежку в топку, домой отвезу, тренировка у тебя ведь в 15:00? Вот и прекрасно, сейчас сварю тебе какао и позавтракаем, - как само собой разумеющееся, выдает нахал и все же отпускает меня, порядком офигевшую, из капкана своих рук.

- А мое мнение как бы не учитывается, да? - приподнимаю бровь и сажусь, быстро поправив край футболки.

- Не уверен, что сумею еще раз заманить тебя в гости, поэтому воспользуюсь шансом полностью.

Ухмыляясь и явно не нуждаясь в моем ответе, он идет на кухню. А я, опешившая, беру свои шмотки и шурую в ванную.

- Полотенце дай, - недовольно бурчу возле ванной.

- Искупаться собралась? - ставя мисочку с молоком на плиту, спрашивает.

- Нельзя? - прищуриваюсь.

- Ну почему же? Может, с собой позовешь? - с улыбкой обольстителя смотрит.

- Мечтай,- отрезаю сразу же. Я порой в шоке от его наглости, хотя, если уж честно, то это в нем и цепляет.

- Злая ты. Чистые полотенца в шкафчике.

- А как же обслужить гостью, ну и все такое? - поддеваю.

- Я же предложил с тобой пойти, ты отказалась. Вот сама и ищи, - с каплей ехидства отвечает.- Если я зайду в ванную, то выйду из нее, только приняв душ.

- Ах, вот как, все или ничего?

- Именно, - мурлыкает зараза.

- Если переверну ее верх дном, потом не голоси.

Иду в ванную и запираюсь. Размеры ее впечатляющие. Мало того, что сама комната немалых размеров, так ванная, которую вчера я почему-то не заметила, была как весьма неплохое джакузи. Роюсь в шкафчиках в поисках полотенец, с неприкрытым удовольствием портя наведенные порядки. И откуда во мне чрезмерная вредность проснулась? А не знаю... Найдя все, что хотела, и даже больше... С упоением наполняю водой ванну, добавив туда ароматные масла и пену для подобных процедур. Нахожу благовония и ароматические свечи, кто-то явно романтик. Хмыкаю и, стащив свечу, пахнущую шоколадом, поджигаю, ставя на умывальник цвета оливок. Оттенки здесь от салатовых до темно зеленых. Просторно, красиво и со вкусом.

Залезаю в горячую воду, что слегка обжигает при контакте с кожей. Опускаюсь полностью и около двух минут привыкаю к температуре. После же, откинув голову на бортик, откровенно кайфую. Надо себе такую же купить, всенепременно. Нет, моя ванна тоже была не маленькая, там спокойно уместились бы двое взрослых тел, но джакузи, в котором я сейчас находилась, превосходило ее по всем параметрам. Начиная с цвета темного изумруда и заканчивая гидромассажем. Мое наслаждение нагло прервалось открыванием двери. Благо из-за пены видна была лишь моя макушка да немного плечи. Иначе он был бы трупом, сразу же, как вошел.

- Спинку потереть?

- Я что-то не помню, чтобы я тебя приглашала, - недовольно ворчу.

- Ты забыла, вероятно, что я у себя дома, мне и приглашение не нужно, - самодовольно изрекает, а у меня кровь стынет в жилах. Ну, или почти стынет...

- Ты ведь не собираешься залезать ко мне, да? - с надеждой спрашиваю.

- Приглашаешь?

- Нет, - довольно резко вырывается.

- Эх... зажатая ты, Ромина, зажатая... - картинно вздыхает и садится на краешек ванной. Водит рукой по пене и улыбается. Надо ли говорить, что на нем лишь штаны, висящие на честном слове? А точнее на тазовых костях, и все его, не буду скрывать, великолепные рельефы выставлены напоказ.

- Вот зачем ты так? - обвиняю его в своих же нескромных желаниях.

- А что я сделал?

Я молчу, внешне спокойная, словно камень. Эмоции на лице посредственные. Но вот та теплая мягкая волна желания, что разносилась по телу от кончиков пальцев, которые уже слегка покалывало, меня пугала. С одной стороны, передо мной ведь красивый мужчина с отличным телом. Это нормально, что я реагирую на него, как на сексуальный объект. Но вот с другой стороны, это же брат Малика!!! И не какой-то там троюродный или совсем далекий родственник, это двоюродный братец, причем они неплохо общались всегда, и их матери отлично ладят. Так что мое желание было подобно смертному приговору самой себе. А ведь когда плод хоть немного, да запретный, он манит, как мотылька притягивает яркий свет.

- Ты красивая даже сонная, злая и без косметики - это редкость.

Поднимаю на него глаза, сталкиваясь взглядом в невидимой борьбе между нами. Я не люблю, когда все легко, но и чрезмерная сложность тоже меня отталкивает. За и против пинают друг друга. Мозг активно работает, пытаясь найти выход из ситуации. Вычеркивать Илью из своей жизни я не хотела, он был как ложка дегтя в моем тягучем меде жизни. Но ведь без той самой ложечки все кажется слишком гладким и скучным.

- Хватит уже меня обрабатывать, - не выдержав, начинаю смеяться и прыскаю в него пенной водой.

- А что, у меня получается? - спрашивает, растягивая пухлые губы в широкой улыбке, показывает свои белоснежные зубы, а в глазах плещется море эмоций. Там и веселье, и искры желания, он такой... странный, загадочный.

- Я такого не говорила, - протестую, но улыбаюсь в ответ. Замечая, как мелкие капельки скользят по его телу, провожаю их взглядом, что не укрывается от его хитрых, с прищуром, зеленых глаз.

- Да ладно? А как же непрозрачные намеки и жесты?

- Мечтай. И брысь отсюда, я буду вылезать.

- Не-е-е-ет, - вредно протягивает. - Я тебе еще спинку не помыл.

- Илья, прекрати быть таким засранцем, - спихиваю его с края ванны и снова по уши в пене сижу.

- Это всего лишь мытье твоей прекрасной спинки, ни больше, ни меньше. Я буду держать руки при себе, честно, - ухмыляется и строит невинную мордочку. Невыносимый...

- Что-то мне подсказывает, что, поверив тебе, я пожалею, как и Ева, что послушала змия.

- Ева дура была и не поняла с самого начала, что ее обводят вокруг пальца, - закатывает глаза и берет гель для душа с ароматом ванили, выливает себе на руки небольшое количество.

- Ну-ну... - наклоняюсь вперед, открывая ему доступ к спине. Первое его касание отдается дрожью, и я себя уверяю что это от того, что гель был холодным, а не от ощущения теплых нежных рук на моей коже.

Мягкие прикосновения, ласкающие... как яд внутривенно, жар расползается по всему телу в рекордное количество времени. Закусываю губу, благо ему этого не видно, ведь волосы, словно пелена, закрывают мое лицо с обеих сторон. Пальцы скользят по бокам, немного задевая ребра, возвращаются выше, мельком проведя кончиками по груди. Я почти перестаю дышать, да что за реакция такая? Страшно... мне страшно, что я сдамся. Руки снова на плечах. Шея. Ключицы. Все как бы невинно, но в тоже время заставляет сгорать изнутри.

- Приятно? - вкрадчивый шепот у моего затылка. За что? Вот за что мне такое наказание? Это же невыносимо... Он будто заранее знает все мои эрогенные зоны и умело проходится по ним, сводя с ума.

- Глупый вопрос, - отвечаю, удивляясь сама своему голосу. Помесь хрипа с гортанным рычанием.

Откидываюсь обратно на бортик, прикрыв глаза. Удовольствие тягучее обволакивает. Теплая ароматная вода, чуть приглушенный свет и тело, ноющее от желания после мимолетной ласки. Убийственное сочетание. А еще и искушение собственной персоной сидит рядом.

- Расслабься, в наслаждении нет ничего дурного, - чарует и убивает окончательно бархатный голос.

Это сложно, чертовски сложно - противостоять... Остатки разума иссякают, мысли лениво выплывают из измученного мозга. Я ощущаю прикосновение губ у шеи, зная, что должна остановить, но не могу, тело больше не в моей власти. Чуть наклоняю голову, отдаваясь ласке, которая способна возбудить меня до предела. Шея - мое слабое место... Мягкие, чуть прохладные губы касаются разгоряченной кожи, язык скользит по яремной венке, чуть надавливая.

- Илья, - чуть слышно шепчу, собирая мизерные капли мозга, что еще не расплавились от возбуждения.

- Тсс, перестань думать, - влажный мазок языком за ушком, горячее дыхание. И я сдаюсь...

Вот он, наш первый поцелуй, вкрадчивый, исследующий. Мята и лайм, нежные гладкие губы. Я не замечаю, как сама тянусь к нему, запутываясь в золотистых локонах влажными пальцами. Сплетаюсь в нежном, полном страсти танце наших языков. Влажно, возбуждающе, опасно и сладко. Чувствую его руки на своих плечах, он не спешит. Или просто боится спугнуть? Втягивает мою нижнюю губу в рот, чуть надкусывает, а следом настолько эротично посасывает, что вырывает мой первый стон. Я ощущаю рукой, что лежит на его груди, как его кожа покрывается мурашками, а сердце учащенно бьется. Это всего лишь поцелуй. А я уже почти на грани, хочу большего, требую... безмолвно выгибаясь под его руками, что аккуратно поглаживают намыленную грудь. Он мог бы быть уже со мной в ванной, мог лежать меж моих бедер и брать то, что я отдала бы ему сейчас, не задумываясь, ибо желание слишком сильное. Но он медлил, гладил, слегка сжимал. Целовал, словно трахал мой рот своим язычком, так умело меня никто не целовал. Никто... Его язык выписывал невиданные пируэты, он совмещал укусы на грани боли с нежными поцелуями, лизал, посасывал, тихо стонал, сильнее распаляя. Этого не может быть наяву, так хорошо целоваться просто невозможно.

- Почему ты медлишь? - дрожащим голосом спрашиваю, глядя мутным от желания взглядом в изумруд его глаз. Я вижу в них отражение себя, вижу отражение моей страсти.

- Не хочу, чтобы ты о чем-то жалела, - я пытаюсь возразить, но он затыкает меня неистовым поцелуем, сминая мои губы до боли. Его рука, почти впиваясь в мою кожу, скользит по ребрам, вниз к животу, обводит пупок и, не медля опускается к изнывающей плоти. Я так громко, наверное, никогда не стонала от подобной ласки. Раздвигаю ноги шире, давая больше доступ, прокусываю его губу до крови от силы ощущений. Он не шипит, не отстраняется... позволяет. Как же мне горячо, везде. Я истлеваю, как сигарета на ветру. Тяну за плечи к себе, но получается лишь чуть приблизить его, совсем немного. Мягким дразнящим движением проводит по клитору кончиком пальца, лишь слегка надавив, а мне надо больше... намного больше. Так и хочется крикнуть: не томи! Обводит следом им по кругу. А я изнываю... едва не хныча. В следующий миг два пальца резко, бесцеремонно погружаются в меня полностью, проскальзывают настолько легко... и не удивительно, ведь я уже давно готова. Громкий стон срывается с губ. Его рука зарывается в моих волосах на затылке, чуть оттягивая. Удерживает, чтобы не вырвалась от неистового поцелуя с солоноватым привкусом его крови. Пальцы размеренно двигаются, поглаживая внутри, даря райское наслаждение, большим же пальчиком он не оставляет без внимания пульсирующую горошинку. А я понимаю, что скоро меня охватит головокружительный оргазм. Поцелуй почти жесток в своей звериной страсти, рука наращивает темп, крупная дрожь по всему телу. Я жадно шарю руками по его груди и животу, глажу его ноги, ведь как только приближаюсь к его эрекции, он уворачивается. Хитрый...

Пара резких движений пальцев внутри меня и я, выгнувшись, кончаю, задрожав всем телом, цепляюсь за его плечи, прерывисто дыша во влажные искусанные губы.

- Ш-ш-ш, красавица, - шепчет, держа меня. - Голову мыть будешь?

- Ненавижу тебя, - хрипло отвечаю, пытаясь собрать мысли в кучку и восстановить дыхание. В ответ он лишь смеется и тянется одной рукой за шампунем, который я вырываю из его рук. Почему я злюсь? Потому что немного смущаюсь этой ситуации. Потому что тело в сладкой истоме от его ласк. И мозг настойчиво кричит, нет, он просто орет о том, что я совершила грандиознейшую ошибку. Хотя одно радует: секса не было.

- Тебе помочь?

- Уже помог, - ехидно отвечаю и понимаю, что незаслуженно грублю, но все же...

- Ром, ну ты чего? - поворачивает мое лицо к себе, смотрит такими теплыми глазами, что все замирает внутри.

- Это неправильно, понимаешь?

- А кто решает, что правильно, а что нет?

- Не дави на меня, - спокойно прошу и мягко высвобождаюсь, начинаю намыливать волосы, смываю. Спускаю воду. Вылезаю. Наготы стеснятся смысла нет, ведь он уже не то что видел, он трогал меня. Все остальное как в тумане. Завтрак. Собираюсь, ухожу, перекинувшись лишь парой слов. Вызываю такси.

Вот я уже дома. Феликс нервирует меня своим вниманием, все нервирует... А тело помнит, оно всегда предает... ненавижу.

Переодеваюсь и тащу мохнатую надоеду на прогулку, свежий воздух помогает собраться с мыслями и все обдумать. Жалею ли я? И да, и нет. Было до безумия хорошо, и он хорош. И я хотела, Бог тому свидетель, как сильно я хотела его в тот момент. Но я не любила спешку, а с ним я поспешила, и как бы все не испортилось. А жалела, потому что он брат Малика, и если Виталик узнает, он просто с говном меня съест.

Закончив с раздумьями, ведь соделанного самоистязанием не исправить, я вернулась домой, переоделась и направилась в салон... Заполнила нужные бумаги до конца. Узнала, что машинку пригонят примерно через неделю, может, чуть больше. И побрела к Виталику.

- Ты чего такая кислая? - первый вопрос, что слышу, когда открывается деревянная дверь.

- Не неси ерунды, - фыркаю и захожу.

- Вот теперь я стопроцентно уверен, что что-то произошло.

И я рассказала... Вот привыкла от него ничего не скрывать. С каждым моим словом его глаза становились все больше, я же всерьез забеспокоилась, что они просто вылезут из орбит. Шок на его лице вперемешку с еще кучей эмоций оседал горечью у меня внутри. Но капля жгучей ревности в грозовых глазах убивала наповал.

- Ты... ты... у меня слов нет!!! Ты о чем думала?! - взвился он по окончании рассказа.

- Виталик... ну ничего же криминального не произошло, - мягко стала оправдываться, жалея, что вообще рот открыла.

- Я в шоке... ОН ЖЕ БРАТ МАЛИКА!!!!! - заорал он, выпучив горящие глазищ, полыхающие справедливой яростью.

 

Глава 22. Часть первая.

Ненавижу такое пробуждение. Когда будильник, как полоумный, орет в самое ухо, а спать хочется настолько сильно, что глаза попросту отказываются открываться.

Вчерашний день был ужасен, точнее, начинался он очень даже приятно, Илья... ванная, завтрак... А после Виталик, ругань, тренировка, где я лодыжку подвернула, на работе вообще полный аврал.

Так что сегодня я решила валяться в постели с любимым мохнатым чудиком и забить на всех и вся. Отключив телефоны, развалилась на диване, закутавшись в плед, и смотрю себе глупые фильмы. Феликс посапывает на моих коленях... Чем не идиллия? Однако мысли мои пустились вскачь. Я боюсь снова запутаться. Боюсь наломать дров и после жалеть. Виталик ведь прав был, когда орал, что я взбалмошная и сумасшедшая, взять и согласиться на кофе ночью, понимая последствия. И пусть мы до конца не дошли, грань уже нарушена.

Звонок. Встаю и плетусь лениво открывать двери. Открываю и, естественно, там совсем не та личность, которую я ожидала бы увидеть. Там Илья! Я-то ожидала увидеть обиженного Кексика.

- Что-то я не слышу криков радости, - вздернутая бровь и хитрая улыбка.

- И не услышишь, чем обязана?

- Чашечкой кофе как минимум, о максимуме можем договориться позднее, - мягко отталкивает, чмокнув в щеку... чем слегка обескураживает. Разувается и шурует в мою квартиру.

- Я тебя так-то не приглашала, - ворчу, но отчего-то настроение улучшается. Только ему я этого не покажу.

- Не ворчи, как бабка старая. Ох, вы посмотрите, кто тут у нас, - смеется, когда Феликс мчит к нему и начинает вьюнком скакать вокруг его ног, довольно махая коротким хвостиком. Тот подхватывает мохнатую надоеду и начинает тискать. Н-да.

- Эх, собака, ты предатель, - вздыхаю и иду ставить чайник. Кофе у меня имеется, ибо мало ли кого в гости занесет, сама я его почти не употребляю.

- Ром, у тебя есть что съедобное? А то твой питомец решил сточить колошу моих джинсов. Мне как бы не жалко, но, боюсь, пойду в трусах тогда домой.

Я захожу в зал и как чистокровная истеричка начинаю заливаться хохотом. Картина маслом: сидит себе Илья посмеивается, в то время как Феликс усиленно пытается обработать зубами его штанину. Причем усердно так, словно конец света наступит, если он не прикончит эти джинсы собственными зубами. Беру вредное мохнатое существо и оттягиваю от несъедобных уж точно штанов. Тот поскуливает и решает погрызть уже меня. Весело ему...

- Ему просто скучно... он ведь маленький еще, вот и вредный.

- Весь в хозяйку, - игриво цокает язычком блондин и смотрит на ущерб, принесенный щенком. Штанина вроде более-менее жива, не считая пары дырок от зубов.

- Я не кусаюсь, не наговаривай. Так все же, зачем пожаловал? - присаживаюсь в кресло, подальше от него.

- Соскучился, может. Что ж ты сразу нападаешь, женщина? - ухмыляется заносчивый красавец. Так и огрела бы его по головке чем потяжелее-то. А то руки аж зудят от желания потрогать его красивое тело, подергать за золотистые локоны...

- И да, одевайся, сходим пообедаем или прогуляемся с твоим красавцем мохнатым.

Я все еще молчу. Зачем ему это? Нет, ну есть совсем банальный ответ: я ему нравлюсь... Но почему так попахивает подвохом-то? Хочет, чтобы нас увидели вместе? Или что-то задумал? А может, я чересчур подозрительна?

- Ладно, идем гулять, только выпьем кофе.

И мы его выпиваем, почти в полном молчании. Все это так странно... Но я стараюсь не захламлять свой мозг ненужными переживаниями и домыслами. Прогулка вполне себе милая. Феликс носится как угорелый вокруг нас, мы беседуем ни о чем. Заворачиваем обратно ко мне во двор и сталкиваемся с Виталиком... Твою ж... Лицо у того совсем не радужное, глаза злые, с явным укором скользят по мне. А Илья на удивление хладнокровно встречает взгляд недоброжелательных глаз.

- Привет, Ром, - выдавливает мой друг, пытаясь высмотреть хоть что-то в моем лице. Я бы сказала, что все в порядке, не волнуйся, я не такая уже и дура. И все такое... Но ведь нас трое, и я многого попросту не могу произнести вслух.

- Привет, Виталик,- обнимаю его слегка за плечи, как и всегда, улыбаюсь, давая понять, что все вправду хорошо.

- Я тут зашел проверить, как твоя лодыжка, но вижу, что в порядке, - спокойно и вежливо до холодности начинает.

- Ну, вроде ничего. Я ее перевязала... Завтра уже на тренировку приду.

- Завтра мы уезжаем, забыла?

- Точно... Я еще с Оксаной не говорила по этому поводу, - вспомнила я.

- Дерек говорил зато. И ты свободна от работы на полторы недели, - кажется, слегка оттаял мой Кексик.

- Мм, это хорошо. Зайдешь позже? Или мне к тебе приехать?

- Зайду... - красноречиво одаривает взглядом он Илью, что молчаливо слушает нас.

- Ладно, тогда до скорого, - по привычке буськаю его в прохладные бледноватые губки и иду дальше. Выражение лица блондина стало недовольно-злым. Или это ревность... Мужчины, что с них взять-,то.

Молчание, тягучее, как древесная смола. Я ожидала вопроса, хоть малейшего. Но он молчит... Обижен? Разочарован? Зол? Или я себя накручиваю?

- Зайдешь? - спрашиваю у подъезда.

- Мне через час надо мать забрать из аэропорта, так что никак, - пожимает плечами, вроде спокойно достаточно, но мне сложно удается понять его настоящие эмоции.

- Конечно, я тогда пойду, - переминаюсь с ноги на ногу. Как-то зябко стало...

- Созвонимся, - слабая улыбка, не дошедшая до его глаз. Разворот. Его спина и спокойные, умеренного темпа шаги. Открывает дверь машины, заводит и уезжает, не оглянувшись ни разу. Да...

Возвращаюсь в квартиру, мою псину и начинаю делать себе обед. Вскоре приходит Виталик, выдыхая с явным облегчением, когда понял, что я одна.

- Ром, он у тебя ночевал? - начинается допрос с пристрастием, причем явным.

- Нет, просто в гости зашел, а что? Даже если бы и ночевал... - приподнимаю бровь, помешивая куриное филе, которое тушилось в майонезе и зелени.

- Кукурузка, это неразумно. Ты вообще соображаешь, что творишь? Да даже если опустить тот факт, что он брат Малика. Он же засранец, он... да он хреновый вариант для тебя.

- Ты опять начинаешь? - начинаю раздражаться.

- Я могу вообще уйти! - громко фыркает, вперив потемневшие от злости глаза в меня.

- Виталя...

- У тебя теперь ведь новый супер мачо друг,- от яда в его голосе становится неприятно. И даже обидно...

- Зачем ты так?

- Затем, что я не хочу снова вытягивать тебя из дерьма, в которое ты попадешь, я уверен! Он такой же, неужели ты так слепа? Он будет ломать тебя, как тот урод брюнетистый!

- Да что ты их все сравниваешь? Откуда такая уверенность?

- Ты и тогда доказывала мне, что я не прав, а в итоге?

- В этот раз ты не прав! - злюсь, испепеляя его взглядом.

- Хорошо, я сваливаю, а ты пока пораскинь мозгами, если их хоть капля осталась в твоей симпатичной головке, - ехидно говорит, вставая, шурует к дверям и, схватив куртку, выходит, громко хлопнув.

А я так и стою с лопаточкой в руках и, как дура, пялюсь на дверь...

 

Глава 22. Часть вторая.

Обедаю в одиночестве, как и ужинаю... на удивление, мыслей в голове полнейший ноль. Настроение самое обычное, среднее, пассивное. Допоздна смотрю фильмы и лажу в интернете. Телефон молчит, а я, как воистину гордая особа, не собираюсь никому звонить сама, по крайней мере, уж точно не Илье... В полнейшей скуке засыпаю.

Просыпаюсь от звонка, в 3:30 ночи!!! Даже не глядя, кто такой умный, поднимаю.

- Кукурузка, прости... - бормотание совсем неадекватное.

- Ты что, пьяный? - от удивления аж открываю глаза. Виталик был пьян при мне последний раз около шести лет назад.

- Нет, ты что? Ну ладно, чуть-чуть... ну хорошо, я выпил, много выпил... очень много выпил... - невнятно бурчит вперемешку с вздохами.

О да, он слишком много выпил, судя по его манере, голосу и так далее.

- Ты где? Давай я заберу тебя.

- Я в "Паутине". И все, честно, нормально. Ром, я тебя так люблю... вот прямо всем сердцем, - щебечет пьяное создание. Оно-то было бы смешно, если бы не было все так печально. Встаю и начинаю одеваться.

- Виталик, радость моя, с кем ты? - вкрадчиво спрашиваю, пьяный он не в меру обидчивый.

- Я с кем... а с кем я? - спрашивает он, похоже, уже у самого себя. Дела хуже некуда...

- Ты-ты...- поддакиваю, натягивая джинсы.

- А, я с Лешей, вон он, брюнетку какую-то клеит.

С Лешей, значит. Буду знать, кому голову, как гусю, откручивать. Одевшись, наконец, беру ключи и выхожу, ловлю такси и еду к клубу. Подъезжаю к пункту назначения, попросив таксиста подождать, битых полчаса уговариваю Кексика выйти из клуба ко мне, умасливая его разными способами. Что я ему только не обещаю... лучше вам не знать. И вот, вуаля, персона в кепке, джинсах и с бутылкой текилы в руках вываливается из данного заведения.

- Ром, ты моя сладкая, - лезет обниматься с довольной улыбкой, целует меня совсем не по-дружески. А после резко из пьяного Виталика превращается в слегка выпившего, и коварство в его глазах меня убивает.

- Ты! Ты все это разыграл???!!! - в шоке округляю глаза, даже не в силах оттолкнуть нахала. И вот не знаю, радоваться тому, что он не в кондиции, или злиться, что вытащил меня из постели.

- Ты. Меня. Любишь. - Самодовольно утверждает и машет целой бутылкой перед моим носом. Мы садимся в такси.

- Да ты Америку только что открыл, - фыркаю и прошу водителя ехать на адрес первого вызова.

- Ну, не обижайся, я просто хотел поговорить...- обнимает засранец и целует меня в макушку.

- Зачем надо было этот цирк устраивать? - зеваю, уткнувшись в его грудь лицом.

- Решил скреативить, зато мы помирились быстро.

- Я убью тебя, завтра... а сейчас я дико хочу спать, - ворчу на него.

- Скоро будем дома, малышка, - гладит меня по волосам, чуть копошась тонкими пальцами за ушком, знает ведь, что от его действий я усну. Что я и делаю с превеликим удовольствием. Просыпаюсь спустя полчаса на его руках, когда он раздевает меня на моей кровати. А после, обняв и прижав к себе, горячему и почти полностью голому, успокаивается.

- Ты все-таки засранец, Виталь...- шепчу, проваливаясь в сон.

- Я тоже тебя люблю, - ответ с усмешкой и поцелуй в шейку. А после... сладкий долгожданный сон.

*Бонус*

POV Илья

Темно-синие джинсы, светло-зеленая байка и высокие кеды. Слегка растрепанная и, сразу видно, сонная, она стоит и разговаривает по телефону возле клуба. А я в тени, точнее, в месте, где фонаря не было около клуба, докуриваю свою сигарету. Зачем она здесь? Долго раздумывать мне не приходится. Ибо не кто иной, как сам Виталик, вываливается из клуба. Облегчение на ее лице болезненно режет по сердцу... переживала бы она, если бы я позвонил? Приехала бы за мной? Нет и нет.

Он ее обнимает... поцелуй. Я сжимаю в руке стакан с виски так сильно, что тот едва ли не крошится. Истлевшая сигарета обжигает пальцы, откидываю ее, как великую мерзость. Сплевываю и тянусь за еще одной. Друзья они... ну да, как же. Ухожу за клуб, где нарываюсь на банду пьяных малолеток.

- Эй, мажорчик, сигаретки не будет ребятам? - слышу насмешливый и до тошноты противный голосок. Поворачиваюсь, примерно рассчитывая свои силы. Их четверо, и будь я хоть мастер спорта, я их один не завалю, в случае чего. Достаю пачку, спокойно беру четыре сигареты и протягиваю.

- А что ж ты жадный-то такой, мог бы и по две дать, - придирается самый рослый, жилистый, в кепке и спортивном костюме. Лица не видно, о возрасте судить трудно. Я, все еще молча, с ледяным спокойствием кидаю ему оставшуюся пачку.

- Какое неуважение, манерам не учили? - кривая ухмылка, не предвещающая ну ничего хорошего. Везет мне, как утопленнику...

- Видимо, тебя манерам, щеголь, не учили, - резковато говорю. Молчать смысла нет, исход уже мне ясен. Типичное быдло найдет тысячу причин, чтобы доказать, что ты дерьмо и тебя надо проучить. Будь ты хоть трижды манерный. От этого лишь хуже будет.

- Огрызаемся, видать, запасная челюсть в кармане лежит? - приподнимает бровь, хрустя тощими длинными пальцами.

- Мажор... - подначивают его дружки, я уже не разбираю их тявканья, ибо вижу выпад в свою сторону. Ну, хоть без ножей и цепей - и на том спасибо. Увернуться от одного удара я успел, нырнув под вторую руку, а вот третий весьма удачно заехал мне по ребрам. Сначала я отбивался, что-то парировал, пытался прикрыть жизненно важные органы. А после, когда я уже чувствовал, что кровь течет по лицу, рука сломана, а все тело пульсирует и ноет, как отбивная... сопротивляться перестал.

А самое обидное было то, что даже в момент, когда я терял сознание, я думал о ней...

POV Малик

Ночь, я сплю в кровати с непонятной особой, даже имени ее не помню... Верещит домашний телефон, что великая редкость. Нехотя подхожу, поднимаю трубку и внимательно выслушиваю вежливый голос девушки на том конце провода. Мне сообщают, что Илья, мой брат, лежит в больнице. Тяжелое сотрясение, несколько переломов и тому подобное. Просят приехать и сообщить родственникам, ведь именно мой номер был в быстром наборе в случае происшествий. Он удивил меня, ведь я думал, что он скорее ненавистного ему отца позовет, но не меня, а тут ...

Прогнав девицу, что сонно возмущалась, мол, я козел, бесчувственный кретин и все в том роде, я рванул на такси к больнице. Дальше регистратура, какие-то бумаги, палата.

Золотистые волосы разметались по подушке, лицо с единственным изъяном, треснувшая губа, чуть припухшая. Лицо уроды не тронули... Перевязанное почти все тело, где-то больше, где-то меньше. Рука в гипсе до плеча, сложнейший перелом. В бедро его пырнули-таки чем-то острым, сказали, что не нож, ибо рана рваная была. Но уже все зашили. Ребра и спина как одно сине-фиолетовое пятно от побоев, дорогостоящие часы, две печатки из платины, цепочки, браслет и серьга с немалым бриллиантом украдены. Телефон тоже забрали... даже кожанку его, и ту утянули, выродки. Благо, хоть документы оставили.

Говорил ведь я ему, не ходи ты по клубам без строгого фейс-контроля. В нормальных клубах шпаны меньше, хотя даже это спорно. Оплатив ему отдельную палату, медикаменты и забрав уцелевшие вещи, я поехал домой. Сидеть с ним смысла не было, ибо ему вкололи обезболивающее, и он спал.

Я решил пока никому не говорить о произошедшем, вот очнется, поговорим и решим, кому стоит знать, а кому нет.

 

Глава 23

Жарко, тесно, а-а-а, выпустите из капкана!

- Пусти, блин, ты же уже кости мне крошишь, - возмущаюсь сонно.

- Зато наконец-то проснулась, - смешок мне на ухо. И это мой лучший друг? Иногда я ставлю данное утверждение под сомнение.

- Виталик, ну вот нахрена ты всегда из крайности в крайность? Что ж ты за погань такая? - верещу, брыкаясь и, наконец, получаю долгожданную свободу.

- Бла-бла-бла, - затыкает уши и несет полную чушь, лишь бы не слышать мои причитания. Получает по лбу, по уху... шлепок по аппетитной заднице, щипок за виднеющееся из-под одеяла ребро. Писк, треск, смех. Вот такое было пробуждение сегодня. Но настроение прекрасное. Выползаю из кровати, беру мохнатое чудо в руки и, улыбаясь, иду к телефону. Мобильный молчаливо лежит, нет ни пропущенных звонков, ни смс. Ну и ладно... Даже это не испоганит мне мой положительный настрой.

Лодыжка все еще припухшая и приносит дискомфорт, танцевать сегодня я явно не смогу... а жаль. Варю какао нам с засранцем, готовлю тосты, жарю бекон с глазуньей. Завтрак, полный веселых шуток, Виталик явно веселится, ибо я прошла его проверку, сорвалась и, плюнув на сон, примчала забирать друга. Он убедился в том, что ценен, что любим и нужен, а теперь светился, как солнышко.

- Рот порвешь, - ехидно говорю, убирая посуду.

- И не надейся, грымза, и ты меня любишь! - самодовольная реплика, и еще одна чашка в умывальнике.

- Правда, что ли? - кривлюсь и начинаю мыть горку посуды.

- О, да-а-а... Я пойду Феликса выгуляю, ты пока собирайся, в 16:30 выезжаем, но нам надо еще ко мне заскочить и купить немало продуктов.

- Ага.

- Как ты многословна, - закатывает глаза.

- Это ты тараторка, все утро не затыкаешься.

- Фи-и-и, фи-и-и, какая мерзкая девка, - хохочет и выскакивает из квартиры.

Сборы занимают примерно час, каждую минуту которого мои мысли скачут, как сошедшие с ума лошади. Я думаю и об Илье, и о работе, и о предстоящей поездке, а в особенности о тех, кто там будет. Виталик мужественно молчит и не мешает мне. А я сосредоточенно пытаюсь понять, не забыла ли я чего. Вываливаемся от меня, залезаем в такси. И вот мы уже у Кексика дома. Я роюсь в его телефоне, компьютере... нахожу переписку с его красавцем, естественно, не подколоть ну просто не могу. Там такие страсти-мордасти, слюнки, кавайные лужицы и так далее...

- Ох, ты мой сла-а-адкий, - тяну я приторным голосочком и хихикаю, глядя на красного как рак Виталика.

- Ром, ну перестань, так нечестно! - возмущается, пытаясь отобрать ноутбук.

- Да что ты говоришь? - легко уворачиваюсь и пересаживаюсь.

- Ромииинаааа, - вопит и смотрит щенячьими глазками.

- Ладно, не буду, не ной, - захлопываю ноут.

Собрались... слава тебе, господи, я думала, этот кошмар никогда не закончится. Идем себе в супермаркет. А там нас уже дружная компания поджидает, в числе: Дерек, Кара, Саша, Леша. Грымз, естественно, нет.

- Явились, наконец, - посмеивается Дерек, и что ему всегда так весело? Кара тоже улыбчива, смотрит полными любви глазами на своего красавца. Да, на такого и я бы так посмотрела...

- Не пиликай ты, а, что за привычка? А где твое приветствие? - в тон ему бурчит Виталик. Я не влезаю, у них, похоже, всегда так...

- Всем привет, - с улыбкой смотрю на ребят, пока те два красавца спорят.

- Привет, Ромин, как твоя лодыжка? - интересуется голубоглазый брюнет.

- Уже лучше, Саш, - приятно, когда друзьям не плевать на твое здоровье.

- Без тебя было скучновато, - влезает кудрявый блондин.

- Да ладно? Не поверю, что девушки скучали, - смеюсь.

- Ну... ладно, раскусила, мужской половине скучно было, - закатывает глаза Леша. И почему он мне чем-то Илью напоминает? Ну, вот опять о нем вспомнила... бесит.

- Эй, вы достали, идем, тут не май месяц на улице, - прикрикивает рыжеволосая на двух засранцев, и те, приопустив головы, шуруют вперед.

Заходим в супермаркет, начинаем набирать в тележки продукты. Вот честно, я столько не смеялась за всю жизнь... и это просто покупка продуктов. Ребята веселятся, носятся. Дерек с Лешей вообще катаются на тележке, и как они, кабаны, ее не развалили к чертям? Девушки, что стоят в зале, даже не думают их останавливать, лишь хихикают да наблюдают за красавчиками, что беснуются. Конец сему беспределу был положен, когда пришла женщина бальзаковского возраста и строго отчитала "бугаев". Однако серьезный тон был разбавлен глазами, явно полными такого же веселья. Но, видимо, работа не позволила ей спустить все на тормозах. В итоге мальчишки купили ей шоколадку и, сладко улыбаясь, извинились. Все вместе, кстати.

- Ну вы засранцы, - смеется Кара.

- Согласна, - улыбаюсь девушке, в последнее время мы неплохо с ней ладим.

- Вот бурчалки, - ухмыляется Дерек и, встав на колено, протягивает плюшевый цветочек Каре, та же картинно охает и берет его.

- Ладно, противный, ты прощен, - хихикает, а после... после романтика, любовь и... я отворачиваюсь. Как-то грустно мне смотреть на влюбленных.

После магазина мы разбежались, каждому была дана часть продуктов... И у нас с Виталиком осталось время поваляться дома часик-другой. Чем мы и занялись, и я вот задремала...

Мне снится сон, красочный, настолько реалистичный...

Вот он каков:

"Лето. Палящее солнце, жара столь сильная, что хочется скинуть не только одежду, но, пожалуй, и кожу. Я сижу в будуаре, принадлежащем мне. Я актриса, танцовщица. Горячая, страстная, превосходная. На губах алая помада, яркая, как кровь... хищная. Легкой дымкой лежат тени на глазах, делая их еще более загадочными. Шелковистой вуалью струятся черные волосы по спине, прикрывая ее. Ведь платье, что на мне надето, с открытой спиной. Шелковое, алое, как и моя помада, так соблазнительно подчеркивающее мою грудь и талию. Стройные ноги оголены, изящная ступня, ухоженные красивые пальцы и щиколотка. Руки с алыми ногтями, чуть длинноватыми... на многое способными. Кисть правой руки украшает дорогой браслет, весь в камнях. На тонких пальцах кольца. Удивительная, притягивающая взгляд и застревающая в мыслях, разбивающая сердца.

Стук в дверь. Я поворачиваюсь в кресле, вальяжно раскинувшись в нем. Сегодня я уже отыграла, была свободна, однако, никого не ждала.

- Входите, - деловитый голос, сам не свой. Я чувствую себя горделивой, немного нахальной. И мне нравится это ощущение. Словно я... и не я в тоже время.

- Здравствуй, Ромина, - ласкающий голос проходится дрожью по моему телу. Я уже знаю, кто это... не нужно даже убеждаться, глядя.

- Здравствуй, Илья.

Поднимаю глаза глубокого синего цвета с игривыми искорками на него. Губы расплываются в обольстительной улыбке, а острый ноготок отстукивает понятную лишь мне мелодию.

- Не ожидала меня увидеть? - спрашивает, опираясь на дверной косяк. Предстает предо мной во всей своей хулиганской красоте. А он хорош, действительно хорош.

Костюм насыщенного цвета горького шоколада, дорогой, отглаженный. Рубашка оттенка сливочного крема, бежевая, приятная. Туфли, начищенные до блеска, в тон рубашке. Я заметила уже давно, что вся его одежда теплых тонов. Нет пестроты. Отменный вкус, достойный похвалы. Золотистые волосы, как и всегда, в творческом беспорядке. А лукавый прищур ярко-зеленых глаз обещает много, безумно много разврата.

- Ты пропал на целых два месяца, не было ни весточки от тебя. Думаю, ты сам знаешь ответ, - намеренно дерзко отвечаю. Ведь я обижена на него, очень обижена. Но показывать свои чувства ему не собираюсь, ведь и раньше этого себе не позволяла. С ним всегда так, и только так.

Просто я уверена, что если мы признаемся в своей привязанности, откроемся друг другу, покажем свое нутро, то не выдержим... не сумеем ужиться, загрызем, истребим, изведем сами себя.

- Давал тебе время соскучиться по мне. Ты ведь скучала? - Самонадеянная улыбка, обольстительная, привлекает мой взгляд к мягким губам, которые так и хочется облизать, очертить их язычком, посасывать, а в следующий миг кусать до крови. Но я сижу на месте, неподвижно.

- Я скучала? - смеюсь едко, хищно, словно я гиена, а он моя жертва. Холодный смех, жестокий и колючий.

- Время идет, а ты неизменна, но за это я тебя и... - он осекся, но быстро собрался, понял, что едва не нарушил правило нашей личной игры. - Хочу, - заканчивает, а я расплываюсь в ухмылке, сверкая омутами сапфировых глаз. В них плещется яростное желание, едва сдерживаемое. Почему рядом с ним хочется вопить? Шипеть на него, царапать и брать... брать... брать.

- Хочешь? - спрашиваю с вызовом, хотя только что и слышала ответ. - Так бери, - дерзко, резко, грубо, прямо в лоб.

Шаг, два ... три, он рядом. Победная улыбка, от которой дрожь вдоль позвоночника. Пальцы покалывает от нетерпения, в низу живота тугой узел, ноющий, полный желания. Тело вспыхивает. Дыхание перехватывает, а сердце ускоряется. Кошачьи глаза уже раздевают, одним лишь взглядом он показывает, что сделает со мной. Медленно осматривая от макушки до кончиков пальцев, скользит по моему телу сладострастным взором, а мне жарко, мне нестерпимо жарко, словно он уже касается меня. Опускается на колени, берет мою ногу и начинает покрывать мелкими, почти невинными поцелуями ее... от ступни и выше, язычок скользит по лодыжке. Он прикрыл глаза, словно кот, ласкаясь, едва не мурлыча. Я, затаив дыхание, наблюдаю за ним. Как он целует мою коленку, ласкает язычком нежную кожу под ней, чуть прикусывает... я закусываю губу сдерживая стон. Необычная, нетипичная ласка, но как же будоражаще. Мурашки по всему телу, и мягкая волна нарастающего возбуждения. Его теплое дыхание на моих бедрах, платье поднято, открывая шелковое, черное, как ночное небо, белье. Маленький треугольник ткани на слегка загоревшей коже. Он проводит кончиками пальцев вдоль моих ножек. Сжимает бедра резко, почти до боли, медленно, словно обнюхивая, поднимает голову, проводя почти неощутимо кончиком симпатичного носа по моему животу, выше... вот его лицо уже в ложбинке моей груди. Горячее дыхание, сводящее с ума. Я нетерпеливо вздыхаю, но не тороплю... жду, наблюдаю. Жадно впитывая его запах, тепло его рук. Проводит губами по виднеющейся из глубокого декольте груди, выше... по ключице, облизывает ее. Сдергивает зубами шлейку платья. Его язык дразнит мою шейку, втягивает в рот нежную кожу, оставляя засос... метку.

- Нахал, - хрипло шепчу и чувствую, что он улыбается. Любит оставлять следы на моем теле, собственник. Ласково проводит тыльной стороной ладони по моим волосам, откидывая их, чтобы не мешали его манипуляциям. Ласкает мое ушко, посасывает, а я все еще держу в узде свое возбуждение, все еще молчу, кусая губы в кровь. Не дождется, не победит... Дразня, проводит носиком по моей щеке. Его губы так близко, что хочется выть и умолять о поцелуе, его руки скользят по моему телу, гладя, возбуждая еще сильнее. И вот глаза в глаза, одно дыхание на двоих, завораживающий, волшебный, необыкновенный момент... касание, от которого вздрагиваю и со стоном впиваюсь в его губы..."

- Ром, вставай, блин, мы опаздываем! - вопль на ухо и я просыпаюсь. На таком моменте, матерь божья! Меня потряхивает от возбуждения, тело ноет, и я не удивлюсь тому, что мое белье будет влажным. Очень влажным... Дожила, скоро буду кончать во сне. Я встряхнулась и встала, начала быстро приводить себя в порядок. Первым делом умываюсь ледяной водой. Стало легче, немного. Виталик молчит, наблюдает за моими метаниями.

- Что?

- Ты выглядишь... возбужденной, - ухмыляется. - Что тебе снилось? Ты изгрызла себе губы.

Я смотрю в зеркало в шоке, и вправду губы покусаны, упс... Да-а-а, сон был очень реалистичным.

Собравшись, мы вызываем такси и едем к Дереку, у него сбор. Спустя час мы сидим в микроавтобусе, загруженном полностью, ибо девочки едут еще. Плюс продукты, вещи, Феликс и Чака, это щенок Кары. И все прекрасно, обстановка отличная, всем весело, а вот мысли мои далеко...

*Бонус*

POV Илья

В голове шумит, словно туда радио всунули, не настроенное, причем. Все тело ноет. По мне случаем несколько грузовиков не проехало? И нет, не вместе, по очереди. Правой рукой смог пошевелить, а вот с левой проблемка... Открываю глаза, точнее, расклеиваю, ибо они сухие и веки отказываются подниматься. Опа, синие стены, белый потолок и отвратительный писк электрических часов на тумбочке. Какой-то допотопный телевизор висит на стенке. Подобие штор на окне, столик и пара кресел.

- С пробуждением, - слышу серьезный голос, а он-то что тут забыл? Поворачиваю с трудом голову, повязка на шее, какая-то хрень на лбу. Нормально так меня отметелили вчера.

- Ага, - хриплю в ответ, горло пересохло и по нему как минимум пару раз наждачкой изнутри проехали. В моей руке бутылка с питьевой водой, ох, какая забота, сейчас слезу пущу. Пью, точнее, пытаюсь пить, ибо лежа получается совсем хреново. Малик подходит и нажимает кнопочку, как же я сам не догадался, олень... кровать начинает приподниматься, и вот я уже полулежу, ну ладно, сижу я практически.

- Кто тебя так? И главное, есть за что? - подкатывает кресло к моей постельке и плюхается туда. Выглядит он, как и всегда - симпатичный, весь с иголочки и абсолютный мерзавец.

- Малолетнее быдло. За то, что я лучше них устроился, - фыркаю и снова пью.

- Я так и думал. Твой телефон, побрякушки и куртку скоммуниздили.

- Дай телефон, - тяну руку. Непреодолимое желание позвонить Ромине... вот нужда - ее голос, он исцелит хоть немного, и плевать, что здесь Малик.

- Зачем? - не торопится он выполнять просьбу.

- Дай мне этот чертов телефон, Малик, - с нажимом повторяю. В борьбе взглядов он точно не победит. Он хоть и скотина редкостная, но всяко мягче, чем я.

- Кому ты так рвешься позвонить? Уж явно не отцу, мать твоя уже в курсе и скоро придет. Кому, Илья? М-м? - допытывается, а карие глаза становятся почти черными, он сосредоточен, собран, но зол, очень зол. И лишь глаза выдают его якобы спокойное расположение духа.

- Не твое дело, просто дай мне позвонить, - в тон ему повторяю. Он что, издевается? Ему жалко долбанной трубки брату?

- Не скажешь - не дам.

- Да удавись ты, - едко отвечаю и прикрываю глаза. Я всего-то хотел поговорить, придумать, почему пропаду, чтобы она не думала, что я пропал специально, ведь вчера мы разошлись на хреновой ноте. И я тому виной... идиот импульсивный.

- Гипс тебе снимут недель через шесть, не раньше, ибо перелом сложный.

- Отлично, - отзываюсь. Значит, ее не увижу ровно столько же времени. Не хочу, чтобы она видела меня покалеченного.

- Так все же, кому ты звонить хочешь? - приподнимает бровь. Дотошный... аж воротит.

- Девушке, - уклончиво отвечаю.

- У тебя баба появилась, а ты молчишь? - усмехается. Ох, я бы сказал, братец, да боюсь, меня из этой палаты сразу в морг отправят, когда ты имя услышишь.

- Да ладно тебе, скажи хоть, какая она, - не унимается он, вот реально бесит.

- Брюнетка, жгучая, красивая. Синие глаза, глубокие, как лучшие сапфиры. Кожа бронзовая, фигура, как статуэтка, идеальная. Гибкая, изящная, хищная, - описал я Ромину с легкостью.

- Хороша, по-видимому. А это не та Лиана, к которой ты летал в Турцию?

- Она самая, - отвечаю... Хотя правда была в том, что летал я к Ромине, которая была Лианой в Египте, но ему этого не нужно знать.

- Когда ты уже нас познакомишь-то?

- Никогда, - ухмыляюсь довольно. А они знакомы, так-то.

- Жмот, - хохочет этот идиот. Ну-ну, я что, смертник?

- О, да...

- Ладно, пошел я, завтра заскочу.

И он, наконец-то, свалил. А я с тоской посмотрел в окно. Где же ты? Уже, вероятно, на даче с этим... я сжал кулак и стиснул зубы. Не верю я, что они друзья, не верю... Так не целуют подруг.

POV Малик

Я вышел из больницы, а в висках все так же стучали его слова...

"Брюнетка, жгучая, красивая. Синие глаза, глубокие, как лучшие сапфиры. Кожа бронзовая, фигура, как статуэтка, идеальная. Гибкая, изящная, хищная"

Это не могло быть совпадением, он не мог просто взять и описать Ромину, так идеально и точно описать... Неужели этот ублюдок нашел ее и молчит? А может, и хуже того, у него что-то с ней есть? Он ведь давно на нее слюнки пускает, да совесть не позволяла действовать, он хоть и урод, но отбивать девушку у собственного брата не станет. Ну, ничего, амиго, как только выйдешь ты из больницы, я с тебя глаз не спущу. Посмотрим, что там за Лиана...

 

Глава 24

Руки в количестве восемнадцати штук. Ноги в таком же... Два щенка и девять подушек. Пять одеял, походу, ковер, но я так сразу и не скажу, он ли это, главное - лежать мягко.

Осматриваюсь. Зрелище умопомрачительно смешное, потому я закрываю себе рот ладошкой, чтобы не захохотать в голос. Куча мала... И нет, мы спим в куче не потому, что была грандиозная оргия.

Мы сразу наелись просто до треска животов по шву, после развалились на огромном матрасе (вот, кстати, на нем мы сейчас и лежим) и смотрели фильмы. Мужчинам стало, видите ли, скучно, и те устроили бои подушками, батлы друг против друга, шуточные, естественно. Насмеялись мы до коликов, и после массового безумия в куче перьев попадали и заснули прямо вот все вместе. Рядом со мной Виталик, с другой стороны Саша, Леша в компании двух девушек. Дерек с Кариной сплелись, как виноградные лозы... А вот Элины что-то не видно. Пытаюсь встать, однако стальной захват Кексика не пускает...

- Виталик, гаденыш, пусти, - шиплю ему на ухо.

- Не-а... - совсем не сонный ответ.

- Так ты, зараза, и не спишь, оказывается! - возмущаюсь, правда, шепотом; это сложно и смешно.

- Не сплю, причем давно не сплю, а что? - шепчет и хихикает тихонько.

Вот засранец! Поворачиваюсь в другую сторону, Саша мирно спит, такой... умиротворенный. Красивый. Я без стеснения рассматриваю его. Мускулистые руки и плечи, изящная шея, великолепные черты лица, идеальные. Легкая щетина не портит его красоты, она ее дополняет. И вот, пока я так нагло его разглядываю... Кексик притих, даже не шевелится. Секунда - и льдисто-голубые глаза открыты и смотрят на меня. С интересом, изучающе. В них нет наглости, напора. Они как свежее дыхание после терпкой, дерзкой и яркой зелени глаз Ильи. С минуту мы просто смотрим, почти не моргая, глаза в глаза. А после я отворачиваюсь, не выдерживая пронзительности его взгляда.

- Пошли на кухню, - тащу с собой Виталика, вставая. И мы скрываемся за дубовой дверью.

- Что такое? - спрашивает он непонятливо и ставит молоко на плиту.

- Ничего, просто утащила тебя из той кучи.

- М-м, Сашка понравился? - ухмыляется. А в глазах бесята резвятся.

- Что? - чуть собственной слюной не подавилась.

- То. Или ты своему зеленоглазому кренделю не изменяешь? - тут уже капля горечи в вопросе.

- Чем тебе Илья не угодил, вот ты мне скажи? - складываю руки на груди и приподнимаю бровь.

- Всем, а больше всего тем, что он брат Малика. Того, мать его, самого, который тебе все внутренности съел. Забыла?

- С тобой, блин, забудешь... - ворчу, вмиг растеряв весь свой пыл.

- Ну вот, и я не хочу ссориться из-за этого кретина.

- Да не кретин он! - возмущаюсь.

- О-о-о, ты уже его защищаешь? - ехидный вопрос. Так и сочится ядом... ох, Виталик.

- Да перестань ты ревновать. Бесит уже.

- Я не ревную, - фыркает, помешивая какао.

- Правда, что ли? Тогда я китайский городовой! - всплеснув картинно руками, отвечаю.

- А что, похожа, - смеется, ну вот, отошел... наверное.

- Угомонился? ТЫ вне конкуренции, когда же ты это поймешь? ТЫ мне брат, лучший друг, ты ближе всех, так что перестань, правда.

- А может, я больше хочу, - прищуривается. Я хлопаю глазами пару минут, а он все больше начинает веселится.

- Ты же несерьезно, да? - с надеждой спрашиваю.

Он начинает хохотать, вот оглушительно, такое чувство, что дом по швам развалится от его смеха.

- А мне рассказать? Я тоже хочу поистерить, - заходит к нам сонный Дерек.

- Нет, твоей шаткой психике такое нельзя слышать, - отмахивается Виталя и наливает нам какао. А я так и не поняла до конца, серьезен он был или нет.

Шутки шутками. Но в них-то доля правды всегда есть.

- Секретики? Заманали вы уже, - закатывает глаза и начинает делать кофе.

- Карина проснулась уже? - спрашиваю, переводя тему.

- Ага, но пока не выпьет кофе - не встанет в жизни. Такая вот она у меня врединка, - тепло отзывается. Глаза так и лучатся от любви, а я завидую, не по-черному, естественно.

- Вы очень красивая пара, дополняете друг друга, - выдаю мысли вслух.

- Спасибо, - улыбается красавец-шатен. И уходит с кружками из кухни.

К нам заходит бледная, как полотно, Элина... Я с подозрением смотрю на нее.

- Все в порядке? - вкрадчиво спрашиваю.

- Нет, не в порядке, - кажется, у нее на глазах слезы. Она выглядит такой растерянной.

- Чем тебе помочь? - спрашивает уже Виталик, которого она, судя по всему, не заметила.

- Привет, - махнула ему, вздрогнув. - Да вы мне вряд ли чем-то поможете...

- Что-то серьезное случилось? Ты больна? Выглядишь очень бледной, - всматриваюсь в ее лицо.

- Я, кажется, беременна... - шепчет она в шоке. Виталик округляет глаза, а я молчу.

- Отцу будешь говорить? - спрашиваю.

- Отец вряд ли будет рад. И он спит еще в соседней комнате.

Я в еще большем шоке. Значит, либо Саша, либо Леша отец... И мне не нравятся оба варианта.

- Только не говори, что тогда вы с Лешей... О, бог ты мой, Эл, ты чем думала?

- Да ничем, как видишь, точнее, не тем, чем надо, - вздыхает она и губы начинают дрожать.

- Кексик, ну что ты наезжаешь, ей итак не сладко. Хочешь какао? - мягко спрашиваю, усадив ее.

- Меня тошнит, но спасибо... - слабо улыбается. И тут, по закону жанра, который о подлости, заходит собственной персоной златокудрый да голубоглазый красавец Алексей.

- Что за кислые мины у вас, товарищи? - вечно шутливый тон.

Я взглянула на Элину, которая сидела и нерешительно посматривала на меня. Ее ведь дело, говорить или нет. А мне вот печально стало, пусть я и не собиралась ничего строить и мутить с ним, но теперь он будет занят уж точно... Эх...

- Не придирайся, кудряш, - подмигиваю с улыбкой.

- Ладно, бог с вами. Че есть будем, дамочки? - спрашивает, стырив остатки какао с мисочки.

От разговора про еду Элина, закрыв рот ладонью, умчалась в уборную под удивленный взгляд провинившегося в этом.

- Что с ней? - спрашивает он, став вмиг серьезным. Причем, я бы сказала, чересчур... у него аж руки задрожали. Догадливый мальчик.

- То самое, - хмыкнул Виталик, а Леша рванул к Элине.

- Н-да, страсти-то какие, - допиваю какао и задумчиво кручу кружку в руке.

Ни дня без происшествий. И пусть это меня никак не затронуло, зато грядут перемены в команде. А ведь скоро конкурс. К которому мы хиленько готовимся.

День проходит как-то суматошно, все на ушах из-за беременности Элины, которая ребеночка хочет, ведь не мала уже. Следовательно, танцевать не будет, пока не родит, да и потом реже. Леша в шоке, полнейшем. Но сидит, прижимает бледную блондинку к себе, чем заслуживает уважение - не боится ответственности. Ужин готовим на костре, так как не слишком холодно, хоть и -2 градуса на улице. После мирно беседуем долго все вместе, это сплачивает.

Решив, что с завтрашнего дня начнем придумывать программу и каждый выскажет свое мнение, мы укладываемся спать, а Виталик, зараза, смотался на ночь... Позвонил его блондин писаный-описанный, блин... Ревную? Возможно.

 

Глава 25

- Ром, малышка, просыпайся, - щебечет мне на ухо Кексик, чтоб его...

- Виталь, испарись... сделай вид, что тебя здесь нет, умоляю, - бормочу и отворачиваюсь. Спать охота и, судя по моим биологическим часам, еще очень рано.

- Кукурузка, мне гениальная идея пришла, когда мы со Стасом... в общем, неважно как и когда, но идея супер просто, идем покажу скорее... ты поймешь.

- Ненавижу тебя, - пыхчу, вставая, все еще глаз не открыв даже. Сажусь... итак, один глаз открыт - полработы сделано.

- Ну ты и лентяйка стала, раньше бы подскочила и побежала вперед меня.

- Старею я, друг мой, - загробным голосом произношу, тот аж передернулся.

- Тьфу ты, дура, пошли, пока все не проснулись.

И вот меня уже тащат через весь дом. А точнее, на третий этаж, их три здесь оказалось... я даже и не знала, блин. Разеватая... Тут была маленькая компактная студия. Пилон, зеркала и нормальный пол. В общем, тренироваться спокойно можно.

- Сколько времени-то, интриган? - зеваю весьма красочно.

- Семь утра.

- Ты с ума сошел, - недовольно бормочу и плюхаюсь у зеркала.

- Не-е-ет, это ты с ума сойдешь, когда увидишь.

- Ну, давай уже, не тяни кота за... хвост.

Тот скидывает с себя почти все, ну... в плане становится босым и лишь в джинсах да борцовке, да и та висит на честном слове.

- Ремень-то надень, штаны потеряешь, секси ты наш.

- Соблазняю? - подмигивает.

- Нисколько, я спать хочу.

Хмыкает. А после закрывает комнату, нет, не на замок, просто закрывает дверь. Что, кстати, разумно, ибо все еще спят. Включает музыку. Его пластика меня всегда удивляла, изящность линий, что он вырисовывал. Виталик чувствовал музыку безупречно, словно сам ее же написал. Каждая нота отдавалась движением, жестом, мимикой. Это удивительно. Правда, удивительно.

Песню он выбрал нетипичную, а точнее, это был совсем не его любимый репертуар. Такой вокал я называю пьяный. Ибо девушка пела явно не напрягаясь, легко, словно разговаривала с нами. Мелодия, не бьющая по мозгам, она ритмичная, но под нее можно танцевать разнопланово, от быстрых порывистых движений до плавных текучих, эротичных.

Я слабо понимаю, что он пытается мне показать, ему явно не хватает партнера.

- Виталь, может, я сделаю разминку и помогу? - предлагаю ему. Сон убегает от меня, сверкая пятками. Да я наркотически зависима, и мой наркотик - танец. И Кексик очень меня заинтриговал. От нетерпения покалывают ноги и руки, я хочу сама скорее что-либо изобразить или сделать. Тело просит.

- Вслушайся в мелодию. Что ты хочешь под нее изобразить? Расскажи мне, - его азарт подстегивает меня, плевать на растяжку... Я хочу показать ему свое видение, то, что уже плещется по моим венам, показать ту картину, что всплыла в моей голове. Сердце отбивает ритм, мышцы непослушны... тело еще наполовину спит.

- Я покажу лучше... Но мне нужен ты. Это будет как танго, а точнее, с его элементами. Так как Эл уже не будет танцевать, у нас ровное количество полных пар.

- Не понимаю, к чему ты ведешь, - чуть растерян он, но в его глазах бешеный огонь, как и в моих. Идея, восторг, словно лампочка над головой. Это лучше любого адреналина, меня буквально распирает от того, что сейчас я буду творить.

- Иди ко мне, и не делай такое лицо. Как часто ты видишь на подобных конкурсах чувство? Не одиночную тряску тела, не скрытую страсть в движениях, а саму страсть? Парную страсть?

- Улавливаю, продолжай, - нетерпеливо кивает, смотрит в пол, не мигая, я уже вижу, что он представляет примерно мои мысли. Рисует свой шедевр в мозгу.

Тяну его к себе так, что он влипает в меня, мы сталкиваемся лбами практически. Удивление серых глаз, я вижу свое отражение в них. Хочу засмеяться, да не могу... Это так интимно... это напомнило мне о Египте, о тех моментах.

Шорох, щелчок...

- Вы спали, - утверждение... я замерла, нас словно с поличным словили, хотя ничего и не было в данный момент. Ни поцелуя, ни излишних касаний, лишь взгляд. Я не отхожу, не морщусь и не отнекиваюсь. Я молчу.

- О чем ты? - первый отвечает Виталик, я спокойно сажусь прямо на пол, тяну мышцы на ногах.

- Ты понимаешь, о чем я, - говорит Саша. Он слегка озадачен, каплю расстроен... удивлен своему открытию.

- Почему ты так решил? - интересуется Кексик, я же мотаю на ус. Но молчу...

- Это сложно объяснить, я просто вижу и все. Станцуйте и поймете, вы можете передать страсть, и не потому, что вы хорошие танцоры, хоть вы ими и являетесь, вы были вместе, вы прожили эту страсть, выплеснули... Танцуйте! - хлопает ладонями, я вздрагиваю от неожиданности. И вижу, явно созерцаю жгучую ревность в льдисто-голубых глазах. Они, как дорогой аквамарин сверкают, холодные, завораживающие.

Виталик молчит, он просто подходит ко мне, тянет на себя за руку и снова жмет на PLAY. А то, что происходит дальше, сложно пояснить словами.

Мы сливаемся. Притяжение колоссальное работает на нас, это чувство в танце, это желание... это страсть, какая она есть в чистом виде.

- Слови... пытайся, - командую, танцуя. Уворачиваюсь либо подпускаю ближе, дразнящие движения, сладкие, манящие.

Кровь бурлит от этой игры, ныряю под его руку, припадаю к полу на руки, вращаюсь по полу, его рука. Хватаю и теперь я притянута к его телу. Влипаю в него, ударяя волосами по лицу. Пара движений - тягучих, полных желания... это заводит, скрывать не буду. Снова ухожу, он дергает к себе, но на этот раз я вхолостую проскакиваю, не соприкоснувшись.

Музыка замолкает.

- Я был прав... - горечь проскальзывает в его взгляде, и я не понимаю, в чем дело, Саш? Откуда грусть?

- Да, мы спали... но это конфиденциально, и это было в Египте. Там и осталось. Доволен? - чуть язвительно говорит Виталик.

- Вполне. Я хочу танцевать с ней в паре на конкурсе, - уверенно говорит и смотрит прямо мне в глаза. Смело, дерзко.

Виталик от изумления приоткрывает рот, но молчит.

- Почему? Ты мог бы танцевать с Вестой, она в тебе прожигает дыры своим пламенным страстным взглядом, - улыбаюсь, чуть сузив глаза.

- Потому что хочу танцевать с тобой. Вот Виталя пусть с ней и танцует, - ухмыляется.

- Запомнил основной ряд движений? - спрашиваю у него.

- О, да.

- Кексик, музыку, - командую и встаю, взъерошиваю волосы. Встряхиваюсь и подхожу к нему. Как он самоуверен, но в тоже время мягок, это заметно. Первый бит. Я ускользаю от его рук, хитрая улыбка, хищная... промелькивает по его губам. Я чувствую себя жертвой, с ним я не партнер, я беглец... а он охотник. Но это так захватывает дух, движения чуть резче, непривычнее. Соприкосновения, взгляды...

Прокручиваюсь по полу, хватаюсь за его руку, рывок - и я на нем вишу, в прямом смысле. Не знаю как, в какой момент и почему, но он потянул так сильно и подхватил, что сейчас я обнимаю его ногами, плотно прижата к крепкому телу. Глаза в глаза, моя синева против его лучистой голубизны. Борьба, она почти осязаема. Он красив, он очень красив. Его тело будто высечено из камня, крепкое, и я ощущаю его каждой клеточкой. И вырываться не хочу.

Ухмылка, победная... Он отпускает меня, я падаю на пол, точнее, я лечу на него, практически коснувшись, волосы прошлись по паркету, рывок - я снова притянута, переворот в его руках... Горячие ладони, жар которых я чувствую через одежду, скользят по мне, а я в такт музыке змеей извиваюсь. Как же волнующе! Это не описать, это воистину сексуально. Я улыбаюсь. Виталик изумлен, стоит, пораженно наблюдая за нашим танцем, как за пламенем...

Музыка стихла. Я отпускаю его руку, восстанавливаю дыхание.

- Это было... горячо, ребят, - комментирует мой друг.

- Но не так, как у тебя с ней, у вас был секс, ты чувствуешь ее. Я же лишь представляю, это сложнее, - выдает Саша. У меня челюсть валяется где-то в ногах.

- Зато у вас страсть, она ярче, ибо ты не был с ней.

- Эй, хватит обо мне тут разговаривать! - возмущаюсь. А они хохочут. Вдвоем, словно сговорившись, враз начинают заливаться смехом.

- Ладно, идем, позавтракаем и продолжим. Надо ребятам показать то, что мы тут придумали, - предлагает Кексик, а мы не спорим и шествуем за ним.

 

Глава 26

Добиться синхронности в одной паре нелегко... а что говорить, если пар четыре? Вот и я была в замешательстве. Мы с Виталиком отточили на зубок весь танец за три дня. Завтра нам уже надо возвращаться, у меня работа, да и у остальных свои заморочки.

- Ты на две секунды позже сделал движение, - спокойно говорю и останавливаю музыку.

- Ромин, ты слишком придирчива, - вздыхает уже измученный вконец Саша, а что мне сказать? С Виталиком мы как будто в одном потоке, все плавно переливается, мы как одно целое становимся. А с Сашей... с ним тяжелее. Движения его идеальны, пластика отличная, но он не чувствует меня так хорошо, как Кексик. Или я просто привыкла к другому партнеру?

- Почувствуй меня, предугадай мое движение. Мы партнеры, мы должны стать одним существом в танце, понимаешь?

- Я это уже сотни раз от тебя слышал, - похоже, он уже злится.

- Так меняйся, в чем проблема? - раздраженно спрашиваю.

- Ну, прости, что не так идеален, как наш супер-Виталя, - неприкрытый сарказм.

Он прожигает в моем затылке дыру взглядом, я чувствую это кожей. За эти несколько дней между нами нарастает напряжение все сильнее. Такое ощущение, что даже воздух потрескивает вокруг нас. Мы постоянно задеваем друг друга, злимся, а после танцуем, как последний раз в этой жизни. С Кексиком все по-другому. С ним чувственность, желание. Мы как два язычка пламени переливаемся друг возле друга, сливаемся, переплетаемся. А вот Саша - это ураган, смерч буря, крышесносящая страсть, причем я сомневаюсь, что это лишь от самого танца. И если с Виталей я улыбаюсь, танцуя, прикрываю глаза от удовольствия, я расслаблена, то с голубоглазым я как струна, натянута и в напряжении.

- Не злись, - спокойнее говорю, наблюдаю за Дереком и Кариной, которые танцуют на второй половине комнаты. У них все так правильно, идеально. Улыбки на лицах, нежные движения, смелые. Глаза сверкают, и нет ни капли сомнения в том, что после тренировки они будут страстно любить друг друга. А я завидую, вот правда. Их любовь такая явная, их желание такое горячее. И лишь взглянув на них, становится как-то печально, хочется ощутить эти эмоции, пережить их, раствориться в любимом человеке.

- Я не злюсь, давай еще раз, - горячая ладонь на моей пояснице, я чуть вздрагиваю от неожиданности. Поворачиваюсь к хозяину голоса. Он уже значительно спокойнее. Глаза уставшие, но я вижу, что на их дне плещется нежность. Это приятно.

- Давай, - киваю и беру пульт, становлюсь к нему спиной, почти прижимаясь, ощущаю его тепло рядом.

Настраиваюсь на танец, на нужные эмоции. Отключаюсь от всего, обосабливаюсь.

Его спокойствие злит меня, холодность, отточенность движений. Мы движемся синхронно, идеально настроенный механизм, но я хочу эмоций! Он дергает меня на себя, я же уворачиваюсь вместо привычного элемента. Удивление на его лице, легкое, мимолетное, но он продолжает, подстраивается. Выкрутился... Хочу сбить его, хочу ввести в заблуждение, разбить это спокойствие, разрушить, раскромсать. Я зла чертовски сильно, Виталик стоит и внимательно, серьезно наблюдает за мной у дальней стенки, Веста психует уже откровенно, ведь они в паре, и она желает тренироваться. А тот не может спустить с меня взора. Ха...

- Эта песня не подходит, - выключаю резко музыку. Теперь удивлены все.

- Ром, - это уже Виталик, кто же еще может так безнаказанно Ромкать.

- Что? - останавливаюсь и смотрю на него прямо в зеркало. Не хочу поворачиваться. Я бунтую, все внутри бунтует. И мне это нравится. Я одна буду против них всех, согласна биться об заклад, доказывая правоту. Мне нужно испытать что-то острое, бешеное, дикое. Выплеснуть свою бурю изнутри.

- Чем тебе песня не угодила? Мы же обговорили все.

- Я хочу изменить несколько элементов. Мне скучно это танцевать, а значит, зрителю будет скучно смотреть, а судьям идея покажется банальной, - четко отвечаю, мой голос спокоен, ни капли нервозности или раздражения.

- Ты не права, - уверенно и резковато говорит. Он видит мое состояние, слишком хорошо меня знает, хитрый. Думает переиграть, но нет, не в этот раз.

- Права, и ты это знаешь. Мы как машины, как роботы. Отточено, бесчувственно, холодно. Это дерьмово, это скучно, это отстой полнейший, - кривлюсь.

- И что ты предлагаешь? - приподнимает бровь.

- А я покажу, иди ко мне, - тяну руку, щелкаю одновременно на пульте, перелистываю мелодии с бешеной скоростью, я знаю их все уже. И думаю, что лучше подойдет для того бешеного водоворота, что я хочу устроить.

Подходит, все остальные с интересом стали у стены. Кто-то озадачен. Кто-то раздражен. Привыкайте, господа, к переменам моего настроения, хотелось всплеснуть руками и гаденько улыбнуться. Да вот в голове ярко и отчетливо стояла картинка танца. А все остальное теперь неважно.

- Готов? Вместо второй поддержки слови меня, третий элемент теперь будет вместо четвертого, просто будь внимателен.

Включаю музыку. Прижимаюсь спиной к его груди, плавно двигаюсь, буквально трусь об него. Другое начало, но он улавливает и умело подстраивается. Руки скользят по его бедрам, голова откинута на твердое плечо, мы почти касаемся щеками, его рука на моих ребрах то выше, то ниже. И тут я резко выскальзываю из его рук, перекатываюсь по полу, расплываюсь в плотоядной хищной улыбке. Приподнимает бровь, но игра и ему по нраву, он ринулся ко мне стрелой, ныряю под его руку, танцую соблазнительно, пленительно, тягуче, как мед... Повела плечом, выгнулась, взметнув волосами, подпускаю его ближе, снова трусь, как кошка, переливаюсь с ним под музыку, наши ладони скользят по телам друг друга. Переплетаю наши пальцы, начинаю вырываться, но он тянет к себе. Влипаю в его грудь с разгона, перекручиваюсь в руках, теперь я прижата к партнеру спиной. Сердце колотится, дыхание сбитое. Губы чуть приоткрыты. Вот они, эмоции... Я чувствую, что он среагировал на меня, его тело... Вот оно, вот каким должен быть танец. С неподдельными эмоциями. И снова погоня, но сдаюсь сама же. Мы катаемся по полу. Я под ним, обнимаю, прижимаю, рывок и я уже сверху. Выгибаюсь не без удовольствия, скатываюсь с него. Вы бы видели огонь этих серых глаз, это было просто великолепно. Именно это мне было нужно, и Виталик всё понял прекрасно. Подаю ему руку, помогая встать.

- Ром, ты уверена, что у всех получится все сделать именно так? - шепотом спрашивает, а у меня мурашки по телу. Я слишком завелась от танца.

- Получится, - твердо отвечаю. - У нас есть время достигнуть такого уровня, и даже лучше. Но у нас-то получилось, а вот смогу ли я с Сашей это изобразить? - чуть неуверенно спрашиваю.

- Сможешь, я уверен. Я вижу его взгляд, да он порвал бы меня, не будь я его другом.

- Ладно, ребят, я думаю, мы заслужили перерыв, а после попробуем изобразить то, что сейчас было, со своими парами. Для начала, - предлагаю чуть извиняющимся тоном.

- Ах ты, поганка такая, - хохочет Дерек и подмигивает. - Ты меня иногда пугаешь, - говорит уже тише, проходя мимо меня.

Я хихикнула, и только собралась выйти, как меня за руку втянули обратно в комнату. Влетаю от неожиданности в молчаливого Сашу.

- Ты что-то хотел? - бегаю глазами по его лицу. Но не отталкиваю, да и сама не отхожу. Мне не неприятна его близость.

- Мы могли станцевать не хуже, - отблеск эмоций в глубине ледяных глаз.

- Могли, и станцуем. Тебя задело, что я не позвала ТЕБЯ показать танец?

- Нет, но я твой партнер.

- Я помню, - ухмыляюсь и выворачиваюсь из мягкого захвата его рук, и с довольной улыбкой выхожу из комнаты.

*Бонус*

POV Илья

Я хочу домой, нет, неправильно. Я, МАТЬ ЕГО, ДОМОЙ ХОЧУ! Меня уже тошнит от этих недоштор, от больничной пресной еды, от улыбок страшной конопатой медсестры. От мужика доктора, который, скотина, как спецом побольнее давил и щупал повреждения. Выворачивает от кучи таблеток и капельниц. Ведь у меня, видите ли, гемоглобин низкий. Пичкают какой-то дрянью, а я хочу домой. Я уже не могу находиться здесь, просто, нахрен, нет сил. Мать же еще подсуетилась, чтобы меня на полное обследование отправили. Оказалось, у меня гастрит, тонзиллит и еще какие-то мелочи, но матери ведь не докажешь, и хоть мне и 26 лет, для нее я Илюша, сыночек. Бесит!!! И теперь к двум синим и одной белой таблетке присоединились желтая и черная капсулы. Спасибо, мама!

- Жив еще?

Ну, только его тут не хватало, вот кто-кто, а мой брат удивительно быстро портит мне настроение одной лишь своей физиономией.

- Не заметно? - едко спрашиваю и приподнимаюсь, неуютно мне лежать в его присутствии. Он стал жестче, и перемена в нем меня настораживала. Теперь он сам предлагал мне позвонить, даже не так, он настаивал. Может, заподозрил чего?

Что же касается непосредственно меня... Я хотел ей позвонить, я уже сгорал от нетерпения хотя бы увидеть издалека ее, но я в чертовой тюрьме, в этой долбанной палате. И мне предстоит еще неделю тут валяться, ибо у меня, видите ли, воспалительный процесс в организме и краснота не проходит с раны на ноге.

POV Малик

- Заметно, - хмыкнул я, сев в кресло. Так и подмывало прямо спросить у него все. Лучше уж узнать из первых уст, так сказать.

- Зачем пришел? - от этого зеленоглазого гада скрыть перемену своего настроения почти нереально. Проницателен до мозга костей.

- Тебя повидать, братец, разве это не очевидно? - приподнимаю бровь, пытаясь расслабиться.

- Врешь.

- У меня пара вопросов, - вздыхаю. Ну, была не была.

- Валяй, - он расслаблен. Напускное спокойствие? Или и впрямь ему нечего скрывать?

- Ты нашел Ромину?

У него и мускул не дрогнул на лице, глаза все так же холодны... Хм, неужто я ошибся.

- Нет, с чего ты взял? - его спокойствие как тупой нож по моим нервам, ну врет же, я ведь чувствую! Интуиция, чуйка, да зовите как хотите.

- Ты темнишь...

Тяну, начиная закипать. Это ублюдок в рекордное время заставляет меня взбеситься. И так с глубокого детства, мы всегда были соперники, всегда делили, отбирали, поддевали друг друга. Но я знаю, что если со мной что-либо случится, он будет первый, кто примчится на помощь.

Однако вместо ответа эта блондинистая зараза расхохоталась на всю палату. Издевается, значит.

- Серьезно? - вскидывает бровь, посмеиваясь.

- Да пошел ты! - фыркаю и сваливаю. Это уже третий раз. Я каждый день пытаюсь нормально у него хоть что-нибудь спросить, а в ответ ирония либо издевка.

Выхожу на холодный воздух улиц. Поправляю ворот своей куртки и шагаю к ближайшему магазину. Виски... он мне нужен, ибо я точно свихнусь скоро от навязчивых мыслей о том, что меня нагло в глаза обманывает собственный брат. А это значит лишь одно. Он нашел ее.

Звонок разрывает тишину. Поднимаю нехотя.

- Малик, Мариша у нас сегодня вечером. Приедешь? - голос матери тревожен. Ох, мам, прости меня, твой сын такой идиот.

- Я выпил немного, но скоро буду.

- Точно немного?

- Точно, я уже вызываю такси, - мягко отвечаю и, закрыв бутылку с виски, собираюсь поехать к единственному смыслу моей скучной жизни.

 

Глава 27. Часть первая.

Дом, милый дом...

Спертый воздух от того, что окна были заперты всю неделю. Ссутуленные цветы в вазе просятся на помойку... Грустно и пусто. Серое унылое небо, снега почти нет, и деревья стоят уродливые, без единого листика. Отвратительно... Ненавижу такую погоду! Ненавижу, когда выкипает молоко, когда Феликс грызет очередные тапки, ненавижу соседа, что делает ремонт, а его трели жужжащей дрели на ухо раздражают и приводят в неистовство.

И нет, я не ворчу... Хотя ладно, ворчу, просто мне правда скучно и я устала ждать, что он позвонит, точнее, я больше не жду. Навязчивые сны с его участием порядком надоели. Тело, которое ноет, прося внимания, льдисто-голубые глаза, что прожигают меня насквозь, и в придачу серые, полные беспокойства. НАДОЕЛО! Да, я бунтую, противлюсь и вредничаю, но ничего с собой поделать не могу...

Закипятив молоко во второй раз, ибо в первый у меня оно тупо выкипело, я, наконец, сделала себе какао. Поджарила тосты и сидела грызла их, пялясь на чудовищную погоду за окном. Упадочное настроение давило и скручивало меня, депресняк противно перебирал когтистыми лапками, желая примоститься, как домашний питомец, внутри меня.

Звонок - настойчивый такой, писклявый. С гримасой, полной недовольства, шурую к двери.

- Лимона объелась? - приподнимает бровь не кто иной, как Кексик. Он как чуял, что я тут на грани провала в бездну безразличия ко всему.

- Ты меня бесишь, - фыркаю ему в лицо и иду в квартиру.

- Понятно. Значит так, собралась, оделась и пошла за мной, - руки в боки, весь из себя такой важный, тьфу.

- А не хочу, - копирую его.

- Заставлю, - спокойно отвечает.

Смеюсь в ответ, но не от того, что смешно, а просто не знаю я, что ему сказать. Тот угрожающе приближается. И вы думаете, я его боюсь? Ха...

- Ром, я серьезно.

- Отвали, и без тебя паскудно на душе. Чего привязался? Я бы на тренировку пришла, там бы и делал мне мозг.

- Подруга называется, - кривится.

- Ага...

Рывок, я не ожидала, потому шлепнулась прямо на диван, что был за спиной, а эта скотина лохматая на меня свалился, довольный как слон.

- Что с тобой опять?

- Уместный вопрос, когда ты на мне лежишь, кабан, - возмущаюсь, но настроение чуть лучше становится. Неужто я расклеиваюсь от того, что мне скучно? От того, что рядом никого?

- Бубнишь - значит, не все потеряно, и я не кабан! Во мне нет ни капли жира, - сводит вместе брови, смешной... Тыкаю пальцем в морщинку между ними и начинаю хохотать. Люблю его, хоть он и гнида.

- А это что? - с упоением оттягиваю кожу на его животе. По правде говоря, там почти стальной пресс... И кожу оттянуть тяжеловато, но надо же придраться!

- Ах, ты, - шипит и начинает меня тискать. Да-да, именно тискать своими загребущими лапищами. Пищу как резанная, вместе с тем смеюсь, Феликс юлой носится возле дивана и тявкает, ему явно нравится то, что хозяйку мучают.

- Виталик, ну перестань, а-а-а, я не могу уже, - воплю и пытаюсь отпихнуть его. Но не тут то было. Он только с виду почти восковой и хиленький неженка, в самом деле тот еще мужлан. Крепкие мышцы, сильные руки.

- Не-а, ты наказана, противная, - не без удовольствия протягивает и наваливается на меня, с удвоенной силой щипая мои бедные бока.

Я не знаю, что предпринять, ибо брыкаться бесполезно. Бить его тем более, щекотать и щипать не могу - ногти мешают. Я, гаденько улыбнувшись, впиваюсь в его губы, когда тот слишком близко оказывается. Замер... вот как статуя, ей богу. Смотрит глазами полубезумными. И чего меня черт потянул-то продолжить свою пакость? Облизываю его пухлую нижнюю губу, проскальзываю в приоткрытый рот, заманиваю, распаляю. Ноги, что до этого сжимали его бока, скорее в шутку опускаются на его поясницу, прижимая к себе сильнее. Забираюсь под его майку рукам, провожу по горячей коже спины ногтями.

- Ром, - немой вопрос в глазах, но я знаю, что ты хочешь. И я хочу. Но был договор... Потому я лишь накажу тебя, мой милый друг. Нечего меня задирать.

- Ш-ш-ш, - снова целую, запуская руку в завитки волос на затылке, тяну ближе, провожу язычком по твоему небу. А следом посасываю сладкие теплые губы. Мне нравится его целовать, всегда нравилось. Эх...

Рывок, и мы упали на пол, это не больно, правда. Я переворачиваю нас, теперь я на нем. Совсем как недавно мы танцевали. Только теперь я целую его, вижу глаза с поволокой желания, не скрываемого. Тогда он держался, ведь мы были не одни... Теперь же можно быть самим собой.

Перекидываю волосы на одну сторону, чтобы не мешали. Провожу губами по венке на шее, прикусываю. Бесстыже трусь бедрами о его явное возбуждение, и я сама хочу... касания отдаются теплыми импульсами по телу, хочется застонать. Но тогда у меня крышу сорвет окончательно, а нельзя. Теплые руки сжимают мои ягодицы, поощряя... Хорошо, м-м-м, как же мне хорошо, но нужно остановиться, еще чуть-чуть, совсем немного. Поцелуй уже сносит крышу, он неистовый, бешеный. Страсть по венам, желание в воздухе. Провожу языком по его губам, прощаясь, прижимаюсь сильнее бедрами к его эрекции и резко сажусь с противной улыбкой.

- Это что было? - непонимающе, пытаясь восстановить дыхание, спрашивает. Ему явно сейчас туго, впрочем, как и мне.

- Ты наказан был, - смеюсь и встаю. Тело потряхивает от неудовлетворения, ноги подкашиваются, в животе до боли полыхает.

- Сурово, не находишь? Иди сюда... - тянет руки, привстав.

- Виталик, мы договорились, помнишь? Египет - да. Тут - нет.

- Да плевать мне, я сейчас с катушек слечу. Ну, пожалей ты меня, Стас уехал на три недели на соревнования, мне как ты предлагаешь остаток дня ходить? Вчера издевалась, но там ребята были, понимаю. А сейчас?

- Виталь... Ты понимаешь, о чем просишь? Мы переступим грань и все... и бум. Так будет постоянно. Вместе быть мы не сможем. У тебя Стас. У меня... пока никого.

- Не будет так постоянно... ну, Ром.

Я начинаю сомневаться... Ну, в самом-то деле, я ведь ничья? Я сама по себе, свободная вольная девушка. Хозяйка своему телу, желанию и так далее.

- Или ты боишься изменить своему зеленоглазому? - ехидно спрашиваешь, чем подстегиваешь на последующее безумие.

- Ну, ты нарвался, - шиплю и откидываю его на спину. Стягиваю проклятую майку, царапаю грудь ногтями, сжимаю соски между пальцев. Он это любит, я помню. Кусаю его за бок, быстро расстегивая джинсы, спускаю. Следом белье. Моя рука накрывает горячую плоть. Стон. Ну, наконец. Моя маленькая победа, люблю им управлять... Это странно? Ну и ладно, я странная, знаю. Спускаюсь ниже губами, с удовольствием очерчивая язычком пупок. А после ниже... ниже...

Драгоценная капля желания на самом кончике, цепляю ее языком, а после, плотно сжав губы, вбираю лишь головку в рот.

- Ром, твою ж ... о, боже..., - задыхается Кексик, а рука его уже в мои волосах. Хорошо ему... не спорю. Сдавленные стоны заводят все сильнее. Я посасываю твердый член все интенсивнее, сама чувствуя, что кончу, лишь лаская его. Жарко, я представляю, что это мог быть не он, отчего сводит все внутренности. Заглатываю глубже, кончик щекочет горло, но мне приятно. Язычком дразню уздечку, облизываю по кругу головку, дразню, а после снова глубоко вбираю в себя. Музыка, воистину музыка - мужские стоны. Каждая венка мучительно пульсирует на твердом стволе, а я все сильнее сжимаю, пальчиками перебираю мошонку. Короткие ногти впиваются в кожу моей головы, и с громким стоном он оповещает, что подоспел оргазм. Пряная, солоноватая сперма стекает по подбородку. Я собираю ее пальцами, облизываю все до капли. Глотаю с удовольствием. Пара касаний, и я сама взорвусь... в висках стучит. В ушах шумит. Перед глазами пелена возбуждения. Я сейчас на дикую кошку похожа, не меньше.

- А ты? - хрипло спрашивает.

- А я? - повторяю за ним, начинаю снова целовать с его же вкусом на губах.

Рука Виталика быстро проникает в мои стринги, там настолько влажно, что его пальцы без усилий входят под мой довольный стон.

- Сумасшедшая, - улыбка, а я кусаю за губу и тяну, прищурившись... Хорошо, меня выгибает от ощущения длинных пальцев внутри. Стоны срываются с губ все громче, рука двигается все яростней. И я рассыпаюсь на тысячи осколков. Головокружительно, ярко, горячо-о-о... Буквально валюсь на Виталика.

- Доволен? - выдавливаю, и мне хочется дико хохотать, истерить и прыгать. Точно свихнулась.

- О, да-а-а... - довольное мурлыканье, и мы, как сговорившись, начинаем давиться смехом. Напряжение исчезает, снова непринужденная обстановка. Мы ведь лучшие друзья. Пусть малость неправильные, но друзья.

 

Глава 27. Часть вторая.

Угомонившись, наконец, идем на тренировку.

- Как танцуется с Вестой? - интересуюсь, пихая его в бок.

- Хуже, чем с тобой, если ты это хочешь услышать. Ну, а так она прекрасно двигается. Потренируемся и будем хорошими партнерами. А как тебе танцуется?

- Тяжело мне танцуется. Напряжение в тысячи вольт. Он странный, - задумчиво отвечаю, вспоминая своего партнера.

Сашу в самом деле язык не повернется назвать обычным. Перемены настроения заметны лишь по его глазам: то они холодные, способные заморозить на месте, то искрятся теплотой, как льдинки на солнце. Моя реакция на него неоднозначная, и если, например, с Виталиком у нас четкая граница - мы друзья, то про брюнета я не знаю, что сказать. Другом не назову, ведь он волнует меня, нравится. Я хочу его эмоций, я флиртую. Но и потенциальной парой не могу считать. Странно это все... Зато зеленоглазая зараза - Илья, клубится внутри меня, не давая покоя. Где он? Что с ним? Куда пропал? Обиделся? Ничего не понимаю, но гордость-матушка не позволяет взять телефон и набрать номер.

Подходим к зданию, вваливаемся в него. Шуруем в зал. Народ уже подтянулся, потому я сразу иду в раздевалку, помахав им.

Спокойно сажусь у зеркала и не спеша снимаю одежду. Вот Виталик, вот засранец. Засос поставил на шее! Хорошо, что из-за волос незаметно... Полюбовалась собой да стала натягивать майку и шорты. Тихий шорох, я бы и не услышала, если бы в окно не засмотрелась и не "словила тишину". Оборачиваюсь - никого... Н-да, с катушек съехала, уже мерещится невесть что. Однако по коже мурашками пробежало ощущение, словно за мной кто-то наблюдал.

- У тебя видок, как будто ты как минимум увидела привидение, - рассмеялся Дерек, умеет он, гад такой, поддеть не вовремя.

- Иди ты, - отмахиваюсь. Становлюсь у зеркала. - Разминочка, - довольно протягиваю, зная, что он самый ее ненавистник, остальные тоже не слишком рады, но безропотно становятся на позиции.

- Как дела? - тихий ласкающий голос за спиной. Не оборачиваюсь, но улыбаюсь. Правда, ему этого не видно.

- Все хорошо, Саш, а ты как? - лениво потягиваюсь и удостаиваю его взгляда.

- Могло быть и лучше, - сверкнули его глаза. А губы расплылись в белоснежной улыбке.

- Вот как. Готов? - приподнимаю бровь.

Так хочется дерзить ему. Стать стервой, ухмыляться и дразнить. Неподконтрольное желание практически, и почему оно возникает, мне сложно сказать. А вообще, знаете ли, тяжело находиться в окружении красивых мужчин. Они, правда, в последнее время как на подбор все. Разные, абсолютно. Но от этого не легче.

- Я всегда готов,- отвечает и что-то мне подсказывает, что это фраза имеет подтекст.

Хмыкнув, беру пульт, все стоят на позициях... Вот и начался ад. Отработка группой, а не парами, это сложно! Нет, это не просто сложно, это на грани фантастики, как мне кажется.

Леша явно мыслями не здесь, Ириска на него откровенно психует. И связано ли ее настроение с теперешним статусом красавца - неизвестно. Веста испепеляет меня недобрым взглядом, Виталик откровенно скучает и моментами я ловлю его взгляд с лукавой ухмылкой. О, да-а, я понимаю его, особенно ввиду последних событий. Мы не будем об этом говорить, вспоминать или намекать. Но и не забудем, так уже было. С ним хорошо, не страшно и не стыдно. Меня не смущает произошедшее ни капли, и даже больше скажу, я уверена, что это была наша не последняя шалость... Хотя была договоренность, но секса-то не было? Вывод: мы ничего не нарушили.

Стою, смотрю за ребятами, подмечаю детали... Дерек с Кариной задумчивы, не собраны, я бы сказала. Поругались? Вряд ли... Я так думаю, скорее апокалипсис настанет, чем эта сладкая парочка поцапается. Хотя...

Саша, как хитрый, кот чуть прищурившись, наблюдает за мной. Это льстит. От его взгляда бегают мурашки вдоль позвоночника. Как можно настолько пронзительно смотреть? Его глаза оголяют душу, они не наглые, не напористые... в них нет маниакального блеска или сильного желания. Я не понимаю его взгляд, я не могу объяснить даже, что он выражает. Но пробирает, до озноба. Словно грудную клетку вскрывают и копошатся, сканируют.

И, похоже, все уже смотрят на меня, ибо я торможу. Задумалась такая... о партнере своем. Позорище!

Встряхиваюсь и, обведя всех взглядом, включаю музыку. Я знала, что это будет сложно, готовилась к тому, что придется критиковать, останавливать всех ради кого-то одного, быть более строгой и, быть может, обижать. Но вот к такому я оказалась не готова. Танцевать, дрессировать себя под партнера, и в тоже время следить соколиным взором за остальными, это невозможно! Это - нереально. И после пятой попытки я сдалась. Отправив Сашу к Весте, которая едва ли не взвилась от счастья под потолок, я усадила Виталика на пол, а сама на него плюхнулась и наблюдала за всеми.

- А они отлично смотрятся, - слышу шепоток мне на ухо.

- Ты о ком? - спрашиваю на автомате. А сама наблюдаю, стараясь ухватить всех глазами. Что тоже не просто, а их-то три пары всего.

- Саша и Веста, гармонируют отлично. Они сливаются в танце как единое целое, понаблюдай.

Чем я и занялась в следующие двадцать минут. И знаете, мне было неприятно. Вот реально паршиво становилось, когда я видела их идеально отлаженные движения. То, что они неоднократно танцевали вместе, было видно невооруженным глазом. Вот его рука на ее талии, волна по телу идеально сделана у обоих, вплоть до миллисекунд точно. Чудовищно! Нет, не в плохом смысле... я бесилась внутренне, потому что у нас такого нет. У нас была буря, был вихрь эмоций, мы носились по паркету, едва ли не убивая друг друга, а вот такого идеального тандема у нас не было. Зависть, как выхлопные газы, душила изнутри. Я хотела быть на ее месте, вот так переливаться с ним телами, словно мы одна бегло текущая струйка воды.

- Стоп! - командую и выключаю музыку. Встаю, встряхиваюсь и поворачиваюсь к ним спиной. Вопросительные взгляды сверлят зеркало, напряжение подрастает ежесекундно. Все недовольны, абсолютно. Ну, за исключением Весты, которая сияет, будто как минимум миллион выиграла или, еще лучше, нашла.

- Ир, поговорите с Лешей, на вас без слез не взглянешь.

Леша непонятливо вперился в меня взглядом.

- Да-да, поговорите. Я же вижу, что из-за недомолвок и обид вы танцуете, как роботы. Так не пойдет.

- Ладно, - сдержанно отвечает и они уходят.

- Дерек, у вас все в порядке? - аккуратно спрашиваю, глядя на них обоих.

- Естественно, Кукурузка. К чему вопрос? - насмешливый тон, но все равно это не успокаивает меня.

- Вы напряжены, словно холодок между вами проскочил. Движения идеальные, вы отлично настроены друг на друга, но эмоции на уровне роботов, вы уж простите.

Карина вздыхает, видно, что я угадала, и они поругались, либо что-то произошло.

- А вообще, у меня предложение. Я тут смотрела на вас и представила: что если мы будем меняться в танце? Встать шахматным порядком, но достаточно близко. Девушки будут в движении менять партнера. Это будет интересно, и не скучно. По крайней мере, нам, - улыбаюсь.

Идея пришла спонтанно.

Во-первых, танцевала я лишь с двумя. И мне просто интересно, каково это будет с Лешей и Дереком.

Во-вторых, это точно будет более зрелищно. Правда, работать придется намного больше.

Веста явно скисла на глазах.

Виталик хитро улыбался и молчал. Доверяет и поддерживает - приятно.

Саша смотрел с непонятными мне эмоциями...

Рыжеволосая шепталась со своим красавцем. Потом у тех в ход пошли обнимашки, целовашки и выражения лиц потеплели, а после и вовсе вернулось все в привычное русло. Ну, вот, с одними разобрались.

Ира вернулась расстроенная, но на лице была гримаса облегчения, словно она выплеснула ту желчь, что плескалась внутри, и теперь ей лучше.

Леша шел как туча, да и щека алела, неужто Ириска припечатала ему? Забавно...

Жду, пока все снова успокоятся, станут на свои позиции и поясняю все с самого начала. Но теперь более образно. Тащу Виталика, становлюсь к нему спиной и показываю некоторые элементы. Саша буравит меня взглядом, способным убить. А мне нравится... мне безумно нравится его реакция.

А после... после он просто уходит. Вот миг - он стоит и смотрит, а в следующую минуту с ледяным выражением лица закрывает дверь в зал. А меня колбасит во все стороны. Что это было? Почему?

- Я вижу, сегодня у нас все не особо клеится, предлагаю всем обдумать то, что я сказала, переговорить с партнерами, а завтра собраться раньше.

Возражений не последовало. Все молча пошли переодеваться. А после, попрощавшись, разошлись.

- Ты сегодня работаешь?

- Да, Виталь, а что?

- Стас приехал, мы думали прийти в твой клуб вечером.

- Да-а? Ты же говорил, что его пару недель не будет, - удивилась и посмотрела на него.

- Так и было, у них там что-то случилось, так что сорвались тренировки, он поедет обратно через неделю.

- Ну ладно, выкрутился. Приходите, правда, у меня сегодня больше выходов будет. Акулы заболели, точнее, какая-то из акул.

- Ты что, их имен не помнишь? - захохотал Виталик.

- Не-а, а зачем? - смеясь, выхожу из здания.

*Бонус*

POV Илья

Я, наконец, дома... И пусть сломана рука, из-за которой неудобно мыться, а в придачу я хромаю, я безумно рад, что вышел из того дурдома.

С детства ненавидел больницы. С того самого момента, как упал с крыши на даче. Сломал тогда себе пару ребер и стесал к чертовой матери все колени и ладони, я тогда долго валялся в однотонной палате с отвратительным зловонием лекарств и хвори. Бр-р...

Мои мысли о себе же, несчастном, наглым образом смывает образ брюнетки с небесными глазами...

Теперь меня не ломает, я решил, что звонить не буду и не появлюсь на ее горизонте, пока не сниму гипс. Телефон у меня сперли, однако, как ни парадоксально, ее номер я помнил наизусть, хотя память у меня хромает на обе ноги, особенно когда дело касается цифр.

Стою, кручу новенькую черную трубку в руке и думаю, что б это мне такое вытворить. Номера моего нового никто не знает... Хм. Поступим до ужаса банально.

"Как дела у самой красивой девушки на планете?" - печатаю бегло, прочитываю и смеюсь, как идиот, на всю квартиру. Сам от себя в шоке... Детский сад - штаны на лямках. Ну, была не была... Отправить => Сообщение отправлено. Жду.

POV Саша

Снова... она снова демонстративно танцевала с ним. А я ведь попросил.

Еще и в пару с Вестой меня поставила. Видит ведь, не слепая, да и не глупая, что та с удовольствием сожрала бы меня и обглодала кости. И все из-за моей глупой ошибки. Напился однажды, и вот вышло то, что вышло. Просыпался я с девицами поутру не редко, но они были незнакомы мне или малознакомы. А тут вот проснулся, повернулся. А под боком брюнетка растянулась, и никто иная, как партнерша по танцам...

Поздно было пить боржоми... Причитать я не стал, оправдываться смысла не видел. Но четко ограничил наше общение. Та обижалась, куксилась и порядком достала меня. Но вроде уже успокоилась... По крайней мере, очевидных "нападок" больше нет.

Танцевать с ней было приятно. Она очень гибкая, пластичная и изящная девушка. Но это был скорее механизм, чем что-то чувственное. Я не жил с ней в танце. Я вел ее. Шел следом. Перетекал в одно русло... Но не цепляло.

А Ромина... Она другая. Настолько другая, что это завораживало.

Ее фанатичный блеск глаз, ее жизнь в танце - поражала. Изменчивая. Импульсивная. Страстная.

Мне хватило одного взгляда глубоких синих глаз для того, чтобы не суметь ее забыть. Я не мог выбросить ее из мыслей, вышвырнуть из снов... Отвести глаза, что сами возвращались к ней. Тяга, мучительно сильная. Жажда в ее присутствии, пугающая. Непреодолимо, ужасающе...

Один взгляд... один танец...

Банально, да? Но я все свои 23 года свято верил, что не влюблюсь никогда. Школьные годы спокойно себе прощеголял, меняя девочек как перчатки. Привязанностей не было, лишь симпатии, которые не обременяли, никаких рамок, никаких правил. А тут вышибло...

Я впервые ощутил жгучую волну ярости, что топит изнутри, когда она танцевала с Виталиком. С моим другом... Так глупо. Я понимал, но не прикажешь же самому себе успокоиться и отвести глаза. С ним она была как кусочек масла на раскаленной сковородке. Она таяла и напитывала собой его, они лоснились оба от эмоций, переливались... Красиво, плавно, чувственно.

А со мной она была дикой. Ее хищный блеск глаз, коварная ухмылка и дерзость в движениях сводили с ума. Горячо... страсть в танце была почти осязаема, горячее тело, что прижималось ко мне, вздрагивало от соприкосновений. Ново, остро... переизбыток эмоций. И это было великолепно! Правда, очень трудно сдерживаться. Когда руки аж зудят от того, что хочется прижать ее сильнее, подмять под себя и целовать до боли.

И вот сейчас я сижу в баре и заливаю в себя горький виски, хотя еще довольно рано для столь крепкого напитка. Но я хочу смыть это гадкое ощущение, оно отвратительное и мерзкое - ревность...

 

Глава 28

I'll dance, dance, dance,

With my hands, hands, hands,

Above my head, head, head

Like Jesus said.

I'm gonna dance, dance, dance,

With my hands, hands, hands,

Above my head, dance together.

Forgive him before he's dead because

Ненавижу эту песню с недавних пор. Она была свидетелем того, что пора вставать... Но соль в том, что я не ставила на сегодня будильник... Решила отоспаться. Вывод: пришло сообщение.

Тянусь к мобильнику, решив глянуть, кто тот смертник, что прислал мне смс. Номер мне незнаком, из-за чего я чуть не нажала заветное "Удалить" сразу же. Вовремя подавив сей порыв... вдох-выдох, открываю.

"Как дела у самой красивой девушки на планете?"

Ха-ха, юморнул кто-то с утра пораньше. И что ответить? Типичные вопросы из разряда "ты кто? откуда мой номер? что надо?" я обычно не люблю задавать. Покрутив телефон, откидываю... и с чистой совестью засыпаю снова.

Не проходит и часа, как мохнатая зараза начинает требовательно прыгать по мне, что означает лишь одно: либо я встану и накормлю его, а после выгуляю, либо буду своеобразным батутом для неугомонного щенка. Кряхтя, так что обзавидовались бы пенсионерки, сползаю с кровати и иду с одним открытым глазом в ванную. Расклеиваю собственно его соседа и смотрю на свое сонное и недовольное отражение в зеркале. Самая красивая, блин... ага. Именно такая, особенно ранним утром.

Ставлю молоко на плиту, кормлю питомца и иду за телефоном. Я ведь любопытная, мне до чертиков интересно, кто бы мог мне написать.

"Могли быть лучше" - бегло набираю сообщение и топаю на кухню с мобильником в руках.

"Как сухо, безэмоционально. Жиденькая троечка, Ромина, тебе за ответ" - Приходит спустя пару минут. Н-да, а как же там представиться, и так далее?

"А чего ты ждал?" - Пишу, усмехаясь. В том, что это мужской пол, сомнений не было.

Варю какао, слыша, что смс пришла, но не читаю, специально. Наливаю себе в свою огромную кружку горячий напиток, достаю пористую шоколадку и, плюхнувшись за стол, все же открываю письмо.

"Восторга и благодарности за комплимент" - Ну-ну... я фыркнула, да так красноречиво, что Феликс покосился на меня.

"Не на ту нарвался" - Отправила прежде, чем подумала. Надо было написать что-нибудь более черствое... блин.

"Р-р-р..." - Смешно? Вам нет? А мне да. Сижу, хохочу, как умалишенная, от рыка в сообщении, клиника...

"Мне уже бояться?" - Пишу, успокоившись. Интересный экземпляр попался, узнать бы правда кто.

"Ну, зачем же, я хороший" - Хороший он... Был бы хороший, имя бы сказал сразу.

"А как хорошего зовут?" - Затыкая пинками кричащее эго, отправляю. Ну вот, иногда и мне можно отвечать стереотипами.

"Хороший обычно сам приходит" - Тьфу ты. Старо, как мир... мог бы что-нибудь и пооригинальнее ответить. Любопытство играет на нервах, как на струнах гитары, руки чешутся, но я мужественно кладу телефон на стол, мою чашку и сваливаю с кухни. Так-то...

Надрывистый голос Леди Гаги снова орет на всю квартиру. Ишь ты, неугомонный. Беру орущую пластмасску и, закатив глаза, открываю, а там облом. Меня аж пробрало. Это был его величество МТС. Ваш баланс бла-бла-бла... А я-то думала...

Иду себе в душ, занимаюсь всеми мыльно-приготовительными манипуляциями. Вываливаюсь... Телефон молчаливо лежит. Хм... обидно даже, что он так быстро сдался.

Тренировки сегодня не будет, ибо в нашем зале собираются менять окна. Зачем? А не знаю...

Стою посреди зала и думаю, как и что тут передвинуть, а то потанцевать охота, а места не особо много. В итоге сдвинув к балкону журнальный столик, чуть подвинув комод и кресло, я получила желаемый результат. Танцевать в одиночестве для меня было своего рода релаксантом, медитацией... Это помогало собраться с мыслями, излить душу, успокоить нервы.

Выбираю достаточно спокойный мотив, присаживаюсь по привычке на шпагат. Закрыв глаза, медленно двигаю руками. Тянусь, выгибаюсь, чувствуя, как напрягаются мышцы. Ощущаю приятное тепло, что разливается по телу от разогрева. Разминка выполнена... и что бы мне станцевать?

Валяюсь на полу и щелкаю треки, Феликс же беснуется, буду знать, что музыка на него имеет влияние. Выбираю, наконец, тот, что подходит под мое настроение.

Сегодня хочу быть ручьем. Течением... не мыслей, не стремлений... я просто переливаюсь с музыкой, я отдыхаю, я расслабляюсь.

Развожу руки и с улыбкой начинаю медленно покачиваться в такт. Однако, как бы не пыталась я выбросить из мыслей всех и вся... в них нагло вторгался Илья... Почему? Почему он лезет в мою голову навязчиво, насилует мой мозг воспоминанием, своей наглой улыбкой, ярко-зелеными глазами, полными пошлости, пронзительный взгляд, что обещает кучу разврата. Его нахальство даже в жестах, его грациозность, рельефы...

Встряхиваюсь, расслабленно веду по кругу головой... волосы шелковистой волной перекатываются по лицу и плечам. Скользят, щекоча... дразня. Щелкаю пальцами под бит. И снова всплывает в мозгу картина в ванной. Его мягкие поцелуи, его слова. Провожу по своим губам и усмехаюсь, горько усмехаюсь, ведь он пропал. Помню настойчивость его пальцев, помню жар его тела...

Я все помню, а должна забыть...

Заставляю себя увидеть лишь тьму, лишь черную картину... заставляю сосредоточиться на мелодии, представить хоть что... лишь бы выкинуть эти картины, не хочу! Не могу! И не буду думать о нем, не буду, клянусь. Дура...

И как только рассеивается тьма в моих мыслях, как только спадает пелена, я вижу образ, теперь другой, но от него не легче... Саша.

Саша, еще одна загадка. Что же с ним не так? Почему он ушел? Я знаю, что он мой партнер, всего лишь партнер... Хочу ли я больше? Нет... да... не знаю. Он красив, как же он красив. Точеный, ухоженный, жгучий. Невероятные светло-голубые глаза, так контрастирующие с его темными волосами. А тело... Сильные руки, бугрящиеся мышцы под кожей. У него все настолько в меру, все абсолютно пропорционально, и это действительно прекрасно. Горяч, он почти обжигает жаром своих прикосновений. В его руках хочется стать дикой, я люблю вызывать в нем эмоции, много эмоций, разных... Его ярость, ревность, злость... Страсть, нежность, интерес. Это переливается в его глазах, они то пронзают холодом, то обогревают. Удивительно. Не увидев, не поймешь.

Я осознаю, что думая о нем, представляя его, стала танцевать по-другому. Движения чуть порывистее, нетерпеливее. И мне в этот момент жаль, что сегодня я его не увижу. Чертовски сильно жаль, ведь я не получу эмоций от этих невероятных глаз.

Песня закончилась... Закончился и мой день, вечер прогнал его. Так же как я прогоняю свои мысли о Илье, заменяю их, перекрываю...

Работа, работа. Работа. Я люблю ее, несмотря на то, что контингент работников тут почти несносен. Акулы порядком достали. Скалятся и подсиживают, ждут моей ошибки. А я в себе уверена, я знаю, чего стою, знаю свои возможности. И Оксана знает... И почти каждый день утирает вместо меня нос этим завистливым девицам. А я лишь злорадно ухмыляюсь, молча. С сегодняшнего дня я выказала желание танцевать пару танцев в маске. Она была небольшая, бархатная, черная. Прикрывала лишь глаза и часть носа. Это придавало загадку глазам.

Костюмы у меня становились все темнее и, что уж тут скрывать, местами откровеннее. Однако полноценный стриптиз танцевать я отказалось категорически. Показывать грудь всем? Не-е-ет, однозначно нет.

Мой первый выход был необычен. Придумала я его не так давно. И даже не танцевала, просто сделала в голове набросок. Пояснила, что желаю изобразить, Оксане, некоторые элементы показала и, получив одобрительный отзыв, пошла на сцену.

Людей сегодня было очень много, может потому, что похолодало. Особо не нагуляешься при минусовой температуре. Мой выход не объявляли. Не привлекали внимание. Я просто как кошка кралась на сцену, медленно, вальяжно ступая на высоких шпильках, тонких, как спица. Скажу сразу, что они не слишком устойчивы, но... красивы, они обалденно подходят под мой наряд, да и вообще, танцу весьма и весьма кстати. Я была сегодня вся в черном... вся. Как сгусток тьмы, как частица ночи.

Волосы стекали по спине, касаясь ровными кончиками голой поясницы. Короткие шортики с кожаным ремнем, который почти полностью закрывал их. Верх был в виде мини-рубашки, плечи прикрыты, лопатки тоже, завязан под грудью на узелок. А из выреза видно белье, что слегка переливалось в лампах, ибо было расшито паетками.

В темноте зала, под ультрафиолетом ламп, меня было не видно... почти не видно.

Я встала к ним спиной, ди-джей включил мою песню, которую я стала впитывать в кровь, заставляя пульс биться с ней в такт. Растворилась...

Повела бедрами, снова, снова... Яркий свет лампы направлен на меня, я буквально кожей ощутила, что все взгляды теперь прикованы ко мне. И со спины меня почти невозможно узнать. Развожу руки, двигаюсь резче, капля вульгарности, две капли страсти. М-м-м, мне приятно, физически и эмоционально. Этот танец как ласка, для меня, для всех, для него... Особенно для него.

Под бит резко поворачиваюсь, припав на колени одной ногой, другая выпрямлена и отставлена в сторону, голова опущена. Подымаю ее, обвожу всех взглядом с коварной улыбкой - кто-то узнал, кто-то удивлен и заинтересован. Я, как энергетический вампир, питаюсь этими эмоциями...

Перекатываюсь, теперь я возле шеста, поднимаюсь по нему... будто ласкаю, медлительно, эротично. Это заводит, это уносит словно в другой мир, мой собственный. Чувствую себя пламенем, но оно холодное, не обжигающее, оно завораживает, приковывает взгляд, заставляет внимательно следить за каждой своей переменой.

С улыбкой скольжу вниз по шесту, в метре от пола зажимаю его ногами и замираю. Плавно опускаюсь на пол, изворачиваюсь, извиваюсь как змея. Пластично, пошло... встаю. Мелодия заканчивается, и я выныриваю в реальность из своего омута.

Обвожу зал взглядом, надеясь столкнуться с наглым зеленоглазым мужчиной... но его нет, снова нет. Скрывая грусть, ослепительно улыбнувшись и изобразив подобие поклона, удаляюсь в подсобку.

Остальные танцы были привычны, без маски, строго по программе. Я люблю танцевать, но когда регулярно повторяешь одно и то же - это наскучивает. Потому я решаюсь поговорить с Оксаной по поводу смены моих номеров... И вы не поверите, она согласна! Это привело меня в шок. Даже более того, она не просто согласна, она отдает мою судьбу в мои же руки. Перевожу: я могу танцевать что хочу, как хочу, и сколько раз хочу.

Еду домой довольная, как слон, подпеваю радио, что кричит на всю машину. По приезду кидаю смс Виталику, что уже дома и желаю ему спокойной ночи. Кидаю телефон, бегу принимать душ и смывать косметику. Слышу, что телефон верещит... Но так как я свято уверена, что там отчет о доставке либо его ответ, не выскакиваю и не мчусь к мобильнику.

Неспешно делаю все процедуры, сонная плетусь обратно. Подцепив Феликса на руки по пути, заваливаюсь в кровать. Беру сотовый, чтобы поставить будильник, а там высвечивается, что пришло сообщение от Незнакомца... Сердце пропустило удар, открываю..

" Спокойно ночи, красивая..." - Улыбаюсь против воли. И откуда у меня ощущение, что я его знаю? Предчувствие... И даже если нет, это не менее приятно.

" И тебе, хороший незнакомец..." - Пишу и с улыбкой засыпаю, так и держа телефон в руках.

*Бонус*

POV Саша

Тоска бесцветная, паршивая... скручивает. Сижу и смотрю на светло-зеленые стены своей комнаты. Что делать? Чем себя занять? Тренировки-то нет сегодня. Виталика не вытащить, тот со своим красавцем голубого цвета.

Знаете, что парадоксально? То, что геев я в принципе не люблю, но когда общаюсь с Виталей, этот факт ускользает. Он другой, не такой кавайный, писклявый и плаксивый. Порой даже грубее и злее любого натурала.

Мне приходит отличная идея.

На тренировках мы с Роминой общаемся с натяжкой, да и вообще совместный танец вряд ли назовешь общением, хотя... в нем она настоящая всегда, ее эмоции неподдельные. Но хотелось бы поговорить, увидеть ее домашнюю. Побольше узнать о ней, о ее привычках... Задумавшись, я и не заметил, что стою и обдираю собственные стены. Похоже, тело само приняло решение, что пора делать первые шаги по осуществлению плана.

Однако ж, ободрать я ободрал, даже мебель сдвинул во всей квартире. Ага, проперло меня, и я решил переклеить все. Точнее, нанять людей. Зато смогу стопроцентно напроситься пожить у кого-нибудь, и несложно догадаться, у кого первого я спрошу...

Вечером решил прогуляться в клуб с троюродной сестрой. Она у меня не блещет красотой, но харизма и отменный вкус исправляют сие упущение. Огромная вывеска с неоновыми лампочками, просто и не вычурно: "VIP". В этом клубе я впервые, да и вообще по клубам не особо шастаю, а тут вопящий "ужас на мою душу" тащит, обиженно надувшись. Ну и что тут сделаешь? Откажешь? Себе дороже...

Два коктейля, барная стойка. Народа что селедок в бочке, полумрак. Атмосфера очень стильная, тут на удивление уютно, хотя, на мой вкус, как-то хмуро все выглядит. Обвожу весь зал взглядом, вглядываюсь в темные уголки. Рассматриваю контингент.

На сцену выходит светловолосая девушка. Исполняет танец. Признаю, что пластика неплохая, ритмичность, музыкальность, но задора, огонька, что есть в Ромине, ей не хватает. И почему я всех с ней сравниваю?

Она оттанцевала, не заставив меня запомнить ее, ушла со сцены, а я даже и не помнил ее лица. Бесцветно...

Выпиваю уже второй коктейль, сидя в углу на широком кресле. Сестра примостилась на моих коленях, что слегка портит обзор, но зато скрывает меня от навязчивых особ женского пола.

Мелодия сменилась, стала тягучей. Дразнящей. Осматриваю снова область сцены и замечаю там движение.

Изящный силуэт, великолепная фигура... Она крадется, словно кошка, на своих высоких шпильках и, по правде говоря, ее почти не различить, ведь она вся в черном.

Становится спиной, медленно покачивая соблазнительными бедрами, волной переливается в такт музыке, а у меня мурашки по телу. Щелкает пальцами, двигаясь все порывистее, импульсивнее. Скрытая энергия так и бурлит. Ромина... это она, точно она, только от ее танца у меня все замирает. Поворот, наклон... Она поднимает голову, а на глазах маска. Лукавый изгиб красивых губ заставляет и меня улыбнутся. Это она, теперь я уверен стопроцентно. Ее улыбку я узнаю из тысячи, ее пластику и изгибы, отличимые от всех.

Именно в этот момент я готов расцеловать собственную сестру, впервые в жизни. Благодарить и отдать ей что угодно взамен. Я нашел ее, теперь я буду знать, где она работает, наконец-то.

Танец закончился... Но вскоре она снова вышла, а после снова, снова.

Сразу я хотел подойти, поздороваться, пообщаться. Но в итоге решил, что будет лучше, если она будет думать, что я не знаю, где она, не видел, какая она здесь.

Я выскользнул пред закрытием и юркнул в такси, сестра же уехала с кем-то, все же нашла себе жертву для развлечений. Ну, мне же лучше.

POV Илья

Ответила! Она ответила! Я чуть не запрыгал, как ребенок, от радости. Ну ладно... чуть-чуть запрыгал.

Раскрывать свою личность я не собирался, и не собираюсь в ближайшее время. Ибо гипс, сука, бесит. И вообще выглядеть побитым при ней неохота. Хочу сохранить свой имидж брутального, наглого и нахального. Это ей нравится. Это всем нравится. А разве важно, что я не совсем такой на самом деле?

Малик пропал, он не приходил, номер новый узнать не пытался, ничего не пытался - это удивляло. Ведь я рассчитывал на как минимум допрос.

Общались мы с ней уже около недели, путем переписки. Свое имя я так и не сказал, да и она больше не спрашивала. Я всерьез подумывал позвать ее пообщаться в скайпе или аське. Там быстрее... и дешевле.

"Доброе утро, красота" - Пишу с самого утра. Это стало своего рода ритуалом перед душем.

"И тебе, противозина" - Приходит почти сразу же. Ну вот, опять обзывается...

"Почему это?"

"Ты мне так и не сказал, кто ты..." - Я, посмеиваясь, кручу телефон в руке. Все же любопытная она до жути. Хотя заметно, что она себя сдерживала.

"А это так важно?"

"Глупый вопрос!" - Ох, какие эмоции. Мне ее прям жалко.

"Ты в аське есть?" - Перевожу тему, еще не время ей узнать, кто я. Еще не время...

"Нет" - Я почему-то и не удивлен. Ведь пару лет назад она резко удалила все свои аккаунты. Верный шаг, когда хочешь пропасть из поля зрения.

"Мой ник Плюшевый" - Набираю быстро и смеюсь от казусной ситуации. Я похож на плюшевого? Нет, совсем не похож. Но так меня когда-то бывшая звала, и она вообще регистрировала меня. А ее постоянное "Илюшка - плюшка" воистину бесило, но поздно возмущаться. Друзей в аське было много, потому я и не менял ничего.

"Я не сказала, что зарегистрируюсь" - Ну почему с ней так сложно?

"Жду..." - Подталкиваю ее к этому шагу.

Кряканье аськи отличимо от всех возможных звуков. Оно ужасно.

Открываю всплывшее окошко, и там - вуаля.

Танцорка

- Твоя взяла...

Плюшевый

- Буду должен =)

Танцорка

- Нахал. Ладно, мне пора, потом спишемся.

Плюшевый

- Удачного дня, Ромина.

Танцорка

- Не взаимно :р

Я расхохотался в голос на всю квартиру. В этом вся она, удивляет даже в малейшем. И способна поднять настроение одной фразой, как и испортить, в принципе...

 

Глава 29. Часть первая.

Я иду на поводу у незнакомого мне человека. И главное - мне это нравится.

Стою зимним утром под теплым душем и думаю, снова думаю обо всем, что происходит. И не могу прогнать непонятное предчувствие, что произойдет что-то, шокирующее меня. Ощущение противное, как озноб по коже. Я поежилась, не смотря на то, что стою в согретой паром комнате, под почти обжигающе горячими струями. Нервничаю непонятно из-за чего. Просто накрывает с головой чувство легкой паники, неизбежности. Да что ж такое? Это странно, это ставит в тупик. Выхожу из душа и плетусь в комнату, оставляя мокрые следы на ковре, встряхиваю мокрыми волосами, обдав себя холодными каплями воды, волосы противно прилипают к коже. Начинаю, остервенело вытирать тело, а после и голову...

Стою перед зеркалом испуганная, загнанная, обеспокоенная, нервная. Ненавижу это ощущение, чертовски сильно ненавижу. А еще сильнее пугает то, что интуиция, предчувствие, да называйте как вам угодно, у меня безошибочны. И в том, что произойдет что-то, я не сомневаюсь, только вопрос - хорошее или плохое?

До тренировки еще около двух часов, но меня настолько носит, что нет сил оставаться дома. Потому я, быстро собравшись, еду в наш зал.

Он встречает меня тишиной, не слишком приятным запахом и светом ярких ламп. Плетусь в раздевалку, скидываю куртку, джинсы, толстовку. Натягиваю спортивные штаны, они облегающие, черные, с очень низкой посадкой. Спортивный, очень короткий топ, что лишь закрывает грудь, а ребра и живот полностью открыты, также как и плечи. Тут все равно никого не будет около полутора часов, потому я могу спокойно тренироваться, открыв свои тату. Связываю волосы в свободный хвост на затылке, беру свободную майку, чтобы после накинуть, и иду обратно.

Не хочу делать растяжку, не желаю разминки. Все, что мне нужно сейчас, это ноющие мышцы, хоть немного, и я этого добьюсь непосредственно в танце.

Включаю мелодию пожестче. Хочу драйва, хочу всплеска, бури. Нужно скинуть напряжение, Я нуждаюсь в отключке, в трансе.

Громко, очень громко, так что вздрагивает все внутри от бита, уши почти закладывает с непривычки. Но это то, что нужно.

Выбрасываю тело вперед резко, как порыв беспощадного ветра. А после в сторону, в другую...

Прыжок. Выгибаюсь, взметнув руками, щелчок, хлопок. Все так быстро, молниеносно. Сердце набирает ритм, пульс ускоряется. Кровь шумит в ушах. Еще быстрее, еще сильнее, еще...

Меня рвет на части, тело ноет, кончики пальцев покалывает. Обожаю это ощущение, в такие моменты я чувствую себя живой. Песня уже ревет другая, она чуть спокойнее. Подхожу к шесту, поднимаюсь до самого потолка, в штанах танцевать тяжелее на нем, ибо ткань скользит, и есть большой шанс, что я просто сорвусь. Но тяжелых трюков я делать не собираюсь, я всего-то хочу ощутить полет...

Кручусь на нем, скольжу, едва не падая. А мне все мало. Обычно в такие моменты меня останавливал Виталик, а теперь я тут одна... и никого не хочу видеть, никого. По крайней мере, ближайший час. Спускаюсь с пилона, катаюсь по полу. В голове масса идей. Но я не могу связать их, не получается...

Сажусь на полу, поджав ноги к груди, кладу голову на колени. Пытаюсь собрать мысли, раскидать по полкам, разобраться в этой какофонии.

- Привет, все в порядке? - теплые руки обнимают со спины. Сильные, крепкие. Уже знакомый запах с примесью мятной жвачки. Я чуть дернулась, ведь не ожидала. Рука потянулась к майке, чтобы надеть ту, скрыть...

- Привет, - чуть хрипло отвечаю, и непроизвольно вжимаюсь в него, чувствуя тепло его тела, мускулистую грудь... Уютно.

- Не закрывай, - проводит кончиком пальцев по цветку на плече, вызывая дрожь. - Я все равно их уже видел.

- Где? - вырывается вопрос. Я, прикрыв глаза, отдаюсь этому теплу, и только сейчас понимаю, как мне одиноко. Как не хватает вот таких сильных рук, чтобы обнимали и прятали от невзгод, закрывали собой и грели, когда тоска начинает точить безжалостно уголки души.

- Вчера, твой танец... это потрясающе, - тихий гортанный голос, сексуальный, с хрипотцой. Горячо и опасно, так близко...

- Ты был в клубе, - нервный шепот. Откидываю голову на его плечо. Его ноги оплетают мои, теперь я зажата как в капкане, и руками и ногами... он сзади - это спасает от необдуманных поступков.

- Был, и я рад, что, наконец, нашел то место, где ты работаешь, партизанка ты наша.

Шепот отзывается мурашками по коже. Волосы не распущены. Занавесы нет, нет своеобразной защиты.

Теплые губы касаются кожи, мимолетно, но приятно.

- Не говори никому, пожалуйста, - чуть склоняю голову, открывая шею сильнее.

- И не собирался. Правда, не понимаю, почему ты так не хочешь этого, но слово сдержу.

Снова касание, но теперь намеренное. И я хочу увидеть эти глаза, какие они сейчас. Сверкают? В них страсть или желание? Нежность? Поднимаю непослушные веки, смотрю в зеркало, напротив которого мы сидим. И картина воистину заводит. Выражение его лица, то, с каким удовольствием и упоением он целует мое плечо, обводя кончиком языка каждый лепесток татуировки. Я жадно слежу за ним, за каждым движением. Его рука проходится по моей, от плеча до локтя. Мягко, нежно...

- Саш... - зову и он открывает глаза. Пронзительная голубизна забирается под мои ребра мгновенно, вскрывает, оголяет. Желание плещется в них, неприкрытая ничем нежность. Он спрашивает взглядом, прекратить ли ему. Остановится ли и отпустить... или продолжить и подарить тепло душе и телу. А я не знаю, что ответить, как поступить...

Поворачиваюсь к нему.

Глаза в глаза - и он так близко. Ничто не стоит самой наклониться и попробовать твердость этих губ. Я прогоняю мысли, стираю образы. Сколько можно обдумывать? Взвешивать постоянно? Надоело... Хочу пустить все на самотек, как будет - так будет. Плевать. Есть только миг, здесь и сейчас.

- Ну... - нетерпеливо тяну. Чем вызываю его улыбку, дразнящую. Саша чуть прищуривается и вглядывается в меня. Медленно тянет на свои колени. Сажусь, чувствуя его теперь еще лучше, какой же он горячий... как уголек из печи.

- Как ты нетерпелива, Ромина, - ласкающий шепот. И я, наконец, ощущаю тепло его дыхание на своих пересохших губах. Хочется волком выть, когда он не спеша проводит языком по контуру, смачивает мои губы. А после ловко проникает в мой рот, мгновенно углубив поцелуй, захватив в плен мое дыхание. Вжимаюсь в него, запуская пальцы в темные, слегка жесткие волосы.

- Кхе-кхе, - слышу и испуганно отрываюсь от него. В дверях стоит его величество Кексик и с усмешкой наблюдает. Весело ему...

- Привет, Виталя, - спокойно говорит Саша и встает со мной на руках, а после мягко ставит меня на ноги.

- И вам привет обоим. Я-то думаю, чего она мне не звонит.

- Я тут давно... Просто потанцевать хотела, - пожимаю плечами, как ни в чем не бывало, а саму трусит от возбуждения. Мои гормоны решили с ума свести меня. Бесит уже.

- Хорошо танцуете, - хихикая, поддевает Виталик и идет в раздевалку под моим испытующим взглядом.

Тренировка прошла в привычном русле, а точнее, слегка лениво. У Ириски плохо получался переход от одного партнера к другому. Леша явно без настроения. Дерек веселится, подтрунивая над всеми, а Карина его вздыхает и периодически одаривает его то поцелуем, то пинком.

Перед работой мне надо зайти в магазин, потому я решаю уйти раньше. Захожу в раздевалку и скидываю майку, стягиваю топ, оставаясь лишь в штанах и лифчике. Снова теплое касание, уже знакомое... Объятия и теплая грудь, которую я ощущаю спиной.

- Уходишь? - шепот, а вслед влажный поцелуй за ушком... Закусив губу, сдерживаю стон. Ну, вот и как работать мне в таком состоянии? Я еле успокоилась, так он напомнил о себе.

- Да, мне нужно зайти в магазин и так далее, а после работа, - отвечаю надломленным голосом, наблюдая широко открыв глаза, как его руки, скользя по моим ребрам, сжимают грудь. Это рушит все мои стены. Плавит, будоражит.

- Немного времени все же есть, - утверждение, точно не вопрос.

И я уже у него на руках, прижата к холодной стене голой кожей. Страстный поцелуй, в котором он почти до боли сминает мои губы. Я ощущаю его желание, жгучее... Чувствую твердую плоть, что упирается в мой возбужденный центр. Он бессовестно возбуждает меня все сильнее, трется об меня. Я и сама хороша, исследую его тело, глажу его грудь и плечи. Шею...

Стон, мой? Или его... Не знаю, но становится невыносимо жарко, его руки уже в моих трениках. Медленно стягивает их. Страсть бурлит, горячит кровь. Мысль вскачь... На глазах пелена...

И я не знаю, как далеко бы мы зашли, если бы не заорал мой телефон... Отрезвило. Разбудило, выдернуло из этой лавины.

- Пусти, - прошу его и тянусь за телефоном.

"Как дела, о, прекрасная?" - Он словно чувствовал, что я с другим, будто специально все разрушил. Отвлек, помог избежать ошибки... или не ошибки. Но уже не важно, теперь я точно уйду.

"Все великолепно, незнакомец" - быстро пишу дрожащими пальцами и натягиваю джинсы. Саша молча смотрит на меня, его глаза мечут молнии, и я прекрасно понимаю его. Ведь еще немного - и мы бы переспали. Прямо здесь, в раздевалке, когда за стеной наша команда. Нам было плевать, нас захватило и унесло. И мне не жаль.

- Уходишь? - с неприкрытым сожалением спрашивает.

- Да, Саш, извини. Мне, правда, пора.

- У меня ремонт, можно пожить у тебя пару дней? - неожиданно спрашивает. Я удивлена и озадачена.

- Эм... - заминаюсь, натягивая байку.

- С послезавтрашнего дня начнут клеить обои, ну и все такое.

- Ладно. Завтра договоримся, - коротко отвечаю, и с улыбкой почти трусливо ретируюсь из раздевалки. Махнув ребятам на прощание, выскакиваю на заснеженную улицу и сажусь в автомобиль.

Подумаю потом, обо всем потом...

"Я рад за тебя, звезда" - Разрывает тишину телефон.

"Почему звезда?" - печатаю.

"Потому что у тебя необыкновенно синие глаза..." - Екнуло где-то внутри. Он видел меня, а может, мы знакомы? Слишком много всего происходит, мои мозги уже не выдерживают...

Подъезжаю к магазину, вываливаюсь из автомобиля и спешу туда...

*Бонус*

POV Илья

Продукты закончились... А так как я живу один, придется самому переться в магазин. Там я уж точно на Ромину не наткнусь, ибо он далеко от ее дома. Одеваюсь, матерясь на всю квартиру, долбанный гипс не дает спокойно жить. Скорей бы снять его.

Наконец, закончив с этой каторгой, выхожу на холод улицы. Вечер, уже довольно темно. Сигарету в зубы - и шагаю. Телефон себе вибрирует в кармане джинсов. Приходится притормозить, чтобы ответить, сигаретный дым режет глаза, но вторая рука не дееспособна. Ох, черт! Я скоро, мать его, взорвусь! Чувствую себя инвалидом, блин.

"Какие же у тебя глаза?" - Я бы ответил, да она поймет сразу же, кто я... Эх... Конспирация.

"Красивые ;)" - Улыбаюсь как баран, стоя посреди улицы.

Засовываю мобилу и, выкинув скуренную лишь на половину сигарету, захожу в магазин.

Корзина для меня предел мечтаний, потому я беру тележку... Точно инвалид.

Длинные ряды, нервирующие меня молодые цыпочки, несвежая капуста. Я злой, уставший и смс не пришло до сих пор. Бесит! Поворачиваю в следующий ряд и врезаюсь в тележку. Поднимаю глаза, полные звериной ярости, ибо это меня уже добило окончательно... И вы не поверите, кто стоит напротив - Ромина...

POV Саша

Сижу на подоконнике, пытаюсь прийти в себя. Тело ноет, требует, а некоторые его части до боли пульсируют.

Сжимаю, разжимаю кулаки. Сил моих нет, узнать бы, кто нас прервал, убил бы. Клянусь, что порвал бы на части того самоубийцу.

Я все еще чувствую ее вкус на губах, тепло ее тела помнят руки... невыносимо.

Переодеваюсь на скорую, накидываю куртку и вылетаю буквально из зала, не попрощавшись. До дома бегу, но даже это не помогает схлынуть возбуждению. Отыметь первую попавшуюся не желаю. Так что выход один...

Я не мастурбировал со школы! Нет, ну... Докатился. Здоровый мужик в расцвете сил удовлетворяет себя сам, ибо хочу ее так сильно, что ширинка трещит.

Скидываю обувь, куртка летит к чертовой матери на комод, туда же шарф. Встряхиваюсь...

Не помогает, ничего не помогает!

Беру бутылку виски, из горла отпиваю пару глотков. Жгучая, ядреная жидкость обжигающим потоком льется в желудок.

Не помогает, не отвлекает... Усугубляет...

Тянусь трясущейся рукой к ширинке, расстегиваю. Высвобождаю ноющий орган, мягко погладив его вдоль ствола. Глаза закрыты, в мозгу картинка. Она со мной. Целует и дразнит, трется и стонет. Шепчет на ушко, покусывая. Впивается ногтями в плечи. М-м-м, мой стон рвет тишину квартиры на части, рука сжимает член у головки, что алеет, налившись кровью. Поглаживаю его, распределяя влагу по всей длине, вот так... еще... еще. Ох, Ромина. Что же ты сделала со мной? Сжимаю сильнее. Двигаю ладонью быстрее, порывистее. Трахаю собственную руку, подаваясь бедрами вперед. Безумно, но хорошо, очень хорошо. Правда жаль, что это лишь мое воображение и фантазия.

Густая горячая сперма стекает по руке, напряжение немного спадает. Тело-то я успокоил частично, кто бы успокоил душу...

 

Глава 29. Часть вторая.

Бум... скрежет ударившихся друг о друга тележек. Прекрасно, итак руки дрожат, а в придачу и ноги, так еще и какой-то муда-а-ак... Я в шоке смотрю на стоящего передо мной не в меру злого мужчину. Илья...

Яркая зелень его глаз медленно оттаивает, ярость, словно ее смыло, ускользает. Он в шоке, я в шоке. Так и стоим, смотрим неотрывно друг на друга. Осматриваю его, замечаю, что кожанка другая, и сидит неровно... у него что, гипс? Обхожу тележку и подхожу к нему, не теряя зрительного контакта, сердце бешено бьется о ребра. В ушах снова шумит, руки дрожат.

- Ты... ты где был? - шиплю, как разъяренная кошка, глухо, отчаянно, едва слышно. Хочется вцепиться в него, но одновременно рвать и прижимать к себе. Хочу убить за то, что пропал и ласкать, потому что соскучилась.

- Был занят, - отвечает удивленный моей реакцией, в глазах капля вины переливается, разбавляя радость от встречи. Он скучал. Я вижу, чувствую... Вот оно, предчувствие, вот оно...

- Что с твоей рукой? - мои руки, как всегда живущие своей жизнью, отдельной от мозга... уже расстегивают пуговицы его кожанки, смахнув капли с длинного ворса натурального меха на воротнике. Под курткой лишь байка и гипс, я нащупываю его и укоризненно сощуриваю глаза.

- Ответ очевиден, - вздыхает недовольно.

- И ты, поэтому избегал меня? Пропал? - И зачем я спрашиваю? Каков смысл? Он ничего не должен мне, я ему никто, по сути...

- Поэтому... - отвечает, сканируя кошачьими глазами.

А я схожу с ума лишь от его взгляда. Пробирает, выворачивает эта наглость во взгляде. Растрепанные, чуть влажные от погоды волосы. Пухлые сухие губы, запах сигарет вперемешку с парфюмом. Провожу руками по его груди и, как мне показалось, он вздрагивает. Приятно... приятно просто стоять рядом, ощущать его присутствие и тепло. Запах...

- Откуда? Что произошло? - вопросы сами сыплются из меня. Беспокойство, как бы я его ни прятала, просачивается в голос, виднеется во взгляде.

- Соскучилась? - самодовольно спрашивает, приподнимая бровь. Какой же он засранец...

- Ты не ответил,- еле сдержалась, чтобы не фыркнуть.

- Шпана, и ты тоже не ответила, - я уверена, что в данный момент он бы сложил руки на груди, но не имеет возможности, потому лишь ухмыляется да скользит взглядом по мне.

- Не было времени скучать, - избегаю ответа. Правда порой убивает, правда сковывает. А мне самой себе тяжело признавать, что я скучаю, а тут еще и ему.

- Не умеешь ты врать, Ром, не умеешь, - цокает язычком, который я бы с удовольствием прикусила.

- У меня мало времени, мне на работу нужно. Идем... - выруливаю тележку и иду к другому ряду, обернувшись проверить, идет ли он за мной.

- Как успехи? Что нового? - спрашивает, нагнав меня. Ему неуютно, я вижу недовольство сложившейся ситуацией. То, как он беззвучно матерится на тележку, ведь одной рукой все делать хреново.

- Все неплохо, готовимся к конкурсу, который будет через почти два месяца. Машину забрала, наконец, Феликс чуть-чуть подрос. А так все также, - рассказываю, закидывая продукты в корзину. Сдвигаю свои на одну часть, перекладываю его покупки на вторую.

- Я не инвалид, - фыркает, пытаясь противиться, но сдается, закатив глаза. А я, закончив, отпихиваю его тележку и везу свою вперед.

- Ты любишь плавленый сыр? - спрашиваю, улыбаясь, пытаюсь перевести тему его "инвалидности". Сразу вспомнила бабулю, она его обожает.

- Люблю, - кивает и подкладывает потихоньку продукты в корзину. Это так... по-семейному, что ли.

- Ты на машине? - спрашиваю не оборачиваясь, останавливаюсь у полки с фруктами.

- Нет, а что? - вопрос на ушко, черт... Я вся от макушки до пяток покрылась мурашками. Даже глаза сами прикрылись на мгновение.

- Я могу подвезти, там холодно... да и тебе неудобно будет.

- Заманчиво, - мурлыкает это чудовище. Вот зачем так издеваться над моей шаткой психикой? Это уже напрягает. Тело бунтует против меня. Мозги кипят, и я чуть не хныкаю от того, что мне нужно на работу...

- Так и поступим, - спокойно отвечаю и подъезжаю к кассе. Молодая девушка плотоядно осматривает Илью, пожирает буквально глазами, готовая броситься прямо с рабочего места на него. А тот равнодушно посматривает по сторонам, однако глаза поблескивают, он ее заметил. Но ему все равно... Выкуси, дурочка.

- Не сумеешь ты убить взглядом, я тоже как-то пытался, не выходит, правда, - посмеиваясь, тихо говорит мне.

- Не понимаю, о чем ты, - сузив глаза, шикаю.

- Конечно, не понимаешь, - буквально вжимается в мою спину. Горячее дыхание на затылке... и чертова куртка, мешающая ощутить тепло его тела.

Рассчитываюсь за все, а после чувствую, как в задний карман джинсов просовывается рука, и нетрудно догадаться, что там купюры. Какие мы. Что ты... Качу тележку к машине, ставлю в багажник пакеты, после вежливый молодой человек забирает у нас ее. Сажусь в машину... и он садится.

Молчаливая дорога, лишь наше дыхание и шум дороги. Напряжение возрастает. Желание пообщаться, безусловно, есть, но с чего начать - я ума не приложу. И да, я помню, где он живет, тихо посмеиваюсь внутри, заметив его легкое удивление, что проскользнуло во взгляде. Мотор урчит, мелкие снежинки падают на лобовое стекло, капот блестит от влаги в свете фонаря у его подъезда.

- Иди ко мне, - тихий ласкающий голос. Я на минуту засомневалась, в реальности он это сказал, аль в мечтах моих.

- Зачем? - спрашиваю, приподняв бровь. Разжигаю огонь его глаз, злю. Намеренно. Я скучала - он пропал. Я ждала - он молчал. Я не брошусь к нему по первому зову... нет, я слишком гордая.

- Хочу тебя обнять, но ввиду некоторых обстоятельств это не слишком удобно.

Дергает за веревочки грамотно, ловко. Умеет поднажать временами, да так, что и сказать нечего в ответ. Пока я тут сама с собой общаюсь мысленно, слышу щелчок открываемой двери.

- Ты куда? - порывисто тяну обратно его, захлопываю дверь. Смотрю в бесстрастные зеленые глаза. Задела? Обидела? А каково мне было, когда после произошедшего в ванной он пропал? Но злиться не могу, ведь у него была причина, и, хоть мне и не нравится то, что я не в курсе, что именно произошло, я не буду давить.

- Домой. Это, по-моему, очевидно, - холодная улыбка красивых губ. Я молчу, просто обнимаю его, осторожно. Провожу рукой по гипсу и оказывается, что он от плеча до запястья. Это значит, что перелом сложный, и не в одном месте.

- Расскажешь? - спрашиваю, положив голову на его плечо. Чуть сдвинув холодную куртку, утыкаюсь в горячую шею. Как же приятно от него пахнет. Хочется раздеть его и прижаться кожа к коже. Ощущать его тепло всем телом.

- Возможно, - туманно отвечает, обнимая здоровой рукой.

- Мне надо на работу...

- Знаю, - шепот и его рука поднимает мое лицо за подбородок.

Губы, сухие и обветренные, накрывают мои. Привкус лайма и табака врывается в меня, горячее дыхание, влажный язык. Приятно, безумно приятно. Поцелуй терпеливый. Ласкающий. Запутываюсь обмерзшими пальцами в холодных влажных волосах, тереблю мягкие золотистые локоны. Поглаживаю большим пальцем его за ушком. Отбираю инициативу поцелуя, ведущую роль. Сама целую, мягко скользя языком по его губам. Посасываю их, смягчая, обогреваю. Хочу его. До невозможности сильно. Аккуратно заползаю на его колени, обхватываю ногами. Вжиииик, молния на моей куртке расстегнута. А под ней лишь легкая майка с длинным рукавом. Холодное прикосновение пальцев к пояснице, вздрагиваю.

- Ш-ш-ш, - горячий шепот.

Его губы теперь такие мягкие и теплые. Гладкие, сладкие, зовущие. Снова целую сама, расстегиваю его байку. Провожу руками по голой груди. И даже если ему холодно, он молчит, он сам желает этих касаний. Бросаю взгляд на панель, у меня есть еще минут пятнадцать. Скидываю куртку, в машине тепло, а я хочу быть ближе к нему хоть немного. Теперь я понимаю различие между Сашей и Ильей, Саша - страсть, Илья - нужда. И если бы можно было, я бы забрала себе обоих, но... пока выбирать я не могу, не получается.

Провожу губами по его шее, слегка прикусываю кожу. Целую ушко. Обводя кончиком язычка раковину, посасываю мочку, слыша, как он едва ли не урчит от удовольствия, как кот.

- Ром, давай ко мне, - хрипло... сексуально, прямо мне в ухо. И я бы согласилась, да вот работа... Впервые не хочу туда идти, зная, что могло бы быть.

- Не могу, ты же знаешь, - сразу же отвечаю, провожу руками по его ключицам. Ребрам.

- Или не хочешь? - снова прищур хитрых глаз, испытывающий. Обезоруживающий. Он все видит, ощущает. Знает. Но ему важно услышать, как же мы в этом похожи.

- Это нечестно, - притворно возмущаюсь. И это смешно выглядит, ибо я на нем, откровенно шарю руками под его байкой, губы краснющие от поцелуев. Глаза слегка в неадеквате от эмоций.

- Почему тогда ты не можешь это сказать, м?

- Ты змей, ты чертов змей, Илья, - закатываю глаза.

А он так красив в этом тусклом свете, растрепанный, зацелованный... немного уставший, возбужденный. Провожу пальчиком по его губам, чувствуя горящий взгляд этих наглых глаз, полных греховности и похоти. Да он весь ходячее желание, лакомый кусочек. Задиристый, дикий, нахальный. И меня к нему тянет, очень тянет. И это вряд ли магнетизм или великая симпатия, у меня к нему непреодолимое животное желание. По крайней мере, так я себе говорю. А быть может, я просто хочу испробовать его, получить полностью...

Время беспощадно. И вот мне уже пора, а я не хочу, так тепло прижиматься к его груди, дышать им, пить поцелуи, красть его дыхание. Терзать покрасневшие губы, ерзать на его коленях, ощущая его выпирающую эрекцию сквозь джинсы, и от этого лишь сильнее тереться, целуя. Я едва не кончила от всей этой прелюдии, словно я снова школьница и балуюсь, дразню. Но мне пора...

Слезаю с него на свое сидение. Ноги подрагивают. В животе тугой узел неудовлетворенного желания. Во рту пересохло. Как бы я хотела подняться с ним, и вот так всю ночь оттягивать неизбежное между нами. Дрожащей рукой застегиваю его байку, а следом куртку. Заботливо, я бы сказала. За что получаю довольную улыбку.

- Спасибо, мамочка, - хмыкает, погладив меня по руке.

- Это инцест, сынок, в таком случае, - притворно ужасаюсь, а он смеется, и даже его смех ласкает меня. Схожу с ума...

- До скорого, - открывается дверь и он выходит.

Помогаю ему с пакетами. Мягкая улыбка мне в благодарность...

Еду домой, переваривая произошедшее. Не помню, как поднялась, как разложила продукты. Как сделала бутерброд и выпила какао... Зато его поцелуи, касания, запах и вкус - высечены внутри.

Глубоко зарывшись в свои мысли, еду на работу. Все в тех же мечтаниях танцую, и я знаю, что он не увидит, но, привыкшая работать со стопроцентной отдачей, я правдоподобно изображаю чувства на собственном лице и в движениях. Закончив, собираюсь и, посчитав чаевые, выхожу и иду к парковке.

К слову, парковка у нас рядом с черным входом, крытая, с навесом. Бетонные колоны, пара фонарей. Тихо, безлюдно и моментами даже жутко. Заворачиваю за столб...

- Ром, - до боли знакомый голос заставляет остолбенеть. Мои глаза испуганно расширяются. И, прежде чем осознать, что делаю, я оборачиваюсь, подтверждая все свои страхи. Предо мной стоит кареглазый призрак моего прошлого, мой личный монстр, от которого я бежала. Моя смерть, боль... Малик...

*Бонус*

POV Малик

Что потянуло меня в этот клуб? Именно в этот, один из десятков в городе. Но манит... как магнитом.

Вхожу, расплатившись, натянув пафосную личину. Уютно, стильно. Ухмыляюсь, осматривая все. Пить сегодня не хочу, сколько можно? Да и дочке пообещал. Заказываю безалкогольный мохито, присаживаюсь у барной стойки.

- Дамы и господа, - выходит улыбчивая блондинка на сцену. - Встречайте Лиану! - и зал взрывается, кто-то свистит и улюлюкает, кто-то просто молча аплодирует. Ну, посмотрим, что тут за Лиана такая.

Выходит девушка, темноволосая, с потрясающей фигурой. Подтянутая, форменная. Ох, мать моя женщина, какие у нее ноги... Я в шоке. С любопытством осматриваю танцовщицу. На ней маленькие шортики и такой же крохотный топ. Высокая шпилька, но она стоит спиной... Покажи же лицо, красавица, не разочаруй, умоляю.

Настроение улучшается, я нетерпеливо постукиваю пальцем по барной стойке. Ну же... Ко мне подходит навязчивая рыжеволосая девушка, удостаиваю ту взгляда, но быстро понимаю, что совсем не мой типаж, и не совсем вежливо отсылаю ее. Повернись-повернись! Скандирую в мозгу.

Повернулась... Благо мой стакан стоял на барной стойке, иначе я бы, клянусь, выронил его. Нет-нет-нет... Это не может быть правдой, это не она...

Плавные соблазнительные движения, разбавленные порывистыми и практически дикими. Я завороженно смотрел, подходя ближе. Едва сдержался, чтобы не припечататься прямо к сцене. Тонкая полоска материи скрывает ее глаза, но я уверен, что не ошибся. Ее тату, что набивали мы вместе на ребрах, теперь преображено в другое. Как и на плече... Виталя ведь говорил об этом.

Это не то, чего она хотела, танцевать в клубе? Даже в таком дорогом и престижном? Она ведь о другом говорила, мечтала.

Я смотрю на реакцию людей, наблюдаю за окончанием танца, за ее поведением после. Она меня не заметила... уж я постарался. Иду назад к стойке, прошу просто воды. Мне надо привести в порядок мысли. В том, что я разобью вечно ухмыляющуюся физиономию Илье, сомнений больше не было, пусть правда ублюдок гипс снимет.

Как же мне поговорить с ней... Как? Искать ее за сценой плохая идея, просто подойти ближе к сцене, чтобы она заметила, еще хуже.

Думай, Малик, думай.

Ее второй выход был без маски. Так же как и третий. Я, словно наркоман, дорвавшийся до дозы, жадно следил за ней. За ее улыбкой, удовольствием. Танец для нее все, всегда был всем. А я идиот, который хотел отобрать у нее ее сущность. А сейчас я ее понимал, как никогда. Даже если убрать факт моей измены, моего предательства. Я был чертовски не прав, когда давил ее рамками. Не прав...

Восторженные крики, рукоплескания, свист. В ответ она лишь улыбается мило, коварно. Умело рисуя маски, она теперь словно актриса. Уже не та девочка, мечтательная и наивная. Теперь я вижу состоявшуюся женщину, молодую и самодостаточную. Уверенную в себе, гордую...

До закрытия клуба около часа, значит, она по идее сейчас уйдет. Я иду к черному входу, пришлось, правда, заплатить, чтобы меня пустили, и наплести с три короба о том, что хочу сделать сюрприз. Это и в правду сюрприз, только вряд ли для нее приятный. Выхожу к стоянке, там тусклый свет и совсем безлюдно. Раздолье для маньяка, блин. Стою, опираясь на столб, кручу в руке ключи от квартиры. Нервы...

Она идет, вся в себе, задумчивая, уставшая. Достает ключи от машины, судя по всему. Поправляет ворот куртки. Больше ждать нельзя, она просто ускользнет. Вдох-выдох. Сейчас.

- Ром, - зову ее, выходя из своего укрытия. Она замерла, повернулась и шок на ее лице был красноречив. Испугалась? Я ведь никогда не причинил бы ей вред, откуда страх в ее глазах? Молчание, затяжное, колючее. Но она не уходит. Просто смотрит прямо в глаза, рвет мою душу этой глубокой синевой. Куча эмоций мелькает в них: страх, боль, узнавание, шок, удивление, облегчение...

 

Глава 30

Не могу набраться силы даже сказать слово. Я словно немая, будто набрала в рот воды. Стою и смотрю, глупая дура.

Его глаза полые вины, такие знакомые, но теперь немного чужие. Идеален, как и всегда.

Но не екнуло. Я так боялась этой встречи долгие годы, пугала себя, что если увижу, просто брошусь на шею к нему и забуду обо всем. Боялась, что та больная любовь воспрянет, поднимет крылья и будет снова жрать мою душу. А теперь стою и смотрю, ощущая громадную волну облегчения. Ведь все прошло...

- Привет, Малик, - спокойно отвечаю. Голос ровный, но не без эмоций. А смысл скрывать то, что я удивлена, что меня шокировала эта встреча? С ним мои маски всегда слетали, и пусть я теперь другая, более умная, гордая и повзрослевшая, не хочу играть во имя прошлого, хотя оно и болезненное, в нем все же были очень светлые и радужные моменты. Такие не забудешь... никогда. Он ведь был первым.

- Поговорим? - глубокий голос, он всегда так странно действовал на меня. А сейчас? Сейчас мне он лишь приятен на слух, пробуждает воспоминания, но дрожь? Нет...

- Да, только здесь холодно. Идем ко мне в машину, - поворачиваюсь, ощущая жгучий взгляд себе в спину. Открываю дверь и залезаю на заднее сидение. Расстегиваю куртку и, опираясь спиной на дверку, сажусь в пол оборота.

- Прости меня, - начинает и видно, что ему тяжело. А мне? Не знаю, все так сумбурно и непонятно. Я давно простила и забыла, отпустила и пошла дальше. Важны ли его слова? Нет, теперь нет.

- Давно простила. Как дочь? - перевожу разговор с темы его раскаяния на тему его жизни. Мне не все равно, как он живет. Наверное, так всегда, мы украдкой следим за бывшими, даже если чувств нет. Это сложно объяснить.

- Она хорошо, уехала с матерью в Италию, - видно, что ему тяжело дается говорить о них.

- А Вита? Ты ведь с ней? - и зачем я спрашиваю?

- Нет, не с ней, я ушел от нее сразу же после... - заминка. И ему больно вспоминать? Неужели...

Сейчас в своих размышлениях я все же осознаю, что обижена, что цепляюсь. А я-то думала, прошло окончательно. Все же мое предчувствие сегодня не обмануло, слишком многое произошло всего-то за один несчастный день. Ох, мужчины, как же вы отравляете нам жизнь, хотя без вас... без вас никуда.

- Почему? Ты ведь хотел семью, - пожимаю плечами, слова словно раздирают горло. Неприятно свербит внутри.

- Хотел с тобой, Ром, только с тобой, - тише говорит. А меня пробирает. Как же чешутся руки, как же душит злость, вмиг проснувшаяся.

- Хреново хотел, раз гнал меня под венец, зная, что она беременна. Как ты мог, Малик? Как? - вырывается против моей воли, ногти впиваются в ладони, чтобы умерить пыл.

- Я был потерян... ты не сказала "да". Ты отдалялась, твои танцы... Я не понимал, - прячет глаза. Жалкое зрелище, правда.

Внутри все беснуется, хочу его добить, хочу раскромсать. Уничтожить. Чтобы ему было так же больно, так же несладко. Я ведь была, словно живой труп, оболочка без эмоций, комок боли... Столько всего, а виной был он.

- Ты не способен был понять, ты даже не слушал меня. Забери у рыбы воду - она погибнет. Так вот, я рыба, а вода моя - танец, - смотрю в его глаза, давлю своей волей. Теперь я сильнее, я уже не та. Ту он убил...

- Я теперь это понимаю, давно понял и искал тебя. Ты не представляешь, как мне жаль, как сильно я хочу все исправить, - тянешься ко мне, но я не позволяю, убираю руки.

- Поздно, Малик... - вздыхаю обреченно. Моя уверенность рядом с ним тает, ускользает, как песок сквозь пальцы.

- Ты видела, да? Я нашел кольцо, я поехал к тебе, но опоздал.

- Видела. И знаешь, я рада, что увидела все собственными глазами. Что сама поняла и осознала глубину твоего обмана и предательства, - горечь на кончике языка, горечь в каждом слове. Отголоски старой боли. Недоговоренность. Быть может, чтобы навсегда отпустить, надо просто вылить все из себя? Именно ему вылить...

- Боже, Ром, прости, ну правда, прости, - все же берет мои руки. Сжимает и не отпускает. А меня начинает трясти от него, от всего. Запоздалая реакция. Пытаюсь вырваться... Не выходит.

Кладет голову на мои колени, прилаживает к щекам мои ладони. Зачем? Так больнее...

- Малик, перестань... - голос предательски дрогнул.

- Малышка, я так виноват, я не мог жить без тебя, я с ума сходил, я искал тебя... - шепчет в мои ладони. Касается их губами. Нет... не нужно, не буди воспоминания, не вороши прошлое.

- Прекрати! - жестко вырываю руки, сжимаю их, кусаю губу, чтобы не дать волю всему, что изнутри рвется, что проснулось, откликнулось на зов.

- Говори, кричи, бей... что угодно. Только не молчи. Не закрывайся, пожалуйста, Ром... - опять мои руки в капкане его больших и горячих ладоней.

- Я была беременна, Малик... - тихо и глухо говорю, отводя глаза.

Смотрю в лобовое стекло, покрытое тонким слоем мороза. Заинтересованно рассматриваю рисунок на нем. Прогоняю мысли, успокаиваю себя. Мне бы сейчас потанцевать, наплевав на усталость, на то, что ноги болят от каблуков, на то, что голова гудит от музыки. Танцевать... во спасение самой себя. Чтобы не утонуть в прошлом.

Его взгляд потускнел, он словно осел весь в данную минуту, будто батарейки вынули из него. Боковым зрением отмечая изменения, я даже на долю секунды пожалела, что сказала.

- Как? Почему ты мне не сказала? - с надрывом, хрипло. Отдалось ознобом. Неприятно, я не могу делать намеренно больно. Не умею...

- Я не знала сама. Собрав вещи, я улетела обратно на фестиваль. А на тренировке из-за нервов, расстройства, злости... из-за всего... в общем, началось кровотечение сильное, Виталик вызвал "скорую", и только очнувшись после операции, я узнала, что произошло, - спокойно рассказываю, леденея изнутри. Здесь, правда, так холодно? Или же это прошлое морозит меня, цепкими ледяными пальцами снова душит.

- Иди ко мне, - зовет и тянет на себя... нет сил сопротивляться. Мне больно, мне слишком больно... когти старой потери впились в меня, впились в душу. Он ловко расстегивает свою куртку, и прижимает меня к себе, а я, как маленькая девочка, жмусь к горячему телу. Как же хочется плакать... тихо поскуливать, хороня, закапывая снова свою потерю.

- Прости меня, прости, - шепот, не вызывающий не капли возбуждения, он успокаивает немного. - Я все испортил, убил... прости, тысячу раз прости, маленькая.

Утыкаюсь в его плечо, чувствую все тот же запах, что не вытравишь ничем из памяти.

Я думаю, вы понимаете, что первая любовь самая жестокая? Что она оставляет рубец на всю оставшуюся жизнь. Ее никогда до конца не забудешь, не вычеркнешь, не сотрешь... Она как заноза навечно застревает, просто со временем перестает тебя волновать. Совсем...

- Мне так плохо было, я жить не хотела, - тихо шепчу, чувствуя, как слеза скатилась из уголка глаза ему на плечо. Я не помню, чтобы хоть однажды плакала при нем.

- Я все еще люблю тебя, люблю, хоть и понимаю, что мы вместе не будем. Просто не пропадай больше, хорошо? Я хочу стать другом, или хотя бы знакомым... мы ведь не чужие, - прижимает сильнее, и мне так уютно, так хорошо. Родной, он такой родной... А ведь именно самые близкие наносят нам раны, именно они пинают по жизни, как бы горько это ни звучало.

- Не будем... но я согласна просто общаться. И знаешь, как ни парадоксально, я скучала, очень, - моя прямолинейность иногда чрезмерна. И в основном она просыпается не в тех случаях и ситуациях, где требовалось бы.

- И я скучал, Ром, очень скучал. Ты уверена, что это конец? - мое лицо в его руках, глаза в глаза. Все так привычно... когда-то было так правильно. А сейчас?

- Уверена, - выдыхаю в пересохшие губы. В когда-то любимые...

Пусто становится, и обидно даже, что все прошло, испарилось. Он красив, как и раньше, только сейчас меня это не трогает. Лишь легкая симпатия, но ее недостаточно. Нам нужна была точка, такая точка. Когда мы высказали все друг другу, все, что давно пережили и с чем смирились. Не сгоряча, а осознанно.

Мгновение - и наши губы встретились... Это не было противно, не было ужасно или неправильно. Обычно, не вызвало эмоций, лишь всколыхнуло воспоминания.

Нежный безобидный поцелуй. Легкий, приятный. Не более. Думаю, он понял это.

- Прости, - шепчет, глядя в глаза, поправляет, как раньше, прядь моих волос.

- Теперь все хорошо. Нам нужен был этот разговор, - признаю и даже слабо улыбаюсь.

- Верно. Это точка была, да?

- Да, - киваю и слезаю с его колен, поправляю одежду. Понимаю, что за руль садится просто не в силах...

- Я позвоню Виталику. Он завезет меня, - беру телефон, готовясь позвонить.

- Хорошо, оставишь номер? Может, встретимся как-нибудь?

Мы просидели еще полчаса, разговаривая о пустяках. Непринужденно, словно и не было расставания на долгие четыре года. Обменялись номерами, даже посмеялись немного. Но я была высушена, просто выпотрошена в моральном плане. Устала, слишком многое произошло. Все навалилось разом.

- Виталик, можешь приехать? - тихо и сонно прошу друга, когда Малик уходит.

- Все в порядке? Ром, малыш, что-то случилось? - беспокойство, но голос запыхавшийся. Кажется, я помешала им...упс.

- Не в порядке, случилось... Не хочу оставлять машину у клуба, но сама не доеду.

- Я скоро буду. Немножко подожди, ладно? Мы со Стасом приедем.

- Жду, - отключаю мобильный и, обессиленная, засыпаю в машине, пока жду их...

 

Глава 31. Часть первая.

- Эй, - стук в окошко, нехотя расклеиваю глаза, понимая, что полтела затекло от неудобной позы...

- Вы так долго ехали или я так быстро уснула? - спрашиваю, открывая машину.

- Второе, двигайся, - толкает меня мой любимый друг, а его парень садится за руль.

- Привет, Стас, вы извините ребят, но у меня и правда ЧП произошло.

- Рассказывай, - приказ Виталика, а у меня даже нет сил возмущаться. Поудобнее усаживаюсь.

- Я разговаривала с Маликом... - аккуратно начинаю, но даже в полумраке стоянки вижу офигевшее лицо соседа.

- Стоп, Малика? Но как?

- Все очень просто. Я шла с работы к машине, он позвал... - подавив зевок, продолжаю.

- Нашел все-таки, урод, - ругнулся Кексик. Хотя я бы тоже ругнулась на его месте.

- Но поболтали мы почти мило. И знаешь, мне стало легче... - тише говорю, уткнувшись в его плечо.

- Расскажешь? Или ничего нового не услышу? Ты ему хоть по морде заехала хорошенько?

- Расскажу, но подробнее завтра, ибо спать хочу невыносимо. И я никого не била, - бормочу. Глаза-то слипаются... еще и грелка мягкая под боком. М-м-м...

- Как же они меня бесят оба, братцы-кролики, - недовольство из моего друга так и прет. И почему он спать не хочет? Ах, точно, я же их отвлекла...

- Вы это, ну... простите, что прервала, - стараясь не хихикать, выдала.

- А мы успеем закончить, не волнуйся, - оживился Стас, а я-то думала, что он теперь меня в список врагов затолкает. Вечно я им мешаю.

- Как скажешь, красавчик, - хмыкнула, улыбнувшись. - Я сегодня еще и Илью встретила в магазине, он оказывается, руку сломал.

- Голову не сломал? - я что, слышу надежду в голосе?

- Не-а...- протягиваю вредно.

- Какая досада, - разочарованный вздох.

- Ну, ты чего такой злой, а? Его, между прочим, избили, и он поэтому пропал...- заступаюсь за зеленоглазого.

- Мобильный нынче не в моде? Хотя лучше бы навсегда пропал, - закатывает Кексик глаза и накручивает на палец мой локон.

- Не знал бы я, как оно на самом деле, подумал бы, что ты ее ревнуешь, - сказал блондин с водительского сидения.

- Я за нее волнуюсь, ибо тяжело забыть тот ад, через который она прошла. Уж поверь... - голос Виталика стал тише, спокойнее.

- Останетесь у меня? Диван большой, мягкий, функциональный. А вообще, я бы вас к себе в кроватку пригласила, если вы не собираетесь продолжать, - подвигала бровками для убедительности.

- Ром...

- Ну что Ром, взрослые же люди? А мне хочется тепла, человеческого такого, в виде тел рядом.

- Останемся, - ответил Стас за них обоих, и я все-таки расцелую его. Везет же Кексику. Мало того, что красавца отхватил, так еще и умного. Эх...

Вскоре мы были уже у меня. Феликс пришел в дикий восторг от Стаса, бесновался, не давая тому прохода. Виталик умилялся и глаз с того не сводил, ну а я... тихо себе завидовала. Правда, недолго, ибо спать ну уж очень хотелось. Развалились мы на кровати все вместе. Я посерединке! Это круто... тепло, мягко, м-м-м. Были бы подруги, я бы долго хвасталась.

Пробуждение было кошмарным. Во-первых, потому что рано, во-вторых, меня распихивал Виталик.

- Сгинь, - ворчу, отворачиваясь, утыкаюсь в другую мягкую грелку. Слышу тихое хихиканье, и меня начинают тормошить с другой стороны.

- Ром, какао я уже сделал. Вставай!

- Неа... Я сегодня рыбка. У меня нет ни ручек, ни ножек и я никуда не пойду! - бубню, жмусь к спасителю, который оказался предателем. - Стас, и ты такой же... ты мне больше не друг!- верещу спросонья всякую хрень, сама знаю. Но спать тааааак хочется, просто капец.

- Слышь, рыбка ты наша, а ну окунулась в душ и вперед, - Виталик бессовестно стянул одеяло... тепленькое, любимое, блин.

- Куда вперед-то? - сажусь недовольно на кровать и стучу зубами от холода.

- Забыла? - прищуривается.

- О чем? - осторожно спрашиваю, невинно хлопая глазками.

- О том, что сегодня у Дерека день рождения! Ну, ты даешь, Ром, неделю назад все обсуждали.

- Ой, ну не злись только, ладно? У меня напряженка была везде, мозги сбой дали, сразу психовать надо? - пихаю надувшегося, что морской еж, Виталика и плетусь в душ.

- Надеюсь, ты не забыла отпроситься у Оксаны?

Забыла... я юркаю в спасительный душ, закрываюсь и очень надеюсь, что когда выйду, не буду убита особо извращенными способами. Контрастный душ делает свое дело, я теперь чувствую себя бодрой, по крайней мере. Выйдя, застаю милую картину: Виталик на Стасе сидит, детина, блин, 75 кг, и сюсюкает. Воспользовавшись моментом, крадусь в комнату, там одеваюсь, сушу волосы и иду варить какао, ибо мое издало последний вздох.

- Дерек тебя отпросит, тренировка раньше, немедленно вталкивай в себя завтрак, и шуруем за подарком. Скоро, кстати, Саша придет, - как бы между прочим, перечисляет мой друг. Я молча мотаю на ус и думаю о плане мести для него. Командир тут нашелся.

Допив, иду в комнату, включаю ноутбук. Аська молчит, телефон молчит. Незнакомец пропал. Странно... Набираю номер. А что терять то?

- Привет, Ром, - немного сонный с хрипотцой голос... Ильи. И почему я не удивлена?

- Привет, засранец, так и знала, что это ты, - вздыхаю, однако улыбка расцветает на лице.

- Какая догадливая девочка, м-м-м... - промурлыкал зеленоглазый. А я же, представив, как бы он это сделал в реале, покрылась мурашками.

- Я тебя разбудила? - покусываю губу, как неловко-то, сама ведь позвонила, даже не повыпендриваться.

- Есть такое. Ты работаешь сегодня?

- Нет.

- Встретимся?

- Я не могу, день рождения у друга и, в общем, буду занята ближайшие двое суток, - я что, оправдываюсь? Хотя где-то глубоко внутри мне безумно жаль, что я снова не увижу его. Скучаю? Да... Он как недоступная дорогая игрушка для ребенка.

- Удачно отдохнуть, - кажется, искренне пожелал. А я же поежилась от соколиного взора штормовых глаз, что вперились в меня. Виталик стоял, молча сложив руки на груди. И если вы думаете, что он уйдет, то ошибаетесь. Скорее я сдамся и положу трубку.

- Спасибо. Ладно, созвонимся, - выдавливаю, ибо от такого взгляда ком в горле и язык к небу прилипает.

- Пока, Ром, - ласкающий приятный голос; позволяю себе прикрыть глаза, насладится им.

- Наболталась? - приподнимает недовольно бровь Кексик.

- Ага, ты чего так бесишься? - не понимаю я. Правда, нихрена не понимаю.

- Чем тебе Саша не угодил?

- В смысле "не угодил"?

- В прямом. Он отличный парень, красивый, умный. А ты, как всегда, с уродами воркуешь. Моральными уродами, я имею в виду, - поправляет себя сам, не давая мне и рта открыть. А я злюсь... Нет, он прав, по сути. Саша красив, он по-настоящему хорош. И между нами давно проскочила искра, я не скрываю, но... Илья. Они две противоположности, красивые противоположности. И я не могу выбрать, просто не могу... Это сложно.

- Ну, и чего молчишь? Хоть бы раз послушала меня, хоть бы раз.

- Не причитай, а? Итак тошно, еще и ты вопишь, - обиженно отвечаю.

- Ладно, забыли. Готова? Тогда идем.

Поход по магазинам был воистину изматывающим. Стас сдержанно комментировал, я открыто бесилась, а Виталик спокойно себе и совсем не спеша рассматривал какие-то побрякушки. Сорока-ворона, блин. В итоге, прикупив обалденный mp3-шник, который выбрал Стас, мы свалили из злосчастного супермаркета. Попрощавшись с блондином, каждый по-своему, пошли на тренировку.

 

Глава 31. Часть вторая.

Пришли мы раньше всех, ну... почти всех. На месте был Саша, который, кстати, должен был зайти ко мне и вместе с нами шляться по магазинам.

- Ну, оправдывайся, - ухмыльнулся Виталик и пожал брюнету руку.

- А толку? - засмеялся тот. - Привет, Ром, - теплая улыбка для меня... Красиво, приятно.

- Привет, Саш, - отвечаю ему тем же.

Искристая голубизна его глаз словно становится мягче при взгляде на меня. У него честно просто невероятные глаза. Я не видела таких ни у кого. Они пронзительные, чистые, насыщенные, в чем-то кажутся холодными. Описать словами их невозможно, но восторгаться я не перестану.

Пока я предалась рассуждением на данную тему, Виталик ретировался. Мне кажется, или он меня к Саше подталкивает? Почти в открытую... Сваха мне нашлась.

- Выглядишь немного уставшей, - глубокий гортанный голос на ухо и теплые руки, что обнимают со спины.

Вот зачем он так? Я и отодвинуться не могу, ибо мне приятно, и прижаться не в силах, потому что образ Ильи всплывает навязчиво.

Я не понимала никогда девушек, которые могут вести двойную игру. Смеялась, когда слышала об их разговорах, мол, так тяжело выбрать... А теперь сама столкнулась с подобной проблемой.

- Я плохо спала, а точнее, хорошо, но мало, - призналась и погладила его по руке, что обнимала меня за талию.

- Все в порядке? - поворачивает меня, а я не готова встретиться с его проницательным взглядом.

- В порядке, - киваю и слабо улыбаюсь, мне неловко. Я смущаюсь? Он так близко, горячий, вкусно пахнущий. Мятное дыхание... нежные, сильные руки.

- Это хорошо, - тихий шепот и его губы, твердые, гладкие... теплые, касаются моих. Я не хочу отталкивать, не могу прекратить это. Не способна... за что себя тихо ненавижу. Пальцы уже запутались в жестких локонах, губы приоткрылись навстречу его ласке.

- Привет, ребята, - кашлянул только что пришедший. А следом тихое женское хихиканье.

- Привет, Дерек, ты тааак вовремя, - протянул Саша, но улыбнулся.

Я повернулась и махнула рукой, промолчав, Карина хитро посматривала, а ее парень откровенно веселился. Только что-то мне не по себе...

Все словно давно привыкли к тому, что у нас с Сашей творится. Я и не думала, что это так заметно. Мягко высвободившись, пошла переодеваться. Что делала очень долго, настолько, что все уже успели прийти.

- Итак, песню мы, наконец, выбрали, пары составлены, танец более-менее выучили. Теперь отрабатываем, - похлопал Виталик в ладоши и кинул в меня пультом, какой добрый...

- По поводу костюмов, - начала я, привлекая к себе внимание. - Я думаю, каждый сам себе его сделает, единственное - нужно выбрать вместе ткань.

- Вот когда выйдем из запоя, выберем, - засмеялся именинник.

- О да. Выберем, - улыбнулась я в ответ, вставая на позицию.

Разминка молчаливо заканчивается. Это стало традицией, ибо возмущаться было бесполезно, а признать слабость всем гордость не позволяла. Встали по парам и приготовились. Три, два, один...

Начинается мелодия.

Вихрь эмоций, ощущений.

Учащенный пульс и сбившееся дыхание.

Горячее тело за моей спиной, крепкие руки...

Этот танец - как акт любви, где ласка и дикость, где страсть и любовь.

Смена партнера под бит, запах корицы ударяет в нос. Дерек... Переворачиваюсь в его руках. Играю, дразню, извиваюсь змеей. Хищно, властно, соблазнительно. Прищур золотых глаз, плавная, почти кошачья поступь, он так грациозен в танце. О боги... Наклон вперед, поворот, рывок. Я прижата к нему, мы почти сталкиваемся носами. Напряжение... зашкаливает. Музыка ревет. Хитро улыбаюсь и ускользаю.

Ваниль, табак... мята. Леша... Усмешка мне на ухо и резкий поворот корпуса, выгибаюсь и прижимаюсь сильнее, кручусь, ныряя под его руку. Позволяю словить себя, зажать... перевернуть. Падаю, поворачиваюсь на спину, рывок - и я на сильных мужских руках.

- Не скалься, папаша, - подеваю его в шутку и ускользаю.

Теперь я с Виталиком. Ощущение, словно я дома. Там, где и должна быть. Все так легко, непринужденно и правильно. Плавно, неспешно, нежно.

Мы выходим на передний план. Дальше пары танцуют одно, мы же совершенно другое. Минута для нас с Кексиком. Темп набираем бешеный, молниеносный. Я едва поспеваю уследить за нами обоими. Безумно...

Я в его руках - я его жертва, я кукла, я рабыня. Пытаюсь вырваться, но он не дает, перехватывает, возвращает, доказывает свое доминирование. Толчок, я отлетаю от него, сзади меня ловит Саша.

Танец перетекает в совершенно противоположное русло. Теперь я воплощение страсти и желания, я пламя, я энергия, я целая вселенная, его вселенная. Мы кружим друг возле друга, глаза в глаза, не теряя контакта. Жар тел, сердце бьется в едином ритме. Это полный восторг...

Спокойный тембр заполняет, мы замедляемся, меняемся вслед за мелодией, перетекая друг в друга. Эротизм движений возбуждает, пробуждает. Каждой клеточкой ощущаю его, он не просто партнер, он желанный мужчина.

И я запуталась теперь окончательно. Ведь когда мы танцуем, весь мир сужается до "я и он", появляемся "мы". И в этом "мы" нет и крошечного места для зеленоглазого искусителя.

Его руки, мои руки, его дыхание, мое дыхание. Последние элементы, обхожу его в движении, танцую вокруг. Вьюсь юлой... Он резко притягивает, впечатывая меня в свою грудь, сжимает мою талию сильными руками.

Этот танец выпил нас обоих, он высосал кучу эмоций, всполошил. И вот я прижата к нему так сильно, мелодия затихает, сердце выпрыгивает из груди, а в ушах шумит, словно мы не двигались по паркету, а занимались сексом. Причем его возбуждение я чувствую. Вижу...

- Браво! В самом деле, это было сильно, очень сильно, - хвалит нас Виталик, да и ребята улыбаются, а в глазах восторг.

- Мы старались, правда? - толкаю в бок брюнета рядом со мной. Но, кажется, все его внимание поглощаю я своей персоной.

- Правда-правда, - поддакивает, словно выныривая из омута. Танец, в самом деле, опьянил, выбил из состояния равновесия. И если бы не ребята в зале, мы бы давно сорвали друг с друга все...

Тренировка закончена. Все рванули по домам, ибо через два часа собираемся и едем отмечать день рождения Дерека. Я, по правде говоря, даже не знаю, сколько ему.

- Ты со Стасом поедешь? - спрашиваю Виталика, заводя машину.

- Да, а что? Я надеюсь, ты не собираешься своего блондина туда тянуть? Не вздумай, Ром...

Я так-то и не думала об этом... Видеть Сашу и Илью одновременно слишком большая перегрузка моему либидо. И отвечать ему я не собиралась, глупость он спорол, абсолютную причем.

 

Глава 32

- Ну что, готовы к полному безумию? - подвигал именинник бровями под наш общий хохот. Наша шумная компания обосновалась в просторном випе. Клуб был мне не знаком, в отличие от остальных. Но здесь было весьма неплохо. Он был весь золотисто-карамельный, как и глаза Дерека...

Тона от светлого бежевого до цвета молочного шоколада придавали определенный уют. Мебель была округлой, мягкой... Обслуживание не хуже.

Виталик сразу же со Стасом пересел на свободный диванчик, и им, похоже, на нас всех было глубоко и надолго. Хотя, возможно, я просто придираюсь.

И если в начале вечера все было на дружелюбной ноте, все трезвые и улыбчивые, то позже шампанское лилось рекой вместе с кучей коктейлей. Все были слегка выпившими и началось безумие. Танцевали до упада, кричали так, что стены рисковали потрескаться, а окна и вовсе лопнуть...

Кексик обо мне вспомнил, вы не поверите. Вытащил меня на танцпол и, не будь Стаса рядом, все бы явно подумали, что мы уж точно не друзья.

- Эй, Кукурузка моя, давай-давай, - улюлюкал гаденыш, двигаясь под музыку. И когда он в таком состоянии, это у него получается чуть резковато, но от этого не менее красиво. Стас, кстати, тоже был весьма неплох, с учетом того, что он танцами не занимается. Саша танцевал то с Вестой, то с Ириской и, казалось, вовсе забыл обо мне. Это что, обида? Но меня его поведение задело...

- Виталик, сладкий мой, я больше не могу, дай мне передохнуть, - пытаюсь утянуть его с танцпола.

- Далеко не уходи только, - отпускает тот.

- Как скажешь, папочка, - ехидно отвечаю и ретируюсь.

Кручу телефон в руке. Позвонить? Или не нужно, пусть сам звонит... Не знаю. Ломаюсь минут десять, и все же набираю заветный номер.

- Привет, - после первого гудка ответ, он словно ждал.

- Хэй, - с улыбкой говорю. Прислоняюсь к стенке у випа. - Я тебя разбудила?

- Нет, я смотрю какой-то отвратительный фильм.

- Если он так отвратен, зачем ты его смотришь?

- Скучно мне, - мурлычет засранец на ушко. А у меня улыбка до ушей, стою, прикрыв глаза и наслаждаюсь, словно лаской.

- Как твоя рука?

- Скоро сниму этот чертов гипс, чувствую, что сам... Ибо он меня задолбал во всех смыслах.

- Эй, самому нельзя, - возмутилась сразу же.

- Почему это? - насмешливый вопрос.

- Илья, пообещай мне, что ты поедешь в больницу и там его снимут, - с нажимом говорю. А сама и не надеюсь, что он послушает.

- Ладно, мам, как скажешь, - смеется, а мне приятно. Неужели послушал? Или это просто шутка? С ним всегда так... непонятно все.

- Хороший мальчик, - с улыбкой говорю, чувствуя, что меня обняли... Дежа-вю. У Саши привычка подходить внезапно.

- Нет, малышка, я очень плохой мальчик, - пошло произносит, от чего мурашки по коже. Или от двусмысленности ситуации?

- Ладно, я пойду, а то ребята ждут, потом созвонимся, - заканчиваю разговор и отключаюсь.

- Не мог найти тебя, - шепчет Саша, прижимая ближе. - С кем разговаривала?

- Со знакомым, - туманно отвечаю.

- Парень твой? - неожиданный вопрос, но я задумалась. А кто мне Илья?

- Нет... да... не знаю. Это сложно, Саш, - вздыхаю. Я думала, он уйдет, отпустит. А он как стоял, так и стоит.

- Кажется, я понимаю твою проблему, - это что, усмешка? Издевка?

- У меня нет проблем...

Он разворачивает меня к себе лицом. В полумраке я плохо вижу его глаза, да и лицо постоянно мелькает, не сосредоточишься...

- Ром, я не буду тебя заставлять. Требовать чего-то или подталкивать. Я подожду, а ты пока реши, без кого не сможешь быть, а не с кем хорошо. Понимаешь?

- Улавливаю смысл... - прошептала.

А ведь и правда. Без кого из них двоих я совсем не смогу? Ведь с обоими хорошо... И все, казалось бы, совершенно просто, реши, кто из них ближе, с кем комфортнее. Но соль в том, что они оба по-своему прекрасны, оба.

- Ты спала с ним? - внимательный взгляд, он прожигает меня до самых внутренностей.

- Нет... - и зачем я отвечаю?

- А хочешь?

- Саш, мне неудобно об этом говорить, правда...

- Почему? Нет ничего зазорного в желании, порой оно совершенно не связано с любовью, - нежно проводит пальцем по моим губам. Такая мимолетная ласка, но безумно приятная. Второй рукой поглаживает меня по узкой полоске открытой кожи на пояснице... Джинсы сидят низко, давая ему раздолье, а майка не слишком длинная.

- Знаю, но я чувствую себя ужасно, - завороженно слежу за ним, за малейшей переменой в невероятных глазах. Из-за освещения они кажутся темнее, отчего еще более загадочны.

- А зря. Я не уверен, что смогу делить тебя с кем-то, но я бы попытался. Если это поможет тебе.

- А я не уверена, что смогу быть с двумя, это неправильно... - мой голос все тише. А его взгляд все нежнее. С ним так... спокойно, уютно.

- Мужикам разрешено в некоторых странах иметь несколько жен, чем женщины хуже? - усмехается. Но как бы ни пытался он скрыть грусть, я заметила ее. Отчего самой стало неприятно...

Просто молчу, стоя в его объятиях. Мыслей нет, совсем... Это странно? Думаю да, в моей-то ситуации. Я все еще надеюсь, что все решится само.

Долго стоять вот так нам не дали, прилетел Кексик и, хохоча, потащил нас на танцпол. Мы танцевали все вместе, громко кричали и махали руками. Парни успели побатлиться с какими-то не местными ребятами. Мы же с Кариной танцевали рядом с гоущицами, правда, не на подъеме, а ниже. Ко мне даже подошла пара человек, сказали, что узнали во мне Лиану... Это чуть смутило, но было приятно.

Домой приехали мы поздно, было около семи утра. Завалились все к Дереку с Кариной, развалились на пушистом ковре, и вот в такой куче уснули без задних ног.

 

Глава 33

Завтра Новый год. И в этом году эта дата меня пугает.

Виталик все уши прожужжал о том, как шикарно мы его отметим на даче. Илья мягко намекает на то, что было бы неплохо встретить его вместе. В придачу к данному пикантному клубку подключилась мать, которая зовет к себе погостить. Так как с работы меня никто не отпускал, поехать в Египет я не смогу. А вот в остальном я не знаю ничего. Оксана еще просит поработать ночью. "Хотя бы после колоколов", как она говорит. И в данный момент это меня прельщает больше всего, ибо обидеть никого не хочу...

Сразу после Нового года ко мне на пару дней переедет Саша, ремонт, блин... Мне и так сложно разорваться между ними двумя, а тут еще и постоянный соблазн под боком. Какая-то часть моей бренной душеньки счастлива такому раскладу. Но здравый смысл вопит...

Вчера мне звонил Малик. Поболтали мы очень мило, я даже поверила, что мы и впрямь друзьями можем стать. По крайней мере, я бы этого хотела. Просто, некоторых людей лучше не терять по жизни. Близких ведь крайне мало... Я бы сказала, что у меня их почти нет. А Малик, что бы ни произошло между нами, сколько бы дров мы оба не наломали, он близок мне, он знает мои самые сокровенные мечты, знает меня. И пусть я изменилась, и теперь менее наивная, а может, в чем-то мечтательная, он единственный после матери и Виталика, кого я подпускала настолько близко.

Грешным делом я подумываю, как бы собрать всех в одном месте, чтобы никому обидно не было. Правда, это будет на грани фантастики...

Проснулась я сегодня в отличном настроении. Правда, замерзла... Феликс, каким бы теплым не был, не согревает. Маловат... Эх.

Сижу, пью свое какао, глядя на заснеженную улицу. Красиво, все словно впало в дрему. Одинокие машины стоят под толстым слоем снега, как в шубах. Дети носятся с алыми от мороза щеками друг за другом с радостными воплями и писками. Все чем-то заняты... Все готовятся к Новому году, а я его не чувствую совсем.

Праздник праздником, а тренировку никто не отменял. Собираюсь по-быстрому и выхожу. Открываю себе дверь подъездную и с первого же шага лечу попой на асфальт. Детки, блин... решили ледок закатать у самого входа. Слышу заразительный хохот, явно не детский. Обиженно поднимаю глаза, а там стоит не кто иной, как Илья, сложил руки на груди и смеется, глядя на меня.

- Еще скажи, что это ты подстроил такое западло. - возмущаюсь, вставая, а тому хоть бы хны, заливается... истеричка.

- Не я, но тому, кто это сделал, я бы пожал руку, - улыбается довольный. Осматриваю его и вижу, что гипса-то нет... Значит, таки сам снял раньше времени, невыносимый...

- Где гипс, засранец, ты же обещал, - иду к нему и смотрю, сузив глаза, в его наглое личико.

- Нету, - ухмылка шире. Я и разозлиться на него хочу, и не получается.

- Сам снял? - вздохнув, спрашиваю.

- Мне помогли, - туманно отвечает.

- И как тебе верить? - приподнимаю бровь. Подойдя к своей машине, начинаю сгребать снег с лобового стекла. Варежки я, естественно, забыла дома...

- Молча, Ром, молча, - смеется. - Ты ж себе руки отморозишь, глупая, - качает головой и, сняв кожаную перчатку, берет в свою горячую руку мою, уже ледяную. А второй рукой сметает остатки снега.

Его рука мягкая, но сильная. Касание жутко приятное, да и легкий румянец от мороза, что разлился по его щекам, такой милый. Разве можно быть таким красивым? Вот вы мне скажите. Стою, улыбаюсь как дура, смотрю во все глаза на него.

- Так ты решила, где будешь отмечать? - кажется, он заметил, что я залипла, ну в плане зависла. Решил вывести из ступора.

- Да, я работать буду ночью, - отвечаю сразу. В самом деле, я еще не решила. Но самое верное решение то, что приходит необдуманно и спонтанно, так говорят, по крайней мере.

- Я приду, - подмигивает.

- А ты где собирался отмечать?

- Теоретически я не собирался отмечать вообще, не люблю праздники.

- Почему? - искренне удивляюсь. Кто ж праздники-то не любит? Все любят...

- Не знаю, - пожимает плечами. - Обнимашки? - поиграл бровями и притянул меня ближе.

Куртки мешают, чертовски сильно. Но его близость пьянит, даже когда на нас толстый слой одежды.

- Мне ехать надо, - тише, чем хотела, говорю. - Я тебе еще кое-что рассказать хотела...

- Так говори, - становится немного серьезнее, сосредоточеннее.

- В общем, я Малика видела, - начинаю издалека, так сказать. Они ведь братья...

Не думала, что это вызовет у него такую реакцию. Он буквально как статуя застыл и смотрел напряженно в мои глаза. Яркая зелень, казалось, слегка потемнела.

- Илья...

- Продолжай, - серьезно говорит.

- Мы поговорили, очень продуктивно, я бы сказала.

- Как он нашел тебя? Я тщательно скрывал эту информацию от него, - его сосредоточенный вид немного пугал. Я привыкла к его ироничному поведению, всегда усмешка полу-издевательская, а тут серьезен, как на экзамене.

- Я не знаю, - пожала плечами. - Я шла со смены к машине. Парковка у нас крытая, о чем ты, естественно, и так знаешь. Так вот, он там меня ждал.

- И что теперь? - мне кажется, или у него кулаки сжались? Не понимаю я его реакции. Они вроде с Маликом хорошо общались всегда. Или это показуха у них была при мне?

- В смысле? - не совсем понимаю, о чем он.

- Ну, ты и он... Что ты рассказала ему, Ром?

- Все рассказала, но о себе и прошлом, - спокойно отвечаю, неуютно стало... Да и на тренировку пора.

- Обо мне ни слова? - мне показалось, или горечь слышится в его голосе? Он что, РЕВНУЕТ меня к Малику? Дурдом.

- Илья, мы с ним друзья. Или, по крайней мере, попытаемся ими стать. Слишком много всего мы пережили, чтобы стать навсегда чужими.

Он выдохнул, потер переносицу пальцами, зажмурился. А когда открыл глаза, словно вернулся. Теперь глаза потеплели, напряжение спало. Или он хороший актер, или и вправду отходчив, но очень эмоционален.

- Ладно. Прости... дело в любом случае твое, - улыбка теплая... Так и хотелось сказать "привет снова".

- Ты прав, - чмокнула его в замерзший нос.

Сама правда удивилась своему поступку. И мило улыбнулась, как маленькая девочка. Боже, мне 23 года, а я порой веду себя, как подросток.

- М-м-м, с поцелуйчиками уже сама лезешь? - смеется и пытается вернуть мне его, но я уворачиваюсь.

- Это был первый и последний раз, - хихикаю. Настроение отличное, да и уходить не хочется, а надо.

- Посмотрим, - ухмыляется эта зараза.

- Все, мне правда пора, иначе Виталик меня порвет, как обезьяна газету.

- Попрощайся с Плюшевым и можешь быть свободна.

Я не сразу поняла, о чем он. А после вспомнила его ник в аське.

- И как же мне это сделать? - хитро прищуриваюсь. Я бы уже облизала губы, да на них блеск.

- На твое усмотрение, - ну кот, а, ну вылитый...

Тянусь к его губам, погладив теплым руками по обмерзшей коже лица. Ручки-то я согрела под его курткой, коварная, знаю. Поцелуй такой нежный, в нем чувствуется, что это не просто тяга с его стороны. Он не пытается забрать первенство, не углубляет. Он отвечает мне, но как... Невесомо, ласково, словно впервые. Это миг из тех, что вряд ли забудешь, даже спустя года.

Пушистые мелкие снежинки медленно опускаются на землю, прохожие с толикой зависти смотрят на нас, солнце немного выглядывает из-за облака. И его губы... такие мягкие, но холодные, табак и лайм на кончике языка. Теплое дыхание. Я бы стояла так вечно, но...

- Я же говорил, что ты сама с поцелуйчиками полезешь, - насмешливые глаза. Но в их глубине нежность, она затапливает. Подхватывает и уносит. В такие моменты я готова сделать выбор, в его руках... чувствуя вкус его поцелуя.

- Ну, ты гааад, - смеюсь и в шутку отталкиваю его. Открываю дверцу машины.

- Я позвоню тебе, езжай аккуратно, пожалуйста, - улыбается и уходит.

И я не знаю, что больше понравилось мне, его тон или слова? Забота, что была в них? Это так... слов нет, чтобы описать глубину чувств, что он затронул, сказав пару абсолютно простых слов. Это больше признания в любви. Больше громких фраз... Это просто: езжай аккуратно, пожалуйста. И оно заполнило и стучит в висках. Кажется, крыша все же съехала от меня, махнув на прощание.

Приезжаю на тренировку. Ребята все на месте... Упс.

- Ну и где тебя носит? - вместо "привет" слышу от Виталика. И знаю, что если скажу где, будет бум с его стороны. Как надоело разрываться, кто бы знал.

- Я же здесь, чего вопишь, гарпия? - насмешливо спрашиваю и ретируюсь в раздевалку.

Тренировка все в том же духе, что и последние несколько. Мы напряженно репетируем элементы танца, переругиваемся, спорим, смеемся над казусами. И все бы ничего, если бы не пронзительные голубые глаза, что изучают и проникают в мое сознание.

Он молчит. Кроме приветствия, я не услышала ни слова. Он не пытается обнять или что-то сделать, лишь партнерство, лишь взгляды. Это слегка озадачивает. Внутри все бунтует, как так? Я привыкла к его эмоциям и даже, возможно, ждала его поцелуя, крепких, обнимающих со спины рук. А получила лишь танец, и то сегодня мы с Виталиком почти постоянно отрабатывали нашу часть.

А я скучала. Вот как можно находиться рядом с человеком и скучать по нему одновременно? Легко... этим и занимаюсь битых два часа.

- Саш, - зову сама его, когда он разговаривает с Вестой... Ревную? Нет, да, не знаю...

- Привет, - улыбается, подойдя, словно он и ждал от меня хоть маленького шажочка. Хитрый.

- Привет, ты обиделся? - спрашиваю в лоб. Лучше прямо, чем окольными путями.

- Откуда такие выводы? - его удивление неподдельное, значит, мне показалось?

- Ну, ты... не знаю, молчишь и не такой, как всегда, - чувствую себя школьницей, блин, влюбленной и глупой. Кошмар.

- Я не хочу давить, красавица, просто слегка отошел с линии огня, скажем так, - и вот я, наконец, в его руках. Смотрю в невероятные глаза, а на душе как отлегло. Мое легкое помешательство на эмоциях в этой искристой голубизне меня пугает. Сбежать, что ли, от них к маме? На недельку-другую... Ан нет, фестиваль. Он событие первостепенной важности для меня. Мужики мужиками, а танцы - это мое все.

- Ясно, просто не люблю резкие перемены, - вздохнула, уткнувшись в его плечо. Устала я, честно, сильно устала. И не физически...

- Извини, - теплые губы у виска. Мягкий, почти детский поцелуй. Приятно...

- Да нет, все хорошо.

- Решила, где отмечаешь? - они, что, все сговорились? Я этот вопрос в список нелюбимых добавлю скоро.

- Да, буду работать, - отвечаю сразу. Я и вправду решила, что это лучший вариант.

- Как встретишь Новый год - так и проведешь. Слышала? - улыбка искренняя озарила его лицо.

- Слышала, но я не могу рассыпаться на три части, чтобы угодить вам всем...

- Хочешь, я приду в клуб? - Хочу... но туда придет Илья... Ох, тяжело. И что ответить? Нет? Он подумает, что я не хочу его видеть. Да? Он решит, что я даю ему надежду, а я ее и так даю. С ума сойти.

- Я не знаю, Саш, не знаю.

- Он будет там, да?

- Да... - лучше правдивый ответ в лоб, иногда лучше.

- И ты боишься, что мы столкнемся? Или ты уже все решила? - внимательные глаза. В них нет той суровости и наглости, что у Ильи, но в них холод. Он так и веет, и я не знаю, злится он или ревнует. А может, ему банально неприятно.

- Не решила, не боюсь, я просто в тупике, Саш и ты говорил, что не давишь.

- Помню... - грусть окутала его голос, как морозный воздух. Я едва сдержалась, чтобы не поежиться.

- Ром, зайдешь со мной в супермаркет? - спас меня от провала под землю Виталик, как чуял, что надо увести меня.

- Ага, - кивнула Кексику, мягко высвободившись из объятий брюнета, пошла переодеваться.

- А теперь рассказывай, - наехал тот на меня, зайдя в раздевалку.

- Не о чем, Виталь, не о чем... я запуталась, и не могу выбрать из двух зол.

- Мое мнение ты знаешь, но если на миг забыть, кто второй кандидат, я бы посоветовал тебе либо попробовать обоих, а после решить, либо послать обоих не пробуя, так проще... найдешь третьего - и успокоишься.

- Какой ты добрый у меня, - смеюсь, пихнув. Люблю его, не знаю, что бы делала, не будь такой заразы под боком всегда.

- И да, я притащу в клуб всех ребят, так что не придется тебе разрываться, - продолжил он и цыкнул, когда я хотела возмутиться. - Все равно они узнают, где ты работаешь, Малик тебя нашел - бояться больше нечего, Ром, живи и наслаждайся.

Я промолчала. Однако задумалась... Все в самом деле, по большей части, разрешилось. С Маликом мы теперь в нормальных отношениях, я отпустила прошлое и смотрю в будущее с толикой надежды. Правда, с кем я там буду, пока сложный вопрос...

Мы вышли из здания и поехали в маркет. Оказывается, это безобразие сероглазое еще не выбрало подарок Стасу. Я долго хохотала, как безумная, когда он показал, что хотел сразу подарить. И нет, я не скажу, что это было... Дурачась, мы все же решили, что идеальным подарком будет для Стаса поездка в Египет к моей маме. Правда, после фестиваля. А вот кого я с собой возьму, предстоит подумать.

Распрощавшись с другом, я поехала домой, а после работа. Любимая работа, причем. Что может быть лучше? Акулы уже утихомирились слегка. Оксана оказалась классной теткой, теперь мне даже нравились ее прямолинейность и толика грубости в поведении. Завтра я буду танцевать два новых танца. Один бешеный и заводной, чтобы растормошить весь зал. А второй скорее стриптиз, правда, по поводу одежды я уперлась рогом и сказала, что не сниму, даже если мне вдвойне, а то и втройне заплатят. Пока я разговаривала с Оксаной перед своим выходом, зазвонил телефон.

- Как дела у синеглазой? - бархатный голос. Улыбаюсь против воли и выскальзываю в коридор под внимательным взглядом начальницы.

- Все хорошо, а как у зеленоглазого? - копирую его же тон.

- Плохо, - вздох на том конце провода. Прикусываю губу, чтобы не рассмеяться.

- Что-то случилось? - беспокойно спрашиваю. В самом же деле, прекрасно понимаю, к чему он ведет, но это игра нравится мне.

- О, да, - жалобный голос.

- Что-то болит? - еле сдерживаю смех. Он безумен, он... невероятен.

- Душа, Ром, душа болит, - почти пропел, а я, все же не выдержав, засмеялась.

- Чем я могу тебе помочь?

- Приезжай ко мне после работы, обещаю быть послушным и держать руки и ноги при себе, - вызывает у меня новый приступ смеха. Но что терять-то?

- Ну, раз душа болит, то приеду, причем скоро приеду, ибо сегодня я только один выход делаю.

- Ты голодная? Может заказать чего? М?

Вопрос настолько интимный, что ли... Я задерживаю дыхание перед тем, как ответить. Все вроде просто, но меня цепляют именно такие моменты.

- Закажи на свое усмотрение, - отвечаю, чуть нервничая. Такое ощущение, что я что-то тороплю...

- Жду тебя, мой доктор, - промурлыкал искуситель, заставив прикрыть глаза на мгновение. Как же он действует-то на меня...

Отключаю телефон и спустя час... я уже у него на пороге.

*Бонус*

POV Илья

Звонок...

Я знаю, что это она, от чего сердце пропускает удар. Открываю дверь и пропускаю ее. Помогаю раздеться, а после порывисто обнимаю. Такая холодная в моих руках, на волосах пара снежинок, а глазки блестят. Знает ли она, насколько красива? Как завораживают ее глаза? А красивые блестящие губы притягивают? Сколько мне нужно сил, чтобы не начать сдергивать с нее одежду, но я боюсь спугнуть, она не такая, как все. Всегда была другой...

Она смотрит и словно чего-то ждет. В ее глазах я вижу симпатию... каплю нежности. Но не уверен, что глубина ее чувств ко мне такая же, как моя. Вряд ли она кого-то полюбит так сильно, как когда-то Малика... И именно это всегда будет преследовать меня.

Улыбаюсь и игриво целую кончик холодного носика.

- Эй, нельзя меня слюнявить, - смеется в ответ, грея этим меня изнутри.

- И не пытался, - ухмыляюсь.

- Ну-ну, - бурчит в шутку. Вот как, значит? Ну ладно... лизнул ее нос в отместку.

- Перестань, - вытирается ладонью. Такая нежная, маленькая в моих руках.

- Все, не возмущайся, марш руки мыть, - менторским тоном говорю и подталкиваю ее к ванной.

Ее прищуренные глаза говорят о том, что она явно отыграется на мне за это, но молча идет.

Я в это время раскладываю все, что сделал, кстати, сам. Суши я люблю... Очень люблю, как и рыбу вообще. Сажусь на диванчик и, включив телик, жду ее.

- Заказывал? - приподнимает бровь моя гостья.

- Ага, - протягиваю с улыбкой.

- Врееешь, - смеется она и принюхивается.

- Правда, что ли? - копирую ее манеру.

- Ну да, они слишком свежие для заказанных. Значит, ты у нас готовить еще умеешь?

- Местами, - уклоняюсь от ответа и закидываю рол в рот.

- Темнишь постоянно, - вздыхает и пробует. Судя по довольному выражению лица, ей нравится. Приятно.

- Не наговаривай на меня, у меня душа, между прочим, болит, - хитро говорю жалобным голоском. Наблюдаю за ней... И ощущаю себя как подросток, ей-богу.

- Я тебя вылечу, не переживай, - злорадно улыбается? Вылечит она, знать бы как...

Доели, в общем, мы достаточно быстро. Я убрал все, на правах хозяина. Время уже не раннее, можно спокойно развалиться на диване и что-нибудь посмотреть... или не на диване и не посмотреть. Мысли... мечты. Реальность же была со мной жестока.

- В душ не хочешь? - лукаво спрашиваю.

- Нет, - в тон мне ответ. Помнит она, чем тот едва не закончился.

- Ладно, лечи тогда давай, - нагло выдаю.

- Говорят, душевную боль нужно вытеснять физической, - задумчиво говорит. А глаза озорные до невозможности.

- Мне уже бояться вас, доктор? - широко раскрываю глаза, сделав испуганный вид. А засмеяться-то как охота...

- О да... - хищная улыбка и...

 

Глава 34

Кажется, я совершила ошибку... или сейчас совершу. Хочу тепла, хочу... его.

Этот долгий час просто сидеть и смотреть на него, не трогая, был невыносим. Нет, суши очень даже вкусные, и общение весьма приятное, но...

Хватит разговоров.

Тянусь к нему, а точнее, нагло залезаю на его колени. Душа болит у него, а у меня тело ноет в его присутствии, и не до возвышенных чувств мне, ощущая пульсацию внизу живота от возбуждения. Такое чувство, что мои гормоны решили бунтовать, причем жестко. Удивление проскальзывает в его глазах, это забавляет. Однако он действует уверенно, как и всегда. Непоколебим, блин...

Смотрю в его яркую зелень, и меня как в туннель затягивает...

Не отрывая взгляда, втягиваю его пухлую и порядком искусанную губу в рот. И вы даже представить не можете, насколько это приятно делать. Это даже не поцелуй, просто баловство, можно сказать, но вся спина вдоль позвоночника мурашками покрылась. Запускаю руки в его золотистую копну, они лишь выглядят жесткими и непослушными, на ощупь мягкие и шелковистые, и я с упоением чуть потягиваю их. Кончиком языка провожу по контуру, дразню, ощущая горячее нетерпеливое дыхание, но он позволяет, отдает все в мои руки.

Бедра сами собой расходятся шире, я буквально прилипла к нему всем телом, но так хотелось бы ощутить его без одежды...

Его губы такие мягкие, податливые, теплые...

И, судя по всему, терпения больше у меня, ведь в следующий миг он нагло, почти грубо забирает инициативу из моих рук, проникая в рот жадным языком. От его напора жаркая волна пробегает по телу, сметает остатки здравого смысла. Мой стон разрывает тишину, подаюсь бедрами вперед, ощущая через ткань джинсов, что он готов. Ох, знал бы он, какой пожар у меня внутри. Крепкие сильные руки сжимают мои бедра, прижимая еще ближе. Приятное давление в нужных местах. Трусь об него внаглую, еще и еще...

Тихое рычание с его стороны подстегивает, грубо тяну его за волосы, отрывая от себя. Дикий блеск его глаз, сбивчивое дыхание. И молчание, что давит... тишина оглушает. Стук его сердца отдается эхом по моей грудной клетке.

- Мне нравится подобная терапия, - блестящие после поцелуя губы расплываются в кривой ухмылке. - Правда, ты говорила о боли...- продолжает, чуть сузив глаза.

Вот зря он так... ой, зря. Кусаю его за губу, с силой сжимая зубы, зверея. Шипение, пальцы впиваются в мои ягодицы и, не будь джинсов, могло бы быть больновато. Отстраняюсь, почувствовав привкус крови. Переусердствовала малость... Он молчит, сосредоточенно смотрит. Ждет, что будет дальше?

Из прокушенной губы выступило пара капель крови, притягивает... Я не вампир, если вдруг у вас такие мысли появились. Но эти капельки... Потянувшись, слизываю, нежно пройдясь язычком по всей губе, снова... и снова.

Возбуждение достигает крайней точки. Все тело горит, кислорода катастрофически не хватает, а руки и ноги дрожат.

- Больно? - шепотом спрашиваю, снова облизав укус.

- Уже нет, - его руки внезапно оказываются под моей кофтой. Пройдясь по спине от лопаток до пояса джинсов, перемещаются на живот, выше по ребрам, накрывают грудь, вырывая судорожный вздох из самой глубины.

- Душа все еще болит? - дрожащим голосом спрашиваю. Ощущение горячих ладоней, что пробрались под ткань лифчика, сводят с ума.

- Болит, - чувственный гортанный голос, словно ласка, проходится по коже.

Выгибаюсь под его руками. Прикрываю глаза, не в силах смотреть на него. Он слишком хорош в данный момент. Такой возбужденный, с припухшей губой и диковатым блеском глаз.

Утыкаюсь в его шею, волосы приятно щекочут мне лицо. Провожу носом по ней, специально выдыхая в его кожу из приоткрытых губ. Следом провожу губами, влажно... горячо. И впиваюсь зубами в мягкую кожу. Снова довольное рычание с его стороны, звук расстегиваемой молнии моих джинсов.

Ласкаю легкими поцелуями место укуса, мягко перемещаясь на ключицу. Мне мешает его майка, очень мешает. Стягиваю ее, на пару секунд прерывая контакт наших тел.

- Все еще болит? - спрашиваю не своим голосом.

- Вы действуете в верном направлении, доктор, - не видя его улыбки, чувствую ее в голосе.

- Я рада, что смогла помочь, - улыбаюсь в ответ, целую его шею заставляя откинуть голову назад.

- Но, я боюсь, этого пока не достаточно, - промурлыкал зеленоглазый.

Прохожусь языком по выпирающему кадыку, медленно...

- Сглотни, - шепотом прошу, продолжая скользить языком, чувствую, как его кадык двинулся под моей лаской. Непередаваемо... Извращенка? Возможно, но это он делает меня такой...

- Идем в спальню, - это что, мольба?

...Я ничего не говорю тебе в ответ, ни да, ни нет. Подхватываешь, словно пушинку, безумный поцелуй, не видя дороги. Вжимаешь в стену у входа, я пытаюсь быть нежнее, не хочу тревожить укус, но уже ощущаю солоновато-металлический привкус, перестарались все же. Минута, и я прикасаюсь голой спиной к холодной стене... минута, и я уже на мягком матрасе. Под тобой так хорошо, так приятно... и жар расползается по телу до боли. Выгибаюсь и трусь, как обезумевшая от желания кошка. Твои штаны порядком бесят... сними, ну сними же, я с ума сейчас сойду. А ты медлишь...

- Илья, - шипение нетерпеливое, дикое.

- Знаю...

Моей одежды больше нет, твоя же на месте. Долбанная несправедливость!

Сжимаю бедрами сильнее, рывок и ты уже подо мной. Я знаю, что мои глаза сейчас горят маниакальным блеском, но желание такое горячее и тугое, как узел, что хочется выть. Сама нахожу твои губы, руками пробираясь к злосчастным штанам, тяну их дрожащими руками вниз почти до колена, не хочу разорвать контакт... ногами сталкиваю их дальше и они, наконец, падают. Ну, спасибо, что помог, так бы раньше. Горячая плоть в моей руке... Лишь от этого хочу застонать, от того, как он красив и тверд.

И ради него я откажусь на время от твоих губ... Наклоняюсь, рассматривая пунцовую головку, напряженный ствол с выпирающими венками, он невероятен, как и ты. Не медля, накрываю губами его, чувствуя, как ты вздрогнул всем телом. Я знаю, я тоже хочу, мне так же худо... Вбираю сразу же весь в рот, закрыв глаза от накатывающего возбуждения. Ловко помогаю себе рукой, он слишком большой, чтобы поместится во мне... Облизываю, едва не урча, как кошка, целую весь ствол, от головки до самых яичек.

- Ром, остановись... - хрипло, как ножом по нервам... Вздрагиваю, я как оголенный провод...

- Нет, - нахожу время ответить, и снова смакую его член, с таким упоением... как никогда в жизни.

- Я не выдержу, - шепот; руки, что уже в моих волосах, дрожат. Умопомрачительно, я скоро кончу, лишь лаская тебя. Нельзя быть настолько желанным, грешным, страстным... Ты весь неправильный, ты свел с ума и, по-хорошему, пора бежать сломя голову из этой квартиры. Мчаться домой и закрыться там на ближайшие несколько лет, пока не забуду тебя...

Кого мне стало жаль? Не знаю, но, поднявшись, я ввела в себя член, сжала так сильно мышцами, что услышала протяжный стон. Такой сладкий, что спустя всего одно резкое движение меня накрыло оргазмом. Перед глазами на миг потемнело, уши заложило, сердце колотилось, будто я стометровку пробежала. Вверх медленно, дразня, скольжу, резко вниз, вбирая до самого основания. Еще и еще...

Садишься, притягивая ближе, целуешь, задыхаясь. А я плавлюсь, таю свечкой в горячих руках. Двигаюсь теперь размеренно, лаская тебя мышцами изнутри, ритмично сокращая их в такт толчков. Глажу лицо и шею, царапаю плечи, дышу с тобой... Я как один большой чувствительный комок нервных окончаний, одна большая эрогенная зона... Выстанываю твое имя, влипаю всем телом, хочу быть еще ближе... лишь кожа к коже... мне мало.

- Ш-ш-ш... - останавливаешь меня, жевалки на твоем лице заходили ходуном. Медленно сползаю с тебя, ложусь на спину, раскрываясь.

- Иди ко мне, - интимный шепот, в этой фразе столько эротизма... хоть она и так проста. Нависаешь сверху, глаза шальные, легкий румяней на щеках. Красивый рельеф мышц сводит с ума... Притягиваю еще ближе, обнимаю ногами и, приподнявшись, "ловлю" тебя в себя. Как хорошо, настолько, что боюсь потерять сознание. Так хорошо, что словно в дурмане, будто пьяная... или под наркотиком.

Глубоко и мучительно медленно, это пытка, хоть и сладкая, но все же пытка.

- Быстрее, прошу...

Впиваюсь ногтями, оставляя следы, когда чувствую резкий толчок. А после еще... и еще... Растворяюсь в ощущениях, пропитываю себя тобой, увязла, пропала... В данный момент меня нет, есть лишь мы, наши тела, что сплетаются в этом танце, танце страсти, под аккомпанемент наших стонов, что словно музыка. Идеально, головокружительно...

Одно движение... еще одно... плавное, скользящее, так глубоко, до самого донышка. Стон... громкий, из глубины, хриплый, срывая голос. Еще...

Грубый поцелуй, требовательный, полный звериной страсти, толчок... взрыв.

- О, боже, - судорожно выгибаюсь, выдыхая тебе в губы, кончаю вместе с тобой. Ты пульсируешь во мне... я вокруг тебя. Капельки пота вдоль позвоночника и привкус крови, твоя губа... слизываю, дрожа, и крепко обнимаю.

- Я, кажется, умер, доктор, - бархатный голос на ушко. Улыбаюсь и приоткрываю глаза.

- О нет, ты жив. Живее всех живых, - смеюсь. Вдруг стало так легко и правильно. Видимо, мой разум решил не портить очарование сего момент... и я просто уснула вот так, обнимая его, прижимая к себе и чувствуя вес его тела...

 

Глава 35

Чудо пробуждения не было. Это только в фильмах картинные поцелуи и кофе в постель. Реальность - орущий мобильный и недовольное ворчание. Понимаю, что это моя пластмасска возмущается, тянусь за ним.

- Ром, ты где? - оу, Виталик...

- И тебе привет, друг, - сонно отвечаю и выползаю из кровати.

- Я под твоей дверью, как собака, битых полчаса стою.

Н-да, расправа надо мной будет жестока. Во-первых, под дверью он стоять дико ненавидит, после будет брюзжать весь день и обиженку строить, а во-вторых, когда узнает, на кого я его якобы променяла, крику-то будет...

- Десять минут - и я буду, подожди меня, - быстро проговорила и отключилась, от греха подальше. Начала собираться. Это было бы легко, если бы мои вещи были в одном месте... А то кофта на кухне, лифчик в коридоре... и так далее.

- Убегаешь? - вот именно этого я услышать и не хотела. Поворачиваюсь, встречаясь взглядом с вполне себе собранным человеком, внешне. И как ему удается с утра пораньше быть словно отутюженным?

- Нет, ухожу, - поправляю, натягивая джинсы. Вспоминать о ночи не хочу, ибо краска приливает к лицу и не только к лицу... Слишком все было на грани фантастики, я про ощущения.

- И мне тебя не задержать? - приподнимает бровь. Вот что мне в нем нравится, так это то, что он не станет навязываться. Наше общение с ним - как американские горки, то слишком бурно, то почти холодно. И в этом что-то определенно есть.

- У меня под дверью злой Виталик, так что нет, не задержать, - вздыхаю, натягивая уже куртку. Мне показалось, или он вздохнул чуть с облегчением?

- Я-то подумал, ты от меня, как от чумы, ноги уносишь, - усмешка в голосе. Теперь все на своих местах. Правда, меня удивила его капля откровенности.

- Ты не настолько страшный, уверяю.

Я полностью готова. Пора уходить...

Смотрю на него, он в одних штанах, на голове бардак, но ему он жутко идет, кривая усмешка и яркие глаза лучатся самодовольством. Красивая зараза, но мне пора.

Ну и как мне с ним прощаться после того, что было? Просто уйти как-то совесть не позволяет. И губа его, искусанная мной, так и маячит перед глазами. Тянусь сама, заметив торжественное выражение лица у него.

- С наступающим, Илья, - шепчу у его губ, но не касаюсь. Терпения у меня больше, как показала ночь. Не намного, но все же.

- И тебе тех же радостей, - обнимает, скользя руками под куртку. А следом и под кофту.

- Я обещала быть через десять минут.

- Я слышал, - ухмыльнулся и, прижав к себе, поцеловал, наконец-то.

Чувственный поцелуй, неспешный, полный нежности. И я понимаю, что еще чуть-чуть, и он начнет меняться и уйти станет сложнее. Отрываюсь от него, с трудом, если уж быть честной. Иду к дверям.

Ни "пока", ни "до встречи" или хотя бы "созвонимся" - ничего я не услышала вслед. Лишь поцелуй и его глаза, все...

Домой я попала не спустя обещанные десять минут, а почти через полчаса. Кексик, естественно, метал молнии своими грозовыми глазами. А как же иначе?

- Где ты была? - приподнял бровь, прищурившись.

- Ну, не убьешь ты меня взглядом. Не получится, честно, - пытаюсь разрядить обстановку, пропуская его в квартиру.

- Ром, я же переживаю за тебя. Провел Стаса, прихожу к тебе - пусто.

- Я знаю, я вчера очень быстро уснула, не успела отписать, где буду... - чуть виновато отвечаю.

Мне и правда неудобно, он ведь заботится обо мне, да и ближе его нет никого у меня, только мама, и та очень далеко.

- И где ты уснула?

- Ладно, сдаюсь, я у Ильи ночевала.

Его лицо опасно вытянулось, а после и вовсе стало каменным. Хотелось скукожиться в углу или убежать от него, уж больно страшно он выглядел.

- Со всеми вытекающими? - вопрос нарушил тишину. Я вздохнула, думая, как правильней ответить. Хотя смысл скрывать?

Да, и я не стыжусь и не жалею, почти...

- Мы переспали,- начала я. - И скажу сразу, что это была больше моя инициатива, чем его, - добавила я следом.

- Он, правда, так сильно тебе нравится? - спокойный вполне тон, даже глаза потеплели, удивил...

- Правда, Виталик, и я тоже боюсь, но сколько можно? Как долго мне еще одной быть?

- А Саша?

Саша... Вот этого я боюсь еще больше, ведь с завтрашнего дня он будет у меня ночевать. И если с Ильей - страсть, что сжигает, то с ним все по-другому. Однако, не менее приятно.

- Я не знаю, я думаю над всем этим.

- Но с Ильей уже была близость.

- С Сашей тоже почти была. Илья написал, он как чувствовал... и прервал нас... - призналась о том случае в раздевалке.

- Вот как... Тогда все в твоих руках. Просто подумай хорошенько, ладно? Я в любом случае с тобой, кого бы ты ни выбрала, но мое мнение ты знаешь.

- Знаю. Спасибо тебе, правда... спасибо за все, - стало так легко, я просто обняла своего лучшего друга и в душе потеплело. Чем я его заслужила? Добрее человека просто не существует, он единственный такой.

- Ну, ты чего расклеилась? - поглаживает, как маленькую, по голове. - Сегодня Новый год, надо веселиться, а она нос повесила. Марш в душ, а то я чувствую мужской парфюм от тебя, - чуть скривился, а я поникла сильнее. Но следом тот стал хохотать, вероятно, от моего выражения лица.

- Виталик, ты редкостный засранец, - пробурчала, но в душ пошла.

Тренировку мы отменили, все были заняты приготовлениями, а я буду работать. Да-да, Новый год, семейный праздник, бла-бла-бла, а я буду делать то, что умею и люблю больше всего - танцевать.

Телефон верещал, как ужаленный, от приходящих смс, там был и МТС, и ребята с команды, написала мамочка, Малик, а Илья молчал. Странно все это. Сама звонить я не хотела. Это было бы, по крайней мере, навязчиво, я так считаю.

Ну, был секс, но мне ведь не семнадцать, чтобы раздувать драму из-за этого.

Однако неприятно скреблось внутри сомнение... обида, быть может. Я до конца не могла понять свои чувства. Стыда или сожаления не было. Я давно знала, что наши с ним встречи этим и закончатся, ведь притяжение было слишком сильное, моя реакция на него чересчур ошеломительная. Хотя кривить душой не буду, я надеялась, что, испробовав его, мое желание угаснет. Как бы ни так...

И вот стою я перед зеркалом в своем новом костюме для номера. Он алый, как кровь, словно кипельно-белую ткань окунули в нее. Короткие игривые шортики, а сзади к ним пришит подол, не слишком длинный, примерно до колена. Верх выполнен в виде корсета, расшитого пайетками, бисером и стразами. Правда, он был не слишком длинный, прикрывал лишь грудь и ребра, живот оставался голым.

Прическу я сама себе сделала, накрутив свои иссиня-черные волосы крупными локонами. На веко легли дымчатые тени. Жирные черные стрелки и обильно накрашенные ресницы. Губы же были цвета искристого шампанского.

Передо мной лежала такая же алая, как костюм, маска. Обычная полоска ткани, не вычурная. На данный танец я ее не надену, а вот на следующий...

Мой выход, до курантов около пятнадцати минут, как раз танец плюс разогрев, оболью всех шампанским. Передышка, и снова танец.

Песня дико агрессивная, бит просто вышибает и все внутри дрожит. Вокал жестокий: мужик откровенно посылает всех, правда, на не нашем языке, благо не на нашем... Но для разогрева народа самое то. Клуб, кстати говоря, трещал по швам, как только я вышла на сцену, я порядком офигела, ну никак не рассчитывала, что здесь будет СТОЛЬКО посетителей. Семейный же праздник и все такое.

Толпа приняла меня радушно, поставили на уши весь зал. Я с довольной улыбкой начала двигаться. Сегодня я танцевала для себя, музыка бурлила по венам, ритм в пульсе. Не забываю про контакт с зрителем, ведь я тут для этого, не себя показать, а их расшевелить. Спасибо устойчивому каблуку, ибо меня воистину колбасило, движения были порывистые, резкие и импульсивные. Я вертелась, как юла, махая руками и головой. Прихлопывала, отбивала такт ногами, двигала под бит попой и грудью. Танцевала я сегодня в центре зала, на подъеме около двух метров. Луч прожектора, направленный на меня, бесил, но что уж тут поделаешь.

Ди-джей дает знак, что сейчас будут куранты, протягивает мне бутылку с шампанским, открытую, кстати. Мелодия все громче, народ беснуется, трясу бутылку и, прыгая вокруг своей оси, обливаю их шампанским. Все свистят и улюлюкают. Я сама хохочу, как безумная. Это эйфория, это не передать словами, это мегакруто. Как встретишь Новый год, так и проведешь? Что ж, я согласна!

Кручусь себе, смеясь, глазами нахожу в толпе наших ребят, на лицах полупьяные улыбки, Виталик подтанцовывает и смотрит на меня. Мило... и безумно приятно. Значит, я встретила его с ними, с ними же и проведу. Ильи нет, как ни искала я его в толпе, но так и не нашла... Может, так и нужно? Может, именно такой должен быть исход?

Оттанцевав свой первый выход, спускаюсь прямо в зал. Подхожу к команде...

- Ну, ты зажгла, ну, зажгла, - хохочет Дерек. - Почему не сказала, что в таком крутом месте работаешь?

- Я не знаю, - пожимаю плечами, улыбаясь, пытаюсь хоть как-то вздохнуть в железных объятиях Кексика. Сдавил же в ручищах, аж ребра хрустят.

- Ром, ты крутая, я тебе говорил? - шепчет тот, и я чувствую что-то холодно на запястье. - С Новым годом!

- И тебя, - целую его в щеку и смотрю, что он там мне прицепил. Браслет из белого золота, с россыпью камней. Литой, холодный и безумно красивый. Поднимаю глаза и замечаю, что из-за спины Виталика смотрит Саша.

Сегодня он был как принц из сказки, ей-богу. Облегающая майка, белая, со смешным рисунком, черный пиджак расстегнутый великолепно сидел на нем. Джинсы светло-синие, потертые, местами рваные, с очень низкой посадкой, в тон пиджаку туфли. Очень вкусно, я вам скажу, с виду. И стильно. На голове у него творческий беспорядок, на щеках легкая щетина. Красив...

- Привет, - улыбается, гладя своей пронзительной голубизной. Тону. Затягивает и не отпускает, как гипноз. А я-то думала, что после секса с Ильей на других и не посмотрю...

- Хэй, с праздником, - отвечаю ему тем же.

- Потанцуешь со мной? - тянет руку. А почему нет? Принимаю ее и оказываюсь в его объятиях.

- У меня скоро выход, так что всего один танец, - говорю ему на ухо, ведь музыка громко орет.

И если танец - вертикальное выражение горизонтальных желаний, то я прекрасно поняла, чего он хочет. Его горячие руки смело исследовали мое тело. Мягкие губы скользили по шее, однако в такт музыке двигаться мы не забывали, причем переливаясь идеально телами. И если у каждого есть половинка души, то он моя половинка в танце, мой идеальный партнер. Что бы ни произошло, я уверена, что лучше этого мужчины для моей пары в танце я не найду.

Как же приятно от него пахло, не привычным табаком и лаймом, как от Ильи, это было что-то сладкое, но не приторное, а в смеси с его истинным запахом тела - просто великолепный коктейль. Я жадно дышала им, поглаживая его шею и плечи. Наслаждалась моментом, прикрыв глаза, пока мелодия не оборвалась, но даже это не убило очарование момента.

- Мне пора.

- Знаю, я буду здесь, приходи после танца, - легкое касание его губ. Мазок горячим язычком по ним. Легкая дрожь - и я отстраняюсь.

Ухожу с лукавой улыбкой, поднимаюсь в гримерку, надеваю повязку и меняю обувь. Выхожу...

*Бонус*

POV Илья

Знал ведь, что зря приду. Чувствовал, но все равно пошел в этот долбанный клуб.

Народа много, что селедок в бочке, еле уломал пропустить меня, пришлось переплатить.

Пришел я за полчаса до полуночи, устроился на стуле у стойки, заказал себе шампанского и сидел ждал. Чего ждал? Ее выхода... это ведь очевидно.

Весь день сходил с ума, помня ее руки и губы. Закрывал глаза и видел выражение удовольствия на ее лице... Вся моя самоуверенность, маска самовлюбленного ублюдка сползала при ней. Тяжело...

Ее танец прожег. Взорвал сознание...

Я смотрел и улыбался, улыбался, зная, что все они пускают свои паршивые слюни на нее, а я с ней был. Или еще буду... Правда, я думал она позвонит, но видимо, ей нужно время обдумать то, что случилось.

Я обещал - я пришел. Только вот она меня не заметила. Не заметила, когда спустилась и пошла в толпу и висела на шее Витали, не заметила, когда флиртовала с высоким брюнетом... не заметила и тогда, когда стала с ним танцевать.

Как удар под дых, как яд внутривенно... как серпом, мать его, по яйцам... Больно.

Я ждал, я думал о ней, я сходил с ума, проворачивая в голове нашу ночь. Как последний придурок, как законченный идиот я приперся сюда увидеть ее... а она...

Сижу, смотрю, по живому режу себя изнутри, понимаю, что потерял, что упустил... и как это обидно.

Музыка сменяется, ее улыбка, ее руки... их поцелуй. Меня словно затопило горечью всего, от макушки до пяток, пропитало.

Острая боль в руке, опускаю глаза... я раздавил бокал. Дожил. Алая кровь, как ее костюм, капает на мои светлые туфли, а мне плевать, так плевать, что вы себе представить не можете. Не на нее, на кровь. Какая-то девица, помощница бармена стала помогать мне достать осколки из ладони, перевязала, чуть ли в задницу не целовала.

Глаза против воли возвращаются к тому месту, где она была, но там остался лишь он. Один... Подойти? А смысл? Не бить же ему лицо, ее ведь выбор. Уйти нет сил, нет сил и остаться. Скольжу глазами по залу, рассматриваю контингент, вижу парочку знакомых.

Утыкаюсь взглядом в спину... Малика? Встаю и иду к нему, перед этим вытерев нос туфли от крови.

- А ты что здесь забыл-то? - спрашиваю у него, подойдя сзади.

- Аналогичный вопрос, - приподнимает бровь, обернувшись.

- Отдыхаю, - огрызаюсь. Я не в том настроении, чтобы дерзить, я могу лишь рычать...

- Как и я, только ты не слишком доволен. Что же испортило тебе праздник, брат мой? - отпив глоток из бокала, спрашивает.

Ах, ему, скоту, приятно, что я на грани. А когда на грани, я не могу контролировать себя так же хорошо. О чем он тоже знает, и попробует сейчас вытянуть побольше подлинных эмоций. Зря я подошел, ой, зря.

- Неважно. Что ж, развлекайся, младший, - ставлю его частично на место и ухожу. Точнее, пытаюсь, хочу курить, а в толпе это нереально. Надо в курилку или на улицу... а может, к чертям все, уйти вообще?

- Эй, стой. Поговорим? - нагоняет, вот липучка. Если тому что-то надо, то он хер отцепится. Поговорить? Я даже знаю о чем, точнее, о ком.

- Поговорим, - иду к бару, сажусь на стул, заказываю выпивку и закуриваю, наконец. Вдыхаю едкий дым, немного расслабляет. Отпускает... Еще одна жадная затяжка никотина, выдыхаю...

- И как давно ты знаешь, что она тут? - его глаза сосредоточены. Лицо каменное. Со стороны мы совсем не братья, я вам скажу.

Догадаться несложно, о ком речь, потому я усмехаюсь, залпом выпиваю двести грамм вискаря, затягиваюсь, но молчу. Он злится... и злился бы и дальше, если бы на сцену не вышла Ромина.

- Давно, - отвечаю, переводя свой взгляд на сцену.

Ее танец... Описать его мне сложно, я просто не слишком красноречив для этого. Но это возбудило, пробудило воспоминания нашей ночи, и нахрен выбило все мысли из головы.

Она зовет человека из толпы, указывает на своего Виталика. Я было вздохнул с облегчением, но друг ее подтолкнул того самого брюнета к сцене. Вероятно, злость на моем лице отразилась слишком уж явно, или в глазах... Этого Малику хватило.

- Ревнуешь? - вкрадчиво сбоку. Нет, блин, от счастья прыгаю! Снова закуриваю, нога трясется в такт музыки, нервно... Как же бесит все, что происходит. Праздник, мать его, ну-ну.

- Нет, - отрезаю, не глядя на него. Я жадно наблюдаю за тем, что происходит на сцене.

Парень садится, она с улыбкой спрашивает, как его зовут. Саша... мужественный ровный голос. Оцениваю его как соперника, ох. Если смотреть объективно - он хорош. Знает она, плутовка, толк в мужиках, один Малик чего стоит, звезда, блин.

Познакомившись, якобы... Она начинает танцевать для него, в то время как тот сидит на стуле. Извивается. Почти ползает по нему. Все так пошло, сексуально и остро. Что удивляет - так это то, что вульгарности нет, должна быть... но ее нет. А меня распирает, меня выворачивает, благо стакана в руке нет.

- Что с твоей рукой? - я уже и забыл о том, что у меня компания.

- Порезался, - фыркаю. Нет, дальше смотреть выше моих сил. Я просто не могу это видеть.

- Ты куда? - он отцепится или нет?

- Ухожу.

- Что ж ты так?

- Малик, отвели, - поворачиваюсь, зло глядя.

- А говоришь, что не ревнуешь. У тебя дым из ушей валит, - повел он бровью. - Между вами что-то было?

- Было, дальше-то что?

- Или есть?

- Или, чего тебе надо, Малик? Ты же с ней говорил сам, - с вызовом отвечаю.

От его холодной улыбки я чуть вздрогнул. Умеет он, когда хочет. Только я не пальцем деланный. Другого бы ушатал уже к чертям, но он-то брат.

- Она тебе рассказала? - удивление проскользнуло в его глазах лишь на пару секунд, но мне было достаточно.

- Ага, что дальше? - выхожу на улицу, запахивая получше куртку, снова закуриваю.

- Ну ты и сука, Илья, - кривится, как от грязи.

- Да? Отчего же? Я ей рога наставлял годы? Я обманул? Я сломал ее? - вопросы сыплются от злости, даже сигарета не отвлекает.

Удар в скулу, больно, кость ведь. Злые черные глаза напротив, сигарета выпала из руки.

- Ты же знал, насколько мне хреново! Ты все, мать его, знал! - орет на меня. О, настоящий Малик, вечер добрый.

- Ага, че дальше? Еще раз ударишь, зная, что не отвечу? Ты крут, а у меня рука только зажила.

- Извини, - успокоился резко. В этом весь он, эмоции как по выключателю.

- Я домой, - кидаю ему, махнув такси, сажусь.

- Я позвоню, - слышу вслед, машина трогается.

Я, прикрыв глаза, пытаюсь выбросить образы из головы. Это не предательство, ведь она ничего не обещала. Пришла, соблазнила, взяла, что хотела и ушла. Хитрая. Но обида жжет внутри, ревность накатывает волнами. Как же быстро переключается... Я ведь не Малик, по которому она столько страдала, я всего лишь Илья. От сигарет оскомина на зубах, челюсть сводит. Руки сжимаются в кулаки...

Дома я прикончил бутылку с коньяком, что стояла в баре года три. Шум за окном, гулянья, салюты, хлопушки - все это мешало спать. А я хотел уснуть и забыть, что вообще меня с ней что-то связывало. Пьяные бредовые мысли бродили в голове, организм уже отказывался принимать алкоголь...

А легче не стало, ни капли, ни на секунду. Застряла, сучка, поселилась внутри, не выпроводишь.

И так вся ночь. Курю, пью, думаю. Думаю, курю, пью. Больно, злость душит... Она МОЯ! Моя, мать его. Матерюсь на всю квартиру, что-либо бить не стану, мое ведь все, потом только жалеть буду.

Не помню, как уснул, зато пробуждение было не из лучших. Перегаром несло за милю, скула опухла, не хилый кровоподтек. Холодный душ отрезвил окончательно, пробудил. Привел себя в порядок, настолько, насколько можно, и решил все-таки съездить к ней. Поговорить.

Подъезжаю к ее дому, только собираюсь выйти из машины, как из-за угла дома выходит она с этим Сашей и смеется, рядом бежит Феликс. Заходят они к ней вместе. Я как придурок сижу... Жду, мне просто интересно, они ночевали вместе? Проснулись и собачку выгулять? Или он пришел утром... И что теперь они делают?

И где он, мать его? Я уже два часа тут сижу. Злюсь, ой, как я злюсь. Выход один: позвонить.

- Привет, - здороваюсь, придав голосу спокойствие.

- Хэй, - кажется, она рада меня слышать.

- Как ты, танцорка? - игриво спрашиваю, а внутри... аж выворачивает.

- Я хорошо, как отметил? Я не видела тебя в клубе... - начинает, но я перебиваю.

- Я был там. Недолго, правда.

- Оу...

Неприлично долгая пауза в несколько минут, она не кладет трубку, а я не знаю, что сказать.

- Свободна сегодня? - наконец нарушаю тишину.

- Нет, извини, я сегодня вся в делах... - как-то виновато, как мне показалось. Ну да, ну да... дела. Саша-то у нее, зашибись дела, блин.

- Ясно. Ладно веселись, пока, - кладу трубку, не услышав ее ответ, бью рукой о руль со злости. Занята... дела, стерва...

 

Глава 36

Похоже, это был худший, а одновременно и лучший Новый год в моей жизни. Круговорот. Проснулась я утром от того, что пришел Виталя с Сашей. И если первому было плохо из-за того, что они со Стасом поругались, то второй собирался пару дней жить у меня. Чему я была рада и не рада.

После разговора с Ильей остался осадок, неприятный, я чувствовала себя виноватой. Если он там был, даже если и недолго, то он, вероятно, видел многое. Черт...

Сидеть и мучить себя я не хотела, что сделано - то сделано, этого уже не исправить. Тем более, что с Сашей было на удивление просто и удобно. Он не давил, не пытался затащить меня в постель, ну, пока не пытался... посмотрим, что будет в последующие дни. Ведь притяжение есть, скрывать его было бы глупо. Как и отрицать...

Я запуталась, я так сильно запуталась, если бы вы только знали. Терзает меня лишь то, что когда я даже с Сашей, Илью выпроводить из своей головы не могу, просто не получается.

- Эй, ты в порядке? - внимательные серые глаза. Ему плохо, а он все равно поддерживает меня. Как же я его люблю, как же я ему благодарна... бесконечно, всем сердцем.

- Относительно, - честно отвечаю, кусок не лезет в горло, даже любимое какао какое-то приторное.

- Илья звонил? - все-то ты знаешь, Виталик, ты всегда все знаешь.

- Да, - выдыхаю и, отодвинув кружку, буквально оседаю на диване.

- И?

- Он видел все, он был там вчера, был... а я его даже не заметила.

- И винишь себя, ведь о Саше он не знал, в отличие от Саши. Как ты думаешь, кому из них хуже? - разумно. Но не от слов стало горько, горько стало от понимания в его глазах. Да лучше бы он мне мозги вправил, чем вот так спокойно пытался помочь. Стыдно...

С такой стороны данный вопрос я даже не рассматривала. Илья был, вероятно, шокирован и даже обижен, ведь если бы я увидела, как он кого-то целует или танцует, я признаю, что ревновала бы, как дикая кошка. Я бы извела себя всю, я бы мучилась... Чувствовала себя преданной. А Саша? Ему, по-моему, все-таки еще хуже, он знает, что я делаю выбор, он знает, что соперник мне более чем просто нравится. Видит, как я то подпускаю чуть ближе, то почти полностью все обрываю. Он в подвешенном состоянии, когда не знаешь чего ожидать. А ждать... ждать хуже всего, уж поверьте.

Клубок, не расплести... Тяжело. Уехать бы, разобраться в себе, но не могу... конкурс. Я не могу подвести ребят, мы так много работаем, это будет для них ударом, это будет хуже предательства.

- Виню, ты прав, - отвечаю спустя долгое время. Вся в своих мыслях, загнана. Сама себя в клетку усадила.

- Тебе нужно определиться, я, правда, не понимаю, чем тебе та язва блондинистая понравилась, но вот так тянуть - это причиняет боль вам всем. Подумай, очень хорошо подумай, не хочу видеть тебя в таком состоянии, Ром, не хочу.

- Я знаю, прости, - утыкаюсь в его плечо...

- Ребят, все в норме? - бархатный голос, приятный, прошелся волной по телу, но не возбуждая, успокаивая. Совершенно иное действие на меня производит. Илью хочется приковать к кровати и там же жить. А Саша... его хочется обнять, уткнуться в плечо и сидеть.

- Да, просто разговариваем, - слабо улыбаюсь, отстранившись от Витали.

- Ясно. Тренировка завтра ведь, да?

- Да, я сегодня никакой, дай ты отойти, - смеется хрипло Кексик. Еще и приболел он, походу, только этого не хватало.

- Я и не гоню, как бы, просто спросил, - садится к нам. Берет мою кружку и отпивает. В этом что-то такое... интимное.

- Ты созванивался с кем-нибудь? - спрашиваю, сев ровнее. Виталик укладывает голову мне на колени. Плохо бедному...

- Да, мне Веста звонила, - укол тонкой иголочкой, прямо в яблочко, ровно в центр и так ноющего сердца. Веста... Я ревную? Да, я ревную, пора уже это признать. Что-то мелькнуло в его глазах, он ждет моей реакции?

- У них все хорошо? Мне показалось, ребята перебрали, - отвечаю спокойно. Не то, что он ожидал, уж точно. Но на эмоции выводить меня не надо, я не люблю такое.

- Все в порядке, по крайней мере, у нее, раз она меня звала к себе, - голубые глаза сверкнули. Звала? Что ж ты не пошел? Смотрю с вызовом. А после быстро топлю этот лед в глазах, неожиданно для него. Я просто убиваю то, что он так хочет, убиваю ревность, не отводя от его глаз своих.

- Я рада, - теперь улыбка искренняя, в немой борьбе взглядов он сдается. Один - ноль Саш, один - ноль...

День проходит быстро. Типично... Мы валялись на диване втроем, смотрели фильмы, кушали, разговаривали обо всем и ни о чем, пока Виталик не свалил от нас. На работу не нужно, Илья не звонит. Самой позвонить стыдно... и надо ли? Вечер близится к ночи, а сердце успокаиваться не хочет...

Отчаянно перематываю в голове события последних дней. И от этого уж точно не становится легче.

- Хочешь поговорить? - горячие, сильные руки обнимают, прижимают к твердой груди. Тепло... хорошо, спокойно.

- О чем?

- О нем, - и что мне сказать? Что он хочет услышать? Легче ведь нам обоим не станет...

- Что ты хочешь услышать? - спрашиваю, глядя в его глаза. Там грусть. Там чертова куча эмоций, сейчас со мной он настоящий, он такой, какой есть.

- Ты ждала его вчера, я видел, как ты вглядывалась в толпу.

Это даже не вопрос был, утверждение.

- Ждала... - раз уж разговор откровенный, думаю, скрывать или недоговаривать смысла нет.

- А он не пришел, тебе обидно?

- Он пришел, просто я не заметила его, - тише говорю, словно заново осознавая произошедшее. Я всегда находила его, сколько бы человек ни было в зале. Его глаза жгли кожу, его улыбка пробуждала дикость во мне. Когда он в клубе был, я танцевала, как в последний раз...

- И он видел нас, - снова попадание.

- Видел, - киваю.

- Он звонил? - что ж ты проницательный такой, хотя это элементарная логика, по сути.

- Да, утром...

- Что говорил? - ревность в льдистых глазах вспыхнула и погасла, он пытается держать себя полностью в рамках. Завидую ему, сейчас я на такое не способна, совсем.

- Спросил, буду ли я занята, я сказала: извини, но да, - закрываю глаза и утыкаюсь ему в грудь. Накрывает с головой. Я, можно сказать, отказала ему, его последние слова были колючие, интонация пронизана холодом. Я поежилась.

- То есть ты выбрала? - как же я ненавижу этот вопрос, всеми фибрами души ненавижу его теперь. Выбор... Вы думаете, это легко?

- Я пытаюсь, это сложно.

- Я не тороплю тебя.

Лежу, дышу им, тишина ласкает уши. Легкие невесомые касания, его рука поглаживает мою от плеча до кончиков пальцев. Приятно, так легко и без подтекста. Так легко, а внутри все надрывается, так легко, а вина душит... легко? Неправда, сложно. В голове такой сумбур, плюсы и минусы ведут войну. Так хочется пустить все на самотек. Отпустить ситуацию. Пусть судьба сделает шаг, пусть ведет сама вперед. Она ведь любит играть со мной. От нее не убежишь, это я поняла еще четыре года назад. А я буду плыть по течению... и брать все, что дают, хватит страдать.

Я думала, взвешивала, сушила себе мозг... и уснула в его руках. Почувствовала сквозь сон, как он несет меня в кровать, как снимает одежду, оставляя в одном белье, его нежный поцелуй.

- Саш, - шепчу, сама целуя в ответ.

Притягиваю ближе его к себе, чувствуя всем телом его. Кожа к коже... Приятно, возбуждает. Но нет той дикости, нет страсти, что сносит крышу. Нет электричества по коже. Лишь легкая дрожь, лишь нежные руки, лишь теплое дыхание на коже. Открываю глаза и вижу искристую голубизну, а в мозгу аналогичная картинка, только там, напротив меня... яркая зелень. Вдыхаю его запах, он сладкий, но не приторный. Примесь мяты от зубной пасты. Приятно, потрясающе. Но так не хватает табака и лайма. Дерзости... Я боюсь снова заледенеть, боюсь, что станет больно...

Отдаюсь моменту, а в нем есть я и Саша.

- Согрей меня, - я сказала это вслух?

Скольжение горячего языка по пульсирующей жилке на шее вызывает дрожь предвкушения. Эта нежность затапливает. Она крушит мои стены беспощадно, сносит их. Саша другой, совершенно другой...

Помогаю ему избавить меня от последней одежды, обнимаю за плечи, чувствую тяжесть его тела, что придавливает меня к кровати. Хорошо, мне хорошо...

- Ты уверена, что тебе нужен секс? - спрашивает на ушко, тихий шепот с горячим дыханием... Стон...

Он таки вырвался изнутри, как я его ни держала. Спускается губами по моим плечам и ключицам, ласкает грудь, мягко сжимая ее в горячих ладонях. Он словно танцует на моем теле. Это танец рук, губ и языка. Танец нежности, чувственности.

Плавные движения рук, возбуждающе влажный язык по коже... М-м-м... Выгибаюсь к нему, под ним, для него.

Я уже готова, бери... Но он медлит. Губами скользя по ребрам, выводя понятный лишь ему замысловатый рисунок. Впадинка пупка... тазовая кость. Стон...

Его горячее дыхание на моем бедре, легкий укус. Поцелуй ниже, возле колена. Укус под коленкой...

Ощущения сильные, но неострые... они мягкие, обволакивают. Сводят с ума медлительностью. Нетерпеливо сжимаю в кулаках простыни, наблюдая за каждым его движением.

Как же он хорош в тусклом свете луны... Его мышцы перекатываются под кожей. Гримаса абсолютного наслаждения процессом заводит еще сильнее. Едва ли не хныкая от желания, кусаю губу. А он не спеша целует мое бедро, словно специально томя в ожидании.

- Пожалуйста... - тихий шепот с моих губ, наши глаза встречаются, а в них такой силы желание, что меня сметает... уносит.

Лед его глаз растаял, они искрятся нежностью, в них обожание, в них тихая страсть. И вот так, не теряя контакта, он касается кончиком языка мое клитора, мягко погладив его, а меня как разрядом, как молнией прямо в живот.

Приподнимаюсь на локтях, жадно пожирая его взглядом. Разводит мои бедра шире, это так пошло... так эротично, красиво. Смотрю, как он целует меня, как поочередно посасывает губы, как проникает язычком, не отрывая глаз от меня. А я уже на грани, от всего на грани... Втягивает пульсирующий бугорок в рот, а меня уносит... Головокружительно подбрасывает и опускает. Впиваюсь пальцами в простыни, тяжело дыша, смотрю на него. А мои глаза полубезумны.

- Все еще хочешь? - хрипло, мурашками по коже.

Тяну его к себе, целую. Мой вкус на его мягких губах, жар тела. Я не могу остановиться... и не хочу. Стягиваю с него джинсы, белье улетает следом. Заставляю его приподняться и смотрю, как наши тела соединяются. Как он медленно входит в меня, заполняя. Подаюсь бедрами навстречу, вбирая его полностью. С губ срывается удовлетворенный стон, а следом, как сокрушительное торнадо, его поцелуй.

И если в ласках он медлил, то сам секс был другим. Размеренный, рваный темп. Одно дыхание на двоих, мой стон, его стон... Его руки, нежно скользящие по коже, его губы, ласкающие с любовью, отдают контрастом. Он такой разный. От его нежности и страсти одновременно я вконец съезжаю с катушек. Крепко сжав его внутри, так, чтобы прочувствовать еще лучше, подмахиваю бедрами, крепко обняв ногами за талию. Толчок... стон... толчок... полувсхлип. Мои ногти впиваются в его плечи, его губы на моих, сильно, до боли впиваются. Сдаюсь... Крупной дрожью по телу, так что сердце своим стуком оглушает, кончаю... Задыхаясь...

Прости, Илья... прости... последние мои мысли перед тем, как я, обессиленная, засыпаю.

 

Глава 37

Просыпаюсь рано, слишком рано.

Осознаю, переоцениваю, вспоминаю...

Корить себя поздно, нравоучения не помогут. Пугает то, что я не жалею. И не сравниваю. Это неправильно, это слишком для меня, но мне до чертиков неохота лишаться хотя бы одного из них. Ну почему нельзя быть с двумя? Почему я скучаю? Почему так гложет внутри и хочется услышать наглый голос? Увидеть яркие глаза, дерзкие, уверенные. Почему он снится мне... почему?

Выскользнув из кровати, тихо иду в душ, однако, зайдя в ванну, чувствую себя обессиленной и решаю полежать в теплой воде подольше. Стоять просто нет желания, похоже, я простыла.

Набрав воды, я плюхаюсь в нее, с удовольствием утопая по самый нос в пене. Мысли... не дают покоя, как бы ни пыталась я выдворить их. Не заглушить, не перекричать, не прогнать. Утомляет.

Тело приятно расслабляется, мышцы благодарно гудят. И вроде секса мало было и он был довольно нежный, а ножки-то побаливают.

- Ром, к тебе можно? - стук в дверь. До чего же он правильный, моментами.

- Входи, - отвечаю и чуть поворачиваю голову в сторону двери.

- Ты чего так рано встала? - сладко зевает и садится возле ванной. Он, кстати, в джинсах. Порядком растрепанный и дико смешной.

- Не знаю, - пожала плечами.

- Жалеешь? - опять этот взгляд, что под ребра забирается холодком. Пронзительный, прям страшно.

- О чем? - приподнимаю бровь.

- О сексе, - кажется, смутить его нереально.

- Нет, а надо? - усмехаюсь. Я и правда не жалела. Хорошо ведь было, а когда хорошо, зачем забивать себе мозг. Я устала уже э тим заниматься регулярно.

- Я рад, что все в порядке. Подвинешься?

Я смотрю на него с минуту. Оценивающе... Зная, чем, вероятно, все это действо закончится. Ну, а что терять? Так как ванная у меня круглая, в ней спокойно и трое поместятся, если захотеть. Двигаюсь немного вбок, наблюдаю за тем, как он раздевается. Симпатичное зрелище.

- Нравится? - ухмыляется и медленно опускается рядом со мной в воду.

- А то ты не видишь, - отвечаю дерзко, чуть сузив глаза.

- Вижу. Иди ко мне, - тянет на себя. Можно, конечно, было спиной на него лечь... Но я просто залезла на него. Так давно никого не было со мной в ванной...

- Чего ты так смотришь? - чуть смутившись, спрашиваю. Ибо его глаза, они... это, в общем, сложно объяснить, но я словно под сканером.

- Ты красивая... вот такая - без косметики, домашняя, мокрая и сонная.

Комплимент? Нет, это что-то большее, так что пробирает до глубины.

Провожу кончиками пальцев по небольшой щетине на его щеках. А Илья всегда так гладко выбрит... Саша же наоборот. Я не сравниваю... Просто они, в самом деле, как небо и земля.

- Расскажи мне о себе. Я ведь знаю тебя довольно поверхностно, - прошу, продолжая осматривать его неспешно вблизи.

- Что конкретно тебя интересует?

- Все, что ты можешь рассказать, - ловко выкручиваюсь.

- Я единственный ребенок в семье. Окончил школу хорошистом, отучился на педагога. Есть сестра двоюродная, дикая штучка... ядерная, я бы сказал, в общем, в топку ее. С детства любил гонять в футбол, потом мать загнала в бальный класс, прикинь? - захохотал он, так заразительно, что и я засмеялась.

- Да-а-а, уже представила тебя в этих лосинах.

- Так вот, надолго меня не хватило, и с руганью я бросил. Какое-то время тупо отжигал. Клубы, девушки, проскакивали пару раз наркотики. Курил целых три года. Выпивать я не особо любил, да и не люблю.

- Да ты оторва, детка, - щелкнула его по носу.

- Есть такое, моментами.

- А с виду и не скажешь. Ты кажешься очень... серьезным, что ли, - задумчиво произнесла и потерлась своей щекой о его шершавую. Короткие волоски чуть царапали мою кожу... но это приятно.

- Плохо ты меня знаешь, Ром, - погладил он меня по спинке.

- Веста? Вы были вместе, я правильно поняла? - спросила, перебирая его жестковатые волосы на затылке, пропуская чуть удлиненные прядки сквозь пальцы.

- Одна ночь, причем я перепил, проснулся и - опа, Веста рядом. Жалею дико.

- Почему?

- Это дало ей надежду.

- Она тебе совсем не нравится? - удивилась. Веста была совсем недурна собой. Очень эффектная и гибкая девушка.

- Как партнер и друг нравится, как девушка совсем не мой типаж. Она слишком вся из себя. Хочет быть впереди планеты всей.

- Ясно... - протянула я скептически.

- Ты и Виталик... как так вышло?

Я закатила глаза и захихикала. Н-да, интересный вопрос. Я сама смутно понимала, как так получилось, что тогда в Египте он захотел меня.

- Не знаю. Все было спонтанно.

- А по чьей инициативе? - ух, вопросец...

- Первый раз по моей, - призналась, закусив губу.

- Оу, у вас секс был не один раз? - удивление на его лице смешалось с шоком.

- Нет... - выдавила, пиная сама себя внутри. Вот дура... сама же проговорилась.

- Секрет?

Не ответить я не могла. Я бы на вас посмотрела, если бы вот такие глазищи смотрели в упор. Не скрыться, не смыться...

- Я не считала, но раз десять, может, пятнадцать, - смутно ответила я.

- Я в шоке, - опешил Саша, хлопая глазами. - Он же гей!

- Ага, гей, - меня начало распирать от смеха.

- И когда у вас был секс последний раз?

- Эм... Перед отъездом, вроде.

- Это же пару месяцев назад.

- Ну да, - кивнула. Неудобно как-то...

- А здесь? Вообще ничего было? Ну, в плане по приезду.

- Было, Саш, обязательно об этом сейчас? - чуть скривилась. Не хочу говорить я об этом.

- И что было?

Я не знала, как его заткнуть. Потому просто поцеловала. Сама... Горячо, страстно впилась, как кошка в него, полностью беря инициативу в свои руки. Я посасывала и кусала его губы, сминала их почти грубо, захватывала в плен его язык, пока не стала задыхаться от нехватки воздуха. Моя поза позволяла мне ощущать его возбуждение, оно недвусмысленно упиралось прямо мне между ног, отчего я сама взмокла от желания, а я-то думала, ну один раз, ничего страшного. Дубль два...

Чуть приподнявшись, скользнула на него, медленно опускаясь, вбирая полностью. Ощущение наполненности сносит крышу. Обвиваю его шею руками и начинаю приподниматься и опускаться. Вода не позволяет двигаться резко, потому все чувственно, плавно.

- Ром, - шепот у губ, сдавленный стон. Немного дрожащие руки, крепко сжимают мои ягодицы, помогая двигаться. Мои соски трутся о его грудь, взбухшие и твердые горошинки. Разум давно отключился, я вся в ощущениях.

- М-м-м, - полустоном спрашиваю, взглянув в его глаза.

- Даже занимаясь сексом, ты словно танцуешь...

Наиприятнейшая вещь и к месту, абсолютно. Улыбаюсь, дыша с ним, уткнувшись лбом в его лоб. Не теряя контакта. Двигаю бедрами по кругу, сжимаю его ритмично внутри. Задеваю клитором об его тело, вздрагиваю от каждого кругового движения бедер, прокручиваю их в одну сторону, после в другую. М-м-м, невероятные ощущения. И судя по стону Саши, ему тоже нравится. Соскальзываю с твердой плоти почти полностью, лишь головка внутри меня, багровая... Я практически не двигаюсь. Лишь кончик члена во мне. Дразню... А после полностью вбираю, он весь пульсирует во мне, а я дрожу от удовольствия, чувствуя, что вряд ли меня надолго хватит.

- Ш-ш-ш... - останавливает и целует, не дает двигаться. - Тише-тише, я же сейчас кончу, - шепчет хрипло.

- Так быстро? - лукаво улыбаюсь, сама же близка к пику.

- Просто ты очень хороша, - сексуальная улыбка, сладкая.

Сжимаю в себе, ласкаю мышцами. Провожу руками по мускулистой груди, играю пальчиками с сосками, словив губами вздох. Влагалище сокращается, я потихоньку, несмотря на сопротивление рук, двигаю бедрами по кругу. Еще совсем чуть-чуть... Он не выдерживает первый. Горячий поток разливается во мне... одно движение... еще одно, и я улетаю следом. Жар наслаждения заполняет все тело, до самых кончиков пальцев. Вздрогнув, сокращаюсь всем телом от оргазма, со стоном впиваясь в покрасневшие от поцелуев губы.

- Что же ты со мной делаешь, - улыбаясь, спрашивает.

- Я? Ничего... не нужно некоторым частям тела так соблазнительно упираться в сладкие места, - смеюсь и выпускаю его из себя.

Домылись мы быстро. Даже очень быстро, после всего-то... Аппетит проснулся просто звериный, и потому я стала готовить завтрак. Воткнула в уши наушники. И, танцуя, жарила бекон с омлетом.

Мелодия ритмичная, заводная заполнила меня, захватила. Нормально танцевать, приготавливая пищу, нереально почти. Я как-то умудрялась. Стоя в длинной майке Виталика, отобрала у него как-то, подмахиваю бедрами в такт, как и головой. Видимо, зрелище было дико смешным, ибо Саша едва ли не заикался от смеха, наблюдая.

- И давно ты, партизан, подсматриваешь? - спрашиваю, выключив газ.

- Не-а, но того, что увидел, мне хватило, - улыбка до ушей, вот зараза...

Еле поели, ибо смеялись и подначивали друг друга. После долго собирались, ведь ему обязательно было мне мешать. Вредный он, я даже и не знала, что он может быть таким. Наконец, собравшись, вышли гулять с Феликсом.

*Бонус*

POV Илья

Я весь день был как на иголках. Ничто не успокаивало, ничто не отвлекало. Пить я не хотел, кусок в горло не лез. Только сигареты, только кофе, только хардкор. Бесит!!! Как же бесит, когда словно заноза в сердце свербит, сука. И не достать и привыкнуть невозможно. Пятая сигарета, голова уже начинает болеть от дыма. Никотин противно жжет простывшее горло. Подташнивает...

Выбрасываю с омерзением сигарету, скуренную лишь наполовину. Одеваюсь... Срываюсь снова с места. Меня так никогда за все 26 лет не торкало, честно. Не носился я никогда ни к кому. За мной? Да. Я за кем-то? Нет.

Не застегнув даже кожанку, выскакиваю из подъезда. Спрей, чтобы освежить дыхание, привычный привкус лайма во рту, залезаю в машину. Завожу. Еду.

Подъезжаю к ее дому, сижу минут десять, ломаясь, идти или не идти.

Вот подозревал же кретин, что не увижу нихрена приятного для себя. Но нет же, поехал. Баран тупоголовый. Из подъезда, держась за руку и смеясь, выходят влюбленные, мать их.

Меня разбирает полуистерический смех. Сижу, натуральный мазохист, смотрю, как они заворачивают за дом, бесятся как малолетки, ей-богу.

Не завидуй... шепчет разум. Легко сказать...

Уезжаю, второе утро к ряду. Но сегодня я звонить не буду. Ответ ведь будет очевиден. Снова дела, снова "извини, Илья, я занята". Делать все равно нечего, звоню Виолетте. Съезжу, племянницу проведаю, что ли. Давно не виделись, ну относительно давно, я обычно каждые недели две приезжал к ним. Мариша с довольными криками бежала ко мне и прыгала на шею. Красивая девочка, хорошая. Глазки, как у Малика, да и вообще она вылитая он в детстве. Жаль только, что отец у нее балбес, но ее-то он любит. Проведывает пару раз в неделю.

Подъезжаю к их дому, жму дверной звонок. Слышу, как пищит за дверью племяшка, улыбаюсь. Только она способна отвлечь меня от мрачности моего бессмысленного существования.

- Привет, Плюшка, - открывает Вита. Хорошая она девка. Не повезло, правда, ей, как с родителями, так и с мудаками типа Малика. Красивая, фигуристая. Даже после родов сумела привести себя в отличнейшую форму. Стала даже краше, чем раньше. Жаль лишь, что не цепляет, я бы с ней с удовольствием жил и не тужил.

- Слышь, Витоша, блин, - обнимаю ее и ловлю ураган с черными волосами, что несется ко мне с ангельской улыбочкой.

- Дядя Плюшка! - кричит довольная.

- Вит, я убью тебя, ты и ее приучила уже? - закатываю глаза. - Подожди, малыш, минутку, куртка холодная и влажная от снега, дай разденусь и я весь твой.

Быстро скидываю кожанку и тяну к ней руки.

- Ты, кстати, с Маликом разминулся, он в магазин поехал, - слышу от рыжеволосой.

- Ночевал у тебя? - спрашиваю, тиская неугомонное чудо на руках.

- Ты курил! ФУ! - возмущается и щипает меня за бока, вредина. - А почему у тебя желтая щека? Тебя кто-то стукнул?

- Ага, папа твой стукнул, - улыбаюсь.

- И за что тебя Малик приложил? - удивляется Вита. - И нет, не ночевал, просто рано приехал, возил малышку к зубному, у нее что-то с зубом было.

- Папа? - удивилась и пельмешка на моих руках. О, да... папа.

- Ага, мы с ним немножко поспорили. Но теперь все хорошо. Что с зубом, м? - насупив брови, спрашиваю ее и щекочу.

- Ладно, ты ее пока развлекай, я хоть дела поделаю, - слышу от Виолетты.

- Делай-делай, я у вас надолго, - кидаю ей, не отвлекаясь от девочки.

- Зуб шатается! И болит, тетя доктор сказала, выдернет его, если он не перестанет, и попросила не есть много сладкого, - насупилась малышка.

- С чего бы мне такое счастье? - приподнимает бровь ее мать. В самом деле, Вита даже флиртует со мной иногда, поэтому на ночь я не остаюсь, мало ли...

- Скучно мне, Витош, скучно, - ослепительно улыбаюсь ей.

Малик вернулся примерно через час. Мы пообедали. Пообщались, наигрались с малой, что та без задних ног после обеда вырубилась прямо на моих руках. Брат извинился еще раз за ту ссору в клубе. Виолетта, наконец, узнала причину той потасовки, после ,скривившись и покрутив пальцем у виска, ушла. Я ее прекрасно понимаю. Ромина для нее как камень на шее утопающего. Из-за нее она лишилась любимого. Не смогла со мной теперь завязать отношения. Забавно, да? Как один человек, просто своим существованием, способен портить жизнь другим, даже не зная сего.

Уехал я от них поздно вечером. И решил все же... заехать в клуб. Глянуть на нее перед сном грядущим. Если будет одна, подойду. А если с ним, то это уж точно будет мой последний туда визит.

У входа курили расфуфыренные дамочки, что стреляли глазами по всем, кто проходит. Симпатичные, но не цепляет... совсем. Захожу внутрь, музыка на миг оглушает, уши пока не привыкли к такой громкости. Как и глаза к светомузыке и полумраку. Сажусь у барной стойки, беру себе безалкогольную "пина коладу". Осматриваюсь. Пока что на горизонте мелькают лишь пара знакомых лиц... Ее не видно.

Спустя тридцать минут резко гаснет свет во всем клубе, а музыка сменяется на медлительную и тягучую. Гибкая фигура, танцуя, выходит на сцену. В том, что это Ромина, сомнений нет, ее я узнаю теперь и с маской на лице, и в тулупе.

Курю, смотрю... Но не с восторгом, как обычно, а с обидой. Я не понимаю, чем я ей не угодил, почему она променяла меня на этого брюнетистого. Не укладывается в голове. Музыка стихает, скуренная до фильтра сигарета обжигает пальцы. Выкидываю ее, скривившись. Поворачиваюсь в сторону сцены, буквально минуту назад его там не было! Ну не было, я бы заметил. Теперь стоит, улыбается, а она в его руках. Твою ж мать... И все так мило со стороны, чуть ли не идиллия. Как же бесит. А я тут планы строю, обдумываю, что сказать ей. Кретин.

Медленная мелодия, мягкий бит. И острая боль в груди от ревности. Предусмотрительно ставлю стакан на стойку. Резать руку снова желания нет.

Двигается он хорошо, танцор, что уж тут. Они как два идеально сложенных пазла, красивые, гибкие. Выворачивает и кипит все внутри, руки чешутся, челюсть сводит. Хватаю куртку с соседнего стула, неспешно одеваю, допиваю коктейль, поднимаю глаза. Дежа-вю... Снова их поцелуй, весь такой чувственный и нежный, ее руки гладят подтянутое тело, но она, вероятно ощутив, что кто-то смотрит, открывает глаза. Замерла, словно призрака увидела. Она удивлена, вроде рада, но вина в ее синей глубине злит. Ромина было дернулась в его руках, хотела, быть может, подойти. Но, походу, слабо хотела... она просто стояла и смотрела, не двигаясь с места. Не разрывая контакта, встаю и равнодушно прохожусь по ней глазами и, глядя словно сквозь нее, ухожу.

Ухожу, чувствуя ее прожигающий мой затылок взгляд.

Ухожу, четко осознав, что порог этого заведения больше не переступлю.

Ухожу, обещая себе выбросить, наконец, из головы даже воспоминание о ней, столько лет... это уже не смешно.

Все, с меня достаточно. Финита ля комедия. Жирная точка. Я устал...

После шума клуба тишина улицы как елей на больную голову. Закуриваю и иду к машине.

- Привет, - здоровается какая-то барышня. Лицо знакомое, а где видел, не помню. Брюнетка, высоковата, статна, глаза глубокие, черные. Красивая, но... не мое.

- И тебе доброй ночи, - хмыкаю затягиваясь.

- Тебя ведь тоже бесит то, что она с ним? - я удивлен, но на моем лице и мускул не дрогнул. О ком говорит она, я прекрасно понимал.

- Откуда такие выводы? - ухмыляюсь в своем стиле.

- Скажем так, не первый раз тебя вижу, как и твою реакцию на них. Послушай, тебя Илья ведь зовут, да?

- Допустим.

- Я устала пытаться быть с ним. Устала добиваться, в то время как лишь изредка он становится мягче в мою сторону. Мы можем отомстить.

- Как?

- Я и ты, договоренность. Помозолим им глаза, якобы нечаянно. И ты ее ревность вызовешь, и я покажу, что с меня достаточно. Контрольным выстрелом это назовем.

Я задумался. В принципе, идея неплоха. Но так не хотелось вести эти смешные игры. Она выбрала, и хоть я с целой сворой красавиц приду, ей, вполне возможно, плевать будет. Хотя...

- Ладно, как, что, где и когда?

- Подвезешь завтра меня на тренировку. Ромина всегда приходит минута в минуту, Саша же ждет ее у входа обычно. Одним выстрелом...

- Двух зайцев, понял я. Лады. Номер диктуй, - достаю телефон и под ее диктовку быстро записываю, а после поднимаю глаза, намекая, что имя мое она знает, а свое не озвучила.

- Я Веста, - улыбается, протягивая руку. Красивая. В самом деле, хороша, не типичная разрисованная кукла, по крайней мере.

- Илья, но ты это и так знаешь, - мягко пожимаю хрупкую ладонь. - Подбросить?

- Было бы не плохо...

 

Глава 38

- Ром...

- У меня выход через десять минут, - коротко кинула я Саше и на негнущихся ногах поспешила в гримерку.

Сложно объяснить то, что я чувствовала в данный момент. Но одно я знала точно, никого видеть сейчас не хочу. Вообще никого...

Врываюсь в комнату, начинаю быстро переодеваться, мельком смотрю в зеркало, снимаю серьги и каблуки, надеваю свои красные высокие кеды, благо они тут стояли на всякий... Шорты у меня алые, одеваю борцовку, завязываю ее на узел под грудью. Руками взбиваю волосы, делая их небрежнее. Чего-то не хватает... растушевываю подводку, делаю подобие смоки-айс эффекта, ну теперь более-менее.

Выхожу без предупреждения, какая играет музыка, такая играет. Сегодня буду импровизировать, мне нужен выброс эмоций. Причем мощный. Вся ночь впереди...

Стою возле ди-джея. Начинаю вливаться, жду начала другого трека, настраиваюсь, отключаюсь...

Мелодия начинается с мощного бита, бьющего по мозгам, от него вздрагивают внутренности - то, что надо. Иду на свое место, пританцовывая. Присутствующие не ожидали меня увидеть в таком наряде и под такую музыку.

Улыбаюсь и кручусь, подняв руки. Невероятно удобно танцевать в кедах после долбанных каблуков. Руки взлетают над головой, выписывая пируэты, ногами отбиваю такт, тело подрагивает, глаза закрыты. Хочу нести в своем танце разрушающую силу, быть лавиной, обвалом, крушением. Резко, порывисто, грубо. Одна песня сменяет другую, третью, четвертую. Я потеряла счет времени. Бит, движения, громко стучащее сердце и ноющие мышцы. Истинное блаженство, как же давно я не позволяла себе просто отпустить все, открыть канал, сбросить груз.

Я танцую, и проблемы уходят на задний план.

Я танцую, и весь мир для меня сужается до текущего момента.

Я танцую, и кажется, время замедляет свой ход. Ничто не важно, когда тело послушно выполняет приказы мозга, когда вместо крови музыка бежит по венам.

К черту мир, к черту любовь, к черту все... Я танцую, лишь это важно.

Я неустанно двигалась всю ночь, перетекая вместе с музыкой в из стиля в стиль. Бесчисленная смена образов, маски слетали и менялись вслед за движениями. А в голове... в голове мыслей ноль.

Я не смотрела в толпу, не искала зрительного контакта. Мне было плевать, кто смотрит на меня, а кто нет. Высохла, истощилась, устала морально.

Как бы ни было жаль, все заканчивается... Вот и сегодняшняя ночь подошла к концу, незаметно для меня. Лишь сойдя со сцены и начав собираться домой, я почувствовала насколько сильно я вымоталась. Организм требовал отдыха, причем немедленно. Оксана не стала спрашивать, что произошло и произошло ли вообще, просто сказала, что завтра я могу не приходить, ибо отработала сегодня за всех на несколько дней вперед.

- Устала? - я дернулась от неожиданности, я ведь совсем забыла, что со мной пришел Саша. Абсолютно вылетело из головы.

- Мягко сказано, - хмыкнула, глянув на брюнета. Он и сам-то выглядел выжатым.

- Все в порядке? - в его глазах беспокойство, искреннее... А в самом деле - в порядке ли все? Более чем. По крайней мере, так я себе говорю.

- Вполне. Почему нет?

- Он ушел, ты танцевала всю ночь, как с цепи сорвавшись, я никогда не видел столько резкости в твоих движениях.

Я нахмурилась и залезла на водительское сидение. Не хочу говорить об этом, не хочу вспоминать этот равнодушный взгляд красивых глаз. Так и не ответив, завела машину и мы поехали домой.

Не поленилась я в душ заскочить перед сном, сами понимаете, что это такое - всю ночь танцевать. Горячая вода еще больше расслабила, я буквально валилась с ног и, едва прилегла, сразу же уснула.

Спала хорошо, долго и крепко. Разбудил меня телефон... Не глядя, кто звонит, поднимаю.

- Привет, звезда танцпола, - веселый голос Виталика. А я-то, наивная, ожидала услышать другой голос...

- И тебе доброе утро, - сонно отвечаю и сажусь на кровати. Саши в комнате нет, в квартире тихо. Странно.

- Вообще-то, уже около полудня. Как ты?

- Не знаю, - зеваю в трубку.

- Что-то случилось?

- И этого не знаю пока.

- Ясно, дверь иди открывай.

Иду на автопилоте и делаю то, что попросили. Холодный воздух недружелюбно прошелся по голым ногам, я поежилась и смоталась назад в комнату под одеяло. М-м-м, тепло... и хрен меня кто из-под него достанет. Виталик пришел не один, кстати, с ним был Саша и Феликс. Пока я дрыхла, голубоглазый мою собаку выгулял, клево.

- И чего ты разлеглась? - приподнимает бровь Кексик.

- Холодно мне, - буркнула и уткнулась носом в подушку.

- Так дело не пойдет. Рассказывай...

Рассказала. С подробностями причем и ощущениями. Излила душу ему, так сказать. Поведала о том, что между мной и Сашей было, о том, что я скучаю... И боюсь, что никогда не увижу больше Илью.

- Я запуталась, Виталь, чертовски сильно, - кладу голову на его колени.

- Ты знаешь, я не люблю его, но в данной ситуации понимаю. Он, может, и скотина, но даже таким, как он больно и неприятно бывает. Хотя поделом ему.

- Опять начинаешь, - шикнула в защиту блондина, кинув злобный взгляд.

- И не заканчивал, - улыбается и щелкает по носу. - Вставай. Покушаем, тренировка скоро. Ты работаешь сегодня?

- Могу идти, могу и не идти. А что?

- Ничего, приду к тебе со Стасом в гости. Или не мешать вашей идиллии?

- Нет никакой идиллии, Виталик, нету-у-у-у.

Встаю нехотя и собираюсь. Готовлю. Ем... Все на автомате. Состояние странное, очень странное. Мне и не плохо, но и не хорошо. Безразлично как-то, что прям пугает.

Я подкинула ребят к магазину, а сама поехала на тренировку. Пусть они хоть раз опоздают. Паркуюсь, вылезаю из машины. Беру сумку, поправляю куртку и офигеваю, увидев машину Ильи. И это не все. То, что происходит дальше, убивает наповал. Контрольный выстрел прямо в голову. Из его машины, улыбаясь, вылезает ВЕСТА! Я застыла на пару минут, тупо глядя на эту картину. Илья и она? Не-ет, нет-нет-нет, не верю. Как? Когда? Почему? В голове куча вопросов, я просто отказываюсь верить в то, что вижу.

И все так естественно у них... Он выходит из машины. Легкий поцелуй, коронная ухмылка, отпускает ее руку и садится в обратно, уезжает. А меня словно не существует, они меня не заметили даже!!! Да ну, нет... Такого просто быть не может!

Поняв, что как дура стою посреди улицы и хлопаю глазами, я быстро пошла в здание, чуть не столкнувшись с брюнеткой.

Захожу в зал, махнув ребятам. Переодеваюсь, глядя в одну точку, а в голове как рой пчел. Может, позвонить ему? И показать, что меня задело? Блин...

Я ломалась, крутя телефон в руке, а после, выдохнув, набрала номер. Гудки. Пять секунд гудки, десять секунд гудки, пятнадцать... двадцать, двадцать пять. Не поднимает. Звоню снова. Та же история. И знаете, это задело еще сильнее. Он не сменил номер, не сбросил, не отключил телефон, он просто игнорирует, в открытую, нагло.

В состоянии шока я была недолго. Ибо как только началась непосредственно отработка танца, я отключила, как по щелчку все эмоции, мешающие мне сосредоточиться. Правда, перемены во мне заметил мой партнер.

- Ромин, все хорошо? - спросил Саша, стоя за моей спиной перед очередным повтором движений.

- Да, - кивнула и встряхнулась.

- Ты напряжена, точно ничего не случилось? - теплые руки легли мне на плечи и стали мягко разминать мышцы. - Расслабься, давай передохнем.

Я послушно села на пол, наслаждаясь сильными руками, что умело делали массаж.

- Я видела Илью, - начала я тихо. А что? Он имеет право знать.

- Когда ты успела? - не сумел скрыть он удивление в голосе.

- Он привез на тренировку Весту.

- Чего? - ошалел он вконец. Ха...

- Я тоже в шоке. Высадил, поцеловал и уехал, - чуть скривилась, ответив. И вспомнила эту картину. Мерзость, фу. Нет, я понимаю, что она хороша собой, вся из себя стерва, отличная фигура, симпатичное лицо, но когда они успели? И как? И почему?

- Да ладно, - с сомнением протянул Саша, чуть сильнее сдавив руки на шее, разминая.

- Ага...

- Это тебя расстроило или просто удивило? - поднимаю глаза на него, встречаюсь с взглядом голубых глаз в зеркале напротив нас.

- И то и другое.

- Ревнуешь?

Я замолчала... Не хочу признаваться в этом даже себе. Мне не то, чтобы стыдно, просто дико как-то. Он ничего мне не должен. Ну переспали, созванивались... Было какое-то подобие общения. Обещаний и громких слов не было, отношений как таковых тоже, чего я кипячусь тогда, словно меня предали? Если сама хороша...

В таком духе прошла неделя...

Я позвонила еще дважды, а результат был такой же. В клубе он не появлялся, с Вестой я его не видела. Зато она пару раз опоздала, и дважды не пришла вообще. Странно...

Обои Саше уже поклеили, как и покрасили полы и тому подобное, потому он вернулся домой. Признаться, я даже немного привыкла к нему. Просыпаться в теплых руках, засыпать от нежных поглаживаний... Секса между нами больше не было. Он не давил, а я не хотела. Отшибло...

Он по-прежнему нравится мне, его невероятные глаза, хорошее отношение ко мне, забота и нежность. Но страсть, словно фитилек, потушили. А наглые зеленые глаза все чаще мелькали в мыслях. Спасал лишь танец, лишь он держал меня в узде. Помогал отвлечься, сбросить негатив и ненужные эмоции.

Конкурс был все ближе... И привычный азарт проснулся во мне. В этот раз я хотела победы, во что бы то ни стало...

*Бонус*

POV Илья

Быть может, я бездушная скотина, но ее глаза, что смотрели с неподдельным шоком, многого стоили. Привыкший незаметно наблюдать и подмечать детали, я высмотрел все ее эмоции, сделав вид, что даже не заметил ее присутствия.

Не прошло и часа, как у меня зазвонил телефон. Ромина...

Я держал его в руках, глядя на светящийся дисплей, ее фото, где она улыбается, глядя в объектив, моргает. Мелодия орет. А я сижу и смотрю... Не могу поднять. Хочу, но не могу.

Вечером позвонила моя новоиспеченная подруга. Рассказала мне о том, что Ромина ходила слегка загруженная, что долго разговаривала с этим красавцем и, судя по всему, обсуждали они нас. Еще она узнала, что этот брюнет живет с Ромой. Мой шок невозможно было передать словами. Они же только сошлись! Или она давно с ним?

Устраивать спектакли я больше не хотел, да и Веста не предлагала. Но мы начали общаться, она рассказывала мне о Саше, а я ей о Ромине. Да и просто разговаривали, обо всем. Немного странно дружить с девушкой, хотя мы, грубо говоря, в одной лодке с ней. Только я сдался спустя годы, она же все лелеяла надежду. Глупая...

- Ну что? Тебя подвезти? - спросил я, когда мы вышли из кафешки, где с удовольствием пообедали вместе.

- Ты же сказал, что показушничать больше не станешь, - приподнимает она бровь, поправив ворот своего полушубка.

- Высажу во дворе, с черного входа и никто не увидит, делов-то, - пожимаю плечами.

- Ты так и не сказал, почему не берешь трубку, когда она звонит, - напоминает брюнетка и запрыгивает на переднее сидение.

- Не могу, - коротко отвечаю.

- Не можешь поднять или сказать? - спрашивает с интересом. - И вообще, я тебя не понимаю.

- И не пытайся, - смеюсь я, глянув на нее. - Я сам себя не понимаю, смирись.

Не успею завести машину, как мой телефон снова верещит.

- Брат, - сказала она, глянув на дисплей. И что ему нужно?

- Давай, - забираю телефон и жму на вызов. - Что-то случилось? - сразу спрашиваю.

- И тебе привет, Илья, - ехидно в ответ. Закатываю глаза...

- Малик, ближе к делу, - придерживая плечом трубку, выезжаю с парковки.

- Ты занят? Забери меня, а? Я тут застрял в одном месте.

- Причина?

- В смысле?

- В прямом, если ты где-то дебоширил, то ползком добирайся.

- У меня колесо пробито, мать твою, а ты тут шутишь. А я обещал Марише отвезти ее в бассейн.

- Ладно, где ты?

Тот продиктовал адрес, я отключился сразу же.

- Что-то серьезное случилось? - спрашивает осторожно Веста.

- Не особо, у нас время еще вроде есть, он тут недалеко. Подброшу тебя, а потом и его, тут все как раз по пути получится.

- Неужто я увижу братца твоего, того самого, что Ромине нашей голову вскружил когда-то, - с диковатым блеском в глазах протянула девушка.

- Смотри, чтобы тебе он не вскружил головушку, - ухмыляюсь я. А что, такое вполне себе возможно. Тем более, типаж у него чем-то с ее ненаглядным Сашенькой схож. Оба высокие брюнеты, с хорошим телом и неплохо одеваются. Правда, как по мне, так Малик лучше, хоть меня и бесит этот ублюдок.

- Мое сердце занято, Плюшка, - хихикнула, получив от меня устрашающий взгляд.

- Не заставляй меня жалеть, что рассказал тебе о чертовом прозвище, - шикнул на нее.

- О, не злись, блондинчик, ты такой хорошенький тогда становишься, - промурлыкала она, похлопав ресницами. Невыносимая девка моментами, но забавная.

Подобрали Малика... Тот как-то странно притих, заметив, что я не один.

- Привет, братик, - чуть сузил я глаза.

- Здоровались вроде, - фыркнул тот. - Я Малик, - протянул он руку познакомиться с Вестой.

Выражение ее лица было из разряда "по мне проехал катафалк". Или кирпич ей на голову упал, в общем, не знаю, что конкретно, но выглядела она ошалевшей слегка. Сердце у нее занято, как бы ни так.

- Веста, - пожала она руку.

Я откровенно забавлялся зрелищем. Ладно, Малик-то кобель. Но эта... растеклась тут, увидев его, влюбленная наша, мать его. Естественно, я первой подвез ее, как и обещал, подъехал к черному входу здания.

- Это кто? - интересуется братец сразу же, как только уходит девица. Запрыгивает ко мне на переднее сидение, глядя своими черными, как бусины, глазищами.

- Это девушка, - хмыкнув, выезжаю на трассу.

- Что не мужик, я заметил. Твоя?

Я молчу, специально томя его грешную душу. Пусть позавидует, подергается, попускает слюнки.

- А как же Ромина? - последовал вскоре вопрос. Я скривился, делая вид, что внимательно слежу за дорогой.

- Малик, отвали.

- Ну-у-у, твоя баба или нет? Тебе что, ответить жалко? - возмущается тот.

- А что? - злорадно посмеиваясь, спрашиваю.

- Хер с тобой, - недовольство так и плещется в его голосе.

- Не моя, - отвечаю, еле сдерживая смех.

- И где ты ее выцепил?

- Сама выцепилась, - засмеялся я все же. Запихиваю сигарету в зубы и подкуриваю. Я в последнее время слишком много курю.

- Где?

Блаженно затянувшись, рассказываю ему все. И о том, что видел Рому с ее красавцем снова, и о том, как ушел... О знакомстве с Вестой, о нашем маленьком цирке и звонках Ромины. Зачем рассказал? Не знаю, но чуть полегчало. Как я и ожидал, тот стал защищать ее. Мол, ей и так не сладко было, она девушка хорошая, а я дебил, что игнорирую ее. И я знаю, что прав он, что поступаю, как обиженный подросток, но пока я просто не мог по-другому.

- А потом поздно будет, - зловеще говорит братец. - И вообще, я ей сам расскажу.

- Только попробуй, я тебя живым закопаю, - рычу на него.

- Не закопаешь, тебя Мариша потом сожрет, - ухмыляется и вылезает из машины.

Вот сука...

 

Глава 39

Зачем посмотрела в окно раздевалки? Зачем? Дура... Только ведь более-менее успокоилась, как тут - на... и словно кувалдой промеж глаз. Его машина остановилась, оттуда вылезла Веста и побежала к черному ходу. Значит, он все-таки с ней, просто они не афишируют это теперь. Черт, черт, черт!!! Стою, смотрю, как он отъезжает, давлю в себе желание позвонить снова. Почему ты игнорируешь меня, Илья? Почему она? Почему все вот так, через задницу...? Злюсь и не знаю, как поступать, стало тяжело быть непредвзятой к девушке на тренировках, язык буквально чесался от нужды выплеснуть пару капель желчи в ее сторону. Так и подмывало хоть случайно, но пройтись длинными коготками по симпатичному лицу.

Как же я ревную его, так жгуче и горячо, словно вулкан дымится внутри и скоро изрыгнет. Как там Саша говорил? Понять, без кого не смогу вообще? О, я знаю, только теперь вряд ли сумею исправить все. Я теперь четко как никогда понимаю, что упустила именно того парня, который будоражил подсознание. Он не покидал в снах, в мыслях... Хотя время идет, вроде должно стать легче, но нет, нашу с ним близость я не способна выкинуть как мусор из головы, просто не могу и все...

Упустила... Глупая, запутавшаяся девочка. Потеряла, дура... Но я ведь не одна? Отозвался разум.

Саша... Этот красивый брюнет был настолько идеален, что аж тошно. Его понимание злило, лучше бы он ревновал и орал, пусть бы пытался привязать сильнее, рычал, что я только его, но нет, он просто смотрел своей пронзительной голубизной, смотрел с сочувствием, с заботой и нежностью. Он обнимал, успокаивал и поддерживал. Не настаивал, не давил, не лез. Бесит!

Психую и хожу из угла в угол раздевалки. Сама не заметила, в какой момент телефон оказался в руке... Набираю заветные цифры и жду. Ответь же, ну пожалуйста, дай хотя бы услышать твой голос! Прошу! Хоть пару слов, но не игнорируй меня, умоляю...

- Здравствуй, Ромина, - дрожью по всему телу, прижимаю к уху телефон, сжав так сильно, что пальцы побелели.

- Илья... - выдохнула с облегчением. Он поднял! ПОДНЯЛ! Значит, не все потеряно, значит, есть хоть мизерный шанс, но он есть и это главное.

- Ожидала услышать кого-то другого? Что же, я тебя разочарую, это всего лишь я, - он отстранен, привычно вежлив, но словно чужой. Понимаю... я виновата.

- Ш-ш-ш, я тебя услышать хотела. И хочу... И боже, Илья, прости меня, - слова путаются. В голове куча мыслей, но я, пожалуй, впервые обдумываю, что сказать будет правильнее. Я пытаюсь быть осторожной, не хочу все испортить. Не хочу что-либо упустить.

Он молчит. Молчит, но я слышу его дыхание. Прикрыв глаза, слушаю тишину, сжав телефон, и с громко бьющимся сердцем жду, жду его ответа.

- Не понимаю, за что ты просишь прощения. Разве что-то случилось? - его голос чуть изменился, в нем проскользнули эмоции. Какие - я не знаю пока, не понимаю, но то, что они есть, это уже маленький плюс.

- Случилось...

- Я так не думаю. Ром, ты еще что-то хотела? - меня словно окатило ушатом ледяной воды, а сверху обсыпали снегом, и снова облили, и в морозилку... застыла, как льдина, одна большая неподвижная глыба льда. Почему он так? Зачем? Неужели я стала ему настолько безразлична или вообще противна? Я ведь помню его глаза, я помню в них и страсть и нежность, помню тепло... что согревало. Невозможно так быстро вычеркнуть человека из своей жизни, убить чувства. Отправить все в небытие. Невозможно и я это знаю, я прошла весь этот путь, выстрадала, выплакала... Тогда почему? Почему, Илья?

- Хотела, - сдавленно отвечаю, сжав в кулак руку, впиваясь острыми ногтями в мягкую кожу ладони. Легкая боль чуть успокаивает, задвигает ширму с эмоциями, помогает мыслить более здраво.

- Чего? - следует вопрос. А голос все так же ровен, но главное, не груб, ведь так?

- Тебя.

- Странно, я полагал, что ты хочешь Сашу, - резануло прямо по сердцу. Как тонким острым лезвием, порез быстрый и вроде сразу безболезненный, пока не выступает первая кровь. Прикрыв глаза, вдыхаю полные легкие воздуха, концентрируюсь.

- Может, поговорим?

- Мы этим и занимаемся, разве нет?

- Я имею в виду, встретимся и поговорим, вечером, - сажусь на лавку, ноги нервно подергиваются, жду...

- Я сегодня занят, Ромина, - простые пара слов, но сколько же в них смысла. Занят, он занят, для меня занят...

- А завтра? - делаю попытку.

- И завтра,- ответ все тем же тоном.

- Через пару дней?

- И через пару дней...

Конец... яркой кляксой жирная черная точка, противная, болючая. Обрывается что-то внутри и с тихим стуком падает, но не разбивается. Оно уже и так было разбито, закалено, привыкшее.

Молчание, он не кладет трубку, а я не могу набраться сил, чтобы сказать хоть слово. Тихое дыхание, я слышу, что он курит, я помню его манеру. Помню привкус табака и лайма. Горько...

- Почему? - собравшись, спрашиваю. Больнее не будет, больнее некуда.

- Я же говорил, я буду занят.

- Понятно. Прощай, Илья, - слова терзают горло, я словно раскаленную лаву хлебнула, перед этим наждачкой пройдясь по нему.

Он промолчал, ответом стали мне гудки. Он не сказал "прощай"... шептала надежда. Он вообще не соизволил хоть что-нибудь ответить... парировал мозг. Я не нужна ему... заплакало сердце, сдержанно всхлипнув, лишь звук, без слез. Может, это и к лучшему. Он отвлекал меня от моей цели, отвлекал от мечты.

Встряхнувшись и, насколько возможно, успокоившись, я вышла к ребятам.

- Итак, буквально через две недели начало конкурса. Насколько я узнала, этапов будет всего пять. То есть четыре и финал. Один полный танец у нас готов, на еще один есть набросок. Ваши предложения? Идеи? - начинаю я тренировку спокойным тоном, без капли юмора и легкости, что всегда присутствовали. Они не понимают, что послужило причиной моего поведения, но я права. Мы слишком поверхностно относимся к этому. Все на веселой ноте, как таковой серьезности нет. А победа важна, для меня очень важна.

Предложений была всего пара, но они были дельные, хорошие. Мы обсудили идеи, костюмы, музыку. Сейчас я как никогда видела нашу сплоченность, видела азарт и огонь в глазах каждого. Мы были единым целым, неделимым. Все ушло на задний план - личные неудачи, переживания и боль, все ушло. Остался лишь танец, лишь конкурс, лишь стремление к победе.

Нырнув в этот водоворот, я неустанно тренировалась, до изнеможения. На тренировке стопроцентная отдача, на работе вместо трех выходов пять. Загоняла себя, дрессировала снова. Стало ли легче? Да. Но тоска - тоска, как легкая дымка, оседала на сердце. Я скучала. Я так сильно скучала по нему, вы даже не представляете. Близость Саши, дружба Виталика и его поддержка немного отвлекали, но мысли... мысли всегда были далеко.

Я не видела его уже долго... слишком долго, но исправить это не могла. Звонить смысла не было, идти к нему домой... Зачем? Я была уверена, что меня встретят холодные зеленые глаза, он будет такой, какой есть, наглый, с кривой ухмылкой и чужой. Я этого не выдержу.

Эгоистка? Да, а как иначе? В этой жизни, если ты не будешь думать о себе, никто этого не сделает, сию правду я давно выучила. Обидно, что защитить себя от ошибок я по-прежнему не могу. Больно терять, а после понимать, что именно упускаешь. Одно лишь радует и греет - мои танцы всегда со мной. Они питают, успокаивают, помогают идти дальше. Мой Виталик, который стал самым близким мне человеком на всем земном шаре. И, как ни банально, Саша, он хороший партнер, в чем-то опора. И жизнь продолжается. Просто без ярко-зеленых глаз...

*Бонус*

POV Илья

Осадок, как пепел после пожарища, медленно оседал внутри. Наш разговор, как на повторе диктофона, звучал в голове. Я понимал, что она сделала шаг, и уже даже не один, что ей, вероятно, я стал нужен, или и был нужен. Но что-то удерживало меня, не пускало к ней. Не давало право на прощение. Эгоистично? Пожалуй. Но ей и так неплохо, Саша вон есть... я не хочу быть вторым, или одним из двоих. Я ненавижу такое, со мной либо все, либо вообще ничего, я дал это ей понять. Я не буду ее делить ни с кем, не хочу и не могу это делать. Я слишком ярко выраженный собственник, мне нужно и тело и душа до последней капельки. И если, в отличие от Малика, я бы не трогал ее танцы, не ревновал к ее сущности, к мечте, к стилю жизни, то по поводу мужиков у меня резкий и однозначный ответ. Я не смогу с ней просто общаться, дружить, хихикать и улыбаться. Мы стерли тогда грань, мы переступили черту. Теперь либо она будет моя, либо вообще я уйду из ее жизни. Что я и сделал...

Но легче не стало! Ни на минуту, ни на секунду она не покидала мой воспаленный от мыслей мозг. Я уже было пару раз почти сдался, чтобы сорваться и пойти к ней. Или поехать в клуб... просто увидеть. Насладится лицезрением ее тела, гибкостью и самоотдачей в танце. Насладится ей, словно впервые вижу... Ведь именно такую ее я и полюбил.

- Ну и чего ты опять завис? - вздыхает брюнетка рядом.

- Надолго? - спрашиваю Весту, потирая переносицу пальцами.

- Не особо, но все же. Может, хватит вам обоим уже мучить друг друга? Одна ходит, как оболочка. Нет, она танцует, она общается, но ее глаза словно потухли.

- Не могу... не могу и все, понимаешь? Мне нужно время, я сам знаю, что сорвусь, просто тяну подольше, - затягиваюсь глубоко. Выдыхаю едкий дым, прикрыв глаза.

- А смысл? Только время теряешь...

- Она же с ним, да?

- Сложно сказать. Они вроде танцуют, разговаривают. Иногда улыбаются, и он обнимает ее. Но как раньше поцелуев нет. По крайней мере, на людях.

- Это не показатель, может, она попросила не афишировать, - предположил я. Хотя надеялся, что она не с ним уже. И не потому, что так будет легче, просто невыносимо думать, что она с кем-то спит в одной постели. Кого-то целует, наслаждается, в то время как я банально не могу трахнуться хоть с кем-то. Не могу!!! Вы понимаете такое? Я! НЕ! МОГУ! НИ С КЕМ! СПАТЬ! Мне противно...

Как же глубоко я увяз, в сердце будто яд ввели, который медленно меня убивает. С ума схожу...

POV Саша

Сложно осознавать, что теряешь, что от тебя отдаляется человек. Она не грубила, не отсылала. Позволяла себя обнимать, дарила поцелуи, пусть и нечасто. Мы созванивались, общались, шутили. Но я чувствовал, что становлюсь ей скорее другом, чем парнем. Понимал, что наши отношения уже далеки от романтизма. Спасибо ей за то, что она ничего не скрывала, честно отвечая и рассказывая о том, что скучает по тому блондину. Я видел ее тоску, почти осязал. Это неприятно, немного больно. Но откровенность подкупала. А может, так и лучше? Может, так и должно было быть? Я ведь сам сказал, что подожду, пока она выберет, и, судя по всему, она уже это сделала, только вот он кретин редкостный. Я бы уже давно пригрел ее, забрал и не отпустил.

Хочу просто ее счастья, хочу видеть искреннюю радостную улыбку. Я просто... люблю ее. Несмотря ни на что. Я буду находиться рядом и поддерживать ее во всем, всегда. Стану не просто другом, стану ее вторым я. Хочу быть частью ее жизни, не важно какой. Просто быть в ней. Глупо? Возможно, но я не могу иначе.

Снова тренировка, снова танец... Полный страсти, чувств. Мы так идеально сливались. Каждое движение четкое, правильное, синхронное. Ощущение единения, необыкновенное, завораживающее. В танце она жила. Наш танец был нашими отношениями, нашим единением. Теперь даже Виталик признал, что мы идеальные партнеры. Хотя, я видел капельку ревности у него, но скорее дружеской, партнерской.

Одно я усвоил спустя года... Как бы ни было больно или неприятно, время не стоит на месте. Ничто не стоит на месте, все уходит, проходит, засыхает, увядает...

А любовь - любовь болезнь...

POV Виталик

Все-таки не зря меня бесят Фетисовы. Один урод ее предал и разбил на мелкие кусочки. Вырвал ее сердце. Изменил все ее нутро. Второй меньше провинился, но от этого не легче. Как можно после стольких лет, после того, что между ними произошло, так себя вести? Как последний баран, самовлюбленный индюк! Бесит! Так сильно бесит, что слов моих нет.

Как же чешутся руки от нужды подправить его смазливую физиономию. Причинить ему хотя бы физическую боль в отместку за ее душевную, ибо видеть переживание и тоску в любимых синих глазах я не мог. И до чертиков боялся, что она снова сломается, хотя моя девочка закалилась. Стала сильнее. Она скучала. Она так сильно по нему скучала... Обнимая меня, рассказывала, что нагорело, что терзает. Говорила, что не может мучить Сашу, его ей жаль, потому что она не чувствует того же, что и он.

Симпатия? Да. Ей приятно с ним время проводить, чувствовать опору в виде сильные рук, ощущать крепкие объятия и на миг забываться. Но не более... А жаль, мне было очень жаль, ведь я считал, что они будут идеальной парой.

Почему все так сложно?

 

Глава 40. Часть первая.

Жизнь - эгоистичная сука, вы знали? Судьба - полнейшая стерва. А любовь... любовь - боль.

Я позволила себе второй раз обжечься так сильно.

Я позволила украсть свое сердце.

Я позволила заполнить мои мысли...

Господи, выбей дурь из моей головы, умоляю! Я схожу с ума, вспоминая тот единственный жаркий и страстный момент, комкая по ночам простыни и мечтая отмотать время обратно. Я бы сделала все иначе...

- Ох, Феликс, твоя хозяйка такая идиотка, - вздохнув, почесываю мохнатую гриву питомца.

Завтра конкурс, завтра наш час Х. И что душой кривить - я дико переживаю, меня буквально мандраж берет от предвкушения, но я уверена в ребятах, в единстве командного духа. Знаю, что все получится, верю, чувствую. И знаете, если бы не танцы, я бы, вероятно, уже волком взвыла от тоски. Она оглушающая, она разрывает изнутри. Она такая беспощадная, сука...

Я часто кручу в руке телефон, глядя на заветные цифры. Пишу сообщения... и стираю, так и не отправив адресату. Глупая. Я сдалась, правда решила, что если встречу его, то я не буду медлить. Я, глядя в глаза, выясню все. Я разложу по полкам каждый маленький кусочек, я вспомню и выпотрошу все, я буду жадно добиваться эмоций, пока один из нас не сломается. Это будет жестко и жестоко. Но мы либо будем вместе, либо навсегда забудем о существовании друг друга.

Валяться и дальше в кровати безумно заманчиво, но пора собираться. Сегодня последняя тренировка перед выступлением, все нервничают, а мой телефон благоразумно отключен, ибо Виталик высушил бы мне весь мой мозг. Высосал бы его сквозь трубку, прямо через ухо, словно спагетти.

Вспомнила, на свою голову... Иду открывать дверь, ибо тот, кто в нее звонит, воистину нетерпелив, и звонок уже захлебывается, не успевая сменять мелодии от новых нажатий.

- Да иду я! - раздраженно кричу и распахиваю дверь. Передо мной во всей красе стоит разъяренный Кексик, да у него из носа дым сизыми струями сейчас повалит.

- Ты... ты... - рычит и отпихивает от двери. - Только посмей еще хоть раз отключить мобильник, я его тебе...

- Не засунешь, - перебиваю быстро, наслаждаясь его злющим выражением лица.

- Я думал, что уже что-то случилось!

- Паникер, - улыбнулась и, отпустив щенка на пол, обняла друга.

- Я просто тебя люблю, дура, - буркнул, но сдавил до хруста костей.

- Знаю...

- Готова завтра порвать всех? - оттаяв, спрашивает.

- О да, детка, - смеюсь искренне. Лишь он со мной спустя года... Я не устану благодарить всевышнего за такой подарок.

- У нас мало времени, собирайся.

Собралась я быстро, под соколиным то взором Виталика. Я бы на вас посмотрела. Он, поверьте, бывает жутко убедителен в своих доводах, а его постоянные подгонки = вообще смертельное действо. Проще все быстрее закончить, чем терпеть это брюзжание.

Когда мы приехали, все были на месте, а я-то думала, что мы прибудем самые первые. Видимо, не только нас колбасит в предвкушении. Тренировались все с таким рвением, будто танцуют последний раз в своей жизни. Это радовало и пугало. Я боялась, что они перегорят до выступления, так выжимая себя, потому отпустила всех раньше, хоть они и возмущались... все же послушались.

...

Я почти не спала... Луна навязчиво светила в окно, озаряя комнату мягким светом. В постели было холодно, одиноко. Пришлось встать в такую рань, сна ни в одном глазу, хоть я и спала всего часа четыре, не более.

Приняв душ, завтракаю, иду на прогулку с песиком. Пытаюсь отрезвить себя, настроить на нужную волну. Иду, глядя под ноги, проворачивая в мозгу картинку выступления, воображаемая музыка звенит в голове. Так легче, только так я могу прогнать из мыслей ЕГО... Поднимаю глаза и мне на миг кажется, что я вижу Илью в двадцати метрах от меня, моргаю пару раз и всматриваюсь, но молодой человек ретируется в подъезд. Не он... А я, похоже, вконец свихнулась, раз с надеждой ищу его в толпе, дура.

День на удивление быстро протекал, кажется, вот оно, утро, а на часах уже пробил полдень. Слишком быстро... Мне все казалось, что я что-то упускаю, что-то забываю или делаю неправильно. Костюм уже не казался мне таким идеальным, накрасив лицо, я покрутилась у зеркала, скептически рассматривая себя, и в итоге пошла умываться. Все не нравится... Нервирует, раздражает. Я просто чувствую, что на грани. Я выжала себя всю.

...

На место проведения конкурса я приехала с Виталиком на такси, вести машину я была неспособна, ибо витала в облаках постоянно. Друг сразу пытался одергивать меня, не давая впадать в прострацию, а после смирился и не трогал. Выступать мы будем последними. Зачем? Надеемся поразить судей, подозревая, что насмотрятся они на многое за день.

Людей на удивление много, зрительные места заняты все, некоторые даже стоят у стены. Но меня волновали судьи, стоит только вспомнить мой конкурс годы назад. Надеюсь, тут еще никто себе победу не выкупил.

- Как ты?

- Все хорошо, Саш, немного нервничаю, правда, - слабо улыбаюсь и беру его за руку, это успокаивает.

- Прорвемся, - целует мое запястье. - Я уверен в тебе, уверен во всех нас, так что релакс.

- Легко сказать, - усмехаюсь. Пытаюсь расслабиться, но не выходит. Внутри как пружина, все напряжено, грозясь, наконец, взорваться.

Насмотрелись... Танцы были различные, было даже что-то отдаленно похожее на наше, но все же не то. Пока мы ожидали своей очереди, все успокоились, словно в дрем впали. У меня вообще было ощущение, что время проскользает мимо меня.

- Вот ты где, - подбегает Виталик. - Идем, уже сейчас выходить.

Встаю, иду за ним, как во сне... Странное состояние. Апатичное. Встряхиваюсь, ведь так не пойдет. Пара минут - и мы выходим, становимся на позиции.

Мелодия... начинается привычное покалывание. Начинаю танцевать, а тело как не мое, будто в меня что-то вселилось. Все на автомате, настолько легко, словно танцевать - это дышать. Наркоманский дурман, не иначе... я двигаюсь, ощущая дикий восторг, я живу на сцене сейчас, я показываю подлинные эмоции.

Поворот... разбежка, уворачиваюсь от цепких, крепких рук партнера. Выгибаюсь с блаженной улыбкой, в мозгу вихрем проносятся образы и воспоминания. Припав на колени, резко уклоняюсь вбок. Кувырок... Мое тело после рывка прижато к твердой груди. Я чувствую слабый запах лайма, шокировано распахиваю глаза... но это Саша, всего лишь мой Саша... лайм - жестокая шутка, хотя он не знал. Этот легкий запах вбивается в ноздри, разрывает, заполняет, сводит с ума...

А у меня срывает крышу. С такой самоотдачей я давно не танцевала, меня прорывает. Все выплескивается в движения и мимику.

Я в руках Витали, у нас теперь своя программа. Он привык к моей импровизации, потому не удивился, когда я станцевала пару совершенно других элементов. Но они показались мне более правильными, эмоциональными. Жаль, что у нас было лишь пять минут, мне было мало, тело просило еще... и еще... Черт! И работать сегодня не нужно, отстой.

Как я и ожидала, мы прошли. Ребята были выжаты, но счастливые улыбки сверкали на лицах, приятно.

- С тобой все в порядке? - нагнал меня Кексик.

- Нет, - честно отвечаю.

- И как долго ты еще будешь из себя привидение делать?

- Я не делаю ничего, оно само...

- Ну да, ну да. Я не идиот, Ром.

- И что ты хочешь? Я сделала все, что могла, я не знаю, что теперь... но так не могу больше, - вздыхаю и утыкаюсь в его плечо.

Сдаюсь...

 

Глава 40. Часть вторая.

На следующий этап мы тоже прошли. Даже несмотря на то, что танец был слегка банален. Типичный хип-хоп, правда, хорошо отработанный. Я чувствовала себя роботом, когда не танцевала, все становилось черно-белым, а краски появлялись с движениями. Я оживала лишь в ритме... Ужасное состояние.

Завтра выступление...

Стою на светофоре, постукиваю по рулю пальцами нетерпеливо. Я опаздываю на работу, чертовски сильно... ведь задержались на тренировке. Раздраженно смотрю на то, как горит красный, пешеходов вроде нет... может, проскочить? Нууууу... наконец то! Только слегка нажимаю на газ, как замечаю две фигуры перед своим капотом. Резко по тормозам...

- Хэй, смотри, мать твою, куда прешь! - гневный возглас, вздрагиваю, поднимаю голову. А там стоит Илья и, прикрыв собой... Весту, зло смотрит. Наши глаза встречаются и сложно описать ту лавину эмоций, что накрывают меня. Его лицо становится на мгновение удивленным, а после его застилает равнодушная маска. Но глаза, его шокированные глаза не врут. В них был шквал эмоций, различных... Я так хотела выскочить из машины и догнать его... Но возмущенные сигналы стоявших позади меня автомобилей выбили меня из ступора. Мне пришлось ехать дальше.

Доехав до клуба, дрожащими руками нахожу в сумке свой телефон. Позвонить? Или написать сообщение, извиниться... Почему, когда дело касается его, я жутко неуверенна. Я всего боюсь...

Вздыхаю пару раз, не помогает. Его глаза жгут, как кислота, мой мозг. Картинка стоит перед глазами...

Будь что будет... Набираю номер, жду ответа. Как я и думала, трубку он не берет. Расстроенная, вылезаю из машины и иду в заведение. Переодеваюсь не спеша, собираюсь выйти, но слышу, что звонит телефон.

- Привет, - не в силах стоять, присаживаюсь в кресло. Его голос сбивает с ног... сводит с ума. Может, мне лечится пора уже? Это ведь ненормально.

- Привет, Илья, - отвечаю, впиваясь ногтями в ладонь.

- Я был занят, не смог поднять трубку, - занят? Чем же? Или кем? Вопросы рвались изнутри, но я сумела сдержать их неимоверными усилиями.

- Ничего, все в порядке... - отвечаю ровным тоном, нельзя показать слабость. Или наоборот, нужно это сделать? Не понимаю себя... - Я хотела извиниться за тот случай, я чуть не наехала на тебя с твоей девушкой, - голос не дрогнул, слава богу, я закрыла глаза, сглатывая ком.

- Но ведь не наехала, это главное, - даже не отрицает, что он с ней, горько... Сдавило больно в груди от ревности и безысходности. Почему же он тогда не пришел посмотреть на нее на конкурсе? А в том, что его не было, я была уверена на сто процентов, ведь высмотрела каждое лицо в зале.

- Пожалуй, ты прав. Как ты?

- Все хорошо, а ты? - так буднично, словно полностью чужие... Хочется орать от бессилия, вопить и кусать свои же руки в кровь.

- Все довольно неплохо, - голос чуть дрогнул в конце.

- Я рад. Что же, пока, Ромина, - не хочет разговаривать... Ну почему?

- Пока, - говорю ему. - Я скучаю, - добавляю, но в ответ гудки... Предательские гудки, как колокол, эхом отдаются в голове. Он не услышал, а я могла сказать раньше. Могла, но не сказала. Дура. Столько промахов...

Скоро мой выход, я сижу возле ди-джея и безразлично смотрю в зал, жду.

По кивку коллеги медленно начинаю двигаться к шесту. Музыка врывается в сознание, этот танец как никогда подходит к моим ощущениям, к моему состоянию души. Отчаяние, падение, безумие в безысходности. Пропасть, бездна... нет надежды. Но я рвусь из этого, разбивая преграды, я карабкаюсь, стремлюсь, я жить хочу.

Подымаюсь высоко на шест, прокручиваюсь, делая пару элементов. Взмахиваю руками, волосами. Выгибаюсь... Все так привычно, так правильно. Работа. Я не могу танцевать, забившись внутрь себя. Открываю глаза и... и вижу его. Секундная слабость и я срываюсь... чувствую падение, но шок мешает быстро реагировать. У самого пола сжимаю ногами шест и удерживаюсь, волосы рассыпаются по покрытию. Черт...

Встаю, как и полагается в этом моменте танца, а глаза отчаянно ищут подтверждение того, что это не сон, что мне не померещилось... И я вижу его снова, он у барной стойки, один... Непреодолимое желание спрыгнуть с подъема и мчаться к нему. Но надо закончить номер. Остаются последние аккорды, он встает... и уходит. Полминуты - и я заканчиваю, спрыгиваю и бегу на выход, под удивленные взгляды посетителей. Мне плевать, плевать на них, на все плевать... Он ушел. И пофигу, что на улице снег идет и минусовая температура, а на мне только шорты и топ, я хочу догнать его.

Подбегаю к дверям, рывком открываю и влипаю в Илью. Он удивлено ловит меня, а я вжимаюсь в него, но не от холода...

- Ром... Ром, тут холодно, ты заболеешь, - тихий взволнованный голос, он заталкивает меня обратно в клуб. - Ты куда мчалась-то так?

- Я думала, ты опять ушел, я не могу больше... не могу, - глажу его лицо, боясь, что мне снова показалось, что это нереально и он не стоит рядом.

- Я вышел покурить... - ответил он и повел меня к випу. Нас незамедлительно пропустили, причем совершенно бесплатно - преимущество работать здесь.

- Илья... - толкаю его на диван, сама сажусь сверху, обнимаю, утыкаясь в его шею. Я одурманена его близостью, его запах околдовал... Не отпущу, больше никогда не отпущу. Я привяжу его к себе, я отобью его у Весты. Я прикую его, если будет нужно... но не отпущу, я просто не могу без него, не могу... и пытаться больше не буду.

- Илья... мне плевать, что ты с ней, мне без разницы, что у вас было, я хочу быть с тобой, - начинаю, глядя в яркую зелень глаз.

- Стоп, - останавливает, приложив палец к моим губам. А я целую его руку, я хочу его всего исцеловать, каждый миллиметр, я изнываю без любимого тела... Любимого? Да... - Я не с Вестой, Ром, и не был с ней, мы просто общаемся.

- Плевать... ты мой, - шепчу и тянусь к его губам. С упоением запускаю пальцы в его золотистые локоны. От соприкосновения наших губ вздрагиваю и со стоном проникаю в горячий рот языком. Как же я скучала... Мягкие, с привкусом лайма и сигарет, его губы сводят с ума.

- Ром, - тихий шепот и горячие руки, что прижимают еще сильнее, буквально вжимая меня в него. - Прости...

Затыкаю его поцелуем, валю на спину, скольжу кончиком язычка по контуру его губ. Стаскиваю с него рубашку, она мешает мне насладиться теплом его тела.

- Ромин, малыш, не спеши, я не уйду, - заставляет посмотреть в его глаза.

- Пообещай, иначе я с ума сойду, если ты снова исчезнешь, - всматриваюсь в его лицо.

- Не исчезну, но ты ведь с Сашей, - он растерян.

- Не с ним... я одна. Была одна, теперь я твоя.

- Между вами что-то было?

- Было, - признаюсь, больно прикусив губу. - Прости, я просто запуталась, я не могла выбрать... не могла, пока не потеряла тебя.

- Ты спала с ним... - он сдавил челюсть, в глазах мелькнула ярость, ревность...

Я молчу, не зная, что сказать... молчу, понимая, что могу все испортить, но врать ни за что не стану.

*Бонус*

POV Илья

Я зажмуриваюсь, чтобы не сделать того, о чем после пожалею. Твою ж мать... этот чертов ублюдок спал с моей девочкой, с МОЕЙ Роминой.

- Где он касался тебя? - рычу, глядя ей в глаза, она слегка испуганна, но не отстранилась, провела аккуратно по губам. Я слежу за ее пальцами, а после впиваюсь в розоватые губы. Грубо, собственнически, но стараюсь не причинить боли. Я терзаю их, сминаю, покусываю. Хочу стереть следы с ее тела, заменить касания своими, пропитать ее своим запахом. Наполнить собой.

- Где еще? - спрашиваю, глядя в ее глаза с поволокой желания. Она проводит по шее, а я целую нежную кожу до засосов, вылизываю, смывая остатки чужих ласк.

- Где? - повторяю вопрос, следя, как она касается своей груди. Слышится треск ткани, и два сочных полушария теперь на свободе, а кусочек ткани, бывший в прошлом ее топом, лежит у моих ног бесформенной кучкой. Укладываю ее на спину, раздвигая бедра коленом. Бесцеремонно втягиваю твердый сосок в рот, играю с ним языком, царапаю зубами.

- Где? - мой голос уже полон животного желания, хриплый, сексуальный, пошлый...

Ее рука скользит вдоль тела, по всем сладким местам, по стройным бедрам и даже по лодыжке. Ублюдок... всю пометил. Будь он проклят!

Скидываю расстегнутую рубашку с плеч, следом летит ремень, ее шорты, мои брюки. Прочертив путь по ее телу ладонями, сжимаю и глажу, наслаждаясь шелковистостью ее кожи, томным взглядом синих глаз. Смотрю в них и боюсь задохнуться, задохнуться от нахлынувших чувств. Она со мной, она МОЯ, теперь не отпущу, не смогу...

- Илья, - она зовет, она желает, она подо мной. Я все еще не верю в то, что это правда, я ведь так долго этого хотел. Тот наш раз не дал мне возможности распробовать ее всю, это был как маленький укус огромного восхитительного торта.

- Т-с-с, - приложив пальчик к припухшим от неистовых поцелуев губам, прошу. - Только касания, взгляды и стоны, молчи... Просто молчи, умоляю, это будет разговор тел...

Ответом мне стал поцелуй, полный нежности и тихой страсти, медлительный, тягучий, опьяняющий. Ее прохладные пальчики скользят по разгоряченной коже моей спины. Я прижимаю ее всем телом к дивану, вжимаю в себя, ведь хочу быть еще ближе, чувствовать ее всю... Поцелуй набирает обороты стремительно, она нетерпеливо ерзает подо мной, двигает бедрами, дразня, трется телом. Ее желание сводит с ума, оно осязаемо, настолько явное.

Исцеловывая все ее тело, оставляя мелкую россыпь алых засосов на животе и ребрах, я прохожусь руками по бедрам. Облизываю каждую ножку, везде... и лодыжку, и подъем, и под коленкой, не остается без внимания и внутренняя часть бедра. Втягиваю ее женский запах полной грудью, с упоением скольжу язычком по ее промежности, пробую, смакую солоноватый вкус моей танцорки. Я ласкаю ее, заявляя права на ее тело, ласкаю страстно, люблю ее ртом, посасываю маленький чувствительный бугорок. Хриплые стоны до срыва голоса, острые ногти, оставляющие полукруглые следы на моих плечах и шее, стали явным доказательством ее удовольствия. А я счастлив доставить его ей.

- Иди ко мне, пожалуйста, - настойчивые руки тянут выше. Она хочет еще что-то сказать, но я закрываю ее рот поцелуем, делюсь с ней ее вкусом. Ждать больше невозможно, сил просто нет сопротивляться накалу страстей. Я одним мощным толчком заполняю ее, ощутив жжение на спине от борозд острых ногтей. Двигаюсь не медля в ней, снова и снова. Наращивая темп. Это не любовь, это жесткий секс, полный звериного желания, я хочу показать, что она моя...

Дрожь ее тела и сбивчивое дыхание распаляют сильнее, тихий шепот, она говорит, как скучала, выстанывает мое имя, прижимая ближе. Сжимает так сильно меня внутри, что я едва сдерживаюсь, чтобы не излиться в нее в ту же секунду. Горячая, страстная, невероятная. Ее черные, как ночь, волосы веером раскинулись на алой обивке дивана, бронзовая кожа соблазнительно поблескивает в свете софитов. Великолепная... МОЯ. Я не могу быть нежен, слишком сильно желание, слишком много эмоций... все слишком.

Рваный темп и пара капелек пота вдоль позвоночника, ее вскрики от каждого толчка, безумно, до невозможности хорошо, взрывоопасно. Не медля, я дохожу до точки, ощутив, что ее выгнуло от оргазма, ее мышцы ритмично сжимают, высасывают, испивая до последней капли.

- Прости меня, - ее глаза блестят, а голос сиплый. Нависая вот так над ней, глядя в ее лицо, я понимаю, какой был идиот, понимаю, что от зрелища ее подо мной я готов отдать все на свете...

- Теперь все будет иначе, - нежно провожу губами по ее губам, искусанным, алым и припухшим. Кончиками пальцев глажу ее скулу, спускаюсь к шее, ключицам. - Едем ко мне?

- Надо сказать Оксане, что я уйду раньше, - трется щекой о мое плечо, моя девочка... меня затопила волна обожания и любви. Я просто смотрю на нее, открывая все свои эмоции, они отражаются на моем лице. В моих глазах.

 

Глава 41

Начальница отпустила, увидев, кто меня ждет, женщина ведь неглупая, поняла, что к чему, особенно выразительно осмотрев меня. А похожа я в данный момент на зацелованную, полубезумную, с диковатым блеском глаз. Добрались мы к Илье быстро, и, не успела захлопнуться дверь, как я оказалась вжата в нее.

- Илья, - выдыхаю в его губы, я зову его по имени, потому что до конца не верю в то, что события последних двух часов реальны. Я истосковалась по нему до такой степени, что согласна на секс-марафон хоть на всю ночь, лишь бы чувствовать его тело, слышать сердцебиение и наслаждаться одним дыханием и вкусом.

- Сладкая моя девочка, как же я скучал, я думал, что свихнусь без тебя, - видно, что слова даются с трудом, от этого становятся еще важнее. Ведь когда мы говорим правду, сказать ее тяжелее всего. Когда открываем душу и отдаем сердце, голос дрожит.

- Почему ты не поднимал трубку? Я места себе не находила! - его лицо в паре сантиметров, яркая зелень глаз захватывает в плен. Тепло его тела парализует мои мысли.

- Я не мог... после того, как увидел тебя с ним на Новый год. Там был Малик, мы поругались. Он меня ударил, в общем, долго и нудно, но эмоций была целая куча и все негативные.

- Я ждала тебя...

- Но не заметила, ты спрыгнула со сцены и оказалась с друзьями и этим... - его голос почти сорвался на рычание. А по моему телу пробегает дрожь, он ревнует, это приятно... в данном случае - безумно приятно.

- Прости... - глажу его по лицу, по легкой щетине, зарываюсь пальцами в его волосы за ушком, поглаживаю нежную кожу.

- Я не смогу делить тебя, я так не умею. Я собственник, я эгоист, я гордый и упрямый. Если ты со мной, то только моя, вся, и душой и телом. Я не потреплю половинчатых отношений, измен, обмана и недоговоренности. Все или ничего, Ром, все или ничего... Решать только тебе, я сделал все, что мог.

- Я здесь, с тобой, это что-нибудь тебе говорит? - мои глаза пронзительны, решительны. Я понимаю его позицию и чувства, я полностью согласна. Я хочу быть его, хочу ощутить твердую мужскую волю, чтобы он держал меня крепко в своих сильных руках, но не переходил рамки.

- Говорит. И я надеюсь, что утром, пока я буду спать, ты не сбежишь.

- Не дождешься, - шипение срывается с моих губ. Оттянув волосы на его затылке, открываю себе его шею. Прохожусь языком по кадыку, как в нашу первую ночь. Останавливаюсь, а он сглатывает... помнит. Мурашки по телу от прикосновений его горячих рук к моей коже, он быстро расстегивает наши куртки, не мешая при этом мне.

- Моя, - шепот мне в шею, и он приятнее ваших "я тебя люблю". "Моя" - как много в этом слове смысла... Мягко отталкиваю его, веду в спальню, по пути избавляя нас обоих от одежды. Любуюсь его телом, не стесняясь, вожу ладонями по мускулистой груди. Как же он хорош... Красивый, рельефный, а в глазах огонь, бешеный. Едва оказались мы в комнате, как он развернул меня спиной к себе. Руки заскользили вдоль моего тела, вызывая дрожь, а губы вторили. Ощущение настолько яркое, что, казалось, кости плавятся. Выгнувшись кошкой вперед, я оперлась руками о кровать, открылась для него. Это так пошло, так заводит... М-м-м...

Он входит до упора, медленно, дразня... мягко покачивает бедрами, покусывая кожу меж моих лопаток. Сжимает почти до синяков мои бедра. А я отдаюсь ощущением его внутри меня, двигаюсь ему навстречу...

И так всю ночь, сгорали дотла оба. Сливались телами и, казалось, душами. А после, вымотавшись, уснули, крепко прижавшись друг к другу.

...

Просыпаюсь я от ощущения горячего дыхания на моей шейке и проворных пальцев внизу живота.

- М-м-м...- прижимаюсь ближе с улыбкой, не открывая глаз.

- Просыпайся, крошка, - легкий укус за плечо, тело хоть и сонное, но уже возбуждено.

- Иди ко мне, кисуль,- тащу его на себя. Хочу ощутить тяжесть его тела.

- М-р-р, - урчит мне на ушко, вызывая волну нежности. Провожу руками по его плечам, глажу волосы на затылке, подставляясь под его поцелуи. - Во сколько тренировка?

- В 13:30 примерно.

- У нас два часа, в таком случае, - с этими словами он оказался во мне.

И откуда у него силы? Всю ночь с ума сходили ведь. Однако тело охотно приняло его. Мышцы мягко обволакивали твердый орган внутри. Ощущение упругих ягодиц в моих руках было восхитительным, я обняла его ножками, впуская еще глубже. Прижимая ближе. Глаза в глаза, лоб ко лбу, одно дыхание на двоих и быстро стучащие сердца. Завораживающий момент единения наших тел.

...

До тренировки полчаса, а я только какао пью на его кухне.

- Не обжигай ты горло, - посмеивается, неспешно потягивая кофе из чашки и курит одновременно. Не особо люблю, когда кто-то курит, но то, как делает это он, возбуждает. Вообще, каждое его движение кошачье, плавное, соблазнительное. Не устаю любоваться им.

- Я опоздаю, говорила же тебе, не надо вместе в душ идти, - якобы ворчу. На самом деле, проведенные полчаса в душе были шикарны. И я не жалею ни секунды, что позвала его с собой.

- Успеешь, - целует меня в нос, еще и лизнул, гаденыш. А после с хитрой улыбкой пошел одеваться.

...

На тренировку я приехала минута в минуту, точнее, он меня привез, на моей же машине. Категорически отказался сидеть на сидении пассажира, мол, что за дела, мужик и не за рулем. Долгий томный поцелуй на прощание и клятвенная просьба позвонить за десять минут до окончания, чтобы он успел вовремя приехать и забрать меня.

Везение или же наоборот, но в тот момент, когда я вылезала из машины с улыбкой, к зданию подходила Веста, а у входа стоял Саша с Лешей. Ох... Объяснять что-либо я не очень люблю, как и разговоры об отношениях, а точнее, об их отсутствии.

- Привет, ребята, - здороваюсь, подходя. Внимательно изучаю выражение лица своего партнера, все вроде неплохо, но капля грусти так и блестит в голубизне его глаз. И с этим я ничего не могла сделать, ведь мой выбор теперь очевиден.

- Привет, Кукурузка, - хмыкнул блондин затянувшись.

- И тебе, кудряш. Не замерзли?

- Не-а, Виталика еще нет, кстати, - сказал Саша спокойным ровным тоном. Надеюсь, все хорошо... будет.

- Странно... - пробормотала и, достав телефон, набрала номер Кексика. Зашла вместе с тем в здание.

- Неужели объявилась, - ехидно вместо "привет".

- Не начинай... ты где? - хмурю брови и, махнув ребятам в зале, захожу в раздевалку.

- Выхожу, я проспал. И вот где ты была, а?

- У Ильи.

- Помирились? - удивленный вопрос. Я вздыхаю, надеясь, что моралей не последует.

- Да, и мы теперь вместе, Виталь, а я... я счастлива, честно.

- Эм... поговорим, когда приеду, - отключается.

Нужно ли говорить, что он долго и упорно выспрашивал, не передумаю ли я? Не ошиблась ли? Я люблю его, его заботу, желание помочь и уберечь, но он слишком подозрителен. Однако пообещал принять мой выбор, главное ведь мое счастье.

Тренировку почти всю мы проболтали. Обсуждали костюмы на будущие выступления, пытались оценить и выбрать более сильных конкурентов, попытаться предугадать их выступления. Это сложно... но я думаю, возможно. Саша не лез с расспросами, обиженку обманутую не строил, он давно все понял, не дурак ведь. А мне легче было от того, что не нужно распинаться и просить прощения.

Я позвонила зеленоглазому, как и обещала, бодрый голос ответил спустя один гудок. Ждал? Приятно...

- Соскучилась? - припечатал он меня к сидению, как только я влезла в машину.

- Угу, - получилось выдавить, ибо меня заткнули горячие мягкие губы. Обожаю его. Запах, вкус, жар тела.

- Работаешь сегодня?

- Да-а-а-а, - пропела и куснула его легонько за губу.

- Жаль, но да ладно.

- Пойдешь со мной? - спрашиваю его, знаю ведь, что ему приятно будет.

- Конечно, надо же за тобой присматривать, - улыбается довольно и мы едем ко мне...

 

Глава 42

Ну, вот и долгожданный финал. Осталось всего три команды, конкурентоспособны все. Мы терялись с ребятами, не зная, каков может быть исход, верили, естественно, в победу. Много тренировались, многое пережили, ссорились и кричали, а после долго извинялись друг перед другом. С Сашей все наладилось. Мы все-таки поговорили. Недомолвок больше нет, как и обид. И знаете, я искренне желаю счастья ему, он, правда, заслужил. Я рада безумно, что он по-прежнему мой партнер.

- Ну что, готовы? - спрашивает Кексик, а сам дерганный и глаза шальные. Переживает, как и все мы. Ведь от того, как мы сейчас выступим, зависит наше будущее. И не в деньгах дело, которых довольно много будет за победу, все дело в том, что нас увидят, услышат. Быть может, в какой-то хороший проект позовут.

- Я думаю, выбора все равно нет, вне зависимости от того, готовы мы или нет, - спокойно отвечает Дерек. Всегда поражаюсь его хладнокровию, сидит, еще Карине плечики разминает, словно у нас не финал масштабного конкурса, а так, разминочка... туфта.

- Пять минут, - снова заходит Виталик.

- Эй, иди сюда, - тяну его за руку. - Ш-ш-ш, успокойся, мы выиграем, я верю в это, - беру его лицо в руки и смотрю в растерянные грозовые глаза. Как же он напряжен, как перетянутая струна, и я очень боюсь, что впервые за все наши годы знакомства он взорвется.

- Меня трясет, Ром, - жалуется и пытается успокоить пульс и уровнять дыхание.

- И меня трясет, но ты должен собраться, иначе волнение помешает нам, понимаешь?

- Понимаю, дай мне пару минут и все будет отлично, - улыбается, настраивая себя. Умничка моя...

Пять минут пролетели, словно секунды. Наш выход.

Наш танец безумен. В самом прямом смысле. Музыка рычит, бит бьет по мозгам. Влетаю на шест, вскружившись до потолка практически, выделываю трюки. Скольжу по нему, как змея.

На мне маленькие черные шорты, как и на остальных девочках, и красная борцовка, а у них белые. Парни на наш манер одеты, правда, в штанах и кроссовках, а мы в пуантах. Да-да, в них, драгоценных, именно они нам крови попили на тренировках, но конечный результат великолепный.

Стиль парней отличается от девичьего. Они танцуют хип-хоп, в то время как барышни кружат фактически балет среди них, изредка делая совместные элементы. И эти два стиля так различны, но безумно гармонируют. Девушки выглядят гибкими, изящными и женственными. Парни же агрессивны, сексуальны, сильны. Обалденный коктейль.

Прокрутившись вокруг пилона, срываюсь с него и падаю на руки Саши. И не пугайтесь, такова моя задумка. Под бит скатываюсь с его рук кубарем на пол и делаю совместный элемент с девушками. Выкинув руки вперед, развожу их следом в стороны, вместе с ногами. Поднимаю ногу, становясь в вертикальный шпагат, прокручиваюсь вокруг своей оси и падаю на пол, опять же приземляясь на шпагат, немного больно, но выглядит невероятно. Следом за мной повторяет это движение женская половина, синхронно... и оказываются на полу ровно под бит, я же в это время уже танцуют нашу связку с Виталей.

Ураганом, вихрем беспощадным носимся по сцене. У каждой пары своя часть.

Музыка сменяется и мы, всего на секунду замерев, начинаем снова двигаться, но теперь все вместе. Выхожу на передний план, покачиваясь под музыку. Ребята за моей спиной не останавливаются. Поочередно подплываю к каждому парню, с каждым пара движений, с кем-то грубых и резких, с кем-то сексуальных и тягучих. Понимаю, что совсем скоро, через каких-нибудь секунд тридцать наш номер закончится. А жаль...

Мы все захвачены этим пламенем, страстью танца, в глазах команды восторг, улыбки блуждают по лицам. Мы живем сейчас на сцене, в данную секунду каждый из нас представляет свою собственную картину, рисует свой особенный рисунок. Двадцать секунд, я поворачиваясь, замечаю в первых рядах Илью, а с ним Малик. В глазах обоих удовольствие, это приятно.

Я танцую последние секунды для него, и только для него. Волнообразно покачиваюсь... Десять секунд, последнее движение, тишина...

Мы стоим и смотрим в зал, у каждого грудная клетка ходуном ходит, в глазах надежда, на лице ожидание. А общее состояние можно описать одним словом - эйфория. Я не помню ни голосования, ни слов судей. Лишь одно слово привело меня в чувство, заставило разорвать зрительный контакт между мной и моим зеленоглазым счастьем - ПОБЕДА.

Очень сложно описать это ощущение торжества. Мы буквально пищали все, как дети, от радости. Обнимались и кружили, прищелкивая пальцами, создавая собственный бит. Мне подсунули микрофон в руки и выперли вперед толкать речь... нашли кого, блин.

- Эм, - откашлявшись, я улыбаюсь. - Спасибо всем огромное за поддержку, знаете, ребят, это безумно приятно - стоять сейчас на этой сцене. Слышать ваши овации и крики, видеть на ваших лицах удовольствие от того, что мы делаем, - начинаю, чуть нервно поправив прическу, если ее можно такой назвать... ведь в данный момент я растрепанная, а заколка где-то на сцене валяется.

- И знаете, я ненавижу пуанты, - вздыхаю, а все смеются. - Они чудовищно неудобные, и у меня, вероятно, мозоль, большая и кровавая на каждой ноге, но я не жалею, что надела их, ведь вам понравилось. Я права? - зал взвился.

- Спасибо, что воодушевляли, что приняли и позволили победить, это очень важно для каждого из нас. И в самом деле, как вы уже слышите, я могу говорить немало, но это нервное, - смеюсь. - Но самое главное то, что благодаря конкурсу мы очень сблизились, мы стали хорошими друзьями и партнерами друг для друга, и теперь эти семеро, что стоят за моей спиной - моя семья. Я желаю вам всем встретить таких же людей, спасибо, - поклонившись, иду к ребятам, где меня сгребли в охапку и долго тискали по очереди.

Зайдя за кулисы, я бегу искать Илью. И лишь попав в его объятия, ощущаю полное, сокрушительной силы счастье. Большего мне, правда, не надо.

- Давай снимем твои ненавистные тиски с ног,- он усадил меня на стул и стал бережно снимать с уставших ног пуанты. А после массировал каждую минут по десять. Вы знали, что такие заразы, как он, безумно заботливые? Я не знала... А теперь почувствовала на своей шкуре.

- Я говорила, что ты лучший? - спрашиваю, чуть склонив голову набок, получая в ответ ослепительную улыбку. Глажу его по щеке со всей нежностью, что испытываю к нему. С любовью.

- Только что сказала, - подмигивает и, сложив в мою сумку обувь, помогает мне переодеться, а после мы все вместе выходим из здания.

Деньги мы решили разделить завтра на тренировке. Сегодня же мы отдыхаем и успокаиваем разбушевавшиеся нервы. И каждый делал это по-своему. Мы с Ильей едем ко мне.

- Ну что, принцесса, как будем праздновать тот факт, что ты порвала всех?

- Не я одна, - поправляю с улыбкой.

- Не-е-ет, ты была восхитительна. Я только на тебя и смотрел, - опять я в его цепких лапах, прижата к горячему телу, нет, вы не подумайте, я не против. Просто рядом с ним мысли убегают...

- Льстеееец, ты такой льстец, кисуль, - трусь о его шею лицом, целую щеку и глаза. В последнее время это мой собственный фетиш. Его глаза и кадык... Ненормальная? А мне плевать...

- Ты стала моим центром вселенной, Ром, когда ты в поле зрения, я не вижу никого и ничего.

- Быть может, вы больны? - хлопаю длинными ресницами, лукаво улыбаясь.

- О да, доктор, я болен вами, - ухмылка и хищный блеск ярких глаз.

- К сожалению, это неизлечимо, но для профилактики, я думаю, нам стоит направиться в спальню... и я попробую вас подлечить.

- Всенепременно, как вам будет угодно.

Мы уже в спальне, озаренной лишь тусклым лунным светом. Я сижу верхом на прекраснейшем из мужчин, смотрю на него, обводя кончиком пальца его черты. Скольжу им по красивому лицу, по пухлым губам, по шее, слегка нажав на бьющуюся жилку. Продолжаю путь по ключице, спускаюсь к груди. Наклоняюсь и целую то место, где сердце, приложив ухо, слушаю громкие удары. Так спокойно, уютно... надежно, и я готова молить всевышнего, чтобы этот миг не закончился никогда. Чтобы это абсолютное ощущение счастья не проходило.

- Доктор, вы филоните, - слышу насмешку. Улыбаюсь и смотрю на него, подняв голову с его грудной клетки.

- Простите, что у вас болит? - подыгрываю ему.

- Душа, доктор, душа, - с придыханием отвечает, а слова его тонут в поцелуе. Я не спешу, я медленно чувственно исследую его губы языком, пробую его вкус, словно впервые. Зарываюсь пальцами в любимые золотистые локоны.

Одежды давно нет, но времени достаточно, и мы ласкаем друг друга, упиваясь процессом. Руки скользят по телам, губы испивают дыхание. Оторвавшись от него, начинаю целовать твердые бусинки сосков, нежно поглаживая их языком. Оставляя дорожку из мурашек, глажу его бока кончиками пальцев. Провожу носиком вокруг его пупка. Люблю его запах, мужской, горьковатый. Люблю впадинку его пупка, особенно покусывать ее, но он тогда начинает смеяться, ведь щекотно.

Накрываю руками его бедра, разводя их шире. Устраиваюсь между ними, целую нежную кожу внутренней стороны. Прохожусь языком вблизи от возбужденного органа, но намеренно сворачиваю на вторую ножку, улыбаясь, услышав его нетерпеливый вздох, прикусываю.

Прозрачная капелька поблескивает на пунцовой головке, каждая венка выступила на твердом стволе от возбуждения. Как же он красив... Не медля более, вбираю его в себя, втягивая щеки. Громкий стон, что разорвал тишину в клочья, проходится дрожью по моему телу. Ласкаю язычком, чувствую солоноватый терпкий вкус. Ощущаю пульсацию члена в своем рту, это заводит. Нет ничего более возбуждающего, чем стоны любимого мужчины, я готова слушать их вечно.

- Попроси меня, руководи мной, - шепчу ему, посасывая головку.

- Оближи его, всего... - хриплый шепот, а я подчиняюсь, проходясь по всей длине языком, целую его, глажу губами.

- Еще... - гортанно, возбужденно слетает с его уст. А я скольжу по стволу. Очерчивая каждую венку, схожу с ума от желания обладать им.

- Возьми его в рот...

Вбираю настолько глубоко, насколько могу. Он запускает руку в мои волосы, контролирует мои движения.

- Да-а-а, вот так... - показывает нужный темп. Подсовываю руки под его попку, и сама двигаю его навстречу себе. Позволяю буквально трахать мой рот, с пошлыми хлюпающими звуками. Как же он стонет, хрипло дыша, безумно... Я чувствую его взгляд, он обжигает... Его рука подрагивает... А моих сил терпеть больше нет.

- Возьми меня, - ползу к нему, целую сухие губы, со стоном сминая их.

Его желание столь же сильное, как и мое, он рывком подминает меня под себя. Резко входит, словив мой вскрик губами, берет мои ноги, кладет себе на плечи и начинает неистово вколачиваться в мое тело. От силы ощущений, от мощной волны наслаждения и скольжения твердого члена внутри мне кажется, что я готова потерять сознание. Отключиться, не выдерживая такого напора и накала. Необузданно, неукротимо. У нас обоих уносит крышу, я срываю голос от вскриков после каждого его толчка в меня. Меня накрывает оргазмом раз за разом, тело дрожит, дыхание неровное.

Тела мокрые, глаза безумные. И так только с ним... как ни с кем и никогда. Четко улавливает, что мне нужно. И даже в его зверином неистовстве он не причиняет боли, он знает грань, он ее чувствует. Идеальный любовник, великолепный мужчина.

 

Эпилог

- Ну, и где вы? - ворчит Виталик мне в трубку.

- В кружке, - хохочу в ответ, нормально ответить просто не могу, ибо Илья щекочет меня в этот момент.

- А-а-а, в комнате они еще, а мы вас, между прочим, в баре ждем, - я уверена, что он в этот момент закатил глаза. Как он понял, что я о комнате? Она просто у меня сделана наподобие кружки с какао, если вы вдруг забыли.

- Виталюсик, Кексичек ты мой глазированный, мы одной ногой тут, другой там уже, - тараторю и отключаюсь, начиная тискать зеленоглазого в ответ.

Со дня нашей победы прошло чуть больше месяца.

Мы еще на Новый год с Виталиком решили, что поедем к моей маме в Египет после конкурса, получилось, правда, позже, чем хотелось, но в итоге мы здесь. Моя мама хорошо приняла Фетисова, правда, с подозрением сразу отнеслась, услышав, что он брат Малика. Но, как и мой любимый друг, решила, что дело, собственно, мое, и если я счастлива, то она и подавно. Они часто беседовали, сидя за чашкой кофе. Обсуждали многое, строили планы, шутили, смеялись. Очень впечатляющая картина, греющая мое сердце.

- Кисуль, меня Виталя на флаг британский порвет, если мы сию минуту не выйдем, - пытаюсь выпутаться из крепких объятий.

- А я его порву, - смеется в ответ, даже не думая отпускать меня.

- А тебя следом Стас, и останусь я одна... - надулась, как морской еж.

- Вредина, - целует меня в нос, лизнув следом, и встает.

Добираемся до бара мы в рекордное время, хоть и как дети бесимся всю дорогу, а наши красавцы сюсюкаются, не заметив нас. Присаживаемся напротив них.

- Явились, - ехидно выдает Кексик.

- Стас, скажи ему, чтобы не бурчал, взрослый дядька, 27 лет, а обижается, как ребенок, - вздыхаю, еле сдерживая улыбку.

- А по-моему, он ворчит, как старый дед, а еще лучше - бабка, - отметил Илья, глянув на меня.

Они, кстати, нашли общий язык, только вот оба с острыми языками, поддевают регулярно друг друга, порой совершенно безбожно. Первый их разговор почти потерпел фиаско, ибо Виталик, как дикая болонка, напал на Илью и стал предъявлять тому за все: и за мои расстроенные чувства, и за игнор с его стороны, даже за то, что у него фамилия Фетисов... Орали они так, что едва не оглушили меня, намеревались даже попинать друг друга, и у них бы вышло, не будь меня рядом.

- Ты, между прочим, младше его всего на год, - заступаюсь за друга.

- Зато я не ворчу, - парирует, ухмыляясь. В словесные баталии с ним вступать иногда себе дороже, но таким я его и люблю.

Моя зеленоглазая язва, мой ласковый котенок, мой потрясающий мужчина и страстный любовник.

Сижу, обнимаю его, положив голову на его плечо. И я не слышу уже, о чем говорят они, у меня нет желания разговаривать. Я тихо наслаждаюсь теплом его тела. Я не строю грандиозных планов на будущее, не жду невозможного, не мечтаю. Ведь, по-моему, мечтают лишь те, кому чего-то не хватает. А у меня теперь есть все. Илья и танец - это моя страсть, моя любовь, мое жизнь, большего мне не нужно.

Я безумно люблю засыпать в его объятиях после работы, кайфовать, когда он делает массаж ноющим стопам, когда будит, целуя, а после мы вместе принимать душ... долго, ведь при одном лишь взгляде на его тело я загораюсь, как свечка, когда вместе готовим кушать, измазывая друг друга ингредиентами. И я не устану повторять, что он лучший, идеальный и МОЙ.

Мы не кричим громких фраз, не даем обещаний, мы просто есть друг у друга. Мы живем настоящим, текущим днем, крепко держа друг друга за руку. Вместе и, надеюсь, навсегда.

Я буду целовать твои руки,

Я буду целовать твои губы.

Всё что есть у меня - это ТЫ.

Я буду целовать твоё тело

И делать всё, что раньше не смела.

Всё что есть у меня - это ТЫ!

Без ума от счастья и боли,

Без ума от жизни с тобою,

Без ума от мысли, что я люблю тебя.

Мы с тобой как розы с шипами

Любим телом, раним губами.

Без ума от смелых желаний

Ты и Я!

Я буду обнимать тебя нежно

И растворятся в страсти, как прежде.

Целый мир для меня - это ТЫ.

В глазах твоих бескрайнее небо,

Я верю им так глупо и слепо.

Целый мир для меня - это ТЫ!

Полоса моей жизни не белая, она - перламутровая. Полоса абсолютного счастья...

Я боюсь однажды проснуться и понять, что это сон. Боюсь открыть глаза и узнать, что ничего и не было, что это плод безумного воображения, всего лишь фантазия. Но уже на протяжении года, даже больше, я просыпаюсь, видя его, его золотистые локоны, что разметались по простыням, легкую щетину, пухлые соблазнительные губы, видя своего невероятной красоты мужчину. И улыбаюсь, понимая, что мое счастье реальное.

- Кисуль, просыпайся, - целую его грудь, на которой спала всю ночь.

- Ром... я тебя люблю, но отвали, - хриплый шепот с улыбкой. И вот так постоянно. Разбудить его - это что-то на грани фантастики. И как его с работы не поперли? Ах да, я забыла, он же сам себе начальник.

- Легко, - картинно фыркаю и спрыгиваю с кровати. Поверили? В прыжке меня рванули за руку, и вот теперь я влипшая всем телом в наглого блондина и, прищурившись, пытаюсь убить его взглядом. Не выходит...

- Далеко собралась? - ухмылка, и кошачьи зеленые глаза лукаво поблескивают, осматривая меня. До сих пор не понимаю, как он может в мгновение ока становится свежим, как огурчик, хотя вроде минуту назад был сонной мухой.

- Очень, - пытаюсь крайне правдиво изобразить недовольство, но в его объятиях не выходит, увы.

- Мы сегодня ужинаем в "Кромешной тьме", не забыла?

- Не-а... и название меня пугает, - улыбаюсь и игриво трусь носом о его ключицу.

- Фу, трусиха, - поморщился и куснул меня за ушко, засранец. За что получил щелбана, и я все-таки сбежала от него.

Одной принимать душ скучно, но зато быстро. Тем более, что надо вести на прогулку подросшего Феликса. И к слову... он стал еще более вредный, по-моему, это так Илья на него влияет, не иначе.

Выгуливаю я его не одна, со мной обычно либо Саша либо Виталик, у обоих теперь есть питомцы, и у обоих девочки, шутка юмора, да? У меня кабель, у них суки... ха-ха.

Сегодня со мной мой ненаглядный Кексик, сонный, простывший и взвинченный.

- Ну и что с тобой, чудо?

- Спать хочу, Стас только с соревнований приехал... ну, в общем, не спал я совсем сегодня.

- Шалунишки, - щелкаю его по носу. - И подробностей ваших гнусных извращений мне не нужно.

- Пошла ты...

- Не психуй. Я сегодня иду в "Кромешную тьму".

- В ад что ли, к таким же, как сама? - ехидно спрашивает, приподняв бровь. Неисправим.

- Очень смешно.

- Ну, а если серьезно, то это охренительный ресторан. А какой повод?

- Без понятия. Илья попросил меня быть там в 19:30. И больше ни слова.

- Попахивает жареным, Кукурузка. Он совершит жертвоприношение во имя Люцифера и продаст ваши души.

- Вы достали оба! Один коверкает все, что касается тебя, а ты не лучше. Задолбали, сколько можно? Вы так всю жизнь будете?

- У меня аллергия на фамилию Фетисов. Прости, - изобразил тот раскаяние.

Порой наблюдать за ними смешно, даже очень смешно. Но вы не представляете, насколько это выматывает, то они спорят, то стебутся друг над другом, то попросту игнорируют. Как дети малые.

...

Ближе к вечеру я ушла к себе, долго думала, что же мне надеть, в ресторан ведь иду.

Жутко отчего-то нервничаю. Непонятное предчувствие заполняет. Кручусь у зеркала... критически осматривая себя. Платья я не особо жалую, но ради такого случая я решилась. Оно облегало мою фигуру, как перчатка, черное бархатное, не вычурное. Одно из так называемых маленьких черных платьев, которые должны быть в гардеробе каждой девушки. Ансамбль дополнили босоножки на высоком каблуке и широкий браслет. Макияж в традициях вечернего, чуть более яркий, чем повседневный. С богом!

Выхожу и сажусь в ожидающую меня машину такси. Волнительно...

Подъехав к зданию, приятно удивляюсь. Оно потрясающее. Черное, как ночь, красивые фонарные столбы и великолепная изгородь. Оно выглядит как огромный частный особняк. Прохожу внутрь. Шелковые скатерти, тяжелые, с чудным рисунком, шторы. Все в тонах темной спелой вишни, от бордового, насыщенного как вино, до черного. Изысканно, дорого. Вежливый молодой человек подводит меня к заказанному столику, где в расслабленной позе сидит мечта моя. На нем распахнутый пиджак оливкового цвета, белоснежная рубашка с расстегнутыми верхними пуговицами, темные джинсы. Словно сошедшая с обложки модель, небрежно растрепанный, выбритый и с обольстительной улыбкой. Сердце пропускает удар, когда мы встречаемся глазами, и, не теряя зрительного контакта, я присаживаюсь напротив.

- Могла бы опоздать ради приличия, - усмешка. Жест - и к нам уже идут с меню.

- Не люблю опаздывать, - улыбаюсь в ответ. К нему я всегда спешу...

- Что-нибудь особенное хочешь? - крутит папку в руках.

- Я, в самом деле, не особо голодна. Думаю, салат с креветками и красное вино подойдут.

Это и заказываем, а после долго смотрим друг на друга. Создается ощущение, что мы мало знакомы, что это наше первое свидание и в нем столько официоза и пафоса. Но мне нравится эта игра.

- Мечтаю содрать это платье с тебя, - промурлыкал он, теребя пальцами салфетку. Не зная его, я бы решила, что он нервничает. Волнуется... Но ведь повода нет.

- Звучит неплохо, - откидываюсь на спинку стула, легким движением откидываю полосы от шеи за спину. И не могу отвести от него глаз... как же он красив в чуть приглушенном свете. Теперь понимаю, отчего это место так называется. Тут был практически полумрак. Интимно, завораживающе... очень круто.

Нам приносят вино и фрукты. Накалываю кусочек ананаса на шпажку и откусываю. Вкусно, сладко. Пробую вино, пряное, слегка горчит, а послевкусие оставляет сладость во рту. Отличный букет.

- Знаешь, я не слишком красноречив, - начинает он. Я же внимательно наблюдаю, улавливая каждую малейшую перемену в нем. - И делать что-то показушное и вычурное не хотел.

- Продолжай, - даю понять, что вся во внимании.

- Романтик из меня никудышный, а кричать о любви каждодневно и ежечасно считаю, что глупо. Слова теряют свою ценность, если их говорить постоянно.

- Согласна, - киваю и закидываю в рот виноградинку.

- Но сейчас, именно в эту минуту я хочу рассказать тебе о своем глубоком чувстве, - он придвигается ближе, кладет руки на стол и, смотря прямо в мои глаза, продолжает. - Я не уверен, что это была любовь с первого взгляда, или даже со второго, но когда я увидел твой танец, то, как преображаешься ты, как живешь в нем, забыть уже не смог. Это удивительно, ты становишься неземной. Великолепной, завораживающей, - он отпивает глоток вина. А я молчу...

Миг, это наш миг, который требует моего стопроцентного внимания. Потому я, повторив его позу, с широко распахнутыми глазами купаюсь в его взгляде.

- Я думал сразу, что это просто легкое помутнение, слабая влюбленность, симпатия... Но шли месяцы, а твой образ только все сильнее высекался алыми искрами в мозгу. Это было сложно. Видеть то, как ты с обожанием смотришь на моего брата, видеть эту искреннюю, трепетную, пусть и болезненную, но любовь к нему.

Я открываю рот, хочу сказать, что это неважно... что все, что было до него, уже неважно... Но он прикладывает палец к моим губам, пачкая моей помадой.

- Т-с-с. Не перебивай.

Киваю, целую его руку и с улыбкой отпускаю. Так нежно, столько любви в его взгляде, жесте, тоне голоса.

- Я пытался это убить, затравить, прогнать. Не смог... Когда вы расстались, я искал тебя, остервенело. Сходил с ума даже хуже, чем Малик. Я, как наркоман, искал тебя, словно дозу. Мне хватало взгляда, одного лишь взгляда, чтобы согреть ноющее сердце. Ты была мечтой, далекой, сладкой и недосягаемой.

Создается ощущение, что он точно не обо мне... - пробегает мысль. Но глаза, его яркие, изумрудные глаза не врут.

- И я нашел, чтобы убедиться снова, что не нужен, как и всегда. Незаметен... Но одно из моих ненавидимых и любимых одновременно мною качеств - это упрямство. Я, спотыкаясь и сжав плотно челюсть, шел вперед, как бульдозер... Что было дальше, ты помнишь. И к чему привело, уже знаешь, - улыбка, полная сильнейших эмоций, кровь в венах ускоряет бег. Сердце начинает трепетать, я понимаю его. Понимаю и хочу ответить, что теперь все хорошо, теперь все взаимно... и навсегда, но он снова останавливает.

- Я знаю, что ты никогда не полюбишь столь страстно и сильно, как любила его. Первое чувство самое сильное, сводящее с ума и заставляющее кровь кипеть в жилах. Но я хочу быть с тобой рядом всегда. Каждое утро видеть, как ты морщишься от яркого света, зеваешь перед сном, и трешь глаза, когда шампунь попадает в них.

Я и не заметила, как слезка упала из уголка глаза на мою руку. Это так... трогательно, мило... Но молчу, боюсь нарушить этот особенный момент.

- И я согласен есть пригоревший омлет, потому что отвлекаю тебя по утрам у плиты, хочу наблюдать, как ты танцуешь, когда чем-то занята и не замечаешь моего взгляда. Улыбаться когда ты играешь с Феликсом и ревновать к Виталику, зная, что он просто друг.

Я улыбаюсь не только уголками губ, мои глаза сейчас - как два бездонных океана эмоций. Я вижу, как сложно ему вот так открываться... Боже, милый, я так тебя люблю...

- И я ничего так сильно не хочу на этом свете, как одной единственной вещи, - его рука плавно достает бежевую коробочку, щелчок - и та распахивается, открывая безумно красивое кольцо.

Вы думаете, у меня сейчас дежа-вю? Но нет, вы ошибаетесь. Я даже не вспоминаю тот случай, тот романтический вечер и предложение Малика.

- И спрашивать, думаю, глупо, вопрос материален и ты видишь его в моей руке. Но согласна ли ты? Быть со мной всегда, под одной крышей и с одной фамилией? Ходить босой в моей рубашке по нашей квартире с округлым животом, где будет мое дитя?

- Да, да... да, тысячу раз да, - шепчу, но голос срывается, я не думала ни секунды. Я с самого начала знала, что предложи он мне в любой момент, даже спустя всего месяц, я не откажу, не смогу... и не захочу.

- Ром... - он неверяще смотрит, тянет к себе. А мне плевать, что мы в ресторане, что кругом люди. Сажусь к нему на колени и, смеясь от счастья, роняя слезы на его белоснежную рубашку, целую. Целую, желая, чтобы этот момент, как клеймо впечатался в сердце и мозг, навсегда.

- Ты не перестаешь меня удивлять, я даже мысли не допускала, что ты так серьезен... И не надеялась. Люблю тебя, люблю так, что голова кругом, когда ты рядом, сердце замирает от взгляда, а тело сводит от желания. Люблю всем сердцем. И никогда, слышишь? никогда даже не сравнивай себя с Маликом, там было совсем другой чувство. Здесь зрелая, осознанная, страстная любовь, она принадлежит только нам.

- У меня трясутся руки, я так никогда не переживал, - шепот у моих губ, и безмерное счастье в его глазах.

- Неужели ты думал, что я откажу? - с каплей шока спрашиваю.

- Я и не надеялся, что ты согласишься, я же кошмар во плоти. Наглый, похабный, вредный...

- Самый лучший, желанный и любимый мной, - перебиваю его, заставив замолчать, как перед этим он меня. - Я привяжу тебя к себе, прикую, приклею. Не отпущу, не отдам и никогда не прогоню. Ты мое счастье, мой сладкий сон... Ты МОЙ.

Столько эмоций, что хочется кричать и прыгать. Дотянутся до неба и нырнуть в бездну.

Я не помню, как мы оказались дома. Да и это не важно. Кольцо, аккуратное, изящное, из белого золота с прекрасным сапфиром, украшало мой палец. И это была единственная вещь на моем теле, остальное от входной двери дорожкой вело в спальню.

Страсть и горячую любовь этой ночи невозможно описать словами. Но мы не уснули до рассвета, изнемогая от удовольствия, взлетая и падая, рассыпаясь тысячами осколками наслаждения. Мы дарили друг другу то, что не передать словами, что можно лишь почувствовать. Ощутить... сливаясь телами, выпивая друг друга через поцелуи. Наши сердца бились в унисон. Сливаясь в одно...

Я думала, что в моей жизни, наконец, наступила белая полоса, прогнав оттенки серого. Но нет, я ошиблась. Полоса моей жизни не белая, она - перламутровая. Полоса абсолютного счастья, которое переливается разноцветными бликами нашего будущего, прогоняя прошлое...

Свадьба.

Мне вставать через пару часов, а я все никак не усну. Почему? Потому, что слишком пусто в огромной кровати одной. Слишком одиноко и холодно. Хочу к нему, такому родному и любимому. Хочу в его объятия такие нежные и любящие, но нельзя. Сегодня нельзя, ведь ночь перед свадьбой молодожены проводят порознь.

Сон настиг меня слишком поздно. Потому, расклеив непослушные глаза через два часа, я чувствовала себя неслабо разбитой. Выпив не меньше литра какао, я отправилась в салон наводить красоту. Волнения как такового не было, осознания, что сегодня тот самый день, и подавно. Я спала наяву самым натуральным образом.

Выйдя спустя два часа из салона и доехав на такси домой, я стала собираться.

Выкуп мы решили не делать, а встретиться сразу в загсе и, естественно, я должна была приехать впритык, когда все будут на месте.

...

Перед входом в банкетный зал было огромное зеркало, в которое я сейчас смотрела с нарастающей паникой внутри. Длинные ресницы щекотали веко, волосы, с виду небрежно заколотые и накрученные крупными локонами, ниспадали по моим голым плечам и спине.

Белоснежное, пышное платье все в крупных камнях было с небольшим подолом, но все же... Это существенно мешало нормально передвигаться, но я собиралась снять его, как только мы окажемся в ресторане. А пока любовалась этим шедевром, который стоил мне кучу денег. Корсет был испещрен камнями разной формы и размера, что поблескивали в свете софитов. Красиво. Завораживающе. Я и вовсе не была на себя похожа, слишком до непривычного красива. Макияж был крайне сдержан, фата отсутствовала, ибо это было бы чересчур броско и вычурно, так как платье было ну очень шикарным.

Вздыхаю глубоко, выдыхаю почти спокойно, прокручиваю букет из чайных роз и россыпью искусственного жемчуга на золотых нитях.

Пора...

Дверь распахнулась и меня окатило волнением, словно цунами. Сердце задрожало, а ноги стали ватными. Руки немного вспотели... Я нервно моргнула и встретила восхищенные любимые глаза впереди меня, полные тепла, ожидания. И меня как канатом потянуло к нему...

Не теряя контакта наших глаз, я шла вперед... шла, зная, к кому и зачем, почему.

Он был воистину невероятно красив в своем бежевом, расшитом золотой нитью костюме. Белоснежная рубашка оттеняла его пшеничные локоны. Неужели этот божественно красивый мужчина станет полностью мой? Вплоть до фамилии?

Поразительно...

Он похож на сошедшего с небес ангела, сверкающего в золотистом свете величия... смотрит на меня своими котячьими глазами и улыбается. А сердце екает, будто впервые.

- Я люблю тебя.... - одними губами говорит.

- Я сильнее - как вызов, с улыбкой ему.

- Спорно, любовь моя, спорно... - еле слышный шепот и нас прерывают, а я и забыла на миг о том, что мы не одни...

- Дорогие друзья и близкие! От лица Ромины и Ильи я рада приветствовать всех вас и благодарю за то, что вы собрались здесь разделить с нами этот счастливый момент. Ромина и Илья испытывают огромную привязанность и уважение ко всем собравшимся, и поэтому они пригласили вас стать свидетелями своего торжества. Вступление в брак - это сугубо личный поступок, но для того, чтобы черпать силу и продолжаться долгие годы, их союз должен одобряться родными и близкими. В этой связи Ромина и Илья обращаются сейчас ко всем вам: поддерживаете ли вы их решение вступить в брак и готовы ли вы принять нового человека в свою семью и свои друзья? - спросила молоденькая ведущая.

По залу прокатило "Да" в унисон.

- А теперь, Ромина и Илья, я обращаюсь к вам от лица государства: брак - это серьёзный поступок. Готовы ли вы, легко и не раздумывая, дать друг другу клятву любви и верности?

- Да... - отвечаем мы вместе, глянув друг на друга.

- Тогда прошу вас подкрепить своё решение клятвой.

- Я, Фетисов Илья.

- Я, Туманова Ромина.

- Беру тебя, Ромина, в законные жёны, - он еле сдерживает улыбку. Лишь краешки губ дрогнули.

- Беру тебя, Илья, в законные мужья, - голос передает мое волнение. Как же сложно держать в руках себя...

- И обещаю любить и оберегать тебя...

- Понимать и уважать, - дополняю.

- Помогать и верить тебе.

- Всегда, что бы ни готовило нам будущее, - от чистого сердца слова слетают с губ сами. И не потому, что мы учили этот текст...

- Я брошу вызов любым препятствиям, с которыми нам суждено будет столкнуться, именем всего, что мы создали вместе.

- И всего того, что будет создано.

- Я предлагаю тебе свою любовь и верность, - глаза наливаются влагой. Боже... только не сейчас. Так хочется взять его за руку, обнять и забыть о том, что на нас смотрят столько глаз.

- Ромина и Илья, обменявшись клятвами, вы объявили о своём твёрдом намерении жить вместе в любви и согласии на протяжении всех дней, подаренных вам судьбой. Теперь вы можете в знак верности обменяться кольцами, древним символом, простым и священным. Пусть они всегда напоминают вам, что ваша любовь бесконечна, - голос ведущей тверд и уверен. Ей не привыкать, у нее свадеб по десять штук на день.

Беру дрожащими пальцами кольцо и одеваю его на руку любимого мужчины, а он одевает на мою руку в ответ, нежно обласкав ее теплом своей руки. Стало капельку спокойнее.

- Объявляю Вас мужем и женой, теперь, Ромина, вы по праву можете носить фамилию Фетисова, и в знак объединения прошу скрепить Ваш союз поцелуем.

Наконец, его губы накрывают мои. Нежно. Бережно. И все становиться на свои места. Здесь и сейчас, отныне навеки. Наши пальцы переплетены, и я ни за что не отпущу его руку.

С сожалением отрываемся друг от друга...

- Ты потрясающа, - шепчет на ушко, прежде чем становится в прежнюю позу. А меня волной мурашек обдало от его дыхания. Когда же я перестану так реагировать на него? Вероятно, никогда. Слишком сильна любовь, слишком крепка связь. Нерушима.

А дальше водоворотом букетов и слез идут поздравления. Непрерывным потоком вспышек около двух часов мы снимаем видео и фотоленту. Мы позируем и играемся. Целуемся, украдкой лаская друг друга мимолетными касаниями. Накал силен, мы ведь не были вместе всю ночь...

...

Доехав до ресторана, девочки помогли мне переодеть платье, которое просто невыносимо вымотало меня. И теперь я вздохнула свободно в непышном удобной одеянии. Оно было на бретелях, легкое и нежное. Верх потрясающе подчеркивал мою грудь, и был немного прозрачнее по отношению к плотному материалу юбки, которая струилась свободным потоком.

Вернувшись к гостям и выпив не раз и даже не два за нас, за будущее, за потомство, за родителей и друзей, нам, наконец, удалось выскользнуть из зала незамеченными, правда, лишь после танца.

- Я так скучал, - впивается в мои губы муж мой. Страстно. Неудержимо. И так опьяняюще, что я вспыхиваю, как свеча.

- Илья, - шепотом срывается с губ. Руки уже в его волосах, притягивают ближе. Безумие... Мы ведь в ресторане...

- Тш-ш, я терпел весь день, ты хоть знаешь, насколько соблазнительно выглядишь? Ты великолепна. Ты просто божественно красива, Ром... Ром, я еле держался в загсе, ты была как королева. Неужели я достоин тебя? - глаза его так близко, искрящиеся любовью и желанием. Искренние. Яркая зелень, что давным-давно с ума свела. Губы напротив моих, розовые... блестят от поцелуя.

- Ты, вероятно, в зеркало не смотрелся, сладкий? - игриво спрашиваю и прохожусь губами по его шее. Хочу его, хочу так сильно, что внутренности узлом стянуло. И плевать мне, что нас ждут и, возможно, ищут. Плевать на все, есть только я и он...

- Я так и знал, что до брачной ночи мы не дотерпим, - усмешка, и его руки ловко подбирают подол моего платья.

Усаживает меня на столик в подсобке. Он быстр, но аккуратен. Его ласки страстные и нежные одновременно. А я еле сдерживаю стоны внутри. Подрагивающими от возбуждения руками расстегиваю его ремень, освобождая готовый и безумно твердый член из плена его брюк. Провожу вдоль ствола рукой, подцепив пальцами смазку с кончика и распределяя по всей длине.

- Тише-тише, малыш, - хрипло мне на ушко. Убирает руку мою и, оттянув трусики в сторону, рывком заполняет. М-м-м... Цепляюсь за его плечи, рубашка давно расстегнута, а пиджак валяется на стуле рядом. Руками по его груди к животу провожу, выгибаясь. Двигаюсь с ним, ритмично лаская его мышцами внутри. Сдавленно дышу, прикрыв глаза. Утопаю в ощущения, плавлюсь от чувственного наслаждения, от контакта наших тел... Его рук, губ... Илья...

Глубокие толчки умеренного темпа подводят меня к краю. Я так жадна до него, что мне хватило пары минут, чтобы достигнуть оргазма. Задрожав, сильно сжимаю его внутри. И, выдохнув хрипло, открываю глаза, встречаясь с его помутневшим взглядом.

- Люблю тебя, - шепчу, накрывая его губы, продолжая двигаться. - Люблю, - между поцелуями...

- Безумно, - в ответ, и движения порывистее, резче.

- Только не в меня, Илья... мне еще полдня ходить.

Прошу его и он понимает почему. Я не чураюсь ходить влажной от его спермы дома, но не на свадьбе же... Это не эстетично и не гигиенично. Так еще и неуютно. Мягко оттолкнув, присаживаюсь перед ним на колени, вбираю влажный орган в рот и начинаю посасывать, помогая себе ручкой. С упоением, наслаждаясь процессом, довожу его до пика. Довольная как кошка, глотаю пряное семя. Облизываюсь, встав, поправляю одежду и получаю благодарный поцелуй.

- Эта ночь... Ты не забудешь ее, обещаю.

- Мы не забудем ее, - поправляю, помогая ему с костюмом.

- Нас, наверное, ищут, - хихикает, а в глазах бесята пляшут.

- Ну и пусть, это наш праздник, - улыбаясь, переплетаю наши пальцы, и мы возвращаемся к гостям.

...

Букет словила Веста, которая, кстати говоря, была у нас свидетельницей, а все улюлюкали и хохотали, подкалывая ее, мол, Веста - невеста, самой судьбой предписано. Подвязку же поймал Саша, чем был удивлен, ведь личную жизнь он так и не устроил.

Разрезав торт, что был украшен огромными зелеными цветами в тон глаз любимого мной человека, мы наслаждались сочным бисквитом, забыв обо всех вокруг. Илья кормил меня маленькой серебряной ложечкой, слизывая крошки с моих губ.

- Эй, красавцы, может, хватит эротическое шоу устраивать, - возмутился сидящий рядом свидетель, он же Кексик собственной персоной.

- Зависть - это грех, Виталь, - ухмыльнулся милый мой и снова сосредоточил все свое внимание на мне. А я, находясь в полнейшей эйфории, надеялась всем сердцем и душой, что этот волшебный миг счастья будет вечным.

Неважно, где и как, сколько и почему, главное с ним, главное - рядом.