– Что же ты не войдёшь, девочка? – шепчет Кэле. – Помнишь меня? Видишь, у меня всё получается – и без твоей помощи.
Аявака двенадцать лет слушала эхо этого голоса в своей памяти. Вкрадчивое, неживое, ледяное. Знала – это случится, они встретятся снова. Готовилась. Недостаточно хорошо. Всё по-прежнему. Голос. Аявака увязла в нём, как муха в паутине. Стоит, не в силах пошевелиться.
– Удо Макинтош – надоедливый пинычьын, – жалуется Кэле. – Но мне приятно, что все мы снова вместе. Пора довершить начатое.
Мёртвой чернотой тень Кэле ползёт по стенам и полу.
– Попрощайся с капитаном, – шепчет Кэле. И дёргает за чёрную ниточку, к которой привязан громоздкий томми.
– Убей, – приказывает Кэле своей марионетке, и томми начинает движение.
– Удо Макинтош! – кричит Аявака, и тотчас захлёбывается, теряет равновесие, тонет в ледяной черноте. Вот и всё, думает она. Вот и всё. Мы опоздали.
Она падает, падает в чёрную бездну без звёзд, и со всех сторон на неё смотрит Кэле.
– Ты совсем не изменилась, – говорит Кэле. – Такая же маленькая и глупая. Такая же послушная.
Он тянет за ниточки, и Аявака чувствует, как поднимается одна её рука, затем вторая. Чувствует на лице чужую злую улыбку.
– Я убил Кутха, – говорит Кэле. – Я выждал время. Я возвращаюсь. Я победил.
Аявака чувствует, как голова её кивает. Кэле победил.
Время остановилось. Аявака не видит ничего, кроме черноты. Все её звуки – голос Кэле, все запахи – его сладкий запах.
Ещё немного, и Аяваки не останется вовсе.
– Мы найдём маленькую непослушную умкэнэ, – продолжает Кэле. – И она станет моим лейвинэнэт для возвращения домой.
Аявака путается в словах, блуждает в них, как в лабиринте, но… Мити ушла от него? Сильная маленькая Мити смогла победить Кэле. Аявака хочет улыбнуться, хотя бы мысленно, но не позволяет себе и этого. Нельзя, чтобы Кэле увидел её радость.
Тот продолжает:
– Не обижайся. Я взял бы тебя – ты послушнее и глупее. Но слишком стара. Не умеешь гнуться, сразу ломаешься.
Сквозь густую тьму Аявака чувствует живое прикосновение. Капитан Удо Макинтош.
– Пойдёмте, Аявака. Надо спешить.
– Иди, милая. Пусть поживёт пока. Он приведёт нас к маленькой умкэнэ, а потом ты его убьёшь, – шепчет Кэле и дёргает за ниточки.
Ноги Аяваки двигаются, послушные воле Кэле. Тело предаёт. Шаг, ещё один. Аявака идёт следом за капитаном.
Но теперь всё иначе. Если Мити смогла, значит, и я смогу, – думает Аявака.
Вспоминает, как сама учила маленькую Мити. Отпустить эйгир. Пусть тьма плывёт сквозь тебя, не задевая. Ты прозрачна и чиста.
Расслабиться и дышать. Сладкий запах Кэле – завеса, обманка – растворяется, открывая настоящую его суть. Копальхем. Гниение. Смерть.
Пусть.
Нужно представить, будто ныряешь в холодный океан. Течение несёт тебя прочь от берега. Не сопротивляйся. И тогда…
Аявака чувствует боль в поцарапанной руке. Чувствует сердце – бешеное, дикое, оно колотится за три сердца сразу. Чувствует лицо – с нехорошей улыбкой, которую подарил ей Кэле.
Очень скоро Кэле заметит её маленькую победу и надавит сильнее.
Потому Аявака делает глоток из своего тулуна, длинный, жадный, быстрый. Ещё один. И ещё. Чем больше, тем быстрее.
Прости, капитан Удо Макинтош, нельзя больше ждать. Прости, чем бы это ни закончилось.
Всё. Её здесь больше нет.