Как сын Лаэрта, мудрый Одиссей, Оставивший когда-то край родимый, Прошел я дали суши и морей, Всему чужой, угрюмый, нелюдимый… И вот, усталый, снова я бреду В твоих полях, земля моя родная, И древних скал приветствую гряду, И хижины дремотные пугаю. Сирен напевы было суждено Мне услыхать – я устоял пред ними; Ведь сердце, как пшеничное зерно, В немой тоске твое хранило имя… В далеких странах, в городах чужих С растерянной душой умел внимать я Лишь звукам песен, с детства мне родных, Ласкающих и нежных, как объятья. И вот теперь, сжигаемый тоской, Вернулся я, чтоб эти песнопенья До самой смерти слышать над собой И плакать, плакать в радостном волненье…