Не породнишься ты со странной Моей наирскою душой, С ее роптаньем неустанным И древнею ее тоской. И надписи на древних плитах Тебе не скажут ничего О наших бедах незабытых, О днях народа моего. Увы, душе твоей спокойной Невнятен этот стон больной, — Рыданье меди колокольной Над умирающей страной. И на пиру, за древней чашей, Отведав алого вина, Ты не поймешь, что кровью нашей Та чаша до краев полна.