Накануне приезда Майкла Кейла еще раз перечитала выписанные из газеты телефоны всех заинтересовавших ее объявлений, а потом села за стол и подсчитала, сколько денег сможет сразу отдать Остину. Получилось не так уж много... Но ничего. Остальные она будет отдавать постепенно и как-нибудь справится.

Ей придется справиться!

Кейла выписала чек и положила его в конверт, на котором большими буквами написала имя Остина. Она решила оставить конверт на столе, когда будет уезжать. Майкл позаботится о том, чтобы передать его кузену.

После этого Кейла отправилась на пляж и вернулась только к ужину. Подходя к дому, она увидела Майкла — он шел через сад; в сиянии алого закатного солнца его светлые волосы искрились, точно золото.

Кейла замерла на месте. Конечно, она понимала, что если ты занимаешься с кем-то любовью, это еще не значит, что вы друг другу чем-то обязаны. Но она поняла и другое: память о вчерашней ночи останется с ней навсегда. Да, она переживет их расставание. Быть может, в ее жизни даже появится какой-то мужчина. Но она никогда не полюбит другого так, как она любила Майкла!

Кейла не видела его почти неделю, и за это время ее боль слегка поутихла. Но теперь, стоило ей взглянуть на него, ее сердце предательски дрогнуло.

— Здравствуй, — беспечно произнесла она и без паузы выпалила: — Я нашла себе квартиру.

— Да? И где же?

Майкл, кажется, был недоволен, и это удивило Кейлу.

— В одном маленьком городке неподалеку от Хобарта. Правда, это квартира типа общежития, там уже живут двое мужчин и три женщины, но зато дешево.

— Ты уже познакомилась с ними?

— Да.

Кейла не стала вдаваться в подробности: ей не хотелось ничего ему объяснять. Это была квартира еще одной университетской подруги. Грейс уехала на все лето и разрешила Кейле пока пожить там.

— И когда ты уезжаешь? — Теперь голос Майкла звучал спокойно и ровно.

— Завтра утром. Я уже заказала билет на автобус.

— Это ни к чему. Завтра я опять еду в Хобарт и могу тебя подвезти. — Он смотрел мимо Кейлы на море, и прежде чем она успела ему возразить, добавил все тем же спокойным тоном: — Я собираюсь обо всем рассказать Остину.

— Зачем?!

Майкл пожал плечами.

— Он должен знать.

— Чтобы он тебя возненавидел? — спросила Кейла, хотя понимала, что ее слова ничего не изменят. — В чем ты себя винишь? Ты же не предал его!

— Все гораздо сложнее, — проговорил Майкл, помолчав. — Даже если ты сказала правду и между вами ничего нет, значит, он в самом деле хотел уберечь тебя от моих «домогательств». Но меня это не остановило...

— И ты собираешься наказать себя за эту несуществующую провинность, испортив отношения с братом?

Майкл молчал, по-прежнему не глядя на Кейлу, и это ее страшно разозлило. А еще больше ее злила собственная беспомощность: она не имела абсолютно никакого влияния на этого человека, все ее слова как будто проходили мимо него.

— Я все-таки не понимаю, зачем Остин тебе солгал, — заявила Кейла. — Он же должен был сообразить, что рано или поздно правда выйдет наружу! А если он думал, что я лягу с ним в постель лишь потому, что буду чувствовать себя ему обязанной... Мы же не в девятнадцатом веке живем! Сейчас отношения между мужчиной и женщиной совсем другие. — Она сделала паузу, чтобы слегка успокоиться: ей самой очень не нравилось, с каким горьким сарказмом звучат ее слова. — Сейчас не те времена, чтобы жениться на женщине с помощью хитрости и шантажа.

Майкл нахмурился, но не стал обсуждать с ней намерения своего кузена.

— Что ты думаешь делать? — сменил он тему.

— Я нашла себе квартиру и работу, так что вам с Остином незачем обо мне беспокоиться! — Кейла никак не могла прийти в себя и, сама того не желая, добавила: — Меня уже мутит от мужиков, которые пытаются управлять моей жизнью!

— Я не пытаюсь управлять твоей жизнью, — мягко проговорил Майкл, в его голосе послышались вкрадчивые нотки. — А то, что за тебя переживаю, — вполне нормальное явление.

— Потому что я такая наивная дурочка в отношениях с мужчинами? — Голос Кейлы дрогнул. — Но я быстро учусь на своих ошибках! Со мной все будет в порядке.

— А что, если ты забеременела?

Она покачала головой.

— Если это случилось, я как-нибудь разберусь сама. Когда будет ясно.

— Мы разберемся. — Его жесткие интонации не оставляли никаких сомнений: он не отступится от своего решения.

— Хорошо, мы разберемся.

Разумеется, Кейла прекрасно знала, что если у нее будет ребенок, Майкл — как человек порядочный — станет ей помогать. А она совсем не хотела, чтобы их отношения строились только на чувстве долга с его стороны. Она бы такого просто не вынесла. Впрочем, сейчас не время об этом думать. Если выяснится, что она беременна, вот тогда она обо всем и подумает.

Разговор явно зашел в тупик.

— Ладно, — сказала Кейла. — Я пойду в дом. Ужинать я буду у себя в комнате.

Майкл язвительно процедил:

— Если это из-за меня, то не беспокойся. Сегодня вечером я ужинаю в городе.

Он посторонился, давая Кейле пройти, и она, опустив голову, уныло поплелась к дому. Какой же надо быть восторженной дурочкой, чтобы надеяться, что за неделю Майкл передумает, попросит у нее прощения, скажет, что не может без нее жить! А ведь в глубине души она надеялась именно на это...

На следующее утро они встретились за завтраком. Из-за бессонной ночи у Кейлы под глазами залегли черные круги. Она почему-то надеялась, что Майкл не заметит этого, но он, конечно, заметил. Он очень внимательно посмотрел на Кейлу, но ничего не сказал, а она пожалела, что не сделала макияж. Косметика — безотказное оружие женщины, подумала Кейла не без горькой иронии.

Конечно, лучше всего было бы отказаться от помощи Майкла и уехать самой на автобусе: ясно, что этот прощальный завтрак и предстоящая поездка лишь продлят ее боль.

Время действительно тянулось мучительно медленно. Но вот наконец завтрак закончился, и Кейла в последний раз поднялась к себе в комнату. Она вроде бы ничего не забыла. Конверт с чеком, адресованный Остину, лежал на пишущей машинке. Кейла вышла в гостиную и попрощалась с Мэг.

— До свидания, дорогая, — вздохнула Мэг, украдкой взглянув на Майкла, который с безучастным видом стоял у окна. — Вы уж, пожалуйста, берегите себя. И не забывайте вовремя обедать.

Всю дорогу до Хобарта они молчали. Майкл сосредоточенно глядел на дорогу, и Кейла тоже смотрела в окно.

— Какой адрес? — спросил Майкл, когда они подъезжали к городу.

— Просто высади меня в центре, я доберусь на автобусе.

— С чемоданами и двумя коробками книг? Какой адрес?

Кейле было бы намного легче, если бы Майкл высадил ее где-нибудь в городе, но он явно не собирался этого делать.

— Тебе разве не надо быть в офисе в десять часов?

— Ничего. Они подождут.

Обреченно вздохнув, Кейла назвала адрес.

— И это самое лучшее, что ты смогла найти? — спросил Майкл, остановив машину у неказистого домика.

— Студенты все так живут! — огрызнулась Кейла. — И потом, там внутри очень мило.

Майкл нахмурился, вышел из машины и достал из багажника два чемодана и коробки с книгами. Кейла с решительным видом взяла чемоданы и понесла их к лестнице на веранду. Ей было тяжело, но она всем своим видом показывала, что не нуждается в помощи.

Кейла не успела даже постучать: дверь распахнулась, и на пороге возник молодой человек, высокий и худой, одетый только в домашние шорты.

— Привет, Кейла, — проговорил он, зевая, и покосился на Майкла, который как раз подошел с коробками. — Оставь свои шмотки здесь. Я их потом занесу.

— Спасибо. — Кейла повернулась к Майклу. — До свидания.

Продолжая хмуриться, он поставил коробки на крыльцо, бросил:

— Ладно, еще увидимся, — и пошел к машине.

— Не увидимся, — прошептала Кейла, глядя ему вслед, а потом повернулась к молодому человеку в дверях, который с любопытством смотрел на них обоих.

— Спасибо, — тупо повторила она.

— Не за что. Я только не понимаю, почему ты решила уйти от такого шикарного мужика. — Он улыбнулся. — Тачка у него что надо! И, наверное, он ее не в лотерею выиграл.

Кейла услышала, как Майкл включил двигатель, повернулась и помахала ему рукой. В ответ он лишь кивнул. Не прошло и полминуты, как его машина скрылась за поворотом узенькой улочки.

Кейла вымученно улыбнулась молодому человеку.

— Грейс мне разрешила пожить здесь, пока я не найду себе подходящую квартиру. Если повезет, я уже завтра переселюсь.

— Нет проблем! — весело отозвался молодой человек. — Живи здесь сколько нужно.

— Да, и если этот человек явится сюда, когда я перееду, пожалуйста, не говори ему мой новый адрес.

— Тогда ты мне его тоже не говори, — улыбнулся юноша. — Мужик серьезный, мне не хотелось бы с ним схлестнуться. Но если я сам не буду знать твой адрес, то и ему не смогу сказать, верно?

Кейла улыбнулась в ответ.

— И не говори ему, где сейчас Грейс, хорошо?

Конечно, до этого вряд ли дойдет. Но если Майкл решит разыскать ее, его ничто не остановит. Он разыщет сначала Грейс, а уж она-то не устоит перед его обаянием и выложит ему все, что знает.

Молодой человек пожал плечами:

— А я и не знаю, где она. Кажется, собиралась в Мельбурн, обещала звонить, но так ни разу и не позвонила.

Он помог ей занести чемоданы в дом.

Кейле повезло. Уже на следующий день она распаковывала свои вещи в крошечной комнатке на другом конце Хобарта. Дом стоял в живописном саду, слегка запущенном, но очень милом. Принадлежал он веселой смешливой женщине чуть постарше Кейлы. Помимо самой хозяйки здесь жила еще одна молодая женщина, которая, как и Кейла, снимала комнату с отдельным входом. В общем, квартира во всех отношениях устраивала Кейлу.

Разложив вещи, она прилегла на узенькую кровать. Ей было бы легче, если бы она расплакалась. Но, хотя ее сердце разрывалось от отчаяния и боли, слез не было. Впрочем, наверное, и к лучшему.

Завтра ей предстояло отправиться на поиски работы.

Через неделю Кейла все же нашла себе подходящее место. Она устроилась продавщицей в маленький книжный магазинчик в соседнем районе, также в предместьях Хобарта. Здесь в основном продавали дешевенькие издания в мягких обложках. Кейлу взяли пока только на испытательный срок, но, во всяком случае, в ближайшие месяцы ей не надо было беспокоиться о деньгах.

Вернувшись домой после первого дня работы, Кейла — несмотря на то, что у нее ужасно болели ноги, — уселась за стол и составила список ближайших задач. Она решила, что два часа в день сможет посвящать книге. Конечно, писать от руки намного медленнее, чем печатать на машинке, но ничего... она как-нибудь справится.

Ну а думать о Майкле она будет не больше пяти минут в день! Кейла понимала, что это, конечно, невыполнимо, но за последнюю неделю она уже научилась не вспоминать его слишком часто.

Вообще, теперь будущее рисовалось Кейле не в столь мрачных тонах. По прошествии нескольких дней она почувствовала, что работа в книжном магазине ей нравится. Оказалось, что у нее есть один небольшой, но полезный талант — она умела подобрать каждому покупателю именно ту книгу, которая была ему интересна. Конечно, платили ей немного, но на самое необходимое этих денег хватало. И когда хозяин магазина предложил Кейле работать у него постоянно, она с радостью согласилась.

Вскоре определились и две главные цели: закончить книгу и со временем стать владелицей книжного магазина!

Вернее, целей было три. Когда-нибудь она произнесет имя Майкл и не почувствует ничего, кроме смутного сожаления о несбывшейся сказке... Впрочем, Кейла прекрасно понимала, что добиться этого непросто: она и представить себе не могла, что ей будет так плохо без него. Она постоянно вспоминала его улыбку, его сильные загорелые руки, его льдистые голубые глаза...

Наверное, мама когда-то так же тосковала по своему любимому. Только у мамы была она, Кейла. Ребенок от человека, которого она любила всю жизнь. А у Кейлы не было даже этого... Когда выяснилось, что она не беременна, Кейла испытала вполне понятное облегчение, но в то же время ей было грустно, что у нее ничего не осталось от Майкла.

Рождество получилось как раз таким, каким она его себе и представляла. Новые подруги звали ее провести праздник с ними, но Кейла отказалась от приглашения. Она решила, что встретит Рождество в одиночестве, и весь день просидела дома, работая над книгой.

Это было ужасно! Кейла пообещала себе, что на будущий год все будет по-другому.

Где-то в середине января — в субботу вечером — в дверь настойчиво позвонили, и Кейла пошла открывать. Обычно дверь открывала хозяйка, но в тот вечер Кейла была дома одна. Она вовсе не удивилась, увидев на крыльце Майкла, так как в глубине души всегда знала, что рано или поздно он разыщет ее.

— Проходи, — вежливо произнесла она.

Он вошел, не проронив ни слова. Кейла ждала, что Майкл скажет хоть что-нибудь, но он упорно хранил молчание.

— Как дела? — спросила Кейла, когда они вошли в гостиную.

— А разве тебе не все равно?

Кейла сделала глубокий вдох и вызывающе вскинула голову.

— Конечно, мне не все равно!

— Настолько не все равно, что ты от меня скрываешься?

Холодное презрение в его голосе разбило в пух и прах все показное самообладание Кейлы, однако она все же сумела взять себя в руки.

— Как ты меня нашел?

— Нанял частного детектива. — Кейла решила, что он шутит, но Майкл смотрел на нее совершенно серьезно. — Он проверял абонементы в библиотеках, но ты почему-то нигде не была записана. Неужели действительно бросила университет? Только три дня назад ты записалась в здешнюю библиотеку.

— А зачем вообще такие сложности? — осторожно спросила Кейла.

— Я хотел сообщить тебе, что виделся с Остином, — проговорил Майкл, внимательно глядя ей в лицо.

— Не надо мне ничего сообщать! Не хочу даже слышать об этом!

— Придется послушать, — заявил Майкл. — Присядь.

Кейла хотела было возразить, но потом покорно опустилась в кресло. Она уже знала: если Майкл что-то решил, разубеждать его бесполезно. Он не уйдет, пока не выскажет все, что собирался сказать.

— Ладно, говори. Но учти: я ни за что не поверю, будто Остин подтвердил, что я была безумно влюблена в него и мы собирались пожениться.

— Да нет, не подтвердил. — Майкл нахмурился, и Кейла поняла, что его разговор с Остином оказался непростым и неприятным. — Это он был влюблен в тебя. Просто боялся сказать о своем чувстве.

— Я не понимаю, — пробормотала Кейла в полной растерянности. — Разве не проще было бы объясниться?

— Да, наверное. Но Остину всегда не хватало уверенности в себе. Я знаю, что это его не оправдывает. Но это действительно так. Насколько я понимаю, он из тех людей, которые панически боятся получить отказ.

— Но все равно то, как он поступил со мной...

— Подло? Нечестно? — Майкл не дал ей договорить. — Но он видел все это по-другому. Остин действительно хотел тебе помочь. Но он знал, что денег ты никогда не возьмешь. Поэтому делал для тебя все что мог, но так, чтобы это выглядело просто как дружеское участие. — Майкл помолчал и добавил: — Он мне сказал, что тебе было просто необходимо уехать из той квартиры, где ты жила раньше.

— Я... — Голос Кейлы дрогнул. — Да. Мне было необходимо уехать.

Ей совсем не хотелось рассказывать Майклу о Феликсе. Она была настолько уверена, что Майкл не может ничего знать о нем, что его вопрос прозвучал для нее как гром среди ясного неба.

— Он тебя бил... тот человек, с которым ты жила?

В голосе Майкла не было вообще никаких эмоций, и это холодное равнодушие напугало Кейлу еще больше.

— Нет! — воскликнула она и поняла, что все равно придется рассказать. — Недавно я прочитала книгу о психологических садистах; так вот, Феликс Морган полностью подходит под это определение. Я с ним познакомилась сразу же после смерти мамы, когда искала себе квартиру. Он показался мне тогда таким добрым, внимательным... А я, я была...

— Уязвимой?

Кейла на секунду закрыла глаза.

— Да, уязвимой. Он мне помог подобрать квартиру. Я и не подозревала, что он тоже там живет. Я это узнала, только когда приехала с вещами. Впрочем, мне тогда было не до романтических отношений. Мне было вообще ни до чего...

— И все-таки вы с ним стали любовниками? — уточнил Майкл.

— Да. — Кейла нахмурилась, вспомнив те жуткие месяцы. — Сначала я считала его замечательным. Потому что ему удавалось отвлечь меня, даже рассмешить... Но когда я переехала в его квартиру, все изменилось. Правда, в первый месяц я ничего не замечала. Он был внимательным, предупредительным. Заезжал за мной в университет. Заботился обо мне, просто пылинки сдувал. А потом я стала замечать, что если делаю что-то, что ему не нравится, он строит из себя обиженного ребенка и я начинаю чувствовать себя виноватой. Сначала я не придавала этому особого значения... пока однажды мы с Грейс не пошли на вечеринку к ее друзьям.

Кейла замолчала.

— Продолжай, — сказал Майкл.

— Феликс не хотел, чтобы я туда шла. Но я его не послушалась. А когда вернулась, он устроил настоящую истерику. Вел себя так, будто я сделала что-то ужасное, обидела его в лучших чувствах. И вот тогда я начала понимать, что он упорно сопротивляется всему, что я делаю без его участия. А вскоре я обнаружила, что он читает мои письма, подслушивает телефонные разговоры... Когда же он попытался мне указывать, с кем я могу общаться, а с кем не могу, я поняла, что мне надо срочно переезжать.

— И тогда-то тебя подобрал Остин? — без всякого выражения подытожил Майкл.

Вместо того, чтобы возмутиться, Кейла грустно улыбнулась.

— Что ж, можно сказать и так... За день до того, как Остин нашел меня спящей в библиотеке, я сказала Феликсу, что переезжаю. Он был вне себя. Стал говорить мне, что любит меня, что без меня ему не жить. Я не знала, что и ответить. Он скандалил со мной всю ночь. Я не спала ни минуты, вот почему вечером заснула в библиотеке. Но я ничего не рассказывала Остину про Феликса! Мне было стыдно, что я позволила поставить себя в такое жуткое положение.

— Но он все равно все знал.

— Да, как теперь выясняется... — Кейла непроизвольно сжала кулаки. — Но ничто не дает Остину права считать, что он может меня купить! Я все-таки не понимаю, зачем он сказал тебе, что мы собираемся пожениться.

— Мне бы не хотелось, чтобы ты думала об Остине хуже, чем он того заслуживает. — К несказанному изумлению Кейлы, Майкл слегка покраснел. — Видишь ли, мне кажется, что Остин всегда мне завидовал. Несмотря на мой разрыв с Норой, он считал, что у меня нет никаких проблем в отношениях с женщинами.

— Может быть, он и прав? — прищурилась Кейла.

— Ерунда! И кому же, как не тебе, это знать... Так или иначе, Остин был уверен, что я не стану соблазнять женщину, с которой он обручен. Он мне много рассказывал о тебе, и в частности говорил, что тебе в жизни не хватает стабильности. А я понял это так, что ты пытаешься использовать Остина и женить его на себе. Господи, какое я имел право судить тебя? И, тем не менее, как самодовольный болван, был неприветлив и даже груб с тобой, когда ты приехала в Чаппакуа...

— Ты не был груб, — возразила Кейла. — Ты просто держался на расстоянии.

— А ты так и не поняла почему? Я безумно хотел тебя! С того самого дня, когда впервые увидел на острове. — Жесткая усмешка Майкла странно не соответствовала его словам. — И когда мы с тобой танцевали, мне показалось, что между нами возникла какая-то связь... Но я понимал, что тебе тогда было не до романтических отношений. Тебя заботила только мама. Мне очень хотелось помочь вам обеим. Но вы с ней были настолько близки, что мои жалкие попытки выглядели бы как нежелательное вторжение непрошеного чужака в ваш замкнутый мир. Потом я все-таки раздобыл твой адрес и позвонил. Месяца через полтора после того, как вы уехали с острова. Но мне сказали, что твоя мама умерла, а ты переехала из того дома и поселилась в Хобарте с каким-то мужчиной.

Кейла смотрела на Майкла, не веря своим ушам.

Он усмехнулся.

— Тогда я выбросил тебя из головы как еще одну женщину, которая предпочла мне другого мужчину. Но потом я опять о тебе услышал: оказалось, что ты — невеста Остина. Я был готов шею ему свернуть, когда он назвал мне твое имя!

— Подожди! — Голос Кейлы дрогнул. — Все, что ты говоришь... Я не могу поверить!

— Почему? Ты же не можешь не знать, какое впечатление производишь на мужчин!

Кейла лишь покачала головой: она не могла вымолвить ни слова.

— Когда я сказал тебе, что у Саймона есть невеста, я вовсе не думал об Эми и ее благополучии. Все было намного проще. Я просто ужасно тебя ревновал! У меня тогда не было причин не верить Остину, и мне казалось, что ты откровенно заигрываешь с Саймоном, с Энтони Куином, даже с Годфри...

— Я только старалась быть дружелюбной.

— А я был просто как сумасшедший! — Майкл опять усмехнулся, но эта горькая усмешка относилась уже не к Кейле. — Я думал: она заигрывает со всеми, но только не со мной. Почему не со мной?! Ты позволяла Саймону прикасаться к тебе, ты смеялась, когда он щекотал тебе пятку... Но всякий раз, когда к тебе прикасался я, ты отшатывалась от меня, как от ядовитой гадюки!

— Я просто боялась! Боялась себя, своих чувств...

— И я тоже боялся. Когда ты приехала в Чаппакуа, я очень скоро понял, что схожу с ума. Я мог думать только о тебе и видел для себя единственный честный выход: держаться от тебя подальше. И я пытался! Я ездил в длительные командировки при каждом удобном случае... но меня как магнитом тянуло обратно в Чаппакуа. Сначала это было только физическое влечение, но потом, когда я узнал тебя поближе, увидел, какая ты умная и веселая, как интересно с тобой разговаривать... Я понял, что мне приятно просто быть рядом с тобой. Уже с утра я предвкушал, что мы встретимся вечером и поговорим.

Кейла слушала его, но не могла поверить ни единому слову.

— А потом была наша с тобой волшебная ночь... Я теперь сам не понимаю, как мог в то утро не поверить тебе. Но тогда для меня все заслонило чувство вины перед Остином. Он все рассчитал правильно: больше всего на свете я ненавижу предательство. И у меня было ощущение, что я предал брата. А когда я опомнился, было поздно. Ты уже скрылась в неизвестном направлении, и я не мог тебя разыскать.

Кейла избегала смотреть ему в глаза.

— Мне надо было уехать.

— Почему? Потому что я оттолкнул тебя после той ночи? Потому что я не поверил тебе, когда ты мне сказала, что Остин лжет?

— И поэтому тоже. — У Кейлы вдруг пересохло в горле.

Майкл встал и подошел к окну. В мягком вечернем свете его загорелая кожа казалась золотистой. Но лицо было усталым, как будто вся искрометная энергия Майкла разом иссякла.

— Через неделю после того, как ты уехала, я отправился к Остину в Сан-Франциско. Явился без предупреждения к нему в квартиру... Конечно, нужно было сначала позвонить, но мы привыкли общаться без церемоний. Короче говоря, получилось так, что он был вовсе не рад меня видеть. Я ввалился к нему в самый неподходящий момент.

Кейла невольно поежилась, ожидая продолжения.

— Он был в постели с женщиной, — закончил Майкл и повернулся к ней.

Только теперь Кейла поняла, что сидит в очень невыгодной позиции: свет из окна падал как раз на нее, и на лице наверняка отражалось все, что творится в душе. И Майкл все это видит.

— С кем? — тупо спросила она.

— С одной американкой. Когда она ушла, он признался... очень неохотно, но все же признался, что лгал мне, когда говорил, что ты его невеста. Ему казалось, что он тебя любит и что когда-нибудь ты тоже полюбишь его. А главное, Остин был уверен, что я буду держаться от тебя подальше, зная, что ты его невеста. Он ошибся и в том, и в другом... Но теперь он, по-моему, влюбился по-настоящему. В эту американку. И они собираются пожениться.

— Я убью его! — взорвалась Кейла. — Он хоть понимает, что натворил?!

Столько месяцев отчаяния и боли! Столько страданий! И все потому, что Остин возомнил себе неизвестно что!

— Раньше, наверное, не понимал. — Голос Майкла звучал сурово и жестко. — Но теперь понимает, уж поверь мне. Я ему высказал все, что думаю. — Майкл присел рядом с Кейлой и взял ее руки в свои. — Кейла, возвращайся со мной в Чаппакуа! — Его голос был тихим и ласковым, глаза — точно полуденное небо, озаренное светом солнца. — Я так по тебе скучал... Когда ты ушла, моя жизнь стала пустой и бесцветной. Верни мне все, что забрала с собой. Пожалуйста!

Он говорил это искренне, и Кейла сразу ему поверила. Но она понимала и кое-что еще: Майкл был на сто процентов уверен, что она поедет с ним.

— Я не могу, — прошептала она.

Майкл вскинул голову. На мгновение его взгляд вновь сделался жестким, ледяным и безжалостным, но тут же снова оттаял.

— Почему? — тоже шепотом спросил он.

— Я не могу жить с человеком, который все еще любит другую женщину.

Его глаза зажглись торжествующим огнем.

— Значит, ты меня любишь!

Он улыбнулся, и Кейла поняла, что он слышит только то, что ему хочется слышать. Она вырвала у него руки и проговорила мертвым, невыразительным голосом:

— Да, я люблю тебя. Если бы я тебя не любила, я бы не легла с тобой в постель. Но это все бесполезно. Ты можешь искренне верить в то, что больше не любишь Нору. Но после вашего разрыва ты не был по-настоящему близок ни с одной женщиной.

— Был, — коротко отозвался Майкл, пристально глядя на Кейлу. — С тобой.

Кейла почувствовала, что еще немного — и она сдастся, но какое-то странное упрямство все же заставило ее спросить:

— Разве я первая женщина, с которой ты занимался любовью после того, как от тебя ушла Нора?

Майкл нахмурился.

— Нет, не первая. Но я еще раз тебе говорю: я уже не люблю Нору.

Ей очень хотелось ему поверить. Она готова была подчиниться зову сердца и уехать с Майклом. Но тут в ее памяти всплыло лицо Майкла, когда он вошел в гостиную и увидел на кинопленке женщину, которая когда-то была его невестой.

Он все еще что-то чувствовал к ней, к этой женщине! А Кейла совсем не хотела быть чьей-то заменой. Да, Майкл был ей нужен. Но нужен весь, целиком. Она хотела быть любимой, а не просто подругой, к которой он обратился за утешением.

— А ты с ней общаешься, когда вы встречаетесь где-нибудь — на приемах, на вечеринках? — спросила она.

— Нет. — Кейла думала, что Майкл ограничится этим коротким ответом. Но он продолжил: — Я не обмолвился с ними ни словом с того самого дня, когда она мне сказала, что уходит к нему.

Майкл снова встал и подошел к окну. Он повернулся спиной к Кейле, чтобы она не видела его лица. Но сама его поза выдавала крайнее напряжение.

— Ее муж был твоим лучшим другом, и, тем не менее, ты не обмолвился с ним ни словом за целых пять лет, — уточнила Кейла. — Вот видишь! Даже если ты больше ее не любишь... а мне кажется, что все-таки любишь... она все равно продолжает влиять на твою жизнь.

— Что ты имеешь в виду? — Майкл резко повернулся к ней, но она старалась не смотреть на него.

— А вот если бы прямо сейчас она вошла в эту комнату, ты был бы счастлив?

Лицо Майкла так напряглось, что если до этого у Кейлы и была хоть какая-то крошечная надежда, теперь она умерла. Это было очень тяжело. Тебе предлагают рай на земле, а ты вынуждена отказаться...

— Нет. — Слово упало в тишину, точно камень.

— Майкл, так ничего не получится.

Его глаза вспыхнули яростью.

— Что тебе от меня надо?! Я люблю тебя, но я вовсе не собираюсь...

Кейла знала, что не должна дать ему договорить. Иначе ее сердце будет разбито.

— У нас ничего не получится, Майкл, — повторила она твердо. — Извини.

Он не стал ее умолять, не стал что-то доказывать. Впрочем, Кейла этого и не ждала...

— В таком случае я ничего не могу сделать. — Его спокойный ровный голос отдался в сердце Кейлы мучительной болью.

Не отказывай ему! — твердило сердце. Сейчас он уйдет, и ты потом пожалеешь. Очень пожалеешь!

— Насколько я понял, ты не беременна? — спросил Майкл.

— Нет.

— Хорошо. Тебе не надо от меня скрываться. Я не стану тебя беспокоить.

Как ни странно, Кейла справилась с этой болью.

Ей помогала работа. Кейла заставляла себя выходить в люди, заводить знакомства. Заставляла себя не обращать внимания на физическую неудовлетворенность — ведь у нее не было никого — и на болезненное желание увидеть Майкла, услышать его голос, обнять его...

И все же она не могла его забыть! Несколько раз она с трудом подавила в себе порыв вернуться в Чаппакуа — к нему. Каждый раз что-то ее останавливало. Внутренний голос подсказывал ей, что она все равно никогда не удовольствуется той ролью, которую он может ей предложить. Ей нужно либо все, либо ничего!

Прошло лето, настала осень. Кейла закончила свою книгу и теперь перечитывала рукопись и занималась правкой.

Как-то раз ей в газете попалась заметка о презентации нового сорта вина. Кейла бы не обратила на нее внимания, если бы не имя — Нора Хьюитт. Она внимательно прочитала заметку. Презентация прошла с большим размахом; руководила торжеством очаровательная жена винодела. Автор статьи всячески превозносил не столько качества вина, сколько достоинства миссис Хьюитт.

В газете также была фотография. Даже на зернистом газетном снимке Нора выглядела потрясающе. А рядом с ней стоял ее супруг, Грег Хьюитт. Человек, который когда-то был лучшим другом Майкла, а потом увел у него невесту... Он был далеко не так красив, как Майкл. Но все же его выразительное лицо с орлиным носом и проницательными глазами сразу привлекало к себе внимание.

Кейла отложила газету. Ее мысли, естественно, обратились к Майклу. Интересно, он все еще думает о ней?.. Что и говорить, Майкл предлагал ей немало. И было бы проще всего принять то, что он ей предлагал. Однако Кейла не могла позволить себе жить с человеком, для которого она будет вечно второй...

Спустя несколько дней Кейла возвращалась домой из магазина с двумя тяжелыми пакетами продуктов. Шел жуткий дождь, и, выйдя из автобуса, Кейла бегом бросилась к дому. Разумеется, по своему обыкновению, она поскользнулась и упала прямо в лужу. Пакеты тут же промокли, а когда Кейла уже поднималась на крыльцо, ручки одного из них порвались и продукты вывалились на землю. Проклиная свою вечную неуклюжесть, Кейла собрала все, что можно было собрать, сложила продукты у двери и снова спустилась с крыльца, чтобы подобрать кочан цветной капусты, скатившийся по ступенькам. Но сегодня явно был не ее день! На нижней ступеньке нога у нее подвернулась, и она снова плюхнулась в лужу.

— Черт! — вырвалось у нее, и в то же мгновение чьи-то сильные руки обхватили ее плечи.

Миг — и Кейлу подняли на ноги. Она повернулась к неожиданному спасителю...

Это был Майкл!

Только теперь, увидев его, она поняла, что все это время лгала себе, утверждая, что может жить без него. К собственному несказанному ужасу и изумлению, Кейла расплакалась, уткнувшись лицом в плечо Майкла.

— Ты ушиблась? — всполошился он. — Что? Лодыжка? Колено? Кейла, прекрати реветь и скажи, где у тебя болит!

— Я не ушиблась, — выдавила она сквозь рыдания и всхлипы. — И нигде у меня не болит. Во всяком случае, не болит от ушиба, черт бы тебя побрал! Как ты посмел заявиться сюда и...

— Нам надо поговорить. Хочешь, я тебя отнесу в дом?

— Не хочу! — Она решительно оттолкнула его.

Кейла подобрала капусту и гордо прошествовала по ступенькам, оставив пакеты стоять на пороге. Майкл поднял их и пошел следом за ней по темному коридору в кухню.

— Я даже рад, что у тебя что-то болит, — заявил он, сложив продукты на стол и повернувшись к Кейле. — Значит, я не один страдаю. Спрашиваю в последний раз: ты вернешься со мной в Чаппакуа?

Кейла удивленно взглянула на него: Майкл был совсем не такой, как в прошлый раз. Говорил он отрывисто, словно с трудом сдерживая переполнявшее его возбуждение. Она отвела глаза, чтобы он не увидел, как в них блестят слезы, и покачала головой.

— Но все-таки ты меня любишь?

Кейла кивнула: к чему отрицать очевидное? И ей показалось, что Майкл вздохнул с облегчением.

— Я навещал Нору и Грега, — заметил он как бы между прочим.

Кейла выронила капусту — хорошо, что она уже собиралась положить ее в раковину, — повернулась к Майклу и уставилась на него во все глаза.

— Зачем? — Ее голос дрогнул.

— Потому что я подумал, что ты, возможно, права...

Господи, какая же я идиотка, сказала себе Кейла. Сколько можно предаваться безумным надеждам?

— Ну вот видишь, я же говорила... — пробормотала она, чтобы только не молчать.

— И ты действительно оказалась права. Но только в одном, — продолжал Майкл. — Для того чтобы окончательно убедиться в том, что я больше не люблю Нору, мне надо было ее увидеть.

В сердце Кейлы вновь шевельнулась надежда — как будто среди тлеющих угольков затеплился огонек. Чтобы не выдать себя, она повернулась к столу и принялась разбирать продукты, старательно пряча лицо от Майкла.

— Оставь ты эти коробки! Нам надо серьезно поговорить.

Он схватил ее за плечи и развернул лицом к себе.

— У тебя очень усталый вид. — В его голосе слышалась искренняя забота.

Несмотря на сопротивление Кейлы, он притянул ее к себе. Она замерла, наслаждаясь теплом его тела, его властной силой, запахом, исходившим от его кожи.

— Маленькая моя! — прошептал Майкл, и Кейла впервые услышала такие теплые ласковые интонации в его голосе. — Чем я тебя обидел? Что я сделал тебе плохого? Как мне тебя убедить, что я люблю тебя? Люблю сильнее, чем любил Нору, которая, кстати, оказалась очень приятной и милой женщиной...

Кейла подняла голову. Именно это последнее замечание превратило тлеющий огонек надежды в язычок пламени.

— Приятной Женщиной? — потрясенно переспросила она.

Его голубые глаза смеялись.

— Да, очень приятной и милой, — проговорил он серьезно. — Она еще больше похорошела в счастливом замужестве, но я с радостью обнаружил, что этот блеск надо мной больше не властен. Я смотрел на нее, я восхищался ее красотой, но не чувствовал ничего, кроме обычного дружеского интереса. Ты оказалась права! Я действительно в свое время убедил себя в том, что с уходом Норы что-то во мне умерло. А может быть, это произошло подсознательно? Но тогда я даже рад, что все обернулось именно так...

— Почему? — насторожилась Кейла.

— Потому что тогда я раньше поддался бы желанию иметь семью и детей и женился бы, не дождавшись тебя!

Сердце Кейлы забилось чаще. Она смотрела на Майкла и видела в его глазах любовь. Он наконец все-таки снял свою маску холодного равнодушия, под ней обнаружился человек, захваченный искренним чувством. И Кейла поверила ему. Не могла не поверить!

— Тогда я тоже рада, — прошептала она, не сводя с него глаз.

Майкл наклонился к ее губам, но тут в коридоре раздались шаги. Наверное, это вернулась с работы хозяйка. Майкл тихонько чертыхнулся и отпустил Кейлу.

— Здесь невозможно нормально поговорить, — заявил он. — Поехали покатаемся.

Кейла только кивнула, и они вышли на крыльцо. Дождь уже закончился, небо очистилось от туч, солнце сияло вовсю.

— Мы можем поехать ко мне, — предложил Майкл.

Но ей почему-то не хотелось ехать к нему домой.

— Нет, давай лучше поедем в парк на холме.

Майкл усмехнулся, но безропотно подчинился. Всю дорогу они молчали, а когда поднялись на холм, им открылась изумительная панорама города, омытого дождем. Здесь, наверху, они были только вдвоем! Повседневная суета осталась внизу, у подножия холма.

— Я понял, что безнадежно влюбился в тебя, как только ты приехала в Чаппакуа, — сказал Майкл.

— А мне казалось, что ты меня презираешь...

— Я презирал себя! За то, что хотел женщину, которая была невестой моего двоюродного брата.

Кейла поморщилась, и Майкл поспешно добавил:

— У меня не было причины ему не верить.

— Но после той ночи ты обвинил в измене меня!

Майкл пристально поглядел на нее, и Кейла выдержала его взгляд.

— Я вел себя как трус, — сказал он, тщательно подбирая слова. — Я старался спрятаться от своих чувств, хотя с самого начала понял, что мои чувства к тебе не подвластны контролю рассудка и воли. И все-таки я вступил в битву, которую был обречен проиграть. Я пытался себя убедить, что ты просто охотишься за состоятельным мужем. Но когда я смотрел на тебя, встречал твой чистый, искренний взгляд... Этот взгляд не мог лгать! А в какой-то момент я почувствовал, что мне уже все равно, невеста ты Остина или нет.

Кейле казалось, что она понимает его.

— Так вот почему ты сопротивлялся своим чувствам? Потому что тебе не нравится, когда ты теряешь над чем-то контроль? Наверное, что-то подобное ты испытывал, когда от тебя ушла Нора.

Майкл покачал головой.

— Нет, меня пугало другое. Те чувства, которые ты возбудила во мне, были слишком сильны, слишком живы и ярки. Я никогда не испытывал ничего подобного. Мне казалось, что я в них тону. И я испугался.

— А я постоянно убеждала себя, что физическое влечение — это еще не любовь, — призналась Кейла. — Я не верила в любовь с первого взгляда. И поэтому заключила, что нас может связывать только секс.

— Какие же мы идиоты! Мы оба. Я знал, что не должен заниматься с тобой любовью. Мне казалось, что я поступаю с Остином точно так же, как когда-то со мной поступила Нора. — Майкл с горечью усмехнулся. — В результате я оттолкнул тебя после той ночи и чуть было не потерял навсегда.

Кейла смотрела на город внизу.

— Я понимаю, — тихо проговорила она.

— Я считал, что поступаю честно! Но вскоре понял, что жизнь без тебя — это сущий ад. Я не знал, где ты, что с тобой. Я ложился в постель и не мог спать, потому что мне казалось, что эта постель еще хранит твое тепло, твой запах... В конце концов я не выдержал. Нанял частного детектива, чтобы он разыскал тебя, а сам поехал повидаться с Остином. А когда я наконец нашел тебя, ты просто выставила меня за дверь.

— Я слишком сильно тебя люблю, чтобы быть только чьей-то заменой. — Голос Кейлы слегка дрожал. — Но это было действительно неодолимое искушение! И я не знаю, сколько бы я еще выдержала прежде, чем плюнуть на все и приехать к тебе в Чаппакуа.

— Это хорошо. — Удовлетворение в голосе Майкла граничило с самодовольством, но Кейла сейчас готова была простить ему все. — И знаешь, все оказалось к лучшему: мне действительно надо было увидеться с Норой.

— И теперь ты уверен?

— В своих чувствах — да. Но я еще не знаю, согласишься ли ты выйти за меня замуж. — Голос Майкла как-то странно дрогнул, а потом он улыбнулся. — Моя жизнь без тебя пуста. Мне даже кажется, что без тебя я вообще не живу! Когда ты ушла, с тобой вместе ушла вся радость. Кейла... Я люблю тебя! Еще там, на острове, во мне шевельнулись какие-то чувства, а потом они превратились в настоящее пламя. Я не мог думать ни о ком, кроме тебя.

— А как же та женщина, с которой ты был на острове?

— Лайза? Мы с ней просто друзья. У нее был тогда сложный период в жизни, ей нужно было развеяться, и я поехал с ней для компании. Мы никогда не были любовниками.

Кейла верила ему, но ей хотелось окончательно разрешить все свои сомнения.

— Остин как-то показал мне на университетском вечере одну очень красивую женщину. Он сказал, что это любовница его кузена.

— Мы с ней расстались буквально на следующий день после того, как я вернулся с острова. — Майкл не отрываясь смотрел ей в глаза. — Мы действительно были любовниками почти год, но я не любил ее и она не любила меня. Господи, мне так не хотелось тогда уезжать от тебя! Мне хотелось схватить тебя, увезти куда-нибудь и сделать так, чтобы тебе было хорошо. Но тогда я не имел на это права...

— Да, — серьезно отозвалась Кейла. — Мы должны были справиться только вдвоем — я и мама. Но вскоре она умерла... раньше, чем мы надеялись.

— А потом мы встретились снова. Но для меня ты была невестой Остина. Я сразу понял, что попал в весьма затруднительное положение. Ты как-то сказала, что никогда не пробовала шампанского. А я хотел быть для тебя тем человеком, который покажет тебе все, что ты еще не попробовала в жизни!

— Надо сказать, ты это очень хорошо скрывал, — заметила Кейла.

Майкл усмехнулся.

— Правда? А мне казалось, что все мои чувства на виду. Но больше всего меня беспокоило то, что временами я совершенно забывал про Остина.

— Зато временами ты про него помнил даже слишком хорошо...

Кейле до сих пор было больно вспоминать, как тот ласковый и страстный Майкл Ферри, в которого она влюбилась так безоглядно, вдруг превратился в холодного и сурового человека, который безжалостно оттолкнул ее от себя.

— Я смотрел на тебя и думал: «Она совсем не такая, как Нора», — продолжал Майкл, не обращая внимания на ее горькое замечание. — Наверное, это была одна из причин, почему я влюбился в тебя. Потому что ты совсем не похожа на Нору. Ты — полная ее противоположность.

Его слова неприятно задели Кейлу, но она не могла допустить, чтобы он это заметил. Перед ее мысленным взором встало лицо ослепительной красавицы, которую Майкл когда-то любил и потерял.

— Вот это верно, — вырвалось у нее.

Майкл рассмеялся и обнял ее за плечи.

— Никогда не встречал женщины, которая бы так необъективно оценивала собственную внешность! В тот вечер, когда в Чаппакуа приезжали гости, ты была удивительно красивая, страстная и элегантная. Наверное, тогда я влюбился в тебя окончательно.

— Я вовсе не...

— Ты была в точности как та женщина на картине. «Пламенеющее лето»... Когда я увидел репродукцию, то понял, что имел в виду Годфри Сетчелл. Настоящее лето, исполненное томной соблазнительной чувственности. Мне хотелось увести тебя к себе, подальше от всех... Я презирал себя за то, что хочу тебя так сильно!

— Майкл, я знаю, что мне идут яркие цвета, но...

— Да все мужчины на той вечеринке просто слюной исходили, глядя на тебя! — Глаза Майкла горели ослепительной синевой. — Я едва с ума не сошел от ревности и желания!

— Так вот почему ты держался со мной так холодно?

— Ну конечно!

— И ты в ту ночь занялся любовью с Джудит Поулден? — неожиданно для себя самой спросила Кейла.

Майкл резко вскинул голову.

— С чего ты взяла?! Я никогда не воспринимал ее подобным образом. И потом, я не использую женщин для того, чтобы удовлетворить примитивный физиологический голод.

Кейла пристыженно опустила глаза, но все же сказала:

— Вы с ней в тот вечер все время были вместе. И я подумала...

— Это все моя проклятая трусость! — нахмурился Майкл. — Я боялся оказаться рядом с тобой, боялся, что мои чувства вырвутся наружу. Ведь я обещал Остину тебя не трогать... Я не знал, что мне делать, и, наверное, поэтому прилип к Джудит.

Кейла рассмеялась.

— А мне ты казался таким холодным, таким рассудительным...

— На самом деле я был просто в панике. Я не хотел спать с тобой, я знал, что это все усложнит, но когда ты прикоснулась ко мне в ту ночь, я понял, что меня уже ничто не остановит. Если бы в тот момент кто-то попытался помешать мне заполучить тебя, я бы, наверное, его убил!

— Да, я тебя понимаю, — тихо проговорила Кейла. — Я тоже знала, насколько все это опасно, и тоже ничего не смогла поделать с собой.

— А потом я сам от тебя отвернулся... — Майкл надолго замолчал, а потом добавил, не глядя на Кейлу: — Когда я снова тебя разыскал, я почему-то был уверен, что ты упадешь ко мне в объятия и мы будем счастливы вместе. Но ты отвергла меня. Я был вне себя от ярости, метался, места себе не находил. А потом я услышал о презентации нового сорта вина у Грега и Норы и понял, что мне надо делать.

— Они были рады, что ты к ним приехал? — спросила Кейла.

— Кажется да. — Он взял ее руки в свои. — Я думаю, что мы снова станем друзьями. Я буду этому рад, потому что я скучал по ним. Но ты... по тебе я не просто скучал. Без тебя я извелся! Я вспоминал ту ночь, когда мы были вместе, и мне казалось, что я схожу с ума. Мне так тебя не хватало...

— Да, — прошептала Кейла, прижимаясь к его груди. — Я понимаю. Это все равно что потерять половину себя. Как будто ты медленно умираешь, как будто идешь в одиночестве в сером тумане, а вокруг пустота...

— Но теперь все будет иначе. Я обещаю тебе, моя девочка: теперь все будет хорошо!