Без всякого удовольствия выпив однажды утренний кофе, она пошла на пляж и поплавала, а вернувшись домой, быстро приняла душ и отправилась в сад — ей было противно даже смотреть на машинку, не говоря уж о том, чтобы садиться за книгу. Забравшись в самый отдаленный уголок сада, Кейла нашла там гамак, подвешенный в тени деревьев, и сама не заметила, как задремала.

Ее разбудил чей-то голос: кто-то негромко произнес ее имя.

— Ой! — вырвалось у Кейлы, когда, открыв глаза, она встретила пристальный взгляд Майкла.

Некоторое время он молча смотрел на нее, но потом вдруг улыбнулся, и от этой улыбки Кейла буквально растаяла.

— Хорошо ты спряталась, еле тебя нашел.

Майкл стоял, прислонившись спиной к стволу дерева, и Кейла невольно загляделась на его стройную мускулистую фигуру.

— А сколько времени? — спросила она.

— Ровно полдень.

— Ничего себе!

Кейла резко приподнялась, гамак закачался, и ей пришлось ухватиться за его края. Майкл протянул руку и удержал гамак, глядя на Кейлу с загадочной полуулыбкой.

— Я ночью плохо спала, — объяснила она, потупившись.

— Почему?

— Просто бессонница. — Кейла не без труда выбралась из гамака; если бы Майкл его не придержал, она бы точно свалилась в траву. — Хорошо съездил?

— Замечательно. Пойдем пообедаем. Только сегодня придется есть на веранде: из столовой нас выгнали.

Когда они уже усаживались за стол, Майкл вдруг хлопнул себя по лбу.

— Да, совсем забыл! В Мельбурне мне попалась одна вещь, которая может быть для тебя полезной. Я сейчас.

Он сходил к себе и вернулся с каким-то пакетом. Кейла приняла его, стараясь не смотреть на Майкла: она не привыкла, чтобы ей делали подарки. Это оказалась книга — руководство для начинающих авторов, как писать романы.

— Ой, как здорово! — воскликнула Кейла, с интересом просматривая содержание. — Большое спасибо. Я подобные книги видела в университете, но мне всегда казалось, что научить писать невозможно. А сейчас я чувствую, что она мне действительно пригодится. У меня полнейший творческий кризис! Вообще ничего не получается.

— Насколько я знаю, писатели так говорят постоянно, — улыбнулся Майкл.

Кейла положила книгу на стол. Ей было приятно, что в Мельбурне Майкл думал о ней и даже купил такую полезную книгу.

— Спасибо, Майкл. Я ее прочитаю с большим интересом.

— Надеюсь, она поможет тебе преодолеть творческий кризис. Давай скорее обедать, пока Мэг нас и отсюда не выгнала.

— Да, Мэг последние дни себя чувствует королевой. Утром я заглянула на кухню спросить, не нужна ли помощь, так они все на меня зашипели и буквально вытолкали взашей... правда, очень вежливо.

Майкл рассмеялся.

— Да, у них там настоящая мафия.

На обед был салат и цыпленок, свежий хлеб, оливки и помидоры. Майкл пил пиво, а Кейла — минеральную воду.

Разговаривали они мало. Майкл по обыкновению держался чуть отстраненно, но Кейла все равно была счастлива — счастлива, потому что он был сейчас рядом. Солнечный свет заливал веранду золотистой дымкой. В воздухе разливался дурманящий аромат цветов. А душа Кейлы наполнялась искрящимся восторгом.

— А когда гости приедут? — спросила она.

— Пикник на пляже начнется в восемь. К этому часу все и соберутся. Хотя двое приедут к пяти часам. Годфри Сетчелл, один из характерных актеров, и Джудит Поулден, помощник продюсера. Они останутся на ночь.

— Если намечается пикник на пляже, наверное, все будут в шортах и в майках?

Кейла очень старалась, чтобы в ее голосе не было и намека на разочарование, однако Майкл что-то почувствовал и внимательно посмотрел на нее.

— Я бы не взялся гадать, во что они будут одеты, — проговорил он. — Джудит Поулден вообще одевается демократично и скромно, хотя я сомневаюсь, что она будет в шортах. Она англичанка и не позволит себе явиться на вечер в шортах — пусть даже и на пикник на пляже.

А он хорошо знает эту Джудит, подумала Кейла и испугалась того, какая ее охватила жгучая ревность.

— Зато Айрин, подруга Энтони Куина, одевается чуть ли не в перья, — продолжал Майкл. — Она, по-моему, искренне не понимает, как можно надеть на себя деловой костюм или строгое платье. Так что ты можешь явиться хоть в ночной рубашке — никто и глазом не моргнет. Хотя, конечно, все отметят твою манеру самовыражения... Эти люди хорошо понимают скрытые подтексты.

Интересно, а в ее шали тоже есть какой-то скрытый подтекст? Этого Кейла не знала, зато знала другое: шорты она не наденет ни за что! Хотя бы уже потому, что они все у нее старенькие и выцветшие...

— Сам я, например, буду в простых легких брюках и какой-нибудь рубашке без галстука, — заметил Майкл. — Ты совершенно напрасно волнуешься.

— Я не волнуюсь. Просто мне не хотелось бы выглядеть белой вороной.

— А ты и не будешь выглядеть белой вороной. — Майкл помолчал и добавил: — Они будут держаться с тобой точно так же, как ты сама будешь держаться с ними. Да, у них есть деньги и слава. Природа их одарила незаурядной внешностью. Но в остальном они самые обыкновенные люди.

— Красота, слава и деньги — не говоря уже о таланте — этого более чем достаточно для того, чтобы выделить человека из толпы. Я думаю, Энтони Куин, например, не может даже спокойно пойти в ресторан — его везде сопровождают восторженные почитатели. Несколько лет такого пристального внимания просто не могут не изменить человека, пусть даже он был когда-то обычным деревенским парнем.

Майкл откинулся на спинку стула. Его взгляд оставался абсолютно непроницаемым.

— Очевидно, ты в чем-то права. Но дело не во внимании толпы. Энтони — человек умный и проницательный. К тому же он всегда знает, чего хочет и как этого добиться. Пожалуй, они все такие... Тогда просто смотри на них как на какой-то редкий вид — занимательный и любопытный для изучения, но который тебя мало касается.

Потому что ты видишь их в первый и последний раз, не без горечи заключила про себя Кейла. Конечно, Майкл не сказал этого вслух, но она тоже умела понимать скрытые подтексты. Ей стало немного обидно, хотя, конечно, он был абсолютно прав.

— И потом, — задумчиво продолжал Майкл, — внимание людей на всех действует по-разному. Возьмем, к примеру, тебя, С твоими роскошными рыжими кудрями ты явно выделяешься из толпы и обращаешь на себя внимание. Это как-то повлияло на твой характер?

— Это неудачный пример, — пожала плечами Кейла. — Уж кто-кто, а я-то — самая обыкновенная женщина.

Майкл улыбнулся, и эту улыбку Кейла потом вспоминала весь день.

Пора было одеваться к вечеру. Яркая желтая шаль, которую Кейла накинула на плечи, удивительным образом оттенила ее рыжие волосы. Они свободно струились по плечам, словно поток сияющего огня. Помаду Кейла выбрала золотисто-персиковую — так ее губы казались более выразительными. Во всяком случае, она очень на это надеялась.

Взглянув на себя в зеркало, Кейла осталась довольна и решила подождать Майкла в оранжерее.

Двое гостей, которые приехали раньше всех остальных, пока еще не выходили. На пляже уже суетились повара, колдуя над барбекю. Кейла рассеянно наблюдала за ними, но потом вдруг почувствовала, что атмосфера в комнате неуловимо переменилась: в дверях между оранжереей и малой гостиной стоял Майкл и смотрел на нее не отрываясь.

Когда их взгляды встретились, Кейле показалось, что воздух наполнился звенящим напряжением. Но это длилось всего несколько секунд: внезапно Майкл как будто «закрылся», его взгляд сделался замкнутым и холодным.

Наверное, я выгляжу просто ужасно, подумала Кейла, и вся ее уверенность в себе мгновенно рассыпалась в прах.

— Тебе очень идут эти цвета, — проговорил Майкл таким тоном, которым добрый хозяин хвалит своего ученого пса.

— Спасибо, — натянуто отозвалась Кейла.

Она попыталась улыбнуться, но это была вымученная улыбка, потому что в душе она чувствовала только боль.

— Майкл, как у тебя здесь замечательно! — послышался женский голос с явным английским акцентом.

Майкл обернулся, улыбнулся женщине, которая вошла в оранжерею, и Кейла заметила, как расцвела Джудит Поулден от этой улыбки. Наверное, на свете не существовало женщины, которая могла бы устоять перед улыбкой Майкла Ферри!

Джудит было слегка за тридцать; ее синее шелковое платье выглядело слегка небрежным и в то же время шикарным. Она взяла Майкла под руку и кивнула Кейле.

Днем, когда Майкл представлял их друг другу, Кейла была в простой блузке и скромной джинсовой юбке, и Джудит держалась с ней очень радушно. Но сейчас, хотя голос ее оставался вполне дружелюбным, Джудит довольно холодно прищурилась.

— Моя дорогая, — проворковала она, — какой роскошный у вас наряд! Впечатление такое, что вы готовы в любую секунду взорваться пламенем.

С этого момента вечер для Кейлы был безнадежно испорчен.

Мне нет дела до того, что подумают эти люди, твердила себе Кейла, когда гости начали собираться на берегу. Был только один человек, мнение которого что-то значило для нее, но он уже ясно дал понять, что ее наряд никак его не впечатлил. И даже наоборот. Наверняка он подумал, что оделась она вульгарно и кричаще...

Однако Кейла твердо решила не показывать, что его неодобрение испортило ей настроение. Впрочем, решить — это одно, а исполнить — совсем другое. И все-таки Кейла нашла в себе силы с улыбкой спуститься на пляж, где уже собралось человек шестьдесят гостей, разодетых просто с вызывающим шиком. Так что среди этого великолепия яркое одеяние Кейлы выглядело вполне уместно. Она окончательно успокоилась, когда увидела Айрин, подругу Энтони Куина. Та была в черном балахоне до пят, а в ее иссиня-черных волосах трепыхались павлиньи перья. На щиколотке у Айрин поблескивал золотой браслет, кажется даже с бриллиантовой подвеской.

Кейла с интересом оглядывалась по сторонам. Это действительно было собрание на редкость красивых людей. Особенно красив был Энтони Куин — суровой породистой мужской красотой. Правда, его губы могли бы показаться излишне пухлыми, если бы не приятная улыбка, выдававшая смешливый нрав. Он флиртовал с Кейлой напропалую. Впрочем, он флиртовал и со всеми другими женщинами — со всеми, кроме Айрин. На нее он только смотрел издали голодным взглядом, и в глазах его была безнадежная тоска, которую он безуспешно пытался скрывать.

Кейла очень его понимала. И очень ему сочувствовала.

— С таким цветом волос вы должны быть ирландкой, — заявил Энтони Куин, когда их представили друг другу. — Во всяком случае, в ваших жилах явно есть примесь кельтской крови. Вы вся как яркое лето, объятое жаркой истомой, — роскошное, знойное, сочное.

В его взгляде сквозила ленивая чувственность и восхищенное одобрение.

Кейла с улыбкой поблагодарила его за изысканный комплимент, но на самом деле была не слишком польщена. Вот если бы Майкл сказал ей нечто подобное... Она поискала глазами Майкла. Он стоял чуть в стороне и беседовал с двумя представительными мужчинами, которые, хотя и были одеты в простые летние брюки и рубашки с короткими рукавами, держались очень солидно.

Кейла невольно залюбовалась: по сравнению с Майклом, который как будто излучал спокойную властную силу, даже Энтони Куин казался просто мальчишкой. А еще от Майкла исходила неодолимая сексуальная привлекательность, к которой невозможно было оставаться равнодушной...

Следующий час Кейла провела в обществе Энтони Куина, который хотя и высматривал постоянно в толпе свою яркую подругу, от Кейлы все же не отходил. Он развлекал ее смешными историями про актрис и актеров, рассказывал забавные случаи, происходившие на съемках того или иного фильма, и Кейла смеялась от души. Ей было действительно интересно общаться с Энтони, хотя — на ее взгляд — он слишком много пил.

Наконец к ним подошла Айрин, и Кейла воспользовалась возможностью пообщаться с Годфри Сетчеллом, очень приятным пожилым актером, страшным, как смертный грех, но необыкновенно обаятельным. Он приветливо улыбнулся ей:

— Как я завидую вам! Вы живете в таком изумительном месте...

Кейла тоже улыбнулась ему, но улыбка получилась несколько вымученной.

— Я здесь просто в гостях. Вам понравилось на Тасмании?

Годфри почему-то скользнул взглядом по точеной фигурке Джудит Поулден, которая о чем-то болтала с Майклом.

— Очень понравилось, — отозвался он. — А знаете, еще днем, когда нас только друг другу представили, я подумал, что вы мне кого-то напоминаете. Но я никак не мог вспомнить, кого, пока не увидел вас в этом роскошном наряде.

Кейла изобразила на лице заинтересованность.

— Неужели у меня есть двойник?

— Не то что двойник, но много лет назад в Италии жила одна женщина, на которую вы очень похожи. — Годфри прищурился, пристально глядя ей в лицо. — У моей бабки была прекрасная репродукция картины кого-то из прерафаэлитов. Она называлась «Пламенеющее лето» и изображала спящую девушку. У нее был такой же прямой длинный нос. И такие же, как у вас, полные губы. Белая кожа и огненно-рыжие волосы. На ней было что-то вроде туники без рукавов — точно такого же цвета, как ваша шаль. Желтая с оранжевым и золотым.

— Правда? Как интересно...

Кейла действительно была заинтригована.

Майкл с Джудит пробирались к ним сквозь толпу гостей. Кейла заметила, как Джудит запросто держит Майкла под руку, и сердце ее неприятно кольнуло.

— Я попробую разыскать репродукцию. — Она улыбнулась Годфри. — Интересно, ту девушку тоже в детстве дразнили за рыжие волосы?

— А вас, наверное, называли морковкой?

К своему собственному удивлению, Кейла от души рассмеялась.

— И морковкой, и мандарином сушеным...

Годфри тепло улыбнулся.

— Уверен, большинство тех девчонок, которые вас дразнили, сейчас бы все отдали за то, чтобы иметь зеленые глаза, роскошные рыжие кудри и молочно-белую кожу, как у вас.

Этот комплимент почему-то смутил Кейлу. Может быть, потому, что Годфри говорил искренне.

— Вряд ли, — улыбнулась она в ответ. — Кстати, из-за этой «молочной» кожи я столько трачу на солнцезащитные кремы, что так недолго и разориться.

Кейла смущенно умолкла и покраснела, решив, что держится с ним как-то уж слишком непринужденно.

Однако Годфри вполне серьезно заметил:

— Но она того стоит.

В этот момент к ним как раз подошли Майкл с Джудит.

— Что чего стоит? — настороженно спросила Джудит, переводя взгляд с Годфри на Кейлу.

— Такая роскошная кожа стоит того, чтобы ради нее разориться на солнцезащитных кремах, — с готовностью пояснил Годфри.

— Согласен, — протянул Майкл.

Кейла боялась поднять на него глаза. Он произнес всего одно слово, но это слово почему-то уязвило ее самолюбие.

— Хорошо, что мы живем во времена, когда уже изобрели солнцезащитный крем, — заключила Джудит. Сама она была далеко не красавицей, но умела подать себя с таким изяществом и вкусом, что это более чем восполняло недостаток каких-либо выразительных внешних данных. — Майкл, ты устроил нам замечательную вечеринку. Мне здесь очень понравилось. А что, если бы я напросилась погостить у тебя еще пару дней?

— Я был бы в восторге. А ты собираешься напроситься?

— Это очень заманчиво, но меня ждут дела. — Джудит театрально вздохнула. — Но когда-нибудь я обязательно напрошусь.

Майкл улыбнулся ей, и у Кейлы опять болезненно сжалось сердце.

Она вдруг почувствовала себя абсолютно беспомощной перед этим человеком. Удивительно, но Майкл выделялся даже на фоне артистической богемы, обращая на себя внимание именно спокойной властной уверенностью в себе. Да, он был умен и красив, но ведь все эти люди тоже были умны, и каждый из них являлся личностью незаурядной. Все они тоже привыкли к власти и авторитету, которые дают деньги. И, тем не менее, никто из них не мог сравниться с Майклом. Даже роскошная Айрин, подруга Энтони Куина, не сводила с него пристального многозначительного взгляда.

Кейле было очень досадно, что влечение к этому человеку, тоска по нему не давали ей наслаждаться этим приятным вечером. Ведь, скорее всего, у нее никогда больше не будет возможности попасть на подобную вечеринку, надо было постараться развлечься по полной программе.

А Майкл, между тем, не отходил от Джудит. И хотя в том, что они держатся вместе, не ощущалось ничего нарочито показного — никакого намека на какие-то тайные отношения, — было видно, что этим двоим интересно друг с другом.

Я его не люблю, твердила себе Кейла. Не люблю!

Однако притворяться веселой и беспечной становилось все труднее. Она даже хотела уйти к себе сразу после ужина, но потом передумала: это было бы равносильно признанию своего поражения. Она осталась. Ей действительно было интересно общаться с гостями, которые оказались на удивление приветливыми и приятными людьми, а вовсе не самодовольными снобами, какими она их себе представляла.

Наконец Кейла решила, что уже можно уйти к себе. Майкл и Джудит были заняты беседой с двумя известными финансистами, так что Кейла надеялась ускользнуть потихонечку, незамеченной. Но Майкл неожиданно поднял глаза, и его холодный бесстрастный взгляд на мгновение задержался на ее лице. Он что-то сказал своим собеседникам и, оставив их, направился к Кейле.

В бледном свете луны его светлые волосы отливали серебром. Кейла внутренне напряглась, но изо всех сил старалась держаться беспечно.

— Вечеринка была замечательная, — проговорила она, когда он подошел. — Но, если ты не возражаешь, я бы хотела пойти к себе.

— До того, как разъедутся гости?

Кейла закусила губу.

— Вряд ли кто-то заметит мое отсутствие.

— А я думаю, что заметят. Ты определенно произвела на всех неизгладимое впечатление. Айрин даже испугалась, что ты отобьешь у нее Энтони.

Кейла постаралась не обращать внимания на его откровенно циничный тон.

— Айрин бояться нечего, — сухо проговорила она. — Все было действительно замечательно, просто чудесно, но...

— Но тебе до смерти надоело?

Майкл улыбнулся своей обезоруживающей улыбкой, которая разгладила жесткие складки у губ, и Кейла сразу забыла, что сердита на него.

— Нет, конечно, — потупилась она, сдаваясь.

Он посмотрел куда-то мимо нее.

— Вот и хорошо. Тогда задержись еще немного — тем более, что все уже собираются по домам.

И действительно, вскоре гости начали разъезжаться.

— Потрясающий вечер, — сказал Годфри Сетчелл, когда отъехала последняя машина. — Спасибо, Майкл. Это действительно было здорово. Пожалуй, я пойду спать.

— А мне вовсе не хочется спать! — со смешком объявила Джудит. — Такая чудесная ночь... Я хочу прогуляться по пляжу.

— Почему бы и нет? — протянул Майкл.

Кейла отвернулась.

— Спокойной ночи, — выдавила она. — До завтра.

Она сразу легла в постель, хотя и боялась, что долго не заснет, терзаемая мрачными мыслями, однако усталость взяла свое. Но спать Кейле пришлось недолго. Ее разбудил женский смех и звук шагов на веранде. Это, наверное, Джудит с Годфри: Майкл обычно двигается бесшумно, сказала себе Кейла. Но тут с веранды донесся голос Майкла, и она в отчаянии спрятала голову под подушку.

Когда Кейла наконец решилась выбраться из этого ненадежного укрытия, на веранде опять было тихо. Она встала, чтобы плотнее задернуть шторы, и заметила полосу света на дощатом полу веранды. Свет шел из спальни Майкла!

Это еще ничего не значит, сказала она себе. Может быть, ему просто не спится. Насколько Кейла успела его узнать, Майкл был совсем не похож на бабника, который не прочь поразвлечься с первой же подвернувшейся женщиной. Хотя, кто знает... Может быть, он встречался с Джудит на протяжении всех этих месяцев, пока ее компания снимала фильм в Тасмании.

Ни сам Майкл, ни Джудит явно не принадлежали к тому разряду людей, которые афишируют свои чувства. Однако весь вечер они были вместе, и Кейла не имела возможности узнать, как далеко простирается это «вместе». Не исключено, что их связывают чисто приятельские отношения. А вдруг это нечто большее?..

И как же тогда та актриса, которую ей показывал Остин на университетском вечере?

— Не твое дело! — твердо сказала себе Кейла. — Не твое дело...

На следующее утро она проснулась очень поздно. Годфри с Джудит уже уехали, и Майкл — вместе с ними. О вчерашнем вечере напоминала лишь примятая трава на лужайке между садом и морем.

Может быть, только теперь Кейла по-настоящему поняла, насколько богат Майкл Ферри. В этом смысле их тоже разделяла непреодолимая пропасть. Но мы живем в демократической стране, мысленно возмутилась она. И, кроме того, у нас так много общего...

— О Господи! — выдохнула вслух Кейла, злясь на себя за то, что снова дала волю безумным фантазиям.

Между ними нет ничего общего, и вчера он дал ей это понять более чем определенно.

Кейла уныло позавтракала, прошлась по пляжу, потом вернулась к себе, взяла книгу, которую купил ей Майкл, и вышла читать на веранду. Впрочем, Кейла себя не обманывала. Книга была лишь предлогом: на самом деле она хотела дождаться здесь Майкла.

Однако вскоре Кейла увлеклась и даже несколько раз перечитала особо заинтересовавшие ее страницы. Книга действительно оказалась полезной, Кейле захотелось проверить некоторые наблюдения, и она поспешила к машинке.

Она вернулась к реальности лишь через пару часов: работа захватила ее целиком. Перечитав написанное, Кейла решила, что получилось хорошо. Почти гениально!

Она с удовольствием потянулась, откинувшись на спинку стула. Ее взгляд упал на часы. Половина третьего! Странно... Сегодня Мэг почему-то не позвала ее обедать.

Кейла сходила на кухню, сделала себе большой сандвич, налила стакан сока и отправилась в беседку на лужайке. И хотя она жутко проголодалась, кусок не лез ей в горло. Майкл уехал, ничего не сказав. Уехал с женщиной, с которой провел вчера весь вечер! А может быть, и ночь?.. Кейле вдруг захотелось кричать и плакать. Она металась в бессильной ярости перед вопиющей несправедливостью, перед собственной глупостью. Ну почему, почему она влюбилась именно в этого человека?! В человека, который недоступен для нее, с которым они никогда не будут вместе?!

Однако Кейла вовремя представила себе, как она будет выглядеть, если завопит дурным голосом и затопает ногами, и невольно улыбнулась.

— Я где-то читал, что в мире нет зрелища удивительней и приятней, чем женщина, улыбающаяся своим мыслям, — внезапно раздался у нее за спиной задумчивый голос Майкла.

Он обошел беседку и встал у входа. Кейле показалось, что сердце ее сейчас выпрыгнет из груди.

— Звучит как фраза из викторианского романа. — Она очень надеялась, что голос не выдаст ее волнения.

— То есть сентиментально?

Свет солнца искрился в его волосах, голубые глаза горели ледяным огнем. У губ пролегла жесткая, надменная складка.

Кейла улыбнулась, хотя эта улыбка далась ей не без труда.

— Немножко.

— Согласен. — Майкл обвел ее долгим оценивающим взглядом, словно сравнивая с кем-то. — Да, теперь мне понятно, о чем вчера говорил Годфри. У тебя лицо в точности как у тех женщин, которых любили изображать прерафаэлиты.

Кейла не знала, можно ли это воспринимать как комплимент, однако ей было приятно, что Майкл так внимательно смотрит на нее.

— Ты мне льстишь, — вежливо отозвалась она.

Майкл ничего не сказал в ответ, и Кейла спросила, чтобы только нарушить неловкое молчание:

— Давно ты вернулся?

— Да нет, только что. Отвез Годфри и Джудит в аэропорт. А ты чем занималась?

— Работала, — довольно сухо сказала Кейла и, помолчав, добавила: — Хочу еще раз поблагодарить тебя за эту книгу, которую ты мне привез. Я уже прочитала несколько глав и, кажется, поняла, что у меня было не так.

— Я рад, что она оказалась полезной. — Майкл сорвал розу с куста у беседки. — Смотри, эта роза точно такого же цвета, как твои волосы.

Он подошел к Кейле и сунул розу в ее растрепавшиеся кудри. И хотя он лишь легонько задел их пальцами, Кейла вздрогнула от его прикосновения. Ее как будто обдало горячей волной.

Майкл отступил на шаг и внимательно присмотрелся к ней.

— Да, точно такого же цвета! Значит, твоя работа опять пошла хорошо?

— Да, неплохо, — осторожно отозвалась Кейла, решив соблюдать дистанцию. Но ей страшно хотелось поделиться с Майклом, и она не выдержала: — Понимаешь, я пыталась следовать сюжету, который мы придумали с мамой, но получалось как-то пресно. Когда я потом перечитала написанное, мне самой стало скучно. А в той книге, которую ты мне привез, я прочла, что если герои не хотят действовать так, как задумал автор, надо попробовать дать им свободу и посмотреть, что получится.

Майкл кивнул, не сводя с нее пристального взгляда.

— И что же получилось?

— Они повели себя совершенно не так, как мы с мамой за них решили!

— И это тебя беспокоит?

Кейла опустила глаза.

— Да, — призналась она. — Во всяком случае — беспокоило. Наверное, поэтому я так отчаянно сопротивлялась своеволию своих героев. У меня было чувство, что я отдаляюсь от мамы. И даже в чем-то ее предаю! Ведь я пишу эту книгу в память о маме. А если я буду следовать за героями и позволять им действовать по собственному усмотрению, это будет уже не та книга, которую мама любила и которую она помогла мне придумать.

— Это понятно, — задумчиво проговорил Майкл. — Но я уверен: ты никогда не создашь ничего стоящего, если будешь оглядываться на чужое мнение. Ты должна выражать только себя. Нельзя прожить жизнь за другого. А творчество — это та же жизнь. И ее надо прожить самой.

Кейла кивнула, в который раз поразившись его проницательности. Хотя, наверное, Майкл потому и преуспел так в своей карьере, что умел разбираться в человеческих побуждениях и поступках.

— Знаешь, я даже не подозревала, что во мне есть такая настойчивая потребность писать.

До того настойчивая, что работа над книгой помогает отвлечься от душевных терзаний, подумала Кейла, но, разумеется, вслух этого не сказала.

— А как ты работаешь? Расскажи.

— Сначала я пыталась доводить до совершенства каждую фразу, но очень скоро поняла, что это просто невозможно: забываешь, о чем должна идти речь дальше. И теперь, когда появляется какая-то мысль, я стараюсь быстрее ее записать. А потом перечитываю и правлю: где-то что-то убираю, где-то, наоборот, добавляю; шлифую стиль...

— А что потом?

Кейла непонимающе уставилась на него.

— Потом?

— Ты уже выбрала издательство, куда пошлешь свою книгу?

— Но я вовсе не собиралась...

— Только не говори мне, что ты потратишь три месяца на написание книги, а потом перевяжешь рукопись ленточкой и уберешь ее в нижний ящик комода!

— Но я же не знаю, получится ли у меня хорошая книга, — растерянно пролепетала Кейла.

— И никогда не узнаешь, если не попробуешь ее издать. Насколько я понял, твоя мама хотела, чтобы ты не только написала книгу, но и опубликовала ее.

Кейла заколебалась.

— Да, наверное. Мы с ней это не обсуждали.

— Обычно книги пишут для того, чтобы их публиковать, — пожал плечами Майкл.

— Ты хоть понимаешь, что ты сейчас натворил?! — с одной стороны, Кейла ужасно разозлилась, но с другой — сама мысль о том, что книгу когда-нибудь опубликуют, наполняла ее радостным возбуждением. — Я никогда по-настоящему не задумывалась о том, что эту книгу увидит кто-нибудь, кроме меня. А теперь всякий раз, как я сяду за машинку, у меня будет ощущение, что кто-то стоит у меня за спиной и читает то, что я пишу!

— И это будет тебе мешать?

Кейла замялась.

— Не знаю, я ведь еще не пробовала...

Майкл очень внимательно посмотрел на нее.

— Но тебе нравится то, что ты делаешь, правда?

— Сейчас начало нравиться. Но когда у меня что-то не получается, я готова рвать и метать от ярости! Или наоборот — вообще ничего не хочется...

— Ну, это нормально. Я думаю, у всех так бывает. — Майкл пару секунд помолчал, а потом вдруг предложил: — Давай пойдем погуляем. Тебе будет невредно проветриться, а мне так и вовсе необходимо. Завтра я улетаю в Англию. Неделя мне предстоит суматошная.

Он еще никуда не уехал, а Кейлу уже охватила тоска и ощущение пронзительного одиночества...

— Я бы очень хотела побывать в Англии, — пробормотала она и смутилась чуть не до слез: Майкл мог подумать, что она напрашивается с ним.

— Когда-нибудь ты обязательно съездишь.

Он протянул ей руку, и Кейла машинально оперлась на нее. Когда она уже встала, Майкл на мгновение задержал ее руку в своей, и Кейла успела заметить, что в глазах его промелькнуло какое-то странное выражение. Как будто он что-то прикидывал и решал про себя. Непонятно почему, но это выражение ее испугало.

Они неторопливо пошли по пляжу.

— Скажи, — неожиданно спросил Майкл, — а как вы с Остином узнали друг друга настолько близко, что ты согласилась принять его помощь?

Кейла помедлила, тщательно подбирая слова.

— Я у него училась. Еще до того, как ушла в академический отпуск. Так что мы были знакомы уже давно. А однажды — я тебе рассказывала — он нашел меня в библиотеке. Я там спала...

— Вполне нормальное явление, — пожал плечами Майкл. — Студенты часто спят в библиотеке, и особенно перед экзаменами.

— Нет. Это был не тот случай...

— И Остин сразу понял, что это за случай?

Кейла немедленно напряглась: тон Майкла очень ей не понравился.

— Не угадал, — сухо отозвалась она. — Он сначала угостил меня кофе.

— А потом предложил тебе жилье?

— Разумеется нет! — Кейла с преувеличенным вниманием смотрела на чайку, кружащуюся над морем. — Он предложил подвезти меня домой.

Майкл молчал, и это было тяжелое, многозначительное молчание, исполненное невысказанных мыслей. А Кейла вспомнила, как они с Остином стояли возле библиотеки в тот дождливый вечер. Именно тогда она и расплакалась, больше не в силах сдерживаться. Кейла знала, что дома ее ждет Феликс и что он наверняка устроит ей очередную бурную сцену. Она уже нашла себе другую квартиру, но могла туда перебраться лишь через неделю. Кейла боялась даже представить себе, какую веселую жизнь устроит ей Феликс, когда она ему скажет, что переезжает...

— Как я понимаю, у тебя были сложности с приятелем? — Голос Майкла вернул ее к реальности.

— Я... откуда ты знаешь?!

— Остин сказал.

— Но я ничего ему не говорила! — растерялась Кейла. — Просто было ясно, что мне некуда идти...

Майкл секунду помедлил.

— Наверное, он сам догадался.

Кейла закусила губу.

— Да, наверное.

— И Остин предложил тебе поселиться у его приятельницы?

Кейлу уже начал раздражать этот допрос с пристрастием.

— Не вижу в этом ничего предосудительного! Квартира все равно пустовала, и кому-то нужно было присматривать за ней. А о том, что у меня почти нет денег, Остин знал еще раньше. Он даже...

Кейла замолчала: она не хотела слишком откровенничать с Майклом. Не хотела выдавать ему ничего такого, о чем могла пожалеть потом.

— Он, кажется, и на работу тебя устроил?

— Это было просто везение! Тем более, что квартира находилась совсем рядом с домом друзей Остина, которым нужна была помощница по хозяйству.

Взгляд Майкла оставался непроницаемым.

— Да уж, действительно повезло. Остин, очевидно, был очень доволен.

— Я надеюсь. Он был так добр ко мне...

— И, я думаю, искренне. — В голосе Майкла прозвучало что-то такое, что насторожило и неприятно задело Кейлу. — А когда Остин переедет в свой новый дом, он, наверное, предложит тебе жить у него?

— Да, но там есть как бы небольшая квартирка с отдельным входом... — Кейла почувствовала, что оправдывается, и гордо вскинула голову. — И потом, я буду жить там не совсем уж даром. Я смогу прибирать дом, готовить... Вообще это нечто вроде делового соглашения.

— И ты будешь довольна скромным местом экономки?

— Я буду довольна тем, что у меня есть свой угол! Пусть даже и не совсем мой...

— Стало быть, ты тоже собираешься помогать Остину, — задумчиво проговорил Майкл.

— Во всяком случае, я буду стараться. Я безмерно благодарна ему.

— Что ж, соглашение, по-моему, идеальное, — сказал Майкл, выдержав такую долгую паузу, что Кейла даже не сразу поняла, о каком соглашении идет речь. — Правда, бывают и лучше: когда тебе совсем уже незачем беспокоиться о деньгах.

Кейла удивленно подняла брови.

— Что ты имеешь в виду?

Майкл не ответил, лицо его оставалось непроницаемым, но Кейле почему-то показалось, что он весь внутренне подобрался. Еще бы понять почему...

— Если ты до сих пор не решила, что будешь делать, когда закончишь университет, зачем ты вообще туда поступила? — резко переменил тему Майкл.

Кейла пожала плечами.

— Историю я полюбила еще со школы. А мама очень хотела, чтобы я поступила в университет. Вот я и пошла на исторический. Мне вроде бы нравилось, я получила степень бакалавра, и как-то само собой подразумевалось, что теперь надо писать магистерскую диссертацию... — Кейла некоторое время молчала, но потом все-таки продолжила: — Мама была просто счастлива. Она когда-то сама училась в университете, но не сумела его закончить — так уж получилось. Она надеялась, что хоть я стану магистром — и за себя, и за нее. А потом, когда мне пришлось уйти из университета, чтобы ухаживать за ней, мама страшно винила себя. И взяла с меня слово, что я обязательно доучусь — даже если ее уже не будет... Но теперь я все больше склоняюсь к мысли, что мое возвращение в университет было, скорее всего, проявлением слабости. Или трусости? Я столько лет просидела дома... И я боялась даже пытаться искать работу!

Кейла пораженно умолкла. Она еще никому в этом не признавалась. Никому. Даже себе.

— Прости, если я слишком бесцеремонно лезу в твои дела, но разве ты не могла обратиться за помощью к отцу?

— У меня нет отца, — твердо проговорила Кейла. — Он погиб в автомобильной катастрофе еще до того, как я родилась. Я даже не знаю, кто мой отец: мама мне никогда про него не рассказывала.

Кейла сделала паузу. Майкл молчал, и ей показалось, что в этом молчании было сочувствие и понимание, только поэтому она решилась продолжить:

— Она только сказала, что мой отец был не свободен. Я так поняла, что он был женат.

— Да, похоже на то, — задумчиво проговорил Майкл. — Это, наверное, было непросто — расти без отца?

— Маме было намного сложнее. Она растила меня одна. Ей приходилось очень много работать, чтобы у нас было достаточно денег. — Кейла почувствовала, что ее голос дрожит, и добавила уже спокойнее: — У нее была трудная жизнь. И мне кажется, это очень несправедливо, что она умерла так рано. Только не говори мне, что жизнь вообще штука несправедливая!

— Я не люблю говорить банальности, — серьезно сказал Майкл, — и уж тем более говорить их человеку, который сполна испытал на себе эту несправедливость.

— Быть может, поэтому я и хочу, чтобы мамины жертвы не пропали даром! Последние годы ее единственной радостью было строить планы, которые я воплощу, когда ее не будет. Представляешь, как это ужасно?!

Кейла уже не могла сдерживать слезы.

— Я представляю. — Майкл протянул ей платок.

— И знаешь, что самое страшное? Когда она умерла, я почувствовала облегчение!

Она еще никому не говорила об этом. Но, видимо, настал такой момент, когда просто необходимо высказаться.

— Это вполне естественно: ты просто очень устала.

К несказанному изумлению Кейлы, Майкл обнял ее и ласково прижал к себе, мягко преодолев ее первое безотчетное сопротивление. Но потом Кейла расслабилась — в его объятиях ей было удивительно хорошо и спокойно.

Она опустила голову ему на плечо. Его запах, тепло его кожи, его сильное мускулистое тело — все это воздействовало на нее, как волшебные чары. И хотя она знала, что должна отстраниться, что это объятие — очень опасная штука, что влечение ее к этому человеку может теперь разгореться еще сильнее, она не могла заставить себя оторваться от него. Она как будто растаяла в руках Майкла — безропотная и покорная его несокрушимой властной силе.

Он осторожно убрал рыжий локон с ее влажной от слез щеки.

— Ты когда-нибудь плакала о ней по-настоящему? — Его голос был мягким и успокаивающим.

— Я... я...

И тут Кейла разрыдалась. Слезы текли неостановимым потоком, она не знала, сколько стояла так, уткнувшись лицом Майклу в плечо, пока они наконец не иссякли. Кейла мягко отстранилась, и на этот раз Майкл ее отпустил.

— Извини, — всхлипнула она, отводя глаза.

— Тебе не за что извиняться. — Он взял ее за плечи и повернул лицом к себе. — Тебе сейчас не помешает чашка горячего чаю.

Кейла заставила себя улыбнуться.

— Да, наверное.

Майкл заварил крепкого чаю и сам выпил чашку с ней за компанию. Он пытался отвлечь ее разговорами, но Кейла слушала рассеянно, погруженная в свои мысли. Только теперь она поняла, что та жгучая безнадежная страсть, которую пробудил в ней этот человек, переросла в нечто большее. Она переросла в любовь!

Завтра Майклу предстоял долгий изматывающий перелет, и он решил еще с вечера уехать в Хобарт, чтобы с утра сразу отправиться в аэропорт. Кейла проводила его до машины, помахала ему рукой и понуро вернулась в громадный пустой дом.