Лето 1499 года

Лиссабон, Португалия

Моряки спускаются по одному на берег реки Тежу. Антонио ждет своей очереди, размышляя, как быстро проходит высадка на берег по сравнению с посадкой на борт кораблей. Всего сорок четыре человека из первоначальной команды в сто пятьдесят мореходов — и два из четырех кораблей — вернулись, чтобы купаться в лучах славы. Но об этом среди триумфа и веселья уже никто не помнит.

Лиссабонцы встречают появление каждого нового моряка радостными криками. Они словно не замечают, как осунулись путешественники, какой у них изможденный вид; но Антонио прекрасно сознает, что после столь долгого морского похода выглядят они как бродяги, хотя и надели лучшее платье. Народу главное — разделить радость победы: как-никак, проложен морской маршрут в Индию.

Моряки выстраиваются за епископом и рыцарями ордена Христа. Издалека до Антонио доносятся звуки труб, возвещая о прибытии короля Мануэла в часовню принца Генриха Мореплавателя. Пока их процессия движется одной колонной к часовне, Антонио испытывает томящее чувство ожидания. То же самое он переживал два года назад, в утро отплытия.

Моряки машут аплодирующей толпе, и Антонио тоже невольно поднимает руку. Однако сразу опускает — он считает почти невозможным для себя торжествовать с остальными. Слишком много жестокости ему довелось увидеть, слишком много крови было пролито, и он знает истинную цену их «открытию». Бросив взгляд на отца Фигераду, к которому все последние месяцы он обращается просто по имени, Жуан, он видит строгое выражение на лице священника и находит в этом утешение. Строгость, как ему кажется, больше подходит к ситуации.

В часовне они размещаются по рангам, и Антонио сразу вспоминает о своем низком положении. Появляется с большой помпой король и усаживается на трон. Капитан-майора да Гаму призывают к алтарю, и у Антонио внутри все переворачивается.

Король Мануэл возвышается над коленопреклоненным да Гамой.

— Мы приказали тебе проложить новый морской путь. Мы знаем, что тебе удалось достичь Индии и открыть соседние с ней королевства, которые торгуют пряностями и драгоценными камнями. Мы надеемся, что с помощью Господа эта торговля будет осуществляться кораблями нашего королевства, с тем чтобы весь христианский мир был обеспечен пряностями и драгоценными камнями. Открытие этого маршрута позволит распространить христианство в языческие страны. Благодаря твоему походу я, король Мануэл, милостью Божьей теперь не только король Португалии и Алгарве по эту и другую сторону моря, но также господствую и в Африке, Гвинее, Эфиопии, Аравии, Персии и Индии.

Заявление короля Мануэла о господстве в Индии кажется Антонио поспешным. Ему становится интересно, каким образом да Гама описал поход королю Мануэлу и был ли он честен, рассказывая о своем визите к королю Каликута. Антонио вспоминает ту минуту, когда впервые увидел драгоценную карту да Гамы с изображением всего мира, и задумывается, сообщил ли да Гама королю, что корабли шли по уже составленным лоциям. Или да Гама сохранил существование карты мира в тайне, заранее заручившись успехом.

Король продолжает свое обращение к да Гаме.

— Ты совершил это беспрецедентное открытие ценой большой жертвы, подвергая огромному риску собственную жизнь и состояние, как никто другой из твоих предшественников. Желая вознаградить тебя за твою службу, мы даруем тебе твой родной город Синиш вместе со всеми привилегиями, доходными статьями и десятинами. Мы также назначаем тебе пожизненную ежегодную ренту в триста тысяч реалов.

Щедрость короля по отношению к да Гаме поражает Антонио. Вместе с ним изумленно охает все собрание в часовне. Это самое большое вознаграждение, которое когда-либо получал королевский мореплаватель.

Антонио хочет подняться и во все горло проорать правду, он хочет заявить, что, хотя моряки действительно совершили неслыханный подвиг, да Гама вовсе не первооткрыватель, а лишь последователь китайских мореходов. Он жаждет разоблачить мстительную кровожадную сущность да Гамы. Но он ничего не делает. Это был бы поступок аристократа, а он, как напоминает себе Антонио, никакой не аристократ. Поэтому он ждет, когда король Мануэл объявит, какое вознаграждение причитается офицерам. Он утешает себя мыслью, что, возможно, кругленькая сумма в реалах даст им с Хелиной шанс. Этим он оправдывает свою трусость.