Влад приехал к полудню, как обещал. Он вообще был человеком слова. Обещал жениться - женился. Обещал, что Аня ни в чём не будет нуждаться - она не нуждалась. Ни в чём, кроме любви. Она не любила Влада ни минуты из их пятилетней семейной жизни.

Аня стала его второй женой - первая умерла при родах - и мачехой его трехлетнему сыну. С собственными детьми у них не сложилось. Два выкидыша, внематочная беременность и, как следствие, - бесплодие. Странно, но Аня легко пережила приговор врачей. Наверное, потому, что не хотела детей от мужа. Весь ужас диагноза она осознала лишь тогда, когда впервые приехала в Питер.

Тот сентябрьский день Аня хорошо помнила. День её рождения, который вот уже пять лет не отмечала. Праздник, который напоминал об Илье, о его первом письме. Аня до сих пор знала наизусть каждое слово, выведенное на тетрадном листочке каллиграфическим почерком. До последней точки помнила все его письма, хотя давно сожгла их. В тот вечер их расставания. В день своего девятнадцатилетия. И шесть лет назад этот день вновь стал одним из самых счастливых и роковым.

Влад умчался рано на конференцию, из-за которой, собственно, и прилетел в Город белых ночей. В поездку с мужем Аня напросилась сама. Рвалась увидеть собор, в котором венчался Пётр I со своей супругой, а спустя почти два века - прадед и прабабка Ильи. Собор - визитную карточку северной Столицы. Златоглавый Исаакий, у дверей которого она встретилась с Ильёй шесть лет назад. Аня увидела его сразу, как только вышла на улицу, купив билеты на вечернюю экскурсию. Хотела побывать на смотровой площадке собора, посмотреть на город мечты с высоты птичьего полёта. Не судилось...

Илья стоял на нижней ступеньке, задрав голову и всматриваясь куда-то в небо. Аня тоже посмотрела наверх, но её взгляд упёрся в серый гранит крыши фронтона. Усмехнувшись, она опустила голову и встретилась с удивлёнными глазами цвета пасмурного неба. Колени задрожали и подогнулись от накатившего трепета, и только какая-то неведомая сила не позволила Ане упасть. Илья не сводил с неё глаз, и уголки его обветренных губ растягивались в улыбке. А она смотрела на главного мужчину в своей жизни. И для неё больше никого не существовало, кроме Ильи. Сердце пустилось в пляс. А Аня боялась пошевелиться, моргнуть, дышать. Страшилась, что Илья окажется лишь плодом её воображения, порождением неистового желания его увидеть. Но он не исчез, а приближался к ней. Медленно, будто сам не верил, что встретил её, поднимался по ступеням. И когда остановился в двух шагах от неё, за его спиной вдруг появилась женщина. Она подкралась незаметно, закрыла ладонями в чёрных перчатках ему глаза и звонко спросила: "Угадай, кто?". Илья угадал, с улыбкой выдохнув: "Карина", - и развернулся к смуглой девушке в белом плаще. "Привет", - ответила она, положив его руку на свой округлившийся живот. А потом заливисто рассмеялась, прижавшись к Илье, и поцеловала. У Ани перехватило дыхание. Леденящий холод медленно разлился по крови. Сердце с силой врезалось в рёбра и остановилось, будто устало биться. Мечта обернулась болью, горечью растеклась по горлу. Она не нужна ему. Не нужна...

Аня сбежала по ступеням. Не оборачиваясь, сдерживая рвущиеся на волю слёзы. Ничего не видя и не слыша, она едва не угодила под машину. Не разбирая дороги, мчалась по тротуарам. Не чувствуя... И только оказавшись в спасительной тишине гостиничного номера, она ощутила, как боль раскалённой лавой сожгла сердце, обратила его в пепел. Такой же серый, как глаза её Ильи. Уже не её...

Та девушка не шла из головы. Как она смеётся, обнимая Илью. Как дерзко целует его губы и гладит его рукой свой живот. Кто она? Жена? Невеста? Сестёр у Ильи не было, только брат. Да и сестёр так не целуют. Слёзы душили горло, струились по щекам. Тогда, сидя на кровати номера, Аня поняла, что хотела быть на месте той девушки. Обнимать Илью. Чувствовать прикосновения его горячих пальцев. Вдыхать горький, как полынь, аромат его волос. И носить под сердцем его ребёнка. Как же она хотела иметь сына с русыми волосами и серыми глазами. Сына, как две капли похожего на Илью. Илья был единственный, кому Аня, не задумываясь, нарожала бы целую футбольную команду. Если бы он попросил. Если бы был рядом. Если бы она смогла. А она не сможет. Никогда.

Серной кислотой это "никогда" пропитывало мозг, разъедало душу. Боль становилась невыносимой. Она выворачивала наизнанку и разрывала, казалось, каждую клеточку. Аня прокусывала до крови губы, металась по номеру и выла, как раненая волчица. Она сходила с ума, заламывала пальцы. Разбила торшер, в ванной зеркало. Кровь струилась по запястью, крупными каплями падала на белый кафель. В осколках отразилось перекошенное болью её лицо. Шальная мысль мелькнула в голове. Аня подняла с пола осколок. Безумная улыбка появилась на губах. Улыбаясь, она открыла кран. От горячей воды, наполняющей ванную, клубился пар. Не раздеваясь, Аня залезла в воду и лёгким движением вскрыла себе вены. Но умереть ей так и не удалось. Как рассказали позже врачи, ее нашел в номере кто-то из обслуживающего персонала гостиницы. Перебинтовал порезы и отвёз в больницу. Где всю ночь Аня затыкала себе рот подушкой, чтобы спящий на кушетке рядом Влад не услышал её рыданий. А через полгода Аня ушла от мужа и написала свой первый роман.

Почти шесть лет она избегала Влада: встреч, телефонных разговоров. И вот теперь, когда с ней случилась беда, именно у него она просила помощи.

Влад выглядел идеально. Настолько, что Ане показалось, будто она перенеслась на страницы модного глянца. Высокий, широкоплечий. Чёрные, как спина касатки, волосы, уложенные прядь к пряди, блестели от геля. Серый костюм от Giorgio Armani, жемчужно-белая рубашка с запонками под цвет чёрных глаз и туфли от Gucci в тон кремовому галстуку. На правом запястье золотые часы и обручальное кольцо на безымянном пальце. Урождённый аристократ. Успешный пластический хирург. И по нелепому стечению обстоятельств Анин законный муж.

В три шага Влад пересёк палату, подхватив возле двери стул, и сел у Аниной кровати. Бережно взял её руку в свои ладони. Они были гладкие и прохладные, как шёлк. Губами коснулся её разбитых пальцев. Аня села. Покосилась на спящую соседку. Та не шевелилась - спала крепко.

-- Здравствуй, Нюта, - улыбнулся он.

-- Здравствуй, - ответила Аня, вытянув руку. -- Хорошо выглядишь, - она выдавила из себя улыбку. Поправила подушки, откинулась спиной. Кровать тихо скрипнула.

-- Я беспокоился. Что произошло? - Влад расстегнул пиджак, ослабил галстук. Аня не ответила. Зачем ему знать? Влад понял, потому что перевёл тему. -- Я беседовал с завотделением. Он сказал, что завтра я смогу забрать тебя отсюда.

-- Почему завтра? - напряглась Аня.

Она не хотела оставаться здесь ни минуты. Чувствовала, если проведёт в этой больнице ещё одну ночь, - Илья найдёт её. А в том, что он ищет, Аня не сомневалась. Только так она могла объяснить странную, почти физическую боль, мучившую её уже второй день. И это не связанная с травмами боль. Другая. Болело внутри. Всё. Ныло. Выкручивало, как бельё после стирки. И не помогали обезболивающие, которые ей назначил врач. Порезы и ссадины заживали и слабость отступила. Осталась лишь эта боль. Она была везде и как будто нигде. Психолог, который посещал Аню накануне вечером, сказал, что так ноет душа. Но Аня знала, что так страдал Илья. И она, любящая его до одури, чувствовала его мучения.

Прошедшей ночью она задыхалась от этой своей чужой боли. И если бы не соседка, Анино сердце наверняка лопнуло бы. Та вытащила Аню в туалет и долго и упорно умывала ледяной водой, пока ей не полегчало. Потом они вернулись в палату и до утра не сомкнули глаз, разговаривали. Так и познакомились.

А днём пришёл Влад и огорошил, что не может забрать её прямо сейчас.

-- Нюта? - Влад тронул Аню за плечо. Она вздрогнула.

-- Почему? - повторила непослушными губами. Она была ещё далеко в своих мыслях.

-- Что почему?

-- Почему завтра?

-- Я же сказал: врач твой будет завтра. И следователь должен прийти. Опросить, что случилось. Без их ведома никак. Ты что не слушала меня?

Аня помотала головой и неожиданно ухватилась за рукав пиджака Влада. Ей нельзя здесь больше. Никак. И к следователю нельзя. И врач не должен знать, кто её увезёт. Илья не должен её найти. Только не сейчас, не так...

-- Влад, я прошу тебя. Я не могу здесь больше оставаться. Забери меня отсюда. Сегодня. Прямо сейчас. И я сделаю всё, что захочешь.

-- Нюта, куколка, - уголки его губ опустились. -- Ты же знаешь, моё единственное желание - ты.

Аня выпустила его рукав, закусила губу.

-- Я буду твоей, - выдохнула она, отведя взгляд. -- Обещаю.

Ничего не сказав, Влад вышел из палаты.

-- Ну и дура же ты, подруга, - донёсся до Ани печальный голос проснувшейся Марты (так звали соседку). А, может, та и не спала вовсе?

-- Подслушивала, - констатировала Аня, когда девушка села. Бодрая, без тени недавнего сна. Но Марта пропустила мимо ушей Анину реплику.

-- Не на того парня ты поставила, - она покачала головой. -- Бежать надо от него, а не к нему.

-- Я не понимаю, о чём ты? Ты ничего не знаешь о моём муже, - неожиданно резко возразила Аня. Никто не имел права лезть в её жизнь.

-- Ты его не любишь, - она как-то грустно улыбнулась. -- Сама же говорила. Да и такие, как твой Влад не умеют прощать. Поверь, я знаю, о чём говорю.

-- Откуда? - Аня не понимала, как Марта могла что-то говорить о Владе, если видела его впервые в жизни.

-- Да так... Не нужно быть знакомым с ним, чтобы понять - он врёт. Весь разговор он смотрел на тебя в упор, но ни разу в глаза не взглянул, улыбался профессионально, как перед объективом видеокамер. Галстук ослабил, пиджак расстегнул... Ложь легко распознать, когда знаешь, куда смотреть.

-- И как ты знаешь, куда смотреть? - поинтересовалась Аня. Она не верила словам Марты. Нет, Аня знала, что по жестам и мимике можно читать человека как книгу, но Влад... Он всегда был таким внимательным, заботливым. И прощать умел. Простил же он её измены. Простил, раз прожил с ней пять лет, никогда и словом не упрекнув. И то, что она его бросила - простил, раз примчался за ней по первому зову. И не врал ей никогда - Аня уверена. Даже о первой жене рассказал, хотя Аня никогда не лезла в его прошлое. Нет, он не мог ей лгать.

-- Я практикующий психолог, - ответила Марта. -- Сталкивалась и не с такими типчиками. Хотя твой держался уверенно. Поднаторел, однако, во лжи.

-- Нет... Влад не такой... Ты...

-- Вру? - перебила соседка. -- Да зачем мне? Просто я сама была такой же дурой. Как и ты сбегала от любимого. Как и ты верила в искусную ложь. Только ни к чему хорошему это не привело. Я знаю, на что способен брошенный мужчина. И не верю, что люди способны меняться, как бы ты не убеждала меня в обратном. Твой Влад как раз из таких. Так что, послушайся моего совета. Возвращайся к своему Илье, иначе всю жизнь будешь жалеть. И он простит, если...

Она не договорила - вернулся Влад.

-- Такси будет через три часа...

Он покосился на стоящую у окна Марту и поздоровался. Она обернулась, смерила его пристальным взглядом. Влад поправил манжеты рубашки. Марта усмехнулась, вежливо ответила и скрылась в коридоре.

Когда приехало такси, румяное солнце зацепилось за крыши посёлка. Жёлтый седан притормозил под окнами Аниной палаты. Из салона вылез парень лет двадцати пяти в джинсах и серой футболке с чёрными иероглифами. Он достал мобильник, набрал номер и сказал несколько коротких фраз кому-то в трубку.

-- Ну что, подруга? - женский голос за спиной напугал Аню. Она не услышала, как соседка вернулась в палату. Аня обернулась. Марта стояла, привалившись здоровым плечом к стене, словно силы её закончились, едва она вошла. -- Будем прощаться? - девушка поправила бинт, которым была подвязана сломанная рука.

За то время после их последнего разговора они практически не виделись. Марта появлялась в палате всего пару раз. Где она пропадала - неизвестно. Но явно избегала Ани. Что-то настораживало Аню в "разоблачении" соседки. Но что - она не понимала. Да и сейчас ей было не до того. Главное, убраться отсюда, пока Илья не нашёл её.

-- Всё-таки решила ехать?

Аня кивнула. Разве у неё был выбор? Вернуться к Илье она не могла. А Влад любит её, и она постарается стать ему верной женой. Еще раз.

-- Держи вот, - Марта достала из кармана больничного халата какую-то безделушку. -- Возьми на память. И на удачу.

Аня подошла к девушке. Та положила ей на ладонь золотую цепочку с подвеской в форме подковы, украшенной маленькими камушками.

-- Ручная работа. Золото, бриллианты, - передразнила она фразу Никулина из знаменитой комедии.

-- Я не могу... Нет...

Аня протянула цепочку обратно, но соседка не взяла её.

-- Знаешь, не верю я во всякого рода мистику и прочую фигню, не поддающуюся логике, - она всё-таки отошла от стены и присела на кровать. Та жалобно скрипнула. -- Но однажды мне сказали, что эту вещицу можно только дарить. И если я захочу, то непременно почувствую - кому. И я почувствовала. Тебя. Как только увидела на каталке.

-- Серьёзно? - не поверила Аня.

-- Нет, конечно, - улыбнулась Марта. -- Просто ты напомнила мне мою сестру. Так что бери.

Аня не нашлась, что ответить. Просто обняла девушку, насколько хватило сил.

-- Береги себя, - шепнула ей на ухо.

-- Вали уже, - поторопила Марта.

Влада Аня дожидалась уже в коридоре, сев на пустую каталку. Боялась разреветься, если ещё поговорит с соседкой. Впрочем, и та не была настроена на общение. Они попрощались. Всё. Точка. Перевернули страницу и забыли...

Горячий воздух обжёг лицо, защипал глаза. Аня минуту постояла на крыльце больницы, привыкая к улице. Влад помог ей дойти до такси, усадил в салон, сам устроился на переднем сидении. Хлопнула дверца и вдруг стало неимоверно тихо.

Боль, которую ещё днём Аня считала фантомной, в один миг обернулась физической. Нестерпимой. До крика и рези в глазах. Сердце захлёбывалось ею. И тому была только одна причина: чёрный "Рэнглер" с тремя семёрками на питерском номере. И он принадлежал мужчине, которого Аня любила. Она видела, как Илья выпрыгнул из салона. Случилось то, чего она боялась. Илья нашёл её. Проказница-судьба заставила Аню выбирать: сбежать незамеченной за тонированными стёклами такси или же выйти к Илье, как-то странно смотрящему на машину, где пряталась Аня. Но разве сможет он простить её, когда узнает, что она сотворила много лет назад? В чём виновата и сколько боли ему причинила. И даже, если простит, сумеет ли он полюбить её теперь? Изуродованную до неузнаваемости, изнасилованную и неполноценную. Да к тому же ещё и предательницу.

А вдруг отвернётся от неё? Или, что ещё хуже, начнёт жалеть? Нет, она не сможет этого вынести. Не сможет! Да, она всегда была трусихой. Поэтому выбрала побег, до крови сжимая в ладони подаренную подкову. Нет у неё счастья. Больше нет.

Когда машина тронулась, Аня опомнилась. Она должна поговорить с Ильёй, раз на встречу ей не хватило смелости. Должна успокоить его, что с ней всё в порядке. Чтобы он прекратил свои поиски и смог начать всё с начала. Без неё. Однажды у него получилось. Выйдет и теперь.

У Влада взяла мобильник. Пальцы были как деревянные, постоянно попадали не на те кнопки. Но Аня упорно набирала одиннадцать цифр, которые должна будет забыть раз и навсегда.

Родной голос, отозвавшийся привычным: "Стрельников!", - вышиб дыхание из лёгких. Голова закружилась, и Аня едва не выронила трубку. Не ожидала услышать его так скоро - не было даже гудков, которые могли помочь Ане собраться с мыслями.

-- Здравствуй, Илья... - хрипло ответила она и прикусила губу от навернувшихся слёз. Она не должна плакать. Голос должен быть твёрдым, чтобы Илья ни о чём не догадался.

-- ... Что с тобой? Родная моя, хорошая...

Ей нужно просто проститься с ним. Но как? Когда он так беспокоится за неё. Его встревоженный голос эхом звучал в ушах.

-- Со мной всё хорошо, - решительно выпалила она, закрыв глаза. -- Илья... Прости меня, - прошептала едва слышно.

-- Простить? - удивился Илья, но тут же забыл об этом. -- Аня, где ты? Я сейчас приеду!

Слёзы скатились по щекам. Если бы он только знал, что уже приехал. Что она совсем рядом, только руку протяни. Он бы...

Не дав себе додумать, что бы Илья сделал, Аня вновь заговорила.

-- Я дома, Илья. Я, - она запнулась. Сердце разбилось на части. Что-то горячее затопило грудь. Кровь? Или её просто бросило в жар? Аня не понимала. Всё было как в бреду. Она снова всё решила за двоих. Сломала две жизни. И уже не верила, сможет ли кто-то из них склеить осколки. Но другого пути не видела.

-- Я вернулась к мужу. Так будет правильно. Прости и не ищи меня... Прощай, мой Грэй, - пролепетала, не разбирая его слов, и отключилась.

Рука с телефоном безвольно упала на колени. Аня взглянула на повернувшегося к ней мужа.

-- Всё в порядке? - спросил он, забрав мобильник.

-- Да, - кивнула Аня, натянув на себя улыбку.