Июнь, 2005 год.

Марина Нежина стояла у окна и лихорадочно набирала один и тот же номер. В трубке противный механический голос повторял, что вызываемый абонент недоступен. Не дослушав очередное сообщение, Марина швырнула телефон на стол.

-- Глупая девчонка!

Она села в кресло и покосилась на кипу бумаг, просмотреть которые надо было ещё утром. Марина поморщилась, отодвинув покосившуюся стопку. Она нервничала и не могла работать, хотя дел накопилось невпроворот. Закурила.

В дверь осторожно поскреблись, и на пороге появилась прелестная в своей юности секретарь Лиза. Удивительно работоспособная и исполнительная девушка. Для своих без малого двадцати двух лет-то! Ей бы такую дочь, а не чертовку, позволяющую рушить её планы. Марина Лизу очень любила и всегда поощряла, когда представлялась такая возможность.

-- Марина Викторовна?

-- Да, Лиза, я слушаю.

-- Звонили от Туманова, - затороторила Лиза, готовая было уже вернуться на своё рабочее место. -- Алексей Евгеньевич отменил вашу встречу.

-- То есть как - отменил? Почему?

-- Каролина Арсеньевна, личный помощник Туманова, - зачем-то уточнила Лиза, как будто Марина не знала, кто такая эта Каролина Арсеньевна, - сказала, что у Алексея Евгеньевича личные обстоятельства.

-- Какие ещё к дьяволу обстоятельства?! - неожиданно взорвалась Марина. -- Они там, что совсем совесть потеряли?! Нет, это невозможно! Он явно надо мной издевается... Лиза!

Секретарь тут же подтянулась, как по команде "смирно!", и приготовилась записывать указания начальницы.

-- Немедленно найди мне Туманова!

-- Но где?..

-- Где хочешь там и ищи! Хоть из-под земли достань! Иначе уволю к чёртовой матери! Бог знает что!

Естественно Лиза не нашла Туманова, даже при всём своём таланте поиска нужных людей, и через полтора часа Марина беседовала по телефону с его личным помощником. Каролина Арсеньевна вежливо объяснила Марине, что Алексей Евгеньевич ещё две недели назад отменил все встречи и мероприятия на текущий месяц. Марина удивилась. Что же такого должно было случиться, чтобы Алекс Туманов внезапно устроил себе отпуск? Целый месяц! Слишком много для Туманова. Спрашивать у Каролины Арсеньевны о причинах внепланового отпуска её шефа не имело смысла. Ничего она не скажет, даже если знает. А она знает. Каролина из тех людей, которые всегда всё знают. Идеальный секретарь. Идеальный, естественно, для Туманова. Марина поблагодарила её, как можно вежливее и незаинтересованней, и положила трубку.

Что-то непонятное происходило с Алексеем Евгеньевичем. Еще никогда не случалось, чтобы он вдруг отменял все свои дела на целый месяц. Он никогда ничего не отменял даже на сутки. А тут!.. Что с ним?

Впрочем, мало ли какие у него могут быть обстоятельства! Может, укатил на какие-нибудь острова с очередной пассией. Он зрелый самодостаточный мужик. Завидный холостяк. Один из самых...Хотя, пожалуй, самый-самый.

Марине не может быть никакого дела до его личной жизни.

Не может. Не должно.

Они расстались давно и бесповоротно. Тогда почему это её так волнует? Вот аж руки похолодели. Почему? Марина не могла ответить.

Она встала из-за стола и сразу же бухнулась обратно в кресло. На столе залился Шопеном её мобильный телефон. Марина взглянула в окошко телефона. Определившийся номер её немного успокоил.

Звонила дочь...

...Звонить или не звонить?

Ирма сидела в кухне и не сводила глаз со своего телефона. Слайдер одиноко лежал на круглом столе и пугал молчанием. Ирма отключила его ещё две недели назад. Из страха, что мать может её найти и помешать. А ей так хотелось обрести долгожданную свободу, вырваться из плена прошлого.

Ирма не жила у матери с февраля месяца. Сначала она пропадала у Павла, они даже строили планы на будущее, готовились к свадьбе, пока Ирма не подслушала его разговор с матерью. Оказалось, он всё это время притворялся её лучшим другом, а на самом деле шпионил за ней. Докладывал о каждом её шаге матери. Наверное, и интимными подробностями делился. Советовался, что лучше подарить. И все его чудные отгадывания Ирминых вкусов и желаний были фикцией, а не близостью душ, как наивно полагала Ирма. Тогда было больно, а когда Павел не стал ничего отрицать - стало совсем гадко.

Подруга Леся, о которой Ирмина мать ничего не знала, без лишних вопросов приютила в своей съёмной квартире институтскую подругу. Об их дружбе вообще никто не знал. Леся легко ответила согласием на странную просьбу Ирмы делать безразличный вид "на людях"; теперь они были однокурсницами для всех, и лучшими подругами - вне стен университета. Приходилось скрывать из-за матери Ирмы, которая непременно устроила бы Лесе ревизию по всем фронтам. И Ирма не сомневалась, что Леська не прошла бы проверку. Тогда девушки вряд ли бы сумели сохранить дружбу, остаться близкими друг другу людьми. Леся была единственной настоящей подругой Ирмы. Поэтому когда у неё возникла острая необходимость сбежать от всех и вся, она обратилась именно к Леське. Больше не к кому. Леся одна была в курсе всех Ирминых дел. Знала о друге детства, в какой-то момент ставшего возлюбленным. И о его предательстве, хоть и не о том, что случилось на самом деле. О беременности Леся узнала первая и единственная, кто вообще об этом знал. До появления Алёши.

И Лесю не пришлось от него скрывать. Подруга с удовольствием согласилась быть свидетельницей на свадьбе брата. Вместе с профессором Корзиным. Сергей Васильевич оказался своим "в доску", очень подвижным, несмотря на его грузную комплекцию, весёлым и добродушным. И порой казалось, что он не старше самой Ирмы. Впрочем, оно и неудивительно, ведь он лучший друг её мужа. А у Алёши нюх на людей, иначе он бы не стал тем, кем стал. Ирма на себе убедилась, что он видел людей насквозь. Читал их как книги: быстро, легко, но без интереса. Словно заранее знал, чем закончится очередная история.

И Ирма пока не знала, что заставило его разувериться в людях. Ей казалось, что он не доверял даже самому себе. А ещё ей не давало покоя, зачем он женился на ней? Доводы Алёши казались ей сомнительными, как и идея Леси в целом.

Ирма помнила, как не знала, что делать дальше. Возвращаться домой не имело смысла. Мать ничего не поняла бы и стало только хуже - жизнь пошла бы под откос. Соглашаться тоже было страшно. Как, если она совершенно не знала Алекса? Нет, он, конечно, поступал благородно. И с женой друга, и с ней. Элегантно и ненавязчиво. И Леська тогда ещё обиделась - не разговаривала с Ирмой неделю, хотя потом оправдывалась сложным процессом. Поведение подруги Ирма не понимала. Неужели она ожидала, что Ирма станет плясать от радости? Она не стала, потому что боялась. И матери, и рожать, и этой глупой идеи.

А что если мать осуществит свои угрозы? Тогда Ирма подставит всех: и Леську, и Алексея. Тогда она лежала на больничной койке гинекологического отделения и понимала, как всё глупо. Вся её жизнь такая нелепая и неправильная. Какое решение она ни примет, будет неправильно. Сделать аборт и больше не иметь детей было страшно до жути. Рассказать матери и стать "счастливой" супругой Павла - унизительно. Согласиться с Леськиной идеей? Окончить институт, родить, найти хорошую работу и развестись со словами благодарности? Неправильно как-то...

Тогда она перебрала массу вариантов развития событий и по всему выходило, что Леськина идея - наилучший, хоть и рискованный. А с помощью подруги обезопасила себя брачным контрактом. И самое странное, что Алекс не стал возражать против её условий.

Леськины аргументы сыграли на положительное решение. Алёша действительно мог дать Ирме ту независимость, о которой она так долго мечтала. Леське Ирма верила - та беспокоится за подругу. А Алёше - нет. Да, он уже однажды поступил благородно, женившись на вдове погибшего друга. Да, он помог ей отвоевать сына и встать на ноги, а уж потом отпустил в свободное плавание. Но с Ирмой всё было иначе.

Алёша одаривал её знаками внимания каждый день. Весёлые ромашки в вазе на окне, любимый жасминовый чай и блинчики на завтрак. Прогулки по городу: они ходили в кино, на каток, в дельфинарий и Алёша даже учил Ирму плавать, - и разговоры ни о чём до самого рассвета. От серьёзных тем всегда увиливал, переводил в шутку. А об отце Ирмы толком не рассказывал, хотя она не раз пыталась расспросить его. Говорил, что мало с ним общался. А на утро вновь принимался каким-то немыслимым образом угадывать её желания. Ирму это настораживало.

Всё это так не походило на банальное благородство, которым он оправдывал себя, поддерживая Леськину идею. Ну не так ведут себя благодетели, пусть даже те, что отдавали дань памяти о старом друге. Что-то таилось за этими ухаживаниями. Но что? В чём тогда истинные намерения Алёши?

Расчёт? Глупо. Ирма не богатая наследница, скорее наоборот. Вряд ли ей хоть что-то достанется из семейного имущества, если Ирма ещё переживёт этот день и останется на свободе. Ведь совершенно неизвестно, как мать отреагирует на то, что дочурка пошла против её воли. Может, наконец, исполнит все свои угрозы и упечёт Ирму за решётку на всю оставшуюся жизнь. У убийства, как известно, нет срока давности. И что тогда?

Ирма тряхнула головой, отгоняя мрачные мысли и сосредоточилась на намерениях мужа. Расчёт она отмела сразу. Алёша не нуждался в финансах - его машина и квартира в элитном доме стоили немало. И Ирма знала наверняка, что приобрёл их её муж за свои кровные. Жалость тоже отпадала. Алёша хирург, а хирурги безжалостны. Это профессиональное. Нужно быть решительным и равнодушным, чтобы спасти жизнь пациенту и не подставить свою. По-другому никак.

Алёша был отличным хирургом и педагогом. К нему на лекции старались попасть все. Учиться у самого Туманова - блестящая возможность себя показать. Вдруг заприметит да и возьмёт к себе на практику. А если очень повезёт, так ещё и работать в свою команду пригласит. А что может быть лучше для успешной карьеры? Ирма восторг однокурсников не разделяла. Считала его преувеличенным, раздутым на пустом месте. На лекции Туманова ходила без особого желания. Обычные лекции, ничего выдающегося. Ирме больше нравились лекции Сергея Васильевича. И на практике ей посчастливилось ему ассистировать. Вот уж действительно виртуоз.

-- Нашли тоже с кем сравнивать. Туманов - пафосный идиот, который в аудитории и двух слов связать не может. А вот Корзин - гениальный врач! - выдала она однажды сокурсникам. А в ответ получила тычок в бок (до сих пор не помнила от кого) и гневную тираду от Лиды Тюриной.

Маленькая, щупленькая, с хвостом на макушке и в несуразных роговых очках, она была без памяти влюблена в Туманова. Не пропускала ни одной его лекции, хотя в институте тот появлялся нечасто. Всегда усаживалась у него перед носом и каждый раз оказывалась в добровольцах, если таковые Алексею Евгеньевичу требовались. И в каждом разговоре так истово защищала Туманова, не нуждающегося в её заступничестве, что невольно раззадоривала любителей насмешек над её чувствами. Хотя изначально её считали "заучкой", мечтающей выпендриться перед сокурсниками и выслужиться перед преподавателем. Всё изменилось, когда в руки к их старосте попал дневник Лиды (каким образом - непонятно), исписанный стихами и откровенными фантазиями о Туманове. Тогда-то и началась травля девчонки с жестокими шутками и розыгрышами, вроде свиданий с псевдо Тумановым, в результате которых в сети появились откровенные фото Лиды. Однако после последнего шутники неожиданно поутихли: парочку отчислили, а старосту загрызла собственная собака. Следствие списало случившееся на несчастный случай, хотя Ирма почему-то сомневалась в этом. Слишком быстро всё случилось: одно за одним. Впрочем, к концу третьего курса многие забыли о той истории, продолжали учиться и наслаждаться жизнью. Лида стала более замкнутой, а в середине четвертого курса неожиданно взяла академический отпуск, но так в институте и не восстановилась.

Правда Ирма однажды встретила её в каком-то кафе. Ирма была потрясена неожиданными переменами бывшей сокурсницы. Та Лида: на шпильках, с броским макияжем, потягивающая коктейли и откровенно флиртующая с парнями, - кардинально отличалась от институтской "заучки" в допотопных одеяниях. Впрочем, Ирма всегда чувствовала, что Лида не такая простая и наивная дура, образ которой так старательно навязывала окружающим. Её всегда что-то настораживало в Лиде, а после той мутной истории она и вовсе сторонилась её. И ребятам советовала не цеплять её.

Как в том споре, что приключился года три назад. Ирма быстро осадила ребят, заприметивших Туманова, смотрящего в их сторону. Перевела разговор на новые методы лечения болезни Альцгеймера, якобы разрабатываемые Тумановым. Слово за слово и разгорелся целый спор. Оживлённый, накалённый! Кто-то ляпнул, что Туманов отбирает студентов на практику в свою клинику. Ещё кто-то увидел Туманова и Корзина, уезжающих вместе.

-- Говорят, что Сергей Васильевич сам учился у Туманова, - осторожно заметил Паша Соколов, до этого не влезавший в спор разгорячённых медиков.

Паша...

Ирма вновь взглянула на безмолвную трубку. Думать о Павле она решительно не хотела. И не стала. Переключила свои мысли на институт. Вновь на Алёшу. Сделать это было совершенно нетрудно. Последнее время она только и делала, что размышляла о муже. Само собой получалось. О ком ещё думать, как не о мужчине, которого она едва знала и за которого всего пару недель назад вышла замуж?

Впрочем, об Алексее Туманове Ирма всё-таки кое-что знала. Мать рассказывала. Когда-то они работали вместе. С её слов выходило, что Туманов не так хорош, как может показаться. У него невыносимый характер. К работе относится с неистовой любовью. В его команде работают исключительно профессионалы. Асы! Лучшие из лучших! Других он не терпит. Студентов воспринимает скептически. В операционную допускает лишь избранных. Он невероятно богат, что никак не вяжется с его профессией. Откуда у него это богатство, никто не знает. У студентов взяток не брал, но каким он был врачом - не знал никто, как и тонкостей его бизнеса. Впрочем, о самом бизнесе тоже мало кому известно. Ирма узнала от Леськи, да и то просто сам факт наличия такового. По крайней мере, новость о том, что "Магия" её матери когда-то принадлежала Алёше, стала для Ирмы неожиданностью, хотя таинственности не уменьшило. Ведь совершенно неведомо, чем он занимался вне пределов больницы, где трудился хирургом-травматологом. Но придраться к нему нереально и за руку его никто не ловил.

О Туманове вообще мало что известно. Особенно о его прошлом. Мать говорила, что у неё порой возникало ощущение, будто он взялся ниоткуда.

Ещё мать утверждала, что у Алексея Туманова нет друзей. В этом и загвоздка, ведь Ирма знакома как минимум с одним. И она не сомневалась - Сергей Корзин был настоящим другом Алёши.

Мать вспоминала время, когда работала вместе с Алёшей. Говорила, что каждый без исключения, кто работает с ним или на него, преданны ему как собаки. Его конкуренты давно в этом убедились. Туманов щедр и профессионален, поэтому работать с ним одно удовольствие. Да и руководитель он превосходный. Всё всегда держит под контролем. Даже личную жизнь.

Последняя тема развития так и не получила. Ирмина мать лишь сказала, что личная жизнь Туманова покрыта туманом. И что он никогда не смешивал личное с бизнесом.

-- Значит, мой муж никогда не поделится со мной своими проблемами, - вновь взгляд на безмолвную трубку, - даже если я смогу поддержать или чем-то помочь, - задумчиво заключила она. -- Ну и дурак!

Ирма усмехнулась. Она уже обижается на него. К чему бы это? Неужели влюбилась? Да нет, нет никаких чувств, только обида. Или это и есть любовь, точнее - её начало? Иначе зачем обижаться на малознакомого человека? Только этого не хватало! Она и без того совершенно запуталась в происходящем. Почему всё-таки Алёша женился на ней? Зачем? Должна же быть причина? Должно быть разумное объяснение его ненормальному поведению? Должно. Но где оно - это объяснение? Ирма его не находила.

Она глубоко вдохнула и быстро выдохнула.

Звонить или не звонить?..

...-- Нужно позвонить, - сказал кто-то издалека, как показалось Ирме.

Она подняла голову. На пороге кухни стоял Алексей и задумчиво на неё смотрел.

-- Привет, - Ирма улыбнулась. -- Давно стоишь? - немного неуверенно поинтересовалась она. Всё никак не могла привыкнуть называть его на "ты".

-- Не-а, - Алексей машинально взглянул на пустое запястье. -- Спросить хотел, ты часы мои не видела? - и показал Ирме пустое запястье. -- Третью неделю не могу их найти.

-- Твои часы лежат в спальне на прикроватной тумбочке.

Вопрос в глазах Алёши. Ирма хихикнула.

-- Я нашла их под кроватью, когда вчера убиралась в спальне. Обронил, наверное.

Алекс пожал плечами. Всё может быть, хотя прежде браслет никогда не расстёгивался. Правда, в последние месяцы он вообще сам не свой от неожиданно свалившегося на него счастья в виде Ирки. Но за часами не ушёл. Остался стоять.

Ирма снова посмотрела на телефон.

-- Никак не могу решиться матери позвонить. Боюсь...Она, наверное, в бешенстве.

-- Она твоя мать. Она всё поймёт. Звони. Не буду мешать.

И ушёл.

-- Алёша! - окликнула его Ирка, когда он уже добрался до ванной.

Он быстро вернулся и вновь остановился на пороге. Как будто никуда и не уходил.

-- Не уходи... - её голос дрогнул. -- Мне спокойнее, когда ты рядом...

Алекс сел напротив.

Её просьба ошарашила его. За тридцать девять лет у Алекса было немало женщин, но ни одна не просила поддержки во время телефонной беседы. Обычно они уходили в другую комнату или запирались в ванной и редко отвечали на звонки в общественных местах. Даже Марина. А тут! Просьба Ирки оказалась неожиданностью, но невероятно приятной. А её слова вызывали бурный восторг.

Это значило лишь одно. Он ей нужен. Это хорошо. Несмотря на то, что в её глазах он простой недоверчивый дурак.

Конечно, он слышал её умозаключение. И больше всего ему нравилось, как она его назвала. "Мой муж", - именно это его так радовало.

Он сидел напротив и наблюдал. Вот Ирка включила мобильник. Набрала номер. И теперь взволнованно ждёт, когда оператор соединит её с вызываемым абонентом.

Алекс знал, кому она звонит. Он даже представил себе реакцию успешной бизнес-леди, когда её единственная дочь сообщит сногсшибательную новость. Он бы немало отдал, чтобы только увидеть её лицо в этот момент.

-- Привет, мам! - заговорила Ирка в трубку и сильно сжала ладонь мужа. -- У меня всё отлично, - фальшиво-бодрым тоном продолжала она.

Алекс развернул её руку, которой она сжимала его ладонь, и прислонил к своим губам. Ирма растерялась, а он улыбнулся. Одними глазами. Алекс почувствовал, как Иркин голос стал уверенней. Она выдохнула и твёрдо заявила в трубку:

-- Мам, я вышла замуж! Я звоню узнать, когда ты будешь дома. Хочу забрать кое-какие вещи... Две недели... А это важно?.. Да какая разница?! Нет, он не голодранец! Наоборот, всё, как ты хотела! Если хочешь знать, он богатый и успешный. Познакомишься и сама убедишься, что я... Нет, мам, не он! Мам! Мы всё обсудим, но не по телефону. Так когда я могу приехать? В шесть? Отлично. Всё, мам! До вечера.

Осторожно Ирка положила телефон на стол. Алекс тихонько пожал её руку.

-- Ты умница! - и почесал бровь. -- Моя помощь больше не требуется? - поинтересовался он, встав из-за стола.

-- Нет, - она покачала головой. -- Спасибо.

-- Тогда я в душ. Сегодня трудный день.

Он обошёл Ирку, обнял её за плечи и нежно чмокнул в макушку. Аромат ландышей мгновенно заполнил оба легких, и дышать стало невозможно. Кровь застучала в висках, и от сильного запаха заломило затылок.

-- Не грусти, - с трудом выдохнул он. -- Всё будет хорошо.

Ирка запрокинула назад голову и слегка покачнулась. Придержав жену, чтобы та не упала с табурета, Алекс подмигнул ей и в мгновение ока исчез из кухни.

Подальше от искушения. Поближе к холодной воде.

Он стоял под душем, руками уперевшись в стенки стеклянной кабинки. Ледяные капли острыми иглами молотили по широкой напряжённой спине. И хоть стоять уже было невыносимо, он терпел. Только так становилось легче.

Сколько же ему ещё выносить это? Насколько хватит его сил?

Алекс знал, на что шёл с самого начала. Он знал, что будет трудно. Но чтобы так!..

Чтобы он прятался в душе, как последний трус? Такого с ним ещё не бывало. Он вообще не думал, что сможет так долго продержаться. Жить под одной крышей с безумно желанной женщиной, видеть её каждый день, слышать её голос, вдыхать умопомрачительный аромат, который тотчас заполнял любое пространство, едва Ирка оказывалась в нём; ловить мимолётные прикосновения и не иметь возможности даже поцеловать её. Не так, как на кухне, а по-настоящему и с таким желанным продолжением. Он сжал кулаки и стукнул по стеклу. Никогда не думал, что так вляпается. Но из укрытия нужно вылезать. От себя-то всё равно не убежать.

Алекс закрутил кран. Не вытираясь, подошёл к зеркалу и обнаружил за спиной Ирку. Она встала у настежь распахнутой двери и внимательно рассматривала его голое мокрое тело. Ощутив на себе пытливый Иркин взгляд, Алекс покраснел, как мальчишка. Так, как краснел только в детстве - от ушей до макушки. Она его смутила. Вот это да! Он не ожидал.

Резко обернувшись, Алекс смерил Ирму рассерженным взглядом. Но она не испугалась, вопреки его ожиданию. Похоже, почувствовала свою власть над ним. Этого ещё не хватало.

Ирка протянула ему белый банный халат, висевший за дверью.

И тогда он понял.

Ей нравится смотреть на него. Она его не боится, а это главное. В ней не должно быть страха. Она не должна его бояться.

Иначе, зачем тогда всё это? Вся эта игра?

В том, что всё это игра, он не сомневался. От первого до последнего слова. Каждое решение, каждый поступок. И цветы, и подарки, и его ухаживания. Всё игра. Белые ходят первые...

И что самое неприятное - эта игра никогда не станет жизнью. Она никогда его не полюбит. Он никогда не сможет её отпустить.

Она всегда будет ему попросту благодарна.

Сначала за то, что он вырвал её из "лап" тирана-матери и подарил свободную и счастливую жизнь. А он не только вырвал, но и позаботился, чтобы Марина никогда не осуществила своих угроз. Тюрьма Ирме больше не грозила. Собственно, никогда и не угрожала. Да и улики Марины выглядели очень сомнительно. И если бы она их предъявила - сама попала бы под подозрение. Непонятно, почему Ирка этого не понимала. Впрочем, теперь это уже неважно. С ним она в безопасности.

Потом она будет благодарить за то, что он даст свою фамилию её сыну. За то, что будет любить мальчишку как родного. А он будет!

Алекс будет ходить с ним на футбол, ездить на рыбалку и гонять на велосипедах по всему городу. Он будет самым лучшим папой во Вселенной. Он это знал. И мальчишка будет любить его по-настоящему - искренне, бескорыстно. Любить за двоих. За себя и за Ирку. Потому что она в очередной раз будет ему просто-напросто благодарна. И Алекс уже и помнить не будет, за что именно.

Ему станет наплевать на всё и всех, кроме неё. Ему уже наплевать! И он будет готов на всё даже не ради её благодарности, а ради надежды. Надежды на то, что когда-нибудь она его полюбит. Хоть он и знал, что это "когда-нибудь" вряд ли наступит.

Он отвернулся от Ирки и глянул в зеркало. Ну, зачем ему всё это?! Зачем поддался на Леськины уговоры?! Ничего хорошего не выйдет! Он всё прекрасно понимал. Как и то, что отступать уже поздно.

Алекс открыл кран, набрал в ладони ледяной воды и умылся. Потом ещё раз. И ещё...

Ирма наблюдала за всеми его телодвижениями и не понимала, в чём дело.

Что с ним? Почему он так странно себя ведёт? Неужели она его так смутила? Почему он так возбуждён? Из-за неё?

-- Всю голову лучше, - не удержалась она. Ей было весело. -- Полегчает сразу.

Алексей вытер ладонью лицо и взглянул на Ирму через зеркало. Улыбка сползла с её лица. У него было бледное лицо - ещё минуту назад красное до ушей - и глаза, из серых превратившиеся в чёрные как уголь.

-- Уйди... - прохрипел Алекс. От присутствия Ирки и ледяной воды у него перехватило дыхание.

Ирма повесила халат обратно на крючок и вышла, прикрыв за собой дверь.

Алекс безумно хотел её. И это приводило его в бешенство. Вон и все признаки налицо. А она не понимала - вот в чём проблема.

Он закрутил кран. Надел мягкий халат. Выдохнул. Открыл дверь и замер.

Под дверью стояла Ирка.

Она не ушла. А он-то думал, что она уже заперлась в спальне, и он не увидит её до вечера. До того момента, как ей нужно будет ехать к матери. А она всё это время стояла под дверью и терпеливо ждала, когда он выберется из своего укрытия. Ведь она же зачем-то пришла к нему в ванную?

-- Прости, - прошептала Ирма, глядя в его глаза, вновь внимательные и вновь серые. -- Я не хотела тебя сердить...

-- Сердить? Девочка моя, ты не можешь меня рассердить, потому что я... - он осёкся, но быстро нашёлся. -- Просто я не привык ещё, - и это было отчасти правдой. Но только отчасти. -- Я всегда жил один и...не могу так сразу изменить свои привычки.

-- И не надо! - воодушевилась Ирма. Её обрадовало, что она его не рассердила. Значит, причина его странного поведения не в ней. -- Я тоже люблю разгуливать по дому голышом. И сплю я...

Она замолчала, уловив в глазах Алексея нездоровый блеск. Батюшки святы, что она несёт? Разве можно говорить подобное малознакомому мужчине, с которым по странному стечению обстоятельств живёшь под одной крышей? Да и заходить в ванную к нему не стоило, но звонил его мобильник, брошенный на кухне. И её захлёстывали неизвестные чувства, толкали на необдуманные поступки. А это опасно. Мало ли что может взбрести ему в голову. Тем более, когда у него есть все права на неё. Он же её муж.

-- Звонил твой мобильник, - попыталась сменить тему Ирма, дабы не дразнить Алексея. И он вдруг захохотал.

Ирма почувствовала, как кровь приливает к голове. Она покраснела. В смущении прикрыла одной рукой лицо, а другой протянула Алексею телефон. И он тут же затрезвонил песней "Машины Времени".

-- Туманов! - сквозь смех ответил Алекс.

Ирма облегчённо выдохнула и попробовала ускользнуть из коридора, пока Алёша будет занят делами. Но рано она обрадовалась. Как только она шагнула, Алексей схватил её за талию и притянул к себе. Она воинственно поглядела в улыбающееся лицо мужа, но сказать так ничего и не смогла.

-- Мы ещё не закончили, - предупредил Алёша. -- Да, Каролина Арсеньевна! Я вас внимательно слушаю! - это было сказано уже в трубку.

Но Ирму не отпустил. Держал крепко, словно напоминал ей, что она теперь часть его жизни. Это и странно, ведь Ирма знала...

Ничегошеньки она не знала! Алексей Туманов, о котором ей когда-то рассказывала мать, существовал где-то за пределами её - Ирминой! - семейной жизни. Её Алексей Туманов был совсем другим. Её Алексей Туманов... Её Алёша...

Губы расплылись в блаженной улыбке, и Ирма обняла мужа. Алекс покосился на неё и довольно кивнул.

Он отвернулся от Ирки и попытался сосредоточиться на делах. Впрочем, ему было бы гораздо проще говорить о работе, если бы жены не было рядом. Но он не хотел её отпускать. Хотел, чтобы с Иркой всё было по-другому. Не так, как с Мариной. И пока у него выходило. Правда, укрощать себя Алексу удавалось всё труднее. Но пока удавалось.

Ирма водила пальцем по груди мужа и улыбалась, когда на его коже выступали "мурашки" от её прикосновений. Горьковатый аромат кофе дурманил её, и она совершенно не вникала в разговор мужа. Поняла только одно - он говорил о делах. Ненадолго отстранилась от него, ощутив, как Алёша напрягся. Лицо его было сосредоточенным, а голос - злым. Разносил в пух и прах кого-то, что не умеют работать. Возмущался, что он всё-таки человек и имеет право на отдых. Ирма легонько толкнула его в плечо. Алёша посмотрел в её глаза и улыбнулся. Провёл рукой по её спине.

-- Алексей Евгеньевич? - окликнули Алекса из трубки. Он отвёл взгляд от Ирки, но крепче прижал к себе.

-- Да, Каролина Арсеньевна. Простите, отвлёкся. Вы что-то говорили?

-- Звонила Марина Нежина, - ответила ему помощница. -- Интересовалась, почему ты отменил встречу. И просила, чтобы ты ей позвонил, как появишься.

-- Перезвоню, как только появлюсь, - Алекс вытер лоб. Волосы так и остались мокрые. -- Это всё?

И получив утвердительный ответ, попрощался с личным помощником и сунул трубку в карман халата.

-- Ну что, любимая? Что ты там говорила по поводу гуляний по дому голышом? А?

Алекс отпустил Ирку. Она насторожилась и отступила на шаг назад.

-- Я надеюсь, мне посчастливится увидеть мою любимую девочку голышом? - лукаво прищурился он.

Отомстил! Она смущена, растеряна и немножко напугана. То, что надо!

Она прильнула к стене и тихо охнула.

-- Что с тобой? - испугался Алекс. -- Тебе плохо?

Ирка отрицательно помотала головой, но Алекс видел, что она едва держится на ногах. Под носом появилось бурое пятно. Кровь! Выругавшись, он шагнул к жене, чтобы поддержать, как она вдруг завизжала и со всего маху оттолкнула его.

А она оказалось невероятно сильной. Такого Алекс не ожидал, хотя стоило после его недвусмысленных намёков. Но он совершенно не подумал, что Ирка может воспринять его слова настолько серьёзно.

Алекс ударил спину о косяк двери ванной и грубо выругался. Медленно осев на пол от острой боли, вонзившейся в травмированный позвоночник, закрыл глаза. И в его сознании осталась одна боль.

-- Алёша, миленький...

Алекс открыл глаза. Рядом на корточках сидела Ирка. Она была напугана. На этот раз вполне серьёзно. Над губой размазанные следы. Значит, ему не показалось, и кровь всё-таки была. Алекс улыбнулся как можно убедительнее.

-- Всё нормально...Только ударился немного.

-- Прости... - пробормотала Ирма. -- Я просто...я...

-- Испугалась. Я понял. Это ты прости. По-моему, я немного переборщил.

Он поднялся, не отрывая спину от стены.

-- Ты запомни, пожалуйста. Что бы я ни говорил или ни делал - я никогда не обижу тебя. Меня не нужно бояться... И бить тоже...

Ирма растерянно развела руками.

-- Ладно... - Алекс осторожно потянулся.

Боль не отступила, раскалёнными шипами врезавшись в позвоночник. Теперь Алекс ещё долго будет маяться.

-- Ты сама-то как? - спросил он, вытерев пальцем свежую кровь. Ирка пожала плечами. -- Ничего не болит?

Она отрицательно помотала головой.

-- Точно?

-- Точно, не волнуйся.

-- Но если что...

-- Я тебе скажу, не переживай, - перебила Ирма и слабо улыбнулась.

-- Хорошо. А к матери ты когда собираешься?

-- В шесть...А что?

-- Что "что"? - передразнил он. -- Вместе поедем.

-- Вместе? Ты поедешь со мной?

-- Это ты поедешь со мной! Надо же, в самом деле, порадовать маму таким замечательным зятем, - пошутил он, поморщившись. Вряд ли его появление окажется радостным. Но как говорится: чему быть, того не миновать.

-- Правда? - не поверила Ирма.

-- Кривда!

-- А я думала, тебе всё равно...

-- Ну ты даёшь, Ирка!

Он разочарованно покачал головой.