Не так уж хорошо, а впрочем, и не так уж плохо, что апостолов я свожу в споре. Но поскольку эти крайне извращенные люди обращают свое нарекание к тому, чтобы представить учение [Петра] (о котором сказано выше) в подозрительном виде, я стану отвечать как бы за Петра: сам Павел сказал, что стал всем для всех, иудеем - для иудеев, не-иудеем - для не-иудеев, чтобы всех приобрести (ср. 1 Кор. 9,20 сл.), Стало быть, [апостолы] в зависимости от времени, людей и обстоятельств порицали то самое, что сами дозволяли сообразно времени, людям и обстоятельствам: например, и Петр мог бы порицать Павла за то, что тот, воспрещая обрезание, сам обрезал Тимофея. Пусть подумают об этом те, кто судит об апостолах. Хорошо, что Петр равен Павлу и в мученичестве. Но даже если сам Павел, взятый на третье небо и восхищенный в рай (2 Кор. 12,4), услышал там нечто, то нельзя думать, чтобы это были такие вещи, которые сообщили бы ему другое, лучшее учение, - ибо эти вещи были бы такого свойства, что их нельзя было бы сообщить ни одному человеку. Но если кто-нибудь узнал нечто столь неведомое и если некая ересь утверждает, что следует этому, то либо Павел виновен в разглашении секрета, либо нужно показать, что и кто-то другой затем был введен в рай, и ему позволено было разглагольствовать о том, что Павел не смел и заикнуться.