Маргарет Тэтчер – 71-й премьер-министр Великобритании в 1979–1990 годах
О Европе
(Из речи М. Тэтчер, произнесенной в Брюгге (Бельгия), 20 сентября 1988 года)
Мы, британцы, наследники европейской культуры, как и любая другая нация. В нашей истории связи с континентальной Европой были доминирующим фактором. В течение трех столетий мы были частью Римский империи, и наши карты до сих пор пересекаются прямыми дорогами, построенными римлянами. Наши предки – кельты, саксы, датчане – пришли с континента. Наша нация претерпела изменения в XI–XII вв. в период правления норманнов и анжуйской династии. В этом году мы отмечаем трехсотлетнюю годовщину Славной революции, во время которой британская корона перешла к принцу Вильгельму Оранскому и королеве Марии. Посетите великие церкви и соборы Британии, прочтите нашу литературу, прислушайтесь к нашему языку – все свидетельствует о культурном богатстве, полученном нами из Европы, а другими европейцами – от нас…
Мы в Британии справедливо гордимся тем, что, начиная с Великой хартии 1215 г., прокладывали путь в создании и развитии представительных институтов, ставших бастионами свободы. Мы гордимся также тем, что в течение многих столетий Британия была домом для тех людей из континентальной Европы, которые искали убежище от тирании. Но мы сознаем, что сумели добиться столь многого лишь благодаря политическим идеям, которые пришли к нам из Европы. Из классической и средневековой мысли мы позаимствовали ту концепцию правления закона, которая отличает цивилизованное общество от варваров. А идея христианского мира, который долгое время был синонимом Европы, с ее признанием уникальности и духовности природы человека, по-прежнему является основой нашей веры в личную свободу и другие человеческие права.
История Европы часто представляется нескончаемым потоком войн и распрей. Тем не менее, если оглянуться назад, то сегодня больше всего поражает наш общий опыт.
Например, история о том, как европейцы исследовали, колонизировали и цивилизовали большую часть мира, свидетельствует об их чрезвычайно высоких талантах, умении и мужестве…
Британцы играли в Европе особую роль: в течение многих веков мы боролись против установления на континенте гегемонии какой-либо одной державы. Мы сражались и умирали за свободу Европы. Всего лишь в нескольких милях отсюда, в Бельгии, лежат тела 120 тыс. британских солдат, погибших в Первую мировую войну.
Если бы не эта готовность сражаться и умирать, Европа давно была бы объединена, однако не на принципах свободы и справедливости.
Именно та поддержка, которую британцы оказали движениям Сопротивления во время последней войны, помогла сохранить во многих странах пламя свободы вплоть до их освобождения.
И сегодня мы по-прежнему вместе. Около 70 тыс. британских военнослужащих размещены в континентальной Европе. Все эти факты являются доказательством нашей приверженности европейскому будущему.
Европейское сообщество – это одно проявление европейской идентичности, но не единственное. Мы никогда не должны забывать, что народы, живущие к Востоку от «железного занавеса», вкусившие когда-то в полной мере культуры, свободы и самой сущности Европы, были оторваны от своих корней. Мы всегда будем смотреть на Варшаву, Прагу и Будапешт как на великие европейские столицы…
Мы также не должны забывать, что помогли превратить Соединенные Штаты Америки в доблестного защитника свободы…
Парламент Великобритании собирается в Вестминистерском дворце
Да, нас привлекали также и более широкие горизонты, как и других. Благодарю Бога за это, потому что Европа никогда не процветала бы, и никогда не будет процветать в виде ограниченного, замкнутого на себе клуба.
Европейское сообщество принадлежит всем его членам. Оно должно выражать традиции и устремления всех его членов. Позвольте мне быть совершенно откровенной. Британия не мечтает о каком-то уютном, изолированном существовании на краю Европейского сообщества. Наша судьба – быть в Европе, являясь частью Сообщества. Это не означает, что наше будущее ограничено лишь рамками Европы…
Сообщество – это не самоцель. Это и не институциональное изобретение, которое следует постоянно модифицировать в соответствии с требованиями некой умозрительной концепции. Оно не должно также окостенеть вследствие бесконечного регулирования.
Европейское сообщество – это практическое средство, с помощью которого Европа может обеспечить будущее процветание и безопасность своих народов в мире, где существует много других могущественных стран и их объединений. Мы, европейцы, не можем позволить себе тратить свою энергию на внутренние разногласия или институциональные дебаты. Они не заменят эффективных действий.
Европа должна быть готова не только к тому, чтобы внести полновесный вклад в обеспечение собственной безопасности, но и к торгово-промышленной конкуренции в том мире, где успех сопутствует странам, в которых поощряются личная инициатива и предпринимательство, а не тем, где это пытаются ограничить…
Европейское сообщество нуждается в политике, поощряющей предпринимательство. Предпринимательство – это ключ к процветанию Европы, созданию в будущем новых рабочих мест. Уроки экономической истории Европы 70-х и 80-х годов заключаются в том, что центральное планирование и детальный контроль не действуют, а личное старание и инициатива действуют; государственно контролируемая экономика дает низкий рост, а свободное предпринимательство в рамках закона приносит лучшие результаты…
Что касается валютных проблем, то ключевой вопрос состоит совсем не в том, будет ли существовать Центральный европейский банк. Практические меры, которые следует неотложно осуществить, таковы:
– ввести свободное движение капитала; в Британии оно допускается;
– ликвидировать во всех странах Сообщества контроль за валютным обменом; в Британии это было сделано еще в 1979 г.;
– создать действительно свободный рынок в сфере финансовых услуг, в банковском деле, страховании, капиталовложениях;
Все это реальные требования, потому что они необходимы деловым кругам и промышленности Сообщества для успешной конкуренции с другими странами мира. Удовлетворения этих требований также хочет европейский потребитель, так как оно приведет к расширению выбора и снижению стоимости товаров. Когда эти основные практические задачи Сообщества будут решены, то с течением времени мы окажемся в положении, более приспособленном для следующих шагов.
То же самое можно сказать о границах между нашими странами. Конечно, мы должны облегчить движение товаров через границы, упростить передвижение людей по всей территории Сообщества. Но с точки зрения простого здравого смысла мы не можем полностью уничтожить пограничный контроль, поскольку необходимо защищать наших граждан от преступлений, остановить движение наркотиков, террористов и нелегальных иммигрантов.
Я хотела бы добавить, что нам действительно не нужны новые меры по регулированию, которые увеличили бы стоимость труда и сделали бы европейский рынок труда менее гибким и менее конкурентоспособным по сравнению с заморскими поставщиками.
Если нам необходим закон о статусе европейской компании, то он должен содержать минимум регулирующих статей. И, конечно, мы в Британии будем противостоять всем попыткам внедрить коллективизм и корпоративизм на европейском уровне, хотя порядки, устанавливаемые в отдельных странах, зависят от их народов…
Еще один мой принцип состоит в том, что Европа не должна быть протекционистской. Расширение мирового хозяйства требует от нас продолжения процесса устранения барьеров в сфере торговли. Мы должны гарантировать, что наш подход к мировой торговле будет соответствовать либерализации в нашем доме.
На нас лежит ответственность первопроходцев, особенно по отношению к менее развитым странам. Им нужна не только помощь.
Больше всего они нуждаются в улучшении торговых возможностей, необходимых для того, чтобы обрести достоинство растущей экономической силы и независимости.
Мой последний принцип касается наиболее фундаментального вопроса – роли европейских стран в обороне.
Европа должна сохранять надежную оборону посредство НАТО. Не может быть и речи об ослаблении наших усилий, хотя бы они и требовали принятия трудных решений и больших затрат. Именно НАТО мы обязаны сохранением мира в течение 40 лет.
Остается фактом, что все движется в нашем направлении: демократическая модель общества свободного предпринимательства доказала свое превосходство; впервые в моей жизни свобода идет в наступление, мирное наступление, во всем мире.
Мы должны подчеркивать приверженность США делу европейской обороны. Для этого необходимо признать, что роль, которую они играют в мире, обременяет их и что союзники США должны, со своей стороны, принимать полное участие в защите свободы, особенно по мере того как Европа становится богаче. Во все большей степени они будут ожидать от Европы участия в делах за пределами зоны действия НАТО, как это мы сделали в Персидском заливе.
НАТО давно определила проблемы, связанные с европейской обороной, и указала путь их решения.
Пришло время, когда мы должны дать материальное подтверждение нашим заявлениям о сильной обороне. Это не институциональная проблема. Это не проблема проектирования. Она одновременно и более простая и более глубокая: необходимы политическая воля и политическое мужество, необходимо убедить народы всех наших стран в том, что мы не можем вечно полагаться на других в деле нашей собственной защиты и что каждый член НАТО должен принять на себя справедливую долю, этого бремени.
Мы должны заботиться о сохранении общественной поддержки идеи ядерного сдерживания, помня, что устаревшее вооружение не устрашает и, следовательно, нуждается в модернизации. Мы должны учитывать требования эффективной конвенциональной обороны в Европе против Советского Союза, чьи силы постоянно совершенствуются…
Превыше всего в период перемен и неопределенности в Советском Союзе и Восточной Европе мы должны хранить европейское единство и решимость, чтобы наша оборона была надежна, независима от любых перемен. В то же время мы должны вести переговоры по контролю над вооружениями и сохранить готовность к сотрудничеству с Востоком по всем иным вопросам, затронутым в Хельсинкских соглашениях.
Однако не будем никогда забывать, что наш образ жизни, наше миропонимание и все, чего мы мечтаем достигнуть, гарантируются не правотой нашего дела, но мощью нашей обороны…
Пусть Европа в полной мере играет свою роль в мире, смотрит не внутрь, а вовне и сохраняет Атлантическое сообщество – эту Европу по обеим сторонам Атлантики, – которая является нашим самым величественным наследием и величайшей силой.
О Великобритании и Советском Союзе
(Интервью маргарет тэтчер советскому телевидению, 31 марта 1987 года)
Калягин: Госпожа премьер-министр, разрешите прежде всего поблагодарить вас за то, что вы нашли время встретиться с нами, ответить на наши вопросы. Позвольте представить вам моих коллег. Томас Колесниченко – редактор газеты «Правда» по отделу международной информации. Владимир Симонов – политический обозреватель агентства печати «Новости». Меня зовут Борис Калягин, я политический обозреватель советского телевидения и радио.
Госпожа премьер-министр, у нас, конечно, к вам много вопросов, но хотелось бы начать с самого главного. Завершились ваши переговоры с Михаилом Сергеевичем Горбачевым, беседы с советскими руководителями. Какие выводы Вы сделали из этих встреч и бесед?
Тэтчер: Прежде всего, я весьма благодарна господину Горбачеву за то, что он уделил мне столько времени. Мы семь часов вели переговоры и два часа дискуссию во время обеда. Я думаю, что дискуссия была весьма обширной. Когда он приезжал в Лондон, мы тоже рассчитывали, что наша дискуссия будет откровенной и продолжительной. Очень часто между руководителями проходят формальные дискуссии. У нас таких дискуссий нет. Беседа шла в откровенной обстановке. Сейчас я лучше представляю, каковы его надежды, вижу какая серьезная задача стоит по перестройке вашего общества. Мы желаем вам всего самого наилучшего в этом деле. Мы надеемся, что вы добьетесь успеха. Мы также обсудили различные региональные проблемы. Дело в том, что внешняя политика затрагивает внутреннюю. Мы не можем находиться в отрыве от внешней политики. Конечно, мы очень много времени обсуждали проблемы контроля над волнениями. Мы, прежде всего, стремимся к миру, это самое главное. Но мы хотим иметь мир для того, чтобы жить так, как мы хотим, в рамках безопасных границ, так что нельзя просто говорить: «Не будет никакого оружия, ядерного оружия». Мы хотим гарантировать мир. Нужно иметь возможность защищать свою страну, обороняться от нападения. Мы имели очень хорошие беседы. Мы также обсуждали вопросы торговли, культурные связи. Я надеюсь, что это приведет к более частым контактам, потому что к нам пока мало приезжают из Советского Союза. Чем больше будет понимание, тем лучше будет для всех нас. И чем более открытым будет общество, тем больше будет доверия по отношению друг к другу.
Калягин: Это был просто обмен мнениями по различным вопросам, или мы можем все-таки говорить о каких-то конкретных результатах вашей встречи?
Тэтчер: Конкретные результаты. Прежде всего, мы подписали несколько соглашений. Важное соглашение о так называемой «горячей линии», то есть телефонной связи, которая позволит нам сразу же установить контакт друг с другом. По культурным связям. Мы надеемся, что теперь больше людей смогут ездить из одной страны в другую. Мы подписали ряд соглашений по торговле, которые являются весьма важными. Это подробные соглашения. Я думаю, что наиболее важные вопросы, которые мы обсуждали, это вопросы контроля над вооружениями. В этой области мы более или менее согласовали подход к ракетам промежуточной дальности. Мы надеялись, что таких ракет не будет. Но они были размещены у вас, и мы ответили Першингами и крылатыми ракетами. Мы хотели бы, чтобы все они были ликвидированы не только в Европе, но и во всем мире. Это было бы самым лучшим результатом. Но временно мы могли бы согласиться с нулевым вариантом для Европы, со ста единицами в Восточной части СССР и с таким же количеством ракет в США. Но это то, с чем мы должны были согласиться.
Михаил Горбачев и Маргарет Тэтчер. Лондон, 1989 г.
Придется также провести дополнительные переговоры по ракетам меньшей дальности. Мы это признаем. Мы также провели особые дискуссии по химическому оружию. Мы в Великобритании уничтожили это оружие где-то в конце пятидесятых готов, так что у нас химического оружия нет. США не хотят модернизировать свое химическое оружие, а Советский Союз его имеет, модернизирует, имеет большие запасы этого оружия. Естественно, это вызывает у нас большую тревогу. Поэтому нам очень приятно, что господин Горбачев принял наше предложение относительно инспекций, с тем чтобы действительно убедиться в ликвидации этого оружия. Чтобы мы знали, что оно ликвидировано. Вы знаете, что после окончания Первой Мировой войны, во время которой применялось химическое оружие, результаты были ужасны. Было сделано все, чтобы они не появились во Второй Мировой войне. Вот то, что касается проблем контроля над вооружениями.
Симонов: Госпожа премьер-министр, хотел бы вас спросить, а что конкретно собирается сделать Великобритания для оздоровления международной обстановки, для укрепления всеобщей безопасности?
Тэтчер: Так же, как и вы, мы считаем, что каждая страна имеет право отстаивать свою безопасность. Оборона – это единственное средство, позволяющее нам быть уверенными в безопасности в пределах своих границ. У вас есть Варшавский договор, у нас есть НАТО. Мы вели переговоры по этому вопросу. Есть предложение относительно сокращения количества ядерного оружия. Мы сами верим в ядерное сдерживание. Я вам скажу, почему. Обычные вооружения не предотвратили две мировые войны в ходе этого столетия. И когда у нас сохранялись обычные вооружения, у нас шла борьба за то, кто получит ядерное оружие первым – Гитлер или мы. Если бы он получил это оружие, то были бы ужасающие результаты. Я думаю, что никогда не было более значительного фактора сдерживания, чем ядерное оружие. Тот, кто начнет войну, зная, что ядерное оружие существует, будет знать и о последствиях. Я думаю, что именно поэтому мы имеем мир в Европе в течение последних сорока лет. Мир, свобода, справедливость – это большие понятия, и они обеспечиваются ядерным сдерживанием. Одновременно можно мечтать о том, что когда-то в мире не будет ядерного оружия, но нельзя же ликвидировать информацию, знания, тот факт, что ядерное оружие существует. Поэтому мы будем по-прежнему верить в определенную долю ядерного сдерживания, но хотелось бы, чтобы сокращалось количество ядерных вооружений, химических вооружений. Необходимо стремиться к какому-то равновесию в обычных вооружениях.
Колесниченко: Простите, я хотел как раз вернуться к вопросу о ядерном оружии. Вот вы говорите, что оно сохранило мир в течение сорока лет. Но ведь мы не раз уже были на грани войны ядерной, за эти сорок лет. Иногда нас спасал только случай. И вообще сначала… ведь ядерное оружие развивается… сначала оно угрожало городам, потом странам, континентам, а сейчас – всему человечеству. Госпожа премьер-министр, разве это не безумие – полагаться на ядерное оружие как на гарант мира?
Тэтчер: По-моему, вы говорите то же, что и я. Если вы говорите, что мы несколько раз были на грани войны, но она не разразилась, то, может быть, одной из причин этого был страх перед ядерным оружием. Я считаю, что обычные вооружения так же ужасны, они не позволяют предотвратить войну… не позволили предотвратить войну, в которой страшно пострадал Советский Союз. Если бы началась новая обычная война, то по-прежнему продолжалось бы соревнование за то, кто получит первым ядерное оружие.
Колесниченко: Это понятно.
Тэтчер: Скажем, если страна, где господствует тиран, фашист, будет знать, что, начав войну, она не имеет никаких перспектив на выигрыш, поскольку другая сторона имеет ядерное оружие – это, наверное, хорошо. Так что мне кажется, есть нечто более важное – а именно, сохранение мира. Если мы можем сохранить мир, то только путем сдерживания, ядерного сдерживания.
Колесниченко: Но ведь можно идти по пути уничтожения ядерного оружия, и можно идти по пути сокращения обычного оружия. Собственно говоря, мы это и предлагаем. От Атлантики до Урала. Есть это предложение. Варшавский договор конкретизировал это. Почему эти два процесса не объединить? Зачем их противопоставлять друг другу?
Тэтчер: Европа в этом веке была обезображена в результате двух мировых войн. Советский Союз потерял миллионы людей. Во время Второй мировой войны в СССР было много обычных вооружений, но это не помешало Гитлеру начать войну. Обычные вооружения никогда не могли предотвратить войну. С того времени, как появилось ядерное оружие, никто не рискует начать войну. Позвольте мне спросить у вас: что вы предпочитаете – отсутствие войны из-за существования ядерного оружия, или вы предпочитаете не иметь ядерное оружие, но сохранить опасность возникновения еще одной войны с применением обычных вооружений? Я не сомневаюсь в том, как вы мне ответите. Я ценю мир, свободу, справедливость – прежде всего. И поскольку я считаю, что ядерное сдерживание мешает кому-либо начать крупную войну, думаю, надо сохранить ядерное сдерживание. Кроме того, есть еще одна причина для малых стран, таких как наша: ядерное сдерживание – единственное средство, позволяющее малым странам фактически противостоять крупным странам. На основе обычных вооружений это просто нельзя сделать. Малая страна, если она останется одинока, сможет противостоять крупной стране, если у нее будет ядерное оружие. Вы спросите, почему я так ставлю вопрос. Исторически Великобритании приходилось быть в одиночестве. Гитлер оккупировал всю Европу, и мы были в одиночестве. Америка еще не вступила в войну, Гитлер еще не напал на Советский Союз, у нас есть такой опыт, мы были в одиночестве.
Калягин: Госпожа премьер-министр, но ведь дело в том, что существует возможность случайного возникновения ядерного конфликта. Время идет, оружия ядерное совершенствуется, увеличивается возможность случайного возникновения. Мы уже доходим до того, что не политические деятели могут решать этот вопрос, а компьютеры решать. Время полета Першинга-2 от территории ФРГ до советской земли составляет всего восемь минут. Представьте себе случайный запуск такой ядерной ракеты. Кто будет принимать решение?
Колесниченко: Ошибка компьютера хотя бы.
Тэтчер: В Советском Союзе больше ядерного оружия, чем в другой любой стране. У вас больше межконтинентальных баллистических ракет боеголовок, чем на Западе. Вы начали размещение ракет промежуточной дальности, у нас их не было. У вас больше оперативно-тактических ракет. И вы говорите, что есть опасность случайного возникновения ядерной войны. Я думаю, что и вы, и мы знаем насколько опасно это оружие. В течение сорока лет мы имели своего рода запасной механизм, который работал и у вас, и у нас. У вас, наверное, в этом плане больше опыта: будь то оружие на земле, в воздухе или на море. Мы знаем это из истории. Я хочу вам сказать следующее. Обычное оружие, обычные ракеты – тоже опасное оружие. Они тоже могут быть запущены. Химическое оружие, все оружие опасно. Было бы прекрасно вообще не иметь этого оружия, но к этому можно прийти лишь при наличии большого доверия друг к другу. А это означает гораздо более открытое общество. Позвольте сказать следующее: с момента первой мировой войны, которая закончилась в восемнадцатом году, не было ни одного случая, чтобы одна из демократий напала на другую. Вот почему мы верим демократии. Вы хотите избавиться от орудий войны. Было бы очень хорошо, если бы это произошло, но нам нужно доверять друг другу. А Советский Союз проявлял очень большую осторожность, имея на своей стороне огромные запасы оружия.
Симонов: Госпожа Тэтчер, разве вот эта доктрина ядерного сдерживания, она не основана на политике угрозы? И если эту угрозу… И если мы не будем время от времени, или кто-то, кто верит в эту доктрину, подтверждать реальность этой угрозы какими-то действиями, то угроза может перестать работать. Таким образом, не кажется ли вам, что доктрина ядерного сдерживания, в сущности, приглашает ту сторону, которая верит в эту доктрину, к применению ядерного оружия в конце концов, для того чтобы подтвердить эту угрозу время от времени.
Тэтчер: А разве политика применения обычного оружия, бомб, ракет, самолетов, подводных лодок, ракет, танков, химического оружия – разве все это основано только на возможности применения угрозы? И если произойдет вторжение в какую-то страну, то неужели не будет применено оружие на основе концепции угрозы? Разве наличие определенного оружия не является гарантией уклонения от угрозы? У вас так много оружия. Господин Горбачев говорит мне, Варшавский договор основан на концепции обороны. Мы в НАТО в начале восьмидесятых годов заявили, что мы никому не угрожаем, что никакое наше оружие не будет использовано, за исключением того случая, если на нас будет совершено нападение. Так что мы полагаемся на оружие для защиты. Мы говорим, что те, кто имеет планы напасть на нас, пусть они этого не делают. Они не выиграют.
Симонов: Я думаю, что параллель с обычным вооружением, она не выдерживает критики, поскольку, все-таки, когда мы говорим о ядерном вооружении, здесь мы ведем речь практически о самоубийстве даже той стороны, которая попытается применить ядерное оружие. Я думаю, что у нас разные точки зрения, госпожа премьер-министр, на эту проблему. Я позволю себе перейти к следующему вопросу…
Колесниченко: Минуточку, я хотел добавить к этому вопросу, если можно. Мы понимаем вашу точку зрения насчет ядерного оружия. Мы, кстати сказать, сейчас, когда мы обсуждаем, скажем, ракеты в Европе, насколько мы знаем, советское правительство не касается ядерных сил Англии. Но процесс разоружения идет. В Рейкьявике, как вы знаете, были уже договоренности. Они могут стать уже договорами. Процесс разоружения идет, но все-таки на какой стадии Англия думает подсоединиться к этому процессу? Или вообще не думаете к нему присоединиться?
Тэтчер: Позвольте мне прежде всего остановиться на предыдущем вопросе. Вы сказали, что атомное оружия, ядерное оружие самоубийственно. Да, действительно, это самое надежное сдерживающее средство, вот почему у нас есть это оружие. И у вас больше этого оружия, чем у кого бы то еще. Почему? Потому что это настолько мощное средство сдерживания, что никогда никто не осмелится на вас напасть. Оно позволяет вам отстоять мир. Я думаю, что вам не нужно такого большого количества оружия для использования как средства сдерживания. Так что нужно добиться его значительного сокращения. Что касается межконтинентальных ракет, то нужно по крайней мере сократить их на 50 процентов. Я сказала об этом господину Горбачеву. Вы сначала разместили ракеты промежуточной дальности. Этого оружия у нас не было. Мы просили убрать их, вы этого не сделали, мы разместили наши в ответ. Сейчас мы выступаем за их ликвидацию. А затем надо перейти к ракетам меньшей дальности. У нас очень много оружия. Давайте идти, шаг за шагом, пытаясь постепенно сокращать оружие. Это будет лучше для всего мира. Дойдем до такой стадии, когда не потребуется ядерное сдерживание, и когда мы сможем лучше использовать наши ресурсы. И хотелось бы, чтобы за пять лет у нас было сокращение межконтинентальных баллистических ракет на 50 процентов. У нас только четыре атомные подводные лодки, это два с половиной процента от того, что вы имеете. Да, давайте сначала сократим стратегическое оружие, затем оружие промежуточной дальности, затем химическое оружие, а затем посмотрим на обычное вооружение. У вас гораздо больше этого оружия – танков, самолетов и так далее. Давайте и здесь добьемся баланса. И затем тогда, наверное, мы сможем добиться по-настоящему прогресса, и все будут довольны этим. Мы опубликуем все свои сведения об оборонном потенциале, у нас более открытое общество, и если у вас будет более открытое общество, то всем будет от этого лучше.
Калягин: Возвращаясь к вашим словам о необходимости сократить стратегические ядерные вооружения. Ну, во-первых, я не совсем согласен с вами, вернее, совсем не согласен, когда вы говорите, что у Советского Союза больше ядерных вооружений, чем у любой другой страны мира. По-моему, установлено, что между нашей страной и Соединенными Штатами имеется военный паритет. В одной области больше у них, в другой области больше у нас. В целом мы равны. Но не в этом дело…
Президент СССР Михаил Горбачев и премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер во время пресс-конференции. Москва 1990 г.
Тэтчер: Вопрос состоит в том, как считать – пусковые установки или боеголовки. Поскольку на каждой пусковой установке есть шесть или несколько боеголовок.
Калягин: У них больше крылатых ракет… 50 процентов, я согласен. Но дело в том, что как показала Рейкьявик, на пути такого радикального сокращения вооружения стоит стратегическая оборонная инициатива, которая дестабилизирует обстановку в мире. Как мы можем отказываться от одного вида оружия только ради того, чтобы появилось новое, не менее мощное. Как вы относитесь к этой проблеме?
Тэтчер: Прежде всего, стратегическая оборонная инициатива находится в стадии разработок пока. Любой новый вид вооружения вызывает новый способ обороны. Сначала это был лук и стрелы, щит и так далее…Так что будет очень странно, если не попытаться разработать какую-то оборону против нового вида оружия. Стратегическая оборонная инициатива находится пока в стадии исследования. И не одни Соединенные Штаты занимаются исследованиями в этой области. Советский Союз имеет совершенную систему ПВО вокруг Москвы. Недавно он ее усовершенствовал. У вас есть тридцатилетний опыт разработок борьбы с ракетами, направленными против вас. Нас беспокоило в семидесятых годах, когда вы начали разработки по пучковому оружию, лазерному оружию. Вы, наверное, далеко ушли от нас в этом плане. Так что вы сами провели большие разработки в области противоракетной обороны. У вас есть единственная в мире действующая противоспутниковая система. Но я не знаю, почему вы говорите, все сваливая в кучу. Ядерное оружие, да действительно, самое страшное оружие. И что вы предлагаете не иметь оборону против него? Может, надо иметь какую-то оборону, скажем в отношении самолетов? Если можно разработать какую-то оборону, было бы хорошо. Если кто-то проникнет через оборону, все равно угроза останется. Я продолжаю говорить о том, что ядерное оружие – это самое успешное, которое мы пока что знаем против новой войны. И это позволило нам сохранить Европу свободную от войн. Для меня главное – мир, и я не понимаю, почему вы концентрируете внимание только на ликвидации ядерного оружия. Я-то выступаю за мир.
Колесниченко: Госпожа Тэтчер, извините, пожалуйста. Мы уже поняли вашу концепцию насчет ядерного оружия, как вы к ней относитесь. Поэтому сейчас мы перешли к вопросу о СОИ, и вы назвали эту программу оборонной, исследовательской вернее, вы ее назвали. Но если это исследовательская программа, то почему уже сейчас администрация Рейгана пришла к так называемому расширительному толкованию договора ПРО? Того самого договора, который, как вы знаете, кстати, и разрешает ту систему, о которой вы говорили, вокруг Москвы, но он, этот договор, не разрешает испытания и уж абсолютно точно развертывание систем в космосе. А сейчас при расширенном толковании ПРО речь идет о том, чтобы уже к середине девяностых годов вывести в космос компоненты первой фазы СОИ. И весь договор будет торпедирован. Как вы к этому относитесь?
Тэтчер: Я вас дам технический ответ на ваш технический вопрос. Когда я впервые встретилась с президентом Рейганом в 1984-м году в Кэмп-Дэвиде, тогда только начинались разработки по СОИ. Тогда не было узкого или широкого толкования. Все эти формулировки начали появляться после 1985-го года. И тут надо задать вопрос относительно того, что вы делали в отношении обороны, использующее новые физические принципы. О чем говорится, как мне известно, в основной части договора. Об этом говорится в так называемом согласованном заявлении «Д» – о новых физических принципах, которые тогда не существовали. То, что вы называете расширительным толкованием договора, в общем сводится к тому, что нужно иметь возможность проверить наши исследовательские разработки, прежде чем начать развертывание. Я могу вам дать ответ, основанный не на юридических тонкостях, а на здравом смысле. Как можно вести переговоры о развертывании, если вы не знаете, будет что-то работать или нет? Естественно, нужно проводить исследования, нужно проводить испытания, только после этого будет известно, можно ли что-нибудь будет развернуть или нет.
Колесниченко: То есть вы поддерживаете расширенное толкование договора ПРО?
Тэтчер: Я за здравый смысл. Я за толкование на основе здравого смысла. Как можно вести переговоры о развертывании, если не известно, будут ли работать ваши разработки или нет? Если они не будут работать, то переговоры не начнутся. А я хочу предложить следующее: продлить действие договора. Срок договора слишком короткий. Ну, это вам решать, вы участники переговоров. А я основываюсь на здравом смысле. Мы знаем, например, что система вокруг Москвы работает, и мы знаем, что вы ее модернизировали. Мы знаем, что у вас есть противоспутниковая система. Мы не знаем, работает она или нет, насколько успешно, но мы не мешаем вашим испытаниям. Мы знаем, что вы работаете напряженно над лазерной технологией, мы знаем, что вы являетесь экспертом в области ядерной технологии, и мы не жалуемся.
Калягин: Госпожа Маргарет Тэтчер, вы же, наверное, понимаете, что это расширительное толкование договора – вывод в космос элементов СОИ – означает размещение оружия в космическом пространстве. Это просто новый этап гонки вооружений – тогда она перейдет на космос. Неужели вы поддерживаете такое развитие событий?
Тэтчер: Но если у вас есть противоспутниковые ракеты… Единственная страна, которая их имеет – это вы.
Калягин: У нас же мораторий, мораторий на противоспутниковое…
Тэтчер: Вы имеете в виду, что не испытываете противоспутниковые ракеты? Вы углубились в технические детали, слишком большие технические детали, я не хотела бы этого делать…
Колесниченко: Но знаете, госпожа Тэтчер…
Тэтчер: Я могу вам сказать, что ядерное оружие, это самое мощное оружие, которое когда-либо было известно миру. Я думаю, что, наверное, разумно строить оборону против самого страшного оружия. У вас уже есть наземные системы обороны и имеются определенные системы, которые применяются против ядерного оружия. СОИ не является системой ядерной обороны, это система не ядерной обороны. Лучше иметь неядерную оборону против ядерного нападения, чем ядерную оборону.
Калягин: И что же, вы полагаете, что Соединенные Штаты повесят над нами спутники, оснащенные лазерными пушками, и мы будем сидеть сложа руки? Будем сокращать свои ядерные ракеты? Это же немыслимо!
Тэтчер: Как можно начать вести переговоры по какому-то вопросу, если вы даже ничего не проверили, не убедились в том, что что-то будет работать? Мы знаем, что ваша система работаем, она совершенствуется, она расположена вокруг Москвы. Мне кажется, что и ваше противоспутниковое оружие будет работать. Наша точка зрения состоит в том, что Соединенные Штаты, если бы могли проверить, как работает их система, убедиться в этом, могли бы вести переговоры. Вы сами это делаете в Советском Союзе. Мы не игнорируем этого, как и того, что вы первые развернули ракеты СС-20 промежуточной дальности.
Колесниченко: Но, госпожа премьер-министр, даже Вашингтон нас не обвиняет в нарушении договора ПРО.
Тэтчер: Скажите, а вы заинтересованы в чем-то еще относительно советско-английских отношений? Меня, например, интересует укрепление доверия и дружбы. Новое предложение господина Горбачева – это интереснейшее предложение, которое я слышала за последнее время. Более открытое общество, новые стимулы, перестройка – это огромная задача. Мне кажется, что это просто невероятная задача! И мы желаем вам успеха в ее решении. И еще, я считаю, что мы должны лучше знать друг друга, мы надеемся, что это даст свои результаты. Мы надеемся, что мы сможем сократить оружие, все виды оружия.
Симонов: Госпожа Тэтчер, вы имели в виду те процессы, которые происходят внутри страны у нас…
Колесниченко: Перестройка, то что мы называем…
Симонов: Да?
Тэтчер: Да.
Симонов: Нам бы хотелось… Хотелось бы, чтобы вы более полно рассказали, что вы думаете о том, что мы называем перестройкой.
Тэтчер: Во-первых, сейчас ваше общество становится все более и более открытым. Вы все более открыто обсуждаете различные вопросы, и это часть и нашей веры в свободу речи, вероисповедания, свободу отношений. Более открытое общество. Вы обсуждаете это все так же, как и мы. Вам становится легче определять, что происходит на самом деле. В том, что касается перестройки, тут можно идти двумя путями. Либо у вас будет полностью централизованная система, где будет определяться, что производить, как производить и сколько это будет стоить. Но, в общем-то, это не дает наилучших результатов, как вы это обнаружили, потому что вы не платите людям за лучшую работу. С другой стороны, можно иметь общество, где будут стимулы. Чем больше работаешь, тем больше получаешь. И нужно признать, что люди работают не только ради своей страны, но и для своей семьи. Они хотят более высокий уровень жизни, и они, если увидят, что стоит работать, они будут лучше работать. Имеется много теорий, политических теорий. Я хотела бы, чтобы их было меньше. Независимо от того, какой теории придерживаться, никто, никакой компьютер не может учесть все условия в такой большой стране, как Советский Союз, все особенности в различных республиках. Нельзя учесть все чаяния и интересы народа. Нужно как-то более широко распределить ответственность между людьми в различных республиках, городах, районах, дать больше ответственности людям, дать им больше стимулов. Как я понимаю, это то, что вы делаете. И естественно, как решите поступать, это вам самим определять. Мы не будем вмешиваться.
Колесниченко: Мы хотим использовать все преимущества социалистической системы для нашей перестройки. Но у меня есть другой вопрос. Госпожа Тэтчер, вы когда-то были министром образования, а мы сейчас очень много делаем и в плане перестройки высшего, среднего образования. Не могли бы вы нам сказать, как у вас, в Англии, эти проблемы сейчас стоят?
Тэтчер: Мы хотели бы внести некоторые перемены в нашу систему образования. Мы гораздо больше вкладываем сейчас денег в эту область. У нас есть больше учителей по отношению к числу учащихся, чем ранее. В то же самое время, мы по-прежнему видим, что до сих пор уровень образования не достаточно высокий. Некоторые не имеют достаточно знаний ни в своем языке и литературе, ни в фундаментальных науках. Мы хотим улучшить процесс преподавания. Мы хотим, чтобы люди не отходили, скажем, от научных предметов до 16-ти лет в школах. У нас есть система, которая уже подвергалась переменам. Не знаю, имеем ли мы сейчас самые лучшие результаты…В общем-то, у нас дети учатся в начальных школах до десяти лет. Есть большие, есть маленькие школы, и из этих школ они переходят в другие, более крупные школы. И это происходит в очень чувствительном детском возрасте. Мне всегда казалось, что родителям хотелось бы, чтобы дети переходили не в такие большие школы, потому что в маленькой школе лучше приспособиться к новым условиям. В некоторых школах у нас небольшое число учащихся, 100–150, и мы бы хотели сохранить эту систему.
Симонов: Разрешите вопрос такого, личного, характера. Говорят, вы буквально одержимы работой. Я где-то читал, что вы спите буквально пять часов в сутки, иногда у вас нет времени позавтракать, Вы довольствуетесь чашечкой кофе и таблеткой витамина «Ц». Так ли это? Каков ваш распорядок дня? Насколько для вас это напряженное дело, быть премьер-министром и одновременно оставаться хозяйкой дома, матерью двух детей?
Премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер на конференции консервативной партии. Великобритания, 1989 г.
Тэтчер: Я всю жизнь много работала, я так воспитывалась в семье. Нужно много работать. Это единственное, что можно сделать, если хочешь чего-то добиться. Работа очень интересная, и мне она нравится. Я сначала получила образование химика, затем юриста, и потом я заинтересовалась политикой. Да, действительно, я могу в течение долгого времени спать только пять часов в сутки. Потом, правда, мне требуется какой-то отдых. Не забывайте, что наша политическая система очень жесткая, строгая система. Я представляю собой избирательный округ в парламенте. Как член парламента я также должна присутствовать на заседаниях парламента. Как премьер-министр дважды в неделю я отвечаю на вопросы в парламенте. Я никогда не знаю заранее, в чем будут состоять эти вопросы, они могут охватывать все сферы деятельности правительства. И мне нужно работать очень много, каждый день, с тем, чтобы знать, как ответить на те или иные вопросы, иначе я окажусь в трудном положении. После таких ответов я выступаю с заявлением в парламенте, и затем мне задают вопросы члены парламента, общественность. Хотят знать, что происходит в стране. У нас проводятся заседания кабинета, я возглавляю эти заседания, я возглавляю совет обороны и экономический совет. И обычно я совершаю поездки по стране. Стараюсь делать это раз в месяц, может быть, даже чаще. Я выступаю перед бизнесменами, посещаю больницы, школы, смотрю, как там обстоят дела. Будучи политиком, надо очень много знать. Иногда у меня бывает десять или более различных мероприятий, иногда я начинаю жаловаться, что это слишком много, и тогда сокращаю их количество до восьми, но это тоже много. Работать много надо все время, и для меня эта работа самая интересная, которой я когда-либо занималась. Как я справляюсь? Действительно, у меня на завтрак только кофе и витамин «Ц». Очень легкий ланч, и, если мне приходится выступать с ответами на вопросы, то я иногда ем просто фрукты или выпиваю сок. Нужно концентрироваться очень сильно, давая ответы на вопросы. И если вы поели, то кровь приливает к голове, и тогда трудно отвечать на вопросы. Мы имеем квартиру на Даунинг-стрит 10, там же, где находится кабинет премьер-министра. И ко мне приходят министры, привозят различные документы, бумаги. Мои помощники работают вместе со мной. После десяти все уходят, а я по-прежнему работаю. Мне очень нравится эта работа. Я так работала в течение восьми лет, и я постепенно все больше и больше набираюсь опыта, и я ничем не хочу другим заниматься.
Калягин: Госпожа премьер-министр, я несколько лет работал в Англии в качестве корреспондента. Я знаю, что англичане очень хотели бы знать больше о нашей стране. Особенно интересуются искусством, литературой, образом жизни. К сожалению, должен сказать, что до последнего времени у них было довольно мало возможностей лучше узнать о нашей культуре, современной культуре. Как Вы думаете, поможет Ваш визит тому, чтобы расширить наши культурные контакты, торгово-экономический связи?
Тэтчер: Да, я надеюсь на это. Мы заключили несколько соглашений по вопросам торговли, это поможет ликвидации проблемы безработицы у нас в стране. Я много лет назад в Лондоне видела представление Большого Театра с участием Галины Улановой и на днях имела возможность присутствовать на балете «Лебединое озеро», и мы надеемся на более широкие культурные обмены. Мы хотим, чтобы у нас дети из наших двух стран чаще ездили друг к другу. Вы знаете жизнь в Англии, уровень жизни, он достаточно высокий, он растет, мы над этим очень много работаем. В деле жилищного строительства у нас несколько иной подход. Из ста семей 64 семьи имеют свои собственные дома, а я хочу, чтобы мы добились показателя 75 семей. У нас очень хорошее здравоохранение, мы строем новые больницы. Система образования отличается. В одних местах она хорошая, в других местах не столь хорошая. К сожалению, у нас есть безработица, и я не отворачиваюсь от этой проблемы. Когда происходят технологические перемены, то безработица возникает. Сейчас у нас понижается уровень безработицы, но когда люди становятся безработными, они получают пособие. Они получают большее пособие, если у них больше детей. И они иногда даже получают по пособиям больше, чем люди зарабатывают, фактически работая. Они получают это пособие до тех пор, пока они остаются безработными. Но после того, как они шесть месяцев остаются безработными, мы каждый конкретный случай рассматриваем. Либо мы пытаемся найти для них работу, любо мы подготавливаем их к другому виду деятельности. Так что мы пытаемся решить наши проблемы, и мы стремимся к постепенному понижению уровня безработицы с тем, чтобы безработные имели достаточно высокий уровень жизни. У нас процветает искусство, у нас хорошо развита наука. Так что я могу вам сказать, что у нас богатая культурная жизнь.
Калягин: Тем не менее, я думаю, что те три с четвертью миллиона, которые без работы, наверное, они хотели бы все-таки работать.
Колесниченко: Ваш визит вызвал большой интерес в Советском Союзе. Наша газета «Правда» получает много писем, телеграмм в ваш адрес. И когда я шел на встречу с вами, я взял одну из них. Разрешите я вам зачитаю… Чигирев, горный мастер, шахта Самарская, «Павлоградуголь», и Чигирева, работник торговли этого же города. И их внуки Руслан и Эльмира.
«Уважаемая госпожа, моя семья рада вас видеть и слышать вновь в нашей стране. Уверены, что вы любите жизнь и готовы ее продолжать. Нам знакомо много больших англичан, которые сделали многое для улучшения жизни людей на Земле. Но не всегда правительство Англии было таким. Хотим, чтобы мы никогда больше не боролись за то, кому должен достаться могильный крест первому. Давайте бороться за мир. Будьте всегда молоды. С сердечным уважением, Чигирев» И подписи. Телеграмма. Это одна из телеграмм, которые приходят в ваш адрес.
Тэтчер: Огромное спасибо за слова приветствия. Вы хотите мира, и я хочу мира. Вы знаете, что каждая страна должна быть готова к тому, чтобы защитить себя с тем, чтобы сохранить мир. Мы признаем равные права всех стран на это. Мы хотим добиться этого, имея меньше оружия, чем сейчас. Мы также хотим, чтобы вы чаще приезжали к нам, потому что мы думаем, очень важно укреплять дружбу, доверие между народами Советского Союза и народами Западной Европы, и, в частности, народом Великобритании. Мне очень понравился мой визит в вашу страну, мне очень понравился теплый прием, оказанный мне. Я никогда об этом не забуду, и я надеюсь, что смогу гораздо чаще видеть советских людей у нас в стране. Надеюсь, что мы будем чаще приезжать к вам. Благодарю за вашу доброту. Давайте надеяться на лучшее будущее для всех нас.
Калягин: Время нашего интервью подходит к концу. Разрешите, госпожа Премьер-министр, еще раз поблагодарить вас за содержательную беседу, за те обстоятельные ответы, которые вы нам давали. Я надеюсь, что ваши ответы помогут нашим людям лучше узнать Вашу точку зрения, взгляды вашего правительства. Спасибо.
Тэтчер: Спасибо, я вам весьма благодарна.
Как мы разрушили Советский Союз
(Из доклада Маргарет Тэтчер о развале СССР. США, Хьюстон, ноябрь 1991 года)
В ноябре 1991 года состоялось заседание Американского Нефтяного Института (АПИ). На заседание АПИ была приглашена в качестве почетного гостя Маргарет Тэтчер, – химик по образованию, – которая к ноябрю 1991 года уже была экс-премьером Англии.
М. Тэтчер произнесла политическую речь, которую можно было бы озаглавить «Как мы разрушили Советский Союз».
Советский Союз – это страна, представлявшая серьезную угрозу для западного мира. Я говорю не о военной угрозе. Ее, в сущности, не было. Наши страны достаточно хорошо вооружены, в том числе ядерным оружием.
Я имею в виду угрозу экономическую. Благодаря плановой политике и своеобразному сочетанию моральных и материальных стимулов Советскому Союзу удалось достигнуть высоких экономических показателей.
Процент прироста валового национального продукта у него был примерно в два раза выше, чем в наших странах.
Если при этом учесть огромные природные ресурсы СССР, то при рациональном ведении хозяйства у Советского Союза были вполне реальные возможности вытеснить нас с мировых рынков.
Поэтому мы всегда предпринимали действия, направленные на ослабление экономики Советского Союза и создание у него внутренних трудностей.
Основным было навязывание гонки вооружений. Мы знали, что советское правительство придерживалось доктрины равенства вооружений СССР и его оппонентов по
НАТО. В результате этого СССР тратил на вооружение около 15 % бюджета, в то время как наши страны – около 5 %. Безусловно, это негативно сказывалось на экономике Советского Союза. Советскому Союзу приходилось экономить на вложениях в сферу производства так называемых товаров народного потребления.
Мы рассчитывали вызвать в СССР массовое недовольство населения. Одним из наших приемов была якобы «утечка» информации о количестве вооружения у нас гораздо большем, чем в действительности, с целью вызвать дополнительные вложения СССР в эту экономически невыгодную сферу.
Важное место в нашей политике занимал учет несовершенства конституции СССР. Формально она допускала немедленный выход из СССР любой пожелавшей этого союзной республики (причем, практически путем решения простым большинством ее Верховного Совета). Правда, реализация этого права была в то время практически невозможна из-за цементирующей роли компартии и силовых структур. И все-таки в этой конституционной особенности были потенциальные возможности для нашей политики.
К сожалению, несмотря на наши усилия, политическая обстановка в СССР долгое время оставалась весьма стабильной. Серьезное место в формировании нашей политики (в основном, политики США) занимал вопрос о создании системы противоракетной защиты (СОИ). Должна признаться, что большинство экспертов было против создания СОИ, т. к. считали, что эта система будет чрезвычайно дорогой и недостаточно надежной, а именно щит СОИ может быть пробит при дополнительном вложении Советским Союзом гораздо меньших (в 5—10 раз) средств в «наступательные» вооружения.
Тем не менее, решение о развитии СОИ было принято в надежде, что СССР займется созданием аналогичной дорогостоящей системы. К нашему большому сожалению, советское правительство такого решения не приняло, а ограничилось политическими декларациями протеста.
Боевой железнодорожный ракетный комплекс БЖРК 15П961 «Молодец» c межконтинентальной ракетой с ядерной боеголовкой
Сложилась весьма трудная для нас ситуация. Однако вскоре поступила информация о ближайшей смерти советского лидера и возможности прихода к власти с нашей помощью человека, благодаря которому мы сможем реализовать наши намерения. Это была оценка моих экспертов (а я всегда формировала очень квалифицированную группу экспертов по Советскому Союзу и по мере необходимости способствовала дополнительной эмиграции из СССР нужных специалистов).
Этим человеком был М. Горбачев, который характеризовался экспертами, как человек неосторожный, внушаемый и весьма честолюбивый.
Определенные усилия были направлены на создание «Народного фронта»; они не потребовали больших средств: в основном это были расходы на множительную технику и финансовую поддержку функционеров…
Большие споры среди экспертов вызвал вопрос о выдвижении Б. Ельцина в качестве лидера «Народного фронта» с перспективой последующего избрания его в Верховный Совет Российской республики и далее руководителем Российской республики (в противовес лидеру СССР М. Горбачеву). Большинство экспертов были против кандидатуры Б. Ельцина, учитывая его прошлое и особенности личности.
Однако состоялись соответствующие контакты и договоренности, и решение о «проталкивании» Б. Ельцина было принято. С большим трудом Ельцин был избран Председателем Верховного Совета России, и сразу же была принята декларация о суверенитете России. Вопрос от кого, если Советский Союз был в свое время сформирован вокруг России? Это было действительно началом распада СССР.
Б. Ельцину была оказана существенная помощь и во время недавних событий августа 1991 года, когда руководящая верхушка СССР, блокировав Горбачева, попыталась восстановить систему, обеспечивающую целостность СССР. Сторонники Ельцина удержались, причем он обрел значительную (хотя и не полную) реальную власть над силовыми структурами.
Все союзные республики, воспользовавшись ситуацией, объявили о своем суверенитете (правда, многие сделали это в своеобразной форме, не исключавшей их членства в Союзе).
Таким образом, сейчас де-факто произошел распад Советского Союза, однако де-юре Советский Союз существует. Я уверяю вас, что в течение ближайшего месяца вы услышите о юридическом оформлении распада Советского Союза…
По материалам С. Ю Павлова
Вместо заключения. Обо всем понемногу
Об отношениях с Соединенными Штатами
«Наша партия – проамериканская». – «Таймс», 13 октября 1984 года.
«Трудно пожелать Западу лучшего или более могущественного лидера, чем Рональд Рейган». – Из выступления на конференции консервативной партии, 1 октября 1985 года.
«Я от всей души поддерживаю подход президента. Как вы знаете, я его самая горячая сторонника». – «Таймс», 18 февраля 1985 года.
«Мы на очень многое смотрим одинаково. Это настоящий резонанс умов. Я без колебаний называю наши отношения особыми, очень особыми». – «Файнэншл таймс», 23 февраля 1985 года.
«В Соединенных Штатах нет социалистической партии. Социалистическая партия никогда не стояла там у власти. Вот почему эта страна всегда была последним прибежищем всех валют». – «Таймс», 11 июня 1984 года.
Об обороне и ядерном оружии
«У громилы не бывает уважения к слабакам. Единственный способ остановить громилу – не быть слабым. Перевоспитать громилу можно, сказав ему: «Я такой же сильный, как и ты. Все, что ты можешь сделать со мной, я могу сделать и с тобой». Мы – за ядерное и обычное разоружение, но мы за то, чтобы идти к нему правильным путем». – «Таймс», 10 января 1982 года.
«Ядерное оружие предотвратило начало новой войны. Поэтому я считаю, что мы должны сохранить ядерное оружие». – Из выступления в палате общин, 15 июня 1982 года.
«Нам очень повезло, что иностранное оружие находится на нашей территории и нацелено на тех, кто сам прицеливается в нас». – «Таймс», 16 февраля 1981 года.
«Американцы могут абсолютно полагаться на меня в вопросах обороны и во всем том, во что я говорю». – «Дейли мейл», 7 ноября 1983 года.
Об отношениях с советским союзом
«Русские стремятся к мировому господству». – «Таймс», 20 января 1976 года.
«Угроза миру исходит от коммунизма, который обладает мощными силами, готовыми напасть на кого угодно. Коммунизм выжидает проявлений слабости. Сильных он не трогает. Поэтому Великобритания должна быть сильной: сильной физически, сильной в своей вере, сильной своим образом жизни». – Из предвыборной листовки Маргарет Роберте во время кампании за место от Дартфорда, 1980 года.
«Они ставят на первое место пушки, а уже потом – масло. У нас же пушки идут после всего остального». – Из выступления в муниципалитете Кенсингтона, 20 января 1976 года.
«Каждый ребенок знает историю о Красной Шапочке и о том, что случилось с ней в доме ее бабушки в лесу. И каким бы ни был новый облик коммунистических партий, как бы мягко они ни говорили, мы должны постоянно помнить о зубах и об аппетите волка». – «Морнинг стар», 26 мая 1976 года.
«Коммунизм никогда не дремлет, он никогда не меняет своих целей. И мы тоже не должны этого делать». – «Файнэншл таймс», 23 мая 1979 года.
«Я – рыцарь холодной войны? Ну, если они так хотят истолковывать то, что я защищаю основополагающие ценности и свободы нашего образа жизни, – тогда да». – Из выступления перед избирателями в Финчли, 31 января 1976 года.
«Есть ли у Кремля совесть? Задаются ли они когда-нибудь вопросом, каков смысл жизни? Для чего она? – Нет. Их кредо лишено совести, оно бесчувственно к доводам добра и зла». – «Таймс», 30 сентября 1983 года.
«Мне нравится Горбачев. Мы сможем с ним работать». – Из высказываний в Чекерсе, декабрь 1984 года.
«Если бы он пообещал мне что-то сделать, я бы поверила его слову». – Из высказываний в Москве, 1987 год.
Об управлении государством
«Моя политика основывается не на какой-то экономической теории, а на том, в чем были воспитаны я сама и миллионы таких людей, как я: на честном труде за честную оплату, на правиле жить по средствам, на привычке откладывать на черный день, платить по счетам и уважать полицию». – «Ньюс оф уорлд», 20 сентября 1981 года.
«Экономика – это метод. А цель – изменить душу». – «Санди таймс», 5 мая 1981 года.
«Я пришла к власти с одним четким намерением: изменить Британию. Превратить ее из общества иждивенческого в самостоятельное. Из страны, приникшей выпрашивать что-то для себя, в страну людей, привыкших добиваться самостоятельно. Из страны, сидящей и ожидающей неизвестно чего, в страну энергично действующих людей». – Из выступления перед Управлением по делам малых предприятий, 8 февраля 1984 года.
«Цель данного правительства – гораздо большая, нежели содействие экономическому прогрессу. Наша цель – обновить моральный дух и солидарность нации». – Из выступления в Кембридже, 6 июля 1979 года.
«Я отчаянно пытаюсь создать такое государство, в котором каждый человек был бы владельцем собственности или имел бы возможность стать владельцем собственности». – «Санди таймс», 27 февраля 1983 года.
«Не думаю, что страна хотела бы иметь слабое правительство. Не верю, что люди хотели бы от правительства гибкости, граничащей с бесхребетностью. Полагаю, люди предпочитают правительство с характером. Никому не нужно правительство, которое состояло бы из мягких игрушек». – «Сан», 9 июля 1985 года.
«Мы боремся не просто за дееспособность нации. Мы ведем борьбу за самые основы социального порядка. Это крестовый поход, ставящий своей целью не временное ограничение социализма, но прекращение его продвижения вперед раз и навсегда». – «Таймс», 9 октября 1976 года.
«Мы не свернем с избранного курса. Тем, кто, затаив дыхание, ждет разворота назад – пресса так любит эти слова, – могу сказать одно: если хотите, поворачивайте сами. Эта леди не повернет!» – Из выступления на конференции консервативной партии, 10 октября 1980 года.
«Мы не подделываемся под того, с кем разговариваем в данный момент». – «Дейли экспресс», 24 апреля 1987 года.
«Если не будет сильных, то кто же обеспечит слабых? Искусственно сдерживая добивающихся успеха, вы тем самым наказываете нуждающихся в помощи». – Из выступления на конференции консервативной партии, 13 октября 1978 года.
«Я – вожак стаи. Для чего нужен вожак, как не вести стаю за собой? Естественно, другие следуют за мной. Если бы они шли передо мной, то они были бы вожаками». – Из интервью Лондонскому телевидению, 4 марта 1980 года.
«Запомните: если вы руководитель, то нельзя поизносить ничего не значащие приятности или же слушать и ничего не предпринимать. Руководство включается не в этом». – «Дейли мейл», 3 мая 980 года.
Английские полицейские. Фото 1984 г.
«Меня изображают каким-то страшным мини-диктатором. Но это чепуха. Руководитель всегда с кем-то советуется». – «Таймс», 8 июня 1983 года.
О законности и правопорядке
«Лично я всегда выступала за сохранение высшей меры наказания. Думаю, что значительное большинство людей в нашей стране высказалось бы за восстановление смертной казни. Но я вовсе не за ее максимально широкое применение». – «Таймс», 26 апреля 1979 года.
«Думаю, розге должно быть место в воспитании детей». – «Санди пикториэл», 30 июля 1981 года.
«Нам нужно больше полиции, а не меньше. Они прекрасно выполняют свои обязанности». – «Хэнсард», 26 июля 1981 года.
О богатстве и предприимчивости
«У нас слишком мало богатых и слишком низкие прибыли». – Из выступления перед исполнительным комитетом Национального консервативного союза, 13 июня 1975 года.
«Путь к возрождению лежит через прибыли», – Из выступления на конференции консервативной партии, 10 октября 1975 года.
«Никто бы не запомнил Доброго Самаритянина, если бы у него были только добрые намерения. Но у него были еще и деньги». – «Уикэнд уорлд», 6 января 1980 года.
«К сожалению, при нашей системе образования молодежь все еще не получает достаточных стимулов идти в промышленность или торговлю, и ее не учат, что честно заработанная прибыль – это хорошо.
Молодежи надо говорить, что, если у вас нет прибыли, вы в бизнесе долго не продержитесь, ибо им нечего будет вложить в дело завтра. А прибыль получают, делая для других что-то полезное: это и есть честная прибыль». – «Директор», сентябрь 1983 года.
«Капитализм – это система, которая дает благосостояние большинству, а не только немногим». – из выступления на совместном заседании палат конгресса США, 20 февраля 1985 года.
«Общество не может заботиться о своих нуждающихся членах, если для этого не накоплено достаточного богатства. Добрых намерений мало. Нужны еще реальные средства». – Из интервью телевидению Би-би-си, 11 июля 1977 года.
«Большинство людей считают справедливым, чтобы те, кто работает, жили бы лучше, чем те, кто, к несчастью, не смог найти работу». – «Хэнсард», 18 декабря 1982 года.
«Нельзя признать ни моральным, ни ответственным, если правительство расходует больше, чем может позволить себе страна, – даже если это расходы на желательные общественные цели». – Из выступления на конференции членов профсоюзов-консерваторов, 1 ноября 1980 года.
О приватизации
«Когда приносящая прибыль отрасль промышленности передается в общественную собственность, ее прибыльность вскоре исчезает. Государственные куры – не очень хорошие несушки». – Из выступления перед избирателями в Финчли, 31 января 1976 года.
О социализме
«Государственный социализм совершенно несовместим с британским национальным характером». – «Тайме», 8 июня 1983 года.
«Мне всегда представлялось, что социалисты убеждены, будто другие люди создают все в мире только для того, чтобы они, социалисты, могли бы все это перераспределить». – «Директор», сентябрь 1983 года.
«Марксисты встают рано, чтобы отстаивать свое дело. Мы должны вставать еще раньше, чтобы защищать свои свободы». – «Дейли мейл», 13 июля 1978 года.
«Пусть предлагаемый лейбористской партией кошмар подтолкнет нас к тому, чтобы мы с новой энергией бросили бы все свои моральные силы на возрождение добрых качеств нашей свободной страны. Если мы потерпим неудачу, то наши свободы могут оказаться под угрозой. Так не поддадимся же уговорам слабодушных. Не будем обращать внимания на вопли и угрозы экстремистов. Давайте встанем вместе, исполним свой долг, и тогда нас ждет успех». – Из выступления на конференции консервативной партии, 10 октября 1980 года.
«Боевой клич социалистов всегда один и тот же. Они говорят: «Консерваторы хотят безработицы». Они утверждают: «Сокращения расходов, на которых настаивают консерваторы, удвоят или утроят число людей, потерявших работу». Это чепуха, и надо прямо сказать, что это чепуха». – «Таймс», 9 октября 1976 года.
«Шаг за шагом мы оттесняем назад социализм и возвращаем власть народу». – Из выступления на конференции консервативной партии, 11 октября 1985 года.
«Некоторые люди относятся глубоко враждебно ко всему тому, во что я верю, потому что они не хотят системы свободного предпринимательства. Они хотят создать анархию и хаос, потому что не желают возрождения этой системы». – «Санди таймс», 3 августа 1980 года.
«Довольно с нас марксизма». – «Вашингтон пост», ноябрь 1988 года.
О лейбористской партии
«Многим из нас представляется, что между политикой коммунистической и лейбористской партий – разница ничтожная». – «Таймс», 12 декабря 1980 года.
«Вот чего хочет нынешняя лейбористская партия; передать все жилищное строительство в ведение муниципалитетов; ренационализировать промышленность; политизировать полицейские службы; радикализовать систему правосудия; оживить профсоюзное движение; и самое главное – нейтрализовать нашу оборону. Никогда! Никогда этому не бывать в Великобритании!» – Из выступления на конференции консервативной партии, 10 октября 1986 года.
«Лейбористская Британия была бы нейтральной Британией. Это стало бы самой большой победой, одержанной Советским Союзом за 40 последних лет. И они получили бы эту победу без единого выстрела». – Из выступления на конференции консервативной партии, 10 октября 1986 года.
О профсоюзах
«В этой стране есть люди-разрушители. Они хотели бы разрушить то свободное общество, которое у нас есть. Многие из таких людей работают в профсоюзах». – Из интервью телекомпании «Теймз телевижн», 24 апреля 1979 года.
«Я не верю, что те, кто бастует в этой стране, отстаивают правое дело». – «Хэнсард», 17 июня 1982 года.
«Не будет никаких трудностей в том, чтобы я сотрудничала с профсоюзами или профсоюзы сотрудничали бы со мной, при условии, что у нас будет общая цель – достижение процветания Британии». – Из интервью телевидению Би-би-си, 23 февраля 1976 года.
О Северной Ирландии
«Я понимаю трагедию Северной Ирландии. Это трагедия того типа, когда небольшая группка, не умея убедить и повести за собой большинство через выборы, пытается принудить его к капитуляции, используя оружие, взрывчатку, насилие и убийства». – «Таймс», 15 мая 1981 года.
Об иммиграции
«Не думаю, что иммиграция может продолжаться нынешними темпами.
Должно быть немедленное и значительное сокращение числа приезжающих в эту страну». – Из интервью телевидению Би-би-си, 27 апреля 1977 года.
«Я постоянно пытаюсь ограничить приток иммигрантов… Немалая их часть – это молодые люди, у которых, скорее всего, будут семьи». – Из выступления в палате общин, 5 мая 1981 года.
О своих личных качествах
«Я не жесткий человек. Я страшно мягкая. Но я не позволю загонять себя куда-то и не сделаю ничего против своей воли». – «Дейли мейл», 2 февраля 1972 года.
«Я жесткий руководитель, и я управляю людьми. Я не диктатор, но я знаю, чего хочу. Я знаю направление, в котором хочу идти, и пытаюсь противопоставить аргументам – аргументы». – «Дейли экспресс», 20 февраля 1986 года.
«Во мне есть две стороны: неформальная, дружелюбная; и твердая, то, что называют «железной леди». Время от времени необходимо демонстрировать твердость, но это не значит, что ее надо показывать непрерывно». – «Дейли мейл», 3 мая 1980 года.
«Иногда я плачу. А какой обладающий чувствами человек этого не делает? Мужчины тоже плачут. Это нормально, когда есть причина». – «Дейли мейл», 1 сентября 1979 года.
«Власть рождает одиночество. Легкие решения принимают другие, а на твою долю достаются самые трудные». – «Дейли телеграф», 24 марта 1986 года.
Меня поражает, когда некоторые говорят, что я жесткая или равнодушная к людям, потому что это совершенно неверно. Я не могу говорить об этом, потому что это звучало бы как «я очень скромный человек». В таких случаях никто не верит. Но когда знакомые люди встречаются со мной, они говорят: «Вы совершенно не такая, какой я вас себе представлял». К сожалению, лично встретиться со всеми невозможно». – «Дейли экспресс», 20 февраля 1986 года.
«Я никогда не сплю больше четырех-пяти часов. Моя жизнь – это моя работа. Некоторые люди работают, чтобы жить. Я живу, чтобы работать». – «Санди дейли мейл», 3 февраля 1985 года.
«Я не люблю сахар. Мне нравятся густой соус с рыбой; фрукты, политые сверху меренгой; мороженое с шоколадной поливкой. Люблю печеную картошку и к ней много-много масла. Надо просто научиться не есть слишком много, а снять корочку с пирога и покопаться, где там начинка». – Там же.
«Думаю, астрологические предсказания – это занятно, но я им не верю». – «Сан», 9 июля 1985 года.
О тех, кто ее критикует
«Не понимаю, почему на меня нападают. Думаю, я этого не заслужила». – «Санди экспресс», 1 января 1972 года.
«Меня всегда ожесточенно критиковали. Но, в конце концов, создаешь вокруг себя какую-то броню, потому что знаешь: то, что о тебе говорят, неверно.
Думаю, Дэнису труднее, когда ему приходится просто сидеть и выслушивать все это.
Когда он видит, что я устала, он спрашивает: «Почему ты не бросишь эту работу?»
Думаю, моя самая сильная сторона – что бы ни происходило, я как-то справлялось». – «Дейли мейл», 2 февраля 1972 года.
«Люди могут быть столь ожесточенны, и если обращать на это внимание, то заработаешь какой-нибудь комплекс. Меня все время пытаются опрокинуть, но из этого ничего не выйдет. Я мало, очень мало читаю о себе. Я знаю, что, если натолкнусь на какое-нибудь ехидное замечание, это может выбить меня из колеи на два-три часа, я не смогу сосредоточиться на необходимом. Поэтому я просто не читаю». – «Дейли экспресс», 13 августа 1980 года.
Введение подушного налога и закрытие шахт, металлургических заводов и других традиционных отраслей по всей Шотландии привело к тому что политика Маргарет Тэтчер стала чрезвычайно непопулярной в 1980-е
«Тех – особенно в палате общин, – кто каждый день шипит и кричит на меня, вовсе не волнует, если моя политика потерпит неудачу. Они добиваются изменения моего курса вовсе не по этой причине. Они пытаются сбить меня с моего курса именно потому, что знают, что он принесет успех». – «Дейли мейл», 3 мая 1980 года.
«Должна сказать, у меня прибавляется энергии, когда на меня по-настоящему нападают, а я отбиваюсь и знаю: «Ну, Мэгги, ты сейчас в одиночестве, постоим за себя! Помощи ждать неоткуда». Люблю такие моменты». – «Таймс», 1 декабря 1980 года.
О своем доме
«В моей жизни было мало радостей и счастья. Я стараюсь дать своим детям больше». – Из выступления в женской средней школе Грантема, 6 июня 1980 года.
«Меня воспитывали очень, очень серьезно. Я была очень серьезным ребенком, и нас не баловали особыми развлечениями. Поход в кино был огромным событием». – Из того же выступления.
«Жили не для того, чтобы доставлять себе удовольствие, а чтобы работать и чего-то добиваться. Дом был очень маленький. Помню, как я мечтала о том, что когда-нибудь буду жить в красивом доме, где всего будет больше, чем было у нас. У нас не было горячей воды, а туалет был на улице. Поэтому когда мне сейчас говорят о такой жизни, я понимаю, что это такое». – Из программы Йоркширского телевидения «Женщины – женщинам», 19 ноября 1985 года.
«Думаю, отец был мне ближе. Но моя мать была добрая женщина, весьма практичная, и от нее я научилась многому полезному в жизни. Она научила меня готовить, печь хлеб, шить одежду, украшать дом. Мы всегда сами украшали свой дом, потому что не могли позволить себе пригласить профессиональных декораторов. Мне всегда нравилось делать что-то собственными руками». – Из книги: Патрисия Мюррей. «Портрет Маргарет Тэтчер». 1980 год.
«По воскресеньям я ходила в церковь по четыре раза, и всему, во что я верю, я во многом обязана церкви. Я очень довольна, что получила строгое воспитание». – Из выступления в женской средней школе Грантема, 6 июня 1980 года.
«Бывают моменты, когда я чувствую себя совершенно несчастной и во всем разочарованной… Как говорят, вышибленной из своей тарелки». – «Обсервер», 10 марта 1969 года.
«Бывают времена, когда я прихожу вечером домой, и на меня так сразу все наваливается, что я пускаю слезу – молча и одна. Я часто снимаю напряжение тем, что начинаю гладить или переставляю посуду из сушилки в шкаф. Такие занятия помогают мне расслабиться». – «Вименз уорлд», 21 сентября 1978 года.
«Мне не приходится думать о деньгах. Заниматься политикой – дорогое удовольствие. Надо иметь хорошее воспитание и надо уметь привлекать к себе людей». – «Гардиан», 23 марта 1962 года.
«Я достаточно романтична, чтобы помнить все детали того, как я выходила замуж. Конечно, была и практическая сторона. Помню, я переделала свое свадебное платье в вечернее и носила его потом долгое время». – «Дейли мейл», 10 сентября 1979 года.
«Я поняла вдруг, что раньше замужество было самым большим событием в жизни человека. Сейчас это не совсем так, и потому люди думают о других вещах». – «Таймс», 11 ноября 1985 года.
«Мне повезло с Дэнисом. Просто повезло. Он всегда поощрял меня, чтобы я не тратила попусту свои таланты. И у нас прекрасная семья. Все хорошо сложилось один к одному». – Из интервью радиопрограмме Би-би-си, февраль 1981 года.
«У него есть друзья, с которыми они вместе ходят на рэгби, а у меня есть круг политических друзей. У нас есть общая жизнь, но у каждого из нас есть и своя жизнь. Я думаю, такое сочетание крайне важно». – «Дейли мейл», 3 мая 1980 года.
«У Дэниса есть своя жизнь и своя работа, и это очень важно для нас обоих. Он – не моя вторая скрипка. Он – первая скрипка в своем собственном оркестре, и даже дирижер этого оркестра». – «Дейли экспресс», 20 февраля 1986 года.
«Наш дом – это и наша опора, и паши убежище, По вечерам мы просто шлепаемся в кресла и разговариваем друг с другом». – «Ньюс оф уорлд», 4 мая 1980 года.
«По выходным я все еще прибираюсь в доме, навожу порядок, но не занимаюсь подметанием. Готовлю я сейчас только что-нибудь очень простое – а вообще-то я готовлю неплохо. Несложный пирог, простой омлет, что-нибудь запеченное – ничего сложного». – «Дейли экспресс», 13 августа 1980 года.
«По выходным я люблю подняться в маленькую квартирку на верхнем этаже дома по Даунинг-стрит, 10 и приготовить себе крутое яйцо с тостом». – Из выступления в женской средней школе Грантема, 6 июня 1980 года.
О семье
«Что хорошо для семьи, то хорошо и для Великобритании». – «Санди экспресс», 29 июня 1975 года.
«Нация – не что иное, как большая семья». – Из выступления перед еврейским Обществом Св. Лаврентия, 2 февраля 1981 года.
«Какая сила на самом деле движет обществом? Им движет желание каждого человека добиться лучшей жизни для себя и своей семьи. Как можно улучшить общество? Это можно сделать, если миллионы людей твердо решат, что создадут для своих детей лучшую жизнь, чем они имели сами». – Из выступления в Кардиффе 16 апреля 1979 года.
«Консервативная партия, безусловно, поддерживает семью, но это не тождественно поддержке увеличения любой статьи ассигнований на социальные нужды». – Из выступления в палате общин 17 января 1980 года.
«Наших отцов и дедов воспитывали без всяких путеводных теорий, и неплохо воспитали». – «Дейли миррор», 25 мая 1978 года.
«Надо объяснять детям, что такое хорошо и что такое плохо. Конечно, нужны какие-то правила, но не ради самих правил: надо объяснять детям, почему следует поступать так, а не иначе. Дети задают бесконечные вопросы и с ними необходимо бесконечное терпение, но объяснять необходимо. Надо пытаться отвечать на их вопросы. Одна из больших проблем сегодня – то, что родители недостаточно общаются со своими детьми. Мне повезло. Мне помогали, когда появились близнецы, и мне объяснили, как важно разговаривать с ними. Когда с ними возишься, или когда их купаешь, надо непрерывно что-то говорить. Конечно, матерям всегда некогда, и они устают, но надо находить время и объяснять все детям». – Из книги: Патрисия Мюррей. «Портрет Маргарет Тэтчер». 1980 год.
О внешнем виде
«Вот я стою здесь, в красном шифоновом платье, слегка подкрашенная, с мягко завитыми волосами, – и это «железная леди» западного мира?» – «Санди телеграф», 1 февраля 1976 года.
«Если бы вы увидели меня, когда я пишу речь в четыре часа утра, ненакрашенная, и при этом ерошу волосы рукой, – у вас было бы несколько иное впечатление». – «Дейли экспресс», 13 августа 1980 года.
«Дэнис любит яркие тона. Но они непрактичны. Если люди видели вас, например, в чем-то розовом, они это запоминают и считают, что у вас только одно платье». – «Таймс», 17 ноября 1986 года.
«Дэнис любит, когда все сверкает». – Там же. «Люблю, когда обо мне все и все время говорят». – «Дейли миррор», 14 февраля 1975 года.
«Меня беспокоит мой образ. Я намерена изменить его. Я хорошо понимаю значение своего образа. Мне не очень нравится, как я смотрюсь по телевидению. Я собираюсь кое-что сделать, и прежде всего, в отношении прически. Сейчас
у меня какой-то «ухоженный вид». – «Дейли мейл», 4 мая 1976 года.
«Мне ужасно нравится красный цвет, но его я могу носить только дома или во время отпуска. Знаете, люди комментируют его по-разному». – Дейли телеграф», 5 октября 1964 года.
О роли женщин
«Помните эту фразу из поэмы Киплинга: «У всех живых существ самка опаснее самца»? Ни один мужчина не будет защищать своих детей с такой самоотверженностью, как женщина. Думаю, женщины больше интересуются отдаленным будущим, чем мужчины, потому что они думают о мире, в котором предстоит жить их детям». – «Дейли мейл», 18 ноября 1976 года.
«По-моему, женщина вполне может и заниматься домом и продолжать свою карьеру, если соблюдаются два условия. Во-первых, муж должен поддерживать ее стремление работать. Во-вторых, если речь идет о молодой семье, их общего заработка должно быть достаточно для того, чтобы нанять первоклассную экономку или няньку, которая поддерживала бы порядок в доме в отсутствие жены. Второе условие – ключ к успеху». – «Ивнинг ньюс», 26 февраля 1960 года.
«Я до сих пор готовлю сама… Вбегаю в дом, режу овощи, ставлю сковородку – все это прежде, чем успею снять шляпку. Дома постоянно возникают какие-то срочные дела, которые за день накладываются друг на друга и вырастают в гору забот. Но если есть работа, какие-то интересы вне дома, то подобные срочные дела остаются в приемлемых рамках». – «Дейли телеграф», 18 марта 1966 года.
«Если бы нам оказалась не по карману домработница, я бы завтра же отказалась от карьеры». – «Дейли телеграф», 12 марта 1968 года.
«Мне страшно повезло. Мы жили в Лондоне, и я всегда знала, что, если дома что-то случится, я смогу прийти. Это давало мне огромное психологическое облегчение. Не знаю, как бы я справилась, если бы мой избирательный округ был не в Лондоне». – «Тудей», 27 июня 1986 года.
«Хотелось бы, чтобы в парламенте было больше женщин, потому что тогда можно было бы не так пристально следить за каждым своим шагом или словом. Я бы хотела работать, не попадая постоянно в центр всеобщего внимания». – «Санди экспресс», 16 января 1972 года.
«Многие женщины не используют те возможности, которые у них есть… или слишком легко примиряются с выполняемой работой и не стремятся забраться на дерево повыше… Иногда считают, будто делать карьеру – неженское занятие. Да ничего подобного!» – Из интервью радиопрограмме Би-би-си, 2 марта 1984 года.
«Хотела бы надеяться, что все большее число женщин станут сочетать семейную жизнь и карьеру. Предрассудки, мешающие этому, есть не только у мужчин. К сожалению, очень часто они исходят и от нас самих. …Вполне возможно работать, брать непродолжительный отпуск, когда появляются дети, и потом вновь возвращаться к работе. Представления, будто семья при этом пострадает, мне кажутся ошибочными. Карьера на работе стимулирует мозг, она дает освежающий контакт с внешним миром – а в итоге жена оказывается гораздо лучшим партнером и у себя дома». – «Космополитен», май 1983 года.
«Я не замечаю, что я женщина. Я считаю себя «премьер-министром». – «Дейли миррор», 1 марта 1980 года.
О главах государств – мужчинах
«Они не относятся ко мне снисходительно из-за того, что я женщина. Никто не смотрит на меня сверху вниз». – «Дейли экспресс», 13 августа 1980 года.
«Я совершенно уверена, что изменением законодательства мало что можно сделать для преодоления дискриминации. В конце концов, не думаю, чтобы женщины в последние годы так уж сильно подвергались дискриминации». – Из интервью «Теймз телевижн», 6 января 1981 года.
«Железная леди». Фото 2010 г.
«Борьба за права женщин в целом выиграна. Время, когда эти права обсуждали или их требовали в экзальтированных тонах, должно навсегда уйти в прошлое. Я надеюсь, что так и будет. Я ненавижу тот экзальтированный тон, который приходится слышать от некоторых сторонников «эмансипации женщин». – Из выступления в Электротехническом институте, 26 июля 1982 года.
«Феминисты стали чрезмерно экзальтированы и наносят ущерб интересам женщин, пытаясь представить нас чем-то таким, чем мы на самом деле не являемся. Человек продвигается в жизни, если у него есть для этого соответствующие данные». – «Таймс», 10 мая 1978 года.
«Думаю, премьер-министры – мужчины когда-нибудь снова войдут в моду». – Из интервью 1987 года.
О том, кто придет ей на смену
«Я надеюсь работать, работать и работать». – Из интервью с Джоном Коулом, Би-би-си, май 1987 года.
«Наступит момент, когда свой шанс должен будет получить более молодой человек. Но если бы я сказала об этом с самого начала, все рассуждали бы так: «Мэгги уйдет перед четвертыми выборами, а кто придет, неизвестно». Так вот, я хочу, чтобы это было известно: приду я!» – «Дейли телеграф», 21 мая 1987 года.
«Моя стратегия всегда заключалась в том, что мы должны оставаться у власти достаточно долго, чтобы лейбористская партия, наконец, поняла, что с ее политикой она никогда не сумеет вернуться к власти снова… Я хочу быть уверена, что достигнутое нами твердо закреплено. Я хочу быть уверена, что оно стало частью привычек и обычаев британцев, настолько прочной, что его не удастся выкорчевать на протяжении многих поколений. Дело не в том, будто и считаю, что никто другой не подойдет на мое место. Просто люди знают, какой я руководитель, и пока я буду находиться в доме № 10, у них не будет возникать сомнений». – «Ивнинг стэндарт», 17 марта 1987 года.
«У меня еще долго не появится желания уходить в отставку. Я еще полна энергией». – «Дейли экспресс», 24 апреля 1987 года.
«Конечно, рано или поздно придется уступить место человеку новому, свежему, молодому, динамичному. Нельзя держаться за место до тех пор, пока начнут говорить: «Кто бы подсказал этой старухе, что ей пора уходить?» – «Стар», 25 июня 1986 года.