В 2008 году Сэнфорду «Сэнди» Силлману диагностировали множественный склероз. Болезнь пока что не угрожала жизни, но очень изнуряла Сэнди. Он чувствовал себя слабым и изможденным. У него болели спина и бедра, он с трудом ходил. Даже набирать текст на клавиатуре стало для него проблемой. К 2011 году, вспоминает Сэнфорд, он окончательно осознал, что будущее не сулит ему ничего хорошего. Вскоре пришлось оставить и работу по изучению атмосферы.

Сэнди было пятьдесят семь. Он понимал, что потеря работы образует брешь в его жизни, которую нужно чем-то заполнить и заниматься этим «чем-то» в том темпе, который он может себе позволить. Поэтому, прочитав о турнире по прогнозированию, который набирает добровольцев, он записался и начал делать прогнозы для проекта «Здравое суждение». В электронном письме, которое отослал с помощью программы, переводящей речь в текст, он сообщил мне:

Когда люди перестают работать, они чувствуют себя слегка потерянными и слегка бесполезными. Я подумал, что GJP может стать для меня «переходным проектом»: меньше давления и ответственности, чем на работе, но все же что-то значимое и поддерживающее мозг в рабочем состоянии.

И какой мозг! У Сэнди степень бакалавра искусств со специализацией в математике и физике от Университета Брауна, а также степень магистра естествознания по технологической программе МТИ и вторая степень магистра по прикладной математике в Гарварде. После этого он защитил диссертацию по прикладной физике в Гарварде и приступил к научному исследованию атмосферы в Университете Мичигана, где его работы с такими устрашающими названиями, как, например, «Эффекты дополнительных нонметановых летучих органических соединений, органических нитратов и прямых эмиссий кислородосодержащих органических соединений на глобальную химию тропосферы», принесли ему признание и награды. И его интеллектуальные интересы не ограничены областью математики и естествознания. Он страстный читатель, причем не только на английском. Он свободно говорит по-французски благодаря школьной программе и научной практике в Швейцарии. Также он говорит по-русски благодаря русской жене, а еще может говорить и читать по-итальянски, потому что, «когда мне было 12 лет, я решил, что хочу изучать итальянский, и начал заниматься этим самостоятельно». Еще он говорит по-испански, но уверен: испанский настолько похож на итальянский, что считать это знанием еще одного отдельного языка нельзя.

К сожалению, прогноз Сэнди о его здоровье оказался правильным. В 2012 году он ушел в бессрочный отпуск по болезни, хотя, как написал в типичном для себя мягком и любезном обращении к коллегам, «я бы предпочел рассматривать это эквивалентом раннего ухода на пенсию».

Более приятным было то, что значительное количество других прогнозов Сэнди также оказались точными. Первый год турнира, после случайного распределения в контрольный режим, при котором он должен был заниматься прогнозированием самостоятельно, Сэнди финишировал с результатом Брайера 0,19. Это позволило ему сравнять счет с абсолютным чемпионом и обойти примерно 2800 остальных, большинство из которых работали в более стимулирующих условиях. Сэнди был в восторге.

Слегка непрофессионально в этом признаваться, но, конечно, это очень будоражит. Чувствуешь себя потрясающе, такое приятное покалывание во всем теле. Только один раз со мной было подобное — когда я в старшей школе выиграл в математическом соревновании. Наверное, в душе я все еще старшеклассник [80] .

Когда мы составили наш первый список суперпрогнозистов, имя Сэнди оказалось в верхней строке.

Сложно не подозревать, что причина выдающихся результатов Сэнди — его ум. То же самое касается и других суперпрогнозистов.

Через два года после начала проекта мы устроили встречу суперпрогнозистов в конференц-зале Хантсмен-холла в Уортонской школе. Уже из разговоров было понятно, что в зале собрались очень умные люди, внимательно отслеживаюшие новости, особенно в наиболее респектабельных СМИ. А еще они любят книги. Когда я спросил Джошуа Фрэнкела, что он читает для удовольствия, молодой режиссер из Бруклина начал сыпать именами таких интеллектуальных авторов, как Томас Пинчон, а поразмыслив немного, добавил, что недавно прочел биографию немецкого ученого-ракетостроителя Вернера фон Брауна и различные произведения по истории Нью-Йорка. Впрочем, Фрэнкел осторожно добавил, что книги о Нью-Йорке также нужны ему для работы, так как он продюсирует оперу о легендарном столкновении между великим нью-йоркским специалистом по городской планировке Робертом Мозесом и свободомыслящей противницей планирования Джейн Джекобс. С Фрэнкелом опасно было бы иметь дело на передаче Jeopardy!.

Так следует ли из этого, что суперпрогнозисты лучше просто потому, что они более эрудированные и умные, чем остальные люди? Это было бы лестно для них, но разочаровывающе для других. Эрудиция — то, что все мы можем повысить, но медленно. Людям, не поддерживавшим умственную активность, можно практически не надеяться догнать тех, кто учился всю жизнь. Интеллект кажется еще более серьезным препятствием. Есть те, кто верит в таблетки и компьютерные задачи, повышающие когнитивные способности, и когда-нибудь их правота, возможно, будет доказана, но большинство людей считает, что интеллект взрослого человека — относительно статичное явление, зависящее от того, насколько вам повезло в ДНК-лотерее при зачатии, и от того, насколько вам повезло родиться в любящей и обеспеченной семье. Если суперпрогнозирование — работа исключительно для гениев из организации «Менса» с тремя стандартными отклонениями в тесте IQ (а это 1 % населения), то подавляющее большинство остальных людей никогда в эти ряды не впишутся. Так и зачем пытаться?

Идея, что эрудиция и интеллект — движущая сила предвидения, правдоподобна, но, как отлично показал Арчи Кокран, правдоподобия недостаточно. Гипотезу надо протестировать. Благодаря второму руководителю проекта Барбаре Меллерс и добровольцам, которые прошли через утомительную череду психологических тестов до того, как начать прогнозировать, у нас была информация, позволившая это сделать.

Чтобы определить подвижный интеллект или природную способность к решению задач, добровольцам нужно было справиться с заданиями вроде того, что приведено на странице 137: заполнить пустое пространство внизу справа. Чтобы решить эту задачу, нужно идентифицировать закономерности распределения паттернов в ряду (каждый ряд должен содержать определенный символ в центре фигур) и колонках (каждая колонка должна содержать все три фигуры). Правильный ответ — вторая фигура во втором ряду.

Однако мощные навыки распознавания паттернов не особо вам помогут, если вы не знаете, где искать их в реальном мире. Так что мы измерили кристаллизованный интеллект, то есть эрудицию, используя как вопросы по государственному устройству США («Сколько судей входит в состав Верховного суда?»), так и более глобальные («Какие нации являются постоянными членами Совета Безопасности ООН?»).

Подвижный интеллект как индуктивное пространственное мышление

Прежде чем мы подойдем к результатам, вспомните о том, что в GJP вызвалось участвовать несколько тысяч человек за первый год, и те 2800 из них, которые оказались достаточно мотивированы, чтобы выдержать все тестирования и делать прогнозы, далеки от случайно выбранного образца. Это важно. Случайные выборки обеспечивают репрезентативность населения, из которого они взяты. Если этого нет, мы не можем предполагать, что наши добровольцы представляют большинство населения — как США, так и любого другого места. В конце концов, наши 2800 добровольцев — люди, которые прочитали о турнире прогнозирования в блоге или в статье, подумали: «Да, я хотел бы потратить довольно много драгоценного времени, анализируя политику Нигерии, долговые обязательства Греции, военные расходы Китая, добычу нефти и газа в России и другие сложные геополитические вопросы. И мне хотелось бы заниматься этим большую часть года безо всякого материального поощрения, если не считать подарочный сертификат на 250 долларов». Мы можем быть вполне уверены, что это люди необычные. Так что для понимания роли интеллекта и эрудиции в успехе суперпрогнозистов нужно сделать еще один шаг: мы должны сравнить интеллект и эрудицию суперпрогнозистов с интеллектом и эрудицией основного населения Соединенных Штатов.

Мы так и сделали — и что же обнаружили? Обычные прогнозисты продемонстрировали показатели по интеллекту и эрудиции выше, чем у 70 % населения. Результаты суперпрогнозистов были еще лучше: выше, чем у 80 % населения.

Обратите внимание на три момента. Первый: отличие в интеллекте и эрудиции между средним человеком и прогнозистом выражено сильнее, чем между прогнозистами и суперпрогнозистами. Второй: хотя суперпрогнозисты демонстрируют результат значительно выше среднего, он не запределен, и большинство из них и близко не попадают на так называемую территорию гениальности (концепция этой территории проблематична и часто определяется условно как верхний 1 % населения или уровень IQ от 135 и выше).

Так что, получается, интеллект и эрудиция помогают, но не поднимают порог слишком высоко — и в итоге, чтобы быть суперпрогнозистом, необязательно иметь ученую степень Гарвардского университета или уметь говорить на пяти языках. Этот вывод меня полностью удовлетворяет, потому что он совпадает с догадкой Даниэля Канемана, которой он поделился со мной много лет назад, когда я только начинал свое исследование: серьезные, углубленно знающие предмет эксперты не будут делать прогнозы намного лучше внимательных читателей New York Times. Вас это тоже должно удовлетворять: если вы все еще читаете эту книгу, возможно, ваших способностей для суперпрогнозирования вполне достаточно. Но требуемый уровень интеллекта и эрудиции — это еще не все. Множество умных и информированных прогнозистов турнира значительно отставали от точности суперпрогнозистов. А история так просто кишит выдающимися людьми, предсказания которых оказывались в итоге далеко не провидческими. Роберт Макнамара, министр обороны при президентах Кеннеди и Джонсоне, считался одним из «лучших и ярчайших», однако он совместно с коллегами пошел на эскалацию войны во Вьетнаме, твердо веря в то, что, если Южный Вьетнам достанется коммунистам, за ним последует вся Юго-Восточная Азия, а это подвергнет США опасности. Их уверенность не основывалась на серьезном анализе. На самом деле вообще ни одного серьезного анализа этого важнейшего прогноза не было проведено до 1967 года — то есть только через несколько лет после того, как приняли решение об эскалации. Макнамара писал в автобиографии:

Наше решение базировалось на основаниях, которые имели серьезные изъяны. Мы не смогли критически проанализировать наши убеждения, ни тогда, ни позже [84] .

В общем и целом, главное — не способность решать задачи. Главное — то, как вы эту способность используете.

Метод Ферми

Вот вопрос, который определенно не задавался на турнире прогнозистов: сколько в Чикаго настройщиков пианино?

Даже не думайте воспользоваться Google-поиском, чтобы ответить на него: итало-американский физик Энрико Ферми, центральная фигура в изобретении атомной бомбы, придумал эту маленькую тренировку для мозга за несколько десятилетий до изобретения интернета. И у студентов Ферми не было под рукой «Желтых страниц Чикаго». У них не было ничего — и в то же время Ферми ожидал, что они произведут достаточно точный подсчет.

За пределами класса Ферми большинство людей просто нахмурилось бы, закатило глаза, почесало за ухом и вздохнуло. «Ну, может…» — длинная пауза, после которой они выдали бы ответ. Каким образом они к нему пришли? Спросите у них — и они просто пожмут плечами и не скажут ничего более определенного, чем: «Мне показалось, что это правильно». Ответ словно вытащен из черного ящика; сами ответившие не представляют, откуда он взялся.

Ферми знал, что люди способны на большее. Ключевым действием должно было стать «вскрытие» вопроса другими вопросами, из серии «что должно быть правдой, чтобы это произошло?». В данном случае можно «вскрыть» вопрос, задав следующий: «Какая информация позволит мне ответить на этот вопрос?»

Так что же нам нужно, чтобы рассчитать количество настройщиков пианино в Чикаго? Их количество зависит от того, какой фронт работ по настройке пианино существует в Чикаго и сколько работы выполняет один настройщик. Так что я смогу ответить на этот вопрос, если буду знать четыре факта:

1. Количество пианино в Чикаго.

2. Как часто пианино настраиваются.

3. Сколько времени занимает настройка пианино.

4. Сколько часов в неделю работает среднестатистический настройщик.

Располагая первыми тремя фактами, я могу выяснить общее количество работы по настройке пианино в Чикаго. Затем я разделю это количество на число в последнем факте — и таким образом буду иметь очень хорошее представление о том, сколько в Чикаго работает настройщиков пианино.

Но у меня нет информации ни по одному из этих пунктов! Так что можно подумать, что я просто потратил время впустую, когда обменял один вопрос, на который я не знаю ответа, на четыре таких же.

Однако это не так. Ферми осознавал, что при делении вопроса на четыре мы лучше разводим известное и неизвестное. Таким образом, не исключается и угадывание, то есть вытаскивание числа из черного ящика. Но мы вывели процесс угадывания на свет и теперь можем его проинспектировать. Окончательный результат в этом случае обычно оказывается более точным, чем при вытаскивании из черного ящика любого числа, после того как мы прочитали вопрос впервые.

Конечно, это означает, что мы должны преодолеть глубоко укоренившийся страх показаться глупыми. Метод Ферми бросает нам вызов: сможем ли мы совершить ошибку? В этой ситуации я попытаюсь как можно лучше продумать каждый из четырех пунктов.

1. Сколько пианино в Чикаго? Я понятия не имею. Но так же, как я вскрыл первый вопрос, я могу вскрыть этот, спросив себя, что мне нужно знать, чтобы на него ответить.

а) Сколько людей живет в Чикаго? Не уверен, но знаю, что Чикаго — третий по величине город в США после Нью-Йорка и Лос-Анджелеса. И мне кажется, что в Лос-Анджелесе 4 миллиона человек или около того. Это уже что-то. Чтобы сузить количество вариантов, Ферми советовал установить интервал уверенности: промежуток вариантов, в которых вы уверены на 90 %, содержит правильный ответ. Я вполне уверен, что людей в Чикаго больше, чем, скажем, 1,5 миллиона. И меньше, чем, скажем, 3,5 миллиона. Но где правильный ответ в этом промежутке? Я не уверен. Так что возьму середину и предположу, что в Чикаго живет 2,5 миллиона человек.

б) Какой процент людей владеет пианино? Для большинства семей пианино слишком дороги, а большинству из тех, кто может этот инструмент себе позволить, он на самом деле не нужен. Так что я предположу, что пианино владеет один человек из сотни. Это ответ, больше похожий на вытащенный из черного ящика, но он — лучшее мое предположение.

в) Сколько организаций (школ, концертных залов, баров) владеют пианино? И опять-таки я не знаю. Но многие. А в некоторых, например в музыкальных школах, их должно быть много. И снова я сделаю догадку из разряда черного ящика и удвою количество пианино — до двух на сотню человек.

г) Со всеми этими предположениями я могу произвести несколько простых математических действий и вычислить, что в Чикаго 50 тысяч пианино.

2. Как часто настраивают пианино? Возможно, раз в год. Это кажется мне правдоподобным. Почему? Не знаю. Еще одно предположение из черного ящика. Сколько времени требуется на настройку пианино? Я бы сказал, два часа. И опять это предположение из черного ящика.

4. Сколько часов в неделю работает среднестатистический настройщик пианино? На этот вопрос я могу ответить.

a) Стандартная американская рабочая неделя — 40 часов, минус 2 недели отпуска. Не думаю, что рабочая неделя настройщика пианино чем-то отличается. Так что я умножу 40 часов на 50 недель, и у меня получится 2000 часов в году.

б) Однако настройщики пианино должны тратить какое-то время на путешествия между инструментами, поэтому я должен снизить это количество. Сколько времени они проводят между заказами? Предположу, что 20 % рабочего. Итого получится, что среднестатистический настройщик пианино работает 1600 часов в году.

Теперь я соберу все свои предположения, чтобы сделать окончательный подсчет: если 50 тысяч пианино нужно настраивать раз в год, и на настройку одного инструмента уходит два часа, это 100 тысяч часов на настройку пианино. Разделим это на ежегодное количество рабочих часов одного настройщика — и мы получим 62,5 настройщика пианино в Чикаго.

Значит, мой ответ будет: в Чикаго — шестьдесят три настройщика пианино.

Насколько я близок к правильному ответу? Многие люди за долгие годы пытались разгадать классическую загадку Ферми. В том числе психолог Дэниел Левитин, чью презентацию решения я здесь адаптировал. Левитин обнаружил 83 упоминания настройщиков пианино в «Желтых страницах Чикаго», но многие были дубликатами — как, например, предприятия с несколькими телефонными номерами. Так что точное количество определить невозможно. Но мои подсчеты, основанные на большом количестве грубых прикидок, оказались на удивление близки к правде.

Ферми был знаменит своими подсчетами. С очень небольшим количеством или полным отсутствием информации под рукой он часто делал ориентировочные калькуляции вроде вышеизложенных — и приходил к итогу, который в результате последующей проверки оказывался на удивление точным. На многих факультетах физики и инженерного дела подсчеты Ферми или проблемы Ферми — странные задания вроде «рассчитайте количество квадратных дюймов пиццы, потребляемых всеми студентами университета Мэриленда в течение одного семестра» — входят в учебную программу.

Подходом Левитина к подсчету Ферми я поделился с группой суперпрогнозистов, и этот метод получил всеобщее одобрение. Сэнди Силлман сказал мне, что подсчет Ферми был так важен в его работе с атмосферными моделями, что стал «частью моего способа мышления».

Далее мы убедимся в том, что для прогнозиста это огромное преимущество.

Загадочное убийство

12 октября 2004 года Ясир Арафат, 75-летний лидер Организации освобождения Палестины, серьезно заболел; симптомы включали рвоту и боль в животе. В течение следующих трех недель ему стало хуже. 29 октября Арафата транспортировали на самолете в больницу во Франции. Он впал в кому. Десятилетия назад, еще до того, как Арафат стал государственным деятелем, он был мишенью бомбежек и обстрелов и пережил немало покушений израильтян. Однако 11 ноября 2004 года было объявлено, что человек, который когда-то казался несокрушимым врагом Израиля, мертв. Точно неизвестно, что именно его убило. Однако еще до его смерти появились слухи, что Ясира Арафата отравили.

В июле 2012 года исследователи в Институте радиационной физики при медицинском отделении университета Лозанны в Швейцарии объявили, что проверили некоторые личные вещи Арафата и обнаружили неестественно высокий уровень полония-210. Это зловещий знак. Полоний-210 — радиоактивный элемент, который при попадании внутрь организма может оказаться смертельным. В 2006 году Александра Литвиненко, бывшего русского шпиона, который жил в Лондоне и был одним из самых серьезных критиков Владимира Путина, убили с помощью полония-210.

В том же году, в августе, вдова Арафата дала разрешение на эксгумацию его тела и дальнейшее обследование результатов двумя независимыми агентствами, в Швейцарии и Франции. IARPA поставила перед суперпрогнозистами вопрос: обнаружит ли французское или швейцарское расследование повышенный уровень содержания полония в останках тела Ясира Арафата?

На первый взгляд, это сложный вопрос, загадочное убийство из серии «Место преступления: Иерусалим», со всеми византийскими хитросплетениями израильско-палестинского конфликта на заднем плане. Как может обычный человек его решить? Наверное, начнет с догадки, которая пришла в голову в тот же момент, когда он прочитал этот вопрос.

Насколько мощной будет эта догадка — зависит от человека. Кому-то, кто почти ничего не знал про Арафата и долгий израильско-палестинский конфликт, инстинкты просто шепнут что-нибудь. Но если человек хорошо разбирается в вопросе и долго интересовался политикой в этом взрывоопасном регионе, он услышит скорее крик: «Израиль никогда бы так не сделал!» — или, наоборот: «Конечно, это сделал Израиль!» Подобная догадка — ракурс «за кончиком носа». Она выскакивает из черного ящика. Как именно она возникает у человека, который ее испытывает, — не могу сказать. Но ее очень просто превратить в прогноз. Насколько сильно это убеждение? Если ваша догадка — «Израиль бы никогда так не сделал!», ваш прогноз будет 5 или 0 %. Если «Конечно, это сделал Израиль» — предскажите 95 или 100 %, и дело в шляпе. Если ваше мнение более амбивалентно, выберите что-нибудь ближе к 50 %. Когда знатоки, выступающие на телевидении, разражаются залпом прогнозов, они поступают примерно так же.

Точные прогнозы так не делаются. Если в перспективе «за кончиком носа» содержится ошибка, вы ее не отследите — так же, как не отследите, если скажете: «Десять центов!», отвечая на тест когнитивной рефлексии.

И здесь кроется ошибка. Нашли ее?

Прочитайте еще раз вопрос: «Найдет ли французское или швейцарское расследование повышенный уровень содержания полония в останках тела Ясира Арафата?» Ни вариант «Израиль бы никогда так не сделал!», ни вариант «Конечно, это сделал Израиль» на самом деле не являются ответом на него. Система 1 выполнила классический прием «заманить и подменить»: заменила сложный вопрос, который был задан на самом деле, легким вопросом, который задан не был.

Ловушки можно было избежать. Ключ к этому — метод Ферми.

Билл Флэк живет в Керни, штат Небраска, — в самом сердце Среднего Запада, на огромном расстоянии от Ближнего Востока. Мягко говоря, у него нет особых познаний в области израильско-палестинского конфликта. Но они ему и не нужны, чтобы начать работать над вопросом.

Думая, как Ферми, Билл вскрыл вопрос, задав себе другой: «Что нужно, чтобы ответ был утвердительным? Что нужно, чтобы он был отрицательным?» Билл понял, что первая ступень в его анализе не имеет ничего общего с политикой. Полоний быстро разрушается. Чтобы ответ был утвердительным, ученые должны иметь возможность обнаружить это вещество в останках человека, который мертв уже несколько лет. Смогут ли они это сделать? Сокомандник поделился ссылкой на отчет швейцарской команды по проверке вещей Арафата — и Билл прочитал его, ознакомился с принципом проверки на полоний и убедился в том, что обнаружить его возможно. Только после этого он перешел к следующей стадии анализа.

И вновь Билл спросил себя, как останки Арафата могли быть заражены достаточным количеством полония, чтобы результат получился положительным. Очевидно, что ответ «Израиль отравил Арафата» был одним из возможных. Но из-за того, что Билл весьма тщательно вскрыл вопрос, он понял, что есть и другие варианты. У Арафата было много врагов внутри Палестины. Они могли его отравить. Также было возможно, что «какая-нибудь палестинская фракция сознательно ввела ему яд посмертно, чтобы создать видимость: Израиль сотворил с Арафатом то же, что впоследствии было сделано с Литвиненко», — сказал мне Билл позже. Эти варианты имели значение, потому что каждый дополнительный способ заражения полонием тела Арафата увеличивал вероятность того, что оно действительно было заражено. Билл также заметил, что всего лишь одна из европейских команд должна была дать положительное заключение, чтобы правильным ответом на вопрос стало «да», так что это тоже сдвинуло стрелку.

Процесс ответа еще только начался, но благодаря анализу Билла в стиле Ферми он уже избежал ловушки в стиле «заманить и подменить» и подготовил дорожную карту для дальнейшего анализа. Это был потрясающий старт.

Первым делом — взгляд снаружи

Так каков же следующий шаг? Большинство людей, достаточно разумных, чтобы не делать сразу заключения, основанные на интуиции по поводу виновности Израиля, подумают, что настало время засучить рукава и углубиться в сложную политическую обстановку, окружавшую Арафата в момент его смерти.

Но нет, еще слишком рано. Чтобы проиллюстрировать почему, я задам вопрос по поводу семьи Ренцетти.

Ренцетти живут в небольшом доме номер 84 по Честнат-авеню. Франку Ренцетти 44 года, он работает бухгалтером в компании по грузоперевозкам. Мэри Ренцетти — 35, она работает неполный день в детском саду. У них один ребенок, Томми, ему пять. Камилла, овдовевшая мать Франка, тоже живет с ними.

Вопрос такой: насколько вероятно, что у Ренцетти есть домашнее животное?

Чтобы ответить на него, большинство людей сразу начнут присматриваться к семейным деталям. «Ренцетти — итальянская фамилия, — подумает кто-нибудь, — а Франк и Камилла — итальянские имена. Это может значить, что Франк вырос с множеством братьев и сестер, но у него самого только один ребенок. Возможно, он хочет иметь большую семью, но не может ее себе позволить. Вполне вероятно, что в качестве компенсации он завел домашнее животное». Кто-то другой может подумать так: «Люди заводят домашних животных для детей, а у Ренцетти всего один ребенок, и он слишком мал, чтобы самостоятельно заботиться о питомце. Значит, это маловероятно». Подобные рассуждения могут оказаться очень соблазнительными, особенно если располагать бо́льшим количеством деталей, чем то, которое привел я.

Но суперпрогнозисты не станут рассматривать ни один из этих факторов — по крайней мере сначала. Первое, что они сделают, — выяснят, какой процент американских семей владеет домашними животными.

Статистики называют это базовой ставкой: насколько какое-то явление распространено внутри широкой категории. Даниэль Канеман придумал для него гораздо более выразительный визуальный термин: взгляд снаружи в противоположность взгляду изнутри, который применяется для рассмотрения специфики каждого отдельного случая. Несколько минут поисков информации в Google — и я знаю, что 62 % американских семей владеют домашними животными. Это взгляд снаружи. Начав со взгляда снаружи, я прихожу к выводу, что есть 62 %-ная вероятность того, что у семьи Ренцетти имеется домашнее животное. После этого я переключусь на взгляд изнутри, рассмотрю все детали о семье Ренцетти и использую их для того, чтобы сдвинуть эти изначальные 62 % вверх или вниз.

Предпочитать взгляд изнутри — естественно. Он обычно отличается конкретностью и наполнен привлекательными деталями, из которых можно сконструировать историю. Взгляд снаружи, как правило, абстрактен, лишен деталей и не подходит для сочинения историй. Так что даже умные, состоявшиеся люди регулярно забывают принимать его во внимание. Колумнист Wall Street Journal и бывший спичрайтер Рейгана Пегги Нунан однажды предрекла демократам большие проблемы: опросы общественного мнения обнаружили, что рейтинг Джорджа У. Буша, опустившийся на дно к моменту окончания его второго срока, через четыре года поднялся до 47 % и сравнялся с рейтингом действующего президента Обамы. Нунан посчитала это поразительным — и глубоко значимым. Однако если бы она использовала взгляд снаружи, то выяснила бы, что рейтинг президента всегда возрастает после того, как он покидает свой пост. Даже рейтинг Ричарда Никсона повысился. Таким образом, совершенно не удивительно, что отношение к Бушу улучшилось, — и это явственно указывает на то, что Пегги Нунан извлекла из данного факта иллюзорные выводы.

Суперпрогнозисты не допускают подобных ошибок. Если бы у Билла Флэка спросили, произойдет ли в течение ближайших 12 месяцев вооруженное столкновение между Китаем и Вьетнамом на почве каких-нибудь пограничных споров, он не стал бы моментально вникать в особенности конкретного спора и текущего состояния отношений Китая и Вьетнама. Он бы вместо этого сначала посмотрел, как часто случались военные стычки в прошлом. «Допустим, конфликт между Китаем и Вьетнамом происходит каждые пять лет, — говорит Билл, — я использую модель пятилетнего повторения, чтобы предсказать будущее». Таким образом, взгляд снаружи говорит Биллу, что в любом году существует 20 %-ная вероятность столкновения. Установив этот факт, Билл посмотрит на текущую ситуацию — и подвинет цифру вверх или вниз.

Часто есть возможность найти другие взгляды снаружи. В проблеме Ренцетти процент владельцев домашних животных в Америке — один взгляд снаружи. Но он может быть уточнен. Отдельные дома, рассчитанные на одну семью, как дом 84 по Честнат-авеню, больше подходят для проживания домашних животных, чем многоквартирные. Таким образом, мы можем сузить угол обзора и направить его на процент владельцев домашних животных среди проживающих в американских отдельных домах — допустим, это 73 %. Второй взгляд снаружи лучше соответствует конкретному рассматриваемому нами случаю, так что, наверное, ставка 73 % будет лучше, чем изначальная.

Конечно, я упростил задачу, предлагая примеры, в которых взгляд снаружи очевиден. А каким он может быть в вопросе с Арафатом и полонием? Это сложно. Покойные близневосточные лидеры не эксгумируются регулярно, чтобы выяснить, не были ли они отравлены, поэтому мы не можем воспользоваться поиском в Google и выяснить, что яд обнаружен в 73 % подобных случаев. Но это не означает, что мы можем пропустить взгляд снаружи и сразу переходить к взгляду изнутри.

Давайте поразмышляем об этом, используя метод Ферми. У нас есть знаменитый человек, который мертв. Главные органы расследования считают, что оснований для подозрения у них достаточно, и поэтому эксгумируют тело. Как часто в подобных обстоятельствах расследование выявляет факт отравления? Я не знаю — и нет способа выяснить это. Однако я знаю, что, по крайней мере, возникают серьезные причины для судов и медицинских организаций заняться расследованием. Процент вероятности, таким образом, должен быть существенно выше нуля. То есть, скажем, как минимум 20 %. Но вероятность не может быть 100 %, потому что, если бы свидетельства были настолько четкими, их бы выявили до погребения. Так что давайте скажем, что вероятность не может быть выше 80 %. Это большой промежуток. Среднее значение — 50 %. Такой взгляд снаружи может служить нам отправной точкой. Возможно, вы задаетесь вопросом, почему именно взгляд снаружи должен идти первым. Что мешает углубиться сначала во взгляд изнутри и сделать выводы, а потом уже обратиться ко взгляду снаружи? Разве такой способ не сработает? К сожалению, нет, скорее всего, не сработает. Причина заключается в базовой психологической концепции, которая называется якорением.

Делая подсчеты, мы, как правило, начинаем с какого-то числа и «настраиваем» его. Число, с которого мы начинаем, называется якорем. Это важно, потому что мы, как правило, не «настраиваем» его до конца, а плохой якорь запросто может привести к плохому подсчету. Бросить плохой якорь на удивление легко. Классические эксперименты Даниэля Канемана и Амоса Тверски продемонстрировали, как легко повлиять на суждение людей, просто представив им число — любое, пусть даже очевидно бессмысленное, — как выбранное вращением барабана. Так что суперпрогнозист, который начинает работу, углубляясь во взгляд изнутри, рискует, что его уведет в сторону число, не имеющее практически или совсем никакого смысла. Но если человек сперва займется взглядом снаружи, его анализ начнется с осмысленного якоря. А хороший якорь — очевидное преимущество.

Взгляд изнутри

Вы изменили вопрос соответственно методу Ферми, сверились со взглядом снаружи, и теперь наконец можно углубиться во взгляд изнутри. В случае с вопросом про Арафата и полоний это означает углубление в политику и историю Ближнего Востока. Тема эта весьма обширна, а значит, вам нужно заполнить книгами небольшую библиотеку и засесть в ней на полгода, так?

Не так. Подобное усердие может вызвать восхищение, но оно не приведет к нужному результату. Если вы будете внимательно изучать одно дерево, затем другое, затем третье, вы очень быстро заблудитесь в лесу. Правильный взгляд изнутри не включает в себя бесконечное блуждание и впитывание всей подряд информации в надежде, что вам каким-то образом явится откровение. В нем есть осмысленность и целенаправленность: это исследование, а не прогулка.

И снова ключ здесь — в методе Ферми. Когда Билл Флэк использовал этот метод для ответа на вопрос об Арафате и полонии, он осознал, что существует несколько путей, ведущих к ответу «да»: Израиль мог отравить Арафата; его могли отравить враги в Палестине; останки Арафата могли быть отравлены, чтобы его смерть выглядела как отравление. Гипотезы, подобные этим, — идеальная основа для исследования взгляда изнутри.

Начнем с первой: Израиль отравил Ясира Арафата полонием. Что нужно для того, чтобы это было правдой?

1. У Израиля был полоний или имелся к нему доступ.

2. Израиль хотел смерти Арафата достаточно сильно, чтобы пойти на большой риск.

3. У Израиля была возможность отравить Арафата полонием.

Каждый из этих элементов может быть изучен — на предмет свидетельств «за» и «против», — чтобы сделать вывод о вероятности, с которой они могут соответствовать действительности. После этого рассматривается следующая гипотеза, а затем еще одна.

Похоже на работу детектива — и это она и есть, или, точнее, настоящая работа детектива, а не то, что показывают в фильмах по телевизору. Методичное, медленное занятие, требующее больших умственных затрат. Но эффект от него гораздо больший, чем от бесцельного блуждания в лесу информации.

Теза, антитеза, синтез

Итак, у вас есть взгляд снаружи и взгляд изнутри. Теперь их нужно соединить — так же, как мозг соединяет ракурсы, полученные от двух глазных яблок, в единую картину.

Дэвид Рогг, суперпрогнозист и пенсионер, работающий неполный день инженером компьютерных программ в Вирджинии, проделал подобную работу, когда разбирал вопрос о террористах в Европе. Это было в начале 2015 года, вскоре после убийства одиннадцати человек из редакции парижского сатирического журнала Charlie Hebdo. От IARPA поступил следующий вопрос: «Состоится ли атака военных исламистов во Франции, Великобритании, Германии, Нидерландах, Дании, Испании, Португалии или Италии между 21 января и 31 марта 2015 года?»

В тот момент, когда СМИ полнились информацией об исламском терроризме и мусульманских сообществах в Европе, было очень соблазнительно сразу прибегнуть к взгляду изнутри. Но Дэвид так не поступил. Первым делом он нашел список исламских террористических атак в «Википедии». Затем посчитал количество атак в отдельных странах за последние пять лет. Всего их было шесть. «Так я рассчитал базовую ставку — она оказалась 1,2 атаки в год», — написал он в форуме GJP.

Определившись со взглядом снаружи, Дэвид переключился на взгляд изнутри. За предыдущие несколько лет движение Исламского государства Ирака и Сирии (ИГИС, или ИГИЛ) значительно усилилось. Сотни европейских мусульман к нему присоединились. И ИГИЛ неоднократно угрожало Европе террористическими атаками. Дэвид решил, что это сильно изменило ситуацию и информация от 2010 года и ранее уже утратила актуальность. Поэтому он выбросил ее из своих расчетов. Это подняло базовую ставку до 1,5 («что, я подозреваю, все равно низковато»), учитывая уровень угроз и скорость пополнения рядов ИГИЛ. Однако Дэвид также отметил резко усилившиеся меры безопасности после нападения на Charlie Hebdo, что должно было снизить вероятность новой атаки. Взвесив оба эти фактора, Дэвид решил: «Я подниму вероятность только, скажем, на 1/5 — до 1,8 [атаки в год]».

Для этого прогноза у него оставалось 69 дней. Так что Дэвид разделил 365 на 69. Затем умножил на 1,8. У него получился результат 0,34. Таким образом, он сделал вывод, что существует вероятность 34 %, что ответ на вопрос IARPA окажется утвердительным.

Это был образцово-показательный сплав внешнего и внутреннего взглядов. Но Дэвид не сказал: «Окончательный ответ — 34 %», как участник шоу «Кто хочет стать миллионером?». Если помните, он поделился своим анализом с участниками форума GJP. Почему? Потому что хотел знать, что думают его сокомандники. Иными словами, он искал другие ракурсы.

Взглянуть на ситуацию снаружи, изнутри и синтезировать оба взгляда — это не конец. Это хорошее начало. Суперпрогнозисты постоянно ищут другие взгляды, которые они могут синтезировать с собственными.

Есть много разных способов посмотреть на ситуацию в ином ракурсе. Что думают другие суперпрогнозисты? Какие у них сформировались взгляды снаружи и изнутри? Что говорят эксперты? Можно даже научить себя видеть другие ракурсы.

Когда Билл Флэк приходит к какому-то суждению, он часто объясняет свой ход мыслей сокомандникам — как это сделал Дэвид Рогг, — и просит, чтобы они его покритиковали. Частично он делает это, так как надеется, что они заметят некие огрехи и предложат свои ракурсы. Кроме того, изложение суждения в письменном виде — способ отстраниться от него, сделать шаг назад и внимательно рассмотреть. «Это самопроверка, — говорит он. — Согласен ли я с этим? Есть ли здесь логические дыры? Надо ли мне искать что-то еще, чтобы их заполнить? Если бы я был другим человеком, смогло бы это меня убедить?»

Очень верный ход. Исследователи обнаружили: если людей попросить просто представить, что их изначальное суждение неверно, серьезно подумать о причинах и затем сделать другое умозаключение, в результате появляется вторая оценка, которая, объединенная с первой, улучшает точность практически на столько же, как если попросить сделать умозаключение еще одного человека. Того же эффекта можно достичь, если просто сделать перерыв в несколько недель и попросить людей сделать второе умозаключение. Такой подход, основанный на концепции «мудрости толпы», называется «толпа изнутри». Миллиардер и финансист Джордж Сорос — живое воплощение данного подхода. Ключ к его успеху, как он сам не раз заявлял, — в привычке отстраниться от самого себя, оценить свои суждения и предложить другой ракурс самому себе.

Есть и более простой путь получить новую перспективу рассмотрения вопроса: слегка изменить формулировку. Представьте вопрос вроде: «Даст ли правительство ЮАР визу далай-ламе в ближайшие шесть месяцев?» Наивный прогнозист тут же пойдет искать свидетельства того, что далай-лама получит визу, игнорируя те, которые предполагают, что он ее не получит. Более умудренный прогнозист знает о предвзятости подтверждения и будет искать свидетельства обоих исходов. Но если вы постоянно думаете над вопросом «Получит ли он визу?», ваше ментальное игровое поле будет наклонено в одном направлении — и вы можете незаметно соскользнуть в предвзятость подтверждения: «Это же Южная Африка! Представители черного правительства страдали от апартеида! Конечно, они дадут визу тибетскому Нельсону Манделе!» Чтобы проверить эту тенденцию, переверните вопрос с ног на голову и спросите: «Откажет ли правительство ЮАР далай-ламе в визе в ближайшие шесть месяцев?» Это крошечное изменение формулировки дает возможность сделать наклон поля в другом направлении и начать искать причины, по которым правительство может отказать в визе — и желание не злить крупнейшего торгового партнера среди них будет не последней.

Прогнозирование стрекозы

Взгляды снаружи, взгляд изнутри, другие взгляды снаружи и изнутри, вторые собственные мнения… так много ракурсов — и неизбежно много противоречивой информации. Аккуратный синтез противоположных взглядов снаружи и изнутри, который проводит Дэвид Рогг, может создать впечатление, что все просто, но на самом деле это не так. И сложность только повышается с повышением количества ракурсов, добавляемых в синтез.

Комментарии, которые публикуют суперпрогнозисты на форуме GJP, полны диалектических оговорок «с одной стороны… с другой стороны». Причем двумя сторонами суперпрогнозисты не ограничиваются. Один прогнозист, пытаясь понять, согласится ли Саудовская Аравия на решение ОПЕК о сокращении объемов производства в ноябре 2014 года, писал:

С одной стороны, Саудовская Аравия не сильно рискует, позволяя ценам на нефть оставаться низкими, так как у нее есть большие финансовые резервы. С другой стороны, она нуждается в высокой цене на нефть, чтобы расходовать больше на социальные нужды, что необходимо для поддержания лояльности к монархии. Однако же, с третьей стороны, саудовцы могут думать, что не в состоянии контролировать падение цен на нефть, учитывая ажиотаж добычи в Северной Америке и падающий глобальный спрос. Поэтому они могут счесть сокращение производства бесполезным. Окончательный ответ: скорее нет, 80 %.

Как в итоге выяснилось, саудовцы действительно не поддержали сокращение производства, к изумлению многих экспертов.

Это «глаз стрекозы» в действии. И да, такой взгляд требует больших умственных затрат. Суперпрогнозисты постоянно участвуют в дискуссиях со взвешиванием «за» и «против», причем заводят их далеко за пределы границы, на которой большинство людей слегло бы с мигренью. Они — полная противоположность людей, которые с ходу скажут: «Десять центов!» на тесте когнитивной рефлексии, и именно поэтому, что совершенно неудивительно, показали в этом тесте отличные результаты. Забудьте старый совет подумать дважды. Суперпрогнозисты часто думают трижды, а иногда это служит для них только разминкой перед тем, как по-настоящему углубиться в анализ.

И в то же время они обычные люди. Прогнозы — их хобби. Единственная их награда за это занятие — подарочный сертификат и право хвастаться на «Фейсбуке». Почему же они вкладывают в это дело столько усилий? Один из ответов — в том, что для прогнозистов это развлечение. «Потребность в когнитивной деятельности» — психологический термин для тенденции включаться в тяжелую умственную работу и получать от нее удовольствие. Люди с высокой потребностью в когнитивной деятельности — из тех, кто любит кроссворды и судоку, чем сложнее, тем лучше, и все суперпрогнозисты в тестах на эту потребность показывают высокие результаты.

Также с большой вероятностью здесь задействован элемент личности. В психологии личности одно из качеств «большой пятерки» — это «открытость к опыту», имеющая разные измерения, в том числе предпочтение разнообразия и интеллектуальное любопытство. Это качество безошибочно узнается во многих суперпрогнозистах. Большинство людей, не живущих в Гане, сочтут вопрос «Кто победит в президентских выборах в Гане?» бесполезным. Они не будут знать, с чего начинать и зачем вообще за него браться. Когда я привел этот гипотетический вопрос Дагу Лорчу и спросил, какой была бы его реакция, он ответил: «Что ж, это возможность узнать что-то о Гане».

Но по существу, как и с интеллектом, здесь важны не столько присущие кому-то качества, сколько поведение. Из человека, который великолепно решает головоломки, мог бы получиться отличный прогнозист, но если он не подвергает сомнению базовые, эмоционально заряженные представления, он зачастую будет уступать человеку с меньшими интеллектуальными способностями, который имеет большую склонность к самокритическому мышлению. Самое главное — не ваша способность решать задачи, а то, как вы эту способность используете.

Посмотрите на Дага Лорча. Его природные способности очевидны. Но он не считает, что ему достаточно того, чем его наделила природа. Он культивирует свои способности. Даг знает, что, когда люди читают для удовольствия, они имеют склонность тяготеть к себе подобным. Поэтому он создал базу данных, в которую входят сотни информационных источников — от New York Times до мало кому известных блогов, — рассортированные по идеологической ориентации, тематике и географическому происхождению, а затем написал программу, которая выбирает, что ему следует читать следующим, используя критерий разнообразия. Благодаря простому изобретению он гарантированно знакомится с разными ракурсами. Даг не просто непредвзят. Он активно непредвзят.

Активная непредвзятость (АН) — концепция, разработанная психологом Джонатаном Бароном, кабинет которого находится напротив моего в Пенсильванском университете. Тест Барона на АН предлагает согласиться или не согласиться со следующими утверждениями:

Люди должны принимать во внимание свидетельства, которые идут вразрез с их убеждениями.

Полезнее обращать внимание на тех, кто с тобой не согласен, чем на тех, кто с тобой согласен.

Изменение мнения — признак слабости.

Интуиция — лучший ориентир для принятия решений.

Важно держаться своих убеждений, даже если сталкиваешься со свидетельствами против них.

Вполне предсказуемо, что суперпрогнозисты получили высокие результаты в тесте Барона. Но важнее то, что они — живое воплощение этой концепции. Слова у них не расходятся с делом.

Для супепрогнозистов убеждения — это гипотезы, которые нужно тестировать, а не сокровища, которые нужно охранять. Было бы слишком легкомысленно сводить суперпрогнозирование к слогану вроде тех, что клеят на бамперы автомобилей, но если бы мне пришлось это сделать, я бы выбрал именно эти слова.