До Харькова в этот день мы не дотянули.

Вернее, могли бы дотянуть, но никто из нас такую спешку, тем более езду по ночам не одобряет, И дело не только в том, что тебя могут ослепить фары встречных машин, хотя и это очень опасно. Куда опаснее, что ночью едешь, не видя, кто мчится тебе навстречу. А если это лесовоз, у которого на беду одно бревно сползло с тележки набок? Или кузовная машина с негабаритными железобетонными плитами? Не успеешь даже понять, что произошло, как тебя вмиг сбреет с шоссе…

Конечно, я не сам до всего этого додумался. Объяснил мне это дедушка. Он же рассказал, что только зеленые автотуристы мчатся без отдыха, судорожно вцепившись в баранку руля, а потом хвастаются дома: «Мы за одни сутки по семьсот — восемьсот километров проезжали!» А спроси такого горемычного гонщика, что он видел по дороге интересного, выясняется, что ему и рассказать-то толком нечего. Только и видел, что одну серую ленту асфальта. На большой скорости глаз не оторвешь от дороги.

Для ночевки задолго до темноты мы свернули в лесную полосу, одну из тех полос, что на многие километры тянутся вдоль автомобильных магистралей, защищая их зимой от снежных заносов. Под густой шумящей листвой мы сразу же окунулись в приятную прохладу. Запахло свежей землей и ароматом цветов.

В глубине лесополосы уже стояла такая же «Волга», как и наша, но без оленя на капоте, с новыми задними фонарями, бамперами без клыков, светло-шоколадного цвета. Вокруг нее суетились люди, разгружая багажник. По всему видно было, что они тоже собираются заночевать здесь.

— Не помешаем? — деликатно спросил дедушка, подкатив к шоколадной «Волге».

— Милости прошу к нашему шалашу! — приветливо отозвался мужчина в коротких синих шортах и такой же курточке со множеством кармашек на «молнии». — Рады видеть земляков.

По номеру с буквами «ММЛ» я тоже понял, что шоколадная «Волга» бежит из Москвы. А по тому, как суматошливо возились наши соседи с палаткой, потом долго устраивали себе столик из куска фанеры, поминутно искали то мыльницу, то кружку, прочищали горелку самого обыкновенного домашнего примуса, сразу определил, что это начинающие автотуристы.

Скажу, не хвастаясь, что класс мы своим соседям в тот вечер показали.

«Мышка» была разгружена в пять минут. Пока я, босой, ставил стойки, забравшись внутрь палатки, папа уже вбивал в землю алюминиевые колышки, натягивая днище и полотнища палатки, нашего походного домика. Тем временем дедушка разжигал свою знаменитую бензоплиту, а мама расставляла складные столик и стульчики.

И все это — без единого слова! В этом весь шик, вся соль, чтобы работать быстро и в полном молчании. Никаких вопросов, а тем более пререканий! Каждый знает свои обязанности, ни о чем не спрашивает.

Сосед в шортах еще уныло копался в закапризничавшем примусе, а наша дружная семейка уже сидела за столиком и ужинала.

— Не тратьте времени, мил человек, ставьте чайник на нашу бензоплиту, — любезно предложил дедушка.

— Благодарю вас, — с явным облегчением откликнулся сосед. — Это очень кстати. Наш примус что-то не желает сегодня гореть.

Я не случайно назвал нашу бензоплиту знаменитой. Великий Змей очень ею гордится. Сама по себе она ничем не примечательна. Такие плиты сотнями продаются в хозяйственных магазинах. Штука в том, что дедушка очень остроумно ее переделал. Ре-кон-струировал, как он торжественно выражается, демонстрируя ее в подходящих случаях автотуристам.

Не обошлось без демонстрации и на этот раз.

— Какое сильное и ровное пламя! — поразился москвич, устанавливая свой чайник на горелку. — И копоти нет… Позвольте, а почему тут вентиль? Вы что, накачиваете воздух в бачок автомобильным насосом? Первый раз вижу!

— Да, я тут кое-что немного реконструировал, — небрежным тоном ответил дедушка.

Я невольно фыркнул. Великий Змей подозрительно покосился на меня, но я молчал, и он, не вытерпев, подошел к москвичу.

— Видите ли, завод ставит насосик примусного типа. А к чему он автотуристам, у которых всегда под рукой свой сильный насос? Я и впаял в бачок нормальный вентиль от камеры, только встроил в него шариковый клапан. И все дела! Теперь за два-три качка насосом в бачке полное давление.

Великий Змей еще долго рассказывал москвичу, как из обыкновенной кухонной утвари получить техническое чудо. Москвич, как впоследствии выяснилось, доктор физико-математических наук, заинтересованно слушал и почтительно поддакивал.

А я тем временем познакомился с его сыном, мальчишкой из шоколадной «Волги». Игорь учится в школе с математическим уклоном, очень интересуется компьютерами: ведь в будущем роботы и киберы заменят человека не только во многих отраслях промышленности, но и в быту. У них дома уже живет кибер, который отвечает на телефонные звонки: «Никого нет дома. Позвоните после двадцати часов. Если что-нибудь срочное, продиктуйте свое сообщение, я запишу его на пленку». И все это внятно, четко, совсем как человек.

Пока я разговаривал с Игорем, все наши перезнакомились с его отцом. Этим-то и хороша дорога: в ней люди знакомятся так легко и быстро, как никогда не бывает в городах. В Москве мы могли бы прожить еще сто лет, но наверняка так и не узнали бы, что совсем рядом, на Марксистской улице, живет семья, которая не меньше нашего любит путешествовать на автомобиле. Папа с ходу предложил новым знакомым составить нам компанию, но оказалось, что они намерены задержаться в Харькове дня на три, погостить у бабушки, а потом повернут через Ростов на Геленджик, где уже отдыхают их сослуживцы. Так что из нашей затеи соблазнить тот кибернетический экипаж поездкой в Скадовск ничего не получилось. Но московскими адресами и телефонами мы все же обменялись, договорились встретиться в Москве.