Та история со Стефаном, конечно, ничего не значила.
Так Йенна ее и запомнила: история, которая, конечно, ничего не значила. Поэтому и вздрагивает, столкнувшись с ним в магазине.
— Привет! — говорит Стефан. У него под мышкой пакет чипсов. У Йенны в руке корзинка, полная продуктов.
— Привет, — отвечает Йенна, и ей хочется спрятаться среди бутылок с кетчупом, чтобы красные щеки сливались с помидорами на этикетках.
— Как дела? — спрашивает Стефан.
— Спасибо, хорошо, — отвечает Йенна. — А у тебя?
— Тоже хорошо.
Стефан поправляет пакет.
— Что вечером будешь делать? — спрашивает он.
И не успевает Йенна ответить: «Ничего особенного, просто с мамой посижу, наверное» (хотя такого, она, конечно, не сказала бы ни за что), он продолжает:
— В ту пятницу, помнишь?
— Да, — Йенна очень хорошо помнит, но пытается не подать виду.
— В общем, прости. За пиво. У тебя потом проблемы были? Я дурак вообще.
Стефан нервно тараторит, и Йенне становится спокойнее. Она кладет бутылку кетчупа в корзину.
— Да нет, ничего, — она искренне улыбается.
— Да, дурак я, — не унимается Стефан. — Отец бы меня убил, если б узнал.
— Да ладно, правда, ничего, — снова говорит Йенна.
Пакет с чипсами хрустит под мышкой у Стефана. Он берет его и начинает подбрасывать в воздух, выглядит это совсем по-дурацки.
— Ладно, я пошел, — говорит наконец Стефан. — Увидимся у нас дома, да? Давно ты не заходила.
Йенна не отвечает. Честно говоря, она не помнит, давно это было или нет.
В школе они с Сюсанной все время вместе, но Йенна больше не ходит домой к Сюсанне. Раньше ей нравилось там бывать, у Сюсанны такие добрые родители.
Добрый-добрый папа. Добрая-добрая мама.
Всегда предлагают Йенне остаться на ужин, и, когда она соглашается, мама Сюсанны ставит на стол самую красивую посуду, а папа готовит настоящий праздничный ужин. Он повар. Потом они едят, всей семьей, а после ужина долго сидят и разговаривают, смеются, и нет у них никаких проблем. И Йенна сидит среди них, в кругу семьи, здесь она желанный гость, и она этому рада.
Так было раньше.
А потом родители Сюсанны стали смотреть на Йенну так же, как все остальные — те, кто знает. Йенна замечает, что они и рады бы что-нибудь спросить, да не смеют — они же понимают. Маме стало хуже. Поэтому они молчат, думают и сочувствуют.
Йенна этого не выносит. С другой стороны, того, как ведет себя Сюсанна, она тоже не выносит: Сюсанна не бросает сочувствующие взгляды, а задает вопросы — смело и честно.
Они желают тебе добра, Йенна, все желают тебе добра!
Йенна знает. Но все-таки.
— Увидимся, — говорит Стефан.
— Увидимся, — отвечает Йенна.