— Она хочет, чтобы ее отпустили домой на Рождество, но врачи сомневаются, — вздыхает бабушка.

Они ужинают. Вареная картошка, мясной рулет, соус плюс вареная морковка и брокколи. Здоровое питание — это очень важно, подчеркивает бабушка, то и дело предлагая Йенне взять побольше овощей.

— Да уж, дело непростое, — задумчиво отвечает дедушка.

Бабушка качает головой, косясь на Йенну. Йенна ничего не говорит.

— Учитывая, какой мы видели ее в прошлый раз, — продолжает дедушка. — Совсем без сил.

— Здесь она, конечно, будет отдыхать, — говорит бабушка, — но вдруг что случится… взять на себя такую ответственность…

— Придется все время быть на связи с больницей, — добавляет дедушка.

— Конечно.

— Так что посмотрим. Времени еще много.

— Ну да.

— Где молоко? — спрашивает Йенна, опустив взгляд. Бабушка отвлекается от обсуждения:

— Ой, неужели я забыла?

— Надо забрать ее домой, Рождество все-таки, — дедушка улыбается, пытаясь поймать Йеннин взгляд. Безуспешно.

— Да, Рождество все-таки, — поддакивает бабушка.

Положив в рот большой вилок брокколи, она быстро жует. Йенна все так же молчит.

А что она может сказать?

Раньше Йенна обожала Рождество. Она любила рождественские подсвечники, скатерти, пластмассовых рождественских гномов на холодильнике, соломенных козлов, елку, слишком обильно усыпанную мишурой, рождественские открытки, рождественские фильмы по телевизору, имбирное печенье.

Особенно имбирное печенье.

Йенна всегда пекла его вместе с мамой. Они стояли рядом у разделочного стола, орудуя обсыпанными мукой скалками, а между ними — миска с формами для печенья и прочими принадлежностями. Они включали рождественскую музыку, делали погромче, открывали бутылку рождественского кваса, и в результате минимум один противень печенья пригорал. Срабатывала противопожарная сигнализация, мама ругалась, Йенна выбрасывала угольки. Вот что такое «рождественские традиции», по мнению Йенны. Или, точнее говоря, все это было традицией — до прошлого года.

В прошлом году Йенне впервые пришлось печь в одиночку.

Мама не смогла.

А в этом году?

В этом году мама, может быть, и не отведает печенья.

Поэтому в этом году Йенне плевать на Рождество.

— Мне плевать, отпустят маму домой или нет, — не говорит Йенна.

Но думает она, похоже, именно так. Думает, что она была бы рада не видеть маму, не видеть всего, что связано с этой проклятой болезнью. С этой треклятой болезнью, которая называется «рак» и от которой некоторые излечиваются, но не все. Кажется, Йенна уже забыла, стерла маму из памяти. Мама ведь больше здесь не живет. Она лежит в больнице, вот уже сто тысяч лет, она, может быть, не вернется. Теперь Йенна это понимает.

Мама, может быть, не вернется.

— Мне плевать, отпустят маму домой или нет, — не говорит Йенна.

Она просто жует овощи из пароварки, прикрыв глаза, и думает о другом.