На правом берегу Бугского лимана на рубеже V I I–V I в. в. до н. э. был основан город Ольвия. Он был одним из наиболее крупных греческих городов — колоний. Как в юности, когда Анахарсис впервые посетил этот античный центр Причерноморья, едва войдя в черту города, он окунулся в атмосферу совсем другой жизни. Где-то далеко осталась родина с шатрами натянутыми на повозки, с заунывным звоном колокольчиков отгоняющих злых духов, с яростью воинов протыкающих акинаком сердце врага, чтобы потом выпить его кровь. Конечно, оставались там такие мастера как Орик, сумевшие создать великое искусство, но особым почётом пользовались те, кто больше отрубленных голов принесёт своему царю с очередного похода.

А Ольвия сверкала в лучах заходящего солнца белыми стенами жилых зданий, храмами, великолепными статуями на площадях. Даже лачуги бедняков на окраине города, казались Анахарсису более совершенными, чем жильё скифа. Первое путешествие Анахарсиса в Ольвию было не долгим, уходя, он унёс с собой ощущение праздника. Теперь же Анахарсис хотел не просто наблюдать жизнь греков, но и участвовать в ней. Спрятав в котомку высокую коническую шапку, чтобы не привлекать внимание прохожих, он пошёл на рынок, по прошлому опыту зная, что там можно найти место для ночлега и миску похлёбки на ужин. Знание греческого языка позволяло ему легко общаться с жителями. И вскоре, поужинав, уставший путешественник спал на мягком ложе в чистой прохладной комнате.

Проснулся Анахарсис с первыми лучами ласкового утреннего солнца. За стеной его комнаты кричал, спорил богатый рынок Ольвии. Анахарсис расплатился за ночлег и вышел прямо на рынок в весёлую галдящую толпу. Чего здесь только не было. Горой лежали фрукты, овощи, орехи. Чуть поодаль в деревянных клетках суетились куры и утки, визжали белые молочные поросята. В лавках ювелиров сверкали золотом и серебром изящные украшения, торговец оружием зазывал прохожих заглянуть в его лавку… Кочевники степей предлагали свой товар: меха и кожи. Узнав своих земляков, Анахарсис хотел, было, подойти к ним, но чуть поодаль он заметил вытоптанную пыльную площадку, заставленную помостами, сбитыми из грубых досок, на которых стояли рабы. Это было известное место в Ольвии, где торговали людьми. Нельзя сказать, что Анахарсиса возмущала работорговля. В его время труд рабов был нормой. Кто-то же должен был выполнять тяжёлую и грязную работу. Сам Анахарсис никогда не имел рабов, но почему-то всегда чувствовал себя неловко перед ними. Внимание его привлёк раб, на теле которого ещё сохранились остатки кожаной одежды.

— Ты скиф? — спросил его Анахарсис на родном языке.

— Да, я из скифской земли. Зовут меня Савлий.

— Как ты стал рабом?

— Любовь к прекрасному и стремление к знаниям вели меня в Элладу, но по дороге я был захвачен в плен и вот сейчас, как раба меня выставили на продажу. И где? В Ольвии! Куда я так стремился. В Скифии я был знахарем и лечил людей, а сейчас мне самому нужно лекарство, чтобы выдержать позор рабства.

— Я тебя выкуплю, брат, — решительно сказал Анахарсис.

— Выкупишь? — надежда засветилась в глазах Савлия.

Анахарсис подошёл к торговцу рабами.

— Сколько стоит этот раб? Назови цену.

— Три мины, — важно ответил торговец. — И ни одной меньше.

— Что так дорого? — возмутился Анахарсис.

— Чего же ты хотел? Он лекарь. Ценный раб.

— Хорошо. Вот тебе три мины, — вздохнул Анахарсис.

Это была половина той суммы, что он смог взять с собой в дорогу. Анахарсис подал руку Савлию, чтобы свести того с помоста в знак своего владения им. Как только Савлий ступил на землю, Анахарсис сорвал с него ошейник раба и отбросил в сторону.

— Ты свободен, брат, клянусь царскими очагами!

— Благодарю тебя, великодушный человек! Скажи мне твоё имя. Я попрошу у Богов, чтобы дни твоей жизни были долгими и счастливыми.

— Не беспокой Богов, Савлий, каждому из нас они определили свой срок на земле. А счастье у меня уже есть. У меня много друзей. А сегодня на одного друга стало ещё больше.

— Мне льстит твоё доверие, — сказал Савлий, склоняя голову. — Скажи, как мне называть тебя?

— Я из царского рода, но не этим горжусь я, а делами своими. Имя моё Анахарсис.

— Философ Анахарсис? В Скифии каждый знает твоё имя. Куда держишь путь?

— Мой путь закончился в Ольвии. Здесь хочу изучать жизнь эллинов.

— В Афины надо плыть! В Афины! — воскликнул Савлий. — Там собрано всё лучшее, чем так богата Эллада.

— Ты что же был там?

— Нет, никогда. Но мой кровник Токсарис давно живёт в Афинах. Прислал мне в Скифию весточку с купцами греческими. Ждёт он меня там. Сообщает, что тот, кто не жил в Афинах, не знает Греции. Поплыли вместе, мой новый друг?

Как не прекрасна была Ольвия, но уж больно велик был соблазн…

Уже в этот день они сели на греческую бирему (судно с двумя ярусами вёсел) и покинули Ольвию.