Уходя, завмаг Кравец пожелал Косте спокойного дежурства и даже пожал на прощание руку. Куда и подевалось его высокомерие при общении с подчинёнными. Костя закрыл парадный вход и сообщил по мобильному Антыхину, что остался в магазине один. Через полчаса, как и было условленно, Антыхин со двора три раза позвонил в служебную дверь.

Антыхин и Костя работали слаженно, по-деловому. Антыхин приготовил видеокамеру, сделал пробную съёмку. Костя вынул ключ от подвала и весело подмигнул Антыхину.

— Пойдёмте, Владимир Олегович?

— Пойдёмте, — коротко ответил Антыхин.

Перед подвальной дверью, Костя включил свет и вставил ключ в замочную скважину. Антыхин начал снимать: Вот Костя открывает дверь. Они входят в помещение, где, по словам Кости, изготавливаются копии музейных экспонатов. Костя беспомощно осматривается. Антыхин прекращает съёмку и вопросительно смотрит на Костю. В помещении нет ничего. Абсолютно. Ни столов, ни шкафов, ни инструментов. Трудно даже предположить, что здесь что-то изготавливают. Нет, конечно, и самих музейных экспонатов. Стерильная чистота. Искать какие-либо следы бессмысленно.

— Владимир Олегович, теперь вы будете считать меня трепачом? — потерянно спросил Костя.

— Успокойтесь, Костя. Я вам верю. Просто ваш завмаг оказался умнее, чем я думал.

— Владимир Олегович, а что если пробраться в запасники музея? Там мы наверняка найдём копии, которыми заменили оригиналы.

— Во-первых, надо уметь отличить копию от оригинала, Костя. Вы умеете?

Костя отрицательно покачал головой.

— Вот и я нет. А во-вторых, в музейные запасники так просто не войдёшь.

Антыхин от досады махнул рукой.

— Ладно, пойдёмте наверх. Нам тут делать нечего.

Костя неловко переминался с ноги на ногу, словно ещё на что-то надеялся. Половицы под тяжестью его большого тела жалобно поскрипывали. Костя, насторожившись на миг, замер, а потом по очереди стал нажимать на доски пола то одной, то другой ногой.

— Владимир Олегович, здесь какие-то пустоты.

Глаза Антыхина вспыхнули надеждой.

— Ну, Костя, если угадали с меня двойной оклад.

— Вы меня завели, Владимир Олегович. Деньги мне, ой как, нужны.

Костя быстро сбегал за гвоздодёром и Антыхин, имея немалый опыт по вскрытию полов, осторожно поднял несколько досок. Под ними оказался плотный слой мешковины. Как только её отвернули, они увидели то, что искали. Антыхин отдал видеокамеру Косте и почти приказал: «Снимайте». А сам принялся дальше срывать доски. Видеокамера бесстрастно фиксировала потрясающую по красоте картину. Здесь вперемежку лежали серебряные браслеты, золотые бусы, серебряные и золотые фигурки животных, костяной гребень с изображением хищника, бронзовые зеркала с ручкой, ожерелья из камней… Антыхин заметил, что некоторые предметы были дублированы. Значит, есть надежда, что не все оригиналы успели уйти в руки заказчиков. Он взял с собой две совершенно одинаковые золотые фигурки вепря. Эти вещественные доказательства он собирался предъявить директору музея.

Как только Костя закончил съёмку, Антыхин обратно накрыл сокровища мешковиной и аккуратно прибил доски. Только очень опытный глаз мог заметить, что кто-то интересовался содержимым подполья.

* * *

Широким шагом уверенного в себе человека, Антыхин вошёл в кабинет директора музея. Надо отдать должное, Фейгин держался прекрасно. Как будто и не видел он, во дворе антикварного магазина, лежащего без сознания Антыхина. Лицо его, казалось, светилось от радости встречи. Трудно было поверить, что этот человек торгует экспонатами музея, точнее ворует их.

— Рад видеть вас, Аркадий Михайлович! — сказал Антыхин. — Следов чаши пока не обнаружено. А что же мои коллеги из милиции? Может быть, у них есть какие-то результаты?

Фейгин нервно поправил дужку очков, видимо уловив в вопросе Антыхина скрытый смысл, пока ему ещё не понятный.

— К сожалению и милиция всё ещё молчит, — вздохнул он. — Как понимаю, порадовать им меня тоже нечем.

— А вот у меня, всё же, есть кое-что для вас, — загадочно сказал Антыхин.

За стёклами очков настороженно сверкнули глаза Фейгина, но, через мгновение, он опять мило улыбался.

— Так какую же радостную новость вы от меня скрываете, Владимир Олегович?

Антыхин решил больше не играть в прятки. Достав из дипломата небольшой свёрток, он подал его Фейгину.

— Посмотрите, Аркадий Михайлович, не вы ли это потеряли?

Фейгин продолжал держаться достойно, хотя руки его предательски подрагивали, когда он разворачивал свёрток. Увидев две совершенно одинаковые фигурки вепря, Фейгин довольно умело изобразил удивление.

— Откуда они у вас?

— Нашёл, — с наивной серьёзностью ответил Антыхин. — В подвале антикварного магазина.

— Вы думаете эти фигурки из музея?

— Вам лучше знать, Аркадий Михайлович.

Лицо Фейгина стало пунцовым, но он не сдавался.

— Вы знаете, сейчас столько мошенников самостоятельно занимаются археологией, по варварски ведут раскопки курганов… Возможно они сдали фигурки в магазин?

— Что ж, возможно, — согласился Антыхин. — Но меня интересует ещё один вопрос. Какая из этих фигурок оригинал, а какая копия?

— Минуточку, — стараясь не смотреть Антыхину в глаза, сказал Фейгин.

Он взял в руки большую лупу и стал внимательно разглядывать фигурки.

— Обе вещи, несомненно, золотые.

— Ну, это я понял.

— Так вы говорите, что одна из них копия? — как-то жалко уточнил Фейгин. — Вы уверенны?

— Уверен.

— Нет-нет, по-моему, оба оригиналы.

— Что ж, спокойно сказал Антыхин, упаковывая фигурки. — Придётся отдать их на экспертизу. В лабораторию МВД.

— Подождите! — наконец откровенно занервничал Фейгин. — Можно я ещё раз посмотрю?

— Можно, — милостиво согласился Антыхин. — Вы только внимательно посмотрите, думаю, это в ваших интересах. Или я ошибаюсь, Аркадий Михайлович?

— Что-то я вас не понимаю, — уклонился от ответа Фейгин. — Вот! Поразительно! — воскликнул он, всё ещё изображая святую наивность. — Вот это копия. Здесь в углублениях фигурка такого же жёлтого цвета, как и на выпуклых местах, а у оригинала в углублениях золото потемнело. Видите, оно даже не жёлтого, а почти чёрного цвета.

— Спасибо. Видите как всё просто. Вы не догадываетесь, кто таким ремеслом занимается?

— Откуда же мне знать? Вы детектив, вам и карты в руки.

— Ну, раз вы отдаёте инициативу мне, Аркадий Михайлович, тогда я вам покажу кино. Надеюсь, кино любите смотреть?

— Если интересное… — насторожился Фейгин.

— Для вас будет интересное. Проигрыватель DVD в кабинете имеется?

— Сейчас минуточку.

Фейгин снял покрывало с высокой тумбочки. В неё, оказывается, был вмонтирован телевизор и проигрыватель.

— Спонсоры аппаратуру подарили, — объяснил Фейгин. — Берегу как зеницу ока. Сами понимаете — бедность.

— Понимаю-понимаю, — ухмыльнулся Антыхин.

Он включил аппаратуру и вставил в проигрыватель компакт диск.

— Озвучивать кино буду я, — сказал Антыхин. — Сейчас вы увидите на экране помещение антикварного магазина. Увидели? А это двери, ведущие в подвал. Комната за дверью, как видите пуста. Но в кино возможны разные чудеса. Стоит сорвать пол, и вот перед вашими глазами блестят сокровища, прямо как в пещере Али-Бабы. Вам нравится кино? — участливо спросил Антыхин.

Но Фейгин повёл себя совсем не так, как ожидалось.

— Боже мой! — возмутился он. — Неужели экспонаты из запасников нашего музея? Как они там оказались? От запасников дежурный имеет право выдавать ключи только мне и моему заместителю Смирнову.

— Так может быть Смирнов виновен? — усмехнувшись, подсказал Антыхин.

— Ужасно! — всплеснул руками Фейгин. — Кто бы мог подумать! Говорили же мне в управлении культуры не брать его замом! Так нет же, пожалел. Смирнов ведь был под следствием…

— Я знаю об этом.

— Вот-вот. Всё моя доброта.

— А может быть алчность? — спокойно спросил Антыхин.

— Что-что? — не понял Фейгин.

— Костя! Войдите! — крикнул Антыхин в сторону двери.

В кабинет вошёл Костя Драч, как всегда немного стесняясь своего крупного тела.

— Вам знаком этот человек? — спросил Антыхин. — Он охранник антикварного магазина.

— Что-то не припоминаю… — Фейгин начал щуриться и активно тереть платком стёкла очков.

— Аркадий Михайлович, ну зачем вы так? — укоризненно сказал Костя. — Дело в том, что я работаю у Владимира Олеговича помощником, ну и как вы понимаете…

Фейгин уже не слушал Костю. Он беспомощно огляделся, словно спрашивая: «Как же я так? Почему?» Теперь окончательно сломленный он устало опустился в кресло. Уставившись в пол, Фейгин стал говорить каким-то нервным глухим голосом:

— Поздравляю вас Владимир Олегович. Вы раскрыли банду грабителей, которые чтобы не подохнуть с голоду продавали музейные экспонаты. Вы можете сообщить о нас в милицию и, по-своему, наверное, будете правы. Но рядом с вами будут продолжать ездить на своих джипах, отдыхать на Канарах, жить в трёхэтажных особняках преступники почище нас. Эти украли у государства не тысячи, они набили свои карманы миллионами долларов. Но вам нет никакого дела до них. Они высоко сидят, и вы к ним не доберётесь. Возможно, по их заказу и спёрли нашу чашу. Они знали, что брать. У этой чаши нет цены. Хотя они её, конечно, оценят. Я, дурак, боялся, что милиция в поисках чаши выйдет на антикварный магазин, а там выводы простые: раз я и Смирнов мелочёвкой приторговываем, значит и чаша на нашей совести. Обращаясь к вам, я надеялся, что вы найдёте чашу, а мои мелкие прегрешения останутся тайной известной только Богу. Не получилось. Чашу вы не нашли, но, зато, какой успех! Какие оды будут петь обыватели вашему таланту сыщика: «Мошенники разоблачены! Правда восторжествовала!»

— Ну, хватит ёрничать! — не выдержал и остановил Фейгина Антыхин. — Не к лицу вам маска клоуна. До этого вы выглядели более умным человеком.

Антыхин вынул из проигрывателя диск и сел напротив Фейгина.

— Я выслушал вас, теперь вы выслушайте меня. Я даю вам две недели. За это время вы должны вернуть в запасники музея все экспонаты. Я имею в виду оригиналы. Копии можете оставить себе, они ваша личная собственность. Но вы не должны скрывать, что это копии. По истечении двух недель я напишу анонимки, одну в милицию, другую в управление культуры, где раскрою все ваши делишки. Естественно, вас замучат проверками, но если вы выполните мои условия, серьёзных нарушений в музее не будет обнаружено, и вас оставят в покое. Но не вздумайте снова взяться за старое, тогда этот диск ляжет на стол следователя МВД.

Антыхин спрятал диск в дипломат и выразительно хлопнул по нему ладонью.

— Вы меня поняли, Аркадий Михайлович?

— Спасибо! — со слезами на глазах выдавил из себя Фейгин. — Вы благородный человек! Две недели, конечно, короткий срок, но я сделаю!.. Я всё сделаю!..

Он попытался пожать руку Антыхину, но тот отстранился и сказал твёрдо:

— Запомните, две недели. И не думайте, что я отказываюсь от поиска чаши.