В Ленинграде (Санкт-Петербурге понынешнему) располагался самый крупный в стране артиллерийский полигон Сухопутных войск. Располагался он на окраине города с названием Ржевка. По-простому, Ржевкой, назывался в нашей среде и сам полигон. Из города до Ржевки ходил трамвай. Езда на нем занимала много времени, но другого транспорта не было. Значительную часть пути трамвай шел по совершенно пустынной местности, без признаков жилья.

Когда-то на Ржевке было три отдельных полигона: собственно артиллерийский, морской артиллерийский и стрелковый. Стрелковый полигон постепенно заглох, а два других объединили в один. В те времена, о которых пишу, полигон уже назывался Ракетно-артиллерийским и был таким по факту. Мне довелось побывать на этом полигоне несколько раз и об этом ещё напишу обязательно. На Ржевке проводились первые стрельбы из опытных образцов танков, если в систему вооружения вносились какие-либо изменения или на танк ставилось новое вооружение. Это была область ответственности Главного ракетно-артиллерийского управления.

На этот раз команда испытателей Кубинки состояла всего из двух человек. Я был вместе с подполковником А. из артиллерийского отдела. 25 апреля мы получили распоряжение срочно, на следующий же день, выехать в Ленинград. Поезда туда шли, в основном, в ночь. Значит, мы прибудем 27 апреля утром. Пока устроимся в гостинице, позавтракаем, доберёмся до Ржевки, будет уже обед. Уйдёт время и на оформление пропуска. А на носу майские праздники. Мы пошли к начальству с предложением ехать хотя бы после майских праздников. Но нам показали телефонограмму из нашего Главного управления с приказом выслать представителей Полигона 26 апреля. Приказ есть приказ. И мы поехали.

Когда 27 апреля, после обеда мы добрались до полигона на Ржевке, там очень удивились нашему приезду, объяснили, что танки ещё даже не отгружены с завода, который находился на Урале в Нижнем Тагиле, и что реально испытания начнутся 11 мая. Нам даже пропуска не выписали. В результате: мы в Ленинграде, делать нечего, времени – почти две недели. Посоветовавшись между собой, мы решили пригласить на майские дни своих жён и культурно провести время. И Галинка, и жена А. работали. Но, прихватив за свой счет несколько дней, они смогли приехать, помоему, на 5-6 дней. А погуляли мы в эти дни очень хорошо. Перед встречей жён мы перебрались из гарнизонной в более приличную гостиницу вблизи от центра города. По городу ездили на такси, съездили в Петергоф на теплоходе. Питались хоть и не в ресторанах, но в хороших кафе и столовых. Я в Ленинграде был уже не в первый раз и знал, где хорошо кормят. У обеих пар в гостинице были одноместные номера с душем и туалетом, что по тем временам было почти роскошью. Правда, нам пришлось доплатить за раскладушку на второго человека, от которой мы сразу после оплаты и отказались. Завтракать мы с Галинкой часто ходили в кафе на Невском проспекте, где можно было покушать блинчиков с красной икрой или чтото другое, но тоже очень вкусное. А ещё ходили в кафе “Молочное” там же. В нём брали сосиски, которые были размером с мизинец взрослого человека, сделанные, видимо, по специальному заказу. Очень вкусные сосиски. Надо ещё сказать, что Галинка приехала не в разношенных туфельках, нарядилась в новенькие, на каблучках. Сбила, конечно же, сразу ноги, и мы купили ей новые летние туфли, которые она почувствовала удобными на ноге. О культурной программе нечего и говорить. Ленинград богат на достопримечательности. Когда пришло время жёнам уезжать, выяснилось, что обратного билета они не брали, а денег у них с собой было мало. У обеих мало. Мы с А. съездили на вокзал и купили билеты на Москву.

Когда наши жёны, очень довольные поездкой, нас покинули, мы с А. стали подводить итоги. Вся программа визита наших жён финансировалась из наших командировочных денег, а их мы всегда брали с собой только с небольшим запасом. А. пытался предположить, что наши жёны – женщины опытные и сообразят, что надо как-то компенсировать наши расходы. Ведь нам предстояло пробыть в Ленинграде ещё около месяца. Сразу скажу, что обалдевшие от шикарно проведенного времени наши любимые не подумали, из каких средств это всё оплачивалось. Но мы с А. вынуждены были предположить и этот худший вариант, который и оказался фактическим. Мы отложили деньги на оплату гарнизонной гостиницы и на обратный билет (как и во всех командировках, эти деньги достались на хранение мне) и подсчитали оставшиеся, объединив их в общую кассу. В результате получилось так, что весь оставшийся период мы питались следующим образом. На завтрак – по одному пирожку с капустой или повидлом и стакан чая в столовой напротив гарнизонной гостиницы. Пирожок с мясом, который стоил 10 копеек, что в два раза дороже указанных, и кофе с молоком могли позволить себе только раз в неделю. Обедали всегда в офицерской столовой на Ржевке, даже в выходные дни туда ездили, так как там было дешевле, чем в городе. На ужин брали одну бутылку кефира на двоих и простую булочку без всякой начинки. Так питались два офицера с очень приличным по тем временам денежным содержанием.

Когда я вернулся домой и при случае рассказал всё это Галинке, она, конечно, долго смеялась и спросила, почему мы не позвонили и не попросили выслать денег. Но разве могли два офицера, пригласив своих любимых женщин хорошо провести праздничные дни в красивом городе, потом звонить и просить, чтобы они прислали им денег? Нет, конечно. Впоследствии Галинка часто вспоминала эту поездку, как хорошо проведённое время, но вспоминала и чем всё это закончилось.