В относительно старые времена я выписывал журнал “Рыболов”. В нём сообщалось о рекордных по весу экземплярах пойманных рыб разных пород. Для леща фигурировали экземпляры весом от 5 до 6 кг. А в один из отцовских отпусков, который мы проводили в Юрьевце, наш родственник дядя Федя (по-моему, отец жены Николая Кузьмича Алевтины Федоровны) принес нам леща, который весил 8 кг. Правда, он был пойман не на любительскую снасть, а попал в сеть рыболовной артели, в которой работал дядя Федя. Была и фотография, на которой я держал этого леща перед собой. Но фотографию эту, а она была в альбоме у моей мамы, кто-то забрал себе. И я почти наверняка знаю, кто это сделал. После визитов этого гостя из альбома мамы постепенно исчезли все фотографии моего отца военного времени и многие другие.

А в один из приездов к Галинкиной бабушке Мане на Сенеж я, с маленьким совсем сыном, катался на лодке и заодно баловался спиннингом. По опыту ещё академических лагерей, располагавшихся напротив санатория, в котором жила бабушка, я знал, что ближе к лагерному городку Академии на озере имеется яма. Если почти всё озеро имеет глубину не более 2,5 метров, то на яме глубина достигала 5-7 метров. Любители рыбной ловли из числа преподавателей Академии часто пытались поймать на этой яме судака. Но я тогда не слышал, чтобы у кого-то это закончилось успехом. Но судак в яме точно был. В том же корпусе, что и бабушка, жил пенсионер, тоже из бывших сотрудников санатория. Ему можно было заказать судака, и он его добывал. Ловил ночью. Какой снастью он это делал – я не смог узнать. Бабушка для нас разок такой заказ сделала. Этот дядечка заказ принял, но сказал, что с гарантией на следующий же день может и не выполнить его. Но обещал, что в течение 2-3 дней судака поймает. И поймал. Но это только к слову.

А я с сыном в лодке нашел ту яму и стал бросать спиннинг. Время у нас не было лимитировано, мы ведь отдыхали. Но был слабый ветерок, и лодку постоянно с ямы сносило. Тогда я решил использовать старинный способ ловли, которым мы с отцом иногда пользовались на Волге. У старых русских рыболовов он назывался ловлей “на дорожку”. Но в нашей стране он на какое-то время был забыт, а потом вернулся с иностранным названием “троллинг”. Я сел за вёсла, предварительно сделав заброс блесны и дождавшись, когда она опустится до дна и начал потихоньку грести. Катушку спиннинга поставил на тормоз с трещоткой и отдал спиннинг сыну, наказав, чтобы он крепко его держал. При поклёвке рыбы тормоза хватило бы, чтобы произошла подсечка, но сильного рывка удилища не было бы. Да и я был наготове.

После нескольких проездов по яме поклёвка состоялась. Я перехватил у сына удилище и почувствовал, что на крючке крупная рыба. Но через небольшой промежуток времени она сошла. Мы возобновили проезды по яме. И случилась ещё поклевка. На этот раз рыба засеклась надежно, и мне удалось подтащить ее к борту лодки. Вынимать пришлось руками, но мне это удалось сделать. Нам попался такой крупный окунь, каких я не видел даже на Волге. На причале сын попросил, чтобы я дал ему нести окуня домой. Я срезал прутик с обрезком сучка, завел его через жабры в рот окуня, получился окунь на импровизированном кукане. Сын гордо нес его по территории санатория, и все встречные останавливались и удивлялись. Бабушка сходила в столовую и взвесила окуня. Его вес оказался более двух килограммов. Мне помнится величина 2,4 кг, но, когда раньше я кому-нибудь называл эту величину, то все говорили, что такого не бывает. Поэтому я и говорю осторожно: “более двух килограммов”. Вес крупных экземпляров окуней, о которых писали в журнале “Рыболов”, доходил до 1,7– 1,8 кг.