Тихомирова Лана

9 кругов Ады

 

Круг 1. Благополучие

"Занимайтесь любимым делом,

и даже если оно не приносит желаемого дохода,

то вы сможете почувствовать себя человеком".

Ткаченко В.Б.

Запись 1.

Как показывают в фильмах, все американцы начинают записи в дневнике со слов: "Здравствуй, дорогой дневник!" По-моему, это пошло. Но, тем не менее, если не дневник, то записки мне нужны, как воздух.

Меня зовут Ада, мне 29 лет, и в моей жизни, кажется, все хорошо. Работа, образование, муж, почти все как у людей. Детей нет, потому что я их не хочу. Не вижу смысла в этом маленьком непослушном, вечно надоедливом создании.

Многие говорят, что в детях счастье. Я пока недозрела что ли до этого состояния. Муж, золотой, между прочим, человек, детей не просит, во всем меня поддерживает. Я счастлива, потому что он со мной, и, пожалуй, больше мне никто не нужен. Единственно, что сейчас омрачает мое бытие — работа.

Работу необходимо любить! Даже при материальном благополучии ты не человек, если работа не доставляет удовольствия. Я так считаю.

По образованию я учитель, но отработав в школе полгода я уволилась после ряда нервных срывов. Работа оказалась ой как далека от практики. Промоутер в клубе куда интереснее и легче (на мой вкус). Я работала в разное время и инструктором по туризму, и продавцом хрусталя, и уборщицей, и инструктором по настольному теннису, и проч. и проч. Промоутер в клубе, пожалуй, самая лучшая из всех работ.

Я все их любила и каждую по своему, но надолго не задерживалась. Муж всегда говорил мне: "Мне все равно кем ты работаешь, главное, что я знаю, кто ты!" И любит он меня такую нескладную просто потому, что я есть, и очень часто нежно зовет сокровищем. Хотя, лично, по моему убеждению, на сокровище я тяну слабо. Сокровище в моем представлении — это тонкая, "просвечивающая" блонди, с голубыми глазами. Умная, воспитанная, с которой "и в пир, и в мир".

Я — рыжая, пухленькая, далекая от совершенств, часто капризная, к быту не приспособленная, но… я всегда стараюсь его понять и не ссорюсь с ним, ни по пустякам, ни по более существенным вещам. Я думаю, что мужчина должен быть лидером, как он решит, так и будет. Я всегда себе это повторяю, но когда дело идет на принцип, я редко уступаю. Кажется, он это прекрасно понимает, уважает и ценит. Он вообще очень заботливый, оберегает меня и сдувает с меня пылинки. Мне хорошо с ним и спокойно, а самое главное не скучно. Но, я отвлеклась.

Работа… Не исключено, что придется увольняться. Начальник подбивает клинья: "Адочка, за ваши распутные зеленые глаза, жалую должность менеджера!". Тьфу… Он бы еще официантку бы мне "пожаловал". Ненавижу скотника!!!

Запись 2.

Чертов день! Идешь на работу, как на праздник, возвращаешься, как с казни!

Начальник вызвал в кабинет и залапал. Фу, противно вспоминать. Муж злится — я ему рассказала, выходит зря. Обещается "начистить" скотнику морду, чтобы не лапал чужое добро. Все равно противно. Да и "чистить", только мараться, ибо за хорошее дело еще в милицию попадать. Вроде отговорила не ходить, но он все равно зол. Увольняюсь, к чертовой матери! Знаю один клуб, там знакомый арт-директор работает, устроюсь туда, им промоутер как раз нужен.

Запись 3.

А.А., как всегда в своем духе. Любит, поганец, сделать так, чтобы я ему была должна…

И сейчас я в принципе могу делать все, что захочу. У меня развязаны руки. Послать что ли завтра его? (smile) Пусть знает наших. Вот будет у него лицо, когда увидит мое заявление об уходе!

К несчастью, Зая уезжает через три дня в командировку, на неделю, опять. Жалко, хотя… Были бы мы так долго вместе, если бы не его командировки? А, так мы даже не успеваем привыкнуть друг к другу. Неприятно часто бывает — за десять лет я так и не привыкла к разлукам, но когда мы слишком долго вместе… это скучно.

Мы любим друг друга так, как нам угодно, сколько угодно и в какое угодно время суток. А посему, мне снова печально его отпускать. Во-первых, потому что он уедет, и я не смогу сказать, как люблю его, не смогу обнять, когда захочу; во-вторых, потому что я не смогу разделить с ним радость от новой работы. Но у нас есть еще три дня, чтобы а) любить друг друга впрок, б) наслаждаться друг другом, в) приготовить чемоданы и курицу. Как всегда, ударюсь с головой в работу, тем лучше, ведь она новая.

Запись 4.

У начальства ни стыда, ни совести. Отработала день и подала заявление, и что сделала эта скотина???!!! "Вы, Адочка, не можете уйти, не попрощавшись со мной" и завалил на стол! На силу отбилась, ей-богу! После чего, он не только не потерял ко мне интерес, но и ходил орал повсюду, что, ни в один приличный клуб меня больше не возьмут, и вообще он отобьет у меня всякое желание работать.

Одна отрада — возвращаюсь домой, а дома пахнет мужем. Муж со мной, и рассказывать ему о начальстве это просто глупость. Зачем понапрасну изводить мужика? Тем более такого хорошего, как мой?

Сегодня же испытала страшный когнитивный диссонанс. На мое место к вечеру нашли новую молоденькую девочку. Пташка на самом деле, но серьезная до одури. Вводила ее в курс дела и учила, как быть тактичнее с начальством, особенно с таким не сдержанным, как мое.

Девочке лет восемнадцать, студентка первокурсница. И к тому же чья-то знакомая, потому и пристроили на мое хлебное место, но это не суть. Суть в том, что в самом начале разговора между нами возникла непреодолимая стена какая-то. Она ждала, что я буду читать ей нужные скучные лекции, а я ждала общения на равных. Но эта девочка оказалась старше меня (социально, что ли). Это как будто ей было почти тридцать, а не мне. Себе бы в этом разговоре больше пятнадцати я не дала. Что ж я молода душой (smile)!

Не важно, главное, что начальство обломает об нее все зубы, ребра и хребты, не обломанные на мне!

До отъезда мужа два дня, тоскливо. Самое паскудное, что через два дня собеседование у А.А. в клубе. Умоляла его назначить после отъезда мужа, не знаю, назначил ли?

Но во всем этом есть положительные моменты: завтра полностью предоставлено нам. Перед командировкой ему дали выходной "на прощание с семьей" (формулировка ей-богу, как будто на войну собрался), а я все равно уволилась и никуда идти не надо. Никаких капризов, никаких директоров, никаких бумажек и договоров, никаких нудных переговоров. Неужели???!!! Не верю!!! А, в прочем, не надолго….

Запись 5.

Весь день вдвоем… Какое богатство попало в мои руки!!! Немыслимо. Мы провели его как всегда — каждый у своего компа. Я — в поисках информации о новой работе, муж в играх.

Мужчины — большие дети, и надо стараться давать им все, что они хотят. Я совсем не против его игр, тем более что вечер-то по-любому мой.

Мы пили кофе с мороженым на балконе. Панорама ночной Москвы это то, что нас объединяет, заводит, заставляет думать, мечтать.

Всю ночь мы плакали, как дети. Это не то чтобы традиция. Но периодически случается так, что мы лежим, обнявшись, я начинаю плакать (как всегда от избытка чувств), Савва начинает успокаивать меня. Но вдруг сам, расчувствовавшись, плачет.

Мужчина должен уметь плакать, это важно. Мужчина, который не плачет — либо наркоман, либо алкоголик, либо последняя тварь. Мужчина не должен быть плаксой, мужчина просто должен уметь выражать свои эмоции и слезами тоже.

Мы признавались друг другу в любви, что неперестаем делать вот уже много лет и это прекрасно.

О работе узнала немного. Клуб новенький, мало кому известный. А.А. назначил собеседование на час дня — успею три раза порыдать об отъезде мужа и пять раз навести макияж, да и семь раз доехать с вокзала…

Надо спать… поезд через 1,5 часа, а кому я нужна, если не спала сутки?

Запись 6.

Он уехал…

Купила пачку сигарет. Без него всегда курю, потому что нервничаю. Позвонил часа через три откуда-то из России, просил не скучать и не расстраиваться. Я не расстраиваюсь, сил нет и спать хочется, но не скучать не могу…

Попала в ливень. Пошла без зонта пешком две остановки, можно отжимать. Похожа на одну большую губку. Хвала богам, что есть горячая ванна и человечество научилось правильно заваривать кофе!

Сердце и легкие пытаются послать меня лесом — привыкли к хорошей жизни. Фигушки, травитесь никотином и кофеином, потому что я так сказала!!!

Пора собираться на чертову новую работу. И почему я не попросила А.А. перенести собеседование на завтра? С другой стороны, кому я с похмелья-то нужна, а так хоть повод выпить будет поприличнее…

* * *

Во истину, А.А. великолепен! Пристроил, спасибо!

Начальник — женщина! Замужем за мужчиной и имеет детей. Слава богу!!!!!

Хотя, судя по ней, с А.А. у них что-то было. А я способ загладить вину?! Ну, да черт с ними, меня личная жизнь начальства не волнует. Приятно побеседовали, я почти в восторге. Все-таки новая работа, новые впечатления это лучшее, что у меня есть… и сигареты… и кофе… и, похоже, я заболеваю… Было бы сильно некстати.

Звонил Савва. Едется хорошо, только скучно, в купе пьют мужики, а в вагоне ни одной симпатичной девушки. Я-то знаю, что это значит. Значит, он уже скучает.

Странная садистская наклонность во мне, приятно, когда по мне скучают. Для меня это как доказательство, что я ему нужна, причем доказательство лучше всех его признаний и слов…

Скотина я все-таки. Нет, чтобы жить себе, не тужить, отдавать ему себя до последней клеточки, я выжимаю из него в ответ сочувствие к себе, каждую минуту требую доказательств, что я ему нужна! Что за идиотизм?!

Постоянно себя ругаю и одергиваю, держусь часа два, и все начинается снова… Противно…

Увешала всю комнату нашими фотками. Савва не любит, когда фото висят, а мне не так одиноко.

В сотый раз удивляюсь, какой же он все-таки красивый. Хотя моя мама признается, что до сих пор вздрагивает, когда его видит… Но мама, чтобы ты понимала… Посмотри на папу, и ты поймешь, что Савва красив, как сказочный принц (smile)…

В Савве красивы не черты лица, а глаза. Это самые удивительные глаза на всем земном шаре. Светло-карие, ласковые и смешливые что ли. Савва очень веселый, иногда, бывает, перегибает палку, но, в конце концов, и мне свои обиды попридержать не мешает. Даже когда мы отношения выясняем у него на дне зрачков что-то смеющееся, как будто он шутит, хотя говорить может очень страшные вещи…

А руки?! Это не руки, это произведение искусства!!! Я всегда уделяла внимание мужским рукам, потому, что им тебя потом обнимать еще, а то, что ко мне прикасается должно быть красивым. Очень мало кстати мужчин, с красивыми руками… Иногда и посмотреть то не на что…

Завтра первый рабочий день… Выкурю еще сигаретку, выпью чашечку кофе, позвоню Савве и спать.

Запись 7.

Первый день удался на славу, если бы еще не дорога. Но час на метро — мелочь, по меркам столицы нашей Родины.

Первое дело на проверку, так сказать. Из списка выбрать группу и пригласить на концерт, и для клуба полезно и группы все какие-то малоизвестные прям так скажем. Ну, от силы названия четыре слышала мельком, все остальные слышала моя Лариса Пална.

Нашла записи всех по списку. Господи, что происходит с русским роком, если ЭТО идет на смену?? О, где вы времена, когда восходили Чайф, Наутилус, Машина Времени?! Эх, я тогда еще мелкая была, но на них я выросла все-таки, а с этими товарищами каши не сваришь, а, может, и сваришь — пара песен мне все-таки запомнились, зацепили.

Мое дело — искать и если что-то меня зацепило — углубляться.

А что еще делать час в метро?! Углубляться в творчество уважаемых восходящих звезд. Весь вечер посвятила скачиванию нетленок из интернета, завтра будем разбираться, что к чему.

Мучает слабость. Только не болезнь, только не болезнь!

Савва доехал хорошо, расположился там. Завтра и послезавтра будет на обмерах, то есть, как всегда сам позвонит, когда освободится.

Запись 8.

Только что увидела сон. Приснился мне сэр Шурф Лонли-Локли (спасибо Максу Фраю) и говорит: "Вставай, Ада!". Я от него легко отмахнулась и продолжила спать. Снится Маба Калох: "Проснись, Ада! Тебе нельзя спать! Ты хочешь пить, Ада!", еле отбрехалась. Сниться дальше какой-то мужик в шапочке медицинской и со стетоскопом, глазища голубые, сверкают и нос крючком: "Ада, просыпайся, тебе температуру надо измерить!" Долго отбивалась, никак не могла освободиться. Он пихал мне стетоскоп и им пытался измерить температуру.

Конец убил. Проснулась от того, что меня кто-то бьет по лицу. Какой-то высокий мужчина. Лицо видела лишь мельком и еще во сне. Открываю глаза, стоит он и рука на замахе, лапища такая здоровая. Я закричала и все исчезло. Мои сны снимает Хичкок?! Дедушка Альфред, угомонитесь там наверху, мне спать хочется…

 

Круг 2. Болезнь

"Вирусы друзья любви,

а любовь сильней иммунитета".

Ундервуд "Герпес".

Запись 9.

Рыдаю в голос. Это надо умудриться заболеть после первого же рабочего дня? А все виноват проклятый ливень, в который я умудрилась попасть без зонта. Температура 39, сопливлю и раскисаю.

Рядом фото Саввы — не так одиноко, на коленях ноутбук. Решила посвятить время поиску информации о том, кого вообще собираюсь приглашать. Пока ничего не ловится. Вообще на работу не настроена, лазаю по контакту.

От нечего делать завела себе на каком-то сайте виртуального зайца. Вообще хочу завести себе злющую мелкую собаку чихуа-хуа и большущего флегматичного дога, лучше черного. А чихуа-хуа рыжая, обязательно. Правда в нашей маленькой хрущевочке дог ляжет и никто пройти уже не сможет, даже чихуа-хуа, но могу я помечтать, в конце концов, Я ж на больничном.

Кстати, о больничном… Надо бы вызвать врача.

* * *

Пришла молоденькая врач, сама больная вдрызг. Через три дня в районную поликлинику. А за три дня у меня температура спадет?! Было бы странно. Смущает то, что нет насморка и кашля. Просто температура 39.

Савва сказал, что приедет раньше, чем кончится командировка, он что-нибудь придумает и через денька три будет дома.

Запись 10.

Кошмарное состояние. Температура снижается: 38,5, НО от этого мне не легче. Спасибо чаю с коньяком. Хотя получилось коньяк с чаем — дрогнула рука.

Полчаса созерцала цветные пятна на потолке. Когда пятна исчезли, приснился сон.

Дескать, я работаю в какой-то группе офис менеджером (очень надо!!). Мы с группой поехали на гастроли в какой-то город, но там застряли и вроде как на ПМЖ. Я стала работать фотографом и жила на перекрестке, через дорогу от своего фотоателье. Проявляла фотографии группы и заодно то, что фотографировала сама.

Город это мой, он часто мне снится — разные районы, времена, события, но все же, это мой город. И я знаю, что в городе живет спрут (сейчас я понимаю, что узнала о спруте только в этом сне, раньше в городе жили просто фашисты), и спрут этот проснулся. Его зовут классически — Кракен, и он питается человеческими жертвами, а живет скотинка на перекрестке, где живу и работаю я. Я его главное блюдо. Он проснулся и перекусывает, передо мной.

Жертв я могу вычислять. Если человек попал в кадр, и я его сфотографировала, то при проявке появляется кусок мяса, с костями и кишками наружу, последним проявляется лицо жертвы, всегда узнаваемое. Через три дня жертва умирает на перекрестке. Точнее ее там находят в таком виде, в котором она была на фотографии.

Я обо всем рассказала ребятам. Савва, кстати, работал с нами, что-то среднее между системным администратором и звукорежиссером. Володя и Макс (так звали во сне солистов) взялись меня спасать. Но было поздно, я проявила фотографию и на ней была сожранная я. В ту же секунду я выбежала на перекресток, спрут выбирался из жилища. Макс крикнул:

— Бегите, я его отвлеку.

Володя схватил меня за руку и потащил вперед, через все мои сны об этом городе. Я бежала, задыхалась и, наконец, сломала ногу. Кракен накинулся на меня и стал жрать. Очень неприятно, я вам доложу. Володя орал мне:

— Просыпайся. Это единственный шанс спастись!

И я проснулась. Потом еще пыталась заснуть, но то Савва, то эти два "солиста", то Маба Калох (к чему он тут вообще!?) кричали мне по очереди, что спать мне нельзя, иначе сожрут.

Позвонила Савве, рассказала сон. Разговор меня успокоил, Слава богу, что у меня есть такой святой человек, как Савва.

И еще, Дядюшка Альфред, перестаньте меня мучить. Снимайте сны для других, я хочу чего-то прекрасного и спокойного.

Запись 11.

Температура 38,6, проснулась от того, что в дверь позвонили. Принесли шикарный букет цветов, в букете записка: "Цветы волшебные, аромат снижает температуру и исцеляет! Моя любовь, где-то в букете, проверь, а то опять забудут положить!"

Курьер озадаченно вручил букет заспанной мне. По лицу видно читал записку, засранец. Перезвонила Савве и поблагодарила; сделал вид, что не понимает о чем я, обещал приехать и устроить моему полюбовнику смачный мордобой с жертвами. Впрочем, после согласился, что бить самому себе морду это глупо, неэстетично и неудобно.

Ползу в поликлинику, дабы продлить себе заточение в доме.

* * *

Цирк оригинального и сугубо узкоспециального жанра под названием "поликлиника" работает по расписанию и без сбоев, а жаль. Больничный продлили, но для этого как всегда пришлось поругаться, похамить и потолкаться, и все это с температурой. Недобро кошусь в сторону антибиотиков.

Цветы и впрямь лечебные: лилии с ирисами, запах шикарный, и совсем не снятся кошмары. Надо запомнить — лилии и ирисы изгоняют Хичкока.

Следующий билет в цирк выдан на следующий понедельник.

Звонил Савва, приехать не сможет, теперь никак раньше следующей пятницы не увидимся, кошмар.

Запись 12.

После сегодняшней ночи я, наверное, не умру никогда. Буду жить вечно! Я так решила. Температура мучает меня, хуже, чем головная или зубная боль. Выпила антибиотик, пропотела, как мышь, замерзла, полежала в ванной, согрелась и уснула. Проснулась от того, что захлебнулась. Такого ужаса я не испытывала никогда! Зато я теперь вполне похожа на человека и даже могу работать.

Группа, что меня заинтриговала, оказалась родом из Крыма. Музыка направления странного. Сейчас, да и вообще всегда, мало, кто так играл. Их можно сравнить с "Секретом" или с "Браво", но сравнение все равно будет не точным. Скачала пять альбомов из интернета.

Оказывается, им пятнадцать лет исполняется в этом году. Группе, я имею ввиду. Отцы-основатели — дядечки под сорок, оба 72 года рождения, скорпион и лев. Адское сочетание: два самых сильных зодиака. Зоопарк какой-то, а не группа.

Позвонила их директору — встреча через день. Они о нас ничего не знают, поэтому по телефону он со мной ничего решать не хочет. Позиция "встретимся-поговорим" меня устраивает, но пять прослушанных альбомов как-то не устраивают. Странная музыка, мелодичная и аранжировки мастерские с одной стороны, малопонятные тексты с другой.

Записей выступлений нашла немного. То что я вижу мне опять же не нравится, при учете, что они похожи на двух моих "солистов" из сна, по крайней мере, тот, у которого нос крючком. У второго лицо вообще какое-то неуловимое и ощущение, что они вроде как после запоя оба. Не погорячилась ли я? Хотя из всего, что мне дали, эти были лучшие.

Запись 13.

Отлеживаюсь, лежу и слушаю претендентов. Вчера я погорячилась. Тексты понятные, просто необходимо к ним прислушаться, "притереться". Это группа "своего круга", то есть у нее есть свой круг слушателей, за который она не поднимется. Приглашать их рискованно, но почему бы и нет? Знать бы, что они еще играют на концертах. Сколько записей смотрела, они всегда все делают по-разному.

Савва звонил, скучает, ждет встречи, а уж как я-то заждалась… не передать словами…

Запись 14.

Не день, а что-то. Начнем с того, что я проспала. Я умудрилась не опоздать, но забыла дома зонтик и в результате к директору приехала мокрая по-самое некуда.

Встречались мы не в офисе, я терпеть не могу вести переговоры в офисе — канцелярская обстановка, не то, что нужно. У меня местечко присмотрено, достаточно строгое, чтобы не расхолаживаться, и достаточно приятное, чтобы расположить к себе.

Мокрая, как мышь, вваливаюсь в кафе. Директор сидит уже и ждет меня, хотя я пришла ровно минута в минуту, как и договаривались. Директора я даже узнала не потому, что видела его фото и память на лица у меня отменная, а потому что рядом сидел Володя, и хотя мы не были знакомы, я о нем знала слишком много для первой встречи.

Я подошла к столику, они поднялись, Володя отодвинул стул, чтобы я села. Говорили мы много. Они очень серьезно присматривались ко мне. Серьезные взрослые люди, которым достаточно маленькой гримерки и покушать после концерта. Долго не могла приспособиться к их манере говорить. Особенно Владимир Борисович, так он представился, создавал мне очень много проблем, по-началу. У него очень интересная манера говорить: голос очень пластичный и скачет туда-сюда. Вообще добрый человек, это видно, но жестокий, это чувствуется.

Обсудили все быстро, спокойно, как по маслу прошло. Самое странное началось потом. Максим быстро ушел, я тоже собралась. Владимир неспешно курил, потом предложил дойти вместе до метро. Оказывается он не за рулем, но зато у него есть зонтик.

— Вы и так болеете. И без зонтика ходите, — говорит он, серьезно так.

Я расстроилась, так старалась выглядеть хорошо, а он…

— Я не болею, просто чувствую себя не очень хорошо.

— Только рассказывать мне не надо. У вас глаза страдальческие, больные и испарина на лбу. Не дрожите, хотите еще кофе?

— Нет, спасибо. Я, правда, очень хочу домой.

— Я вас доведу, — он взял куртку.

На улице поливает, кстати, до сих пор. Шли до метро молча, в метро расстались на кольце. Единственное, что он сказал, что я могу в них не сомневаться.

Кстати, Лариса от меня в восторге. Оказывается, группа не так уж мало известна, хотя большая масса ее не "хавает". Из всего списка она сама бы выбрала их и еще одного исполнителя, но у того больно узкий круг: толкиенисты одни. Что ж, испытание я прошла, прощай творческий подход, будем приглашать, на кого укажут, или кого сама откопаю.

До концерта три недели, надеюсь, в понедельник выпишут меня.

 

Круг 3. Концерт

"Как жить легко!"

Ундервуд "Ода к радости".

Запись 14.

Ура! Сегодня наконец-то приезжает Савва. В срочном порядке убрала все фотографии, праздничный ужин сготовила. Вроде все готово.

Особо как-то и нечего было писать все эти дни, пожалуй, кроме одного: солистов группы я видела во сне и это однозначно они. И второе: проникаюсь их творчеством все больше. Песни такие солнечные, а те которые не солнечные, то очень эмоциональные, чистая эссенция эмоции. Жду концерт, боюсь, он будет слишком хорош.

Они еще и пишут стихи, ко всему прочему… Очень мрачные на мой вкус. Максима (солист) стихи мне не нравятся, а вот Владимира…

Есть в стихах что-то на физиологическом уровне действующее. Прочитав одно из стихотворений, долго и беспробудно о чем-то плакала два часа подряд и не могла остановиться. Очень сильные стихи…

Хотя то, что он посвятил своей жене… Я бы на месте его жены тихо и мирно с ним сразу развелась…

Запись 15.

Познакомилась с их поклонницей, милая девочка из Питера. Случайно вышло, разговорились и тут выяснилось, что она их знает, слушает и любит. Было интересно послушать ее восхищения. На вид ей еще и двадцати нет, но рассуждает она по лучше некоторых традцатипятилетних. Странно, что творится с молодежью?! Правда, что касается этой девушки, с ней все в порядке. Не стала говорить ей, кто я и что я их знаю. Прикинулась фанаткой, получилось достоверно.

Все больше понимаю, что для того, чтобы слушать их песни нужно получить еще три высших образования. Спасает интернет, всегда можно уточнить то, чего не знаешь. Все больше вслушиваюсь и углубляюсь. Основная работа стоит, да и ну ее эту работу…

Запись 16.

Постепенно вхожу в круг их фанатов, только у них это слово не принято, они называют себя "любителями". Это логично. И вот еще деталь. Любопытно, но добрая часть "любителей" слушает так же Сплин… Это что-то значит? Не думаю.

До концерта остается неделя, по-свойски потащу на него Савву. Не то чтобы мы давно не выбирались, просто хочется и его приобщить тоже. Это же неисчерпаемая кладезь позитива получается!

Откапала интервью для большой газеты с ними… Я не удивлена, я неприятно шокирована разницей между тем, кого я видела в кафе и тем, по ту сторону монитора. В кафе он сидел молча, говорил мало, но по делу, произвел впечатление скромного, доброго человека. На той стороне монитора жесткий не прощающий никаких ошибок, более того, самовлюбленный человек. Позже поняла, не самовлюбленный — самодостаточный (оба самодостаточны), не жесткий — не прощает глупости, жестоко за нее наказывает. Странное качество…

Савва их творчества не понимает, говорит: "Хорошо! Но только на один раз послушать!".

На первый раз я помню впечатление расползающейся гнилой ткани, а не музыки. Все скользит, рвется. Поймаешь вроде бы ниточку и тут же ткань песни расползается. Это не от того, что песня плоха, а от того, что не хватает самодисциплины слушать. Это хороший тест, умеешь ты слушать или нет?! Есть песни, понятные сразу с первого раза, это хиты, их сожрут сразу, как конфетку, а остальные песни — это та самая ткать, которая рвется при неумелом с ней обращении.

Последний альбом это квинтеэссенция чистых эмоций. От светлой "полетной" радости до мучительной депрессии ведущей к саморазрушению и опять к светлой грусти и до всепоглощающей нежности… Сильное впечатление… Катарсис…

Запись 17.

Понимаю, что они группа более саркастическая, ироническая нежели серьезная. Ирония, сарказм, гипербола — это же литература, точнее литературоведение, когда-то я была в этом сильна. Они используют это в песнях. Это вообще особенность русского рока: слияние литературы и музыки. Но они не роковая группа, рок-н-ролл, и то с натяжкой…

Прочитала, что их относят к ретро… Возмущаюсь, Ретро это… "Беловежская пуща", "Малиновка", "У черного моря", то, что уже никто не поет. Что слушаешь для души, чтобы не забыть. А Они… их слушаешь для души и раз проникнувшись никогда не забудешь.

Запись 18.

Обнаружила психотерапевтичность песен. Почти в каждой содержится своего рода установка. Намерено это сделано или нет? Вот в чем вопрос.

Савва заработался. Бедняга приходит поздно вечером. Сначала пыталась поревновать, потом поняла — бесполезно, потому что Савва приползает и от него за версту несет усталостью и работой, а не женсими духами.

Правда, вчера нашла на его пиджаке волос, женский, русого цвета, едва не закатила сцену. Спасло меня от роковой ошибки зеркало. Посмотрела на себя и поняла, что волос мой и вообще пора в салон, запустила себя ужасно.

Запись 19.

Я снова рыжая. Какое же это счастье посмотреть в зеркало и увидеть там СЕБЯ. Это непередаваемое ощущение. Особенно для меня, когда я бывает не понимаю, что там в зеркале действительно я. Между тем завтра концерт, начало в девять.

Савва не смог встать сегодня на работу — истощился. Отвезла за него заявление, неделю за свой счет. Контора не развалится, если Савва немного поболеет. А вот если Савва продолжит работу контора действительно развалится, ибо Савва сляжет надолго, а без него там все, как без рук.

Запись 20.

Савва более-менее оклимался, вечером идем на концерт.

* * *

Обурвают меня противоречивые чувства: с одной стороны я более чем в восторге, с другой — имеется ряд минусов, достаточно существенных.

Начну с минусов. Концерт начался на 30 минут позже заявленного. Каждые десять минут я приходила за кулисы, чтобы разведать, какого лешего?!

Сначала, было мало публики, потом, опаздывал гитарист, потом Владимир ждал какого-то звонка. Концерт начался с получасовым опозданием.

К слову о публике. Возраст от 12 до 50 лет, но в основном молодые люди от 20 до 30. Разных слоев, это заметно. "Своих" можно было вычислить моментально, их было не так много, как я предполагала. Народ пришел кто в чем, от бальных платьев и смокингов (наблюдала одного такого пингвина), до пляжных шортов, разве что мужчин топ-лесс не было, наблюдались так же в толпе и босоногие граждане.

Из плюсов. Концерт начинается гораздо раньше, чем думает обыватель. Фактически концерт начался часа за четрыре до объявленного срока (а с учетом опоздания, то за 4,5). Все эти четыре часа были тем еще шоу. Они приехали со своим звукорежиссером, что логично и верно. По-началу, я недоумевала, что этот нескладный тощий дядечка в бандане, который все время курит и что-то жует и есть звукорежиссер. Позже я удивлялась еще больше, когда наблюдала, как гоняет его Владимир. Буквально, как вшивого по бане. Я в подобных делах мало, что понимаю, но понаблюдать мне было интересно. После двухчасового бега по кругу звукорежиссер осел за кулисами. Владимир что-то ненавязчивое наигрывал на синтезатере. Казалось, он вообще не здесь и не отсюда. В это время приехали Максим, барабанщик и басист. Разношерстная надо сказать компания. С Максимом я была, так сказать, "знакома", спасибо дедушке Альфреду. Этот нос крючком, кудри черные и глаза голубые я не скоро забуду, после таких кошмаров-то. В прямом смысле слова Максим, человек с двойным дном, мне не понятный, хотя вроде и дружелюбный и старается "душой компании" быть. Поболтать любит, в отличае от Владимира.

Барабанщик, к слову тоже Владимир, смешливый, влюбленный в свою установку, открытый и добрый человек. Андрей, басист, чистой воды флегматик, при чем из таких, что молчат, молчат, молчат, долго молчат, а потом скажут одно или два слова… или просто фразу… и ты умираешь со смеху минут десять. А может и не умираешь со смеху, но одно его слово многое объяснило. По-началу правда складывалось впечатление, что он спит на ходу. В принципе и на сцене был такой эффект. Вся группа в полном смысле слова зажигает и только он последний оплот спокойствия на этой сцене — айсберг, чесслово.

Репетироваали педантично и неэмоционльно. Владимир всех вел за собой, с ним никто не спорит… попробуй поспорь… Спустя час репетиция кончилась и тогда только меня заметили. Владимир меня представил Максиму, со всеми остальными потом познакомилась сама.

— Привыкли все на контроле держать? — спросил Владимир.

— Просто интересно наблюдать за вами. Люблю наблюдать за группой перед концертом.

— После концерта, приходите, посидите с нами?

— Не уверена, что смогу. Я с мужем буду.

— А у вас еще и муж есть? — удивляется.

— А чего ему не быть?

— Логично, не поспоришь буквально. Я все время вашу фамилию забываю.

— Адели. По мужу, как у Толстого, Безухова.

— Чего не взяли фамилию мужа?

— По паспорту я Адели-Безухова, а Представляюсь всегда девичьей фамилией. Сочетане красивое, располагает человека к себе.

— Ада, а у вас дети есть? — откуда-то возник Максим.

— Нет, а что?

— Дочь не плохо было бы назвать Раей, — улыбается.

Я достаточно долго доходила до смысла шутки… Пришла к выводу, что зять мой тогда должен был быть между Адой и Раей, любопытный каламбур, но, на мой вкус, тяжеловесный.

Что касаемо самого концерта, то тут слов у меня нет. Ребята профессионалы в полном смысле слова. Сама команда разношерстная, но смотрится удивительно вместе, как и их "любители" разные, но такие сплоченные что ли. Среди них ощущаешь себя куском чего-то целого. К концу концерта даже я… человек который танцевать боится и не любит, отрывалась, как говорится, по полной.

Савве концерт понравился. В оценках он остался скромен и уехал домой.

Я, как и обещала, зашла после концерта в "штаб", где было чего выпить и чего пожевать.

Много говорили, смеялись, курили, было много каких-то девушек, именуемых коротко — "подруги". Студенческая компания — не больше, не меньше. Я только сидела и смотрела, и слушала, правда ничего я так и не поняла.

В конце концов, остались за столом трое: я, Влидимир и Максим. Было странно, потому что они вдруг сделались серьезными и безумно усталыми:

— Ада, у нас к вам есть деловое предложение, от которого вы можете отказаться, — начал Максим мрачным тоном, будто нехотя. На слове "отказаться" сделал особый акцент.

— Я вас слушаю.

— Как вам концерт? — прищурившись спросил Владимир.

— Шикарно. Считайте в полку фанатов прибыло, — пыталась шутить я.

— Мы хотели бы предложить вам работу, — продолжал мрачным недовольным тоном Максим. По его виду можно было сделать вывод, что он совершенно не горит желанием, что либо мне предлагать.

Я вопросительно посмотрела на них обоих.

— Должность офис менеджера, — пояснил Владимир.

— Я согласна, — безотчетно выпалила я…

Ой и не к добру это… Чую я не к добру…

 

Круг 4. Запах любви

"Ты где, купидон? Ты ответишь за это!"

гр. Ундервуд "Моя любовь".

Запись 21.

Пытаюсь понять, какого черта, я согласилась???

Это совершенно на меня не похоже… Чтобы я согласилась спонтанно на работу на порядок ниже предыдущей, это что-то фантастическое! Безумие какое-то!!

Одно объяснение у меня есть, но я не могу признаться себе, я чуствую себя предательницей. После стольких лет жизни со святым человеком, признаться что влюбилась в другого… Это позор.

Савва столько для меня делал и делает до сих пор. Этих десяти лет как и не было. Он по прежнему нежен со мной, ласков и мне с ним уютно, тепло. Хотя я не могу сказать, что у нас все ровно и скучно. Все бывает. Но с Саввой я всегда чувствовала то, что мне важно… уверенность.

А сейчас я стою перед бездной, черной, как задний проход у демона. Страшно, но я стою и смотрю вниз, и меня тянет туда. За спиной рай, перед глазами пропасть. Это страшно, аж дух захватывает!!!

Проще запретить себе думать об этом. Так и поступлю, просто не буду об этом думать.

Запись 22.

Чудовищная работа быть офис менеджером группы, у которой нет даже офиса. Смешно и печально.

Как ни странно, я чувствую себя на месте более, чем где-либо. Приятно знать, что ты помогаешь творить. Это прекрасное чувство. Еще только бы не бояться так Владимира и особенно Максима.

Владимиру я больше доверяю, он добрее ко мне, открыт, часто помогает. Максим словно примеряется, испытывает, изучает, что я такое.

Самое смешное, что ни он ни я не можем понять, что мы представляем из себя.

Запись 23.

Сегодня случайно услышала странный разговор, точнее кусок. Несла воду, встретила Андрея, он сделал странный знак рукой, и сказал "туда не ходить, там пекло". Думала, снова придуривается, оказалось нет. Еще из-за двери я почувствовала такую волну злости, которую описать словами сложно. Это была волна первосортной отборной ярости. Смущало то, что за дверью было тихо. Я замешкалась и расслышала пару фраз:

— Дело, конечно, твое, Вов, но я тебя предупредил.

— Я не собираюсь жену бросать. Это сильнее меня.

— И потому надо было брать ее менежером, Максима уговаривать, делать тебе больше нечего. Столько баб вьется вокруг…

— Все, закончили разговор!

Я едва успела отскочить от двери, как Владимир вылетел, сильно ее распахнув. За ним следом выскочил Максим, он что-то хотел сказать, но вовремя заметил меня и спокойно вернулся на свое место.

У подъезда спокойно курил Владимир и Андрей, когда я уходила домой. Андрей состроил мне рожицу, дескать "я говорил, радуйся, что не огребла". Он меня сильно развеселил. По дороге окликнул Владимир, он тоже собирался до метро.

— Не принимайте близко к сердцу то, что вы видели, Ада. Ничего страшного не произошло.

— Я ничего такого не видела, — пожимаю плечами.

Владимир резко останавливается, смотрит на меня в упор, глаза злющие, голос спокойный, даже спокойнее, чем обычно.

— Не стоит притворяться, вы может быть даже и слышали что-то, мне все равно. Просто не придавайте этому значения. Я вижу, как вы напуганы. Оно того не стоит. И еще… если Андрей просит куда-то не ходить, слушайтесь…

— Хорошо.

— Отдохнуть мне надо. Я что-то совсем с ума схожу. Простите меня, — Владимир расслабляется, это сразу чувствуется, озона в воздухе поменьше, и на плечи не давит, — Я вас окончательно запугал. Нервы ни к черту. Спать, спать, спать. Но сначала я искуплю свою вину?

— Что? Все в порядке. Я все понимаю. Вы так устаете, все в порядке.

— Нет, пугать девушек это не правильно. Вы любите мороженое?

— Глупый вопрос. Люблю.

— Тут есть одно кафе. Там шикарный кофе, не менее шикарное мороженое…

Мы свернули куда-то в переулок, недолго бродили. Сели на веранде, под зонтик, как раз начался дождь. Владимир закурил. У меня разыгрались нервы.

— Можно сигарету?

— Вы еще и курите?

— Есть такое.

— Бери, если они не слишком крепкие окажутся.

Меня током дернуло от этого "бери".

Долго курили и молчали.

— С вами очень легко молчать, — говорит, — Можно молчать о своем, а кажется, что молчим об одном и том же.

— Я не понимаю.

— Вот вы о чем молчите?

— Я просто молчу. Отдыхаю. Слушаю, как бьют капли по тенту. Напоминает одну из ваших песен.

Владимир прислушался.

— Ничего не напоминает, не знаю. А я молчу о том, что официанта по дороге, видно, задрали черти.

В этот самый момент к нам подошел официант и педантично расставил заказ.

— Значит, они успели прислать помощь погибшему, — откомментировал Владимир, — Ада, давайте, не будем вне работы выкать? Мне неуютно.

— Если честно мне тоже, — призналась я, хотя неуютно мне было не от выканья, а от того, что чувствовала я себя последней шлюхой Амстердама. Хотя вроде бы я ничего плохого не делала.

— Савве повезло, — задумчиво говорит Володя, — ты верная. Сидишь, пьешь кофе и боишься, что совершаешь что-то плохое. Может ты и права, а может и нет. Хорошо, что ты куришь…. с одной стороны… Жена долбит изо дня в день, чтобы я бросал… А я не могу бросить… И не буду…

Не знаю почему, но напряжение с меня легко спало. Я невольно залюбовалась, признание позорного факта измены пришло само собой. По мне измена всегда в душе происходит, никак не в теле… Рыба всегда гниет с головы, а человек с души…

Он не красив, но очарователен и чем-то напоминает Савву, особенно когда сосредоточен на чем-то. Лукавый, почти всегда озабоченный или печальный, у него улыбка и та печальная какая-то, с грустинкой… И руки… Длиннопалые широкие ладони, очень теплые…

Запись 24.

Необычайная расслабленность после вчерашнего вечера. Володя проводил меня до кольцевой, там мы расстались. Он тепло жал мне руку на прощание.

Тяжело смотреть в глаза Савве. Он видит, что со мной что-то не так, но не спрашивает. Ждет пока я сама ему все расскажу. Мотивов перехода на работу в группу он так и не понимает, поскольку я не могу ничего внятного объяснить. Боюсь, как бы он не заподозрил, что что-то не то происходит.

Сегодня он сказал, что хочет, чтобы я была счастлива…. Мне очень, очень, очень стыдно.

Мое глупое сердце каждый раз сжимается и внутри все дорожит, когда я вижу Володю… Я часто ловлю на себе его взгляд, он часто улыбается. Уже неделю подряд мы вместе идем к метро, как правило молча, но каждый раз он жмет мою руку, перед тем, как мы расстанемся.

Запись 25.

Я схожу с ума. Должно быть мне просто все это, кажется, снится. Этого просто не может быть. Я словно распилена пополам: одна часть порхает в облаках, вторая — агнизирует.

Вчера Максим просил меня прийти пораньше. Я пришла. Владимир ждал меня.

— Ада, ты знаешь, через две недели мы уезжаем, — сказал он, — ты едешь с нами, готовься.

— Что? Куда мы едем?

— Владик, Новосиб, Сочи, Питер. Мы едем, все вроде бы готово. Приготовься, это будет тяжело.

— Я понимаю.

Я присела на стул и задумалась. С одной стороны это будет прекрасно, с другой, я очень буду скучать по Савве.

— Ада, — голос Володи пробудил меня.

— Да?

Я помотала головой и посмотрела перед собой. Володя стоял совсем близко… Я не замечала никогда, какой он большой… И что у него зеленые глаза… И мягкие губы…

Нельзя… Нельзянельзянельзянельзя!!!!

Нельзя не думать об этом… Не могу не думать…

Он мне ничего не сказал после этого, просто улыбнулся. В первые улыбка была теплой, радостной. Мне сбежать хотелось, провалиться на месте.

— Глупышка, не бойся. Мы оба не можем сопротивляться, не так ли?

Обнял… Он очень теплый, даже горячий… Тут вошел Максим. Странно, что мне не стыдно сейчас, даже с Саввой. Сегодня я с ним нежнее обычного. Пардон за слог, нежность прет изо всех щелей. Впервые за последние дни мы с ним расслабились, он понял, что все со мной в порядке, просто я якобы "переживала из-за скорого отъезда, не знала, как сказать".

Утопаю в нежности и одновременно схожу с ума. Я люблю их обоих, хотя говорят, что любить двоих нельзя…. Мое глупое сердце умудрилось это сделать. В одном сердце горит два костра, греют меня изнутри. Кружится голова. Кажется, это не возможно.

* * *

Только что звонил Максим, просил объяснить, что происходит и еду ли я с группой. Ответила, что еду, а об остальном понятия не имею…

Пытаюсь размышлять, чего такого есть в Володе, чего нет в Савве. Почему Савва, святой мужчина, оказался предан. Обратного пути у меня уже нет.

Володя яркий, талантливый все женщины на это падки. А Савва стабилный, не скучный, с ним весело и интересно, он даже стихи периодически пишет, своеобразные, но глубокие, философские. Жаль, что не такие сильные. Но не всем же Пушкиными рождаться, у каждого свое место на этой земле в свой период…

Где мое место?! Между Саввой и Володей? Если здраво подумать, один поцелуй украдкой ничего не решает….

Но с дургой стороны он решает многое, я знаю теперь одну очень важную вещь. Я не смогу сопростивляться Володе, любого, кто скажет про него гадость, я убью на месте.

И великое горе постигнет того, кто хоть раз еше посмеет сказать, что Савва чем-то плох для меня (любителей полно)! Их постинет страшная участь курицы или свиньи на ферме… шею сверну или зарежу…

Это мои мужчины, а я всегда защищаю то, что люблю…

 

Круг 5. Пустые города

"…Я так талантлив, а ты так красива:

Нас тянет друг к другу с клинической силой!"

Ундервуд "Химия и жизнь".

Запись 26.

Вылет завтра. Чемоданы спят, все спят, даже Савва, а я не сплю. Сегодня очень красивая луна. Она красива только в двух местах, в Москве и в Крыму. Невозможно описать полнолуние во всей его красоте. Это под силу разве что художникам и никому больше. Почему Моне или Ренуар не писали Луны? Это несправедливо.

Я все больше прихожу к выводу, что Володя лунный человек. Точнее человек луны. В Японии есть такая классификация: человек солнца и человек луны. И Савва тоже, поэтому мне с ними так легко, мне совершенно не нужно менять своих убеждений. Обоим только-то и надо, чтобы выслушали и попытались понять. Женщина никогда не поймет мужчину и наоборот. Нам просто этого не дано. Мы можем найти общий язык, но понять друг друга, это что-то из разряда фантастики. Но попытка всегда приятна.

У мужчины иные мотивы, чем у женщины. Там где дамы, как правило, рассудочны, мужчины физиологичны и наоборот. Животный страх и ярость — прерогатива женщины. Хотя мужчины тоже бывают злыми, они не способны на такую ярость, как женщины. При всем своем хваленом тестостероне они не могут разъяриться больше женщины.

От мужчин в нашем мире слишком много требуют. Ты должен, ты обязан… А кому и что он должен? Что-то Родине, маме, жене, дочке… Женщинам. Все-таки наш мир матриархален.

Мужчинам не так много нужно от женщины, и если она не дает им должного понимания и нежности, то мужчина портится. Не надо его занеживать, но и "строить" тоже не лучший путь. Правда всегда где-то посередине…

Запись 27.

Мы во Владике. Странный город, хотя я его и не видела почти.

Савва провожал меня до самой посадки. Познакомился со всеми. Володя как-то нехорошо на него смотрел, мне не понравился его взгляд.

В самолете мне стало смертельно страшно. На взлете даже заплакала. Володя поменялся с моим соседом местами. Весь полет не могла заснуть, не говоря уже о том, чтобы в иллюминатор выглянуть! Вцепилась в его руку, как ребенок какой, так и сидела.

Он что-то рассказывал, пытался обсуждать. Я не помню ни слова — так напугалась.

* * *

Я в мыле, я в нирване. Умру, если не лягу спать.

Запись 28.

По-фигу на самолет. Я спала, как младенец, на плече у Володи. Они с Максимом опять о чем-то поссорились. Ссора их выглядит, как спокойный разговор двух очень образованных людей. Проблема в том, что атмосфера в это время накаляется до такой степени, что молнии не сверкают только чудом. Озон в воздухе чувствуется. После разговора они долго молчат, после чего все снова в порядке.

* * *

Сегодня провели ночь после концерта в баре с Володей. Ему нужно было выговориться. Он много говорил о жене, о том, что он не чувствует с ней связи с того момента, как… что произошло я так и не поняла. Володя говорил что-то о малыше, потом пил, потом читал мне стихи. Пришлось помогать идти до номера.

Я просто сидела на краешке его постели и перебирала пальцами волосы — длинные, светлые. Спать все равно не хотелось.

Я думаю о том, что он говорит. Неужели так важно "чувствовать ее чувства"? Я никогда не отдавала себе отчета, чувствую ли я Савву. Но… Нельзя знать, что человек тебя любит, если не чувствуешь этого. Никакие цветы, конфеты, великие подвиги не смогут пробудить ответную любовь, если ты не чувствуешь любовь к себе… Противоречивая женская логика… А может и не женская, может быть просто моя логика. Я же всегда жадная до этого…

Позвонила Савве. Даже на этом расстоянии я чувствую, что он скучает и ждет меня. После душевного разговора с ним снова вернулась к Володе, так и заснула в кресле.

Запись 29.

На два дня летим в Сочи, передохнем, дадим концерт и уедем в Питер.

Сегодня не смогла удержаться (вот я женщина все-таки), купила себе в магазине платье. Черное, из легкого какого-то материала, в горошек беленький. Боюсь одевать. Мне-то оно нравится, а вот как к нему все остальные отнесутся, не знаю.

* * *

Погода в Сочи ужасная: жара, почти баня, парит чудовищно. Вечером зашел Володя.

— Пойдем, пройдемся?

— Да, конечно, как скажешь.

— Платье надень свое новое.

— Ты откуда знаешь?!

— Видел. Надень, пожалуйста, — подошел и взял за плечи, — Прогуляемся, развеемся. Обещаю тебе, что будет весело!

Я вышла через полчаса, стеснялась ужасно.

— Шикарно выглядишь, Ада, — улыбается.

Вот кого я не чувствую, совершенно не чувствую. Зачем я ему нужна?! Для чего!? Он то рядом, то далеко. Я чувствую себя, как подруга, недостаточно близкая даже. Я ему нужна, кажется…

Долго гуляли по набережной, купили батон и кормили голубей. Когда батон кончился, долго искали убежища от надоедливых птиц — нас в прямом смысле слова атаковали. Володя затащил меня в первый попавшийся магазин, схватил бутыль Хереса и небольшой кусок сыра.

— У нас будет пир, Адуша.

"Адуша" — оставлю без комментариев… Надо ли упоминать, что я как бесчувственное, совершенно охеревшее бревно таскалась за ним и только восхищалась. Так и с Саввой было в свое время, и я заранее знаю, чем это все кончится. Володя еще ничего не знает, а я знаю… Моя кошачья натура уже дает знать себя.

На одной из скамеечек Володя откупорил вино.

— Пьем из горлышка, сыр ломаем — командует, и сам прикладывается к бутылке. Смачная струя хереса выливается изо рта.

— Какой кошмар, и на это мы потратились, а? Кошмар, не пей эту гадость.

Бутыль была отставлена в сторону.

Я кушала сыр и смотрела на море.

Володя подсел поближе и обнял.

— Зачем я тебе? — спросила я.

— Мне с тобой хорошо, — отвечает, — просто хорошо. Во мне обычно столько всего варится, а с тобой я пуст. Это очень приятно.

— Все понятно.

— Что понятно?

— Я нужна тебе, чтобы ты был пустым, — рассмеялась я.

— И не только, — обнимает сильнее, — я уже думал, что совсем потерян, что вся жизнь исчерпалась на чувства. А как увидел тебя мокрую и больную в кафе… Смешно вспомнить. Вошла и так на меня уставилась, как будто приведение увидела!

— Ну, почти так и было.

— Ну-ка, интересно, давай рассказывай.

Я покосилась на бутыль, потому что рассказывать свои сны на трезвую голову казалось невозможным.

— Ох, ты как. Да ты медиум, как я посмотрю, — улыбается.

— Ну, я только правду рассказала. Когда встречаешь человека из сна, при том, что температура только вчера упала, невольно выпучишься…

— Понимаю. Со мной такое в первый раз, чтобы я кого-то во сне спасал.

— Тем не менее… Володя… Только не смейся, хорошо?

— У тебя вид такой, что ты помирать собралась.

— Не собралась пока помирать. Просто… я тебя люблю… кажется.

— Вот мне последнее слово очень понравилось. "Кажется" ей. Перекрестись.

— Прости, не хотела тебя обидеть.

— Я понял. А как же муж?

— Его я тоже люблю.

— У тебя либо большое сердце, либо ты никого не любишь.

— Хватит философствовать. Ты бы только знал, как стыдно это все. Прихожу на работу, тут ты. Прихожу домой, там муж и перед ним очень и очень стыдно.

— Я это лучше тебя знаю. Только я этот этап быстро прошел. Не хочешь, мы просто помучаемся немного и разбежимся.

— Нет! Не хочу… разбегаться… Ты понимаешь, в чем причина… Чтобы тебя не видеть надо уволиться, а без группы мне уже и свет не мил… Мне нравится помогать вам, я чувствую себя очень важной, значительной.

Володя долго смотрит на меня, в глазах недоверие, очень много недоверия.

— Ты странная девушка, Ада. Черт с ними со всеми. Мне с тобой очень хорошо.

Мы еще долго сидели, обнявшись и глядя на море, ласкались друг к другу. Он не говорил, что любит меня, но я чувствовала, как ему хорошо. Больше моя душа ничего не требовала.

Я вспоминаю сейчас первые дни работы, мучительное желание прикоснуться, обнять и фатальная невозможность. Боль от этого не душевная, физическая. Любой взгляд в твою сторону, как молния, слово — гром небесный. Просто слушать, просто смотреть — все, что ты можешь. Тогда на набережной у меня закружилась голова от всех этих мыслей, тогда я решила ничего не упускать. Пусть это будет последний наш день вместе, черт с ним, это будет МОЙ день, рядом с ним. Один… за который я буду ненавидеть себя всю оставшуюся жизнь, но моя душа будет напоена.

Я сама его поцеловала, закончилось все почти позорно, я чуть не потеряла сознание.

— Эй, Ада, ты чего? — Володя легко хлопал меня по щекам, — Придумала тоже, в обмороки падать. Думаешь, приятно с тобой обморочной целоваться?

— Наверное, неприятно.

— Что с тобой?

— Я просто не понимаю, со мной это происходит или нет?

— А по-моему ты просто на солнце перегрелась, горюшко ты мое. Идем, наших все равно нет никого, все к вечеру с моря приползут. Отдохнешь в прохладе.

Вот теперь Владимир прекрасно понимал, чем все это кончится, отсюда и упоминание о "наших" и "море".

И все этим и кончилось. Детали тут ни к чему, у нас стандартное для своего пола строение тела, а, по сему, ничего экстраординарного не случилось. Нам было просто хорошо друг с другом. И счастье мое было бы полным, если бы в конце он не назвал меня "сокровищем". Так меня называет ТОЛЬКО Савва.

Мы сидели и курили потом на балконе.

— Не называй меня "сокровищем"! Так меня зовет мой муж. Я не хочу думать о нем, пока нахожусь с тобой.

— Прости. Ты действительно чудо какое-то на мою голову свалилась.

* * *

Звонила Савве, ревела белугой, мне очень стыдно перед ним. Он чем-то опечален, говорит моим отсутствием. Не ревнует, не подозревает… Он святой… А я сука…

Запись 30.

После концерта летим в Питер. Володя украдкой меня целует, чтобы никто не видел, говорит так ему дышать легче. Мне приятно и легко, когда не думаю о Савве.

Веду себя странно, звоню Савве, а потом сразу бегу к Володе, чтобы тайком поцеловать или обнять. Странные ощущения.

* * *

Вот мы и в Питере. Володя рядом, спит. Мы не там, где остановилась группа. Максим с ним не разговаривает, а я сама на глаза не показываюсь, боюсь ужасно.

Мы много с Володей гуляли по городу. Погода правда подвела, хмуро и прохладно. Зато Нева прекрасна! Я ее видела и подо льдом, и при солнце, и при луне, но только если над ней висят свинцовые тучи, река по-настоящему прекрасна. В этом мы сошлись сразу, как и в том же, что целоваться лучше, стоя на мосту, а не на набережной.

Я самая счастливая сука на земле.

Запись 31.

Когда я последний раз так не хотела возвращаться домой? Помню, перед тем, как уйти из дома к Савве. Сейчас так же не хочу ехать к нему… А ведь необходимо сделать вид, что я рада его видеть.

* * *

Какой вид, боже мой, о чем это я… Глупая, я действительно рада его видеть и любить! Я такая нежная с ним… Нежность глушит чувство вины. Надо запомнить.

К моему приезду дом утопал в белых розах, такой аромат. Я словно на облаке, вокруг меня цветы, и Савва рядом. Блаженство.

Вечером пришло смс от Володи: "Чудо, что не звонишь? Проблемы дома?"

Как ему признаться, что не хочется звонить?

 

Круг 6. Ящик Пандоры

"Слепота — это, когда по реке гробы,

А ты видишь и думаешь, что плывут катера".

В. Ткаченко "Царь Эдип".

Запись 32.

Жизнь — коробка конфет, типа "Ассорти", никогда не знаешь, что попадется. Жизнь моя, напоминает мне конфету грильяж — ломаешь зубы, но догрызть дело принципа.

Володя снял для нас квартиру. Эту гастрольную неделю он назвал самой лучшей.

Я чувствую себя последней сукой, но прихожу. Он сильнее, его магнетизм тянет меня вперед, к нему.

В постели он не так нежен и податлив, как Савва, наоборот, жесток. Я часто бываю бита и серьезно, до синяков, но я не могу сказать, что это мне не нравится. Боль дает особый привкус к основному действу. В обычной жизни же я не терплю даже замаха. Володя как-то в шутку замахнулся, а я резко ударила кулаком поддых, он чуть не задохся. Рефлекс… Вот уж действительно сильнее меня.

Я никогда не бью мужчин без особой надобности. В детстве я часто бывала бита другими детьми. Папа научил меня куда и как надо бить, один удар и твой враг повержен, главное нанести его пока не начали бить. Этот момент я научилась ловить. Даже помню, маме как-то попало, когда она пыталась меня отстегать ремнем. Спасибо, папочка…

С Саввой я отдыхаю, купаюсь в его нежности и никогда не вспоминаю о Володе, исключение две минуты до того, как засну. Вова часто обижается, что я не пишу, а я просто не хочу ему писать пока нахожусь с Саввой, мне слишком хорошо в такие моменты. С мужем в этом отношении проще, одна смс: "У меня много работы. Позвоню сама. Люблю безумно!" и все. Не важно на кого и чем я работаю… на себя…. для своего же счастья.

Мне приятно думать, что я приношу им обоим радость. Я их обоих чувствую — им со мной хорошо…

Запись 33.

Обеспечение творчества становится обыденной работой, я радуюсь, очень приятно ощущать себя значимой невидимкой.

Плохо себя чувствую: слабость какая-то. Постоянно хочется спать и очень трудно двигаться. Сегодня просто долго сидела, глядя в одну точку, не могла пошевелиться. Вова меня нашел забеспокоился, расспрашивал, что и как.

— Ты часом не заболеваешь?

— Нет, вроде, на простуду не похоже. Упадок сил, не беспокойся.

— Не беспокойся, ишь чего захотела! Поспать тебе надо. Чего-то ты бледновато выглядишь.

Помог добраться до дома. Савва уже вернулся с работы, как раз разогревал ужин:

— Вот, забирайте свое "сокровище", — с порога заявил Вова.

— Спасибо, что с доставкой, — Савва мрачен, точнее зол, — Солнышко, что с тобой?

— Просто устала. Переутомление наверное.

— Сейчас будет ужин. После ужина сразу спать.

— Но Савва…

— На работу не пущу завтра!

— Хорошо.

— Владимир, поужинаете с нами?

Я чуть не упала в коридоре в обморок от Саввиных слов. ВОЛОДЯ У НАС ДОМА УЖИНАЕТ???

— Конечно, с радостью.

И у этого не хватило ума отказаться!!! Что же они все непутевые такие!?

— А вы неплохо готовите, Савва, — отметил Вова, — Ада, тебе повезло с мужем.

— Я знаю.

Я чувствовала себя стесненной.

— Может, Ада немного побудет дома? — спросил Савва за чаем, — Она уже неделю ходит, как приведение, бледная. Просто я не хочу, чтобы она совсем слегла.

— Пусть вылежится. Нам будет без нее тяжеловато, но мы справимся…

Савва криво улыбнулся, ирония Володи ему не понравилась.

Вова быстро ушел, даже руку не пожал на прощание, хоть на это хватило ума. Я все боялась, что Савва начнет расспрашивать что да как, а он просто обнял и прошептал:

— Ложись спать.

— Что будешь делать?

Савва пожал плечами.

Я легла в постель, Савва лег рядом, мы пригрелись и уснули почти сразу.

Запись 34.

Писать нечего абсолютно. Кроме того, что я не хочу оставаться одна. Утром я не хочу, чтобы Савва уходил, после его ухода рыдаю в подушку час или полтора, пока не приходит смс от Володи или от Саввы. От того, кто пришлет смс зависит, как я проведу день.

Володя почти каждый день заезжает, чтобы поддержать и узнать, как я себя чувствую. Я не жду его, но так же не хочу, чтобы он уходил, цепляюсь за его куртку, а потом слоняюсь по дому, курю одну за одной и думаю, как было бы хорошо, чтобы Савва сегодня не вернулся… Стоит ему задержаться дольше обычного, как я звоню и беспокоюсь, не случилось ли с ним чего. Утром все начинается снова, я не отпускаю Савву, не жду Володю, не отпускаю Володю, не жду Савву… И так уже неделю… Голова пухнет.

Я честно пытаюсь хоть как-то себя регулировать, начала вышивать, много читаю, сидя на балконе, греюсь на солнышке, смотрю на падающие листья. Но из прочитанного я ничего не выношу, только прохладный воздух и листья кое-как успокаивают меня…

Запись 35.

Это кошмарно… Ужасно… Стыдно, а более того отвратительно… Дни идут по тому же порочному кругу, как и всегда, я почти даже привыкла… Вторая неделя заточения гораздо легче пердыдущей.

Я чувствую себя лучше, хотя сил все еще не так много.

Все началось просто. Я ждала Володю, и когда в дверь наконец-то позвонили, я распахнула ее и, неглядя, кинулась на шею человеку за порогом… Я думала это Володя… оказалось Макс. Очень неловко.

— Я смотрю, у вас тут все горячо и страстно, — холодно сказал он.

— Простите, Максим.

— Как чувствуешь себя, Ада?

— Еще не очень. Но со следующей недели я выйду.

— Это славно. Я зашел передать тебе привет от Володи, он приболел.

— Почему он не написал ничего мне…

— Не знаю, правда. Я рад что тебе лучше, Ада… Только подумай, ты не беременна случайно?

— Что?!

— Сходи к врачу… Мой тебе совет.

— Спасибо…

Максим ушел сразу же. Я не позвонила ни Володе, ни Савве, никому. Я сидела на кухне, готовила мясо. В дверь снова позвонили, пришел Володя.

— Ты? Макс, сказал, что ты заболел.

— Как интересно, а почему я не знаю…. Послушай, что с твоими руками?

Он потащил меня в ванную комнату. Все мои руки в порезах… не вены нет… просто ровные параллельные полосы… Я сама себя порезала? Я не помню этого… Я просто шинковала лук, и потом, я должна была почувствовать боль, но я до сих пор не чувствую боли. И я не знаю, что врать Савве. Сове понятно что просто так ножевые раны на обеих руках не появляются. Спасибо Вове, помог перебинтоваться. Я не знаю, что врать, я не знаю, откуда порезы, я ничего не понимаю… Еще и кровь повсюду, я не могу помыть полы, очень больно управлять руками…

Хочется не врать Савве… прекратить это все… хочется убить его…

* * *

Идиотизму моему нет предела. Савва естественно обо всем догадался, что я сама себя порезала (хотя я в упор не помню, как это делала). Завтра пойду к хирургу, хотя порезы не глубокие, чего там, судя по всему я не собиралась себя убивать… Однако, это могло бы решить многие проблемы… Боже мой, о чем я только думаю… Надо скорее выходить на работу…

А кому я нужна на работе… без сил… с изрезанными руками?!

Запись 36.

Сидя в очереди, пыталась вспомнить, что делала вчера, до того, как ушла на кухню. Ничего припомнить толком не смогла. Помогли вчерашние записки, слова Максима…А действительно, когда последний раз я нуждалась в средствах личной женской гигиены? Трудно припомнить. На помощь пришел телефон, я в календарике всегда отмечаю, так врач научила. За две недели до гастролей, ого! Почти полтора месяца назад, шесть недель, не такая уж и задержка, но Максим прав, надо пойти провериться.

Хотя о чем я беспокоюсь?! Со мной такие вещи происходят регулярно, у организма на такие глупости сейчас просто нет сил: стресс и нервное истощение, а тут еще кровь попусту переводить. Солидарна с организмом — не надо нам такой радости, крови и так пять литров всего, она нам не лишняя.

* * *

Хирург посоветовал мазь и сходить к невропатологу, а лучше к психиатру. К невропатологу я схожу, а у психиатра мне делать нечего. Не думаю, что я повторю эту дурость еще раз.

Вечером гуляли с Саввой в парке… Так хорошо в начале сентября — листопад… Кажется, впервые за несколько дней я отдохнула. Мне очень хорошо с мужем, жаль, что приходится его обманывать, это неправильно, это надо исправлять.

Запись 37.

Невропатолог направил делать санаторную карту и посоветовал обратиться к психиатру. Дался им этот психиатр!

По дороге из поликлиники позвонила Володе, заехала к нему на квартиру, не смогла больше ждать. Так не хотелось уезжать потом!

Дома пусто, Савва вернется только вечером. Его, кстати, пытались уже отправить в командировку, он отказывается, не хочет меня оставлять, и правильно делает… мне нельзя оставаться одной…

* * *

Одной, кстати, тоже не плохо. Дома можно заняться чем угодно — никто тебя не контролирует, ни Савва, ни Володя, ты предоставлена сама себе.

Мне нравиться рисовать, хотя я и не умею, но рисовать по коже ножом очень увлекательно, немного больно, но боли я почти не чувствую. Хирург сказал, что хоть раны и не глубокие, есть вероятность, что останутся шрамы. При загаре будет красиво смотреться узор на коже — шрамы же не загорают.

На правой моей ноге красуется дракон, на левой орхидея. Если поставить ноги вместе получится, что дракон нюхает орхидею. Это забавно и красиво. Только в следующий раз необходимо сразу доставать перекись водорода и бинт, опять вся квартира в крови.

Запись 38.

Савва рвет и мечет. Ругается на меня, впервые в жизни по-настоящему кричит. НО Я НЕ ПОМНЮ, как расцарапала себе ножом ноги, и как хвасталась тоже не помню.

Запись выше сделана мной, и значит ноги я себе изрезала сама, хотя никакого дракона, ни орхедеи я не вижу, сплошные каракули.

Действительно надо к психиатору, но еще первее к гастроэнтерологу, уже третий день меня мутит утром…

Досталось и от Володи, обещал все рассказать Максу. Макс психотерапевт… а мне нужен психиатр!!!

 

Круг 7. Танцы с саблями

"Все как у всех, все как всегда но,

В ненужный час, кусает нас секунда серебра".

Ундервуд "Черная аптека".

Запись 39.

Я очень перепугалась вчера, сегодня идем с Саввой в диспансер к психиатру. Мне тревожно. Взяла с собой дневник, покажу, может это что-то даст. Несколько дней записи делать не буду…

Запись 40.

Долгий и трудный разговор с врачом, как скальпелем по… не важно чему. Он все понял, славный доктор мудрый, много знает. Слишком много теперь.

Врач сказал, что это мое чувство вины перед Саввой. И даже не потому что я ему изменяю. Эмоциональная привязанность настолько сильна, что мне проще убить Савву. Но это желание во мне подавлено и трансформировано в самоагрессию, отсюда приступы агрессии и рисунки на ногах и руках. Вместо того чтобы зарезать мужа, я причиняю боль себе, так как являюсь в собственных глазах причиной Саввиного страдания.

Я НИ ЧЕРТА не поняла из того, что он говорил. Записала общие фразы, мне, кажется, они основные. С Саввой он не разговаривал, это он правильно сделал.

Мне срочно нужен друг… Да такой, чтобы холодный, стальной, твердый…

С врачами надо построже…

С другой стороны, мне не хочется огорчать Савву. Он просил меня ни в коем случае не брать в руки ножи или ножницы, так же иглы и проч. и проч. А мне с ножом спокойно, когда я одна. Он холодный, твердый. А я наоборот горю изнутри, все зыбко. А то, что я рисую…. Это действительно надо изживать… здесь они правы…

Запись 41.

Савва настаивает на стационарном лечении. Он стал бледный такой, похудел сильно… Все из-за меня!!! Что ж меня дернуло-то тогда с Володей до метро пойти! Кошмар какой-то, все неправильно!!!

Я согласна. Ради Саввы я на все согласна.

Пока никого не было дома, я спала, звонил Володя. Я рассказала обо всем, он тоже за стационар, обещает приезжать.

И приехал совсем недавно, только проводила. Он восхитителен, нежен, ласков, правда тоже осунулся как-то — я совсем их замучила.

Савва и Володя очень теплые, с ними прекрасно себя чувствую. Володя пел мне под гитару песню о нашем вечере в Сочи, прекрасная песня… Все, что он творит прекрасно… но грустно, грустно… Как и его улыбка…

Запись 42.

Теперь у меня есть друг. Я его купила. Он красивый, для фруктов, острый и маленький, то, что нужно в условиях стационара, в который я попаду завтра… Вопрос, куда его спрятать? Савва будет шерстить вещи, найдет нож — отберет, а мне без ножа нельзя… никак нельзя…

Он плоский, если вшить под подкладку заметно не будет. Я гений!!

Запись 43.

Печальный день. Стационар почти рядом с домом… Но… Спать одной без Саввы, но он будет приходить, я знаю это. И я буду его ждать. Я ведь туда иду не для того, чтобы изолировать себя, а чтобы вылечиться, чтобы быть счстливой с Саввой и только с ним. Первым делом сегодня обследование, расположусь и по местным врачам. Савва отпросился с работы, весь день провел со мной, святой мой человек!!!

Запись 44.

У большинства врачей я здорова. Только сердце шалит немного и астения нервная, ну, это понятно. Сегодня только гинеколог и анализы. Гинеколог долго меня расспрашивала, с кем и сколько я спала, защищенный ли был секс… Я не поняла к чему она. Ну, ее дело, черт с ней.

В стационаре хорошо. Больные какие-то вялые, апатичные, поговорить не с кем. Володя и Савва звонят часто, не дают побыть в одиночестве, это хорошо… Мне нельзя находиться одной. Тогда изнутри выходит какая-то другая Ада, жестокая, жаркая, страшная. Я очень ее боюсь.

История доктора Джекила и мистера Хайда получается… страшно.

Запись 45.

Мой психотерапевт спрашивал, как я отношусь к беременности и детям. Отвечала честно. Перестали колоть успокоительное и давать таблетки, я подозреваю, что что-то грядет.

На всякий случай достала ножичек из-под подкладки, держу под подушкой.

Савве и Володе запретили приходить… Это трагедия… Во всем виноват врач…

Запись 46.

Из-за врача, я теперь не увижу Савву и Володю… Он поплатится за это. Не уверена, что я смогу сделать то, что хочу, но… на все воля…

Запись 47.

Нет, врача убивать я не хочу. Он славный многомудрый дядька с серыми рыбьими глазами. Он помогает мне. В конце концов, если мне нельзя видеться с Володей и Саввой, то единственная возможность прекратить все это — вылечиться, то есть слушаться доктора, даже если он несет всякую хрень.

Я очень скучаю и мучаюсь без них, пыталась как-то разузнать почему перестали колоть, но все молчат… странно это.

Запись 48.

Сегодня на приеме врач сказал, что мне придется отказаться от Володи или от Саввы, выбрать кого-то одного, чтобы чувство вины пропало. Кого выбрать, решать естественно мне. Но как он сказал: "Я бы на вашем месте выбрал бы себя!". И это после того, как я попросила его дать мне совет!

Подозреваю, что он имеел в виду: я должна отказаться от обоих… Но… как же я без них…???

Запись 49.

Долго спорила с доктором о том, что мои чувства к ним и ножи никак не связаны. Доктор допустил ошибку. В пылу спора он сказал, цитирую: "Ваш муж должно быть идиот, или слепец, что так реагирует на вашу измену! А Владимир, ваш ненаглядный, банальный развратник!"

Это была последняя капля. Я одна, за меня некому заступиться, но мой новый друг вполне справился с обидчиком. Я не хотела убивать врача и не убила, я просто его напугала. Сильно напугала, чтобы знал и думал в следующий раз, что говорить.

Слышала, завтра меня отправят домой.

Запись 50.

Приехал Савва, долго беседовал с врачом. Белый халат меня боится, я боюсь, что он расскажет Савве об измене.

Друга вчера отобрали, но я нашла ржавый гвоздь, им рисовать не особо приятно, но на ладони, пока никто не видит, можно и порисовать.

Савва вышел радостный какой-то… И кто из нас псих??? Собрал мои вещи и поволок вон из дома скорби.

Такой сладкий воздух и солнышко такое яркое, хорошо снаружи… и Савва такой красивый, но очень худой. Будем откармливать. Худого я его не люблю, он костлявый и лапоухий, а когда откормленнный, то очень красивый, очень-очень.

Дома носит меня на руках, не дает вставать и все время твердит, что теперь мы заживем по-новому, что теперь-то он наконец понимает, что происходит и откуда у ножей ноги растут…

Вот и я о чем? Кто из нас псих, черт побери? Откуда у ножей ноги? Вот откуда у ножа нос, я еще могу предположить, а вот ноги у ножа это через чур.

Ладно, Савва понимает, а я?! Мне-то кто-нибудь объяснит, что происходит?

Запись 51.

Я в раю! Как только перестал появляться Володя, мне сразу стало легче. Не надо обманывать Савву.

А Савва, кажется, очень рад….

Запись 52.

Дурочка. Ни с того ни с сего написала Володе, что я на свободе. Он примчался, радовался, как маленький, обнимал, тискал.

Я рассказала ему про визит Макса…

Лучше бы не говорила. Он такой радостный был, а тут волком метался по квартире, чуть не снес стол, уронил полку с книгами…

— Как думаешь, чей ребенок?

— Да, я вообще не думаю, что он есть. Я не чувствую такого…

— Можешь и не чувствовать, — сказал, как выплюнул, и задумчиво продолжил, — У Макса двое детей, он, конечно, не гинеколог… Сходи к врачу, мой тебе совет.

Потом подошел ко мне, положил руки мне на живот.

— Завтра с Саввой идем.

— Дай знать. Мне это очень важно, слышишь?

— Слышу, не глухая. Почему важно?

— Потому что важно… Я побежал… Но как только узнаешь, напиши… У меня, можно сказать, вся жизнь зависит от того беременна ты или нет.

— А если беременна и не от тебя?

Володя задумался.

— Это было бы неприятно, но и от этого тоже! Мне пора, Ада… Ада Адели помни…

Последний поцелуй и он исчезает за дверью. Завтра день Х, как говорится.

Запись 53.

Гинеколог ничего не сказала, выдала направление на Узи. На узи только одна фраза: "Ада Адели, вы на 7 неделе беременности, мои поздравления".

 

Круг 8. Бремя

"Шевеление в матке плода,

До него не коснуться рукой"

В. Ткаченко "Ноябрь. Просто ноябрь"

Запись 53.

Самое славное в сложившейся ситуации, что метаний по поводу чьего ребенка я ношу в утробе не будет. По срокам выходит, что с Володей я еще даже и говорить боялась в то время, когда произошло зачатие.

Это прекрасно! По карайней мере в той части, что это наше с Саввой дитя. Хоть здесь не придется его обманывать.

Проблема теперь в другом, я не написала Володе ничего о том, как себя чувствую, не отвечаю на его смс, звонки. Как отрезало, ей-богу. Он мне не противен, проведенные вместе с ним минуты я вспоминаю с радостью, но в душе глухо, я не чувствую к нему ровно ничего из того, что было раньше. Жаль, он этого не достоин… Хотя… все это время я не задумывалась, но он никогда не говорил, что любит меня, я нужна ему для "внутренней пустоты"…

Забавно, одному я необходима, чтобы наполнять жизнь смыслом, второму для пустоты…

Запись 54.

Сегодня надо как-то идти на работу….

* * *

Как я хотела, как молилась, чтобы не встретить Володю первым, не хочется оставаться с ним наедине. Мои пожелания были услышаны наверху и исполнены. Первым я увидела Андрея. Как же я по всем соскучилась, кто бы знал!!! Вот Андрей теперь знает…

— Ты вроде, как поправилась, пиковая дама.

— Чего, Андрюш, какая еще пиквая дама?

— Мы с Вовой тебе прозвище придумали. Владимир номер раз тут сохнет без тебя, аки трава в степи, значит ты роковая дама — дама пик.

— Силлогизм, однако.

— Угу. Ты поправилась, тебе идет.

— А спасибо, Андрей.

Вот человечище и обхамит красиво, и пошутит философски.

Вторым был Максим. Я постаралась улизнуть в подсобку, но Максим не гордый, если ему надо — где хочешь достанет.

— Ну, как, Ада, как себя чувствуешь?

— Для психа не плохо, спасибо, что заботитесь, Максим.

— Просто интересно стало. Мне Володя столько про тебя нарасказал.

— Да, было, что рассказывать, — печально отвечаю я.

— Было-было. Он беспокоится очень сильно. Не звонишь ему, не пишешь последнее время.

— Тут такая ситуация…

— Все-таки беременна?

— Да, есть такое, немножко.

— Совсем чуть-чуть? — смеется.

— Капельку, — улыбаюсь, а у самой ком в горле.

— И чей?

— Мужнин… Слава Богу.

— Это хорошо, что не бастард, — улыбается.

— Меня всегда восхищала ваша манера интеллегентно выражаться, — восхищаюсь.

— Не знаешь, что такое бастард? — удивляется.

— Знаю. Но комментировать не буду….. Я понимаете, я не знаю, как Володе сказать. Он…. я боюсь… Ребенок же должен с папой расти, и будет с папой расти. Но я не могу больше Савву обманывать.

— Понимаю. Поговори с ним, с глазу на глаз, поговори. Он поймет, он у нас такой, ему на языке чувств проще объяснить, чем на обычном… Даже слова не выбирай, сядь рядом и он все поймет.

— Он будет страдать, я очень этого не хочу.

— Ну, милочка, заварила кашку, теперь кушай.

— Не я одна, между прочим…

— Ну, вот и кушайте. Больше ничего не остается. Так будут страдать все: ты, Савва, Володя, а самое страшное — малыш, он все-все чувствует. Ты с ума сходила, и он вместе с тобой. Он уже такой стресс пережил — врагу не пожелаешь — а ведь он еще даже не родился!!! На миг представь, что будет, когда он родиться, а все еще будут в этой ситуации… Если после родов свихнешься окончательно, скажи "спасибо", это будет наилучший выход.

Он твоя соломинка, маленький нерожденный комочек плоти, держись за него, потому что потеряешь его — потеряешь все!

— Хорошо. То есть я брошу Володю, и все прекратится?

— Я думал ты умнее, Ада…

— Нет, понятно, что я мучаться буду еще какое-то время, но потом-то?..

— А что будет потом, я не берусь обсуждать. Факт в том, что причина стресса исчезнет: нет Володи — нет обмана — нет стресса. И ясное дело, что встречаться вам больше не след. Знаю я вас таких, снова вспыхнете и по-новой.

— А сейчас-то мне что делать? Я не представляю, как ему в глаза смотреть…

— Не представляет она… Он извелся весь, хотя и небезрезультатно, творчески издодится черть, надо отдать должное.

— Я что-нибудь придумаю…

— Только не вздумай врать!

— Не собиралась.

— Да, я так и понял…. Про "не собиралась" можешь идти и рассказать моему бубну, он может и поверит.

— Хорошо.

— Хватит лясы точить, Ада, пошли… Точнее я пошел, — Максим, уже было развернулся чтобы пойти, и через плечо кинул, — Тяжести не таскай, лучше попроси.

— Попрошу.

— Ну, да, так я тебе и поверил…

Я осталась сидеть на баке от кулера, пустых полно и надо бы оттащить их подальше, а то скоро машина приедет забирать. Но как-то не хотелось. Страшная апатия меня одолела. Хуже того, чтобы отнести пустой бак к месту сбора, надо преодолеть общий коридор, в котором вечно кто-то шарится, да и у черного хода могут стоять ребята и курить… А уж чтобы, кто-то прошел мимо Андрея и Вовы без шутки…. Это невозможно… Володя узнает, что я тут…

Дождусь, пока начнут репетировать и уж тогда-то… Я и перетащу все баки!

Остается одна проблема: как уйти домой так, чтобы меня не заметили??!

В конце концов, я решила, что просижу, как можно дольше, а потом уйду. Я же гений, да?! Вряд ли!

Я сидела долго, я слышала, как все уходят, но когда окончательно стало тихо, выходить почему-то все равно было страшно.

— Ада, — тихий Володин голос, я чуть не закричала, но хорошенько подпрыгнула, — Ада, я знаю, что ты тут, и что ты сидишь тут целый день. Выходи, пожалуйста.

Я выползла из укрытия прямо в его теплые руки.

— Почему ты пропала?! Я же просил тебя, написать, а ты… Ты меня бросила?! — смотрит серьезно, печально, как всегда, устало.

— Володя, я беременна… От мужа…

— Понятненько, — криво улыбается, — я рад за тебя. Провожу до метро, ты не против?

— Нет, конечно.

Мы молча шли до метро, даже не обнявшись. Володя держал меня за руку, в метро, как то грустно пожал мне ладошку:

— Я очень рад за тебя, Ада. Если будет дочка, назовешь ее Раей? — поцеловал меня в лоб, и мы разъехались.

* * *

Савва не против назвать дочку Раей, а сына он хочет назвать Владимиром… Я ничего против не имею, еще бы я что-то имела против…

Запись 55.

Савва переводится на объекты, куда не надо выезжать надолго. Набрал себе кучу работы, потому, как я увольняюсь и на работу пока ближайшие три года не устроюсь.

Не хочу, как большинство современных мамаш, пропустить все, что только можно: первый зуб, первый шаг, первое слово, первую шишку, наконец.

Такое неземное счастье я испытываю, ощущение, что вот-вот взлечу. Савва, и раньше-то сдувавший с меня пылинки, относится, как к божеству. Даже капризничать не хочется. Единственное, чего я боюсь, это поглупеть дома. Квартира и сидение в ней отупляет. Пока Саввы нет путешествую. Сажусь в метро, наугад выбираю станцию, оттуда на первом трамвае или автобусе, или на чем придется вперед, куда глаза глядят. Странная тенденция правда открывается, приезжаю я всегда в одно и тоже место… К кафе, где мы с Володей кушали мороженое и пили кофе, где по тенту били капли дождя.

Савва ворчит на меня, что, дескать холодно, простужусь еще не дай бог.

А я не простужусь, я это почему-то знаю.

Прав был Максим — чем крепче я держусь за "палочку-выручалочку" тем мне лучше, тем прекраснее я себя чувствую.

Запись 56.

Савва уговаривает меня узнать пол ребенка, я не хочу… Почему-то хочется сюрприза. В конце концов, были бы варианты, а то либо Рая, либо Володя и никаких изысков вам, Савелий Викторович!!! Неведомой зверушки не дождетесь!

Чувствую себя по-прежнему прекрасно, насколько вообще прекрасно может чувствовать себя обремененная ношением плода женщина.

В голове рояться разные приятные мысли, вспомнила, как надо вышивать и учусь вязать. Очень хочу, чтобы дите носило пенетки связанные мной.

Савва смеется:

— Какого цвета вязать будешь? Розового или голубого? А лучше одну розовую, одну голубую…

А я вяжу оранжевые, пусть не ерничает… Хотя пока воображаемые пенетки больше похожи… на… на что-то определенно они похожи, но точно не на пенетки… Параллельно учусь шить. Когда неохота влезать из дома, я включаю песни Максима и Володи и шью или вяжу, не важно, под мягким пледом самое то!

Скучаю по группе, по шуточкам Андрея, по улыбке Вовы номер три, по сверканию лысины Владимира номер два… В конце концов, по вибрациям голоса и по роскошному носу Максима, по его добрым голубым глазам…. И по Володе… по его рукам, по теплу, по пустоте…

Запись 57.

Дождливый промозглый день, в самый раз для прогулки с зонтом естественно.

Ноги мои, как всегда принесли меня к кафе. По тенту бил дождь, не смотря на осень их еще не убрали, и слава Богу. В вазочке плавилось фисташковое мороженое, чай стоял и ждал, пока я снизойду до его употребления.

От кофе я временно отказалась, но страдала без него и сигаретки с ментолом. Но травить маленького человечка этим свинство, вырастет сам научится, а пока рано еще!

— Ада!

Я обернулась. Ко мне подходил Максим. Я бросилась ему на шею, так соскучилась, что даже забыла, что боюсь его.

— Я тоже рад тебя видеть. Прекрасно выглядишь, как любая беременная, просто красавица.

— Посидите со мной? Я так соскучилась, постоянно вспоминаю всех. Передавайте приветы, Вовам, Андрею… Володе…

— Передам, передам, — смееятся и садится, тут же серьезнеет и мрачно говорит:

— Володя пропал, я как раз шел в последнее из мест, где он может быть.

— И давно он пропал? — внутри все заныло, стало очень страшно.

— Еще неделю назад я его видел, разговаривал. Он… запил немного… Это не страшно, не первый раз, благо повод существенный… А уже дней пять не могу добраться до него: дома нет, мобильнй естественно выключил. Женушка его говорит, ушел шельмец и не вернулся, божится, что не ссорились, я верю… пока что…

* * *

 

Круг 9. Адов переулок

"Всех, кого ты так сильно любил,

Обязательно встретишь снова".

гр. Ундервуд "Всех, кого ты так сильно любил",

Запись 56 (продолжение).

— Я знаю, где он.

— Вот ты смешная, я не знаю, а ты знаешь! — лукаво так улыбается.

— Максим, вы знаете наверняка, что Володя нам квартиру снимал, на Садово-Черногрязской, специально, чтобы ни моих знакомых там не встретить, ни его. Он там, он, скорее всего, там.

— С чего бы?!

— Потому что я тут…

Максим долго белозубо смеется, хохочет от души.

— Какая связь?

— Прямая. Я тут потому, что скучаю по нему. Здесь мы в первый раз вместе сидели, и потом еще приходили. Но самое главное были вместе, первый раз. А там… я объяснять не буду. Там много чего происходило!

— Предполагаю, — смеется.

— Он там…

— А если его там нет?

— Не знаю тогда. Но я чувствую, что он там.

— Ну, раз чувствуешь, поедем. Я не знаю, где эта ваша консперативная квартира, покажешь?

— Покажу.

— Но учти, я не дам тебе с ним увидеться.

— Я и не надеялась.

— Уже лучше, Вова номер три тебе бы поверил и разрыдался, — усмехается.

Пока мы ехали, Максим рассказывал мне о своих дочках, как стал папой в первый раз, как это было непросто. Я только основное помню, потому что: а) я волновалась, что Володя действительно пропал и его нигде нет; б) голос Максима невозможно долго слушать, внутри включается свой младенец, и ты засыпаешь, убаюканный, сладким сном.

На Красных воротах мы вышли и пошли вперед по улице. Мимо поворота на Чистые пруды, мимо офисов РЖД. В одном из маленьких переулочков, тесных и уютных, одним словом старых, скрывался дом, где была наша квартирка. Точнее комната, в заброшенной богом коммуналке, оказывается и такие есть еще на садовом кольце.

— Славное местечко, вы выбрали себе под любовное гнездышко, — удивлялся Максим, оглядывая старые грязные стены лестницы.

— Зато внутри очень уютно, — улыбнулась я.

Ох, уж мне эти лестницы, они столько помнят!

— Какой этаж?

— Третий.

— Посиди здесь. Дуть не будет? Если будет, то не сиди. Успеешь со спиной еще намаяться.

Максим ушел, я дала ему свой ключ от входной двери. Дверь хлопнула, а внутри меня натянулась тетива.

Минуты капали с потока, образуя лужи на полу. Какая-то бумажка в моей руке была нещадно смята, истерзана и порвана. Максима очень долго не было, из квартиры не доносилось ни звука. Когда зазвонил телефон, я подскочила. Звонил Савва:

— Алло, солнышко, ты где?

— Гуляю.

— Что-то случилось?

— Нет, ничего, все в порядке. Я Максима встретила на улице, вот гуляем, ты же знаешь, как я по работе соскучилась.

— Понимаю, Зайка. Но ты учти, пожалуйста, что уже почти пять часов, в семь будет темнеть. Вернись до темноты, хорошо? А то пойду тебя встречать!

— Я вернусь, если буду задерживаться позвоню, хорошо?

— Естественно.

— Как у тебя дела-то? — голос мужа настолько успокаивал, что не хотелось его отпускать, до слез.

— Все в порядке, работы навалом, собственно и все. Жду тебя и, кстати, соскучился ужасно.

— Люблю тебя, Савва.

— И я тебя люблю, Ада.

Голос мужа пропал. Струна снова натянулась внутри, внимание мое было приковано к двери. Оттуда по-прежнему ни звука.

Спустя минут пятнадцать дверь открылась, вышел Максим, он был посеревший, под глазами залегли синяки, волосы были взъерошены.

— Что? — прохрипела я.

— Иди к нему.

— Но…

— Иди, я сказал, — Максим сверкнул в мою сторону глазами. Меня передернуло, я перескакивая, через ступеньки взлетела по лестнице и в нашей комнате оказалась почти сразу же.

Было неприбрано, но и не грязно. Никаких последствий запоя, ничего, что могло бы навести на мысль о депрессивном настроении жильца. Володя стоял упершись лбом в окно.

Я подбежала и обняла его.

— Володя, Вова… Володя, я так скучала…

— Зачем пришла? — глухо отвечает.

— Максим сказал, я тебе нужна.

— А мы все теперь делаем, как Максим скажет?!

Меня обдало холодом и я отсторонилась.

— Нет…

— А как тогда? — Володя развернулся, глаза его полыхали, какой-то странной зеленью, лицо было немного опухшим. Он хотел было пойти в атаку, но остановился, сел на кровать, глядя в пустоту сказал:

— Ты все правильно делаешь. Ребенок не мой, так и зачем все это?!! А я всегда хотел поняньчиться с маленьким ребенком. Но так, чтобы со своим. А видимо не дано. Там свыше, кто-то не дает. Жена была в положении, но из этого ничего, кроме боли не вышло.

— Ада, — вскочил, взял за плечи, встряхнул меня, — Ада, я его буду любить, как своего! Пожалуйста, разводись, уходи ко мне. Я тоже разведусь, я его или ее, какая разница, на руках носить буду, вас обоих. Я не знаю, что ты за женщина — Ада Адели, но я с ума без тебя схожу. Пожалуйста, дай шанс…

Я плакала, я просто плакала. Потому что снова стоял выбор, и я не знала, что мне выбрать.

— Вова, можно мне немного подумать?

— Думай, сколько надо… Я подожду… Я буду ждать…

Я поцеловала его на прощание и прижалась, и ушла.

Я не знала, куда я иду и сколько сейчас времени. Уже темнело, зажигались фонари и витрины, когда я вырулила на Садовое кольцо. Внутри было пусто, такая пустота приятная. Наконец-то, я поняла о чем говорил Володя, я испытала для чего я нужна ему…

На повороте в переулок меня чуть не сбила машина. Черная тачка сразу же уехала, я еще какое-то время безразлично смотрела ей вслед… Не сбила и не сбила, и слава Богу.

Взгляд мой упал на табличку на доме: "…адов переулок". Интересное название. Наверное, это Садов переулок, но буква "С" выгорела. Адов переулок, многозначно. Мне стало любопытно заглянуть туда.

Я свернула на узкую темную улочку, идущую между торцов домов, где не было даже окон. Впереди, в последних лучах дня еще виднелись битые окна какого-то дома.

Дом был старый желтый, веяло от него такой безысходностью, что хоть вой. Стекла были биты. Двери заколочены. Страшно мне не было. Проснулось детское любопытство. В детстве меня пугали такие дома, я никогда не подходила к ним. Я безотчетно чувствовала, что вот там моя верная смерть. У Кощея она в яйце, а у меня вот в таком доме…

Пролезть в низкое окно не составило труда. Доски пола были совсем не гнилые, где-то тускло горела старая лампочка. Особого беспорядка не было, даже присутствия бомжей не наблюдалось. Это удивительно: Москва, Садовое кольцо, метров сто в сторону и вот вам уже просевший по середину первого этажа заброшенный дом, где даже бомжи не обитают.

— Мне больно видеть белый свет, мне лучше в полной темноте, — напевала я, как мотылек, стремясь на свет лампочки.

То и дело на стенах я видела следы пожара, вещи тоже были горелые, но в темноте это было не так заметно.

В комнате, откуда горел свет, мебилировка была скромна до безобразия. Обгорелые до потолка обои, там, где они не обгорели и не были покрыты плесенью, можно было различить рисунок. Милый такой, детский: голубенькие обои с облаками, на которых спали мирным сном мишки и зайки. В углу валялась детская кроватка-манежик, пара порваных игрушек на полу, полуистлевшая пенетка голубого цвета.

Ровно по середине комнаты стоял стул, облезший и подгоревший. На крюку висел провод с еле коптящей лампой, и петля. Я подошла к стулу, встала на него и потрогала веревку. Она была старой, но все еще крепкой, все честь по чести, плавающий узел. Собственно что еще надо: веревка готова, стул готов, атмосфера и обстоятельства те еще… Кажется, дом прав… Я одела петлю на себя, пару раз вдохнула и выдохнула. Страшно не было, теперь все было правильно.

Стул не стал ждать пока я приготовлюсь, ножка его подломилась, я повисла и стала болтаться, чем больше я пыталась высвободиться, тем туже была петля.

— АДА!!! — взревел кто-то рядом. Меня подхвватили, сняли петлю, я потеряла сознание.

* * *

Савва от души хлестал меня по щекам. Мы были еще в той страшной детской, в доме в Адовом переулке.

— Родная моя, — Савва кинулся меня обнимать, — Ну, что же ты, солнышко, зачем ты так.

— Прости, Савва, я тебя обманывала, — я рыдала в голос, как маленький ребенок.

— Да знаю я, Господи, вешаться-то зачем?!! Ты же уже не одна. Ты же ребенка носишь, дурочка.

— Ты знал?

— Знал, знал. У васа двоих на лбу написано было, что вы друг друга любите, а потом, что и спите вместе. Хрен с ним, мне все равно, чей ребенок, главное, что ты его родишь, а воспитаем вместе… Солнышко мое, поехали домой.

— Нет, Савва, домой мы только заедем… Давай уедем куда-нибудь в другой город, хоть к твоим родителям, черт с ней, с цивилизацией, с Москвой это долбаной. Поехали — уедем, радость мой, поехали!

— Если ты так хочешь, уедем.

Все, главное было описать весь этот кошмар, чтобы избавиться от него.

Через неделю мы уезжаем, Савва нашел филиал в Красноярске, он и так часто туда мотался, его там знают, и вроде есть родственники. Деньги на первое время есть, обустроимся, я думаю.

Новое место — новая жизнь.

Ах, да. Позвоню Максиму, есть кое-что, что он передаст Володе…

Запись 57. Эпилог.

Красноярск очень милый город, холодно сейчас, но это ничего. Я работаю на дому, я все-таки научилась вязать, вот и шью и вяжу на заказ. Не очень прибыльно, но хватает на милые мелочи для малыша. Мы все-таки назовем его Володей.

Запись 58.

Они приезжают к нам, билет 500 рублей. Я не могу не пойти. Савва сказал: "Иди!". Проблема только в том, что на 29 неделе это может быть и опасно. Но тянет немыслимо. В конце концов, я все равно за две недели до сроков ложусь на сохранение, могу и развлечься под конец.

Запись 59.

Концерт как всегда прекрасен. Они еще более восхитительны, чем когда — либо. Долго пряталась в темноте зала клуба, боялась показаться на глаза. Они изменились, все изменились. Но особенно Володя… Еще больше эмоций в зал отдает, хотя куда уж больше?!

Новая его песня, про Сочи, наш Сочи… Только я понимала в зале о чем эта песня, впрочем странно было бы если наоборот. Я пробралась поближе к сцене уже к концу концерта. Володя увидел меня, улыбнулся, как всегда с грустинкой, показал поднятый вверх палец.

Он опустил руки на клавиши и зазвучало что-то тревожно-вальсовое. Сердце мое сжалось. Володя запел и смотрел на меня, прямо мне в глаза. Слов я не разбирала, мурашки бегали по спине.

"Кто придет на память, тот на помощь не придет!" — пел он. Бросал мне в лицо не упреки… нет, не слезы… нет. Он бросал мне свою боль, он пытался рассказать мне о том, как болит, как крутит его.

Я полностью отдалась его эмоциям, слезы лились ручьем, перед внутренним взглядом проносились Сочи, квартира, переулок, его улыбки и слова, пожатия рук.

Когда он закончил, зал взорвался аплодисментами. Я подняла на него глаза. Володя смотрел на меня, холодный, опустошенный, посреди бушующей толпы.

— Спасибо, — просто сказал он, глядя мне в глаза.

С этим вся группа ушла, на бис они не вернулись.

На выходе из клуба отошли воды… Я едва успела вызвать скорую…

"И у ваших жен под подушкой наши портреты"

Гр. Ундервуд. "Простите, пацаны".

Отмычка знает только то, что знает сейф.

Однажды два влюбленных сердца на виду у всех,

Нарушив стоном тишину,

Шли в темпе вальса на войну.

Тротил, искру целуя, говорил: "Да будет так!"

В науке страсти нежной важно не что, а как.

Когда до взрыва ровно такт,

И замыкается контакт.

Кто придет на память, тот на помощь не придет.

Но что толкает нас вперед?

Мы набьем подушку снами, и приснится нам

Любовь как прогулка по минным полям

Часы на то и рождены, чтоб бомбу приютить.

Я хоть лирический герой, но я могу убить.

Хорошее решение —

Огонь на поражение.

И разговор о том, что глобус тесен для двоих,

?И что случится с нами после, мы прочтем из книг,

Где напечатают рассказ

О первом снеге на висках.

гр. Ундервуд "Любовь, как прогулка по минным полям".