"Вирусы друзья любви,

а любовь сильней иммунитета".

Ундервуд "Герпес".

Запись 9.

Рыдаю в голос. Это надо умудриться заболеть после первого же рабочего дня? А все виноват проклятый ливень, в который я умудрилась попасть без зонта. Температура 39, сопливлю и раскисаю.

Рядом фото Саввы — не так одиноко, на коленях ноутбук. Решила посвятить время поиску информации о том, кого вообще собираюсь приглашать. Пока ничего не ловится. Вообще на работу не настроена, лазаю по контакту.

От нечего делать завела себе на каком-то сайте виртуального зайца. Вообще хочу завести себе злющую мелкую собаку чихуа-хуа и большущего флегматичного дога, лучше черного. А чихуа-хуа рыжая, обязательно. Правда в нашей маленькой хрущевочке дог ляжет и никто пройти уже не сможет, даже чихуа-хуа, но могу я помечтать, в конце концов, Я ж на больничном.

Кстати, о больничном… Надо бы вызвать врача.

* * *

Пришла молоденькая врач, сама больная вдрызг. Через три дня в районную поликлинику. А за три дня у меня температура спадет?! Было бы странно. Смущает то, что нет насморка и кашля. Просто температура 39.

Савва сказал, что приедет раньше, чем кончится командировка, он что-нибудь придумает и через денька три будет дома.

Запись 10.

Кошмарное состояние. Температура снижается: 38,5, НО от этого мне не легче. Спасибо чаю с коньяком. Хотя получилось коньяк с чаем — дрогнула рука.

Полчаса созерцала цветные пятна на потолке. Когда пятна исчезли, приснился сон.

Дескать, я работаю в какой-то группе офис менеджером (очень надо!!). Мы с группой поехали на гастроли в какой-то город, но там застряли и вроде как на ПМЖ. Я стала работать фотографом и жила на перекрестке, через дорогу от своего фотоателье. Проявляла фотографии группы и заодно то, что фотографировала сама.

Город это мой, он часто мне снится — разные районы, времена, события, но все же, это мой город. И я знаю, что в городе живет спрут (сейчас я понимаю, что узнала о спруте только в этом сне, раньше в городе жили просто фашисты), и спрут этот проснулся. Его зовут классически — Кракен, и он питается человеческими жертвами, а живет скотинка на перекрестке, где живу и работаю я. Я его главное блюдо. Он проснулся и перекусывает, передо мной.

Жертв я могу вычислять. Если человек попал в кадр, и я его сфотографировала, то при проявке появляется кусок мяса, с костями и кишками наружу, последним проявляется лицо жертвы, всегда узнаваемое. Через три дня жертва умирает на перекрестке. Точнее ее там находят в таком виде, в котором она была на фотографии.

Я обо всем рассказала ребятам. Савва, кстати, работал с нами, что-то среднее между системным администратором и звукорежиссером. Володя и Макс (так звали во сне солистов) взялись меня спасать. Но было поздно, я проявила фотографию и на ней была сожранная я. В ту же секунду я выбежала на перекресток, спрут выбирался из жилища. Макс крикнул:

— Бегите, я его отвлеку.

Володя схватил меня за руку и потащил вперед, через все мои сны об этом городе. Я бежала, задыхалась и, наконец, сломала ногу. Кракен накинулся на меня и стал жрать. Очень неприятно, я вам доложу. Володя орал мне:

— Просыпайся. Это единственный шанс спастись!

И я проснулась. Потом еще пыталась заснуть, но то Савва, то эти два "солиста", то Маба Калох (к чему он тут вообще!?) кричали мне по очереди, что спать мне нельзя, иначе сожрут.

Позвонила Савве, рассказала сон. Разговор меня успокоил, Слава богу, что у меня есть такой святой человек, как Савва.

И еще, Дядюшка Альфред, перестаньте меня мучить. Снимайте сны для других, я хочу чего-то прекрасного и спокойного.

Запись 11.

Температура 38,6, проснулась от того, что в дверь позвонили. Принесли шикарный букет цветов, в букете записка: "Цветы волшебные, аромат снижает температуру и исцеляет! Моя любовь, где-то в букете, проверь, а то опять забудут положить!"

Курьер озадаченно вручил букет заспанной мне. По лицу видно читал записку, засранец. Перезвонила Савве и поблагодарила; сделал вид, что не понимает о чем я, обещал приехать и устроить моему полюбовнику смачный мордобой с жертвами. Впрочем, после согласился, что бить самому себе морду это глупо, неэстетично и неудобно.

Ползу в поликлинику, дабы продлить себе заточение в доме.

* * *

Цирк оригинального и сугубо узкоспециального жанра под названием "поликлиника" работает по расписанию и без сбоев, а жаль. Больничный продлили, но для этого как всегда пришлось поругаться, похамить и потолкаться, и все это с температурой. Недобро кошусь в сторону антибиотиков.

Цветы и впрямь лечебные: лилии с ирисами, запах шикарный, и совсем не снятся кошмары. Надо запомнить — лилии и ирисы изгоняют Хичкока.

Следующий билет в цирк выдан на следующий понедельник.

Звонил Савва, приехать не сможет, теперь никак раньше следующей пятницы не увидимся, кошмар.

Запись 12.

После сегодняшней ночи я, наверное, не умру никогда. Буду жить вечно! Я так решила. Температура мучает меня, хуже, чем головная или зубная боль. Выпила антибиотик, пропотела, как мышь, замерзла, полежала в ванной, согрелась и уснула. Проснулась от того, что захлебнулась. Такого ужаса я не испытывала никогда! Зато я теперь вполне похожа на человека и даже могу работать.

Группа, что меня заинтриговала, оказалась родом из Крыма. Музыка направления странного. Сейчас, да и вообще всегда, мало, кто так играл. Их можно сравнить с "Секретом" или с "Браво", но сравнение все равно будет не точным. Скачала пять альбомов из интернета.

Оказывается, им пятнадцать лет исполняется в этом году. Группе, я имею ввиду. Отцы-основатели — дядечки под сорок, оба 72 года рождения, скорпион и лев. Адское сочетание: два самых сильных зодиака. Зоопарк какой-то, а не группа.

Позвонила их директору — встреча через день. Они о нас ничего не знают, поэтому по телефону он со мной ничего решать не хочет. Позиция "встретимся-поговорим" меня устраивает, но пять прослушанных альбомов как-то не устраивают. Странная музыка, мелодичная и аранжировки мастерские с одной стороны, малопонятные тексты с другой.

Записей выступлений нашла немного. То что я вижу мне опять же не нравится, при учете, что они похожи на двух моих "солистов" из сна, по крайней мере, тот, у которого нос крючком. У второго лицо вообще какое-то неуловимое и ощущение, что они вроде как после запоя оба. Не погорячилась ли я? Хотя из всего, что мне дали, эти были лучшие.

Запись 13.

Отлеживаюсь, лежу и слушаю претендентов. Вчера я погорячилась. Тексты понятные, просто необходимо к ним прислушаться, "притереться". Это группа "своего круга", то есть у нее есть свой круг слушателей, за который она не поднимется. Приглашать их рискованно, но почему бы и нет? Знать бы, что они еще играют на концертах. Сколько записей смотрела, они всегда все делают по-разному.

Савва звонил, скучает, ждет встречи, а уж как я-то заждалась… не передать словами…

Запись 14.

Не день, а что-то. Начнем с того, что я проспала. Я умудрилась не опоздать, но забыла дома зонтик и в результате к директору приехала мокрая по-самое некуда.

Встречались мы не в офисе, я терпеть не могу вести переговоры в офисе — канцелярская обстановка, не то, что нужно. У меня местечко присмотрено, достаточно строгое, чтобы не расхолаживаться, и достаточно приятное, чтобы расположить к себе.

Мокрая, как мышь, вваливаюсь в кафе. Директор сидит уже и ждет меня, хотя я пришла ровно минута в минуту, как и договаривались. Директора я даже узнала не потому, что видела его фото и память на лица у меня отменная, а потому что рядом сидел Володя, и хотя мы не были знакомы, я о нем знала слишком много для первой встречи.

Я подошла к столику, они поднялись, Володя отодвинул стул, чтобы я села. Говорили мы много. Они очень серьезно присматривались ко мне. Серьезные взрослые люди, которым достаточно маленькой гримерки и покушать после концерта. Долго не могла приспособиться к их манере говорить. Особенно Владимир Борисович, так он представился, создавал мне очень много проблем, по-началу. У него очень интересная манера говорить: голос очень пластичный и скачет туда-сюда. Вообще добрый человек, это видно, но жестокий, это чувствуется.

Обсудили все быстро, спокойно, как по маслу прошло. Самое странное началось потом. Максим быстро ушел, я тоже собралась. Владимир неспешно курил, потом предложил дойти вместе до метро. Оказывается он не за рулем, но зато у него есть зонтик.

— Вы и так болеете. И без зонтика ходите, — говорит он, серьезно так.

Я расстроилась, так старалась выглядеть хорошо, а он…

— Я не болею, просто чувствую себя не очень хорошо.

— Только рассказывать мне не надо. У вас глаза страдальческие, больные и испарина на лбу. Не дрожите, хотите еще кофе?

— Нет, спасибо. Я, правда, очень хочу домой.

— Я вас доведу, — он взял куртку.

На улице поливает, кстати, до сих пор. Шли до метро молча, в метро расстались на кольце. Единственное, что он сказал, что я могу в них не сомневаться.

Кстати, Лариса от меня в восторге. Оказывается, группа не так уж мало известна, хотя большая масса ее не "хавает". Из всего списка она сама бы выбрала их и еще одного исполнителя, но у того больно узкий круг: толкиенисты одни. Что ж, испытание я прошла, прощай творческий подход, будем приглашать, на кого укажут, или кого сама откопаю.

До концерта три недели, надеюсь, в понедельник выпишут меня.