Серцет паскаль дер Гертхе встретил меня, раскинув руки.

— Вы посетили меня.

— Те трогайте руками, я вас умоляю, — предупредила я.

Дер Гертхе немного обиделся и занял место на постели.

— Как вы себя чувствуете? — спросила я, — Голова не болит?

— Нет, сейчас гораздо лучше.

— Что вы делали для этого?

— Строил самолетики из бумаги.

— Я кое-что вам принесла. Это — ноутбук.

— О, я работал на таких штуках.

— Я предлагаю вам напечатать роман. Не пишите его от руки, напечатайте.

Дер Гертхе встал в ступор. Он смотрел на ноутбук, не решался его открыть. В углу одобрительно хмыкнул ван Чех и шмыгнул носом.

Минут через десять бухгалтер отмер. Он открыл крышку, сам все запустил, игнорируя любые мои попытки помочь. Глаза его яростно горели.

— Вы точно уверены, что готовы?

— Точно! — резко, недовольно отвечал дер Гертхе.

— Если станет плохо, лучше скажите сами, хорошо? — не отставала я.

— Хорошо.

Долго он не решался что-либо набрать. Видно, его одолевал страх перед виртуальным листом бумаги. Он бледнел, краснел, руки его ощутимо дрожали.

— Истощится и не более, — скептически шепнул ван Чех

— Но он же хочет написать.

— Примерно так же он сидит и над обычным листом. Он может часами так сидеть.

Ван Чех устроился по удобнее на своем месте и приготовился дремать. Я толкнула его в бок.

— Не буянь, — укоризненно пробормотал он и прикрыл глаза.

Я поняла, что вроде как сделала дурость, и оставила доктора в покое.

Раздались первые звуки клавиш. Серцет в ужасе стал удалять все, что написал.

— Этот лист бесконечный, — тихо посулила я. — Сколько бы вы ни печатали он никогда не кончится.

Я задумалась, привыкла уже реагировать на любые проявления доктора, даже если тот спал. Впрочем, что-то подсказываало мне, что он притворяется.

— А давайте поступим так.

Я изменила цвет шрифта на белый.

— Попробуйте.

Далее произошла та же примерно сцена. Дер Гертхе пытался усилием воли заставить себя что-либо написать.

Я думала показать ему возможности, но не была уверена, что стоит это делать. Вгзгляд в сторону ван Чеха не принес результатов. Доктор, подложив кулачок под щеку спал, опершись на стенку. Умилившись, я решила, что рисковать не надо. Пусть Серцет попробует преодолеть страх самостоятельно.

Серцет в изнеможении отпустил руки на клавиатуру.

— Ничего не выйдет, — он едва не плакал, — ничего не выдет.

Вдруг под его пальцем шлепнула одна из клавиш. Дер Гертхе в ужасе уставился в монитор, но там как и ожидалось ничего не было.

Он очень удивился. Удивление придало ему силы. Он стал хаотично жать на клавиши. На мониторе — ничего.

Обернувшись ко мне, он посмотрел лучистыми глазами и поднялся было, но резко сел обратно и развернулся к ноутбуку. Теперь он напоминал мне Виктора, тот частенько, в моменты озарений смотрел таким же лучистым взором. После садился за синтезатор и начинал играть. Тут я слышала только шуршание клавиш.

Через пол часа мне стало скучно. Я вышла из палаты и набрала номер Виктора. Он просил перезвонить позже, писал кому-то портрет.

Я вернулась в палату. Серцет ни на какие раздражители не реагировал. Я походила, смотреть на работу писателя не велико развлечение.

Наконец, я села рядом с доктором. Коснулась лба ван Чеха, Который сполз на подоконник и теперь лежал, растянувшись в пространстве от стула до подоконника, положил голову на локоть. Лоб был горячий, но не такой с утра.

Спустя пять минут я заснула.

— Эй, Бри, не спи на посту! — пробасил на ухо доктор, — слезай с моего плеча. Давай-ка, поднимайся, дитятко.

Я с трудом разлепила глаза.

— Хорошо поспала?

— Хорошо, — зевнула я.

— Я тоже хорошо, — потянулся ван Чех, суставы его прохрустели, он разудало крякнул, — Ну, что тут у нас?

Доктор поднялся, его качнуло, он пошел по стеночке, обошел Серцета и долго смотрел не то, что он делает. Потом обратил выразительный взгляд на меня.

— Белый шрифт, — откомментировала я.

Ван Чех сначала запрокинул голову назад, потом открыл рот, а уже потом разразился таким потоком смеха.

— Гениально! Превосходно! — радовался он, — Ты действительно знаешь, что творишь — Брижит Краус дер Сольц.

Мне оставалось только поковырять ножкой пол от избытка скромности.

— Ты молодец, Брижит, — похвалил меня еще раз доктор, — Теперь сиди с ним сама. Я чувствую мне пора домой. Я отлежусь до завтра, хорошо? Вот и славно! — не дожидаясь, моего ответа доктор ван Чех сделал ручкой и порывисто вышел из палаты.

— Вы это видели? — только и смогла выдохнуть я.

— Он самодур, — не отрываясь, выдал дер Гертхе.

— Вы все слышите?

— Да, слышу, но я очень сконцентрирован, не отвлекайте меня, пожалуйста, — пробормотал он.

— Тогда вы бы не могли закончить побыстрее. Скоро темнеть начнет.

— Да-да, еще секундочку.

Я села на подоконник и стала смотреть в сад. Там внизу прогуливалась Британия. Или Хельга. Черт их не разберет, мне отсюда шрам на виске не видно, его же рядом и то не узришь. Из-за поворота показался Виктор. Одна из сестер дер Готер направилась к нему. Они о чем-то разговаривали.

Внутри меня заклокотала злость.

Я набрала номер телефона.

Я видела, как Виктор делает жест "молчи" собеседнице и берет трубку.

— Да, родная.

— Ты где?

— Я в саду. Жду тебя. Ты же скоро, я надеюсь?

— В том-то и дело, что я не знаю.

— Что-то случилось?

— Ван Чех заболел, ушел недавно, оставил меня с больным.

— А что больной? Он не может сам ходить, или его нужно по часам колоть? На это есть мед сестры. Может, ван Чех пошутил?

— Я бы поняла. Тут проблема. Ну, тот, что я тебе рассказывала, с компьютером. Я должна за ним проследить, чтобы ничего не случилось не с ним ни с машиной.

Виктор помолчал. Я наблюдала, как брюнетка нюхает цветы, отойдя в сторонку.

— Ты можешь его поторопить.

— Он обещал побыстрее, но я не знаю.

— Я что-нибудь придумаю.

Виктор положил трубку.

— Серцет, пожалуйста, я прошу вас, по-быстрее.

— Да-да, — буркнул бывший бухгалтер и упал головой на клавиатуру. Я быстро вытащила из под него ноутбук. Пара пальцедвижений и вот уже вполне себе готовый к употреблению файл был сохранен.

— Просыпайтесь, Серцет, просыпайтесь.

Дер Гетрхе дышал, но не просыпался.

— Что за нафиг?! — разъяренно вскричала я и нажала кнопку экстренного выхова мед сестры. Пришла сухонькая дама, я объяснила ей, что происходит.

— Где доктор?

— Он плохо себя чувствовал…

— Ах, да, — отмахнулась медсестра, — Он спит.

— Точно? — я почувствовала, как холодеют руки и ноги.

— Он очень переутомлен. Он спит. Успокоила меня мед сестра.

— Проследите за ним.

— Моя смена кончается, будет дежурная по этажу, я передам ей она быдет заходить и проверять его.

Я схватила ноутбук и вылетела вон. Мы снова поехали к Виктору.

Уже заполночь, я поняла, что не могу заснуть. Меня било словно током.

— Ты чего? — Виктор чувствовал мою дрожь.

— Он там остался. Я не знаю, что с ним. Он спит, но как-то вдруг вырубился, знаешь, как из розетки вытащили.

— Ясно, — Виктор улыбнулся. Позвони в больницу.

— Не хочу. Что если он умер?

— Пародоксальная женская логика. Мне она всегда очень нравилась, — сказал он, откидываясь на подушки.

— Я даже лежать не могу, — я встала с кровати.

— Не обижайся.

— Я не обижаюсь, я просто не могу лежать.

Виктор встал.

— Раз уж спать мы не будем, ты не против если я поиграю.

— Я всегда не против. Спроси соседей.

Виктор усмехнулся, спросит, как же.

Взгляд мой упал на ноутбук. Я схватила его и открыла сохраненный Серцетом файл.

Убрав все посторонние знаки, я стала вчитываться в текст.

Его я не привожу по идее скорее этической. Сжет же приведу в кратце. Роман начинался с того, что некий человек стоял у окна и ждал женщину. Она пришла и долго, нудно и путано о чем-то с ним разговаривала. Я поняла одно, они планировали чье-то убийтсво.

Далее следовали какие-то полуизвращенные сексуальные сцены.

Утром мужчина и женщина пили кофе, и договаривались о последних деталях дела.

В конце концов мужчина признался женщине, что любит ее. Она ответила, что он глуп, и любит она того, кого вынуждена убить теперь.

На полуслове роман обрывался.

Окончив чтение я поняла, что ужасно устала. Виктор давно перестал перебирать гитарные струны и читал. Я легла к нему.

— Ну, как?

— Чудовищно! — призналась я.

— Он так плохо пишет?

— Нет. Пишет он хорошо, даже роман интересный получается, хотя я и не люблю психологические триллеры. Но ощущение от него чудовищное.

Виктор обнял меня.

— Постарайся заснуть, родная, хорошо?

Я кивнула. И скоро действительно заснула.