Однажды, приехав по делам в Патриархию, я зашел к своему другу протоиерею Владимиру Вигилянскому, пресс-секретарю Святейшего.
Только мы сели попить чайку, как к нам присоединился архиепископ Рязанский Павел — ему надо было скоротать время до встречи с Патриархом. Вскоре у отца Владимира зазвонил мобильный телефон, и он вышел в коридор, чтобы не мешать нам своим разговором. Когда же вернулся, то выглядел весьма удивленным и рассказал, что звонил его знакомый, писатель Андрей Битов. Сам отец Владимир до священства был известным журналистом, членом Союза писателей.
Андрей Георгиевич Битов когда-то крестился в Грузии у батюшки, которого звали по-грузински мамао Торнике и к которому часто ездила московская интеллигенция. Но после этого в церковь особенно не ходил. Зато его покойница-мать стала глубоко верующим человеком. Она скончалась около года назад. И вот сейчас Битов звонил отцу Владимиру как раз по поводу своей матери. Она приходила к нему минувшей ночью.
Битов весь день пребывал под впечатлением этого сновидения и в конце концов решил посоветоваться со знакомым священником. Дело в том, что мать во сне была очень строга. Она сказала сыну:
— Андрей, ты должен обязательно сделать то, что я тебя сейчас попрошу. Тебе надо исповедоваться и причаститься.
— Но мне сложно исповедоваться у наших священников, для меня это всегда проблема, — затянул обычную в таких случаях песню сын.
«Российская интеллигенция не изменяет себе даже во сне!» — с восхищением успел подумать я. А отец Владимир продолжал свой рассказ. Явившаяся во сне мама Битова была непреклонна.
— Ты должен поехать в Рязанскую область. Там есть старый монах, архимандрит, — сказала она твердо и назвала редкое и очень древнее имя, которое Андрей Георгиевич тут же во сне и забыл. — Обязательно исповедуйся у него и причастись!
На этом видение закончилось. Утром Битов проснулся, но все, что произошло с ним во сне, крепко отпечаталось в памяти. Кроме ужасно редкого и древнего библейского имени монаха, к которому ему теперь почему-то надо было ехать. Битов долго размышлял. Все это казалось ему странным и несерьезным. Однако мать была так настойчива… В конце концов он решил позвонить священнику Владимиру Вигилянскому — своему давнему знакомому.
Отец Владимир, выслушав рассказ Андрея Георгиевича, сказал:
— Постарайся вспомнить имя этого архимандрита.
— Никак не могу. Помню, что живет он в Рязанских краях. А имя какое-то ветхозаветное.
— Наум? — спросил отец Владимир, имея в виду известного духовника из Троице-Сергиевой лавры.
— Н-нет, не Наум…
— Ну тогда Авель! — заключил отец Владимир. — Других старцев с ветхозаветными именами у нас вроде нет.
— Точно Авель! — обрадовался Битов. — А ты откуда знаешь?
— Отца Авеля многие знают.
— А где он служит? — поинтересовался Битов.
— В Иоанно-Богословском монастыре под Рязанью.
— Поразительно!.. И мама говорила, что мне надо ехать к монаху Авелю в Рязанскую область!
— А вдобавок у меня в кабинете сейчас сидят два человека, — продолжал отец Владимир. — Один — это архиепископ Павел, он как раз управляет Рязанской епархий, а второй — архимандрит Тихон, у которого скит под Рязанью. И он только что рассказывал, как недавно навещал отца Авеля. В общем, тебе, Андрей, Сам Бог велел как можно быстрее собираться и ехать. И наконец-то исповедоваться и причаститься. А то, что твоей маме даже пришлось прийти к тебе, поверь, это не шутки!
— Да знаю я, знаю… — отозвался Битов. — Только все это как-то странно…
Отец Владимир тем временем продолжал:
— Я попрошу владыку Павла, тебя примут в монастыре и отведут к отцу Авелю. Машиной туда ехать из Москвы — меньше трех часов. Договорились?
— Конечно!..
Он собирался в путь несколько месяцев, а когда миновало полгода, отец Авель отошел ко Господу.
