Давно-о это было…
В ту пору день и ночь не сменяли друг друга, а солнце и луна светили одновременно. Хозяин всего сущего Ингаунуамаган отдыхал от сотворения мира, а его единственная дочь — величественная и прекрасная красавица река — Ирравади медленно несла свои воды к морю.
И вот однажды вышел на берег реки молодой охотник — Падме. Был он так строен телом и пригож лицом, что Ирравади невольно замерла и залюбовалась. Остановился бег воды, и образовалось озеро. В одно мгновение полюбила она молодого охотника больше всего на свете. А Падме тем временем скинув одежды, со смехом бросился в воду. И красавица Ирравади приняла его в свои объятия. Он долго купался, а дочь небесного владыки обнимала и ласкала простого смертного, словно тот был равен богам. Плавая в прозрачной воде и ныряя в изумрудные глубины, юноша не заметил нежности реки, ему просто было хорошо. Накупавшись вдоволь, он быстро вышел из воды, оделся и отправился по своим делам. А красавица река осталась в долине, нести свои воды к морю.
С тех пор потеряла Ирравади покой и сон. Все время думала она о молодом охотнике, вспоминая их единственную встречу.
Между тем сердце Падме уже было занято другой красавицей — простой деревенской девушкой. Сингкуше — так звали избранницу Падме — в деревне была всеобщей любимицей. Она была хороша собой, доброта ее не знала границ; ее улыбка согревала не хуже солнечных лучей. У нее всегда находилась еда для голодных, доброе слово для отчаявшихся и лекарство для больных людей. Сингкуше и Падме очень любили друг друга и планировали вскоре пожениться.
Как прознала Ирравади про соперницу — совсем покоя лишилась. Пришла она к отцу, рассказала о своем несчастье, и попросила его сделать так, чтобы Сингкуше и Падме перестали любить друг друга. Опечалился владыка всего сущего, и говорит:
— Дочь моя единственная, ты же знаешь, что я ради тебя все сделаю. Могу горы передвинуть, могу целые континенты низвергнуть в морскую пучину… Только одно мне неподвластно — любовь. Не в моих силах заставить человека ни полюбить, ни разлюбить…
— Тогда сделай их настолько разными, чтобы любовь между ними была невозможна, а мой прекрасный Падме был всегда со мной.
— Да сбудется воля дочери моей — голос Ингаунуамагана стал подобен грому — Пусть тот, кто был мужчиной и звался Падме, станет растением, а та, что была женщиной, и звалась Сингкуше, станет насекомым!.. Да будет так!..
Взял Ингаунуамаган золотую чашу, зачерпнул воды из большого моря Макчинтунгу и вылил на спящего Падме. И превратился молодой охотник в прекрасный горный лотос.
Тогда взял Ингаунуамаган серебряную чашу, и второй раз зачерпнул воды из большого моря Макчинтунгу, и вылил на Сингкуше. И превратилась девушка в дикую пчелу.
Обрадовалась Ирравади — теперь соперница не сможет помешать ей быть со своим любимым. Но радость дочери владыки неба была недолгой — недооценила она могучую силу любви. Взмахнула Сингкуше прозрачными крыльями, взлетела высоко-высоко, и с высоты птичьего полета нашла своего любимого. Бросилась она вниз к горному лотосу и кружила над цветущим бутоном до тех пор, пока Падме не узнал в пчеле свою Сингкуше и не вспомнил, как они любили друг друга. И стали пчела и лотос неразлучнее чем прежде.
Опять пришла Ирравади к отцу вся в печали, и рассказала все как есть.
— Они снова вместе!.. Отец, разлучи их, умоляю тебя!.. — вскричала она.
— Да сбудется воля дочери моей — прогремел Ингаунуамаган — Повелеваю солнцу всходить на востоке и заходить на западе. Пусть будет день и ночь. Отныне пчела будет летать днем, а горный лотос цвести ночью. Пусть тот, кто был мужчиной и звался Падме, никогда не встретит ту, что была женщиной, и звалась Сингкуше. Да будет так!..
Взял Ингаунуамаган нефритовую чашу, зачерпнул воды из большого моря Макчинтунгу и вылил воду на небесную сферу. Пришло в движение солнце, и с тех пор утром встает на востоке, а вечером заходит на западе.
Так и повелось с того времени — горный лотос «Брахма-Камал» цветет ночью, а пчела летает днем, и никак они не встретятся. Падме вскоре забыл свою возлюбленную, ведь у цветов очень короткая память. Сингкуше от тоски по любимому потеряла рассудок, и с тех пор с ненавистью набрасывается на любого, кто приближается к ее жилищу, норовя ужалить обидчика своим жалом.
Но, даже не смотря на это, простые люди и поныне почитают диких пчел, ведь в них живет частица души Сингкуше, которая как в былые времена одаривает бедных крестьян вкусным душистым медом и лечит пчелиным ядом множество болезней.
Да-а… Давно это было…
В оформлении обложки использована фотография:
https://i.artfile.me/wallpaper/26-06-2013/1920x1080/cvety-lotosy-lepestki-pchela-734252.jpg