1

Соревнования летающих танцовщиц обычно проводились на северной стороне, перед центральным входом храма. Почетные гости «из людей» размещались на балконах, для прочих зрителей прямо во дворе устраивались трибуны. Ну, а судьи нередко вообще избегали зримого присутствия, пользуясь сетью энергетической связи между храмами.

Само же судейство было прихотливейшей игрой, смысл которой был понятен даже не каждому магистру! Жонглирование симпатиями, установка равновесия — вот что такое выбор победительницы. Он может быть и явно «несправедливым» — с точки зрения людей, разумеется. А для стихийных существ, живущих в храме, горячее сочувствие зрителей и любовь «вопреки» могли значить даже больше, чем победа. Ведь такие эмоции освобождают дополнительную энергию, а энергия для стихийного существа означает саму жизнь. (Для людей, впрочем, тоже — правда мало кто знает об этом…) Хорошим солисткам — а в Храме-на-Мысу всегда были хорошие солистки! — требовалось уметь очень многое. И дело было не только в технике танца: помимо прекрасного умения, танцовщицы должны были нравиться, возбуждать воображение сами по себе. А угодить множеству совершенно разных взглядов всегда было ох как непросто!

Зара, казалось, от рождения умела быть одновременно недоступной и привлекательной. Она была настоящей звездой, она одна давала храму больше энергии, чем все праздники полнолуния вместе взятые, она щедро делилась известностью со своим неизменным тренером… но почему, черт побери, она слабела с каждым выступлением?! Почему?!

…Хилим наблюдал соревнования с верхней галереи. Отсюда почти не было слышно аплодисментов, но движения ладоней различались отчетливо. Да что там, Зару всегда так встречают! И это искренние приветствия: достаточно лишь посмотреть ауру большинства зрителей! Но Заре словно безразличны все эти знаки внимания… Что это? Гордость? Презрение к толпе? Хилим вздохнул: излишняя гордость всегда дорого обходится…

Он напряженно следил, как Зара выходит в центр площадки. Иногда танцовщицы стартовали с башен, с крыши или хотя бы с высокого крыльца — но на особо строгих отборах, вроде нынешнего, приходилось выбегать из дверей, держа стек в руках, и подниматься прямо с земли.

Зара набирала высоту до невозможности медленно. Конечно, для непосвященных это смотрелось эффектно: фиксированная поза, постепенный подъем по спирали. Но Хилим-то знал, что его воспитанница просто не может двигаться быстрее! Иначе она не стала бы начинать танец столь рискованной фигурой в замедленном темпе, когда сразу заметно малейшее отклонение от правильной траектории!

Ну, наконец-то: даже не глядя на Зару, Хилим почувствовал, что она достигла верхней точки… и тут же прозвучало дружное «ах» зрителей. Действительно, к стремительному пикированию невозможно привыкнуть!

Но что это? Он вздрогнул… Нет, ошибки быть не могло: сегодня Зара явно падала быстрее — почти секунда разницы! Неужели она настолько ослабла, что ловит энергию даже от падения?!

Первым желанием было остановить выступление — черт с ней, с победой, Зара явно не в форме! — но Хилим все же сдержался. Серьезных подъемов больше не будет, а с «вальсом на вертикали» она должна справиться. В конце концов прерванный номер тоже не добавит Заре уверенности в себе.

Слегка успокоившись, Хилим с удовольствием следил за знакомыми фигурами танца. Быстрые развороты снова и снова сменялись внезапной неподвижностью, в который уже раз поражая не только зрителей, но и соперниц. Это действительно мало кто может — на миг неподвижно зависать в воздухе и тут же снова набирать скорость, не выбиваясь из ритма и не теряя координации. Заре помогает то, что она долго жила в воде и привыкла к невесомости. Вот только почему она так долго не может приспособиться к новой энергетике?!

Хилим всерьез беспокоился за свою воспитанницу. Наверное, он любил ее — настолько, насколько это вообще возможно для сильфа в человеческом обличье. Впрочем, Зару-то как раз мало интересовало, кто он есть и кем хочет казаться…

…Они были давними друзьями — сильф, магистр лунного храма, и одинокая русалка с пустынного острова. Первое знакомство состоялось случайно: Хилим любил дальние прогулки на яхте и однажды, дойдя до Каменного устья, высадился на одном из островков. Мрачное нагромождение камней, почти никакой растительности — кто бы мог подумать, что там живет такое милое создание?

На самом деле к Заре не очень-то подходило определение «милая». Будущая солистка Храма-на-Мысу слишком походила на человека и потому была, скорее, даже некрасива: в ее образе недоставало столь обычного для стихийных существ сверхъестественного изящества. Но может быть, именно это и привлекло к ней Хилима? Он сам старался как можно больше времени проводить в образе человека, стыдясь излишней сильфийской эфемерности…

Казалось, безмятежной дружбе ничто не угрожало — пока Хилим не узнал почти случайно, что на острове собираются установить дополнительный узел энергетической сети. Он сразу забеспокоился: сможет ли Зара жить рядом с такой активной точкой?

…Самым простым выходом было бы перенести узел. Увы, не получилось: чем-то именно это место было уникально. Не будучи профессионалом, Хилим не мог уяснить сути — но Архелий, грозовой саламандр, лучший специалист по энергоканалам, однозначно настаивал: только этот остров, обязательно и непременно!

Зара знала, что такое энергетическая сеть, и что эта система значит для храма. Она ни на что не жаловалась… лишь однажды коротко сказала: «Я хочу попрощаться с тобой, Лим. Мне придется стать другой, и мы вряд ли будем видеться…» После этих слов Хилим впервые за много лет потерял самообладание. «Что ты еще выдумала?! — возмутился он. — Кем ты собираешься стать?» «Ты видел пургу над ледяными торосами? — уклончиво отозвалась Зара. — Здесь недолгая зима, но все же залив каждый год замерзает…»

Прозрачного намека было вполне достаточно. Стать снежным призраком, зимним вампиром! Конечно, это выход для тех, кто не может жить, но боится умирать — что-то вроде бесконечного падения, из которого нет возврата. Оно даже не лишено некоторой привлекательности, недаром люди иногда пытаются достичь его с помощью разных химических веществ… Хотя как раз людей-то это от смерти не избавляет!

Но допустить, чтобы Зара стала агрессивной тенью?! Хилима возмутила самая мысль об этом. Решение пришло сразу: сделать подругу летающей танцовщицей. Жить в лунном храме — мечта почти всех «диких» стихийных существ, так что Зара никак не сможет отказаться!

«Ты поплывешь со мной в храм, — заявил тогда Хилим. — Я давно собирался просить тебя об этом. И поверь, что скоро весь мир будет аплодировать твоим полетам!»

…Он никогда не собирался быть тренером, но знал, что сумеет. И стек для Зары придумался почти сразу, и очень удачно. На год она отправилась в Школу танцев — надо было соблюдать правила! — а потом вернулась в храм.

Вернулась для блистательных побед! Перед новым сезоном был составлен гороскоп для новой солистки — чтобы реабилитироваться после пропущенного сезона, Храму-на-Мысу позарез нужна была именно новая солистка, сильнее, чем все, бывшие прежде. И вот… «Изгнанная из дома, жизнью обязанная воде, в храме обретет предназначение» — ключевые слова небесной подсказки…

Хилим даже не удивился — так и должно быть, он привык доверять своей интуиции…

Он показал гороскоп Заре. Поначалу она была слегка ошарашена, но вскоре привыкла к мысли о будущей славе. И все получилось так, как было предсказано: в рекордно короткий срок Зара прошла путь от простой танцовщицы до сольной артистки и вскоре стала настоящим украшением Храма, принеся ему немало блестящих побед…

Да, но какая таинственная болезнь пожирает теперь ее силы?!

Понять бы, что не так, разобраться… но по словам самой Зары, с ней все нормально. «Только одиноко иногда, не знаю, почему…» Странная какая-то тоска для бывшей жительницы пустынного острова! Правда, недавнее появление компаньонки и в самом деле помогло… Пусть чуть-чуть, немного — но Зара вполне заслуживает, чтобы ради нее содержали хоть десяток таких компаньонок!..

…Танец уже подходил к концу, когда — Хилим не сразу поверил своим глазам! — Зара неожиданно рванулась вверх под долгий финальный аккорд. Это был восхитительный, несбалансированный, но живой и смелый подъем! Секунда, другая… И, наконец, плавный спуск вниз — уже выпадающий из отведенного для танца времени…

Великолепно! Самое ценное, что может быть: потеря победы во имя искренних симпатий! Теперь соревнования непременно станут предметом долгих обсуждений в самых широких кругах ценителей — и это добавит немало энергии Храму-на-Мысу…

…Да, но ведь неожиданный подъем не репетировали, даже не обсуждали! Похоже, до последнего момента Зара и не собиралась делать ничего подобного — в чем же причина такого всплеска энергии?

Хилим быстро расслабился, настраиваясь на силовые потоки. Ну, кто сейчас так удачно поддержал Зару?

Голубоватые нити открытой энергии уже гасли, но Хилим все же сумел уловить их направление. Верхние ряды трибун, слева, почти под навесом крыши… Надо же, а с первого взгляда в этом мальчике не найдешь абсолютно ничего особенного! Или это выступление Зары его так вдохновило?..

 

2

«…какая разница? Да зачем вообще нужны слова? Я и так знаю, что лучше тебя нет, и быть не может!..»

Страстность юношеских признаний, сравнимая разве что с цитатами из рыцарских романов! А в ответ — неясный шепот, в котором строгость волшебно смешивается с нежностью, а решительный отказ неведомым образом рождает надежду…

…Марине было искренне жаль молодого наивного и наверняка хорошего парня. Звуки, доносившиеся из соседней комнаты, не оставляли никаких сомнений в том, что он окончательно потерял голову. Что ж, тем больнее будет неизбежное разочарование, когда Заре надоест новая игрушка. Можно лишь догадываться, с какими чувствами выслушивает клятвы «вечной любви» существо, которое прожило на свете много десятков лет и проживет еще столько же!

Любопытно, а если бы Игорь — так его, кажется, зовут — узнал правду? Изменилось бы хоть что-нибудь? Скорее всего, нет: все влюбленные немного полоумные, и не исключено, что загадочное происхождение Зары лишь усилило бы ее притягательность — и ускорило бы трагическую развязку…

Впрочем, Заре-то в любом случае ничто не угрожает: ценную солистку будут беречь от любых потрясений, в том числе и от разочарований. А вот кто позаботится о несчастном мальчике?..

…Из-за стенки донесся громкий стон блаженства — «несчастный мальчик» пока что был полон сил и энергии и спешил воспользоваться свалившимся на него… несчастьем. Марина раздраженно сунула голову под подушку. Странная все-таки в храме акустика: иногда звук мгновенно теряется за поворотом коридора — а иногда соседние комнаты словно бы вообще ничем не разделены!

Интересно, Зара знает, что их прекрасно слышно? Или ей все равно? Компаньонок и бедных родственников не стесняются, о них вспоминают только по необходимости. Неблагодарная работа: всегда быть в тени, всегда смотреть и всегда восхищаться…

«Но ты очень хорошо смотришь, — почти виновато объясняла Зара. — Твой взгляд придает мне силы, понимаешь?»

Еще бы не понимать — Марина прекрасно помнила «майское неурочье» и свою первую, тогда еще тайную, встречу с Зарой! Кто бы мог подумать тогда, что «смотреть» скоро станет ее профессией — и что после каждого танца Зары она будет чувствовать себя как выжатый лимон… Вампирство? Ну а как иначе называются такие вещи… И страшно почти до крика — потому что каждый раз сомневаешься, хватит ли сил дожить до завтра… И пожаловаться некому…

Ну почему одним дано так много, а другим судьба во всем отказывает?! Сама, конечно, виновата: нечего было прыгать выше головы! Оставалась бы дома, вышла бы замуж за Ролана — и жила бы сейчас нормально…

А ведь Хилим, дьявольское отродье, еще при первом знакомстве предлагал вернуться к этому! Впрочем, потом, когда брал ее в прислуги своей знаменитой воспитаннице, уже ничего не предлагал…

Нет, надо взять себя в руки и заснуть хоть ненадолго! Утром предстоит прогулка на яхте, и Зара ни за что не согласится оставить ее дома… то есть в храме. Издевается, не иначе — жаль бросить любимую игрушку даже на день… а не хватит ли уже игрушек?!

Впрочем, от последней невысказанной мысли Марине даже стало немного стыдно: на самом-то деле Зара по-своему хорошо относилась к ней, иногда даже казалось, что мнение компаньонки для нее действительно очень важно. Так что дело скорее всего не в капризах и причудах избалованной «звезды», а в каких-то тайных дебрях нечеловеческой психологии…

…Но проснувшись, Марина неожиданно обнаружила, что уже почти полдень. Почему же ее не разбудили? Неужели Зара обошлась-таки без ее общества? Вдруг ни с того ни с сего стала стыдливой? Или Игорь не пожелал присутствия третьей лишней? Или Хилим отсоветовал приглашать компаньонку?..

Тьфу ты, пропасть! Марина испытала непреодолимое желание дать самой себе по шее: за самоедство и занудство! Не хотела кататься на яхте — ну и не пошла, чего еще, спрашивается, надо?! А что ухаживают не за ней, а за Зарой — так оно и к лучшему: спокойнее будет!

Подумав об этом, Марина действительно быстро успокоилась и вскоре уже откровенно наслаждалась предоставившейся свободой: бродила по комнатам, строила рожи в зеркале, танцевала… Как давно она, оказывается, не танцевала, опасаясь даже молчаливого сравнения! Потом с почти чувственным удовольствием согрела воду в ванне и вылила туда полфлакона розовой эссенции… Нет, жизнь все-таки приятная штука!

Неожиданный отдых растянулся на целый день: Игорь и Зара появились только после заката. Марина даже беспокоиться начала, хотя и не желала самой себе в этом признаться. Впрочем, увидев Игоря, она забеспокоилась еще сильнее: очень уж невесело выглядел счастливый любовник! Уже поссорились? Не слишком ли быстро?.. Впрочем, Марина недолго терялась в догадках — не успела она уйти в комнату, как в дверь постучали — громко, настойчиво. И еще не успев открыть, Марина поняла, что это Игорь — с просьбой о помощи…

— Что случилось? Вы поругались? — быстро начала она, не тратя время на словесные реверансы: кто знает, как долго они смогут беседовать без помех…

Игоря такой напор слегка шокировал:

— Ну, я не знаю… Имею ли я право говорить об этом…

— Имеешь! — решительно перебила его сомнения Марина. — В любом случае мне некому будет пересказывать твои тайны, разве что самой Заре…

Игорь ответил не сразу — и по его молчанию Марина поняла, что парень немало озадачен. Может быть, она зря упомянула Зару, и именно от нее он хочет скрыть этот разговор?

Однако Игорь вдруг заговорил совсем не о том:

— Послушай! Так получается, ты никуда не выбираешься из храма? Ты здесь что, вроде арестантки?

В его тоне больше не было меланхолии: любопытство на миг вытеснило сердечные страдания. В другое время это было бы приятно… если бы не смысл вопроса: ни за что на свете Марина не призналась бы в своей несвободе!

Игорь понял, что переборщил.

— Извини, — негромко произнес он. — Я, кажется, обидел тебя? Не знаю, чем именно, но на всякий случай еще раз извини!

Марина хотела ответить какой-нибудь резкостью, но почувствовала, что злость уже отступила.

— Ладно, ты ведь не обо мне разговаривать сюда пришел, — примирительно проговорила она. — Что там у вас с Зарой произошло? Я могу чем-нибудь помочь?

Игорь встрепенулся:

— Да! То есть… Послушай, ты не могла бы объяснить, зачем ей нужно, чтобы я непрерывно был здесь?

Марина не удивилась: ждала чего-то подобного. Ясно ведь было, что Игорь интересует Зару не общением, а энергетикой…

Вот только как сказать ему об этом?

— Ей нужно, чтобы ты смотрел на нее, когда она летает. Это помогает ей, понимаешь? Дает силы… — Марина почти дословно повторила объяснение Зары.

— Дает силы… — задумчиво отозвался Игорь. — Дает силы… Ну, ладно! Спасибо тебе!

Он встрепенулся и шагнул к двери. Марина двинулась следом, провожая. И вдруг — почти машинально! — спросила, чем занимается Игорь. Учится, работает?

— А? — вопрос словно бы застал его врасплох. — Учусь… То есть, собираюсь поступать. В Технологический…

— Понятно, — кивнула Марина… и тут же ей действительно стало понятно. Ведь время экзаменов проходит! Если Игорь задержится в храме еще на несколько дней, никуда ему в этом году уже не поступить…

Но неужели Зара этого не знает? А может быть, он просто постеснялся объяснить?..

…Нет, оказывается, Зара все прекрасно знала! Но у нее были свои резоны, свои интересы и свои планы:

— Через две недели последнее летнее полнолуние. Понимаешь, что это значит?

Марина кивнула: еще бы не понимать: толпа важных гостей, куча хлопот… Зара, понятное дело, должна будет выступать. И выступит, как бы плохо себя не чувствовала!

Но почему теперь Игорь должен во что бы то ни стало страховать ее, не считаясь ни с какими своими планами и проблемами? Ну, пробудет он еще две недели в храме, пропустит экзамены — а что потом? Роль аккумулятора при Заре его вряд ли устроит, а для другого он ей не нужен… Так и кончится все это ничем! Вот поступил бы он в этот свой институт, а потом бы страдал, сколько влезет…

Ой, да ведь это так просто решается!

— Послушай, Зара! — Марина даже вскочила. — Ведь полнолуние только через две недели, так? Он же вполне успеет сдать экзамены и вернуться!!! Не надо никаких драм… — и осеклась: лицо Зары вытянулось, как будто ей предложили не удачный компромисс, а сверхизощренный способ самоубийства!

— Ты это ему уже предлагала? — бесцветным голосом произнесла она. — Он ведь приходил к тебе, я знаю…

— Нет… — растерянно протянула Марина. — Не предлагала… А что, ты…

— Понимаешь, мне нужно, чтобы он не сдал экзамены, — облегченно вздохнув, объяснила Зара. — Чтобы была принесена жертва, и жертва серьезная. Иначе я не получу достаточно энергии…

 

3

Хилим отыскал Марину в ее комнате. Впрочем, это не было чудом проницательности: она уже две недели никуда не выходила. Но ведь сегодня вечером — очередной праздник полнолуния…

— Будь добра, объясни: ты заболела? — поинтересовался Хилим.

Марина помотала головой. Кому-кому, а Хилиму рассказывать о своих проблемах она не собиралась!

— Тогда будь добра, — повторил он, — быть сегодня вечером на своем месте! Не позже половины десятого… Выступление танцовщиц начнется в одиннадцать, и Зара должна быть уверена, что ты смотришь на нее!

— Хорошо, я приду! — вяло кивнула Марина. — Но неужели Зара… неужели ей мало Игоря?!

Странно, но ожидаемого возмущения не последовало. Хилим спокойно объяснил:

— Он, конечно, сильнее тебя, не спорю. Но я не люблю непроверенной энергетики! Да и вообще, влюбленность — вещь менее надежная, чем сопоставление.

«Какое сопоставление?» — хотела было спросить Марина, но тут же сообразила, что имел в виду Хилим. Да, она всегда ощущала себя на месте Зары! Уставала от ее танцев неимоверно, но все равно не могла сдержать воображение…

— Я приду, господин магистр, — повторила она. — Зара может быть абсолютно спокойна!

И тут же ясно прочла во взгляде Хилима, что накануне столь важного выступление Зара должна быть спокойна — и плохо будет тому, кто не приложит к этому достаточно усилий!

…Выступление начиналось только в одиннадцать вечера, но Марина начала собираться сразу после ухода Хилима. Это ведь только сказать легко — одеться к празднику! А на самом деле, пока отыщешь выходное платье, пока вспомнишь, как его надевать, какие украшения к нынешнему вечеру обязательны, а какие ни в коем случае нельзя даже трогать, чтобы не сбить нужный настрой энергетики…

Нет, какая же это все невозможная чушь! Мышиная возня… Вот у Зары все просто и с размахом: понадобилась энергия — «слопала» ни в чем не повинного парня и не подавилась! И уж конечно не мучается сейчас никакими угрызениями совести — по причине отсутствия последней…

…Придерживая на плечах темную накидку с вышитыми изображениями луны в разных фазах, Марина подошла к зеркалу. Как там должны крепиться завязки? Вот же пристрастие к старине, даже смешно…

Ну в самом деле, откуда у Зары возьмется совесть? Это ведь чисто человеческое свойство, а она… Вот уж действительно «водяная сущность», плод союза морского льва и ядовитой медузы! Русалка-нимфа-ундина! Да впрочем, хоть бы и сильфида или саламандра — по сути все равно вампир… Странно, почему вампиров перестали бояться? Конечно, сейчас они не убивают своих жертв, действуют тоньше — но бедняга Игорь уже испытал на себе это «тоньше», и кто знает, что ему еще предстоит испытать?..

…Впрочем, «бедняга Игорь» выглядел по-прежнему очень даже неплохо. Он первый окликнул Марину, когда она шла по балкону над уже заполненными трибунами, подыскивая уютное место: достаточно укромное, чтобы его не видно было из толпы — но чтобы Зара при желании всегда могла ее увидеть.

— Эй, привет! — услышала она его голос прямо над головой. — Поднимайся, здесь хорошо!

Да, Игорь отыскал очень милый уголок — на маленьком балкончике, рядом с опорой фонаря. И никаких любопытных младших жриц по соседству! Интересно, они его тоже раздражают? Или задержавшемуся гостю вообще не хочется привлекать к себе внимание?..

Игорь протянул Марине руку, помогая подняться, подвинулся.

— Что-то тебя не видно последние дни! — улыбнулся он. — Занята чем-нибудь?

— Да… — рассеянно отозвалась Марина, изо всех сил желая, чтобы он не спрашивал дальше.

— А Зара устроила мне вынужденные каникулы! — неловко усмехнулся Игорь. — Вот не мог подумать, что именно моя энергетика окажется так нужна! Ведь на нее смотрят такие толпы!..

— Смотреть — это еще не все! — машинально возразила Марина. — В конце концов, из всех зрителей только тебе пришло в голову пробраться в храм…

— «За кулисы»! — Игорь опять улыбнулся. — Ну, это было совсем несложно!

Марина промолчала. Стоит ли объяснять? Все рано влюбленный мальчик не поверит, что его «совсем несложно» было подстроено Хилимом! А если и поверит… Разве это что-то изменит?

…Фонари на площадке перед храмом разом погасли, и тут же включилась скрытая подсветка. Теперь танцовщицы будут как бы парить в потоках искусственных лунных лучей. Разумеется, когда надо, ни жрецы, ни магистры не брезгуют цивилизацией!

— Смотри, в ложе кто-то есть, — Игорь подтолкнул Марину, обращая ее внимание на ложу для почетных гостей. — Интересно, может, сам премьер? Или хотя бы вице-канцлер? Сейчас наверняка объявят…

Марина с досадой мотнула головой: вот уж кого она предпочла бы видеть в гробу, а не на празднике! Для политиков, министров и прочих «очень важных персон» храмовые торжества — лишь повод попасть в светскую хронику. «Вчера вечером NN посетил церемонию в Лунном Храме-на-Мысу, где принял участие…» Тьфу!

…Но так или иначе, а выступления вот-вот начнутся. Зара не первая: перед ней воздушный хоровод, потом выступит парочка «звезд» помельче, потом, кажется, снова «групповой пилотаж»… Нет, надо было прийти попозже!

…Зара буквально впорхнула в облако света: оттолкнулась прямо от ступеней крыльца, не пройдя ни шага по земле. И тут же Марина почувствовала привычную нарастающую слабость, и так же привычно, рывком каких-то внутренних усилий преодолела ее. И снова, по той же привычке, в который уже раз посетовала на свою печальную судьбу: энергетическая поддержка — занятие для тех, кто больше ни на что не пригоден…

Впрочем, на этот раз нагрузка казалась меньше обычной — хотя танец, который показывала Зара, был просто невероятный: совершенно новый, веселый и хулигански-смелый! И когда только успела отрепетировать?

Марина не отрываясь, следила за своей «хозяйкой»… и не могла сдержать искреннее восхищение! Нет, это действительно было потрясающе!

…Зара держала стек только ногами, иногда даже присаживалась на него, изображая ведьму на метле — и динамика танца тоже была воистину колдовской! Взлет — падение, взлет — падение… Движения, вначале почти беспорядочные, теперь ощущались как единственно возможные, завораживали, не отпускали…

По расходящейся спирали Зара постепенно поднялась над ложей и на очередном витке вдруг пропала из зоны видимости. Уцепилась за каменный карниз, нависавший над ложей, притихла… Марина видела, как гости в ложе, очарованные, забыв о своем имидже, поднимаются и смешно крутят головами, пытаясь отыскать исчезнувшую артистку.

Тем временем Зара выбралась на карниз, аккуратно прошла по нему несколько шагов — и вдруг коротким броском ринулась вниз! Безумное падение… вот она уже над самой землей… как вдруг резкий поворот, и мощной инерцией Зару снова швырнуло вверх!

Зрители даже ахнуть не успели — буквально. Вздох ужаса и облегчения прозвучал уже вслед медленному спуску-передышке…

— Вот это да! — не выдержал Игорь.

Марина не оглянулась на него: в этот момент Зара, закончив короткий отдых, начала снова набирать высоту по спирали. Что, опять на карниз? Да, похоже… Но ведь эффекта неожиданности уже не будет!

Впрочем, скоро Марина увидела, какой розыгрыш придумала Зара. Все просто: в прошлый раз она падала с правого края карниза, а теперь пробралась на левый. И все равно появится неожиданно, хотя ее и будут высматривать во все глаза!

…Зара дошла до самого края карниза и присела, зацепив стек за резную колонну. Как же красива она была даже в этой нелепой позе! Но странно: почему она медлит? Пауза затягивалась, и это могло смазать впечатление от всего танца…

«Ну же!» — мысленно крикнула Марина… и в этот момент взгляд Зары встретился с ее взглядом. Обмен энергии усилился мгновенным толчком, у Марины сразу же закружилась голова и закололо сердце. Да что такое? Или до сих пор ее Зара просто не замечала, сосредоточившись на Игоре? А теперь захотела отъесть еще энергии, мало показалось? Решила удивить гостей еще каким-нибудь трюком?

Нет, Марина не пыталась оборвать энергетический канал. Это было недопустимо во время танца! Но боль в сердце не прекращалась, и Марина поневоле попыталась хотя бы успокоить дыхание. Это почти удалось ей, и сразу же…

Нет, Марина не поняла, что произошло. Обычно во время танцев она как бы отождествляла себя с Зарой — а тут вдруг вообразила себя на ее месте. Именно вообразила — такую, как есть, не умеющую летать и отчаянно боящуюся чужого внимания — сидящей на высоком каменном карнизе…

Зара вздрогнула — от непонятного ей самой испуга! И тут же, потеряв равновесие, беззвучно соскользнула с узкого каменного выступа.

…Падение длилось всего лишь миг. Темный росчерк в воздухе, негромкий удар — и тут же, словно по волшебству, разом погасла подсветка. Марина в странном ступоре смотрела, как в темном дворе бросились со всех сторон обслуживающие танцы жрецы, как склонились над чем-то…

— Мамочка! — завизжал вдруг пронзительный женский голос, словно давая сигнал к началу паники. Тут же все разом заговорили, закричали, задвигались — однако смятение так и не переросло в настоящую панику. И когда Марина наконец спустилась во двор, ни Зары, ни служителей там уже не было…

— Где она?! — услышала Марина прямо над ухом голос Игоря. Надо же, оказывается, он все время был рядом!

— Не знаю, — быстро проговорила Марина. — Надо спросить…

У кого надо спрашивать, она не представляла — однако ответ неожиданно возник перед ней сам, в лице дежурившей у входа жрицы.

— В Морской пещере, — неторопливо сказала та. — Во всяком случае, господин магистр приказал именно туда…

Хилим-то как успел здесь оказаться?! Он же всегда смотрит танцы из верхних помещений! Впрочем, тем лучше для Зары…

— Пойдем, — Марина тряхнула Игоря за рукав. — Похоже, все не так уж плохо…

…Морская пещера и в самом деле была открыта в сторону моря. Волны то и дело заплескивались внутрь и растекались по гладкому каменному полу, но хитрая система стоков не позволяла воде задерживаться, и поэтому плесенью не пахло.

Марина без колебаний приоткрыла тяжелую дверь: сюда стучаться все равно бесполезно.

— Можно?

Никто не ответил — но даже в полумраке пещеры Марина сразу увидела Зару… живую, вне всяких сомнений! Русалка, до подбородка, укрытая шелковым покрывалом, лежала почти у самой воды. Мелкие волны обдавали ее брызгами, и покрывало уже стало пестрым от капель.

Рядом послышались шаги. Игорь и Марина машинально посторонились, пропуская…

— Лим! — не открывая глаз, позвала Зара. — Подойди!

В два шага Хилим оказался около нее.

— Послушай… На берегу есть камни… Почти такие же, как на моем острове…

— Сейчас принесут! — с выражением какой-то запредельной готовности откликнулся Хилим.

Зара не ответила. Хилим пару секунд постоял молча, потом осторожно, словно боясь даже словами причинить Заре боль, заговорил:

— Может быть, тебе… Может быть, тебя отвезти на твой остров? Я договорюсь, и каналом никто не будет пользоваться…

Зара не ответила — но неожиданно открыла глаза, и Марина увидела, как изменился их цвет. Теперь они были скорее желтые, чем зеленые…

— Я боюсь, — неуверенно отозвалась она наконец, — я просто боюсь. Там теперь слишком многое по-другому… — и чуть улыбнулась, явно успокаивая Хилима.

Она еще могла думать о его чувствах! Марина невольно всхлипнула…

— Что такое?! — Хилим стремительно повернулся, словно бы вдруг очнувшись. — Что вы здесь делаете?

Игорь испуганно попятился, потянув за собой Марину. Дверь захлопнулась, отгородив их от Зары.

 

4

…Странно, но Игорь вел себя достаточно спокойно. Не кричал, не устраивал истерик, не пытался пробиться к Заре. Он покорно и молча проследовал за Мариной в ее комнату, забрался в кресло и затих там.

О чем он думал, мало интересовало Марину, ей хватало своих проблем. Она жалела Зару, но сквозь искреннее сочувствие то и дело пробивалось подленькое беспокойство за собственную судьбу. Что-то будет? Кому нужна компаньонка погибшей актрисы? Куда идти, если храм завтра даст ей расчет?

«А ну-ка прекрати каркать! — мысленно одернула она себя. — Зара еще жива!»

Да, но… Не зря же Хилим в полном отчаянии! Что, кроме смертельной угрозы, могло так взволновать этот образчик невозмутимого высокомерия?!

Марина вздохнула, бесцельно перебирая флаконы на полке. Как все-таки нелепа, чудовищно парадоксальна жизнь! И если Зара погибнет…

Щелчок замка прервал тоскливые раздумья. Хилим — а это был, конечно, он — бесцеремонно прошагал через всю комнату, тряхнул Марину за плечо:

— Очнись, непутевое создание!

Марина подняла голову, привычно ожидая приказаний. Или магистр прямо сейчас велит ей убираться ко всем чертям? А может, утопит в море — во избежание лишних хлопот? Ох, пусть делает, что угодно, только бы поскорее!

Но увидев в ее глазах внимание и готовность слушать, Хилим заговорил уже спокойнее:

— Я все-таки отвезу Зару на ее остров. Это единственное, что сейчас можно сделать. Но мне понадобится твоя помощь. Через полчаса придешь в Морскую пещеру, я подгоню яхту прямо туда. Оденься как следует, ночевать будет холодно. Все поняла? Да, не забудь зайти ко мне: там приготовлена для тебя коробка с продуктами. Заберешь. Где я живу, знаешь?

Марина вспомнила свой первый и единственный визит к магистру — вместе с Карелом…

— Нет, там только кабинет! — Хилим опередил ее ответ. — Слушай внимательно. Дойдешь до лестницы Семи Молний. Знаешь ее? — Марина кивнула.

— Там повернешь… Но не к старшим жрецам, а направо, в сторону моря. Пройдешь по коридору, минуешь еще две лестницы. Постарайся возле них не задерживаться, и не пугайся, даже если что-то увидишь. Поняла? Поднимешься по третьей лестнице, окажешься в зале. В противоположной стене — дверь. Все понятно? И поторопись!

Отчеканив инструкцию, магистр повернулся, чтобы уйти — но неожиданно столкнулся взглядом с Игорем. Тот молчал… но похоже, даже Хилим ощутил пронзительность невысказанного вопроса! И отреагировал на это чисто по-своему: мягко, но с неизменным высокомерием, заметил:

— Вам сейчас лучше оставить храм…

Игорь, словно загипнотизированный, кивнул.

— Марина проводит вас, — сказал Хилим и, обращаясь уже к Марине, добавил: — Если не будешь успевать, попроси кого-нибудь из младших жриц.

…Когда дверь за Хилимом захлопнулась, Марина еще несколько секунд стояла в полном оцепенении. Потом опомнилась, встряхнулась — и кинулась к шкафу подбирать одежду.

Впрочем, выбор был нетрудный: рабочий комбинезон, плащ… да, еще не забыть теплый плед на ночь, и пару шерстяных носков. Ой, а смену белья, а полотенце! Что еще?..

Забыв о присутствии Игоря, Марина торопливо переоделась, кое-как запихала обратно в шкаф рассыпанные вещи, кинула на плечо скрученный плащ с завернутым в него бельем. Теперь к Хилиму за коробкой, в оттуда сразу вниз…

Но Марина все же остановилась на секунду, окидывая взглядом комнату. Что-то подсказывало ей: она не вернется сюда больше!

Однако Игорь по-своему понял ее замешательство.

— Давай, я помогу тебе! — он поднялся из кресла и забрал у Марины ее пока еще не тяжелую ношу.

Они поспешили по коридору в сторону лестницы Семи Молний. Марина изо всех сил хотела, чтобы никто не встретился на их пути: любые расспросы, любые сочувствия сейчас были бы невыносимы! К счастью, южная часть храма почти всегда была пустынна…

— Наконец-то! — воскликнул Игорь, когда они, запыхавшись, поднялись по крутой, криво изгибающейся лестнице.

Дверь в комнату Хилима была единственной на просторной площадке, выглядела она вполне обычно, без устрашающих изображений и кабалистических знаков… но вопреки всякой логике Марина почувствовала вдруг непреодолимый страх! Она просто не в силах была переступить через порог комнаты!

Конечно, Хилим сам разрешил ей войти: забрать приготовленную коробку… «Ну, а если я еще чуть-чуть, самую малость посмотрю по сторонам… ничего?» — Марина облекла наконец свои сомнения в четкую мысль.

В ответ она ясно ощутила, как повисшая в воздухе настороженность разрядилась чей-то снисходительной усмешкой. Вход был свободен!

…Не то, чтобы Марина ожидала встретить в жилище Хилима искривление пространства или кабинетных размеров черную дыру. И, разумеется, на стенах не предполагались барельефы из человеческих костей! Но все же казалось немного странным, что комната магистра так напоминает номер в дешевой гостинице: кровать, письменный стол, да двустворчатое зеркало…

Лишь через несколько секунд Марина ощутила, что все не так просто. Голубовато-лиловые тона обстановки подчиняли исподволь, заставляли притихать и всматриваться. Вскоре стало ясно, что не случаен прихотливый узор из спиралей и треугольников на обивке дивана. Такие же завитки украшали два чароитовых подсвечника на столе — тоже неслучайно. А белая салфетка на подзеркальнике прикрывала не одеколоны и расчески, а крупный острогранный кристалл…

Приглядевшись, Марина сообразила: если убрать салфетку, отражения кристалла укажут на… ой! Обернувшись, она поразилась, как не заметила этой скульптуры раньше? Название придумалось сразу: «уходящая кошка»…

…Изящный изгиб кошачьего тела небрежно подхватывал энергию кристаллов, направляя ее куда-то в сторону, за пределы этой комнаты, а возможно, и этого мира, — куда, наверное, и собралась уйти маленькая хищница! Но так свойственная кошкам нерешительность последнего шага чуть нарушала гармонию, словно бы вспенивая поток энергии.

— Ну что, насмотрелась? — раздался вдруг чей-то скрипучий голос. — У двери твоя коробка: забирай и иди!

Отыскивать сварливого советчика не имело смысла: все равно не покажется, если не захочет! Вздохнув, Марина отыскала перевязанную веревкой коробку и кое-как вытащила ее в коридор.

Игорь живо подхватил груз, хмыкнул и направился к лестнице. Однако теперь он шел очень медленно… из-за тяжести? или дело было в чем-то другом? И Марина ничуть не удивилась, когда он с отчаянно-молящим взглядом повернулся к ней:

— Послушай!!!

— Тс-с! — оборвала она. — Подожди, доберемся до маяка!

Кто знает, может, и там небезопасно секретничать… но говорят же, что магистры не любят сильных электромагнитных полей!

Марина остановилась у входа во внутреннюю часть маячной башни. Вряд ли кто-то здесь присутствует, зримо или незримо! Ну, что же Игорь хотел сказать?!

— Я очень тебя прошу! — его голос был напряжен до срыва. — Умоляю, не выгоняй меня из храма!

— Это не только от меня зависит! — невесело усмехнулась Марина.

Она поняла, что где-то в глубине души давно ждала такой просьбы — и ждала, и боялась. Потому что чем она может помочь? Не звать жрицу-провожатую? Если бы все было так просто! И все же…

— Для чего ты хочешь остаться? — с невесть откуда взявшимся спокойствием спросила она.

— Ну… Подождать, посмотреть… — Игорь немного смутился, но тут же упрямо тряхнул головой, с каждым словом обретая уверенность. — Может быть, ей понадобится еще моя помощь?!

Все то же самое! Впрочем, это неопасно… Марина махнула было рукой — мол, оставайся! — но тут же вспомнила о некоторых неприятных мелочах. Ну что же…

— Я могу оставить тебя в своей комнате. Но младшие жрицы уже знают, что меня нет, и носить туда еду никто не будет.

— Плевать! — парировал Игорь.

— Это ты сейчас такой храбрый… — вздохнула Марина. — Вот что…

Она стряхнула с коробки перевязь, встряхнула разнокалиберные банки и решительно высыпала половину прямо на пол. Снова затягивая веревки, скомандовала коротко:

— Пойдешь сейчас ко мне. Вести себя будешь тихо! Если захочешь выйти, послушай вначале, нет ли кого в коридоре. Если вдруг спросят — говори, что ты ученик, на испытательном сроке. Запомнил? А теперь главное…

Марина сняла с себя амулет и протянула его Игорю:

— Надень немедленно! И не вздумай снять хоть на минуту!..

 

5

Островок, казалось, состоял из одних камней. Серые россыпи булыжников, кое-где поросшие кустарником, огромные валуны, мрачно-черные выходы скальных пород…

Возле одной такой «бараньей макушки» Хилим и устроил Зару. Русалка лежала неподвижно, ловкое прежде тело теперь не слушалось ее. За всю дорогу она только раз приходила в сознание — спросила, куда ее везут, никак при этом не отреагировав на ответ.

Марина помогла перенести на берег вещи, и Хилим тут же отпустил яхту. Теперь они были втроем на этом тесном пустынном острове…

Хилим не перегружал Марину работой. Только в первый день ей досталось трудное задание: прочесать остров в поисках «друидских колец». («Ты знаешь, что такое „друидские кольца“»? — спросил Хилим. Марина растерянно созналась, что понятия не имеет. «Тьфу! — в очередной раз не сдержал раздражение Хилим. — Ходи и высматривай все, что хоть мало-мальски напоминает выложенные из камней круги. Понятно? Диаметром от полуметра до трех. Найдешь — заметь место или позови меня…») Вначале Марина отыскала пять «подозрительных» каменных нагромождений совсем недалеко друг от друга. Потом еще два, тоже неподалеку. Потом еще четыре на дальнем берегу. И еще несколько нашлось в разных местах острова…

Хилим уточнил число колец и, похоже, остался доволен. Потом достал из кармана какой-то листок — не сдержавшая любопытства Марина увидела на нем план острова. Кольца тоже были отмечены: вот та самая тесная группа, а рядом еще…

— Так где, ты говоришь, пять колец рядом?

Марина показала. Сориентировавшись, Хилим походил между кольцами а потом отправился в самый центр острова. Там он повел себя как-то странно: ходил туда-сюда и сосредоточенно водил над землей раскрытой ладонью…

Наконец, найдя нужную точку, он ловко вонзил в землю… ну, тут трудно было разглядеть: то ли это был небольшой кинжал, то ли острый кристалл, то ли еще что-то подобное. Подойти совсем близко Марина не решилась. Все же Хилим был магистром, и магистром, отнюдь не славящимся хорошим характером!

Впрочем, Марине хватало забот и без праздного любопытства. Надо было приспособить себе место для ночлега, натаскать сухих водорослей, посмотреть, найдутся ли на острове сухие ветки для костра… Источник пресной воды Хилим показал Марине сам, добавив, что в ее обязанности входит приносить воду ему и Заре. Два ведра в день. А ведро под этим «фонтаном слез» набирается часа четыре, не меньше!

Иногда Хилим просил посидеть с Зарой: минут по двадцать утром и вечером. Он сам в это время обязательно уходил куда-то, так что Марина в конце концов встревожилась. Исчезает на восходе и закате — не вампир ли?! Чем черт не шутит… Ведь говорится в старинных книгах, что вампиры спят ранним утром и поздним вечером, потому что не выносят близких к земле солнечных лучей!

Но невольно опровергая подозрения, Хилим разбудил однажды Марину как раз во время восхода. Впрочем, ни о какой мистике она спросонья все равно не вспомнила — жмурясь от солнца, кое-как выбралась из своего каменного закутка, отряхнула водоросли с одежды, поправила волосы. Потом взглянула на Хилима и не поверила своим глазам: ОН УЛЫБАЛСЯ! Не насмешливо, не презрительно, без всякой двусмысленности — широко и от всей души.

— Заре гораздо лучше! — сообщил он. — Очнулась, вспоминала о тебе. Пойдешь?

Марина усмехнулась про себя — вот взять бы и сказать «не пойду»!

Она поднялась и, обходя крупные булыжники, зашагала к приметной черной скале.

— Зара?

Прозрачные зеленые глаза заблестели в ответ. Русалка подняла было руку, попыталась что-то сказать — но силы еще не вернулись к ней, слова и жесты были слишком невнятны. Но Марина наконец поверила, что теперь все будет хорошо, что она по-прежнему нужна Заре, и что та непременно поправится…

— Пошли купальню строить! — раздался за спиной голос Хилима. Но сейчас даже приказной тон звучал как-то непривычно весело, и Марина, кивнув на прощание Заре, без возражений спустилась вслед за магистром к воде. Требовалось расчистить, огородить и выложить гладкой галькой изрядный участок мелководья.

Работать с Хилимом оказалось на удивление легко. Вскоре он уже выравнивал дно, а Марина собирала и укладывала обкатанные водой гладкие камни. Мелкие рыбешки то и дело тыкались в запруду и отплывали, удивляясь невиданной преграде…

Работу закончили к вечеру. Хилим остался еще немного — наводить неуловимый простым глазом глянец, Марине же позволено было уйти.

— Иди, отдохни как следует, съешь что-нибудь вкусное! — посоветовал Хилим с неожиданной искренней заботой.

Хм-м… Съесть что-нибудь вкусное — хороший совет! Впервые Марина обратила внимание, что консервов у нее осталось дня на два-три, не больше. Даже если экономить, больше недели не протянешь!

…Хилим поначалу вообще не отреагировал на жалобу. Он вернулся чертовски усталым, но все-таки пришел к Марине сообщить, что Зара искупалась и заснула — впервые именно заснула, а не впала в беспамятство. Конечно, Марина была рада этому… но только без еды-то не проживешь даже в сплошной радости!

Наконец Хилим осознал, что ему говорят. Он покряхтел, поднялся, заглянул в коробку… потом медленно поднял голову, и Марина многое прочла в его удивленном взгляде! Похоже, если раньше она считала Хилима вампиром, то теперь он считает ее чем-то вроде троглодитки.

— Кажется, я обсчитался с заказом, — растерянно протянул потерявший обычную самоуверенность магистр.

— Нет! — вдруг зачем-то ляпнула Марина. — Я просто не все взяла!

— То есть? — минутная растерянность магистра испарилась без следа, и интонации вновь не сулили ничего хорошего. Марина поторопилась объясниться:

— Понимаете, коробка была такая большая, такая тяжелая… Я отложила, думала потом вернуться…

Хилим пожал плечами:

— А почему было не попросить этого вашего… приятеля?

— Не догадалась, — прошептала Марина.

Она проклинала себя за глупость. Почему она заранее не подумала о возможном разговоре? Ну что стоило смутиться и изобразить обжору?! А теперь Хилим без труда разгадает ее бездарную импровизацию, поймет, что к чему…

Но Хилим не уловил замешательство Марины — а если и уловил, то истолковал как-то иначе. Он усмехнулся и взглянул на нее с сочувствием:

— Ну, так уж и быть, маленькая бестолковщина! Научу, как прокормиться на таком вот острове. Может, когда-нибудь и пригодится… Поднимайся, пошли на берег!

— Так ведь темно уже!

Когда темнеет, надо прятаться, а не еду искать, это Марина помнила твердо. И что, интересно, собирается делать этот зазнайка-магистр? Разводить костры на берегу, надеясь заманить в ловушку незадачливый корабль? Был, кажется, в средние века такой промысел…

…Вода отблескивала черным зеркалом. Хилим быстро разулся, жестом предлагая Марине сделать то же.

— Встань спиной к берегу, — тихо сказал он, заходя по щиколотку в воду, — и смотри внимательно!

Заинтригованная Марина последовала его примеру. Было немного страшно — холодная вода, острые камни под босыми ногами, темень! — но все же чертовски любопытно!

Глаза постепенно привыкали к темноте…

— Смотри! — возбужденно прошептал Хилим.

И Марина увидела. Плоский камешек шевельнулся… снова шевельнулся… и вдруг подскочил и шустро запрыгал на глубину!

— Хватай его!

Команда оказалась излишней: инстинкты сработали раньше!

— Так это ракушка! — разглядела наконец Марина.

— Каменный прыгунчик, — пояснил Хилим. — Petrus Saltenus. Более чем съедобен…

Прыгунчиков складывали в карманы. На воздухе хитрые моллюски немедленно плотно закрывались, снова становясь почти неотличимыми от камней.

Через четверть часа Хилим остановил охоту. Выбрались из воды, быстро отыскали брошенную обувь, и совсем не так быстро — место ночлега. Запас сухих веток имелся, и Марина быстро сложила костер.

— Ловко у тебя получается! — заметил Хилим.

Марина не отозвалась, но усмехнулась про себя: еще бы не ловко! Научишься, если поживешь месяц-другой под открытым небом, да с маленькими сестрами… и неизвестно, когда сможешь вернуться домой, и цел ли тот дом? Сунуть бы господина магистра в такую жизнь — сразу бы забыл, как ракушки по латыни называются!

…Вглядевшись сквозь пламя в рдеющие угли, Марина отгребла в сторону недогоревшие дрова, быстро орудуя палкой, закопала шершавых пахнущих йодом моллюсков и вернула костер на место. Магистр пока молчал — стало быть, все было сделано правильно, только непонятно, сколько должны печься эти диковинные твари? Ну, авось не пережарятся, пока догорит костер!

Голод не тетка, и Марину больше не смущал странный вид еды. От жара створки раковин приоткрылись, мясо внутри оказалось сочным и вкусным даже без соли…

Внезапно Хилим рассмеялся. Марина, не прекращая жевать, удивленно уставилась на него.

— Хотя бы из вежливости угостила! Вместе все-таки по воде лазали…

Марина смутилась было, но тут же разозлилась на свое смущение. Что он, безрукий? или привык к официантам? Она раздраженно порылась в остывающих углях, извлекла еще одну ракушку и сорвала на ощупь какой-то жухлый лист — вместо салфетки. Хилим снова усмехнулся, принимая угощение:

— Ну и дикая же ты!

Марина пожала плечами. Что делать, не всем быть воспитанными! Но черт возьми, ведь Зара тоже не из института благородных девиц в храм попала… откуда у нее-то взялось это неизменное чувство собственного достоинства?!

…Хилим не спеша доел прыгунчика, кинул в золу створки раковины, поднялся.

— Не надо обижаться на судьбу, Марина, — мягко посоветовал он. — Это опасное занятие.

Марине не хотелось, чтобы Хилим уходил, не хотелось сегодня оставаться одной в темноте. И еще: почему он назвал жалобы на судьбу опасным занятием? Бесполезным, бездарным, это да… но какая тут может быть опасность?!

— Утром поговорим, — спокойно пресек расспросы Хилим. — Если к тому времени тебе еще будет интересно. А сейчас я не могу больше оставлять Зару без присмотра.

 

6

— …Представь себе, что есть место, куда попадают все послания с неправильно указанным адресом. И никаких больше связей с внешним миром у этого места нет. Какие существа там разовьются, а, как ты думаешь?!

Марина испуганно промолчала, и Хилим несколько секунд откровенно наслаждался ее реакцией. Потом «успокоил»:

— Ну, на самом деле не такие уж они и страшные. Только буйное воображение может увидеть их, скажем, пожирающими время монстрами или реальными отражениями в потусторонних зеркалах… Гораздо проще: это трещины. Всего лишь трещины, но они живут и умеют поддержать свое существование, вовремя став активными. Именно в них чаще всего «проваливаются» просьбы, обращенные к Богу…

— И что тут можно не понять, в самом-то деле! — с напускным удивлением воскликнула Зара.

Марина напряглась было в готовности обидеться, но насмешка русалки все же не была злой. Вообще, с тех пор, как Зара пошла на поправку, на «необитаемом острове» установилась на редкость мирная и теплая атмосфера. Казалось, солнце стало греть сильнее, и даже мокрые ночные ветры не так досаждали Марине… Ну, а Зару, наверное, любая сырость только радует — недаром она целые дни проводит в купальне!

Марина в который раз исподтишка взглянула на чуть покачивающееся в частом прибое тело. Даже в неподвижности оно выглядело изящным, казалось не покалеченным, а просто ослабевшим.

— Несогласие с судьбой что-то может изменить, — сказала Зара то ли перехватив взгляд подруги, то ли просто продолжая разговор, — когда есть покой и страсть. Понимаешь?

— Покой… и страсть? — удивилась Марина.

— И то, и другое, — очень серьезно подтвердил Хилим. — Страсть даст силу, покой направит…

«А противоречие между ними создаст свою трещину и избавит от риска попасть в чужую», — словно бы всплеском чьих-то посторонних мыслей осознала Марина. Хилим вгляделся в ее напряженное лицо:

— Ну что, начинаешь кое-как усваивать прописные истины?

В ответ Марина с гордым видом поднялась и удалилась — но не навсегда и не в неизвестном направлении, а всего лишь до следующего утра в свое убежище. Всерьез обижаться ей не хотелось: не было настоящих причин, хотя поводы Хилим все же подкидывал постоянно. Или у него просто характер такой? Не может без этого? Ну и ладно, в конце концов, магистр совсем не страшен, когда к нему привыкнешь…

…Однако он был действительно страшен, когда разбудил Марину среди ночи — ужас в его глазах мерцал уже на грани паники, а голос срывался на каждой фразе! Марина спросонья никак не могла понять: если что-то случилось с Зарой, то зачем бежать куда-то вглубь острова, в сторону и от купальни, и от черной скалы?

— Да скорее же, чтоб тебя!.. — Хилим толкнул Марину вверх по склону. Споткнувшись, она едва не упала, но все же успела ухватить паникера за руку. Видимо, этот отчаянный жест все же заставил Хилима немного успокоиться и заговорить более отчетливо:

— Возникла напряженность в зоне колец! Я не знаю, что это, меня никто не предупреждал… Быстро наверх, я покажу, что делать!

Так ничего толком не поняв, Марина рванулась вперед. Она почти споткнулась об одно из колец — и вот тут ей стало страшно… Что это значит: «возникла напряженность»? Вдруг стоит сделать еще только шаг, и…

— Стой! — подтвердил ее опасения Хилим. — Шагай осторожно!

Марина послушно остановилась. Впрочем, она уже увидела впереди уходящий вверх столб синеватого искрящегося света. И как ни странно, испуг сменился каким-то непонятным азартом: ну, что там происходит?! что надо делать?!

Хилим упал на колени возле источника света, дернул что-то из кармана. Крикнул:

— Сюда, скорее!

Осторожно подойдя ближе, Марина увидела, что свет бьет словно бы из-под земли, и тут же вспомнила, что как раз на этом самом месте Хилим вгонял в землю непонятный похожий на кинжал предмет. А теперь здесь случилось такое…

Впрочем, она понимала уже, что дело вовсе не в предмете, что он-то как раз и был защитой (но все-таки, от чего, от какой напасти???), да вот беда: слишком слабой оказалась защита…

Собравшись с силами, Хилим чиркнул рукой низко над камнями — и безжалостный поток света на миг прервался. Этого хватило, чтобы воткнуть в землю еще один непонятный прибор, очень похожий на прежний. Теперь выход энергии был перекрыт!

— Держи! — полуобернувшись, приказал Хилим.

Марина растерялась: как? Пальцы Хилима закрывали маленькую рукоятку почти полностью.

— Возьми поверх моей руки, — терпеливо объяснил Хилим. — Потом я высвобожусь, а ты продолжай держать.

Марина подчинилась. Удерживать прибор было совсем не трудно, только… Неуютно как-то, и в горле странно щемило…

— Ну, как ты? Справляешься? — быстро спросил Хилим.

Марина молча кивнула.

— Я попытаюсь выяснить, что все это значит! А ты… Постарайся только не расслабляться! Хоть частично, но притормози это безобразие!

С этими словами Хилим отступил на шаг, и… Марина негромко вскрикнула, едва не разжав руку: такого она еще не видела!..

…Тело магистра стало прозрачным — теперь сквозь него были видны редкие звезды, а темные силуэты камней, казалось, сливались с чертами лица и фигуры. Помедлив секунду, призрак словно бы собрался с силами, и его очертания стали заметно резче. Он свился в спираль, чудесным образом не теряя сходства с прежним Хилимом, потом стремительным броском метнулся вперед и исчез в темноте…

Марина осталась одна. Нет, она не боялась больше — у нее было дело, и это дело следовало выполнить как можно лучше. Не ради Хилима или даже Зары — ради самоуважения…

Не меняя положения руки, Марина устроилась поудобнее. Ну, что же… Только прохладно будет, а к утру так и вообще заледенеешь! Но может быть, Хилим вернется до утра?..

Скоро Марина приблизительно уловила, как работает опекаемый ею прибор. Его следовало держать строго вертикально: при малейшем отклонении острые лучи света пробивались из-под земли, и не так-то просто было снова погасить их. Приходилось покачивать, загонять поглубже импровизированную «затычку» — при этом опасно возрастали неприятные ощущения!

Усталости Марина не чувствовала, но опасалась, выдержит ли «затычка»? С каждым новым движением и без того слабое устройство еще более истощалось, скоро оно уже не сможет перекрывать поток… И что бы там ни пытался сделать Хилим, ему следовало поторопиться!

«Прорывы» становились все чаще, но, как ни странно, учащаясь, они ослабевали. Марина «ловила» лучи одним-двумя легкими движениями, почти никак не ощущая этого. Теперь ее больше беспокоил предрассветный холод и пронизывающий ветер, от которого не было спасения на каменной плеши. Марина старалась хоть чуть-чуть, но все же двигаться, разминая застывшие мышцы. Не хватало еще простудиться!

…Поток прекратился вдруг, сразу. Это было как-то странно — внезапно, и в то же время ожидаемо… Марина пошевелила «затычку»: нет, никаких признаков света. Так что же, можно бросить осточертевшее занятие? Или для гарантии подождать еще немного?..

…Хилим появился, когда небо на востоке уже основательно порозовело, а холод стал совершенно невыносимым. Марина из последних сил смотрела, как приближается темная высокая фигура, медленно огибая камни… Да поскорее же! Ведь только что, когда приспичило, летал как ветер! Но когда стало различимо его лицо, она едва не закричала. Можно было уже не спрашивать, что случилось — ответ был ясен… Безжалостно, смертельно, непоправимо ясен!

— Пойдем… — тихо позвал Хилим.

Занемевшие пальцы не желали разгибаться, и Марина сморщилась от боли. Хилим понял: нагнулся, и несколькими ловкими движениями помог разогреть кисть.

— Спа…сибо! — запнувшись, поблагодарила Марина. Потом спросила, взглянув на Хилима исподлобья. — Когда?..

— С час назад.

— От… — Марина указала вниз. — От этого?

— Да. — Хилим непроизвольно дернулся. — Что они, с ума посходили? Забыли, что остров не пустой?!

— Кто? — машинально спросила Марина, не ожидая ответа. Но Хилим уже не пытался сдерживаться:

— Энергетики, черт бы их побрал! Нашли время для экспериментов… Через эти каналы иногда жуткие мощности проходят, сама уже, наверное, поняла…

На самом деле Марина мало что поняла, но спрашивать больше не рискнула. Они молча побрели к купальне, где оставалась мертвая Зара.

Господи, как же она сейчас выглядит?! Марина чувствовала острое неведомо откуда взявшееся отвращение. Ее так трясло, что даже Хилим в конце концов это заметил.

— Замерзла? — бесцветным голосом спросил он. — Ну, пойди, разведи огонь…

Проще всего было соврать — да, мол, замерзла, стучу зубами от холода! — и уйти. Но бросить сейчас Хилима одного? Марине стало стыдно: она резким глотком заглушила тошноту и заставила себя держаться прямо.

Да и не было ничего страшного, а тем более противного, в купальне — тело Зары едва различимо уплощилось, словно бы начало расплываться, таять в соленой воде. В этом безволии не было трагедии — но был проигрыш. Зара потерпела поражение — по своей ли вине, по чужой… неважно! — и вместо аплодисментов ей досталась смерть.

Что собирается делать Хилим? Похороны… какие тут могут быть похороны?! Но Хилим заговорил, словно прямо отзываясь на мысли:

— Душу… сущность Зары должно забрать море. Это не быстрое дело, но вода ничего не делает быстро… А то, что останется, мы должны будем похоронить в храме.

— Мы? — удивилась Марина. Неужели после всего случившегося она еще зачем-то нужно Хилиму? Она-то была уверена, что магистр избавится от непутевой помощницы при первой возможности…

— Ну, а кто же? — Хилим пожал плечами.

Они еще постояли молча, потом почти одновременно присели на камень. Пауза затягивалась — не траурная, не скорбная, а откровенно неловкая. И Марина обрадовалась, когда вдали на фоне светло-серого неба показался парус. Яхта? Из храма? Да, так и есть: уже можно различить флаг и знакомую эмблему!

Хилим поднялся и пошел по берегу прочь, подальше от купальни. Марина двинулась следом… Они по-прежнему молчали, дожидаясь, пока судно приблизится к берегу.

Это оказалось странное сооружение: разлапистое, состоящее из трех соединенных между собой поплавков-корпусов. Небольшая осадка позволила судну пройти по мелководью почти до самого берега, так что можно было выбраться из него даже не замочив ног. Хилим с недобрым вниманием смотрел, как незнакомый старший жрец смешно перепрыгивает узкую полоску прибоя.

— Вы что, прибыли с объяснениями? — наконец проговорил он, сдерживая бешенство. — Тогда расскажите, какому идиоту пришло в голову именно сейчас устроить прокачку колец?! Черт побери, вы же все знали, что я на этом острове…

— Успокойтесь, господин магистр! — почтительно перебил жрец. — Разумеется, знали. Но прокачка включилась автоматически. А почему… Об этом вам лучше спросить у вашей юной помощницы!

Хилим потрясенно уставился на Марину:

— Что ты могла натворить???

В его голосе звучала какая-то дикая смесь недоверия с готовностью поверить во что угодно… Теперь молчать было уже невозможно — да и не хотела Марина молчать! Она невесело усмехнулась, оглянулась на жреца:

— Игорь что-то натворил?

И тут же, перебивая возможные вопросы и возгласы, повернулась к Хилиму:

— Я позволила Игорю задержаться в храме. Подарила ему амулет, оставила еды. А что случилось потом, я и в самом деле не знаю…

Хилим ничего не ответил — но это пронзительное молчание было красноречивее любых упреков, страшнее любых угроз!

А жрец совсем буднично, как о чем-то решенном, сказал:

— Мы заберем ее сейчас, господин магистр.

Крепкие руки ухватили нарушительницу сзади, одним движением забросил на палубу. Там уже ждал второй жрец, молчаливый и решительный. И очень сильный — это Марина ощутила мгновенно! Пошевелившись, она попыталась ослабить безжалостный захват, но безуспешно.

Старший жрец внимательно посмотрел на них, убедился, что все в порядке, и только после этого перепрыгнул на палубу. Почтительно произнес, обернувшись:

— Окончательное решение будет принято только в вашем присутствии, господин магистр!

Хилим ничего не ответил, и судно быстро отошло от берега…

 

7

Три полных дня Марина провела взаперти, в тесной комнатке под маячной башней. Впрочем, «мрачная темница» была на самом деле не такой уж мрачной: света вполне хватало, крысы по полу не шныряли, еда всегда появлялась вовремя…

Осознание своей вины крепло в Марине вместе с жуткими предчувствиями. Что мог натворить Игорь? Чем он тут вообще занимался? Шатался по храму?.. Черт возьми, он же обещал сидеть тихо!

И в чем теперь обвинят ее? Только в нарушении дисциплины? Или решат, что она нарочно все это устроила… но что устроила-то?! Понять бы, прежде, чем отвечать придется…

— …Прошу вас, умоляю, заклинаю: объясните мне, что произошло?!.

Эти отчаянные слова сами вырвались у Марины, едва она увидела в дверях Хилима. Тот, без всякого сомнения, пришел за ней… но в сопровождении трех жрецов!

Хилим с видимым смущением помог пленнице подняться с колен. Повернулся к своим сопровождающим:

— Будьте добры, оставьте нас вдвоем.

— Но…

— Убирайтесь!

Марина ждала с возрастающей надеждой. Магистр вздохнул и, положив руку ей на плечо, подтолкнул к выходу.

— Здесь слишком близко маяк, — объяснил он. — Лучше поговорим в Морской пещере.

Марина вздрогнула, вспомнив, что именно туда отнесли Зару… после падения! Что это, намек?..

— Я ни в чем не виновата! — выдохнула она.

— Я знаю, — кивнул Хилим. — Пойдем…

В пещере, найдя относительно уютный уголок, Хилим усадил Марину рядом с собой. Разговор, похоже, предстоял серьезный — но Марина видела, что изображать безжалостного прокурора Хилим не собирается.

— Ты поняла уже, наверное, — начал он, — что Игорь был косвенно виноват в том, что произошло на острове…

Марина кивнула. Но что именно там произошло? Возник поток энергии, способный убивать?..

— Это страховочная система, — объяснил Хилим. — Сигнализация.

Марина покачала головой: ничего себе сигнализация! Прямо как мина-растяжка, граната с привязанной к кольцу веревочкой — споткнешься, так уж наверняка заметишь!

— Будь Зара здорова, с ней ничего не стряслось бы, — возразил Хилим.

— Она погибла, потому что была еще слишком слабой…

— Но как вышло, что Игорь зацепил страховочную систему? — рискнула спросить Марина: судя по всему, Хилим сейчас был не против объяснить ей ситуацию. И что бы ни случилось потом, лучше знать, за что предстоит быть наказанной!

— Ты отдала Игорю амулет, и он мог свободно бродить по храму. Будь у него возможность, он отправился бы вслед за нами на остров — но в одиночку этот парень не управился бы не то, что с яхтой, а даже с моторной лодкой…

В голосе Хилима скользнуло презрение. Ну, еще бы! Будь его воля, он бы утопил всех, не умеющих плавать… и оторвал головы всем, не умеющим думать?

— Но все же Игорю удалось натолкнуться на единственную вещь, с которой он умел обращаться: в одном из пустых кабинетов наверху он отыскал подключенный к сети компьютер.

«Он был таким хорошим программистом?» — хотела спросить Марина. И тут же собственная мысль обожгла ее страхом: почему «был»? Однако спрашивать о Игоре в настоящем времени было почему-то еще страшней…

— Но что можно сделать с помощью компьютера? — воскликнула она, перебивая собственный испуг.

— Проявить излишнее любопытство, — недобро усмехнулся Хилим.

Прикрыв глаза, Марина попыталась привести в порядок мысли. Проявить излишнее любопытство… то есть Игорь просто пытаться что-то узнать о Заре? Или об острове, куда ее повезли? Но зачем? От тоски, чтобы занять время, просто потому, что подвернулся случай? Но если так, каким образом ему удалось так безошибочно попасть на нужный объект? Почему сигнализация, чем бы она ни была, не включилась гораздо раньше?!

…Неожиданно чей-то новый голос ворвался в затянувшуюся паузу незаданного вопроса:

— Иногда случайности бывают очень показательны! База данных, с которой имел дело этот мальчик, сравнима по объему с хорошей библиотекой. Но тем не менее он едва ли не с первой попытки отыскал схему каналов энергетической связи…

Хилим стремительно обернулся. В самом высоком углу пещеры, подальше от соленых брызг, невозмутимо стоял еще один — невесть откуда взявшийся! — магистр. Внешне он немного напоминал Хилима, но был мягче в движениях и отличался хотя и менее изысканными, но более выразительными чертами лица.

— Архелий… Какого черта?! — возмутился Хилим.

— Ну-ну, не горячись — усмехнулся незваный гость. — По закону это разбирательство должно быть открытым.

— Открытым, чтобы слушать, а не… не вваливаться без приглашения, как…

Лингвистическая находчивость изменила Хилиму — очень не вовремя! И чем больше он распалялся, тем спокойнее становился его собеседник. Казалось, он выступает перед невидимой аудиторией… а впрочем, разве не так? Он же упомянул про открытое обсуждение!

— Тебе лучше сейчас уйти, Арчи, — овладев собой, коротко сказал Хилим. — Прошу тебя…

Для просьбы сказанное прозвучало очень нелюбезно! Однако Архелий не обиделся, казалось, инцидент лишь позабавил его.

— Всего хорошего, Лим!

Скривив губы в насмешливой гримасе, незваный гость всем телом резко качнулся назад, остановился на миг, словно желая остановить неосторожное движение — однако земное тяготение было неумолимо. Марина невольно ахнула… но падающее тело так и не коснулось пола.

Громкое шуршание, хлопок, сразу со всех сторон дунул теплый ветер — и только светящийся изнутри силуэт остался на том месте, где только что был магистр. Еще миг — и огненный призрак взвихрился вод потолок, скользнул вдоль проступивших на миг из мрака замшелых каменных плит и исчез неизвестно куда.

Хилима ничуть не удивил способ, которым незваный гость покинул пещеру. Впрочем, разве он сам не умел делать того же? Хотя он, сбрасывая человеческую оболочку, выглядел все же иначе…

— А кто такой этот Архелий? — Марина не удержалась от вопроса. Но Хилим, как ни странно, снизошел до ответа:

— Саламандр. Живой огонь…

Марине показалось, что он хотел добавить что-то еще, но по каким-то соображениям сдержался. Но вообще говоря, что-то подозрительно откровенны с ней — что Хилим, что этот саламандр Архелий. Запросто рассказывают о вещах, которые Марине ни по каким соображениям знать не полагается…

— Послушайте, господин магистр, я больше не могу! Что со мной будет? Скажите, невыносимо же вот так…

Сбившись, Марина замолчала и лишь с отчаянным ожиданием смотрела на Хилима. А он… ну, что?!

Хилим не стал произносить лишних слов — ни сочувствия, ни упреков, ни оправданий. Просто проинформировал:

— Тебя лишат памяти о храме. И отпустят. Ну, еще помогут устроиться в миру…

Сказанное не сразу дошло до Марины. «Помогут устроиться в миру… отпустят…» Так что же, ее и вправду не собираются убивать?!

— Ну конечно, не собираются, — со странной интонацией сказал Хилим. — Тебе только надо будет зарядить кристалл беспамятства…

— Что это значит?! — испуганно воскликнула Марина.

— Ну, тебе придется…

И снова в пещере плеснул горячий ветер. Архелий? Нет, на этот раз незваная гостья оказалась женщиной.

Она была очень красива — высокая, стройная, яркая, с отливающим золотом волосами и странным рыжеватым оттенком загорелой кожи. Но одета странно: в какое-то подобие кожаных доспехов. Блестящими глазами в упор уставилась на Марину:

— Тебе достаточно предстоит, девочка. Думаю, ты еще успеешь пожалеть, что тебя не убьют!..

Она легко подхватила Марину на руки — Хилим и не подумал вмешаться! — и…

…Очнулась она в незнакомом помещении. Устойчивой мрачностью и тяжестью линий оно напоминало подвал или один из нижних залов, но, подняв голову, Марина увидела над собой звездное небо. Звезды… свобода… но как бесконечно далеко они были!

Жрица, с плотоядной усмешкой взглянув пленнице в глаза, небрежно толкнула ее на застеленное жесткой парчой ложе. Потом быстро отошла в другой конец комнаты, повозилась там, присев на корточки — и вот уже яркое пламя камина, словно бы сомкнув пространство, заглушило живой свет звезд, а по шершавым стенам запрыгали длинные тени…

— Раздевайся! — прозвучал короткий приказ.

Марина не двинулась, но жрица, похоже, и не ожидала немедленного послушания. В мгновения ока она оказалась рядом с пленницей и сорвала с нее одежду. Еще одно неуловимое движение — и резкий удар ожег спину Марины. Она шарахнулась с лежанки, оглянулась… и увидела, что жрица сидит, невозмутимо выпрямившись и подогнув под себя ногу, а в руке у нее зажата короткая плеть.

— Ну, куда же ты? — в голосе слышалось искреннее сожаление. — Вернись!

Марина молча помотала головой: ни за что! Пусть ловит, пусть берет силой…

Но жрица не бросилась в погоню. Даже не шевельнулась! Только засмеялась тихонько, как смеются иногда над детьми взрослые — но от такого смеха Марине стало еще более жутко. Борясь с паникой, она огляделась… и увидела, то чего не заметила раньше: весь пол в просторном помещении был застлан леопардовыми шкурами!

И теперь… Нет это не был обман зрения… Одна из шкур, слегка пошевелилась, стряхивая соседние, ее шелковая плавность, оживая, словно бы наливалась плотью, обретала прежнюю стремительную силу. Вот уже расправились круглые уши, встопорщились примятые усы, медленно начали подтягиваться к телу распростертые лапы…

Заорав дурным голосом, Марина в один прыжок очутилась на кровати. Жрица подхватила дрожащее тело, прижала к себе. От ее горячих рук исходили покой и уверенность, пальцы, словно уговаривая расслабиться, массировали судорожно напряженные мышцы…

Марина сама не заметила, как оказалась лежащей лицом вниз на коленях своей мучительницы — и тут же поплатилась за это. Удар, другой, третий… Марина взвизгнула, заизвивалась, стараясь сдержаться и не вскочить.

Не выдержала, разумеется! Очутившись на полу, судорожно огляделась: где зверь? Куда деваться?

Черное на желтом… Пятна плыли в глазах, или ожившие леопарды подползали со всех сторон? Но древний природный инстинкт уже подсказывал ей: все звери боятся огня! К камину, как можно ближе — в этом теперь спасение!..

…Присев возле закопченной решетки, Марина облегченно вздохнула. Да, здесь она в безопасности! Уже не хотелось думать, что будет потом — мгновения уютного тепла волшебно растяну в непредставимое прежде счастье…

Но что-то знакомое показалось Марине в дыхании огня. А это внезапное обжигающее прикосновение — откуда? Всего лишь случайная искра? Или…

Марина почувствовала, что силы оставляют ее. Жестокой колдуньи больше не было на парчовом ложе, — а огонь в камине, неотвратимо принимая очертания гибкого женского тела, протягивал сквозь решетку цепкие руки…

 

8

…Боль то приходила, то уходила, смешиваясь со странными запахами и звуками. Марина чувствовала, что ее куда-то несут, укладывают на что-то мягкое, потом прикасаются чем-то холодным к обожженному плечу, потом…

— Где я? — хотела она спросить, но за прошедшую вечность язык отвык от разговоров. Пришлось несколько раз беззвучно прорепетировать движение губ.

— Она приходит в себя, — послышался чей-то вроде бы знакомый голос. — Что я тебе говорила: потрясающая энергетика!

— Спасибо, что ты не издевалась над ней дольше, чем это было нужно! Впрочем, ты не любишь, когда тебя за это благодарят…

Голос и интонации Хилима Марина узнала сразу. И вслед за этим мгновенно вспомнила, все, что происходило с ней — неравную борьбу в странной комнате без крыши, женщину в кожаных доспехах, ожившие тигриные шкуры, огонь… Да, но… почему она все это помнит?! Ведь речь шла о кристалле беспамятства! Весь этот кошмар был затеян для того, чтобы помочь ей все забыть! Так что же, обещания оказались обманом? И пережитые издевательства пропали даром?

Марина застонала — уже не от боли, от стыда! — и с усилием открыла глаза. Над ней склонялись два знакомых и столь же ненавистных лица: Хилим и рыжая мучительница.

— Что вам еще от меня надо? — она хотела крикнуть, хотела ударить их, но тело словно стало чужим.

Слегка отклонившись, рыжеволосая расхохоталась.

— Ну ты только посмотри! Еще опомниться не успела, а уже в драку лезет. — Она живо повернулась к Хилиму, заговорила быстро и напористо: — Нет, серьезно: какая изумительная энергетика! Для такой молодой и такой бестолковой это просто потрясающе! Может, отдашь ее мне? Ручаюсь, через год она освоит все обряды нижнего уровня…

Марина отрешенно подумала, что хорошо бы добраться до окна… и прыгнуть вниз… потому что сил терпеть происходящее просто не было!

Хилим понял:

— Перестань! — довольно резко одернул он свою шумную собеседницу. — Ты ведешь себя неуместно. Да и вообще… зарядив кристалл беспамятства, глупо оставаться в храме!

«Так я все-таки зарядила его?» — мысленно спросила Марина. Она привыкла уже, что в храме отвечают на ясные мысли, а ворочать языком было лень.

— Да, все нормально. Теперь в любой момент его можно активизировать и направить на тебя. Понятно?

Марина кивнула. Что ж, похоже, ее не обманули! Но когда же ее мучители собираются активизировать кристалл?

Хилим быстро переглянулся с рыжеволосой. Потом снова повернулся к Марине, спросил очень серьезно:

— Сосредоточься: чувствуешь где-нибудь боль?

Марина слегка покраснела: неприятная пародия на разговор с врачом!

— Я повторяю, — повысил голос Хилим, — сосредоточься: чувствуешь где-нибудь боль?

Пришлось пошевелиться, прислушиваясь к ощущениям. Кружилась голова, и ныло не переставая обожженное плечо.

— Все нормально, — сказала Марина вслух.

Хилим кивнул, как будто соглашаясь, потом помог ей подняться и довел до кресла.

— Садись! И внимательно просмотри…

Он протянул ей сумочку-кошелек. Внутри лежали какие-то документы, деньги, и…

— Что это??? — со смесью испуга и любопытства воскликнула Марина.

На дне сумочки обнаружился маленький неправильной формы прозрачно-желтый камень… очень странный на ощупь: какой-то электрически-холодный!

— Это и есть кристалл беспамятства, — с какой-то отрешенной скукой пояснил Хилим. — Когда он заряжен, его лучше не отдалять от владельца, а то мало ли как перекосится этот грешный мир…

Марина покивала, рассеянно просматривая бумаги. Новая записная книжка… Адресов совсем мало — зато четко указаны не только имена, но и степень близости (мама… подруга… соседка… мама школьного товарища…) Похоже, Хилим все предусмотрел! А это что? Надо же — «свободный» паспорт! Неужели теперь можно не возвращаться домой, остаться в столице?! Ну, хоть на том спасибо…

Среди немногочисленных бумаг оказалось также выпускное свидетельство Школы Воздушных танцев — «…окончила три полных курса и проявила при примерном поведении…» Успехи, надо сказать, неожиданные — если бы Марина сдавала экзамены обычным порядком, вряд ли бы ей удалось достичь такого!

О работе в храме — ни слова. «Дыра в памяти» будет закрыта вначале Школой… ну а потом? С июля по нынешний день?

— Что, по-вашему, я делала до ноября? — чужим голосом спросила Марина.

Хилим пристально взглянул ей в глаза:

— В августе ты гостила дома, — настойчиво произнес он, — и очень страдала от того, что бывший жених предпочел другую. Потом с облегчением уехала. Потом пешей туристкой путешествовала по побережью. Иногда тебя приглашали прокатиться на яхте или на лодке, и ты соглашалась. Несколько раз ради любопытства бывала в храме…

Слова были навязчивы, как внушение. Марина поняла: Хилим уже готовит ее к изменению памяти! Прямо сейчас, сию минуту…

— Не-ет!!! Нет, пожалуйста, подождите!

Марина вскочила. Хилим раздраженно взглянул на нее, но замолчал. Рыжеволосая с непонятным удовольствием усмехнулась:

— Ну, убедился? Не так-то просто будет справиться с такой энергией! Потеря памяти может оказаться ненадежной!

— Проверю, — коротко бросил Хилим.

Марина с тоской огляделась, ища даже не спасения — отсрочки! Она очень боялась… но все же слышала, о чем снова заспорили Хилим и рыжеволосая.

— Ну, может все-таки отдашь девочку? Видишь, какие эмоции…

Но Хилим был уже непреклонен:

— К черту эмоции, энергетику и прочие фокусы! У девочки ни малейшего понятия не только о дисциплине, но даже о простом послушании!

Ответом был жутковато-выразительный смешок:

— Уверяю тебя, в лабиринтах трудно быть непослушной! Марина, скажи, сама-то ты хотела бы остаться?..

Как выбрать из двух зол меньшее, когда оба кажутся бесконечными? И потеря памяти страшна, и оставаться в храме… нет! Но хотя бы на несколько дней задержать неотвратимое… Марина постаралась сосредоточится на одной спасительной мысли, чувствуя всем напряжением души, как мысль эта становится искренней:

— Пожалуйста… Вы говорили, что Зару похоронят в храме… Прошу вас, умоляю: позвольте мне попрощаться с ней!!!

Прежде чем Хилим отвернулся, она успела увидеть, какое недовольство взметнулось в его взгляде! Что-то тихо сказала рыжеволосая, Хилим покачал головой. Дальнейший диалог был молчаливым — только быстро очерченные в воздухе непонятные символы… Наконец Хилим произнес:

— Ну, что же, если так страстно этого желаешь… То, что воспринимается завершенным, и в самом деле проще забыть!

 

9

Дико и странно — фальшивые похороны… Спектакль для людей, последнее выступление Зары — в угоду поклонникам и просто любопытным…

Люди странно относятся к смерти — а чувства, заставляющие их приходить на кладбища, лучше и не пытаться анализировать! И как только мог храм согласиться на такое оскорбление памяти своей лучшей танцовщицы?! Или людские предрассудки должны быть удовлетворены любой ценой? Ведь люди всегда должны быть хорошего мнения о Храме-на-Мысу…

…Марина то и дело взглядывала на Хилима, но его отчужденное лицо было непроницаемо, как маска скорби. Чувствовал ли он на самом деле хоть что-нибудь? Ведь для него похороны Зары уже состоялись — там, на пустынном острове Каменного устья, в полном одиночестве…

Ударил порыв холодного ветра — и, словно подчиняясь ему, тяжелые ворота наконец распахнулись, и появился задрапированный черным бархатом открытый фургон. Последний раз Зара пересекала площадь перед храмом, ту самую, над которой столько раз поднималась во время своих триумфальных танцев…

Толпа шевельнулась, расступилась, пропуская катафалк… и вдруг совсем недалеко от себя Марина УВИДЕЛА ИГОРЯ!

Он выглядел каким-то болезненно повзрослевшим: безмятежность юности ушла, не оставив взамен взрослой уверенности. Это странное состояние воспринималось чем-то нереальным, и Марина даже не удивилась, когда Игорь не узнал ее.

— Пойдем! — тихо сказал Хилим.

Марина не отреагировала. Тогда он аккуратно, но крепко, ухватил ее за локоть, заставив двигаться вместе со всеми. Марина покорно перебирала ногами и даже вернула на лицо выражение печали — но мысли ее были далеки от происходящего.

Что случилось с Игорем?! Они не виделись… меньше месяца, две с половиной недели! Что же нужно сделать с человеком, чтобы он за это время изменился настолько?! Может, с ним уже провели эту кошмарную операцию, стирающую память? Но тогда что бы он делал на похоронах?

Непрерывно следя за Игорем, Марина заметила, что его конвоируют. Значит, это все-таки прежний Игорь! Все помнящий, опасный для храма и… ждущий своей участи? Но какой?!

Марина отвернулась: процессия уже выходила на мощеную камнем кладбищенскую аллею, приходилось смотреть под ноги. Между булыжниками блестела вода, жухлые листья прилипали к туфлям. Какое все-таки тоскливое место здесь! Не печальное и не наводящее на размышление о вечности, а просто по-человечески тоскливое…

На повороте аллеи катафалк остановился: дальше было не проехать. Двое младших жрецов сняли гроб и на руках донесли до помоста у могилы. Толпа снова всколыхнулась, потом успокоилась, замерла. Кто-то начал что-то говорить странно неестественным голосом… ну да, конечно, прощальное слово! Тут же Хилим тихонько потянул Марину за руку, заставляя продвинуться вперед: тренеру и компаньонке положено стоять рядом с гробом…

…Смотреть на Зару не хотелось: вымытое, выстуженное и подкрашенное тело слишком напоминало муляж или копию. Душа русалки осталась где-то между морем и воздухом… и ей было бы совершенно непонятно, зачем вся эта траурная толпа собралась здесь…

Замерзшие цветы пестрели на земле. Люди украдкой переминались с ноги на ногу. А подчеркнуто скорбный голос звенел назойливой мухой, не давая отвлечься:

— …навсегда запомним ее фантастические танцы. И как воистину трагично уйти из жизни такой молодой…

«Узнай они, сколько Заре на самом деле лет, — отрешенно подумала Марина, — глаза бы уронили от удивления…»

Но собравшиеся не знали, кто скрывался за образом блестящей танцовщицы, и их слова, иногда искренние, иногда натужно-вычурные, лишь бессмысленно уходили в пустоту. Марина вспомнила разговор на острове и тут же представила себе бесконечную трещину, в которую одно за другим проваливались ненужные людские соболезнования…

…Наконец речи закончились, и Хилим, отпустив Марину, шагнул вперед. Последнее прощание? Марина не собиралась приближаться к гробу, но Игорь подошел. Неловко, преодолевая не то испуг, не то естественную брезгливость, нагнулся, коснулся губами лица Зары и что-то прошептал. С напряженным вниманием Марина пыталась угадать неслышимое слово. «Прощай»? Нет, длиннее… «Я люблю тебя»? Не то… И вдруг, машинально повторив артикуляцию, Марина словно услышала: «Мы встретимся!»

«Мы встретимся…» Почему? Как они могут встретиться, где?! Неужели… нет, не может быть! Ведь это значит, что его убьют! И он сам это знает, и смирился, и ждет покорно своей судьбы!..

«Нет! — мысленно воскликнула Марина. — Нет, нет, нет!!!»

На нее испуганно оглянулись: толчок безумной эманации ощутили все, даже люди! Но сквозь чужие эмоции к Марине наконец пробился взгляд Игоря — и в его глазах было сразу все: и внезапно вспыхнувшая надежда, и бесконечное доверие, и стремительно возрастающая сила отчаянного сопротивления!

…Хилим дернулся к Марине, но она быстро скользнула в сторону. Выигран был всего лишь миг — но его хватило, чтобы Игорь успел добежать до катафалка. Ну правильно, это же самая обыкновенная машина!

Водителя не было — он присоединился к церемонии — но ключ оставался в зажигании! Невероятный шанс! Взревел, заводясь, мотор, и Марина бросилась к отъезжающей машине. Рванувшийся вдогонку жрец поскользнулся на раздавленной розе. Увернувшись от падающего тела, Марина в три прыжка настигла катафалк, вскочила на подножку. Запечатлела мгновенным взглядом недоуменные лица, дернула изо всех сил черную драпировку — обрушились какие-то рейки, посыпались цветы, ленты… Машина продолжала набирать скорость, рассыпая по мокрой аллее остатки траурного убранства. Где-то что-то зацепилась, затрещало… Марина дернула еще раз, и окончательно освободившийся от нелепых приспособлений автомобиль рванулся вперед…

В конце аллеи Игорь на секунду затормозил, Марина распахнула дверцу и плюхнулась на сиденье:

— Теперь вперед! Только вперед, и молить всех богов об удаче!..

…Главная аллея круто поворачивала, спускаясь к морю. Закусив губу, Игорь крепко держал руль. Еще немного — и они свернут на дорогу, ведущую к материку. Но Марина уже понимала, что бегство — еще не спасение. Погони наверняка не будет — но что, если служители просто-напросто позвонят в полицию? Тогда их задержат на границе полуострова: ведь другой дороги тут нет!

Мелькнул указатель «Приморское шоссе, 2 км». Вот-вот покажется полицейский пост…

— Останови! — скомандовала Марина.

Игорь помедлил, но, ни о чем не спросив, съехал на обочину и подогнал машину к самой кромке воды.

— Еще дальше, за скалы! Чтобы с дороги не было видно…

Буксуя в песке, они проехали еще пару десятков метров. Игорь оказался неожиданно ловким водителем, но раскисшее русло впадающего в море ручья все же заставило его остановиться.

— Вылезай! Приехали… — с сакраментальной усмешкой сказал он Марине.

— Ну и что ты теперь собираешь делать, скажи пожалуйста?

Марина едва не высказала вслух мгновенно взметнувшееся раздражение: что, уже выдохся? В двух шагах от спасения?! Но сдержалась: не время для эмоций, лучше уж хиленькая напускная бодрость, чем искренние, но опасные сомнения…

— Давай-ка подумаем, — отчетливо произнесла она, — что и где нам сейчас может угрожать?

Игорь отозвался немедленно и едва ли не с удовольствием:

— Впереди — полицейский заслон, позади — погоня из храма…

Марина подняла руку:

— Ну, положим, погони не будет: на кладбище не было других машин, а пока доберутся до храма… в общем, фора у нас есть!

— Все равно впереди заслон, — мрачно произнес Игорь. — Наши приметы известны…

— Приметы можно изменить, — резко оборвала Марина, давя панику в зародыше. — Именно этим мы сейчас и займемся!

Не долго думая, она сбросила привычную накидку: по этому балахону всякий поймет, что она из храма! Потом подтянула подол слишком длинной юбки, выдернула ленту из прически и использовала вместо пояса. Кстати, распущенные волосы тоже окажутся кстати!

— Ну, что стоишь, как пень? — бросила она Игорю. — Раздевайся… Сними куртку, а свитер надень не поверх рубашки, а вниз.

Игорь выполнил команду молча, лишь ежась на холодном ветру. Ничего, потерпит! И без куртки обойдется — ее Марина собиралась надеть сама…

— Теперь быстро к автобусной остановке!

К счастью, на материк из храма ходит рейсовый автобус. Маршрут из одного мира в другой, как шутили иногда младшие жрицы! И если в храме не догадаются, что беглецы могут бросить машину…

 

10

…Расходы на новую одежду оказались неожиданно большими. Или чем ближе к столице, тем цены выше? И сэкономить на гостинице Игорь не позволил (хотя можно было, в принципе, взять номер без удобств) и, когда они остались вдвоем, пояснил:

— В вечерних новостях наверняка будет сюжет про похороны, я бы хотел посмотреть…

Марина с досадой кивнула — и как это ей самой не пришло в голову?! Она вспомнила ошарашенные лица людей в толпе и представила, как это все выглядело со стороны…

…Оказалось, впрочем, что все «выглядело» вполне пристойно, даже лирично: «…на похоронах известной танцовщицы произошел неожиданный инцидент — молодая девушка, близкая подруга погибшей, от горя впала в истерику, вскочила в автомобиль…»

Не знай Марина, что произошло на самом деле, еще и умилилась бы! Что за наглое вранье? Или безумием легче всего объяснить любую неясность?.. Она вопросительно взглянула на Игоря, но тот уставился в телевизор таким мрачным взглядом, словно хотел загипнотизировать бесчувственный экран. Нет, это невыносимо! Он теперь что, всегда будет выглядеть как вареный слизняк?!

…Мелькнули кадры похорон, потом камера резко развернулась показывая, как Марина рушит катафалк, как автомобиль набирает скорость… И все?

«…машина была обнаружена на берегу моря, в двадцати километрах от храма. Предполагают, что несчастная девушка покончила жизнь самоубийством, бросившись в воду. Тело ее пока не найдено…»

Понятно, что не найдено: тело в гостинице телевизор смотрит! А про Игоря вообще ни слова, как будто его и не было, да и кадры подобраны так, что его нигде не видно! А свидетели как же — или им тоже рот заткнули?

Что бы это значило? Похоже, храм решил не афишировать побег! Но тогда… Марина снова почувствовала страх: возможности храма она представляла слабо, хотя и прожила в нем безвылазно полтора года. Но если один человек вслух объявляется мертвым, а другого даже не упоминают…

— Как ты думаешь, — повернулась она к Игорю, — это хорошо или плохо?

Он поднял голову:

— Когда умирали древние правители, их слуги тоже приносились в жертву, — в его голосе звучало какое-то тоскливое злорадство. — Так что мы с тобой уже трупы, Мариночка! Можно было не страдать и не бегать так далеко…

Марина вскочила. Жуткие слова не напугали, а возмутили ее:

— Что еще за мерзкие глупости?! Даже если… Пусть даже нас поймают, все равно: ведь есть же кристаллы беспамятства!

— Да, конечно… — кивнул Игорь, поспешно соглашаясь.

— Но неужели ты думаешь… — упорствовала Марина.

Она не сразу поняла, зачем Игорь, проворно поднявшись с дивана, запер дверь и прибавил звук у телевизора. А когда поняла…

— Что ты делаешь?!

Игорь приблизился к ней вплотную, тяжело дыша, норовя схватить за руки…

— Отстань!!! — она метнулась было к двери, но не успела. Игорь преградил ей дорогу и снова попытался схватить за руку, промазал и вцепился в рукав.

— Ну, иди же сюда! Чего ты боишься? — хрипло, срывающимся голосом заговорил он. — Иди, мы ведь теперь покойники, какие могут быть страхи?!

Его глаза были затуманены похотливым безумием, похоже, он просто ничего не соображал!

Марина замерла, стараясь сохранять спокойное выражение на лице. Какой-то древней и мудрой частью сознания она поняла: ни в коем случае нельзя кричать или ударяться в панику, или каким бы то ни было образом показывать свой испуг…

Она презрительно усмехнулась и резко крутанулась на месте, высвобождая рукав. Это удалось… но во взгляде Игоря мелькнуло что-то совсем уж неприятное. Ну, нет!

Холодея от ужаса, но двигаясь подчеркнуто небрежно, Марина приблизилась к столу, повернулась к нему спиной, незаметно взяла стакан с водой…

…Незадачливый агрессор жалобно вскрикнул: кусочек льда угодил ему за шиворот. Пока он, невнятно ругаясь, прыгал и тряс одежду, Марина уже открыла дверь…

Убежать от греха? Но остаться сейчас совсем одной… Непонятно, что страшнее! Да и не может Игорь оказаться таким животным, это просто стресс, усталость, переживания последних кошмарных дней…

— Ну что, опомнился? — давя в себе остатки страха, спросила Марина. Спросила отчетливо, жестко, даже насмешливо — как надо!

Игорь поднял глаза. Наваждение исчезло, развеялось, оставив лишь растерянность и стыд.

— Прости меня, — произнес он наконец. — Прости, затмение нашло… Хочешь, я уйду?

Как раз этого Марина не хотела! Она уже не опасалась оставаться с Игорем в одной комнате: если одна дурь прошла, следующая наступит не скоро!

…Больше они не разговаривали на эту тему — и весь остаток ночи делали вид, что ничего особенного не случилось. А едва за окном посветлело, Игорь решительно поднялся с дивана.

— Ты куда? — Марина тоже не стала изображать, что спит.

— На автобус. Домой, — мрачно отозвался Игорь. — И провались оно все в тартарары и дальше!

Марина вздохнула. Домой! Как хорошо, когда есть место, о котором можно так сказать! А ей-то что делать? Тоже вернуться? После того, как почти год не подавала о себе вестей?

…Последнее письмо Марина отправила за неделю до истории с амулетом — и мама, да и все в городе, уверены, что она по-прежнему работает в камнерезных мастерских, счастлива и довольна жизнью… Так можно ли теперь приползти, как побитому щенку?! Нет, про это даже подумать было страшно…

В глубине души Марина ждала, что Игорь позовет ее — но тот молчал. Ну, конечно, мальчик живет с в родительском доме, куда ему еще девицу притаскивать! Но черт возьми… неужели он не понимает, что Марине просто некуда деваться?! Куда она может пойти, где найдет работу? Ведь любая контора, где она предъявит документы, в первую очередь свяжется со Школой танцев, и тогда…

Но Игорь не понимал — или не хотел понимать? — этих проблем. Он лишь смущенно попрощался и молча удалился, забыв даже оставить адрес. А может быть, нарочно не оставил? Зачем взваливать на себя лишние обязанности, когда можно просто захлопнуть дверь за неприятными воспоминаниями?..

Марина разревелась от обиды, и как ни странно, поплакав, почувствовал себя лучше. Ей снова нечего было терять… черт возьми, какое привычное состояние! Вот только… Неужели такое красивое бегство было напрасным? Неужели все, что ей остается — это вернуться в храм и сдаться на милость победителей?!

…Перебрав мысленно все варианты, Марина наконец пришла к единственному решению, которое не выглядело абсолютным поражением: обратилась к Карелу. Конечно, Карел — это часть храма, но именно у него в мастерских ей было уютнее всего… и только от него Марина могла ожидать человеческого участия!

Она быстро написала письмо, все честно и подробно рассказала, недрогнувшей рукой приписала свой адрес в гостинице. Если Карел захочет помочь своей бывшей ученице, то поможет, если же нет… Тогда пусть магистры сами за ней приезжают: по доброй воле она в храм не вернется!