1

Нигде человеку не бывает так одиноко, как в большом городе… И видимо, чем больше город — тем сильнее одиночество! В маленьких городках человек всегда на виду, он волей-неволей вынужден общаться с соседями, и даже когда эти соседи раздражают до братоубийственных желаний, они все равно остаются людьми, живыми и разными — а не безликой толпой…

Не раз Марина задавалась вопросом: зачем Карел заставил ее перебраться в столицу? Какие у него были резоны, почему он был так категоричен?! Почему не позволил поселиться в каком-нибудь тихом местечке у моря? Конечно, здорово, что он тогда помог, но…

Столица пугала Марину своими размерами, шумом и безвкусным смешением стилей. Здесь невозможно было ориентироваться по памяти — приходилось то и дело пользоваться картой или справочником. Здесь никому до нее не было дела — но откровенно оценивающие взгляды то и дело заставляли вздрагивать. Здесь не принято было ходить пешком — зато многие старательно бегали по утрам, бесстыдно тряся жирными задами…

И как прикажете жить среди такого безобразия? Потратив на поиски почти неделю, Марина отыскала себе квартиру недалеко от работы и на относительно тихой улочке. Цена, конечно, несообразная — но теперь она могла себе это позволить. А дом прежде всего должен быть уютным!

…Но и дома Марина ощущала себя пленницей. Комнатка, кухня и ванная — три с любовью обустроенных и до чертиков надоевших закутка. И любимое развлечение: каждый вечер сидеть и смотреть на обломки разноцветных камней, вертя в руках «энергорезец». Мечтая, что могла бы вырезать, если бы… Если бы!

Отдавая инструмент, Карел сразу предупредил: вне храма резец — вещь одноразовая. «Так что как следует подумай, если решишься использовать! На парочку статуэток его хватит, не больше…»

Марина и не собиралась торопиться — уж если вырезать, то действительно что-то стоящее! Но кто может запретить вспоминать и мечтать? В суете городской жизни камнерезные мастерские вспоминалась, как земля обетованная! Три счастливых месяца… а много ли их было, счастливых-то? И будут ли еще когда?

Впрочем, кого-кого, а Карела тут упрекнуть не в чем — он сделал для своей бывшей ученицы все, что мог. Не выказывал сомнений, ни о чем ни расспрашивал — просто взял и помог в нужный момент. Мало того, сам приехал в гостиницу, где Марина, ни жива ни мертва, дожидалась решения своей судьбы — хотя ни она сама, ни другие работники мастерских никогда прежде не видели, чтобы Карел хоть раз покинул пределы храма!

…Разговор при встрече был сугубо деловым.

— Магазин «Все для детей» знаешь? — лаконично поинтересовался Карел, и не дожидаясь ответа, объяснил. — Им в отдел игрушек нужен оформитель: из «леги» замки строить и витрины обновлять раз в неделю. Справишься?

Марина слегка ошалела: ничего себе! Тут диплом художника нужен… А бывший учитель продолжал, как будто самому себе:

— Справишься, фантазия у тебя подходящая. Год-другой поработаешь, а там сама разберешься, что тебе надо. Я обо всем уже договорился, так что сегодня же выезжай, успеешь зайти к ним до закрытия. Скажешь, что от меня. И не бойся, все будет нормально!

Марина лишь головой покачала, но не посмела ослушаться. Села на первый же автобус и отправилась в новую незнакомую жизнь. И жизнь эта, как ни странно, оказалась вполне приемлемой!

…Работа сразу увлекла Марину, неуверенность в своих силах скоро сменилась подлинным интересом и стремлением к совершенству. Нового оформителя оценили… а когда магазин затеял ремонт к весне, Марина просто стала незаменимой личностью!

Ремонт шел постепенно, отдел за отделом, и полностью магазин не закрывался. А Марине удавалось — как говорили, уникальное умение! — придавать особую, почти соблазнительную привлекательность временным, маскирующим беспорядок композициям. Так что в дни ремонта в магазине даже прибавилось покупателей!

Марина чувствовала себя прекрасно, была счастлива… счастлива? Неожиданно для себя она поняла, что успешная работа и уютное гнездышко — это еще не все. Ей было просто-напросто одиноко: одиночество в большом городе, привычный парадокс! И если одиночество жизни еще можно как-то исправить (в конце концов, Марина еще совсем молодая и вполне симпатичная!), то с одиночеством воспоминаний ничего нельзя было поделать. Разве расскажешь хоть кому-то о пережитом в храме?! А единственный человек, которому и рассказывать ничего не надо… эй, Игорь, где ты? как живешь, приятель?

…Марина не мечтала о встрече с Игорем. Не потому, что он обидел ее при расставании, и не потому даже, что такие поиски (она ведь даже фамилии его не знала!) могли занять много времени и оказаться весьма накладными, нет! Был иной запрет на свидание…

О смысле этого запрета тоже рассказал Карел — откровенно и просто, словно о чем-то совсем обыденном:

— Лим наложил проклятие на твое общение с этим парнем. Стоит тебе и Игорю сблизиться — и на вас свалятся всякие несчастья… Так что держись подальше от воспоминаний, и все будет хорошо!

Вот так-то. Абсолютно бесцеремонно и с обычной для храма логикой! Неужели они не соображают, что «держаться подальше от Игоря» и «держаться подальше от воспоминаний» — все-таки не одно и то же?!

 

2

…Когда Марина задерживалась на работе допоздна, а это случалось нередко, Максим провожал ее домой.

Максим работал в охране, и имел все, что необходимо в жизни современному молодому человеку — великолепные мышцы, неплохой автомобиль и вполне терпимые манеры. К Марине он испытывал необъяснимое почтение — наверное, потому что она никогда не приглашала его домой и решительно отказывалась посещать дискотеки…

Марина быстро привыкла к «личной охране», хотя не испытывала к Максиму даже простого любопытства — парень был понятен насквозь, не удивительно, если бы он тоже оказался родом из Северной Провинции! Марина твердо знала, что скоро он пригласит ее в театр, потом, повременив немного, предложит поехать на выходные за город. Там Марине придется вести себя особенно сдержанно, гася любые намеки на возможные вольности — и тогда через день-другой последует предложение. И… что дальше?

Марина отрепетированно принимала ухаживания, решительно не понимая, хочет ли замуж… и то и дело ловила себя на том, что сравнивает потенциального жениха с Роланом: а как тот бы повел себя в той или иной ситуации? Неужели был бы таким же непереносимо сдержанным? Неужели тоже не интересовался бы всерьез проблемами близкого человека? Или будущая жена — вовсе не близкий человек, а всего лишь исполнительница определенной роли, и именно хорошую исполнительницу (выглядеть как можно невиннее, как можно надежнее!) Максим намерен сделать хозяйкой дома?

А может, и Ролан хотел всего лишь обзавестись надежной прислугой и верной любовницей в одном лице?! За определенную плату — любовь и заботу… Да, конечно, вслух такая продажа называется по-другому — но ведь суть-то от этого не меняется! И неужели Ролан действительно стал бы таким???

Ну, тогда… Уж если вести речь о продаже, Максим, пожалуй, сможет дороже заплатить за уютную любовь!

…На день рождения («Что вам надо?! Я родилась в мае!» — откуда цитата?..) она Максима не пригласила: все равно сам придет с поздравлениями, успокоится отсутствием шумного веселья и легко позволит себя выпроводить. Собирать на праздник компании Марина, не чувствуя себя в столице достаточно уверенно, пока избегала…

Впрочем, пусть даже для себя одной, но неплохо бы немного постараться — прибраться в квартире, приготовить что-нибудь вкусное… Марина отпросилась с работы и привычной дорогой отправилась домой. Но, едва свернув на знакомую чистенькую улицу с двумя рядами акаций по сторонам, не поверила своим глазам: у подъезда, держа в руке коробку с каким-то тортом и нетерпеливо поглядывая на ее окна, торчал… Игорь, собственной персоной!

Игорь оглянулся, увидел ее, радостно шагнул навстречу. Марина ошалело остановилась. Вся бездна воспоминаний, которую она так старательно загоняла подальше все это время, обрушилась на нее — и лишь где-то на краю сознания одиноко билась тревожная мысль: нельзя, нельзя, нельзя!..

…Игорь улыбался до ушей, весело тараторил над ухом, выкладывая все сразу — о долгих поисках, о своей вине за давние прегрешения, о храме… Было видно, что он слишком устал бороться со страшными воспоминаниями в одиночку, и теперь рад излить душу. Но Марина не слушала — воспоминания, всколыхнувшись на миг, снова померкли, оставив лишь одну главную мысль: Игорь не должен здесь быть! Ни в коем случае! Это плохо кончится для обоих, ведь Карел предупреждал о проклятии!

Но что делать? Сказать «уходи»? Оскорбить, прогнать — чтобы никогда уже больше не появлялся?..

— Что ты здесь делаешь? — бестактно спросила она. Игорь так и застыл с одной ногой на ступеньке.

— Да вот… С днем рождения поздравить хотел, и вообще… — растерянно протянул он. — Я твои витрины видел в магазине! — выпалил он совсем уже не к месту, но очень искренне.

Марина смягчилась: против воли, но вполне в духе тщеславия. Ей льстило, когда ее признавали художником! Успокаиваясь, она подумала, что вряд ли проклятие сработает от скромного поздравительного визита — а больше Игорю ничего не будет позволено: никаких эмоций, воспоминаний или выяснения отношений!

…Разумеется, прибраться она не успела — ну и наплевать! Кофе дома есть, шоколад тоже, замороженное мясо со специями она еще вчера купила… Да еще коробка Игоря, в которой оказался не торт, а очень симпатичные пирожные — совсем неплохой праздник получается!

Марина внесла в комнату нагруженный поднос, стряхнула с журнального столика забытое рукоделие, толкнула Игорю кресло:

— Садись!

Некоторое время Игорь молча ел и — Марина это чувствовала — искал слова для непринужденной светской беседы. Не получалось…

— Я очень соскучился по тебе, Марина, — вздохнул он наконец, откладывая вилку. — Понимаешь…

— Понимаю, — так же тихо отозвалась Марина. — Но не надо…

Разве можно забыть пережитое вместе?! Во всем мире они лишь друг с другом могут быть вполне откровенны! Вот только вся эта поэма доверия — как раз то, против чего предупреждал Карел…

Но как же объяснить это Игорю? Чтобы не обидеть — но чтобы обязательно поверил…

Впрочем, Марина ничего не успела придумать: заверещал дверной звонок. Черт возьми, она и забыла, что Игорь — не единственный, кто захочет ее сегодня поздравить!

Первой мыслью было — не открывать! Сейчас у Марины не было решительно никакого желания видеться еще с кем-то. Но Максим легко вычислит нужные окна, а быть пойманной на обмане не хотелось…

Стараясь держаться непринужденно, Марина кивнула Игорю: подожди, мол! — и вышла в прихожую.

…Максим шагнул через порог — и трудно сказать, что было ярче: розы в букете или сияющая улыбка на лице! Но вот его профессионально-цепкий взгляд подозрительно окинул прихожую…

— Ты что, не одна?!

Бесцеремонность вопроса и резкая смена тона ошарашили Марину.

— Твое-то какое дело?! Кого хочу, того и приглашаю! — возмутилась она, пытаясь закрыть собой проход.

Максим переложил букет в левую руку и одним движением отодвинул Марину с дороги. Лишь теперь, мысленно взглянув на ситуацию со стороны, она запоздало поняла, в чем дело: наличие постороннего в ее квартире начисто разрушало образ «добропорядочной невесты», в котором Максим привык ее видеть. Ну и что же теперь делать с этим рассерженным павианом?! Может, у Игоря хватит ума не лезть на рожон и тихо удалиться? Уж с женихом-то она как-нибудь разберется…

Увы, Игорь решил не отступать — сразу оценив ситуацию, он подчеркнуто вежливо приподнялся навстречу новому гостю и, кивнув на букет, ехидно поинтересовался:

— Это мне? Спасибо, весьма тронут… Присаживайтесь!

Максим, не глядя, отшвырнул букет, одним движением сгреб Игоря в охапку, подтолкнул к двери, полуобернувшись к Марине:

— Извини, мы прогуляемся… на пару минут, для аппетита!

Марина протестующе запищала, понимая впрочем, что поздно: сама доигралась! Как любой женщине, ей не раз мечталось о турнирах в свою честь — но теперь она неожиданно обнаружила, что в этом нет решительно ничего интересного!

Выйдя на лестницу, она тихо двинулась вниз и сразу услышала спокойный голос Максима:

— Иди, иди, не трепыхайся… Да не бойся, ничего с тобой не случится! Ну, недельку с девушками не погуляешь… Это, разумеется, если мы еще раз здесь не встретимся — тогда уж неделей не отделаешься, не обижайся…

Игорь изредка огрызался, позволяя себя конвоировать, и Марина перестала волноваться: в самом деле, что ему грозит? Ну, закинет его Максим под ближайшую акацию, пару синяков поставит… Ничего, будет балованный ребенок впредь умнее!

…Но она недооценила Игоря: на нижней площадке он стремительно развернулся и первым бросился в атаку! Максим опешил на секунду, отшатнулся… но тут же опомнился и просто отшвырнул нахального противника. Игорь спиной вперед вылетел на крыльцо, пытаясь удержаться на ногах, сделал шаг, другой… и вдруг исчез! Совсем: был — и нет!

Марина дернулась было, но остановилась. Максим растерянно оглянулся на нее… и тут улицы донесся какой-то странный звук — словно бы громкий скрежет из-под крыльца! Схватив Марину за руку, Максим опрометью кинулся вперед…

…Крышка канализационного люка почему-то лежала неровно, и, пятясь от крыльца, Игорь наступил ногой прямо на край чугунного блюдца. Он еще успел ухватиться за кромку — но, перевернувшись, крышка лишь чудом не прищемила ему пальцы! И теперь малейший толчок мог вогнать ее в оставшуюся узкую щель — и тогда Игорь, вопя от боли, непременно сорвется вниз…

Максим мгновенно оценил ситуацию, подобрал с земли обломок ветки, осторожно приблизился к люку, присел… Реальная опасность совершенно переменила его — движения стали короткими и безошибочно точными, профессионализм отодвинул прочь обезьянью ревность, а недавний соперник превратился просто в спасаемого.

Марина напряженно следила, как Максим аккуратно пристраивает деревянный обломок, приноравливаясь половчее откинуть проклятую крышку… Только бы не ошибся! Ведь одно неверное движение может все погубить!

…И тут она вдруг с потусторонним ужасом увидела свое волнение как бы со стороны. Да ведь это явный признак симпатии к Игорю — и значит, проклятие может сработать… Оно уже работает — не просто так же подвернулся этот проклятый люк! Ну, нет…

Она быстро выпрямилась, сделала равнодушное лицо и попыталась всосать это равнодушие в себя, в самую глубину души. («Да что мне это мальчишка? Едва знакомы, и вообще недоумок какой-то!»)

— Оставь ты его там! — резко сказала она Максиму. — В следующий раз умнее будет!

(«Да-да, пусть падает, в канализации самое ему место…») Максим на секунду обернулся, во взгляде читалось удивление и некоторое презрение — и Марина поняла, что в этот миг ее образ претерпел не лучшие изменения! Не исключено, что завтра Максим начнет искать другую невесту…

Но она не дрогнула. Молча, медленно, спокойно поднялась по лестнице и даже ни разу не оглянулась…

 

3

Нера ворвалась в комнату вместе с жаром саламандры и легким запахом озона. Хилим удивленно поднял голову — обычно верховная жрица не вела себя так бесцеремонно!

— Я сочувствую твоему горю, — неприятно пронзительным от волнения голосом начала она. — Все сочувствуют… Но неужели ты не понимаешь: среди танцовщиц храма нет солистки! Полгода ведь прошло, Лим…

Сказанное поразило Хилима. Неужели и вправду прошло столько времени? Он давно не смотрел на часы и не совмещал своего времени с календарным — но пропустить приближение весны… Понятно, почему Нера так нервничает! (Смешно звучит: Нера нервничает…) Хорошо еще, что полнолуние в нынешнем мае только одно…

Поднявшись, Хилим подвинул верховной жрице тяжелый резной стул с янтарной инкрустацией — неслучайный выбор: если эта дочь огня всерьез разозлится, запах янтарной кислоты предупредит ее об опасности пожара.

Но присев, Нера неожиданно успокоилась и заговорила непривычно мягко:

— Жаль, Заре не повезло… Почему так получилось, как ты думаешь?

Хилим лишь пожал плечами:

— Судьба!

Верховная жрица не любила лишних намеков на судьбу и природу. Впрочем, спорить с Хилимом она тоже не любила. Сказала только:

— Мне кажется, эти двое ненормальных тоже сыграли свою роль…

— Перестань, Нера! — довольно резко оборвал ее Хилим. — Вот уж они тут совершенно ни при чем… и вообще, хватит об этом!

Меньше всего ему хотелось возвращаться к уже пережитому! О сбежавших скандалистах Хилим вспомнил за это время лишь раз — когда составлял проклятие. После этого бывшая компаньонка и бывший любовник Зары раз и навсегда перестали интересовать его.

— Хорошо, я не буду ни о чем вспоминать, — согласилась Нера. — Поговорим о будущем: что ты теперь собираешься делать?

Хилим пожал плечами:

— Искать новую солистку…

Верховная жрица не ответила, но Хилиму как-то сразу стало стыдно за себя. Строго говоря, Нера права: тоской не искупишь смерти. А храму нужна новая солистка, причем она должна быть по крайней мере не хуже Зары!

Увы, здесь-то и заключалась трудность, которую Хилим невольно создал сам: традиционно солистками выступали сильфиды, существа изначально созданные для полета… а после триумфа Зары ни одна сильфида не сможет быть солисткой! Во всяком случае, не скоро…

— Публика теперь требует страстей, а не просто изящества, — сказал Хилим вслух. — Так что…

Он не продолжил свое «так что», а Нера ждала. И в ее неподвижной и вроде бы спокойной позе было что-то воистину предгрозовое: не аллегория, а воплощение страсти!

— Неплохо, если бы следующей солисткой стала саламандра! — заявил Хилим.

Огонь взметнулся и снова принял человеческий облик. Хилим не отшатнулся: привык.

— Меня потрясает твоя способность к предвидению! — воскликнула Нера.

— Или ты разговаривал с астрологами?

Хилим пожал плечами: нет, разумеется! Просто он давно усвоил простую истину: произошедшее случайно нередко оказывается самым удачным из возможных вариантов. И использовал гороскопы скорее в подтверждение своих поступков…

А здесь логика и вовсе проста: если будущую солистку нет смысла искать среди сильфид и маловероятно найти среди русалок, то остаются только саламандры! Конечно, лучшим вариантом было бы появление наконец летуньи-человека…

Хилим очень хотел, чтобы люди научились летать, просто вспомнили, как это делается — ведь очень многие летают во сне…

— Хватит, Лим, — оборвала Нера. — Я не очень-то верю в человеческие способности вообще, а уж к полетам…

Хилим невольно поморщился, скрывая досаду. Ему нравилось бывать в человеческом облике, и он лучше других магистров знал, что люди могут очень многое! Но вот свою заветную мечту о свободном полете они словно не торопятся осуществлять…

И все же Хилим продолжал надеяться, что когда-нибудь Школа воздушных танцев перестанет быть лишь мистификацией. Тогда, возможно, ему тоже удастся совместить две своих конфликтующих природы и не пытаться больше определять, кто он в большей степени: сильф, умеющий становиться человеком, или человек, обладающий необычными способностями!

— Астрологи просчитывали варианты? — спросил он с тенью надежды. А вдруг люди подарят наконец долгожданное чудо! Или все-таки придется искать солистку среди саламандр?

— Вообще-то не так уж много саламандр, желающих слишком часто быть человеком, — добавил он на всякий случай. — Поиски могут затянуться. Возможно, имеет смысл оповестить о них всех, кто мог бы помочь…

Нера не выразила неудовольствия вслух, но Хилим понял: излишняя огласка будет неприятна ей. Право же, глупо! Уже не только магистры других храмов, но и многие из «диких» стихийных существ знают о проблемах Храма-на-Мысу.

— За хребтом Лагарта есть секта огнепоклонников, — сообщила Нера. — И хозяйничают там…

— Неужели саламандры?!

— Да, три. И они могут нам быть нам интересны.

Хилим задумался. С одной стороны, у стихийных существ, ведущих такой образ жизни, есть как минимум честолюбие. Это хорошо, это сразу упрощает дело! Но с другой стороны…

— Совиный Храм может предъявить нам претензии: Хребет Лагарта — их территория.

Конечно, государственная принадлежность мало значит для храмов… хотя иногда подобные конфликты воспринимались вполне всерьез!

— Мы не обязаны поддерживать людские условности! — вспылила Нера. — Каждый волен успеть раньше!

Хилим усмехнулся. Как старается Нера быть первой даже во времени! Вот уж кому не занимать тщеславия! Однако, почему бы не поддержать порыв?..

Вслух он сказал:

— По-моему, самым разумным будет поговорить с этими саламандрами прямо сейчас.

— Ты слетаешь? — быстро спросила Нера.

— Лучше один раз увидеть, чем два часа обсуждать! — усмехнулся Хилим.

— Да, слетаю…

Как он ни старался, а последняя фраза все же прозвучала без энтузиазма. Глупая, но непреодолимая неловкость: стыдно принимать канонический образ сильфа, слишком уж немужественно выглядят дети воздушной стихии! Изящные призраки без страстей и недостатков, только на то и годятся, чтобы быстро летать, незаметно подкрадываться, подсматривать и подслушивать…

Уловив чувства Хилима, Нера сказала небрежно:

— Подожди, я принесу тебе карту и кристаллы с эманацией…

Хилим мысленно поблагодарил ее за деликатность — ведь вполне могла бы послать кого-нибудь из младших жриц!

…Превращаться лучше всего в активных точках пространства, и Хилим, быстрым движением отбросив статуэтку кошки, встал в нужное место, сосредоточился… Как же приятно ощущать себя живым, облеченным плотью — и кто еще, кроме сильфа может понять эту радость?!

Но сейчас требовалось как раз обратное: захотеть легкости, раствориться в воздухе, вспомнив, что именно он является родной стихией. Тогда полет станет простым, привычным и… скучным!

После нескольких минут неподвижности в тесном пространстве комнаты стали легко ощущаться даже самые слабые воздушные течения. Они словно подталкивали наружу, к бескрайней свежести моря! Момент был подходящий…

«Я хочу стать сильфом», — мягко подумал Хилим. Но вместо знакомой легкости ощутил вдруг непонятное напряжение, скручивающее мышцы и словно бы давящее изнутри. Что такое? Какая-то ошибка?

Отгоняя тревогу, Хилим прошелся по комнате, расслабляясь, потом еще раз попробовал активизировать механизм превращения. На этот раз было еще хуже: желание сменить образ отозвалось резкой болью во всем — еще человеческом! — теле. Боль медленно, но неотвратимо усиливалась, и наконец ошарашенный, лишенный координации, Хилим опустился на пол.

Что произошло?! Почему привычная смена облика стала вдруг невозможной? В том, что механизм превращения был правильным, Хилим не сомневался. Но тогда…

Просто не хватило сил… не хватило сил? Энергии? Но невозможно обессилеть, ничего не делая! А последний раз Хилим работал с большой энергией, когда…

Осторожность заставила его приглушить раздумья: в комнату снова входила Нера. Легким движением она извлекла из-под накидки и бросила на стол расчерченную карту и три кристалла с моделями характера — для ориентирования по эманации.

— Этого достаточно? Модели не полные, разумеется, но вряд ли эманация этих девочек будет сильно меняться в ближайшее время…

Она не сразу заметила Хилима — потому что не ожидала застать в человеческом образе, да еще сидящим на полу! Но когда увидела…

— Что случилось?! — в ее голосе была даже не тревога, а настоящий страх.

Хилим заставил себя говорить растерянно и бледно, без выразительных образов:

— Кажется, я заболел… Боюсь, что встретиться с будущими солистками придется кому-то другому…

Он не ожидал, что Нера исчезнет так быстро. Миг — и лишь ненужная больше карта догорает на столе, между рассыпавшимися кристаллами. Ну, что же, теперь, по крайней мере, можно подумать спокойно — и понять, где и как растрачены силы!

…За все полгода Хилим лишь раз работал с большой энергией: когда накладывал проклятие на сближение Марины и Игоря. Это была неприятная, но несложная обязанность, Хилим честно выполнил ее и тут же с чистой совестью забыл о сделанном…

Но что, если проклятие не сработало? Что, если этой парочке удалось сблизиться и при этом каким-то образом избежать расплаты?! Тогда вся отрицательная энергия проклятия ударит по тому, кто строил заклинание…

 

4

После своих злосчастных именин Марина не надеялась больше увидеть Игоря. Максим только сухо сообщил, что все обошлось — без подробностей. Нет, это же суметь надо: за один вечер лишиться сразу двоих поклонников!

Марина старалась убедить себя, что ей глубоко безразличны оба — но все-таки испортила пару эскизов и вдобавок развалила почти готовую витрину, которую следовало сдать завтра. И возвращаясь поздно вечером домой, она мрачно размышляла о собственной невезучести, о беспримерной наглости служителей храма и о непостоянстве нынешних мужчин…

Но черт возьми — она никак не могла ожидать снова встретить Игоря у подъезда! Он явно ждал ее, и ждал уже давно…

— Ты с ума сошел!

Она испуганно схватила его за руку и втянула в подъезд, оглядываясь, словно злосчастная крышка могла подпрыгнуть и напасть на них сзади.

— Успокойся! — остановил ее Игорь. — Ничего же не случилось… И знаешь, у тебя приятные знакомые!

Марина коротко вздохнула:

— Вот именно, что знакомые!

Игорь понял уклончиво-емкую фразу, сказал:

— Тут все дело в мужской солидарности. Знаешь, что это такое?

— Знаю: что-то вроде женской логики! — сердито фыркнула Марина.

Она не понимала, зачем Игорь пришел сегодня. Почему он не обиделся на ее вчерашнее поведение? Если не знать настоящую причину, такое демонстративное равнодушие кого угодно оскорбит! Так значит, он… он знает? догадался?

— Ты догадался о проклятии? — прямо спросила Марина. Она еще надеялась услышать, удивление, но Игорь ответил сразу и честно:

— Еще вчера вечером. Знаешь, я тоже представляю себе возможности храма…

«Откуда?» — хотела спросить Марина, но сдержалась. Не все ли равно! Кто ищет, тот всегда найдет… себе кучу неприятностей!

— Зайдем ко мне! — приказала она тоном, который напугал бы и привидение.

Она не собиралась впускать Игоря дальше прихожей, и вообще с удовольствием распрощалась бы с ним немедленно — но ситуация требовала разъяснений. Что еще задумал этот мальчишка? Почему пришел, невзирая на очевидную опасность?!

Отпирая дверь, Марина со страхом думала, что же еще может случиться. Или проклятие «не заметит» короткого разговора? Но вчера-то заметило…

— Проходи, — она сердито подтолкнула Игоря. — И ради бога, веди себя тихо!

Игорь усмехнулся, но подчинился: скромно сел на стул под вешалкой. Марина взглянула на него с сочувствием, понимая, как трудно дается смирение балованным детям.

— По-моему, не стоит пытаться пробивать стенку головой, — искренне сказала она. — Ты что, так уж хочешь со мной общаться?

— Нет! — воскликнул Игорь и тут же отчаянно смутился. — То есть я не то хотел… Неужели ты не понимаешь, — атаковал он, — что все это унизительно?! За нас решают, что нам делать, с кем общаться, о чем вспоминать…

— Да, унизительно, — согласилась Марина. — Но честное слово, это не самое страшное унижение из тех, что мне приходилось переживать!

Игорь примолк. Казалось, он впервые осознал, что Марина старше его — и не только по возрасту. Но все-таки продолжал надеяться на понимание…

— Мы можем заставить их слушать нас, — он старался говорить спокойно, но это не очень получалось.

— И как же? — холодно поинтересовалась Марина. Прожектера следовало выгнать, но было рискованно не дать ему выговориться.

И он говорил. Торопливо, сбиваясь, путаясь в воспоминаниях — рассказывал то, что Марина и так прекрасно знала. О «друидских кольцах», о каналах энергетической связи между храмами, о замаскированных узлах этой системы…

— Нет ничего проще, чем спрятать вещь на виду у всех! — повторял он.

— Все знают, что с «друидскими кольцами» дело нечисто, сколько экспедиций уже было… И никто не догадался поискать не в кольцах, а между! Активные точки находятся вне колец…

Да, Марина отлично помнила, как было дело на острове — кольца там явно составляли какую-то фигуру, и Хилим действительно искал ее центр. Ну и что?

— Ну и что? — спросила она вслух.

— Разве ты не понимаешь? Каналы энергетической связи так много значат для храма…

— Каналы энергетической связи много значат для храма, — повторила Марина, — именно поэтому пытаться разрушить их — не лучший способ обеспечить себе спокойную жизнь!

— Но я не собираюсь ничего разрушать, — пожал плечами Игорь. — Пока что я решил только разобраться… только разобраться, понимаешь?

— Не понимаю, — твердо ответила Марина.

Она действительно не понимала, что собирается делать Игорь. Но была определенно против любой его идеи. Как говорится, посмотри, что делает твой младший брат и вели ему немедленно перестать!

Игорь уловил настроение Марины. Понимая уже, что не сумеет втянуть ее в свою авантюру, вздохнул и сказал унылым голосом:

— Этим летом в Тощую долину собирается научная экспедиция. Официально они должны будут исследовать гравитационные аномалии…

— Понятно! — отрезала Марина. — Счастливого пути! Ты-то кем в этой экспедиции числишься?

— Рабочим, — пожал плечами Игорь. — Но думаю, у меня будет возможность проверить кое-какие свои гипотезы…

Больше Марина ни о чем ни спрашивала — молча распахнула дверь, жестом приказывая будущему помощнику ученых поскорее удалиться.

Тощая долина, выдумал тоже! Милое местечко — если обходить его за десять километров! «Друидских колец» там достаточно, да и не только их… Легенды об этой долине ходят, не приведи господи…

…И между прочим, до острова, где умерла Зара, оттуда километров тридцать, не больше…

 

5

Архелий появился в кабинете Хилима бесшумно, но корректно — для саламандра во всяком случае. Огненных вспышек, молний, жаркого ветра и прочих безобразий не было, даже экран включенного компьютера не замерцал.

— Что тебе нужно? — недовольно спросил Хилим, поворачиваясь к гостю. Их отношения с Архелием никак нельзя было назвать дружескими: судьба (и верховная жрица!) заставляли их сотрудничать, но не более того.

Архелий занимался энергетикой и был хорошим профессионалом, одним из лучших: многие храмы пытались переманить его. Но черт возьми… до сих пор Хилим не мог простить ему того энергоузла, который выжил Зару с ее острова… и в конечном итоге погубил! То есть, понятно, конечно, что саламандр тут ни при чем: энергетическая сеть, особые условия данного места, и прочее… да и сама Зара пусть недолго, но была счастлива в храме… Но все равно видеть Архелия решительно не хотелось!

— Нера сказала, что ты заболел, — начал саламандр. — Я искал тебя в комнате, но домовой сказал, что ты работаешь…

— Потихоньку, — уклончиво ответил Хилим. До работы ли ему сейчас было? Но ни Архелию, ни даже Нере знать этого пока не следует…

В храме нельзя быть слабым! Если ты решился покинуть родную среду, поселиться в мире, близком к людям — изволь стать магистром! Вот почему так редки в лунных храмах настоящие гномы: они слишком ленивы, чтобы учиться чему-то новому. И большинство сильфов тоже возвращается назад, едва попробовав жить в непривычной обстановке. Конечно, разве можно сравнить свободу воздуха и ветра с храмовой строгостью? Титул магистра означает очень многое: надо уметь принимать человеческий облик, иметь «храмовую» и «мирскую» профессию, быть грамотным в области различных религий, знать законы взаимодействия с миром людей…

…Вот только что делать, если все это умеешь — но ничего не можешь?! Растеряв энергию неудачным проклятием, Хилим по-прежнему оставался магистром… при этом намертво застряв в человеческом облике!

— Насколько я понял, ты не можешь сейчас заниматься поисками солистки, — с легким издевательством в голосе заметил Архелий. — И я хотел бы уточнить пару моментов. Начну с первого…

— Лучше со второго! — не удержавшись, съехидничал Хилим, и Архелий запнулся: что, вопросы уже ясны? Лишь через секунду саламандр догадался, что лучше владеющий человеческими оборотами речи Хилим просто поддразнивает его.

— Все шутишь, Лим, — с неприятной усмешкой откликнулся он. — Неужели тебе сейчас до шуток?

Все-таки знает… Впрочем, этого следовало ожидать — могла ли Нера не рассказать своему старому другу всех подробностей? В том числе, как Хилим ползал по полу и верещал от боли…

— Извини, если тебе неприятно, — тут же отозвался Архелий. — Я просто хотел спросить: не может быть, что ты подвергся энергетической атаке?

Хилим сразу понял, куда он клонит: не зная о неудавшемся воздействии на Зариных приятелей, Нера по-своему интерпретировала неожиданную «болезнь» магистра. И, поскольку катастрофа, по ее мнению, произошла в тот момент, когда Хилим собирался отправиться за Сьерра-Лагарта поговорить с тамошними саламандрами… Если магистры Совиного храма каким-то образом узнали об этом, то, по крайней мере, по людским законам, имели право помешать!

Велико было искушение сказать «да»! Но…

— Нет, Арчи, никакой атаки не было, — помедлив, отозвался Хилим. — Я сам виноват, что растерял силы…

Казалось, саламандр удивлен признанием. Но он молчал… и не дожидаясь вопросов, Хилим кратко поведал о несработавшем проклятии — все равно не успокоятся, пока не разнюхают!

— И ты до сих пор никому не рассказывал?! — недоверчиво спросил Архелий.

Хилим помотал головой.

— Что же ты теперь собираешься делать?

…Энергию возвращает победа, это известно каждому. Вот только как можно победить неизвестно что? Хилим не знал, что именно не сработало, понятия не имел, где живет Игорь, а Марину если и мог найти, то исключительно с помощью Карела. Но это было бы уже просто подло — учитывая, как тот относится к своей бывшей ученице!

— Для начала я собираюсь отыскать Игоря, — сказал Хилим. — То есть уже начал искать…

— Но каким образом?! Без энергии? Человеческие способы так неудобны и нелепы!

Архелий был искренне взволнован, и страсть саламандра накалила эмоции. Излишнее напряжение мешало Хилиму, но все же приятно было видеть, как вечное противостояние с людьми мгновенно примиряет двух столь разных стихийных существ, какими являлись они с Арчи…

— Компьютерная сеть, — чуть улыбнулся Хилим. — Это первое, что приходит в голову… кстати, это в некотором роде аналог нашей энергетической!

Архелий покачал головой: в компьютерах, как и во всем, сделанном людьми, он разбирался плохо, считая это ниже своего достоинства.

— По-моему, тебе все же следовало попросить помощи, — сдержанно заметил он. — Если даже твои поиски будут успешными, будут ли они незаметными? Если этот твой Игорь начнет паниковать…

Хилим снова улыбнулся… но заметил, что Архелий раздражен: он замерцал, выдавая свою огненную природу.

— Не беспокойся, — коротко успокоил его Хилим. — Парень не уловит моего внимания!

…Рассказывать подробнее о придуманном методе поиска не хотелось. Попробуй-ка объяснить не то что саламандру, а даже человеку, не знакомому с компьютерами, что такое сетевая конференция! Область киберпространства, информационный бассейн… Немного похоже на те «трещины мироздания», в которые проваливаются обращения без адреса! С той лишь разницей, что здесь послание не исчезнет бесследно, и где-нибудь на другом конце города (или страны… или планеты?) любой собрат по пристрастиям, жаждущий общения, может припасть к информационному источнику и прочесть твое письмо. И ответить при желании…

Удобный и быстрый (для людей) способ! В конференциях найдется место любой теме — от кулинарных рецептов и собачьих ошейников до космических и ядерных исследований… или лунных храмов! И помня пристрастие Игоря к компьютерам, Хилим не сомневался, что тот является активным участником соответствующего форума — конечно, под вымышленным именем…

…Правда, когда он сам подключился к конференции (тоже под псевдонимом!), его оптимизм слегка потускнел. Дилетантские рассуждения участников и безответственный треп были настолько далеки от реальности, что человек, узнавший о храме столько, сколько Игорь, должен был почувствовать неодолимую скуку. И почти наверняка бросить это бесполезное занятие…

И все же Хилим продолжил поиски. Для начала он поднял архив конференции и проверил, кто из более-менее активных участников присоединился к конференции за последние полгода — таких оказалось около десятка. Потом попытался выяснить, кто из них работает под настоящими именами, а кто под вымышленными.

Правда, последняя задача оказалась невыполнимой — но Хилим не расстраивался: круг подозреваемых все равно сузился, и теперь оставалось только «извлечь» Игоря из этого десятка. А он знал о характере Игоря достаточно, чтобы грамотно спланировать провокацию… Участники конференций нередко забывают, что каждое их послание доступно десяткам, если не сотням других людей, и порой позволяют себе лишнее. Ну, а те, кто торопятся урезонить зарвавшихся коллег, сплошь и рядом сами допускают те же самые ошибки…

…Может быть, Архелий и не разбирался в компьютерных сетях — но глупым он не был! Оставалось лишь гадать, в каких образах явилось ему киберпространство, но суть размышлений Хилима он уловил вполне отчетливо! Слегка «замерцав» от волнения, он повернулся к собеседнику и не то вопросительно, не то утвердительно произнес:

— Так ты его выманил…

Хилим с досадой отвернулся. Ну что бы этому саламандру не появиться хотя бы пару часов спустя! К этому времени Хилим уже знал бы адрес Игоря, его точное местонахождение, род занятий и еще кучу подробной информации, которая с успехом заменила бы традиционно использовавшиеся храмом «кристаллы эманации»…

Но сейчас, когда поиск еще не завершен, раскрывать козыри совершенно не хотелось! Архелий наверняка вмешается в заключительный этап — хотя бы из соображений общей безопасности храма — а Хилим хотел сам закончить операцию, только в этом случае ощущение победы будет достаточным для восстановления энергии!

…Вот только послать саламандра ко всем чертям уже не получится — тот с самого начала дал понять, что визит вполне официальный, и если он уйдет ни с чем, Нера сама явится за ответами! Придется рассказать хотя бы в самых общих словах…

— Ну… В общем, я знаю, где сейчас Игорь… — осторожно начал он.

— Ты его выманил? — повторил вопрос Архелий. — Он понял, что ты его ищешь?

— Да ничего он не понял! — раздраженно ответил Хилим. — Среагировал на болтовню о храме… не мог не среагировать!

Отклик был пугающе резким: только что Архелий сидел напротив — и вдруг на его месте остался лишь светящийся полупрозрачный силуэт! Впрочем, в человеческий облик он вернулся еще быстрее:

— Извини. А что была за болтовня?

— Да ничего особенного! Я написал в сетевую конференцию… ну, ты уже наверное понял, что если компьютерная сеть является аналогом энергетической, то конференция — это что-то вроде наших незримых присутствий… Так вот, я написал в конференцию одно письмо… очень неумного содержания: крайне эмоциональное, но с потугами на научность!

— Зачем тебе это понадобилось? — подозрительно поинтересовался Архелий.

— Ну как… Конференцию читает много самого разного народу, от фанатов до скептиков, так что оставить эту провокацию без внимания не могли. И не оставили, разумеется: поднялся шум…

— О чем было письмо? — быстро спросил Архелий.

Хилиму совершенно не хотелось расписывать подробности — но отступать было некуда…

— Так, общий треп об энергетике. Как отрицательная энергия переходит к Луне и как можно потом попытаться вернуть ее и использовать…

На этот раз реакция не ограничилась светящимся силуэтом: Архелий взметнул огонь, запахло горелым деревом.

— И не стыдно?! — не на шутку возмутился он, вернувшись в человеческий облик. — Тебе что, мало сплетен про нашу причастность к беспорядкам в Северной Провинции? Захотелось добавить новых? Мы и так уже немало пострадали от этой войны, чтобы еще взваливать на себя вину за ее начало!

Несмотря на зловещие эффекты саламандра — вдвойне пугающие от того, что сейчас не было возможности ответить ему тем же — Хилим невольно усмехнулся. Архелий всегда слишком пылко реагировал на общественное мнение, даже людское! Конечно, его профессия, энергетика, более всего связана с отношениями и суммированием эмоций. И все же Хилиму нередко казалось, что понятие престижа имеет для Архелия и самостоятельную ценность!

Да, конечно, Храм-на-Мысу и в самом деле был отстранен от соревнований из-за беспорядков в Северной Провинции. Внешне траур, по сути — наказание… Но ведь у них все равно не было солистки в том сезоне, Зара еще не была достаточно готова — так что еще непонятно, что было бы лучше! Ну а если кое-кто из людей перепутал причину со следствием и счел Храм-на-Мысу чуть ли не инициатором войны — так с этим все равно ничего не поделать… И вообще, в любом деле всегда найдется кучка ненормальных, готовая все перевернуть с ног на голову — так с этим не бороться надо, а использовать по возможности… Вот как он использовал гнусные слухи для раздувания скандала в конференции!

— Ну ладно, — уже спокойнее заговорил Архелий. — Сделанного не вернешь… Но объясни хотя бы, зачем тебе понадобилась эта волна сплетен против храма?!

Хилим вздохнул:

— Всегда найдутся люди, желающие прекратить глупый спор. Обычно это либо самые умные, либо самые компетентные. Ум Игоря я не преувеличиваю, но некоторую компетентность касательно храма он поневоле приобрел…

— Ну, и?.. — нетерпеливо произнес Архелий.

— Как я и ожидал, он оказался в числе тех трех, что сразу и весьма резко отозвались о поднявшейся перепалке, фактически, прервали ее в самом начале.

— То есть ты нашел его? — настойчиво повторил Архелий.

— Ну… Надо еще кое-что уточнить, — неохотно, но честно ответил Хилим. — Думаю, сегодня к вечеру я закончу.

Архелий вдруг исчез — молча и холодно. Но не окончательно, это Хилим почувствовал сразу. «Что случилось?» — послал он в пространство мысленный вопрос, рискуя, что его услышит еще кто-то, кроме Архелия. Но невыносимо было лишние секунды оставаться в неизвестности!

…Информация о предстоящей экспедиции в Тощую долину возникла в его сознании резко, ярко и объемно: возможности, скрытые и явные цели, сроки — все это словно обрисовалось невидимой кистью… Неясно было одно: какое отношение к их разговору имеет эта околонаучная тусовка? Подобных экспедиций энтузиасты аномальных явлений снаряжали по несколько в год, но пока храм без особых проблем справлялся с тем, чтобы они не обнаружили в энергетических зонах чего-нибудь по-настоящему «недозволенного». Ну а на худой конец, всегда есть сигнализация!

— В этой экспедиции принимает участие Игорь, — отозвался невидимый Архелий.

…До Хилима медленно доходил весь ужас ситуации. Теперь у него нет никаких шансов завершить «работу» с Игорем самостоятельно — слишком серьезный оборот приняло дело, и… Черт бы побрал этого искателя приключений!.. Да еще, небось, и Марину с собой потащит! Если они встретились…

— Нет, Марины в экспедиции нет, — спокойно откликнулся Архелий. — Но я думаю, что и одного Игоря, с его знаниями и любопытством, не стоит подпускать так близко к активным точкам!

Нельзя говорить «я», если хочешь остаться невидимым: саламандру пришлось вернуться в комнату. Окончательно потерявший самообладание Хилим накинулся на него в почти человеческом бешенстве:

— Так ты все время это знал?!

— Обожжешься, — отстраняясь, рассеянно предостерег Архелий. — Да, знал. Собственно, это было вторым вопросом, который я хотел обсудить.

С ощутимым трудом Хилим «отмотал» разговор назад, на самое начало — да, действительно, Архелий хотел поговорить о двух вещах!

— Я не знал, что все так обернется, — со странной грустью сказал Архелий. — Но надеюсь, теперь ты согласишься, что тебе следовало все рассказать Нере и мне? И попросить помощи?

Сдержанное высокомерие подействовало, как удар.

— Да ничего подобного! — воскликнул Хилим. — Клянусь, что справлюсь и с этой ситуацией!

Архелий легко растворился в эманации сомнения: «Ну и как бы ты помешал этому мальчику? Ты ведь не сможешь даже…»

Хилим презрительно усмехнулся, ответил вслух:

— Мне бы твою кровожадность, Арчи! Зачем такие страсти? Я уже сейчас знаю о нем достаточно, чтобы… Мальчик учится на подготовительном отделении химического факультета, имеет доступ в лабораторию, активно в ней работает — даром, что не поступил вовремя! Кстати, наверняка готовит там что-то для экспедиции…

— Ну, и?..

— Если полиция получит сведения, что он изготавливает наркотики… нет, это слишком, скорее, взрывчатку… А подбросить в нужное время в лабораторию небольшой пакетик может любой дикий гном!

Коротким жестом Архелий прервал слова. Усмехнулся — с явным облегчением.

— Я рад, что наши мнения совпали, — сказал он. — Все уже сделано. Завтра утром его арестуют…

 

6

Никакой вид туризма Марину решительно не привлекал. Ну, разве что прогулка на машине — недалеко и ненадолго. Или путешествие в комфортабельной каюте на корабле (впрочем, насчет этого она не была уверена, потому что никогда не пробовала). Так или иначе, а удаляться от цивилизации ей решительно не хотелось!

Конечно, если человек всю жизнь живет в городе, пешком ходит только от машины до подъезда (и от спальни до гостиной!) и имеет сидячую работу — возможно, ему природа покажется чем-то романтичным. Но Марина слишком хорошо помнила свою вынужденную жизнь в горах. Чего-чего, а природы там было достаточно: и флоры, и фауны, и всевозможных погодных мерзостей…

Так что согласиться участвовать в экспедиции в Тощую долину… да что там согласиться: добиваться, настаивать, чтобы взяли! А чего стоило договориться об отпуске? Хорошо еще, что ремонт в магазине уже закончился, а то бы и вовсе не отпустили!

Марина и представить себе не могла, что может когда-нибудь ввязаться в подобную авантюру, но — Игорь так просил… Даже не просил — завещал, именно такое определение пришло ей в голову во время свидания в тюрьме!

…Марину отыскали родители Игоря. Милые люди, совсем еще не старые — но, конечно, смертельно ошарашенные свалившимся на них несчастьем. Марину они готовы были умолять на коленях: навестите его, зачем-то ему это так нужно!

Черт возьми! Марина ни на секунду не верила в преступление Игоря — но она хорошо помнила власть храмовой энергетики. Игорь хочет ее видеть… но не сделает ли она хуже, если пойдет?..

…Игорь, впрочем, был сдержан и лаконичен до крайности. Объяснил, что хотел бы составить план расположения всех «друидских колец» в Тощей долине. («А потом?» — «А потом определить, какие из них активные.» — «Но как? Я помню, Хилим определял это просто руками…» — «Ну, я не экстрасенс! Но думаю, что именно в этих кольцах будут гравитационные аномалии. Или электромагнитные, неважно. В любом случае это можно измерить…») Конечно, Марина видела, что доля здравого смысла тут имеется — но стоит ли ради этого идти на такие жертвы? Да и вообще странно: неужели эти кольца раньше не проверяли («Разумеется проверяли, — сказал Игорь, — ну, может не эти конкретно, неважно. Но дело в том, что поодиночке кольца мало что значат…») А ведь действительно — на острове активная точка была как раз между тремя кольцами, и было бы бесполезно искать что-то внутри самих колец!

(«В твоем случае фигура была предельно проста: треугольник. Его центр очевиден, даже с учетом неровностей почвы. Но когда колец больше, получаются более сложные фигуры. Как там отыскать главную точку? Что это окажется — центр масс, геометрический центр, еще что-то? Понимаешь, вот это я и хотел бы выяснить… Может быть, это вообще окажутся линии между разными центрами.» — «Трещины, — вздохнула Марина, вспомнив давний рассказ Хилима и Зары. — Да, в этом что-то есть!» — «И именно на них, на этих линиях, и должны происходить самые интересные вещи, — вдохновенно объяснял Игорь. — Конечно, их не так просто обнаружить…») Он бы продолжал еще долго — но полицейский напомнил о конце свидания. Игорь сразу угас, съежился, отодвинулся от микрофона и покорно поднялся. Кажется, еще сказал что-то на прощание — толстое стекло заглушало звуки, и Марина не разобрала слов.

А впрочем, какие тут еще слова? Ответ один: да или нет, дерзость или благоразумие! Но что теперь значит благоразумие? Всю жизнь трястись от страха? Обдумывать каждый шаг?! Перед самой собой разыгрывать потерю памяти?!! Но храм не милосерден ни к кому, и покорностью его не ублажишь… Марина дорого бы дала за возможность посоветоваться с Карелом, но обратиться к нему все же не решилась.

…А в экспедиции, как ни странно, оказалось совсем даже неплохо! Удобные палатки, теплые спальные мешки, мощные фонарики — ручные и подвесные, вкусная и быстрая в приготовлении еда… А еще ягоды в лесу, и река, неправдоподобно чистая и холодная, и достаточно свободного времени, чтобы купаться три раза в день!

Компания тоже подобралась хорошая. Собственно, ученых было всего трое, остальные — студенты. Веселая, доброжелательная публика! И никто, разумеется, не возражал — наоборот, очень обрадовались — когда Марина, напомнив, что работает оформителем, сама предложила рисовать карты и писать отчеты. Теперь ей не надо было ломать голову, как получить доступ к «научным результатам» — результаты сами стекались к ней…

…Вскоре предполагаемая фигура из колец стала проясняться. Правда, не все еще кольца были проверены на предмет активности, — но общие контуры уже можно было уловить: что-то вроде гигантского длинношеего гуся, лежащего головой к устью Каменной реки, раскинув хвост по склонам ближайших гор…

Но где центр масс у гуся?! Понятно, что где-то в животе — только на местности-то это километров пятнадцать, не меньше! Можно, конечно, просто изложить версию Игоря вслух, выдав за прочитанную где-нибудь — и пусть господа ученые сами разбираются! Марина твердо решила, что если не найдет активную точку сама, то так и поступит где-нибудь за неделю до конца экспедиции…

Тощая Долина славилась всевозможными аномальными явлениями, и поначалу энтузиасты каждую ночь устраивали наблюдательные вахты. Марина относилась к ним скептически и неизменно отказывалась принимать участия в бесполезных, с ее точки зрения, бдениях. Храм наверняка знает об экспедиции и не позволит им увидеть ничего «лишнего», так что лучше уж как следует отоспаться после дневных трудов!

Храм… Марина не раз задумывалась о странной логике, управлявшей жизнью этого удивительного мира! Если именно храм не допустил участия Игоря в экспедиции — таким варварским, с человеческой точки зрения, способом! — то почему было позволено пойти ей? Или ее расплата еще впереди? Но тогда нужно постоянно быть начеку… хотя можно ли защититься неизвестно от чего?!

А может, храм ограничивается лишь наблюдением за экспедицией в целом, и ему вообще нет дела до отдельных участников? Тогда все случившееся с Игорем — лишь следствие его сближения с Мариной, итог наложенного Хилимом проклятия! Да, но проклятие наложено на обоих, так что и в этом случае она не может считать себя в безопасности! Куда ни кинь…

…Через неделю даже самые упорные энтузиасты сдались — Тощая Долина решительно отказывалась демонстрировать свои чудеса, а хронический недосып все более давал о себе знать. Местность была вполне безопасная, реальная необходимость в ночных вахтах отсутствовала — и они как-то сами собой прекратились.

Как-то раз Марина проснулась среди ночи — безо всякой причины, неожиданно, словно от толчка. Прислушалась: кругом было тихо, все спали. Нашарила у изголовья часы: половина третьего, самая что ни на есть глубокая ночь! Что же ее разбудило?

Крыша палатки пропускала лунный свет, и глаза постепенно привыкали. Никакого движения снаружи не было, и Марина впервые пожалела об отсутствии ночных наблюдателей. Она привыкла доверять своим чувствам и не сомневалась, что неведомая причина, разбудившая ее, была вполне реальна… Но не будить же остальных только на том основании, что тебе что-то померещилось?!

Марина неожиданно рассердилась на себя: больше всего на свете она не любила неясностей! Что-то занимает тебя? пугает? тревожит? Так пойди, выясни и успокойся! Следуя этой неписаной заповеди, она осторожно, стараясь не потревожить спящих рядом, выбралась из палатки. Тихо отошла к погасшему костру…

И тут же едва не завопила во все горло! Не от страха — от восторга… Не каждому удается вот так вот запросто увидеть танец темных призраков!

…Название придумалось как-то само, сразу — над самыми верхушками деревьев медленно двигались аспидно-черные силуэты, разыгрывая какое-то непонятное действо. Марина попыталась уловить его смысл, но это было непросто — призраки то и дело скрывались за кронами самых высоких деревьев.

Сообразив, что надо отойти подальше, Марина двинулась к реке. Здесь видно было лучше, но деревья все же мешали. Но не лезть же в воду, в самом деле! Марина огляделась, увидела две резиновые лодки, привязанные к импровизированному причалу-бревну, быстро забралась в одну из них и попыталась встать… Это оказалось непросто, лодку покачивало, но равновесие Марина держала хорошо — сказывались давние занятия танцами…

Из лодки представление было видно куда лучше, и постепенно она более-менее разобралась в сюжете странной пантомимы: одни призраки умоляли о чем-то других, а те, другие, то отказывали, то соглашались, то в ужасе отлетали, едва «услышав» просьбу…

«А ведь все это происходит как раз над предполагаемым центром! — сообразила вдруг Марина. — И какие еще нужны доказательства?.. Надо скорее разбудить остальных!»

Однако она медлила. Странное зрелище перед глазами и собственная напряженная поза давали какое-то новое, неизвестное до сей поры наслаждение, и было почти невозможно прервать его. Ну, ладно, в крайнем случае можно будет утром просто рассказать об увиденном, оправдав как-нибудь свою медлительность…

…Лодку вдруг сильно качнуло, Марина опомнилась, пытаясь сохранить равновесие, не удержалась и по-лягушачьи шлепнулась на упругое дно — а когда подняла голову, то увидела, что причал быстро удаляется! Ее уносило в отвязавшейся лодке вниз по течению!

Марина не сразу сообразила, что надо звать на помощь. А когда сообразила — лагерь уже остался далеко позади. Излучина с отмелью кончилась: слева и справа были только крутые каменистые откосы. Теперь она по-настоящему испугалась: еще нанижет лодку бортом на какой-нибудь острый валун — и показывай рекорды плавания в холодной воде!

…Действо призраков продолжалось, но Марине было уже не до них. Как выбираться-то? Запускать мотор она не умела, да и не рискнула бы управлять лодкой на большой скорости. Остаются весла… но хватит ли сил справиться с течением?

 

7

Главную возможность восстановить энергию Хилим упустил: вольно или невольно, но Архелий лишил его победы над Игорем. Теперь оставалось только ждать. Ждать — удачи?..

Новая модель стека, удачное решение какой-нибудь задачи, даже просто интересное знакомство — все это могло помочь. Но как долго продлиться ожидание? Ведь лишившись энергии, Хилим жил в храме как бы контрабандой, против принятых правил…

Впрочем, верховная жрица в сомнительных случаях тоже предпочитала подождать, а не решать сгоряча (хотя и была вроде бы пылкой саламандрой!). Ей некем было заменить Хилима — ни как конструктора стеков, ни как просто советчика и товарища. Да, конечно, формально он перестал быть магистром и вполне осознавал это. Его доходящая до цинизма прямота поражала Неру: не все рискуют даже думать такие вещи, не то, что произносить вслух!

— Конечно, вам было бы проще, — без обиняков заявил он, — согласись я принять небольшую помощь и навсегда превратиться в сильфа.

— Ну почему обязательно навсегда! — всерьез испугалась Нера.

— Потому что дважды в одну воду не входят, — серьезно отозвался Хилим, — и второй молодости у меня не будет.

— Но тогда… — Нера потерялась. — Нет, я не понимаю!

Эманация Хилима неожиданно стала почти озорной… хотя и по-прежнему с какой-то темной тенью позади:

— А представь себе, как поведет себя в храме обычный человек? Волей случая узнавший о храме столько же, сколько и я…

Представив Хилима на месте этого бедняги, Нера невольно содрогнулась…

— Нет-нет, я понимаю, — тут же подхватил бывший магистр, — из храма его ни за что не выпустили бы. Но если бы он и не собирался уходить, а? И все были бы в этом вполне уверены? Что тогда?..

Нера даже растерялась:

— Ну-у… Жил бы себе и жил! Нашел бы занятие, я думаю… Кто-то из магистров или жрецов наверняка симпатизировал бы ему…

Хилиму симпатизировали двое: она сама и Карел. А поскольку основное занятие Хилима было напрямую связано с камнерезными мастерскими, то все складывалось и вовсе хорошо…

— Такой вариант действительно всех устраивает, — согласилась Нера. — Только прошу тебя, будь осторожнее!

Ну, это Хилим и сам хорошо понимал: для приблудной нечисти нет никакой разницы между неосторожным посетителем и разжалованным магистром!

Лучше всего было запастись у Карела хорошим амулетом. Но Хилим забыл об одном: В ХРАМ ЗАБРЕДАЛА НЕ ТОЛЬКО МЕЛКАЯ НЕЧИСТЬ! И наверное, ему вообще не следовало ходить в подвал…

…Карел попросил его уточнить кое-какие свойства Морской пещеры. Печальная (если не гасить воспоминания) обязанность! Но можно ли иначе сделать стек для пусть неизвестной еще, но все же преемницы Зары? Вот и пришлось, преодолев грустные мысли и невольную робость, спуститься в сырую темноту.

Полдороги Хилим пошел спокойно — ни странных звуков, ни теней, ни неожиданных ехидных вопросов. Это было странно, даже подозрительно: почему так притихли обычно бесцеремонные «гости» подвала?

«Надо вернуться, — мысль пришла словно откуда-то издалека. — Не к добру такая тишина.»

Но возвращаться было уже поздно!

Вдруг откуда-то сзади послышался оглушительный скрежет. Эхо дробилось в сводах потолка, меняя тон и путая направление. Казалось, будто по каменному полу сразу со всех сторон волокли что-то железное и колючее.

— Кто здесь? — крикнул Хилим, надеясь, что противник хотя бы существо разумное.

Не тут-то было! Торопливо включенный фонарик выхватил из темноты нечто совсем уж непредставимое: какой-то гибрид огромного червя с дикобразом. И эта тварь, шустро извиваясь и цепляясь иглами за неровности пола, целеустремленно ползла к Хилиму. Вот уже протянулись вперед щупальца-усы…

Удар голодной эманации был бешено активен. Хилим едва не упал, еле успев отскочить! Выхватил из-за пазухи амулет… зная уже, что против такого монстра слабо заряженный камень не поможет, что выход один — бежать!

Все же гигант задержался на секунду, и этой секунды хватило Хилиму, чтобы сориентироваться. «Ближайшая лестница наверх недоступна. Через Морскую пещеру… нет, не успеть! Куда еще?..»

Выход был только один: бежать к лестнице на маячную башню — электромагнитное поле мощных прожекторов отпугнет любого зверя! А самому Хилиму в его нынешнем состоянии оно вряд ли повредит: глухому шум не страшен!

Он опрометью кинулся вперед, слыша за спиной неотвратимо приближающийся скрежет. Жадные атаки то и дело настигали его, отнимая и без того ничтожную энергию. Еще немного… черт возьми, до входа на маяк всего несколько метров!!

Под ногой вдруг коварно провернулся каменный обломок. Падая, Хилим инстинктивно выставил руки вперед, но не удержался и пребольно стукнулся лбом. В глазах вспыхнули синие звездочки… и опомнившись через несколько секунд Хилим с удивлением обнаружил, что еще не высосан!

Он осторожно огляделся: враг по-прежнему был рядом, но не делал даже попыток напасть. И если бы колюче-усатая морда могла выражать какие-то чувства, Хилим был готов поклясться, что увидел бы на ней опасливое удивление. Ну, конечно: ведь эти твари питаются почти исключительно страхом! А тут вдруг вместо страха — боль и злость… удивишься, пожалуй!

— Вот так-то вот! — громко сказал Хилим преследователю; поднялся, и хромая побрел ко входу на маячную башню. Конечно, бегство, хотя и медленное, вернуло страх, и через несколько секунд позади снова послышался зловещий скрежет — но теперь это было уже не опасно. Хилим тщательно запер за собой дверь маячной башни и поспешил наверх.

…Отсидевшись с полчаса на верхней площадке, он убедился, что чудовище даже не пыталось прорваться следом. Впрочем, все равно надо сказать сильным магистрам о появлении монстра: еще не хватало, чтобы этакая пакость продолжала разгуливать по подвалу!

 

8

…Схватка в подвале обессилела Хилима. И главное — он снова не вышел из нее победителем… И значит, еще позже восстановится энергия, еще дольше придется жить в храме по милости Неры и снисходительности Архелия. А если узнают остальные магистры? Об этом даже подумать было страшно!

Уже привычно стараясь не попадаться никому на глаза, Хилим пробрался по дальним лестницам в свою комнату. Требовалось отдохнуть — просто, по-человечески отдохнуть и выспаться. Не даром же говорят, что дома стены лечат… ну, конечно, если аура у дома подходящая!

Что за наслаждение не спеша раздеться, вытянуться под мягким покрывалом и приложить к синяку на лбу холодный кварц! А если еще попросить домового принести что-нибудь поесть…

…Очнулся Хилим неожиданно — и обнаружил, что лежит в неловкой позе, поперек кровати, пытаясь расстегнуть рубашку левой рукой через правое плечо. Что за чертовщина?! Или сон дурной приснился? Он попытался позвать домового, но ответом было лишь молчание.

— Эй, где ты?! — уже испуганно воскликнул Хилим. Конечно, бывало и раньше, что домовой надолго исчезал, и не всегда предупреждал об этом…

Но не только в неурочной отлучке домового было дело — все в комнате было ощутимо не так! Казалось, сам воздух здесь пьянил и лишал воли!

Хилим застонал и кое-как выпрямился, разгоняя дурманящую пелену. Потом внимательно — насколько возможно, когда видение ауры сбивается человеческим зрением, — осмотрел комнату. Что изменилось в знакомой обстановке? Откуда энергетический дурман?!

…Он не сразу заметил мелкие изменения, наверное, вообще не обнаружил бы их, если бы не твердая уверенность, что у каждой странности должна быть причина! Но тот, кто сделал перестановку… о, это был воистину мастер тонкой энергетики!

Кристалл на зеркале изменил ориентацию: теперь он показывал почти вертикально вверх. Скульптура кошки из активной точки исчезла — зато на ее месте стояла узкая ваза из черного лабрадорита. В ней диковато-изящный букет, составленный из резных хрустальных орхидей и самых обычных живых гладиолусов. И аромат, горький дурманящий аромат, в котором так же причудливо смешались непосредственность и искусство…

Взбаламученная искусным средством, разнообразная энергия буквально клубилась в комнате! Хилим поражался, как не заметил сразу этих потоков. Или был слишком усталым? Все равно, любая усталость — не причина для такой невнимательности!

Блокируя пьянящие импульсы, Хилим судорожно пытался соображать. Что происходит? Кто устроил это странную шутку? Зачем? И как теперь выбраться из комнаты… кого звать на помощь?!

Хилим чувствовал, что просто так не дойдет до двери, и, собираясь с силам, прикидывал, за какую мебель удобнее будет цепляться — а заполнившая комнату чужая энергия тем временем медленно, но верно делала свое дело!

Потоки лишь поначалу казались немодулированными! На самом деле, шальные импульсы постепенно сплетались в одну мощную мелодию: «летать, летать, летать…» Древняя человеческая мечта — и как близко ее исполнение в образе сильфа!

Хилим беспомощно огляделся…

Он не хотел слушаться своего тела, не хотел улетать! Он почти разучился быть сильфом, что ждет его в этом существовании?! Сможет ли он хоть когда-нибудь снова стать человеком?

Но нет пощады слабым. Хилим понял, что еще чуть-чуть, и он не перестанет сопротивляться. Превращение совершится… ненужное, нежеланное, унизительное превращение! Белый острозакрученный кристалл у изголовья — тоже новая вещичка — недвусмысленно указывал не приоткрытое окно…

«Будьте вы прокляты!!!» — с бессильном бешенством крикнул Хилим неизвестно кому. Тому, кто устроил эту гнусную шутку, тому, кто был настолько труслив, что не решился показаться, и чья реализованная воля совершала сейчас настоящее убийство!

И ведь после превращения даже Нере ничего уже не докажешь! Кто поверит, что разжалованный магистр не сам струсил и расслабился?..

Отчаянная злость встряхнула Хилима, он поднялся. Шаг, другой… И последнее разочарование: запертая снаружи дверь. Он едва не расплакался, повиснув на заклиненной ручке!

Энергия по-прежнему кружилась в комнате — все больше и больше мутилось сознание. А чужой кристалл у изголовья кровати настойчиво и ясно указывал на окно…

А если это все-таки выход? Ведь через окно не обязательно улетать — через него можно и просто выйти! Выбраться из храма, ставшего вдруг непонятно опасным… Хилим знал, что если не яхтой, то уж моторной лодкой управлять сможет в любом состоянии!

Вот только как добраться до этой самой лодки? Спуститься по стене? Наверное, другого выхода просто нет… Окно комнаты смотрит на море, и даже если сорвешься, не разобьешься насмерть. Досадно было бы умереть в человеческом облике… впрочем, даже такую злую участь Хилим сейчас предпочел бы насильственному превращению, долгому безрадостному существованию в образе сильфа!

Итак, надо на некоторое время затеряться среди людей! К счастью, он и раньше много времени проводил в человеческом облике, так что не пропадет! Нормальная одежда, деньги, документы — все необходимое для долгой жизни в мире людей — у него есть…

…Новый толчок враждебной энергии заставил его заторопиться: сейчас не время для долгих размышлений! Будет еще возможность подумать и о будущем, и о прошлом — если только в настоящем останешься жив!..

 

9

Хилим пошевелился и тут же тихонько застонал. Саднило ободранные руки, камни, казалось, просто впивались в тело при малейшем движении. Дав себе поблажку, Хилим даже не попытался встать, а снова замер в единственной удобной позе.

Ночь запомнилась кошмарами — и если хоть малая их часть просочилась в астральное пространство, то ни диких сильфов, ни русалок поблизости не осталось. Разбежались. А если разбежались, то и помощи ждать неоткуда: надо самому преодолевать боль, подниматься, соображать, что делать дальше…

Хилим искренне надеялся, что хотя бы лодку не унесло волнами — иначе с пустынного острова вообще не выберешься, а храм того и гляди начнет поиски!

…Теперь он жалел, что решился причалить на Зарином острове. И какой морской черт его дернул? Или маршрут настолько в памяти засел? А мог бы сообразить, что не стоит валяться в бреду чуть ли не в центре активной зоны!

Впрочем, сейчас не поймешь, что к добру, а что к беде. И вообще ничего не поймешь. И в первую очередь — кто же все-таки нанес ему этот изощренный, безжалостный и точный удар? И ради чего?!

Хилим вздохнул, вспоминая… и тут же ощутил, как чьи-то руки крепко, но аккуратно подхватили его за плечи, и невероятно-знакомый голос взволнованно произнес:

— Ну что, очнулся, наконец?!

Этого не могло быть… Продолжение бреда… Собравшись с силами, Хилим открыл глаза, прищурился от яркого утреннего солнца — нет, не бред: над ним действительно склонялась Марина! Бледная, растрепанная, до крайности встревоженная…

— Ты-то откуда здесь взялась?! — забыв о боли, Хилим резко сел… и тут же пожалел, что забыл о боли!

— С неба свалилась! — фыркнула Марина, ловко подсунув ему под голову что-то мягкое и помогая снова лечь.

Хилим не прочь был бы опять потерять сознание! Что Марине понадобилось на Зарином острове? Почему именно сейчас? Случившееся настолько выходило за пределы всех мыслимых вероятностей, что никак не могло быть простой игрой случая! Чья воля, злая или добрая, привела ее сюда, какое смешение судеб?!

— Как ты здесь оказалась? — строго повторил он, едва боль позволила ему нормально разговаривать.

Тон его явно не понравился Марине — она мгновенно подобралась, всем своим видом демонстрируя насмешливую независимость: мол, нечего командовать, не подчиняюсь я вам больше, господин магистр! И вообще, сами вон валяетесь беспомощно!..

— Меня-то просто в лодке унесло, — объяснила она вслух с ядовитой усмешкой. — А вот ты… — Она фамильярничала даже не с удовольствием, а с наслаждением, — как здесь оказался ты, если на то пошло?!

— Я… — начал Хилим, но осекся. Очень уж смешно прозвучало бы «я сбежал из храма!»

— Что, и тебя достала действительность? — недобро усмехнулась Марина. И воскликнула с неожиданной страстной искренностью: — Если бы только знал, сколько раз я мечтала увидеть тебя несчастным и униженным!..

Хилим лишь головой покачал: до чего люди любят пинать дохлых львов!

Впрочем, Марина тут же добавила уже более спокойно:

— Но сейчас я поняла, что в этом нет никакого удовольствия. Вот если бы сначала вылечить тебя, привести в чувство…

На слово «вылечить» Хилим встрепенулся.

— Что, я настолько плохо выгляжу? — осторожно поинтересовался он, вспомнив, как раздирал руки, сползая по стене, и как все-таки сорвался, едва не разбившись о камни…

— Ну-у… Физиономия разбита, руки исцарапаны, сидеть сам не можешь… В общем, хоронить еще рано, но любить уже поздно!

Хилим только вздохнул на эту восхитительную непосредственность. Впрочем, чего еще ждать от девочки из Северной Провинции?

— Откуда ты здесь взялась? — третий раз спросил он Марину. — Ответь, это очень важно! Что за лодку унесло, откуда? У тебя вроде никогда не было страсти к водному спорту!

Демонстративно вздохнув, Марина начала объяснять, что совершенно случайно оказалась в лодке, а та отвязалась… Когда рассказ дошел до танца черных призраков, Хилим застонал, закрыв лицо рукой, и Марина испуганно прервалась:

— Что с тобой? Опять плохо?

— Мог бы и сам сообразить… — пробормотал магистр. — Пока экспедиция здесь, энергосеть переведена в режим молчания… и могу представить, как далеко разнеслись мои ночные вопли о помощи по тихим каналам! Странно, что тут до сих пор никто не появился узнать, в чем дело!..

«Как никто? А я?» — чуть не сказала Марина и вдруг как будто снова увидела ночной танец. Так это было…

— Выходит, я приплыла на твой зов о помощи? — изумленно спросила она.

— Выходит… — Хилим приподнялся на локте и внимательно посмотрел ей в глаза. Марина смущенно отвернулась и спросила:

— А какую экспедицию ты сейчас упоминал? Нашу?..

Теперь настала очередь Хилима изумляться!

— Что?! — подскочил было он и на этот раз сумел сесть, превозмогая боль. — Какую еще вашу? Ты что… Погоди, так эта лодка… Ты в экспедиции?!

— Да… — осторожно начала Марина. — Вместо Игоря… — И вдруг снова хищно подобралась. — Так это все-таки ты подставил его! Я так и знала! Да что же вы никак не оставите нас в покое! — она вскочила. — Или еще посмеешь возражать, говорить, что ты тут ни при чем?!

Хилим попытался было машинально возразить, что как раз тут он действительно ни при чем — но так и замер с открытым ртом, осененный вдруг мгновенной, но такой жуткой догадкой! Да, конечно, не могло быть никаких сомнений: теперь он точно знал, кто именно пытался вчера фактически убить его, спихнув его в энергетику сильфа… И наверняка был автором множества других крупных и мелких неприятностей, обрушившихся на него за последнее время!

Архелий… ну, конечно… черт побери все на свете!!! Это ведь он в совершенно непонятном рвении следил за готовящейся экспедицией, «обнаружил» присутствие в ней Игоря… и якобы случайно опередил Хилима, помешав ему в самый последний момент победно завершить операцию, которая была так необходима для восстановления энергетического баланса!

Якобы — потому что если бы он действительно следил за экспедицией, то обязательно выяснил бы, кем заменили Игоря! И не позволил бы Марине приблизиться к Тощей Долине, как не позволил Игорю…

…Но Архелий «не заметил» Марину! Выходит, саламандр следил вовсе не за готовящейся экспедицией, и даже не за Игорем: он следил конкретно ЗА НИМ, ЗА ХИЛИМОМ, контролировал все его действия — для этого вовсе не нужно самому разбираться в компьютерах! — и специально появился под занавес, чтобы поставить подножку!

А когда Нера согласилась оставить обессиленного магистра в храме, задумал тривиальное убийство… Простая перестановка в комнате — и надоевший противник, навсегда став сильфом, уже никогда ничего никому не докажет!

Эх, Арчи, Арчи… Хилим скрутил в себе бесполезную досаду: ну скажите на милость, чего не хватает этому ненормальному?! Признанный специалист своего дела, уважаемый профессионал, друг и любовник верховной жрицы! Неужели только уколы больного самолюбия, когда в самых сложных случаях Нера обращалась за помощью не к нему?.. Но ведь глупо думать, что устранив соперника, автоматически займешь его место!

Ну а если бы даже и так, если бы Архелий действительно занял место Хилима и стал еще и советником? Что принесет такая замена храму? Ведь саламандр, может быть, и не глупее Хилима — но в тысячу раз честолюбивее! А при его отношениях с Нерой… Так ведь недалеко и до наследственной власти — а это сразу погубит храм, потому что никто не останется в нем на таких условиях…

…Ну что ж, теперь, по крайней мере, ясно, что надо делать — хотя и не ясно, как! Нужно каким-то образом вернуться в храм и объяснить ситуацию хотя бы Нере. А если понадобится, то и всем магистрам! Вот только сделать это… Архелий наверняка объявит всем, что Хилим превратился и улетел — но сам-то он знает, что это не так! И прекрасно понимает, чем грозит ему появление в храме живого и здорового соперника…

Так что теперь разжалованному магистру пробраться в храм будет посложнее, чем известному животному пролезть сквозь известный инструмент для рукоделия (так он однажды перевел Архелию одну из людских поговорок — и, разумеется, не был понят…) Да что там в храм — надо срочно прятаться, пока саламандр не разыскал и не обезвредил столь опасного для него беглеца!

Но в таком случае… Что делать с Мариной? Оставить на острове? В принципе можно: наверняка скоро отыщут… но ведь страху натерпится! А когда найдут, то наверняка расскажет о встрече с магистром!

К тому же… Как она сказала? «Я приплыла на твой зов о помощи…» Громко и высокопарно — но ведь абсолютно верно! Так что уж девочку-то неплохо бы вернуть в экспедицию… или нет, там ей теперь небезопасно будет, лучше в город, а там пусть сама делает, что хочет. Она-то во всей этой каше явно ни при чем… Или все-таки при чем?

— Я доставлю тебя до ближайшей пристани, — стараясь говорить непринужденно, повернулся он к Марине. — Там мы обратимся к спасателям, они свяжутся с экспедицией. Согласна? Или будешь ждать, пока они тебя сами найдут?

Марина молча кивнула, соглашаясь (на что? плыть к спасателям? или ждать экспедицию?). Хилим медленно поднялся и, стараясь идти прямо, побрел к своей оставленной на берегу лодке. К счастью, ее не унесло ночью!

— Горючее есть, — словно сам себе заметил он, — мотор исправен…

Лодку Марины он не видел — наверное, она осталась на другой стороне острова. Впрочем, какая разница: все равно управлять ей она не сможет, иначе давно бы поднялась вверх по течению! На резиновой-то лодке, да с хорошим мотором — какие проблемы? А так придется на буксир цеплять…

Так что увезти ее отсюда будет совсем несложно! Хилим мысленно представил себе карту: пару совсем близких причалов лучше обойти морем, Марина про них все равно не знает. Можно дойти до Серой бухты, оттуда до Тощей Долины она доберется разве что вертолетом! Но в экспедиция вряд ли станет заказывать специальный вертолет — наоборот, от переполошившей всех любительницы приключений будут только рады избавиться…

А вот автобус в столицу ходит из Серой бухты каждые пару часов — разве уставшая от переживаний и страха девочка устоит против такого соблазна?..

— А ты не мог бы… — осторожно прервала Марина его лукавые размышления. — Ты не мог бы довезти меня не до ближайшей пристани, а назад, по реке, до Тощей долины?..

Неуверенный, робкий голос… Именно на такие просьбы труднее всего отвечать отказом… странно, правда?

Хилим откашлялся, потер исцарапанной рукой разбитую физиономию — но врать ему не пришлось, Марина испуганно замахала руками:

— Нет-нет, не надо, не рискуй! Извини, я совсем забыла, что ты плохо себя чувствуешь!

 

10

Под вечер заросшая акациями улица казалась необычайно уютной. Однако усталым путешественникам было не до красот чистенькой и ухоженной, но хилой городской природы. Только что они мечтали о близком отдыхе, о покое, о теплой ванне и сытном ужине — и вдруг все это отложилось на неопределенный срок…

— Ты моя злая судьба! — искренне возмущался Хилим, сердито оглядывая Марину с ног до головы. — Я, конечно, все понимаю, но нельзя же быть настолько бестолковой?!

Причиной возмущения был потерянный ключ. Точнее, даже не потерянный — оставшийся в лагере экспедиции вместе с прочими вещами. А еще точнее — то, что Марина соизволила вспомнить об этом только у самого подъезда.

— Ну, и останавливался бы в гостинице! — расстроенно огрызнулась Марина. — Я тебя в гости не приглашала, сам напросился…

Хилим промолчал. Упреки раздражали его, особенно справедливые. Действительно, он напросился в гости сам — и причины тому были! «Я давно не жил среди людей, — объяснил он Марине. — Боюсь попасть в нелепую ситуацию, сделать что-нибудь не так… Можно на денек-другой остаться у тебя, осмотреться?» Марина не возражала: «Если ночевка в кухне на полу тебя не пугает…» «Не пугает, — тут же согласился Хилим. — Спасибо!»

Ему очень хотелось хотя бы пару дней пожить спокойно. Увы, Марина, судя по всему, была абсолютно несовместима с покоем! Вот и сейчас: первое, что пришло ей в голову — не вызвать слесаря, а спуститься с крыши в окно! Хорошая разминка на ночь глядя… Или она ждет от него рыцарства и героизма? Не дождется: еще одного спуска по стене он не переживет…

— Ну, а домовладелец? — предложил он менее авантюрный вариант. — У него нет второго ключа?

— Да уехал он! — с досадой воскликнула Марина. — Все прямо как назло…

Хилим пренебрежительно повел плечами, словно сбрасывая усталость:

— Ладно, не преувеличивай! Пошли… какая квартира?

Озадаченная Марина не стала спорить. Они поднялись по лестнице. Хилим приблизился к двери вплотную, положил ладонь на отверстие замка, пригнулся и еле слышно зашептал что-то через согнутые пальцы. «Он что, пытается соблазнить замок? Выглядит это, во всяком случае, именно так, — подумала Марина. — Только бы никто не прошел по лестнице, а то нас просто в психушку свезут!»

Впрочем, тут впору было вызывать не «скорую», а совсем другую службу… потому что не прошло и минуты, как замок, мягко щелкнув-прошелестев, открылся!

Хилим оглянулся на Марину:

— Любую вещь можно уговорить сделать то, что она в принципе умеет делать. Элементарная магия, вполне доступна даже людям!.. Ты не испугалась?

— Нет… — соврала Марина. — Проходи, не стой на пороге!

Хилим, уже вернувший свою обычную нагловатую уверенность, миновал прихожую — но в комнату даже не заглянул, сразу прошел на кухню. А когда Марина через пару минут тоже появилась там, он уже крепко спал, присев у стола и положив голову на руки…

«Ну просто паинька!» — усмехнулась про себя Марина. Открытого сочувствия господин магистр у нее не дождался бы, еще не хватало! А так, потихонечку, во сне…

Стараясь не шуметь, она развернула полукруглый диванчик, принесла из комнаты подушку и простыни. Перетащить сонного магистра со стула на диван было не сложно, труднее было раздеть, не разбудив. Он же не пьяный и не после наркоза, просто спит! Но очень уж было любопытно взглянуть на него раздетого: все там как у людей или нет?

Потом, пристыженная и сердитая сама на себя, плотно укрыла спящего простыней и одеялом. Не проснулся, слава богу… а если только притворяется? Хотя в этой равнодушной смертельной усталости не ощущалось притворства. Досталось все-таки бедолаге, даром, что магистр…

Марина вздохнула и пошла за аптечкой. Заварила ромашковый чай, бережно промыла ссадины на лице и руках Хилима теплым отваром, смазала календулой. На этом ее медицинские познания заканчивались, а вызывать врача не хотелось. Вот если завтра температура поднимется — а пока нечего шум поднимать!

…Обошлось, к счастью, без лишних приключений. Утром Марина услышала, как проснувшийся раньше нее Хилим шурует на кухне. Со звоном упало и покатилось что-то металлическое — и не дожидаясь продолжения, Марина кинулась на помощь.

— Доброе утро! — как ни в чем ни бывало приветствовал ее Хилим. — Не бойся, это только крышка от чайника.

Он выглядел вполне бодрым, и похоже, с утра он успел принять душ (а вот интересно, в человеческом облике сильфам нужно бриться или нет? Спрашивать как-то неудобно…), постель была аккуратно сложена в углу дивана, а будь на чайнике нормальная крышка, так господин магистр и завтрак успел бы приготовить!

— Доброе утро, — кивнула Марина.

Она внимательно вгляделась Хилиму в лицо. Нет, ссадины не воспалились, а кое-где уже и затянулись.

— Посиди, я сама все сделаю, — Марина мягко отодвинула добровольного помощника. Не из вежливости или заботы: просто терпеть не могла, когда кто-то хозяйничал в ее кухне!

Она заглянула в холодильник. Так: банка консервированных сосисок, перчики в томате, замороженные хлебцы… Есть шоколад, варенье и даже взбитые сливки к кофе — так что в магазин можно не ходить!

Она подобрала с пола крышку, ополоснула и наполнила чайник.

— У тебя газовая плита? — с какой-то странной интонацией спросил Хилим.

Не оборачиваясь, Марина фыркнула: он что, только сейчас это заметил? И что удивительного, если в старых домах газовые плиты?

…Искра проскочила над конфоркой, голубые языки пламени потянулись вверх. Марина потянулась уменьшить огонь, как вдруг…

— Ой, Лим, что это?!

Вверх по газовой трубе медленно полз рыжий огонек. Он выглядел каким-то на удивление мирным, напоминал светлячка в мохнатой шубе… но это был огонь! рядом с газом!

Взвизгнув от страха, Марина перекрыла вентиль. С тихим хлопком погасла конфорка, а огонек… огонек продолжал ползти! Плеснуть на него из чайника?

— Тихо ты! Сядь! — Хилим оттолкнул ее неожиданно властным движением.

— Неужели не видишь, что это не просто огонь?

Отлетев к стене, Марина плюхнулась на все еще разложенный диван. А Хилим, цепко оглядев кухню, сдернул со стены календарь и скрутил его в трубочку. Потом со странной нарочитой какой-то медлительностью подкрался к плите и коснулся бумажным рулоном притихшего огонька. Тот отшатнулся, словно принюхиваясь — и вдруг радостно перескочил на предлагаемое место.

Хилим стремительно обернулся к Марине:

— Спирт, коньяк, одеколон! Что угодно, только быстро!

Марина шарахнулась к стенному шкафчику, извлекла бутылку кондитерского спирта.

— Годится?

Не отвечая, Хилим выхватил склянку. Резким ударом о край стола — одной рукой ему приходилось удерживать горящий календарь, — отбил пробку. По клеенке растеклась прозрачная лужа, запахло спиртом.

Казалось, огонек тоже учуял этот запах. Во всяком случае, проявил явное любопытство… и Хилим «помог» ему, стряхнув на стол. И когда пьяное пламя заплясало над мокрой клеенкой, Хилим, ухватив чистую банку, ловко накрыл ею очаг огня.

— Что ты делаешь? — воскликнула Марина.

— Я его поймал! — торжествующе воскликнул Хилим. — Теперь надо только как следует залить спиртом!

Это он тут же и проделал, ловко перевернув банку и опрокинув над ней флакон. Огонек дернулся было вверх, но струя сбила его, закрутила — и в конце концов незваный гость притаился на дне слабой оранжевой искрой.

Со смесью отвращения и опаски Марина наблюдала за непонятной экзекуцией. Наконец, когда Хилим отыскал и плотно навинтил на банку жестяную крышку, а несчастный огонек то ли погас, то ли стал совсем незаметным, рискнула спросить:

— Что… что это было?

— Дикий саламандр, — Хилим пожал плечами. — Неужели сама не догадалась?

В общем-то, Марина почти догадалась… но откуда в ее доме взяться дикому саламандру?!

— Каким образом… — начала она.

— Уверен, что тут не обошлось без Архелия, — серьезно ответил Хилим.

— Это наверняка его соглядатай!

Марина побледнела. Она не помнила, разумеется, кто такой Архелий — но ей вполне хватило того, что храм вдруг снова вспомнил о ней! Зачем? Решили все-таки выловить сбежавшую жрицу? Или это из-за экспедиции… Господи, ну зачем она дала Игорю уговорить себя!

— Этот… Архелий… он что, охотится за мной? — мертвым голосом спросила она.

Хилим на секунду помедлил с ответом. Как просто было бы сказать: «Да, Арчи охотится за тобой!» И страх быть пойманной тут же превратил бы Марину в покорную и робкую служанку! Да она бы Хилиму рукавом ботинки протирала — только бы он ее не выдал!

…Но такая перспектива почему-то его не обрадовала. Наверное, потому что он помнил: Марина все-таки была плохой служанкой…

— Успокойся, пожалуйста! — с едва заметной горькой усмешкой сказал он. — Арчи охотится за мной…

Несколько секунд он с невольным удовольствием наблюдал за лицом собеседницы. Безнадежный страх сменился ошарашенностью — когда Марина поняла, что не она жертва преследования… потом тревогой — присутствие Хилима теперь казалось ей ненужной опасностью… потом запоздалым смущением — Марина все же сообразила, как легко мог Хилим ее обмануть, и что последовало бы за этим обманом!

— Ну и что же нам теперь делать? — спросила она наконец.

Ишь ты, не «тебе», а «нам»! Надо понимать, ненавязчивое предложение помощи?

Хилим усмехнулся про себя: честность почти всегда приносит результаты! Ему действительно нужна была помощь Марины, особенно теперь, когда серьезность намерений Архелия стала окончательно очевидна.

Саламандр вел какую-то странную игру, куда более сложную, чем могло показаться с первого взгляда — и похоже, в этой игре Марине отводилась не последняя роль! Иначе зачем Архелий оставил шпиона в ее квартире? Предполагал, что Хилим может появиться здесь? Но если так…

— Собирайся, — коротко приказал Хилим. — Если, конечно, ты не хочешь встретиться с Арчи лицом к лицу!

Убедившись, что Марина восприняла серьезность угрозы, но не запаниковала, Хилим вернулся к пойманному саламандру. Тот был еще жив… и если убрать с банки крышку, вполне продержится до появления своего нанимателя!

Хилим бросил крышку в помойное ведро, туда же последовал и флакон из-под спирта. Пусть создастся впечатление, что спирт изначально хранился именно в банке, и любопытный саламандр сам свалился туда. Глупо, конечно — спирт не держат в открытой посуде, да еще рядом с плитой! Но в том, что касается людей, Архелий никогда не был наблюдательным, и Хилим надеялся, что сумеет отвести ему глаза даже такой примитивной хитростью…

А сам отравленный шпион вряд ли сможет что-то поведать — кроме образов дурмана и огня, и может быть, любопытства. Уловить в них присутствие Хилима или Марины будет просто невозможно!

 

11

В кафе люди обычно ходят поесть: например, если не успели позавтракать или пообедать дома. Еще — чтобы поболтать с друзьями за чашкой кофе. Но когда вместе с кофе и неприлично дорогими бутербродами вам предлагают выход во всемирную компьютерную сеть… Пожалуй, подобное заведение уместнее было бы назвать не кафе а клубом тихих сумасшедших!

Именно такое сравнение пришло на ум Марине, когда она вслед за Хилимом перешагнула порог и оказалась в светлом просторном зале. Бар с бутылками, стойка, подносы с закусками — все было вполне традиционно. Вот только столики почему-то были расставлены не в художественном беспорядке, а аккуратно, вдоль стен. И на каждом столике — компьютер!

Но еще более странными были посетители. Куда Марина ни поворачивалась, она могла видеть только согнувшиеся спины! В обычном кафе такого не бывает — там всегда кто-нибудь сидит к тебе лицом или хотя бы вполоборота, а здесь… И все поголовно увлечены своими мерцающими экранами — оскорбительно равнодушные к ближним, зато полностью поглощенные бог весть какими далекими собеседниками…

Впрочем, бывший магистр Храма-на-Мысу, судя по всему, чувствовал себя в этом странном месте вполне уверенно. Он решительно двинулся к стойке, перекинулся парой совершенно непонятных фраз с… барменом? Или служащие этого технологического вертепа называются как-то иначе?!

Хилим быстро выяснил все, что нужно, и легко подтолкнул Марину в самый дальний конец зала, к последнему столику. Кинув под стол сумку, он придвинул для Марины второй стул (ну разумеется, сюда явно не принято ходить вдвоем!), включил компьютер, и пока тот, деловито похрюкивая, высвечивал на экране непонятные символы, принес обещанный кофе с бутербродами.

Запах еды на некоторое время примирил Марину с действительностью… впрочем, это время быстро прошло!

— Может быть, ты все же объяснишь, зачем мы здесь? — сердито поинтересовалась она, прожевав первый бутерброд.

Хилим вздохнул: ну что с ней будешь делать! Он-то знал, что искал… но как это можно объяснить словами, если сам наполовину руководствуешься голой интуицией? Однако поняв, что на этот раз общими фразами не отделаться, магистр решительно отвернулся от экрана:

— Ладно, время у нас есть, попробую кое-что рассказать. Только потом будешь делать то, что я скажу, не задавая глупых вопросов! Договорились?

Марина кивнула.

— Ну, замечательно. Итак, в общих чертах ситуацию ты уже знаешь, попробуй представить сама, чего сейчас больше всего боится Арчи?

Марина задумалась. Насколько она успела понять из короткого рассказа Хилима, саламандр пытался превратить своего соперника в сильфа с низкой энергетикой. Не удалось… точнее, едва не удалось: Хилим сумел сбежать в человеческом облике. Скорее всего, Арчи объяснил остальным магистрам его исчезновение: мол, не выдержал долгих безуспешных попыток восстановить энергию, вернулся в естественный для себя образ сильфа и мирно улетел. Но тогда…

— Арчи должен панически бояться твоего возвращения в храм! — твердо заявила Марина. — Поскольку ты не превратился в сильфа, — она запнулась на непривычных словах и огляделась с невольной опаской, — поскольку ты не превратился в сильфа, как он хотел, и можешь появится в храме таким, как сейчас, и рассказать…

— Правильно мыслишь, Ватсон! — одобрительно кивнул Хилим, и Марина не могла не улыбнуться: неужели сильфам тоже нравятся детективы?!

— А теперь продолжай, — снова заговорил Хилим. — Что, по твоему, он станет делать дальше?

— Ну… перекрыть все входы-выходы Храма…

— Совершенно верно. Если совсем точно, то не перекрыть, а поставить под контроль, профессионалу-энергетику это сделать не сложно. Ну а дальше?

Марина напряженно подумала еще немного, но сдалась:

— Не знаю!

— Он должен найти меня, чтобы уничтожить, — безжалостно произнес Хилим. — Иначе ему придется жить в вечном страхе разоблачения. Поэтому он не ограничится пассивной обороной — надо ждать наступления!

Марине стало страшно:

— Но… Как ты… как мы сможем сражаться с ним?

Хилим усмехнулся:

— С ним нельзя сражаться. Еще никто не победил саламандра в открытом бою…

— Но как же… — Марина была настолько близка к панике, что даже забыла про кофе.

— Да ты ешь, — Хилим подвинул к ней тарелку с остатками бутербродов.

— Я же сказал «в открытом»… А прятаться и бегать от него можно сколько угодно.

Марина подавленно молчала. Прятаться и бегать… Ничего не скажешь, мужское решение!

— Ну, если ты предпочитаешь красиво погибнуть… — немедленно откомментировал Хилим. — Или сначала все-таки дослушаешь? Сама ведь просила объяснить!

Марина сердито вцепилась в последний бутерброд.

— Архелий не всемогущ, — спокойно продолжил Хилим. — Он плохо знает мир людей, и, кроме того, не может слишком часто и надолго отлучаться из Храма. Важная должность, всегда на виду — нельзя возбуждать явные подозрения. Конечно, у него немало помощников…

— Эти огненные шпионы повсюду! — воскликнула Марина, вспомнив опасное приключение на кухне.

Хилим демонстративно вздохнул.

— Ну, во-первых, повсюду — это слишком. На самом деле, не так уж много наберется диких саламандров, согласных работать на магистра из храма. А во-вторых… — он сделал паузу и посмотрел на Марину. — Ну что, подкрепилась? Вот и хорошо, пора теперь приступать к тому, зачем пришли: звонить в Храм!

Марина едва не поставила пустую чашку мимо стола. Неужели так просто? Позвонить — и объяснить произошедшее верховной жрице… или другим магистрам! Уж Хилим найдет нужные слова, или… Она вспомнила набитый техникой кабинет Хилима — наверное, и другие магистры тоже умеют пользоваться компьютерной связью! И пусть Арчи сколько угодно караулит подходы — нет никакой надобности приближаться к храму самому…

Она прервала бессвязный поток мыслей: Хилим смотрел не нее с откровенной насмешкой:

— Не обижай Архелия, он вовсе не глуп. Перекрыть дороги в информационном пространстве так же просто, как и в реальном… по крайней мере, для стихийного существа.

— Но… тогда зачем?.. — растеряно спросила Марина.

— Я намереваюсь получить слепок с агрессии Арчи, — коротко ответил Хилим, — чтобы можно было отыскать в прошлом следы этой агрессии.

— В прошлом?!! — Марина почувствовала, что краснеет до самых ушей. Сколько раз она уже убеждалась: для всего, что связано с храмом, слово «просто» категорически неприменимо! Вот и сейчас: еще минуту назад все казалось таким ясным и понятным — и вдруг на тебе… В прошлом!

— Ну, в настоящем он тоже сработает… — неохотно откликнулся Хилим.

— Но в настоящем я и сам могу почуять, если что. А вот если я не чую, а индикатор показывает…

— Это будет означать… что Арчи… когда-то… — попыталась угадать Марина и непонимающе замолчала.

— Попробую объяснить, — снова сжалился Хилим. — Понимаешь, есть два способа напакостить: кратковременный, непосредственный, так сказать, и продолженный во времени. Первый более очевидный, более быстрый — но и разгадать его бывает легче. А вот второ-ой…

Хилим задумался, подыскивая слова, но Марина наконец начала что-то понимать.

— Ты хочешь сказать… — в ее голосе неожиданно зазвучала медь, покрытая ядовитой пленкой окислов. — Ты хочешь сказать, что Арчи наложил на тебя проклятие?!

Хилим сделал вид, что не заметил очевидного намека.

— Ну, что ты, проклятие гораздо проще устроено! — академическим тоном возразил он. — Тут причина, там следствие, все понятно. А вот если связь между причиной и следствием неочевидна…

— То есть ты хочешь сказать, что можно так вмешаться в судьбу, что…

— Вот именно! — перебил Хилим. — Вмешаться в судьбу! Это очень точные слова, так и устроены кармические воздействия! И теперь надо определить ключевые моменты: те, после которых ситуация могла пойти наперекор судьбе.

Марина примолкла, соображая. То есть он хочет сказать, что какое-то вмешательство Архелия было кармическим, ломающим правильное развитие событий…

…Ситуация не так уж часто может пойти наперекор судьбе. События прочно цепляются одно за другое, дразня мнимой свободой выбора. Лишь изредка настоящий выбор действительно возникает: сделать или не сделать, решиться или струсить, согласиться или оказать… в общем, быть иль не быть — и что же дальше? А дальше как раз и возникает отличие судьбы от суеты!

Архелий очень ловко столкнул Хилима в суету, каким-то образом сместив касающиеся его события. И теперь становились понятными сомнения Хилима: по всему выходило, что главным орудием в этой недоброй игре была именно Марина!

— Но ведь ты сам затащил меня в храм! — обиженно воскликнула она. — Сам приехал, сам уговорил… или ты не помнишь?!

Хилим досадливо кивнул: это-то он как раз хорошо помнил — Карел попросил отыскать ученицу, для работы с родонитом, ну, он и отыскал…

Но вот зачем Карелу вдруг понадобилась еще одна ученица?

— В принципе, Арчи мог сделать так, чтобы кто-то из камнерезов оставил мастерские. Ну, влюбился что ли, или наоборот, с кем-то поссорился… И тогда, приводя в храм ненужного человека, я автоматически становился нарушителемсудьбы! Но, насколько я помню, — возразил сам себе Хилим, — Карел тогда говорил о просто повышении спроса на родонит. А вот уж к этому Арчи решительно никакого касательства иметь не мог!

Невольно улыбнувшись пылкости последней фразы (приятно, черт побери, знать, что противник не всемогущ!), Марина согласно кивнула. Да, что-то подобное Карел ей тоже говорил, так что одна версия отпадает…

— А что еще могло быть ключевым моментом?

Хилим вздохнул:

— Да многое, на самом деле… Твои безответственные блуждания по подвалу, например! И то, чем они закончились…

Марина вздрогнула: об изгнании из мастерских до сих пор было тяжело вспоминать! И если это была работа Архелия…

— Не сердись, — мягко сказал Хилим. — Арчи не мог снизойти до сочувствия человеку, а тем более простой ученице. А поскольку он явно сильнее тебя…

— То есть он мог заставить меня войти в подвал?!

— Мог попытаться заманить, — поправил Хилим. — Но уж если ты вошла… Понимаешь, есть поступки, от которых энергетика просто обязана измениться!

Марина только головой помотала. Расклад событий казался ей то слишком сложным, то слишком странным… хотя, определенная логика тут была: когда Марина стала непригодной для камнерезных мастерских, Хилим почти обязан был взять ее к себе. Сам привел, сам и отвечай — нормальный подход для храма. Хотя, если бы не Карел…

— А если бы ты отказался и не взял меня в компаньонки к Заре? Судьба вернулась бы на место?

— Сложно сказать, — не сразу отозвался Хилим. — Возможно, если бы ты тогда покинула храм… Нет, не знаю… Впрочем, если уж говорить начистоту: теперь я вовсе не уверен, что твое появление в храме было ошибкой!

Марина радостно блеснула глазами. Потом задумалась. А потом спросила не очень уверенно:

— Но если не я была орудием, то кто же?!

— Игорь, — быстро и очень серьезно ответил Хилим. — Вольно или невольно, но именно он спровоцировал гибель Зары!

…Гибель Зары была шокирующе нелепой! Спастись в катастрофе — чтобы умереть от случайного срабатывания слишком мощной сигнализации…

Потеря «звезды» была выгодна Архелия, как бы цинично это ни звучало. А раз решившись на подлость, он мог действовать многими способами. Каким-то непосредственным воздействием — ведь он, что ни говори, знал страховочную систему лучше кого бы то ни было. Или влиянием на Игоря, когда тот потерянно бродил по храму в бесплодной тревоге. Или…

Но что интересно: Марина из этой схемы словно бы вообще выпадала. Присутствовала везде — и в то же время не отслеживалась логикой!

— Значит, надо спокойно и последовательно углубляться в ситуацию, — упрямо сказал Хилим. — Проверять все ключевые события в прошлом: в какое из них мог вмешаться Архелий? В какое на самом деле вмешался? Как и на что это повлияло?

— Но как же ты сможешь вычислить неизвестно какое действие? — с отчаянием воскликнула Марина. — Да еще бывшее бог знает сколько времени назад?!

Хилим усмехнулся — не особенно, впрочем, весело:

— А вот для этого и понадобится индикатор. Он покажет мне присутствие Арчи… а дальше, надеюсь, я соображу, что к чему!

Он посмотрел на часы, присвистнул и решительно поднялся.

— Подожди здесь, я недолго, — бросил он, направляясь к выходу. Марина успела только растерянно кивнуть. Ну что за невоспитанный тип! И никакие передряги его не меняют… Или горбатого могила исправит? Ну нет, это было бы уж слишком мрачно…

…Впрочем, Хилим отсутствовал действительно недолго: не больше двадцати минут. Но сделать успел много — судя его по учащенному дыханию и довольному виду.

— Мне надо было кое-что купить, — пояснил он Марине. — А теперь будь добра, прикрой меня от любопытных взглядов!

Марина фыркнула: какие тут еще могут быть любопытные взгляды?! В этом клубе спин все настолько не замечают друг друга, что хоть фальшивые деньги печатай у всех на глазах! Вот они с Хилимом полчаса болтали о таких вещах — в нормальном кафе соседи шеи бы вывихнули, прислушиваясь и обалдевая! А тут хоть бы что…

Впрочем, она все же придвинулась поближе — э, нет, тут есть что прятать: Хилим быстро извлек из кармана поломанную, но вполне узнаваемую красную орхидею, полил ее чем-то душистым, уколол палец бог весть откуда взявшейся иголкой и уронил на цветок крупную каплю крови.

— Зажги пожалуйста спичку. Только аккуратно, чтобы не заметили!

Цветок с треском вспыхнул, повеяло странным горьковато-дурманящим запахом — и Хилим ловко вдохнул струйку мутного дыма.

— Вот теперь можно и звонить! — с незнакомой интонацией воскликнул он, бросая пальцы на клавиатуру.

Раздались непонятные щелчки, гудок, послышались неожиданно знакомые сигналы номеронабирателя: компьютер начал звонить… куда? В храм?

— Карелу, — ответил Хилим на беззвучный вопрос. — Это самое логичное…

…Вероятно, Архелий тоже так подумал. Потому что через несколько секунд Марина почувствовала сгустившую в воздухе напряженность. Казалось, неизвестно откуда возник вдруг внимательный и недобрый взгляд.

— Ой! — Марина не сдержала испуга.

Ее возглас, казалось, обрадовал Хилима:

— А, ты тоже почуяла?!

Он быстро вытащил маленькое зеркальце. Повертел его в длинных пальцах, пристраивая поудобнее и стараясь не заляпать стекло. И замер в непонятном ожидании…

Из компьютера донесся длинный гудок, потом вдруг раздался громкий скрежет, неприятно режущий слух, экран мигнул каким-то непонятным сообщением. Враждебность, и без того пугающая, вдруг скачком усилилась — как будто ясное утро вдруг сменила полная призраков ночь!

Хилим поднял зеркало, заслоняясь им от экрана. В этом странном жесте причудливо смешались отчаяние и уверенность, спокойствие экспериментатора и боль загнанной в угол жертвы. Невозможное сочетание… но разве то, что происходило, было возможно?!

Зеркало слегка дрожало, медленно наливаясь слабым оранжевым свечением. Оно и потяжелело ощутимо: Хилим держал маленький кусок стекла с явным усилием. Казалось, еще мгновение, и…

Но безумие затянувшейся паузы все же кончилось — скрежет разом стих, экран высветил два коротких слова. Заглянув через плечо замершего магистра, Марина недоуменно прочитала: «NO CARRIER». И что бы это значило? Вот Игорь наверняка понял бы больше! И возможно, снова бы поплатился за излишнее понимание…

…Хилим облегченно вздохнул и чуть пошевелился, еще на всякий случай не опуская руки. Но странная враждебность уже растаяла, и оранжевый свет больше не капал с экрана…

Марина огляделась. Неужели после такого все вокруг могло остаться прежним?! Но экраны на других столах мерцали по-прежнему ровно, никто не оборачивался. Маленькая провинция в царстве равнодушия… или Марина просто слишком многого хотела от занятых своими делами обыкновенных людей?..

Хилим мягко подтолкнул ее:

— Пойдем. Мы и так засиделись, а у нас еще так много дел на сегодня!

Он подобрал сумку, расплатился и неторопливо двинулся к выходу.

 

12

…Народу в автобусе было немного, и пройдя через весь салон, Хилим и Марина расположились на заднем сиденье. Следуя молчаливому приказу, Марина забрала и пристроила на коленях сумку.

Она видела, что Хилим выцелил нужного человека — но решительно не понимала, зачем этот самый человек мог ему понадобиться! Высоченного роста парень, с рюкзачком на одном плече, философский (или просто сонный!) вид, «в меру помятая» одежда…

Неужели Хилим собирается заводить знакомство? Странно… Это на него непохоже… Или обещанные странности уже начались?

Марина невольно поежилась: скоро все вокруг нее станет странным! Хилим уверяет, что только нестандартные поступки и нехарактерные чувства могут спасти беглецов от «выслеживания по эманации». Но сменить эманацию — это ведь проще сделать, чем представить! Да еще эта постоянная необходимость остерегаться огня…

…Хилим так и сказал: «Ты должна запомнить два простых правила. Во-первых, надо остерегаться огня. Любого огня, хотя бы уличного фейерверка!»

«А во-вторых?» — спокойно поинтересовалась она. Удивительно, но склонность Хилима излагать все сверхпоследовательно уже перестала раздражать ее. Наверное, потому что она успела оценить эффективность его кратких объяснений…

«Второе правило более сложное. Понимаешь, дикие саламандры… ну, не только саламандры, вообще все стихийные существа, — Хилим едва заметно вздохнул. — Так вот, „дикие“ стихийные существа не узнают людей в лицо. Способность различать внешность появляется вместе с умением принимать человеческий облик, да и то не сразу. Не замечала, что магистры обычно плохо запоминают лица?»

Марина кивнула: да, конечно, замечала! Но относила это на счет обычной высокомерности. А дело-то, оказывается, совсем в другом… И ведь верно: представители чужой расы всегда кажутся на одно лицо! Разве сама Марина смогла бы отличить один огонь от другого?

«Вот именно! Ты можешь десять раз пройти мимо саламандра-шпиона, но он не узнает тебя, если ты ведешь себя нехарактерно. Например, испытываешь яркие эмоции, обычно тебе несвойственные…»

«Так что же, мне теперь всю жизнь вести себя нехарактерно?! — едва не закричала Марина. — Как, ты можешь это себе представить???»

Хилим вздохнул: «Никто не может себе этого представить! Но к счастью, настолько серьезной маскировки от нас и не требуется. Я думаю, Арчи настроил своих соглядатаев на одну волну эманации: желание отомстить. То есть ты должна как можно меньше думать как о мести, так и об Архелии…»

Марина хотела съязвить — «не думайте о белой обезьяне!» — но промолчала. Какой смысл в любых ее словах? Хилим просто описал способ защиты, а следовать его рецепту или нет — это уже вопрос таланта и желания…

…Как ни странно, Марина не боялась. Наверное, давным-давно израсходовала все связанные с храмом запасы страха! Ее гораздо больше занимали насущные вопросы: жилье (в квартиру-то соваться пока нельзя!), предстоящее возвращение на работу (если не прийти вовремя из отпуска, можно нарваться на неприятности!) Ну, положим, о работе еще неделю можно не тревожиться, а вот что касается жилья… «Лучше всего путешествовать от знакомого к знакомому», — порекомендовал Хилим. Марина возразила: откуда у нее столько знакомых в столице! «Так никто о них и не говорит! Лучше скажи, где в этом городе можно отыскать… как бы это выразиться… колоритных молодых людей?»

«Что-о?!»

Образ, пришедший в голову Марине, был мерзко однозначен. Хилим засмеялся: «Нет, ты меня не поняла! Я говорю о тех, кого раньше называли „хиппи“… или „система“. Люди со своеобразными взглядами и достаточно тесными взаимными связями…»

…Да, молодой человек на переднем сиденье автобуса явно принадлежал к этой самой «системе»! Вот только как Хилим собирается с ним знакомиться? И почему именно с ним? Ехали бы тогда уж к цветному фонтану, там традиционно тусуются подобные личности!

Не выдержав, Марина потянула Хилима за рукав, но он отмахнулся: подожди, мол! Бесшумно поднялся, и, снова пройдя по салону, приблизился к парню почти вплотную — подгадав, что как раз в этот момент автобус начнет поворачивать…

…Парень даже вскрикнуть не успел, когда Хилим всем телом рухнул на него сверху, слегка оглушив и сбив с плеча рюкзачок.

— Ох, извините, ради бога!

Хилим торопливо выпутался из нелюбезных объятий, подобрал и подал парню его вещи, поспешно отошел. Инцидент не получил развития, и Марина удивилась: отчего у Хилима такой довольный вид?

Автобус начал тормозить у остановки.

— Выходим! — скомандовал Хилим, забирая у Марины сумку.

— Ты можешь объяснить, что все это значит? — спросила она, едва автобус отошел.

Хилим выдал свою обычную усмешку… молча довел Марину до отдаленной скамейки под кустом, и только там извлек из-за кармана толстую растрепанную записную книжку:

— Сейчас мы внимательно ее просмотрим и выберем себе знакомых. К КОМУ мы пойдем, и ОТ КОГО… Поняла?

Марина мрачно посмотрела на него: взломщик, карманник… Кто еще? Если магические таланты сильфа начать применять подобным образом, можно далеко зайти!

Однако она промолчала — и молчала все время, пока Хилим листал украденную книжку, только нервно оглядывалась, когда поблизости появлялись случайные прохожие.

Наконец Хилим повернулся к ней:

— Смотри! Теперь это наши знакомые, — он протянул фотографию, — мы познакомились прошлым летом, на пляже, и они рассказали нам о Светлане. Именно к Светлане мы теперь и направимся.

Осторожно взяв фотографию, Марина перевернула ее. На обратной стороне синим карандашом было начертано: «Все в мире ненадежно, но хотя бы это от нас останется. Вадим и Лида.»

— Представь себе, какой мог получиться конфуз, будь там написано «Женя и Саша»! — съехидничала Марина.

— Думаю, я определил бы, кто есть кто, — не приняв шутки, серьезно ответил Хилим. — А вообще-то очень плохо, когда женщины берут себе мужские имена. Или, например, такое имя как Галина: галка — птица черная, а само имя переводится как «светлая»…

Хилим прервал свои рассуждения так же внезапно, как и начал — Марине показалось даже, что он немного смутился. Что ж, его дело! Или он считает, что с ней можно говорить только о конкретных вещах? Впрочем, по крайней мере сейчас он прав: пока хватает проблем и без пустой философии…

 

13

Светлана оказалась на редкость флегматичным человеком и незваных гостей встретила если не любезно, то терпимо. В ее маленькой квартирке было всего две комнаты, обставленных не без выдумки — но запущенных до крайности! Мгновенно обнаружив за зеркалом в спальне настоящую свалку забытой грязной посуды, Марина буквально задрожала от отвращения. И здесь ей предстоит жить? Не один день? Черт бы побрал Хилима с его нелепыми выдумками… неужели ему самому не противно?!

Конечно, он не мог ничего знать о Светлане заранее. Слепой выбор по украденной записной книжке, чистая случайность. Могло быть и хуже — окажись Светлана подозрительной или, скажем, излишне болтливой…

…Представляясь, Хилим сказал, что приехал с Мариной из Рыбацкого. Маленький городок на берегу моря, километрах в сорока от храма, имел неплохие дикие пляжи, привлекавшие летом всевозможных любителей палаточной экзотики. Владелец записной книжки, судя по всему, не раз бывал там — и поскольку ссылаться прямо на него было рискованно, Хилим выбрал из книжки несколько человек, с которыми якобы познакомился летом.

«Мне много рассказывали о вас, — артистично польстил он Светлане. — Говорили, что вы никогда не бросите человека в беде!»

«У вас какая-то беда?» — в голосе Светланы не было энтузиазма.

«Ну, понимаете… — отрепетированная, якобы смущенная заминка. — Один наш друг… С ним случилась неприятность, и мы…»

Под пострадавшим другом подразумевался бедняга Игорь. Подло, конечно, прикрываться чужим несчастьем — но что еще можно было придумать? Повод требовался серьезный, такой, чтобы вызвал сочувствие даже у незнакомых! А люди, приехавшие из далекого Рыбацкого поддержать друга в трудную минуту, волей-неволей вызывают уважение…

…Впрочем, уважение к чужому горю не помешало Светлане в тот же день устроить вечеринку. Хилим встревожился: не наткнуться бы на владельца украденной книжки! Конечно, маловероятно, что тот узнает похитителя в лицо, вряд ли он вообще осознал, где именно потерял свой блокнот — но подстраховаться стоило. Да и встреча с предполагаемыми знакомыми как-то не особенно радовала. Единственной опорой в предстоящих разговорах были окрестности Рыбацкого, эти места Хилим более-менее знал!

— Что мне-то делать? — мрачно поинтересовалась Марина. — Я ведь даже этого не знаю!

— Делай умное лицо, — не без юмора ответил Хилим, — и говори только о возвышенном…

— О че-ем? — протянула Марина.

— Ну, о том, что тебе неинтересно, — Хилим запнулся, заметив собственную бестактность, и поторопился объяснить: — О религии, о мистике, о спиритизме, о чудесах…

— Чудеса мне интересны! — решительно остановила его Марина. — Так можно о них говорить или нет?

…Оказалось, впрочем, что говорить она вообще ни о чем не может! Не умеет общаться одновременно с дюжиной незнакомых людей: мгновенно тупеет и отключается, выставляя вывеской на лицо средней любезности улыбку. Да, что ты с собой не делай, а провинциальность (северная провинциальность, черт бы ее взял!) всегда даст себя знать!

А Хилим, похоже, чувствовал себя, как рыба в воде (или про него лучше сказать: как журавль в небе?) Что журавль, это точно: вечно сует свой длинный нос в чужие дела! Вот о чем, спрашивается, он уже битый час беседует со Светланой? Забились в угол, заслонились вазой с пыльным букетом… А выражение лица у девчонки такое, что прекратить бы этот тет-а-тет, пока не поздно! Эй, милочка, ты что, не понимаешь, с кем имеешь дело? Для него ведь люди — как для нас коты бродячие, не то что уважения, а простого снисхождения заслуживают не каждый день…

Но Марина не вмешивалась. Мрачно сидела за столом, отстраненная от всех и от всего, и хотела только одного: лечь спать. В маленькой квартирке, пока компания не разойдется, об этом и мечтать не стоило — разве что в ванной запереться!

Часам к двенадцати веселье наконец поутихло. Марина пробралась на кухню и, не обращая внимание на мелкие неудобства, устроилась на узком жестком диванчике — дожидаться, пока освободится комната для гостей, сил не было.

Она успела сладко задремать, уйдя во сне от нерешенных проблем — но чье-то неожиданное прикосновение вернуло ее в неуютную реальность. Что такое?!

— Извини, — послышался негромкий голос Светланы. — Ты уже спишь?

— Уже нет, — ехидно уточнила Марина… но тут же сообразила, что с хозяйкой дома лучше не ссориться. Впрочем, та выглядела скорее виноватой, чем обиженной. Но что ей все-таки понадобилось среди ночи?

— Что-то случилось? — прямо спросила Марина, утомившись молчаливыми сомнениями.

— Нет… То есть… Я хотела спросить… — Светлана смешалась, потом отчаянно выпалила: — У тебя с Лимом правда ничего нет?

Наверное, Марина отупела спросонья — решила, что вопрос имеет отношение к их финансовым возможностям и успела мысленно возмутиться: что за чушь?! Кажется, подобные вопросы в любом кругу считаются не совсем допустимыми! Или в этих компаниях про приличия вообще не слыхали… Тьфу ты, черт, да ведь она же совсем не об этом!

— Ничего между нами серьезного нет, успокойся! — Марина скорчила неприязненную физиономию. — Так, приятель… — И вдруг ляпнула, процитировав какой-то из неразличимых фильмов: — Я давно поняла, что как мужчина, он совершенно мне не подходит!

Восхитительная немая сцена была достойной наградой за наглое вранье! Впрочем, Светлана быстро опомнилась…

— Мы тут в Каменное устье собираемся, — как ни в чем ни бывало, поделилась она.

«Это еще зачем? — удивилась и встревожилась Марина. — Искать следы Архелия? Но зачем тащить с собой ничего не подозревающую Светлану?»

— Лим говорил, что там есть один остров, — Светлана стала вдруг до смешного серьезной. — И что это Место Силы…

«Ах вот оно что! Теперь понятно, зачем Хилиму понадобилась Светлана: нарушать эманацию! Ее восторги, серьезность, удивление — все это послужит отвлекающим фактором для саламандров, коль скоро они там есть…»

— Ты поедешь с нами?

«Не хочется, да придется. А то Лим решит, что струсила… Хотя, какое собственно мне дело до его мнения?»

— Если хочешь, можешь остаться… — уловила ее сомнения Светлана.

— Поеду! — быстро сказала Марина. — Если вы, конечно, не возражаете…

Вопрос был риторическим, ответ тоже. Светлана поднялась, собираясь уходить, но в дверях обернулась:

— И еще… сегодня Богдан так хотел с тобой познакомиться… Можно я приглашу и его тоже?

Ох, спасибо за сюрприз — черти в аду такими сюрпризами балуются! Этот Богдан… нечто длинное, лохмато-вонючее и донельзя занудное и знакомиться с ним ближе… Издевается она, что ли? Или тихонечко мстит за выдуманную близость с Хилимом? Вот взять да рассказать ей, кто такой Хилим на самом деле! Так ведь не поверит, «скорую» побежит вызывать…

Разумеется, Марина ничего не сказала вслух — но любой саламандр-шпион, окажись он неподалеку, пустился бы наутек от ее молчания!

 

14

…Казалось, остров ничуть не изменился за прошедшие месяцы. Да и что могло потревожить это нагромождение камней? Разве что кое-где между валунами появилась травка, а источник пересох до будущей осени.

Богдан поглядывал на Марину весьма недвусмысленно. Или наоборот, двусмысленно, смотря какую мораль применить для оценки. А Хилим еще раньше отнесся к ее проблемам возмутительно равнодушно, и Марина на него не рассчитывала… то есть нет, рассчитывала… но все-таки не очень! «Тебя никто ни к чему не принудит, — только и сказал он ей перед поездкой. — А если так уж боишься, можешь остаться…»

Еще чего! Из-за какого-то тощего бестолкового сексуально озабоченного юнца?! Который, к тому же, беспрерывно пьет пиво… А между прочим, для тех, кто пиво не пьет, и не подумали захватить хотя бы пару бутылок пресной воды!

По этому поводу Марина устроила настоящий скандал, не стала ни ставить палатку, ни участвовать в сервировке ужина — ушла на берег, забралась в лодку и уселась там с видом оскорбленного достоинства. Тут же Хилим, как бы невзначай пройдя мимо, шепнул: «Так держать! От твоей эманации сейчас все саламандры разбегутся!»

Он что, с самого начала это все запланировал?! Похоже… Он-то на острове бывал часто, так что прекрасно помнил про пересыхающий источник! Регламентированность неприятностей несколько успокоила Марину, и в конце концов она вернулась «к столу». Впрочем, какая еда всухомятку? Разве что яблок пожевать…

Богдан с готовностью подвинулся, приглашая сесть рядом. Ну, вот это уже лишнее! Строго взглянув на незадачливого кавалера, Марина пристроилась поодаль, на самом краешке покрывала. А если Богдан рискнет повести себя некорректно, то честное слово, ему на всю жизнь останется только пить пиво!

К счастью, и Богдан, и Светлана были искренне увлечены каким-то рассказом Хилима. Тот прервался было, когда подошла Марина, но тут же легко продолжил — как будто включили магнитофон после паузы.

Марина прислушалась: речь шла о вещах столь же бессмысленных, сколь и занимательных… вот же способность заговаривать зубы! У Хилима даже голос изменился, передавая столь необычные для него эмоции. Ребята слушали с раскрытыми ртами, как новую Шехерезаду.

«…на самом деле, вы никогда в жизни не видели моря. Оно слишком большое, чтобы увидеть его в одиночку, и слишком быстро меняется, чтобы успеть рассказать кому-то о нем. Но сейчас мы здесь вместе. У каждого из нас своя дорога, и на этой дороге больше бед, чем радостей. Мы давно не просили у Бога благословения, да оно и не было бы нам дано. Нам хочется одновременно и забыть, и помнить, и грешить, и каяться…»

Марине стало неуютно от этих слов. Они звучали заклинанием — но фальшивым заклинанием, словно бы подгнившим изнутри.

«…с морем ничего нельзя сравнить, на море ничем нельзя повлиять. В нем Любовь и Смерть впервые завершили поединок, и возникла неустойчивая гармония. Неустойчивая… но она сохранится дольше прочего мира, замыкая в себе все противоречия!»

Трудно было отвлечься от странной песни нечеловеческого существа. Ветер стих, и казалось, весь остров слушает Хилима. Неужели только Марина слышит обман в этих красивых словах?!

«…оглянитесь. Посмотрите на море: оно ответит вам! Возьмите его с собой: в ваших глазах останется бесконечность! Запомните или забудьте: равновесие не нарушится…»

Машинально следуя невнятной рекомендации, Марина огляделась. Черная вода поблескивала под луной, изредка на гребешках мелких волн вспыхивали желтоватые огоньки. Какой тихий мирный спокойный пейзаж! Даже не верится, что поблизости могут прятаться саламандры…

А они были! Марина заметила: когда Хилим украдкой вытянул из кармана зеркало, оно буквально плеснуло оранжевым светом! Хорошо, что Светлана и Богдан в этот момент смотрели в сторону моря и не заметили этого странного свечения…

А что, если доставая индикатор, Хилим выдал-таки свою истинную эманацию? Что будут делать дикие саламандры, уловив присутствие тех, кого ждут? Каким-то своим нечеловеческим способом вызовут Архелия? Или сами расправятся… только с Хилимом? или со всей компанией заодно?!

В воображении промелькнули картинки — одна ужаснее другой, и некоторое время Марина молча тряслась от страха. Но, утомившись наконец, мысленно махнула на все рукой. А! теперь-то какой смысл беспокоиться?! Если что-то случилось, то оно уже случилось, ничего не поделаешь, остается понадеяться на лучшее и вверить себя судьбе.

…К счастью, судьба на этот раз оказалась милосердной! Очевидно, саламандры-соглядатаи сумели различить лишь группу болтливых туристов с мозгами набекрень. Утром путешественники спокойно покинули остров, и никто не пытался их преследовать.

 

15

Уже на третий день жизни «в гостях» бывший магистр начал вызывать у Марины брезгливую злость — теперь из-за увлечения Светланой. И зачем ему это понадобилось? Неужели только для того, чтобы спрятать эманацию? Наверное… Ведь и на острове было точно так же: появись Хилим там без «могучего» прикрытия Светланы и Богдана, наверняка не ушел бы живым!

Удивительный все же способ маскировки, прямо противоположный человеческому: прятать мысли, оставляя открытым лицо! Марине казалось, что она никогда не привыкнет ко всем этим странностям…

(«Странностям?! — возмущался Хилим на ее недоумение. — Что не по-вашему, то уже и странно, так?» Возражая, Марина напоминала о храме, но бывшего магистра было не переспорить: «Да разве нам понадобились бы храмы, не будь вы так агрессивны? Вы ведь что не съедите, то… А, да что говорить!») Лучше бы не ругался, а объяснил, что делать дальше! Да, рискованная экспедиция на остров принесла успех — но ведь она подтвердила лишь то, в чем Хилим и так был уверен! Архелий действительно приложил руку к гибели Зары — но как? Что именно он сделал?

— На острове только часть его следа, — задумчиво объяснял Хилим. — Только одна опорная точка… Надо искать другие. Как минимум еще одну, а лучше две, тогда все станет ясно. А до тех пор про храм лучше забыть…

Ну и долго он еще собирается искать эти точки?! Про храм-то можно забыть… вот только он о тебе вряд ли забудет! Конечно, флиртовать со Светланой приятнее, но Марине-то что делать? Ведь отпуск кончается, и вообще…

…Марина очень хотелось, чтобы ситуация наконец разрешилась — в ту или иную сторону. Чужой дом утомлял ее и раздражал, казалось непостижимым, как вообще можно жить в таком свинарнике! В «своей» комнате Марина кое-как навела порядок — но убрать залежи мусора и грязной посуды по всей квартире она была не в силах. Тем более, что гости у Светланы бывали постоянно и чистоты, понятное дело, не добавляли…

Молодые люди проявляли к Марине неизменный интерес. Однако ее ужасала сама мысль о возможном знакомстве в подобной компании, и она решительно гасила любые попытки сближения. Разумеется, такое поведение вызывало удивление, а и порой раздражение… а с учетом неожиданно возникшей близости Хилима со Светланой ситуация становилась и вовсе двусмысленной! Марина чувствовала, что ей вот-вот начнут намекать на Рыбацкое, из которого она якобы приехала, и спрашивать по три раза в день, не надоела ли ей шумная столица…

…Намек, однако, оказался совершенно неожиданным! Богдан, тот самый, с которым они ездили «отдыхать» на Зарин остров, приволок откуда-то зачитанный газетный листок и сунул Марине. Вначале она брезгливо отмахнулась, но под настойчивым взглядом Богдана развернула газету — и испуганно замерла, увидев огромную, почти в полстраницы, фотографию Игоря! И над ней — крупный зловещий заголовок: «Возмездие приходит с севера…»

Статья, занимавшая оставшуюся часть страницы, вполне соответствовала заголовку. Подробно описывая историю обнаружения «подпольной лаборатории в Технологическом институте», журналист много и пространно говорил об активном увлечении Игоря лунной мистикой, о неделях, проведенных им «с неведомой целью» в Храме-на-Мысу… Марина только головой качала на абсурдные догадки усердного, но неумного репортера.

Однако концовка статьи потрясла и насмерть перепугала ее: суммируя всевозможные слухи о вмешательстве Храма-на-Мысу в политическую жизнь страны, автор делал совершенно нешуточный вывод: якобы Игорь изготавливал взрывчатку не в одиночку, не просто так, — а по заданию некой организации, намеренной, ни много, ни мало, отомстить властям за кровавое усмирение Северной Провинции!

Марина невольно замерла о страха… но тут же сообразила, что ни Богдан, ни Светлана не знают, откуда она родом, и принесли ей газету только из-за Игоря, а вовсе не намекая на Северную Провинцию! Это немного успокоили ее… да, но как реагировать на подобный бред? Богдан выжидательно смотрел на нее. Марина смерила его грозным взглядом, как будто это он был автором грязного пасквиля, и, небрежно скомкав газету, объявила, что при случае с удовольствием затолкает ее «этому писаке» в глотку — причем не обязательно самым коротким путем!

Смущенный Богдан тут же заторопился домой. Марина не стала задерживать его, но, едва тот ушел, снова почувствовала тревогу. Если дело Игоря примет такой оборот… Хилим уверял, что, несмотря на грозные формулировки уголовных статей, Игорю реально грозит не больше года, да и то условно — как за злостное хулиганство. «Ну, скажет, что собирался рыбу глушить… — отмахивался Хилим от настойчивых расспросов Марины. — Адвокат у него хороший, я узнавал…»

Он, видите ли, узнавал! Нет, чтобы раньше подумать, когда невиновного парня в тюрьму запихивал!..

А если следствие и в самом деле примется разыскивать несуществующих террористов? Тут ведь не только Игорь — тут и Марина тоже может пострадать! Ходила к нему на свидание? Ходила… А откуда родом? Так-так, интересно… а на каком основании живешь в столице? Свободный паспорт? Проверим… Школу танцев закончила? Ясно… а в Храме-на-Мысу никогда не работала? С подсудимым там не встречалась? А вот он утверждает…

…Марина уже отчетливо видела перед собой строгого судью в длинной мантии и вычурном парике, произносящего суровый приговор… ее приговор! Ей захотелось куда-нибудь спрятаться, хоть под стол, только бы не видеть этого пронизывающего взгляда…

— Вряд ли ты поместишься под столом, — раздался вдруг насмешливый голос Хилима. — К тому же наши судьи не носят мантий и париков, это ты детективов насмотрелась. А вообще твое воображение когда-нибудь тебя погубит…

Марина обернулась со смешанным чувством ярости и стыда:

— Сколько раз я просила тебя стучать, прежде чем входить! Раз уж ты переселился к этой… то здесь моя комната! И вообще…

— Извини, забыл, — пожал плечами Хилим. — Собственно, я по делу. Собирайся!

— Куда это еще?

— К Игорю. Сегодня день свиданий, тебе надо будет с ним кое о чем поговорить… пошли, я по ходу объясню! Или у тебя срочные дела вдруг возникли?..

Напряжение, нараставшее в Марине, разом взорвалось:

— Никуда я не пойду! К Игорю, надо же, выдумал… А это ты видел?! — она подобрала газету, расправила ее и, бросив на стол, яростно ткнула в помятую, но вполне узнаваемую фотографию. — На, читай… ты этого хотел, да? Так получи!

Хилим, оставив без внимания ее вспышку, склонился над статьей, быстро пробежал ее глазами, пару раз неприлично хихикнул, а ближе к концу весело рассмеялся. Наконец поднял голову и удивленно посмотрел на Марину:

— Какая прелесть! Где ты это взяла? Впрочем, она так измята, что лучше не отвечай… А жаль: так и чешутся руки послать ее Арчи! Вот бы порадовался — в продолжение одного нашего разговора… впрочем, ты про него все равно не знаешь. Нет, в самом деле жаль! Впрочем, это не так важно…

— Ты что, ничего не понял? — Марина надвинулась на него как разъяренная кошка. — Да мне теперь к Игорю на километр приближаться нельзя! Если они пронюхают, что я из Северной Провинции… я же так и сяду рядом с ним! Ты мне, что ли, передачи носить будешь?

Хилим на мгновение застыл, соображая.

— Ах, так вот откуда были эти прелестные образы судей! — с насмешливым восхищением произнес он. — Ну, могу тебя успокоить: ничего тебе не грозит. И вообще… — он посмотрел на часы, — на самом деле, некоторым временем мы располагаем, так что, если есть желание слушать, могу объяснить ситуацию во всех подробностях — но только раз и навсегда, чтобы вопросов больше не было! Согласна?

Марина подавленно молчала. Ярость остыла, страх тоже куда-то исчез, осталась только опустошенность.

Хилим расценил ее молчание как согласие:

— Тогда садись и слушай, — и сам первый уселся на диван. Вздохнув, Марина последовала его примеру.

— Для начала, — начал Хилим, — забудь весь тот бред, что ты только что прочитала. — Он кивнул на лежащую на столе газету. — Этот бульварный листок не стоит бумаги, на которой напечатан… и я почти не сомневаюсь, что уже завтра власти заткнут ему рот и заставят дать опровержение. И ни малейшего влияния на следствие он не окажет.

— Но почему? — недоверчиво спросила Марина.

— Да потому, что никому не выгодно лишний раз напоминать про Северную Провинцию! Ее один раз уже использовали: взбаламутили, усмирили всем напоказ — и хватит! Один и тот же урок не повторяют дважды, и лишние напоминания могут только повредить… И потом: ты представляешь себе, сколько у вас там после войны осталось всяческих боеприпасов? По дворам, по складам спрятанным… И если вдруг отыщется какой-нибудь настоящий террорист, то ему не надо будет, рискуя жизнью, делать кустарную взрывчатку, когда полным-полно нормальной! Думаешь, судьи этого не понимают? Да и неоткуда у вас взяться террористам, бред это полнейший!

— Почему это неоткуда?! — спросила Марина с неожиданной глупой обидой.

— Да ты что, вообще ничего не соображаешь в политике?! — возмутился Хилим.

— Ты-то откуда соображаешь? — огрызнулась Марина, едва удержавшись, чтобы не напомнить Хилиму о его истинной природе… более чем далекой от любой политики!

— Не настолько далекой, как ты думаешь, — уловив образ, парировал Хилим. — Тут все дело в энергетике, в суммарных эмоциях, в менталитете. Проще говоря, именно из-за ваших беспорядков Храм-на-Мысу был на год отстранен от соревнований…

— Правда?! — недоверчиво спросила Марина. Она помнила, разумеется, что были такие слухи. Но было и много других, и куда чаще говорили, что войны лунным храмам выгодны…

— Возможно, войны и были бы нам выгодны, — честно вздохнул Хилим, — продолжайся они достаточно долго и стабильно. А так…

Цинизм его рассуждений очередной раз возмутил Марину.

— Что же вы не помешали этой войне?! — ядовито поинтересовалась она.

— Раз она вам была не нужна?

— Она была нужна не нам, — так же честно ответил Хилим, — и помешать мы, к сожалению, просто не успели. За это, собственно говоря, и были наказаны!

— Понятно… — пробормотала Марина.

Ей вспомнился разрушенный город, гарь от еще тлеющих развалин, похоронные процессии — сразу много похоронных процессий, немноголюдных, без музыки и уже без слез… И Хилим хочет сказать, что это все — результат чьей-то ловкой провокации?!

— Главный виновник сейчас на почетной пенсии цветочки разводит… — без эмоций заметил Хилим, — и доживет до глубокой старости.

Марина устало закрыла глаза. Невероятно, но сказанное походило на правду: слишком быстро, слишком внезапно, слишком необъяснимо начались события!

Хилим кивнул:

— Именно поэтому мы не успели среагировать. Потому что не было накопившегося возмущения, которое легко уловить заранее, а были лишь а пара ловких интриганов и кучка провокаторов, готовых за деньги затеять любую свалку. Кстати, их потом даже посадили вместе со всеми активными бунтовщиками, правда, вскоре выпустили.

Марина вспомнила странную амнистию, последовавшую почти сразу после арестов и породившую немало слухов своей необъяснимой избирательностью. Так неужели…

— Именно так: главных зачинщиков выпустили, как и обещали, — подтвердил Хилим. — И даже пристроили на неплохие должности: надо же кому-то присматривать за провинцией и после усмирения… Только ты не воображай, что я тебе какие-то страшные секреты раскрыл! Это все любому умному человеку уже на второй-третий день боев ясно было… вот Ролан твой наверняка быстро разобрался, да поздно было…

Перед Мариной словно наяву возникли серьезные и печальные глаза Ролана у Форельего ручья. Да, похоже, Хилим был прав…

— Так что люди по части коварства любому саламандру, даже самому хитрому, фору дадут, — сказал Хилим, поднимаясь. — А теперь хватит лирических отступлений: слушай внимательно, о чем ты должна будешь спрашивать Игоря!

— Что? — Марина ошарашено подняла голову. Она была так ошарашена свалившейся на нее правдой, что совершенно забыла начало разговора. А ведь Хилим говорил о свидании с Игорем!

— Следующая опорная точка наверняка связана с ним, — подтвердил Хилим. — Но поскольку мне появляться поблизости от Игоря слишком рискованно…

— То это должна сделать я, — закончила за него Марина и ехидно добавила: — Видимо, мне это не слишком рискованно! Видимо, тот саламандр случайно оказался на моей кухне… заблудился, не иначе!

— Тс-с-с! — Хилим прижал палец к губам, отвлекая Марину от слишком опасной эманации. — Не поминай всуе…

Марина замолчала, поняв, что сколько ни возражай, Хилима не переспоришь. Впрочем, вряд ли он обманывает, говоря, что свидание с Игорем безопасно…

— Ну, так уж и быть, — проворчала Марина и, вспомнив об индикаторе, не слишком вежливо спросила: — А зеркало ты мне дашь?

Хилим, казалось, не сразу понял. Потом засмеялся:

— Ты что же, веришь в абсолютную магию? Наивный ребенок! Конечно, все было бы проще… но увы, индикатор работает только в моих руках.

— Но тогда как же…

— Слушай внимательно! Спрашивать надо о двух вещах. Во-первых: как Игорь в тот, первый раз, попал на соревнования танцовщиц? Увлекался он этими зрелищами раньше, смотрел по телевизору, или ему кто-то посоветовал (кто именно!), или же он вообще оказался в храме случайно… короче, расспросишь как можно подробнее.

— А во-вторых? Спросить, как он умудрился зацепить вашу систему связи? Но об этом я и так знаю…

— Я тоже. Выяснять надо другое: каким образом он добрался до компьютера. В храме они не стоят на каждом углу! Впрочем, он упоминал, что слышал чей-то разговор…

— Ты думаешь, разговор подстроил Арчи?

— Возможно. Хотя и маловероятно: это был обычный разговор двух жрецов. Действительно, речь шла о Заре. Но в этом не было ничего странного: о ее падении многие тогда говорили…

— Тогда причем тут Арчи?

— Скорее всего, он просто «водил» твоего приятеля по храму… ну, как леший по лесу, понимаешь? И в нужное время тот оказывался в нужном месте. Так что расспрашивай его не про то, что он слышал или видел, а про то, как бродил. Может быть, он заблудился, может быть, ему что-то мерещилось: в общем, все неправдоподобные подробности. Арчи правильно рассчитал, что человек не будет всерьез упоминать о тех деталях, что видятся лишь краем глаза…

Марина секунду подумала. Потом твердо сказала:

— Нет, я не смогу беседовать о таких вещах через стекло. То, что видится краем глаза, описывается тоже «краем слова»!

— Разумеется, — согласился Хилим. — Но тебе и не придется говорить через стекло. Ты попросишь полицейских…

— Но правила!

— Нет правил, которых нельзя было бы нарушить.

— Я не умею давать взятки!

— И не надо, — пожал плечами Хилим. — Все будет так, как ты захочешь, даже без просьб с твоей стороны. Я же говорил, что магия действует и на людей…

— На полицейских?!

— Нет, на тебя, — серьезно сказал Хилим. — Пошли…

— Куда? — недоверчиво протянула Марина.

— Для начала — в ванну! Правда, она наверняка остыла, так что не забудь добавить горячей воды…

…Изумлению Марины не было предела — Хилим не только собственноручно отдраил ванну, но и наполнил ее! Более того, приготовил большой флакон настоящей розовой эссенции! Надо же, до сих пор Марина думала, что эта косметика бывает только в храме…

Она бездумно наслаждалась душистым теплом, пока Хилим не постучал в дверь ванной:

— Будь добра, не задерживайся!

Горько вздохнув о краткости всех удовольствий, Марина оделась и вышла на кухню. Хилим уже ждал ее — с чашкой только что сваренного остро пахнущего напитка.

— Что это?

— Не важно. Пей, не бойся!

Если Хилим что-то задумал, мешать ему… Марина не могла и не хотела спорить, и выпила зелье почти без колебаний. От варева шел пар, ударяя в ноздри диковато-манящим ароматом пряностей, а на вкус оно напоминало причудливое сочетание ледяного вина с горячим кофе.

— Понравилось? — усмехнувшись, поинтересовался Хилим.

Марина пожала плечами. Следовало оценить хотя бы усилия… а еще то, что питье оказалось невероятно сытным! Казалось, оно сплошь состояло из энергии и жажды действия…

— Подожди минутку! — Хилим снова усмехнулся. — Вначале переоденься…

С непривычной заботой он взял ее под руку отвел обратно в комнату.

— Что это?! — воскликнула Марина. — Зачем?!

…На кровати лежало Черное Платье. Именно так, с большой буквы! На первый взгляд совсем простое — и все же любая женщина сразу оценила бы его по достоинству! Причем «оценила» во всех смыслах…

— Я не могу… — начала было Марина. Но тут же замолчала. Почему это она не может принять такой дорогой подарок?! Только такого она и достойна!

— Выйди! — приказала она Хилиму.

Тот, скрыв довольный блеск глаз, торопливо скрылся за дверью. Теперь он не сомневался: сегодня Марине позволят абсолютновсе! Даже зануды-полицейские поймут — увидев нуждающуюся в помощи красавицу-ведьму! — второстепенность многих служебных инструкций. И если она действительно хочет поговорить с Игорем наедине, она сделает это!

Вот только бы не возникло у нее, в нарушение всех планов, каких-нибудь более сильных желаний…

 

16

…К диверсии против Хилима Игорь оказался совершенно непричастен! Могло ли такое быть? Или Марина все же не сумела как следует расспросить его?

Но ведь решительно никаких зацепок! В храм Игорь попал не случайно и не по чьему-то совету — сам давно хотел посмотреть воздушные соревнования. И о Заре узнал задолго до этого, и записи ее выступлений смотрел по многу раз… а что до «прохода за кулисы», так ведь Хилим сам его организовал!

И потом, оставшись в храме, Игорь тоже не ощущал чьего влияния: никаких «непонятных импульсов», «странных голосов» (о, господи, это расследование или постановка диагноза шизофрении?!) или «психологических наводок». Ничего подобного не было даже во время его последней контрабандной вылазки!

Как такое могло получиться? Вся логика событий неумолимо указывала на Игоря — но никаких прямых подтверждений не оказалось! Хилим откровенно терялся в догадках, не зная, чему верить. Если бы только он мог сам навестить этого парня!

— Я подожду до суда, — решил он наконец. — Если Игоря отпустят, с ним легко будет встретиться!

— Если? — ледяным тоном переспросила Марина. — Ты же говорил…

— Ну, теоретически все может быть… — протянул было Хилим, но встретив пронзительный взгляд Марины, сердито воскликнул: — Да, выпустят, выпустят твоего приятеля, не беспокойся! Приговорят к условному сроку… да и то только потому, что приговор «выдрать хворостиной и поставить в угол» присяжные не решатся предложить!

Марина невесело усмехнулась. Да, Игорь во многом еще ребенок — но тем омерзительнее выглядит то, что сотворили с ним магистры! Пусть не лично Хилим, все равно…

И вообще, откуда такая уверенность? Или это не уверенность, а знание? Вообще-то возможности храма велики, в этом она уже убедилась… но ведь Хилим больше не принадлежит к храму!

— А ты мог бы сделать, чтобы Игоря освободили сейчас?

Наивная ловушка! Хилим засмеялся:

— Если бы и мог, то не стал бы! Любые резкие действия опасны, когда за тобой следят.

— Но ведь суд будет только через месяц, — смущенно-сердито сказала Марина. — Где ты собираешься болтаться все это время?

Хилим пожал плечами:

— Здесь, конечно. Светлана, мне кажется, не будет возражать…

Марина промолчала. Произносить монологи о свинарнике и его обитателях было бы пошло, а ничего другого в голову не приходило. Да и какое право она имеет оценивать поступки Хилима? Он загнан в угол и пытается спастись — разве это не оправдание чему угодно? А если Светлана…

— Не надо думать обо мне так скверно, — мягко вмешался Хилим. — Как раз Светлане ничего не угрожает.

Марина вздохнула. Это «как раз» напомнило ей о собственном шатком положении! Пока что ее приключения были в меру опасными, в меру занимательными и чуть сверх меры противными. Но если в понедельник она не придет на работу…

— Как мне быть? Я не хочу, чтобы меня уволили!

— И не надо! Зачем же делать необратимые шаги? — неожиданно поддержал ее Хилим. — В понедельник пойдешь на работу, как обычно. Только квартиру смени. А еще лучше, поживи пока в санатории…

Марина вздохнула, не зная, чем ответить: грустью или бешенством. Он же прекрасно знает, сколько стоит месяц в санатории! Или не знает?..

— Если дело только в деньгах, я мог бы…

— Не надо! Я не хочу ни от кого зависеть! — торопливо перебила Марина. — И потом… тебе-то самому хватит? Откуда ты знаешь, сколько тебе еще вот так скитаться?! Или ты рассчитываешь найти работу по специальности?

— Тс-с! Хватит эмоций, — Хилим поднял руку. — Ты тут умудрилась смешать кислое с пресным, права с обязанностями и время с пространством.

— ?!

— Во-первых, что за странные мысли о зависимости? Требовать платы за подарки — это даже для людей не лучшая привычка!

— Как будто ты сейчас не человек!

— Не по привычкам же, — Хилим улыбнулся. — А что до моих нынешних средств…

Он сунул руку куда-то за пазуху и неуловимым движением извлек…

— Что это?!

— Резерв на случай финансовых затруднений! — со странноватой интонацией произнес Хилим.

Да, пожалуй эта штучка могла быть резервом! Силуэт летящей птицы из какого-то светлого металла, сплошь выложенный крупными, оттенков от голубого до светло-лилового…

— Это действительно сапфиры?

— Да, и очень неплохие. Статус обязывает: подарок главному конструктору летательных аппаратов в честь первых воздушных соревнований! Понятно? К счастью, памятной надписи на обороте нет!

Марина промолчала. Ей становилось неловко каждый раз, когда Хилим вызывал у нее сочувствие. А сейчас…

— Ты уверен, что это… эту вещь стоит продавать?

Вопрос получился бестактным — но Хилим, вопреки ожиданиям, не обиделся и не разозлился.

— Сейчас, разумеется, нет, — в его голосе звучала насмешка старшего над ребенком. — Но если приспичит, то продам, не моргнув глазом! Как, по-твоему, что дороже: я сам или память обо мне?..

Марина с трудом сдержала резкость. Нет, ну что за непрошибаемый циник! И больше всего раздражает, что…

— Что я прав? Договаривай! — голос Хилима прозвучал неожиданно резко, почти зло. — В общем, так: обсуждения моего морального облика, финансового положения и статуса в этом мире отменяются! Думаю, и то, и другое, и третье тебе по большому счету безразличны.

— Но…

Марина не знала, что ответить. Конечно, дела Хилима не волновали ее — не должны были волновать! Судьба просто свела вместе двоих… даже не людей, а так, смешала в одном тигле, как сумасшедший алхимик, неизвестные вещества…

— У нас разные дороги, Марина, — в унисон ее мыслям проговорил Хилим.

— Да, мне нужна была твоя помощь, но теперь… В общем, спасибо за все, и завтра утром я отвезу тебя… куда? ты уже выбрала?

— В гостиницу «Золотые сосны». Это, конечно, не настоящий санаторий — но оттуда удобнее добираться до работы…

 

17

Проснувшись на следующее утро, Марина обнаружила, что квартира пуста. Постель в соседней комнате осталась незастеленной, и по одному этому, не воображая себя великим сыщиком, можно было догадаться, что Хилим ушел сегодня раньше Светланы…

Настроение было хуже некуда! Брезгливо ополоснувшись под душем, Марина принялась собирать вещи, безжалостно сминая их и кидая одну за другой в сумку — все равно после этого гостеприимного дома придется все заново стирать! И как только Хилим собирается жить тут целый месяц?

А вот интересно что будет, если Светлана случайно встретит свою бывшую гостью на улице или, того хуже, в магазине? Ведь она-то думает, что Марина возвращается в Рыбацкий! Впрочем, столица большая… да и мало ли зачем могла Марина снова «приехать»? Вовсе не уведомляя об этом своих знакомых?..

…Марина еще раз внимательно обошла квартиру, проверив, не забыла ли она что-нибудь, и уселась на кухне ждать Хилима. Он появился часа через два, усталый и какой-то рассеянный.

— Ты готова? — даже не поздоровавшись, спросил он. — Тогда поехали!

…У подъезда стояла машина. Купил или в прокате взял? Марине было чертовски любопытно, но спросить она не рискнула: Хилим был явно не в духе. Он без лишних слов закинул сумку на заднее сиденье, открыл дверцу и помог Марине влезть.

Они ехали молча, и Марина то и дело украдкой поглядывала на Хилима: ну как, слушается тебя автомобиль?

— Не бойся, со столбом не встретимся, — усмехнулся тот, перехватив один из ее взглядов. Марина засмущалась:

— Я просто… Я просто хотела спросить: мы еще увидимся?

Фраза выскочила сама — и как ни странно, оказалась правдой. Марина поняла, что действительно хочет увидеться с Хилимом. Что может быть грустнее расставания навсегда?

— Если ты хочешь, — не выпуская руль, Хилим пожал плечами.

— А ты? — ответ Марине решительно не понравился. — Если не хочешь, то и не надо!

— Могу захотеть, — снова коротко, но еще и непонятно ответил Хилим.

— Как это? — удивилась Марина, Хилим снова пожав плечами, объяснил:

— В момент, когда я начинаю что-то делать по чужому желанию, это желание становится и моим. А как же? Иначе ничего не получится…

Ну что можно было возразить на эту издевательскую логику не то суперконформизма, не то просто гнусного притворства?! Лишь когда проезжали мост через Черный канал, Марина мрачно заметила:

— Вот попрошу я тебя сейчас в воду прыгнуть… Станет это желание твоим или нет?!

Вопрос о спонтанном купании во имя прекрасной дамы был настолько банален, что Марина тут же устыдилась своих слов. И тем более странно ей было, когда Хилим вдруг резко затормозил и выскочил на дорогу. Хорошо, хоть машин вокруг было мало!

— Ты что, с ума сошел?!

— Хочу посмотреть, — жестко усмехнулся Хилим, — что получится, если хоть раз это идиотское требование будет исполнено!

Он шагнул к перилам… и пока Марина перепуганно дергала запертую дверцу, не спеша перегнулся и плавно скользнул вниз. Мамочка родная!!!

Протиснувшись влево, Марина выбралась наконец из машины и кинулась к перилам. Что, что там?! «Там» — метрах в пятнадцати внизу — был неторопливо плывущий Хилим и спешащий к нему катер речной полиции…

…Ну, и веселый же был разговор в департаменте! Марине как-то не пришло в голову, что она-то не обязана ни с кем объясняться, что хватит ей одного арестованного приятеля — да и поступок Хилима был хотя и малопонятным, но издевательским! Вот пусть бы сам и отвечал за исполнение идиотских желаний!

Все же Марина побежала вслед за ним в полицию. И кричала, перебивая вопросы, что «это все из-за нее» и «что у этого парня в голове тараканы». А полицейские — тот, что привел Хилима, и тот, что составлял протокол — только ухмылялись, глядя на Марину с откровенным интересом. Еще бы: не каждый день встречаются девушки, из-за которых можно прыгнуть с моста!

Наконец формальности были выяснены, машина с моста пригнана, штраф уплачен, и мокрая одежда высушена под вентилятором.

— Не будьте такой строгой, девушка! — сказал на прощание дежурный, провожая Марину до двери. Та едва не зашипела в ответ, как змея, а Хилим с трудом сдержал смех. И едва выйдя на улицу, нахально спросил:

— Интересно, когда ты добивалась неофициального свидания с Игорем, вела себя также? Сто слов в минуту и фейерверк эмоций? И тебе уступили? Вот никогда не думал, что такой аспект женской привлекательности тоже существует!

— Это не привлекательность, — едко отозвалась Марина. — Мне уступили, чтобы как можно скорее прекратить общение!

Хилим взглянул на нее с интересом.

— Браво! Ты, оказывается, еще соображаешь…

Марина оскорбленно отвернулась. Даже здесь, даже в человеческом образе, даже преследуемый по пятам безжалостным врагом — Хилим все равно умудрялся быть высокомерным! Как так можно? О чем он вообще думает?!

Совершенно неожиданно, как будто переключилась какая-то всемирная эмоциональная волна, Хилим отбросил свою жесткую насмешливость. Слегка обнял Марину за плечи, повернул к себе и взглянул едва ли не с нежностью:

— Извини, я не хотел тебя обидеть! Просто…

— Что еще? — сердито осведомилась она.

— Да ничего, — он махнул рукой и отодвинулся. — Так, лишняя подстраховка по эманации.

— ???

В первую минуту Марина ничего не поняла: какая подстраховка? Потом вспомнила о возможной слежке по эманации и о необходимости «нестандартных эмоций».

— Так ты для этого в воду сиганул?!

Хилим кивнул:

— Ну, конечно! Подумай сама: разве может магистр, конструктор летающих стеков вести себя, как глупый человеческий детеныш?! Любая слежка прервется на таком действии, так что…

Марина почувствовала острое желание вцепиться собеседнику в волосы… и как ни странно, этот импульс был приятным! Как можно более язвительно она спросила:

— А Светлана тебе тоже только для этого нужна? Для экранировки?

Хилим не спеша разгладил слипшиеся волосы, отвернул еще влажный манжет рубашки и посмотрел на часы (водонепроницаемые? или будет между стрелок головастиков ловить?), проверил что-то в карманах… и только тогда неохотно ответил:

— Ну, да, ты правильно поняла. У Светланы я могу месяца три жить в качестве жениха или «чего-то в этом роде». Этические бури среди ее друзей послужат мне отличным экраном от возможного внимания Арчи. К тому же…

— Хватит!!! — заорала Марина, почувствовав, что ее терпению пришел конец и еще одного пространного объяснения она просто не выдержит. — Ты же не человек, и даже не сильф, а просто ходячий компьютер!!

— Ага, очень похоже! Все заранее просчитал с точностью до восьмого знака, а в самый нужный момент случилась перезагрузка, — печально усмехнулся Хилим. — Ладно, пошли, довольно уже искры пускать…

Марина в озадаченном молчании последовала за ним. Кто бы понял это существо? Да что там, в себе-то не разобраться! И досада, и жалость, и… ну, нет, вот такого точно не может быть!