Эта сказка – как песня из Души прозвучала.

Можно вновь повторить все мелодии, звуки.

Можно вспомнить слова. Пережить всё сначала.

Только вырвать страницы не поднимутся руки.

Только заново спеть – выйдет сказка другая,

Пусть хорошая, милая… да не такая!

 

Как страшно вдруг увидеть точку

Как страшно вдруг увидеть точку,

И сказку отпустить в полёт,

Где слов пустую оболочку

Любой по-своему прочтёт.

Её крыла ещё в зачатке.

Ей мир реальный незнаком,

Жила уютненько в «тетрадке»,

Согретая сердец теплом,

Рождённая в любви и неге,

Из нежности и из мечты,

Не помышляя о побеге.

Но тесны ей уже листы,

И вот застыла на пороге,

Границе между двух миров,

И в нетерпенье и в тревоге,

Готовая к игре ветров.

 

Всё в Воздухе!

Всё в Воздухе! И свет! И тьма!

Слеза дождя! И вздох мороза!

Осенних листьев кутерьма!

И песни ритм! И жизни проза!

В нём ароматы всех цветов!

Пыльца всех будущих соцветий!

Он – океан без берегов,

В нём жизнь всего, что в нашем свете!

Порыв, затишье, вновь порыв!

Огонь взметёт, загасит снова,

Почти что угли истощив!

Непостоянство – вот основа!

Внезапным смерчем мир взорвёт!

Сметёт, закружит, изомнёт!

И также резко утихает.

Нежданно нежно обласкает

Весны дыханием в мороз,

В жару – прохладным ветерком…

Что там у нас? Какой прогноз?

Ну что ты? – Я же не о том.

 

А Земле всё равно

А Земле всё равно – кто, когда, и зачем?

Лишь Душе суждено быть здесь этим, иль тем.

Ни себя, ни других, никого не судить.

Отстрадать. Отпылать. Отлететь. И остыть.

Но пока не остыла, не – частицей-волной,

Надо дать ей, позволить, оставаться живой,

И влюбляться, и плакать, и шутить над собой.

 

Опавшая листва улетает

Опавшая листва улетает в темноту прошедших лет.

Отчего же так болит память о ней…

 

Слегка колыша занавес неба

Слегка колыша занавес неба,

Ветер играется в облака.

Рыжей краюшкой белого хлеба

Солнце восходит из глубока.

Только дотянется лучиком света,

Розовым вспыхнут краски рассвета,

Золотом стёкла окрасив в домах,

И отразятся на облаках.

Вкатится выше Солнечный Шар,

Сразу же красок утихнет пожар.

Небо наполнится синевой.

И разольётся безбрежный покой.

 

Жизнь разводит события

Жизнь разводит события, и сводит опять,

Словно куклами нами играя.

И напрасно жалеть! И напрасно пылать!

И искать суть, безмерно страдая!

Разум в ступор бессмысленно вечно вгонять,

Горизонты Души созерцая.

Её логики нам никогда не понять!

Потому, что она – не Земная!

 

Тоска у каждого своя

Тоска у каждого своя,

Хоть где-то, в общем, всё похоже.

И в оплывании Бытия,

Мелькает всё одно и то же.

Но каждый ритм через себя,

Так, словно бы по приговору.

Сквозит познания струя,

На миг давая нам опору.

 

Грустно, одиноко, и печально

Грустно, одиноко, и печально.

Мир для нас огромен изначально,

В птицах и цветах – как вешний луг.

Всякий, появившийся в нём – друг.

Но проходят годы, сквозь события,

И не все приятны нам открытия:

Жизнь – всего лишь времени каверна,

Торжествуют в ней обман и скверна.

Я любить весь мир не перестану,

Лучше подольщусь к самообману.

 

Увы, не всем даются откровения

Увы, не всем даются откровения

Давно известных истин прописных:

Мы – мотыльки, обычности мгновения,

Средь мириадов образов иных.

Конечно, жить – нелёгкая задача!

И не поспоришь с жизнью и судьбой.

Но можно жить – бурча, ругаясь, плача,

А можно – посмеяться над собой.

И есть во всём логические связи.

Когда весной снега растают в срок -

Один увидит кучу старой грязи,

Другой – как солнышко – мать-мачехи цветок.

 

В Душу лёг улыбкой

В Душу лёг улыбкой,

Золотистой рыбкой,

Ласкою небес,

Чудом из чудес,

Приоткрыв на миг

Сказочный родник.

 

Жизнь – только то, что есть

Жизнь – только то, что есть! Всё принимается!

Год старый уж прошёл! Но праздник продолжается!

А от проблем бежать – подобно, как бежать от тени.

И ни замки здесь не помогут, ни ступени.

Как наша тень зависит лишь от освещения,

Так и проблемы – всё в глубинах отношения.

Постичь сознанием, коли выйдет – одолеть,

А нет, из сердца вон, принять, переболеть,

Как данность, как вулкан, хамсин, цунами…

Да мало ль что ещё жизнь вытворяет с нами.

 

Встречами, разлуками

Встречами, разлуками,

Нежною игрой,

Проходными шутками,

Песней заводной.

Каждодневной скукой

Прожитого дня,

Позднею наукой,

Холодом огня.

Тихою печалью,

Острою тоской,

Виденьем за далью…

Дали – никакой.

 

Расставанье. День снова

Расставанье. День снова рутинно пустой.

Понимаю, что всё это необъяснимо.

Но Душа, лёгким облачком, вслед за тобой,

Болью сердца, улыбчивых строчек волной,

Ожиданием новых феерий томима.

 

Ты меня окружил словами

Ты меня окружил словами!

Встреча бурей была! Огнём!

Муж ревнует к тому, что меж нами,

Сквозь онлайновский окоём.

А меж нами лишь строчки, строчки,

Да ещё золотые кружочки,

Да три скобочки в правый ряд,

Да почти ощутимый взгляд!

Да общенья великая милость!

Да двух жизней несовместимость!

Интерес! И не понимание!

Чуть насмешливое сострадание!

Восхищение! Отрешённость!

Боль. Извечная незавершённость.

 

Вот. На время вас покидаю

Вот. На время вас покидаю.

Что поделаешь, улетаю.

От разлуки на сердце грусть.

Верить хочется, что вернусь.

Коль не рухнут мои самолёты,

Разрешатся успешно заботы,

Если будете меня ждать…

Значит: встретимся мы опять.

Так прекрасно, дорогой слов,

Над барашками облаков.

За туманными далями лица.

Жаль. И так, и так можно разбиться.

 

Взаимопонимание

Раз смысла нет, пошла-ка ты без смысла.

Кто, я пошла? Да ты куда пошлее.

 

Пришла пора. И я прощаюсь

Пришла пора. И я прощаюсь.

Дождусь «привет», и отключаюсь.

С ним мне теплей средь холодов,

Ведь я в плену у нежных слов.

Прощай, когда я в вечность кану!

И до свиданья, если возвращусь!

Надеюсь, что тебя я здесь застану!

И тихая растает грусть.

 

Жизнь за строчками слов дробилась

Жизнь за строчками слов дробилась,

И жила словами в словах.

Сказка кончилась и растворилась,

Словно облачко в небесах.

Но таинственные флюиды

Ещё полнятся лаской дней,

И летят по орбитам планиды

Расплывающихся идей.

Прорастает Душа, стремится

Светом выплеснуть из оков,

Светлой Сказкой, овеществиться

В глубину грядущих веков.

Пусть не памятью, ощущением,

Скрытой нежностью Бытия,

Ирреальным, чудным мгновением

Не раскаявшегося Огня!

 

Сказка тихо уснула, и закрыла страницы

Сказка тихо уснула, и закрыла страницы.

И в окно не стучатся щебетливые птицы.

Поле выжато. Яблоки с веток опали.

А волшебные крылья – просто строчками стали.

 

Душ одиночество сплетает мир

Душ одиночество сплетает мир искусно.

И в этой пустоте немного грустно.

И Муза, затаилась, не летит.

Она, как я, на ту же лесть попалась,

И всё никак не может отойти.

Ведь ей, как мне, тоски не ожидалось,

Хотелось в сказке раствориться, и…

Но сказка кончилась. Обыден быт и сух.

Её героям боле недосуг,

Нет времени на «болтовню пустую».

А Муза тем живёт, что речь ведёт «простую»,

Тоскует и грустит, смеётся, слёзы льёт,

Влюбляется, сама во что не зная,

Летит с Душой открытой на «привет»,

Наивной, видится во всём Открытый Свет,

И… «лбом об стенку» долго затихая.

 

Полетели же скорее

Полетели же скорее в Mилый_Домик_У_Реки!

Там без нас замёрзнут птички у кормушки без еды.

Полетели же скорее в Mилый_Домик_У_Реки!

Рыбки задохнутся в речке, если лунки не пробить.

Полетели же скорее в Mилый_Домик_У_Реки!

Без тебя туда дороги мне вовек не отыскать!

Полетели же скорее в Mилый_Домик_У_Реки!

Лишь с тобой, дыша восторгом, оживает этот мир!

Полетели же скорее в Mилый_Домик_У_Реки…

Только ты мне не протянешь ни улыбки, ни руки.

Рыбки задохнутся в речке, птички сгинут без еды,

Только нет тебе и дела до грядущей там беды.

Без тебя туда дороги мне вовек не отыскать,

А тебе тоскливо-скучно в небе без толку летать.

 

Письмо

По ту и эту сторону – в загранке.

Сквозь снег и грозы, в штиле, и в болтанке.

Четыре самолёта поменяла.

Смеялась. И от скуки изнывала.

В очередях. Полётах. Терминалах.

В аэропортах. И на вокзалах…

Снежок скрипел. По лужам находилась.

По гололёду, чуть пугаясь, наскользилась.

В метро, зажатая, стояла не дыша…

Но дальше по порядку, не спеша.

Лететь дешевле было через Ригу,

Хотя почти что день теряли в «перегоне».

И Рига нам преподнесла большую фигу,

О чём узнали мы уже в Бен Гурионе.

Они ввели оплату за багаж,

А за его транзит – двойной купон.

На целый час был рейс задержан наш

Из-за обедающих где-то там персон.

Стакан воды без денег не налили.

У нас была, мы даму угостили

Водою, что купили в терминале.

А в Риге эту воду отобрали,

Допить хотели, но они не дали.

Мы там сидели чуть ли не в подвале,

Не шесть, а семь часов посадки ждали.

Хотели кофе, бутерброд купить,

Но, как мы «не лепили им горбатых»,

Оплата – можешь в евро заплатить,

Но сдачу ты получишь только в латах.

И дальше их как хочешь, так крути.

100 евро в латы поменять мы не хотели,

И думали, уж сутки попостить,

Попутчики не дали, может быть,

Боялись, чтобы мы не похудели.

Они летели через Ригу не впервой

И чемодан еды везли с собой…

 

Письмо …

Итак, я продолжаю свой рассказ.

Когда билет до Киева мы брали,

Нам, дополнительно, услугу предлагали:

Бронировать билеты Киев – Львов,

100 $ – билет. Цена, что будь здоров.

И мы решили: Да зачем из заграницы?

Возьмём билеты прямо из столицы.

Когда же в Киеве нам стоимость сказали -

Упали!

157 «зелёных» за билет!!!

Вокзал – был однозначным наш ответ!

13$. В купе. Мы ночь проспали,

И утром уж во Львове на вокзале.

Нас ёлкой встретил наш родной вокзал!

Снежок пушистый тихо пролетал,

Поскрипывал легонько под ногами,

Был воздух свеж, его хотелось пить…

Но надо было «подвиги» вершить,

И, кинув сумки в камеру храненья,

Отправились на их свершенья.

 

Что здесь поделаешь

Что здесь поделаешь?! Лето проходит.

Дерево выросло. Снят урожай.

Осени дни уж почти на исходе.

Кличи всегда улетающих стай.

Всё одинаково, разное вроде.

Та же цикличность в Душе и в Природе.

 

Зрелость – это

Зрелость – это середина лета!

Добрых, разноцветных тебе дней!

Чувства и талантов всех расцвета!

Доброй жизни! И удачи в ней!

 

Укрыться в тень за ледяной стеной

Укрыться в тень за ледяной стеной,

Глухой стеной, воздвигнутою мной.

«Жизнь пережить – не поле перейти»,

Увидено столь много в том пути:

Рожденье – лишь насмешка с смерти ядом.

Улыбка – ложь, когда печаль с ней рядом.

Согласья – в несогласье лицемерия.

А за стеной – мертвы все ощущения.

Зреть ни к чему ни горе, ни измену,

Ведь слёзы могут уничтожить стену.

Смех не звучит, и радость умирает,

Тепло живых сюда не проникает.

Так чист и ясен мой прозрачный дом,

В нём тихо сердце обрастает льдом.

 

Снегом скрыты дом и речка

Снегом скрыты дом и речка.

В хрупком панцире из льда

На пригорочке крылечка

Отражается звезда.

Спит покой, приспав заботу,

Время в дрёму погрузив.

И, свернувшийся клубком,

Кот, в углу под камельком,

Выпевает сквозь дремоту

Ночи ласковый мотив.

Вот уж спим и мы с тобой.

Доброй ночи, Милый Мой

 

Порой мне тесно в рамках рифм

Порой мне тесно в рамках рифм.

И ритм преградой мне, как риф.

И в каждой строчке новый строй,

Иной расклад, настрой другой.

И все слова теряют связь,

И разбегаются, смеясь.

И мысль, как морфы в облаках,

Не обозначена в словах.

 

Стекает поднебесный жар

Стекает поднебесный жар,

Струит, деревья обтекая.

И, уже с самого утра,

Повсюду властвует жара,

Живое в тени загоняя.

На пустырях пески желтеют.

Пожаром стёкла пламенеют.

Ни облачка, ни ветерка.

И не слагается строка.

 

Жизнь двоилась в своей основе

Жизнь двоилась в своей основе,

И пыталась излиться в слове.

Было празднично и чудно.

Странный мир, со своими правами,

Сотворён одними словами,

И к нему ревновать смешно.

Впрочем, всё в Этом Мире похоже,

Бытиё Создаётся тоже,

Начиная от Самых Основ,

Бесконечным Потоком Слов.

 

В надежде Муза ждёт

В надежде Муза ждёт,

Вот-вот настанет время,

Когда созреет семя,

В ладони упадёт.

Но широка Земля,

Ветрам над ней раздолье,

Кругом поля, поля,

А в них своё застолье.

И семечко летит,

Во что-то прорастает.

А Муза дни листает,

И Душу бередит.

Ей кажется: вот-вот,

И обернётся время.

Но прорастает семя

В другой слововорот!

 

А я всё знаю

А я всё знаю, уж давным-давно.

Мне с этой Музой грустно и смешно!

И жалко Музу мне мою до слёз,

Что «как дитя» воспринимает всё всерьёз.

 

А.Е. Перед тем, как поутру

Перед тем, как поутру в эфир выходить,

Все входящие проверяю…

И опять начинаю за тобою тужить,

Острословом, смешливым… Я знаю -

Время всё возвращает на круги своя.

В личке, в мыле, и в скайпе – всё пусто.

Твоё «Доброе Утро» не встретила я,

И от этого, видимо, грустно.

 

Всё, что я, и что – не я

Всё, что я, и что – не я,

Сны в пределах Бытия.

Самолёт сорвётся.

Бытие прервётся.

Неосознанность огня.

Кто найдёт тогда меня?

Кану сквозь пространство

В Жизни постоянство.

И не буду впредь ничем.

А, точнее – стану всем:

Камушком, песчинкой,

Капелькой, травинкой,

Ветерком ночами,

Пылью под ногами.

 

Останется лишь слабый след из строчек

Останется лишь слабый след из строчек.

Взгрустнёшь ли Ты над ними, Милый Друг?

Иль посмеёшься средь своих подруг,

Как много было их – «зелёных точек».

Я растворюсь в пространства миражах,

Как все, пройдя сквозь ужас понимания.

И унесу с собой свои желания,

Слезинкой промелькнув на облаках.

 

Глупость надо простить

Глупость надо простить!

– Зачастую нам всем ведь ума не хватает!

Страстность можно простить!

– Кто бесстрастно способен по жизни пройти?

Даже подлость,

Душа, как бы ни было странно, прощает,

Но общаться уже не желает. Прости!

 

Ничего не меняя значительно

Ничего не меняя значительно,

Человечество расточительно.

Кто накрал – во дворце, нет – на улице.

И никто ни о ком не волнуется.

Злые, лживые да спесивые

Льют с экранов слова красивые

И показывают кино,

Что, мол, им-то не всё равно.

И своих чучел ставят править,

Чтоб и дальше спокойно грабить.

Куклам платят – не навредят.

И, послушные, словно детки,

Ручки двигают марионетки,

Словно впрямь они руководят,

Сладко ротики открывают…

И не знают, что говорить.

Это просто суфлёры зевают,

Позабыв их предупредить.

Всяк как может, так развлекается,

Мир от ханжества задыхается.

На Земле, уж не первый год,

Мировая война идёт.

Всеобъемлющая пандемия,

Экспансивная эпидемия,

Накопила «подкожный жир».

И звеня, и гремя побрякушками,

Их снабжают ракетами, пушками,

Декларируя слово «мир».

И напрасно страдать, печалиться,

Мир с игрой этой не расстанется,

Каждый думает, что победит…

Но, увы, так уже бывало,

Зло откроет своё забрало,

И, под чёрное покрывало,

Радость жизни приговорит.

И, в безвременье этого сдвига,

Мир захлопнется, словно книга,

В бесконечной кромешной тьме.

Открывая Врата Аида,

Величавая Атлантида

Захлебнётся в своём дерьме.

 

Печальны времени открытия

Печальны времени открытия.

Жизнь вихрем мчится сквозь события,

Рутинна в смыслах, и в мгновении,

Тосклива в каждом повторении.

 

В этой нелепой банке

В этой нелепой банке,

С крыльями, над облаками,

Мы так малы, уязвимы.

Господи! Где Твои Херувимы?

Что там, в Судьбе на Бланке?

Ты ведь Играешь с нами.

Знаки Рисуешь Снами.

Символы Пишешь Днём.

Милостью Твоей живы,

Неоднозначны, и лживы,

Только Тобой Хранимы.

Не Сотвори Крушенья!

Не Истреби в болтанке!

Дай нам ещё приземленья

В мире, где мы живём!

 

Жизнь прошла

Жизнь прошла как сон.

Пробуждения стон.

 

Давным-давно не вижу светлячков

Давным-давно не вижу светлячков.

От звёзд не жду, что сбудутся желания.

И, прошлые уже воспоминания,

Воспоминаний новых скрыл покров.

Ложатся в память пройденные дни.

Их тихо точат дней текущих воды.

Обтачивают радости, невзгоды.

От времени скруглятся и они.

Углы стирают новые страдания,

Потери, боли, недопонимания…

И новых празднеств старые огни.

 

Дай мне частичку сердца твоего

Дай мне частичку сердца твоего!

Когда-нибудь тебе верну его.

Когда? Прекрасно знаешь ты о том:

Когда засну для жизни вечным сном.

 

Из самолёта в самолёт

Из самолёта в самолёт.

С аэропорта до вокзала.

Дорога всё в себя вобрала,

Всех прошлых дней водоворот.

И выплюнула в мир иной,

Когда-то хорошо знакомый,

Любимый, выстраданный, мой!

Теперь какой-то отстранённый.

Хоть каждый камень под ступнёй

О прожитом напоминает.

И память улицы листает,

Словно вернулась я домой.

 

В себя пытаюсь не глядеть

В себя пытаюсь не глядеть. Там комната.

Шкаф книжный. Выключатель за трюмо.

И от кровати створка зеркала отвёрнута.

И полукруг пятна, словно клеймо.

И дверь. И мама всё заснуть пытается.

Вновь приступ астмы. «Скорая». Укол.

Ободранною ножкой «светит» стол.

Диван, когда-то бывший раскладным.

Перина довоенная под ним.

Я осязаю всё. До мелочей.

Вот только нет давным-давно ключей.

В себя пытаюсь не глядеть…

 

Отпусти!

Отпусти! Я не в силах с тобой больше жить!

Твоя слабость, притворная, лишь раздражает.

Если жизнь без любви, как известно, бывает,

И любовь я без жизни смогу пережить.

 

Ф.Я. Рождался раб

Рождался раб, чтоб в рабстве жизнь прожить.

И был не в силах он что-либо изменить.

Мы в лучшем положении с тобой.

Что ж недоволен ты своей судьбой?

Ворчишь, что мир давно уже не тот.

Всё тот же мир. И царь в нём. И народ.

Империи. Колонии. Вассалы.

Бродяги. Крепостные. Феодалы.

Всё та же барства милость и немилость.

Легенды о любви, про справедливость.

 

Пустой день долог

Пустой день долог. Ночь – ещё длинней.

Ведь день, коль захочу, подарит сна забвенья,

А ночь – только знакомые мученья.

Все радости – за поворотом дней.

Муж сладко спит.

Храпит,

Покой обозначая.

Что может он против моих ночей?

Вот лишь коснуться ласково плечей.

Исчезла сказки призрачность шальная.

Пегас умчал. Все бросили меня.

Лишь тьма ночей. Да суетливость дня.

Всё точно так, как мама предрекала.

Конец походит чем-то на начала.

Транжирь или копи, ползи или спеши,

Тоска и одиночество Души.

 

Когда кончается ненастье

Когда кончается ненастье,

Внезапный, призрачный покой,

Воспринимаем мы как счастье,

И рады милости такой.

Но скуки медленный паук

Жизнь паутиной заплетает.

Тоска. Всё валится из рук.

И призрак счастья исчезает.

 

А.М. Жена холодная

Жена холодная? К тому же и гуляет?

А муж «горяч, вот ей и изменяет»?

Так может не жена «холодная», а муж,

И не догадливый к тому ж.

 

Если будет Дан мне день

Если будет Дан мне день для размышлений,

Если завтра вновь мне Позволят быть,

Буду жить опять искрами мгновений,

И, сквозь беды, также над собой шутить.

Жизнь – такой реликт! Кто постигнуть в силах?

Слабый женский ум? Сильный ум мужской?

Можно погрустить на родных могилах,

Можно быть довольным, или нет, судьбой,

Горевать, прощать, плакать, иль смеяться,

Раздавать своё, или брать взаймы,

Нараспашку жить, иль всего бояться…

Но нельзя За Жизнь заглянуть Во Тьмы.

 

Смешны все не прощенья

Смешны все не прощенья! И прощенья!

Есть только сны! И чёрная метель!

И жизни бешеная карусель

С холодным безразличием вращенья!

Трудяги Мойры обрезают Нить.

Простили ль нас? Успели ль мы простить?

Как получилось? Что теперь в остатке?

Всё скрыто временем в невидимом осадке!

 

Рыбка, кушай птичку

«Рыбка, кушай птичку», «Птичка, кушай рыбку» -

На Планете вашей счастье и уют.

Не могу я спрятать грустную улыбку:

Все едят друг дружку, дружно так жуют.

Тоже «человечки», коих Жизнь «щадила»,

Но они друг дружку что-то не щадят,

Даже без причины, и с улыбкой милой,

Все один другого дружненько едят.

 

Из старых анекдотов

Кто твой друг и кто твой враг,

Не поймёшь порой никак.

На дорожке, средь полей,

Замерзает воробей.

Он уж думал: дело плохо

И не светит ничего.

Шла корова, и лепёха

Вдруг свалилась на него.

Ожил он, забыл про стужу,

И от счастья сразу в крик,

Выткнул голову наружу,

Да чирик, чирик, чирик.

Пробегала мимо кошка:

Что за странная лепёшка?

Быстро лапою поддела,

Вытащила… да и съела.

Не тот враг, кто наложил,

Мимо проходя!

Не тот друг, кто «удружил»,

Вытащив тебя!

Не летай в мороз, во тьме,

Чтоб беды не кликать!

А, уж коль сидишь в дерьме,

Нечего чирикать!

 

И было? Иль нет

И было? Иль нет? Не знаю.

Каждою строчкой своей,

Припадаю к памяти дней.

Но никто уже не отзовётся.

Только птица ночная смеётся,

Что осенним листком опадаю,

Или плачет, на смех похоже,

Что возможно одно и то же.

 

Л.Т. В том ли моя вина

…после стольких лет боли, извинений,

прощений… и… новых болей… не осталось

ни чувств, ни эмоций – одно бесконечное

удивление…

В том ли моя вина,

Что Душа от жизни пьяна?

И неможется ей, и хохочется,

Поделиться радостью хочется.

Колобродит она, шатается,

Всем улыбкам навстречу бросается.

А улыбки бывают разные.

А улыбки бывают праздные,

И не все от добра и веселия,

Иль от робости и смущения.

Злые, лживые,

Да фальшивые.

Как гримасы давно застывшие.

Словно маски лица прикрывшие.

И завистливые, и жадные.

Им чужие боли – отрадные.

Им Душа моя – как в глазу бельмо.

Её радость им – зло во зле само.

Её щедрости не дано понять!

Растоптать! Убить! С грязью размешать!

Сметь наивной быть?! Столько лет прожив?

Да ещё любить счастья миражи?!

Им корысть найти б, стал знаком бы вид.

Но корысти нет – это их и злит.

Умудрённая и наивная -

Не для всех – удобоваримое!

В рамки общие не помещается.

Словно дискомфорт, отвергается!

Там где боль была – только грусть.

Хамству этому улыбнусь.

Что поделаешь? Всё меняется.

И наивность, порой, умудряется.

И, живя среди ста забот,

Всё наивна! А вам всем: «ВОТ!»

 

А между тем

А между тем, Христос еврейским сыном был.

Но Христианский Мир о том забыл.

Мир помнит то, что выгодно ему,

А остальное – просто ни к чему.

Они, евреи, как в глазу бельмо!

На них поставить чёрное клеймо!

Во всех грехах и бедах обвинить!

Сам дух их отовсюду истребить!

Забыть, кто дал рожденье! И кто – смерть!

И о Родителях – не сметь!

Ведь Дух, от Духа, в Духе – Знаем сами!

А мать? Да, что там – мелочь под ногами.

Ей трон воздвигли, имя изменив,

И Путь Её, Земной, похоронив.

Вот если б всех евреев истребить,

О прошлом вовсе можно бы забыть.

 

Ах, мужчины

Ах, мужчины всегда «одиноки».

«Не согретые, бедные души…»

Собирают сочувствия крохи,

Только кто-то развесит уши.

Но напрасно ко мне стучаться.

Мне хватило лишь раз попасться.

Вспоминаю – самой смешно.

Впрочем, мы женаты давно.

Он, возможно, другим напевает,

Что один, и безмерно страдает.

 

Спит Форте

Спит Форте. Пьяно.

Ночь в окна дышит.

Сверчка сопрано.

Скребутся мыши.

В пустой тарелке

Уснули мухи.

В углах, на стенке,

Застыли слухи.

В тьме тень не видно.

Чисто, спокойно.

Всё так солидно.

Благопристойно.

Томик Софокла.

Чернеют стёкла.

А ночь промокла.

А ночь продрогла.

Окно открою.

Вошла шумами,

Дневными снами,

Болит со мною.

 

Я опущусь к тебе касаньем Ночи

Я опущусь к тебе касаньем Ночи,

Чтоб Новой Сказки тайны напророчить.

Пусть звёзды тебе шепчут нежно-нежно

О том, что счастье вечно и безбрежно.

Ты сделай вид, мол, веришь безоглядно.

Конечно, всё не так. Ну да и ладно.

Грустить нет смысла, лучше веселись.

Живи светло, пытливо, интересно…

Ведь всё давно понятно и известно

О Странной Сказке под названьем «Жизнь».

 

Моё сердце взывает

Моё сердце взывает: Побудь со мной! Тяжело.

Не тревожу. Молчу. Ничего не ушло.

Не проникнуть нам в суть.

Ты – лишь праздничный сон,

Колокольчика звон.

Забудь!

Я и этот, сегодняшний день, отживу.

Жизнь меня научила терпеть и прощать.

Строчки слов острой болью опять разорву,

Но не станет он их читать.

Что же, пусть не читает.

Столько лет не ведёт он стихам моим счёт,

И смеётся, что нынче стихи никому не нужны.

Только пусть долетит самолёт

Из далёкой родной страны.

И тогда, может быть, и к тебе отпущу я слова,

Что была не права,

Что наскучил застой,

Что Душа за тобой!

 

Поиграй в мои игрушки

Поиграй в мои игрушки.

Пусть всё глупо и смешно.

Трудно спрятать хвост и ушки.

Отчего ж мне всё равно?

Тёплым маленьким пушонком

Я хочу к тебе прильнуть,

Милой Женщиной, ребёнком,

Позабыв про долгий путь,

Неразумною девчонкой,

Что влюбилась без ума.

И лечу по грани тонкой,

Над собой смеясь сама.

 

Ты подарил мне

Ты подарил мне сотни дивных фраз!

Ты возвратил мне краски ощущений!

Из множества нечаянных мгновений

Мозаика сложилась промеж нас!

Ярчайшей смальты дивный хоровод!

Но времени неумолимый ход.

Уже везде щербинки – тут и там.

Навряд ли их восполнить, даже нам.

Пусть что-то лучше посулят года…

Но так (!) уже не будет никогда!

 

А.Е. Так в этом и различие

Так в этом и различие,

Меж планом и мечтой,

И разное обличие,

И смысл совсем иной.

Мечтания, сны, грёзы -

Им воплощенья нет,

Они Души занозы,

Её нетленный свет.

В них возраст – не граница,

В них расстоянья – вздор,

Сама Душа, как птица,

В них рвётся на простор.

А планы – жизнь для тела,

Совсем другой сюжет,

Здесь всё идёт для дела,

И чтобы рос бюджет,

Не прохудилась бочка,

Теряя все гроши,

И была оболочка

Для рвущейся Души.

 

Земля вращается

Земля вращается вокруг оси своей,

И ночь, и день сменяются на ней.

Вкруг Солнца совершает оборот,

И старый год сменяет новый год.

А на обратной стороне Земли

Всё те же самолёты, корабли,

Всё та же череда ночей и дней,

И бег годов, и «всё как у людей».

 

Зачем сердце рвётся

Зачем сердце рвётся?! Душе нет покоя?!

И мечутся мысли, теряя слова?!

И сыплется смысл, словно старая хвоя!

И слёзы сухие вступают в права!

Так в камни глухие устав долго биться,

От берега вновь отступает волна,

Чтоб через мгновенье лететь и дробиться.

В прозрачности вод – скрытый шквал – тишина.

 

Совершая путь глупой ошибки

Совершая путь глупой ошибки,

Переменами, без перемен,

Я пошлю тебе образ улыбки,

И твою получу взамен.

И в ответ улыбнусь: вот, малость,

А продолжился сериал.

По улыбке с тобой нам досталось,

И никто её не потерял.

 

Мир – доброты не в силах пережить

Мир – доброты не в силах пережить.

Быть добрым – для него синоним – глупым быть.

 

Ты ль её простил

Ты ль её простил? Иль она простила?

Раньше – «изменил», или «изменила»?

Мне (?!) зачем судить, кто из вас виной?

Главное – Что будет! – А не то, что было.

Первое – важней! Согласись со мной.

Хочешь разойтись? – Вспоминай: обида,

Удивленье, ярость, и желанье мстить…

Хочешь вместе быть? – Не подай и вида.

Вспомни – как хотел в юности любить!

 

Сквозь пенных облаков

Сквозь пенных облаков непостоянство,

Я рухну камнем в белую метель.

И моё время поглотит пространство,

Прервав судьбы слепую канитель.

И всё, о чём Душа моя болела,

И всё, что разум силился постичь,

Исчезнет в синей стыни без предела.

И, вместо реквиема, прочитают спич.

 

Постой! Вернись к Дорогам Света!

Постой! Вернись к Дорогам Света!

Ведь Он тебя Берёг, Взрастил,

И в мир реалий Отпустил,

Так не казни себя за это.

За всё другое не казни.

У Жизни много испытаний:

И расставаний… и свиданий…

В Свет все уносятся они.

Живи Отпущенные дни!

И верность Мужеству храни!

 

Как смещены все темы и понятия

Как смещены все темы и понятия.

Входящему раскроет мир объятия,

И в первые мгновения польстит.

А дальше – как кому дорога ляжет.

Всех каруселью жизни закружит,

Но сказку каждому свою расскажет.

Смешно, себе никто не господин.

Начало то же, да конец – один.

По-разному приводит в мир судьба.

Как стать свободным дитятку раба?

Куда попал, в тех дебрях и блуждает.

Назначенную роль отчаянно играет.

По-волчьи выть, иль зайчиком скакать,

Не очень-то дают нам выбирать.

 

Хамсин. То холод, то жара

Хамсин. То холод, то жара.

Духовка с самого утра.

Ни ветерка, ни дуновения.

Вдруг, резко, холода вторжения,

И быстрый ветер листья рвёт,

Летает, ветками играя.

Вот так живём. Всё принимая,

Что нам природа поднесёт.

И, выражаясь фигурально,

Готовы ко всему, морально.

 

Так много мудрости рассыпано на Свете

Так много мудрости рассыпано на Свете.

Но мы, подчас, наивные, как дети.

Ведь, к сожалению, не каждый понимает,

Что мудрость, часто, горькою бывает,

И может нас порою огорчить…

На то она и мудрость – чтоб горчить.

 

Жизнь меня не баловала

Жизнь меня не баловала,

На все триста испытала:

И на прочность… на разрыв…

На дугу… подпругу…

И, всё круто изменив,

По второму кругу.

У меня претензий нет.

Что поделать, коль сюжет,

Роль вот так досталась…

Камнем, деревом, травой…

Отбываю Путь Земной…

Лишь с любовью озорной

Ввек бы не рассталась!

От неё Душа пьяна!

Жаль! Уходит и она!

Тёплым Солнышком богата,

Как Последний Луч Заката!

 

Я гляжу на тебя

Я гляжу на тебя через призму своих ощущений.

Разум борется с сердцем – не в силах никто победить.

Разум – глух, и не верит в тождественность отражений.

Сердце – слепо, и жаждет оставаться слепым и любить.

Я меж ними, на ниточке тонкой вчерашних событий.

Всё прощаю. Прощёное в сердце нещадно саднит.

Насмехается разум над нелепостью чувств и наитий.

Сердце рвётся, и любит, и стынет от горьких обид.

Можно взять себя в руки и сжаться от боли в комочек,

Не показывать вида как страстно пылает Душа.

Я шучу тебе в строчках, и, рыдая, кричу между строчек,

И смеюсь над собой, ворох прожитых дней вороша.

 

Ракушки, песчинки… на дно оседают

Ракушки, песчинки… на дно оседают,

Там каменеют, прессуясь слоями.

Смолы деревьев, ставших камнями,

Всё, чем планета жила, сохраняют.

Агаты и яшмы – картины таят.

Послушай. Они обо всём говорят.

И голосов у них много разных.

Пески пустыни в движеньях поют,

На солнце, иль в днях и ночах ненастных

Нам голос свой жалобный подают.

Нет в нашем мире камней молчащих,

Каждый – как книга прошедших веков,

Скажут нам многое, пусть и без слов,

О всех ветрах, и всех водах мчащих.

Поведают о деревьях, цветах,

Грибах, животных, живших когда-то,

О всём, чем Земля была богата,

И всех катастрофах, во всех веках.

 

Ты сыграй мелодию

Ты сыграй мелодию,

Только не расхожую,

Чтобы не пародию,

А на жизнь похожую.

Чистую и внятную,

Только не избитую,

Пусть не всем понятную,

Но тобой прожитую.

Ты сыграй мелодию,

Лишь в сердцах звучащую,

Только не пародию,

Только настоящую.

 

А.Е. Зима с Весной

Зима с Весной играют в «Ручеёк»,

Друг в друга медленно перетекают,

Иль рядышком, рука в руке, бок в бок…

Им расставаться жаль, но дни Зимы уж тают,

Как Тень, как полусон, как вешние снега.

И хоть ещё порой кружит пурга,

Деревья, крыши и земля белы,

Весна отринет Зиму и закружит,

Среди цветов, зелёных чистых кружев,

Венчающих древесные стволы.

 

Так что реальнее

Так что реальнее: Земля иль облака?

Мы в Землю упираемся ногами.

Но мысль летит, скользит за облаками,

И также полиморфна и легка.

Попробуй удержать её полёт,

Когда Душа от счастья замирает,

В избытке чувств смеётся и рыдает…

Лишь разум усмехается, он знает:

Мир не простит, изловит и убьёт.

 

С добрым утром!

С добрым утром! С новым днём!

Пусть к тебе он будет добрым!

Не тяжёлым, не свободным,

Но всё просто будет в нём!

Счастье лучиком сверкнёт

И в Душе уютно ляжет!

Что-то новое расскажет.

Что-то старое вернёт!

 

Был Белый Маленький Медведь

Был Белый Маленький Медведь,

И звали его Умка.

К лесным медведям полететь -

Была его задумка.

И он её осуществил,

И целым возвратился.

Кто б путешествием таким,

Скажи, не возгордился?

А он считал, что всё путём,

И что вернулся – рад,

Он просто жизнь любил, и в том

Большой его талант.

 

Нарисуй мне на облаке

Нарисуй мне на облаке слово – «любовь»,

Чтоб я в небо всё время смотрела,

Старых песен эмоции вспомнила вновь,

Песни новые радостно пела.

Чтобы сердце опять наполнялось огнём,

Изнутри как костёр полыхая.

Чтоб в реалиях жизни живя день за днём,

Ночью плакала я, улетая.

 

День пролетает

День пролетает, в солнечном ветре колебля

Струи сплетения Душ,

устремлённых в пространство Создания.

Искрами тает, и мчит ни на миг не замедля

Эпилепсию кликуш, правду и ложь покаяния.

Луч всё длинней и длиннее, света фонарь всё короче.

Скоро совсем повернётся шар полутьмы в тьмы сияния.

Вот уже небо синеет. И, в предвкушении ночи,

Стон из глубин раздаётся, Космоса и сознания.

 

Какое Необычное Видение

Какое Необычное Видение!

Пресветлый Ангел в Небо Улетал!

И Меч Его, Луч Солнца Отражая,

Светился, Яркой Радугой Играя,

Словно Далёкий Призрачный Кристалл!

И было Грандиозно Вознесение!

Струились в Небо Светлые Крыла,

Как будто из земли Спиралью Истекая!

День был обычный. И толпа жила

Привычно, ничего не замечая.

 

Вот вечер наступил

Вот вечер наступил.

Устал? Любимый мой!

Чтобы набраться сил,

Спеши скорей домой.

Халат махровый ждёт,

И тапочки в углу,

И тесто подойдёт

К приходу твоему.

Насыплю лепестки

Цветов в твою постель,

И будут сны легки,

Как вешняя метель.

А я поворожу

Вновь на стихов кольцо,

И тихо посижу,

Глядя в твоё лицо.

 

Нет радости в бессмыслии стараний

Нет радости в бессмыслии стараний,

Хоть и в замке таких любимых рук.

С улыбкой радостной воспоминаний

Я снова жду тебя, Мой Милый Друг.

Ты в сердце заскребёшься коготками,

И полетим в наш Домик_У_Реки,

И заструятся мысли ли, стихи…

И станем сами мыслями, стихами.

 

Взгрустнёшь ли

Взгрустнёшь ли обо мне ты рифмой иль строкой,

Когда, привязана в смешной, нелепой банке,

Приподнимусь немного над Землёй

И рухну, разум растеряв в болтанке?

 

Живая радость всех воспоминаний

Живая радость всех воспоминаний

Улыбкой прорастает в серость дней,

И лаской неожиданных признаний

Салюты слов букетами на ней.

За ними ты присутствуешь незримо,

Лаская Душу трепетной строкой,

И сердце всё горит, не опалимо,

Неопалимой купиной.

 

Не под защитой стен

Не под защитой стен бетонных зданий,

А в домике из наших лёгких снов,

Я ожидаю вновь твоих шагов

В улыбке облачных воспоминаний.

Вот рыбка промелькнула под травой,

А вот – знакомый нам с тобой пенёк…

Как мало же знакомы мы с тобой…

Как много пережито в краткий срок.

 

Душа трепещет, Сказку открывая

Душа трепещет, Сказку открывая.

Кружат страницы облетевших дней,

В реальный мир, мгновеньем, оживляя

Событья, чувства, и героев в ней.

Пора для новых строчек чистить память,

Других сюжетов, фабулы другой.

Но держит Сказка крепко, не оставить,

Не обрести покой, «махнув рукой».

Прочитана, давно закрыта книга,

Но всё живёт в Душе её интрига.

 

Ох, надо притвориться

А после говорила: «Поставьте все сначала!

Мы все начнём сначала, Любимый мой…

Итак».

Ох, надо притвориться,

Немного быть хитрей.

Что ж чувство не боится

Открытости своей?

Сверкающей водою

Сквозь скалы строгих дней…

Побудь ещё со мною

В открытости моей.

Там, на равнине буден,

Где нас с тобою нет,

Не слышен сердца бубен,

Не виден Сказки Свет.

Там Жизни Наваждения,

Во всей её красе.

Жизнь, я прошу прощения

За чувства свои все!

А у тебя не стану

Прощения просить,

Пока не перестану

Я Солнцем твоим быть.

И что ж, что отпылала?

Что это мёртвый свет?

Давай начнём сначала

Наш призрачный сюжет. ))

 

Время крутит нас как лист осенний

Время крутит нас как лист осенний,

От родимой ветки отрывая,

Дарит нам круговорот кружений,

И роняет, тут же забывая.

 

Как будто стая серебристых лебедей

Как будто стая серебристых лебедей,

Туман над лесом плыл, стекал по речке,

Втекая в синеву и растворяясь в ней.

Вот уже Лучик Солнца на крылечке,

Сирени тронул ветку, засверкал,

В воде речной, полоской, заискрился,

В росе, как в сотнях маленьких зеркал,

Весёлой радугой играя, отразился.

Ворвался сквозь окно, подняв переполох,

Даря для новой жизни пробуждение.

Раздался вздох…

В ответ такой же вздох…

И растворилось в буднях Сновидение.

 

Там, в серебристом ивняке

Там, в серебристом ивняке,

Где милый домик, возле леса,

И рыбки быстрые в реке,

Легла туманная завеса.

И тихо дремлют лес, и дом,

Цветы у дома, рыбки в речке,

Скамейка с книжкой, под окном,

Сапог две пары на крылечке.

И две Души – единым Сном

Скользящие над облаками,

Над суетой и над мирами,

Хранящие тот мирный дом.

 

И нет в том никакого унижения

И нет в том никакого унижения,

Чтоб друг у друга попросить прощения.

Не важно: ты виновен или нет.

Ведь главное не поза, а сюжет!

 

У сказок странный путь

У сказок странный путь,

Попробуй, угадай-ка.

Жил был на свете Зайка,

По имени Незнайка.

Он лес свой знал, как дважды два!

Чем Вы удивлены?

В лесу и волк ведь, и сова,

Медведи и слоны…

В нём живности полным-полно.

Бояться их не грех.

Но Зайке было суждено

Не их бояться всех.

Он знал: как с ними в мире жить,

Как путать и петлять,

Любой кроссворд их мог решить,

Любой гамбит понять.

Чего ж боялся наш герой?

Вам ввек не угадать.

Боялся Мушки он простой.

Как от неё сбежать?

Закроешь дверь, она в окно,

А нет, так в дымоход…

Что сделал? – Приручил, давно.

Как? – Чай с ней вместе пьёт.

Сладчайший ароматный чай,

Так и сдружились, невзначай.

 

Цветы в кашпо зависимы от нас

Цветы в кашпо зависимы от нас,

И промахов нам наших не прощают.

Увы, за ними нужен глаз да глаз:

Воды не дашь – и тут же засыхают,

Польёшь чрезмерно – и сгниют тотчас.

Напрасно благодарности мы ждём,

Зависимость и слов таких не знает,

На тихих лапах кошки входит в дом,

И незаметно нас порабощает.

 

Не зарекаясь

Не зарекаясь! Без отречений!

Не принимая досужих мнений!

Узкой тропинкой! Хрупкой тростинкой,

Цельной и сильной! И половинкой!

 

Слово произнесено

Слово произнесено.

Фраз пьянящее вино.

Ни сбежать от них, ни скрыться,

Тяжело остановиться,

Греют сердце всё равно.

 

Вот так когда-то и разрыв нагрянет

Вот так когда-то и разрыв нагрянет.

Ты не напишешь. А Душа устанет.

Я промолчу. Ты промолчишь в ответ.

Мы не получим ни «Прощай!» и ни «Привет!».

Осядет в Душу боль, и в строчках отольётся.

Но и страданье в радость нам даётся.

Оно ведь лучше, чем глухая пустота,

Как девственность бумажного листа,

Когда на нём ни слова нет, ни строчки,

Ни циферки, ни запятой, ни точки.

И нет значения – в чём предназначения,

Ценны лишь эти краткие мгновения!

 

Проснулся день

Проснулся день – я жду твоих шагов.

Разлился вечер сумерками лени.

Жду. Вот ещё чуть-чуть, твоя улыбка,

Как маленькая золотая рыбка,

Всплывёт из безразличной серой тени

И озарит охапкой тёплых слов.

 

Жизнь преподносит разные сюрпризы

Жизнь преподносит разные сюрпризы.

А у меня на всё свои репризы.

Я буду принимать её капризы,

И всех границ Души открою визы.

Пусть возраст нам красот не добавляет,

Зато, порой, весьма нас забавляет.

 

В управленье толпой

В управленье толпой лишь законы, ни капельки чуда.

Книгу Книг трактовали – кому как ложилась игра.

И от этого все повторяют, что предал Иуда,

Но никто и не вспомнит отреченье тройное Петра.

 

Проходит мир сюжет извечный свой

Проходит мир сюжет извечный свой.

Мой добрый друг, мой милый визави,

Теперь ещё поговори со мной,

И новых строчек ритмы излови.

Роняет время дни, как лепестки.

Но если б цвет с дерев не облетал,

Нам вечно Душу грели бы цветки,

А вот плодов никто б не увидал.

Смотри, какие яблочки висят,

Как солнышками щёчки их горят.

И так прекрасно, что наш милый сад

Оделся в новый праздничный наряд!

 

В себя пытаюсь не смотреть

В себя пытаюсь не смотреть.

Боль прячу за словами.

Но всё перед глазами.

И это не стереть.

 

Там, высоко

Там, высоко, над слоем облаков,

Ещё есть облака, но недоступны взорам.

Подчинены физическим узорам,

Там льдинки – словно звёздочки из снов.

К тебе они спускаются сейчас.

И может, эта крошечка-снежинка,

Из глаз моих случайная слезинка,

Пролившаяся ночью как-то раз.

А здесь температура плюсовая.

Снежинки в вышине, барьер пересекая,

Мгновенно тают, падая дождём,

И по щекам бегут, напоминая,

Как я сама, мосты все разрушая,

Тебя обидела, не ведая о том.

 

Плыву по речке с отблеском зари

Плыву по речке с отблеском зари,

Дымком курясь, взлетаю над трубой,

Повсюду ты, куда ни посмотри,

Всё буйство красок дышит здесь тобой.

Твои слова мне шепчет всё вокруг,

Твоим теплом горит в окошках свет…

Ты что затихла, – говорит супруг, -

Давай уже, включай свой интернет.

 

Чем больше я с тобой общаюсь

Чем больше я с тобой общаюсь,

Тем больше, Друг Мой, убеждаюсь:

Ты добр и мудр не по годам.

И, значит, Сон не зря приснился,

Стихов цунами накатился

И Сказки суть поведал нам.

 

Родник, проникший влагою живой

Родник, проникший влагою живой,

Сквозь камни, сквозь земли тяжёлый слой,

Бегущий ручейком по светлой роще,

Признайся мне – на что теперь ты ропщешь.

Я так мечтал в той темноте, в затворе,

Пробиться, побежать и встретить Море.

Но разве мог я ожидать, что по дороге,

Всю грязь в меня забросят, и в итоге,

Не в силах противостоять беде,

Я принесу всю грязь Морской Воде.

 

Да, конечно, сюжет не нов

Да, конечно, сюжет не нов,

По ступеням обычных слов,

И не зная, кто твой визави,

Восходить к пьедесталу любви.

Всей Душой прикасаться к словам,

Принимать каждой чёрточки шрам,

И огонь, что из сердца исторг…

Может это – просто восторг?!

 

Я браузер, как робот, открываю

Я браузер, как робот, открываю,

Страницы неосознанно листаю,

Читаю, возмущаюсь новостями.

Смешно. Рабочий стол перед глазами.

И как возможно это раздвоение?

Да, человек, ты странное творение,

То наяву живёшь, как будто спишь,

То в снах – ответ в незаданном вопросе.

Как можно видеть то, на что и не глядишь?

И вслух читать то, что не видишь вовсе?

 

Мужчины! Спасибо за поздравления

Мужчины! Спасибо за поздравления!

За все пожелания! Определения!

Когда бы ни вы – нам не выйти из тьмы!

Откуда б мы знали, что женщины мы?!

И даже б не знали, что так мы нежны,

Красивы, любимы, и очень нужны.

 

А.П. Там отметалась

Там отметалась, здесь подыграла…

Где с кем гуляла на радость всем…

Жизнь, словно радуга, отсверкала

В дождях и солнце житейских тем.

Душа моложе,

А время строже,

Не тот уж голос,

И славы колос

Уже не в радость, а тяготит.

Привычна сцена,

Но Мельпомена

Своих соавторов не щадит.

Кто врёт манерно,

Кто шутит скверно,

Всяк изгаляется. Сквозь слёзы, в смех.

Свои расклады.

Свои награды.

И только возраст отметит всех.

Жизнь не считает, кто где летает,

Звезда, травинка – ей всё равно,

Друг ли, предатель…

А злопыхатель,

Эго умаслив,

Безмерно счастлив,

Что даже звёздам не всё дано.

 

Легко уйти из жизни, по-английски

Легко уйти из жизни, по-английски,

Обижен, как казалось, целым Светом…

И боль свою своим оставить близким.

За что? – Да разве думал ты об этом.

В хмельном угаре, в лабиринтах злости,

В эгоистичной чёрствости своей,

Ты и не замечал других людей.

Они в твоей игре всего лишь кости -

Прокрутится рулетка, и опять

На кон их можно, или поменять.

Но как несправедливо! Что стряслось?

Тебя?! В игре?! Использовать как кость?!

Тебе не пережить невзгод таких!

А близкие? – Так речь же не о них.

 

Мой крик, что так похож на стон

Мой крик, что так похож на стон…

Но чьих ушей достигнет он?

Кто Светом в Душу отзовётся?

Чья длань поманит за собой?

Жизнь пенится морской волной,

Играя с ветром, и в прибой,

Но в тёмной глубине морской

Для нас загадкой остаётся.

Летит Душа! И песня льётся!

Рождая новые Миры

Такой загадочной Игры!

 

Снова прежними нам уж не стать никогда

Снова прежними нам уж не стать никогда.

Жизнь течёт сквозь ладони как песок, как вода,

Как туман тихо тает без черты, без следа.

Хоть никто и не знает, как уйдёт и когда.

 

Всё что там, за порогом дней

Всё что там, за порогом дней,

Ночью явственней и больней.

Словно тьма стирает границы.

То ли грезится, то ли снится,

Сквозь зрачки мельканье теней,

Чётких образов череда,

Фраза странная в никуда.

 

Шесть миллиардов возомнивших всуе

Шесть миллиардов возомнивших всуе

Себя властителями и царями.

А Землю это эго не волнует,

Растениями здесь мы, иль зверями.

И все мы, так иль иначе, страдаем,

Нам только наше мужество опора.

И надо жить до края, до упора!

Жить так, как будто ничего не знаем!

 

Я поздравляю с Днём Защитника тебя

Я поздравляю с Днём Защитника тебя!

К тебе одну прошу у Бога милость:

Чтоб защищать лишь только от дождя

Тебе родных и близких приходилось!

Чтоб мир вокруг тебя царил и цвёл,

Под чистым небом красками играя!

И радость та, которую обрёл,

Все дни светила, Душу согревая!

 

Вновь себя стихами изболею

Вновь себя стихами изболею,

Радость жизни поменяв на грусть.

Только знай, что если я уйду к Кощею,

Никогда я больше не вернусь.

 

Когда для меня одной

Когда для меня одной уже не кончится ночь,

Кто-нибудь скажет тебе, что меня уже нет?

Или подумаешь ты, что оставила я интернет?

И со всех страниц его просто молча ушла прочь?

Да, конечно смешно.

Не всё ли равно,

Уходящему безвозвратно, возвращающемуся в прах?

Я гоню от себя страх.

Понимаю – там мне просто не быть.

Только легче мне было бы уходить,

Если б знать,

Что ты будешь меня вспоминать,

Улыбаться моим стихам,

Удивляться моим слезам,

Смеяться над нашими шутками,

Пусть урывочками, минутками.

Я и сама не пойму, для чего мне то,

чего я уже не узнаю.

Просто я всё ещё вздыхаю.

Просто призраки чувств всё ещё оглушают меня,

В ирреальность маня.

 

Жизнь дарящий

Жизнь дарящий, как вода дождевая,

Протекаешь, всё вокруг омывая.

Корешками слов всю влагу соберу,

Расцвечу цветами, помыслов траву.

Отпущу – пускай гуляет по Инету,

Хоть никто и не поймёт Сказку эту.

Я сама её с трудом понимаю.

Странно строчками в неё прорастаю.

Как листочек просто тянется к свету,

Так Душой летит восторг в Сказку Эту.

 

СтихИйная диета

Ты о диете зря не сожалей,

Стихами ведь гораздо веселей.

А если вместе сотворим «компотик»,

То будет сам он литься прямо «в ротик».

Возьмём немножко вдохновенья,

Фантазий, опыта, мечты,

Ироний добрых остроты,

Добавим искры озаренья,

Смешаем солнечным лучом,

Прогреем всё Души теплом,

Проверим на улыбки слов…

– Вот поэтический компотик и готов.

А между рифмами, чтоб голод утолить,

Всегда покушать можно и попить

(А кто-то успевает и поспать,

А кто-то и кого-то в ФАК послать).

У этой пищи нет ни давности, ни срока…

Скажи, ну разве плохо?

 

Реально – нереально

Реально – нереально,

Порою не понять.

Так сладко, фигурально,

За мыслями летать.

И чувства обострение,

И это настроение,

И сердце не унять!

И больно так терять.

Близки мне оба мира,

В обоих я живу,

Не знает даже лира -

В котором наяву!

 

Я – чайник

Я – чайник, ты же – сисадмин!

Друг друга мы не догоняем,

По разные концы сидим.

Но мы друг друга дополняем!

И чтоб вы делали, друзья,

Когда б ни чайники, как я?

Ругая нас и день и ночь,

Ведь вы же рады нам помочь!

Никем не прошен, не разбужен,

Всё тихо, словно и не нужен.

Но вот он, чайник, вновь кипит:

«Ой, помогите!» – Жизнь рулит!

 

Шутка

Есть пост и пост.

Пример здесь прост:

Он постит, не за столом,

Где еда,

А за компом,

Где всяческая ерунда.

И тот, кто сидит у компа на посту,

Исполняет и эту функцию, и ту.

Простим.

Постим, хоть и не всегда постим.

О том, как мы правы,

Спроси у клавы. O

 

Мысли игрой слов болеют

Мысли игрой слов болеют.

Мы имеем, нас имеют.

Мы – заботы каждый день,

А нас все кому не лень.

 

Зачем нам упираться в стенку лбом

Зачем нам упираться в стенку лбом,

Когда так много радости кругом.

И камушки бывают так искристы,

Так светят гранями хрусталь и аметисты,

А не пригодны в пищу, может статься,

Зато ведь ими можно любоваться!

 

Ах, чувства – что за диво

Ах, чувства – что за диво.

Сквозь них особый взгляд.

Что не было, что было,

Никто не виноват.

Пусть плачет, и смеётся,

И словно бы горит,

И гулко-гулко бьётся,

Но только не молчит.

Ведь жить должны живые!

Хоть в мыслях, хоть в сердцах!

И через дни пустые,

И жизни тёмный страх,

Пылать любви мгновеньями,

Шальными озареньями,

И радостью, в слезах!

 

Было так легко и искренне

Было так легко и искренне

В Милом_Доме_У_Реки,

И взвивались славно искрами

Лёгких строчек мотыльки.

И не важно, что за окнами,

Что за днями, за спиной…

Музы прилетали толпами

Посмотреть на нас с тобой!

 

Мы сердце разумом иссушим

Мы сердце разумом иссушим,

Наивной логикой придушим,

Закроем дверцу на крючок.

Но тишина, как паучок,

Развешивает паутинки,

Рисуя сонные картинки,

Переплетая кокон дней,

И задыхаемся мы в ней.

Нам чувства б свежего глоток!

Но всё! Просыпался песок.

 

Баю-баюшки-баю

Баю-баюшки-баю…

Колыбельную спою:

Рок тяжёлый и металл,

Чтобы легче засыпал…

Слишком шумно?

Ну так что же?

Шуму в шуме всё равно,

Ведь гремит одно и то же

Еженощно сквозь окно.

И у нас сомнений нет:

«Замечательный сосед!»

Этот барабанный бой

Не услышит лишь глухой.

 

Жизнь подчинив тебе лишь одному

Жизнь подчинив тебе лишь одному,

Порой страшусь с тобой столкнуться взглядом.

И больше не завидую тому,

Кто может быть всегда с тобою рядом,

Черту всем ожиданьям подведя.

Ведь этот «кто» не кто иной, как я.

 

Задержалась на губе

Задержалась на губе

Половинка вздоха.

Я одно скажу тебе -

Всё не так уж плохо.

А подумать – хорошо!

Отступила серость.

Дождик выпал и прошёл.

И так славно спелось!

 

Оставь печалиться, поэт

Оставь печалиться, поэт,

Что в землю зёрен не бросал,

Другая жизнь – другой сюжет,

И свой, особый, капитал.

Ведь мысль – она и есть зерно,

Возможно, прорастёт оно,

И вызреет, и даст плоды.

Уже не нам. В том нет беды.

Ведь каждый колос умирает,

Когда зерно в нём созревает.

 

Праздник начинался бурными объятьями

Праздник начинался бурными объятьями.

Праздник продолжался нежною игрой.

Праздник заключился знаньем и понятиями.

А теперь жжёт сердце чёрною тоской.

 

Зачем спешить туда, где всё от нас сокрыто

Зачем спешить туда, где всё от нас сокрыто,

Откуда тишина не донесёт и звук?

Мозг сеет жизни прах сквозь осознанья сито.

Но осознает ль нас в Свет воспаривший Дух?

 

Закат – как и рассвет

Закат – как и рассвет! Он красками сияет.

Не умирает свет, струит за горизонт.

А в нашей стороне ночь тихо подступает,

И только Снов Тропа в дни ясные ведёт.

Так хочется уснуть, и в этих Снах проснуться

От всех дневных хлопот, никчемной суеты.

Жаль, невозможно нам в прошедшее вернуться,

Где плыли днями сны, осколками мечты,

И облегченьем слёз поток внезапно хлынул,

Спугнув на краткий миг всю серость бытия.

Дождями светлых грёз пронёсся Сон и минул,

Остались ты и я – далёкие друзья.

 

То ли туман, то ли хамсин

То ли туман, то ли хамсин,

Всё скрыто плотной пеленой.

Только дороги вечный сплин

Огнями вьётся предо мной.

Летят навстречу две реки,

Как с барабана долгий факс.

И нет ни грусти, ни тоски,

Лишь созерцания релакс.

 

Не обессудь

Не обессудь, что я перегорела.

Осталась грусти нежная печать.

Тепло, что изнутри так славно грело,

Улыбкой прорастает в жизнь опять.

Хожу и улыбаюсь, улыбаюсь…

Ушедших Снов полузатёртый след

Я возвратить, поверь мне, не пытаюсь.

Но и забыть его – причины нет.

 

Какими пустыми бывают

Какими пустыми бывают

Раскрытые нами страницы,

Когда слова все витают

Подобьем далёкой птицы.

Мы видим лишь очертания,

Мы знаем, что это птица.

Но призрак – мысли звучания,

Увы, не овеществится.

И в сердце – тоска волною.

И в белые облака,

Дождинкою ли, слезою,

Не пойманных слов река.

 

Ах этот Домик, светлый, как игрушка

Ах этот Домик, светлый, как игрушка,

Что озорная подарила мне «подружка»,

Сверкает, всеми окнами маня,

Словно и впрямь там кто-то ждёт меня.

Но всё ушло. Не стоит обольщаться.

Никто не станет в окна мне стучаться.

В картине тишина, ни ветерка,

Ни ветки, ни летящего листка.

 

Забудутся все будущие страхи

Забудутся все будущие страхи,

И полусны, светящие во мраке.

Для тела – не проблема, всё найдётся…

Но одиночество Душе неймётся.

Она отсвет от Искры Огневой,

Горит и ждёт в ответ Огонь Живой!

 

Всё запуталось, закрутилось

Всё запуталось, закрутилось,

Ничего теперь не вернёшь.

И не правда была, и не ложь,

Просто сердце сильнее билось.

Просто чувства тянулись к тебе,

Под холодный рефрен осознания.

Просто был ещё случай в судьбе,

Милый, сказочный, без названия.

 

Соловей затих в саду

Соловей затих в саду.

Ничего уже не жду.

Всё прошло как дивный сон.

Хорошо, что снился он.

Ветерком ласкались сны,

Добегая до весны,

Сквозь сверкание дождей,

До цветенья новых дней.

Пусть и был последним сном,

Столько счастья было в нём!

Вдохновенья беспредел!

Жаль, Соловушка отпел.

 

В конце всё так же, как в начале

В конце всё так же, как в начале.

Всё те же боли и печали.

В начале – опыта в нас нет.

В конце – уже открыт секрет.

Как только чувство угасает,

Жизнь человека замирает.

Он превращается в растение.

В нём живо лишь сокодвижение.

 

Тишина. В Душе ни звука

Тишина. В Душе ни звука.

Вам завидно? Гладь да тишь.

Только вот скребётся скука,

Отвратительная мышь.

Тонкий хвостик-закорючка.

Подольщусь немного к ней:

Мышка-скука, ты ж не злючка,

Ну-ка, стань повеселей!

Дам тебе кусочек сала.

Скука носик приподняла -

Вот и веселей мне стало,

Хвостик норовит вильнуть,

Тень улыбки над губою…

Хорошо, когда с тобою

Говорит хоть кто-нибудь.

 

Чудная детская игра

Чудная детская игра,

Когда, ещё сомнений полны,

Спешат навстречу чувства волны,

А ощущениям не пора.

Но мы растём, за ночью ночь,

И всё меняет направления:

Уже сильны в нас ощущения,

А чувства улетают прочь.

Привычно и живём, и спим,

Всё вместе, ночью ли, средь дня.

Знать оттого так дорожим

Последним сполохом огня.

И что реально, а что нет,

Неважно. Главное не в том.

А в том, что вдруг Разверзся Свет

И сердце Запалил Огнём.

 

Прости, тобой уже переболела

Прости, тобой уже переболела.

Остались только грусть и теплота,

И наши заповедные места,

Куда Душа в смятении летела.

Она доныне там ещё живёт,

Милуется цветами и грибами,

И, сидя на крылечке, вечерами,

Наивно продолженье сказок ждёт.

А я зарылась в будни, в суету.

А я смеюсь и плачу над собой,

Над беззащитной и беспомощной Душой,

Влюблённой в доброту и красоту.

 

И снова сердце улыбнулось

И снова сердце улыбнулось!

Сверкнув, как дорогой алмаз,

Улыбка к сказке прикоснулась,

И брызжет искрами из глаз!

Пусть жизнь непрочна так и зыбка,

Что хочет, может сотворить,

Пока цветёт в Душе улыбка,

Так радостно на свете жить!

 

Дождь отсверкал, промчавшись над землёй

Дождь отсверкал, промчавшись над землёй,

Весёлой радугой, играя, расцветился.

И мак, напившись влагою живой,

Словно фонарик красный засветился.

Не важно, что недолговечен срок.

Придёт жара, всё поглотит песок.

Он цвёл! Сгорал в прорывах вдохновения,

Разбрасывая искры озарения.

Он раскрывался, более чем мог,

Рождая в Душах счастье и восторг.

 

Дождь прозвенел под облачной канвой

Дождь прозвенел под облачной канвой,

И растворился в небе светлой дымкой.

Дремавший тихо мак расцвёл улыбкой,

Напившись влагой чистой и живой.

И пусть его недолог будет срок,

Придёт жара, всё поглотит песок.

Но, счастьем озарённые мгновения,

Душе отдали столько вдохновения,

Рождая в сердце слёзы и восторг!

 

Наша жизнь – игра без правил

Наша жизнь – игра без правил,

С отличительной чертой:

Сколько б ты её ни правил,

Но играют в ней тобой.

 

Порой не мысль ведёт нас, а сюжет

Порой не мысль ведёт нас, а сюжет.

Его извивы нам диктуют сцены.

Мы, словно бы в гостях у Мельпомены,

Глядим сквозь рампы беспощадный свет.

Мы от своих героев далеки.

За оркестровой ямой, на подмостках,

Они играют, в чувственных обносках,

Чужих забот обрывки, островки,

Живут своею собственной судьбой,

И больше не подвластны нам с тобой.

Мы, даже не в партере, на галёрке,

Не понимаем: кто же там, в суфлёрке,

Читает, и откуда этот текст?

Нам он по нраву, иль родит протест,

Мы изменить не можем в нём ни строчки,

Ни буковки, ни запятой, ни точки.

 

Пусть убаюкает тебя

Пусть убаюкает тебя

Ночная песенка, любя,

Навеет аромат цветов,

Прохладу лёгких летних снов.

Ты с ней скорее засыпай!

Аж до зари теперь, бай-бай!

А утром, лишь забрезжит свет,

Окно откроешь, там привет,

Смешливым солнышком-мячом.

И среди дня, трудов, забот,

Всех дел, берущих в оборот,

Вдруг улыбнёшься – ни о чём.

 

А.Е. Ох, как мы с тобой шутили

Ох, как мы с тобой шутили,

Сотни строчек наплодили,

Фантазируя детали,

Быль и выдумку смешали.

Этот мир ещё живой,

Нереальный, озорной.

И хоть плакать, хоть смеяться,

От него не отказаться.

Наши детки не шалят,

На страничках мирно спят.

Мы учили их терпенью,

Ведь не всё и не всегда,

По желанью и веленью,

Преподносят нам года.

Тихо ждут. Сейчас откроют.

Может в сердце позовут?

Или сразу и закроют?

Скажут: Что нам делать тут?!

Разнобоки строки эти,

Угловаты и круглы.

Но они ведь – наши дети,

Оттого нам так милы.

Может кто-то полистает,

Что-то примут, что-то нет.

Лёгким облачком растает

Сказки призрачный сюжет.

И останутся лишь строчки -

Одинокие листочки,

Пожелтевшая листва,

Оторвавшись от ствола,

Рассыпаясь тихо в прах

На семи шальных ветрах.

 

Этой Сказкой так празднично было летать

Этой Сказкой так празднично было летать!

Так легко с тобой говорить!

Веселиться, смеяться, бесшабашно умчать!

Ирреальной идеей быть!

Ежедневно встречать тебя у реки!

По ночам в строчках слов витать!

Дни и ночи шальные так уже далеки,

Только слов воздушная гать.

Видно, быт подналип на судьбы колесо,

Проворачивается с трудом.

Лишь хамсин, жаркий ветер пустыни, в лицо,

Да разбеги строк – сказочным сном.

 

События летели снами

События летели снами.

Всё было с нами, и не с нами,

Из прошлых, будущих страниц.

Кричали строки: Осторожно!

Мы здесь! И значит всё возможно!

И это не последний блиц!

Мы эти роли отыграли.

Теперь и сами мы едва ли

Поймём, где выдумка, в чём суть.

Всё. Перевёрнута страница.

Лишь сердце теплотой томится.

И Сон наш может быть приснится

Кому-нибудь и где-нибудь,

И станет для него загадкой.

Клад, под разрушенною кладкой,

Который накопил скупец,

Не ведая, что вот – конец.

 

Не обижайся, Милый «Друх»…

Не обижайся, Милый «Друх»…

Так я же и не обижаюсь,

Щекой лишь к строчкам прижимаюсь,

И сразу мир светлей вокруг!

Да разве ж можно обижаться?!

Когда так тянет улыбаться

В последний Сон на склоне дней

Судьбы обманчивой моей.

И память, каждою строкой

Сочится сладкою тоской.

И сердце манит повстречаться

Ладонь в ладонь, и посмеяться:

Какой Фантазией полна

Непознанная Слов Страна!

Не даром, Словом Сотворённый,

Его энергией Живой,

Живёт подлунный мир Земной,

К Сотворчеству Приговорённый!

Последнему, шальному сну,

Я руку дружбы протяну,

Судьбы нежданному подарку,

И с ним под голубую арку

Несуществующих небес,

Где лёгкий след всё не исчез.

 

Мысли в воздухе витают

Мысли в воздухе витают,

И друг друга догоняют.

Песнь моя уже в Пути.

Ведь мечта – шальная птица,

Где захочет, там и мчится.

Ей не хочется поститься,

Но не сбудется. Прости.

 

Зачем грустить о том

Зачем грустить о том,

Что счастье быстротечно?!

Ведь мир наш лишь фантом,

И в нём ничто не вечно.

Что лучше – век скулить

И проклинать рождение?

Или благодарить

Счастливое мгновение,

Когда любимый друг

Струны Души коснулся,

И воспарил вдруг Дух,

И словом обернулся!

 

В одну и ту же реку … два раза невозможно

В одну и ту же реку … два раза невозможно -

Скорей всего правдиво – скажу я осторожно.

А вот об ту же стену с разбега головой -

Возможно, сколько хочешь – проверено, друг мой!

 

Легко парят фантомы песен

Легко парят фантомы песен,

Стремятся вылиться строкой.

Сюжет ещё их не известен,

Они ведь управляют мной.

Мелодия парит привольно,

Попробуй-ка её унять.

Струну Души, задев невольно,

Как ты заставишь – не звучать?

 

Тяжко вздымаясь, стонет волна

Тяжко вздымаясь, стонет волна,

Воды мешая почти что до дна.

Что ж ей неможется? Что невтерпёж?

Столько красот разных в море найдёшь.

– Там, на далёком цветном берегу

Всё, что я в памяти вод берегу.

Но прикоснусь к нему, хоть бы чуток,

И провалюсь сквозь змеистый песок.

Облачком, тучкой я испаряюсь,

Дождиком к милому прикасаюсь.

Но как бы хотелось, когда-нибудь,

Всей болью страсти к нему прильнуть.

К берегу тянет меня лунный свет,

Только ему со мной радости нет.

Если восстану и ринусь стеной,

Всё погублю, что любимо так мной.

Так и живу, себе не потакая.

Как же мне быть, если я не такая.

Разной мы сути и разной природы -

Берег цветущий и тёмные воды.

 

Светлой радости оборванная нить

Светлой радости оборванная нить.

Мне б с тобой ещё поговорить.

В щедрости Души, Душу отогреть.

Но сознания крепко держит клеть.

Разве сказка – выдумка? Обман?

За словами – жизни океан,

Мир, который нам не одолеть,

А Душе так хочется лететь!

На излёте её ловлю,

Исстрадавшуюся, мою,

Прижимаю руками крыла,

Чтобы вырваться не могла.

А она фейерверками слов

Вновь взрывается из оков.

Чувства, искрами на лету,

Пеплом в гулкую пустоту.

Ветром пепел слегка лишь тронь,

И сорвётся живой огонь.

 

Время бьётся о порог

Время бьётся о порог,

Пеной кружится у ног,

Словно снег осенний тает,

Пылью в память оседает.

И лежат, за слоем слой,

Нами прожитые годы,

Словно бы в воде морской

Осаждённые породы,

Словно кольца у дубов,

Чем суровей, тем короче…

Иногда приходят ночью

Попрощаться низкой снов.

 

Влюбляюсь в добрые слова

Влюбляюсь в добрые слова.

Смешно? Так на здоровье, смейтесь!

Но доказать вы не надейтесь

Мне этим, что я не права.

Так много в вашем мире зла,

Страданий, горя, и печали.

Когда б слова те не звучали,

То как бы выжить я могла?

А вам не надо добрых фраз?

Слова пусты? Цены не стоят?

Ещё Настройщики Настроят

На Ритмы Пониманья вас.

И будете просить Творца

Ни блага, ни Златую Рыбку,

А от людей – одну улыбку,

Иль просто доброго словца.

 

Скалы рушатся в море

Скалы рушатся в море. Даже камень – не вечен.

А пловец был так молод, хоть умён, но беспечен.

И когда с головой вдруг волна накрывала,

Он шутил над собой: жизнь начнётся сначала,

Я с неведомой дивой, рыбкою золотой,

Молодой и счастливый, заскольжу под водой.

Он воспитан отцом, вырос в этом безбрежье,

Самым лучшим пловцом слыл на всём побережье.

Он слыл богом морским, но стихия бездушна,

И к талантам людским, и к страстям равнодушна.

Плачь – не плачь, но никто уже не отзовётся,

Из пучины морской ни один не вернётся.

За волною волна, ил на дно оседает,

И закатное солнце луч последний бросает.

 

Не обижайся, Милый Друг

Не обижайся, Милый Друг,

Что не мечтой живу, а Сказкой.

За ней стремится в Небо Дух

И Душу наполняет Лаской.

Быть может ты – Последний Сон,

Что смог Души моей коснуться.

Лечу с тобою в унисон,

Плыву, и не хочу проснуться.

Но не мечтаю о тебе,

Не оттого, что это сложно,

Ты вспыхнул звёздочкой в судьбе,

А оттого, что невозможно

Уже нам что-то изменить.

Сквозь слёзы Жизнь вновь рассмешила.

Но что об этом говорить,

Ты опоздал, я поспешила…

Мы не за далью городов,

За далью возраста с тобой,

И мною прожитых годов,

Наполненных чужой судьбой.

 

Было сухо. Было жарко

Было сухо. Было жарко.

Солнце ослепляло ярко,

Испаряя облака.

Все мечтали, чтоб над нами

Небо пролилось дождями,

Как воздушная река.

Дождь пришёл, когда не ждали.

Ярко молнии сверкали

Круглосуточной грозой.

Лужи преодолевая,

Промокали все, мечтая

О погоде о сухой.

 

Без чувства юмора как нам прожить на свете

Без чувства юмора как нам прожить на свете?

Нас достают: родители и дети,

Преподаватели, начальники, студенты,

Мужья и жёны, или претенденты,

Водители, таксисты, магазины,

И подчинённые – занудные кретины…

И понимаем в грусти и печали,

Что мы себя и сами уж достали.

И счастлив тот, кто не желает злиться:

Немного погрустит… и веселится!

 

Горизонт разгорается новой зарёй

Горизонт разгорается новой зарёй,

Темноту прогоняя прочь.

Истекает она, унося за собой

Всё, что тупо пророчила ночь.

Он лежал и мечтал о великой стране

Равноправных и честных людей,

Где ни зла, ни обмана, ни дани войне,

Ну а сам был великий злодей.

Но себя ведь легко нам всегда оправдать,

Как других легко осудить.

Гляньте каждый в себя, ведь себе не солгать,

Но к чему о том говорить.

Он сгубил не подсчитано сколько людей,

И давно уж мертва та страна.

И прошла с той поры не одна сотня дней,

А вокруг всё бушует война.

Вокруг чести бесчестье сжимает кольцо.

На поверхности то – чему плыть…

Чтоб история знала тебя в лицо,

Надо подлым злодеем быть.

 

А.Е. Учусь я у тебя стратегии общения

Учусь я у тебя стратегии общения:

Не принимать слова за чистые монеты.

Но для меня, прости, так сложно это,

Травмоопасны файлы обучения.

Я получаю в нос, смеюсь, и отступаю.

Но следующий вопрос, и вновь я наступаю

На те же вилы, в том же самом месте.

Короче, Милый Друг, топчусь на месте.

Я не умею врать, крутить, юлить…

На все вопросы, вновь, правдивые ответы,

Боюсь обидеть, выкрутив сюжеты…

Так больно ученицей твоей быть!

Так классно ученицей твоей быть!

 

Что человеческая жизнь

Что человеческая жизнь

В безумной логике стихии?

У Вас заслуги есть? Какие?

Свои заслуги «золотые»

Пред ней раскладывать не тщись.

Она не спросит: кто таков,

Каких кровей, какого плана,

Что сделал, или рассказал…

Зияет ото всех оков,

Словно одна большая рана,

Землетрясения провал.

 

И витало над зонтами

И витало над зонтами

Недовольство тут и там:

– Ну, когда ж конец дождям?

– Вы же дождь просили сами.

– Снова дождь, что за напасть?

– Без дождей нам здесь пропасть.

 

К чему печалиться напрасно

К чему печалиться напрасно,

Событьям подводя итог.

Проблемы в свой решатся срок,

А ныне всё и так не ясно.

Где разгорелось? Где погасло?

Как знать, что завтра суждено?..

Уже идёт трамвай… и масло

Пролила Аннушка давно.

 

Вот работка подвалила

Вот работка подвалила,

Сайт стихами заполнять,

Ночи все заполонила,

Нет мне времени поспать.

В два часа валюсь со стула,

В 5 опять уже сижу,

Чтоб страница промелькнула,

Всё туда-сюда хожу.

Хохочу болотной выпью,

Сдуру севшей на сосну,

Если кофе литр не выпью,

Обязательно усну.

Но уснуть я не желаю,

Есть работы – просто класс,

И опять я их читаю,

Не пойму в который раз!

Их переносить приятно,

Бегаю туда – обратно,

Словно с песней налегке…

Слипаю, почти не видя,

А вчера проснулась сидя,

Прямо с мышкою в руке.

 

Зачем печалиться напрасно

Зачем печалиться напрасно

О дне, который не настал,

Смотреть в магический кристалл,

Где всё размыто и неясно,

Крутить тарелку на столе,

Смотреть на кофе, на свечу,

Бросать на карты… и во мгле

Идти по тонкому лучу

Туда, где много лет назад

Жил светло-шоколадный взгляд.

Реальны были все детали.

Вокруг от страха трепетали.

А ты, взяв у родных гроши,

Беседовала от Души,

И Души близких искупив,

Тех, кто ушёл, и тех, кто жив,

За дверью, белой со стеклом,

Знакомилась с его отцом.

И это был не он и он.

И это был не сон и сон.

Он возвращался по ночам

Уже совсем с другим сюжетом.

Давно не думалось об этом.

И камень забытья к дверям.

 

Преодолев боль, и пережив благодать

Преодолев боль, и пережив благодать,

Собрав всё мужество, глядя как ускользает нить,

Мы порой можем роль по-своему отыграть,

Но действие никто не смог ещё изменить.

И эта пьеса идёт на один и тот же сюжет,

И не сходит со сцены многие тысячи лет.

«Мы все в ней актёры», все, даже рабочие сцены.

И только нет зрителей, видимо, очень высокие цены.

 

Очень жарко! Как же быть

Очень жарко! Как же быть?

Ни к чему печалиться!

Можно в баню не ходить,

В автобусе попариться.

Похудеть без всех диет,

С лишним весом справиться:

Жир сам вытечет на нет,

От жары расплавится.

Станем цвета шоколад,

Уголь, может статься,

Но зато как ярко взгляд

Будет выделяться!

А когда, вслед за листвой,

Откружит палящий зной,

Вспомним мы про это,

И слегка взгрустнём с тобой,

Что промчалось лето.

 

Мгновением пронёсся ураган

Мгновением пронёсся ураган,

Деревья поломал, дома обрушил,

Стеной волны сломил беспечность суши…

Стенаньем ветра пел, стонал орган

Души – смешав восторг, и ужас, и смятение

Пред мощным безразличием стихий,

Несущих разрушеньем обновление…

И слабых строк наивные стихи.

 

Уйдут, отвянут, отпылят

Уйдут, отвянут, отпылят

По стенам плющ и бугенвиллея.

Опять пески…барханов ряд…

Жара… и кончится идиллия.

 

Обрывая за нитью нить

Обрывая за нитью нить,

Всю жизнь учимся мы ходить.

Ненавидя, любя… убиваем себя,

Обрывая за нитью нить.

И в лохмотья оборванных нитей

Словно в рубища мы одеты.

Кто узнает, что мы Одетты,

В эпицентре слепых несбытий?

Кто проникнет сквозь тьму наслоений,

Прилепившихся жизней чужих,

Оборвавшихся глупых мгновений?

Вот и ветер судьбы затих.

Только ил тянет Душу со дна.

Только давит вод глубина.

Только гулкая тишина.

 

Как в рулетку в Жизнь играем!

Как в рулетку в Жизнь играем!

Ставки! Ставки! Господа!

Ох, не то мы выбираем!

Мечем фишки не туда!

Быстро крутится рулетка,

Лишь мелькание цветов.

Остановка. Номер. Клетка.

Стоп игра. Клиент готов.

Свято место не пустует,

Новый претендент стоит.

Если сам он вдруг спасует,

За него крупье решит.

Хвост свой вечно пожирает

Нарождающийся зверь.

Ставки! Ставки! Отыграет.

И консьерж захлопнет дверь.

 

Да, время мчится, спору нет

Да, время мчится, спору нет,

Ни для кого, ведь, не секрет:

День в детстве долог оттого,

Что наполняем мы его

В сто тысяч «как?» и «почему?»,

И удивляемся всему.

В нём впечатлений разных тьма,

Не жизнь – сплошная кутерьма.

Но мы взрослеем, привыкаем

К всему, что знаем и не знаем,

В жизнь тупо входит расписание,

На всякий день – одно задание.

И дни похожие плывут,

На миг отвлечься не дают,

Как лесосплав на быстрине.

А жизнь ведь вот она, вовне.

Но, из опасной быстрины,

Не лес – деревья лишь видны.

 

Пришёл к Котяре Длинный Слон

Пришёл к Котяре Длинный Слон,

И так ему заметил он:

«Вокруг все без конца болеют

И это ты меня, пардон,

Зараза ходит здесь кругами,

Глядишь, так захвораем сами».

«Ах, мяу! – слышит он в ответ,

– Опасности здесь нет как нет,

Вот я мяукну пару раз

И все излечатся тотчас,

От всех болезней и зараз!»

 

Жакаранда. Делоникс. Плюмерия

Жакаранда. Делоникс. Плюмерия.

Заклинание саги цветения.

Буйство яркой гармонии цвета.

Атрибутика вечного лета.

Все цветы – словно Райского Сада,

Расцветает улыбкой услада,

Насыщается взгляд красотой,

А Душа, бедолага, не рада

И по-прежнему плачет: Домой.

Только некуда больше вернуться,

Время стёрло всё то, что был – дом.

Впрямь, как видно, не окунуться

Дважды в тот же нам водоём.

Глухо сердца грохочет тамтам,

Я не здесь, и уже не там,

В каждом дне твердящем: Нигде!

Как опавший листок на воде.

 

Вновь солнечный зайчик

Вновь солнечный зайчик коснётся усталых твоих ресниц.

И ворох опавших листьев вспорхнёт подобием птиц.

И светлой тропой удачи, на солнечном самокате,

Снова лесное чудо встретит нас на закате

Крепкими чистыми шляпками над невидимостью грибниц.

 

Птицы полетели на восток

Птицы полетели на восток.

К мокрому стеклу прилип листок.

Дозревают цитрусы, клубника.

И зима, ярка и многолика,

На Хермон подкинула снежок.

 

Как будто звёзд огнями города

Как будто звёзд огнями города,

Там, где когда-то лишь пески пустыни.

И жаркое цветение, вода

Расцвечивает, поднимая к сини.

И расцветают чудные сады!

И созревают дивные плоды!

Так, словно Рай на Землю опустился,

И человек не зря на ней трудился.

Он чувствует себя как юный лев

И мнит, что всемогущ, Природу одолев.

Но человек, плоды природы зря,

Себя её царём считает зря.

Уйдёт вода. И всё вернётся в прах.

Осядут пылью буйные соцветия.

Вновь жизнь потонет в призрачных песках,

Как до, так после – на тысячелетия.

 

Иллюзий образы плетёт природы храм

Иллюзий образы плетёт природы храм.

Мы верим её призрачным садам,

И вожделенно все дары вкушаем,

И Сон, словно реальность, принимаем,

Страдаем болью тела и потерь,

Химерой, за которой скрыта дверь.

И пусть, порой, нам очень страшно в ней,

Только Реальность много раз страшней.

 

Погас монитор, но всё не ушло наваждение

Погас монитор, но всё не ушло наваждение.

Не просто прибор, а закрылась окна многогранность.

И хочешь – не хочешь, но болью приходит терпение,

И в окна Души заглядывает усталость.

 

Причины сожалеть, по сути, никакой

Причины сожалеть, по сути, никакой.

Пустяк давным-давно забытый мной.

Но просто мир распался на осколки.

Я их всё собираю, собираю…

Не удержать – как птиц летящих стаю.

Они скользят и падают из рук.

И прошлого колючие иголки,

Со дна забвенья, прорастают вдруг.

Не вспоминалось столько долгих лет.

И образы вдруг всплыли, и сюжет.

Лишь имена не восстают из тьмы.

Да губы настоящего – немы.

Всё разум знал, и все ошибки видел.

Но сердце билось, падая в финал.

Бог разумом как будто Не Обидел,

А вот ума ни капельки Не Дал.

 

На поверхности Глобуса

На поверхности Глобуса

Обстановка всё та и не та.

Мы во Чреве Автобуса

Как Иона во чреве Кита.

Ясен Пункт Назначения,

Хоть желания к этому нет.

Но не Спросят ведь мнения,

Посылая нас в Белый Свет.

 

Сиреневый свет опустился на плечи

Сиреневый свет опустился на плечи.

Сиреневый дождь постучался в окно.

И веткой сирени сиреневый вечер

Напомнил мой город и всё, что – давно.

 

На тёмной стороне Луны

На тёмной стороне Луны

Не все каменья сочтены,

Хоть уже многие названия

Горам и кратерам даны.

И мы давно понять должны,

Что друг для друга рождены,

Хоть очень разные создания,

И не всему даны названия

На тёмной стороне Луны.

 

Там уже холодно. Здесь – жарко

Там уже холодно. Здесь – жарко.

Там будет снег. А здесь – дожди,

И солнце полыхает ярко,

И месяц скобочкой ладьи.

А там – уж ветер листья носит…

Я – здесь. Но что это со мной?

Я, как растенье, вяну в осень,

И возрождаюсь лишь зимой,

Когда за первыми снегами

Уже играет в блёстках наст…

Я – здесь. Зима придёт ль с дождями?

Иль вновь нас засухе предаст?

 

А даль – отнюдь не расстояние

А даль – отнюдь не расстояние,

Души всего лишь состояние,

Только отсутствие желания,

Или быть может понимания,

За километрами, границами,

Или сомкнутыми ресницами

На расстоянии касания.

 

Вожделение! Вожделение

Вожделение! Вожделение!

Что ж поделать? Мы только звери.

Блекло-жёлтое недоверие

Отрывает знакомые двери,

Всё, что было, и все несбытия.

Мы по разные стороны случая.

Ты с другой стороны события.

Оглядимся, друг друга не мучая?

Так природа вся, сквозь столетия,

Сохраняет Жизни покров.

И растит земля все соцветия

Из семян пролетевших ветров.

Кто заплачет, кто обхохочется,

Кто останется не у дел…

Почему же мне так не хочется,

Чтоб ты ветром по жизни летел?

 

Да, нам удача так необходима

Да, нам удача так необходима.

Она порой летит подобьем дыма,

Иль воспареньем светлых облаков,

Где образов полно для дураков…

Себя к ним однозначно причисляю,

Ведь тоже метафизикой страдаю.

 

Что толку объяснять

Что толку объяснять? Мы знаем сами:

Не лучший способ – биться в стены лбами.

Но если в стену лбом не постучаться,

Откуда сможем опыта набраться?

Как можем мы узнать, что там стена,

Когда вокруг не видно ничего. O

 

В круговороте дней

В круговороте дней – «как белка в колесе».

Страницы памяти, и не хочу – листаю.

Дни прошлые невольно вспоминаю,

Счастливые, несчастливые, все,

Оставленные мной любимые места,

Берёзки в парке «Дружба», «Погулянка»…

Жива ль ещё моя заветная полянка?

Где мне малиновка, у бузины-куста,

Как пуговками, глазками сверкала,

И пела, от гнезда пытаясь отвести.

А я сидела, не ушла, прости

Меня, малиновка. Ты трели повторяла,

Пока чета сорок не объявилась,

Зелёно-чёрный хвост во всей красе.

Среди черёмух, в утренней росе,

Там песня соловьиная дробилась.

Пушистых снегирей я вспоминаю,

Бесчисленных скворцов гуляющую стаю

В снегу. И словно слышу вновь сейчас:

Сорокопута вопиющий глас.

Дорожка вниз – дупло и мухоловка,

Тритончиков весёлая сноровка…

А по весне – ковёр из анемон,

И брошками цветными медуница,

И посвист зябликов летит со всех сторон…

Лазоревка – не частая синица.

И призрачно, как будто давний сон,

Намёком образы перед глазами.

И каждый тон, и каждый обертон

О маме иссушёнными губами.

 

Паутинками Судьбы

Паутинками Судьбы,

Между Небом и Землёй,

С виду тонки и слабы,

А прочней, чем трос стальной,

Выплетает сети Жизнь.

Мы в них вязнем с головой.

Крепче думай и держись.

У неё закон простой:

Иль в растяжке этой жить,

Или жизнь свою стереть,

Паутинкой воспарить,

Оторваться и лететь.

То, чего мы не поймём,

Ни теперь и никогда.

То, чему мы не найдём

Объяснений сквозь года.

 

Дождь и холодно? Так что ж, будем веселиться

Дождь и холодно? Так что ж, будем веселиться.

Хватит хмуриться, родной, это ни к чему,

Ведь от хмурости твоей дождь не прекратится.

Дождик – это хорошо, улыбнись ему.

Жарко. В городе хамсин. Что ж ты вновь в печали?

Пять-шесть месяцев жара? – Но не круглый год.

Дождики окончились, дни длиннее стали.

В море поплескаемся, и жара пройдёт.

«И начнутся вновь дожди», – ты твердишь уныло.

Так устроен этот мир. Что поделать, друг?

Ты прими его как есть. Улыбнись, мой милый.

Глядь, и сразу веселей станет всё вокруг.

 

Травка разная бывает

Травка разная бывает!

Кто-то чай с ней распивает!

Кто-то курит, иль жуёт!

Кто-то в водочку кладёт!

Кто-то лечится травой!

И сентенция не нова:

Жизни всей трава основа!

Держит целый мир Земной!

Понимаем это так:

Курим мы траву-табак.

Чай с ромашкой, рутой пьём.

Лук с петрушкою – жуём.

В водку – пару листьев мяты.

С подорожника – заплаты

На царапины и раны.

Пропоём траве осанны!

 

А надо ли подыскивать ключи

А надо ли подыскивать ключи,

Таинственные двери открывать,

И то, что смутно грезилось в ночи,

В реальный мир беспечно вызывать?

Нам неизвестно, что скрывает дверь,

Попробуй-ка закрой её теперь.

 

Лёжа на спине

Лёжа на спине,

На зелёной волне,

Ясным солнечным утром,

В окружении рыбок и тишины,

Смотреть на половинку луны,

Обозначенную облачным перламутром

В голубой вышине.

 

С милым радостно Душе

С милым радостно Душе!

«С милым Рай и в шалаше!»

Только милого шалаш

Не устраивает наш.

Всё неможется ему:

«Все красоты ни к чему,

В мире, где полно проблем,

Радость не живёт совсем,

И виною все кругом,

И шалаш – отнюдь не дом».

Он бурчит и день, и ночь.

Как же милому помочь?

Сами мы избрали путь -

Ни вернуться, ни свернуть,

Ничего не изменить,

Только верить и любить,

Сквозь тоску и огорченья,

Светлых радостей мгновенья!

 

Снова небо в сине-серых тонах

Снова небо в сине-серых тонах.

Снова осень нам пророчит ненастье.

И грядёт зима. Ах, если б в дождях!

Неуютно! Но, конечно же, счастье!

Дождь промчится через пустошь песков,

И омоет порыжевшие ветки,

Засверкает мир и станет, как нов,

С новой силой чистой, дышащей, клетки.

Жизнь раскроет тайну долгих дремот.

Сквозь зелёную листву, как видения,

Одолев скорлуп защиту и гнёт,

Мир украсят полыхания цветения.

 

Да, поймали здесь удачу

Да, поймали здесь удачу,

Повествуют строки.

Но у Высоцкого, «Про Вачу»,

Всем даны намёки.

Если денежки не тратить,

То зачем их наживать?

А потратить – так батрачить

Значит надобно опять.

Мир вокруг крутиться станет.

Но – лакейская душа,

На тебя он и не глянет,

Коль в кармане ни шиша.

Так, транжиря и батрача,

Все живём – и ты, и я.

И не долго ждёт нас Вача,

Хоть у каждого – своя.

 

Но главная в том интрига

??

Но главная в том интрига,

Что Жизнь – Закрытая Книга,

Написанная не нами,

Отыгранная веками.

И каждый напрасно тщится

Страницей в ней запоститься,

В потоках летящих лет -

Один генеральный сюжет.

 

Что будет – только время нам покажет

Что будет – только время нам покажет.

Как сердце отзовётся, карта ляжет,

Во что вольются ручейки дождя -

Всё это трудно знать нам загодя.

 

Плывут назад моря, и горы

Плывут назад моря, и горы,

Полей лоскутные узоры,

Нелепый хаос городов.

То солнце яростно сверкает,

То как снегами устилает

Всё лёгкий облачный покров.

Рук человеческих творение!

В Душе одно лишь удивление!

В металла клёпаной тюрьме,

Летим во свете и во тьме,

Пристёгнуты к своим сидениям,

И молимся: лишь не падением…

И металлическая груда

Летит, скользит подобьем чуда,

Дракон, иль Демон Огневой,

Ревёт и светит над Землёй.

 

Смеётся муж – да сколько лет тебе

Смеётся муж – да сколько лет тебе?

Какая разница, ведь дело не в годах.

Как муравей бежала по судьбе

В заботах, и в болезнях, и в трудах.

А нынче я могу сидеть, писать,

Общаться, что-то делать для Души,

Под аватаром где-то зажигать,

Глупить, прикалываться, плакать… Не спеши

Ещё меня в гнилушку превращать!

 

Пока желал

Пока желал – был идеалом!

А отпылав – стал просто хамом.

 

Кто предрешил

Кто предрешил? И что предрешено?

Зависит всё лишь только от стремления!

И все преграды для преодоления

У нас внутри – известно всем давно!

 

Вот так случается порой

Вот так случается порой,

Что, оклеветаны молвой,

Стремимся мы скорей домой,

Где ждёт наш сказочный герой.

Но дома нет, героя нет,

Давно замыт дождями след.

Давно забыт. И лишь рассвет

Надежды будит слабый свет.

А разум знает уж ответ -

Так много зим, так много лет.

 

Он не был богат

Он не был богат, не имел много сил.

Лишь ласку Души своей людям дарил!

Но щедрость Сердец в клешни рук не возьмёшь,

В карман её радуги не покладёшь.

А чтоб наслаждаться ею и впредь,

Для этого надобно Душу иметь.

Он был ненавидим Бездушностью Мира

За то, что мерилом была его лира,

И бескорыстья цветное крыло

Словно калёным клеймом её жгло.

 

Ты удивляешься

Ты удивляешься: «Да как это возможно?!

Семейный Skype – это так неосторожно».

Что я могу сказать? Я так живу,

Открыто, в Интернете, наяву,

Дружу с людьми, любви не изменяя,

Не подличая, и не предавая,

Без риска, и без боли головной,

И без оглядки, что там за спиной.

 

Не помню автора

Не помню автора, сюжет сам подзабыла,

Но очень мне понравился рассказ,

Чтоб разыскать кого-то, надо было

Не рыскать, а на месте ждать как раз.

Ведь если двое беспорядочно блуждают -

Один уж пролетел, второй ещё в пути.

Но, кто на месте друга поджидает,

Тот верит – он не может не зайти.

Я подожду, когда придёшь сюда,

Обнимешь, чмокнешь в щёчку, спросишь: да?

 

[ Ин .] Отмучиться бы…

«Отмучиться бы всё же поскорее».

А может быть на Жизнь смотреть повеселее?

Конечно, есть и лужи в ней, и грязь.

И должен человек пройти Путь, не боясь,

Сквозь всё, что предназначено судьбой!

Ведь слёзы и стенания – не спасут,

А только Душу болью изомнут.

Давай же посмеёмся над собой.

Да! Грешные! При Свете, и во мгле!

Но так прекрасен Мир! Здесь! На Земле!

 

Не раздумывай, пиши

Не раздумывай, пиши.

Главное, чтоб от Души!

(Словом лживым стих обидишь)

И со временем, увидишь,

Станут строчки хороши!

Всё чудесно – есть друзья!

А уж без любви нельзя!

Радость жизни – это да!

Это нужно нам всегда!

 

Не оконченные этюды

Не оконченные этюды.

Не прописанные портреты.

Кисти. Красок засохших груды.

Тень набросков. Случайный блик.

Мастерские у всех похожи:

Строк оборванные сюжеты,

Лоскутки шагреневой кожи -

Сколки рифм, заведших в тупик.

Кто-то в ужасе – беспорядок!

Ну куда это всё годится?

Что за камушек? Часть ракушки?

Вымыть! Выбросить всё! Как хлам!

Но уют заброшенных грядок

Позволяет вдруг заблудиться

Мыслям, странным, словно игрушки,

И вернуться стихами к нам.

 

Напущу прекрасного туману

Напущу прекрасного туману.

Нарисую милые черты.

В мире, подчинённом лишь обману,

Что искать тепла и простоты?

Он и сам – иллюзия, обманка,

Наших ощущений суета.

Неизбежность – вот судьба подранка,

Та же, что у прочих… и не та.

 

Так много лет мечтала я о нём

Так много лет мечтала я о нём.

Так много лет уже живём вдвоём.

Живём нормально, было б грех роптать.

Вот только жаль, что не о чём мечтать.

 

Жёлтый и багряный небосвод

Жёлтый и багряный небосвод!

Солнце распалилось без предела!

Испарилось зазеркалье вод!

Вся трава от жажды поседела!

Понапрасну ждать уже снегов,

И морозца озорные ласки.

Выбери для неба лучше краски

Серо-сине-голубых тонов,

Лишь по краю, кисточкой зари,

Осени багрянцем озари!

 

Дразнилка

Приглашу я на страничку

Листик, бабочку иль птичку,

Солнце, зайчика – игрушку,

Иль «неведому зверушку» -

– Это всё ведь тоже я!

И не может быть двух мнений,

Аватара, без сомнений,

Фотография моя.

Ну а кто завесит жесть,

Что завесил – то и есть!

 

Жил-был кузнец, ковал коней

Жил-был кузнец, ковал коней,

Был в своей кузне – чародей.

Но лошади о том не знали.

На них возили и пахали…

А им хотелось без подков,

Стремян, и всех других оков,

Лететь весёлым табуном

По лугу в солнце золотом.

 

Да, Жизнь она такая мастерица

Да, Жизнь она такая мастерица,

Подсунет гадость нам, и веселится.

Но ведь и мы в долгу не остаёмся,

Над ней и над собою посмеёмся.

Чванливый удивляется порой:

Да как это?! Смеяться над собой?!

Его гордыня в нём – подобьем трона,

Он всё боится – свалится корона.

А мы от всех корон так далеки.

У нас в мозгах порхают мотыльки.

 

Несём мы, каждый, крест своей судьбины

Несём мы, каждый, крест своей судьбины.

Полегче кто, а кто потяжелей.

И все в одном единственном повинны,

Что нас зачали в чреве матерей.

Зависимы от генов, от рождения,

Отцов и матерей происхождения,

От жизни неподвластных миражей,

Свободные, как все марионетки,

Пытаемся хоть выглянуть из клетки

Навеянных событий и страстей.

 

Время, вслед за листьями событий

Время, вслед за листьями событий,

Всё расставит по своим местам.

И прозреем тоненькие нити,

И узрим обыкновенный хлам.

В старых сериалах, новых сеансах,

Деревянное величье лав…

И сойдутся, картами в пасьянсах,

Зебры устоявшихся октав.

 

Спасибо! Белой цаплей восхищение

Спасибо! Белой цаплей восхищение!

Мир белых лилий – жизни за порогом.

Но так обманчиво порой воображение,

И не расскажет нам, увы, о многом!

Оно всё приукрасить в мире тянется,

Одежды романтизма примеряет.

И кто в него поверит – тот обманется!

Наверно с каждым в жизни так бывает.

 

Так в этом и проблема: тишь да гладь

Так в этом и проблема: тишь да гладь.

Душе не надо рваться и страдать.

Жизнь устоялась.

Взвесь отстоялась.

Тоска осталась.

 

Радостью была

Радостью была!

Солнышком плыла!

Стала вдруг бедой!

Ссорится со мной!

Впрочем, что пенять?

Жизнь не поменять.

Всё, что предстоит,

Болью дни пьянит.

Песенки пою -

Мысли прочь гоню.

 

Чтоб ничего не слышать

Чтоб ничего не слышать и не видеть,

Чтоб эту жизнь мне не возненавидеть -

Упрусь вновь взглядом в неба окоём.

Как тяжко одиночество вдвоём.

 

И всё прекрасно

И всё прекрасно,

Пока играешь ты блюз,

И улыбчиво ясно,

Что все события жизни в плюс.

Ведь всё то, что в ней минус,

Что случилось и не сложилось,

Музыкой слов легло,

Образовав крыло.

Крылья вздымай и мчись,

Нам ни к чему смотреть вниз.

Солнца диск золотой,

Пусть капает воск слезой.

Радость в Душе поёт!

Жизнь – всего лишь полёт!

 

Как радостно нам встретить ночью друга

Как радостно нам встретить ночью друга!

В пустой Гостиной уж потух камин!

От одиночества за дверью воет вьюга,

И для тоски три тысячи причин…

И вдруг, о радость, двери заскрипели,

Морозной свежестью повеяло округ…

И словно праздник, из ночной метели,

Паря как паровоз, ввалился друг.

Я вновь раздую угольки в камине,

Глинтвейн сварю, поставлю свежий чай…

Как будто мыслей не было в помине,

Что он зашёл случайно, невзначай.

Ни дом, ни разговор ему не дорог,

Погреться… где-то время перебыть…

Но был наш путь так призрачен и долог,

Что это ему можно и простить.

 

Зависимость – паршивая подруга

Зависимость – паршивая подруга.

Её порочный круг, попробуй, разорви.

Как жаль, что мы зависим друг от друга.

И есть привязанность. Да видно нет любви.

Чем проще жизнь, тем больше безразличие,

И пагубность привычек тем сильней.

Рождает время новое обличие,

Каких, увы, не мало средь людей.

Зависимость всё больше донимает,

Куражится, и в Душу нам плюёт.

И разум всё конечно понимает,

Но сердце сделать выбор не даёт.

Оно полно любви и утешения,

В нём нежности горячая струя.

Ни выхода, ни точки, ни решения.

Как жаль, что ты зависишь от меня.

 

Солнышком звала

Солнышком звала!

Радостно ждала!

И вот два кольца -

Начало конца.

Где жила мечта -

Одна суета.

Разве так ждалось:

Чтобы вместе – врозь?!

 

Ни ум, ни глупость к счастью не ведут

Ни ум, ни глупость к счастью не ведут,

Ни ум, ни глупость счастью не помеха.

Благополучие? – Оно залог успеха.

Но счастье-то? Причём же счастье тут?

 

Ф. Я . Как ни тяжко это бремя

Как ни тяжко это бремя,

Ты не хмурься, не сердись.

Эта жизнь дана на время,

Лучше с нею примирись.

Надо жить, в неё играя,

Всё с улыбкой принимая,

А не можешь – так смирись!

 

Из серии «Старые анекдоты»

Ситуация знакома,

Вы почти в районе дома,

Места для стоянки нет,

И со всех сторон запрет.

Сделав морду кирпичом,

Словно мы здесь ни при чём,

Пробурчав народный спич,

Едем прямо под кирпич.

 

Что хочешь ты увидеть

Что хочешь ты увидеть на дне кофейной чашки?

Чего же не хватает тебе в реальных днях?

Любимый муж, поэзия, и дни не очень тяжки….

О чём ещё вздыхаешь? О чём летаешь в снах?

Конечно же, реальность на сказку не похожа,

И жизнь не фейерверками, страданьем и трудом.

И больше всё сжимается шагреневая кожа.

Но сон, увы, лишь сказка, хоть мы и в нём живём.

 

Февраль. В Израиле весна

Февраль. В Израиле весна.

Не холодно. Ещё не жарко.

И зелень полыхает ярко,

Дождями зимними полна.

 

Белым сиянием возникла

Белым сиянием возникла, не знаю откуда, стрела,

В сердце проникла, и новое знание жизнь обрела.

Радуги чуда неуловимо трепещут в Душе.

В серые будни ей никогда не вернуться уже.

 

Нет! Разочарованье – не обман

Нет! Разочарованье – не обман.

Хотя по сути – то и то страдание,

И то и то наносит много ран.

Но предпочту я разочарование.

 

Отпусти мне грехи, Милостивый Создатель

Отпусти мне грехи, Милостивый Создатель,

И Позволь мне опять согрешить!

Я ещё не живу! Я пока – Испытатель,

Просто пробую: Как это? – Жить!

Погружаюсь в глубины не бывшего рая,

Улетаю в пучины мечты,

Всех эмоций огонь на себя принимая,

Чтоб потом Оценить их Смог Ты!

Все печали мои – для Тебя Не Печали,

И все беды мои – Ерунда.

Просто Вынули Душу мою, и Послали,

И Оставили здесь до Суда!

А она породнилась, несчастная, с телом,

С иллюзорной красой Бытия,

И, в гордыне наивной своей, захотела,

Чтоб слились Суперэго и Я!

Чтоб в Порывах Любви и Мечтах Вдохновения

Нераздельно могли воспарить!

Отпусти, Милостивый, мне все прегрешения!

И… Позволь мне опять согрешить!

 

Не важно: ты один или средь окружения

Не важно: ты один или средь окружения,

И всякие телесные движения…

Всё ищет Душу грешная Душа.

И пусть за Душу маски принимает,

Томится этим, даже и страдает,

Всё прошлое, в забвении, круша,

Но в сердце тихо радуги сияют,

Из глаз лучатся, время озаряют,

И силы жить нам снова придают,

Душе даря и ласку, и уют.

 

Ты мужу изменяла?

Ты мужу изменяла? – Не смешите!

Своей любви как можно изменить?

Он – Свет в моём окне! Где он – моя обитель!

Треть века вместе! – Это счастья нить.

Пусть тонкая, дрожит, а всё не рвётся.

Над испытаниями плачет, и смеётся.

Сотрём обиды ласковой рукой…

Но тянется Душа вернуться в Сказки,

Взмывает вслед за рифмой, за строкой,

В волнениях эфира ищет ласки.

Ей невозможно в паутине быта!

Она по времени размазана, размыта!

Нет имени ей! Возраст – никакой!

– И что?! – И возвращается домой.

 

За слоем слой на дно ложатся дни

За слоем слой на дно ложатся дни.

Слои лежат, спрессовываясь в годы,

Слоистые, как горные породы,

Таинственные так же как они.

 

Март. Дождались деревья новую весну

Март. Дождались деревья новую весну.

Уж бродят соки, пробуждаясь под корой.

Присохший лист, не подчинившись сну

Осеннему, всё плачет над собой,

Что не с кем пошептаться на ветру.

Но кто услышит? Кто ему ответит?

Фонарный столб молчит, и днём не светит,

От ночи отрекаясь поутру.

 

Ты слушаешь меня

Ты слушаешь меня,

Отнюдь не слыша,

Как перестук дождя

По гулким крышам,

Как речки горной

Разговор ночной…

Как речи вздорной,

Глупой, и чужой…

 

Всё в темноте – волшебный край

Всё в темноте – волшебный край:

Дымов светлеет хвост,

Светящейся змеёй трамвай

Переползает мост,

Как горы высятся домов седые этажи,

И в тёплых сумерках дворов

Ещё теплится жизнь.

Вечерний город как мираж,

Не суетлив, не многозвучен,

Осуществленьем дел измучен,

До завтра сдал дневной багаж.

 

Подошло восьмое марта

Подошло восьмое марта.

После зимнего азарта

Санных горок, лыж, коньков,

В плен берёт нас мир цветов.

На лужайках, на пригорках,

И на бывших санных горках,

Где теплей: на юг, восток,

Мать-и-мачехи восторг!

 

Так неожиданно и странно

Так неожиданно и странно

Подчас приходят к нам стихи,

Струят подобием фонтана,

Как брызги быстрые легки.

Но всё, что в строчках отзовётся,

Пройдёт сквозь сердца лабиринт,

Само в себе переживётся…

И не твоё! – А вот, болит!

 

Привет, привет, так пусто и так тихо

Привет, привет, так пусто и так тихо,

Тень паучка поплыла прятаться за шкаф,

Давай накатим, друг, на брудершафт!

И да минует нас всех лихо!

А строчки? Что сказать? Они то есть – то нет.

Внезапны, словно град. Исчезнут – не отловишь.

Давай ещё одну! Хоть за Ученья Свет!

И за улыбку, спрятанную в слове!

Ну уж без третьей нам не обойтись никак.

Ты не откажешь мне. Надеюсь я заранее.

Три по сто грамм, подумаешь, пустяк,

Давай, друг, за взаимопонимание!

А ты опять в отключке, ты завис,

Не реагируешь на клавиши, на мышку,

Что протестуешь? – Мол, хватила лишку,

Иль просто так, очередной каприз?

Иду за закусью. И если возвратясь,

Найду, что ты висишь, лица не изменяя,

Диспетчер не появится на связь,

Меня к суровым мерам вынуждая…

Тогда припомню всё, что не должна сказать,

Питанье оборву и… и отправлюсь спать.

 

Краски заката и краски рассвета

Краски заката и краски рассвета -

Тождеством света мистерия эта.

В каждом мгновении, как в отражении,

Солнце и воды в одном положении.

Зеркало зеркала – рассвет и закат,

Только, увы, другой результат.?

 

Смешиваешь мира краски

Смешиваешь мира краски!

Снова Рушишь! Создаёшь!

Кому горе! Кому ласки!

Кому радость! Кому ложь!

Красоту вдруг Открываешь!

Или сердце Леденишь!…

Книги Судеб Ты Листаешь!

Что, Скажи, Ты там Узришь?

Что Ты (!) Можешь Знать о боли?

О потерянных родных?

Всё в Твоей, конечно, Воле!

Даже эта скорбь о них!

Я на грани понимания…

Что ж Смеёшься Ты опять?!

Это Ты(?!) мне Дал желания

Необъятное объять?!

 

У знакомых странный лифт

У знакомых странный лифт:

Я стою – и он стоит.

Если кнопку не нажму,

Он не едет. Почему?!

А сегодня я нажала,

Две минуты ожидала,

Выйти думала уже…

Фраза в мозг вдруг простучала:

Думать надобно сначала,

Что вы давите без толку?

Выбирайте верно кнопку,

Вы на том же этаже!

 

Гаснет ночь. И с ней уходят грёзы

Гаснет ночь. И с ней уходят грёзы.

Быт наносит новые штрихи.

И уже приходят в виде прозы

Снившиеся лёгкие стихи.

Промелькнёт средь дня

Шальная строчка,

И исчезнет лёгким ветерком.

Жизнь вокруг меня -

Как оболочка

Доверху набитая стихом.

Строчки в ней завязаны узлами,

Не распутать и не разрубить.

Я живу, пленённая стихами,

Иль болею ими, может быть.

 

Мы оправлены в время

Мы оправлены в время,

Как кристаллы в породу.

Из его повседневья

Нам не вырваться сроду.

Разве только Творец:

… долото, ватерпас…

…новой формы венец…

Всё уже не про нас.

 

Зелёною кровью природы

Зелёною кровью природы

Бьётся сердце в груди!

Позади воздушные своды…

Что впереди?

 

И снова тот же я учу урок

И снова тот же я учу урок,

Читая то, чего и нет, меж строк.

 

Как от хандры мне убежать

Как от хандры мне убежать?

Как от неё укрыться?

Она врывается опять,

Чтоб в сердце угнездиться.

В работе руки, голова,

И суток не хватает,

Так устаю, едва жива,

А всё тоска снедает.

Мне все дела мои пресны,

И всё не интересно,

И все желанья не ясны,

И будущность известна.

Питаю Душу красотой,

Смеюсь почти беспечно,

По большей мере над собой.

А в глубине тоска, и бой,

От детства, и навечно…

 

Продвиженья, мысли, фразы

Продвиженья, мысли, фразы,

Размышленья о судьбе…

В временах мы – как алмазы

В кимберлитовой трубе.

Иль изыщет нас Геолог,

Иль размоет нас вода,

Иль найдёт случайно олух,

И закроет навсегда.

 

Обман распознаётся сразу

Обман распознаётся сразу.

Фальцетом фальшь вползает в фразу,

Знакомый образ изменив,

И не ложится на мотив.

Так что же, если не ложится?

Для Доброй Сказки всё сгодится.

Её героям жизнь дана,

Как и всем нам, всего одна.

А что артист не доиграл…

Так жизнь ведь длинный сериал.

 

Всё фикусы. А память дышит лесом

Всё фикусы. А память дышит лесом,

Грибами, перепрелою листвой.

Под кронами дерев, как под навесом,

Лишь перестуком капель дождик свой.

В бриллиантах брызг лесные паутины…

А из-под полога – и льёт как из ведра,

Без просыху, с утра и до утра, -

Прекрасные осенние картины.

Пропахла электричка вся насквозь

Духмяной мятой, фруктами, грибами…

Как быстро время жизни пронеслось.

Хамсин. И телевизор вечерами.

 

Снова плачу. Вновь слёзы текут по щекам

Снова плачу. Вновь слёзы текут по щекам.

Сердце – в пропасть! Душа – к облакам!

По ступенькам, минуя чужие следы,

Мимо горя, и мимо радости,

Мысли строчки струят в Тёплый_Дом_У_Воды,

Смыть печаль, и от жизни усталости

 

Уже скоро внесут морозы

Уже скоро внесут морозы

Коррективы в привычный пейзаж.

Бормочут сухие грозы,

И от сполохов входят в раж.

И к земле – уже не дождинки,

А холодный тяжёлый град.

Это осень справляет поминки,

Обесцвечивая маскарад.

Будут белым зимы наряды,

Кружевами, прозрачным льдом.

Снежных шапок завалят преграды,

Согревая холодным теплом.

И рассеют мраки болотные,

И зажгут мириады огней,

И прогонят слова холодные

Серых, будничных, скучных дней.

Согревая дома, разгорится,

Затрепещет весёлый огонь…

Всё припомнится, всё простится,

Струны памяти только тронь.

 

Я забыла – в каком мире живу!

Я забыла – в каком мире живу!

Словно снились сны наяву!

Но сон вечно длиться не мог.

Вот уже прозвенел звонок!

Стало грустно мне и смешно.

Встало всё на свои места.

Сон ушёл в пустоту, в давно.

Дни заполнила пустота.

 

За первым городом молчанья твоего

За первым городом молчанья твоего

Кресты! Кресты! И больше ничего!

 

Как видно, не были мы на одной волне

Как видно, не были мы на одной волне,

Хоть и питал моё ты вдохновение.

Ведь лишь со временем понятно стало мне,

Что это не обман был, а волнение.

Мой голос сел, а твой забрался вверх.

Да. Как же я не мудро поспешила.

Обиден был и мой нелепый смех,

И всё, что я тогда наговорила.

Был голос твой конечно комплимент,

Но я убила всё в один момент.

Слова, подобьем воробьиной стаи,

Все сказочные зёрнышки склевали.

Простишь ли ты меня? Прощу ль себя сама?

А Сказка не простит, захлопнулись страницы,

И полетели прочь испуганные птицы.

Остались будни дней и быта кутерьма.

 

Судьбы непознанный сюжет

Судьбы непознанный сюжет.

И только снов неясный след.

Узлами, в перекрестьях лет,

Событья обрывает бред.

Когда, кому, зачем, и с кем?

А, может, никогда совсем?

И никому! И ничего!

Иль всем! И всё! И что с того?!

Одна тоска! Один финал!

Хоть выиграл, хоть проиграл!

 

Мысль летит совсем неосторожно

Мысль летит совсем неосторожно,

Хочет залететь за горизонт.

Было уже так. Один полёт

Опыт оборвал, восстав тревожно.

А второй пришёл как имя в мир.

То ль предупрежденье? То ль кумир?

Памяти фальшивая страница:

Что раздуют, то и сохранится.

Помнят не того, кто крылья дал,

А того, кто, пыжась, неумело,

Завалил в пустой гордыне дело.

Бают: Рвался к Солнцу, да упал.

И никто не скажет: «Что ж ты, гад,

Сделал всё не так, и невпопад.

Не было б твоих дурных амбиций,

И летали б мы теперь как птицы!»

 

Мы пишем Книгу Жизни в соавторстве великом

Мы пишем Книгу Жизни в соавторстве великом,

С животными, камнями, листочками травы…

И в этом мире странном, цветном и многоликом,

Мы – лишь звено цепочки, не лучшее, увы.

Мы выстригаем Землю, мы загрязняем Воды…

Подчас не понимаем и сами, что творим.

Мы лишь звено цепочки Одной Живой Природы,

Но боле всех и выше себя, однако, мним.

Конечно, очень жалко: наш век как сон растает,

И что там будет после уже нам не узнать,

Что сбудется, не сбудется – во временах загубится…

Но что теперь напрасно об этом горевать?!

 

А.Е. С Днём Рожденья, Друг Мой Милый

С Днём Рожденья, Друг Мой Милый!

Незнакомый, дорогой!

Пусть тебе достанет силы

Одолеть весь Путь Земной!

Через все завалы буден,

И потоки впечатлений!

И пусть будет он не труден,

Полон счастливых мгновений!

А они сплетут минуты,

Продолжая их часами,

Пролагая все маршруты

Лишь счастливыми годами!

От тебя глаза не пряча,

Открывая тебе новь,

Пусть ведёт тебя Удача,

И живёт с тобой Любовь!

И мечты осуществляя,

Жизнь к тебе благоволит!

Радость – радуга земная,

В сердце красками пылая,

Страстью пламенной горит!

 

Ф.Я. Какая сладкая идиллия

Какая сладкая идиллия!

Цветут банан и бугенвиллея!

Цветёт богиния, красавица,

И солнце в море погружается.

Цвет жакаранды тихо падает…

Но ничего тебя не радует.

Всё не впервой, уже всё видено,

Всё серо, буднично, обыденно.

 

Сдерживаю мысли на пороге

Сдерживаю мысли на пороге,

Много безымянных там осталось,

В этом неизведанном чертоге,

И слежу, чтоб Дверь не открывалась.

Там, за ней, то ли болезнь, то ль тайна,

Явь картинок, цвета, голосов…

Приоткрыть – лишь несколько шагов.

Но дорога эта так фатальна.

Дверь к себе и тянет, и манит,

Принимает безобидный вид.

Любопытный? Что ж, повеселись.

Но закрыть её, потом не тщись.

Громоздиться не спеши на пьедестал,

Ты – не избран, ты – избрал.

Только неизвестно – Свет иль Тьма?

Тайна Тайная, иль игрища ума?

 

Необычным утром

Необычным утром

Начинался день!

Лёгким перламутром

Плыл туман как тень!

Поднимался в горы

Из крутых лощин,

Открывал просторы

Сказочных долин.

Призрачная небыль,

Сон издалека.

Возвращались в небо,

К солнцу, облака.

 

Когда мы совсем не ждём

Когда мы совсем не ждём,

Тихо Сказка входит в дом.

К нам на цыпочках подходит,

Колыбельную заводит:

Про Мишутку, что в мороз

Розу Солнышку принёс,

Тихий Домик_У_Реки,

Где в воде блестят мальки,

Про беднягу водолаза,

Про парнишку-многоглаза,

Про коней и лебедей,

Да про лунный быт людей…

Ни о чём и обо всём.

Птичьи трели за окном

Эту песню допоют,

Подарив Душе уют.

Нашу Сказку вспоминай,

И с Улыбкой засыпай…

Доброй Ноченьки! Бай-Бай!

 

Нежность? – Это Страсти Джин в бутылке

Нежность? – Это Страсти Джин в бутылке

Разума, праправнука Культуры,

Что горит, но тих в своей улыбке,

Плачет, но смеются партитуры.

Нежность – это тёплое мгновение,

Когда страсти буря отпылала,

Есть ответы все, и все решения,

Но уже нельзя начать сначала.

Здесь свой опыт каждого тиранит.

Каждый вновь боится ошибиться.

Когда страсть всё сердце нам изранит,

Нежности лишь разрешим пробиться.

 

Ах, как сладко пелось

Ах, как сладко пелось. Жаль, что отыгралось.

Только строчек смелость. Только жизни малость.

А в Душе так много нежности и жажды.

Голос твой услышать мне б ещё однажды.

Мне б тебя увидеть с милою в обнимку,

И с открытым сердцем улыбнуться снимку.

Строчками промчаться городом, и лугом.

И не расставаться с Милым Добрым Другом.

И какая разница, что там приключилось?!

Главное, что праздником жизнь преобразилась,

Что Душа летела, пела в облака.

Вот и отзвенела, вот и отпылала,

Но твоя улыбка звёздочкою стала,

Светлым огонёчком мне из далека.

 

Ветры тучи гоняют, и иллюзия восстаёт

Ветры тучи гоняют, и иллюзия восстаёт,

Словно тучи стоят, а месяц по небу плывёт.

Остроносой лодочкой, горбушкой белого хлеба,

А горизонтом – огни городов в полнеба.

 

Отклик обретя, Душа

Отклик обретя, Душа,

Прикликая мира ласку,

Сочиняла нежно сказку,

Опыт жизни вороша.

Смолкли звуки и пропали.

Крылья музыки опали.

Стало тихо. Белый лист

Вновь непогрешимо чист.

 

Я влюбилась в строчки

Я влюбилась в строчки, чуть смешливый лад.

В них, как уголёчки, буковки горят,

В ум твой, и познания, и в твою тактичность,

Признаки внимания, сердца поэтичность.

И неважно, сколько лет

Прожил кто на свете.

Имени и даты нет,

Лишь никнейм в Инете.

Сменишь аватар и ник,

И исчезнешь, как возник.

Эта любовь виртуальная,

Смешная и нереальная.

Любовь? Может только – восторг,

Твой образ из сердца исторг?

Ты меня не увидишь, я тебя не узнаю,

Наши судьбы коснулись по самому краю.

Словно в детстве – восторг, обожанье немое!

Как бы мы ни назвали – это – нечто иное.

 

Слова текут, невнятны и не чётки

Слова текут, невнятны и не чётки,

Я их перебираю, словно чётки,

И складываю за рядком рядок.

И вот уже кончается листок.

Читаю – не могу не удивляться:

Не строчки – мысли по листку струятся.

Мои? Чужие? Как пришли? Откуда?

И чем достойна я такого Чуда?!

 

Спит котёнок, зевая сладко

Спит котёнок, зевая сладко,

Разрываясь, трещит шутиха…

Время снова, кошачьей лапкой,

Новый Год подпускает тихо!

Он идёт в мишуре и блёстках,

Он взрывает шары огневые…

И стоят на всех перекрёстках

Чудо-Ёлки – его часовые!

И все взрослые – словно дети,

Достают вновь свои игрушки,

Нам известные уж столетия -

Звёзды, шарики да хлопушки.

Что-то куплено суперновое,

Что разбилось, что затерялось…

Блюдо праздничное, знакомое

На столе вновь обосновалось…

Время, тихо вздохнув, вдруг сжалось,

Сквозь года прорезав туннель.

И стремительно в дом ворвалась

Всех прошедших веков метель.

И представились, как живые,

Не прожитые нами дни,

Сквозь летящие, огневые,

Бертолетовые огни!

 

Ушедших Снов ещё не стёрся след

Ушедших Снов ещё не стёрся след.

«Ни от тюрьмы, ни от сумы не зарекаюсь»,

И от стихов своих не отрекаюсь.

За все их сказки – мне держать ответ.

 

Погружаюсь в твоё молчание

Погружаюсь в твоё молчание,

Как в пучины холодных вод.

И заканчивается кислород.

И затягивает отчаяние.

И болезненны и смешны

Резь в глазах и боль перепонок…

А порог жизни очень тонок:

От разрыва – до тишины.

Крепко держат объятия вод.

Изнутри наполняясь бедой,

Растворяюсь, тону, и вот

Уж сама становлюсь водой.

По поверхности все корабли.

Их небрежно волной качаю.

А сама – всё пеной по краю

Такой близкой недавно земли.

 

Оставаясь со мной

Оставаясь со мной, покидают друзья.

Всё, что близко – уходит далёко.

И вернуть ничего к сожаленью нельзя.

И обидно. И так одиноко.

Сердце полнится грустью, впадая в Ничто.

Разум ищет и ищет причины.

И лишь только Душа понимает про то,

Что ни мы, ни они не повинны.

 

Ф.Я. Пора взрослеть

Пора взрослеть? – Да не смеши, мой друг.

Под старость лет? Взрослеть? С чего бы вдруг?

Давно уже пора раздать наследство,

Расслабиться, и тихо падать в детство.

 

Порой рождаются стихи, как по заказу

Порой рождаются стихи, как по заказу,

Вдруг, неожиданно, приходит всё и сразу,

Бывает, ночью будят ото сна.

Их мысль тебе прозрачна и ясна.

Событья их тобой не пережиты.

Откуда? Чьею памятью сокрыты?

А иногда их пишешь на заказ,

На праздники срифмуешь пару фраз.

Ведь можно научить и обезьяну

Всё рифмовать легко, и без изъяну,

Рождая штампы штампов прошлых лет.

Я памятник воздвиг – писал Гораций.

Державин, в перевод, своих внёс раций,

И текст списал ещё один поэт.

Вот так, переплетаясь временами,

Одни сюжеты всё играют нами,

Стоит на месте, хоть «идёт» процесс.

Лишь антураж чуть изменил прогресс.

 

Летят снежинки

Летят снежинки, падают кружась.

Разбит флакон, и оборвалась вязь

Там где-то в вышине.

Но взгляд не проникает.

И из себя, вовне,

Дождь землю поливает,

Снежинкой каждой в капельку струясь.

Барьер преодолён,

Уже не удержаться

И не восстановить утраченную связь.

Лишь щёчкой капельки,

Упав, к земле прижаться.

И в ней пропасть.

 

Отчего вдруг хард нас покидает

Отчего вдруг хард нас покидает?

Улетает? В тёплые края?

И что делать, когда так бывает?

Или все надежды наши зря?

Может он когда-нибудь вернётся,

Память всех событий возвратив?

Или навсегда уж расстаётся,

Наработки тупо прихватив?

Если так, рукой ему помашем,

Жаль нам, но лети, найдём другой.

Мы не ожидаем, когда пашем,

Что, летя, он всё снесёт с собой.

До свиданья, хард мой, до свидания,

Без тебя я справлюсь как-нибудь,

Но послушай, ты бы на прощание

Данные не мог бы в комп вернуть?

 

Живой Огонь Летел

Живой Огонь Летел сквозь расстояния,

Соединяя нитями сознания

Иллюзии чудные виражи.

Его смиренно принимало тело,

То стыло, то пылало и горело,

И были многолики миражи.

Весь мир звенел, хрипел, стонал струною

Под этой Жизнь Творящею Волною,

И Театр Бытия в Ней восставал…

И только тихо женщина рыдала

Над Глобусом – подобием овала,

Глядя сквозь Жизни Призрачный Кристалл.

 

Ночь стирает суматоху дня

Ночь стирает суматоху дня,

Выплетая призрачные ткани,

Размывает всех событий грани,

Тяжелит, усталостью пьяня.

Ночь колдует жёлтою луной,

Раскрывая театр своих иллюзий.

Тысячи контузий и конфузий -

Мизерная часть игры ночной.

Тени Ночи странны и резвы,

Словно не привязаны к предметам,

И мышей летучих пируэтам

Страх дивится с черноты листвы.

Шорохами полнятся ветра,

Вот ещё чуть-чуть и круг замкнётся,

Утро новым светом обернётся,

И опять продолжится игра.

 

Зачем всё надо называть

Зачем всё надо называть?

Названье пригвоздит картину,

Иссушит слов пластичных глину,

Не даст иначе прочитать.

 

А для воды тишина – хуже смерти

А для воды тишина – хуже смерти.

В ней всё живое губит застой.

Вязкая тина плетёт свои сети,

Обозначая болотный покой.

Жизнь её только в волнах да в бурлениях,

В дерзких полётах на крыльях ветров,

В спорах с горами, долгих падениях,

Бессильных разливах меж берегов!

 

Ф.Я. Быстро как жизнь кончается

Быстро как жизнь кончается.

Только не надо маяться.

В этом ведь разницы нет -

Сколько с тобой нам лет.

Нет уже гривы львиной,

Но не грусти, любимый:

Как много лет назад,

Глаз твоих любящий взгляд.

 

Пародия. Я себя не берёг

Я себя не берёг, повторял всё сначала,

Я старался, как мог, а она лишь ворчала:

Толька, Толька, Толька, Толька – этого мало,

Толька, этого мало.… Этого мало.

Я ночами не спал, всё решал я задачу.

Суперменом я стал, пусть и с язвой в придачу,

Но упрямая вновь мне одно повторяла:

Это всё не любовь, Толька, этого мало,

Толька, Толька, Толька, Толька – этого мало,

Толька, этого мало… Этого мало.

Я психованным стал, ревность крышу сносила,

Я любимой сказал, чтоб меня позабыла,

От неё я ушёл, и начал жить сначала,

Было всё хорошо, но в ушах всё звучало:

Толька, Толька, Толька – этого мало,

Толька, этого мало…Этого мало.

Я женат на другой, уже выросли внуки,

Не жалею я той ни любви, ни разлуки.

Я не помню лица. А вот фраза запала,

И летит сквозь года: Толька, этого мало,

Толька, Толька, Толька, Толька – этого мало,

Толька, этого мало…Этого мало.

 

Зяблик, что один сидишь

Зяблик, что один сидишь,

И о чём, скажи, грустишь?

Мне синичка обещала,

Когда здесь со мной летала,

Что в субботу, не поздней,

Запоёт, как соловей.

Всю субботу я прождал,

В воскресенье не летал,

Вот не вторник уж, среда,

А не видно и следа.

Что? В субботу обещала?

А в какую не сказала?

Зяблик, глупая ты птичка,

Для чего тебе синичка?

Разве собственные трели

Уж тебе поднадоели?

Ты синицей не свищи,

В пару зяблика ищи.

Всё в порядке у меня,

Есть гнездо, и в нём семья,

Но никто там не поёт,

Каждый лишь добычи ждёт.

Мне же песнь куда милей.

Хоть уже весенних дней

Откружился хоровод,

Сердце всё равно поёт.

 

Быть может это глупо, смешно, нелепо, странно

Быть может это глупо, смешно, нелепо, странно.

Кому-то как хрен в ухе, кому-то не понять.

Пусть всё так иллюзорно, чудно, непостоянно…

Пока ещё летается – я так хочу летать!

 

Ложь и Правду не трудно на час примирить

Ложь и Правду не трудно на час примирить.

Но всегда, за спиной, с немигающим взглядом,

Будет Ложь лживо Правду во лжи же винить,

Окропляя вокруг всё агрессии ядом.

Опуститься ли Правде до логики Лжи?

Промолчать, наблюдая, как лезут миазмы?

И злорадствует Ложь. Хоть её виражи

Лишь истерика, ложь и маразмы!

Но последнее слово осталось за ней.

Браво, Ложь, продолжай! Лживых слов не жалей!

 

Он изнутри горит и плавится

Он изнутри горит и плавится,

Он трескается и дрожит.

И кто же с ним сумеет справиться,

И бунт планетный усмирит.

Наш маленький и хрупкий Глобус,

С природы-матушки детьми.

И мчит по улице автобус,

Нафаршированный людьми.

Плывут, и ездят, и летают,

Торгуют и ведут войну…

Но вздрогнет «Шарик», и растают,

Вернув Планеты тишину.

 

Воды – вновь камни в песок превращают

Воды – каменья в песок превращают,

К каждой крупинке ласкаясь волной.

Но удержать как песок золотой?

Тихо, неспешно на дно оседают,

Снова спрессовываясь в слои…

Вот и камнями вновь стали они.

 

Изменить не нам дано сущее

Изменить не нам дано сущее.

Формы жизни от жизни тают.

Ветры, плод бытия несущие,

Всё возросшее и иссушают.

Благость влаги многого стоит,

Но она же бесследно смоет.

И напрасны мольбы и слёзы,

Жизни свойственны метаморфозы.

Понимаю. И принимаю.

Отчего же тяжко вздыхаю?!

 

У дисгармонии звучания

У дисгармонии звучания

Нет Миру видимых причин.

И в исступлении отчаяния,

Увы, не вспомнит ни один

Ни лжи, ни подлости, ни боли,

Ни зла, что сам он сотворил,

Ни соразмерности: и воли

Его и музыки светил.

А мир, соединяя звуки

В один, неслышный нам, аккорд,

Рождает призраки разрухи,

Давая негативу ход.

За ложью – ложь и разрушение.

За болью – боль и тишина.

Рождает наше прегрешение

Всё зло по имени – Война.

Бушуют бури и цунами,

Жара пожарами горит…

Ведь каждый этот мир творит

Поступком… мыслями… словами…

 

Ох, напрасно текут реки под камень лежащий

Ох, напрасно текут реки под камень лежащий!

Ох, напрасно птица в небе без ветров парит!

Этот мир такой фальшивый и не настоящий!

Насмехается над нами Тот, Кто нас Творит!

И напрасно говорится,

Что Судьба, как рукавица:

Место жизни поменяешь – Путь получишь новый!

Мне бросала карты мама,

Но ложился всё упрямо,

Несмотря на все усилия, лишь валет пиковый!

Обмануть Судьбу хотела.

И как птица полетела

В праотцев края…

А валет мой да за мной,

Видно, связаны Судьбой

Прочно он и я.

Я – как перст на белом свете,

За него ещё в ответе

В непонятных днях.

Пылью, выжженной травою,

Распадаюсь вдоль по зною

В долгих пустырях.

Не напрасно текут реки, воды камень сдвинут!

Не напрасно птица в небе, жизнь её – полёт!

Расстояния и границы Судьбы не отринут.

Что Записано нам в Книге – с нами лишь уйдёт!

 

Отправила письмо

Отправила письмо? Довольна? – Да. Вполне.

Сюрприз удался. Только жаль не мне.

Как не тебе? – Таков судьбы каприз.

Ответ не получила – вот сюрприз.

 

Старуха – смотрят молодые

Старуха – смотрят молодые.

Сдурела – разум говорит.

А помыслы ещё шальные.

А сердце в первый раз горит.

Пусть силой верх берут понятия,

Разумностью практичных слов,

Душе так сладостны объятия

Высоких светлых облаков.

Она по строчкам к Свету тянется,

Хрупка, как вешняя трава,

А телу бедному достанется

Всё, в чём права и не права.

 

Лежит камень. Речка льётся

Лежит камень. Речка льётся.

Только лужа остаётся.

Всё уходит безвозвратно

В недра. В глубину.

В вышине летает птица.

Только мне уж с ней не слиться,

И не повернуть обратно,

Здесь усну.

Я с Тоской – опять нас двое.

Мне бы в кружево лесное,

На лугу проросшем мятой

Ноги замочить.

Как смешно: начать с начала.

Что ж, сама свой Путь избрала,

От Судьбы своей косматой

Не фиг голосить.

 

Тяжёлой рамой нежную

Тяжёлой рамой нежную

Убить картину можно…

Название безбрежию

Даётся осторожно.

Ведь всё нам то читается,

Что между строк лежит…

Дождь рамкой не кончается,

Лес рамкой не кончается,

Мысль рамкой не кончается…

Нам чувство вспоминается…

Строка запоминается…

Название стирается,

Как водами гранит.

 

Протянулись паутинки

Протянулись паутинки

От часов и до картинки,

От картинки до карниза,

До серванта, до сервиза…

Непременный знак застоя.

Это ткёт паук покоя,

От стены и до стены,

Сети сирой тишины.

 

Да! Природа взбунтовалась

Да! Природа взбунтовалась!

Возомнив себя царём,

Человечество зарвалось:

Праздник ночью, праздник днём,

Необдуманно транжирит…

Все ресурсы сводит в хлам,

Возомнив, что всё осилит,

На Земле творит бедлам.

 

Ночь уже прошла за середину

Ночь уже прошла за середину.

До утра каких-то два часа.

Вот и я так незаметно сгину.

Это на Земле не чудеса.

Всё уходит безвозвратно в вечность,

Распадаясь вновь до составных.

И кружит бездушно бесконечность

Массовых движений волновых.

Что за ними? Нам не догадаться,

Не проникнуть взглядом, не узнать.

Остаётся только улыбаться.

Жить. И неотвратного не ждать.

 

А что поделать можем мы?

А что поделать можем мы?

Ложится стих, как пожелает…

Он нам послание из тьмы,

Которая в ночи сверкает

Сыпучими огнями звёзд,

Естественными огоньками,

Имеющими власть над нами,

Таинственным туманом грёз.

Мы можем им сопротивляться,

Ехидно править их пытаться,

Лишить их чистого листа,

Ярчайших красок не заметить…

Но мысль их ясная чиста,

Они вернутся, чтобы встретить

В нас пониманье и терпение.

И… мы подарим им рождение!

 

Ничего не в новь

Ничего не в новь.

Сборник отдан вновь.

Впечатленья перерыв,

Наступает перерыв.

Разума пуст чат.

Мысли не стучат.

Хоть мозги и бродят,

Строчки где-то бродят.

 

Всё рушилось! Опоры! Мачты! Здания

Всё рушилось! Опоры! Мачты! Здания!

Пылясь, кварталы рассыпались в прах!

Всё разрушали почвы колебания!

Царили хаос! Паника! И страх!

Всё рушилось! В воздушной серой мути

То ужаса крик слышался, то стон…

И не было ни смысла в том, ни сути,

А лишь слепой, не познанный закон.

 

Пегас устал капризам Музы потакать

Пегас устал капризам Музы потакать.

Его владения – бескрайние луга.

Он может бесконечно там скакать,

Ничей не господин и не слуга.

Никто докучливо его не теребит,

И ничего не требует, не просит…

И силу крыл его не превозносит,

И отраженьем в солнце не горит!

Там благодать! Раздолье и покой!

«Пегасушка, – о нём вздыхает Муза, -

Полёт со мной – ужель тебе обуза?

Летим в наш тихий Домик_Над_Рекой!».

 

Все ремесленники Музы

Все ремесленники Музы

Слов подбором маются,

И дряхлеют от обузы.

А стихи – случаются!

Строчки, словно мотыльки,

Светлых яблонь лепестки,

Чуть прозрачны и легки,

В Душу опускаются.

 

Сны Обрывая Над Облаками

Сны Обрывая Над Облаками!

И Заставляя сниться их снова!

Господи! Ты ведь Играешь нами!

Сдвинул чуть в сторону, и готово!

Слева солдатик, солдатик справа…

Мир для Тебя – забава!

Рушишь и Создаёшь!

Что Тебе наши боли?

Мы – лишь Игра, не боле…

Всё остальное – ложь!

Все эти песнопения,

Сказочки про спасения…

Ты Воскресишь игрока,

Даже наверняка.

Следующий Ход какой?

Ну же, Спаситель Мой!

Что ж Ты? Давай! Смелей!

Жизни моей Не Жалей!

Хочешь, чтоб разум молчал?

Сам же его мне Дал!

Вот и стараюсь жить!

И человеком быть!

 

Я растаю просто льдинкой

Я растаю просто льдинкой

В эпицентре новых дней.

В землю упаду дождинкой,

Погружусь во тьму ночей.

Распадусь. Меня не станет.

Мир не вздрогнет обо мне,

И кружить не перестанет

В каждой твари и вовне.

Память – лживая блудница,

Лицемерья платит дань.

И горит враньём страница,

Кровоточащая длань.

 

Пегас, устав от Музы, отдыхает

Пегас, устав от Музы, отдыхает.

А Муза в Тихом Домике рыдает:

«Детишек общих отдала в приют,

Папашку там они напрасно ждут.

Кто строчки им причешет, и пригладит?

Кто слово или слог какой приладит?

Кто зафундычит братьев и сестёр?

Кто вынесет гулять их на простор?»

Рыдает Муза, горько слёзы льёт.

Солёный ручеёк источник наполняет.

Кто вод из Иппокрены изопьёт,

Стихами, вместе с Музой, зарыдает.

Крылатый Конь Источник Отворил,

И тем поэзию к себе приговорил.

Эрато, без него теперь беда,

А приговор его, увы – вода.

 

Ну, кто сказал, что «Сказка – ложь»

Ну, кто сказал, что «Сказка – ложь»,

И правды в ней – одни намёки?

Она закончилась? И что ж?

Всему и всем выходят сроки.

Но, только память потревожь,

Скользнёт Душа_Над_Облаками

В мир, что похож и не похож,

И где героями мы сами.

В страницах Сказка тихо спит.

Откроют Книжку – и проснётся,

И вновь заплачет, засмеётся…

Себя героем ощутит

Читатель, в мир наш окунётся.

И лаской в сердце отзовётся

Весь свет, который сохранит

Душа, к Душе начав движение,

На миг даря Осуществление.

 

Мы слышим сединами убелённых

Мы слышим сединами убелённых.

Но всем известна истина одна:

История – убийца побеждённых,

И служит победителям она.

 

Путь удачи ли, неудачи

Путь удачи ли, неудачи,

Чётко метками не обозначен.

Мы не знаем, где им начало,

Нотка первая, где прозвучала.

Когда словом соприкоснулись?

Или раньше? Когда проснулись

Души в время, и осознали,

И немного другими стали?

 

Скайп

Хамсин раскрыл объятия жаре.

– Привет, Мой Милый! Что там, на дворе?

– Да на дворе, как и везде, жара,

Уже плюс восемь с самого утра.

 

Птица-Сказка перо обронила

Птица-Сказка перо обронила,

Опускалось оно, сияя,

И страничка заговорила,

Чудо-Сказку в себя вбирая.

Упорхнула весёлая птица.

Мне осталась только страница.

 

Хожу и улыбаюсь

Хожу и улыбаюсь. Отчего?

С тобой мы не решали ничего,

Назревших важных дел не обсудили.

Мы обо всём и ни о чём поговорили.

Хожу и улыбаюсь…. Оттого…

И… может… от смущенья твоего.

 

Мой Рыцарь подвиги в честь Дамы совершал

Мой Рыцарь подвиги в честь Дамы совершал.

Но притомился он. И конь его устал.

Коня оставил Рыцарь отдыхать,

А сам – в другое Королевство, погулять.

Для Дамы подвиги свершать – есть чем гордиться!

Но телу и Душе – милей девица!

Коль Дама знак подаст – колено преклонит,

И примет случаю приличествующий вид,

И будет оды в её честь слагать…

И думать: «Как бы поскорей сбежать»

Но я – не варвар, хоть гнетёт тоска,

Дать знак не поднимается рука.

 

Над Облаками Сказки Сны летели

Над Облаками Сказки Сны летели!

Над облаками Сны? Иль Облаками Сказки?

Сны Сказки? Или Сказочные Сны?

Какой вы ждёте от меня подсказки?

Не всё ль равно. В объятиях весны

Кружат они, как нежные метели

Цветущих яблонь, что роняют цвет

Из года в год, в теченье многих лет,

И тяжелеют яблочным угаром.

Кто вспомнит дерево, собрав его плоды?

Цветут, пылают, и горят сады,

Пронизанные внутренним пожаром.

 

Кто сказал, что сказка просто ложь

Кто сказал, что сказка просто ложь,

И что правды в ней – одни намёки?

Как и нам, выходят сказкам сроки.

Но, лишь только память потревожь,

Души заскользят над облаками

В Сказку, где героями мы сами.

В книжке тихо спит она строкой,

Как откроют, сразу и проснётся,

Сколько раз откроется, прочтётся,

Столько раз заплачет, засмеётся,

Доброй лаской в сердце отзовётся,

Словно он, читающий – герой.

Нас коснутся дум его течения,

И проснётся счастье ощущения.

Чубчик затрепещет на ветру,

Вспоминая давнюю игру.

Души вновь захватит притяжение.

Улыбнутся тихо облака.

Будем мы смотреть издалека

Нашей Доброй Сказки продолжение.

 

Хочу тебе мешать

Хочу тебе мешать! И не давать покоя!

Чтоб обо всём забыл, о быте, временах…

И возвратился в мир, в котором жили двое,

Смешно встречаясь в ирреальных снах.

 

Вот так, как будто маленькое чудо

Вот так, как будто маленькое чудо,

Улыбка прорастает ниоткуда,

И в серые, обыденные дни

Искрятся сквозь глаза её огни

 

Я забыла, прости, в каком мире живу

Я забыла, прости, в каком мире живу.

И вздымалась Душа, как во снах, наяву.

Возвращалось лишь тело, поесть да попить,

И спешило назад, чтобы вместе бродить.

Сердце в пропасть летело, Душа – к облакам!

Я ходила и пела вдогонку стихам.

Ясный день. Нет ни облачка. Воздух лучист.

Стол. На нём предо мной… чистый лист.

 

Не хочет Сказка отпускать

Не хочет Сказка отпускать,

Колышется в порывах дверца,

Улыбкой тянется из сердца,

И разум норовит сковать.

Зовёт в тот мир, где тишина

Звенит как сон над летним лугом,

Где нереальная страна

С незримым ирреальным другом.

 

Птица вслед летит за птицей

Птица вслед летит за птицей,

В светлый мир, где Сон гнездится,

Ни тоски, ни горя нет,

Лишь в окошке тёплый свет,

Где приветливо встречали,

И развеют все печали,

В мир, где Сказка и покой,

Каждой маленькой строкой.

 

Твоих слов ярких нежная радуга

Твоих слов ярких нежная радуга

Строчек ритмы рождает во мне,

Оживляет, хоть и ненадолго,

Что таилось внутри – вовне.

Так же зимних дождей падение

Оплодотворяет песок,

Пустырям даруя цветение

На короткий весенний срок.

Отцветут. Вновь песками затянутся.

И застынут на много дней.

Но в песках семена останутся,

В ожидании новых дождей.

 

Он был мил, умён и сексуален

Он был мил, умён и сексуален,

Так хорош – почти что нереален,

Всё спешил на помощь, всех любил,

Честен и не безразличен был.

Признаюсь, и я его любила.

Да не только я, он был любим

Всеми, кто знаком был только с ним.

Так его судьба благословила,

Подарив все лучшие черты.

Только не пойму – причём здесь ты?!

 

Пусть сердце рвётся

Пусть сердце рвётся! Душа пылает!

Но всё прервётся! И Сон растает!

Ведь ты со мною ничем не связан,

И вроде «должен, да не обязан».

Мысль за тобою летит как птица.

А разум знает – пора проститься.

 

Нежный Сон отражался во всех зеркалах

Нежный Сон отражался во всех зеркалах,

Создавая иллюзии коридоры.

Отпустив все уроки, узды, и опоры,

Лбом в стекло – и оно разлетелось в лучах.

В каждом сколе сверкали, отражаясь, огни.

Мне безжалостно резали ноги они.

А где свет бесконечно сиял в зеркалах,

Лишь стена, с бахромой паутины в углах.

 

Я сотру паутину, черноту забелю

Я сотру паутину, черноту забелю.

Я завешаю стены снами новых зеркал.

И свой тесный чуланчик опять обновлю,

Превращая в волшебный сверкающий зал,

Где границ никаких не имеют просторы,

Лишь иллюзий открытые коридоры.

 

Читались мне ответы в каждом слове

Читались мне ответы в каждом слове.

Теперь читаю – всё мне вроде внове,

Логично всё, всё на своих местах,

И смысла тайного – ни в строчках, ни в словах.

Что видела я раньше? Как читала?

Каких эмоций пленницей я стала?

Быть может только морок в мираже?

Но что это за шрамик на Душе?

 

Ощущение блаженства рая

Ощущение блаженства рая

Оттого, что Душа другая,

В светлых радугах понимания,

Беззащитно спешит на свидания.

 

Не святая. Не безгрешная

Не святая. Не безгрешная.

Так о чём теперь жалеть?

Пролетело время вешнее,

Ничего в нём не стереть.

Сердце всё ждало, печалилось,

Всё грустило о любви.

Не святая, не раскаялась.

Что ж, у всех грехи свои.

И цвела любовь, как радуга,

Стыла тучей грозовой.

И была любовь та надолго,

Как подарок дорогой.

Вот она, любовь желанная,

Храп гардины шевелит.

Наша жизнь такая странная,

Что подарит, тем болит.

 

Душе так хочется лететь

Душе так хочется лететь,

За строчками в полёт струиться,

А Телу в буднях всё успеть,

И Разум примирить их тщится.

Он предпочтенье отдаёт

Реальным жизненным задачам.

Душа внутри горит и плачет.

Но Разум разумом живёт.

 

Случайных слов опавшая листва

Случайных слов опавшая листва.

Какого дерева они? Какой породы?

Пусть треплет их продажная молва.

Изменят их прожорливые годы,

Чтоб новых строчек выросла трава.

 

Здравствуй, Ночь

Здравствуй, Ночь! Ты с чем ко мне сегодня?

Извини, я выпила. И что ж?

Что же ты, бессовестная сводня,

Вновь ко мне Бессонницу ведёшь?

Ты одна ко мне прийти боишься?

Или мало снов у нас с тобой?

Что ж ты за бессмыслицей таишься?

Ты стыдишься встретиться со мной?

Да, тебе порой я изменяла,

Опусы, работа, мужики…

Да, играла, а ещё читала…

Но теперь я от всего устала,

И смиренно жду твоей руки.

Ночь молчит. Бессонница, не споря,

Лезет обниматься… ну дела…

Я ведь не от радости, иль горя,

Чтоб её не видеть я пила!

 

Я с милой так увидеться хотел

Я с милой так увидеться хотел,

Но милая приняла строгий вид:

«Ох, у меня так много разных дел,

А что случилось? У тебя горит?»

Её я вижу в парке и в кино,

С подружками в кафе по вечерам…

Понять, как видно, стоило давно,

Что вместе быть, увы, недолго нам.

Что я напрасно низки слов ловил…

А как чудесно голосочек пел,

Как трогательно мило мне твердил:

«Я ж не хочу остаться не у дел».

 

Милый! Взмахни крылами

Милый! Взмахни крылами!

Видишь: Над Облаками,

Радугами весны,

Наши кружатся Сны.

Светлое отражение,

Любящих Душ движение!

Хмуро глядишь в экран,

Крылья за спину сложил,

«Жизнь, – говоришь, – не роман,

Требует всех наших сил.

Некогда мне летать,

Да и к чему эти Сны?!

Жизнь может больше мне дать

Праздника и весны».

 

День без тебя – пустой… как колесница

День без тебя – пустой… как колесница

С убитым всадником, несущаяся вскачь!

Он также странен, как и рукавица

Одна, когда вторая запропала!

Как кружка, в месте, где на сотни миль

Не сыщет капли влаги и богач!

Словно в пустыне экзорцизм вокала!

Как бесполезность парусины в штиль!

 

Дай строчку мне

Дай строчку мне! И в праздничный полёт!

Ведь нам с тобой не нужен самолёт.

Взовьёмся вверх течением мгновения,

На крыльях озорного вдохновения.

И полетим в страну, где маки, васильки,

И лес, и Милый_Домик_У_Реки!

 

Надо подождать немного

Надо подождать немного,

Боль затянется тоской,

А тоска – сухой печалью,

А печаль утонет в грусть.

Не сужу давно уж строго,

Ни поступком, ни строкой,

Ни вблизи и не за далью

Логики искать не тщусь.

Чувства разве выбираем?

Мы их просто принимаем,

Или боремся впустую,

Их пытаясь изменить.

Кажутся – нежны и хрупки, -

Не сломить.

И лишь поступки

Может разум подчинить.

 

Ну вот, я почти успокоилась

Ну вот, я почти успокоилась,

И боле меня не морочь.

Уютно в Душе обустроилась

Глухая ослепшая Ночь.

Уселась, утешившись опытом,

Босые ступни подобрав,

И тихим, прерывистым шёпотом

Судачит, кто в чём был не прав,

Жонглирует заморочками,

Сама с собой ведя спор,

Меня, моими же строчками,

Выцеливая в упор.

 

Сто лет без тебя

Сто лет без тебя. И с тобой лишь мгновение.

Но вот он судьбы парадокс!

«Зелёной тоскою» сквозит сожаление

Сквозь горький поток сухих слёз.

Ни близкими не были мы, и ни милыми…

Да дело-то, в общем, не в том -

Я рифмами, лёгкими и быстрокрылыми,

Впервые летала вдвоём.

И было так сладко вдогонку за рифмами,

Так нежно вздымались крыла.

Но всё – отраженья, и острыми рифами

Зияет небес глубина.

Вверху и внизу синева отражается

И белая пена блестит.

То ль в небо под рифы Душа погружается,

То ль в воды морские летит.

 

Ещё чуть-чуть и сердце успокоится

Ещё чуть-чуть и сердце успокоится,

И жизнь опять войдёт в привычный ход,

И перестанет изводить бессонница:

И ничего в ней не произойдёт.

Останется охапка рифм нечаянных,

И строчек огненный круговорот:

Нежданных, странных, милых, неприкаянных…

И я по ним, как через море вброд.

 

Мне с милой дорог разговор любой

«Мне с милой дорог разговор любой», -

Не так давно мне милый говорил.

Я прикипела к строчкам, – он остыл,

Молчит, вообще не говорит со мной.

 

Назвал меня ты «сказочницей»

Назвал меня ты «сказочницей». Что ж?!

А чем тебе Мир Сказок не хорош?

По жизни будь хоть мишка косолапый,

А в Сказке – Принц, иль Милый Рыцарь Мой,

Или другой какой-нибудь Герой,

Вот РАК, к примеру, или Шмель Мохнатый,

Крылатый Конь, иль Лыцарь_На_Коне

В Далёкой Милой Сказочной Стране.

 

Предательство любимых – это боль

Предательство любимых – это боль.

Но время дарит новую любовь.

И мы не преминём в неё влюбиться,

И с памяти сотрутся даже лица,

Когда-то так любимые тобой.

Предательства знакомых и родных,

Бессилье споров мелких и пустых…

Конечно, неприятно, мы страдаем.

Но мы себе родных не выбираем,

Им Бог Судья, а мы прощаем их.

Но дружба – очень редкий минерал,

Купить нельзя, хоть много кто продал.

И если нам он встретится в природе,

Пусть неказист и непригляден вроде,

Но это наш надёжный капитал.

Всё как обычно – и семья, и смог.

Так что ж Земля уходит из-под ног,

Дрожит, колеблется, всё валится из рук,

И в сердце гулко? – Это предал друг!

 

Стихи легли тайм-аутом

Стихи легли тайм-аутом, и снова

Я с Милым говорить уже готова.

Отбросив все печали и сомнения,

Иду на новый уровень общения.

Отыгран первый, значит – на второй.

Надеюсь, встретит там меня Друг Мой,

Поможет вновь мне одолеть все сети,

И выведет меня на третий.