Азум и ещё некоторые фермеры собирались уже отъехать. Услышав два последних комментария, парень резко развернул лошадь, направляя её прямо на говоривших, и замахнулся хлыстом на Анику… В тот же миг, лошадь под ним крутнулась, развернувшись буквально на одном месте, и, сбросив его на землю, растворилась в ночной мгле.

– Вы мне за это ответите! – фермер вскочил на ноги и бросился на Миху, который, не предвидя выше описанного, подъехал защитить фермершу и теперь был к нему ближе всего. Знай Азум, что Миха – кузнец, вероятно догадался бы какой у него тяжёлый кулак и навряд ли поступил так опрометчиво. Сидя на земле, матерясь и отплёвываясь, нападавший растерянно озирался, не зная, что же теперь делать – без коня, ночью, в одиночку находиться в лесу было самоубийством.

Миха соскочил с лошади и подал ему руку: «Вставай!» Фермер в ответ только грязно выругался. Кузнец, не обращая на это никакого внимания, несмотря на то, что Азум выглядел куда массивнее его, поднял парня, как пушинку, легко поставив на ноги: «Не горячись, – миролюбиво сказал он, – идти тебе сейчас всё равно некуда. Проведёшь ночь здесь, а утром решишь, что тебе делать дальше».

«Постой, я тебе ещё отомщу! Добреньким прикинуться решил перед фермерами. Думает меня можно вот так унизить при всех и это сойдёт ему с рук?! – злобно размышлял фермер. – С тобой мне конечно не справиться, а вот с девкой твоей я такое сотворю, что никто больше даже косо посмотреть на меня не посмеет!»

Он опять прокололся, не подумав, что громкие мысли могут слышать, даже такие слабые сенсы, как я, это всё равно, что сделать объявление через мегафон.

– Я возвращу ему коня и пусть скачет на все четыре стороны, – мысленно произнесла Эти.

– Да ему, после того, что он сказал про свиней, нельзя в лесу показываться не то что ночью, но даже и днём, возразил Дени, – облучённые ему этого не попустят.

– Не только в лесу, но и у реки, – добавила Яна, – я бы ему вообще советовала не выходить из дома.

– С его подлыми мыслями, его и здесь оставлять рискованно, – заметил Георг.

– Я возвращу его лошадь и пусть решает сам.

Вскочив на коня, Азум погрозил ему: «Подожди… доберёмся домой, я с тебя шкуру сдеру и колбасы наделаю!»

– Стой! – крикнул ему один из фермеров. – Сейчас одному в лесу опасно!

Но Азум только грязно выругался. Злоба и жажда мести застили ему и глаза и разум. Увидев, успевшего уже покинуть седло Юрчика, он выкрикнул: «А вот ты где, маленький негодяй, иди сюда, я научу тебя, как вежливо разговаривать со старшими!» – и протянул руку, чтобы схватить ребёнка, но не успел. Леони выхватил мальчика буквально у него из-под носа: «Забирай свою лошадь и убирайся! – сказал он. – Этот мир не рай. И нам всем подчас приходится быть суровыми и принимать нелёгкие, порой жёсткие решения. Но в тебе слишком много беспричинной жестокости, чтобы жить среди людей».

– Ха! – нарочито громко хихикнул Азум. – Вы у меня все поплатитесь! Я вернусь и приду за каждым из вас, с настоящей армией, я взорву и разорю ваши дома! Вы не знаете, кто я!

– Знаем, – спокойно сказала Алиса, – ты холмоградский шпион, засланный, чтобы поссорить между собой фермеров, и других, живущих свободно, людей. А сегодняшнее своё задание: задержать нас у Майкла, и дать возможность разбойникам перевезти всё принадлежащее нам в Холмоград – ты провалил… И не ты один.

– Это всё маленький негодяй: «Спать хочу… спать хочу!» – громко перекривил Азум Юрчика. – Не мог потерпеть! Думаете я вас боюсь?! А вот, фиг вам! – он сделал неприличный жест: «Люди из города мне объяснили, что никакие вы не колдуны. Вы такие же выродки, как те, которых они науськали на вас. Думаете эти уроды свободы захотели?! – он дико расхохотался. – Они такие же примитивные дураки, как и вы, верящие в чувства, семью, глупую привязанность. Холмоград обещал пощадить их семьи, вот они и стараются. Идиоты, никто никого уже больше не увидит. И правильно! Зачем уродам семьи?! Рожать таких же уродов?! Вас тоже скоро всех разобщат и уничтожат!» – торжествующе заключил он.

– Я даже могу предсказать тебе твою судьбу, – тихо произнесла Алиса. – Если ты останешься с нами, то когда станет светло, возможно, сможешь проскочить через лес, если будешь мчать без остановки и не задержишься ни у реки, ни у озерца, ни у болот, а если уедешь сейчас, то не проживёшь и до утра.

– Да пошли вы все! – выругался парень и так хлестнул лошадь, что она сорвалась и понесла….

Все застыли не проронив ни слова, и так молча простояли несколько минут. В мире, где надо было скрывать даже мысли, зря он так бездумно выпускал пузыри слов. Я слышал, как мои сенсы переживали и, так же как они, думал, что никогда его больше не увижу. Однако, не прошло и десяти минут, как мы услышали знакомое ржанье и вслед за ним вой волков. Дети повеселели, а Юрчик одарил меня лучезарной улыбкой.

– Чёрт бы побрал вас всех, ваши свадьбы и этот волчий лес… – ругался молодой фермер, слезая с коня. Собственно, благодарности никто от него и не ждал.