Предложение Петерса снарядить экспедицию на Алтай было как нельзя кстати, нам были нужны новые лекарственные растения. Лёнечка добавил, что если поехать всей семьёй, то мы сможем там отдохнуть, подышать горным воздухом и покушать свежих фруктов и ягод.

Мы понимали, что у Петерса, как всегда, припасён другой план и думали, что он хочет укрыть нас от притязаний, как города, так и монастырей, и мы навсегда оставляем проживающих с нами людей, лишая их своей помощи и защиты. Думать об этом было тяжело и мы вынашивали планы располовинивания семьи, что было, увы, не легче. Каково же было наше удивление, когда Петерс сказал, что мы будем отсутствовать не более трёх-четырёх месяцев, поскольку в горах очень короткое лето, а морозить нас ему ни к чему. И это был не последний, ожидавший нас, сюрприз.

Мы предполагали долгий и тяжёлый путь с маленькими детьми на руках, и начали переговоры с Майклом насчёт транспорта. Однако Петерс сказал, что мы пойдём пешком и надо пошить специальные рюкзачки для переноски детей.

На Станиславу было жалко смотреть. Она стала пугливая, как дикая серна, ходила опустив глаза, взваливала на себя самые нудные и тяжёлые работы и всё худела и бледнела. Я решил, что поговорю с ней в дороге. Но, когда сборы были окончены и Петерс объявил, что завтра мы выступаем, девушка вдруг разрыдалась у всех на глазах. Дети тут же сгрудились вокруг неё обнимая и успокаивая. «Вы уйдёте и оставите меня, – захлёбывалась слезами Станислава, – я этого заслужила…»

– Дочка, никто не собирается тебя оставлять, с чего ты это взяла?! – удивился я.

– Папа, – бросилась ко мне девушка, – значит ты не отрёкся от меня?!

– Как же я могу отречься от своего ребёнка?!

– Но я думала, что вы все меня презираете, за то, что я сделала.

– Стани, – сказал Георг, – мы с Кимом тоже виноваты в том, что случилось. А ещё… я знаю, как тебе больно… Пожалуйста, прости меня, за то, что я полюбил другую девушку. Помнишь, отец говорил нам, как трудно разобраться в нюансах подростковой влюблённости, и как легко принять желание любви за саму любовь. Ты ещё очень юная, придёт время, ты встретишь хорошего парня и вы полюбите друг друга по-настоящему, а для меня ты всегда была и остаёшься одной из моих милых сестрёнок.

– Вы не знаете всего, – рыдая, с трудом выговорила Станислава, – дело не только в этом… мне приказали… я должна была её подставить… мне так жаль… Теперь вы уже точно откажетесь от меня!

– Доченька, – подошла к ней Фруми, – все мы так или иначе совершаем ошибки, но главное, что мы все искренне любим тебя и рады, что тебе больше не надо мучиться, скрывая от нас правду.

– И вы сможете мне доверять?! – всё не успокаивалась Станислава.

– Отчего же нет?! – подытожил я. – Ты же нам доверяешь.

Дети продолжали обниматься, а Станислава – плакать, теперь уже от облегчения, что инцидент исчерпан. И я подумал: «Нет! Всё-таки они идеальные – мои дети! Добрые, мудрые, отзывчивые, незлопамятные и всегда готовые прийти на помощь!»