Мы полагали, что в горах нас ждут трудные переходы, ночёвки и днёвки в полевых условиях, еда и организация стоянок из подручных средств, разбор и обработка собранного материала… И абсолютно не были готовы к тому, что нас ожидало на самом деле: уютные комнаты со спальными принадлежностями и сменной одеждой, оборудованные в сводах пещер, готовая горячая еда, монахи-проводники на маршрутах, знакомящие нас с местными растениями, животными и минералами, готовые лекарственные сборы и рассказы о способах их применения.
Вместо тяжёлой, подчас изнурительной, работы, нам предоставили чудесный семейный отдых, напомнивший Монастырь Вод. Красота вокруг была такая, что дух захватывало. Чистый горный воздух, настоянный на травах, пропитанных солнцем, был настолько вкусным, что хотелось не дышать им, а пить его. Пользуясь моментом, мы резвились, как дети, понимая, что не просто так нам дают расслабиться и набраться сил.
Память стремилась запечатлеть восхитительные пейзажи, изумительно синие озёра в кольце розовых, жёлтых, сиреневатых, синих, горячо-золотых склонов гор, цветущих рододендронами, вереском, родиолой, ястребинкой, девясилом, фиалками, жарками, багульником, горечавками, баданом, водосбором…, упирающихся в небо заснеженными вершинами. Необыкновенные цветы эдельвейса… Жеоды горного хрусталя и аметиста… А в быстробегущих горных ручьях цветные, сверкающие и флюоресцирующие, окатыши и кусочки золота…
Природа была настолько прекрасна, что Алиса шепнула мне: «Теперь я понимаю почему Жорж, Валентин и Джон так стремились уйти в горы. Но я не жалею, что осталась. Я понимаю его чувства, он восхищался мной, но по-настоящему не любил ни меня, ни наших крошек…»
– Три месяца красоты и трижды три суровой зимы требуют серьёзной подготовки, – поддержал я дочь.
Алиса родила двойню, мальчика и девочку. И я, поражаясь мудрости молодой женщины, даже представить себе не мог, как бы она могла справиться с ними в горах, одна, вынужденная также заботиться о выживании группы.
Находясь среди скал, мы активно тренировались безопорному подъёму. В стороне оставались Фруми, Михи и, что было странно, Эти. Девушка располнела, было видно, что ей тяжело даже просто ходить. Я хотел поговорить с дочерью, но супруга высмеяла меня: «Да ты что, отец, ослеп?! Ей же рожать скоро!».
– Как рожать?! – воскликнул я от неожиданности. – А кто отец?! Я этого подлеца…
– Тише… тише… ишь развоевался… – засмеялась Фрумиле, – вспомни, кто ходил за ней неотвязно, заглядывая в глаза, будучи совсем ребёнком…
– Ты хочешь сказать, что это…
– Конечно, – улыбнулась она, делая мне знак молчания, – только он пока не может жениться, но похоже им это не мешает.