Рон спал глубоко и спокойно. Мартин не стал его будить. Неслышными шагами он пересек комнату и сел за стол. Прошедшие часы Мартин провел в церкви, где бывал редко, но оставался подолгу. Обычно Мартин садился на крайнее место у стены в последних рядах, чтобы никто его не тревожил, а он никому не мешал. Погружаясь в созерцание святых ликов, Мартин растворялся душой в светлой энергии божественной любви, очищаясь и напитываясь из чистого источника всепрощающего добра. Именно вера в Бога позволяла Мартину использовать свой дар прочтения человеческих душ в полную силу, потому что давала ему чувство предела воздействия на психику человека. Мартин всегда с абсолютной точностью улавливал зыбкую грань между разрешенным и запретным, грань, которую он никогда не позволял себе переходить.

Сегодня Мартин пришел в церковь не ради отдохновения души. Он надеялся услышать, увидеть, ощутить знак божественного благословения или же противления его замыслу. Однако ни того, ни другого чувства Мартин не испытал. Значит, ответственность будет исключительно персональной. Что ж, Мартин готов ее взять на себя.

Рон шевельнулся, потянулся, обернувшись, увидел Мартина.

– Я готов.

– Теперь мы успеем.

Мартин и Рон вошли в комнату, в которой накануне оба потерпели неудачу, остановились перед тем самым креслом и одновременно заговорили, перебив друг друга.

– Я думаю…

– Мне кажется…

Замолчав, они посмотрели друг на друга, даже не улыбнувшись комичности ситуации.

– О чем вы думаете, мистер Митчелл.

– О том, что вам кажется, мистер Гиббс.

– Что взамен?

Рон огляделся и подошел к дивану.

– Сегодня я слишком расслабился, доктор, так что не прочь прилечь.

– Прошу вас. Так, чтобы было удобно.

Рон лег на диван и вытянулся во весь рост. Примерил несколько положений для рук и ног и остановился на классике – ноги вытянуты, руки вдоль тела. Мартин начал отсчет от десяти. Сознание Рона постепенно меркло, погружаясь во что-то мягкое, темное, теплое, выплывающее навстречу из небытия…

…Рон шел по залитой светом улице. Свет бил в глаза, отражаясь яркими бликами от зеркальных окон странных строений, перетекающих сверху вниз и снизу вверх в разные формы. Зеркальные стекла меняли фигурность отдельно от движения зданий. Рон шел, не зная цели. Руки сжимали какой-то предмет. Вдруг впереди, в колышущемся мареве, возникла фигура. По мере приближения Рона очертания фигуры становились резче и отчетливее. Молодая девушка испуганно оглянулась и быстро пошла прочь. Рон направился следом. Девушка прибавила шагу. Рон последовал ее примеру. Незнакомка еще раз оглянулась. В глазах, полных страха, мелькнули знакомые черты. Это Кэт или Ники? Девушка снова обернулась. Нет, ни та и ни другая. Рон не встречал прежде этой девушки или это странный свет искажает смутно знакомые черты? Девушка побежала. Рон бросился за ней. Зачем он бежит? Незнакомка свернула в проулок. Рон не отставал, по-прежнему не понимая цели преследования. Он долго бежал за ней в слепящем свете дышащих домов, которые то приближались, то удалялись, скрывая и снова открывая силуэт незнакомки. Внезапно девушка остановилась и развернулась к Рону лицом. Она тяжело дышала. Рон замедлил бег, перешел на шаг и тоже остановился. По его лицу стекали крупные капли пота. Он поднял руку, чтобы отереть лоб. В руках ярко блеснуло лезвие ножа. Рон должен ее убить! Вот с какой целью он преследовал незнакомку! Убить! Он должен ее убить! Убить сейчас! Тихой поступью хищника Рон двинулся вперед. Внимательно всматриваясь вдаль, он пытался понять причину неожиданной остановки беглянки. По мере приближения Рона за спиной девушки росла стена. Она в ловушке! В тупике! Позади – стена, впереди – смерть! Качаясь из стороны в сторону, вперед и назад, стена становилась все выше и выше. Рон убыстрил шаг. Неведомая сила властно тянула его к незнакомке. Расстояние между ними сокращалось. Желание Рона убить девушку росло. За несколько шагов до вожделенного действа Рон занес руку с ножом и замер от оглушающе пронзительного крика. Девушка кричала, широко открыв рот, то распахивая, то зажмуривая глаза. После каждого взмаха ресниц взглядом, полным ужаса, на Рона смотрели поочередно глаза Кэт и Ники. Боль расколола голову Рона. Он закрыл руками уши, наклонился вперед, словно пытаясь отразить бьющий поток разрывающей боли…

Внезапно наступившая тишина избавила Рона от невыносимого страдания. Он с трудом оторвал сведенные напряжением руки от головы, открыл глаза и выпрямился. С удивлением Рон обнаружил себя на обыкновенной городской улице с серыми домами по бокам, с тускло мерцающими в лунном свете обычными окнами. Кроме столбов с блеклыми фонарями, на улице никого не было. Вглядываясь в пустоту уходящей вдаль улицы, Рон пытался сообразить, находится он во сне или наяву. Ничто в тихом ночном городе не напоминало о странной улице с глухой стеной, о девушке…Рон уже был готов успокоиться мыслью о пригрезившемся кошмаре, когда его взгляд поймал тусклый отблеск лезвия ножа, лежащего на брусчатке тротуара…

– Десять, – властный голос Мартина заставил Рона очнуться. Он быстро пришел в себя и открыл глаза.

– Как все закончилось? – спросил Мартин, выждав некоторое время.

– Вроде, хорошо. – Рон потер виски и, приподнявшись, сел. – Когда она закричала, я не смог сделать ни шагу. Я даже не заметил, как выронил нож. Я вообще про него забыл. А когда очнулся, девушки не было. Она успела удрать. – Рон почти улыбнулся и добавил. – Голова сильно болит.

– Это нормально. Только что вы пережили стресс. Хуже, если бы вы его не пережили.

– Это дает надежду? – Рон встал с дивана, размял шею.

– Возможно.

– Вы осторожны в прогнозе, доктор. Почему?

– Уверенность дает только повторение результата на практике. Ваш случай – исключение. Такого не было и, уверен, не будет, по крайней мере, у меня.

Мартин и Рон вышли из комнаты в кабинет. Мартин устало сел на кресло.

– Вы позволите листок и ручку?

– Пожалуйста, – Мартин указал Рону на стол.

Рон взял из аккуратной стопки небольшой лист бумаги и лежащую рядом изящную тонкую ручку. Нагнувшись, он начал писать, и тут его взгляд поймал тускло блестящую рукоять пистолета, виднеющуюся из неплотно прикрытого ящика стола. Неприятная мысль кольнула сердце, но ни единым жестом Рон не выдал своего открытия. Закончив, он положил лист перед Мартином.

– Это мой адрес. Будет лучше, если вы пришлете счет в ближайшие дни.

– Счета не будет.

– Понимаю, – произнес Рон, взяв лист бумаги. – Напишите сумму, и я расплачусь наличными.

– Суммы не будет. Вы не поняли, мистер Митчелл. Я работал бесплатно.

Рон удивленно поднял брови. Доктор Мартин Гиббс и бесплатная работа были совместимы так же, как зима с летом.

– Вас это удивляет. Понимаю. Моя практичность известна не меньше моего имени, мистер Митчелл, честного имени. Я беру деньги за работу. А это – эксперимент.

Рон понимающе покачал головой, и, слегка пожав плечами, положил на стол лист бумаги.

– Благодарю вас, мистер Гиббс.

– Я провожу вас.

У выхода из кабинета они остановились, пожали друг другу руки.

– Я ничего не гарантирую, – Мартин пристально посмотрел на Рона.

– Я тоже.

Закрыв за Роном дверь, Мартин вернулся к столу, сел, взял в руки и долго смотрел на фотографию детей. Они успели…или нет?