Голова молодой девушки была повязана светлой дорожной косынкой, из-под которой выбивались белокурые пряди. У нее было продолговатое лицо с высокими скулами и удивительно белая кожа. И выглядела она так, будто редко бывала на свежем воздухе. Изящный изгиб бровей и твердо очерченная линия губ свидетельствовали о благородном происхождении юной дамы.

Не мой тип, усмехнулся Оскар, но лицо достаточно интересное, чтобы привлекать взгляды мужчин. На девушке были светло-голубое платье и белые прюнелевые башмачки, словно подчеркивающие ее неприступный вид. Она из тех берлинских штучек, на которых Оскар порой заглядывался на улицах, всегда получая в ответ пренебрежительные взгляды.

Сопровождая герра Гумбольдта, он вышел на крыльцо и приблизился к молодой особе. Оскар хотел было поздороваться, но тут их взгляды встретились. Глаза у девушки были такими же светлыми и твердыми, как у Гумбольдта, а смотрела она как бы сквозь него.

Оскар проглотил язык.

- Здравствуй, дядюшка, - приветствовала она Гумбольдта, не обращая никакого внимания на Оскара. - Надеюсь, что не слишком задержалась. К сожалению, у меня не было времени, чтобы отправить телеграмму.

- Мы с нетерпением ждали тебя, Шарлотта, - ответил Гумбольдт. - Как прошла поездка?

- Как обычно, - ответила девушка. - Мне и в этот раз показалось, что кучер специально прокатил меня по всем ямам и ухабам, какие только нашлись между Хейлигендаммом и Берлином. Жду не дождусь, когда можно будет переодеться. - Она снова скользнула взглядом по неподвижной фигуре Оскара и все-таки спросила: - А это, собственно, кто?

- Мой гость. Весьма одаренный молодой человек, которого я подумываю взять к себе в помощники. Я надеюсь, он окажется не лишним в нашей маленькой экспедиции. Оскар, знакомься, - это моя племянница Шарлотта!

- Очень приятно!

Стараясь блеснуть манерами (ведь ей совсем не обязательно знать, что он вырос на улице), Оскар шагнул вперед и с глубоко серьезным видом протянул девушке руку. Однако юная особа проигнорировала его жест.

- Значит, это твой новый слуга? Где ты его откопал? У него надежные рекомендации?

Град вопросов заставил Гумбольдта улыбнуться.

- Возможно, его рекомендации не из самых блестящих, но я почти уверен, что он тот, кто нам на самом деле нужен. К тому же, в экспедиции не обойтись без еще одного мужчины… Послушай, почему бы нам не войти и не продолжить беседу в гостиной?

- С удовольствием, дядюшка! - проговорила девушка и, уже поднимаясь по ступеням, холодно бросила Оскару: - Мои чемоданы - в мансарду, это вверх по лестнице и направо. И поаккуратнее, они хоть и выглядят старыми, но очень дорогие. Не хотелось бы, чтобы на них появились царапины!

Оскар остался на месте, как громом пораженный. Какая надутая воображала! Гумбольдт ничего не рассказывал о племяннице, и ни словом не упомянул о том, что она тоже примет участие в экспедиции. Да за кого она себя считает, эта расфуфыренная барышня? Ведет себя как полноправная хозяйка в доме. Он готов получать распоряжения от Гумбольдта, но от этой девчонки?! Ни за что!

Некоторое время он сердито ковырял мостовую носком ботинка, пока не заметил, что кучер и конюх перемигиваются. Наконец конюх, краснощекий, бойкий и симпатичный парень, насмешливо поинтересовался:

- Что, никак проблемы с барышней Шарлоттой? - и расплылся в широкой ухмылке.

Оскар пропустил шпильку мимо ушей, взялся за один из трех чемоданов и поволок его в дом. Ему не терпелось узнать, о чем пойдет разговор в дальнейшем.

- Я жалею, что не смогла сообщить о своем приезде заранее, - донесся до него голос девушки из столовой. - Но я хотела вернуться, как можно скорее. Этот курорт кого угодно сведет с ума. Ты не предсталяешь, какие глупости там обсуждают день деньской. И вдобавок этот идиотский этикет. Терпеть не могу носить белое и беспрерывно приседать в книксенах.

Оскар подобрался поближе к двери, чтобы лучше слышать.

- Как здоровье моей сестры? - поинтересовался Гумбольдт. - Ей лучше?

- Матушка действительно окрепла, - живо откликнулась Шарлотта. - Во всяком случае настолько, чтобы командовать всеми, кто попадется под руку, включая и меня. Несмотря на это, ей необходимо продолжать лечение еще в течение как минимум полугода. Она все еще не в порядке.

- Проклятие всех женщин в моем роду, - проговорил Гумбольдт. - За исключением тебя, конечно. Природа наделила тебя крепким здоровьем. Надеюсь, ты ничего не говорила матери об экспедиции?

- Ни словечка, - заверила Шарлотта. - Иначе с ней случилась бы истерика. Ты же знаешь, она не выносит, когда я живу у тебя. Даме не подобает заниматься наукой. Если бы она пронюхала, что я собираюсь с тобой в экспедицию, разразилась бы настоящая буря. Я сказала, что мы отправляемся в Вену, и в течение некоторого времени с нами будет трудно связаться.

- Когда-нибудь она все равно узнает, - возразил Гумбольдт. - И тогда не миновать скандала.

- Не обязательно, если подойти к вопросу с умом, - насмешливо проговорила Шарлотта. - Но пока еще рано ломать себе голову над этим. Для начала я хотела бы переодеться. Как ты полагаешь, твой новый слуга уже справился с чемоданами? Не похоже, чтобы он отличался особым усердием.

Оскар отпрянул от двери и бросился за вторым чемоданом. Когда он снова вошел в холл, племянница Гумбольдта поджидала его в дверях.

- Я думала, мой багаж уже давным-давно на месте, - заявила она, осуждающе глядя на него. - Чем ты занимался все это время?

- Мне пришлось помочь конюху в конюшне, - выкрутился Оскар, направляясь к лестнице.

- Так я тебе и поверила! - язвительно прошипела она, хватаясь за третий чемодан. - Давай-ка поживее! Я соскучилась по своей комнате и хочу принять ванну.

В этот момент из кухни появилась Элиза.

- Шарлотта! - радостно воскликнула она, обнимая юную барышню. - Добралась без происшествий? Ты, наверное, умираешь от жажды! Что ты хочешь: чаю, какао, воды со льдом и лимоном?

Оставив обеих женщин внизу у лестницы, Оскар поволок чемодан вверх по ступеням, но уже на полпути почувствовал, что весь взмок от усилий. Да что же у нее там такое, в этом проклятом чемодане? Кирпичи, что ли?

Отдуваясь и пыхтя, он наконец добрался до верхней площадки. Свернул направо, толкнул ногой дверь в мансарду и переступил порог.

Помещение оказалось просторным и светлым. Через открытые окна в комнату проникал солнечный свет, доносилось пение птиц из сада. Оскар поставил чемодан и огляделся. Из мебели здесь были кровать, стол и уютный диван с низким столиком для журналов. Главное место занимали книжные полки, тянувшиеся вдоль боковых стен и забитые до отказа книгами в самых разнообразных переплетах.

Оскар не смог совладать с любопытством - книги имели над ним магическую власть. Он подошел к полкам, пробежал глазами по корешкам и почувствовал разочарование. «Большой атлас звездного неба», «Теория эволюции», «От простейших - к китам», «Становление словарного состава испанского языка», «Генеалогически-этимологический словарь в семи томах» и прочее в том же роде. Ни приключений, ни историй об экспедициях в дальние страны, ничего такого, чем можно было бы развлечься. Какая-то университетская библиотека.

- Ну, и как тебе мои книги?

Оскар вздрогнул и отвел взгляд от полок. Шарлотта появилась совершенно бесшумно. В чем дело, почему он в ее присутствии начинает вести себя так, будто он и в самом деле слуга?

- У тебя такой же вкус, как и у твоего дядюшки, - сказал Оскар. - А кроме этой скукотищи здесь нет ничего повеселее?

- А зачем? - возразила она. - У меня нет лишнего времени на низкопробное чтиво. И кстати, я бы попросила обращаться ко мне не на «ты, а на «вы»!

- Как изволите.

У него пересохло в горле. Низкопробное чтиво? Кого она имеет в виду? Жюля Верна, Эдгара По, Карла Мая или, может быть, Артура Конан Дойля?

Шарлотта внимательно взглянула на него.

- А ты вообще-то умеешь читать?

Он возмущенно побагровел.

- Конечно, я…

- Прекрасно. И что же ты читаешь? Дешевые журнальчики или, может быть, любовные книжонки?

Она снова бросила на него взгляд, полный иронии.

- В основном, истории о далеких странах, - пробормотал Оскар. Приключенческие романы.

- Ну да. - Она кивнула. - Я, собственно, так и думала. В этом, конечно, нет ничего предосудительного, но я считаю, что чтение в первую очередь предназначено для самообразования.

Шарлотта принялась распаковывать чемоданы, и Оскар увидел, как оттуда одна за другой появлялись все новые книги: «Основы химии», «Растительный мир Южной Америки», «Толковый словарь английского языка». Теперь вопрос о том, почему чемодан оказался таким тяжелым, отпал сам собой.

- Конечно, большинство мужчин считают, что женщинам образование ни к чему, - сказала наконец Шарлотта. - Но в этом доме все по-другому. Мой дядя поддерживает меня, и я очень благодарна ему за это. А ты как считаешь: стоит ли женщине учиться в университете?

- Честно говоря, никогда над этим не задумывался, - произнес он в полном недоумении.

- Вот видишь? Это совершенно типично, - улыбнулась Шарлотта. - Традиционное распределение ролей. Женщине - кухня, церковь, дети. При этом среди них есть такие, которые заткнут за пояс любого мужчину, дайте им только шанс. Но это, чаще всего, никого не интересует.

Оскар, скрепя сердце, начал:

- Если мне будет позволено сказать…

- Погоди!

Она напряженно смотрела на него своими светло-серыми, почти прозрачными глазами. Потом черты ее разгладились.

- Наше знакомство началось совершенно неправильно, - деловито заявила она. - Думаю, нам нужно попробовать еще раз. Давай представимся друг другу. Как тебя зовут?

- Оскар.

- Просто Оскар?

- Оскар Вегенер.

- Уже лучше. - Она кивнула и протянула ему руку. - Меня зовут Шарлотта Ритмюллер.

Оскар колебался. Может, она ждет, что он поцелует ей руку, как в старину водилось между господами и прислугой? Уж лучше тогда выпрыгнуть в окно. Он мучительно раздумывал, как правильно поступить, потом все-таки решился, взял ее протянутую руку, пожал и слегка поклонился.

Шарлотта ответила улыбкой. Очевидно, такое приветствие ей понравилось.

- Я ношу фамилию своего отца, Фердинанда Ритмюллера. К несчастью, он умер три года назад. Моя мать урожденная Донхаузер - в точности, как и мой дядюшка.

Оскар изумился.

- Я думал, его зовут Гумбольдт!

- Ошибаешься.

Она достала из чемодана последнюю книгу, захлопнула его и задвинула под кровать.

- Мой дядя утверждает, что он незаконнорожденный сын Александра фон Гумбольдта, хотя этому нет никаких доказательств. Я думаю, он и сам в это не особенно верит. Это, скорее, как псевдоним у писателя или художника. Но несмотря ни на что, он действительно выдающийся ученый. В экспедиции, которая нам предстоит, я буду его ассистентом, и это большая честь. - При этих словах она напустила на себя еще большую важность. - А поскольку ты тоже отправляешься с нами, я надеюсь, что мы с тобой поладим. Крайне важно, чтобы эта поездка увенчалась успехом. Я хочу, чтобы и ты внес свою долю в этот успех.

- Я постараюсь, - буркнул Оскар.

Эта заносчивая манера, которую ему с трудом удается выносить! Еще немного, и он просто взорвется.

- Я могу еще что-нибудь сделать для вас? - выдавил он через силу.

- Нет, не сейчас. Я хочу в ванну, а затем немного почитать. И скажи, чтобы меня не беспокоили.

Оскар кивнул и направился к двери. Спускаясь по лестнице, он с величайшим трудом справлялся с желанием что-нибудь немедленно разбить или сломать.

Настроение у него было хуже некуда.