В начале третьего Оскар услышал странный звук - словно кто-то осторожно работал напильником по дереву. Этот глухой, временами взвизгивающий скрип сначала доносился издали, но постепенно начал приближаться. Вилма, до сих пор спокойно дремавшая на коленях у Оскара, подняла голову, повела клювом в сторону, откуда доносился шум, и издала вопросительное «э-эк?»

Он продолжал вслушиваться. Звуки исходили из разных мест - они словно кружили вокруг лагеря экспедиции, перемещались влево, вправо, а затем снова возвращались на прежнее место.

- Даю голову на отсечение, - пробормотал Оскар, - какая-то тварь следит за нами и подбирается все ближе… Ну что ж, я даже рад, потому что от этой глухой тишины можно просто рехнуться!

Собственный голос придал ему уверенности, а звуки в темноте внезапно утихли, словно неведомое существо затаилось.

Оскар выхватил из догорающего костра головню и поднял ее повыше. Порыв ветра раздул пламя, и он сделал шаг, другой, а затем осторожно обогнул палатку.

Прыгающий свет импровизированного факела выхватывал из мрака колючие заросли, причудливые тени змеились среди камней. Сердце Оскара колотилось так, что его удары громом отдавались в ушах. Огромное усилие потребовалось, чтобы приблизиться к кустам.

Что могло служить источником этих звуков? Он никогда не слышал ничего подобного. И не удивительно - он вырос в Берлине, и откуда ему было знать, какие звуки южноамериканской ночи таят в себе угрозу, а какие - нет. Может, это всего лишь какой-нибудь безобидный грызун, занятый своими ночными делами? Однако инстинкт подсказывал ему, что все обстоит намного серьезнее.

Сделав еще несколько шагов, подросток остановился. Здесь поверхность почвы была покрыта довольно толстым слоем пыли, и на ней явственно виднелись какие-то следы.

Оскар присел, чтобы рассмотреть их поближе. Следы были размером с ладонь взрослого мужчины и группировались необычным образом: две параллельные строчки когтистых двенадцатипалых отпечатков, а между ними непрерывная полоса, словно здесь протащили увесистое бревно или другой тяжелый предмет.

На что это похоже? Либо два довольно сильных, но не очень больших животных тащили здесь под покровом ночи свою добычу, либо это было крупное животное, передвигавшееся на широко расставленных лапах, волоча между ними собственное брюхо или хвост.

Он еще размышлял, стоит ли будить Гумбольдта, когда в нос ему ударил необычный запах: смрад прелого чеснока.

Краем глаза он заметил, как встрепенулась Вилма. Киви подпрыгнула на месте, испуганно пискнула и со всех ног устремилась в темноту. Оскар мгновенно выпрямился и поднял повыше догорающий факел, и вдруг ему почудилось, что в гуще темных зарослей мерцают багровые огни.

Ноги мгновенно стали ватными, и остатки мужества куда-то испарились. Однако он справился с собой и не поддался панике. Медленно и осторожно Оскар двинулся к этим огням, но уже через несколько шагов понял, что это никакие не огни, а целые созвездия чьих-то глаз, мерцающих отраженным светом его факела.

С отчаянным воплем он отпрянул назад, выронив головню, которая тут же погасла. Тьма обступила его со всех сторон. Оскар развернулся и опрометью бросился к лагерю, крича на ходу:

- Вставайте! Скорее! Нас атакуют!..

Уже в следующее мгновение Гумбольдт отбросил полог палатки и выбрался наружу, сжимая в руках взведенный арбалет.

- Что случилось, Оскар?

- Там… в кустах! Глаза…

Раздался звучный щелчок - ученый снял оружие с предохранителя. Однако по сравнению с тем, что померещилось подростку во мраке зарослей, арбалет, казавшийся в лаборатории мощным и смертоносным, выглядел бесполезной игрушкой.

Гумбольдт не успел поднять его, как раздался легкий жужжащий звук. Что-то просвистело совсем рядом и, чмокнув, вонзилось в кожу седла, лежавшего рядом с палаткой. Теперь проснулись и женщины.

- Что происходит? - взволнованно спросила Шарлотта, выглядывая из палатки, но времени на ответ у Оскара не осталось: снова раздалось знакомое жужжание, и еще один метательный снаряд рассек воздух в полуметре от лица Гумбольдта.

Похоже, что стрелок, кем бы он ни был, не отличался особой меткостью.

Но это уже не имело значения, потому что в следующее мгновение в круг, освещенный огнем костра, издавая пронзительный свист, вползло существо из тех, какие являются только в самых чудовищных снах.

Шарлотта вскрикнула, а Элиза испустила сдавленный стон.

Это, несомненно, было насекомое. Но насекомое, какого наверняка никто никогда не видел. Оно достигало двух метров в длину, а его продолговатое тело было полупрозрачным, и Оскар мог разглядеть внутренние органы - сердце, легкие, кишечник и прочее. Шесть длинных ног сочленялись шиповатыми суставами, а завершались они острыми и крючковатыми подобиями пальцев. При движении существо издавало тот самый скрежещущий звук, который привлек внимание подростка.

Но хуже всего выглядела голова: созвездия бесчисленных фасетчатых глаз словно нависали над пастью, из которой торчали острые, как ножи, трехгранные зубы. Спинной щиток был покрыт целым лесом беспрестанно шевелящихся колючек - именно эти хитиновые стрелы неслись в их сторону из темноты перед появлением жуткой твари. Челюсти насекомого окружали бесчисленные шипы и усики, которые энергично подергивались и извивались, словно чуя добычу.

Ужас парализовал Оскара и лишил его способности рассуждать и действовать.

- Вниз! - взревел Гумбольдт. - Всем лечь и не двигаться. Прижмитесь к земле как можно крепче!

Он нажал спуск, и тяжелая арбалетная стрела-болт, ударившись о хитиновый панцирь твари, срикошетировала и с визгом унеслась в темноту. Барабан арбалета со щелчком провернулся, и новая стрела мгновенно оказалась в стволе.

Гумбольдт готовился к следующему выстрелу, но насекомое было уже совсем рядом. Однако он, вместо того, чтобы отступить, ринулся вперед, а оказавшись чуть ли не у передних лап чудовища, резко пригнулся - в тот же миг жуткая бестия извергла целый фонтан колючек, которые только чудом не задели ученого.

Чудовище поднялось на задние конечности, чтобы схватить Гумбольдта, но новая стрела угодила точно в незащищенную часть его полупрозрачного брюха. С леденящим душу свистом и шипением насекомое отпрянуло, но вновь бросилось вперед, и его передние лапы всеми когтями вцепились в руки ученого, вырывая из них арбалет.

Гумбольдт оказался практически обезоруженным, а зубастая пасть уже нависала прямо над ним.

Оскар на мгновение прикрыл глаза, - и тотчас раздался звук разбиваемого стекла, ввысь взметнулся целый сноп искр. Пламя охватило левый бок насекомого. Пронзительно визжа и свистя, оно отпрянуло от Гумбольдта. Подросток с изумлением увидел, что Шарлотта удерживает чудовище на расстоянии, отгоняя его с помощью пылающей сухой ветки, а Элиза забрасывает его какими-то пузырьками из своей походной аптечки, которые, разбиваясь, вспыхивают ослепительным пламенем. Еще мгновение - и существо-призрак оказалось полностью охваченным пламенем. Издавая скрежет и вопли, оно покатилось по земле, а затем затихло. Вокруг распространился невыносимый смрад, и Оскару пришлось закрыть лицо и нос рукавом.

Спустя несколько минут четверо искателей приключений стояли над останками монстра, с отвращением разглядывая обугленные хитиновые пластины.

- Скажите, дядя, ради всего святого, что это такое? - наконец проговорила Шарлотта, прижимая к носу платок, пропитанный пахучей настойкой из запасов Элизы.

- Выглядит как представитель отряда привиденьевых, которых иначе называют палочниками, - удивленно покачивая головой, ответил Гумбольдт. - Большинство из них обитают на острове Новая Гвинея. Однако я не только не слышал, но даже представить не мог, что эти существа могут достигать таких размеров!

- Какие же они обычно? - спросил Оскар, который терпеть не мог даже тараканов и мокриц, с которыми ему приходилось сталкиваться в трущобах Берлина.

- От двадцати до тридцати сантиметров. Но этот местный вид… - ученый растерянно почесал затылок под косичкой. - Это нечто! Мне срочно требуется хотя бы один коготь этого существа для моей коллекции. Нет, вы только взгляните на эти конечности! Они словно специально созданы для того, чтобы насекомое могло беспрепятственно взбираться по самым отвесным скалам!

Гумбольдт обошел вокруг трупа чудовища, наклонился и с хрустом отломил одну из его лап. При этом Оскару стало так худо, что его едва не вырвало.

- Может быть, нам посчастливится изловить живьем хотя бы один экземпляр, - проговорил ученый, пряча свою добычу в свою сумку. - Вот была бы сенсация! Любой энтомолог за один только этот образец отдал бы все свое состояние и бессмертную душу впридачу!

- Ты считаешь, что здесь есть еще такие существа? - спросила Шарлотта, бледнея.

- Ну это же само собой разумеется! - Гумбольдт был в своей стихии, и то, что всего несколько минут назад он был на волосок от гибели, его совершенно не занимало. - Где одно, там и другие… Возвращайтесь-ка лучше в палатку, а я проведу остаток ночи здесь. Послежу за окрестностями и попытаюсь понять, нельзя ли сохранить еще хоть что-нибудь от этого великолепного животного. Какая жалость, что от него осталось совсем немного! Неужели вам непременно требовалось сжечь его целиком?

- Между прочим, мы спасли тебе жизнь, - заметила Элиза, тряхнув головой. - Я говорю это на тот случай, если ты сам ничего не заметил.

Однако Гумбольдт уже не слышал ее. Он кружил вокруг трупа андского «привиденьевого» с блокнотом в руке, набрасывая в смутном свете костра эскизы общего облика насекомого.

- Ну что ж, попробуем все-таки немного поспать, - вздохнула Элиза. - Даже если Карл прозевает еще какого-нибудь монстра, можно положиться на Вилму. Уж она-то обязательно предупредит нас о приближении посторонних. Верно, малышка?

Ответом на эти слова послужило довольное похрюкивание киви.